Соучастие в преступлении

49

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

Глава 1. Развитие уголовной ответственности за совершение преступления в соучастии по уголовному законодательству России

1.1 История развития понятия соучастия в преступлении

1.2 Понятие соучастия в преступлении по действующему законодательству России

Глава 2. Признаки соучастия в преступлении

2.1 Объективный признак соучастия в преступлении

2.1.1 Количественный признак соучастия

2.1.2 Качественный признак соучастия

2.2 Субъективный признак соучастия

2.2.1 Единство умысла соучастников преступления

2.2.2 Соучастие только в умышленном преступлении

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Вопросы, связанные с групповой преступностью, являются сегодня, пожалуй, наиболее злободневной темой, обсуждаемой правоведами, лицами, занимающимися борьбой с преступностью и даже простыми обывателями. Известно, что практически любую работу легче сделать, применяя усилия нескольких лиц, чем одного человека. Это же касается и преступной деятельности. Например, совершить кражу со склада может и один человек, но применяя свои усилия один унесет со склада гораздо меньше, чем если их было хотя бы двое. Кроме того, привлекая к своей деятельности человека с определенными профессиональными знаниями или навыками, появляется возможность упростить и ускорить совершение преступления, а совместное участие таких лиц имеет еще более общественно опасный характер. Повышается степень самоуверенности каждого из преступной группы. Так же облегчается процесс сокрытия и сбыта похищенного, ухода от ответственности.

Основываясь на социальных процессах, происходящих в обществе, назревшая необходимость повышения эффективности борьбы с организованными преступлениями в условиях их роста обуславливают актуальность настоящей работы.

Количество преступлений совершенных группой лиц имеет тенденцию к росту. Так, по данным официальной статистики, доля преступлений, среди расследованных за последние пять лет составляет примерно 50-60%. Увеличиваясь с каждым годом примерно на 2-4%.

Общее количество преступлений совершенных в соучастии увеличивается не только из-за увеличения количества преступных групп, к сожалению, некоторые представители правоохранительных органов не отделяют, а точнее сказать, неправильно квалифицируют действия определенных лиц, совершивших то или иное преступление. Для того чтобы правильно квалифицировать соучастие и было ли соучастие при совершении того или иного преступления, надо правильно ответить на ряд определенных вопросов: имели ли совершенные действия признаки рассматриваемого в данной работе явления соучастия. Соучастие в преступлении, как и многие другие категории уголовного права, имеет ряд необходимых признаков. Эти признаки играют огромную роль, как при определении самого соучастия, так и для отделения его от схожих с ним категорий уголовного права, таких как прикосновенность, укрывательство, попустительство.

Объектом исследования данной работы являются правовые отношения возникающие при совершении преступления в соучастии. Предметом исследования выступают признаки и формы соучастия в преступлении.

Целью выполнения дипломной работы является изучение института соучастия в преступлении, выработка предложений по его совершенствованию. Для достижения этой цели автор ставит перед собой задачи:

1) изучить историю развития соучастия в преступлении в уголовном праве России;

2) исследовать практику определения видов соучастников преступления;

3) проанализировать признаки соучастия в преступлении;

4) рассмотреть на анализе конкретных примеров способы для более эффективной борьбы с проблемой соучастия в преступлении.

При написании дипломной работы использованы: уголовное законодательство, монографии юристов-правоведов, учебная и справочная литература, материалы судебной практики, посвященные соучастию в преступлении.

Глава I

РАЗВИТИЕ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА СОВЕРШЕНИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ В СОУЧАСТИИ ПО УГОЛОВНОМУ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ РОССИИ

1.1 История развития понятия соучастия в преступлении

Исторически институт соучастия в преступлении развивался в направлении дифференциации его видов, а также ответственности за соучастие.

Уголовная ответственность соучастников преступления - одна из наиболее сложных проблем в науке уголовного права. В ней переплетаются вопросы общих оснований уголовной ответственности, вины, причинной связи, стадий совершения умышленного преступления, принципов применения наказания, индивидуализации ответственности и др. В сфере действия института соучастия все эти вопросы приобретают свою специфику и нуждаются в специальном рассмотрении.

Российское уголовное законодательство в настоящее время, согласно ст. 35 УК РФ, дает основания рассматривать такие формы совместной преступной деятельности двух или более лиц, как: группа лиц без предварительного сговора, группа лиц по предварительному сговору, организованная группа и преступное сообщество, преступная организация. В виду того, что уголовное законодательство выделило такие формы совместного совершения преступления в качестве самостоятельных, появилась необходимость проследить историю законодательного развития понятий групповой и организованной преступности, а главное самого понятия соучастия в преступлении.

Обратимся к нормам обычного древнерусского права, нашедших свое отражение в первых правовых памятках X века, таких как: договоры Олега (911 г.) и Игоря (944 г.) с греками, Устав о земских делах Ярослава Мудрого, в которых просматривается лишь зарождение уголовно-правовых понятий преступления и наказания.

Уже позднее система правовых норм Древней Руси стала называться «Русской правдой» являющейся наиболее крупным памятником в истории русского права периода начала феодализма. В этот период не проводилось еще законодательного различия форм соучастия и соучастников преступления. Данные на законодательном уровне регламентации, определяющие ответственность соучастников, связывали этот институт с конкретной уголовно-правовой нормой.

Тем не менее, в Русской правде уже закладывались основные принципы ответственности лиц, совместно совершивших преступление. Так ст. 43 «Пространной правды» говорит о нескольких лицах, совершивших преступление, устанавливая зависимость кратности платы за причиненный ущерб от количества участников преступления: «аже крадет гумно или жито в яме, то колико их будеть крало, то всем по 3 гривны и по 30 кун платити».

Таким образом, до XVI в. русское уголовное право находилось еще в состоянии зарождения. В нем господствовал обычай, и лишь немногие из его институтов получили закрепление в памятниках древнерусского права.

Дальнейшее развитие уголовного законодательства связано с эпохой укрепления центральной власти, процессом преодоления феодальной раздробленности. Результатом таких преобразований явились Судебники Ивана III (1497 г.) и Ивана IV (1550 г.).

В Уставе о разбойных и татиных делах Ивана Грозного впервые употребляется термин «товарищи», как соучастники преступления. Данные судебники, прежде всего, предусматривали наказуемость посягательства на жизнь государя.

До того, как российское уголовное законодательство стало различать Общую и Особенную части, соучастие рассматривалось как квалифицирующий признак конкретных составов преступлений. При этом долгое время не делалось различия в ответственности различных видов соучастников. Так, по Соборному Уложению 1649 года все совершившие преступление наказывались одинаково, лишь пособники в некоторых преступлениях наказывались менее строго, чем исполнители.

Институт соучастия фактически начинает свою историю именно с Соборного Уложения 1649 г., где не только определяются его основные положения, признаки и виды соучастников, такие как подстрекатель, пособник и исполнитель, но и индивидуализируется ответственность лиц, совместно участвующих в совершении преступления. Так, если господин приказал своему слуге совершить преступление, то слуга подвергался битью кнутом, а если слуга совершал это преступление сам, то он подлежал смертной казни (ст. 12 гл. XXII).

А в период абсолютной монархии все стороны деятельности какого-либо ведомства охватывают Уставы (Воинский, Таможенный, Морской и др.). Важным памятником уголовного права XVIII в. явился содержащийся в Уставе воинском Артикул воинский, который является первым военно-уголовным кодексом России, вступившим в силу в 1715 г.

Что же касается института соучастия, то Артикул воинский, как и Уложение 1649 г., кроме главных виновников различал следующие формы соучастия: подстрекательство к совершению преступления (Артикул 2), пособничество (Артикул 189), недоносительство (Артикул 19), укрывательство (Артикул 190). Общим правилом по Артикулу воинскому является применение одинакового наказания, как к исполнителю, подстрекателю и пособникам, так и к лицам прикосновенным к преступлению, в силу чего степень виновности каждого из них не находилась ни в каком сравнении с размером наказания. Но справедливости ради, этот Артикул был отменен.

Дальнейшее развитие законодательства о соучастии связано с проектами Уголовного уложения 1754 - 1766 гг., авторы которых стремились провести деление отдельных соучастников (сообщников) по внешней роли их деятельности.

Свод законов 1832 г. (ст. 11 - 15, книга I, том XV) уже более четко, по сравнению с Артикулом воинским, определяет виды соучастия, определяя их как соисполнительство, пособничество, попустительство. И, прежде всего, Свод законов 1832 г. из соучастников выделяет зачинщиков, т.е. преступников, «которые действовали вместе с другими, - гласит ст. 12, - но прежде их первые положили умысел и согласили к тому других, или первые подали пример к совершению преступления». В соответствии со ст. 18 , зачинщики наказывались более строго, чем простые исполнители, в то время как пособники, попустители, недоносители и укрыватели наказывались по мере их вины.

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., которое в своей последней редакции 1885 г. действовало вплоть до октябрьских событий 1917 г., определяло основные количественные и качественные признаки соучастия, предусматривая согласно ст. 51, уголовную ответственность за «деяние, учиненное несколькими лицами, согласившимися на его совершение или действовавшими заведомо сообща». Выделялись следующие разновидности совместной деятельности: совершение преступления по предварительному соглашению - заговор, или без такового - скоп, а также совершение преступления группой лиц, занимающихся преступлением в виде ремесла - шайкой.

Несмотря на сложность системы Уложения в отношении вопросов соучастия, неопределенность и расплывчатость их отличительных форм, формальный подход к назначению наказания соучастникам, основные положения, определяющие основополагающие признаки соучастия в целом оказали большое влияние при конструировании уголовно-правовых норм о соучастии в будущем.

В течение 20 лет разрабатывалось новое уголовное Уложение, проект которого был подготовлен лишь к 1903 г. В этот период источниками действующего уголовного права были: Уложение 1885 г., Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями 1864 г., Военный уголовный кодекс 1875 г. и Военно-морской устав 1886 г.

Уложение 1903 г. достигло большого достижения в конструировании. Уже законодательно содержалось указание на освобождение уголовной ответственности при добровольном отказе соучастников от совершения преступления. В Уложении не только существенно упрощалась система видов соучастников, но и дифференцировалась их ответственность, закреплялось понятие соучастия, а также выделялись четыре разновидности преступных образований: соучастие с предварительным сговором, без такового, преступное сообщество и шайка.

Таким образом, дореволюционное законодательство относительно института соучастия было по основным параметрам сформировано.

После Октябрьской революции при вынесении судебных приговоров по уголовным делам основным источником права являлось революционное правосознание. Так в Декрете № 1 «О суде» лишь формально решался вопрос об отношении к царским уголовным законам, так как возможность их применения находилась под тем же строгим революционным контролем на основе правосознания.

Вместе с тем, вопросы борьбы с групповой преступностью все больше требовали законодательного урегулирования. И уже первые документы нового правительства содержали положения и отдельные постановления, предусматривающие пресечение любых форм соучастия. Практически была поставлена вне закона любая групповая деятельность, направленная на свержение власти или затрудняющая нормальную деятельность государственного аппарата.

На базе обобщения этого материала, были сформулированы общие нормы соучастия. Постановлением НКЮ от 12 декабря 1919 г. были приняты «Руководящие начала по уголовному праву», где вопросам соучастия был посвящен 5 раздел, и в ст. 21 указывалось, что «за деяния, совершенные сообща группой лиц (шайкой, бандой, толпой), наказываются как исполнители, так и подстрекатели и пособники. Меры наказания определяются не степенью участия, а степенью опасности преступника и совершенного им деяния».

Дальнейшее развитие институт соучастия нашел в Уголовном кодексе РСФСР 1922 г. Вопросам соучастия были посвящены ст. ст. 15,16 УК РСФСР, где в частности указывалось, что «за преступления наказываются как исполнители, так и подстрекатели, и пособники. Мера наказания каждому из этих соучастников преступления определяется как степенью участия, так и степенью опасности преступника и совершенного им преступления».

Подробно регламентировалась ответственность отдельных соучастников разделом «О преступлениях против порядка управления», где предусматривалась ответственность организаторов и участников банд (ст. 76 УК РСФСР). Кодекс проводил резкую грань о наказуемости, с одной стороны, подстрекателей, руководителей и организаторов и, с другой стороны - прочих участников. Наказание первых во всех случаях значительно выше наказания прочих участников.

При сопоставлении этих норм Уголовного кодекса можно заметить, что для определения соучастия употреблялись не одни и те же разъясненные в общей части термины. Так, ст.15, 16 УК РСФСР узнают три вида соучастников: подстрекатель, исполнители и пособники. В то же время, в ст. 25, 183 УК РСФСР говорится о «группе», «шайке», «банде»; ст. 60 УК РСФСР упоминает «организацию»; а ст. 80, 85 УК РСФСР указывают на преступления « организованные по взаимному или предварительному соглашению».

В 30 - е годы, которые ознаменовались пиком беззакония, границы соучастия все более расширялись. Так, введенная в действие 8 июня 1934 г. ст. 58 (измена Родине) стала необходимым теоретическим обоснованием так называемого «широкого» понятия соучастия. Для него не требовалось ни вины, ни причинной связи между соучастниками. Главным проповедником этой концепции был А.Я. Вышинский - в 30-е годы Прокурор Союза ССР и государственный обвинитель по крупнейшим делам о контрреволюционных преступлениях.

Впервые в истории уголовного законодательства понятие соучастия было дано в Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г., где ст. 17 определяла соучастие как «умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении преступления». Это определение впоследствии нашло свое отражение и в Уголовном кодексе 1960 г.

Всякого рода организованная деятельность по подготовке к совершению преступления представляет собой, по точному смыслу ст. 15 Основ уголовного законодательства Союза ССР, приготовление к преступлению. В то же время, совершение преступления организованной группой предусматривалось, согласно ст. 34 Основ, одним из отягчающих обстоятельств.

Однако, одно и то же деяние соучастников в зависимости от направленности их умысла и характера связи друг с другом являлось основанием, в одном случае, для признания наличия шайки, а в другом случае, то же деяние давало возможность квалифицировать деяние одного лица по соответствующим статьям Указов 1947 г. Одновременно при этом другие соучастники привлекались к уголовной ответственности со ссылкой на ст. 17 Основ 1958 г.

Дальнейшее развитие уголовной ответственности за совершение преступления в соучастии позволило более детально конкретизировать понятие соучастия и форм преступной деятельности. Такая форма совместной преступной деятельности, как организованная группа, законодательно была сформулирована в ст. 20 Основ уголовного законодательства РФ принятых 2 июля 1991 г. Но это всего одна статья.

За весь период действия УК РСФСР 1960 г. в него неоднократно вносились изменения и дополнения. Но, несмотря на это, Уголовный кодекс не мог удовлетворить требования, выдвигаемые сегодня, в связи, с чем появилась необходимость издания нового Уголовного кодекса. В УК РФ, принятом 24 мая 1996 г., институт соучастия выделен в главу VII, в которой пять статей (ст. 32-36 УК РФ) определяющих: общее понятие соучастия, его формы, виды соучастников, а также основание для их ответственности.

1.2 Понятие соучастия в преступлении по действующему законодательству России

Согласно ст. 32 УК РФ соучастием в преступлении признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления.

Соучастие в преступлениях следует отличать от случаев совершения преступлений вследствие случайного стечения действий нескольких лиц, направленных на один и тот же объект посягательства, но действующих отдельно друг от друга и не объединенных единым умыслом. Известный русский ученый Н.С. Таганцев следующим образом выразил существо соучастия: « К соучастию относятся лишь те совершенно своеобразные случаи стечения преступников, в коих является солидарная ответственность всех за каждого и каждого за всех; в силу этого условия учение о соучастии и получает значение самостоятельного института» Таганцев Н.С. Русское Уголовное право// Лекции, часть общая, т. 1. Наука М., 1994. С. 327-347.

.

В учении о преступлении институт соучастия является одним из наиболее сложных и дискуссионных. Анализ статистических данных за последнее десятилетие свидетельствует о постоянном росте преступлений, совершаемых в соучастии.

Сложным и неоднозначным решаемым в теории уголовного права является вопрос о юридической природе соучастия. Согласно одной теории соучастие имеет в основе акцессорную природу (от латинского слова accessorium - «дополнительный», «несамостоятельный»). Существо акцессорной природы соучастия выражается в том, что центральной фигурой соучастия признается исполнитель, деятельность же остальных соучастников является вспомогательной, лишенной самостоятельного значения. Оценка действий соучастников и их ответственность полностью зависят от характера действий исполнителя и его ответственности: наказуемы действия исполнителя - наказуемы и действия соучастников, если же исполнитель не привлекается к ответственности, то не может наступать ответственность и соучастников. Кроме того, наказуемость соучастников должна наступать по той статье, которая предусматривает действия исполнителя. Активный сторонник логической акцессорности М.И. Ковалев Ковалев М.И. Уголовное право// Общая часть. ИНФРА М - НОРМА. М. 1997. С. 230-231. считает, что состав преступления выполняется непосредственным исполнителем, остальными же соучастниками «сам состав преступления не выполняется», а в действиях подстрекателей и пособников есть некий «общий состав преступления», который и определяет их ответственность. С некоторыми оговорками акцессорную теорию как лежащую в основе ответственности по российскому уголовному праву поддерживает и А.В. Наумов Наумов А.В. Уголовное право. Общая часть. Учебник // Акалис. М., 1994г.. Вместе с тем, он признает, что ответственность соучастников, будучи в основном зависимой от ответственности исполнителя, все же в определенной мере носит самостоятельный характер.

Сторонники другой теории, такие как Гришаев П.И., Кригер Г.А., Бурчак Ф.Г., Бурчак Ф. Г. Учение о соучастии по советскому уголовному праву // М., Юрист. 1998г. рассматривают соучастие как самостоятельную форму преступной деятельности и поэтому критически оценивают акцессорную теорию.

Итак, в теории уголовного права сложились две устоявшиеся конструкции соучастия. Одна из них исходит из признания акцессорного (несамостоятельного, придаточного) характера соучастия, другая - рассматривает соучастие как самостоятельную форму преступной деятельности. В пределах каждой из этих конструкций существует целый ряд оттенков и течений. Основополагающим принципом отечественного уголовного права является индивидуальная ответственность лица за совершенное деяние, содержащее состав преступления. Применительно к институту соучастия это означает, что основания ответственности каждого соучастника лежат не в действиях исполнителя, а в действиях совершенных им лично. Устанавливая в Общей части УК РФ наказуемость действий организаторов, подстрекателей и пособников, законодатель тем самым, при наличии определенных объективных и субъективных условий, приравнивает эти действия к действиям исполнителей. Таким образом, российское уголовное право стоит на позициях самостоятельной ответственности соучастников. Акцессорная теория признавалась советскими учеными, по политическим мотивам, буржуазной. Считается также, что эта теория не исключает ответственности за чужую вину, так как не придает деятельности всех соучастников, кроме исполнителя, самостоятельного значения.

Основными выводами принципа акцессорности соучастия является то, что акцессорная теория в ее крайнем выражении оставляет за пределами наказуемости ряд действий организаторов, подстрекателей и пособников. Поэтому, чтобы в какой-то мере смягчить это положение, впоследствии она была дополнена учением о посредственном исполнении преступления.

Но акцессорная теория неизбежно приводит к ряду исключений противоречащих принципам уголовного права. Принцип самостоятельной ответственности соучастников дает надлежащее обоснование ответственности соучастников при добровольном отказе исполнителя; при не привлечении исполнителя к ответственности в силу тех или иных обстоятельств (умер, пользуется дипломатическим иммунитетом и т.д.). Кроме того, например, при наличии расхождений между содержанием умысла соучастников, с одной стороны, и содержанием умысла исполнителя - с другой, возможна их ответственность за разные составы одного и того же преступления. Различная квалификация может иметь место и тогда, когда исполнитель преступления обладает определенными личными свойствами, влияющими на ответственность, если эти свойства не известны его соучастникам. И, наконец, этот принцип объясняет уголовную ответственность подстрекателя и пособника при безуспешности их деятельности.

В теории уголовного права роль института соучастия трактуется по-разному. Различно истолковывается соотношение ст. 32 УК РФ с нормами Особенной части УК РФ.

Здесь имеется две точки зрения. С одной стороны термином «соучастие» обозначают все случаи совместного участия нескольких лиц в совершении одного преступления, а с другой - под ним понимают лишь ограниченный круг такой совместной деятельности, когда между соучастниками проведено распределение ролей. Применительно к этому второму, ограниченному понятию соучастия, говорят о соучастии «в тесном», «узком» смысле слова или наоборот, о «сложном» соучастии. По существу, соучастие в узком смысле является частным случаем более широкого понятия соучастия. Общим для этих двух определений соучастия является то, что в обоих случаях в совершении одного преступления принимает участие два и большее число лиц. Отличительным же признаком соучастия в тесном смысле слова является распределение функций между соучастниками, неоднородность их деятельности. Именно применительно к этим случаям законодатель использует специальный юридико-технический прием: выделяет общую по своей природе для различных преступлений деятельность организаторов, подстрекателей, и пособников и вопрос об их ответственности регулирует в Общей части уголовного кодекса. Отсюда некоторыми учеными, в частности М.Д. Шаргородским, делается вывод о том, что в тех случаях, когда в действиях каждого из лиц, совершивших совместно преступление, имеется состав, предусмотренный статьей Особенной части, для квалификации их деяний в институте соучастия нет надобности.

В отличие от этой точки зрения П.Ф. Тельнов Тельнов П.Ф. Ответственность за соучастие в преступлении // Юрист. М., 2004г. считает, что подобное понимание института соучастия не отвечает понятию соучастия как специфической формы преступного деяния. Соучастие, по его мнению, нельзя считать каким-то новым преступлением, неизвестным Особенной части уголовного законодательства. Любой соучастник, будь то организатор или исполнитель, подстрекатель или пособник, принимающий участие в убийстве или краже, совершает только одно из этих преступлений, но совершает его в своеобразной форме, приобретающей важное значение для определения порядка и пределов ответственности совместно действующих лиц. Критикуя мнение М.Д. Шаргородского о том, что преступное деяние группы лиц, означает не соучастие, а просто совершение при определенных условиях преступления несколькими лицами, П.Ф. Тельнов ссылается на то, что Общая часть УК распространяется на все деяния, предусмотренные Особенной частью и поэтому общее определение соучастия должно распространяться на все случаи умышленной совместной преступной деятельности.

Таким образом, при определении соучастия необходимо прежде всего уточнить, о чем идет речь: о соучастии как родовом понятии, охватывающем все случаи совместного умышленного совершения двумя или более лицами одного преступления, или о соучастии как видовом понятии, т. е. о соучастии с распределением ролей, собственно и предполагающем наличие специальных законодательных постановлений, регулирующих ответственность лиц, которые хотя и не принимали участия в совершении действий, образующих объективную сторону состава преступления, предусмотренного Особенной частью, но своей противоправной деятельностью обусловивших совершение преступления исполнителем.

Понятие соучастия, представленное в Общей части УК РФ, носит универсальный характер и поэтому распространяется на все случаи совершения одного преступления несколькими лицами, в том числе и предусмотренными конкретными статьями Особенной части УК РФ. Отдельные юристы ограничивают сферу действия понятия соучастия только Общей частью УК РФ. Так, по мнению Ю.А. Красикова, статьи УК РФ о соучастии и условиях уголовной ответственности за соучастие в преступлении не могут распространяться на статьи Особенной части УК РФ, в которых содержатся признаки преступления, совершенного группой лиц, организованной группой и т.д. Он считает, что в этих случаях законодательство ограничивает сферу всеобщности, универсальности норм (Общая часть ст. 32 - 36 УК РФ). Если в действиях каждого соучастника имеются признаки того или иного вида преступления, описанного в статье Особенной части, то содеянное виновным надлежит квалифицировать лишь по данной статье Особенной части УК. Нормы Общей части (ст. 32 - 36 УК РФ) на эти случаи не распространяются.

Но, по мнению профессора А.И. Рарога Рарог А.И. Российское уголовное право. В двух томах. Том 1. Общая часть // Профобразование. М. 2001. С. 249 - 307, нормы Общей части УК РФ потому и являются общими, что они относятся ко всем без исключения формам преступной деятельности. Одновременно признаки соучастия являются необходимыми для любой разновидности совместной преступной деятельности для любого группового образования, предусмотренного в качестве конструктивного или квалифицирующего признака состава преступления.

Соучастие в преступлении является особой формой преступной деятельности, в которой находит свое отражение объединение усилий нескольких лиц в целях достижения единого для соучастников преступного результата. Соучастие создает у преступников ощущение психологического превосходства. Ведь человек идет на объединение с другим человеком только тогда, когда это ему нужно или необходимо для того, чтобы успешно решать задачи, стоящие перед ним. Еще в древности люди объединялись в общины, понимая, что в одиночку им не выжить. Совместная деятельность возбуждает у соучастников «производительную» энергию. В данном случае речь идет о том, что общественный контакт при производстве работ вызывает соревнование и своеобразное возбуждение жизненной энергии, увеличивающее индивидуальную производительность отдельных лиц. При этом комбинируются не просто силы, но и их качественные способности. Так, пятеро людей, занятых поисками потерянной вещи, найдут ее с большей вероятностью, чем один человек, которому дано на это и в пять раз больше времени. Совместная преступная деятельность характеризуется и более высокой степенью психологического давления на жертву и работников правоохранительных органов. Данная форма деятельности при прочих равных условиях является более опасной по сравнению с индивидуальными действиями отдельных лиц. Причем уровень опасности совершенного преступления всегда будет выше, нежели общественная опасность деяния, выполненного индивидуально действующим лицом уже в силу того непреложного факта, что любое объединение людей является более производительным и эффективным, чем усилия одного человека. Поэтому в числе обстоятельств, отягчающих наказание (п. «в» ст. 63 УК РФ), законодатель указывает и на совершение преступления в составе группы лиц, группы лиц по предварительному сговору, организованной группы или преступного сообщества (преступной организации). Однако в соответствии с принципами уголовного права социальная оценка содеянного, а следовательно, и назначаемая мера наказания дается не абстрактной группе лиц в целом, но действиям конкретно определенных и персонифицированных лиц. При этом на меру назначаемого конкретному виновному лицу наказания оказывают влияние и такие факторы как, например, степень участия лица в совершенном преступлении, личностные качества виновного, отягчающие и смягчающие обстоятельства и т.д. Представляется, что с учетом данного обстоятельства Пленум Верховного Суда Российской Федерации в п. 2 Постановления от 11 июня 1999 г. № 40 «О практике назначения судами уголовного наказания» и сформулировал положение: «С учетом характера и степени общественной опасности преступления и данных о личности суду надлежит обсуждать вопрос о назначении предусмотренного законом более строгого наказания лицу, признанному виновным в преступлении совершенным группой лиц, группой лиц по предварительному сговору, организованной группой, преступным сообществом (преступной организацией), тяжких и особо тяжких преступлений, при рецидиве, если эти обстоятельства не являются квалифицирующим признаком преступления и не установлено обстоятельств, которые по закону влекут смягчение наказания».

Одним из основополагающих принципов является индивидуальная ответственность лица за совершение преступления. Согласно ст. 8 УК РФ лицо может быть подвергнуто мерам уголовно-правового характера только тогда, когда оно совершит деяние, содержащее все признаки состава преступления, предусмотренного Уголовным кодексом. Однако это не означает равную ответственность соучастников. Принцип равенства граждан перед законом (ст. 4 УК РФ) следует понимать в смысле равных оснований привлечения к уголовной ответственности. Индивидуализация ответственности применяется лишь в отношении лица, совершившего преступление, и преследует цель оптимального выбора меры уголовно-правового воздействия. В частности, согласно ч. 1 ст. 34 УК РФ «ответственность соучастников преступления определяется характером и степенью фактического участия каждого из них в совершении преступления». Поэтому основания и пределы ответственности соучастников лежат не в действиях исполнителя, а в действиях, совершенных лично каждым соучастником. Примером может служить эксцесс исполнителя (ст. 36 УК РФ), при котором остальные соучастники отвечают не за фактически содеянное исполнителем, а в пределах, ранее обусловленных ими деяний. При смерти исполнителя, его невменяемости или не достижении им возраста уголовной ответственности либо освобождении от уголовной ответственности на основании ст. 75, 76 УК РФ соучастники, тем не менее, привлекаются к уголовной ответственности на общих основаниях за виновное совершение ими общественно опасного деяния. Признаки, характеризующие исключительно личность исполнителя, не могут вменяться иным соучастникам. Данная позиция нашла свое отражение в законодательстве и судебной практике. Так, согласно п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. № 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе»: «Квалифицирующие признаки, характеризующие повышенную общественную опасность взяточничества или коммерческого подкупа (вымогательство, совершение преступления группой лиц по предварительному сговору или организованной группой и др.), следует учитывать при юридической оценке действий соучастников получения взятки или незаконного вознаграждения при коммерческом подкупе, если эти обстоятельства охватывались их умыслом. Вместе с тем при квалификации действий соучастников преступления не должны приниматься во внимание такие обстоятельства, которые характеризуют личность других участников деяния (например, неоднократность получения или дачи взятки, коммерческого подкупа)». Аналогичное мнение было высказано и по делам об умышленных убийствах (Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.99г. №1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)»). Следует также отметить, что добровольный отказ исполнителя от совершения преступления отнюдь не означает исключение ответственности других соучастников. О зависимости ответственности соучастников от ответственности исполнителя можно говорить лишь в том смысле, что исполнитель реализует преступные намерения соучастников и, если ему не удается осуществить это намерение, достичь преступного результата, то ответственность остальных соучастников, так же как и для исполнителя, наступает за приготовление или покушение на преступление.

Автор исследовав само понятие соучастия и его института, отмечает, что жизнь не стоит на месте, она вносит свои коррективы и в уголовное законодательство тоже, так как развивающееся общество требует этого. Уголовный Кодекс Российской Федерации содержит целую главу, которая раскрывает нам понятие соучастия, виды соучастников, их ответственность и т.д. Соответственно теперь появилось больше возможности правильно квалифицировать преступление и не упустить из виду всех к нему причастных, а главное сделать это на основании законности и справедливости. И хотя мнения ученых по поводу юридической природы соучастия расходятся, автор работы также как Гришак, Кригер и Бурчак придерживается больше той теории, что соучастие - самостоятельная форма преступной деятельности, т.к. чаще всего каждый из соучастников преступления действует добровольно и ответственность должна наступать независимо от действий исполнителя. Не зря же в настоящей криминальной жизни придерживаются не акцессорной теории, а самостоятельной. Замыслив совершить преступление в соучастии, преступникам конечно легче его исполнить, но зная об отягчающих обстоятельствах сложнее решиться на такой шаг.

Глава II

ПРИЗНАКИ СОУЧАСТИЯ В ПРЕСТУПЛЕНИИ

2.1 Объективный признак соучастия

Соучастие в преступлении обладает рядом признаков, как самостоятельный институт уголовного права. Эти признаки помогают охарактеризовать соучастие и отделить его от схожих институтов уголовного права. Соучастие обладает объективными и субъективными признаками, как и другие институты уголовного права. Необходимо отметить, что разделение признаков соучастия на объективные и субъективные, как и при характеристике иных уголовно-правовых явлений, не означает механического их отрыва друг от друга, а неизменно предполагает органическую взаимосвязь между ними, как между двумя сторонами одного и того же явления.

Первую группу составляют объективные признаки соучастия. В последнее время в литературе выделяют два объективных признака соучастия это: участие в преступлении двух или более лиц - количественный (множественность субъектов) и совместность их деятельности - качественный признак.

2.1.1 Количественный признак соучастия в преступлении

Множественность субъектов означает, что в совершении преступления должно участвовать два или более лиц, каждое из которых является вменяемым (ст. 21 УК РФ) и достигшим установленного уголовным законом возраста, с которого возможна уголовная ответственность (ст. 20 УК РФ), вне зависимости от того какую роль он выполнял в соучастии.

В статье 32 УК РФ, так же как и в выше перечисленных статьях, законодатель употребляет термин «лицо», вкладывая в него совершенно конкретное содержание. Для констатации соучастия таких лиц должно быть как минимум двое.

Превратившись в юридическое понятие термин «лицо» несет конкретную смысловую нагрузку, которая позволяет интерпретировать его в правоприменительной практике строго определенным образом и, напротив, не допускает расширительного толкования, законодательный термин «лицо» не является оценочным признаком, содержание которого устанавливает правоприменитель, но представляет собой понятие со строго фиксированным содержанием.

В Уголовном Кодексе РФ четко зафиксированы основания и условия уголовной ответственности. Согласно ст. 8 УК РФ основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного УК. Следовательно, для констатации преступления закон требует обязательного наличия помимо других элементов состава - субъекта преступления, то есть лица, подлежащего уголовной ответственности.

Наличие субъекта преступления, помимо одного из оснований уголовной ответственности, является одновременно и обязательным условием ее наступления. Об этом идет речь в статье 19 УК РФ:

«Уголовной ответственности подлежит только вменяемое физическое лицо, достигшее возраста, установленного настоящим Кодексом». Необходимо отметить, что в статье 19 УК РФ также употребляется понятие «лицо», которое в данном случае сопрягается с понятием субъекта преступления. В статье 19 УК говорится о лице именно как о субъекте преступления. Таким образом, понятие «лицо», будучи законодательно приравненным, к понятию субъекта преступления, обладает и всеми его характеристиками, то есть лицо - это человек, достигший возраста уголовной ответственности и являющийся вменяемым или, по меньшей мере, находящийся в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемости (ст. 22 УК РФ). Из этого заключения следует, что употребляемое в ст. 32 Уголовного кодекса понятие «лицо есть ничто иное, как субъект преступления». Имея в виду такое понимание, можно прочесть формулу статьи 32: соучастием в преступлении признается умышленное совместное участие двух или более субъектов преступления в совершении умышленного преступления.

Автор далеко не случайно включил в свою работу столь подробный анализ законодательного понятия «лицо», ибо его иная интерпретация приводит на практике к выводам, противоречащим понятию соучастия в уголовном праве, которое является основополагающим и принципиальным понятием для всех случаев совместной преступной деятельности без исключения.

Так, в пункте 9 постановления № 4 Пленума Верховного суда Российской Федерации «О судебной практике по делам об изнасиловании» от 22 апреля 1992 г. (в редакции постановления пленума № 11 от 21 декабря 1993 г.) установлено: «Действия участника группового изнасилования подлежат квалификации по ч. 3 ст. 117 УК РСФСР (изнасилование, совершенное группой лиц - в редакции ранее действовавшего УК), независимо от того, что остальные участники преступления не были привлечены к уголовной ответственности ввиду их невменяемости, либо в силу требований ст. 10 УК РСФСР (возраст уголовной ответственности - в редакции ранее действовавшего УК), или по другим, предусмотренным законом основаниям». В приведенном постановлении содержится императив, согласно которому субъект при совершении преступления совместно с невменяемыми лицами или с лицами, не достигшими возраста уголовной ответственности, должен считаться соучастником такого преступления, поскольку группа лиц есть разновидность соучастия. Например, если в изнасиловании участвуют три лица, один из которых вменяемый, достигший возраста уголовной ответственности, другой невменяемый, а третий не достиг возраста уголовной ответственности, высшая судебная инстанция государства предлагает рассматривать данное деяние как совершенное в соучастии. Логика в этой ситуации признает, что соучастниками могут быть и невменяемые, и не достигшие необходимого для уголовной ответственности возраста. Но вменяемый, скорее всего, был в этой ситуации организатором, вот и получается, что он побудил к совершению преступления остальных соучастников.

Мнение о возможности признания соучастием случаев совершения преступления с ненадлежащим субъектом и соответствующей этому последующей квалификацией было высказано и Р.Р. Галиакбаровым: Галиакбаров Р.Р. Борьба с групповыми преступлениями. Вопросы квалификации// Краснодар. 2000. С. 42 - 47.

«Если субъект совершает преступление совместно с лицами, по тем или иным причинам, не подлежащим уголовной ответственности, его деяние может быть рассмотрено только с позиций покушения (или приготовления, в зависимости от того, на какой стадии развития преступной деятельности его действия были прерваны) на преступление, совершаемое в соучастии. Если в преступной группе лишь один ее член является субъектом преступления, а другие таковыми не являются, то деяние не может быть признано совершенным в соучастии».

Итак, из выше сказанного вытекает название первого объективного признака - множественность субъектов. Не образуют соучастия совершение преступления совместно двумя лицами, одно из которых невменяемо или не достигло возраста уголовной ответственности, поскольку последние не могут быть субъектами преступления. Такой же точки зрения придерживался профессор Н.С. Таганцев Таганцев Н.С. Русское Уголовное право// Лекции, часть общая, т. 1. Наука М., 1994. С. 327-347., он писал следующее: «если мы предположим, что преступное деяние было последствием действия (или бездействия) двух лиц, из коих одно или было невменяемым или действовало вне условий вменения, то другое лицо, коего деятельность находится в причинном соотношении с учиненным деянием, очевидно, будет единым виновником, все равно, было ли оно последнедействовавшим исполнителем посягательства или наоборот, к его деятельности примкнула деятельность невменяемая, не разрушившая, однако, причинной связи первоначального деяния с последствием. Подговоривший ребенка поджечь дом, давший умалишенному нож, которым тот учинил убийство, являются с точки зрения уголовного права единственным виновником поджога или убийства, поэтому при этих условиях нет соучастия, а существует одновиновничество данного лица, совершавшего преступное деяние посредством невменяемого, как своего орудия. Поэтому, например, посредственным виновником убийства, учиненного посредством задушения, может быть лицо, неспособное к физической деятельности, виновником подлога - неграмотный, изнасилования - женщина и т. д.» Хотя последний пример, приведенный Таганцевым на взгляд не совсем точен, так как женщина хоть и не способна проявить себя в качестве прямого исполнителя изнасилования, но она вполне может выступать в качестве соисполнителя путем применения к жертве физических усилий для ее удержания, применения морально подавляющих факторов (угроз, запугивания) и т.д., а также женщина может выступать в соучастии в изнасиловании в качестве подстрекателя, пособника или организатора.

Если виновный прибегнул к помощи заведомо невменяемого или малолетнего, то, несмотря на внешнее наличие группы лиц, нельзя говорить о квалифицирующем виде преступления ввиду реального отсутствия черт, характеризующих группу лиц, определяющих ее уголовно-правовой статус. Так, в п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 7 от 14.02.2000 г. «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних», говорится о том, что преступление, совершенное с использованием лица, не подлежащего уголовной ответственности в силу возраста (ст. 20 УК РФ) или невменяемости (ст. 21 УК РФ), не создает соучастие. Вместе с тем, лицо, вовлекшее несовершеннолетнего в совершение этого преступления, в силу ч. 2 ст. 33 УК РФ, несет ответственность за содеянное как исполнитель путем посредственного причинения.

Законодательное разрешение этого вопроса представлено следующим образом. Согласно ч. 2 ст. 33 УК РФ речь идет о так называемом посредственном причинении, т.е. умышленном использовании других лиц в качестве своеобразных орудий при совершении преступлений, при этом посредственный причинитель именуется исполнителем.

Недостатком ч. 2 ст. 33 УК РФ является то, что законодатель упустил из поля зрения ситуации, когда посредственное причинение вреда выражается в использовании лиц, способных нести уголовную ответственность. Например: лицо, имея умысел на совершение убийства, передает коробку, в которой находится взрывное устройство, соседям потерпевшего с просьбой, ввиду отсутствия потерпевшего дома, передать по возвращению указанную коробку.

Учитывая вышесказанное, следует согласиться с мнением С.Ф. Милюкова Милюков С.Ф. Российское уголовное законодательство: Опыт критического анализа// Монография. СПбИВЭСЭП, Знание, С.- П. библиотека 2000 г. с. 79, который считает, что необходимо дополнить редакцию ст. 32 УК РФ частью второй следующего содержания: «Не является соучастием сопричинение, то есть непосредственное совершение опасного деяния двумя или более лицами, из которых лишь одно способно нести уголовную ответственность. На это лицо распространяется положение части седьмой статьи 35 настоящего Кодекса».

Однако соучастие не исключается, если кто-либо из соучастников по каким-либо обстоятельствам будет в дальнейшем освобожден от уголовной ответственности, например, по основаниям предусмотренным статьями УК РФ: 75 - освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием, 76 - в связи с примирением с потерпевшим, 90 - применение принудительных мер воспитательного характера.

Положения Общей части, относящиеся к институту соучастия, носят универсальный характер и поэтому должны применяться во всех случаях, когда речь идет о групповом преступлении, в том числе и в Особенной части УК РФ. Совершение преступления группой лиц - это не просто отягчающее (квалифицирующее) обстоятельство, но это еще и определенная форма соучастия, прямо выделяемая в статьях Общей части УК и описываемая с помощью определенных признаков. Следовательно, если при фактическом совершении преступления какой-либо признак, как в данном случае множественность субъектов, будет отсутствовать, то нельзя и говорить о соучастии. Как говорит профессор А.И. Рарог: Рарог А.И. Российское уголовное право. В двух томах. Том 1. Общая часть // Профобразование. М. 2001. С. 289 «Иного решения в рамках закона быть не может». Пленум Верховного Суда РФ в п. 9 Постановления от 14 февраля 2000 г. № 7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» прямо указал, что совершение преступления с использованием лица, не подлежащего уголовной ответственности в силу возраста (ст. 20 УК РФ) или невменяемости (ст. 21 УК РФ), не создает соучастия. Надо обратить внимание на то, что касается возраста уголовной ответственности. Согласно ст. 20 УК РФ устанавливаются два возрастных критерия привлечения к уголовной ответственности: общий - по достижении 16 лет и исключительный в отношении ограниченного круга деяний - по достижении 14 лет. Поэтому быть соучастником в преступлениях, ответственность за которые установлена с 16 лет, могут лишь 16-летние, если же ответственность может наступать с 14 лет, то и иные соучастники могут привлекаться к ответственности по достижении этого возраста. Что же касается случаев выделения в Особенной части УК РФ по возрастному критерию специального субъекта, например, военнослужащий - с 18 лет, то поскольку в Общей части данный возраст не выделяется, постольку соучастниками в воинских преступлениях могут быть лица, достигшие общего возраста уголовной ответственности, т.е. 16 лет.

2.1.2 Качественный признак соучастия в преступлении

Другой объективный признак - совместность деятельности соучастников выражается в следующем: во-первых, преступление совершается взаимосвязанными и взаимообусловленными действиями (бездействиями) участников; во-вторых, они влекут единый для всех участников преступный результат; в-третьих, между действиями каждого соучастника с одной стороны, и общим преступным результатом с другой, имеется причинная связь.

Этот признак отнесен в теории уголовного права к числу объективных признаков соучастия на том основании, что совместность относится к деянию, а последнее рассматривается в рамках объективной стороны преступления. Хотя некоторые юристы-правоведы, например профессор Н.И. Ветров Ветров Н.И., Ляпунов Ю.И. Уголовное право// Учебник для юр. Вузов 2-е изд., испр. и доп. Юриспруденция, М. 2001. - 640 с. считает, что совместность, так же как и деяние, неразрывно связана с субъективной стороной преступления, наличие признаков которой предполагается при констатации совместной деятельности. Бурчак Ф.Г. Бурчак Ф.Г.. Соучастие: социальные, криминологические и правовые проблемы// Киев., 1986 г. с. 92считает: «Совместность - это признак не только объективный, но и субъективный. Совместная преступная деятельность предполагает наличие некоторой психической общности, психической связи между совместно действующими лицами». Однако есть мнение профессора Б.В. Здравомыслова Здравомыслов Б. В. Уголовное право России. Общая часть. Учебник // БЕК. М., 1996г., который считает, что характеристика деяния каждого соучастника и «совместность участия» в целом в рассматриваемом аспекте в принципе аналогична характеристике деяния индивидуально действующего лица. Т.е. «совместность участия» как сумма деяний, как минимум, двух лиц целиком остается в плоскости объективной и представляет собой, прежде всего объективный признак соучастия в преступлении, несмотря на своеобразие образа преступного поведения того или иного вида соучастника и факт соединения их деяний. Поэтому, представляются излишними существующие в теории уголовного права споры относительно объективной или субъективной природы этого признака, а вводимые при этом терминологический оборот такие понятия и выражения, как «определенная психическая общность», предполагающая «знание о присоединяющейся деятельности других лиц и стремление достигнуть определенного результата путем объединения усилий», «умышленная координация общественно опасных действий двух или более лиц» и т.п. оправданны лишь в той мере, в какой они отражают особенности сознания и воли в деянии соучастника. Вместе с тем они ведут к смешению объективных и субъективных признаков соучастия в преступлении и поэтому методологически совсем неоправданны. Необходимо подчеркнуть, что осознание и воля являются, так сказать, начинкой, зарядом в деянии соучастника так же, как и в деянии индивидуально действующего лица, приобретая при соучастии в преступлении несколько иное содержание. За счет последнего деяние соучастника в изначальной своей заданности как раз и приобретает внешние, зримые черты и значение одного из слагаемых в сумме преступных усилий двух или более лиц.