Лжепредпринимательство в хозяйственном обороте

14

Лжепредпринимательство в хозяйственном обороте

Можно предположить, что лжепредпринимательство связано с возникновением в начале 90-х годов прошлого века новых форм ведения хозяйственной деятельности и отставанием законодательного регулирования от практического трансформирования экономических отношений. Проблема фактов лжепредпринимательства в хозяйственном обороте имеет место на протяжении длительного периода времени и отмечается в той или иной форме в различных государствах.

В чем проявляется лжепредпринимательство?

В настоящее время лжепредпринимательство является целенаправленной и организованной деятельностью определенного круга лиц. На наш взгляд, самым эффективным противодействием со стороны государства должна стать разработка и законодательное закрепление правовых механизмов, позволяющих предупреждать и оперативно выявлять факты лжепредпринимательства, а также гарантировать и реально компенсировать понесенные потери лицам, потерпевшим от такой деятельности. Естественно, что без согласованной работы соответствующих государственных органов указанную задачу не решить.

В науке существует много различных точек зрения на модели отмывания преступных доходов, включающих в себя различное количество разнородных стадий, этапов и т.д., которые на практике иногда даже не повторяются.

Например, договор может заключаться и подписываться неуполномоченным лицом. Это обстоятельство в дальнейшем может повлечь за собой неодобрение со стороны руководства юридического лица такой сделки или привести к признанию ее недействительной, в результате чего организация утратит денежные средства, перечисленные по указанию лица, не уполномоченного на подписание договора, но наделенного правом первой подписи, на счета третьих лиц, которыми нередко являются фальшивые фирмы. В иных случаях такое неуполномоченное лицо может содействовать заключению сделки, направленной против интересов юридического лица, от имени которого это лицо выступает в сделке. Подобная ситуация усугубляется также нечетким юридическим оформлением полномочий представителя юридического лица, которые не позволяют признать подобную сделку недействительной ввиду ненадлежаще оформленных юридическим лицом ограничений полномочий, что может стать препятствием для уголовного преследования указанного лица.

Нужно отметить, что незаконные способы с точки зрения уголовной квалификации будут определяться поразному, в зависимости от конкретного состава правонарушения.

В настоящее время законодательство Республики Беларусь устанавливает следующие виды ответственности за занятие лжепредпринимательской деятельностью:

· административную - ст. 12.12 Кодекса Республики Беларусь об административных правонарушениях (далее - КоАП);

· уголовную - ст. 234 Уголовного кодекса Республики Беларусь (далее - УК).

Лжепредпринимательство в административном законодательстве определяется как отсутствие при создании юридического лица намерения осуществлять уставную деятельность в целях получения ссуд, кредитов, либо для прикрытия запрещенной деятельности, либо для сокрытия, занижения прибыли, доходов или других объектов налогообложения, либо для извлечения иной имущественной выгоды.

Следует обратить внимание, что определение аналогичной деятельности в УК, совпадая по существу, отличается от административного двумя моментами:

· во-первых, субъектом помимо юридического лица может быть и индивидуальный предприниматель;

· во-вторых, для квалификации лжепредпринимательской деятельности обязательным условием является причинение ущерба в крупном размере вследствие осуществления такой деятельности.

Порядок привлечения к ответственности урегулирован Процессуально-исполнительным кодексом Республики Беларусь об административных правонарушениях (далее - ПИКоАП) и Уголовно­процессуальным кодексом Республики Беларусь (далее - УПК).

В соответствии со ст. 3.30 ПИКоАП органами, уполномоченными выявлять правонарушения, выразившиеся в осуществлении лжепредпринимательской деятельности, являются налоговые органы и органы Комитета государственного контроля Республики Беларусь (далее - КГК). Статья 3.7 ПИКоАП устанавливает, что рассматривать дела по данной категории административных правонарушений вправе органы КГК. Статья 3.2 ПИКоАП наделяет такими полномочиями также судей общих судов.

Для сравнения можно обратиться к законодательству Российской Федерации, которое устанавливает только уголовную ответственность за занятие лжепредпринимательской деятельностью. Статья 173 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ) определяет лжепредпринимательство как создание коммерческой организации без намерения осуществлять предпринимательскую или банковскую деятельность, имеющее целью получение кредитов, освобождение от налогов, извлечение иной имущественной выгоды или прикрытие запрещенной деятельности, сопряженная с причинением крупного ущерба гражданам, организациям или государству. Как видно, диспозиция нормы ст. 173 УК РФ аналогична диспозиции ст. 234 УК со сходными квалифицирующими признаками правонарушения.

В российской литературе отмечается, что действия виновного лица по созданию такой организации внешне законны и выглядят вполне официально. Они включают в себя подготовку к государственной регистрации, прохождение процедуры регистрации, уплату регистрационного сбора и получение свидетельства о государственной регистрации. В случаях, когда коммерческая организация фиктивно создается будто бы для занятия предпринимательской деятельностью, на которую необходима лицензия, это предполагает совершение ее создателями внешне законных действий по получению лицензии.¹

После совершения указанных действий законная часть деятельности коммерческой организации заканчивается и лжепредприниматели под ее прикрытием совершают другие действия, носящие противозаконный характер и причиняющие ущерб гражданам, организациям или государству.²

Известны случаи, когда недобросовестные лица, чтобы достичь противоправных целей, заключали коммерческие сделки и даже выполняли часть взятых на себя обязательств. Однако, как правило, такие сделки являлись прикрытием фактических противоправных целей и действий этих лиц. В других ситуациях лица, имеющие преступные намерения, регистрировали лжефирмы на подставных лиц, зачастую используя паспорта граждан, даже не подозревающих об этом.³ Распространенными в российской практике являются также различные незаконные операции в области строительства, например связанные с привлечением денежных средств граждан для долевого участия в строительстве квартир.

Аналогичные ситуации имеют место и в Республике Беларусь, что также говорит о необходимости совершенствования норм уголовного и административного законодательства в этой сфере деятельности.

Проблемы квалификации лжепредпринимательства

Квалификация деятельности субъекта в качестве лжепредпринимательства занимает достаточно много времени. В течение этого времени субъект продолжает заключать незаконные сделки, проводить иные операции и таким образом наносить ущерб и конкретным лицам (физическим и юридическим), и государству. В настоящее время квалификация дается определенным действиям субъекта, совершенным применительно к сделке или иным гражданским правоотношениям, которые имеют перечисленные выше признаки лжепредпринимательской деятельности.

Собственно же юридическое лицо, осуществляющее такую деятельность, не может быть квалифицировано как лжепредпринимательская организация в связи с отсутствием в законодательстве определения подобной организации. Ситуация усугубляется тем, что в большинстве своем такие организации создаются вполне законно. В этом и состоит сложность закрепления в законодательстве каких­то определенных критериев лжепредпринимательской организации, позволяющих однозначно и быстро осуществить соответствующую квалификацию.

В настоящее время, полагаем, проблема лжепредпринимательства обусловлена следующими правовыми факторами:

· сложностью квалификации этой деятельности и невозможностью разграничения организаций, постоянно занимающихся лжепредпринимательством, и таких, которые периодически (умышленно либо неумышленно) вовлекаются в эту деятельность;

· правовой слабостью неправоохранительных государственных органов и отсутствием законодательно закрепленных механизмов реагирования в случае подозрений на занятие лжепредпринимательством;

· преступной небрежностью субъектов хозяйствования, которые, руководствуясь мотивами извлечения максимальной выгоды, ухода от исполнения налоговых и иных обязательств, соглашаются на подобного рода правоотношения, заблуждаясь при этом насчет характера и тяжести ответственности за подобные деяния;

· правовой неграмотностью субъектов хозяйствования, пострадавших от лжепредпринимательства изза неумения пользоваться законодательно закрепленными инструментами, позволяющими наиболее ответственно подходить к заключению сделок.

Поэтому главным вопросом, который следует разрешить на законодательном уровне, является определение более четких признаков, позволяющих квалифицировать деятельность в качестве лжепредпринимательской. Закрепление таких критериев в КоАП и УК позволило бы на практике четко отделять тех субъектов, для которых, если так можно выразиться, лжепредпринимательство поставлено на профессиональную основу, от случайных или обманным образом вовлеченных в эту деятельность лиц.

Также целесообразно рассмотреть возможность определения в УК понятия лжепредпринимательской организации.

Одним из признаков такой организации могла бы стать повторность совершения правонарушения. Если должностные лица субъекта хозяйствования были привлечены к ответственности за осуществление лжепредпринимательской деятельности согласно ст. 234 УК более двух раз, то можно говорить о том, что действует лжепредпринимательская организация. С этой целью считаем возможным дополнить критерии отнесения субъекта к данной организации также случаями привлечения к ответственности по статьям УК, квалифицирующим такие правонарушения как отмывание денег, уклонение от налогообложения, коррупция и т.д.

Может быть, имеет смысл в случае привлечения учредителей, руководителей исполнительных органов и иных должностных лиц юридического лица, как и индивидуального предпринимателя, к ответственности по ст. 234 УК вносить в специальный реестр информацию о таком субъекте хозяйствования. Право же на получение информации о характере деятельности организаций, включенных в реестр, предоставить не только государственным органам, но и субъектам хозяйствования, определив в законодательстве порядок ее получения.

Возможность проверки со стороны добросовестных субъектов хозяйствования и государственных органов своего потенциального партнера перед вступлением в соответствующие гражданскоправовые отношения на предмет наличия его в списке лжепредпринимательских организаций могла бы способствовать уменьшению количества незаконных сделок и сумм последующих материальных потерь пострадавших лиц.

Требует совершенствования и антимонопольное законодательство Республики Беларусь. Например, необходимо уточнить функции антимонопольного органа и предоставить ему дополнительные полномочия по проверке некоторых категорий сделок.

Пример

На основании ст. 12 Закона Республики Беларусь от 10.12.1992 № 2034-XII «О противодействии монополистической деятельности и развитии конкуренции» в антимонопольный орган обратилась компания «Б» (Фолклендские Мальвинские острова) с ходатайством о согласовании сделки по приобретению значительной части акций ОАО «А» (Республика Беларусь). В ходе изучения представленных компанией «Б» документов было установлено, что в результате покупки заявленного количества акций она получит право определять условия ведения ОАО «А» его предпринимательской деятельности и согласно п. 3 Правил проведения государственного антимонопольного контроля за соблюдением требований ст. 12 Закона Республики Беларусь «О противодействии монополистической деятельности и развитии конкуренции», утвержденных постановлением Министерства предпринимательства и инвестиций Республики Беларусь от 15.01.2001 № 1, станет лицом, способным осуществлять контроль над деятельностью иного юридического лица.

Однако из представленных компанией «Б» документов следовало, что она не может подтвердить свою платежеспособность, предоставить данные о балансе. Кроме того, установлено, что компания была зарегистрирована в декабре 2006 г., а заявку на покупку акций подала уже в феврале следующего года. Основной ее учредитель - компания «К» - был зарегистрирован на несколько дней раньше, чем сама компания «Б». Уставный фонд компании «Б», как и ее учредителя, составлял всего лишь 3 000 долларов США.

Таким образом, зарубежная компания, зарегистрированная в оффшорной зоне, просуществовавшая менее двух месяцев, не имеющая достаточных активов, не осуществляющая хозяйственную деятельность, планировала приобрести контрольный пакет акций белорусского ОАО, применяя те правовые механизмы, которые в настоящий момент закреплены в законодательстве. При этом полное отсутствие у покупателя документов, подтверждающих его инвестиционную состоятельность и реальную возможность эффективного управления приобретаемым пакетом акций, формально не препятствует совершению подобной сделки, поскольку действующее законодательство не устанавливает четких барьеров, которые могли бы препятствовать подобному «уводу» денежных средств из страны.

По нашему мнению, законодательство для таких случаев должно содержать дополнительные основания для осуществления более полной проверки антимонопольным органом финансовой состоятельности заявителя, поскольку в подобной ситуации логично усмотреть признаки лжепредпринимательства в деятельности компании «Б», созданной, скорее всего, только для осуществления сделки по приобретению акций.

Защита от лжепредпринимательства

Несмотря на отсутствие в гражданском праве Республики Беларусь прямых норм о лжепредпринимательстве, оно содержит правовые механизмы, позволяющие субъекту хозяйствования избежать или минимизировать возможные убытки, причиненные действиями лжепредпринимателей.

Прежде всего, стоит вспомнить о признании сделки недействительной (ничтожной). Сделки, совершенные в нарушение законодательства или для вида и с целью прикрыть другую сделку, на основании ст. 169-171 Гражданского кодекса Республики Беларусь (далее - ГК) являются ничтожными.

Согласно ст. 170 ГК последствием ничтожности сделки является возврат сторонами друг другу всего полученного по сделке, а в отдельных случаях, например при умышленном совершении сделки, запрещенной законодательством, все полученное в связи с ней взыскивается в доход государства.

Пример

Хозяйственный суд г. Минска рассмотрел в открытом судебном заседании дело по заявлению УП «А» (г. Минск) о признании недействительным решения инспекции Министерства по налогам и сборам Республики Беларусь по г. Минску (далее - ИМНС).

ИМНС были применены санкции к УП «А» в связи с тем, что хозяйственные операции осуществлялись не от имени юридических лиц, указанных в первичных учетных документах. Фактически были выявлены нарушения по взаимоотношениям с тремя субъектами хозяйствования - УП «К», УП «Б» и УП «Г».

Как следует из материалов дела, УП «А» в адрес УП «Г», УП «К» и УП «Б» осуществляло поставки канцтоваров, зажигалок и иных сопутствующих товаров в соответствии с заключенными договорами. Согласно другим договорам товар поставлялся от УП «Г», УП «А» для УП «Б» и т.д. по замкнутому кругу.

Денежные расчеты между названными субъектами хозяйствования не производились. Обязательства по всем договорам прекращались зачетом встречных требований. Вместе с тем согласно акту обследования зафиксировано отсутствие УП «Г» и УП «К» по юридическим адресам, указанным в товаросопроводительных документах. Кроме того, товарно-транспортные накладные, по которым получены товары от УП «К», УП «Г» и УП «Б» в рамках договоров, не принадлежат указанным поставщикам, а приобретены другими организациями.

Из показаний директоров УП «К», УП «Б» и УП «Г» следовало, что они только осуществляли их регистрацию, финансово-хозяйственная деятельность ими не осуществлялась, договоры и накладные на получение и отгрузку товаров, а также иные первичные документы финансово-хозяйственной деятельности они не подписывали, бланков товарно-транспортных накладных не получали.

Таким образом, исследованные в судебном заседании доказательства не подтвердили фактический отпуск товаров по представленным первичным учетным документам. Поэтому в данной ситуации можно указать на право заинтересованных лиц по всем рассматриваемым в судебном разбирательстве договорам обратиться с иском о признании их недействительными (ничтожными).

Также следует вспомнить и о привлечении к субсидиарной ответственности. Субсидиарная ответственность может быть возложена на учредителей организации, осуществляющей лжепредпринимательскую деятельность. По общему правилу, предусмотренному п. 1 ст. 370 ГК, условием привлечения субсидиарного должника к ответственности является отказ основного должника от удовлетворения требования кредитора или ненаправление основным должником кредитору в разумный срок ответа на предъявленное требование.

Напомним вам также о расторжении договора и максимально полном возмещении причиненных убытков. В этом случае следует принимать во внимание нормы постановления Пленума Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь от 16.12.1999 № 16 «О применении норм Гражданского кодекса Республики Беларусь, регулирующих заключение, изменение и расторжение договора» (далее - постановление Пленума), уточняющего основания изменения и расторжения договоров.

В п. 16 постановления Пленума указывается, что исходя из требований ст. 420 ГК по решению суда договор может быть изменен или расторгнут только:

· при существенном нарушении договора другой стороной;

· в иных случаях, предусмотренных ГК и другими актами законодательства или договором.

Нарушение договора одной из сторон может быть признано существенным, если другая сторона в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора.

В постановлении Пленума также указывается, что в соответствии с п. 2 ст. 422 ГК требование об изменении или расторжении договора может быть заявлено стороной в суд только после получения отказа другой стороны на предложение изменить или расторгнуть договор либо неполучения ответа в срок, указанный в предложении или установленный законодательством либо договором, а при его отсутствии - в тридцатидневный срок. При этом тридцатидневный срок исчисляется после истечения нормально необходимого времени для получения другой стороной предложения изменить или расторгнуть договор.

Также отметим, что некоторые определенные законодательством государственные органы имеют право подавать в суд иски о прекращении деятельности субъектов хозяйствования.

Рекомендации субъектам хозяйствования

На основании вышесказанного хотелось бы рекомендовать субъектам хозяйствования, в том числе государственным, проводить тщательную проверку полномочий и документов, их удостоверяющих, как самого юридического лица, так и его представителей по вопросам его статуса, времени создания и действия, платежеспособности и т.д.

Например, при заключении сделки с иностранной организацией субъект хозяйствования должен в обязательном порядке проверить информацию о контрагенте через официальный регистрирующий орган. Документы, поступающие из-за рубежа, должны быть легализованы и переведены на русский или белорусский языки.

Желательно включать в соглашения и договоры различные гарантии обеспечения выполнения обязательств, которые позволят впоследствии избежать правонарушений и причинения ущерба. В качестве обеспечения могут выступать банковская гарантия, тендерная гарантия, удержание, залог и иные способы обеспечения.

Следует также ограничивать и (или) четко устанавливать полномочия руководящих лиц на совершение сделки в уставных документах юридического лица.

Лицам, поневоле вовлеченным в лжепредпринимательскую деятельность, необходимо чаще обращаться в хозяйственные суды с исками о признании соответствующих сделок недействительными, о возмещении ущерба, о привлечении к субсидиарной ответственности учредителей, а также активнее использовать институт расторжения договора.

Кроме того, следует более полно использовать право государственных органов по инициации ликвидации субъектов хозяйствования в соответствии с установленными законодательством основаниями.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. Конституция Республики Беларусь 1994 года. Принята на республиканском референдуме 24 ноября 1996 года. Минск «Беларусь» 1997г.

2. Гражданский кодекс Республики Беларусь: с комментариями к разделам / Комментарии В. Ф. Чигира. - 3-е изд. - Мн.: Амалфея, 2000.-704с.

3. Закон Республики Беларусь «О финансово-промышленных группах» от 4 июня 1999г. № 265-З Принят Палатой представителей 5 мая 1999 года. Одобрен Советом Республики 21 мая 1999 года (Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь, 18.06.1999, N 45, рег. N 2/40 от 08.06.1999)

4. Гражданское право. Часть первая: Учебник / Под. ред. А.Г. Калпина, А.И. Масляева. - М.: Юристъ, 2001. - 472с.

5. Гражданское право. Учебник. Часть 1. Издание третье, переработанное и дополненное. / Под ред. А. П. Сергеева. - М., ПРОСПЕКТ, 1998. - 632с.

6. Комментарий к Гражданскому кодексу Республики Беларусь: В 2 книгах. Книга 1. / Отв. ред. В. Ф. Чигир. - Мн.: Амалфея, 1999. - 624с.

7. Хозяйственное право Республики Беларусь: Практическое пособие / С. С. Вабищевич. - Мн.: Молодежное науч. об-во, 2002. - 398с.

8. Хозяйственное право Республики Беларусь. Особенная часть. Практ. пособие - Мн.: «МНО», 2001. - 318с.