Современные тенденции развития права интеллектуальной собственности

Современные тенденции развития права интеллектуальной собственности

Интеллектуальную собственность всегда рассматривали как родовое понятие, но при этом часто предпринимались попытки ограничить ее несколькими видами (промышленной собственностью и произведениями, охраняемыми с помощью авторского права) либо свести ее к нескольким основным типам защиты. При этом к объектам промышленной собственности обычно относят главным образом научно-технические творения человека, а к объектам авторского права - объекты культуры и искусства. «Узость» подобного подхода очевидна. С другой стороны, иногда интеллектуальную собственность трактуют чрезвычайно широко, относя к ней не только все предметы духовной культуры в ее разнообразных проявлениях, но и «моральные права авторов», а также почти любую информацию.

В настоящее время наиболее широкий официальный перечень объектов интеллектуальной собственности содержится в Конвенции учреждающей Всемирную организацию интеллектуальной собственности (ВОИС) 1967 года, согласно пункту 8 статьи 2 которой «интеллектуальная собственность включает права, относящиеся к:

- литературным, художественным и научным произведениям;

- исполнительской деятельности артистов, звукозаписи, радио- и телевизионным передачам;

изобретениям во всех областях человеческой деятельности;

научным открытиям;

промышленным образцам;

товарным знакам, знакам обслуживания, фирменным наименованиям и коммерческим обозначениям;

- защите против недобросовестной конкуренции, а также все другие права, относящиеся к интеллектуальной деятельности в производственной, научной, литературной и художественной областях».

В разрабатываемом проекте части Гражданского кодекса Российской Федерации, посвященной вопросам интеллектуальной собственности, к объектам интеллектуальной собственности были отнесены права на:

1) произведения науки, искусства и литературы, включая программы для электронных вычислительных машин и базы данных;

2) исполнения, фонограммы, передачи организаций эфирного или кабельного вещания;

3) изобретения;

4) полезные модели;

5) промышленные образцы;

6) открытия;

7) рационализаторские предложения;

8) селекционные достижения;

9) топологии интегральных микросхем;

10) фирменные наименования;

11) товарные знаки и знаки обслуживания;

12) наименования мест происхождения товаров;

13) сведения, составляющие служебную или коммерческую тайну;

14) иные результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации, охраняемые в соответствии с законами и международными договорами Российской Федерации.

Как видно из последних абзацев приведенных выше перечней объектов интеллектуальной собственности, они не является исчерпывающими (закрытыми).

С точки зрения теоретической классификации объектов интеллектуальной собственности заслуживает внимание получившая в последние годы широкую поддержку в научной и учебной литературе позиция профессора А.П. Сергеева, предложившего различать четыре внутренне дифференцированных института права интеллектуальной собственности: авторского права и смежных прав, патентного права, институт законодательства о средствах индивидуализации участников гражданского оборота и производимой ими продукции, институт нетрадиционных объектов интеллектуальной собственности.

Значительная часть отношений в сфере интеллектуальной собственности связана с производственной деятельностью. Нормы, регулирующие эти отношения, кратко обозначили термином «промышленная собственность», впервые официально употребленном в нашей стране в Патентном законе Российской Федерации 1992 года, в котором под объектами промышленной собственности понимаются изобретения, полезные модели и промышленные образцы.

Пункт 2 статьи 1 Парижской конвенции по охране промышленной собственности относит к ее объектам патенты на изобретения, полезные модели, промышленные образцы, товарные знаки, знаки обслуживания, фирменные наименования и указания мест происхождения товара, а также пресечение недобросовестной конкуренции. «Промышленная собственность понимается в самом широком смысле слова и распространяется не только на промышленность и торговлю, в собственном смысле, но также и на объекты сельскохозяйственного производства и добывающей промышленности и на все продукты промышленного или природного происхождения» (пункт 3 статьи 1 Парижской конвенции).

Таким образом, под промышленной собственностью чаще всего понимаются права на различного рода результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации, которым предоставляется специальная правовая охрана ввиду их важного значения для хозяйственной деятельности, производства и торговли. Наиболее широкое определение промышленной собственности охватывает любые результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации, используемые в производстве или имеющие иное хозяйственное значение. Причем грань между промышленной собственностью и иными видами интеллектуальной собственности постепенно стирается.

Охрана промышленной собственности является одной из сфер наиболее активного международного сотрудничества, развивающегося как под эгидой международных организаций (ВОИС, ВТО), так и на основе двусторонних соглашений.

В литературе встречаются попытки ранжировать объекты интеллектуальной собственности на «более» и «менее» значимые, в частности, по их участию в хозяйственном обороте. Между тем, объекты авторского права играют в экономической жизни современного общества не менее важную роль, чем объекты патентного права, традиционно понимаемые как основные элементы института промышленной собственности. Можно привести следующий малоизвестный факт: из всех видов интеллектуальной собственности торговля именно «авторскими правами», а не патентами или товарными знаками, приносит в США наибольшие прибыли.

В последние десятилетия особое внимание стало привлекать экономическое значение авторского права. Одна из причин этого - чрезвычайное ускорение развития новых технических средств для создания и распространения охраняемых работ. Звукозапись, радио и телевидение, фотокопирование, освоение кабельной и спутниковой связи, видеозапись, компьютерные технологии - всего лишь некоторые примеры¹³⁵. Еще одной причиной для усиления внимания к экономическому значению авторского права стала растущая значимость интеллектуальной собственности в международной торговле, а также необходимость защиты экономических интересов юридических лиц (хотя, по мнению многих авторов, «авторское право без личных неимущественных прав во многом теряет свое лицо»). В число лиц, которые согласно статье 3 Соглашения TRIPS могут претендовать на национальный режим, прямо включены юридические лица, тогда как Бернская конвенция основана прежде всего на правах автора как гражданина (наличие личных неимущественных прав, защищающих личность «творца», исчисление срока охраны на основе срока жизни автора).

Происходит определенное «размывание» специфики авторского права, особенно в отношении его «имущественного» содержания. В результате выделение институтов промышленной, научной, литературной или духовной собственности из общего понятия интеллектуальной собственности является в настоящее время теоретически почти невозможным, а практически полностью нецелесообразным. Чрезмерно жесткая систематизация в этом случае становится столь же вредоносной, как и ее полное отсутствие. Во многих странах подобного деления не производится. Например, в США вместо понятия «промышленная собственность» данная сфера юриспруденции традиционно называется именно «правом интеллектуальной собственности».

Произведения науки, литературы, искусства, результаты технического и иных видов творчества, являясь главной составной частью понятия «интеллектуальная собственность», не исчерпывают собой всего его содержания. Последнее охватывает также иные результаты интеллектуальной деятельности, в том числе и такие, которые не имеют творческого характера. Примером могут служить многие секреты производства («ноу-хау»), которые хотя и представляют большую коммерческую ценность, но результатами творчества часто не являются. Действующее российское законодательство не признает результатами творчества также фирменные наименования, товарные знаки и другие средства индивидуализации юридических лиц, продукции, работ и услуг. «Однако поскольку правообладателям указанных объектов закон гарантирует исключительное право на их использование, их правовой режим приравнен по ряду моментов к режиму результатов интеллектуальной деятельности и они также включаются в понятие интеллектуальной собственности».

Такой широкий спектр объектов определяет и разнообразие средств правовой охраны. Однако деление объектов интеллектуальной собственности по способам правовой охраны (охраняемые авторским правом, патентным правом и т.д.) столь же непродуктивно, как и деление по «видам интеллектуальной собственности» (промышленная, литературная, художественная, научная и т.п.), так как, во-первых, невозможно выдвинуть четкие и неоспоримые критерии (основания) такого деления, а во-вторых, один и тот же объект может охраняться различными способами и рассматриваться как принадлежащий к нескольким «видам интеллектуальной собственности» одновременно (в настоящее время данное положение справедливо, например, в отношении промышленных образцов и дизайна изделий, программ для ЭВМ и т.д.).

Наиболее целесообразным представляется осуществление классификации интеллектуальной собственности непосредственно по видам ее объектов с учетом их специфики, возможных способов охраны и степени законодательного обеспечения, аналогично все активнее происходящему на протяжении последних столетий процессу «дифференциации» правовых режимов различных видов вещной собственности в зависимости от способов ее приобретения и охраны, исходя из различий в функциях и социальном назначении того или иного имущества.

Право интеллектуальной собственности в настоящее время включает чрезвычайно широкий спектр гражданских прав на объекты интеллектуальной собственности, которые традиционно дифференцируются на личные неимущественные и имущественные права. При этом система имущественных прав на использование объектов интеллектуальной собственности имеет постоянную тенденцию к расширению. Это происходит как за счет появления новых объектов права интеллектуальной собственности, так и благодаря расширению круга правомочий в отношении существующих объектов.

Так, например, перемены, вызванные бурным развитием цифровой и компьютерно-сетевой технологий, привели к тому, что охрана произведений, исполнений, фонограмм, передач телерадиовещательных организаций в связи с их преобразованием в цифровую форму и использованием в цифровых сетях стала потенциально самой проблемной областью в сфере авторского права и смежных прав. В последнее время все отчетливее проявляется необходимость принятия действенных мер для преодоления тех негативных последствий, на которые обрекают правообладателей появление новых технологий и развитие средств массовой коммуникации.

Любое использование произведений, исполнений, фонограмм в цифровых интерактивных сетях (в том числе в Интернете), как правило, неразрывно связано с осуществлением трех последовательных действий: загрузкой провайдером содержания цифровой копии используемого объекта в память компьютера (на сервере), поступлением информации к потребителю и воспроизведением копии охраняемого авторским правом объекта на компьютере потребителя («конечного пользователя»).

Преобразованные в цифровую форму произведения и объекты смежных прав могут передаваться в цифровой сети с использованием любых способов связи: по телефонным проводам, кабельным линиям, оптико-волоконным системам, с применением эфирного наземного и спутникового вещания.

Нельзя не заметить, что при этом наблюдаются существенные особенности в использовании произведений, исполнений, фонограмм, передач организаций эфирного и кабельного вещания, значительное отличие от «обычных», ставших привычными способов их использования.

Например, программы принимаются в так называемом интерактивном режиме, предполагающем «активное» участие в этом процессе самих конечных потребителей (в то время как при эфирном и кабельном вещании происходит «пассивный» прием передаваемых программ). В интерактивных сетях вообще отсутствует какое-либо устройство, аналогичное по своему назначению используемому при вещании передатчику: в принципе, любой подключенный к сети пользователь (потребитель) может сам быть не только получателем, но и отправителем информационных сообщений.

Интерактивность предполагает наличие у пользователей возможности осуществлять прием и передачу сигналов в любое время, по собственному выбору их получателей и отправителей. Прием сигналов не всегда осуществляется синхронно с их передачей. Потребители сами могут выбирать, когда именно охраняемый авторским правом объект будет предоставлен в их распоряжение.

Преобразование сигналов в цифровую форму позволяет осуществлять ряд специфических технологических операций над ними: «сжатие», разбиение на пакеты с последующим «расширением» и объединением пакетных сообщений после их приема.

При использовании в цифровых интерактивных сетях в ряде случаев имеют место совершенно специфические с точки зрения авторского права ситуации, например, сообщение в целях последующего воспроизведения при загрузке файлов МРЗ и во многих иных случаях.

В результате, несмотря на применение в интерактивных сетях многих технических устройств и способов связи, характерных для эфирного и кабельного вещания, полная аналогия почти во всех случаях невозможна. Интерактивная «цифровая среда» создает дополнительные возможности, которых нельзя не заметить, в том числе в виде множественности персональных интерактивных коммуникаций.

Новые международные соглашения свидетельствуют как о применимости существующего законодательства к новым реалиям, так и о необходимости его срочного совершенствования в связи с недостаточно отчетливыми формулировками, существующими в нем. Специалистами уже давно отмечена необходимость учета на законодательном уровне специфики того комплекса отношений, который складывается при использовании произведений, исполнений, фонограмм, телерадиопередач в новой глобальной «цифровой среде».

Зарубежная судебная практика подтверждает такие выводы. Так, при рассмотрении дел в европейских судах ответчики - пользователи («контент-провайдеры») уже неоднократно прибегали при попытках уйти от ответственности к следующей аргументации: поскольку «создатель WEB_страницы не совершает положительного акта передачи в отношении других пользователей цифровой сети», то на него не следует возлагать ответственность за нарушение авторских и смежных прав за использование произведений или фонограмм без разрешения правообладателей. Таким образом, в качестве одного из наиболее частых аргументов нарушителей использовалось характерное свойство сети - интерактивные возможности. В результате судебные процессы часто усложнялись и затягивались.

Существуют несомненные и очевидные отличия при использовании охраняемых авторским правом объектов в цифровых интерактивных сетях от любых известных до сих пор видов использования произведений и объектов смежных прав, в том числе и таких, как передача в эфир или сообщение для всеобщего сведения по кабелю.

Однако в законодательстве многих стран уже сегодня правомочия, которыми наделяются автор, исполнитель, производитель фонограмм или иной обладатель авторских или смежных прав, сформулированы настолько широко, что «охватывают» практически любые способы использования охраняемых объектов. Такой подход используется и в наиболее значительных международных договорах, в том числе тех, в которых Российская Федерация участвует и к которым собирается присоединиться.

Именно так «построены» новые договоры Всемирной организации интеллектуальной собственности (ВОИС). Например, при выделении в Договоре ВОИС по авторскому праву 1996 года (далее - ДАЛ) права на воспроизведение, права на распространение, права на прокат и права на сообщение для всеобщего сведения во всех случаях употребляются чрезвычайно «широкие» формулировки, которые позволяют учитывать как существующие сегодня технические возможности, так и те, которые в настоящее время не могут быть даже предсказаны.

Однако даже при таком подходе на международном уровне было признано необходимым специально подчеркнуть (в примечании в отношении пункта 4 статьи 1 ДАЛ) не только абсолютную применимость права на воспроизведение в отношении произведений, выраженных в «цифровой форме», но также и особенности понятия «воспроизведение» в таких случаях.

Такой же традиции международное сообщество сочло необходимым придерживаться при разработке Договора ВОИС по исполнениям и фонограммам, 1996 года (далее - ДИФ). Хотя отдельным правомочиям были даны весьма «широкие» определения, но также дополнительно была сделана специальная оговорка (статьи 10 и 14 ДИФ), касающаяся исключительных прав исполнителей и производителей фонограмм в отношении их исполнений и фонограмм «разрешать доведение до всеобщего сведения… по проводам или средствами беспроволочной связи таким образом, что представители публики могут осуществлять доступ к ним из любого места и в любое время по их собственному выбору». Кроме того, специальная оговорка сделана в пункте 4 статьи 15 ДИФ.

Как следствие такого подхода у правообладателей появилось совершенно новое исключительное имущественное право на «доведение до всеобщего сведения», которое уже нашло закрепление в законодательных актах наиболее развитых стран мира.

В Российской Федерации все острее осознается необходимость включения этого нового «Интернет-права» в гарантируемый правообладателям перечень авторских и смежных прав. Эта необходимость была полностью учтена в проекте, подготовленном Межведомственной рабочей группой Роспатента. Предполагается предоставить авторам, исполнителям, производителям фонограмм, телерадиовещательным организациям совершенно новое правомочие, призванное гарантировать осуществление их прав в интерактивной «цифровой среде», - право на доведение до всеобщего сведения, т.е. «право осуществлять, разрешать или запрещать сообщение произведений, исполнений, фонограмм, телерадиопередач таким образом, что они становятся доступными представителям публики из любого места в любое время по их выбору (в интерактивном режиме)».

Следует отметить, что, несмотря на отсутствие указанных выше положений в действующем законодательстве Российской Федерации об авторском праве и смежных правах, у правообладателей все-таки есть возможности для защиты прав в случае их нарушения с применением новых интерактивных технологий. Так, в настоящее время контроль за использованием охраняемых объектов в цифровых интерактивных сетях, в том числе в Интернете, в России может осуществляться на основании имеющихся у правообладателей возможностей разрешать или запрещать воспроизведение и сообщение для всеобщего сведения (по кабелю или с применением иных средств) в отношении охраняемых авторским правом объектов.

Разумеется, отсутствие прямого указания закона несколько затрудняет правоприменительную практику (работу судов, административных органов) и в ряде случаев является существенным препятствием для дальнейшего правотворчества. Но вместе с тем применимость в «цифровой среде» уже действующих законодательных положений сомнений не вызывает, а подготовленные предложения по совершенствованию законодательства в случае их принятия позволят еще более укрепить систему правовых норм, регламентирующих вопросы использования произведений, исполнений, фонограмм и телерадиопередач с применением новейших цифровых и компьютерно-сетевых технологий, а также в максимальной степени и с учетом всех интересов Российской Федерации гармонизировать отечественное законодательство об авторском праве и смежных правах с положениями международных соглашений.

В условиях цифровых технологий появляется уникальная возможность с потрясающей легкостью делать копии произведений, обеспечивая их абсолютную идентичность с оригиналом. Как только объект преобразован в цифровую форму, становится очень просто и недорого воспроизводить его экземпляры практически без потери качества и распространять их с использованием телекоммуникационных средств (см. www.roms.ru).

Еще одним фактором, самым непосредственным образом влияющим на ситуацию с распространением и охраной произведений и объектов смежных прав в современном мире, является ускоряющееся развитие технологий электронной коммуникации. Появление цифровых сетей, представляющих собой универсальный способ соединения потенциально неограниченного числа абонентов-потребителей, неконтролируемые информационные потоки, циркулирующие в таких сетях, - все это делает положение правообладателей весьма уязвимым.

При нынешнем положении дел в области информационных технологий каждый человек, обладающий стандартным компьютером с соответствующим программным обеспечением и периферией, может стать «гостем» и одновременно «хозяином» «виртуального киберпространства». Использование объектов авторского права и смежных прав в цифровых сетях в настоящее время представляет собой часть бурно развивающейся экономической структуры. Интернет по своим широчайшим возможностям и интенсивности использования объектов авторских и смежных прав во много раз превышает все традиционные формы их использования.

Анализ содержания российской части Интернета (Рунета) показывает, что основное место в данном сегменте сети занимают сайты развлекательного, познавательного и информационного характера. Российский Интернет динамично развивается. Особенно популярны объекты авторского права и смежных прав - литературные, художественные произведения, фонограммы. В связи с языковым «отчуждением» населения нашей страны от остального мира наибольшее распространение в Рунете получили в основном российские произведения.

Произведения в электронной форме, доступные в цифровой сети, могут быть восприняты неограниченным кругом пользователей в любое время по желанию каждого из них. Воспроизведение (копирование) охраняемых объектов в личных целях достигло объемов, угрожающих нормальной коммерческой эксплуатации произведений. Фактически человечество оказалось перед необходимостью пересмотра ряда положений авторского права.

Не имеющие специальной защиты произведения, будучи однажды преобразованы в цифровую форму и загружены в цифровую сеть, становятся легкой добычей для нарушителей. Появление новых технических средств все более затрудняет обеспечение эффективной охраны. Так, по данным Международной федерации фонографической индустрии (IFPI), каждый день в сети Интернет без разрешения правообладателей появляется более трех миллионов нарушающих авторские и смежные права файлов МРЗ (стандарта, обеспечивающего двенадцатикратное сжатие музыкальных файлов).

Простота совершения правонарушений, безнаказанность нарушителей, вызываемая, в частности, страхом потерпевших перед затяжными судебными процессами, легкость и дешевизна копирования, широкое распространение технологий, позволяющих быстро распространять охраняемые объекты, глобальный характер цифровых сетей, устойчивость представления о том, что любое использование информации, находящейся в цифровой сети, не может являться противозаконным, - вот только некоторые из факторов, затрудняющих осуществление охраны и заставляющих искать новые пути решения возникающих проблем. В результате такого «триумфа технологий» выдвигались даже предположения о «прекращении существования в киберпространстве авторского права».

Большие объемы выпуска контрафактной продукции и высокий уровень нелегального использования объектов интеллектуальной собственности в цифровых интерактивных сетях, в том числе в Интернете, являются основными факторами, предопределяющими негативный характер взаимодействия между пользователями и правообладателями в области новых цифровых технологий. По экспертным оценкам, в нашей стране производство одного контрафактного компакт-диска обходится примерно в 0,5 долл. США. При продаже контрафактной продукции потребителям в среднем по 3 долл. США за единицу (в рублевом эквиваленте) ввезенное из-за границы оборудование для ее производства окупается в течение первого года эксплуатации. Разумеется, при столь высокой доходности уголовные и административные меры оказываются неэффективными, а одно только их дальнейшее ужесточение вряд ли смогло бы существенно повысить действенность защиты.

В сфере новых технологий складывается еще более тревожная ситуация. Аналитические публикации свидетельствуют, что рост доходов «цифрового» рынка в ближайшие годы в основном будет определяться предприятиями малого и среднего бизнеса. В то же время наличие огромного числа фирм-однодневок и возможности фактически неограниченного выпуска контрафактной продукции настораживают правообладателей при попытках заинтересованных лиц получить у них необходимые для использования произведений разрешения.

Охрана прав интеллектуальной собственности является международно признанным, динамично развивающимся правовым институтом. Большое внимание ему уделяют в нашей стране, однако ситуация с соблюдением прав интеллектуальной собственности складывается далеко не лучшим образом. Необходимо обеспечить срочное формирование современных механизмов защиты интеллектуальной собственности. При этом правовые методы защиты интеллектуальной собственности необходимо применять в сочетании с технологическими.

Совершенствование цифровых технологий послужило основой для развития новых средств представления и передачи информации. Новые технологии вызывают к жизни новые формы использования охраняемых объектов. Преобразование в цифровую форму позволяет включать в произведение любую другую информацию, если она хранится в той же форме, в результате чего появляются совершенно новые категории произведений. Такой новой категорией являются, например, произведения мультимедиа, представляющие собой объединение различных способов подачи информации (в том числе в интерактивном виде), делающие одновременно доступными для органов восприятия человека устные и письменные тексты, графику, мультипликацию, музыку, фотографические изображения, видеоинформацию, иные зрительные образы и звуковые эффекты. В произведениях мультимедиа используются специфические и присущие только им сочетания средств выражения, цифровые носители допускают интерактивное обращение - «нелинейное» использование, предоставляющее пользователю возможности вмешиваться в содержание произведения.

Продукты мультимедиа создаются специально для использования их с помощью компьютерной техники (интерактивного аудиовизуального проигрывающего устройства) и становятся доступны восприятию именно в результате их «проигрывания» с помощью ЭВМ (например, персонального компьютера). Мультимедийные продукты составляют основу так называемой «виртуальной реальности», в которой к настоящему времени представлены практически все формы и жанры произведений, все виды проявления творческих усилий человека. Причем сам продукт, как совокупность оцифрованных данных, может находиться как в персональном компьютере потребителя (пользователя), так и в любой точке мира (при условии подключения пользователя к соответствующей телекоммуникационной сети).

Термины «мультимедиа» и «мультимедийный» проникли даже в российское законодательство, традиционно консервативное в отношении используемой терминологии. В настоящее время они фигурируют более чем в 20 нормативных правовых актах, изданных министерствами, иными федеральными органами исполнительной власти и даже Правительством Российской Федерации. Так, в приложении № 1 к постановлению Правительства Российской Федерации от 17.05.1996 г. № 614 «О ставках вознаграждения исполнителям за некоторые виды использования исполнения (постановки)» термин «мультимедиа» употребляется в качестве краткого обозначения программы интерактивного типа для ЭВМ, которая определяется как «программа для всех видов персональных ЭВМ (в том числе для телевизионных игровых компьютерных приставок), основанная на диалоговом (интерактивном) взаимодействии пользователя с ЭВМ»¹³⁹. В связи с этим определением возникает множество вопросов, например, как толковать понятие «интерактивность», которое в различных значениях используется почти в 30 российских нормативных правовых актах разного уровня. От ответа на этот вопрос зависит, в частности, все ли продукты мультимедиа могут быть отнесены к программам интерактивного типа для ЭВМ и как быть с классификацией таких объектов, как электронные энциклопедии, сайты в сети Интернет и т. д.

Также нуждается в уточнении понятие персональных ЭВМ, поскольку все чаще создаются продукты мультимедиа, предназначенные для использования с помощью специальных устройств, не являющихся по своей сути ни персональными компьютерами, ни телевизионными приставками.

Заметен рост применения мультимедийных возможностей в сфере образования - при дистанционном и заочном обучении (познавательные мультимедиа-программы, электронные учебники, мультимедийные обучающие курсы, художественные произведения с элементами обучения), в издательской деятельности (создание электронных книг, журналов, справочников, энциклопедий, путеводителей, каталогов), в бизнесе (организация рекламного сопровождения, проведение презентаций), в информационных центрах (библиотеках, музеях), в индустрии развлечений - создание новых компьютерных игр. Существенное увеличение мультимедийного рынка ожидается вследствие развития и модернизации средств мобильной связи. Уже в настоящее время проблемы, связанные с этим новым правовым феноменом, затрагивают весьма существенные интересы обладателей авторских и смежных прав, создателей образовательных программ, индустрии развлечений, простых граждан-потребителей и многих других лиц. Проблемы эти требуют срочного поиска взвешенных решений.

Очевидно, что с юридической точки зрения почти любой продукт мультимедиа представляет собой сложный комплексный объект, для создания и использования которого требуются легализация, «юридическая очистка» прав на используемые в нем произведения, компьютерные программы, исполнения, фонограммы. В то же время сам создаваемый мультимедийный объект нуждается в адекватной правовой охране, позволяющей вернуть средства, вложенные в его создание, и получить прибыль, достаточную для поддержания интереса инвесторов. Однако легко представить те трудности, с которыми сталкиваются заинтересованные лица, пытаясь обеспечить надлежащую «юридическую чистоту» при высокотехнологичных способах использования произведений, а также при организации использования и охраны продуктов мультимедиа в современных условиях.

С точки зрения законодательства об авторском праве создатели продуктов мультимедиа занимают двойственную позицию. Они одновременно выступают и в роли пользователей, т.е. лиц, которые вынуждены использовать чужие произведения, и в роли правообладателей, заинтересованных в охране результатов своей деятельности. Процесс создания продуктов мультимедиа неоднократно сравнивали со строительством панельного дома: готовые объекты (звукозаписи, рисунки, тексты, графические заготовки) перерабатываются и объединяются в одно целое. При этом создатели продуктов мультимедиа испытывают потребность во все большем репертуаре произведений, которые они смогли бы включить в качестве элементов в создаваемые сложные комплексные результаты.

Как это выглядит на практике, можно пояснить на примере обычной мультимедийной энциклопедии, выпускаемой одной из известных российских фирм-разработчиков. Так, в издание 1996 года было включено 85 тыс. статей, 6 тыс. слайдов, 75 видео- и анимационных фрагментов, 200 географических карт и 100 фрагментов звукового сопровождения¹⁴⁰. Поскольку основу для разработки этой энциклопедии составил Большой энциклопедический словарь издания 1991 года, можно предположить, что часть прав на тексты статей была получена от соответствующего издательства. Правда, возникает вопрос, обладало ли само издательство необходимыми правами и могло ли предоставлять их другим лицам.

Между тем авторское право изначально содержит в себе риск ошибки в определении надлежащего правообладателя, поскольку, в сущности, автор признается таковым только потому, что сам заявляет о себе как об авторе или другие лица делают это за него. Соответственно все правопреемники автора опираются в своих правах на уверенность в добросовестности первоначального правообладателя и, как правило, на цепочку связанных с ним договоров или иных сделок. В любой момент может оказаться, что лицо, заявляющее о себе как об обладателе авторских прав, на самом деле таковым не является. Полностью исключить этот риск невозможно. Но, как известно, возможности гражданско-правовой защиты авторских прав не ставятся в какую-либо зависимость от ошибок или преднамеренного обмана со стороны других лиц. Следовательно, даже при случайном включении в продукт мультимедиа «чужих» произведений весь подготовленный к распространению тираж может быть арестован и уничтожен. Причем формально право автора ходатайствовать об этом не зависит от объема неправомерно использованного материала. В результате лицо, издающее продукты мультимедиа, постоянно находится в зависимости от факторов, полностью контролировать которые оно не в состоянии.

Очевидно, что отдельные пользователи не могут установить договорные отношения со всеми правообладателями с учетом обширности того репертуара, в котором они нуждаются. В то же время отдельные правообладатели не в состоянии отслеживать распространение охраняемых авторским правом объектов в цифровых сетях и продуктах мультимедиа, они фактически лишены возможности защитить свои права в цифровой среде теми же способами, что и при обычном использовании таких объектов. Индивидуальный контроль за использованием охраняемого материала в данной области становится практически неосуществимым. Нетрудно себе представить значительность вызываемых таким положением дел негативных экономических и социально-культурных последствий.

Между тем для решения данной проблемы существуют уже все необходимые юридические предпосылки. Закон Российской Федерации «Об авторском праве и смежных правах» предусматривает создание особой системы реализации авторских и смежных прав, получившей название «система коллективного управления имущественными правами». Как следует из закона, организации, управляющие авторскими и смежными правами на коллективной основе, создаются для практической реализации этих прав в тех сферах, в которых заключение индивидуальных договоров становится невозможным или затруднительным. Смысл «коллективного управления» состоит как раз в том, чтобы обеспечить имущественные права обладателей авторских и смежных прав в таких случаях.

С появлением новых технологий область, в которой индивидуальное осуществление прав невозможно или, по крайней мере, непрактично, постоянно и быстро расширялась, а коллективное управление авторским правом и смежными правами становилось все более и более важным способом осуществления этих прав в условиях чрезвычайно быстрого развития техники. Коллективное управление правами является наиболее работоспособным решением, наилучшим образом соотносящимся с основными принципами авторского права.

В связи с этим одной из заметных современных тенденций развития правотворческой и правоприменительной практики в области интеллектуальной собственности являются установление новых путей реализации соответствующих прав и формирование новых способов их защиты, развитие национальных и международных систем реализации авторских и смежных прав на коллективной основе.

Основной задачей обществ, осуществляющих коллективное управление имущественными правами, являются сбор, распределение и выплата вознаграждения правообладателям. Дополнительными задачами являются: предоставление лицензий пользователям и контроль за соблюдением их условий, борьба с нарушениями, а также осуществление функций социального и культурного характера. Таким образом, общества по управлению авторскими и смежными правами на коллективной основе, призваны осуществлять не только сбор и распределение вознаграждения за различные виды использования произведений, но и представительство интересов правообладателей, определенного рода «лоббистскую деятельность» и любые иные, действия, для плодотворности которых необходимо, чтобы они были коллективными.

Существующие нормы вполне могут быть использованы в новой сфере, в которой применение прежних способов реализации авторских и смежных прав оказывается невозможным. Коллективное управление правами по своей сути как нельзя более подходит для адаптации авторского права к новым путям использования произведений, ставшим возможными благодаря цифровым технологиям, позволяет оптимальным образом реализовать идею коллективного контроля за использованием охраняемых объектов в цифровой среде и при изготовлении цифровых носителей. Коллективное управление правами в данной области является единственной работоспособной альтернативой полному отказу от права на получение вознаграждения. Владельцы авторских и смежных прав стоят перед необходимостью объединить и скоординировать свои усилия для реализации на практике законодательно предоставленных возможностей, для защиты собственных прав и интересов в изменяющемся мире (см.: www.roms.ru').

Использование цифровых технологий, создание Интернета (глобальной цифровой сети) дают колоссальные возможности для быстрого и не ограниченного какими-либо формальностями распространения произведений. Это в свою очередь ведет к необходимости совершенствования юридических норм для обеспечения надежной охраны прав и охраняемых законом интересов авторов и правообладателей.

Общие тенденции развития правового регулирования в области интеллектуальной собственности особенно заметны на примере Директивы ЕС «О гармонизации некоторых аспектов авторского права и смежных прав в информационном обществе», закладывающей основы для создания современной правовой системы, отвечающей потребностям нового, информационного общества и нового рынка товаров и услуг.

Прежде всего, очевиден «разумный консерватизм», которого традиционно предпочитают придерживаться европейские законодатели. За основу был взят «высокий» уровень охраны авторских и смежных прав. Как отмечается многими исследователями, Директива не отменяет и не подменяет ни одного положения Бернской конвенции об охране литературных и художественных произведений, в то же время значительно расширяя объем и конкретизируя рамки предоставляемой охраны.

В отношении личных неимущественных прав (в терминологии Директивы - «моральных прав») было признано целесообразным придерживаться уровня охраны, уже достигнутого в Бернской конвенции, иных международных договорах и действующем законодательстве стран - членов Европейского союза. Что же касается нововведений в области «имущественных прав», то можно заметить значительную системность предлагаемого Директивой регулирования. Современное право является очень сложным по своей структуре феноменом, стремящимся отразить совокупность существующих общественных отношений в их постоянном развитии, но отразить их так, чтобы они регулировались стройной системой норм с конкретизированными исключениями и ограничениями.

Как известно, в Директиве выделяется пять категорий правообладателей: авторы, исполнители, производители фонограмм, изготовители аудиовизуальных произведений, телерадиовещательные организации. Упоминается всего несколько видов правомочий, которыми наделяются обладатели авторских и смежных прав:

1) исключительное право на воспроизведение;

2) исключительное право на сообщение для всеобщего сведения по проводам или средствами беспроволочной связи (кабельное и эфирное вещание);

3) исключительное «право предоставления доступа» к охраняемым объектам с помощью цифровых интерактивных сетей (право на доведение до всеобщего сведения в интерактивном режиме);

4) исключительное право на распространение.

Что касается иных прав (права на прокат, специальные права в отношении баз данных и т.д.), охраны программ для ЭВМ, особенностей правового регулирования передачи программ по спутнику и их ретрансляции по кабелю, а также сроков охраны, то Директива их просто не затрагивает, за исключением специально упомянутых в ней случаев (см. статьи 1 и 10 Директивы), поскольку соответствующие правоотношения. составляют предмет регулирования других директив ЕС.

Наряду с разумным консерватизмом и системностью правового регулирования исследователи отмечают также согласованность и компромиссность многих положений Директивы, учет при ее разработке и принятии необходимости сохранения баланса интересов всех участников рынка авторских и смежных прав. Представляется, что основная цель, преследуемая при разработке данной Директивы? была достигнута: регулирование отношений переведено на новый уровень эволюционным путем, с усилением системности, с предоставлением каждой из входящих в Европейский Союз стран возможности сохранить свои законодательные традиции при достижении единообразного правового результата.

Выделяется также «взвешенность» положений Директивы, которая становится особенно заметна на примере построения системы допускаемых исключений и ограничений из предоставляемых прав. Вместо привычного для международных соглашений «точечного подхода» произведена существенная систематизация, при этом в отдельные группы выделены исключения, применяемые в отношении различных прав (исключения из права на воспроизведение, исключения из права на сообщение для всеобщего сведения и т.д.). На первый взгляд перечень исключений выглядит весьма обширным, но на самом деле это впечатление обманчиво: подробность положений об исключениях на самом деле свидетельствует о стремлении наиболее точно обозначить их границы. Для всех закрепляемых исключений характерен поиск разумного баланса интересов как между различными категориями обладателей авторских и смежных прав, так и между правообладателями, пользователями и иными членами общества.

В отношении почти всех предусматриваемых Директивой исключений и ограничений характерна оговорка об их диспозитивности, т.е. любое входящее в Европейский Союз государство не обязано их устанавливать и может предусмотреть гораздо более высокий уровень охраны.

Интересно также еще одно нововведение: для очень многих ограничений исключительных прав предусматривается необходимость предоставления правообладателям «справедливой» и «обоснованной» компенсации. Таким образом, заметна общая тенденция перехода к «праву на справедливое вознаграждение» (т.е. установлению режима использования без согласия правообладателя, но с выплатой ему вознаграждения) даже в тех случаях, в которых ранее признавалась допустимость так называемого «свободного использования» (без согласия правообладателя и без выплаты вознаграждения).

Эта тенденция полностью соответствует декларируемой в преамбуле к Директиве важности охраны авторских и смежных прав для инвестиционной поддержки творческой деятельности и инноваций, развития новых технологий и инфраструктуры цифровых интерактивных сетей, увеличения конкурентоспособности европейской промышленности. Как подчеркивается в преамбуле к Директиве, цель поддержки развития культуры не может быть достигнута ослаблением охраны авторских или смежных прав, допущением незаконных форм распространения контрафактных экземпляров. Адекватная правовая охрана призвана, во-первых, гарантировать творческим работникам доступность вознаграждения, позволяющего им продолжать общественно полезную деятельность, а во-вторых, обеспечить возможность удовлетворительного возврата инвестиций, необходимых для производства фонограмм, аудиовизуальных произведений, продуктов мультимедиа, развития новых видов услуг.

В частности, необходимость выплаты «обоснованной компенсации» установлена для всех случаев репродуцирования (ксерокопирования, фотокопирования и т.д.). При этом устанавливаемый правовой режим значительно отличается от положений, содержащихся в настоящее время в статье 20 Закона Российской Федерации «Об авторском праве и смежных правах». Компенсация за воспроизведение в личных целях должна выплачиваться абсолютно всем категориям правообладателей за воспроизведение абсолютно любых произведений или объектов смежных прав. Такой подход, несомненно, должен послужить основанием для пересмотра статьи 26 Закона Российской Федерации «Об авторском праве и смежных правах».

Директива создает все предпосылки для успешного решения вопроса об охраняемости проектов законодательных и иных нормативных правовых актов, дискуссии. по которому российские юристы ведут со второй половины 19 века. В Директиве установлен свободный режим использования охраняемых объектов «для целей надлежащего выполнения административной, парламентской или судебной процедуры либо сообщения о ней».

Очень оригинальные исключения предусмотрены для «случайного включения произведения или иного объекта в другой материал», использования в целях рекламы, использования «в связи с демонстрацией или ремонтом оборудования» и др. Не был обойден вниманием очень «щепетильный» вопрос использования «в целях карикатуры, пародии или имитации». Для всех этих случаев предлагается установить «свободный режим», т.е. предоставить возможность использовать любые произведения и объекты смежных прав без согласия правообладателей и без выплаты им какого-либо вознаграждения.

Специальная глава (статьи 6 и 7) в Директиве посвящена вопросам применения технических средств защиты и использования информации об управлении правами. В целом эти статьи развивают и конкретизируют положения, содержащиеся в Договоре ВОИС по авторскому праву 1996 года и Договоре ВОИС по исполнениям и фонограммам 1996 года, которые будут проанализированы в следующем разделе настоящей работы.

Особого внимания заслуживает содержащееся в статье 8 Директивы положение об обязанности государств - членов Европейского союза обеспечить возможность применения эффективных судебных запретов и санкций не только против самих нарушителей, но и против «посредников, чьи услуги используются третьими лицами для нарушения авторских или смежных прав». Причем в данном случае речь идет не только о «провайдерах доступа», обеспечивающих услуги связи для пользователей Интернета, но и о любых других лицах, играющих роль посредников при воспроизведении и распространении охраняемых авторским правом объектов (заводах, изготавливающих компакт-диски, передающих телевизионных и радиоцентрах, предприятиях полиграфической промышленности и т.д.). Таким образом, на международном уровне закладывается правовой фундамент как для предотвращения и пресечения правонарушений, так и для конструктивного сотрудничества всех заинтересованных в этом лиц. Дальнейшее развитие данные положения должны получить в национальных законодательствах.

Директива не устанавливает конкретные меры ответственности, предоставляя их выбор на усмотрение каждого из государств, но при этом подчеркивается обязательность обеспечения «эффективных, пропорциональных и разубеждающих санкций», чего, к сожалению, так не хватает отечественному законодательству. Такое положение во многом является следствием настойчиво пропагандируемой доктрины «обязательной соразмерности ответственности и убытков», в результате чего во многих случаях присуждаемые за нарушения авторских и смежных прав суммы оказываются мизерными, никак не оправдывающими тех затрат времени и сил, которым подвергает себя затеявший судебный процесс правообладатель. Заложенная в статье 49 Закона Российской Федерации «Об авторском праве и смежных правах» возможность применения «компенсационного принципа» нивелируется судебной практикой, настаивающей на точной «доказанности» всех убытков. Представляется, что в свете положений рассматриваемой Директивы и аналогичных требований Соглашения TRIPS входящего в пакет документов Всемирной торговой организации, российская практика нормотворчества и правоприменения должна быть усовершенствована.

Еще одним характерным свойством Директивы является «юридическая точность» закрепляемых ею норм. С самого зарождения «письменного права» было очевидно, что в законодательных актах должен применяться особый юридический язык, основное достоинство которого состоит не в краткости, а в точности описания устанавливаемых правил и процедур, в устранении возможностей неоднозначных толкований. Очевидно, что именно к этому стремился европейский законодатель, в ряде случаев чрезвычайно подробно излагая нормативные положения. Так, например, право на воспроизведение формулируется не просто как «право на изготовление экземпляров», а как «исключительное право разрешать или запрещать прямое или косвенное, временное или постоянное воспроизведение любыми средствами и в любой форме, полностью или частично» (статья 2 Директивы).

Изложению нормативных положений предшествует обширная преамбула предназначенная для правильного понимания и толкования основного текста и аналогичная по своему правовому значению «согласованным заявлениям сторон», прилагаемым к новым договорам ВОИС 1996 года. Именно в преамбуле к Директиве подчеркивается необходимость скорейшего устранения любой правовой неопределенности, препятствующей нормальному функционированию индустрии авторских прав и развитию информационного общества в Европе, а также скорейшего устранения тех различий в правовом регулирования (особенно в части допускаемых исключений и ограничений), которые могут неблагоприятно воздействовать на функционирование европейского рынка. Таким образом, Директива представляет собой настоящий «цивилистический» документ во всех лучших смыслах этого слова, со всеми его достоинствами и вытекающими из них недостатками: четко выраженные императивные правила, большая доля диспозитивного регулирования, как следствие этого - значительное число исключений, не заблудиться в которых помогают основополагающие принципы/ Данная Директива представляет особый интерес для дальнейшего совершенствования отечественного законодательства.

Как уже неоднократно отмечалось в настоящей работе, в современных условиях значительно возрастает роль государства в решении проблем интеллектуальной собственности. Это связано с продолжающимся технологическим развитием, необходимостью реализации положений действующего законодательства, координации деятельности авторских обществ, ростом числа нарушений и необходимостью изменения существующего в обществе отношения к таким нарушениям, становлением института «платного общественного достояния», бурным развитием внутригосударственного и международного законодательства, необходимостью обеспечения надежной охраны отечественных правообладателей за рубежом. Возрастает важность эффективного осуществления государством традиционных функций в области интеллектуальной собственности - разработки норм внутреннего законодательства и защите интеллектуальной собственности путем заключения международных договоров.