Ф.Ф. Мартенс и его вклад в развитие международного публичного права

Курсовая работа по международному праву на тему:

«Ф.Ф. Мартенс и его вклад в развитие международного публичного права»

Москва

2008 г.

Содержание

Введение

1. Общая часть

1.1 Биография Ф.Ф. Мартенса

1.2 Международно-правовое учение Ф.Ф. Мартенса

2. Особенная часть

2.1. Систематика международного права

2.2. Дипломатическая деятельность Ф.Ф. Мартенса

Заключение

Список использованной литературы

Источники

Введение

Жизненный путь Ф.Ф. Мартенса начинался в самом низу социальной лестницы. Подъём по этой лестнице вверх, ступень за ступенью, давался прежде всего упорным трудом. Постепенно труд становился более квалифицированным, менее угнетающим, но он продолжался до конца жизни. Немало этому способствовал творческий характер многих видов работы. Мартенс любил заниматься научным анализом, вообще наукой международного права, любил исторические изыскания, архивный поиск, любил создавать, творить силой своего интеллекта. В этом отношении он был истинным интеллигентом, и неослабевающее уважение к труду он пронёс через всю жизнь.

Мартенс был честным тружеником и ему оставался чуждым мир высокопоставленных казнокрадов, связанных с ними тёмных дельцов. Он не знал также мира крупных помещиков и фабрикантов. Он не вращался в петербургском свете и «полусвете». Его дневники полны возмущения теми злоупотреблениями и махинациями, которые становились ему известны.

В своей курсовой работе я хочу рассказать о выдающемся человеке, сделавшего немало для мирного обустройства международного сообщества. Разносторонняя деятельность Ф.Ф. Мартенса не перестаёт восхищать российских и зарубежных правоведов и дипломатов.

1. Общая часть

"…не был ни знатного рода, ни богат по рождению и феи протекционизма не ворожили у его скромной колыбели…"

1.1 Биография Ф.Ф. Мартенса

Ф.Ф. Мартенс родился в небогатой семье в городе Пернове (ныне Пярну, Эстония). Рано потеряв родителей, воспитывался в доме родственников, фамилию которых и получил. Затем был определен в петербургский Сиротский дом при лютеранской церкви Св. Петра, оттуда попал в Петершуле, а потом и в Петербургский университет.

В школе он слыл историком и поэтом, но выбрал юридический факультет в надежде стать адвокатом или получить место чиновника в органах юстиции. Однако на факультете решили, что талантливому юноше больше пристало изучать науку межгосударственного общения, чему способствовало знание им языков, да и его приятные манеры. Кем-то из преподавателей были тогда произнесены слова, ставшие пророческими: "…оставайтесь на кафедре международного права, и у нас будет наш собственный Мартенс". Имелось в виду, что в Европе уже были известны немецкие юристы-международники Мартенсы, племянник и дядя…

"Наш собственный Мартенс" с лихвой оправдал чаяния преподавателей, к концу XIX века совершенно затмив однофамильцев. Он, по сути, создал в России науку международного права. Итогом первых десяти лет его преподавания стал выход капитального труда "Современное международное право цивилизованных народов", выдержавшего до революции пять изданий и переведенного на основные европейские языки, а в Азии - на японский и персидский. Этот учебник стал во всем мире настольной книгой дипломатов.

Но кафедра и стены ученого кабинета были тесны для Мартенса. Еще в пору написания магистерской диссертации он поступил на службу в МИД России. Первой заграничной командировкой Федора Федоровича стало участие в Брюссельской конференции 1874 года по кодификации правил и обычаев войны.

Эта конференция была созвана по инициативе русского правительства - можно сказать, с "подачи" самого Мартенса. Именно о такой конференции он писал военному министру Д.А.Милютину, а чуть позже его идея была обнародована в анонимной статье - стиль ее совпадает с письмом - "Санкт-Петербургских ведомостей" за 1873 год. Со страниц газеты впервые публично прозвучал призыв принять свод законов о войне и признать, что "война есть неизбежное зло, которое желательно сделать сколь возможно менее жестоким для человечества…"

К разочарованию русской делегации, здравый смысл в Брюсселе не возобладал. Лишь четверть века спустя, на Гаагской мирной конференции 1899 года, проект Брюссельской декларации был востребован. Почти в неизмененном виде он вошел в итоговый документ этой знаменитой конференции.

Ф.Ф. Мартенс обладал воистину мировым именем. Авторитет его был непререкаем. Иностранные государства считали за честь пригласить Мартенса в качестве посредника в международных спорах. После одного из подобных заседаний репортер лондонской газеты "Дейли Ньюс" назвал Федора Федоровича "главным судьей христианского мира".

Именно к Мартенсу обратился американский магнат Эндрю Карнеги с просьбой подсказать, во что ему вложить крупную сумму денег, чтобы они послужили идее мира. Мартенс посоветовал вложить капитал в строительство в Гааге Дворца мира. Здание дворца было открыто в 1913 году, уже после смерти Федора Федоровича…

Разносторонняя деятельность Ф.Ф. Мартенса заставила общественность заговорить о нем, как о претенденте на получение Нобелевской премии мира. Увы, экспертная комиссия Нобелевского комитета забаллотировала его кандидатуру. Оппоненты Мартенса посчитали, что, борясь за "цивилизованное" ведение войн, он не выступает против войны как таковой. Вмешалась в дело и политика. За границей решили, что Россия, опираясь на мнения профессора, может активизировать борьбу за влияние в мире, в том числе и с помощью военной силы.

Что ж, отсутствие Нобелевской премии не слишком огорчило профессора. Его по-прежнему радовали друзья и родные, у него была любимая работа и уютный дом - квартира в знаменитом "доме с грифонами" на углу Моховой и Пантелеймоновской (ныне ул. Пестеля), где он прожил последнюю треть своей жизни.

Несмотря на то, что его все чаще беспокоило здоровье, в 65 лет он казался крепким мужчиной и продолжал удивлять победами в лаун-теннис над молодыми соперниками. Смерть его стала полной неожиданностью.

Он скончался от разрыва сердца летней ночью, на одной из станций Балтийской железной дороги. Тело его было перевезено в столицу, затем состоялась панихида в Казанском соборе - по православному обряду, а потом еще одна - в Петрикирхе, по лютеранскому. Похоронили Мартенса на Волковском лютеранском кладбище.

Вышедший три года назад путеводитель по этому кладбищу указывает, что могилу Мартенса следует искать в глубине погоста - у пересечения Липовой и Канавной дорожек. Там, как сообщает справочник, стояло достаточно скромное каменное надгробие. Такое же надгробие находилось на соседней могиле супруги юриста. Увы, сейчас надгробие ученого уничтожено, а захоронение его жены приведено в ужасающий вид…

Когда-то, после смерти юриста, автор некролога с грустью писал: "Недостаточно оцененный в своей стране прожил и умер Мартенс, но… нельзя сомневаться, что историческая перспектива восстановит в памяти потомства чистый и светлый облик этого великого работника на пользу человечества".

Выходит, он ошибся. Энциклопедический словарь Брокгауза - Ефрона СПб., 1898

1.2 Международно-правовое учение Ф.Ф. Мартенса

Посвятив себя международному праву, Мартенс целиком углубился в него. Даже международные отношения и их историю он изучал в той мере, в какой этого требовали международное право и его история. Государство и право как тема не привлекали его внимания, и они остались бы вне поля его зрения, если бы к ним его не привело международное право.

Взгляды Мартенса определили его подход к природе государства, права, международного права.

В понимании Мартенса государство предстаёт объективно существующим социальным организмом, который складывается в ходе развития цивилизации. Государство возникает тогда, когда человечество выходит из стадии дикости, причём возникновение государства обусловлено материальными причинами, прежде всего формированием общественного производства. Экономическое развитие создаёт основу для развития культуры, искусства, упорядоченных отношений между членами общества. Всё это нуждается в защите и тогда рождается государство, которое берёт на себя охрану отношений в обществе, общественного производства, защиту духовных ценностей.

Как и в подходе к природе государства, при определении сущности права Мартенс стремился опереться на материальную основу и выявить закономерность его развития. Право у Мартенса отражает реально существующие отношения в обществе. Когда изменяются эти отношения, меняются и правовые нормы, которые их регулируют. Поэтому право нельзя рассматривать в отрыве от реальной внутригосударственной жизни, и для понимания природы права необходимо вникнуть в реально существующие общественные отношения.

В представлении Мартенса международное право, как и право внутригосударственное не было только плодом творческой деятельности юристов. Его возникновение и развитие обуславливалось реально существующими, не подчинёнными воле людей факторами. Поэтому свои усилия он направил в первую очередь на выявление объективной базы международного права путём исследования «законов исторического развития народов в их международной жизни».

2. Особенная часть

2.1 Систематика международного права

Создавая курс международного права, Мартенс уделил большое внимание его системе. Такое внимание было в традициях русской школы международного права. Следует отметить, что с середины XIX века вопросы систематики приобретают значительную актуальность. Большинство авторов, охватывавших всю совокупность международного права, считали нужным коснуться проблем системы его построения. Речь прежде всего шла о немецких и российских юристах.

Когда Мартенс начал писать курс международного права, у него в области систематики был уже целый ряд предшественников, включая Г.Ф. Мартенса, которого он высоко ценил. Г.Ф. Мартенс строил свой курс следующим образом: введение, затем часть, касающаяся субъектов международного права, и часть, касающаяся объектов международного права, под которыми он понимал права и обязанности государств. Его система выгодно отличалась от тех, которые делили международное право только на право войны и право мира. Она выглядит сравнительно стройной. Вместе с тем возражение вызывает уже то, что объектами международного права именуется совокупность прав государств, которая фактически и составляет международное право. Система, предложенная Г.Ф. Мартенсом, была лучшей для своего времени, но её слабости побуждали к дальнейшей работе, и свои системы создали известные немецкие юристы Р.Моль и Л. фон Штейн.

Ф.Ф. Мартенс выступил с собственной системой, отличавшейся от существовавших. Он писал: «Система, в которой мы излагаем науку международного права, существенным образом отличается от других, существующих в богатой западноевропейской литературе…В продолжение одиннадцати лет нашей преподавательской деятельности эта система была и остаётся, по нашему крайнему разумению, тем порядком, который наилучше соответствует сущности и степени развития современных международных отношений». Мартенс имел в виду, что рассмотрение одних только правовых норм, даже в их комплексе и исторической последовательности, не может выявить глубинных причин, их породивших. Он указывал, что большинство современных ему учёных строили систему международного права как продолжение древнеримского права, бывшего по своему существу гражданским правом, и считал подобный подход ненаучным. Понимание закономерностей развития международного права требовало анализа тех реальных отношений, которые связывали государства как членов международного сообщества. В соответствии с таким методологическом Мартенс построил свой курс международного права следующим образом.

В предисловии к первому тому он изложил свой взгляд на природу и предмет международного права, а также на задачи науки международного права. Изложение собственных позиций сопровождалось критическим анализом иных взглядов. Введение в курс он разделил на три части: 1) основание международного права; 2) определение понятия международного права; 3) история международных отношений и права.

В соответствии с намеченной схемой Мартенс придерживался следующей периодизации: период первый - с античности до Вестфальского мира 1648 года; период второй - с Вестфальского мира до Венского конгресса 1815 года; период третий - с Венского конгресса до настоящего времени. Затем шло развитие науки международного права, в котором он выделял: а) период господства естественного права (Гроций, Ваттель и др.); б) период преобладания оложительного направления (Мабли, Мозер и др.); в) период соединения философских начал с элементами положительного международного права (Г.Ф. Мартенс, Дж. Филлимор, Л.Штейн, А.В.Гефтер, П.Манчини, Д.И.Каченовский и др.).

Завершали введение разделы: пространство действия международного права; отношение международного права к другим юридическим и политическим наукам; источники международного права; кодификация начал международного права.

Общая часть первого тома состояла из четырёх глав: право международного общения (включая его организацию и органы); о субъектах международного права и субъектах международных отношений (включая права частных лиц в области международных отношений); государственная территория и пути международных сообщений (включая открытое море, проливы, реки); международные договоры.

Второй том курса Мартенс посвятил международному управлению. Главу первую этого тома он озаглавил «О международном управлении и его органах». Главы вторая и третья составили раздел «Международное управление в области правовых интересов поданных и народов» (включая международное частное право и международное уголовное право). В третий раздел («Международное управление в области принудительного охранения интересов и всех прав поданных и народов») вошли остальные три главы: право международного принуждения и международных столкновений, право войны, право нейтралитета.

Система, предложенная Мартенсом, отличалась новизной. Неудивительно, что среди специалистов она наряду с общим признанием вызвала также и определённые замечания .

Однако в целом система Мартенса нашла широкое признание и оказала заметное влияние на последующие труды.

Таково в основных чертах содержание международного учения Мартенса. В кратком изложении невозможно осветить всё богатство мыслей и идей, выдвинутых выдающимся юристом. Поневоле оказались смещёнными акценты в учении Мартенса: на первый план выдвинулись те положения и идеи, которые привлекают внимание с позиций нашего времени, а не те, которые живо интересовали современников учёного (например, особые права государей и церквей в международном общении, полемика с естественной школой, некоторые вопросы права войны).

Несомненно, международно-правовое учение Мартенса представляет для нас интерес. В нём немало положений, которые удивительно свежо корреспондируют с заботами и проблемами международного права нашего времени. На фоне стремительных исторических перемен поражает , сколь значительная часть учения Мартенса сохраняет и поныне научную значимость. Целый ряд положений, казавшихся современникам учёного второстепенными или утопичными, приобрели удивительную актуальность и в нашу эпоху. Немалое число явлений международной жизни, на которые ссылался Мартенс в подтверждении своих концепций и которые в его время находились в зачаточном либо слабо развитом состоянии (например, международные организации, обеспечение прав человека международно - правовыми актами и др.), переживают бурное развитие и в наши дни все больше играют роль, которая тогда только намечалась. Вся теория международного управления, предложенная Мартенсом, приобрела сегодня, когда ООН упрочивает свой поистине универсальный характер и играет активную роль в урегулировании межгосударственных и региональных конфликтов, принципиально иное звучание.

Международно-правовое учение Мартенса не стало лишь достоянием истории. Оно и наши дни продолжает давать полезные импульсы при исследовании современных проблем. Пустогаров В. В. С пальмовой ветвью мира. Ф. Ф. Мартенс - юрист, дипломат, публицист. -- М.: Международные отношения. 1993.

2.1 Дипломатическая деятельность Ф.Ф. Мартенса

В современной литературе Ф.Ф. Мартенс выступает как юрист, специалист по международному праву. Слава юриста настолько заслонила другие стороны его деятельности, что о них теперь почти не вспоминают. Особенно «не повезло» его дипломатической активности. Он был причастен к важнейшим внешнеполитическим акциям России, крупнейшим международным событиям. Без освещения дипломатической деятельности Мартенса его образ неизбежно будет однобоким.

Первая конференция, в которой участвовал Мартенс, была Брюссельская конференция 1874 года. Инициативу созыва конференции проявила Россия, а толчком послужила франко-прусская война 1870-1871 годов, в которой воюющие стороны не применяли единообразные правила ведения войны и порой прибегали к жестоким репрессиям. Основополагающая идеи инициативы России состояла в том, чтобы в мирное время, не отягащённое враждебными эмоциями, договориться об обязательных правилах ведения войны и тем самым смягчить её тяжёлые последствия. Это был очередной шаг российской дипломатии в традиционном её направлении.

Именно молодой доцент Мартенс подготовил проект международной конвенции о законах и обычаях войны. Неутомимые усилия Мартенса выдвинули его со временем в центр борьбы за принятие конвенции. Ему же принадлежит и бесспорное авторство многих её положений. Ряд норм были заново осмыслены и разработаны самим Мартенсом. Он придал положениям будущей конвенции необходимую форму.

После успешной работы на Брюссельской конференции 1874 года Мартенс всё чаще выезжает на международные конференции в качестве представителя России, его привлекают к подготовке документов, определяющих позицию России на том или ином форуме.

С 1884 года он стал постоянным представителем России на конференции Красного Креста. Активное участие он, в частности, принял в Женевской конференции 1906 года. Конец века ознаменовался для Мартенса великими испытаниями прежде всего как для юриста и дипломата. Речь идёт о его участии в подготовке и проведении первой конференции мира, созванной в Гааге в 1899 году.

Я бы хотела подробнее остановиться на этой конференции, ведь Фёдор Фёдорович Мартенс был «душой» этой конференции: составил её программу, активно участвовал в её проведении и подготовке принятых ею документов, в частности известной конвенции о законах и обычаях сухопутной войны.

Гаагская конференция мира 1899 года

Гаагская конференция, которую в русской литературе называли “одним из лучших, одним из светлых памятников XIX века” Гессен В. М. О значении Гаагской конференции // Журнал Министерства юстиции. 1900. № 3. С. 107. была созвана по инициативе России. В циркуляре русского правительства от 12 августа 1898 г. содержалось обращение к представителям всех держав, аккредитованных в Петербурге, заняться обсуждением вопроса о средствах предупреждения вооруженных столкновений между народами и облегчении бремени постоянно возрастающих военных бюджетов. Были намечены две основные цели будущей конференции: “во-первых, путем взаимного и миролюбивого обсуждения международных споров и условий ограничения вооружений предупредить войну и, во-вторых, посредством обмена мнениями выяснить те условия, при которых возникшая война могла бы быть поставлена в самые узкие рамки с точки зрения гуманности и общей пользы народов” Мартенс Ф. Гаагская конференция мира. Культурно-исторический очерк // Вестник Европы. 1900г. Кн. 3. С. 6--7..

Предложения правительства по вопросу разоружений были весьма скептически встречены периодической печатью и русскими учеными-международниками. Показательно в этом отношении содержание письма Ф. Ф. Мартенса к Д. А. Милютину (бывшему военному министру России с 1861 по 1881 г.), датированного 24 августа 1898 г., т. е. спустя лишь две недели после опубликования вышеозначенного циркуляра. В нем он писал: “В настоящее время ... Россия опять вступила на путь гуманных реформ в области международных отношений, предлагая разоружение европейским державам. Исторический опыт и знание международных отношений заставляют меня серьезным образом сомневаться в возможности достижения поставленного идеала. Мало того: я даже боюсь обострения современных международных отношений. Но я был бы несказанно рад, если бы это гуманнейшее дело удалось -- что весьма сомнительно”.

Позднее Ф. Ф. Мартенс внес существенные поправки к первоначальному русскому проекту программы будущей конференции. Он представил министру иностранных дел России М. Н. Муравьеву записку о программе конференции, которая затем была рассмотрена в высших правительственных кругах и в принципе одобрена См.: Проект циркулярного обращения к державам // Красный архив. 1932. Т. 1--2 (50--51). С. 90--91..

Конференция начала свою работу 6 (18) мая 1899 г. Подробней см.: В. В. Письмо из Гааги // Право. 1899. № 21. С. 1083--1087.. На ней были представлены 109 делегатов от 26 государств мира. В русскую делегацию входили Г. Г. Стааль, Ф. Ф. Мартенс и К. М. Базили.

Велика была роль России не только в выдвижении идеи созыва конференции, но и в ее проведении и достигнутых результатах. Ее председателем был избран первый представитель России, русский посол в Лондоне Г. Г. Стааль. По его предложению конференция поделилась на три комиссии. Ф. Ф. Мартенс возглавил работу второй комиссии, занимавшейся пересмотром Брюссельской декларации 1874 г. о законах и обычаях сухопутной войны.

Уже к началу конференции 1899 г. стало очевидным, что первая задача, поставленная русским правительством о приостановке гонки вооружений, бесперспективна. Вот почему во вступительной речи Г. Г. Стааля содержался открытый призыв перенести центр тяжести открывшегося международного форума на изыскание путей и средств к предупреждению межгосударственных столкновений. “Мы стремимся, в особенности, -- говорилось в речи, -- к обобщению и кодификации существующей практики третейского суда, посредничества и добрых услуг. Это составляет, так сказать, самое существо нашей задачи; наиболее общая цель наших усилий: предупреждение путем миролюбивых средств вооруженных конфликтов” Цит. по: Гессен В. М. О значении Гаагской конференции. С. 56..

Вопросами мирных средств разрешения международных споров занималась третья комиссия, которую возглавил первый французский уполномоченный Л. Буржуа. Ф. Ф. Мартенс отзывался о нем как о человеке, который проникнут убеждением “в возможности предотвратить кровавые столкновения между народами мирными средствами”.

Итогом ее работы явилась конвенция “О мирном решении международных столкновений”. “Конвенция эта (состоящая из 61 статьи), -- писал Н. Н. Кравченко, -- важнейший и интереснейший из всех актов, созданных на конференции 1899 г. Она и дает последней право на громкое название “конференция мира”, ибо предлагаемые ею миролюбивые способы урегулирования различных конфликтов между государствами имеют ведь в виду не что иное, как, по возможности, именно заменить собою разрешение международных столкновений чисто насильственным путем, т. е. войной” Кравченко Н. Н. О первой Гаагской конференции мира в связи с вопросом о мире вообще. (К предстоящей второй мирной конференции) // Журнал Министерства юстиции. 1907. № 5. С. 87..

Непосредственной выработкой конвенции занимался редакционный комитет из восьми наиболее компетентных лиц. Россия была представлена в нем Ф.Ф. Мартенсом. В работе комитета принимал участие и Г.Г. Стааль.

В основу конвенции был положен русский проект. Характеризуя его, Ф.Ф. Мартенс выделял два положения: “Во-первых, на основании русского проекта предлагалось учреждение особых следственных комиссий для предупреждения развития возникшего международного столкновения. Во-вторых, русский проект представлял собой целый кодекс международного арбитражного судопроизводства”.

Разработка этих положений, а затем закрепление их Гаагской конвенцией -- исключительная заслуга Ф.Ф. Мартенса. По его инициативе были приняты и одобрены следственные комиссии -- новое средство решения международных разногласий. “Благодаря ему, -- писал М.А. Таубе, -- ... русское правительство ... не с пустыми руками явилось на Гаагскую конференцию, предложив ей новый и оригинальный способ разрешения столкновений, -- международные следственные комиссии, -- так блестяще доказавший свою целесообразность через пять лет, в знаменитом Гулльском инциденте”.

Заслуги Ф.Ф. Мартенса в разработке следственных комиссий признавались непосредственными участниками Гаагской конференции 1899 г. Так, вице-президент конференции министр иностранных дел Нидерландов Ван-Карнебек и известный голландский юрист Ассер отмечали, что “комиссии для расследования исключительно являются делом Мартенса и введение их в Гаагскую конференцию принадлежит к величайшим заслугам этого человека”. Швейцарский ученый-международник Г. Веберг давал следующую характеристику деятельности Ф.Ф. Мартенса: “... Он ввел комиссии по расследованию. Он создал для первой мирной Гаагской конференции практически осуществимую программу и выступал на конференции за осуществление ее со всей силой своей личности” Цит. по: Ельяшевич Ф., Веберг Г. Ф. Мартенс и Гаагские конференции мира // Журнал Министерства юстиции. 1911. № 2. С. 330, 332..

Однако приходится констатировать, что роль Ф.Ф. Мартенса в разработке следственных комиссий недостаточно оценена в русской литературе международного права. Например, Л.А. Камаровский, уделивший много внимания освещению Гаагской конференции 1899 г., лишь однажды упомянул имя Ф.Ф. Мартенса, заметив, что пользу следственных комиссий “особенно отстаивал г. Мартенс”. Ни в одной из его работ нами не встречена оценка Ф.Ф. Мартенса как инициатора создания этих комиссий, да и саму конвенцию “О мирном решении международных столкновений” Л.А. Камаровский именовал лишь конвенцией “о посредничестве и третейском суде”, называя ее “наиболее оригинальною и новою”. При этом он совершенно не обращал внимания на закрепление в ней исключительно нового юридического института -- института следственных комиссий. Вообще нет упоминания о международных следственных комиссиях в его учебнике “Международное право”. Не отмечен Ф. Ф. Мартенс как основатель следственных комиссий и в трудах В.М. Гессена, Н.Н. Кравченко, В. Э. Грабаря, В.А. Уляницкого и др.

Особую известность Ф.Ф. Мартенсу принесло участие в качестве суперарбитра в Парижском международном третейском трибунале 1899 г., в котором был рассмотрен спор между Англией и США по поводу границ Венесуэлы. Правила процедуры, разработанные и предложенные трибуналу Ф. Ф. Мартенсом, были затем закреплены Гаагской конвенцией 1899 г. “О мирном решении международных столкновений”. На это обращал внимание сам Ф. Ф. Мартенс. Он писал: “Те же самые начала, которые Гаагская конференция одобрила в июле месяце, относительно порядка производства дел в международных третейских судах, были мною предложены Парижскому третейскому трибуналу в январе 1899 г., им одобрены, и применялись с начала июня прошлого года, т. е. в то самое время, когда Гаагская конференция их рассматривала и, в конце концов, также одобрила” Мартенс Ф. Гаагская конференция мира. С. 22.

Для уяснения роли Ф. Ф. Мартенса в разработке главы IV конвенции -- о третейском суде -- весьма примечательно замечание бельгийского ученого Декана -- председателя редакционного комитета по выработке конвенции. Он указал, что в основание этой главы положен проект, представленный русской делегацией. “На нем лежит печать, -- говорил Декан, -- мудрого опыта, ибо он составлен лицами, особо сведущими в этом деле и преимущественно тем юристом (г. Мартенсом), в котором мы признаем знаменитость по вопросам международного третейского суда”.

Отмечая поистине мировой авторитет Ф. Ф. Мартенса в этой области, будет нелишним привести выдержки из протоколов международных конференций и третейских разбирательств. Так, делегат США на Гаагской конференции 1899 г. называл Ф.Ф. Мартенса “наиболее выдающимся в целом свете представителем идеи третейского международного суда...”²⁶. На Парижском трибунале 1899 г. советник английского правительства отмечал, что репутация Ф.Ф. Мартенса “как юриста, как законоведа, как дипломата не ограничивается пределами его собственной страны, но распространяется на все цивилизованные народы”.

Все эти оценки деятельности Ф.Ф. Мартенса справедливы. Но при этом следует отметить, что он выдвигал на конференциях отдельные предложения, с которыми нельзя согласиться. Так, он защищал идею об обязательности третейского суда для споров между государствами о возмещении материального ущерба. Но ведь введение обязательного третейского разбирательства даже по делам малозначительным, принудительность привлечения к арбитражу без согласия на то спорящих сторон, есть вмешательство во внутренние дела государств, нарушение их суверенитета. История не подтвердила также предположение Ф.Ф. Мартенса о расширении роли международного третейского суда в будущем, изложенное им в записке к конференции 1899 г. См.: Камаровский Л. Вопрос о посредничестве и международном третейском суде на Гаагской конференции. С. 89--90.

Однако Гаагские конвенции, в которые вложено немало труда и таланта Ф.Ф. Мартенса, действуют по настоящее время, являясь неотъемлемым элементом современного международно-правового регулирования. И столь завидное долголетие этих конвенций свидетельствует о жизненности идей, заложенных в них. Одной из идей были следственные комиссии, появлению которых международное право всецело обязано Ф.Ф. Мартенсу.

При его жизни следственные комиссии были использованы всего один раз в так называемом Гулльском инциденте 1904 г. Позднее обращение к ним стало более частым. Э. А. Пушмин указал на 22 случая применения следственной процедуры для рассмотрения споров между государствами за период с 1912 по 1962 г. Положения Гаагских конвенций послужили образцом при разработке других международных актов о следственных комиссиях, наиболее ранним из которых явилось соглашение между Аргентиной, Бразилией и Чили от 25 мая 1915 г. См.: Голубев Н. Н. Международное обозрение // Проблемы великой России. 1916. № 3. С. 12--13 Только в период с 1919 по 1940 г. было заключено свыше 200 договоров о следственной процедуре. Следственные комиссии фактически закреплены в системе мирных средств в п. 1 ст. 33 Устава ООН 1945 г., в Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН, и в ряде других многосторонних и двусторонних договоров. Они прочно вошли в практику международных отношений ХХ в.

Заслуги Ф.Ф. Мартенса нельзя сводить только к следственным комиссиям. На основе следственных комиссий и в развитие практики их применения возникли согласительные комиссии. “Исторически согласительная процедура возникла как дальнейший этап в развитии практики международных следственных комиссий, правовое положение которых было впервые определено в Гаагских конвенциях о мирном решении международных столкновений 1899 и 1907 гг.” Пушмин Э. А. Согласительная процедура -- средство разрешения международных споров. Калининград, 1973. С. 34

Наиболее раннее положение о согласительных комиссиях было закреплено еще при жизни Ф.Ф. Мартенса. Так, в ст. 9 договора между США и Великобританией от 11 января 1909 г. предусматривалось учреждение международной смешанной комиссии не только для того, чтобы “расследовать и отразить в докладе факты и обстоятельства, относящиеся к тем или иным вопросам и делам, передаваемым на рассмотрение комиссии”, но также для предложения “тех выводов и рекомендаций”, которые могут оказаться уместными. Состав и назначение такой комиссии следующим образом разъяснялись в американской литературе: “Она состоит из трех англичан и трех американцев... Эта общая высокая комиссия должна выполнять в соответствии со ст. 2 две функции. Первая функция заключается в том, чтобы обсудить, во всяком случае, любое разногласие и расследовать его, вторая -- сделать рекомендации для его разрешения без третейского суда. Иными словами, это средство для избежания не только войны, но и третейского суда”.

Более ранних случаев учреждения согласительных комиссий практика международных отношений не дает. Да и возникновение согласительных комиссий не могло произойти ранее следственных. Не согласительные комиссии составляют неотъемлемую часть следственных, а наоборот, последние -- фундамент, костяк, первичная основа согласительных, а сама согласительная комиссия, по сути дела, -- следственная, но с расширенной компетенцией. Следственные комиссии есть необходимый этап в становлении согласительных.

Международные согласительные комиссии получили широкое распространение в практике государств в ХХ в. К началу 70-х годов имелось “564 договора, предусматривающих применение в том или ином сочетании согласительной процедуры”. Наиболее обстоятельно порядок образования и деятельности таких комиссий изложен в ст. 85 Венской конвенции о представительстве государств в их отношениях с международными организациями универсального характера 1975 г.

Закрепление Гаагскими конвенциями следственных комиссий оказало значительное влияние на процесс прогрессивного развития мирных средств разрешения международных споров. Предложениями и деятельностью Советского Союза в 20-е годы в практику межгосударственных отношений был внедрен готовый институт международного права -- институт пограничных представителей (уполномоченных, комиссаров). Назначение этого института -- решение вопросов, связанных с поддержанием режима государственной границы, а также урегулирование пограничных инцидентов между сопредельными государствами; форма функционирования -- комиссии пограничных представителей См. ст. 15 Закона РФ “О Государственной границе РФ” (С изменениями и дополнениями на 10 августа 1994 г.) -- Международное публичное право. Сборник документов. Составители К. А. Бекяшев и А. Г. Ходаков. Т. 1. -- М.: Бек, 1996. С. 51; Положение о пограничных представителях РФ от 15 мая 1995 г. Там же. С. 65--66..

Что же касается роли Ф.Ф. Мартенса в разработке основ международного арбитража, то и сегодня его заслуги нельзя оценивать меньше, чем при его жизни. Процедура третейского разбирательства регулируется и по настоящий день положениями Гаагских конвенций 1899 и 1907 гг. На протяжении столетия не предпринималось сколько-нибудь серьезных попыток их изменения. Конечно, практика обращения государств к арбитражу в ХХ в. свидетельствует не в его пользу. После 1907 г. до начала 60-х годов посредством международного арбитража было рассмотрено около 60 дел. Фактически бездействует Постоянная палата третейского суда, орган (по существу номинальный) для арбитражного рассмотрения дел. “После 1921 года ею было рассмотрено всего четыре дела, а после 1940 года всего одно дело” Ладыженский А. М., Блищенко И. П. Указ. соч. С. 104..

Но при всем этом международный арбитраж остается юридически обоснованным и нередко целесообразным средством мирного разрешения споров. Практика международных отношений знает немало случаев обращения к арбитражу как средству решения территориальных разногласий. Наблюдается оживление деятельности арбитражного органа -- Постоянной палаты третейского суда. Палата с 1902 по 1996 г. рассмотрела более 30 споров между государствами. Например, о порядке пользования лондонским международным аэропортом Хитроу (1989--1992 гг.).

Остается добавить, что ученые России не стояли в стороне от практической деятельности и принимали непосредственное участие в международных конференциях, третейских разбирательствах, следственных комиссиях и т. д. Деятельное участие в них Ф.Ф. Мартенса было показано выше. Однако помимо него в арбитражных разбирательствах участвовали М. Н. Капустин, М. А. Таубе, А. Н. Мандельштам и др., секретарем первой Гаагской конференции был В. М. Гессен, второй -- А. Н. Мандельштам; членами следственной комиссии по Гулльскому инциденту являлись М. А. Таубе и А.Н. Мандельштам, в состав Постоянной палаты третейского суда входил Л.А. Камаровский и т.д.

Таким образом, русские юристы своей активной деятельностью на международных конференциях во многом содействовали внесению ряда прогрессивных положений в нормы международного права, действующие и по настоящий день, а также реализации этих норм на практике. Мысли русских ученых, изложенные в прошлом веке и примененные ими в практической деятельности государств, ныне составляют ядро нормативных положений главы VI Устава ООН.

Другим важнейшим итогом Гаагской конференции 1899 г. явилось принятие серии документов, завершивших в своей основе международную кодификацию законов и обычаев войны См.: Стародубцев Г. С. Вклад Ф. Ф. Мартенса в кодификацию международных правил, применяемых в вооруженных конфликтах. // Сов. государство и право. 1988. № 7. С. 107--110.. Инициатива и в этом вопросе принадлежала России. Бремя практической деятельности выпало на долю Ф. Ф. Мартенса, являвшегося душой конференции и ее центральной фигурой.

Основу решений Гаагской конференции 1899 г. составляли положения Брюссельской декларации 1874 г. о законах и обычаях войны Текст декларации см.: Военный сборник. 1875. № 2. С. 153--160., принятой на конференции, созванной также по инициативе России. Эта декларация не вступила в силу. Однако сама конференция чрезвычайно важна, поскольку представляет собой первую в истории международных отношений попытку кодификации законов и обычаев сухопутной войны в целом.

К конференции Ф.Ф. Мартенс составил проект международного соглашения о законах и обычаях войны, который состоял из 5 общих и 71 специальных статей. “...Русский проект, -- замечал Ф.Ф. Мартенс, -- должен был не изобретать новых правил для войны, не имеющих основания ни в практике, ни в теории, но только выяснить те начала, которые действительно выработались путем обычая и имеют в свою пользу убедительные доказательства”.

Конференция открылась 15 (27 июля) 1874 г. в Брюсселе с целью попытаться “ограничить бедствия войны посредством точного определения взаимных прав воюющих государств”. Русская делегация была представлена на ней в составе А.Г. Жомини, Г.А. Леера, Ф.Ф. Мартенса, причем первый уполномоченный России А.Г. Жомини был единогласно избран председателем.

Значение Брюссельской декларации было велико. Она, не имея обязательной силы для государств, тем не менее оказала большое влияние на развитие законов и обычаев войны, в смысле установления единообразной практики. Декларация явилась наиболее авторитетным сводом обычного права ведения сухопутной войны в XIX в.

Основные идеи Брюссельской декларации 1874 г. были рассмотрены и одобрены комиссией института международного права на конгрессе в Гааге в 1875 г. Ф.Ф. Мартенс указывал: “Ученые и публицисты, высказавшиеся на конгрессе в Гааге с глубочайшим сочувствием насчет Брюссельской конференции, принадлежат ко всем европейским народам и Соединенным Штатам и пользуются в большей или меньшей степени известностью в литературном мире” ОР РГБ, ф. 169, к. 68, д. 42. Л. 1..

Положения Брюссельской декларации почти без изменения были одобрены Гаагской конференцией 1899 г. По этому поводу Ф. Ф. Мартенс замечал: “...Брюссельская декларация 1874 г., без существенных перемен, в составе 60 статей принята была единогласно представителями 24 держав, участвовавших в Гаагской конференции. Такого результата я сам совершенно не ожидал. Теперь уже 16 держав признали эту “Гаагскую конвенцию об обычаях и законах войны” обязательным для себя законом”.

Положения конвенции 1899 г. с небольшими редакционными изменениями были воспроизведены IV Гаагской конвенцией 1907 г. “О законах и обычаях сухопутной войны” и действуют по настоящее время, представляя собой пример поразительной живучести международно-правовых установлений, сформулированных столетие тому назад. В качестве примера конкретизации конвенции 1899 г. о законах и обычаях войны можно сослаться на Женевские конвенции о защите жертв войны 1949 г., а также Первый дополнительный протокол к ним, вступивший в силу в 1978 г.

Таким образом, основополагающая роль России в кодификации законов и обычаев войны несомненна. Столь же очевиден вклад отечественной международно-правовой науки в становление договорных положений, регламентирующих военные действия. Русские ученые как теоретической разработкой ряда положений, так и практической деятельностью по подготовке и проведению международных конференций содействовали закреплению международным правом многих прогрессивных норм. Чехословацкий юрист Г. Менцер справедливо констатировал: “Подавляющее большинство правил права войны возникло в конце XIX--начале XX века”. Тем самым подчеркивается то обстоятельство, что деятельность русских ученых сохраняет свою значимость и в настоящее время.

Таким образом, на Гаагской конференции 1899 г. была осуществлена историческая миссия по реализации идеи международно-правовой кодификации средств и способов ведения войны. Правила ведения войны, закрепленные на конференции, действуют в настоящее время. Они представляют собой основу дальнейшего развития правовых норм, регламентирующих применение военной силы в вооруженных конфликтах. И они, очевидно, сохранят свою актуальность до тех пор, пока войны не будут навсегда исключены из жизни человеческого общества.

Вековой юбилей Гаагской конференции мира 1899 г. -- серьезное испытание правовых положений, одобренных ею. Есть все основания сделать вывод, что эти положения, показав удивительную живучесть, войдут и в третье тысячелетие в качестве основы для дальнейшего прогрессивного развития международного права. Россия и ее выдающиеся представители содействовали принятию того свода документов, который по праву можно считать достойным памятником конца XIX в.

Заключение

С высоту наших дней, когда историческое развитие выделило наиболее важные события и личности, особенно отчётливо виден вклад Ф.Ф. Мартенса в международное право и в науку международного права. Мартенс относится к той когорте выдающихся юристов мира, которые сформировали науку международного права конца XIX - начала XX века, то есть науку, с которой человечество пришло к рубежу новейшего времени. Их труд оказался настолько прочным, что он и сейчас входит в фундамент современной науки. Из юристов предреволюционной России Ф.Ф. Мартенс оставил самый заметный след в международном праве. Он стал одним из наиболее видных представителей русской школы международного права нового времени. На рубеже XIX и XX веков он был одним из наиболее известных специалистов международного права в мире. Ряд правовых норм, в установлении которых он принимал участие, продолжают сохранять силу в наши дни, а многие выдвинутые им правовые концепции до сих пор не утратили своей актуальности.

Труды Мартенса до сих пор занимают своё место в научных библиотеках мира, и в частности в библиотеках различных университетов. Так, в каталоге Гарвардского университета (США) по вопросам международного права и международных отношений Ф.Ф. Мартенс представлен 15 работами. См. Harvard Catalog of International Law and Relations. - Vol. XIII. - 1966. - P.115) Работы Мартенса находятся в библиотеке гаагского Дворца мира, построенного при его содействии, в том числе его записки, подготовленные по поручению Института международного права, а также в Стокгольмском университете, Королевкой национальной библиотеке.

Список использованной литературы

1.Голубев Н. Н. Международное обозрение // Проблемы великой России. 1916.

2.Камаровский Л.А. Вопрос о посредничестве и международном третейском суде на Гаагской конференции // Русская мысль 1900

3.Камаровский Л. А. Международное право. М., 1900.

4.Ладыженский А. М., Блищенко И. П. Мирные средства разрешения споров между государствами. -- М.: Госюриздат, 1962.

5.Мартенс Ф. Ф. Брюссельская международная конференция 1874 г. Сборник государственных знаний. Т. 1. СПб., 1874.

6.Менцер Г. Международное гуманитарное право и запрещение некоторых видов оружия, средств и способов ведения войны. // М.: Международные отношения, 1981.

7.Пушмин Э. А. Мирное разрешение международных споров (международно-правовые аспекты). -- М.: Международные отношения, 1974.

8.Пустогаров В. В. С пальмовой ветвью мира. Ф. Ф. Мартенс - юрист, дипломат, публицист. -- М.: Международные отношения. 1993.

9.Стародубцев Г. С. Вклад Ф. Ф. Мартенса в кодификацию международных правил, применяемых в вооруженных конфликтах. // Сов. государство и право. 1988.

10.Энциклопедический словарь Брокгауза - Ефрона СПб., 1898.