Разграничение бандитизма и разбоя

4

Уголовное право

На тему:

Разграничение бандитизма и разбоя

Разграничение бандитизма и вооруженного разбоя, совершенного организованной группой, - довольно старая проблема в теории уголовного права. При решении этой проблемы следует исходить из понимания вопроса о правилах квалификации самостоятельных преступлений, обусловленных членством в банде. В специальной литературе высказываются два диаметрально противоположных мнения. Одни авторы полагают, что необходима квалификация по совокупности ст. 209 и соответствующих статей Кодекса[1]. В период действия Уголовных кодексов 1926 и 1960 гг. большинство авторов исходило из правила, что совершение бандой иных преступлений охватывается бандитизмом и не требует дополнительной квалификации по совокупности[2]. Т.е. сложность состоит в том, считать ли бандитизмом только создание банды и участия в ней, или включать туда и совершаемые бандой преступления.

Судебная практика в этом смысле также не отличается последовательностью. В 1955 г. Пленум Верховного Суда СССР по одному из конкретных дел рекомендовал хищение, совершенное бандой, квалифицировать по совокупности преступлений [3]. В 1975 г. Пленум Верховного Суда СССР в п.19 указал: "Умышленное убийство, совершенное участниками банды при нападениях, подпадает под признаки бандитизма и не требует дополнительной квалификации по ст. 102 УК РСФСР и соответствующим статьям УК других союзных республик" [4]. В 1989 г. высшая судебная инстанция СССР свою позицию изменила и рекомендовала судам "случаи умышленного убийства, совершенного участниками банды при нападении, квалифицировать по совокупности преступлений как бандитизм и умышленное убийство" [5]. В 1992 г. Верховный Суд РФ подтвердил эту позицию Верховного Суда СССР, указав п. 18: "Умышленное убийство, совершенное участниками банды при нападении, надлежит квалифицировать по совокупности преступлений как бандитизм и умышленное убийство"[6]. В 1993 г. Верховный Суд РФ, обобщая судебную практику по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, сильнодействующими и ядовитыми веществами, подчеркнул: "Хищение наркотических средств, совершенное вооруженной бандой, подлежит квалификации по совокупности ст. 77 и 224.1 УК РСФСР"[7]. Наконец, в 1993 г. при обобщении судебной практики по делам о бандитизме Верховный Суд РФ по этому поводу отметил: "Судам следует иметь в виду, что ст. 77 УК РСФСР, устанавливающая ответственность за организацию вооруженных банд, участие в них и в совершаемых ими нападениях, не предусматривает ответственности за возможные последствия преступных действий вооруженных банд, в связи с чем требуют дополнительной квалификации преступные последствия нападений, образующие самостоятельный состав тяжкого преступления (ст. 71 УК РСФСР)". В п. 13 постановления от 17 января 1997 г. Пленум указал: "Судам следует иметь в виду, что ст. 209 УК РФ, устанавливающая ответственность за создание банды, руководство и участие в ней или в совершаемых ею нападениях, не предусматривает ответственность за совершение членами банды в процессе нападения преступных действий, образующих самостоятельные составы преступлений, в связи с чем в этих случаях следует руководствоваться положениями ст. 17 УК РФ, согласно которым при совокупности преступлений лицо несет ответственность за каждое преступление по соответствующей статье или части статьи УК РФ".

И. Шмаров, Ю. Мельникова, Т. Устинова поддерживают указанную позицию судебных органов, мотивируя это тем, что "Бандитизм, как оконченный состав преступления не предполагает наступление определенных последствий".

Иные правила квалификации предлагают А. Андреева, Г. Овчинникова: "Совокупности преступлений не может быть, если объективная сторона второго состава, даже тяжкого преступления, как и бандитизм, выражается только в нападении. Таким образом, поглощаются составом бандитизма акты "разбойного нападения" как для завладения имуществом, так и оружием, поскольку и вооруженность, и нападение в целях завладения - это элементы бандитизма, который, как более опасный состав, поглощает ч. 3 ст. 218 УК"[8]. Руководствуясь этой позицией Быков В. предлагает выделить следующие признаки разграничения состава бандитизма от разбоя.

Вначале о сходстве. Первое из них основано на значительном совпадении объективной стороны обоих преступлений. Как разбой, так и бандитизм - это нападение на граждан или организации, которое в п.6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. определяется как "действие, направленное на достижение преступного результата путем применения насилия над потерпевшим либо создания реальной угрозы его немедленного применения". Иными словами, нападение можно представить как действие, состоящее из двух последовательных этапов: создание реальной опасности применения насилия и непосредственно насилие. Реальная возможность применения насилия и степень его опасности для потерпевшего могут оцениваться самим потерпевшим (в случае, когда нападение носит открытый характер), а могут быть лишь объективно реальными, исходя из конкретной обстановки, независимо от того, осознавал ли этот факт потерпевший или нет. Действия должны быть направлены против жизни и здоровья потерпевшего. Сказанное в полной мере относится и к ст.162, и к ст.209 УК. Но на это можно возразить, т.к. нападение при бандитизме может выражаться в разнообразных формах и совершаться по различным мотивам (месть, создание массовых беспорядков и т.д.), тогда как разбой совершается только с корыстным мотивом. Различается и статус нападения: в разбое оно - необходимый элемент объективной стороны, в бандитизме представляет собой цель создания банды, т.е. является прежде всего элементом субъективной стороны или необходимым элементом объективной стороны (участие в нападениях).

Справедливо отмечает по этому поводу Л.Д. Гаухман, что понятие "нападение", в частности в составе бандитизма, "употребляется в широком смысле и охватывает различные по характеру действия, в том числе любое по интенсивности насилие и его последствия в виде телесных повреждений или смерти". В Уголовном кодексе 1960 г. термин "нападение" использовался при описании шести составов преступлений, в действующем Кодексе - употребляется в ряде статей: 162, 209, 227. При этом в ст. 162 УК (разбой) говорится о нападении, которое соединено с насилием, опасным для жизни и здоровья подвергшегося нападению лица, или с угрозой применения такого насилия. Применительно к составу бандитизма в ст. 209 УК подобной оговорки не содержится. Следовательно, законодатель не исключает при бандитском нападении возможность применения и насилия, не опасного для жизни и здоровья или угрозы применения такого насилия. В судебной практике достаточно примеров, когда в результате целенаправленных действий потерпевшим причинялись легкие телесные повреждения, не повлекшие кратковременного расстройства здоровья [9].

Второе сходство заключается в том, что группа разбойников и банда с точки зрения действующего уголовного закона (ч.3 ст.35 УК) представляет собой организованную группу. Банда и вооруженная организованная группа, совершающая разбой, как организованные группы обладают устойчивость личного состава и заранее объединились для совершения преступлений.

Третье сходство банды и организованной вооруженной группы, совершающей разбой, связано с их вооруженностью. Пункт "г" ч.2 ст.162 УК указывает такой квалифицирующий признак разбоя, как совершение его с применением оружия, а ч.1 ст.209 УК определяет банду как устойчивую вооруженную группу. Однако, несмотря на сходство двух составов в отношении оружия, между бандитизмом и вооруженным разбоем, совершенным организованной группой, имеется существенное различие. Наличие оружия в банде - обязательный признак данного преступления. При этом имеется в виду оружие только в прямом смысле слова, т.е. предназначенное в соответствии с Законом РФ "Об оружии" для поражения живой или иной цели, подачи сигналов, а не любые предметы, используемые в качестве оружия. Состав разбоя может образовать и нападение с применением предметов, используемых в качестве оружия, если они предназначены или приспособлены членами группы для нападений на людей, имитации или негодного оружия.

Законодатель связывает состав вооруженного разбоя с обязательным применением оружия при нападении, тогда как наличие состава бандитизма связывается лишь с наличием оружия хотя бы у одного из членов банды даже без его применения, если об этом было известно остальным участникам банды и они были готовы его применить.

Под применением оружия при совершении вооруженного разбоя следует понимать: причинение с его помощью легкого, средней тяжести или тяжкого вреда здоровью; использование его поражающих свойств, когда по причинам, не зависящим от воли виновного, реальный вред здоровью для потерпевшего не наступает; использование указанных предметов для психического насилия (демонстрация оружия). Если же имевшееся у преступников оружие не демонстрировалось вообще при совершении разбойного нападения, то состав, предусмотренный п."г" ч.2 ст.162 УК, отсутствует.

Теперь рассмотрим различия банды и вооруженной организованной группы, совершающих разбой. Одна из таких попыток сделана в п.3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г., в котором указывается, что от иных организованных групп банда отличается своей вооруженностью и преступными целями - совершение нападений на граждан и организации[10].

На основании вышеперечисленных признаков Быков В. полагает, что банда практически не отличается от вооруженной организованной разбойной группы.

Попов О. предлагает добавить следующие различия этих составов. Одно из них заключается в том, что собственность при разбое выступает в качестве основного непосредственного объекта, здоровье человека - в качестве дополнительного, а в бандитизме все перечисленные объекты являются дополнительными. В качестве основного непосредственного объекта бандитизма выделяют основы государственного управления в области обеспечения общественной безопасности. Считается, что особенностью преступлений против общественной безопасности, в том числе и бандитизма, является то, что они объективно вредны для широкого круга общественных отношений (безопасности личности, нормальной деятельности предприятий, учреждений, организаций и других социальных институтов). При совершении преступлений против общественной безопасности вред причиняется интересам не конкретного человека, а общественно значимым интересам - безопасным условиям жизни общества в целом.

Следует признать, что если в теории еще можно разделить два таких значимых объекта, как общественная безопасность и собственность, и один из них по важности поставить на первое, другой - на второе место, то на практике этого сделать в большинстве случаев невозможно[11].

Различие в квалификации бандитизма и вооруженного разбоя, по его мнению, заключается также и в том, что поскольку бандитизм предполагает организацию вооруженной банды, то хранение и ношение оружия охватывается признаками состава, предусмотренного ст.209 УК, и дополнительной квалификации по ст.222 УК не требуется. Состав вооруженного разбоя включает в себя только применение оружия и не охватывает его незаконные приобретение, хранение, ношение, поэтому эти составы преступлений образуют реальную совокупность.

Разграничение между бандитизмом и разбоем, совершенным организованной группой с применением оружия, можно проводить и по субъекту преступления. Уголовной ответственности за бандитизм подлежат лица, которым на момент совершения преступления исполнилось 16 лет. Лица, не достигшие этого возраста, в случае участия в банде подлежат уголовной ответственности за фактически содеянное (ч.2 ст.20 УК). В ч.3 ст.209 УК установлена ответственность для лиц, являющихся организаторами, руководителями, участниками банды или участниками совершаемых ею нападений, если при этом имело место использование ими служебного положения. Иными словами, в ст.209 УК появился и специальный субъект. Субъект разбоя - общий (с 14 лет).

По мнению Р. Галиакбарова, практика с успехом делает разграничение разбоя и бандитизма, не допуская серьезных ошибок. Какие критерии берутся за основу? Во-первых, в разбое, совершенном организованной группой лиц, устанавливается наличие оружия или предметов, используемых в качестве оружия. В банде же должно быть только оружие. Во-вторых, в разбое оружие должно использоваться по назначению. Для бандитизма необходимо лишь наличие оружия. На данный признак обращено внимание в п.5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. "О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм". В-третьих, имеется отличие по моменту окончания посягательств. По п."г" ч.2 ст.162 УК разбойное нападение квалифицируется в тех случаях, когда оружие применено в ходе нападения. Нападение вооруженной банды считается состоявшимся и тогда, когда имевшееся у членов банды оружие не применялось (п.6 упомянутого постановления). Более того, уже само создание банды образует оконченный состав преступления [12].

На наш взгляд, уголовный закон - сложный организм. И при толковании применяемых норм следует учитывать не только содержание конкретных статей Особенной части, но и нормы общего характера, структуру Кодекса, место норм в его системе. По закону разбой и бандитизм - это разные составы с четко различающимися юридическими признаками. Подменять один состав другим, не меняя уголовного законодательства, недопустимо. Вооруженный разбой организованной группой - это нападение с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия. В бандитизме признаки состава иные: создание устойчивой вооруженной группы в целях нападения на граждан или организации, а также руководство ею или участие в такой группе, т.е. создание вооруженной банды является в соответствии с ч. 1 ст. 209 УК РФ оконченным составом преступления независимо от того, были ли совершены планировавшиеся ею преступления (п.7 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. N 1 "О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм"). В вооруженном разбое, совершенном организованной группой, всегда устанавливается корыстная направленность - цель хищения чужого имущества. В составе бандитизма цели деятельности шире: нападение на граждан или организации. Само такое нападение более опасно, так как представляет угрозу не только для собственности граждан, но и для их личной безопасности, нормального функционирования государства, коммерческих или иных организаций (п.5 упомянутого постановления). При разбое, совершенном организованной группой, есть группа, но всегда нет банды как более опасного формирования. Вооруженная организованная группа, совершившая разбой, и банда - вовсе не совпадающие понятия. Полагая, что это одно и то же, В. Быков ссылается на ч.3 ст.35 УК, упуская при этом содержание ч.4 данной статьи, четко формулирующей признаки преступного сообщества. Банда относится не к организованной преступной группе, а именно к разновидности преступного сообщества. Вопреки утверждениям некоторых авторов конкуренции норм между вооруженным разбоем, совершенным организованной группой, и бандитизмом нет. Налицо разные составы.

Вызывает удивление то, что бесспорный вопрос с устоявшейся судебной практикой разрешения уголовных дел вновь ставится на обсуждение с сомнительными по качеству предложениями. Приведем в пример приговор, по которому действия виновных квалифицированы как разбой, по протесту прокурора отменен ввиду необходимости применения закона о бандитизме, в чем они наряду с разбоем обвинялись на предварительном следствии из сложившейся судебной практики.

Московским городским судом 9 сентября 1999 г. Мельничук И. и Мельничук О. осуждены к лишению свободы: по ч.3 ст.222, ч.4 ст.222 и по п."а" ч.3 ст.162 УК РФ.

Братья Мельничуки О. и И. признаны виновными в разбойном нападении, совершенном организованной группой, с применением оружия и предметов, используемых в качестве оружия, неоднократно, с незаконным проникновением в жилище, незаконном хранении, ношении, передаче и перевозке огнестрельного оружия, совершенных неоднократно и организованной группой, а также в незаконном ношении газового оружия.

Государственный обвинитель в кассационном протесте поставил вопрос об отмене приговора в отношении братьев Мельничуков и направлении дела на новое судебное рассмотрение в связи с необоснованным исключением из предъявленного им обвинения состава преступления - бандитизм.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 10 ноября 1999 г. протест удовлетворила, указав следующее.

Суд первой инстанции, исследовав показания осужденных, потерпевших, свидетелей, протоколы осмотров мест происшествий и опознания потерпевшими осужденных, пришел к выводу о виновности братьев Мельничуков в разбойных нападениях 6 марта 1998 г. на Г-на, 27 марта 1998 г. на Ш., 6 апреля 1998 г. на семью Г-вых, 13 апреля 1998 г. совместно с осужденным по этому же делу Сотниковым на семью И-ов, незаконном хранении, ношении, передаче и перевозке огнестрельного оружия - револьвера "Айсберг", а также в незаконном ношении газового оружия - газового пистолета "Рек-Перфекта" и квалифицировал их действия по ч.3 ст.222, ч.4 ст.222 и п."а" ч.3 ст.162 УК РФ.

Между тем органы следствия наряду с разбоем предъявляли Мельничукам обвинение и в создании устойчивой вооруженной группы (банды), участии в совершаемых ею нападениях. При этом, как видно из обвинительного заключения, квалифицируя действия Мельничуков по ч.1 ст.209 УК РФ, органы следствия учли, что братья в процессе организации банды изготовили маски с прорезями для глаз, приобрели револьвер, являющийся ненарезным огнестрельным оружием, пистолет, представляющий собой стандартное газошумовое оружие, и складной нож "бабочку", которые затем применяли при совершении разбоев, вовлекли в банду других лиц, распределили между собой роли, обсуждали планы нападений на граждан и совершали эти нападения в течение длительного времени.

Хотя суд в приговоре считал установленным применение осужденными при нападениях револьвера, пистолета и ножа, он, сославшись на то, что для признания группы бандой их вооруженность была недостаточной, принял решение об исключении из предъявленного им обвинения состава преступления - бандитизм за отсутствием в их действиях такового.

Это решение необоснованно, поскольку суд не указал, на основании каких данных он пришел к такому выводу, а также почему перечисленные в обвинительном заключении револьвер, пистолет и нож, которые осужденные применили при нападениях, по количеству недостаточны для признания организованной Мельничуками группы вооруженной.

При новом рассмотрении дела 23 декабря 1999 г.Московский городской суд осудил Мельничука О. и Мельничука И. по ч.1 ст.209 и по п."а" ч.3 ст.162 УК РФ за бандитизм и разбой, совершенный организованной группой.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 26 июля 2000 г. этот приговор оставила без изменения[13].

Судебная практика по бандитизму в Российской Федерации

Криминогенная обстановка в России в настоящее время характеризуется резким ростом опасных насильственных преступлений с применением оружия. Рассчитывая на внезапность, устрашающую угрозу оружием, современные гангстеры действуют почти в открытую, нагло и жестоко. Известно, что в средствах массовой информации широкое распространение получили сетования на отсутствие правовой базы для эффективной борьбы с организованной преступностью. Конечно, нельзя не согласиться с тем, что в этом направлении предстоит еще немало поработать, но ведь и сейчас правоохранительные органы имеют очень острый и при правильном применении эффективный правовой инструмент в этой борьбе. Есть и положительная динамика в работе органов внутренних дел в борьбе с организованными формами преступности.

Так, в субъектах Центрального федерального округа в 2002 г. возбуждены и расследуются уголовные дела в отношении участников 27 организованных преступных групп бандитской направленности (ст. 209 [14].

Также, диспозиция ст.209 УК РФ не связывает ответственность за организацию и участие в банде со сроками ее создания и действия, а также наличием лидера.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, отменяя приговор в части осуждения по ст.209 УК РФ и прекращая дело за отсутствием состава преступления, мотивировала свое решение тем, что виновные действовали в течение короткого промежутка времени - менее одного месяца, у членов группы не успел сформироваться руководитель и выделиться лидер.

Президиум Верховного Суда РФ отменил определение Судебной коллегии и направил дело на новое кассационное рассмотрение, указав следующее.

По смыслу закона обязательными признаками банды являются вооруженность, организованность и устойчивость группы.

Суд установил и правильно отразил в приговоре, что виновные, хотя действовали менее месяца, совершили ряд преступлений в одном и том же составе и при обстоятельствах, свидетельствующих о распределении ролей между членами банды; во всех эпизодах преступлений применялось оружие.

Кроме того, члены группы находились между собой в родственных отношениях, что объясняет, почему среди них не выделился явный лидер, а все действовали на "равных правах"[15].

Еще одним примером из судебной практики может послужить следующее дело, где использование участниками нападения непригодных к целевому применению оружия или его макетов не может рассматриваться в качестве признака вооруженности банды.

Как усматривается из материалов дела, ни органы следствия, ни суд не установили, какое оружие было на вооружении банды, соответствует ли оно требованиям, изложенным в Федеральном законе "Об оружии".

Таким образом, вывод суда об организации виновными банды при отсутствии доказательств использования ими пригодного для применения оружия не доказан.

Президиум Верховного Суда РФ отменил приговор в отношении осужденных по ст.209 УК РФ, а дело производством в данной части прекратил за недоказанностью[16].

В заключение, следует отметить, что анализ дел о бандитизме свидетельствует о хорошей технической оснащенности преступников, а также о том, что их преступная деятельность приносит большие доходы, позволяющие не только обогащаться, но и вкладывать деньги в развитие своего криминального бизнеса.

Не только большие доходы позволяют преступникам активно действовать в криминальной среде. Так, в г. Черемхово сотрудникам правоохранительных органов удалось задержать членов преступной группы, созданной местным криминальным авторитетом. Положение лидера группы, который долгое время оставался незамеченным правоохранительными органами, позволило просуществовать группе более трех лет, действуя с 1999 года. Вина преступников была доказана только в пяти убийствах, совершенных в ходе нападений на квартиры граждан. Однако весь арсенал изъятого оружия свидетельствует о том, что убийств могло быть гораздо больше. У преступников было изъято два пистолета, обрез, винтовка, карабин, автомат и боеприпасы.

В качестве прикрытия своей деятельности организованными преступными группами активно используется прием, когда в их состав вводится сотрудник правоохранительных органов. Так, в Иркутске были установлены и задержаны семь членов организованной преступной группы, которые совершали нападения на квартиры граждан. Один из членов группы являлся работником милиции, что затрудняло поимку преступников. При нападении преступники использовали маски, обрезы и пистолеты.

Большой интерес представляет виктимологический аспект данного рода преступных посягательств на квартиры граждан. Очевидно, что квартиры граждан предприниматели, а также продавцов подпольной виноводочной продукции и наркотических средств оснащены различными техническими средствами защиты. Однако преступники изобретают различные способы, позволяющие преодолевать бдительность потерпевших. Наиболее распространенным способом проникновения в квартиру можно назвать прием, когда преступники представляются работниками различных органов и служб. Например, чтобы попасть в квартиру они обрывают телефонный кабель, а затем, выждав некоторое время, звонят в дверь и представлялись работниками АТС. Достаточно распространенным можно назвать и способ представления сотрудниками милиции, но он наиболее характерен для преступлений, в которых потерпевшие сами являются лицами из криминальной среды. Третьим по распространенности является способ, когда преступники проникают в квартиру, предварительно дождавшись, чтобы из нее кто-то вышел. Наиболее опасными из таких случаев являются те, когда преступники ждут, чтобы из квартиры вышел ребенок, который и становится их первой жертвой.

В Татарстане с начала года направлено в суд 755 уголовных дел, возбужденных в отношении организованных преступных групп. Как заявил на брифинге начальник управления УБОП МВД Татарстана Анатолий Игнатьев, к уголовной ответственности за это время привлечено 432 лидера и участника ОПГ. У них изъято 101 единица огнестрельного оружия, в том числе 2 гранатомета, 25 автоматов, 30 пистолетов, 18 винтовок и ружей, 16 обрезов, 57 гранат, 3,1 кг взрывчатки. В производстве следственных органов МВД и прокуратуры Татарстана находятся 8 уголовных дел, возбужденных по ст. 209 УК РФ (бандитизм). Так, в отношении ОПГ «29-й комплекс» в Набережных Челнах возбуждены 2 уголовных дела по данным статьям, члены группировки привлекаются к уголовной ответственности за организацию преступного сообщества, бандитизм, совершения 22 убийств, похищения людей. У них изъяты 2,8 кг тротила, 5 самодельных пистолетов, 2 нарезных карабина, 8 пистолетов системы Макаров и ТТ, 4 автомата Калашникова, 9 гранат, 2 гранатомета «Муха».

Итоги сравнительного анализа криминогенной ситуации и практики применения норм УК невольно наводят на мысль, что преступность в России развивается сама по себе; законодатель творит законы, пытаясь привести их в соответствие со сложившейся обстановкой, а судебная практика идет своим путем. Поэтому требуется постоянная координация законотворческой и правоприменительной деятельности с учетом существующих реалий, состояния преступности, ее общественной опасности. Винить во всем органы внутренних дел и ждать только от них эффективных профилактических мер было бы, по меньшей мере, не верно. Причины формирования банд, их большой рост за последнее время следует искать в самом обществе. Т.к. процессе своего формирования как личность человек проходит через множество социальных институтов, которые формируют модель его поведение в обществе. Это поведение зависит от того, какие нормы, принципы, какие эталоны будут привиты ему в семье, школе, в трудовом коллективе, что он увидит с экрана телевизора, услышит по радио. Правоохранительные органы, в конечном счете, сталкиваются уже с последствиями ошибок в работе этих институтов.

Литература

[1] Шмаров И., Мельникова Ю., Устинова Т. Ответственность за бандитизм: проблемы квалификации // Законность. 1994. N 5. с. 10

[2] Загородников Н.И. Уголовная ответственность за государственные преступления. - М.: 1959. - с. 43;

[3] Судебная практика Верховного Суда СССР. 1955. N 5. С. 1-3.

[4] Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 27 июня 1975 г. "О судебной практике по делам об умышленном убийстве".

[5] Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 22 сентября 1989 г. "О выполнении судами руководящих разъяснений Пленума Верховного Суда СССР при рассмотрении уголовных дел об умышленном убийстве"

[6] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 1992 г. N 15 "О судебной практике по делам об умышленных убийствах"//Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1993. N 2; 1999. N 3

[7] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 1992 г. N 15 "О судебной практике по делам об умышленных убийствах"//Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1993. N 2; 1999. N 3

[8] Андреева А., Овчинникова Г. Квалификация бандитизма//Законность. 1996. N 4. С. 19.

[9] Гаухман Л.Д. Насилие как средство совершения преступления. - М.: 1974. - с. 101.

[10] В. Быков. Как разграничить бандитизм и разбой // Российская юстиция, - N 3. - 2001 г.

[11] О. Попова. Сложности при разграничении бандитизма и вооруженного группового разбоя // "Российская юстиция" - 2001. - N 5.

[12] Р. Галиакбаров. Разграничение разбоя и бандитизма. Ошибка в теории ломает судебную практику // Российская юстиция. - 2001. - N 7.

[13] Определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 10 ноября 1999 г.

[14] Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 18 марта 1998 г. N 567п97 по делу Фурсова и др.

[15] Постановление N 462п99пр по делу Талдыкина и др.

[16] Постановление N 214п99 по делу Зеленина и др.