Вопросы обеспечения допустимости доказательств в уголовном процессе (досудебные стадии)

Осуществляя надзор за соблюдением прав обвиняемого в ходе предварительного расследования, прокурор должен выяснить следующие вопросы:

· Достаточно ли четко изложены обстоятельства совершения преступления вменяемого в вину (указаны ли в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого время, место, способ, мотивы, цели совершения преступления);

· Присутствуют ли в описательной и резолютивной части постановления ссылки на все квалифицирующие признаки вменяемого в вину преступления;

· Присутствует ли в постановлении описание действий каждого из соучастников при совершении преступления группой лиц;

· Полностью ли указано в постановлении содержание уголовного закона (статья, часть, пункт), по которому квалифицируются действия обвиняемого;

· Вынесено ли постановление уполномоченным на то лицом;

· Основано ли обвинение на доказательствах, являющихся допустимыми;

· Соответствует ли квалификация преступления вменяемому деянию;

· Своевременно ли предъявлено обвинение;

· Обеспечено ли следователем право обвиняемого, не владеющего языком, на котором ведется производство предварительного расследования, пользоваться услугами переводчика с отнесением расходов за счет государства;

· Своевременно ли ознакомлен обвиняемый с постановлением о назначении экспертизы и с заключением эксперта;

· Имеются ли в материалах дела данные, свидетельствующие об оказании на обвиняемого (подозреваемого) незаконных мер воздействия. Насколько тщательно проведена их проверка;

· Выполнено ли требование Пленума ВС о реальном предоставлении обвиняемому защитника;

· Все ли предусмотренные законом права разъяснены обвиняемому перед окончанием предварительного расследования;

· Имело ли место необоснованное ограничение обвиняемого во времени ознакомления с материалами уголовного дела.

В качестве защитников на стадии предварительного следствия в соответствии со ст.47 УПК и Постановлением Конституционного Суда РФ № 2 П от 28 января 1997г. "По делу о проверке конституционности части четвертой статьи 47 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан Б.В. Антипова, Р.Л. Гитиса и С.В. Абрамова" допускаются адвокат, по предъявлении им ордера юридической консультации.

Конституционным судом, однако, поставлена под сомнение возможность для подозреваемого или обвиняемого выбирать в качестве защитника любое лицо, поскольку конституционное требование о праве граждан на получение квалифицированной юридической помощи не во всех случаях может быть реализовано. В частности, в случаях, когда защитником на предварительном следствии является не адвокат, а представитель профсоюза или другого общественного объединения. В этой связи в письме Генеральной прокуратуры РФ № 36/391-00 от 18.05.2000 "О порядке допуска членов общественных организаций в качестве защитников на предварительном следствии" справедливо подчеркивается, что участие в качестве защитника в ходе предварительного расследования любого лица по выбору подозреваемого может привести к тому, что защитником окажется лицо, не обладающее необходимыми профессиональными навыками, что несовместимо с задачами правосудия и обязанностью государства гарантировать каждому квалифицированную юридическую помощь.

Именно поэтому Верховный Суд Российской Федерации в постановлениях по конкретным уголовным делам обращает внимание на то, что защиту интересов обвиняемого (подозреваемого) на предварительном следствии могут осуществлять только члены коллегий адвокатов. На этом основании Верховный Суд РФ сформировал правоприменительную практику, в соответствии с которой суды оценивают допуск к защите на стадии дознания и предварительного следствия лиц, не являющихся членами коллегий адвокатов, в том числе и представителей профсоюзов и общественных объединений, как нарушение прав обвиняемых и подозреваемых на защиту.

Судебной практике, однако известны случаи, когда участие общественного защитника в деле на стадии предварительного следствия признавалось законным и обоснованным.

Президиум Тверского областного суда постановлением от 22.12.2000г. удовлетворил протест прокурора Тверской области на определение Калининского районного суда от 24.11.2000, которым уголовное дело по обвинению Конфеткиной Н.А., Глебова С.А., Балашова А.А. по ст.ст. 162 ч.2 УК РФ направлено на дополнительное расследование. В протесте ставился под сомнение вывод суда первой инстанции о том, что Конфеткиной была оказана неквалифицированная юридическая помощь т.к. она осуществлялась защитником общественной организации а не адвокатом юридической консультации.

В обоснование принятого решения областной суд отметил, что согласно ч.2 ст.46 Конституции РФ каждый обвиняемый в совершении преступления имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента предъявления обвинения.

В соответствие с ч.4 ст.47 УПК РСФСР в качестве защитников на предварительном следствии допускаются: адвокат по предъявлении им ордера юридической консультации, представитель профессионального союза или другого общественного объединения являющийся защитником, по предъявлении им соответствующего протокола, а так же документа, удостоверяющего его личность.

Из материалов данного уголовного дела видно, что защиту прав несовершеннолетней Конфеткиной на предварительном следствии осуществляла Павлова Т.Е.- начальник, юридического отдела общественного объединения - межрегионального общественного фонда "Национальный фонд социального и экономического развития, одним из направлений деятельности которого, согласно Устава является оказание юридической помощи гражданам.

К участию в деле органами предварительного следствия она была допущена после предъявления ею доверенности и протокола заседания Совета межрегионального общественного фонда "Национальный фонд социального и экономического развития от 09.11.99г., из которых следует, что Павлова Т.Е. является защитником указанного объединения, и что и Советом данной организации ей поручено представлять интересы Конфеткиной в ходе предварительного следствия по этому уголовному делу

С учетом указанных обстоятельств, а так же профессионального статуса Павловой Т.Е. в дайной общественной организации, вывод суда о неквалифицированной юридической помощи оказанной Конфеткиной на предварительном следствии, несостоятелен. Ссылка же суда на практику по конкретному уголовному делу, изложенную в бюллетене Верховного Суда РФ является неуместной.

Проверяя исполнение требований закона, регламентирующих права защитника на предварительном следствии, прокурор должен обеспечить выполнение требований названного выше Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 8 от 31 октября 1995г.

Верховный Суд, в частности указал, что на основании ст. 50 УПК РСФСР обвиняемый вправе в любой момент производства по делу отказаться от защитника, однако такой отказ не должен быть вынужденным и может быть принят лишь при наличии реальной возможности участия защитника в деле.

В постановлении также подчеркивается, что в соответствии с ч. 2 ст. 48 Конституции Российской Федерации и на основании ст. 47 УПК РСФСР каждый задержанный, заключенный под стражу имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента объявления ему протокола задержания или постановления о применении меры пресечения в виде заключения под стражу, а каждый обвиняемый в силу указанной конституционной нормы и на основании ст. 46 УПК РСФСР имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента предъявления обвинения. При нарушении этого конституционного права все показания задержанного, заключенного под стражу, обвиняемого и результаты следственных действий, проведенных с его участием, должны рассматриваться судом как доказательства, полученные с нарушением закона.

Говоря об участии адвоката (защитника) в досудебных стадиях уголовного процесса, нельзя обойти вниманием Постановление Конституционного суда РФ от 27 июня 2000г. № 11-П "По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 47 и части второй статьи 51 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР" в связи с жалобой гражданина Маслова В.И."

Указанным решением ч.1 ст.47 УПК признана несоответствующей Конституции РФ, ее статьям 17, 21, 22, 48, 55, которые по их буквальному смыслу предоставляют лицу, подозреваемому в совершении преступления, право пользоваться помощью защитника лишь с момента объявления ему протокола задержания либо постановления о применении до предъявления обвинения меры пресечения в виде заключения под стражу и, следовательно, ограничивают право каждого на досудебных стадиях уголовного судопроизводства пользоваться помощью адвоката (защитника) во всех случаях, когда его права и свободы существенно затрагиваются или могут быть существенно затронуты действиями и мерами, связанными с уголовным преследованием.

В описательной части постановления Конституционный суд специально остановился на конкретизации положения о том, какие действия, предпринимаемые в отношении гражданина следует считать уголовным преследованием, в частности указав, что факт уголовного преследования и, следовательно, направленная в отношении конкретного лица обвинительная деятельность могут подтверждаться актом о возбуждении в отношении данного лица уголовного дела, проведением в отношении него следственных действий (обыска, опознания, допроса и др.) и иными мерами, предпринимаемыми в целях его изобличения или свидетельствующими о наличии подозрений против него (в частности, разъяснением ст.51 Конституции РФ).

Оценивая вышеназванное постановление с точки зрения задач прокурорского надзора за исполнением законов органами дознания и предварительного следствия, следует отметить необходимость разъяснения следователями каждому свидетелю права на получение квалифицированной юридической помощи при проведении с ним допросов и иных следственных действий, в той или иной мере, связанных с дачей показаний (прежде всего допрос, обыск, опознание).

Потерпевшим признается лицо, которому преступлением причинен моральный, физический или имущественный вред. По делам о преступлениях, последствием которых явилась смерть потерпевшего, правопреемником такового признаются его близкие родственники (ст.53 УПК).

Представляется, что методика прокурорского надзора за исполнением органами предварительного расследования законов о правах и законных интересах потерпевших и их представителей должна включать выяснение следующих вопросов:

Правильно ли определены по материалам дела лица, подлежащие признанию потерпевшими;

Соответствуют ли закону и своевременно ли оформлены процессуальные решения о признании лиц потерпевшими; надлежаще ли оформлено участие в деле их представителей; разъяснены ли потерпевшему и его представителю их права.

Гражданским истцом признается гражданин, предприятие, учреждение, понесшие материальный вред от преступления и предъявившие требование о его возмещении (ст.54 УПК).

Проверка допустимости доказательств, собранных в обеспечение гражданского искра предполагает выяснение следующих вопросов:

· Соответствуют ли закону и своевременно ли оформлены процессуальные решения о признании лиц гражданскими истцами;

· Разъяснены ли гражданскому истцу его права;

· Имеется ли в деле заявление физического или юридического лица, содержащее просьбу о возмещении ущерба;

· Соответствует ли установленный в ходе расследования размер ущерба реальным материальным потерям гражданского истца;

· Соответствуют ли закону меры принятые по обеспечению предъявленного или возможного в будущем гражданского иска;

· Соответствуют ли закону меры принятые органами предварительного расследования для розыска похищенного;

· Имеется ли в материалах дела протокол, в котором зафиксирован отказ гражданского истца (потерпевшего) знакомиться с материалами дела по окончании расследования (на практике получила распространение порочная практика отобрания у потерпевшего, гражданского истца еще в самом начале расследования расписки о нежелании знакомиться с материалами дела по его окончании.

· Своевременно ли направлено потерпевшему (гражданскому истцу) уведомление об окончании расследования;

· Соответствует ли фактически затраченное потерпевшим, гражданским истцом время на ознакомление с материалами уголовного дела его объему.

В качестве гражданских ответчиков могут быть привлечены родители, опекуны, попечители или другие лица, а также предприятия, учреждения и организации, которые в силу закона несут материальную ответственность за ущерб, причиненный преступными действиями обвиняемого (ст.55 УПК).

Особенность процессуального положения гражданского ответчика состоит в том, что он никакого преступления не совершал, к нему не причастен, но тем не менее вынужден нести материальную ответственность за преступные действия обвиняемого.

Указанным обстоятельством и обусловлена в определенной мере специфика прокурорского надзора за соблюдением прав физических и юридических лиц, привлеченных по делу в качестве гражданских ответчиков.

С точки зрения обеспечения прокурором допустимости доказательств это означает прежде всего привлечение в качестве гражданского ответчика по делу надлежащего лица.

Так, в соответствии с нормами гражданского законодательства, по делам об общественно-опасных деяниях несовершеннолетних не достигших 14 лет, в качестве гражданских ответчиков могут быть привлечены их родители, опекуны и попечители, а также учебное заведение, воспитательное или лечебное учреждение под надзором которых состоял несовершеннолетний, родители, попечители несовершеннолетних, совершивших преступления в возрасте от 14 до 18 лет, когда у последних нет имущества или заработка, достаточных для возмещения вреда; организации или граждане- владельцы источников повышенной опасности, например, автотранспорта, если они не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего; организации, ответственные за вред, причиненный по вине их сотрудников при исполнении ими служебных обязанностей.(ст.1064, 1068, 1069, 1073, 1074, 1078, 1079 ГК РФ).

Очевидно, что в случае привлечения по делу ненадлежащего гражданского ответчика все материалы дела, обосновывающие вывод следствия о необходимости для данного лица загладить причиненный преступником вред могут быть признаны недопустимыми, как ущемляющие права и свободы граждан.

Кроме того, изучая материалы дела прокурор помимо проверки соблюдения прав гражданского ответчика и его представителя (ст.55, 56 УПК), во всех случаях должен выяснять:

· Соответствует ли требованиям закона постановление о привлечении в качестве гражданского ответчика, разъяснены ли такому лицу его права;

· соответствует ли сумма иска реальному размеру причиненного преступлением ущерба;

· не было ли лицо стеснено в правах, например реализовать право возражать против предъявленного иска из-за несвоевременного вынесения решения о признании гражданским ответчиком;

· соответствуют ли закону меры принятые в целях обеспечения гражданского иска.

2.2 Проблемы государственной защиты лиц, содействующих решению задач уголовного судопроизводства

Одним из важнейших факторов, влияющих на достоверность показаний, является государственная гарантия неприкосновенности личности, вовлеченной в орбиту уголовного судопроизводства.

Международная практика борьбы с преступностью, в особенности с ее организованными формами, свидетельствует, что наибольших успехов в этом направлении добиваются государства, в которых создана правовая база защиты потерпевших и свидетелей от различных противоборствующих расследованию лиц и групп.

В 1970 году Конгресс США принял закон "О контроле за организованной преступностью". Титул Y этого закона наделял Генерального прокурора США правом выделять средства на защиту свидетелей по делам, связанным с организованной преступностью.

Крупной вехой в развитии международного законодательства о защите свидетелей стало принятие 29 ноября 1985 года Генеральной Ассамблей ООН Декларации об основных принципах правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью. ООН потребовала от государств принятия мер для охраны их личной жизни в тех случаях, когда это необходимо, и обеспечения их безопасности, а также безопасности их семей от запугивания и мести.

Последующее события показали, что правительства и законодательные органы Австралии, Японии, большинства стран Западной Европы, Латинской Америки и Африки, серьезно реформировали свои правовые системы и практику обращения с жертвами преступлений.

В России, к сожалению, закон о защите лиц, содействующих решению задач уголовного судопроизводства до настоящего времени не принят.

Федеральный закон позволил бы повысить существенным образом качество и доказательственное значение свидетельских показаний за счет устранения одной из главных причин лжесвидетельства - боязни мести со стороны лиц, совершивших преступление, и их окружения, и не замедлило бы, в свою очередь, отразиться как на основных показателях работы правоохранительных органов, так и снижении остроты криминогенной обстановки в обществе.

Реальная же ситуация вокруг принятия такого закона складывается весьма непросто. Впервые проект закона "О государственной защите потерпевших, свидетелей и других лиц, содействующих уголовному судопроизводству" был принят Государственной Думой в декабре 1994г. В январе 1995г. закон был отклонен Президентом и направлен в Государственную Думу для повторного рассмотрения. В июле 1995г. закон был вновь принят Госдумой, но на этот раз его отклонил Совет федерации. Наконец, в мае 1997 года закон был принят Госдумой в третий раз и после одобрения его Советом Федерации направлен Президенту для подписания и обнародования. Однако и в этот раз Президент России воспользовался своим правом вето.

По мнению Президента, статья 6 законопроекта проекта, допускающая сохранение в тайне сведений о потерпевшем и свидетеле, присвоение им псевдонимов, допрос в судебном заседании потерпевшего, свидетеля в отсутствие подсудимого и его защитника, предъявление для опознания подозреваемого или обвиняемого скрытно от опознаваемого, вступает в прямое противоречие с принятыми Генеральной Ассамблеей ООН Всеобщей декларацией прав человека (10 декабря 1948г.), Международным пактом о гражданских и политических правах, (16 декабря 1966г.), в которых устанавливается, что каждый человек для установления обоснованности предъявленного ему уголовного обвинения имеет право на основе полного равенства на рассмотрение его дела гласно и с соблюдением всех требований справедливости независимым и беспристрастным судом, а также право подсудимого допрашивать показывающих против него свидетелей.

Не последнюю роль в судьбе законопроекта сыграло и заключение Правительства Российской Федерации, в соответствии с которым предполагаемые дополнительные расходы, связанные с реализацией анализируемого законопроекта составят более 1,4 трлн. рублей в год.

Термин “анонимность”в буквальном смысле означает что-то без указания имени автора. Применительно к уголовному процессу, анонимность свидетелей, на наш взгляд, собирательное понятие, определяющее основанную на законе процедуру сохранения в тайне каких-либо сведений о личности свидетеля, получения показаний, исключающую либо существенно уменьшающую возможность оказания на свидетеля неправомерного воздействия со стороны заинтересованных в исходе дела лиц, противодействующих правосудию.

Институт анонимных свидетелей, как и институт защиты свидетелей, в международной и зарубежной практике правосудия не нов.

В соответствии со ст.14 “Международного пакта о гражданских и политических правах” от 16 декабря 1966г. публика может не допускаться на судебное разбирательство, когда этого требуют интересы сторон.

Решением Европейского суда по правам человека в Страсбурге признано, что использование сведений, “представленных анонимными свидетелями в качестве доказательств на этапе досудебного расследования”, согласуется с положениями Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950г. Следует отметить, что решения Европейского суда и Европейской комиссии по правам человека являются обязательными для государств--членов Совета Европы. Решениями Европейского суда и Европейской комиссии по правам человека подтверждено, что “обвинение”не обязано уведомлять обвиняемого “о всех доказательствах, которые оно намерено предоставить суду”. Так, в деле “Хаасе против Федеративной Республики Германии” Европейская комиссия установила, что ограничения на ознакомление обвиняемого с частью материалов предварительного следствия “были оправданными с точки зрения соблюдения интересов национальной безопасности”.

Законодательством США, Дании, Франции и других стран предусматриваются меры по сохранению в тайне данных о личности.

Из приведенного краткого анализа можно сделать вывод о том, что проблема государственной защиты свидетелей в условиях противодействия правосудию признается крайне важной и актуальной во всем мире, хотя разные государства по своему определяют приоритетные направления развития законодательства в этой сфере.

Очевидно, что проблема нормативного определения института анонимных свидетелей в России, как и в других государствах, во многом связана как с решением вопроса об обеспечении разумного баланса прав обвиняемого (подсудимого), с одной стороны, и свидетеля, потерпевшего- с другой, так и с закреплением в законе всего комплекса гарантий законности применения соответствующих правовых ограничений органами следствия, прокуратуры и суда.

Следует признать, что действительно некоторые положения ст.6 анализируемого законопроекта ограничивают права обвиняемого и его защитника на ознакомление с материалами дела. Но нужно учитывать, что ограничение это касается не содержания самих показаний, а только сведений о лице, давшем показания. К тому же это изъятие вынужденное, и применяться оно должно в исключительных случаях и в порядке, установленном законом.

Приведенный выше анализ международных правовых актов, действующих в сфере обеспечения прав участников процесса, опыта других государств свидетельствует о допустимости такого ограничения права обвиняемого и его защитника. Кроме того, следует учитывать и то обстоятельство, что институт защиты свидетелей в России, в определенной мере на практике уже работает. Приняты соответствующие нормативные акты в Москве и Башкортостане, некоторых других регионах. Наработана судебная практика. В такой ситуации очевидно, что отсутствие в УПК норм, регламентирующих на федеральном уровне анализируемое ограничение, только усугубляет давно назревшую проблему.

Весьма своевременной представляется инициатива Главной военной прокуратуры, наметившей решением коллегии от 11 марта 1999г. реализацию комплекса мероприятий по защите свидетелей и потерпевших. К наиболее важным их них следует отнести:

? перевод защищаемых военнослужащих на новое место службы;

? обеспечение личной охраны защищаемым;

? отстранение командованием от должности военнослужащих, в отношении которых возбуждено уголовное дело и подозреваемых в случаях, когда соответствующие лица являются начальниками свидетелей и потерпевших;

? согласование с представителями военных судов вопроса о возможности не указывать в протоколах следственных действий адресов и других сведений о личности потерпевшего, свидетеля; не приводить в процессуальных актах следствия сведений о лицах, содействующих правосудию, в частности, при продлении процессуальных сроков их показания излагать в справках, прилагаемых к соответствующим постановлениям; предъявления для опознания в условиях, когда опознаваемый не видит опознающего;

? принятие мер к привлечению в качестве понятых граждан, не имеющих реальной возможности (в силу места жительства, службы или работы) распространять сведения о расследуемом преступлении и лицах, содействующих правосудию;

? заявление государственными обвинителями в суде ходатайств: о неоглашении в судебном заседании данных о местах проживания потерпевших и свидетелей при установлении личности последних; о проведении в необходимых случаях закрытого судебного заседания, когда процесс сопряжен с угрозой безопасности его участников; об удалении подсудимых из зала, когда допрашиваются защищаемые лица.

Конечно, предлагаемые коллегией Главной военной прокуратуры во многом носят рекомендательный характер и, к сожалению, не во всех случаях основаны на нормах УПК.

Говоря о судебной практике, нельзя обойти вниманием очень важное, с точки зрения становления в нашей стране института защиты свидетелей, постановление Президиума Верховного Суда РФ от 26.09.96г. по уголовному делу Комарова, Кощеева, Храмцова, Недбаевского, обвинявшихся в бандитизме, вымогательстве, похищении людей, а также других тяжких преступлений против личности.

Указанным постановлением было отменено определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ, направившей дело на новое рассмотрение в Кировский областной суд.

Как указано в Постановлении Президиума Верховного Суда РФ, в ходе предварительного следствия по данному делу потерпевшим и ряду свидетелей со стороны обвиняемых высказывались угрозы расправой, в связи с чем суд принял ряд мер безопасности, направленных на защиту потерпевших и свидетелей, на возможность рассмотрения дела по существу и установления по нему истины. Данные обстоятельства кассационной инстанцией были учтены не в полной мере, что повлияло на правильность принятого ею решения.

Ссылка в определении на нарушение судом ст. 237 УПК, выразившееся в неознакомлении подсудимых с приложением к обвинительному заключению, сделана без надлежащего анализа следующих требований закона.

Так, согласно ст.205 УПК, обвинительное заключение является документом, где изложена суть обвинения и приведены доказательства, подтверждающие обвинение. Что касается приложения к обвинительному заключению, названному в ст. 206 УПК, то в законе не содержится специального указания о его вручении подсудимому. Более того, список лиц, подлежащих вызову в судебное заседание, составляется лишь с учетом мнения следователя и не является обязательным для суда, который в соответствии со ст. 228 УПК сам решает вопрос о лицах, подлежащих вызову в судебное заседание.

Как следует из текста обвинительного заключения, в нем приведены доказательства, содержатся показания всех свидетелей с указанием их фамилий.

Вывод Судебной коллегии Верховного Суда РФ о несоблюдении судом ст. 18 УПК РСФСР (нарушение принципа гласности) был сделан без учета норм Конституции Российской Федерации и международных пактов.

Как видно из постановления суда, дело назначено к слушанию в открытом судебном заседании. Однако в суд явились лишь двое потер- певших из 17, остальные не явились из-за угроз со стороны обвиняемых и их знакомых. Поэтому в интересах потерпевших и свидетелей и в целях обеспечения их безопасности судебная коллегия областного суда приняла решение о рассмотрении данного уголовного дела в закрытом судебном заседании.

Такое решение суда не противоречит Конституции Российской Федерации и международным пактам, поскольку оно обеспечивает возможность получения от потерпевших и свидетелей правдивых показаний в условиях отсутствия угрозы их жизни и здоровью, а также установления истины по делу.

Согласно ст.52 Конституции Российской Федерации, права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом. При этом из ст.15 Конституции Российской Федерации усматривается, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора.

В соответствии со ст.14 Международного пакта о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г. публика может не допускаться на судебное разбирательство, когда этого требуют интересы сторон.

Как видно из материалов дела, разбирательство в заседании суда первой инстанции происходило с участием подсудимых, как это и предусмотрено ст.246 УПК, на которую имеется ссылка в определении. Никакого заочного рассмотрения дела допущено не было.

Действительно, применительно к ст. 285 УПК подсудимые с согласия всех участников процесса удалялись из зала судебного заседания при допросе потерпевшего Михеева, свидетеля К. и др., однако это было сделано в целях обеспечения безопасности названных лиц, и их допрос производился в присутствии адвокатов подсудимых.

После допроса данных участников процесса подсудимые были возвращены в зал судебного заседания, полученные в их отсутствие показания были им оглашены, и они воспользовались правом задавать вопросы Михееву, свидетелям К. и др.

Приведенный пример иллюстрирует реально сложившийся приоритет правоохраняемых ценностей в сфере защиты свидетелей в условиях отсутствия специального федерального законодательства.

Фактически Верховный Суд в лице своей высшей инстанции признал правомерным: а) Сохранение органами предварительного расследования в тайне от лиц, способных оказать противодействие правосудию, данных о месте жительства свидетелей (по данному делу, исходя из интересов свидетелей и потерпевших, приложение к обвинительному заключению подсудимым не вручалось); б) Проведение закрытых судебных заседаний по делам в целях обеспечения безопасности свидетелей; в) Заслушивание судом свидетельских показаний в отсутствие подсудимого, но в присутствии адвоката.

Думается, что именно такие, вполне разумные принципы, отражающие реальную картину правоприменительной практики, в наиболее полной мере учитывающие права всех участников процесса, и должны быть непременно закреплены соответствующим федеральным законом.

В заключении следует отметить, что МВД РФ разработало проект закона о государственной защите свидетелей, потерпевших и других участников уголовного процесса, а также лиц, оказывающих содействие в раскрытии преступлений, который по замыслу разработчиков должен быть рассмотрен Госдумой нового созыва. Закон позволит проводить такие процессуальные меры по защите участников уголовного процесса в ходе следствия и суда, как изъятие их установочных данных из уголовного дела, дачу ими показаний за специальным затемненными стеклами либо посредством телекамеры вне зала суда и др.