Анализ и сравнение формационного и цивилизационного подходов к процессу возникновения и развития государства и права

2

Содержание

Введение

Глава 1. Понятия и общая характеристика формационного подхода к истории

1. Понятие общественной формации

2. Общая характеристика формационного подхода к истории

Глава 2. Марксистская теория возникновения и развития государства и права

1. Основные положения марксистской теории возникновения и развития государства и права

2. Соотношение формационного и цивилизационного подходов к истории

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Актуальность марксистской концепции процесса возникновения и развития государства и права связана с социально - экономическими формациями, намеченными К. Марксом в 1859г. и ставшими канонической для отечественной юриспруденции и истории на несколько десятилетий после ее деформированной формулировки И. Сталиным в 1938 г. С этой точки зрения право возникает вместе с государством в результате появления частной собственности и классов для защиты собственности и эксплуатации не собственников (при этом важно заметить, что классы отличаются как раз отношением к собственности). Возражения против такой вульгарно-экономической (в интерпретации И. Сталина) трактовки возникновения государства и права и - шире - исторического процесса - хорошо известны.

Возможна и более «мягкая» версия классовой теории возникновения государства и права. Она, например, представлена А.Б. Венгеровым как материалистическая, классовая теория. При этом сам А.Б. Венгеров кри-тикует марксистскую концепцию происхождения государства и права, так как последняя, по его мнению, преувеличивает связь права с государством, экономическим строем, классовой структурой, принуждением и насилием и исключает «самоценность права как глубинного пласта регулятивной системы, обеспечивающей жизнедеятельность общества». Однако он же утверждает, что «право объективно возникает на этапе становления раннеклассового общества как нормативный способ регулирования производящего хозяйства, свободного труда общинников-земле-дельцев и ремесленников... В длительном процессе становление городов-государств, классов право формируется как способ осуществления функций города-государства. С расслоением раннеземледельческого общества, развитием классового общества, возникновением частной собственности, товарно-денежных отношений право получает четкий классовый характер, то есть начинает служить экономическим и другим интересам определенных социальных групп». В связи с этим неизбежен вопрос, ставящий под сомнение и эту «мягкую» версию классового подхода: в доклассовом, первобытно-общинном социуме разве не должно быть «регулятивной системы, обеспечивающей его жизнедеятельность»? Тем самым А.Б. Венгеров принижает декларируемую им же самоценность права, его «глубинный пласт бытия».

Задачами работы являются:

1. Всестороннее исследование понятия общественной формации.

2. Сущность марксистской теории процесса возникновения и развития государства и права.

Целью работы является объективное научное исследование и сравнение марксистской теории процесса возникновения и развития государства и права и цивилизационного подхода к процессу возникновения и развития государства и права.

Глава 1. Понятия и общая характеристика формационного подхода к истории.

1.Понятие общественной формации

Термин «формация» был воспринят К. Марксом из геологической науки, где им обозначалось напластование геологических отложений определенного периода, которое представляло собой сложившееся во времени образование в земной коре. Применив данный термин в философии истории, К. Маркс вложил в него новее содержание, хотя элемент аналогии при этом сохранился. Сходство между «формацией» в виде категории геологической науки и «формацией» в виде категории философии истории в том, что в обоих случаях речь идет о возникающих и изменяющихся материальных образованиях.

Впервые в контексте философии истории термин „формация» в его категориальном значении был употреблен К. Марксом в книге „Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта». Анализируя политические процессы становления и развития буржуазного общества, К. Маркс обращал внимание на особенность формирования идей, отражающих коренные интересы восходящей буржуазии. Вначале эти идеи рядились буржуазными идеологами в форму, характерную для общественного сознания рабовладения и феодализма. Но так было лишь до утверждения буржуазных отношений. Как только „новая общественная формация сложилась, исчезли допотопные гиганты и с ними вся воскресшая из мертвых римская старина…».

Родовым по отношению к категории общественной формации выступает понятие человеческого общества как обособившейся от природы и исторически развивающейся жизнедеятельности людей. В любом случае общественная формация представляет исторически определенную ступень развития человеческого общества, исторического процесса. М.Вебер считал марксистские категории, в том числе, разумеется, категорию общественной формации, „мысленными конструкциями». Безусловно, категория общественной формации „мысленная конструкция» . Но это не произвольная „мысленная конструкция», а конструкция, отражающая логику исторического процесса, его сущностные характеристики: исторически определенный общественный способ производства, систему общественных отношений, социальную структуру, в том числе классы и классовую борьбу и др. Вместе с тем развитие отдельных стран и регионов богаче формационного развития. Оно представляет все многообразие форм проявления сущности исторического процесса, конкретизацию и дополнение формационных характеристик особенностями хозяйственных укладов, политических институтов, культуры, религиозных верований, морали, законоуложений, обычаев, нравов и т.п. В этой связи и возникают проблемы цивилизации и цивилизационного подхода. Нужно обратить внимание еще на ряд вопросов формационного подхода к историческому процессу.

2. Общая характеристика формационного подхода к истории

Человеческое общество в прошлом никогда не представляло собой единой системы. Оно выступало и продолжает выступать в виде совокупности самостоятельных, более или менее изолированных друг от друга социальных единиц. Для обозначения этих единиц также применяется термин „общество", причем к слову „общество" в данном случае добавляется собственное наименование: древнеримское общество, немецкое общество, российское общество и др. Подобное наименование общества может иметь и региональное значение - европейское общество, азиатское общество, латиноамериканское общество и т.п. Когда же ставится вопрос о подобных образованиях вообще, часто говорят просто „общество" или в переносном смысле, особенно в исторических исследованиях, употребляют понятия „страна", „народ", „государство", „нация". При таком подходе понятие „общественная формация" обозначает не только исторически определенную ступень развития человеческого общества, но и исторический тип отдельного, конкретного общества, иначе -- социума. Будучи общим, человеческое общество (его развитие, т.е. исторический процесс) существует в отдельном и через отдельное.

Базовыми звеньями формационного развития выступает „формационная триада" -три большие общественные формации. В окончательном варианте (1881 г.) формационная триада была представлена К. Марксом в виде первичной общественной формации (общая собственность), вторичной общественной формации (частная собственность) и, вероятно, можно так сказать, хотя у К. Маркса и не было подобного словосочетания, - третичной общественной формации (общественная собственность).

Вторичная общественная формация, в свою очередь, обозначалась К. Маркс использовал и сокращенный термин „экономическая формация"). В

качестве прогрессивных эпох экономической общественной формации были названы азиатский, античный, феодальный и буржуазный способы производства. В более же раннем тексте при сходной ситуации К. Маркс говорил об античном, феодальном и буржуазном обществах. Исходя из прогрессивных эпох экономической общественной формации, перечисленные способы производства можно также считать формационными способами производства, представляющими малые общественные формации (формации в узком смысле слова). В том же абзаце, где ставится вопрос о буржуазной эпохе экономической общественной формации, используется и термин „буржуазная общественная формация". К. Маркс считал неудобным обозначать одним и тем же термином два или несколько понятий, в то же время он отмечал, что избежать этого в полной мере не удается ни в одной науке.³

Первичная общественная формация характеризуется архаическим синкретизмом общественных отношений, в условиях которого отношения общей собственности и, следовательно, производственные отношения не имеют отдельной формы бытия, проявляются не сами по себе, а через родовые связи - семейно-брачные и кровнородственные отношения. Впервые данная проблема была поставлена Ф.Энгельсом в предисловии к первому изданию книги „Происхождение семьи, частной собственности и государства". Рассматривая концепцию производства непосредственной жизни (сформулированную еще в „Немецкой идеологии"), он отмечал, что производство непосредственной жизни включает в себя производство средств к жизни и производство самого человека, продолжение рода. Общественные порядки обусловливаются обоими видами производства: степенью развития отношений. Чем меньше развит труд, „тем сильнее проявляется зависимость общественного строя от родовых связей.

В условиях первичной общественной формации родовые отношения представляли собой специфическое средство выражения производственных отношений. Отсюда и та особенность общественной жизни, при которой экономический иродовой строй совпадают друг с другом, как это сохраняется и сейчас в патриархальном укладе. Только возникновение и развитие частной собственности проводит грань между ними. Производственные отношения обретают самостоятельную форму бытия. Соответственно марксистская теория экономической структуры общества, экономического базиса и надстройки отражает исторические реалии именно вторичной общественной формации. Этим объясняется и ее двойственное обозначение: экономическая общественная формация.

Нет достаточных оснований распространять характеристики вторичной общественной формации и на третичную общественную формацию, каким бы термином не обозначать будущее развитие. Суть проблемы в том, что К. Маркс уловил зарождающуюся в его время тенденцию возрастания роли в системе общественного производства всеобщего труда. Под понятие всеобщего труда он подводил всякий научный труд, всякое открытие, всякое изобретение², а если расширить предмет абстракции, то можно сказать -всякий действительно творческий интеллектуальный труд. Уникальность всеобщего труда, соотносящегося с духовным производством в его марксистском понимании, означает принципиальную невозможность измерить получаемые результаты затратами общественно необходимого труда. Вряд ли позволительно говорить и о их предельной полезности, ибо возможности практического использования фундаментальны научных открытий могут возникнуть лишь многие годы спустя понятие всеобщего труда становится не экономической, а социокультурной категорией.

В условиях преобладания всеобщего труда неизбежна трансформация экономических, т.е. общественных производственных отношений. Они, видимо, будут вплетаться в совокупность складывающихся на основе всеобщего труда социокультурных отношений, проявляться через эти отношения. В исторической перспективе, если исходить из рассматриваемой тенденции, возникнет новый вид теперь уже социокультурного синкретизма общественных отношений. Поэтому третичная общественная формация (так же как и первичная) не будет иметь признаков экономической общественной формации. Не случайно в российской науке уже получил известное распространение термин „постэкономическая общественная формация».

Глава 2. Марксистская концепция процесса возникновения и развития государства

1. Основные положения марксистской концепции процесса возникновения и развития государства

Результаты всеобщего труда могут воздействовать на общественную жизнь не сами по себе, а только через практическую деятельность людей. Поэтому всеобщий труд - отнюдь не исключает общественно необходимый труд. На какую степень развития ни возвысилась бы основанная на достижениях науки „безлюдная" технология, она всегда будет предполагать непосредственный труд технологов, программистов, наладчиков, операторов и др. И хотя их труд становится рядом с производственным процессом, он по-прежнему будет измеряться затратами рабочего времени, т.е. нести на себе печать общественно необходимого труда. Его экономия, как универсальное требование общественного прогресса, не может не влиять на состояние всеобщего труда, а отношения общественной собственности, представленные в общественной форме всеобщего труда, на тенденции развития социокультурного синкретизма общественных отношений в целом. Хотя в процессе взаимодействия причина и следствие постоянно меняются местами, нельзя забывать и о наличии главной причины - основы и обоснованного.

К. Маркс пользовался понятиями „рабство", „рабовладельческий способ производства", „общество, основанное на рабстве" и т.п. Однако, перечисляя формационные ступени исторического развития, он употребляет иной термин - „античное общество". Случайно ли это? Думается, нет. Действительно, в античную эпоху существовало рабство. Но, строго говоря, рабовладельческий способ производства возник лишь на завершающем этапе истории Древнего Рима, когда плебеи - некогда свободные общинники - лишились своих земельных участков и возникли основанные на рабском труде крупные латифундии. Античное же общество охватывает длительную эпоху, главной производительной силой до завершающего этапа которого оставались свободные общинники. Античное общество, хотя оно было распространено на Ближний Восток и Северную Африку, - специфически западноевропейское явление. Такое же западноевропейское происхождение имеет и феодализм. По сравнению с Западной Европой своеобразие исторического процесса дает о себе знать не только в Азии, но уже и в Восточной Европе. Сошлемся на историю России.

Вплоть до введения крепостного права укладом хозяйственной жизни было здесь „вольное хлебопашество". Крестьяне (смерды) арендовали земельные участки у землевладельцев (бояре, церковь, государь) и после выполнения арендного договора -феодальных по своей сути повинностей - имели право свободно переходить от одного землевладельца к другому. Налицо условия развития феодальных отношений западноевропейского типа. Однако уже в „Русской Правде" (XI-XII вв.) наряду со смердами говорится и о рабах. В Верхневолжской Руси (XIII - середина XV вв.) холопский (рабский) уклад имел самое широкое распространение. В качестве производительной силы труд рабов использовался в несравненно большем масштабе, чем, например, в древних Афинах. Исследуя классы Новгородской земли, известный русский историк В.О.Ключевский писал: „В глубине сельского, как и городского, общества в Новгородской земле видим холопов. Этот класс был там очень многочислен. Развитию его способствовало особенно боярское землевладение. Крупные вотчины заселялись и эксплуатировались преимущественно холопами"¹.

Если накладывать формационную схему западноевропейского исторического развития на Российскую историю рассматриваемого периода, то надо констатировать одновременное равнозначное существование и взаимодействие двух различных по своей социальной природе формационных способов производства - рабовладельческого и феодального, и характеризовать с тех же западноевропейских позиций данное состояние как межформационную ступень исторического процесса. Но можно подходить и иначе: выделять особый восточноевропейский формационный этап. В любом случае однозначно утверждать, что Восточная Европа миновала рабовладельческий способ производства, не представляется возможным.

Не исключено, что именно в видоизменении представлений об экономической основе вторичной общественной формации надо искать ключ к пониманию проблем, связанных с азиатским способом производства. Нелишне напомнить известные слова К. Маркса, категорически отвергавшего попытку трансформировать его „исторический очерк возникновения капитализма в Западной Европе в историко-философскую теорию о всеобщем пути, по которому роковым образом обречены идти все народы, каковы бы ни были исторические условия, в которых они оказываются.

Что же представляет собой общество, основанное на азиатском способе производства? Подчеркивая универсальность азиатского способа производства, некоторые авторы приходят к выводу о возможности выделения в историческом процессе соответствующей ему малой общественной формации. Другие считают его переходной эпохой от первичной общественной формации ко вторичной. Существует и гипотеза, определяющая основанное на азиатском способе производства общество в качестве модели, наряду с рабством и феодализмом, большой „феодальной" (докапиталистической) формации.

Указанные интерпретации азиатского способа производства заслуживают внимание уже потому, что стимулируют научный поиск. Вместе с тем вызывает серьезное сомнение сама европоцентристская концепция рассматриваемых подходов. Известно, что для Гегеля всемирная история - одномерное и линейное движение мирового разума: Восток, античный мир, христианско-германская Европа. Гегелевские представления о всемирной истории в новом истолковании заимствовал и К. Маркс. Отсюда его первоначальное стремление поставить азиатский способ производства в один ряд с античным, феодальным и буржуазным.

Да, действительно азиатский способ производства (крито-микенское общество) предшествовал античному и феодальному способам. Но история азиатского способа производства не ограничилась лишь этим. На огромном пространстве Азии, доколумбовой Америки и доколониальной Африки он продолжал свое развитие параллельно западноевропейской истории. Своеобразие азиатского способа производства - соединение самых различных по европейским меркам отношений: даннических, налогово-рентных, повинностно-трудовых, кабальных, рабских и др. Поэтому при его изучении необходима смена западноевропейской исследовательской парадигмы. История действительно неодномерна и нелинейна.

По сравнению с европейской историей история общества, основанная на азиатском способе производства, не имеет столь четко обозначенной линии исторического прогресса. Бросаются в глаза эпохи общественного застоя, попятного движения (вплоть до возвращения под воздействием природных катаклизмов и завоевательных войн от государственно-общинного к общинному строю), цикличность. По всей видимости, понятие азиатского способа производства есть собирательное понятие. Оно обозначает и свои особые исторические эпохи, и свои особые формационные ступени. Во всяком случае, древний и средневековый Восток - это не одно и то же. Только капитализм своей грабительской экспансией начал процесс слияния европейской, азиатской, американской и африканской истории в единый поток всеобщей истории.

Наиболее последовательным критиком формационной концепции выступил на рубеже 80-90-х гг. Э. А. Поздняков, который считает, что вопрос должен ставиться не о формационном подходе. Такой подход -- линейно-прогрессивный, по его мнению, упрощает взгляд на историю. В действительности "более высокая ступень исторического процесса... не просто сменяет, а совмещает в себе все прежние преемственно выступающие культурно-исторические ступени и типы¹. Фатализм в развитии общества, предопределяемый сменой формаций, считает Э. А. Поздняков, принижает роль человеческого сознания, в то время как культура народа, не являясь "довеском" к базису, имеет свое бытие и законы. "Можно с хронологической точностью показать, что повсюду именно изменения в сознании опережали изменения в производственных отношениях"².

В дискуссии, развернувшейся по статье Э. А. Позднякова, многие участники не согласились с тезисом о полной несостоятельности формационного подхода. Характерно, что многие "цивилизационщики", не отрицая полностью роль социально-экономического фактора в истории, стремятся дополнить методологию включением в нее других аспектов жизнедеятельности, определяющих ход истории. Не возражают против этого и многие "формационщики". Вопрос упирается в проблему линейности исторического развития и утверждение некоторых ученых, что Маркс применял понятие "формация" не в том универсальном смысле, который оно получило позднее. Различия в оценке формационного наследства Маркса видны в спорах о том, что, по мнению одних ученых, понятие "формация" у Маркса вообще отсутствует, и возникло оно в результате неверного перевода Маркса. Г. Г. Дилигенский и другие ученые выразили свое абсолютное несогласие с такими высказываниями. "Совершенно очевидно, -- заявляет Г. Г. Дилигенский, -- что понятие "формация" становится все менее пригодным для описания современного общества. Наибольшие споры вызывает вопрос о пятом звене пятичленной схемы формационного развития".

Ученые, которых критикует Г. Г. Дилигенский, считают, что Маркс не создал цельной формационной концепции, а распространил ее только на капиталистическое общество и был озабочен вопросом, работает ли выработанная им схема за пределами Западной Европы. "Вопрос о количестве формаций, -- рассуждает М. А. Чешков, -- вообще имеет второстепенное значение с точки зрения теории. Это вопрос конкретно-исторического исследования. Это такое понятие, которое характеризует особый случай диахронного развития, то есть такого развития, которое реализуется через последовательную смену стадий. Иными словами, в него обязательно входит принцип стадиальности, то, что называли " матрицей формации"

Как мы видим, марксистская формационная триада далеко не совпадает с так называемой формационной „пятичленкой", имевшей до недавнего времени широкое распространение в марксистской литературе. Вопреки предостережениям К. Маркса, эта „пятичленка", конституированная в основном на западноевропейском историческом материале, была представлена в качестве всеобщих, единственно возможных ступеней исторического процесса. Столкнувшись с историческими фактами, осмысление которых не укладывалось в подобную формационную схему, востоковеды и другие исследователи неевропейских стран и регионов объявили о несостоятельности марксизма. Однако подобная „критика" марксизма фактически означает лишь критику суррогата марксизма. Формационная триада ставит все на свое место. Марксизм дает не готовые догмы, а отправные пункты дальнейших исследований и метод таких исследований.

Существуют расхождения в среде ученых по вопросу о формационности. Приведем заявление Н. Н. Болховитинова о главном недостатке формационного подхода, вокруг которого ведутся споры. По его мнению, он заключается в том, что "основное внимание уделяется производству, развитию производительных сил и производственных отношений". Не менее остро обсуждаются системообразующие возможности "базиса" и "надстройки". Сегодня уже многие склоняются к мнению о не меньшем в сравнении с "базисом" системообразующем воздействии "надстройки".

Есть и другой аспект формационной концепции Маркса, который неизбежно присутствует в размышлениях ученых. Смена общественно-экономических формаций виделась в результате классовой борьбы и ее вершины -- социальной революции. Это марксистское утверждение не избежало критических оценок. Не касаясь апологетичных выступлений, они традиционны. Обратимся к аргументам против этого утверждения.

Прежде всего, следует заметить то обстоятельство, что докапиталистические общества не знали социальных революций, поэтому складывается впечатление, что революции -- черта, присущая определенному этапу общества. Таким образом, вряд ли можно признать всеобщий характер революций как "локомотивов" или "повивальных бабок" истории. "Переломные моменты в истории совершенно необязательно связывать с политическими революциями", -- утверждает Л. Б. Алаев.

Обоснование марксизмом-ленинизмом революционного перехода общества в новое качество сопряжено с признанием насилия (необходимостью уничтожения одного класса другим) как необходимого элемента движения общества. Подобные умопостроения, естественно, в современную эпоху не могут считаться приемлемыми, тем более, что история свидетельствует о возможности иных средств регулирования и урегулирования общественных отношений. Думается, что вряд ли убедительно звучат оправдывающие "классиков" слова о том, что "насилие было для них не идеалом, а печальной необходимостью" (Ю. И. Семенов).

2. Соотношение формационного и цивилизационного подходов к истории

Основоположники специальных цивилизационных исследований и их современные последователи (Н.Я.Данилевский, А.Тойнби, С.Хантингтон и др.) трактуют цивилизационное развитие как цикличный процесс зарождения, зрелости и угасания отдельных цивилизаций. Названные и другие авторы каждый по-своему выделяют число живых и мертвых цивилизаций (от 6 до 20), выдвигают свои аргументы их обоснования. В России институализация цивилизационного подхода выразилась, в частности, в разработке в 1990 гг. курсов «История мировых цивилизаций», подготовке соответствующих учебных пособий как для средней, так и высшей школы. Накопившийся опыт позволяет подвести некоторые итоги и наметить перспективы в этой работе.

Авторы учебников по курсам "История мировых цивилизаций" и "Человек и общество" пошли либо по пути синтеза марксистской формационной теории и стадиальной версии цивилизационного подхода, либо заимствуя западные (в основном французских историков и А. Дж. Тойнби) разработки локальных цивилизаций, либо сочетая и то и другое. Наиболее удачными выглядят опыты адептов последнего направления, когда для характеристики добуржуазных обществ Запада и Востока используется теория локальных цивилизаций, а для последующих этапов наработанные схемы теории "индустриального общества" и марксистского анализа капитализма.

Актуализировалась сейчас на Западе и проблема определения ведущей цивилизации и перспектива ее развития в мировую цивилизацию.

Американский социолог Ф.Фукуяма формулирует эту проблему как „конец истории". Либеральная демократия (экономическая и политическая) и потребительская культура населения развитых капиталистических стран („золотой миллиард") завершают, по его мнению, историю. История продолжается лишь в странах, которые еще не достигли уровня жизни „золотого миллиарда". В отличие от цивилизационной цикличности здесь утверждается идея восходящего развития - становления мировой цивилизации на основе жизненных стандартов развитых капиталистических стран.

Суть этой „постисторической" цивилизации Ф.Фукуяма описывает так: „...экономический расчет, бесконечные технические проблемы, забота об экологии и удовлетворении изощренных запросов потребителя". Но совместимы ли экология с безграничным ростом материальных, особенно престижных, потребностей? Думается, что нет. Даже приближение к „потребительской культуре" „золотого миллиарда" населения развивающихся стран вызовет такое антропогенное давление на природную среду, которое приведет к гибели современной биосферы со всеми вытекающими отсюда негативными для человека последствиями. Речь должна идти не о стихийном росте изощренных запросов потребителей, а о сознательном формировании разумных потребностей, сопряженных с биосферными возможностями Земли. Цивилизационная стадиальность, как она представлена Ф.Фукуяма, - это дорога в гибельный для цивилизации тупик. Цивилизационное развитие нельзя отрывать от формационных преобразований.

Формационный подход к историческому процессу можно определить как субстанциальный. Он связан с нахождением единой основы общественной жизни и выделением стадий исторического процесса в зависимости от видоизменения этой основы. Но К. Маркс открыл не только формационную, но и цивилизационную триаду, не совпадающую по своим принципиальным характеристикам с формационной триадой. Уже это свидетельствует о различии формационного и цивилизационного подходов к истории. Причем рассматриваемые подходы не исключают, а дополняют друг друга.

В отличие от формационной цивилизационная теория применительно к каждой выделяемой ею исторической ступени имеет дело не в одним, а несколькими основаниями. Поэтому цивилизационный подход к историческому процессу является комплексным. Представляя собой собирательное понятие, он обозначает ряд связанных между собой и вместе с тем относительно самостоятельных цивилизационных парадигм. Этим объясняется и смысловая многозначность самого понятия „цивилизация". Термин "цивилизация" ввели в оборот французские просветители, и, начиная с 1775 г., он почти в идентичном виде вошел в основные европейские языки. Вариантов определения понятия множество, но концепция цивилизации подразумевает три черты, три антропологических аксиомы XIX в.: 1). Психологическую общность (lato sensu). 2). Глубокую общность исторических судеб. 3). Долгосрочную культурную общность. Ю.К.Плетникову представляется возможным выделить четыре цивилизационные парадигмы: общеисторическую, философско-антропологическую, социокультурную и технологическую.

1. Общеисторическая парадигма. Цивилизация - это особый вид отдельного, конкретного общества (социума) или их сообщества. В соответствии с этимологией термина признаками цивилизации являются государственность, гражданское состояние (власть закона, государственно-правовое регулирование общественных отношений), поселения городского типа. В истории общественной мысли цивилизация против сопоставляется дикости и варварству.

Характеризуя цивилизацию как ступень общественного развития, К. Маркс и Ф.Энгельс обращали также внимание и на „варварство цивилизации" или, можно сказать, „цивилизованное варварство" . Оно находит свое выражение в захватнических войнах, вооруженном подавлении народного протеста, терроризме и прочих формахорганизованного насилия, вплоть до уничтожения мирного населения, осуществление политики геноцида.

По своим пространственно-временным координатам цивилизация (человеческая цивилизация) охватывает собой, во-первых, локальные цивилизации, геополитический центр которых представлен или социумом независимо от его формационного типа (российская цивилизация, китайская цивилизация и др.), или региональным сообществом таких социумов (европейская цивилизация, арабская цивилизация и др.) и, во-вторых, мировую цивилизацию, формирование которой еще находится в стадии становления. В специальной литературе локальные цивилизации определяются и в зависимости от формационного типа представляющих их социумов (античная, буржуазная и т.п. цивилизации). Имеются и позиции, отождествляющие цивилизацию только с возникновением и развитием капитализма. Общеисторическая парадигма цивилизации принимает установку конкретно-исторического анализа. Некоторые исследователи вообще не видят различия между всеобщей историей (включая первобытное общество) и историей цивилизации.

2. Философско-антропологическая парадигма. Философско-антропологическая парадигма составляет ядро цивилизационного подхода. Она позволяет наиболее наглядно ' представить принципиальное различие формационного и цивилизационного исследований исторической действительности. Формационный подход исходит из познавательной модели сведения индивидуального к социальному, ибо только так можно понять исторический тип отдельного общества. Особенностью формационного подхода выступает исследование общественных структур, их субординации в системе общества. Цивилизационный подход исходит из противоположной модели - сведение социального к индивидуальному, выражением чего становится социальность человека. Сама цивилизация обнаруживает себя здесь как жизнедеятельность социума в зависимости от состояния этой социальности. Поэтому требованием цивилизационного подхода является ориентация на исследование человека и мира человека. Так при переходе стран Западной Европы от феодального строя к капиталистическому формационный подход акцентирует внимание на изменение отношений собственности, развитие мануфактуры и наемного труда. Цивилизационный же подход интерпретирует рассматриваемый переход как возрождение на новой основе идей античного антропологизма и цикличности. Именно такое умонастроение европейского обществознания вызвало в дальнейшем к жизни само понятие цивилизации и сопряженных с ним понятий просвещения, гуманизма, гражданского общества и т.д.

Философско-антропологическая парадигма выдвигалась К. Марксом на передний план при формировании цивилизационной триады. Высказанные им соображения можно представить в виде развития и смены трех исторических ступеней социальности человека. Первая ступень - личная зависимость. Вторая ступень - личная независимость, основанная на вещной зависимости. Третья ступень -- универсальное развитие человека, свободная индивидуальность.

В формационном аспекте первая ступень цивилизации охватывает собой в западноевропейской истории античность и феодализм, вторая - капитализм, третья - в марксистском понимании будущий коммунизм.

Однако суть проблемы не сводится лишь к несовпадению исторических рубежей первого этапа формационной и цивилизационной триад. Более существенно другое. Формационная триада подчеркивает прерывность исторического процесса, выражаемой прежде всего в коренном преобразовании системы общественных отношений, цивилизационная - непрерывность. Представляемые ею социумы могут проходить ряд формационных и цивилизационных ступеней. Отсюда преемственность в развитии цивилизации, особенно социокультурных ценностей, предшествующих исторических эпох. Российская цивилизация, например, имеет в этом отношении более чем тысячелетнюю историю, уходя своими корнями в языческие времени.

3. Социокультурная парадигма.

Одна из своеобразных черт онтологии понятия второй половины XX в. -взаимопроникновение терминов "цивилизация" и "культура". Доминирует понимание "культуры" как ранней стадии цивилизации. Известный французский историк П. Шоню предлагает в качестве критерия перехода введение письменности. Г. У. Хьюз на базе антропологических характеристик определил существование в мире на 1500 г. 76 пространственно-культурных систем, из которых 63 он отнес к "культурам" и 13 к "цивилизациям"¹.

Понятие цивилизации часто представляется в виде синонима понятия культуры, общей типологии культуры или конкретизируется через понятие городской культуры, ее предметных форм (разделение труда) и структурных образований. В подобной интерпретации связи цивилизации и культуры есть и свои основания (социокультурная преемственность), и свои ограничения. Цивилизация, в частности, соотносится не с культурой в целом, а с ее упадком или подъемом. Для О.Шпенглера цивилизация - самое крайнее и самое искусственное состояние культуры. Она несет негативную печать, „как органически-логическое следствие, как завершение и исход культуры". Один из основоположников исторической школы „Анналов" Ф.Бродель, напротив, считает, что культура - это цивилизация, которая не достигла своей зрелости, своего оптимума социального, и не обеспечила своего роста.

Этимологически слово „культура" означает возделывание, обработку. Поэтому „культура" всегда противопоставляется „натуре", отождествляется с искусственной, созданной человеком „второй природой". С позиций деятельностной концепции культуры можно сказать, цивилизация соподчинена с культурой, но это не одно и то же.

Цивилизация, на что уже обращалось внимание, - особый вид социума или их сообщества, культура же применительно к историческому процессу представляет все виды социума, включая первобытные. В этой связи заслуживает внимание определение цивилизации, предложенное американским социологом С. Хантингтоном. Обобщая его высказывания, можно утверждать следующее: цивилизация с момента своего возникновения есть самая широкая историческая общность культурной идентичности людей. Есть и другие более узкие разграничительные линии цивилизации и культуры.

Культура - внутреннее состояние человека, цивилизация -- внешнее поведенческое состояние. Поэтому ценности цивилизации отнюдь не всегда соответствуют ценностям культуры, крайним выражением чего выступает „цивилизационное варварство". Нельзя не видеть и то, что в классово разделенном обществе, даже в условиях обострения его социальных противоречий, цивилизация едина, хотя плоды цивилизации доступны далеко не всем. Культура же в таком обществе всегда является разделенной культурой.

По крайней мере, можно говорить о народной культуре и элитарной, о субкультурах и т.п.

4. Технологическая парадигма.

Способом формирования и развития цивилизации выступают общественные (в отличие от естественно возникших) технологии производства и воспроизводства непосредственной жизни. Технологию часто понимают в узком, сугубо техническом смысле. Однако есть и иное, более широкое и более глубокое понимание этого явления. В свое время К. Маркс писал: „Технология вскрывает активное отношение человека к природе, непосредственный процесс производства его жизни, а вместе с тем и его общественных условий жизни и проистекающих из них духовных представлений". Неизвестно, знал ли эти слова А.Тойнби. Однако сто лет спустя, переводя греческое слово „технология" как „сумка с инструментами", он обращает внимание на то, что среди них есть не только материальные, но и духовные инструменты, в том числе и мировоззрение.

Итак, наряду с материальными началами общественные технологии включают в свою структуру и духовные начала - осознание человеком мнимых или действительных связей явлений.

Технологическое использование достижений науки и техники создало в наше время новую ситуацию. Обозначилась тенденция интеллектуализации физического труда. Более того, современный рабочий класс представляет собой не только работников физического труда, но и непосредственно включенных в технологический цикл работников умственного труда -программистов, операторов, технологов и др. Формируются новейшие постиндустриальные технологии.

Какими бы словами ни обозначать постиндустриальное развитие, ясно одно: идея К. Маркса о переходе из „царства необходимости" в „царство свободы", завершающего предысторию человечества, сохраняет свою прогностическую ценность. Остается надеяться, что человеческий разум, труд и ответственность политиков предотвратит надвигающуюся экологическую катастрофу биосферы Земли, сделают все, чтобы создать условия устойчивого (самодостаточного) развития всех регионов планеты, сохранить у человеческой цивилизации будущее.

Заключение

Прав Л. Г. Ланда, усматривающий единство исторического процесса во взаимовлиянии различных цивилизаций, основанное на взаимодействии Востока и Запада. Такая взаимосвязь, по его мнению, "выражалась как бы в передаче эстафеты исторического лидерства", а превосходство Запада над Востоком с времен колониализма он считает явлением временным и неопределенным. Мало того, "нет и не может быть какого-то извечного отставания Востока от Запада, которое, к тому же, явно уходит в прошлое. Назревающая новая смена исторического лидерства еще раз подчеркивает единство мировой истории". Заставляет задуматься и заявление Н. А. Иванова о том, что "роль Запада и ведущих цивилизаций Востока определялась факторами нематериального порядка... Определяющим моментом был уровень развития, а главное -- динамизм и жизненная сила отдельных цивилизаций"

Проблема заключается в том, что нет "возможности сопоставлять общества разного типа, идущие разными путями и, следовательно, не повторяющие развитие друг друга" Насколько европейские ценности абсолютны? Если посмотреть на глобальные последствия господства ценностей европейского типа, то можно увидеть, что нарушено равновесие человека с природой; человек, возомнив себя "венцом природы", разрушил ее (но уже древние знали, что природа есть причина самой себя, а человек -- это одно из ее производных); очевиден приоритет материального над духовным; военные обогащаются квазимодернизированными видами оружия для уничтожения людей, тенденция к модернизации вооружений стала цивилизационным признаком развитых в техническом отношении держав и вышла из-под контроля здравого смысла, стала самодовлеющим монстром. Можно еще называть факты, свидетельствующие, что общества европейского типа далеки от абсолюта. Их отличительной чертой, видимо, следует признать технический прогресс, находящийся в противоречии с естественным развитием природы, составной частью которой является человек. Из этого со всей очевидностью следует, что человечество стоит перед выбором геометрического роста технопроцесса с его естественным следствием втягивания планеты в экокризис или разумным самоограничением его (если такое самоограничение возможно в принципе). Таким образом, общества европейского типа можно охарактеризовать как технотронно-прогрессивные, форма которых субъективно привлекательна человеку по признаку комфортабельности, но объективно перспектива их исторического развития тупиковая.

Существует и другая логика рассуждений о путях исторического движения человеческих обществ: "Большинство обществ и цивилизаций, -- пишет Л. Б. Алаев, -- вовсе не динамично. Они стремятся приспособиться к экологической нише, создать антропобиоценоз", однако всегда были такие общества, которые "совершали прорыв в новое качество". Они-то и влияли на изменения в других социумах. Те народы, которые крепко держались своего антропобиоценоза, оставались на "обочине истории". К их числу Л. Б. Алаев относит большинство народов Азии, уклад которых ломала Европа, совершившая исторический "прорыв в новое качество". В нынешних условиях, резюмирует автор, антропобиоценоз уже не способен сохранить народы; они "либо преобразуются, либо деградируют вместе с деградацией природной среды"¹ Принимая данную точку зрения, у нас нет оснований отказываться от оценки последствий прогресса по-европейски, но уже с учетом втянутости в него антропобиоценозного мира.

Еще один аспект глобальных проблем обществ европейского типа. Их возраст измеряется столетиями, и не спешим ли мы, рассматривая их как образец, когда на Земле существуют континенты и народы, история которых насчитывает многие тысячелетия. Возьмем Восток, история его социумов свидетельствует о том, что они существуют, очень долго потому, что восточный человек не столько стремился преобразовать мир, сколько созерцать его и понять свое место в природе. Восточные общества утратили приоритет в истории не потому, что были несовершенными, а потому, что не выдержали соприкосновения с "агрессивной прогрессивностью" Европы.

Попробуем посмотреть на проблему с иной стороны. Географически Азия огромный континент, а Европа небольшой "полустров" на нем. Народонаселение Европы несравнимо с численностью населения Азии. Несмотря на многовековой "пресс" Европы на "отсталые" страны сегодня "третий мир" составляет абсолютное большинство мирового сообщества и способен при определенных условиях оказать решающее воздействие на политику ООН, на принятие решений великими державами.

Формационный метод, господствовавший в советской науке, как отмечалось выше, предопределил предмет ее исследований: основу составил анализ способа производства. Однако исследование способа производства может быть составной частью более всеобъемлющего анализа, как и сам способ производства есть одна из составляющих развития человеческого общества. Таким образом, методологически советские исследователи были ограничены в философском осмыслении историко-культурного развития человечества.

Сегодня можно согласиться с теми учеными, которые обнаруживают в мировом общественном развитии несколько линий, вариативность. Признание этого обстоятельства наносит значительный урон формационной концепции и позволяет ставить вопрос о значимости особых (цивилизационных) черт в развитии тех или иных обществ.

Список использованной литературы

1. Теория государства и права: Учебное пособие. СПб., 1997 (авторы-составители: Л.И. Спиридонов, И.Л. Честнов).

2. Теория государства и права: Учебно-методические мате-риалы. СПб., 1999 (авторы-составители: А.Б. Сапельников, И.Ф. Ситни-ков, И.Л. Честнов).

3. Честнов И.Л. Теория права и государ-ства как наука // Проблемы теории права и государства. Курс лекций / Под ред. В.П. Сальникова. СПб., 1999.

4. Честнов И.Л. Исторические пред-посылки права и государства // Проблемы теории права и государства. СПб., 1999.

5. Честнов И.Л. Природа и этапы разви-тия государственности // Правоведение. 1998. № 3.

6. Си-нергетика и право // Труды теоретического семинара СПбИВЭСЭП. Вып. 5. СПб., 2001.

7. Алексеев Н.Н. Основы философии права. СПб., 1998.

8. Ильин И.А. Собрание сочинений в 10 томах. Т. 4. М., 1994.

9. Кистяковский Б.А. Философия и социология права. СПб., 1998.

10. Тарнов-ский Ф.Е. Энциклопедия права. СПб., 2001.

11. Маркс К., Энгельс Ф. Соч.

12. Вебер М. Избранные произведения. М., 1990.

13. Иноземцев В.К теории постэкономической общественной формации. М., 1995.

14. Попов В.Г. Идея общественной формации. Киев, 1992. Кн. 1.

15. Ключевский В.О.Соч.: В 9 т. М., 1988. Т. 2.

16. Марксистско-ленинская теория исторического процесса. Исторический процесс: целостность, единство и многообразие, формационные ступени. М., 1983.

17. Поздняков Э. Формационный или цивилизационный подходы//Мировая экономика и международные отношения. 1990. №5.

18. Новые подходы к анализу современной эпохи//Мировая экономика и международные отношения. 1990. №9.

19. Актуальные проблемы теории истории. Материалы «круглого стола»//Вопросы истории.1994.№6.

20. Прокопенко С. А. «Проект Ахей» О возможности синтеза формационного и цивилизационного подходов.

21. Фукуяма Ф. Конец истории?//Вопр. Философии. 1990. №3

22. Тойнби А.Дж. Цивилизация перед судом истории. М.; СПб.,1996.

23. Ковальченко И. Многомерность исторического развития//Свободная мысль.

24. Клягин Н.В. Происхождение цивилизации (Социально - филос.Аспект). М., 1986.

25. Шпенглер О. Закат Европы. М.,1993. Т.1.

26. Бродель Ф. Структура повседневности: возможное и невозможное. М., 1986.

27. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций// Полис. 1994. №1.

28. Иванов Н.А. Восток: новые подходы к изучению истории. 1993.