Сенатусконсульты как источник римского права

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

"ТВЕРСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ"

КАФЕДРА ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

ПО ДИСЦИПЛИНЕ "РИМСКОЕ ПРАВО"

1. СИНАТУСКОНСУЛЬТЫ КАК ИСТОЧНИК РИМСКОГО ПРАВА

2. ЗАЩИТА ВЛАДЕНИЯ. ВИДЫ ВЛАДЕЛЬЧЕСКИХ ИНТЕРДИКТОВ

3. КВАЗИКОНТРАКТЫ

ВЫПОЛНИЛА

СТУДЕНТКА I КУРСА

ОЗОЛИТВИНЮК А.И.

ПРОВЕРИЛ

ДОЦЕНТ

КЮНВАСИЛЬЕВ В.В.

ТВЕРЬ

2009

Содержание

Сенатус-консульты как источник римского права

Защита владения. Виды владельческих интердиктов

Квазиконтракты

Negotiorum gestio

Обязательства, возникающие вследствие неосновательного обогащения одного лица за счет другого

Библиография

Сенатус-консульты как источник римского права

Главным воплощением писаного права римская правовая культура считала законы -- leges.

Для признания правового предписания в качестве закона необходимо было, чтобы он исходил от имеющего соответствующие полномочия органа, т.е. так или иначе воплощал весь римский народ, и чтобы он был надлежащим образом обнародован: тайный правовой акт не мог иметь верховной юридической силы.

Законом считалось постановление, принятое при соблюдении соответствующей процедуры и соответствующего содержания: «Законы -- это имеющие предписывающий характер общие постановления, предложенные магистратом, принятые народным собранием и утвержденные Сенатом». Закон для придания ему должной значимости мог исходить только от законно избранного магистрата и только в пределах его компетенции. Для его принятия закон должен был быть доведен до сведения граждан, то есть выставлен магистратом заблаговременно на специальном месте форума. В более позднее время, в период принципата, когда реальная деятельность народных собраний стала невозможной (народные собрания не соответствовали новому строю и потому должны были, естественно, утратить значение), верховную санкцию на закон давал Сенат. В это время (первые три века н.э.) императорская власть ещё была склонна прикрываться республиканскими формами, для этого создавалось впечатление, что законы издавались сенатом, по существу же это были распоряжения принцепсов. Такие определения, равнозначные закону, назывались senatusconsultum; однако реально сфера сенатус-консульта все же несколько отличалась от полного закона-lex: известные по содержанию сенатус-консульты в основном касались правовых форм деятельности магистратов и применимости их полномочий к разным территориям и типам правоприменения.

Графский дает следующее определение: «сенатус-консулъты -- постановления сената во исполнение законов, либо постановления, содержавшие общие принципиальные положения для какой-то области регулирования». Иными словами, это формулированное мнение, принятое сенатом по докладу (relatio) компетентного магистрата и не вызвавшее законного протеста (intercessio).Республиканские сенатус-консульты были, в сущности, административными распоряжениями, и лишь изредка ими пользовались для изменения государственного права.

Сенатус-консульт составлялся двумя способами: или через discessio в случае единодушия, или через опрос отдельных сенаторов в случае разногласия.

Всякий сенатус-консульт состоял из вступления, изложения, сопровождавшегося кратким указанием мотивов (relatio), и постановления, начинавшегося формулой: d(e) e(a) r(e) i(ta) c(ensuere). Термин censuere повторялся после каждой статьи, которая подвергалась отдельному голосованию. Если предполагалось обратить сенатус-консульт в закон, то в конце добавлялись слова: ut de ea re ad populum ferretur. Получивший окончательную редакцию, он передавался в государственный архив (aerarium Saturni), где под наблюдением квесторов переписывался в официальный журнал. С 449 г. было разрешено плебейским эдилам снимать официальные копии с сенатус-консультов для хранения в плебейских архивах. Если трибун или высший магистрат налагал veto на доклад, то сенатус-консульт, хотя бы единогласный, не получал административной силы и назывался Senatus auctoritas; тем не менее, по общепринятому правилу, сенат делал распоряжение о его редактировании.

Основная масса римских законов (в том числе сенатус-консультов) известна только по названиям и по общему содержанию в передаче другими юридическими источниками; полных текстов сохранилось крайне немного.

В качестве примеров сенатусконсультов можно назвать senatusconsultum Macedonianum (1в.н.э.), лишивший исковой защиты договоры займа подвластного сына; senatusconsultum Velleianum (1в.н.э.), объявивший недействительными всякого рода вступления женщины в чужой долг, и др.

До нашего времени дошло несколько подлинных сенатус-консультов республиканского периода, в целом или фрагментарном виде. Из них известнейшие: а) на лат. яз. -- 1) фрагмент de Bacchanalibus (186 до н.э.), вырезанного на бронзовой дощечке и представлявшего выдержку из полного сенатус-консульта, официально сообщенную консулами магистратам Теуранской обл. в Бруттиях (фрагмент открыт в Калабрии в 1640 г., хранится в Вене, издан в "Corpus Inscriptionum Lat." Моммзена, № 196); 2) отрывок de Tiburtibus (159 до н. э.); 3) фрагмент de Asclepiade (87 г. до н. э.); б) на греч. яз. -- de Delphis (198 г. до н. э.), два сенатус-консульта de Thisbis (170 г. до н. э.), de Prienensibus et Samiis (135 г. до н. э.); на греч. языке с латинским переводом -- de philosophis et rhetoribus (161 г. до н. э., сообщен Suet. Rhet. I: Gell. XV, 11), de hastis Martiis (99 г. до н. э.), de provinciis consularibus, три сенатус-консульта de Judaeis (139, 133 и 44 гг. до н. э.) и др. Кроме обыкновенных сенатус-консультов, были так называемые S. consulta tacita, постановленные при закрытых дверях, и S. consulta ultima, вотировавшиеся со времен Гракхов ввиду внутренних волнений или открытого мятежа. S. consultum ultimum предоставлял магистратам (консулам, преторам, народным трибунам и пр.) особые полномочия, подобные полномочиям диктатора, и начинался формулой: Videant, dent operam consules (praetores и т. д.), ne quid respublica detrimenti capiat. В императорскую эпоху интерцессия против сенатус-консультов, состоявшихся по докладу императора, была невозможна. Редакция сенатус-консультов производилась так же, как и во времена республики, но при этом упоминалось еще о числе присутствовавших сенаторов. Хранение сенатус-консультов поручалось сенатору квесторского ранга, назначавшемуся императором на неопределенное время и называвшемуся ab actia senatus.

Защита владения. Виды владельческих интердиктов

Не очевидно, что владение в системе римского правопорядка было правом (элементом позитивного права), но бесспорно, что владение было органичным элементом отношений в сфере гражданского оборота, эффективным инструментом регулирования потребностей гражданского оборота.

Имея в своем основании фактическое господство лица над вещью, владение имело перед лицом правозащиты несомненный приоритет: «Любой владелец уже тем, что он является владельцем, имеет больше прав, чем тот, кто не владеет». Презумпция добросовестности и законности вытекала из самого факта владения, и обратное предстояло доказывать заявляющей о своих правах на вещь стороне. Против посторонних лиц защищалось даже порочное владение: только подлинный собственник вещи имел право предъявить иск о возвращении украденного, а не кто-то третий, случайно узнавший о наличии пропавшей вещи у кого бы то ни было.

Юридическое владение было сформировано преторским правом, поскольку законные нормы римского права не создавали предпосылок для защиты несобственников. При условии «не тайного, не насильственного и не прекарно (по аренде)» обладания вещью претор предоставлял владельцу правовую защиту посредством решительных административных актов - интердиктов. Общей чертой интердиктов было нормирование владения, как общественно признанного факта пользовании вещами, и недопущение вопросов права при разбирательстве дел о владении - controversia de possessione. Ни тот, кто желал охранить свое владение, ни тот, кто оспаривал его, не могли приводить правовых обоснований своих претензий.

Природа владельческой защиты и интердиктов определялась тем, что они были продуктом административной деятельности претора. В данном случае эта деятельность не ставила себе задачи разрешения вопросов о правовом основании владения, а ограничивалась сохранением существующего фактического состояния, которое оказалось, таким образом, юридически защищенным. В этом отличие посессорной защиты (владельческая защита, построенная на выяснении одних только фактов, вне зависимости от вопроса о праве на владение данной вещью) от петиторной, при которой, наоборот, выяснялся вопрос о праве.Владельческие интердикты известны трех категорий:Интердикты, направленные на удержание существующего владения - interdicta retinendae possessionis, в которых за лицом утверждалось осуществление владения и воспрещались какие-либо посягательства на его нарушения другой стороной.

Интердикты о возвращении насильственно или тайно утраченного владения - interdicta recuperandae possessionis, с помощью которых вытребовалось и возвращалось назад утраченное таким образом владение.

Интердикты об установлении владения впервые - interdicta adipiscendae possessionis (например, в области наследования). Интердикты этой категории носят особый квази-владельческий характер.

В число интердиктов, направленных на сохранение и удержание существующего владения, входили два: для недвижимостей - interdictum uti possidetis и для движимостей - interdictum utrubi. Формула первого интердикта гласила:

Претор говорит: "Запрещаю применять насилие, - и впредь вы да владеете, как владеете [теперь] теми строениями, о которых идет спор, если это владение не является насильственным, тайным или прекарно полученным друг от друга".

Строение формулы этого интердикта ясно определяет его характер. Претор исходит из существующего положения («как владеете теперь»), запрещает насильственно изменять его в будущем, но ставит условием защиты, чтобы наличное владение не было порочным с точки зрения отношений сторон. Целью интердикта об утверждении владения считалось определение заранее роли сторон в будущем процессе о собственности, установление, кто из спорящих являлся невладеющей стороной и потому должен был взять на себя роль истца, и кто, как владелец, роль ответчика.

Формула второго интердикта гласила:

Претор говорит: «Запрещаю применять насилие: против того, у кого из двух зтот раб, о котором идет спор, пробыл большую часть этого года. не будучи сам насильственно, тайно или прекарно отнят другим, чтобы тот отвел его к себе».

Первое слово этого интердикта - utrubi (где из двух, у кого из двух) показывает, что он охранял не наличное владение во время издания интердикта, а то владение из двух претендующих на него сторон, которое продолжалось большую часть последнего года, считая от издания интердикта. Побеждает владелец, в доме которого типичный предмет спора (раб) пробыл во владении больше времени, чем у другой стороны. В силе остается условие, чтобы более продолжительное владение не было порочным по отношению к более короткому. Если же имела место такая порочность и владение рабом находилось в руках виновной стороны, то претор разрешал первому владельцу «отвести его к себе в дом».

Оба интердикта об удержании владения Гай называет еще запретительными - prohibitoria, так как в формулах этих интердиктов содержалось преторское запрещение применять насилие - vim fieri veto. Он характеризует их также как двусторонние - duplicia, так как в них претор обращался к обеим сторонам и оговоркой о незащите порочного владения, угрожал виновной стороне, вместо защиты, потерей владения.Владельческие интердикты второй категории содержали условный приказ, обращенный только к одной стороне, как ответчику, почему Гай в противоположность двусторонним интердиктам первой группы называет их простыми, simplicia. Приказ содержал предписание правонарушителю, активному насильнику возвратить (restituere) потерпевшему неправомерно отнятые объекты. В эту группу входили два интердикта: de vi и de precario.Насильственное вытеснение из владения земельным участком давало изгнанному (vi deiectus) в течение года право требовать interdictum di vi о восстановлении владения, кроме случаев, когда последнее было опорочено обыкновенным насилием - vis cottidiаnа самого просящего защиты. Этому обыкновенному насилию во II-I вв. до н.э. стали противополагать вооруженное vis armata и с помощью приведенных рабов, hominibus coactis, - частое явление в эпоху рабских восстаний, революций и разгара борьбы групп внутри господствующей рабовладельческой верхушки. Преторы предоставляли защиту менее опасному для общественного спокойствия владельцу и, не обращая внимания на его обыкновенное насилие, давали интердикт против квалифицированного насильника. Ко времени Гая память об этой обстановке утратилась, и он мотивирует такой характер интердикта реакцией против дикости и крайности вооруженного насилия - propter atrocitatem delicti.

Текст интердикта передан Гаем:

Интердикт о возвращении владения обычно дается, если кто-нибудь будет насильственно выгнан из владения; ведь ему предлагается интердикт, начало которого гласит: «откуда ты насильственно выгнал его», с помощью которого тот, кто выгнал, вынуждается восстановить ему владение вещью, если только тот, кто был выгнан, [сам] не владел от него вещью ни насильственно, ни тайно, ни прекарно. Ведь я безнаказанно изгоняю того, кто владеет от меня насильственно, или тайно, или прекарно.

Истцом, являлся всякий, кто утрачивал, вследствие насилия, юридическое владение земельным участком, а ответчиком, кто вытеснил истца, независимо от того, сохранялось ли владение за ним или он переставал уже владеть. Третьи лица, получавшие насильственно отнятое имение, не подлежали действию интердикта. Ответчику предписывалось возвратить владение и возместить убытки.

Насильственное отнятие третьим лицом в интересах другого, без его поручения или согласия, влекло ответственность инициатора вытеснения за все, что ему досталось. В случае подобного поручения или согласия, давший его считался сам совершившим насилие.

В праве Юстиниана возражение о порочности владения вообще не допускалось, и interdictum de vi действовал неограниченно в течение года. Позже появился interdictum momentariae possessionis, действовавший в течение 30 лет в пользу отсутствовавшего владельца в лице всех его заместителей и даже всякого гражданина (interdictum populare) против того, кто в данный момент владел, хотя бы и не насильственно, имуществом. Оно подлежит немедленному возвращению.

Для возврата движимых и недвижимых вещей, предоставленных во временное пользование до востребования, служил интердикт de precario - о прекарном владении. Давший в прекарий вещи истец имел то преимущество, что приказ о возврате не содержал оговорки о порочном владении, а потому был действительным и при недостатках владения самого просящего защиты.

Претор говорит: "Что ты имеешь от него, в качестве прекария, или чем по злому умыслу перестал владеть и о чем идет спор, то ты ему возвратишь".Ответчик по этому интердикту отвечал и в этом случае, если он умышленно перестал владеть объектом прекария, то есть был не действительным, а фиктивным владельцем - fictus possessor.

Квазиконтракты

Контрактом (по терминологии классического права) считался договор, признанный цивильным правом и снабженный исковой защитой.Римские юристы не могли не подметить того факта, что кроме обязательств, возникающих из договоров, а также из деликтов (правонарушений), в жизни возникают обязательства и в ряде других, самых разнообразных случаев. Но, подметив этот факт, римские юристы не выработали определенной классификации всех разнообразных случаев. Гай в своем произведении «Аurеа» сначала различает обязательства, возникающие из контрактов (ex contractu), из деликтов (ех maleficio), а все остальные случаи, объединяет в общую группу, так сказать, смеси, ex variis causarum figuris (т.е. возникающие из различных видов оснований).

Разумеется, указание, что обязательство возникает «как будто из договора», «как бы из договора» (или «как бы из правонарушения»), еще не определяет сущности такого основания обязательства. Это - не определение, а сравнение: употребляя такое название, хотят сказать, что бывают случаи, когда договора нет, и тем не менее возникает обязательство, очень напоминающее договорные обязательства; например, если лицо, которому другое лицо не поручало ни общего управления своим имуществом, ни выполнения какого-либо определенного дела, берется по своей инициативе за ведение дела этого другого лица, то при известных условиях между этими двумя лицами возникает обязательство, аналогичное тому, какое устанавливается договором поручения.

Основные случаи обязательств quasi ex contractu следующие:

Negotiorum gestio - ведение чужих дел (или вообще забота о чужом деле) без поручения.

Обязательства, возникающие вследствие неосновательного обогащения одного лица за счет другого (требование возврата недолжного, уплаченного по ошибке; требование возврата того, что получено другим лицом, вследствие неосуществления того основания, которое имелось в виду, когда совершалось предоставление; требование возврата, недобросовестно приобретенного, и пр.).

Negotiorum gestio

Необходимые предпосылки для возникновения первого вида обязательств:

Ведение чужих дел.

Всякая забота, приложенная одним лицом к имуществу другого уже позволяет при наличии других предпосылок говорить о negotiorum gestio.

По каким соображениям это делается - несущественно.

Важно при этом только одно: чтобы лично перед хозяином дела на гесторе (ведущего чужие дела) никакой обязанности совершать данные действия ни по договору, ни по закону не было.

Для того, чтобы возник иск, ведение дела должно происходить за счет хозяина дела - contemplatione domini. Ведение дела «за счет другого лица» нужно понимать в том смысле, что ведущий дело имеет намерение отвести расходы, связанные с ведением дела, на это другое лицо, что у ведущего дело нет animus donandi, намерения своею деятельностью проявить щедрость по отношению к хозяину дела.

Ведение дел должно быть безвозмездным.

Обязательства сторон:

Гестор должен относиться к чужому делу с полной тщательностью, вниманием и заботливостью, т.е. он отвечает за всякую вину.

Выполнив дело, за которое он взялся, гестор обязан представить в этом деле отчет и сдать ценности, причитающиеся хозяину дела.

Своими действиями он обязывает хозяина дела в том случае, если дело проведено utiliter, т.е. если можно признать действии гестора отвечающими интересам хозяина дела. Обязанность хозяина дела одобрить действия гестора и возместить ему понесенные при ведении дела затраты определяется исключительно этим признаком хозяйственной целесообразности действий, независимо от достигнутого эффекта или результата. По религиозно-бытовым условиям одна категория расхода возмещалась гестору даже тогда, когда он действовал вопреки прямому запрету: это расход на погребение умершего.

При наличии вышеупомянутых условий отношения между хозяином дела и гестором определяются по тем же правилам, как и отношения между мандантом и мандатарием.

Если же действия гестора нельзя признать произведенными utiliter, и хозяин дела отказывает в одобрении их, гестор не только не получает возмещения произведенных им затрат, но еще обязан восстановить то положение, в каком находилось имущество хозяина дела до negotiorum gestio.

Если гестор не имеет права на возмещение понесенных издержек, он во всяком случае может требовать от хозяина дела возврата тех ценностей, на которые тот обогатился от действий гестора.

Обязательства, возникающие вследствие неосновательного обогащения одного лица за счет другого

Не может считаться окончательно установленным, получил ли признание в классическом римском праве общий принцип, что факт нахождения в имуществе одного лица обогащения за счет имущества другого лица без достаточного для того юридического основания порождает всегда обязательство первого о возврате неосновательного обогащения второму. Вместе с тем, совершенно бесспорно, что в некоторых определенных категориях случаев такое обязательство возникало. Так как в этих случаях обязательство возникает из дозволенного действия, но договора между сторонами нет, а между тем последствия наступают сходные с возникающими из договоров, то эта разновидность обязательств также принадлежит к числу obligationes quasi ex contractu.

Основными категориями обязательств из неосновательного обогащения были:

a) condictio indebiti (иск о возврате недолжно уплаченного);

б) condictio ob rem dati (иск о возврате предоставления, цель которого не осуществилась);

в) condictio ex саusа furtiva (иск о возврате полученного вследствие кражи), condictio ex iniusta causa (по несправедливому или неправильному основанию).

В отдельных случаях давался также общий иск о возврате неосновательного обогащения (condictio sine causa).

Ошибочный платеж долга, в действительности не существующего, порождает обязательство получившего предмет долга вернуть полученное уплатившему; для осуществления требования о возврате ошибочно уплаченного служила condictio indebiti. Поскольку нет долга, нет основания для платежа, нет основания для оставления в имуществе получившего платеж предмета платежа.

Необходимые предпосылки для предъявления condictio indebiti сводятся к следующим:

Факт платежа, совершенного платящим с намерением погасить определенный долг.

Несуществование долга, погашение которого имелось в виду лицом, совершающим платеж.

Платеж несуществующего долга должен быть произведен ошибочно вследствие извинительного заблуждения.

Если ценность, поступившая по платежу, погибает по случайной причине, condictio indebiti не дается, т.е. риск случайной гибели передаваемых предметов несет лицо, совершающее платеж.

Вместе с полученным платежом возвращаются и всякого рода приращения, например, приплод от рабыни.

Сondictio ob rem dati дается в тех случаях, когда одно лицо получает за счет другого какую-нибудь имущественную ценность ввиду определенной цели, определенного основания, а это основание не осуществилось.

Для возникновения этой разновидности квази-контрактных обязательств требуется наличие следующих условий:

Предоставление имущественной выгоды одним лицом другому: передача права собственности, принятие первым лицом обязательства в пользу второго, погашение обязательства второго лица в отношении первого и пр.

Предоставление имущественной выгоды должно быть сделано, имея в виду определенную цель, определенное основание, предполагающее наступление какого-то будущего события, с которым связывается предоставление; например, вещи передаются в качестве приданого в связи с ожидаемым браком; уплачивается определенная сумма для организации поездки лица по определенному делу в другой город и т.д.Цель или основание, в виду которых сделано предоставление, не осуществляется.

При наличии названных условий лицо, за счет которого обогатилось другое лицо, имеет к последнему кондикционный иск о возврате сделанного предоставления (с плодами, приращениями и т.п.).Condictio ex causa furtiva (или просто condictio furtiva) - возврат полученного от кражи - дается только тому, за чей счет обогатился вор, то есть собственнику.

Ответчиком по иску является только вор (и его наследники); всякого рода соучастники и пособники вора отвечают по деликтному иску - actio furti, но не по condictio furtiva.Предметом condictio furtiva является, прежде всего, возврат похищенного; но ввиду преступного способа получения чужого имущества, вор, кроме того, отвечает за случайную гибель вещи, причем вор обязан в этом случае уплатить наивысшую цену, какую вещь имела за время между похищением и присуждением; наконец, по condictio furtiva должны быть не только возвращены все фактически полученные плоды, но и все те, какие мог бы получить потерпевший от кражи.

В общем, на тех же положениях строится и присуждение по condictio ob iniustam causam (возврат по незаконному основанию), предполагая, что безнравственность основания обогащения имеется только на стороне обогатившегося.Помимо специальных видов condictiones, встречаются отдельные случаи, когда condictio дается в силу одного факта неосновательного обогащения за чужой счет: condictio sine causa, без ближайшего определения.

Такая кондикция дается в тех случаях, когда вещи одного лица фактически потреблены другим или стали принадлежать ему на праве собственности (чужие деньги смешаны с собственными деньгами данного лица), так что собственник вещей утрачивает виндикационный иск для истребования их. В этих случаях, на место утраченной виндикации, дается condictio: consumpta pecunia condictionem habet - раз деньги израсходованы, дается condictio (беглый раб дал взаймы другому лицу деньги своего dominus).

Встречаются указания на применение condictio sine causa даже в таких случаях, когда обогащение одного за счет другого происходит помимо человека, действием природы; например, еа, quae vi fluminum importata sunt, condici possunt, т.е. то, что принесено силой течения, может быть истребовано посредством condictio.

Разновидность condictio sine causa представляет случай, когда известная ценность поступает в имущество данного лица на законном основании, но затем это основание отпало (causa finita); например, в обеспечение обязательства был дан задаток: обязательство исполнено, а задаток остался у кредитора; его можно истребовать посредством condictio sine causa; другой пример: condictio sine causa давалась для истребования расписки должника, оставшейся у кредитора, несмотря на погашение долга.

Библиография

1. Омельченко О.А.Римское право: Учебник. Издание второе, исправленное и дополненное. - М.: ТОН - Остожье, 2000 - 208 с.

2. Новицкий И.Б. Римское право, - Изд. 6-е, стереотипное. - М., 1997 - 245с.

3. И.Б. Новицкий, И.С. Перетерский. Римское частное право: Учебник. М.: Изд-во «Юрист», 1996.

4. Графский В.Г. Всеобщая история права и государства. Учебник для вузов. М.: НОРМА, 2003.

5. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона в 82 тт. и 4 доп. тт. - М.: Терра, 2001.

6. Электронный ресурс http://www.vehi.net/brokgauz/index.html