Местоименная репрезентация экспериенцера при выражении безразличного и небезразличного отношения в русскоязычном дискурсе

Размещено на http://allbest.ru

Размещено на http://allbest.ru

Местоименная репрезентация экспериенцера при выражении безразличного и небезразличного отношения в русскоязычном дискурсе

Елена Владимировна Ничипорчик¹

¹ Гомельский государственный университет им. Франциска Скорины, Гомель, Республика Беларусь,

Аннотация. Анализируется функционирование конструкций «кого-либо не волнует / не волновало /...», «кого-либо волнует / волновало /...» в русскоязычном дискурсе. Устанавливается преимущественно местоименная репрезентация экспериенцера в таких конструкциях. Выявляются закономерности продуцирования сообщений о безразличном и небезразличном отношении в разных типах дискурсов, проявляющиеся в количественном преобладании одних местоименных словоформ над другими, порядке следования прономинативного и глагольного компонентов, временной локализации обозначаемого отношения.

Ключевые слова: местоимение, глагол, сочетание, экспериенцер, безразличное отношение, небезразличное отношение

Pronominal representation of the experiencer when expressing indifferent and non-indifferent attitudes in Russian-language discourse

Elena V. Nichiporchik¹

¹ Francisk Skorina Gomel State University, Gomel, Republic of Belarus,

Abstract. The author of the article aims to test the assumption that the representation of the subject of an indifferent attitude in the phraseological units of the Russian language by the first-person pronoun is not accidental. The regularities of the experiencer's representation in messages about indifferent and non-indifferent attitudes are found in contexts with a stylistically neutral verb volnovat' [agitate, bother, cause concern, etc.]. The source of the material is the resources of the Russian National Corpus and Google Books Ngram Viewer. The corpus tools for extracting and processing information, methods of quantitative analysis, and generalization of the obtained data were used. In messages about indifferent and non-indifferent attitudes, constructed using the verb volnovat', the predominantly pronominal representation of the experiencer is found. The representations of the experiencer by the first-person pronoun menya [me] quantitatively prevail over other pronominal representations. Participants of the Russian-language discourse are more inclined to inform about the state of concern, a non-indifferent attitude to something, than about an indifferent attitude towards what constitutes a private or social being of a person. Messages with the representation of the experiencer by pronouns of the first and third persons, which statistically outperform messages with the representation of the experiencer by pronouns of the second person, differ in the spheres and, accordingly, in the genres of their predominant use. Journalistic writing is more focused on communication in the “here and now” format, an open dialogue about what excites or should excite each and many; therefore, the experiencer in messages about a non-indifferent attitude is more often represented by pronouns menya [me], nas [us], ikh [them], in messages about an indifferent attitude - pronouns nikogo [nobody], menya [me], ikh [them]. In literary discourse, the narrator focuses on the inner world of the character, hence the most frequent representations of the experiencer are ego [his], eyo [her]. The pronominal representations of the experiencer are fixed in combinations with the verb volnovat ' mainly in messages about indifferent and non-indifferent attitudes, localized in the present tense. The exception is representations of the experiencer by pronouns ego and eyo with the verb volnovat' in literary texts: combinations of these pronouns with the verb volnovat' in the past tense outperform by frequency the combinations with the verb forms in the present tense. The pronominal representations of the experiencer in combinations with the verb volnovat' are predominantly contact and prepositive, that indicates on the action of speech stereotypes, leading ultimately to the formation of speech patterns - the preservation of form and content in the form of combinations that blur the borderline between free word combinations and reproducible units.

Keywords: pronoun, verb, combination, experiencer, indifferent attitude, non-indifferent attitude

местоименная репрезентация экспериенцер конструкция кого либо волнует

Введение

Электронные ресурсы, и особенно корпуса национальных языков с различными инструментами извлечения и обработки информации, в настоящее время дают широкие возможности для решения разного рода лингвистических задач. При достаточной репрезентативности корпуса с опорой на статистические методы анализа можно выявлять разного рода шаблонные формы выражения смысла. По отношению ко многим шаблонным формам выражения смысла, стабильность связи между компонентами которых не может быть объяснена грамматическим правилом либо не может быть объяснена только грамматическим правилом, применим термин «конструкция», используемый в русскоязычном научном дискурсе вслед за представителями одного из ведущих направлений зарубежной лингвистики CxG, у истоков которого стоит Ч. Филлмор. Учитывая то, что природа ограничений на переменные в сочетаниях слов различна, лингвисты стремятся установить место каждого повторяющегося в речи соединения слов на шкале, крайними точками которой считаются идиомы и свободные сочетания. Строгая дифференциация устойчивого и изменчивого в вербальном воплощении мысли направлена на решение задачи, связанной, по сути, с определением демаркационной линии между лексикой и грамматикой, языком и речью. Фиксация в корпусах национальных языков множества свободных сочетаний, выделяющихся высокой частотностью употребления на фоне менее частотных, образованных по тем же моделям соединений слов, заставляет вновь и вновь задуматься над вопросом о соотношении воспроизводимого и творимого при продуцировании речи, о причинах предпочтения одних форм выражения смысла другим, а также о том, насколько четка граница между языком и речью.

Глагольные сочетания давно находятся в поле зрения лингвистов. Обширна литература, в которой отражаются результаты изучения «синтаксических потенций» глаголов, определяются внутренние связи свободных и несвободных глагольных сочетаний, описываются внешние грамматические связи несвободных глагольных сочетаний (Б.А. Абрамов, Ю.Д. Апресян, Г.В. Бажутина, В.М. Дерибас, В.Г. Дидковская, Р.М. Гайсина, Т.М. Дорофеева, Г.А. Золотова, Т.Я. Зотова, И.Г. Казачук, М.А. Кормилицына, Е.Л. Кривченко, Н.В. Ламзикова, Р. Мразек, Е.В. Рахилина, Н.А. Прокуденко, Г.Г. Силь- ницкий и мн. др.). Несмотря на то что многие задачи в изучении синтактики русских глаголов уже решены, в настоящее время наблюдается новый виток научного интереса к глагольной сочетаемости, как, впрочем, и сочетаемости вообще. Вызван он развитием корпусной лингвистики, возможностью выявления с опорой на статистические методы исследования высокочастотных сочетаний, возможностью установления меры тяготения слов друг к другу (коэффициента совместной встречаемости) и, что оказалось не менее важным, направления «притяжения» слов в сочетаниях (Е.Г. Борисова, В.П. Захаров, М.В. Хохлова, О.А. Митрофанова, В.В. Кадина, Е.В. Еникеева, А. Стефанович, С. Грис, Ф. Чермак и мн. др.). Возрастание научного интереса к синтаксическим соединениям слов стимулировано также признанием плодотворности подходов к изучению словаря в неразрывной связи с грамматикой (Ю.Д. Апресян, Л.Н. Иорданская, И.А. Мельчук, Е. В. Рахилина и мн. др.), результативностью принятых в теории CxG методов анализа конструкций, поставивших под сомнение абсолютность примата глагола (А. Горберг, А. Стефанович, С. Грис и др.). И если ранее, как отмечает Д. О. Добровольский, CxG занималась изучением образований, представляющих, скорее, отклонение от правил синтаксических построений, то в настоящее время и базовые структуры, такие как «субъект-предикат-объект», объявляются конструкциями, т. е. структурами, которые могут быть описаны при помощи инструментария теории, изучающей преимущественно некомпозициональные сочетания [1. С. 9]. Перспективность изучения высокочастотных композициональных сочетаний, т. е. сочетаний, представляющих случаи «консервации» взаимодействия формы и содержания, связывается с привлекательностью гипотезы, согласно которой такие сочетания, подобно воспроизводимым единицам лексикона, «хранятся в памяти носителя языка как единые блоки, а не порождаются по правилам синтаксиса и соположения смыслов» [1. С. 9]. Словари нового типа - словари кол- локаций, созданные на основе Национального корпуса русского языка (см.: [2, 3]), подтверждают верность этого предположения и подвигают к принятию тезиса современных лексикографов об ограниченных пределах действительно свободной сочетаемости слов [2].

Корпусная лингвистика достигла значительных успехов в исследованиях языка, направленных на выявление алгоритмов, отражающих взаимодействие лексики и грамматики в процессе порождения речи, выявление укорененных в сознании носителей языка неэлементарных «одежд», в которые облекаются бесконечно новые мысли. В то же время многие вопросы, по мнению исследователей, еще ждут своего решения: недостаточно изученными являются количественные критерии для выявления устойчивых сочетаний [4], словари устойчивых сочетаний отражают далеко не полный перечень такого рода языковых единиц [5], не получили системного описания коллигации - статистические модели, проливающие свет на поведение грамматических групп в тексте [6. C. 302-303].

Толчком к анализу конструкций со значением безразличного и небезразличного отношения в русскоязычном дискурсе, и в частности к анализу способов репрезентации экспериенцера (в данном случае субъекта, воспринимающего индифферентно или неиндифферентно нечто стороннее, реагирующего на некоторый стимул) в такого рода конструкциях, послужил тот факт, что в словарях устойчивых выражений русского языка отмечается целый ряд закрепившихся в узусе выражений с семантикой безразличного отношения к чему-, кому-либо, которые подаются с включением в их состав личного местоимения первого лица или притяжательного местоимения, указывающего на принадлежность первому лицу: меня не колышет; меня не касается; мне без разницы; оно мне надо; мне фиолетово; имел я в виду; мое дело сторона; моя хата с краю; не мое дело; не моя забота; не моя печаль [7] ; начхать мне на тебя (на него); по мне хоть пёс; лишь бы яйца нёс; мне с ним детей не крестить; мне от твоих слов ни холодно, ни жарко; больно (очень) мне нужно [8]. Как известно, в академической традиции грамматическая связь фразеологизма передается посредством использования «обезличенных» и «обеспредмеченных» местоимений кто и что: «по барабану кому что» [9. С. 29], «какое дело кому» [9. С. 181], «ни холодно ни жарко кому» [10. С. 680-681]). При вхождении местоименного компонента в состав устойчивого выражения словарь, как правило, отражает возможную вариативность местоименного компонента, например: не мое (твое, его... и т.п.) дело [9. С. 181], хотя и непоследовательно. Так, выражение моя хата с краю в «Большом словаре русских поговорок» подается без указания на вариативность дейктического средства [9. С. 707], в то время как, по наблюдениям И.Г. Гомоновой, поговорка моя хата с краю в текстах Национального корпуса русского языка фиксируется не только с местоименным компонентом моя (75% от всех фиксаций), но и с иными местоименными компонентами (наша / его / их хата с краю) [11. С. 174]. Возникает вопрос, случайно или закономерно в составе фразеологизмов со значением безразличного отношения «приживаются» именно перволичные местоимения, а в словарях указывается преимущественно перволичная репрезентация экспериенцера при отражении грамматических связей фразеологизмов с таким значением.

Для проверки предположения о неслучайности такого рода фактов были привлечены контексты с нейтральным в плане функционально-стилевой окрашенности глаголом волновать, функционирующим в составе грамматических структур со значением безразличного и небезразличного отношения кого-либо не волнует / не волновало /. , кого-либо волнует / волновало /. . В качестве источника фактического

материала использовались ресурсы Национального корпуса русского языка (НКРЯ) [12], а также поисковые ресурсы Google Books Ngram Viewer¹ [13]. Был намечен следующий перечень задач:

1) определить состав местоимений, наиболее регулярно используемых носителями языка для обозначения экспериенцера в сочетаниях с глаголом волновать;

2) установить, есть ли связь между способом обозначения экспериенцера, «выбором» местоимения в качестве дейктического средства в сочетаниях с глаголом волновать и типом дискурса;

3) выяснить, к чему чаще склоняются говорящие и пишущие: к выражению безразличного или небезразличного отношения;

4) определить, какой временной локализацией характеризуются действия, обозначенные глаголом волновать, в сообщениях о безразличном и небезразличном отношении;

5) определить, какие соединения местоимений, обозначающих экспериенцера, с глаголом волновать в наибольшей степени соответствуют укорененным в сознании говорящих на русском языке моделям развертывания мысли: дистантное или контактное, препозитивное или постпозитивное употребление местоимений.

Выборка фактического материала (с учетом основной цели и частных задач) осуществлялась по нескольким запросам: с различными местоимениями, на разном расстоянии от глагола, с отрицательной частицей не при глаголе и без нее, с препозицией и постпозицией местоимений при формах настоящего и прошедшего времени глагола. В качестве основного метода был использован метод количественного анализа. С учетом того, что подсчеты употреблений в речи тех или иных единиц не являются информативными, пока не включаются в ту или иную оппозицию, статистика употреблений местоимений в роли экспе- риенцера при глаголе волновать была сопоставлена со статисткой употребления существительных в той же семантической роли.

Статистика препозитивной местоименной репрезентации экспериенцера

Статистика, отражающая результаты анализа контекстов с препозитивными (с расстоянием в три слова) по отношению к глаголу волновать местоимениями (см. рис. 1), весьма красноречиво говорит о том, что, во-первых, наиболее частотными в тестах и Основного, и Газетного корпусов НКРЯ (далее ОСН и ГЗТ) являются сочетания со значением небезразличного отношения, включающие местоимение меня, т. е. чаще всего адресант сообщает о своем, а не о чужом небезразличном отношении к чему-либо, о своем, а не чужом состоянии обеспокоенности чем-либо. Эта закономерность последовательно проявляется как в текстах ОСН, так и в текстах ГЗТ, причем по количеству фиксаций лидирует сочетание местоимения меня с глаголом волновать в форме единственного числа настоящего времени: С раннего утра зашел ко мне Гурко, которого, как и других интересных личностей, Боткин ко мне не пускал, зная, до какой степени меня волнует нынешнее безотрадное положение дел (Игнатьев Н. Походные письма 1877 года); Ну и хорошо, что он ко мне не заходит, очень хорошо, что не заходит. Но всё-таки это меня волнует (Аксенов В. Звездный билет // Юность); Меня волнует участь бедных людей в бедных странах, и мне хочется, чтобы они хотя бы не умирали с голоду (Хабаров Г. Красота может все испортить // Совершенно секретно. 2003.07.04); Гораздо больше меня волнует тот факт, что у него вообще есть время это делать (Леброн Джеймс снова раскритиковал Трампа // gazeta.ru. 2018.09.21). Во-вторых, перволичная репрезентация экспериенцера оказывается наиболее частотной и при выражении безразличного отношения. И в этом случае количественно преобладают сочетания с глаголом волновать в форме единственного числа настоящего времени. Сочетание меня не волнует лидирует, правда, только в текстах, представленных в ОСН: Говорит, мне нравится жить в этой квартире с молодой женой, а где ты обитаешь - меня не волнует (Никулин А., Шапошникова Е. Полет парикмахерши // Отечественные записки); Я простая женщина, не хожу на светские вечеринки, я здорова, меня не волнует, что будет с моей фигурой после родов, мы уже много лет вместе, мы сто раз успели пожить для себя (Тронина Т. Русалка для интимных встреч); Я не искренен, меня не волнует его судьба, и ему начихать на то, что в душе у меня (Ариткулова Г. Контур, выжженный на асфальте // Бельские просторы). В ГЗТ наиболее частотным является другое сочетание - никого не волнует. Сочетание никого не волнует используется для обозначения референтных ситуаций, в которых наблюдается равнодушие к тому, что с точки зрения говорящего/пишущего обязательно должно вызвать резонанс у всех, многих или по крайней мере у ответственных лиц: «Вот я» - роман о зыбкости современного мира и его устоев: национальная и религиозная идентичность больше никого не волнует, браки рушатся, опереться не на что, частное победило коллективное (Кочеткова Н. Моя семья и продажные твари // lenta.ru. 2017.11.29); А то, что похожие проблемы еще в полусотне стран мира есть, особо никого не волнует (Форум: Иранская ядерная программа); И никого не волнует, сколько времени водителям пришлось простоять на границе и по каким причинам (Антидзе А. «Нас не считают за людей» // lenta.ru. 2019.02.24).

Обратим внимание на тот факт, что в «Активном словаре русского языка», отражающем лексико-семантическую сочетаемость слов и специфичные для слов синтаксические конструкции, первыми контекстами в вокабуле волновать являются контексты с местоимениями меня и никого (Меня волнует, что обо мне подумают, Это никого не волнует [14. С. 231]). В словаре говорится также о маркированном принадлежностью к разговорной речи сочетании глагола волновать в форме настоящего времени с отрицательной частицей (не волнует), характеризующемся сдвигом к значению `не интересует', и тоже приводятся иллюстрации с местоимениями (Меня это вообще не волнует! Тебя, я вижу, это совсем не волнует!), однако акцент на сочетаемость глагола волновать именно с местоимениями не делается, в качестве примеров типичной сочетаемости глагола приводятся сочетания с наречиями меры и степени [14. С. 231].

Статистика свидетельствует, что состояние обеспокоенности, проявление повышенного интереса человека к чему-либо становятся предметом речи чаще, чем выражение безразличного отношения (эта закономерность проявилась и в конструкциях с именами существительными в семантической роли экспериенцера). Кроме того, человеку в большей степени свойственно говорить о том, что волнует его в настоящем, чем о том, что волновало в прошлом, особенно это характерно для текстов публицистического стиля, в текстах же художественного стиля свои особенности. Эпизодичны контексты с местоименной репрезентацией экспериенцера при глаголе волновать, употребленном в составе аналитической формы будущего времени, по этой причине соответствующие данные не отражены в табл. 1.

Т а б л и ц а 1

Статистика препозитивных местоименных репрезентаций экспериенцера в базе данных НКРЯ

Как видим, наименее частотным в семантической роли экспериенцера в сочетаниях с глаголом волновать среди личных местоимений является местоименная форма тебя. Местоименные формы его и ее, в отличие от всех других местоименных форм, в текстах ОСН чаще фиксируются в сочетании с формой глагола прошедшего времени, в ГЗТ, напротив, с формой глагола настоящего времени. Местоименные формы их и нас, используемые для обозначения множества субъектов безразличного/небезразличного отношения, в ГЗТ фиксируются чаще, чем местоимения, указывающие на отдельных субъектов, - его и ее. Сочетания кого волнует и всех волнует в ГЗТ более частотны, чем сочетания ее волнует и тебя волнует.

Синтаксические структуры со значением безразличного отношения показывают в основном ту же последовательность по убыванию частотности использования того или иного местоимения, что и синтаксические структуры, в которых выражается значение обеспокоенности, однако с меньшими цифровыми значениями. Эта корреляция является подтверждением наличия определенного рода речевых стереотипов, усвоенных коллективным сознанием.

Выявленные на материале Национального корпуса русского языка статистические закономерности подтверждаются и графиками, полученными по соответствующим запросам в значительно более объемной поисковой базе Google Books Ngram Viewer.

Графики (рис. 1, 2) отражают преобладание сочетаний глагола волновать с местоимениями меня, его, их при выражении небезразличного отношения и сочетаний глагола волновать с местоимениями никого, меня, его - при выражения безразличного отношения. Подтвердилась и закономерность, касающаяся временных значений, - настоящее в переживаниях человека более важно, чем прошлое.

Рис 1. Статистика препозитивных местоименных репрезентаций экспериенцера в структурах со значением небезразличного отношения в базе данных Google Books Ngram Viewer

Рис. 2. Статистика препозитивных местоименных репрезентаций экспериенцера в структурах со значением безразличного отношения в базе данных Google Books Ngram Viewer

Если сравнить количество сочетаний, полученных по запросу с расстоянием до трех слов между местоимением и глаголом, с количеством препозитивных контактных репрезентаций экспериенцера при глаголе волновать (см. табл. 2) и учесть, что в диапазоне до трех слов в НКРЯ автоматически подсчитываются и все контактные сочетания с препозицией местоимения, то напрашивается вывод о преобладании контактных препозитивных соединений местоимений с глаголом волновать над дистантными.

Т а б л и ц а 2

Статистика препозитивных местоименных репрезентаций экспериенцера с учетом удаленности от глагола волновать в базе данных НКРЯ

Т а б л и ц а 3

Соотношение местоименных и субстантивных репрезентаций экспериенцера в препозиции к глаголу волновать в базе данных НКРЯ

Субстантивно-глагольные сочетания с заданными параметрами (т.е. с препозицией существительного на расстоянии до трех слов от спрягаемых форм глагола волновать) представлены в значительно меньшем количестве, чем местоименно-глагольные (см. табл. 3).

Как видим, в ОСН местоименно-глагольные сочетания и со значением небезразличного отношения, и со значением безразличного отношения превосходят по численности субстантивно-глагольные сочетания примерно в шесть раз. В ГЗТ местоименно-глагольных сочетаний со значением безразличного отношения тоже практически в шесть раз больше, чем субстантивно-глагольных. При сопоставлении структур со значением небезразличного отношения в ГЗТ различие в данных иное: местоименно-глагольных сочетаний со значением небезразличного отношения больше всего лишь в два раза, чем субстантивно-глагольных.

Итак, подсчеты показывают, что в русской речи репрезентации экспериенцера в препозиции к глаголу волновать преимущественно местоименные, а не субстантивные. Наиболее частотной среди репрезентаций экспериенцера личными местоимениями является репрезентация экспериенцера местоимением меня, причем в текстах как Основного, так и Газетного корпуса. Эта закономерность проявляется в сообщениях о небезразличном и безразличном отношении. В то же время в текстах Газетного корпуса сочетания глагола волновать с местоимением никого превосходят по количеству фиксаций сочетания глагола волновать с местоимением меня. Репрезентация экспериенцера местоимением его в препозиции к глаголу в сообщениях о небезразличном отношении также относится к числу частотных, однако только в текстах Основного корпуса, в Газетном корпусе - уступает по численности репрезентациям экспериенцера местоимениями их и нас.

Объяснить выявленные закономерности достаточно сложно. Возможно, сообщение о том, что волнует или не волнует, есть определенного рода «откровение», которое в соответствии с традициями, сложившимися в русскоязычном дискурсе, должно исходить от самого говорящего. В художественном нарративе с устраненным типом нарратора (опосредованная интеракция с читателем), как правило, предполагается предварительное (предшествующее сообщению) «знакомство» с субъектом отношения/состояния, отсюда частотность третьеличной местоименной репрезентации экспериенцера. Если это диалогическая речь, то в ней использование местоимений для репрезентации экспериенцера - естественное явление: диалогическая речь - разговорная речь в своей основе, а для разговорной речи вообще характерно частотное обращение к местоименным дейктическим средствам [15. С. 271]. Кроме того, диалогу как жанру всегда в той или иной мере свойственна тенденция к «интимизации» общения - сближению адресанта и адресата, а следовательно, и к «откровению» - рассказу о том, что волнует, прежде всего, самих партнеров по общению.

Статистика постпозитивной местоименной репрезентации экспериенцера

Статистические характеристики употребления глагола волновать с постпозитивными местоимениями, выявленные на основе базы данных НКРЯ и Google Books Ngram Viewer, свидетельствуют о стойком проявлении общей закономерности в русскоязычном дискурсе: сообщения о состоянии обеспокоенности чем-либо, заинтересованном отношении к чему-либо превосходят по численности сообшения об индифферентом отношении к чему-либо (эпизодичность фиксации сообщений о безразличном отношении с постглагольным местоимением в семантической роли экспериенцера обусловила отказ от приведения соответствующих количественных данных в таблице и графике (табл. 4 и рис. 3)). В то же время зафиксированные в базах данных структуры с постглагольным местоимением отличаются от структур с препозитивной по отношению к глаголу репрезентацией экспериен- цера в количественном отношении и в плане общего рейтинга по частотности. В ОСН лидеры - волнует меня, волновало его; правда, по общему количеству фиксаций (в расчет принималась сумма сочетаний с формами и настоящего, и прошедшего времени глагола) сочетания с местоимением его преобладают над сочетаниями с местоимением меня, в ГЗТ - сочетания с местоимением меня уступили в лидерстве сочетаниям с местоимениями его, их, всех (см. рис. 6, сравн. с рис. 1).

Рис. 3. Статистика постпозитивных употреблений личных местоимений в сочетании с глаголом волновать в базе данных Google Books Ngram Viewer

Т а б л и ц а 4

Статистика постпозитивных употреблений местоимений в сочетании с глаголом волновать в базе данных НКРЯ

Google Books Ngram Viewer подтвердил преобладание сочетаний волнует меня и волновало его над иными местоименными сочетаниями в сообщениях о небезразличном отношении с постглагольной местоименной репрезентацией экспериенцера.

Если сопоставить местоименные репрезентации экспериенцера в постпозиции к глаголу волновать с субстантивными, то в ОСН число местоименных репрезентаций экспериенцера и в сообщениях о небезразличном отношении, и в сообщениях о безразличном отношении значительно выше числа субстантивных репрезентаций. В ГЗТ пропорция обратная: местоименные репрезентации экспериенцера уступают субстантивным (табл. 5), причем обозначение экспериенцера существительным во множественном числе, так же как и в препозиции к глаголу, встречается значительно чаще, чем обозначение экспериенцера существительным в единственном числе.

Т а б л и ц а 5