Местоименная репрезентация экспериенцера при выражении безразличного и небезразличного отношения в русскоязычном дискурсе

Востребованным в русскоязычном дискурсе является выражение это никого не волнует (реже никого это не волнует). Это выражение, так же как и синонимичное ему выражение кого это волнует, закрепляется в узусе как устойчивый словесный комплекс, реализующий экспрессивную функцию: Но я же не готова! А это никого не волнует... - Почему?! - В Киеве одним великим человеком была брошена фраза, убившая меня наповал: «Твой поезд ушел» (Рассказова И. Наталья Бочина: Я мотылек, сгоревший в олимпийском огне 30 лет назад // Советский спорт); Я привык выступать на американских аренах, но что делать. Это никого не волнует. У нас есть время адаптироваться (Ганеев Т. Сергей Бобровский: «Я приму любое решение Билялетдинова» // Известия); Вокруг нас богатые люди, источник богатства которых - во многих случаях - неблаговиден. И никого это не волнует. Желтая пресса с удовольствием смакует меню «уважаемого человека N», экзотическое хобби - собирание самолетов - NN (Последние герои. Не жить по законам джунглей // Известия. 2002.02.01).

На диаграмме, приведенной ниже (рис. 4), прослеживается явная тенденция к росту количества употреблений местоименно-глагольных выражений со значением безразличного отношения, включающих в свою структуру местоимение это.

Рис. 4. Статистика употреблений местоименно-глагольных выражений с компонентом это в базе данных Google Books Ngram Viewer

Таким образом, можно прийти к выводу, что включение в состав местоименно-глагольного сочетания со значением безразличного отношения указательного местоимения это, максимально лаконизирующего сообщение, способствует «консервации» взаимодействия формы и содержания, «отрыву» выражения от контекста и закреплению его в узусе как устойчивого словесного комплекса.

Резюмируем в заключение сделанные нами наблюдения и полученные цифровые данные о дискурсивных реализациях местоименно-глагольных сочетаний со значением безразличного и небезразличного отношения.

Выводы

1. Безразличное и небезразличное отношение к чему-либо характеризуется множественными способами выражения в русском языке. Одним из таких способов является использование конструкций кого- либо не волнует / не волновало /... , кого-либо волнует / волновало /... . Для обозначения экспериенцера в таких конструкциях употребительны как субстантивные, так и местоименные словоформы, при этом местоименные репрезентации экспериенцера в общей своей массе превосходят субстантивные.

Сообщения о безразличном и небезразличном отношении к чему-либо, о том, что вызывает или, напротив, не вызывает беспокойство/интерес, с прономинативной репрезентацией экспериенцера при глаголе волновать в русскоязычном дискурсе наиболее частотно исходят от первого лица. Отмеченная закономерность согласуется с данными фразеологических словарей: в ряде словарей устойчивые выражения со значением безразличного отношения фиксируются с включением в их состав местоимения меня.

Кроме местоименной формы меня, в сочетании с глаголом волновать высокой частотностью при выражении безразличного отношения и преимущественно в публицистике характеризуется местоимение никого. Обращение к сочетанию никого не волнует (сочетания местоимения никого с иными формами глагола волновать встречаются значительно реже) объясняется стремлением говорящего/пишущего небеспристрастно отреагировать на безразличное отношение определенных лиц или общества в целом к каким- либо фактам, выразить свою обеспокоенность, возмущение или другие эмоции и тем самым воздействовать на ценностное сознание адресанта/адресантов.

2. Местоименная репрезентация экспериенцера при глаголе волновать отмечается в разных жанрах художественной, публицистической, электронной коммуникации, представленных в НКРЯ. Сообщения с перволичной и третьеличной репрезентацией экспериенцера, значительно превосходящие в численном отношении сообщения с репрезентацией экспериенцера местоимениями второго лица, различаются сферами и, соответственно, жанрами своего преимущественного употребления.

Публицистика в большей степени ориентирована на общение в формате «здесь и сейчас», открытый диалог о том, что волнует или должно волновать каждого и многих, поэтому в семантической роли экспериенцера при выражении небезразличного отношения чаще наблюдаются местоименные формы меня, нас, их; при выражении безразличного отношения - никого, меня, их. В художественном дискурсе в центре внимания нарратора внутренний мир персонажа, отсюда наиболее частотные репрезентации экспериенцера его, ее.

3. Участники русскоязычного дискурса в большей мере склонны информировать о состоянии обеспокоенности, неравнодушном отношении к чему-либо, чем об индифферентном отношении к тому, что составляет личное или социальное бытие человека.

4. Местоименные репрезентации экспериенцера при глаголе волновать отмечаются главным образом в сообщениях об отношении/состоянии обеспокоенности воспринимающего субъекта, локализованном в настоящем времени. Исключение составляют репрезентации экспериенцера местоимениями его и ее при глаголе волновать в художественных текстах: сочетания этих местоимений с глаголом волновать в форме прошедшего времени превосходят по частотности сочетания с формами глагола в настоящем времени.

5. Контактные местоименные репрезентации экспериенцера в сочетаниях с глаголом волновать превосходят по численности дистантные. Наблюдается также преобладание препозитивных по отношению к глаголу употреблений местоимений над постпозитивными. Предпочтение одних моделей развертывания сообщения другим свидетельствует о действии речевых стереотипов, которые и ложатся в основу формирования речевых шаблонов, в данном случае - консервации формы и содержания в виде местоименно-глагольных сочетаний.

Публицистический дискурс, ориентированный в большей степени, чем иные типы дискурсов, на отражение того, что находится в зоне актуального коллективного интереса, характеризуется своими статистическими особенностями; в частности, постпозитивная репрезентация экспериенцера при глаголе волновать в публицистике, по данным НКРЯ, чаще субстантивная, чем прономинативная, и речь идет по большей части об отношении к тем или иным фактам множества лиц, а не отдельных индивидов.

Отмечается тенденция к закреплению в узусе местоименно-глагольных сочетаний со значением безразличного отношения, включающих в свою структуру местоимение это. К таким сочетаниям относятся частотные в публицистике и в разговорной речи сочетания это никого не волнует, никого это не волнует; употребительные в разных типах дискурсов (нередко в качестве автономных высказываний и даже в заглавиях разного рода феноменов культуры) сочетания меня это не волнует и произносимые с вопросительной или вопросительно-восклицательной интонацией сочетания тебя это волнует, кого это волнует.

Примечания

¹ Все статистические данные, представленные в статье, получены по состоянию НКРЯ и Google Books Ngram Viewer на конец 2020 г.

² Понятие когнитивной укоренности (cognitive entrenchment) пришло в русскоязычный научный дискурс из англоязычной научной среды (см.: [16-18]).

Список источников

1. Добровольский Д.О. Грамматика конструкций и фразеология // Вопросы языкознания. 2016. № 3. С. 7-21.

2. Бирюк О.Л., Гусев В.Ю., Калинина Е.Ю. Словарь глагольной сочетаемости непредметных имен русского языка. М., 2008. URL: http://dict.ruslang.ru/abstr_noun.php (дата обращения: 05.11.2020).

3. Кустова Г.И. Словарь русской идиоматики. Сочетания слов со значением высокой степени. М., 2008. URL: http://dict.ruslang.ru/magn.php (дата обращения: 05.11.2020).

4. Митрофанова О. А., Белик В.В., Кадина В.В. Корпусное исследование сочетаемостных предпочтений частотных лексем русского языка. URL: http://www.dialog-21.ru/digests/dialog2008/materials/html/56.htm (дата обращения: 05.11.2020).

5. Захаров В.П., Хохлова М.В. Анализ эффективности статистических методов выявления коллокаций в текстах на русском языке. URL: http://www.dialog-21.ru/digests/dialog2010/materials/html/22.htm (дата обращения: 05.11.2020).

6. Кочеткова Н.А. Статистические языковые методы. Коллокации и коллигации // Новые информационные технологии в автоматизированных системах. 2013. № 16. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/statisticheskie-yazykovyemetody-kollokatsii-i-kolligatsii (дата обращения: 03.05.2021).

7. Тришин В.Н. Словарь синонимов ASIS. URL: https://dic.academic.ru/dic.nsf/dic_synonims/ (дата обращения: 21.10.2020).

8. Зимин В.И., Спирин А.С. Пословицы и поговорки русского народа. Большой толковый словарь. Ростов н/Д : Феникс ; М. : Цитадель- трейд, 2005. 544 с.

9. Мокиенко В.М., Никитина Т.Г. Большой словарь русских поговорок. М. : ОЛМА Медиа Групп, 2007. 784 с.

10. Федоров А.И. Фразеологический словарь русского литературного языка : ок. 13 000 фразеологических единиц. 3-е изд., испр. М. : Аст- рель : ACT, 2008. 878 с.

11. Гомонова И.Г. Паремия в корпусе текстов // Славянская фразеология в синхронии и диахронии: сб. науч. ст. Вып. 1 / редкол.: В.И. Коваль (отв. ред.) [и др.]. Гомель : ГГУ им. Ф. Скорины, 2011. С. 174-177.

12. Национальный корпус русского языка. URL: https://ruscorpora.ru

13. Google Books Ngram Viewer. URL: https://books.google.com/ngrams

14. Активный словарь русского языка / В.Ю. Апресян [и др.] ; отв. ред. Ю.Д. Апресян. М. : Языки славянской культуры, 2014. Т. 2. 736 c.

15. Голуб И.Б. Стилистика русского языка. М. : Рольф; Айрис-пресс, 1997. 448 с.

16. Langacker R. Foundations of cognitive grammar. Vol. 1. Theoretical prerequisites. Stanford : Stanford University Press,1987. 280 p.

17. Schmid H.-J. Entrenchment, salience, and basic levels // D. Geeraerts, H. Cuyckens ^ds.) The Oxford handbook of cognitive linguistics. Oxford : Oxford University Press, 2007. P. 117-138.

18. Blumenthal-Drame A. Entrenchment in usage-based theories. What corpus data do and do not reveal about the mind. Berlin ; New York : De Gruyter Mouton, 2012. 282 p.

Размещено на Allbest.ru