Быт иностранного путешественника в России, согласно словарю-разговорнику Иоганна Арнольда Бранда, 1673 год

Размещено на http://www.allbest.ru/

Быт иностранного путешественника в России, согласно словарю-разговорнику Иоганна Арнольда Бранда, 1673 год

Колпакова Юлия Вячеславовна,

Колпаков Максим Юрьевич

Псковский государственный университет. Псков, Россия

Аннотация

В статье дается обзор опыта знакомства иностранцев XVI -- начала XVIII вв. с русским языком; с этой целью анализируется немецко-русский словарь-разговорник из дневника «Путешествие через Бранденбург, Пруссию, Курляндию, Лифляндию, Псков, Великий Новгород, Тверь и Москву» Иоганна Арнольда Бранда. Разговорник «Некоторые московитские слова и выражения, которые могут пригодиться путешественникам», составленный в дороге от Пскова до Москвы, содержит названия частей тела, одежды, бытовых аксессуаров, блюд и напитков, продуктов, предметов интерьера, транспорта, утвари, принадлежностей для письма на русском языке в транслитерации с переводом на немецкий. Он также включает готовые конструкции для общения с попутчиками, ямщиками, хозяевами и персоналом постоялых дворов, для распоряжения слугами и имуществом. Анализ словаря-разговорника позволил воссоздать бытовые реалии жизни Бранденбургского посольства в дороге, ситуации обмена лексикой. Авторы приводят комментированную версию буквального прочтения слов и выражений на русском языке. Самостоятельное изучение в России иностранными путешественниками местного языка было наиболее действенным способом преодоления коммуникативного барьера и улучшения бытовых условий при путешествии в пограничье. Исследуемый источник может быть интересен как историкам фронтира, так и специалистам по материальной культуре, и лингвистам.

Ключевые слова

словарь-разговорник; немецко-русский словарь; дорожная лексика; русская обиходная речь XVII в.; дороги; быт путешественника; записки иностранцев; псковское пограничье; бранденбургское посольство; Российское царство

Abstract

THE LIFE OF A FOREIGN TRAVELER IN RUSSIA ACCORDING TO JOHANN ARNOLD BRAND'S DICTIONARY-PHRASEBOOK, 1673

Yulia V. Kolpakova1 (a), Maksim Y. Kolpakov (a)

(a) Pskov State University. Pskov, Russia

The article provides for an overview of foreigners' encounter with the Russian language in the 16th -- early 18th centuries; it analyzes, for this purpose, the German-Russian dictionary-phrasebook from the diary “Journey through Brandenburg, Prussia, Courland, Livonia, Pskov, Veliky Novgorod, Tver and Moscow” by Johann Arnold Brand. The phrasebook “Some Muscovite words and expressions that may be useful to travelers”, compiled by Brand on the way from Pskov to Moscow, contains the names of body parts, clothing, household accessories, dishes and drinks, food products, interior items, transport, utensils, writing tools in Russian transliteration with the translation into German. It also includes ready-made speech structures for communicating with fellow travelers, coachmen, owners and staff of the inns, for disposing of servants and property. The analysis of the phrasebook made it possible to recreate the everyday realities of the life of the Brandenburg Embassy on the road, and situations of lexical exchange. The authors provide a commented version of the literal reading of words and expressions in Russian. The independent study of the local language in Russia by foreign travelers was the most effective way to overcome the communication barrier and improve living conditions when traveling to the borderlands. The source under study may be of interest to both historians of the frontier and specialists in material culture and linguistics.

Keywords

dictionary-phrasebook; German-Russian dictionary; road vocabulary; Russian everyday speech of the 17th century; roads; traveler's life; notes of foreigners; Pskov borderland; Brandenburg Embassy; Russian tzardom

ВВЕДЕНИЕ

В период раннего Нового времени частные деловые и официальные поездки по дорогам русского пограничья, длительные путешествия в столицу Московского царства подразумевали активные социальные контакты иностранных путешественников с проводниками, возчиками, персоналом постоялых дворов, чиновниками, жителями придорожных населенных пунктов. Свободному общению европейцев и русских препятствовали не только ограничения со стороны органов власти, но и языковой барьер. Поиск способов межкультурной коммуникации в общих торговых, политических, культурных и гуманитарных интересах, которым были заняты иностранные путешественники, остается актуальной проблемой и по сей день.

В XVI-XVII вв. Псковская земля являлась транзитным регионом для частных лиц, торговых миссий и дипломатических делегаций, совершавших поездки из Ливонии и Польши (или через Ливонию и Польшу) в Московское царство. Население псковско-литовского приграничья было славяноязычным. Распространенные в Ливонии языки с лингвистической точки зрения не являлись родственными по отношению к русскому Латинский язык на территории России не мог выступать в роли языка-посредника при торговых и дипломатических контактах. Знание русского языка среди жителей Ливонии было ситуативным и довольно ограниченным. Его, как свидетельствуют источ-ники, сознательно изучали торговцы, поскольку язык становился преимуществом, открывающим доступ к рынкам (Селарт, 2014).

Европейские послы традиционно испытывали недоверие к переводчикам, предоставленным русскими властями. В штат иностранных миссий в Россию обязательно включали одного или несколько человек, владевших русским языком. Дипломат Антонио Поссевино, обобщивший чужой и личный опыт, идеальными кандидатурами на должность переводчика называл нанятых в Польше людей пожилого возраста, «менее склонных к обману», в хорошем варианте - владеющих языками священников или врачей (Поссевино, 1983, сс. 68-71).

В частных поездках по России европейцы, не владевшие русским языком, все же обращались к услугам переводчиков. Ими могли быть такие же иностранцы - компаньоны, случайные попутчики. Так, Самуэль Кихель прибыл в 1585 г. из Дерпта в Псков с рижским купцом, через которого и общался с русскими (Кирпичников, 1994, с. 4). Немцу Иоганну Вундереру во время прогулки по Пскову в 1590 г. помогал «литовский покровитель» (1995, с. 219).

Известны примеры, когда путешественникам приходили на помощь местные жители, немного владевшие немецким языком, а также проживавшие в Русском государстве европейцы. По свидетельству Ганса Морица Айрманна, немца из свиты шведского посланника графа Христиана Горна, многие торговцы в Москве зимой 1669-1670 гг. говорили «по-шведски, польски, фински, немногие - по-нижнегермански» (Левинсон, 1945, с. 279). Но для полноценного общения Айрманну приходилось комбинировать элементы разговора на всех перечисленных языках.

Знание иностранных языков не было широко распространено и в провинциальной русской среде. В 1726 г. по недавнему русско-ливонскому пограничью путешествовал дворянин Обри де Ла Моттре. Помимо французского, он владел английским, немецким, латинским и греческим языками. Оказавшись в Дерите, Ла Моттре дорожил обществом двух попутчиков-торговцев: один из них в достаточной степени знал латынь, а второй немного владел немецким (La Mottraye, 1732, рр. 203-204). В Пскове француз познакомился с собиравшейся ехать в Великий Новгород группой из четырех купцов и одного русского священника, которым его отрекомендовали два спутника по предыдущей части путешествия. Выяснилось, что только один из потенциальных попутчиков очень поверхностно знал немецкий язык, а остальные понимали только «славянский». Поэтому во время поездки до Новгорода Ла Моттре общался в группе с помощью записок на «славянском» и немного говорил по-немецки (La Mottraye, 1732, р. 206).

Самым действенным способом преодолеть трудности общения было изучение русского языка. В феврале 1665 г., во время пребывания в Москве, голландский дипломат Николаас Витсен, нанял себе учителя русского языка. Правда, образовательный процесс был сорван, так как думный дьяк Алмаз Иванов запретил приводить учителя в резиденцию посольства (Витсен, 1996, с. 117). Путешественник, парусный мастер Ян Стрейс в 1668 г. стал изучать «язык московитов», общаясь с возницами. Голландец легко усваивал язык и «за короткое время знал его настолько, что мог объясняться» (Стрейс, 1935, с. 148).

В XVI-XVII вв. европейцами были созданы пособия для изучения обиходного русского языка. Авторы разговорников использовали латинский алфавит для транскрипции русских слов. Содержание пособий зависело от потребностей их составителей. В настоящее время в научный оборот введено шестнадцать таких словарей-разговорников (Левичкин, 2017, с. 196-198). Фонетика, грамматика, лексика и фразеология в трех пособиях (анонимный русско-немецкий разговорник XVI

в., словарь Томаса Шрове и словарь Тонни Фенне), предназначенных для ганзейских купцов, позволила исследователям соотнести русскую составляющую языка этих разговорников с псковским диалектом (Болек, 2003; Хорошкевич, 1999). Тексты указанных сочинений неоднократно привлекались в качестве источника сведений по истории торговли и быта псковичей в ранее Новое время (Костючук, 2003, 2020; Мжельская, 1984,1988, 2003, 2010; Мжельская & Костючук, 2003).

В этот же ранненововременной период создаются пособия и для изучения других славянских языков. Так, в 1539 г. в Кракове был впервые напечатан “Ksi^zeczek polskich”, который позднее неоднократно переиздавался в течение второй половины XVI в. В состав этого польско-немецкого разговорника, кроме повседневных фраз, были включены тексты молитв на польском языке, немецкие и польские образцы писем (Болек, 2003, с. 215).

ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ И ИЗУЧЕНИЯ СЛОВАРЯ-РАЗГОВОРНИКА «НЕКОТОРЫЕ МОСКОВИТСКИЕ СЛОВА И ВЫРАЖЕНИЯ, КОТОРЫЕ МОГУТ ПРИГОДИТЬСЯ ПУТЕШЕСТВЕННИКАМ»

словарь разговорник бранд

В самом начале польско-турецкой войны 1672-1676 гг. царь Алексей Михайлович отправил к бранденбургскому курфюрсту предложение о создании антитурецкой коалиции (Hirsch, 1906, s. 269). В это время Фридрих Вильгельм уже принимал деятельное участие в организованной Голландией в 1672 г. антифранцузской коалиции. Великий курфюрст отказался от предложения русского царя, поскольку бранденбургской армии было необходимо остановить французское вторжение в Вестфалию (Hirsch, 1906, s. 270). В 1673 г. Фридрих Вильгельм заключил сепаратный мир с Францией и стал искать союза с Русским государством. В августе 1673 г. дипломатическая миссия отправилась в Москву (Hirsch, 1906, ss. 270-273). В свиту посла Иоахима Скультета и был включен юрист Иоганн Арнольд Бранд.

Биографические сведения о Бранде очень скудны. Известно, что он родился 27 июля 1647 г. в нидерландском городе Девентер (провинция Оверэйссел). Бранд обучался в нескольких университетах. В 1680 г. он стал доктором права и служил адвокатом в городском суде Клеве. С 1683 г. и до своей смерти (25 июня 1691 г.) Иоганн Арнольд Бранд занимал должность профессора права в Дуйсбургском университете (Gunther, 1965, s. 757).

Во время путешествия в Москву Бранд вел путевой дневник и собирал сведения о Курляндии, Лифляндии и Московии. Эти рукописные материалы были переданы его родственниками Иоганну фон

Хеннину, профессору Дюйсбургского университета, который издал их в 1702 году (Brand, 1702). На русском языке опубликовано два кратких фрагмента из «Путешествия через Бранденбург, Пруссию, Курляндию, Лифляндию, Псков, Великий Новгород, Тверь и Москву»: описание пребывания посольства в Великом Новгороде (Коваленко, 2002) и пересказ свидетельства Альбрехта Доббина о ловле соболей в Сибири (Алексеев, 1936).

Согласно дневнику Иоганна Арнольда Бранда, бранденбургское посольство задержалось на пять недель в Кенигсберге. После завершения сбора всех подарков для русского царя, 7 октября делегация продолжила поездку в сторону Москвы (Brand, 1702, ss. 23, 47) и 2 ноября прибыла в пограничный замок Нейгаузен (Brand, 1702, ss. 126-127). Посольство пересекло границу 7 ноября (Brand, 1702, s. 173), быстро продвигалось на Москву по дороге через Псков, Великий Новгород и Тверь. Дипломатическая миссия прибыла в столицу 4 декабря. На следующий день состоялась встреча Иоахима Скультета с Алексеем Михайловичем, в ходе которой были обсуждены вопросы турецкой угрозы, взаимоотношения сторон с Речью Посполитой и Швецией, судьба городов Себежа и Невеля (Бантыш-Каменский, 1902, сс. 12-14; Форстен, 1900, сс. 53-58; Hirsch, 1906, рр. 276-279). В обратный путь посольство отправилось 14 декабря и уже 26 декабря покинуло территорию России (Brand, 1702, ss. 245, 251).

Частью дневника Иоганна Арнольда Бранда является словарь- разговорник под названием «Некоторые московитские слова и выражения, которые могут пригодиться путешественникам». В опубликованном Иоганном фон Хеннином словаре-разговорнике И.-А. Бранда есть также колонтитул “Moscovische Anmerckungen” (условно, «Московские заметки»).

В издании 1702 г. учебное руководство занимает 9 страниц: с 258 по 266, текст разделен иллюстративной вставкой - таблицей со славянским алфавитом, взятой из сочинения Адама Олеария. Кроме этого, И.-А. Бранд уделяет внимание истории русских азбук в другой части своего дневника (Brand, 1702, ss. 428-430). Это не первая его любительская языковая штудия - в более ранней части дневника, касающейся Риги, он помещает разговорник для общения на «ливонском» (Lithaumer, Lieffland), запись песни и псалмов на «ливонском» из сочинения Mr. Daniels Klein, 1666 г. (Brand, 1702, сс. 102-116).

В 1965 г. Э. Гюнтер опубликовала текст разговорника на немецком языке и проанализировала транскрипцию записей русских слов и оборотов речи (Gunther, 1965). Э. Гюнтер не рассматривала словарь как

источник по истории дорожной повседневности и по взаимоотношениям иностранцев с русскими. В советской и российской историографии словарь-разговорник никогда не изучался. Краткое перечисление содержания словаря Бранда приведено в работе Л. Н. Пушкарева (Пушкарев, 2004, с. 125). Настоящая публикация имеет целью обзор и частичный перевод источника, рассмотрение его в контексте аналогичных сочинений с точки зрения реалий материальной культуры. Авторы статьи пользуются главным образом методами логико-семан-тического и компаративистского анализа.

СОСТАВ И СОДЕРЖАНИЕ СЛОВАРЯ-РАЗГОВОРНИКА

В словаре-разговорнике его автор разделил слова и выражения на тематические группы, такие, как принадлежащие к числам и счету, к частям тела, предметам одежды, к дорожному лексикону. Однако внутри групп систематизация слов отсутствует или условна - нет ни алфавитного, ни тематического порядка. Не будучи лингвистом, И.-А. Бранд был любознательным путешественником, проявлявшим живой интерес ко всему иноземному, но не имевшим квалификации, чтобы свести полученные сведения в научно обоснованную систему. Вероятно, выяснение значений происходило в процессе натурного показа предметов. Видно, например, что показ частей тела шёл преимущественно сверху вниз по фигуре, показ одежды и принадлежностей костюма - от пояса, хотя и с некоторыми объяснимыми отступлениями и возвратами. При переносе слов из черновых заметок в итоговый текст автор и издатель не стали совершенствовать изначальный порядок.

Большая часть транслитерированных И.-А Брандом слов интуитивно понятны русскому читателю и без немецкого перевода. Поэтому перевод немецкого перевода И.-А Бранда обратно на русский язык представляется нам в тексте данной статьи избыточным. Будем отмечать лишь те случаи, когда перевод автора явно расходится с приведенным русским словом или выражением, либо может прояснить спорные места. Представляется важным уделить больше внимания русским словам в передаче И.-А Бранда, и приводимое нами «буквальное прочтение» - это предположение относительно того, как могли звучать русские слова и фразы в исполнении автора словаря-разговорника, а «перевод» в квадратных скобках - это разъяснение написанных латиницей русских слов . Расшифровка словаря на немецком языке доступна читателю в публикации Э. Гюнтер (Gunther, 1965).

Свой словарь Иоганн Арнольд Бранд начинает с лексики, необходимой для счета на русском языке. В раздел «Числа» он помещает такие слова, как «perrowoy» - букв., перровой [первый], «drugoy» - другой, или второй, «tri» - три, «tschattiri» - букв., чаттыри [четыре], «piad» - букв., пядь [пять], «ssiest» - букв., ссесть [шесть], «sschjeme» - букв., сшьеме [семь], «wosmi» - букв., восми [восемь], «dewet» - букв., девет [девять], «dezet» - букв., децет [десять], «odinatzet» - букв., одинатцет [одиннадцать], «dwenatzet» - букв., двенатцет [двенадцать], «trinatzet» - букв., тринатцет [тринадцать], «tschattirinatzet» - букв., чаттиринатцет [четырнадцать], «piadnatzet» - букв., пяднатцет [пятнадцать], а также «dwatzet» - букв., дватцет [двадцать], «perrowoydwatzet» - букв., перровойдватцет [двадцать первый или двадцать один], «tritzet» - букв., тритцет [тридцать], «perroxvoy-tritzet» - букв., перроксвой-тритцет [тридцать первый или тридцать один], «ssorock» - букв., ссорок [сорок], «piad-dezat» - букв., пядь-децат [пятьдесят]. После чисел «пятнадцать», «двадцать один» и «пятьдесят» И.-А. Бранд позволяет читателю самому конструировать числительные, трижды добавляя: «и так далее» (дословно, «und so ferner»). В рассказе о русских азбуках он поясняет, что русские числа для своего сочинения позаимствовал из текста Адама Олеария (Brand, 1702, s. 430).

Под заголовком «Члены (конечности) тела» (Glieder des Leibs) в словаре расположены: «glasa» - глаза, «barada» - букв., барада [борода], «ouss» - ус, «nos» - нос, «rot» - рот, «jasyk» - букв., язик [язык], «sube» - букв., зубе [зубы], «guba» - губа, «ssoke» - букв., ссёке [щёки], «brovi» - букв., брёви [брови], «ouschje» - уши, «pleetzo» - букв., плетцо [плечо], «lokaetz» - букв., локатц [локоть], «paeltz» - букв., пелтц [палец], «гика» - рука, «nokat» - букв., нокат [ноготь], «ssustaetz» - букв., ссустаетц [суставец], «gorrla» - букв., горрла [горло], «sscheja» - букв., сшея, шея (?) [шея], «spina» - спина, «boolssjey» - букв., боолсшей [большой палец], «loop» - букв., лооп [лоб], «missynjetz» - букв., мисси- нетц [мизинец], «гебЬга» - рёбра, «wollosse» - букв., волоссе [волосы], «роир» - пуп, «breougcha» - букв., брюгха [брюхо], «gssuj» - букв., гссуй, «naga» - букв., нага [нога], «kalyna» - букв., калина [колено], «peta» - букв., пета [пята], «укга» - икра, «golin» - букв., голин [голень], «pysta» - букв., писта, что автор деликатно переводит латинским «membrum muliebre», «beaudra» - бёдра, «gousna» - букв., гузна [гузно]. К первому значению при переводе слова «beaudra» - «бедро, бёдра» автор добавил второе - «ягодицы».

Для перевода термина «gssuj», сообщенного автору вместо книжного «уд», И.-А. Бранд использует немецкое «стыд» (schani). Слово «ус» у автора, вероятно, ошибочно, переводится как «knebel» (колено). Слову «djytska» [дядька - ?] в данном разделе соответствует перевод «грудь», и это вряд ли отражает какое-то местное наименование части тела. Вероятнее всего, ошибка возникла из-за характерного жеста указания на себя/указания на грудь. В данном случае респондент представился, хотя и не назвал имени. В целом, содержание и компоновка названных слов также скорее указывает на то, что информант Иоганна Бранда был мужчиной.

Тема описания внешности продолжается в разделе «Вещи, относящиеся к одежде и уходу за телом» (Zur Kleydung und dienst des Leib gehdrige dinge). Здесь И.-А. Бранд помещает такие слова, как «preaska» - букв., пряшка [пряжка], «spaga» - шпага, «jupa» - букв., юпа [юбка], «kaftaen» - кафтан, «puguvytze» - букв., пугувитце [пуговицы], «basmaek» - башмак, «tzulok» - букв., тцулок [чулок], «sstane» - букв., сстане или штане [штаны], «rokavytze» - букв., рокавитце [рукавицы], «peristrancky» - букв., перистранки [И.-А. Бранд поясняет, что это вязаные перчатки], «ssleapa» - букв., сслапа или шлапа [шляпа], «rubaecha» - рубаха, «геешеп» - букв., ремен [ремень], «wytkail» - букв., виткайл, «sskuffia» - скуфия, «kimitza» - букв., кюнитца [куница], «plaet» - плат, «kaermahn» - карман.

Автор разговорника полагает, скуфья - это ночной колпак, ночная шапочка, но не головной убор монаха или священнослужителя, а также поясняет, что плат - это носовой платок, а карман - мешочек или «schiebsack».

Слово «wytkail» появляется в словаре, когда автор пытается выяснить русское название слова «halfituh» (галстук, шейный платок), и вряд ли соответствует значению.

В раздел «Пища и напитки, и всё, что к ним относится» (Spcyfi und Tranck/und was dazu schdnt) автор помещает названия продуктов, приправ и напитков: «mugcha» - букв., мугха [мука], «jaitze» - букв., яйтце [яйца], «karaffe» - букв., караффё [каравай], «sseaul» - соль, «massla» - букв., массла [масло], «po6retz» - букв., пёретц [перец], «гуЬа» - букв., риба [рыба], «Ьагапа» - букв., барана [баран], «gous» - букв., гус [гусь], «kuritza» - букв., куритца [курица], «indeiska kuriska» - букв., индейска куриска [индейка], «yssum» - изюм, «gorilka wina» - букв., горилка вина [вино/бренди], «piwa» - букв., пива [пиво].

Здесь же перечислены необходимые для приготовления и употребления пищи или напитков предметы: «drova» - дрова, «oogoin» - букв., оогоин [огонь], «uguel» - уголь, «ssreblitz» - букв., среблитц [скребница (?)], «upollowna» - букв., уполовна [половник], «upollowna rieetka» - букв., уполовна риетка, «ssklanitza» - букв., секла- нитца или шкланитца [скляница], «stool» - стол, «neauzjyck» - ножик, «wiltz» - букв., вильтц [вильца, вилка], «tzeeren» - букв., тцерен [черен = ручка ножа], «neausny» - ножны либо «ножни», ножницы.

Также в перечень входит «potz sswysnick» - подсвечник, но в переводе у автора указана rothe Rube (красная свекла), что может указывать на недоразумение. Названия половников автор переводит как Kochldffel (кухонная ложка) и Shaumldffel (ложка для снятия пены).

Далее словарь прямо внутри раздела переходит в формат разговорника, и в тексте появляются готовые конструкции, в том числе, с новыми словами (молоко, вода, жаркое «schjalyck», капуста, курица, хлеб).

Таблица 1.1

Table 1

Фразы из раздела о трапезе позволяют воссоздать живые диалоги в корчме между иностранцами и местными хозяевами. Заметно, что гость одновременно пытается быть и требовательным, и вежливым посетителем, либо его подвигают к тому снабжающие его лексикой информанты (ср. «Davai povar woda», «Pookroy sstool», с одной стороны, и «Daimene, kaktebe yswohlit», «Daime laesku natzem ssedsjitz»). Возглас «То poslanick sdorovia» наводит на мысль о коллективных трапезах посольской делегации в гостях у русских должностных лиц, где из уст хозяев мог прозвучать подобный тост.

Отличительной чертой словаря-разговорника Иоганна Бранда является наличие обширного раздела о письменных принадлежностях. Эти предметы, вероятно, автор пытался добыть в каком-либо месте, где посольство останавливалось на подворье. По повторам и несостыковкам в разделе можно осторожно предположить, что И.-А. Бранд испытал довольно большие затруднения с получением необходимых вещей.

В данный раздел - «Принадлежности для письма и прочее» (Schreib- Gerdth / und under mehr) помещены такие слова, как «koryga» - букв., корига [автор переводит это как Schreib buch\; «bulaefka» - букв., булафка [при этом автор переводит слово как Schreib stuhl - «стул для письма»]; «sserlynitza» - букв., серлинитца [чернильница]; «bumagua» - бумага; «pieaureau» - перо; «ssteaul» - букв., стол [но автор переводит слово как dinte - «чернила»]; «kosja» - букв., косья [кожа или козья, в переводе автора - uinschlag eines buchs, «обложка книги»]; «pissook» - букв., писок [песок для присыпания написанного чернилами]; «peausswiroelka» - [вероятно, песочница, письменный прибор, либо пресс, у И.-А. Бранда - pseisse]; «ssypietz» - букв., ссыпец [сыпец = сосуд для песка из письменного прибора, но у автора - licht putz]; «teaupoor» - букв., топор [автор переводит как becken]; «sstulea» - букв., сстулеа или сстуло [автор переводит словом block]; «zirkola» - букв., зиркола [зеркало]; «griebin» - букв., гребин [гребень, но автор переводит как kamin]; «kudri» - кудри; «opoijaska» - опояска, но автором переведено, как velour - «велюр», «бархат»; «sswieetsche» - букв., свече [свеча]; «to ridwaen» - букв., то ридван [повозка, рыдван]; «kareta» - карета; «koleosza» - букв., колеосца [колеса].

Из всего сочинения именно данный блок лексики обладает наименьшей прозрачностью для перевода. Возможно, часть слов и значений была перепутана или искажена при печати дневника. Не исключено, что оригинальные записки в этой части могли быть обрывочны или дефектны, что информанты были неверно поняты. Во всяком случае, сочетание слова «булавка» с переводом «стул для письма» (возможно, стило для письма?), слова «ssteul» (стол?) с переводом «чернила», слова «teaupoor» (топор?) с переводом «Ьескеп» (в значении «сосуд»?) в первом приближении вызывает недоумение. Нет ясности и с переводом первого слова в разделе - «koryga». Выскажем предположение, что в рукописи Иоганна Бранда вместо этого слова могла быть просто «knyga». Перевод «kamin» для «griebin», может быть, не является ошибкой, а восходит к «camino» («гребешок»).

Помещение в данную часть лексики, связанной с уходом за собой и гигиеной (гребень, зеркало), может иметь только ситуативное объяснение, связанное с путевыми потребностями или наличием в соответствующем месте описанных в разделе предметов.

В раздел попадает и дорожная лексика: карета, рыдван, колеса - видимо, из-за связи с почтовой службой и ямскими реалиями. Это позволяет предположить, что поиск письменных принадлежностей Иоганн Бранд пытался осуществить на постое в почтовом яме.

Бросается в глаза, что передача звуков в словах данного раздела отличается избыточностью, переусложненностью (напр. «Sswieetsche», «Pieaureau»). И.-А. Бранд не декларировал в своем словаре-разговорнике никаких правил передачи звуков немецкими буквами, и в сочинении нет единой системы. Он пытался выработать наиболее удачную транскрипцию по ходу составления словаря-разговорника, мог пользоваться советами каких-либо людей, но и респонденты автора по разным разделам могли иметь свои особенности произношения.

Наиболее объемная часть словарного сочинения Иоганна Бранда - раздел «Всякие вещи в путешествиях» (Allerhand in reisen dientich).

Раздел начинается со слов «Dwornik, Dwornitza» (хозяин/управляющий гостиницей и хозяйка гостиницы), но вся оставшаяся его часть выстроена, как разговорник.

Часть выражений относится к универсальным случаям общения, часть призвана помочь в общении с прислугой, особенно в ситуациях с поклажей.

Таблица 2

Table 2

Небольшой блок общих фраз предназначен, возможно, для облегчения общения с попутчиками, с другими постояльцами, с хозяевами, ямщиками:

Таблица 3

Table 3

Часть фраз непосредственно относится к общению с ямщиками, а также к верховой езде:

Таблица 4

Table 4

Большой массив выражений призван облегчить общение с русской прислугой, владельцами корчмы или постоялого двора по поводу обслуживания в комнате и приготовления пищи:

Таблица 5

Table 5