Ипостаси вербальной культуры: универсальное в специфичном

Чем актуализируются в настоящее время мотивы к исследованию универсального и специфического как ипостасей культуры? Российское общество пережило (и переживает в разных частях постсоветского пространства) смуту как функциональный внутриэтнический конфликт (принявший дисфункциональную форму на Украине). О концепции функционального внутриэтнического конфликта как «внутреннего механизма, определяющего характер взаимодействия внутриэтнических групп и особенности протекания спонтанного самоструктурирования этноса» см. [Лурье, 1998, с. 347, 349-362]. Эта концепция исторической этнологии представляется нам наиболее адекватной моделью фиксации и описания динамических этнокультурных процессов, содержание которых не может не отразиться в той или иной мере в вербальных формах.

Смута как этнопсихологическая драма представляет собой процесс смыслоутратности. Это явление, видимо, сопровождается поляризацией осколков прежних смысловых доминант по отношению к актуализирующимся и формирующимся новым, противоречивостью и разнородностью неустойчивых смысловых образований, а также вбросом и апробацией различных новых смыслов, которые могут стать каркасом для грядущего обновления смыслового поля культуры или будут отброшены общественной практикой. В таких условиях возможны не только появление смысловых оппозиций, но и антагонизация их с повышением конфликтности в среде носителей этих доминант, особенно при сохранении возможности институционализации на «скороспелой» содержательно-смысловой основе, наличии социальной и экономической базы для такой институционализации на фоне разрушения прежних институтов. Например: идея так называемого «исламского государства» как антагониста существующим жизнеспособным цивилизациям. Такая институционализация может быть охарактеризована в терминах Л. Н. Гумилева как антисистема, поглощающая человеческий пассионарный ресурс. Использование динамических моделей дает шанс на исследование смысловых доминант (их образования и динамики), поиск опоры на сложившиеся в ходе самоструктурирования этноса жизнеутверждающие смыслы, которые могут быть институционализированы для сохранения устойчивого развития российской цивилизации в ее многоликом воплощении.

Построение жестких регуляторов как пожарная мера на фоне раскола смыслового поля культуры не спасает систему в перспективе. Поиск пластичных подходов к регуляции ее деятельности через учет и оценку гибких способов воздействия (в традиционных этнокультурных и, в частности, вербальных формах, но вне «прописанного» в прежних стабильных условиях шаблона) становится необходимостью. Это творческий вызов субъектам культуры, усложнение содержания их деятельности при необходимости управлять своим поведением в условиях сочетанного и одновременного воздействия многих и разнообразных факторов. Кристаллизовалось ли содержание деятельности в новых условиях или еще не кристаллизовалось в конкретные ценностные доминанты у разных народов РФ и на сопредельных территориях? Насколько глубоко проходит разрыв между поколениями? Где на внешнем, вербальном контуре фиксируется неотреагированное напряжение, конфликтогенность? С чем она связана? Какие модификации в образе мира разных этнокультурных групп актуализировались в итоге? Каким образом вербальное наследие культуры может быть адаптировано для восприятия и передачи его новым поколениям россиян в целях укрепления общей идентичности и суверенности нашей поликультурной цивилизации? Как внешние (вербальные) детерминанты геополитического конкурента интериоризируются новыми поколениями россиян? Эти и другие вопросы могут наполнять мотивационную сферу исследования на начальном этапе.

6. Универсалии и методы их исследования в лингвистике

При определении методов и приемов анализа вербальной культуры, коль скоро речь идет о вербальном (языковом) материале, необходимо предварительно оценить уже выработанные практики выведения лингвистических (языковых) универсалий. Этот вопрос требует подробного рассмотрения. Имея в виду общие постановочные задачи нашей статьи, ограничимся на данном этапе наиболее общими, минимально необходимыми нам при постановке проблемы оценками.

Термин «универсалия» актуализирует в сознании лингвиста связи с такими понятиями, как типологические методы и приемы описания языков, межъязыковая вариативность, разные уровни обобщения при изучении языковых процессов, которые носят характер абсолютных или условно допустимых закономерностей. Именно в связи с обсуждением условий, при которых, по мнению Дж. Гринберга, достижимо адекватное описание конкретных языков, он выдвинул требование: «методы описания должны быть в принципе применимы ко всем языкам, а получаемые описательные формулировки должны быть такого рода, чтобы обеспечивалась возможность межъязыкового сравнения. <...> Принципиальная соизмеримость категорий позволяет классифицировать языки, исходя из их сходств и различий» [Гринберг, 2004, с. 148]. Сама же классификация рассматривается им как средство для более глубокого проникновения в природу языка на основе обобщений обо всех человеческих языках [Там же].

Традиционно универсалии подразделяются на необусловленные (абсолютные) и обусловленные, ограниченные в пространственно-временном плане по охвату языков и языковых уровней (синхронические, диахронические, фонетические, синтаксические и пр.). Наибольшее развитие получили универсалии, описывающие отношения импликации и поэтому названные импликативными. Импликативный подход широко использовался структурно-системной и функциональной лингвистикой для конструирования типа языка и отношений его подсистем, имеющих строевую (типообразующую) значимость, а потому сильно влияющих на лингвистическую семантику и на характер представления значений в языке. Этот подход получил подкрепление со стороны развивающихся параллельно статистических методов обработки текстов и способствовал выявлению статистических универсалий (near universals - почти-универсалий) разного плана. вербальный универсалий русский языковой

Наиболее распространенной процедурой анализа импликативных универсалий стал хи-квадрат (tetrachoric table) наряду с другими статистическими приемами. Более подробно об этом см., например: [Croft, 1993]. Обзор литературы, обобщение и критическую оценку результатов применения этой методики, а также предложения по автоматизации получения импликативных универсалий на основе компьютерных программ обработки баз лингвистических данных можно найти в [Pericliev, 2008; 2012]. Ощутимым результатом выполненных лингвистами прошлого века работ стал доступный исследователю в электронном формате архив импликативных универсалий.

Применяя принципы универсалий к рассмотрению иерархии отношений грамматических подсистем в языке, Б. А. Успенский отмечает, что универсалии такого рода отношений оказываются сущностями скорее уровня метаописания (первоначального рационального представления о языке), чем собственно свойствами языка [1997, с. 48]. Он представляет описание неизвестного языка как эвристическую процедуру с последовательной постановкой гипотез, сходной с этапами программированного обучения, когда «ответ на предыдущий вопрос определяет постановку следующего» [Там же]. Видимо, в этом и заключается основной эвристический потенциал импликативных лингвистических универсалий, полученных методами структурно-системной и функционально ориентированной типологической лингвистики. Таков же и представленный А. Вежбицкой в виде списка «семантических примитивов» [2001, с. 161] «естественный семантический метаязык, основанный на лексических универсалиях», которые «являются общечеловеческими понятиями, лексикализованными во всех языках мира» [Там же, с. 160]. Заметим, что при ближайшем рассмотрении единицы из списка примитивов, будучи лексически воплощенными в конкретном языке (а только в такой форме они и существуют как естественная языковая реальность), подобно другим лексемам, могут иметь разный статус в структуре лексикона языка и динамическую специфику своего смыслового наполнения. Теоретически вариативность возможна даже в пределах разных этнокультурных вариантов одного языка (в особенности такого, как английский).

Следует учесть, что разработка универсалий проводилась в лингвистике прошлого века на фоне развития новых, революционных по своей сути, технологических возможностей обработки и передачи информации. В лингвистике активизировались попытки определить границы своей науки как объективной, точной, в частности учесть математические модели коммуникации, поведения и процессов управления информацией (яркий пример такой ориентации дают труды одного из первых разработчиков компьютерной лингвистики В. Ингве [Yngve, 1996]). Это приводило к насыщению лингвистических работ различными терминами и приемами, которые были в ходу у математиков и кибернетиков, апробации подходов к выявлению единиц анализа на нетрадиционной для более раннего состояния лингвистики основе. Сюда относят понятийный аппарат бинарности, функциональности, самоорганизации системы, реинтерпретации лингвистических единиц в терминах теорий информации и пр. См., например, критический анализ развития в трудах Р. Якобсона метаязыка и основных положений Пражского лингвистического кружка, сыгравших огромную роль в постановке и решении задач лингвистики того времени [Van de Walle, 2008].

Одной из наиболее заметных и оставивших след в лингвистике попыток приблизить ее к точным наукам через применение статистической модели описания речевого поведения, стала названная ее автором, Джорджем Ципфом, «динамической филологией» модель языка как психобиологического природного феномена. В ней автор также ставил цель выявить динамические (на статистической основе) законы речи, предположительно, приложимые ко всем известным языкам [Zipf, 1935, р. 3]. Ценность этой модели, помимо ряда важных фактических находок, как нам представляется, заключается в том, что в ней автор не автономизирует абстрактную самодовлеющую языковую систему в ее праве на управление речевыми процессами. Напротив, он взывает к рассмотрению языкового поведения неотделимо от личностных, социальных и культурных особенностей говорящего, предлагая реальные методологические решения поставленных в этом ключе задач [Ibid., р. 6]. Статистические методы оцениваются им как объективные при исследовании субъективных явлений, к каковым он относит значения, ценности и опыт [Ibid., p. 12].

С развитием когнитивной лингвистики вопрос об универсалиях стал ассоциироваться прежде всего с процессами категоризации и концептуализации, смещая акцент на коммуникативно-поведенческие и семантические аспекты в описании языковых («лингвокогнитивных») процессов. Многие когнитивисты связывают свои интересы с активно развивающимся в настоящее время направлением лингвистики, опирающимся на так называемую usage-based model, модель, дающую целостное представление об использовании и усвоении языка, а также о языковых изменениях. Эта модель противостоит структурным и генеративным подходам к рассмотрению грамматики [Croft, Cruse, 2004, р. 291-292]. Действительно, она трактует грамматику в аспекте эмерджентности, т. е. в динамике ее становления через дискурсивность коммуникации, живого речевого общения. В рамках этого подхода, как и когнитивного в целом, акцент существенно смещается в сторону содержательно-смыслового (когнитивного) наполнения слова как единицы анализа и связи функциональных параметров языковых единиц с их частотностью и иными динамическими показателями, релевантными для процесса использования языка. К числу наиболее значимых достижений этого направления следует отнести результаты исследований причин и природы языковых изменений, их распространения в языковом сообществе. Литература по этим вопросам сегодня обширна. Применительно к фонетическим изменениям и оценке связи характера их протекания и распространения (укоренения) с категоризацией конкурирующих лексических и грамматических процессов в разных группах лексем показательна эксплицирующая на конкретном примере суть подхода данного лингвистического направления работа [Aski, 2004]. См. также обзор «The usage-based model» в [Croft, Cruse, 2004, р. 291-327]. Таким образом, языковые явления не предписываются системе как логически заданная в ячейках разных уровней реальность, а оформляют и проявляют себя как сущности языка в ходе речемыслительной деятельности.

7. Сетевые модели в когнитивной и компьютерной лингвистике

Когнитивные исследования часто позиционируют себя в динамическом аспекте, опираясь на сетевую модель языка. Здесь выработалась своя система терминов и представленный ею понятийно-категориальный аппарат, предназначенный для исследования сетевых процессов. Это концептуальные сети, узлы, связи, токены и типы, активация, укоренение, наследование и многие другие термины, описывающие отношения и иерархию узлов сети. Такой подход открывает широкую перспективу для использования компьютерных технологий в обработке языка. Компьютерная обработка значений и последующая систематизация смыслов на основе близости связей с использованием сетевых моделей востребована при создании компьютерных словарей тезаурусного типа, включая информационно-поисковые с оптимизацией информационного поиска, электронные хранилища лексических значений, выраженных в естественных языках, и пр. [Прикладная и компьютерная лингвистика, 2016, с. 78-93].

В лингвистическом процессоре знания о значениях слов и их связях представлены в структурах, организованных по типу сетей, графов, фреймов, сценариев, онтологий и тезаурусов [Там же, с. 88]. В этих условиях проблема универсалий получает новые ракурсы и возможности. Это относится, прежде всего, к структурной организации и упорядочиванию словаря в языках мира. Изыскания такого плана всегда сохраняли свою актуальность в лингвистике. Они нуждались в теоретической разработке и эмпирическом подкреплении на большом лексическом материале. Часто целью таких исследований было создание максимально полно охватывающих структуру лексического состав языка идеографических (семантически упорядоченных) словарей тезаурусов.

Из наиболее известных ресурсов, так или иначе основывающихся на исследовании связей и отношений между вербальными единицами и уже предложившими определенные решения задач семантического упорядочивания единиц, нам представляется необходимым в контексте нашей работы упомянуть следующие: «Русский тезаурус» О. С. Баранова (2014); Тезаурус RuThes; Тезаурус русского языка RuWordNet. Последний представляет собой перевод РуТеза в формат WordNet [Loukachevitch et al., 2016]. Словари типа WordNet создаются с учетом общих принципов, представленных и апробированных ранее в разработке Princeton University WordNet. A Lexical Database for English. Такие словари отражают структурно-семантические связи в языке, представляя их в виде иерархии понятий. Источниковой базой для их создания могут служить лексикографические ресурсы языка или корпусы текстов.

В современных условиях возможности по развитию таких проектов многократно выросли. Вместе с тем базовой для них была и остается проблема, которую раньше обозначали как проблему «понятия и слова» и «совместимости набора абстракций высших уровней для разных языков» [Караулов, 2010, с. 271]. Ю. Н. Караулов объясняет эту задачу в рамках теории поля (предшественницы сетевых моделей в лингвистике), предложив экспериментально выверенные принципы дифференциации концептуальной модели мира (КММ) и языковой (ЯММ), установив при этом невозможность перехода от ЯММ на более высокий уровень обобщения - к КММ на основе чисто лингвистических приемов. Расхождения между ЯММ разных языков, по мнению автора, значительно нейтрализуются на уровне КММ, что и способствует взаимопониманию [Там же, с. 267-275]. Здесь, таким образом, постулируется несводимость когнитивного опыта к его вербальному представлению, что важно для выработки подходов к исследованию вербальных культур. В этой несводимости кроется и источник трудностей, которые испытывают разработчики компьютерных тезаурусов и онтологий в настоящее время, когда они ставят задачу зафиксировать разные типы отношений между вербальными единицами (это преимущественно слова) в сети словаря. Такой процедуре предшествует концептуальное описание знаний о мире, разработка концептуальной рубрикации для упаковки таких знаний в доступные для машинных операций структуры, подготовка программного обеспечения для автоматического концептуального индексирования этих отношений.

Наибольшие трудности для разработчиков представляют ассоциативные отношения, поскольку они практически не поддаются единому формату рубрикации, о чем можно судить по описанию проблемы в работе [Лукашевич, 2011]. А. Н. Леонтьев, упоминая проблему исследования операций в контексте трудно решаемых задач взаимодействия человека и машины, выделил сложности, которые порождает «не невозможность составления исчерпывающих словарей, а невозможность выбора из значений, едва отличающихся друг от друга по своему функционированию, не имеющих признаков своего функционирования, которые могут быть описаны» [Леонтьев, 2005]. Видимо, такие отношения возникают, прежде всего, в ассоциативном плане, и уложить их в уже разработанные на данном этапе механизмы преодоления многозначности и двусмысленности пока не представляется возможным.

Н. В. Лукашевич констатирует наличие трудностей при разработке прикладных ресурсов, связанных с поиском возможностей оптимально сочетать описание взаимоотношений лексических единиц и описание онтологических знаний о мире [Лукашевич, 2011]. В процессе разработки тезаурусов и онтологий возникает проблема поиска своего рода семантических универсалий, которые можно было бы применить к рубрикации материала в любом языке. К чему сводятся такие попытки, учитывая перечисленные выше объективные сложности в разработке идеографических ресурсов? Обычно единицы описания распределяются по разным ярусам (уровням) в соответствии со степенью обобщения (абстрактности). Так, например, в русском тезаурусе О. С. Баранова выделяется 8 уровней понятий, количество единиц многократно возрастает при переходе от уровня к уровню. Самый высокий уровень сводится к 5 понятиям: действительность, мироустройство, организованность, человек, общество [Баранов, 2014]. Стало быть, семантическое упорядочивание материала словаря возводится к этим наиболее общим макрорубрикам КММ. При переходе от этого уровня к нижележащим количество единиц возрастает многократно, в соотношении: 5, 12, 29, 73, 347, 1 312, 7 822, 50 000 [Там же]. Разработчики компьютерных онтологий и тезаурусов не всегда сходятся во мнении по поводу самих принципов создания таких продуктов, в частности создания онтологий, независимых от естественного языка или все-таки на основе естественных языков. Последнее неизбежно приводит к сложностям, поскольку, как осознают разработчики, потребуется установить отношения между понятиями такой независимой от языка онтологии и значениями лексических единиц конкретного естественного языка [Лукашевич, 2011].