Функционально-семантическое описание коммуникативных актов инструктивной дискурсии

Размещено на http://www.allbest.ru/

29

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

10.02.19 - теория языка

ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКОЕ ОПИСАНИЕ КОММУНИКАТИВНЫХ АКТОВ ИНСТРУКТИВНОЙ ДИСКУРСИИ

Агамалиева Илхама Джабировна

Реферируемое диссертационное исследование посвящено анализу функционально-семантических (регулятивно-прагматических) свойств институционально-ритуальных актов инструктивной дискурсии, раскрывающих информационное сопровождение различных действий (как повышенной опасности, так и вполне обычных, безопасных действий, или инструктивов) ее участников. Объектом исследования являются акты институционально-ритуальной коммуникации, а в качестве предмета изучения взята их разновидность - акты инструктивной дискурсии, объединенные в один общий класс инструктивных коммуникативных актов - правил устройства и безопасной эксплуатации различных агрегатов и приспособлений.

В функционально-регулятивном плане под актами инструктивной дискурсии понимаются зафиксированные письменные или устные речевые практики в виде сложных коммуникативных явлений (действий), включающих в себя не только социальный контекст реализации таких комплексных действий с определенной характеристикой участников коммуникации, но и информацию о процессах производства и восприятия названных коммуникативных образований.

Примерами таких инструктивных действий могут служить нижеприведенные фрагменты актов инструктивной дискурсии из примерного перечня инструктивных и нормативных правил устройства и безопасной эксплуатации различных агрегатов и приспособлений:

(1) - 4.8.6. Подготовленный к работе домкрат должен под полной нагрузкой работать без заеданий;

- 4.8.7. Состояние домкратов, режим их работы и обслуживание должны соответствовать требованиям заводских инструкций;

- 4.8.8. Для подъема и перемещения грузов должны применяться только исправные домкраты. Перед началом работы их необходимо осматривать;

- 4.8.9. при осмотре реечных и винтовых домкратов следует убедиться в исправности зубьев, шестерен и рейки, резьбы винта, храповика, собачек, трещетки, отсутствии трещин, обломанных частей и заусенцев на корпусе домкрата и тормозного устройства у реечных домкратов. Головка винта или рейки должна свободно вращаться вручную, но не иметь слабины.

Или (2): - 3.3.7. Работники электромонтажной и наладочной организаций должны соблюдать правила внутреннего распорядка, установленные для рабочих и служащих действующего предприятия;

- 3.3.8. Персонал электромонтажной и наладочной организаций должен выполнять правила ТБ действующего предприятия;

- 3.3.9. Перед началом работ в местах, где имеется или может возникнуть опасность, источником которой является действующее производство, на работы с мостового крана или на крановых путях в пролетах с действующими кранами и т.п. ответственный представитель действующего предприятия обязан оформить и выдать наряд-допуск (см. приложение);

- 3.3.10. Наряд-допуск выдается ни срок, необходимый для выполнения заданного объема работ; по окончании работ он хранится 30 дней у руководителя ЭМР на объекте. При изменении условий производства работ наряд-допуск аннулируется и предложение работ разрешается только после выдачи нового наряда-допуска.

Способы построения целостных коммуникативных объектов в виде дискурса, текста или сложного (комплексного) речевого акта, изучение макроструктуры их конкретных типов, а также выявление и описание функционально-содержательных характеристик таких типов становятся в последнее время объектом изучения многих областей современного языкознания и смежных наук - анализа дискурса, лингвистики текста, конверсационного анализа и теории коммуникации, функциональной стилистики, социолингвистики, семиотики, когитологии, литературоведения, философии и др. (см.: Н.Д. Арутюнова, 1990; Р. Барт, 1989; Т. Ван Дейк, 1989; Т. Ван Дейк, В. Кинч, 1988; Т. Виноград, 1976; 1978; Р. Водак, 1997; Карабан, 1989; А.Е. Кибрик, 1987; Л.И. Кручинина, 1982; У. Найссер, 1976; С.В. Никифоров, 1993; А.И. Новиков 1983; А.А. Романов, 1984; 1988; 1991; Т.В. Старцева, 1989; И.П. Сусов, 1980; 1984; 1988; Ц. Тодоров, 1998; И.Ф. Шамара 1993; В.И. Шаховский, Ю.А. Сорокин, И.В. Томашена, 1998; Е.И. Шендельс, 1987; Р. Шенк, 1980; М. Fouckalt, 1971 и др.).

Несмотря на наличие значительного числа работ, посвященных исследованию коммуникативных образований, которые функционируют в сфере регулятивно-институционального интерактивною взаимодействия (см., например:Астремская, 1992; Н.Ю. Воеводкин, 1999; Гиль, 2000; З.Я. Кармано-ва, 1993; С.Э. Максимова, 2000; О.Н. Морозова, 2000; Е.Г. Романова, 1997; К.Ф. Седов, 1999; Е.В. Столярова, 1999 и др.), специфика построения таких коммуникатов (в терминологии чешских функционалистов) или целостных речевых образований (дискурсов), используемых для решения определенных коммуникативных задач, все еще представляет собой обширное поле деятельности для языковедов, особенно в аспекте ее взаимодействия с комплексом экстралингвистических факторов различного порядка, рассматриваемых не только как нейтральные, внешние по отношению к текстообразующей деятельности, но и как внутренние, преобразованные во взаимосвязи и взаимовлиянии с конкретным содержанием познавательно-коммуникативной деятельности.

Обращение к названной теме обусловлено, прежде всего, недостаточной разработанностью как общих понятий «инструкция» и «инструктаж», используемых в реальной практике институциональных действий, гак и широко употребительных в коммуникативной практике профессиональной) общения понятий «инструктив», «инструктивный дискурс», «текст инструкция», выступающих в качестве строевых и функционально-информативных единиц инструктивной дискурсии.

Анализ специальной литературы показывает, что, описывая различные аспекты научно-технических или специальных текстов, исследователи не останавливались подробно на функциональном аспекте текстов-инструкций или речевых актов - инструктивах. Рассматривались лишь тексты определенной, жанровой разновидности и стилистической принадлежности (ср.: З.Я. Карманова, 1993; Т.В. Радзиевская, 1984; Ю.Н. Третьякова, 1988; И.Ф. Шамара, 1993 и др.), описывалась композиционная или «дискурсивная» (Варшавская, 1991; Гордеева, 1992) структура конкретной жанровой разновидности научно-технических текстов, например, текстов научной медицинской статьи (И.Ф. Шамара, 1993), формул изобретений (В.И. Еременко, 1983;Н.В. Александрова, 1985; Н.А. Чихачев, 1971), анализировались конструктивные или «стереотипные» особенности описаний технических объектов как подвидов речевых форм «описаний» (А.С. Герд, 1980; В.Л. Егоров, 1982; Н.М. Ма-датов, 1974), выявлялась структурно-содержательная и коммуникативная специфика определенной терминологии в конкретных жанровых разновидностях научно-технической дискурсии (М.С. Дубовиков, Н.А. Сольц, 1977;И.Н. Волкова, 1984; О.А. Казакевич, 1986; А.И. Михайлов, А.И. Черный, Р.С. Гиляревский, 1976; А.Г. Ханжин, 1986; Т.В. Ященко, 1990).

При этом, представители указанных направлений в анализе инструктивных коммуникативных образований (текстов, речевых / коммуникативных актов, высказываний) единодушно отмечали, что особую актуальность должны приобретать исследования таких целостных объектов и их единиц, с помощью которых в рамках «особой системы коммуникации - научно-технической» реализуется познавательная функция с установкой на интенсивное накопление информации (Иванов Вяч. Вс., 1962; Т.В. Радзиевская, 1984; Л.В. Славгородская, 1981 и др.). Отмечалось также, что в наибольшей степени из всех видов обыденной коммуникации эту функцию выполняют особые речевые единицы - «акты сообщения», в которых связь коммуникантов - отправителя сообщения и адресата - «формируется благодаря разному у них объему информации о некотором предмете; какие-либо социальные, личностные отношения коммуникантов несущественны» (Т.В. Радзиевская, 1984).

Кроме того, были предприняты попытки выделения некоторой общности функциональных условий, необходимых для «успешного осуществления таких актов сообщения», куда были отнесены следующие условия: во-первых, «знакомство» адресата» с объектом сообщения и со «старой» о нем информацией и, во-вторых, передача информации в том коде, который известен адресату. При этом, объектом сообщения может быть достоверная и новая, с точки зрения отправителя, информация, чему должна «предшествовать определенная информационная «история», которая связывает коммуникантов и обеспечивает им возможность информационного «броска» (ср.: Т.В. Радзиевская, 1984; А.П. Ершов, 1979). Однако в систему «речевых актов-сообщений», призванных реализовывать коммуникативную установку на интенсивное накопление информации, выбранные для анализа речевые акты инструктивной направленности не попали.

О классификационной сложности вопроса - куда относить коммуникативные акты инструктивной направленности - свидетельствует, кстати говоря, развернувшаяся на страницах немецкой научно-технической периодики широкая дискуссия между учеными. Она велась, главным обратом, по поводу коммуникативной природы и коммуникативного статуса речевых актов инструктивной направленности. В частности, В. Франке (W. Frankе, 1992), полемизируя с К. Хенсель (К. Hensel, 1989), указывал, что действительно существует проблема коммуникативного статуса «совокупности текстовых единиц (массива) под общим названием «инструкция», которые не всегда и не во всем совпадают с текстовым массивом так называемых, по К. Хенсель, «сопроводительных материалов к готовым продуктам и операциям по их изготовлению».

Важно отметить, что исследователи, принимавшие участие в дискуссии по данному вопросу, так и не смогли прийти к общему мнению о том, к какому типу речевых (коммуникативных) актов и к какому типу текстов следует отнести акты коммуникативного взаимодействия под общим названием «инструктив» (ср.: K. Brinker, 1985; M. Dimter, 1981; M. Giesecke, 1983; G. Hellwig, 1984; W. Mentrup, 1982; D. Mцhn, 1991; R. Pelka, 1982; W. Zielten, 1988 и др.).

В этой связи заслуживает внимания интересная позиция немецкого исследователя Эдды Вейганд (Е. Wеigand, 1989), предложившей все коммуникативные проявления с инструктивной направленностью отнести к одному общему типу «нунтиативы» (Nuntiativen), который бы входил составной частью в более общий класс речевых актов под названием «директив», потому что по своей сущности, на ее взгляд, все инструктивы обладают метакомму-никативной (метапрагматической) иллокутивной силой, направленной на побуждение адресата к чему-нибудь. В своей монографии, посвященной проблемам речеактовой таксономии и коммуникативной грамматики, она, ссылаясь на работы своих коллег (G. Hindelang, 1978; Е.Rolf, 1983; M.Gauthier, 1963), приходит к выводу о том, что практически не существует возможности определить инвариантную иллокутивную структуру самого общего типа речевых актов «нунтиатив, потому что такие речевые акты относятся либо к «директивам», либо к «репрезентативам» (S. 162-163).

Таким образом, критический анализ литературы по проблеме функционального описания коммуникативных единиц с установкой на инструктивное взаимодействие, показал, что нерешенными и проблематичными остаются следующие вопросы:

- анализ системных характеристик речевых произведений инструктивнойдискурсии как самостоятельного комплексного семиотического объекта, обладающего специфическим набором синтаксических, семантических и прагматических характеристик;

- определение коммуникативного статуса актов инструктивной дискурсии в системе жанровых разновидностей научного функционального стиля;

- разработка содержательных и функциональных критериев для построения типологии актов инструктивной дискурсии с учетом среды их функционирования в профессиональной коммуникации;

- описание различных формальных показателей выражения коммуникативной целенаправленности с установкой на инструктирование;

- разграничение речевой инструктивной ритуальности как формы поведения говорящего субъекта в институциональной сфере общения и инструкции как набора стереотипных действий, не обязательно речевых, но сопровождаемых ими.

Актуальность настоящего исследования определяется необходимостью изучения коммуникативных единиц инструктивной дискурсии как компонента коммуникативной деятельности человека во взаимодействии с другими компонентами его жизнедеятельности, и, прежде всего, во взаимодействии с ее социально-регулятивными и институциональными аспектами. Кроме того, актуальность настоящей работы обусловлена также и тем, что в ней предлагается описание коммуникативных единиц инструктивной дискурсии с позиций системного подхода. Описание целого коммуникативного произведения как системного объекта, способного адаптироваться к изменениям среды его функционирования, является, по сути дела, лингвопрагматическим подходом к изучению единиц инструктивной дискурсии, заключающемся в том, что акты инструктивной дискурсии различной жанровой разновидности рассматриваются в соотношении с совокупностью внешних факторов, определяющих их форму и содержание.

Основной целью исследования является описание семантических и функциональных свойств коммуникативных единиц инструктивной дискурсии. В цели предлагаемого исследования входит также установление механизмов воздействия дискурсивной реальности нареципиентов и выявление коммуникативно-регулятивных средств управления и активизации этого воздействия. Для достижения поставленной цели определены следующие задачи:

- рассмотреть функциональную специфику коммуникативных единиц инструктивной дискурсии в динамической модели коммуникации;

- показать их содержательно-конструктивные особенности;

- построить коммуникативную типологию актов инструктивной дискурсии;

- описать основные системные характеристики комплексного коммуникативного акта «инструктив» - его состав, структуру, в том числе специфические для данной системы прагматические связи, а также сферу и среду их функционирования.

Поскольку работа имеет как частно-лингвистическую, так и общелингвистическую цель, то в ней использован разнообразный материал исследования. В качестве эмпирической базы основ коммуникативных актов инструктивной направленности выступает материал готовых инструкций в виде текстовых массивов разных подстилей по широкому спектру технических проблем. В экспериментальной части исследования использовался материал утвержденных инструкций, правил и руководящих документов по организации работы с персоналом, подготовки рабочих мест и допуску бригады к работе в количестве 275 единиц общим объемом 3257 страниц.

Методы исследования определены спецификой предмета исследования и поставленными задачами. Основным общенаучным методом исследования в диссертации является гипотетико-дедуктивный метод. Кроме того, в работе использовался метод аппликации (наложения) оригинальных образцов инструктивных текстов на их квази-варианты, представляющие содержательность оригинальных текстов в несколько измененной языковой форме с целью эксплицировать разные возможности этих текстов воздействовать на реципиентов, метод моделирования и метод семисоциопсихологического тестирования информативности текстового содержания по Т.М. Дридзе, а также программный метод экспертизы текстов внушения «Diatone», зарегистрированный в Роспатент под № 990729 от 08.10.1999 г.

Научная новизна предлагаемого исследования заключается в том, что впервые к материалу инструктивных текстов применен подход, позволивший проследить развитие системных характеристик этой жанровой разновидности. Впервые проводится исследование воздействующего потенциала (рефлексивных потенций или «заряда») различных средств, приемов и способов построения коммуникативных единиц инструктивнойдискурсии. Новой является также и разрабатываемая методика функционально-семантического анализа текстов определенной сферы профессионально-институциональной коммуникации. Оригинальной является предпринятая попытка построения оптимизационных моделей текстопостроения, способствующих эффективному усвоению содержательности целостных коммуникативных образований в виде набора инструктивных положений.

Результаты, полученные в ходе исследования, позволяют вынести на защиту следующие положения:

1. Результативным вариантом анализа инструктивных коммуникативных единиц научно-технического стиля является системно-функциональный подход, при котором коммуникативные произведения определенной жанровой разновидности рассматриваются как объединенная единой когнитивно-коммуникативной функцией самооптимизирующаяся адаптивная система, в составе и структуре которой отражаются институциональные условия и изменения внешней среды функционирования такого рода единиц.

2. Важнейшей составляющей сферы функционирования коммуникативных актов (единиц) инструктивной направленности является институционально-профессиональная деятельность, включающая в себя как свойственные для определенного вида деятельности в целом и постоянно совершенствующиеся рациональные способы описания содержательных характеристик инструктивного материала (объекта), так и специфические аспекты конкретной предметной области, в том числе и технический уровень ее развития.

3. Контекст моделей и существующих норм играет ведущую роль в построении инструктивных коммуникативных единиц, ибо следование стандарту (стереотипу, «скрипту») предписанных (заданных) объемом действий является одним из условий успешной реализации иллокутивной направленности комплексного коммуникативного акта «инструктив». Высокаястандарти-зованность прослеживается во всех аспектах инструктивной дискурсии - от архитектоники типовых инструктивных актов до отбора языковых средств лексического и грамматического характера.

4. Функциональная специфика инструктивных коммуникативных единиц основана на реализации инвариантной формулы в рамках определенной семантической конфигурации: «X информирует У по поводу Q, чтобы У принял (усвоил) эту информацию в равной степени с Х и сделал все так, как на это указал X». Общий принцип взаимодействия участников инструктивного коммуникативного акта в рамках стереотипной конфигурации отражается в «прагматограмме» или «протоколе», по А.А. Романову, обязательных действий или «шагов»: X инструктирует У, и тем самым (X информирует У по поводу Q, и тем самым (X желает равенства / предполагает равенство в знаниях с У по поводу Q, и тем самым (X желает, чтобы У делал так, как указал / проинформировал / показал / предписал / посоветовал / рекомендовал / определил / оценил X))).

5. Комплексный характер инструктивных коммуникативных актов, предполагающих собственную полииллокутивную или моноиллокутивную структуру, обусловливает выделение доминантного иллокутивного показателя, который определяет их коммуникативный статус. Полииллокутивная или моноиллокутивная структура инструктивных коммуникативных актов предопределяет разнофункциональную направленность ее составляющих. Иерархическая взаимосвязь таких составляющих образует инвариантную схему узловых слотов в виде практического силлогизма, в качестве посылок которого выделяются дефиниционные, объяснительные, детализирующие и пре-скриптивные узлы. В зависимости от функциональной направленности узловых слотов определяется функциональная типология инструктивных коммуникативных актов.

Теоретическая значимость проведенного исследования заключается в том, что оно существенно развивает теорию речевого воздействия и теорию речевой деятельности в частнолингвистическом и общелингвистическом планах и представляет собой вклад в теорию прагматики профессионального общения и коммуникации в целом. Теоретическая значимость предложенных положений определяется и тем, что они расширяют представление о коммуникативной функции языка и природе общения а целом, о роли языковой коммуникации в организации социально-психологических отношений отдельных личностей и институциональных групп. Проведенное исследование показало также плодотворность междисциплинарного экстралингвистического подхода к изучению явлений языкового общения в социально-институциональном, психологическом и культурном контекстах.

Практическая ценность работы определяется возможностью применения ее основных положений, выводов и методик анализа при разработке теоретических и практических курсов по функциональной стилистике, а также в практике обучения персонала навыкам информационного поиска и совершенствования жанровой компетенции специалистов. В перспективе также возможно их применение в ходе формализации и оптимизации процедур автоматического поиска и обработки массивов текстов научно-технического профиля. Результаты исследования могут вызвать интерес социологов, антропологов, психологов и специалистов по переподготовке профессиональных кадров.

Апробация работы проходила в виде докладов и выступлений на научно-практических совещаниях (Тверь, 1998; Тамбов, 1999), научно-практических конференциях (Тверь, 1999; Москва, 2000), международной конференции (Кривой Рог, Украина, 2000) и международном симпозиуме (Украина - Польша - Россия: г. Кривой Рог, г. Ополе, г. Тверь, 2001). Результаты исследования прошли практическую апробацию на курсах переподготовки кадров в Центре подготовки персонала АО «Тверьэнерго» в период с 1998 по 2000 гг. По теме диссертации опубликовано 5 статей в межвузовских и международных сборниках. Общий объем публикаций составляет 2,25 печатного листа.

Структура и объем диссертации. Работа строится в соответствии со спецификой определенных выше задач исследования. Диссертация (объемом 185 страниц основного текста) состоит из Введения, трех глав и Заключения, к которым прилагаются Библиография, включающая 196 наименований работ на русском, английском, немецком и французском языках и двух Приложений.

Во Введении обосновывается выбор темы, определяются цели и задачи исследования, устанавливаются новизна и актуальность работы, дается характеристика методов и материала исследования, выделяются положения и результаты, выносимые на защиту, а также вводятся основные понятия работы, В первой главе представлены общие принципы комплексного описания инструктивного коммуникативного акта, исследуется специфика ролевых проявлений участников инструктивной коммуникации, а также рассматриваются способы языковой репрезентации выражения типовогоиллокутивного потенциала с установкой на инструктивность. Во второй главе разрабатывается типология актов инструктивной коммуникации на базе инвариантной семантической конфигурации; анализируются речевые ситуации возникновения коммуникативных актов инструктивной дискурсии и фиксируется их статус в системе других институционально-регулятивных актов профессиональной коммуникации. В третьей главе описываются результаты экспериментального анализа по выявлению акцентуации личностных установок в типовом акте инструктивной коммуникации, анализируются лексические и грамматические маркеры языковой манифестации типового инструктивного коммуникативного акта. В Заключении представлены результаты проведенного исследования и обозначены перспективы дальнейших исследований в предлагаемом направлении.

Основное содержание работы

Коммуникативное взаимодействие участников инструктивной интеракции с выражением личностных установок на доведение определенной, значимой для отправителя и получателя информации относительно ситуации и условий процесса реального применения такой информации можно отнести к специфическим формам институциональной коммуникации, которая, являясь разновидностью языковой коммуникации, используется в типовых, построенных по фреймовому образцу, коммуникативных актах различного характера и назначения.

Представляя собой неотъемлемую часть интерактивного пространства, то есть пространства, в котором разворачиваются, «разыгрываются те или иные фреймы (фреймовые сценарии)» (Романов, 1988), инструктивная коммуникация (также - ИК) с установкой реализовать/ выполнить указанное или обозначенное действие обладает следующими специфическими свойствами:

1) ИК вплетена в структуру конкретного интерактивного пространства (Т. Виноград, Ф. Флорес, 1995; С.А. Токарев, Е.М. Мелетинский, 1980: 17-19; Ю.Н. Давыдов, М.С. Ковалева, А.Ф.Филиппов, 1990: 299; М. Kohl, 1985: 223-224; G. Werlen, 1984: 80-86; K. Adamzik, 1984: 89-97; T. Andrews, 1993: 12-14);

2) ИК может быть подчинена структуре типового интерактивного пространства и некоторым образом способна репрезентировать ее «общую арматуру», ее составляющие, т.е. единицы, и даже взаимоотношения между ними (L. Bochenski, 1965; F.L.Weimann, 1971: 260; D. Moerth, 1978);

3) ИК может быть представлена в виде набор стандартных поведенческих актов вербального и авербального характера, используемых участниками интерактивного взаимодействия (А. Вежбицкая, 1978; 1985; Дж. Хинд, 1995: 40-48; K. Weimann, 1971: 262; G. Werlen, 1984: 85; M. Kohl, 1985: 224);

4) ИК сопряжена с определенной системой сигналов, каждый из которых связан с конкретной ситуацией и конкретным типом тематического (информационного) пространства (Н.Д. Арутюнова, 1980; С.В. Власова, 1983: 164-167; В. Тернер, 1983; W. Bruenner, 1980: 202; E. Rolf, 1980: 127-129; G. Werlen, 1984: 114-115; M. Brandt, 1990: 357-359);

5) ИК как система определенных языковых и неязыковых сигналов подчинена их нормативному использованию, заданному типовым интерактивным пространством, в котором «разыгрывается» тот или иной фреймовый сценарий (А.А. Романов, 1988: 44-86; M. Baudkin, 1963: 88; M. Kohl, 1985: 226);

6) ИК определенным образом регламентируема и последовательна в чередовании ходов-цепочек в рамках типового иллокутивного сценария (А.А. Романов, 1987; 1988; Е.Г. Романова, 1997; К. Adamzik, 1984: 90-95; K. Bach, R.M. Hirnisch, 1979; R. Liedtke, 1990: 516-518);

7) ИК полифункциональна; одна из функций такой коммуникации выражается во фреймоорганизующей роли ее единиц, которые формируют настрой участников диалогического пространства на определенный тип взаимодействия, мобилизуют и корректируют их установки в соответствии с выбранным или заданным типом интеракции (А.А. Романов, 1988; А.Д. Шме-лев, 1995: 117, 105; N. Norrick, 1978: 227-282).

Таким образом, инструктивный коммуникативный акт (ИКА) как и любой другой коммуникативный акт, представляет собой комплексный вид деятельности, включающий в себя коммуникативно-социальную, коммуникативно-регулятивную и интерактивную деятельность участников инструктивного взаимодействия.

Анализируя структуру исследуемого коммуникативного акта, следует заметить, что ИКА всегда отражает в своем общем виде, по определению Р. Блакара (1987: 93), некую «ситуацию коммуникации», в состав которой обязательно входят отправитель (адресант), имеющий в своем распоряжении какое-либо сообщение, получатель (адресат) этого сообщения и намерение (желание) отправителя передать свое сообщение именно этому получателю.

Пути передачи такого сообщения или «каналы», по выражению Р.О. Якобсона (1975: 198), различны. Однако когда у отправителя имеется сообщение, которое он хочет передать, то оно может быть закодировано многими «альтернативными, но функционально-эквивалентными кодами» (Р. Блакар, 1987: 93; А.А. Романов, 1982: 23-25; Е.В. Сидоров, 1987: 23-28), т.е. одно и то же значение или сообщение может быть передано с помощью нескольких различных выражений. Ср.: (3) Лебедку следует установить на твердую опору; (4) Лебедку необходимо установить на твердую опору; (5) Лебедка должна быть установлена на твердой опоре; (6) Лебедка фиксируется на твердой опоре и др.

Коммуникативный акт с установкой на инструктивное взаимодействие (т.е. взаимодействие в рамках определенных предписанных дискурсивных практик) решает свою особую задачу, которая функционально определяет его границы. Сходный с другими коммуникативными актами, ИКА практически направлен на организацию определенного действия (или действий) со стороны адресата сообщения относительно получателя такого сообщения или на его готовность, предрасположенность к такому действию, которое призвано внести определенный коммуникативный вклад в развитие коммуникативного взаимодействия между его участниками.

Любой ИКА имеет определенное нравственно-воспитательное, социальное (Е.В. Сидоров выделяет также «политическое») и идеологическое значение. Причем, нравственно-воспитательное значение комплексного акта с установкой на следование инструктивным установкам в речевом взаимодействии основано на прямых или косвенных проявлениях этических, нормативных и социальных установок общающихся. Социально-институциональное значение инструктивного ИКА обеспечивается прямым или косвенным участием идеологических - в широком смысле этого слова - и социально-институциональных установок, представлений, оценок, надежд, ожиданий, входящих в мировозренческую систему участников профессионального общения (ср.: Э. Сепир, 1993: 595-597; 212-213; А. Вежбицкая, 1996: 326-329).

Комплексный коммуникативный акт с установкой на инструктивное взаимодействие охватывает всю совокупность факторов, определяющих взаимодействие участников профессиональной коммуникации и использование в этом взаимодействии языковых средств. Социальная действительность, фрагмент общественной жизни, окружающего мира определенным образом познается, осмысливается, описывается в рамках ИКА в виде каких-либо прототипных или структурных образований и, соотносясь с определенными установками личности как «неосознаваемыми изготовками психики к определенному восприятию, решению, действию» (А. Добрович, 1980: 36) и «целостной установкой личности» как «продукта совместной работы сознания и установки» (А.А. Романов, И.Ю. Черепанова, 1999: 56-59), преобразуется. Таким образом, объективная социальная реальность является не только средой или фоном, где реализуются акты инструктивной коммуникации, но и составной частью самих коммуникативных актов (в том числе и ИКА), их внутренним компонентом.

Реализуя ИКА, отправитель сообщения (инициатор) стремится вызвать в сознании, в «ментальной сфере» или «ментальном пространстве» (Дж. Ла-кофф, М. Джонсон, 1987) адресата нужные или задаваемые образы из действительности типового интерактивного пространства. В силу устойчивости этой связи при смысловом (сознательном или бессознательном) восприятии речевого произведения названные знаки вызывают в сознании адресата те образы, которые сформулировал отправитель сообщения (инициатор).

Необходимо указать, что единое отношение, связывающее компоненты реальной ситуации в целое, есть реально существующий элемент такой ситуации, который суть проявления закономерностей движения объективной действительности. В отличие от него единое отношение коммуникативного образа ситуации является субъективной деятельностью коммуниканта, определяющейся его мировоззрением, коммуникативным и жизненным опытом, целями и задачами, которые он стремится реализовать в процессе диалогического взаимодействия со своим партнером. Поэтому справедливо считать перечисленные компоненты акта и в качестве составляющих ИКА.

Личностная характеристика участников коммуникативного акта с установкой на инструктивное взаимодействие, включающая в себя их социальные, институциональные и психологические свойства, также как и названные выше компоненты ИКА, входит в структуру рассматриваемого акта инструктивного общения. Значение личностных параметров (характеристик) партнеров в профессиональном общении и их влияние на реализацию коммуникативного акта с установкой на согласие-несогласие следовать указанному действию (инструкции) находят свое отражение в типовых ролевых исполнениях коммуникантов. Ролевой репертуар участников комплексного коммуникативного акта с установкой на инструктивное согласие-несогласие определяется прежде всего тем, что партнеры, связанные друг с другом общей коммуникативной деятельностью, имеют цель - воздействовать друг на друга.

Деятельность говорящего в ситуации инструктивного взаимодействия включается в качестве элемента в более общий тип деятельности - регулятивную деятельность и структурно коррелирует с ее оперативными единицами в виде конкретных действий, направленных на разрешение задач в ситуации профессионального общения. Соотношение указанных типов деятельности экспонируется в специфическом «репертуаре» ролевых проявлений субъектов инструктивной деятельности - «организатора» и «исполнителя», отражающих динамику их взаимодействия в процессе речевой интеракции.

Регулятивный характер коммуникативной деятельности обусловливает функционально-семантическую доминанту речевых проявлений (действий) партнеров в ситуации профессионального общения (взаимодействия) на уровне структурного признака «способ регуляции». Кроме того, регулятивный аспект интерактивной деятельности определяет некоторую канонизиро-ванность и ритуальность макро- и микроструктур коммуникативных образований (дискурсных образований в виде инструктивного массива или свода правил), используемых участниками инструктивного общения.

Безусловно, что ролевые характеристики «организатора» в регулятивном аспекте связаны с прагматической доминантой «авторитетности» у лица, выступающего в роли «организатора» и приобретают новые семантические свойства - «инструктивности». Обозначенные признаки в структуре коммуникативной деятельности указывают на понятийное основание коммуникативных дискурсных образований, которое лежит в основе модели каузации поведения адресата (партнера, выступающего в роли «исполнителя») посредством «навязывания» ему определенной нормы речевого (и не только речевого) поведения.

Специфика инструктивной интеракции как сферы общения в отличие от других сфер коммуникаций наиболее ярко проявляется в наборе ролевого репертуара, который должны исполнять участники профессионального общения в соответствии с целями и задачами конкретной ситуации. Самой характерной линией взаимоотношения между участниками диалогической интеракции является линия основных ролевых позиций: «организатора» - «инициатора - «инструктора» и «исполнителя». Следует отметить, что ролевая специфика «организатор-инструктор» напрямую связана с его регулятивной деятельностью как «каузатора», т.е. источника, который задает направление интерактивного взаимодействия в ситуации профессионального общения и который назначает или определяет точку отсчета интерактивных шагов между партнерами по инструктивной коммуникации. Роль каузатора предполагает, что именно он определяет и общую глобальную цель взаимодействия. Каузатор, делая свой интерактивный шаг, непосредственно задает модель каузации поведения адресата. При описании структуры актов инструктивной дискурсии необходимо учитывать ее следующие основные параметры, а именно:

1) основную цель и ожидаемый результирующий эффект исследуемого коммуникативного акта;

2) ролевой репертуар участников данного типового взаимодействия и их статусные показатели;

3) инвариантную формулу изучаемого коммуникативного акта, являющуюся результатом соотношения иллокутивного потенциала и иллокутивной силы, свойственного этому акту и функциональные условия реализации актуализируемой фреймовой структуры;

4) условия возникновения данного коммуникативного акта в процессе диалогического взаимодействия;

5) набор характерных для исследуемого коммуникативного акта стратегий;

6) общий план реализации основной цели;

7) типология разновидностей интересующего коммуникативного акта, а также

8) формы его речевой репрезентации и совокупность языковых средств, используемых с этой целью.

Особенности ролевого репертуара инструктивной коммуникации дают возможность выяснить характерные черты отношений коммуникантов в рамках исследуемого институционального коммуникативно-регулятивного акта «инструктив». Принимая во внимание специфику институционального коммуникативно-регулятивного акта инструктивной направленности («инструктив»), коммуникант, его продуцирующий, именуется инструктором, а его партнер по общению, воспринимающий инструктивное указание ведомым или обучаемым.

Институциональность как фактор инструктивной коммуникации может оказывать влияние на уровень интерактивного общения с учетом определенных коммуникативных регистров, когда коммуникативно-институциональные отношения между партнерами могут задаваться прескриптором (инструктором) в диапазоне равноположенности, неравноположенности объема имеющихся у них знаний. Ср.: (7) «Перед началом работ на территории действующего предприятия (цеха, объекта производства и т.п.) заказчик и подрядчик обязаны оформить акт-допуск по форме, приведенной в приложении 3»; (8) «В каждой организации на основе Примерного перечня работ повышенной опасности с учетом конкретных условий и особенностей технологии должен быть составлен и утвержден руководителем организации (главным инженером, техническим директором и т.п.) свой перечень работ повышенной опасности».

В качестве репрезентанта такой инстанции может выступать либо сам говорящий, либо его ссылка на принадлежность (или ролевое исполнение с указанием признаков ее принадлежности) к социальной институционально-сти, либо ссылка на нравственный идеал, задающий определенную идеологическую парадигму, юридические и морально-этические преекриптивы (в нашем случае - свод правил или условий взаимодействия - инструкции или инструктивы). Репрезентантом может также выступать и обобщенный образ прескриптора или инструктора, превосходящего реципиента в определенной области знаний, умений, навыков.

Ролевая деятельность организатора, прескриптора и инструктора проявляется в конечном итоге в интегральном признаке макроструктуры профессионального общения, когда инициатор (он же одномоментно в одном лице и организатор, и каузатор, и прескриптор) задает фреймовую конфигурацию интерактивного общения, которое организовано по принципу известных макро- и микроструктур языкового порядка. Эти структуры можно еще называть «жесткими, полужесткими или мягкими» (Романов, 1997) структурами или моделями передачи информации в определенной институциональной среде.

В жесткой модели вербальной репрезентации процесса общения реализуется в полной мере сценарный принцип, задающий порядок следования композиционных блоков и алгоритм синтаксического оформления дискурсныхконституентов. Макроструктура полужесткого дискурса обнаруживает более свободную композицию и гибкое расположение обязательных коммуникативных блоков, необходимых по сценарию типового взаимодействия партнеров (о типовом взаимодействии см.: Романов, 1988).

К жестким моделям вербальной репрезентации инструктивной коммуникации можно отнести типы взаимодействий по сценарной схеме «прямое побуждение» со всеми ее вариантами.

При этом важна роль направленности контроля со стороны автора за речевыми действиями адресата, так как названный фактор коррелирует с целевой направленностью всего процесса инструктивного взаимодействия. Для инструктивной коммуникации характерно то, что ответные действия осуществляются как в пользу организатора, так и в пользу адресата.

Используя контрольную функцию в вербальном обмене речевых действий, автор как инструктор реализует свою стратегическую инициативу тем, что он

1) эксплицирует участие (социально-ролевое и предметное) в маркировке вербальных действий дискурса соответствующими иллокутивными показателями;

2) демонстрирует степень своей уверенности в том, что его собеседник совершит ответное действие на уровне согласованного, непротиворечивого, протекающего по предложенному им сценарию обмена вербальными шагами-действиями;

3) осуществляет оценку реального положения дел в процессе достижения ожидаемого (запланированного, намеченного) результата;

4) устанавливает приоритетный характер актуализированных инициатором вербальных действий и связанных с ним коммуникативно-тематических (прагматических) смыслов.

Специфика инструктивной коммуникации заключается в том, что она представляет собой такую форму взаимодействия между партнерами, в которой инструктор реализует некоторое каузированное речевое действие относительно своего адресата с использованием различных способов воздействия, направленных на достижение запланированных им коммуникативных целей.

Сложный характер регулятивных актов инструктивной коммуникации проявляется в их содержательной и функциональной многозначности, когда просто понятие инструктивного коммуникативного акта включает в свой семантический объем такие коммуникативные действия, как УКАЗАНИЕ, ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ, ПРЕДПИСАНИЕ, РЕЦЕПТЫ, СОВЕТЫ (пользователю или любителю по конкретным техническим или технологическим вопросам), ИНФОРМАЦИОННЫЕ СОПРОВОЖДЕНИЯ или СООБЩЕНИЯ (т.е. текстовое сопровождение, содержащее информацию о тактико-техническом состоянии каких-либо технических средств, приборов, аппаратов и правилах их использования в быту), РЕКОМЕНДАЦИИ (по уходу, например, за кожей лица, за ребенком и т.п.) и т.п.

Общность их семантического и функционального потенциала базируется нарегулятивной специфики составляющих комплексного коммуникативного акта «инструктив», которые можно свести к следующим характерным признакам:

- фиксированность определенных форм в виде текстовых / дискурсных образований;

- одновекторное направление в передаче тематического пространства инструктивных коммуникативных актов;

- функциональная предназначенность для широкого круга пользователей (т.е. полиадресатности);

- значительнаятиражируемость информационного содержания;

- указание на деятельностныйхарактер как самого ИКА, так и его тематического пространства;

- специфичность прагматической установки ИКА, направленной на передачу определенных знаний с целью устранения дефицита знаний у адресата или пользователя.

Прежде всего, обращает на себя внимание эксплицитная направленность выделенных признаков на коммуникативное взаимодействие между анонимным (собирательным или коллективным) продуцентом инструктивного регулятивного акта (даже если и указан завод-изготовитель тех или иных технических приборов или лекарственных препаратов) и коллективным адресатом с четко очерченными целевыми параметрами, например, показать на схеме или же описать действие того или иного механизма, повлиять на действия адресата, побудить адресат к указанным в тематическом пространстве ИРА действиям, направить действия адресата в определенном направлении и т.п. Кроме того, практически любой ИРА, за некоторым редким исключением, реализует глобальную или метакоммуникативную цель любого ИРА, а именно: во-первых, изменить имеющийся или предполагаемый со стороны, продуцента (а в данном случае и эксперта) дефицит в знаниях между ним и адресатом (пользователем или обывателем-профаном) и, во-вторых, уравнять объем знаний между метакоммуникантами в области предлагаемого или передаваемого тематического пространства коммуникативного инструктивного акта.

Если исходить из общих показателей указанных признаков, то функциональная ориентированность ИКА должна определяться, как правило, границами директивных коммуникативных или речевых актов с иллокутивным потенциалом (о взаимодействии иллокутивного потенциала и иллокутивной силы см.: А.А. Романов, 1985) побуждения. Однако указанные метацелевые параметры коммуникативного взаимодействия между его участниками (точнее: метаучастниками) обусловливают общение между ними в рамках определенной семантической конфигурации, которая имеет следующий вид: «X информирует У по поводу Q, чтобы У принял (усвоил) эту информацию в равной степени с X сделал все так, как на это указал X». Взаимодействие между метакоммуникантами в рамках такой конфигурации может выглядеть таким образом: X инструктирует У и тем самым (X информирует У по поводу Q, и тем самым (X желает равенства / предполагает равенство в знаниях с У по поводу Q, и тем самым (X желает, чтобы У делал так, как указал / проинформировал / показал / предписал / посоветовал / рекомендовал / определил / оценил X))).