Способы перевода элементов прямой речи в художественном тексте (на материале новелл Дж. Сэлинджера и их русских переводов)

Слиянию подвергаются глаголы do\does, have\has, would, could, + глагол to be в формах настоящего, прошедшего и будущего времени. Сложность при переводе заключается в первую очередь отсутствии аналогичной синтаксической структуры в русском языке. Поэтому переводчики вынуждены использовать трансформации для создания эквивалентного перевода.

2. Иные формы клитики:

Отдельно рассмотрим способ фонетической редукции глагола to be. Ярким прием речевой компрессии в английском разговорном языке являются формы it's, it isn't, we'll, he's, she's. Иначе такие сокращения называют клитикой.

Введем понятие «клитика». Условно обозначим ее как слово или часть слова, структурно зависящая от соседствующего главного слова. Клитика подразделяется на энкликиту (it's) и проклитику (предлог `to')

“Down at the Dinghy”: I'm not kidding.

“Uncle Wiggily in Connecticut”: Because he's too damn unintelligent, that's why.

В приведенных примерах Сэлинджер использует сразу несколько вариантов слияния. В первую очередь это слияние личного местоимения с глаголом, а также с обстоятельством места `that'.

3. Слияние нескольких слов в одно:

Другим распространенным типом слияния в рассказах оказались так называемые combining words. В настоящий момент в современном языке подобные слова являются лишь формой разговорной речи, то есть коллоквиализмами и не являются признаком или элементом культурной или социальной принадлежности, однако они берут свое начало из арго и различных диалектов.

В результате проведенного количественного анализа были установлены наиболее часто встречающиеся конструкции подобного типа:

– Gimme (give me): Don't gimme that! (“Pretty Mouth and Green My Eyes”)

– Wanna (want to): I don't wanna be ratty (“Just Before the War with the Eskimos”)

– Word + of:

it was fulla razor blades.

How 'bout a glassa milk?

That worries hell outa me.'

a coupla seconds

(“Just Before the War with the Eskimos”)

4. Выпадение слогов (диереза):

Результатом артикуляционной редукции стало явление диерезы, способствующее ускорению произношения. Анализ показал, что в текстах оригинала встречаются несколько типов выпадения согласный и гласных звуков. На письме опущенный элемент слова обозначается апострофом (`).

Итак, редуцированию могут подвергаться:

? Начальный слог:

Преимущественно в тексте сокращаются местоимение them, а также начальные гласные в предлогах.

I mean none of 'em; 'He et 'em; `cause; `bout (“Down at the Dinghy”)

? Серединный слог:

Yes, Ma'am; G'night! (“For Esme: - with Love and Squalor”)

? Окончания:

При детальном рассмотрении было выявлено что фонетическому изменению подвергается также окончание -ing:

Stop worryin'; I mean how long's he been doin' it?' (“Down at the Dinghy”)

2.2.3 Эквивалентность оригинала и переводов в фонетико-графическом аспекте

Очевидно, что наибольшей эквивалентности перевода можно добиться в том случае, если единицам текста оригинала соответствуют равносильные единицы в языке перевода. В случае, если их не оказывается, то речи о четвертом или пятом типом эквивалентности уже не идет из-за расхождения грамматических структур.

Русскому языку клитика присуща куда в меньшей степени, чем в английском, и кроме того, ее первичная функция не является коллоквиальной, в отличие от функции клитики английского языка.

Для обеспечения достаточного уровня эквивалентности высказывания переводчику необходимо прибегнуть к трансформациям, компенсирующим потерю. Рассмотрим следующие случаи на примерах из рассказов “A Perfect Day for Bananafish”:

1) S: Why'd he ask?

РК: А почему он вдруг спросил?

МН: А почему он спросил?

2) S: Well, what'd he say?

РК: Что он сказал?

МН: И что он сказал?

На уровне высказывания клитику, непередаваемую в русском языке языке, переводчики нередко компенсируют за счет союзов в начале предложения. В русском языке такая форма построения высказывания является разговорным вариантом. В первом примере сверху именно стратегии добавления и придерживаются оба переводчика.

В примере втором Рита Райт прибегает к опущению разговорного междометия «well» и не компенсирует его союзом как МН, таким образом делая предложение более нейтральным. Тем не менее, на макро-уровне, а именно, уровне текста говорить об нарушении эквивалентности не имеет смысла, так как Рита Райт Ковалева использует переводческий прием компенсации позже:

S: How's your blue coat?

РК: А как твое синее платьишко?

Компенсация фонетико-графического аспекта может быть реализована за счет использования коллоквиальной лексики, например, просторечий, как в предыдущем примере выше, а также и на грамматическом, с помощью инверсии (1) или эллиптических конструкций (2):

1) S: How's your room?

РK: Номер у вас хороший?

2) How's your room?

МН: Как номер?

Инверсия в первом случае обеспечивает интонационное ударение, не свойственное литературной форме языка, а опущение сказуемого является классической разговорной формой. Отметим, что основным способом передачи эквивалентности по В.Н. Комиссарову стал способ сохранения морфем и обеспечение эквивалентности на уровне языковых знаков: наблюдается высокая степень параллелизма в структуре самого текста, но ввиду невозможности сохранения структуры оригинала на уровне синтаксиса, используются трансформации опущения, модуляции, но в большей степени добавления, обеспечивающие эквивалентную компенсацию. Данные методы используются, соответственно, и при переводе таких непереводимых на русский язык элементов, как редукция и слияние.

Тем не менее, контрастность между двумя переводами выражается в количестве используемых методах. Если классический перевод придерживается использования вышеописанных приемов перевода, то МН в переводе 2017 года достигает эквивалентности на уровне языковых знаков, используя слияния слов, имитирующие акцент или произношение говорящего:

1. “Uncle Wiggily in Connecticut”: Чётакое?

Данная форма была использована при переводе популярного коллоквиализма “wazzup”, также являющимся слиянием трех слов: what's up. Прием был использован в качестве иллюстрации спонтанности речи человека, которого разбудили.

1. “Just Before the War with the Eskimos”: Вобедали? Въели?

Подобные слияния, являющееся по сути неологизмом, так как оно не представляет собой элемент разговорной речи, были использован переводчиком для акцентирования внимания на нестандартных особенностях речи героя, говорящего на южном диалекте.

Таким образом, анализируя эквивалентность на уровне фонетики, можно утверждать, что оба перевода отличаются высоким уровнем, однако переводе 2017 года использовано больше количество параллельных структур, повторяющих оригинал. Тем не менее, общие принципы являются схожими и эффективными при выполнении поставленных задач.

Рассмотрим теперь особенности графических выделений и пунктуации. Ритмико-интонационный навык способствует пониманию людей в рамках одной культуры, однако, может создать непонимание между представителями разных культур, имеющих разные интонационные паттерны. Именно с этой проблемой сталкиваются переводчики художественных текстов с английского на русский.

При рассмотрении пунктуационных особенностей перевода, в первую очередь необходимо понимать, что они выполняют разную коммуникативную задачу. Вновь обратимся к рассказу «A Perfect Day for a Bananafish», в частности на диалог между героиней рассказа Мюриэл и ее матерью.

Рита Райт Ковалева в некоторых рассказах нарочито усиливает эмоциональность реплик своих героев: так реплики героини Мюриэл и ее матери в подавляющем большинстве случаев оканчиваются восклицанием, тем временем в оригинале восклицательных предложений нет.

Имеет смысл предположить, что Рита Райт-Ковалева применила такой прием и снизила уровень эквивалентности до уровня сообщения с целью сделать героев ближе русскому реципиенту. Восклицательные предложения в приведенном диалоге обладают более «русской» интонацией, поднимающейся вверх, нежели утвердительные, интонационная линия которых стремится вниз.

Ниже представлен фрагмент сравнительной таблицы, в которой параллельно указаны реплики оригинала, перевода РК и МН. Она наглядно отражает не только стратегию использования авторами пунктуационных знаков, но также использование многочисленных добавлений РК с целью усилить разговорность и максимально стилистически приблизить к нормам русской РР.

Таблица 1.

- Ужас. Ужас! Нет, это так грустно... Папа вчера говорил...	Awful. Awful. It's sad, actually, is what it is. Your father said last night--	Кошмар. Кошмар. А вообще - грустно, вот что. Твой отец вчера вечером сказал…
- Одну секунду, мамочка!	Just a second, Mother,	Секундочку, мама
- Вот ужас! Где ты обожглась?	That's terrible. Where are you burned?	Кошмар. И где ты сгорела?
- Вот ужас!	That's terrible.	Кошмар.
- Вот она и была в нем! А бедра у нее! Она все ко мне приставала - не родня ли Симор той Сюзанне Гласс, у которой мастерская на Мэдисон-авеню - шляпы!	She had it on. And all hips. She kept asking me if Seymour's related to that Suzanne Glass that has that place on Madison Avenue--the millinery.	Вот в нем она и ходит. Там одни ляжки. Она у меня спрашивала, не родственник ли Симор той Сюзанне Гласс, у которой магазин на Мэдисон-авеню. Шляпный.
- Да, мамочка, да! - сказала дочка. - В сотый раз - да!	Yes, Mother," said the girl. "For the ninetieth time.	Да, мама, в девяностый раз да.
- Нет, мамочка, нет!	No, Mother.	Нет, мама.
-Ничего подобного, Мюриель, что ты!	I said nothing of the kind, Muriel.	Ничего подобного я не говорила, Мюриэл.
-Мюриель! Выслушай меня! Только внимательно!	Muriel. Now, listen to me.	Мюриэл.Так, послушай меня.
-Слушаю, мамочка!	Yes, Mother,	Что, мама?
- В ту же секунду, как только он скажет или сделает что-нибудь странное, - ну, ты меня понимаешь, немедленно звони! Слышишь?	Call me the instant he does, or says, anything at all funny--you know what I mean. Do you hear me?	Позвони мне, как только он сделает или скажет что-нибудь чудное - сама понимаешь. Ты меня слышишь?
- Мама, но я не боюсь Симора!	Mother, I'm not afraid of Seymour.	Мама, я Симора не боюсь.
- Мюриель, дай мне слово!	Muriel, I want you to promise me.	Мюриэл, я хочу, чтобы ты мне пообещала.
- Хорошо. Даю. До свидания, мамочка! Поцелуй папу.	All right, I promise. Goodbye, Mother. My love to Daddy.	Ладно, обещаю. До свидания, мама. Папу целуй.

Максим Немцов сохраняет в 100% случаев авторскую пунктуацию. Для решения проблемы «сухости» текста переводчик выделяет лексические единицы курсивом, на которые хочет акцентировать читательское внимание.

Другим аспектом, заслуживающим внимания, стали способы прерывания речи. Действительно, во время осуществления акта коммуникации, нередко говорящие перебивают друг друга. В русской традиции прерывается само предложение, а не слово и обозначается многоточием:

- Похоже ты…честное слово, по-моему, ты делаешь из мухи слона…

В оригинале «Nine Stories» Сэлинджер прерывает сами слова, что создает еще большее ощущение незавершенности и внезапной остановки высказывания:

Your father wanted to wire you last night to come home, as a matter of f--'

Muriel. My word of honor. Dr. Sivetski said Seymour may completely lose contr--

(«A Perfect Day for a Bananafish»)

Обратим также внимание на то, что в качестве знака препинания используется тире, а не многоточие, но при переводе оба переводчика соблюли русскую традицию, так как данный аспект никак не влияет на уровень переводимости и эквивалентности.

2.3 Характерные черты и аспекты разговорной речи на лексическом уровне

2.3.1 Лексические способы выражения экспрессии разговорной речи в художественном тексте

Лексический уровень представляет внушительный набор языковых средств, с помощью которых может быть усилена эмоциональность и экспрессивность высказываний. Одним из главных и основных средств является стилистический прием повтора.

Основываясь на мнении Л. И. Казаевой (2016, с. 7), повтор является не только базовым принципом создания экспрессивности, но также обеспечивает мелодичность текста на всех его уровнях: слова, фразы, части предложения и ритмического рисунка. Кроме того, повтор выполняет объединяющую функцию на уровне текста. Лексические и синтаксические повтора гармонизируют и актуализируют текст, параллельно являясь средствами его усиления (Папина, 2002)..

Существует множество вариантов классификации повторов. В данном исследовании не представляется возможным проанализировать рассказы соответственно с каждой из классификаций, поэтому было принято решение остановиться на варианте О.Ю. Коробейниковой (1995), которая выделяет контактный, дистантный и смежный повтор. Проанализировав рассказы нам удалось выделить каждый из представленных типов:

Контактный повтор, который подразумевает воспроизведение расположенных по соседству слов:

“Teddy”: Look, look who comes!

“For Esme: - with Love and Squalor”: All right, all right.

“Uncle Wiggily in Connecticut”: Leave it. Leave it.

Контактный повтор выступает в роли эмфазы, то есть обеспечивает эмоционально-экспрессивное выделение некоего значимого элемента, а также в качестве способа выражения эмоций нетерпения и нежелания слушать или ждать.

Дистантный повтор. При данном типе повтора воспроизводятся слова, разделенные целым предложением или группой слов.

“Teddy”: Oh, they're good! They look good. How come?

“A Perfect Day for a Bananafish”: All over, dear, all over

“For Esme: - with Love and Squalor”: Sometimes he's brilliant and sometimes he's not.

“For Esme: - with Love and Squalor”: He was an exceedingly lovable man. He was extremely handsome, too. He was an archivist--amateur, of course.'

Данный тип повтора является стилистической фигурой, усиливающий силу высказывания, акцентирующий внимание на объекте, обстоятельстве времени, определении объекта и его действиях.

Смежный повтор подразумевает повторение находящихся по соседству слов, входящих в разные словосочетания или предложения. Помимо функций предыдущих двух типов выполняет функцию уточнения.

“A Perfect Day for a Bananafish”: 'It's too long. I told you it was too long.'

“A Perfect Day for a Bananafish”: On the beach? By himself? Does he behave himself on the beach?

“For Esme: - with Love and Squalor”: I purely came over because I thought you looked extremely lonely. You have an extremely sensitive face.' <…> She's an extremely kind person.

Примечательно, что повторяться может любая часть речи, в том числе союзы, предлоги и частицы.

? Повтор междометий: 'Oh, no. No.

? Повтор артикля: 'A what?' 'A bananafish,'

? Повтор частицы: 'Only six!' said the young man. 'Do you call that only?'

В качестве отдельного типа необходимо выделить фразовый повтор, при котором подвергаются целые предложения или даже группы предложений. Фразовый повтор выполняет функцию организации и структурирования текста, средством архитектоники. Приведем несколько наглядных примеров для иллюстрации:

1. I've been worried to death about you. Why haven't you phoned? Are you all right?' <…>

I tried to get you last night and the night before. The phone here's been-

Are you all right, Muriel?' <…>

I told your father you'd probably call last night. But, no, he had to-

Are you all right, Muriel? Tell me the truth.'

“A Perfect Day for a Bananafish”

2. Are you going in the water, see more glass?' she said.

Hey. Hello, Sybil.'

Are you going in the water?' <…>

Are you going in the water?' Sybil said.

“A Perfect Day for a Bananafish”

3. How'd it go? They grill you?'

I beg your pardon?' Teddy said.

How'd it go? Was it interesting?'

“Teddy”

4. You aren't an admiral,' Lionel said.

I beg your pardon?'

You aren't an admiral. You're a lady all the time.

“Down at the Dinghy”

Следующий аспект, надлежащий тщательному рассмотрению - это жаргонизмы и перевод обсценной лексики. Так как устная речь отличается особым разговорным неофициальным стилем, в ней присутствуют просторечия, диалектизмы, жаргонизмы, слова общего сленга.

Жаргонизмы - неотъемлемая часть социума, прочно прижившаяся в нашем сознании и культуре. Обрастая глубинными и многочисленными семантическими связями, жаргонизмы несут в себе множество смыслов, поэтому их правильный перевод крайне необходим. Следующий пример является наглядной иллюстрацией того, как одно жаргонное выражение способно нести в себе целый ряд эксплицитных и имплицитных смыслов, важный на разных уровнях текста.

Ключевое значение в произведении “A Perfect Day for a Bananafish” имеет название рыбок, о которых говорят два главных героя рассказа, Симор и Сибилла. В английском языке имеется свой собственный подтекст для `bananafish'. Англоязычному читателю оно напоминает о жаргонных словосочетаниях `to go banana', `to get banana', означающих «спятить», «рехнуться».

Например, словарь Urban Dictionary (urbandictionary.com) дает следующее определение выражению «to go banana», и относит его к сленгу:

“When you "go bananas" you behave in a slightly crazy or silly fashion. The expression is considered slang and is therefore used only in informal contexts”

Нужно отметить, что это выражение не является устаревшим, а наоборот, отлично знакомо современному читателю, который не раз слышал его в песнях поп-музыкантов.

Тем не менее, “bananafish” содержит в себе еще и дополнительный смысл на уровне индийской поэтики. Слово «banana» традиционно связано в народном представлении индусов о любови:

«Индусские женщины гадают о любви, пуская по течению рек листья банана с положенными на них цветами. Если лист опрокинется, это предвещает несчастье», - писал Валерий Брюсов, знаменитый русский поэт, прозаик, литературовед и знаток индийской поэтики, в своем предисловии к стихотворению «На журчащей Годавери».

Эта информация важна для нас потому, что считывать литературное произведение можно на разных уровнях, а поэтика санскрита - один из уровней, намеренно заложенный автором в новеллы.

Сэлинджер не ставил для себя главной задачей прочтение читателем этого «скрытого смысла», как минимум по той причине, что малое количество людей были и остаются знакомы с традициями поэтики санскрита. Тем не менее, он предполагал, что все же некоторые посвященные читатели увидят в его произведениях один из трех типов «дхвани» -- скрытого смысла.

Знаки и скрытые ключи, подтверждающие данную теорию, скрыты по всему тексту, в диалогах, идиомах, числах и так далее. Носителю английского языка отследить и вычленить их в тексте намного проще, чем читающему текст в переводе, не только в связи с невозможностью 100% переводческой эквивалентности, но и из-за разной культурной подготовленности.

Отсюда встает закономерный вопрос: стоит ли переводчикам пытаться сохранить этот уровень текста? Сможет ли их потенциальный читатель распознать то, что пытался донести до него автор?

Отечественные переводчики по-разному подошли к переводу названия рыбок. Рита Райт-Ковалева назвала их «рыбками-бананками», тем самым сохранив скрытый смысл и эквивалентность на уровне морфемного соответствия. Максим Немцов перевел их как «рыбки-банабульки», что сохраняет ни один из заложенных смыслов автором и возможно мешает пониманию смысла.

К сожалению, ни одному из переводчиков не удается сохранить отсылку к жаргонному выражению, которая теоретически могла бы быть сохранена подобным эквивалентом на уровне коммуникативной задачи, однако отсутствие в русском языке подобной идиомы не позволило переводчикам сделать это.

Проанализировав другие жаргонные выражения в тексте, в частности единицы обсценной лексики, был сделан вывод, что наиболее частотными выражениями в английском варианте текста стали:

? Damn: I got the whole damn place surrounded

? Goddamn: his goddam sword

? Hell: Like hell it is.

В русском переводе 1991 года им соответствовали: паршивый, черт подери, сукин сын, проклятье, чертовщина, будь оно все проклято, черта с два, гнусный, черт, черт тебя разберет, дьявольщина

В современной интерпретации 2017: ни черта, клятый, язви его в душу, язви его, черт бы его побрал, дьявольски, черта лысого, язви их бога душу, черт бы тебя драл, адский, чертовня, паршивый, елки-палки.

Эквивалентность при переводе жаргонизмов достигалась на разных уровнях, в зависимости от наличия в языке перевода эквивалентных единиц и допустимости их употребления. Существуют две основные стратегии перевода жаргонизмов: прямой или буквальный и косвенный (непрямой) перевод.

Задача, которая в первую очередь стоит перед переводчиком - решить, каким образом он(а) будет переводит лексическую единицу: прямо или косвенно. К прямому переводу относится калькирование и транскрипция (транслитерация). Однако, данный способ возможен лишь в том случае, если значение слова в переводе будет понятно из контекста, а также не войдет в конфликт с нормами языка.

Затруднения могут вызвать выражения, не закрепленные нормами словаря и не имеющие вариант перевода, наличие высокого числа подобных выражений обусловлено постоянным развитием языка, его изменением и появлением все новых сленговых выражений. Ко второму способу мы отнесли следующие трансформации, встретившиеся нам в диалогах, и проиллюстрировали их примерами из рассказа “Pretty Mouth and Green My Eyes”:

? Конкретизация

S: So what?

МН: Ну так что же?

? Генерализация

S: The minute I got in the door, I got myself involved in one long Jesus of a session with that French poop, Viennese poop--whatever the hell he was.

Нора Галь (далее - НГ): Не успел я переступить порог, как в меня вцепился этот болван - то ли француз, то ли австриец, черт его разберет.

? Модуляция

S: We're close as hell.

НГ: Мы с ней закадычные друзья, черт подери.

? Компенсация

S: Не made a speech that lasted about ten hours.

НГ: Он отгрохал речь часов на десять.

? Антонимический перевод

S: All right, try to take it a little easy, now, Arthur

НГ: Послушай, Артур, не надо так волноваться.

Современный перевод более разнообразен в плане употребления ругательств: каждой лексической обсценной единице подобран свой вариант эквивалентного перевода. В переводе советского времени больше так называемых «чертыханий», чем в самом оригинале. Это обусловлено тем, что переводчики приняли решение переводить междометия “God” и “Oh, God” как «Черт» и «О, черт» соответственно в связи с культурным узусом времени. речь стилистика перевод фонетический

Справедливо заметить, что Сэлинджер очень избирателен в речевых реакциях своих героев и особенности построения их речи. В целях создания образов героев автор использует не только лексику сниженного тона, но и высокого. Так, в рассказе “De Daumier-Smith's Blue Period” герой постоянно использует неологизмы для придания самому себе большей значимости и интеллектуальности. А героиня рассказа «For Esme: - with Love and Squalor», Эсме, пытается выглядеть взрослой и похожей на отца за счет использования архаизмов: novice, an exceedingly lovable man, avid reader и т.д.

С течением времени изменяется культура, а, следовательно, меняется и ее язык. Слова, которые еще 10 лет назад не имели особой коннотации и не являлись двузначными, сейчас попадают в список табуированных и наоборот. В рассказе “De Daumier-Smith's Blue Period” Сэлинджер употребляет слово «black» в отношение афроамериканца, что сейчас считается недопустимой грубостью, как в английском, так и в русском языке.

В ходе перевода Рита Райт не сталкивалась с подобной проблемой и дословно перевела “black” как «черный». В современном переводе такая модель является недопустимой, и Максим Немцов слово-эквивалент «цветной». Тем не менее, корректность употребления подобранного слова стоит под сомнением. Многие международные издания находят определение человека как “coloured” не менее оскорбительным, чем “black”.

Похожий случай встречается также и в названии этого рассказа. В целях избежать многозначности, которое приобрело слово «голубой» в русском языке, а также в связи с понижением уровня общественной культуры, Максим принимает решение заменить его на «серый», семиотика которого не предполагает двузначности. Однако, эквивалентность на уровне высказывания и коммуникации в таком случае оказывается не восполнена, и значит, перевод нельзя считать «полноценным».

В качестве своих героев Джером Сэлинджер выбирает людей очень разных (как и сама Америка), принадлежащих к разному социальному и культурному классу. Как следствие, в их речи есть объективные различия, такие как, например, диалектизмы.

Один из диалектов американского английского, представленных в книге - южноамериканский диалект. На нем говорит множество людей южной части США. Во время Второй мировой войны региональный южный американский английский во многих районах вытеснил старые диалекты.

Эхо войны и послевоенный американский кризис нашли свой отклик в речи героя из рассказа “Just Before the War with the Eskimos”, Франклина. Молодой человек родом из Нью-Йорка, что известно из экспозиции рассказа. Во время Второй мировой войны работал на авиационном заводе в штате Огайо. Огайо не является южным штатом, и тем не менее, в нем существует и достаточно широко распространён южный диалект, а именно южный мерилэнд. Приведем некоторые яркие черты и отличительные особенности южного диалекта и подкрепим их примерами из речи Франклина:

? Продвижение вперёд конечного /?/ в безударном слоге. Таким образом, singing (/?s????/) становится [?s???n]. Для того, чтобы реализовать это в тексте Сэлинджер использует редукция последнего согласного при написании и замену его апострофом: bleedin'; singin'.

? Потеря дифтонга /aj/, который становится /a?/: naa, aah. Чтобы подчеркнуть эти и другие особенности произношения Сэлинджер использует прием транскрибирования: Jeat lunch yet? (jeat = get)

? Местоимение второго лица множественного числа произносится как “you-all” или “y'all”, “ya”: Ya think I oughta put smth?

? Фонетическое правописание также свойственно этому диалекту: tellya, willya, oughta, helluva, coupla

? Редукция различных частей речи: tell'em

? С синтаксической точки зрения акцент выражен с помощью опущения вспомогательных и модальных глаголов и использовании утвердительных форм в качестве вопросительных: You Ginnie? Ever cut your finger?

? Высокое содержание жаргонизмов.

Подтипом южного диалекта является более привычный нам эбоникс или афроамериканский английский (AAE)

Рассмотрим использование этого диалекта на примере героинь Мэри Джейн и Элоизы из рассказа “Uncle Willingly in Connecticut”. Анализируя язык героинь, нельзя сделать четких выводов об их национальности и происхождении, так к 50-м годам прошлого столетия многие американцы использовали эбоникс в разговорной речи.

Мы лишь выдвинем предположение, что героини используют этот диалект исключительно в своем приватном неформальном общении. Об этом свидетельствует свободный и чистый американский английский, на котором они говорят при дочери Элоизы, Рамоне. Выделим некоторые из конструкций, относящихся к AAE.

Главной чертой эбоникса считается фонетическое правописание или по-другому, слияние слов в нестандартные для английского языка конструкции (Бордович, 1988, с.5)

Wuddayacallit swore up and down it was blond. Why do you call it

Wuddaya think she's doing out there? Why do you think

Gimme your glass, Give me your glass

Для AAE также характерно использование двойного отрицания: Don't nobody move.

Еще одна частая грамматическая конструкция: опущение вспомогательных глаголов и использование утвердительных конструкций со значением вопроса. She talk your ear off? But you know what she told me, though?

Чтобы показать особенности фонетики диалекта, а именно слияния и проглатывания звуков, Сэлинджер использует графические выделения и редукцию как, например, в рассказе “Down at the Dinghy”: Ma'am; worryin', shellin', sittin':

'I'm not worryin' about it,' Sandra responded. 'The last thing I'm gonna do is worry about it. Only, it drives ya loony, the way that kid goes pussyfootin' all around the house. Ya can't hear him, ya know. I mean nobody can hear him, ya know. Just the other day I was shellin' beans--right at this here table--and I almost stepped on his hand. He was sittin' right under the table.'

В ее речи горничной Сандры, афроамериканки, присутствуют все характерные черты AAE, включая добавления лишних слов (right at this here table). С помощью короткого диалога и всего нескольких высказываний Сэлинджер формирует полноценный и яркий образ.

2.3.2 Лексические способы передачи прямой речи в художественном тексте

Известно, что речевая коммуникация подразумевает обратную связь от одного из коммуникантов, то есть другими словами, нацелена на положительный результат. Диалогический повтор является одним из средств, обеспечивающим успешность обратной связи, а также коммуникативной поддержкой собеседника.

В ходе нашего исследования было принято решение использовать классификацию Плотниковой А.В. (2013) для систематизации типов диалогических повторов в одном из рассказов сборника, “Teddy”, а также способы их перевода на русский язык. Итак, основываясь на выбранной классификации, в тексте присутствуют следующие типы диалогических повторов:

1. Повтор-сигнал успешного декодирования информации

`Are you a poet?' he asked.

`A poet?' Nicholson said.

2. Повтор-сигнал заинтересованности

Do you have the time, please?' he asked.

You have time,' Nicholson said

3. Повтор-согласие\подтверждение

`No?'

'No!' Teddy said.

4. Эхо-повтор

`Someone just dumped a whole garbage can of orange peels out the window.'

'Out the window. Out the window,' Mr. McArdle said sarcastically, flicking his ashes. 'Out the porthole, buddy. '

Результаты проведенного количественного анализа показали, что наиболее часто (50%) встречаются повторы, связанные с успешным декодированием информации. Следом за ними идет группа повторов- сигналов заинтересованности, затем эхо-повторов. Реже всего встречаются в рассказе повторы согласия.

Еще одним средством, способствующем выражению коллоквиальности в тексте, являются междометия. В.В. Виноградов характеризует междометия как «особый тип выразительных слов, внутренне нерасчлененных и синтаксически неорганизованных, подчеркивая социальную осмысленность междометий как особую форму выражения эмоций говорящего» (1986).

С помощью количественного и качественного метода были проанализированы и классифицированы междометия, использованные в рассказе “Uncle Willingly in Connecticut”, а также их переводы. Найденные лексические элементы были разделены следующим образом:

1. Первичные междометия: Mm, Mhm, Uh, Uh-uh, Ha, Oh, huh, ha

2. Вторичные: Christ!, Listen!, Gog!, All right, Well

3. Междометные единицы смешанного типа: Oh, God!, Oh, well, Oh,yeah.

Проведенный анализ показал, что первичные и вторичные местоимения занимают равную долю в тексте (20:21), в то время как междометия смешанного типа встречаются более, чем в два раза реже (8 единиц). Чаще всего употребляются местоимения Oh: God!: Oh, God: Well. Это свидетельствует о том, что междометия в тексте использованы в качестве мгновенной, непроизвольной реакции.

2.3.3 Эквивалентность оригинала и переводов в лексическом аспекте

Рассматривая аспект эквивалентности на уровне лексики важно помнить, что отдельные случаи не дают возможности соблюсти эквивалентность на каждом из уровней за счет следующих факторов:

? Отсутствуют понятия или эквивалентные конструкции в языке перевода.

? Недопустим точный перевод в связи с культурными факторами и нормами.

Перевод лексических повторов осуществлялся преимущественно на уровне сообщения, то есть осуществлялось использование параллельных синтаксических структур.

Обратившись к вариантам перевода, было обнаружено, что при переводе эхо-повторов в некоторых случаях переводчики не изменяли повторяемые смысловые группы, но прибегали к таким приемам как целостное преобразование, антонимический перевод и модуляции. Пример:

S: 'One of these days--' he began grimly.

`One of these days, you're going to have a tragic, tragic heart attack,'

СТ: Не сегодня-завтра…- начал было он мрачно.

- Не сегодня-завтра у тебя случится роковой, да, роковой инфаркт.

МН: Придет день… - мрачно начал он.

- Придет день, и тебя хватит трагический, очень трагический разрыв сердца.

В ряде случаев эквивалентность сохранена на уровне сообщения и языковых средств, использован прием дословного перевода:

Эквивалентность сохранена на уровне сообщения, а в ряде случаев использован дословный перевод, значит можно говорить и об эквивалентности на уровне знаков:

S: Someone just dumped a whole garbage can of orange peels out the window.'

'Out the window. Out the window,' Mr. McArdle said sarcastically, flicking his ashes. 'Out the porthole, buddy'

СТ: Кто-то сейчас выбросил целое ведро апельсинных очистков из окошка.

- Из окошка… Из о к о ш к а, - ядовито протянул мистер Макардль.

МН: Только что в окно выкинули целое ведро апельсиновых корок.

- В окно. В окно, - саркастически произнес мистер Макардл

При переводе повторов-сигналов успешного декодирования также использовались параллельные конструкции и прием синтаксического уподобления:

S: 'Are you a poet?'.

'A poet?'

СТ: - Вы поэт?

- Поэт?

МН: - Вы поэт?

- Поэт?

Важно отметить, что перевод - это творческий процесс. Ряд случаев допускает изменение структуры высказывания и сохранения эквивалентности только уровне цели коммуникации без видимых преград для более точного перевода. Такие решения принимаются для того, чтобы «оживить текст», но только в том случае, если коммуникативная задача не будет нарушена:

S: 'Hello, there!' he said to Teddy.

Teddy looked up. 'Hello,' he said.

СТ: Мое почтение!

Здравствуйте!

Однако встает вопрос о том, имеет ли место в переводном тексте подобная креативность в случае, если главной задачей перевода является максимальное сохранение эквивалентности на всех уровнях. Рассмотрим еще один пример:

S: 'Do you have the time, please?' he asked.

'You have time,' Nicholson said

СТ: - Простите, вы не скажите, который час?

- Успеете

МН: - Не скажите, который час? - спросил он

- У тебя еще есть время

В обоих переводах не удалось сохранить игру слов на уровне идеи обладания временем, однако оба переводчика использовали прием подбора эквивалентной фразеологической замены. Помимо описанных приемов в переводах СТ также встречался антонимический перевод.

Вопрос сохранения смысла как на уровне лексических единиц, так и на уровне текста при переводе очень актуален. Так, несмотря на строгое соблюдение лексических повторов, Рита Райт Ковалева допускает серьезное нарушение на уровне цели коммуникации в рассказе “A Perfect Day For A Bananafish”. Ю.М. Лотман (1992, с.65) утверждает, что слова и словосочетания обрастают при переводе определенными ассоциативными связями, а, следовательно, становятся семантически осложненными. Теперь вернемся к рассказу, а именно к использованию РК уменьшительно-ласкательного обращения к одной из героинь.

В тексте перевода РК Мюриэл обращается к собственной матери исключительно как к «мамочке», в то время так в оригинальном тексте Сэлинджера используется лишь “Mother”. В данном случае заглавная буква обусловлена лишь тем правилом, что слово используется взамен имени собственного. Использование разговорной, стилистически окрашенной формы «мамочка» РК не только усиливает эмоциональность речи, но и дает характерную окраску отношениям между героями. Помимо «мамочки» Р. Райт-Ковалева вводит в текст понятие «дочка» (в тексте оригинала Сэлинджер называет Мюриэл девочкой, “the girl”). Таким образом она создает ощущение, что между Мюриэл и ее матерью нежные и близкие отношения, хотя в оригинале текста об этом не заявлено. В тоже время отца Мюриэл называет строго “Daddy”:

Did Daddy get the car fixed?

Mother, Seymour told Daddy that he'd pay it off

Kiss the Daddy

Мать героини на протяжении всего текста ссылается на супруга исключительно как на “your father”:

Muriel, I want you to know. Your farther….

Your father talked to Doctor Sivetsky

Your father wanted to wire you last night…

Подобное обращение наталкивает на мысли о некой разобщенности между родителями, потому что мать Мюриэл будто бы бессознательно подчеркивает отдельность отца и его мыслей от самой себя.

Рита Райт-Ковалева принимает решение не заострять внимания на этом, поэтому использует слово «папа» в речи обеих: и Мюриэл и ее матери. В глазах советского читателя семья девушки выглядит любящей и дружной:

Папа вчера говорил

Папа говорил с доктором Сиветским

Папа даже хотел дать тебе телеграмму вчера

Иное переводческое решение реализует Максим Немцов. Он сохраняет противопоставление в речи героинь и использует прием калькирования, поэтому Мюриэл называет своего отца «папа» (имеет позитивную коннотацию в русском языке), а ее мать говорить «(твой) отец».

Твой отец вчера вечером сказал

Твой отец разговаривал с доктором Сивецки

Вообще-то вчера вечером отец хотел вызвать тебя телеграммой домой

Оценивая степень передачи эквивалентности в приведенном кейсе, очевидно, что, не взирая на видимую эквивалентность на уровне сообщения, эквивалентность на уровне коммуникации и сообщения в корне нарушена. Особую важность эта незначительная деталь в переводе приобретает, если вновь обратиться к идее, что в тексте есть скрытый смысл.

Согласно одной из теорий, «раса» этого рассказа любовь, но если быть точнее, то презрение любви, в частности брака, и сравнение ее с личностной деструкцией. В таком случае определения родителей Мюриэл как «мамочка» и «папочка» уже в корне противоречат смыслу рассказа.

Вопрос о необходимости сохранения Ритой Райт этого подтекста для нас остается открытым, и тем не менее, мы придерживаемся следующей точки зрения: независимо от того, насколько важен тот или иной элемент речи в тексте, задача переводчика передать эквивалентность на каждом из уровней текста, поэтому в данной ситуации мы склоняемся ко мнению, что переводческое решение Максима Немцова о сохранении стилистики обращения является единственно верным.

Обратимся к другому примеру несоблюдения РК эквивалентности на уровне высказывания на примере опущения жаргонной лексики. В том же рассказе диалог между Симором и Сибилой: разговор между ребенком и молодым человеком не изобилует сленговыми выражениями низкого тона.

Тем не менее, встречаясь в лифте с дамой, Симор в обращении к даме употребляет следующие жаргонизмы “to be a goddamned sneak about it” и “goddamned reason”, которые согласно Оксфордскому словарю [36], относятся к сленгу с пометкой `taboo':

Goddamn - a swear word that many people find offensive, used to show that you are angry or annoyed.

При переводе МН использует эквивалентное, но более нейтральное словосочетание «черт побери», а РК опускает одного из ругательств, за счет этого снизив эмоциональность и экспрессивность сцены. Важно, что сцена, в которой ругается Симор - финальная. Она показывает человеческий предел, грань, на которой находился внешне до этого спокойный Симор.

Опущение снижает градус напряжения рассказа, сглаживает кульминацию и приводит к нарушению логики и ситуативной эквивалентности.

Проанализировав жаргонизмы в рассказах более подробно, мы пришли к выводу, что наиболее частотными жаргонными выражениями в английском варианте текста стали:

Damn: I got the whole damn place surrounded

Goddamn: his goddam sword

Hell: Like hell it is.

В русском переводе 1991 года им соответствовали: паршивый, черт подери, сукин сын, проклятье, чертовщина, будь оно все проклято, черта с два, гнусный, черт, черт тебя разберет, дьявольщина.

В современной интерпретации 2017: ни черта, клятый, язви его в душу, язви его, черт бы его побрал, дьявольски, черта лысого, язви их бога душу, черт бы тебя драл, адский, чертовня, паршивый, елки-палки.

Современный перевод более разнообразен в плане употребления ругательств, так как каждому жаргонизму соответствует свой уникальный эквивалент. Также нужно принять во внимание, что в советском переводе больше «чертыханий», чем в самом оригинале. Это обусловлено тем, что переводчики переводили междометия “God” и “Oh God” как «Черт» и «О, черт» соответственно в связи с культурным узусом времени.

Подвидом сленга является не только жаргонные выражения, но также и диалектизмы. Перевод английских диалектов на русский язык является непростой задачей ввиду отсутствия таких элементов как клитика, вспомогательные глаголы, фонетического правописания и др, а также не выраженности диалектов в русском.

В рассказе “Just Before the War with the Eskimos” главный герой, Франклин, говорит на южном приобретенном диалекте.

Прочитав перевод 1991, не зная оригинала, невозможно с точностью сказать, что речь героя радикально отличается от речи остальных по территориальному признаку, несмотря на сохранение всех используемых в оригинале жаргонизмов. В приведенном переводе они переведены в следующем соответствии:

Goddamn - чертов, будь он проклят, черт подери, черт дери и другие схожие формы.

Компенсация признаков, не подлежащих переводу происходит за счет междометной индикации вопросительности:

Вкусно, а?

Брось-ка мне спички, а?

Рита Райт вводит добавления в перевод в форме коллоквиальных выражений невысокой частотности: «разуй уши», «так ты не робей», «миляги», однако каждый из них содержится в тексте лишь единожды, а также не имеет никаких особых словарных пометок.

Максим Немцов использует более креативные методы решения компенсации диалектизмов. В первую очередь он вводит постоянно повторяющийся жаргонизм «елки-палки», который намеренно не использует в других рассказах. Согласно фразеологическому словарю русского языка, это выражение также является просторечием для выражения экспрессивности. Однако тот факт, что оно не используется более никем из героев, подчеркивает «непохожесть» речи Франклина.

Наряду переводчик вводит просторечные, неправильные грамматические формы «Как звать?» вместо «как зовут», а также фразы разговорного типа «Бывайте», «меня не колышет», «чё».

Чтобы сохранить принцип фонетического правописания, свойственного южному диалекту, Максим Немцов использует трансформацию целостного преобразования, внутри которого объединяет несколько слов в одно:

- Въели? (Вы ели?)

- Чего?

- Вобедали? (Вы обедали?)

В русском языке, несомненно, существует изрядное множество диалектизмов и языковых вариантов, и тем не менее, их различия с принятой языковой нормой не столь значительны. Отсюда следует, что при переводе текста переводчикам придется искать альтернативные способы выражения. Рассмотрим, как решают эту задачу переводчики, на примере героини Сандры из рассказа “Down at the Dinghy”, говорящей на эбониксе.

1. Максим Немцов:

«Я и не волнуюсь, - ответила Сандра. - Еще чего не хватало - волноваться. Да только сбрендить можно, как этот пацанчик по всему дому крадется. Его же не слышно. То есть, знаете ли, никому не слышно. Я тут как-то на днях фасоль чистила - вот за этим самым столом, - так чуть на руку ему не наступила».

Для начала в качестве эмоционального усиления Немцов использует курсив, который формирует интонационный рисунок. В его варианте речь Сандры наполнена:

? лексическими повторами: я не волнуюсь // не хватало волноваться // я все решила и волноваться не стану.

? Лишними словами: тут, вот, так

? Жаргонизмами: пацанчик, моргалки, сбрендить можно, хлебнуть, бродячие выродки и тд.

? Слова паразиты, с которых начинается половина фраз: то есть

? С точки зрения грамматики использованы инверсия (Хлеба только) и эллипсисы различного типа (Три ему было) для усиления колоквиальности высказываний.

2. Нора Галь:

«Я и не расстраиваюсь, -ответила Сандра. - Даже и не думаю. Просто от этого ребенка с ума сойти можно, шныряет по всему дому. Да все тишком, его и не услышишь. Вот только на днях я лущила бобы - и чуть не наступила ему на ногу. Он сидел вон тут, под столом».

Перевод Норы Галь выполнен в более нейтральном стиле. Особенности речи Сандры выражены с помощью разговорных выражений «шнырять» и «лущить бобы», «вон тут», «тишком». Присутствует инверсивность высказываний: его и не услышишь.

На данном этапе мы считаем необходимым отметить, что переводческие решения Максима Немцова обеспечивают эквивалентность на уровне сообщения, в первую очередь: они креативны и нестандартны, помогают прочувствовать особенности речи героев.

Перевод 1991 года передает смысл высказываний, но принципиально не сохраняет эквивалентность на уровне описания ситуации.

В заключении обратимся к особенностям перевода междометий. В ходе исследования мы соотнесли русские междометия с английской классификацией и получили следующие данные на материале рассказа “Uncle Wiggily in Connecticut”:

? В переводе МН преобладают первичные междометия, а именно, звукоподражания. Чаще всего используются «ну» и «ох\ах».

? В переводе РК междометия переводились эквивалентными простыми междометиями, русскими непроизводными: ах, ох, ну. Междометие «нет» используется в качестве замены “well” и “oh”:

Нет, правда

Нет, это прелесть

Нет, ты меня уморишь

Заметно, что Рита Райт избегает дословного перевода одних из самых популярных междометий “God” и “Oh, god”. Это легко объясняется культурной эпохой, в которой жила переводчица - эпохой отказа от веры и религии в СССР.

С точки зрения значения русская и английская классификация совпадают. Среди них можно выделить:

эмоциональные - ах, ох, ну, uh, mhm; ой, кошмар, ужас

этикетные -здравствуйте, hello, Thanks, all right, пока

побудительные -Listen, стой, послушайте.

При переводе некоторых междометий переводчиками использовался прием изменение синтаксической структуры: так, междометие listen превращается в переводах в полноценное предложение:

МН: Так, послушай меня

Таким образом, можно сделать вывод о том, что междометия - это эффективный стилистический прием для выражения эмоций в разговоре. Их перевод на русский язык не вызывает затруднений ни у одного из переводчиков и его можно считать эквивалентным на каждом из уровней согласно классификации В.Н. Комиссарова.

Подводя итог всему вышесказанному, напрашивается вывод, что несмотря на выдержанное стилистическое единство и мелодичность перевода 1991 года, на лексическом уровне наблюдаются значительные нарушения эквивалентности на разных уровнях. Эти нарушения могут быть логически объяснены, однако они не уместны для современного читателя и нуждаются в доработке.

Перевод 2017 года максимально приближен к оригиналу в аспектах выбора лексики и способах ее перевода, но за счет этого производит впечатление грубого текста, который едва ли можно назвать представителем «классической литературы».

2.4 Характерные черты и аспекты разговорной речи на грамматическом уровне

2.4.1 Способы выражения экспрессии разговорной речи в художественном тексте

Экспрессии на уровне грамматики можно добиться путем особого конструирования синтаксической структуры предложения. Так, нарушение стандартного порядка следования членов предложения способствует смысловому выделению определенных элементов, наделяя их дополнительной экспрессивностью и эмоциональностью. Данный стилистический прием называется инверсией (Долженко, 2016)..

В отличии от русского, для синтаксиса английского языка принципиален правильный, грамматически закрепленный порядок слов. Это обусловлено двумя факторами. Во-первых, функция слов в русском языке определена их окончаниями. Во-вторых, английский язык принадлежит к аналитическому типу, в котором функция слов определяется их местоположением.

В ходе проведения анализа были выделены следующие типичные случаи стилистической инверсии в новеллах “Nine Stories”.

1. Предикатив, в форме существительного или прилагательного, предшествующий подлежащему и глаголу-связке: Hard time it was! (“Down at the Dinghy”)

2. Выдвижение прямое дополнения на первое место с целью эмфазы: An American I met told me (“For Esme: - with Love and Squalor”)

3. Выдвижение обстоятельства: February, I think (“Just Before the War with the Eskimos”).

Другим средством эмфазы является выдвижение на первое место придаточного: Though, one way or the other, I didn't give him a sign. (“Pretty Mouth and Green My Eyes”)

Таким образом, в основном инверсия используется автором для придания тексту желаемой экспрессии, а также в качестве формирования стилевой структуры высказывания. Наиболее часто в разговорном, а особенно в разговорно-фамильярном стиле, используется выдвижение на первое место эмоционального значимого и доминирующего элемента: