Некоторые особенности системы энклитик, отраженной в полоцких грамотах

Размещено на http://www.allbest.ru/

Некоторые особенности системы энклитик, отраженной в полоцких грамотах

Дойкина Ксения Юрьевна

Институт русского языка им. В.В. Виноградова РАН, Россия, Москва

Статья посвящена системе энклитик в полоцких грамотах XIII-XVI вв. Грамоты написаны на руськой мове, канцелярском языке Великого княжества Литовского. Было выяснено, что кроме древних частиц (же, ли), энклитических местоимений и связок перфекта энклитиками становятся частицы деи, таки, пак, о чем говорит не только вторая позиция во фразе, но и расположение в отношении других энклитик, а именно способность указанных частиц занимать место в уже сложившейся цепочке. Статусом энклитик в грамотах обладают и словоформы былъ, была, были в составе плюсквамперфекта. В работе также делается предположение о том, что полноударная форма местоимения Д. п. мн. ч. (имъ) подвергается энклизе, что характерно для некоторых старорусских текстов и других славянских языков. В текстах на руськой мове энклитики способны присоединяться к неоднословным актантным группам, что присуще некоторым современным славянским языкам. Особое внимание уделено энклитикам в составе первого и второго сослагательных наклонений. В составе первого типа форма бы -- это энклитика, если находится в независимой клаузе, тогда как в целевых придаточных обнаруживается союз бы, занимающий позицию, нехарактерную для энклитик. В статье уточняются условия употребления второго сослагательного наклонения, которые связаны с дистрибуцией форм личных местоимений и связочных элементов (есмь, еси и т. д.) в качестве показателей лица и числа.

Ключевые слова: энклитики, цепочка энклитик, сослагательное наклонение, закон Вакернагеля, полоцкие грамоты.

энклитика полоцкая грамота сослагательное наклонение

Системы клитик в славянских языках изучаются давно и пристально. Множество работ посвящено рассмотрению клитик в разных аспектах (с точки зрения синтаксиса, просодии, морфемики): [Boskovic 2001; Franks and King 2000; Schьtze 1994; Progovac 1996; Wiemer 2010 и др.]. Самое полное описание славянских клитик в типологическом аспекте на русском языке принадлежит А. В. Циммерлингу [Цим- мерлинг 2013].

Приводимые работы (кроме последней) в основном содержат синхронное описание клитических систем. Что же касается диахронии, то с этой точки зрения интересна восточнославянская зона, так как она хорошо обеспечена памятниками письменности разных периодов начиная с древнейшего, которые демонстрируют существенные изменения системы энклитик. Переход от древнерусского состояния к русскому описал А. А. Зализняк [Зализняк 2008], опираясь на ранние, XII- XIII вв., и поздние тексты Х1У-ХУ1 вв.

Данная статья посвящена некоторым особенностям системы энклитик в полоцких грамотах, изданных под ред. А. Хорошкевич [Полоцкие грамоты 2015]. Корпус текстов состоит из 483 грамот, из которых 28 текстов написаны на диалектах немецкого языка и 14 -- на латыни (они не учитываются). В содержательном плане грамоты представляют собой деловые письма и послания. Корпус содержит жалованные грамоты (подтверждали княжеское согласие на частные сделки), договоры между городами, обращения к городскому совету с просьбой разрешить конфликты, т. е. своего рода челобитные. В связи с тем, что речь идет о деловых документах, все они имеют формульное обрамление, однако последний из указанных жанров интересен тем, что включает пространный пересказ ситуаций, записанный со слов участника спора, т. е. грамоты отражают черты живой речи.

С XIV в. Полоцк входит в состав Великого княжества Литовского (далее ВКЛ). Следовательно, все делопроизводство в Полоцке и прилегающих территориях велось на руськой мове, канцелярском языке. С. Ю. Темчин пишет, что с XIV в. в рамках деловой письменности происходит насыщение древнерусской языковой основы местными орфографическими и грамматическими чертами [Темчинас 2012]. Х. Станг, которому принадлежит работа о языке полоцких грамот, указывает на такие фонетические особенности, как фрикативное г, переход въ- > у-; отвердение губных в конце слова, распространение флексии -у в Род. ед. ч. существительных м. р. с основой на -о-, формы местоимения тотъ: тыми, тые [81апд 1935: 63-114]. Классическим периодом руськой мовы считается период XVI в., когда завершилось его формирование [Там же: 52]. В. Мякишев, описывая дальнейшее развитие языка ВКЛ, отмечает, что языковая ориентация на местные наречия очень скоро сменилось «равнением на польские образцы», происходит это с XVI в. [Miakiszew 2008: 28]. Однако это осуществлялось не всегда: В. Ушинскене, исследуя судебные книги, утверждает, что руська мова «сохраняет лидирующие позиции» вплоть до XVII в. [Ушинскене 2018], т. е. время перехода на польский язык во многом зависело от жанра.

Учитывая эти факты, вернемся к корпусу полоцких грамот и сделаем замечания, важные для дальнейшего изложения. Во-первых, большая часть грамот (начиная с № 133 из 483) датируются второй половиной XV в. и самым началом XVI в. Большинство грамот приводится по спискам. Ниже, где это необходимо, подлинники и спи-ски разграничены., т. е. в основном мы имеем дело с периодом работы полоцких писцов, по мнению Х. Станга. Б. А. Успенский отмечает, что язык актов (к которым как раз относятся полоцкие грамоты) в большой степени отражает диалектные черты, «доходя почти до транскрипции... живых форм речи» [Успенский 1983: 69.]. Во-вторых, тесный контакт с Польшей и дальнейшее сосуществование двух языков (руськой мовы и польского) в качестве канцелярских языков [Ушинскене 2018] могли повлиять на синтаксис грамот.

Таким образом, встает вопрос: что собой представляет система энклитик, отраженная в полоцких грамотах? Сходна ли она с позднедревнерусской системой или развивалась другим путем под влиянием западнославянских языков, в первую очередь польского?

Второй важный аспект при рассмотрении системы энклитик -- это время создания грамот. Если мы принимаем тот факт, что язык полоцких грамот близок к старобелорусскому, то интересно посмотреть, какой набор энклитик представлен в текстах, так как на другой части восточнославянской территории в XV-XVI вв. происходили динамичные процессы утраты и появления новых энклитик [Зализняк 2008]. Этот период соответствует времени создания полоцких грамот.

Описывая полоцкую систему клитик, мы коснемся двух основных моментов: состава энклитик и расположения их во фразе, а также отметим ряд других особенностей (энклитики в составе сослагательного наклонения).

Прежде чем перейти непосредственно к материалу, кратко охарактеризуем системы энклитик в славянских языках и опишем древнерусскую систему энклитик, к которой будем обращаться по ходу данной статьи. Энклитиками Энклитиками мы называем синтаксические энклитики, т. е. элементы, занимающие специфи-ческие позиции для клитик, недоступные для полноударных форм [Циммерлинг 2013: 297]. в славянских языках считаются частицы, относящиеся к сказуемому, энклитические формы личных местоимений, показатель возвратности, связочные элементы в составе конди- ционала, перфекта, плюсквамперфекта, сложного будущего времени. Клитики объединяются в кластеры (цепочки), внутри которых упорядочиваются в соответствии с правилом рангов: каждая клитика занимает строго определенное место. Каждый язык имеет свой порядок рангов. Считалось, что клитики в славянских языках подчиняются закону Вакернагеля, т. е. располагаются после первой тактовой группы клаузы. Эта теория имела как своих приверженцев, так и своих противников, о чем пишет А. В. Циммерлинг в [Циммерлинг 2012]. Заслуга А. В. Циммерлинга состоит в том, что он классифицировал славянские языки по типам порядка слов. Языки делятся на W, W+, W* и С-системы, где W значит “Word” или “Wackernagel”. К W-системам относятся языки со стандартной реализацией закона Вакернагеля (сербохорватский, словенский, русинский, чешский, словацкий, древненовгородский диалект, говор с. Синевир); W+^истема имеет ограничения на постановку клитик и расположения глагола (болгарский и македонский языки), в W^-системах закон Вакернагеля действует, но не в полном объеме: кластеризуемые частицы занимают вторую позицию клаузы, связки перфекта стремятся примкнуть к глаголу, тогда как местоименные клитики могут располагаться как с частицами, так и со связками (древнерусский язык южных памятников, польский язык); С-системы не имеют кластеризуемых клитик (русский, украинский, белорусский) [Zimmerling and Kosta 2013].

Методологию диахронического описания энклитик на материале исторических текстов разработал А. А. Зализняк [Зализняк 2008]. Древнерусские энклитики подчинялись закону Вакернагеля, некоторые кажущиеся отклонения от него объясняются действием ритмико-синтаксических барьеров: начало клаузы может быть отчленено своего рода паузой, далее энклитики располагаются так, будто начальной составляющей не существовало [Там же: 48]. В стандартном древнерусском языке набор энклитик был следующий: 1) же; 2) ли; 3) бо; 4) ти; 5) бы; 6) местоименные энклитики Д. пад.; 7) местоименные энклитики В. п (включая ся); 8) связки перфекта. Стоит заметить, что такой состав энклитик формировался постепенно: в цепочке представлены как более старые энклитики (же, ли, бо), так и совсем «молодые»: связки перфекта, например; это отражено и в порядке следования энклитик в кластере [Там же: 47]. Со временем ситуация менялась: энклитики утрачивались, но в то же время появлялись и новые. А. А. Зализняк рассматривает такие новые формы: словоформы былъ, была, были в составе плюсквамперфекта, частицу нъ (но), частицу дыи, формы реку, рече, рьци, частицы ка, ведь, таки [Там же: 39-47]. А. В. Циммерлинг, основываясь на расположении во фразе форм буду, будеши, будуть в составе второго будущего времени, считает, что они также были клитиками [Циммерлинг 2013: 344], кроме того, по данным более поздних текстов, он предполагает клитизацию полноударных форм местоимений И. пад., Д. пад., В. пад. [Циммерлинг 2017].

Состав энклитик в полоцких грамотах

В полоцких грамотах представлен следующий набор энклитик: энклитика же: а ведь ж(е) сами ваша м(и)л(о)сть выдаете (№ 191, 1470); энклитика ли: росмо- трите, добро ль то будет(ь) (№ 101, 1440); энклитика бы: а сесь бы ч(о)л(о)в(е)къ правый не гиблъ (№ 66, 1420); энклитики мест. Д. п.: а вслкому ми делу исправа ему чинити (№ 16, 1387); энклитики мест. В. п.: безвинны мя сковали и до Риги послали (№ 238, 1480); связки перфекта: а ныны есмь оувыдалъ любовь ваша (№ 3, 1385).

Частица бо встретилась единожды, но в библейской цитате: в нюже бо мыроу мырите, възмыритсл вамь (№ 385), в прочих случаях бо выступает в качестве союза-проклитики.

Широко в грамотах распространена новая энклитика деи³, что, по-видимому, связано с самим жанром данных документов, где участники часто прибегают к передаче чужой речи. М. Лазар, описывая данную частицу в некнижных текстах, выделяет два типа деи: деиі вводит прямую речь, располагаясь после слов автора, деи₂ (тема-рематическая) используется в авторской речи и служит для стилизации литературных текстов или тема-рематического сегментирования фразы [Лазар 2011]. В полоцких грамотах распространен первый тип: обычно частица (часто в комплексе с местоимением или союзом) стоит в начале зависимой клаузы с прямой речью и далее употребляется при каждом из сказуемых.

³ Данная частица восходит к глагольной форме дюк «говорит» [Зализняк 2008: 43].

Классические примеры употребления частицы таковы: што жъ, деи, коли пожадаемъ помочи з места Полоцъкого длл потребизны земское, и болре, деи, намъ в томъ вельми мало помагають (№ 85, 1440) (комплекс с союзом); жаловал нам мыщанин полоцкии Шникеи Селецкии на не\мчина вашего на Радивона. Виноват, деи, был тому Радивоноу смолнлнинъ Куприлнович берковескъ воску. И тот, деи, смолнлнъ шттослал тому Родивону берковескъ воску моим сыном, и мои, деи, сын штдал тот воскъ тому Радивону перед добрыми людми. (№ 164, 1464). М. Лазар пишет, что прямая речь вводится в московских текстах с помощью комбинаций что де, а в руськой мове с помощью что же. В исследуемых грамотах существует также контаминирован- ный вариант (28 случаев употребления) што же деи: што жъ, деи, коли пожадаемъ помочи з места Полоцъкого длл потребизны земское, и болре, деи, намъ в томъ вельми мало помагають (№ 85, 1440); а поведал намъ, што жъ, деи, тот Мякало ч(о)л(о)в(е)къ служебный путный... з сынми своими не делилсА. (№ 210, 1475). Отметим также, что данная частица появляется уже в текстах конца XIV в. Во всех обнаруженных случаях энклитика деи занимает строгую вакернагелевскую позицию: ижъ деи предок их Трухон Болото ещо за великого кн(А)зя Витовта купилъ село на имА Улино (№ 26, 1393), штходА сего свп>та, шписал деи тую землю бортную (№ 136, 1452-1476). Стоит также обратить внимание на такие примеры, как и тот деи смолнАнъ шттослал тому Родивону берковескъ (№ 164, 1464), и мои деи сын штдал тот воскъ (№ 164, 1464), где энклитика разрывает актантную группу.

Чтобы определить место энклитики деи в цепочке, рассмотрим следующие случаи (приводятся все случаи кластеризации без учета случаев разделения цепочки энклитик): и того ми деи попелу и до сих часовъ не заплатилъ (№ 348, 1498), и перееднал ма деи стома лашты попелу (№ 348, 1498), и иные са деи розно шт них проч(ь) розышли. (№ 86, 1440), а слюбил дти был ему за тот товаръ сол(ь) же прислати (№ 166, 1464), торговали дти есмо з немцом (№ 184, 1468). Из данных примеров следует, что частица деи располагалась после местоименных энклитик, но опережала глагольные, однако обнаружился один случай, где деи становится левее местоименного блока: Жаловалъ Степанъ, ... што жъ деи ми многии кривды и шкоды шт него и шт слуг его сталисА (№ 418, 1507). Выше говорилось, что один из способ передачи прямой речи -- это сочетание что же деи, которое не стоит рассматривать как полное сращение, так как союз употребляется и без частицы: и людники выговорили, што же ПАнтелеи налъса Петру за добрык селедьци (№ 61, 1409-1411), поведил перед нами, што ж воевода... спустил ему куплю свою (№ 453, 1510). Значит, в грамоте (№ 418) порядок слов таков: союз, частица и энклитическое местоимение. Ценность этого примера заключается в том, что местоименные энклитики в некнижных памятниках к XVI в. практически утратились [Зализняк 2008: 163], поэтому пример из грамоты (№ 418) -- это хорошая демонстрация нового порядка энклитик в пределах древней цепочки В старорусском подкорпусе Национального корпуса русского языка нахождения в кластере местоименных энклитик и частицы деи не фиксируется (ruscorpora. ru)..

Чтобы объяснить это, следует учесть данные более поздних памятников. А. А. Зализняк приводит пример из владимирских памятников деловой письменности XVII в., где частица деи располагается раньше, чем энклитика ся, и заключает, что деи находилось между пятым и шестым или шестым и седьмым рангами [Зализняк 2008: 44]. А. В. Циммерлинг, исследуя слабоударные формы в текстах XV-XVIII вв., относит частицу к 4-му рангу по своей системе Предлагаются следующие ранги: ли/же, бо, бы, де, таки, /ся, есмь/был. [Циммерлинг 2017]. Перемещение деи отсылает нас к проблеме принципа формирования правила рангов. А. А. Зализняк предполагает, что порядок энклитик в цепочке обусловлен временем их появления: древние энклитики в начале, новые -- в конце (так называемый исторический принцип), однако подчеркивается, что такой принцип носит не абсолютный характер (это видно на примере энклитик бы, деи, реку) [Зализняк 2008: 47]. А. В. Циммерлинг, основываясь на материале современных славянских языков, предлагает категориальный принцип: кластеризуемые элементы группируются в соответствии с их морфосинтаксической категорией [Zimmerling 2012]. Общее правило включает в себя оба принципа и формулируется так: исторический принцип обусловливает расширение, перестройку правила рангов, однако ведущую роль играет категориальный принцип [Циммерлинг 2013: 335]. Думается, что изначально, будучи новой энклитикой, деи располагалась ближе к концу цепочки, что соответствует историческому принципу. Однако блок частиц был в самом начале кластера, и продвижение деи влево можно объяснить стремлением занять соответствующее статусу частицы место.

Таким образом, деи регулярно ведет себя как вакернагелевская энклитика Заметим, что маркер чужой речи ведет себя как клитика не только в славянских языках (чеш. udajne, pry), но и в других европейских (ит. dico) [Wiemer 2010]. Кроме наречия пакы (пакъ) существовала и частица пакъ, что фиксируется в Словаре старобелорусского языка XI-XVII вв. [ГСБМ 2003: 393]..

Обратим внимание на положение частицы пакъ⁷ (26 употреблений, исключая сочетания пак ли): важно рассмотреть ее позицию относительно других энклитик (в том числе и деи) и позицию во фразе. В грамотах было обнаружено три примера, где частицы деи и пакъ оказываются в одной цепочке. В двух случаях пакъ располагается левее деи, что свидетельствует об энклитической природе частицы пакъ:

Вы пакъ деі еще воскъ ихъ колупаете и печать свою ризскую къ ихъ воску прикладаєте. (№ 150, 1461), И нине пак деи тот Радивон на том смолнАнине таки правит(ь) (№ 164, 1464).

В примере из грамоты № 124 встречается полноударное наречие времени: ино деи пак, оу Невгини поимавше, попровадили деи к вам оу Ригу (№ 124, 1447-1459). Что касается случаев, где пакъ находится в кластере с другими энклитиками, то их мало (три примера). Поэтому точное ее место в цепочке установить трудно. Материал показывает следующие кластеры из двух элементов, и во всех из них пакъ не начинает цепочку: и мы са пакъ вамъ молимъ (№ 68, 1430), не въсхочете ль пак нашим безъч[ес]тьА заплатити (№ 107, 1444), дасть ли пак кн(я)зь ваш мештерь купцом полочаном за море пут(ь) ч(и)стъ (№ 118, 1446).

Прочие примеры с пакъ указывают на то, что в текстах она всегда располагается на втором месте в клаузе: мы пак тогды весь вашь товаръ штпустимъ (№ 57, 1409), а кол(и) пак будуть наши люд(и) в нас (№ 57, 1409), тыми пакъ разы тыи са люди шт них штнимають (№ 86а, 1440), и шнъ пак не хочеть ему н(ы)нт штдати записи его назадъ (№ 106, 1443).

Еще одна «молодая» энклитика, встретившаяся в полоцких грамотах, -- это энклитика таки, которая в первый раз появляется в грамоте середины XV в. Важно отметить, что в качестве энклитики данная словоформа выступает в том случае, если это частица: тогда она занимает вторую позицию в клаузе: и мы таки по первому н(а)шому данью тые люди Сен(ь)ку... дали по тому ж, какъ шн держал (№ 82, 1440-1476); ино таки на тот листъ ему не заплачен(о) (№ 183, 1466), а всхочете таки на тот рок на оумовленое мтстце быти (№ 200, 1471), и вы таки на наш листъ товару его не казали втрнути (№ 264, 1486).

Более того, частица таки может встраиваться в уже существующую цепочку энклитик: Ино мы, выслухавши того листа купчого, при томъ таки есмо его зоставили и потвержаемъ то симъ нашимъ листом вечне ему (№ 421, 1507).

В том случае, если таки является наречием со значением «всегда» [ГСБМ 2013: 181], оно не подчиняется закону Вакернагеля: а сами шни таки и з люд(ь)ми своими мают(ь) пры\слухати к маитьборъскому праву (№ 367, 1500), тыи села и земли таки имъ держати (№ 367, 1500), што жъ бы тыи люди таки не под владычынымъ прысудомъ были и в прыгонъ николи не хоживали (№ 380, 1502).

Словоформы былъ, была, были, было в составе плюсквамперфекта в древнерусском языке являлись энклитиками [Циммерлинг 2013: 489-492], однако в некоторых контекстах они ведут себя как полноударные формы [Зализняк 2008: 39-40]. Д. В. Сичинава подробно проследил эволюцию этих форм в ходе развития русского языка с точки зрения их позиции во фразе и семантики, чему посвящен ряд его работ. В XVII в. в великорусских говорах элемент был- в составе плюсквамперфекта превращается в частицу было [Сичинава 2016], в новом статусе в текстах XVIII в. она продолжает подчиняться вакернагелевскому закону с некоторым количеством отклонений [Сичинава 2014]. М. Н. Толстая, изучая закарпатские говоры, приходит к выводу, что данные словоформы имеют статус синтаксических энклитик [Толстая 2000]. Что касается статуса словоформ былъ, была в полоцких грамотах, то этот вопрос нуждается в отдельном подробном рассмотрении, поэтому в данной статье мы сделаем лишь небольшое замечание, поскольку полный анализ должен быть темой отдельной работы. В значительной части контекстов они располагаются после предполагаемого факультативного барьера (своего рода паузы, подробнее об этом будет сказано в следующем разделе) и становятся в постпозицию относительно глагола: што ваш немъчинъ Смолбтх Ганусъ // имтлъ был намъ исправити звонъ ц(е)ркви Б(о)жиеи (№ 21, 1391-1430), што ж там в Ризт // дал был кона своего паствити (№ 129, 1447), и на тои купли своеи // справил был дворец (№ 344, 1497).

Примеры, где был находится в классической для энклитики второй позиции, тоже есть, причем в грамотах (№ 112 и 467) был образует цепочку с возвратной энклитикой ся: Панъ былъ ему гнтва штпустилъ (№ 110а, 1444-1459), што сл был ему записал (№ 112, 1444), а шн был имъ в томъ силу вчинилъ и новину увелъ (№ 359, 1499), коли сл были ушачане перед нами правомъ в него штнАли (№ 467, 1511).

Рассматриваемые словоформы могут располагаться после тяжелой группы Неодночленная (тяжелая) актантная группа -- группа, содержащая более одного фонетиче-ского слова [Зализняк 2008: 16].. Как показывает материал, такое расположение энклитик было в данных текстах допустимо: и его м(и)л(о)сть был то им штложил. (№ 343, 1497), што ж какъ перво сего // замок нашъ Полтескъ был згорел (№ 359, 1499).

Таким образом, мы склонны полагать, что был в грамотах -- это энклитика. В связи с этим интересным представляется такой порядок слов, где полноударная форма местоимения оказывается перед был: а рок имъ был его м(и)л(о)сть положил (№ 343, 1497), И его м(и)л(о)стьна их чоломъбитье з ласки своее // то им был вчинил дозволил им тые реки... (№ 343, 1497), и новину им был увел (№ 359, 1499).

Впрочем, возможно, что здесь мы имеем дело с еще одной новой энклитической формой, возникшей в результате клитизации полноударной формы. Такой процесс наблюдается и в других славянских языках: например, в сербском старые полноударные формы нам, вам стали энклитиками и встроились в цепочку [Толстая 1991]. А. А. Зализняк для древнерусского языка также приводит примеры, где полноударные формы местоимений предшествуют связке, и отмечает, что такая просодическая инновация могла существовать [Зализняк 2008: 168]. Об этом пишет и А. В. Циммерлинг, опираясь на более поздние тексты [Циммерлинг 2017].

Итак, состав энклитик в грамотах таков: частицы же, ли, бы, деи, таки, пакъ; местоименные энклитики ед. ч., Д. пад. (ми) и В. п (мя)., мн. ч. Д. пад. (имъ), связки перфекта (есмь, еси, есмо, есте), словоформы былъ, была, были в составе плюсквамперфекта.

К вопросу о расположении энклитик во фразе

Закон Вакернагеля формулируется следующим образом: энклитики располагаются после первой тактовой группы клаузы (фонетического слова): и много сл зла створи (Новгородская I Летопись, 1136), такого ти веремени иногда не боу-деть (Киевская летопись, 1193). Правило действовало строго, исключением были лишь те случаи, где в клаузе появлялись ритмико-синтаксические барьеры. Ритмико-синтаксические барьеры (далее -- барьеры) соответствуют паузам, которые делает говорящий или пишущий. Обязательные барьеры возникают после вводного обращения и перед не первым инфинитивом в ряду подчиненных, полуобязательные -- после вклиненных инородных групп, факультативные могут отделять тему высказывания или обстоятельственную группу. Основное правило, связанное с барьерами, таково: «ритмико-синтаксический барьер возможен только после целой актантной или инородной группы» [Зализняк 2008: 49]. Действие барьеров можно проиллюстрировать следующей фразой: и для того // далъ ми и записал по своеи до- брои воли дел(ь)ницы (№ 382, 1503) (ми -- это чистая вакернагелевская энклитика, поэтому наличие барьера здесь весьма вероятно).

Бывают, однако, и такие случаи, когда наличие барьера предположить нельзя. Это во многом касается расположения энклитики сразу после тяжелой актантной группы (состоящей из двух и более фонетических слов). А. А. Зализняк подробно разбирает такие примеры и отмечает следующие особенности. Во-первых, большинство фиксируемых примеров встречается в старославянских текстах и древнерусских памятниках книжного характера, где расположение энклитик может не соответствовать закону Вакернагеля из-за принципа пословного чтения. Во-вторых, некоторые примеры из собственно древнерусских текстов (их крайне мало) можно считать ошибкой переписчика [Там же: 78-82].

Ситуация, с которой мы сталкиваемся в полоцких грамотах, достаточно необычна в отношении того, о чем было сказано выше. Положение энклитики после неодночленной группы нередко. Рассмотрим такие примеры (буквой С обозначаются списки, буквой П -- подлинники):

и за того с(вя)щ(е)нника бы ваша м(и)л(о)стъ стоали (№ 254, 1483, П); естли мне тамъ // какая щкода сл станет(ь) (№ 194, 1485 П); и на тот рок сл сьедем (№ 200, 1471, П); въ тую землю сл были въвлзали (№ 468, 1511, С XVI-XVII); и того Мартинца есмо шправили и приказали есмо Богдану Шстафъевичу (№ 261б, 1485, С XVI-XVII); а тое сел(ь)цо Дернцы // в тыхлюдеи есми купилъ (№ 431а, 1508, С XVI- XVII); я, кн(л)г(и)нл и свою птчать есми приложила (№ 452, 1509, П).

Как мы видим, от ранга клитик такое расположение энклитик не зависит: это касается как энклитик пятого ранга, так и энклитик восьмого ранга. Неоднозначным можно считать такой пример: и потомъ // тыи селца был есми вамъ напро- тивку того дал (№ 431а, 1508). А. А. Зализняк, рассматривая подобные примеры, считает, что так как былъ находится после неодночленной актантной группы, то можно предполагать, что оно может быть полноударной формой, и тогда никаких нарушений закона Вакернагеля нет [Зализняк 2008: 40]. Мы же склонны предполагать, что словоформа былъ в полоцких грамотах является энклитикой (речь об этом шла в предыдущей части) и данный пример аналогичен тем, что приведены выше.

Часть примеров с нестандартным расположением энклитик встречается в списках, датируемых концом XVI -- началом XVII в. Однако отмечается это явление и в подлинниках, что не позволяет думать о том, что перед нами ошибки поздних переписчиков, во времена работы которых прежняя система могла не существовать.

В связи с тем, что полоцкие грамоты вряд ли могли подвергаться влиянию книжного языка, одно из объяснений, которое можно было бы предложить, -- это просодическое объединение членов тяжелой группы. Стоит заметить, что большинство примеров, где актантная группа не была нарушена энклитикой, включают в себя местоимения (тотъ, свои, какой). Подобные примеры приводит А. А. Зализняк, исследуя явление просодического объединения [Там же: 79]. Однако есть еще один пример, который трудно объяснить объединением из-за количества членов группы: тыи именьА его в Полоцкомъ повете, выслугу и куплю его // пану Ивану Со- пезе есмо присудили (№ 464а, 1511).

Стоит также отметить и то, что все обнаруженные примеры -- поздние, они относятся к второй половине XV -- началу XVI в. По-видимому, это один из результатов эволюции систем энклитик. Е. А. Валова, изучая позицию энклитики же (фразового же в терминах Зализняка) в современном русском языке, пишет, что, по данным Национального корпуса русского языка, же продолжает следовать закону Вакернагеля. Однако она отмечает ослабление действия данного правила во фразах с тяжелыми актантными группами [Валова 2016], где энклитики не разрывают группы, а становятся сразу после них.

Согласно закону Вакернагеля в древнерусском языке энклитики не должны были располагаться не только после тяжелых групп, но и после проклитик После проклитик-предлогов могли находиться местоименные энклитики В. пад., что свиде-тельствует об их прежней полноударности [Зализняк 2008: 36].. Если проклитики все же начинают клаузу и за ними следует цепочка энклитик, то проклитики берут на себя роль базиса и возникают проклитико-энклитические комплексы, к которым, в свою очередь, могут присоединяться другие энклитики: не бо еси далъ. В дальнейшем, как правило, эти комплексы развивают свое собственное значение: да+же=даже, да+бы=дабы. Подробный список проклитико-энклитических комплексов древнерусского языка указан в [Зализняк 2008: 76-77].

В полоцких грамотах встретилось несколько случаев, которые, на наш взгляд, нуждаются в комментарии.

Мы не видали Адама шт тых дву меховъ соли вюсчог(о) даюч(и) а ни перед суд(ь)ями ш том справы даючи а ни есмо ему велели у право уступатъ (№ 238, 1480). Здесь связка перфекта располагается после союза ани (зафиксирован в словаре старобелорусского языка [ГСБМ 1982: 116]), образованного из двух проклитик а и ни. Связки перфекта в полоцких грамотах были энклитиками: они не начинали клаузы и располагались согласно закону Вакернагеля. Странно было бы думать, что лишь в примере из грамоты (№ 238) форма есмо ведет себя как полноударная. Кроме того, в текстах на старобелорусском языке после союза ани (аню) могут помещаться другие энклитики: Перед тым(ъ) Паномъ гртхы наши покажтмо, который не зазритъ, ант В [ГСБМ 1982: 116] союзы ане и ани приводятся в одной словарной статье. ся насмеваетъ (Калист I, л. 9б, приводится по [Там же]).