Деструктивное общение в когнитивно-дискурсивном аспекте

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

Деструктивное общение в когнитивно-дискурсивном аспекте

10.02.19 - теория языка

доктора филологических наук

Волкова Яна Александровна

Волгоград, 2014

Работа выполнена в Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Волгоградский государственный социально-педагогический университет».

Научный консультант: доктор филологических наук, профессор Шаховский Виктор Иванович

Официальные оппоненты:

Матвеева Галина Григорьевна, доктор филологических наук, профессор (Южный федеральный университет, профессор кафедры немецкой филологии);

Волошин Юрий Константинович, доктор филологических наук, профессор (Кубанский государственный университет, профессор кафедры английской филологии);

Ренц Татьяна Гавриловна, доктор филологических наук, профессор (Волжский гуманитарный институт (филиал) ГОУ ВПО «Волгоградский государственный университет», профессор кафедры лингвистики).

Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Ярославский государственный педагогический университет им. К.Д. Ушинского».

Защита состоится 22 мая 2014 г. в 10.00 час. на заседании диссертационного совета Д 212.027.01 в Волгоградском государственном социально-педагогическом университете по адресу: 400066, г. Волгоград, пр. им. В.И. Ленина, 27.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Волгоградского государственного социально-педагогического университета.

Текст автореферата размещен на официальном сайте Волгоградского государственного социально-педагогического университета: http://www.vgpu.org 20 февраля 2014 г.

Автореферат разослан ___ ___________ 2014 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент Н.Н. Остринская

Общая характеристика работы

Настоящее исследование выполнено в русле когнитивно-дискурсивной парадигмы лингвистики.

Объектом исследования является деструктивное общение как тип межличностного общения.

Предметом исследования являются общие и специфические характеристики деструктивного общения, а также языковая репрезентация деструктивности в межличностном общении в когнитивном и коммуникативном аспектах.

Актуальность темы диссертационного исследования определяется следующими факторами:

1) усилением агрессивности в современном российском обществе и, соответственно, необходимостью расширения и углубления знаний о деструктивном коммуникативном поведении личности с целью выработки стратегий и тактик противодействия росту деструктивности в общении;

2) отсутствием комплексных исследований деструктивного общения в теории межличностной коммуникации;

3) необходимостью углубленного изучения средств и способов репрезентации эмоций в коммуникации и связанными с ней вопросами соотношения вербального и невербального в эмоциональной коммуникации;

4) растущим интересом исследователей к различным аспектам экологии языка, в частности к проблеме влияния эмоций на степень экологичности / неэкологичности различных текстов.

В основу выполненного исследования положена следующая гипотеза: в структуре межличностного взаимодействия выделяется особый тип эмоционально окрашенного общения - деструктивное общение, базовой целеустановкой которого является возвышение за счет унижения / морального уничтожения партнера. Деструктивное общение характеризуется набором конститутивных признаков, которые предопределяют основные пути его реализации.

Цель настоящего исследования определяется как выявление когнитивных и коммуникативных параметров деструктивного общения, а также языковых средств, репрезентирующих деструктивность в реальной и художественной коммуникации на материале русского языка.

Достижение цели и доказательство гипотезы предполагают решение следующих исследовательских задач:

1) рассмотреть деструктивность как многомерный междисциплинарный феномен в философском, биологическом, психологическом контекстах;

2) определить содержание понятия «деструктивное общение»;

3) выявить и описать конститутивные признаки деструктивного общения;

4) выявить и описать структуру концептуального пространства деструктивности, проанализировать структуру ядерных эмоциональных концептов, входящих в него;

5) определить и рассмотреть основные компоненты невербальной концептуализации эмоций, входящих в концептуальное пространство деструктивности;

6) выявить и описать тактики, специфичные для коммуникативного поведения деструктивной коммуникативной личности;

7) определить и описать коммуникативные типажи деструктивного общения и установить специфику их коммуникативного поведения;

8) рассмотреть деструктивное общение в аспекте эмотивной лингвоэкологии с позиций адресанта и адресата.

В работе использовались следующие методы исследования:

1) общенаучный гипотетико-дедуктивный метод;

2) интроспекция;

3) описательный метод, включающий анализ, сопоставление и классификацию языковых фактов;

4) метод контекстуального анализа;

5) метод наблюдения, включающий «полевые» наблюдения, т.е. наблюдения за коммуникативным поведением людей в естественных условиях с последующей вербальной регистрацией, а также прием стимулирования межличностной конфронтации, подразумевающий намеренную провокацию агрессии в ситуации общения;

6) концептуальный анализ, включающий в себя понятийное моделирование и этимологический анализ имени концепта, опрос информантов, позволяющий уточнить дифференциальные признаки понятия, анализ средств лексико-фразеологической объективации концепта и анализ корпуса контекстов, в которых данный концепт актуализируется; в рамках данного метода для моделирования эмоциональных концептов использовался частный метод концептуальной метафоры;

7) анкетирование и интервьюирование, а также прием количественного подсчета. деструктивность эмоциональный концепт

Материал исследования. В качестве материала исследования использованы примеры из художественной и публицистической литературы, устные высказывания, публикации в Интернете, тексты интернет-форумов, стенограммы и видеозаписи передач СМИ на русском языке, видеофрагменты записей реальной коммуникации, выложенные на порталe YouTube, материалы Национального корпуса русского языка, данные толковых, энциклопедических, этимологических словарей и словарей синонимов, сборников афоризмов, материалы анкет и опросов. Обработке подвергся массив более 100 тысяч контекстов, из которых было выделено и проанализировано около 8000 контекстов, включая паремии и афоризмы.

Научная новизна исследования заключается, в первую очередь, в выборе объекта исследования и введении в научный обиход понятий «деструктивное общение» и «деструктивная коммуникативная личность». Впервые в лингвистической практике диссертация посвящена комплексному исследованию деструктивности в общении.

Кроме того, научная новизна настоящей работы состоит в том, что впервые:

1) деструктивность в общении проанализирована как сложное когнитивно-дискурсивное образование;

2) описаны основные конститутивные параметры деструктивного общения;

3) определено место деструктивного общения в системе смежных понятий;

4) с учетом средств не только вербальной, но и невербальной репрезентации проведено моделирование концептов эмоций, являющихся мотивационной основой деструктивного общения;

5) проанализирована и описана специфика коммуникативного поведения коммуникативных типажей, практикующих деструктивное общение;

6) выявлены и описаны специфические коммуникативные тактики деструктивного общения;

7) проведен анализ ситуаций деструктивного общения с позиций новейшей языковедческой дисциплины - эмотивной лингвоэкологии.

Теоретическая значимость результатов исследования состоит в существенном переосмыслении содержания понятия «деструктивное общение» в понятийном аппарате современной коммуникативной лингвистики. Выдвинуто и обосновано его новое определение, установлено его место в ряду смежных понятий, выделены основные конститутивные признаки с позиций теории коммуникации. Уточнение методики исследования эмоциональных концептов вносит определенный вклад в развитие методологии когнитивных исследований. Уточнение и развитие методики исследования коммуникативных типажей, а также выделенные и проанализированные примеры типизируемой коммуникативной личности представляют интерес для лингвоперсонологии. Проведенный анализ деструктивного общения с лингвоэкологических позиций вносит вклад в развитие новой отрасли лингвистики - эмотивной лингвоэкологии.

Практическая ценность работы обусловлена возможностью применения выводов и материалов исследования в целях совершенствования понимания текста и его адекватной интерпретации. Результаты работы могут найти применение в учебных курсах по языкознанию, стилистике, лекционных курсах и спецкурсах по теории и практике эффективной коммуникации, лингвоперсонологии, прагмалингвистике, а также при разработке лекционных курсов и спецкурсов по общему и сопоставительному языкознанию, стилистике, лингвоконцептологии. Материалы диссертации используются в научно-исследовательской работе студентов, магистрантов и соискателей и могут представлять интерес для практикующих психологов.

Методологическую основу исследования составляют научные концепции, разработанные в рамках следующих научных направлений: лингвоконцептологии и когнитивной лингвистики (А.Н. Баранов, Н.Н. Болдырев, А. Вежбицкая, Е.Н. Винарская, С.Г. Воркачев, В.З. Демьянков, Дж. Динсмор, А.А. Залевская, В.И. Карасик, Н.А. Красавский, В.В. Красных, Е.С. Кубрякова, Д.С. Лихачев, С.Х. Ляпин, М. Минский, Н.Н. Панченко, Г.Г. Слышкин, Ю.С. Степанов, И.А. Стернин, Е.Е. Стефанский, В.Н. Телия, А. Ченки, А.П. Чудинов, J. Aitchison, G. Fauconnier, P. Gдrdernfors, G. Lakoff, Z. Kцvecses и др.); лингвистики эмоций (В.Ю. Апресян, Л.Г. Бабенко, Ш. Балли, Н.В. Витт, Е.М. Вольф, В.Г. Гак, В.Д. Девкин, М.Д. Городникова, В.В. Гуревич, В.И. Жельвис, К.Э. Изард, С.В. Ионова, Н.А. Красавский, Н.А. Лукьянова, В.А. Маслова, Л.А. Пиотровская, В.А. Пищальникова, Н.К. Рябцева, В.Н. Телия, О.Е. Филимонова, В.И. Шаховский, С.С. Янелюкайте и др.); теории коммуникации и теории дискурса (М.М. Бахтин, Н.Д. Арутюнова, Н.А. Белоус, Ю.К. Волошин, В.В. Дементьев, Н.Д. Голев, Г.П. Грайс, Т. ван Дейк, О.С. Иссерс, М.С. Каган, Н.В. Казаринова, В.И. Карасик, В.Б. Кашкин, В.В. Красных, В.Н. Куницына, О.А. Леонтович, М.Л. Макаров, Г.Г. Матвеева, О.И. Матьяш, А.В. Олянич, В.А. Пищальникова, В.М. Погольша, И.А. Стернин, Е.И. Шейгал и др.); семиотики (Р. Барт, М.М. Бахтин, И.Н. Горелов, Г.Е. Крейдлин, Г.В. Колшанский, Ю.М. Лотман, А. Пиз, А.А. Романов, Н.И. Смирнова, Ю.А. Сорокин, Ю.С. Степанов, M. Argyle, R. Birdwhistell, M. Critchley, J. Fast, E.T. Hall, M.R. Key, D. Leathers, A. Mehrabian и др.); языковой личности и лингвоперсонологии (Г.И. Богин, О.А. Дмитриева, Е.В. Иванцова, В.И. Карасик, Ю.Н. Караулов, И.Э. Клюканов, В.П. Нерознак, Н.Н. Панченко, К.Ф. Седов, Л.Б. Сиротинина, В.И. Шаховский и др.); лингвистической экологии (Н.Д. Голев, М.В. Горбаневский, Е.С. Кара-Мурза, Е.Ю. Ильинова, А.П. Сковородников, С.В. Ионова, Д.С. Лихачев, В.И. Шаховский, E. Haugen и др.).

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации обсуждались на заседаниях научно-исследовательской лаборатории «Язык и личность» Волгоградского государственного социально-педагогического университета (2011-2014 гг.), кафедры языкознания Волгоградского государственного социально-педагогического университета (2012-2014 гг.), а также были представлены в виде докладов на конференциях: международных: «Коммуникативные аспекты современной лингвистики и лингводидактики» (Волгоград, 2008, 2010, 2011 гг.), «Актуальные проблемы лингводидактики и лингвистики: сущность, концепции, перспективы» (Волгоград, 2008, 2012, 2013 гг.), «Язык. Культура. Коммуникация» (Ульяновск, 2008 г.), «Меняющаяся коммуникация в меняющемся мире-2» (Волгоград, 2008 г.), «Меняющаяся коммуникация в меняющемся мире-5» (Волгоград, 2010 г.), «Меняющаяся коммуникация в меняющемся мире-6» (Волгоград, 2012 г.), «Экология языка и речи» (Тамбов, 2011 г.), «Язык как система и деятельность-4» (Ростов-на-Дону, 2013 г.); всероссийских и региональных: «Актуальные проблемы лингводидактики и лингвистики» (Волгоград, 2009 г.), «Проблемы концептуальной систематики языка, речи и речевой деятельности» (Иркутск, 2011 г.), общероссийском научно-теоретическом семинаре «Эмотивная лингвоэкология в современном коммуникативном пространстве» (Волгоград, 2012 г.), интернет-конференции Сибирской ассоциации лингвистов-экспертов (Сибалтэкс) «Юрислингвистика: судебная лингвистическая экспертиза, лингвоконфликтология, юридико-лингвистическая герменевтика» (Кемерово-Новосибирск-Барнаул, 2012 г.).

По теме диссертации опубликовано 44 работы общим объемом 40 п.л.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Деструктивное общение представляет собой тип эмоционального общения, направленного на сознательное и преднамеренное причинение собеседнику морального и/или физического вреда и характеризуемого чувством удовлетворения от страданий жертвы и/или сознанием собственной правоты. Стремление личности возвыситься за счет унижения / морального уничтожения собеседника составляет интенциональную базу деструктивного общения, что предопределяет основные пути его реализации.

2. Ситуация деструктивного общения характеризуется обязательным наличием в ней пяти конститутивных признаков: а) деструктивная интенция; б) отрицательный эмоциональный стимул; в) индикаторы вербальной агрессии и/или невербальные маркеры враждебности/агрессии; г) отрицательная реакция адресата, д) положительная реакция адресанта.

3. Исходя из различных форм проявления агрессии в коммуникации, возможности объективного наблюдения за проявлениями агрессивности и учета причинно-следственных связей между задачами общения и стратегиями, тактиками поведения коммуникантов, мы выделяем три типа ситуаций деструктивного общения: а) ситуации открытого деструктивного общения; б) ситуации скрытого деструктивного общения; в) ситуации пассивно-деструктивного общения. Данные типы ситуаций деструктивного общения характеризуются преобладанием в них определенной речевой стратегии, а также набором невербальных компонентов, выступающих основным критерием / признаком при отнесении той или иной ситуации общения к конкретному деструктивному типу.

4. Деструктивность - это концептуальное пространство, состоящее из совокупности разнородных концептов, в число которых входят концепты эмоций, вызывающие и поддерживающие деструктивное поведение индивида, представления о факторах и ситуациях, способствующих актуализации и эскалации агрессивного поведения человека, концепты эмоций, возникающие в результате совершения деструктивного акта, прототипические и парапрототипические сценарии деструктивного поведения человека.

5. Концептуальное пространство деструктивности имеет достаточно четко организованную полевую структуру. К ядерным концептам концептуального пространства деструктивности относятся эмоциональные концепты «гнев», «злоба», «ярость», «ненависть», «презрение»; эмоционально-поведенческие концепты «месть», «ревность», «черная зависть», прототипические когнитивные сценарии деструктивного поведения; к ближней периферии - эмоциональные концепты «раздражение», «неприязнь», «обида», «страх», т.е. находящиеся в причинно-следственной связи с эмоциями-стимулами деструктивного поведения, все парапрототипические сценарии развития «агрессивных» эмоций; дальнюю периферию формируют концепты, содержание которых имеет опосредованное отношение к феномену деструктивности.

6. Концепты эмоций, входящие в ядро концептуального пространства деструктивности, обладают значительными когнитивными сходствами, что свидетельствует о наличии у данных эмоций общей концептуальной основы. Эти эмоции характеризуются кластерностью, и их концептуализация материализует представления человека об агрессии как о некой спонтанной силе, с трудом поддающейся сознательному контролю человеком. Вербальная концептуализация деструктивных эмоций представляет собой, в первую очередь, их знаковую соматическую фиксацию. В языковой картине мира данных эмоций представлено в основном отражение невербальных процессов: физиологических процессов, сопровождающих переживание эмоции, и сопряженных с ними физических проявлений эмоций.

7. Коммуникативное поведение личности в ситуациях деструктивного общения связано с выбором базовой целеустановки, стратегии и тактики. В зависимости от того, какими доминирующими эмоциями мотивируется коммуникативное поведение и в какой форме оно реализуется, возможно выделение коммуникативных типажей, ориентированных на открытое деструктивное поведение (коммуникативный типаж «хам»), коммуникативных типажей, ориентированных на скрытое деструктивное поведение («завистник»), и коммуникативных типажей, практикующих различные виды деструктивного поведения («ревнивец»).

8. В аспекте эмотивной лингвоэкологии деструктивное общение может рассматриваться как амбивалентно-экологичное с позиции адресанта, т.к., с одной стороны, оказывает негативное воздействие на личность субъекта деструктивной коммуникации, а с другой - вызывает у него катарсис деструктивных эмоций и/или положительную эмоциональную реакцию. Однако с позиции адресата деструктивное общение квалифицируется как однозначно неэкологичное, ибо оказывает разрушительное действие на его психоэмоциональное состояние и личность в целом.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии, списка лексикографических источников и принятых сокращений, а также списка источников примеров.

Основное содержание работы

В первой главе «Теоретические основы исследования деструктивного общения» обсуждаются и уточняются теоретические положения, служащие методологической базой диссертационного исследования, рассматривается деструктивность в системе научного знания, формулируется определение деструктивного общения, выделяются и описываются его параметры, определяется место деструктивного общения в ряду смежных понятий, предлагается классификация ситуаций деструктивного общения.

Одним из базовых понятий настоящего исследования является понятие деструктивности, единая трактовка которого отсутствует в современной науке. Философское понимание деструктивности (в рамках философских течений метафизики и постмодернизма) акцентирует ее амбивалентную природу и сущность, выделяя особым образом созидательный компонент исследуемого явления (И.В. Лысак). Деструктивность является характеристикой особого типа человеческой деятельности, получившей название деструктивной деятельности, которая находит выражение в разрушении существующих объектов и систем окружающего и внутреннего мира человека.

Краткий обзор исследований, посвященных биологическим и нейрофизиологическим основаниям деструктивности, позволил сделать вывод о том, что данные о влиянии нейрофизиологических факторов на деструктивную деятельность человека пока еще спорны и нуждаются в дальнейшем изучении, т.е. представляется невозможным утверждать, что деструктивность в человеке обусловлена чисто биологически и физиологически. Это, в свою очередь, подводит к мысли о том, что основную роль в формировании деструктивности в человеке играют социо-психологические и социокультурные факторы.

Различные психологические концепции агрессии (в частности, инстинктивистские и бихевиористские) не смогли провести четкую грань между агрессией и деструктивностью, хотя их представители, несомненно, ощущали необходимость разделения этих понятий. Задача была решена в учении Э. Фромма, основное положение которого заключается в том, что необходимо строго различать доброкачественную агрессию, т.е. агрессию «биологически адаптивную, способствующую поддержанию жизни», от «злокачественной агрессии, не связанной с сохранением жизни» (Э. Фромм). Анализ психологических и психоаналитических теорий агрессии выявил тот факт, что, несмотря на схожесть внешних проявлений, агрессия и деструктивность представляют собой явления разной природы. В отличие от естественной, «доброкачественной» агрессии, которая свойственна всем представителям животного мира, деструктивность есть сложный феномен, свойственный только человеку. Она носит осознанный характер, не является защитой от нападения или угрозы и не заложена в филогенезе. Одним из возможных каналов проявления деструктивности является общение как самый распространенный вид человеческой деятельности.

До настоящего времени в теории коммуникации была принята широкая трактовка деструктивного общения, под которым понимаются «формы и особенности контактов, которые пагубно сказываются на личности партнера и осложняют взаимоотношения» (В.Н. Куницына и др.). Представляется, что в основе деструктивного общения лежит понимание деструктивности как сознательного совершения индивидом агрессивных действий с целью нанести вред и причинить страдания другому индивиду, сопровождаемое при этом чувством удовлетворения от совершенных деяний.

Исследуемый в реферируемой работе тип общения может быть охарактеризован согласно ряду параметров (Т.Г. Ренц). Коммуникативная цель деструктивного общения заключается в стремлении травмировать собеседника, причинить ему психологический или даже физический вред, всячески умалить его личностную значимость; по свободе выбора партнера деструктивное общение квалифицируется как инициативное, т.к. предполагает наличие возможности выбора партнера по общению; по продолжительности - как не имеющее четких границ; по стилю - агрессивное; по соотношению формы и содержания оно может быть прямым и косвенным.

Наличие эмоционального стимула признается важнейшей характеристикой исследуемого типа общения: деструктивное общение всегда мотивировано эмоциональной составляющей, ибо эмоциональное сознание является способом деятельности индивида. Существование эмоциональной памяти и эмоционального интеллекта доказывается не только практическим опытом (К.С. Станиславский), но и рядом исследований (Д. Гоулман, К. Изард, А.А. Леонтьев, А. Ортони, С.Л. Рубинштейн и др.). В лингвистической теории эмоций доказано, что эмоции не просто зафиксированы в языковых средствах и находят отражение в человеческой коммуникации, но и определяют процесс коммуникации и являются одной из довербальных информационных структур и в конечном итоге мотивационной основой человеческого сознания (В.И. Шаховский). Именно эмоции определяют степень деструктивности в коммуникации и координируют процесс деструктивного общения. Традиционно основными эмоциями, стимулирующими агрессивное поведение вообще и деструктивное поведение в частности, считаются гнев (в кластер которого входят раздражение, злоба, ярость), отвращение и презрение (К. Изард). К эмоциональным стимулам деструктивного общения относятся также сложные эмоционально-когнитивные комплексы, такие как ненависть, зависть, ревность, а также сложные кластерные эмоционально-когнитивные комплексы (любовь-ревность, любовь-ненависть, зависть-ревность) и т.п.

Семиотическое пространство деструктивного общения формируется вербальными и невербальными знаками. Вербальная семиотическая система представлена, прежде всего, инвективной, грубой и вульгарной лексикой, использование которой, однако, не всегда является показателем агрессии / деструктивности в общении. Определяющую роль при отнесении ситуации общения к деструктивному типу играют невербальные компоненты коммуникации, на которые ложится максимальная смысловая нагрузка.

Для составления развернутого определения исследуемого типа общения, с точки зрения теории коммуникации, понятие деструктивного общения было последовательно отграничено от смежных явлений конфликтного речевого взаимодействия, инвективного словоупотребления, вербальной агрессии, языкового насилия, языкового преступления.

В работе показано, что понятие конфликта и конфликтного речевого взаимодействия существенно шире, чем понятие деструктивного общения. Данные понятия не тождественны друг другу: конфликтное взаимодействие может быть как конструктивным, так и деструктивным, в то время как деструктивное общение представляет собой один из способов коммуникативного поведения в ситуации конфликта. При рассмотрении соотношения вербальной агрессии и деструктивного общения было установлено, что, с одной стороны, деструктивное общение включает только часть агрессивных вербальных действий, а именно ту, которая касается намеренного, целенаправленного, инициативного деструктивного воздействия. С другой стороны, одних проявлений вербальной агрессии может быть и недостаточно, чтобы квалифицировать общение как деструктивное. Таким образом, делается вывод о необходимости учета интенциональной, эмоциональной и невербальной составляющих конкретной ситуации общения. «Язык вражды» / «язык ненависти» может быть рассмотрен как элемент деструктивного общения, т.к. установки на оскорбление и унижение оппонента являются базовыми для данного типа общения.

Языковое насилие, под которым понимается открытое или скрытое воздействие на адресата с целью изменения его личностных установок (А.П. Сковородников), не обязательно сопряжено с деструктивным воздействием на адресата и в том числе с деструктивными интенциями. Понятие языкового преступления, тесно связанное с манипулированием общественным сознанием и сферой СМИ, включает в себя, прежде всего, распространение недостоверной информации (Ю.А. Золотарева) и, хотя и характеризуется деструктивностью воздействия, не может рассматриваться как собственно деструктивное общение.

Инвективное словоупотребление может рассматриваться в рамках деструктивного общения, если оно реализует агрессивную установку, т.е. сознательно направлено на оскорбление и унижение адресата. Однако неприемлемая с точки зрения этических и литературных норм тональность общения не относит ситуацию общения к деструктивному типу, если отсутствует интенция унизить или оскорбить адресата, и сам адресат принимает такой стиль общения.

Таким образом, проведенный анализ содержания понятий, смежных с понятием деструктивного общения, позволяет сделать вывод, что классифицировать ту или иную ситуацию общения как деструктивную можно только в связи с реальными условиями общения - целями, временем, местом, характером общения, составом коммуникантов. Квалифицируя ту или иную ситуацию как ситуацию деструктивного общения, необходимо учитывать следующие условия коммуникации: 1) коммуникативное намерение говорящего (намерение причинить вред адресату); 2) характер общения (формальное / неформальное); 3) общую коммуникативную установку (наличие отрицательного эмоционального стимула); 4) определенный набор вербальных и/или невербальных средств (средств вербальной агрессии / невербальных маркеров враждебности, агрессии); 5) реакцию адресата (отрицательная); 6) реакцию адресанта (положительная).

Обобщая вышесказанное, на основании понимания деструктивности как «злокачественной формы агрессии» Э. Фромма мы относим ситуацию общения к деструктивному типу, если в ней наличествуют следующие конститутивные признаки: а) деструктивная интенция: в основе деструктивного общения всегда лежит намерение причинить объекту физический или моральный вред любым способом; деструктивные интенции далеко не всегда «лежат на поверхности» - не каждый человек способен признаться даже самому себе, что он сознательно и целенаправленно задевает чувства, унижает либо оскорбляет собеседника; б) эмоциональный стимул: деструктивное общение per se стимулируется эмоциями комплекса враждебности (К. Изард) и их производными; в) реализация: деструктивность реализуется в ситуациях деструктивного общения, в которых присутствуют вербальные / невербальные ключи - показатели проявлений прямой или косвенной агрессии; г) «фактор адресата»: адресат негативно реагирует на коммуникативное поведение адресанта, в ситуации общения наличествуют отрицательные эмоциональные (вербальные и/или невербальные) реакции адресата на коммуникативное поведение адресанта; д) после завершения деструктивного события субъект испытывает чувство удовлетворения / превосходства, положительно оценивая себя и свои вербальные / невербальные действия.

Таким образом, систематизация существующих точек зрения на проблемы межличностной коммуникации, анализ основных философских, нейрофизиологических и социопсихологических концепций агрессии и деструктивности позволили выделить деструктивное общение как особый тип межличностной коммуникации и предложить его следующее определение. Деструктивное общение представляет собой тип эмоционального общения, направленного на осознанное и преднамеренное причинение собеседнику морального и/или физического вреда, характеризуемого негативной реакцией со стороны адресата и чувством удовлетворения от страданий жертвы и/или сознанием собственной правоты со стороны адресанта.

Стремление личности возвыситься за счет унижения / морального уничтожения собеседника составляет интенциональную базу деструктивного общения, что предопределяет основные пути его реализации. Наиболее удобной и универсальной для исследуемого типа общения, на наш взгляд, является классификация по признаку доступности / недоступности агрессивных и деструктивных проявлений для объективного восприятия. Во-первых, она согласуется с известными дихотомиями агрессивного поведения человека (физическая - вербальная, активная - пассивная, прямая - косвенная агрессия) (А. Buss), во-вторых, мы можем объективно фиксировать определенные признаки (вербальные и невербальные), позволяющие отнести ситуацию к деструктивному общению согласно вышеуказанным критериям как в художественной, так и в реальной коммуникации. Таким образом, выделяются три основных типа ситуаций деструктивного общения: ситуации открытого, скрытого деструктивного общения, а также пассивно-деструктивного общения. К ситуациям открытого деструктивного общения относятся такие, которые непосредственно доступны для внешнего наблюдения через невербальные / вербальные ключи, мотивированы интенцией причинить вред объекту агрессии, который при этом совпадает с истинным фрустратором. Мы относим сюда также ситуации прямой вербальной агрессии, имеющей намерение оскорбить, унизить, дискредитировать человека. Вербальная составляющая представлена разнотипной инвективной лексикой, включая обсценную лексику (мат), ругательную нелитературную лексику (хабалка, падла, обалдуй и др.), ненормативную разговорную лексику (подонок, грязное отродье, стерва, сволочь и др.), литературную лексику с ингерентным инвективным компонентом (вор, убийца, клоун, свинья, козел, мародер, гадина и др.), а также литературную лексику с адгерентным инвективным компонентом (интеллигент / интеллигентка, профессор и др.), уничижительное значение которой реализуется только в определенных контекстах. Невербальная составляющая коммуникативного поведения (включающая наблюдаемые невербальные проявления агрессивных состояний языковой личности (для ситуаций устного общения) и языковые описания невербальных проявлений таких состояний (для художественного текста)) является определяющей для отнесения той или иной ситуации деструктивного общения к открытому типу.

Под скрытым деструктивным общением понимается такой способ коммуникативного поведения, когда субъект не может выразить свою враждебность в форме открытой агрессии и прибегает к использованию косвенных форм агрессии, а также к переориентации агрессии на другие объекты. Ситуации переориентированной или замещающей агрессии представляют собой особую разновидность скрытого агрессивного общения. Явление переориентации агрессии закреплено в семантике ряда языковых единиц: выместить зло, сорвать злость / гнев на ком-либо/чем-либо, отвести душу: И отлично понимал, что ее и на свете-то нету, к сожалению, этой воображаемой морды, которую так часто хочется набить, чтобы отвести душу; можно только срывать обиды и злость на тех, кто послабее или беззащитнее тебя (Ф. Кнорре. Орехов).

Синонимичными вышеуказанным языковым единицам являются просторечные выражения «оттянуться на ком-либо», «оторваться на ком-либо»: Позднее, в восьмидесятые, когда диаспора ещё не была диаспорой, а только околачивала пороги ОВИРов, многие из тех, кому типа отказали в визе по фальшивому вызову, искали оттянуться на Шафаревиче (В. Баранов. Малый народ как малый параметр).

Под пассивно-деструктивным общением понимается способ коммуникативного поведения, при котором враждебное отношение субъекта реализуется в разнообразных видах деятельности, не направленных непосредственно на объект агрессии. Так, например, тактика игнорирования общения в семейной коммуникации рассматривается нами как в высшей степени деструктивная, несмотря на то, что в подобных ситуациях полностью отсутствуют элементы открытого агрессивного поведения.

Во второй главе «Концептуальное пространство деструктивности» обсуждается понятие концептуального пространства, выделяются и анализируются концепты трех эмоций, входящих в ядро концептуального пространства деструктивности: ненависти, зависти, ревности. Отдельно рассматривается невербальная концептуализация этих эмоций, а также факторы, способствующие эскалации деструктивности в общении.

В реферируемой работе деструктивность рассматривается как концептуальное пространство, состоящее из совокупности различных концептов: в первую очередь, в него входят концепты эмоций, вызывающих и поддерживающих деструктивное поведение (прежде всего сюда включены эмоции группы гнева (раздражение, злоба, гнев, ярость, ненависть), другие враждебные эмоции (отвращение, презрение)), эмоционально-поведенческие концепты (например, месть, зависть, ревность), представления о факторах и ситуациях, способствующих актуализации и эскалации агрессивного поведения (вербальное оскорбление, а также ряд невербальных факторов, куда можно включить высокую температуру окружающей среды, внешний вид жертвы, «заражение агрессией» через кино и телевидение и др.), концепты эмоций, возникающих в результате совершения деструктивного акта (вербального или невербального) (страх, отвращение, ответная ненависть, презрение и т.п.). В концептуальное пространство деструктивности входят также прототипические и парапрототипические сценарии деструктивного поведения. Данные единицы концептуального пространства основаны на социально-культурной информации, которую человек приобретает в течение жизни в обществе. Они представляют собой глубинный слой когнитивного устройства человека, когнитивную пропозициональную модель организации знаний о стереотипной ситуации, реализующей деструктивное поведение.

Очевидно, что не все концепты и когнитивные сценарии, входящие в концептуальное пространство деструктивности, имеют одинаковую значимость. Анализ практического материала показал, что к ядерным концептам концептуального пространства деструктивности можно отнести эмоциональные концепты злобы, ярости, ненависти, презрения, эмоционально-поведенческие концепты «месть», «ревность», «черная зависть», прототипические когнитивные сценарии деструктивного поведения; к ближней периферии - эмоциональные концепты раздражения, неприязни, обиды, страха, т.е. находящиеся в причинно-следственной связи с эмоциями-стимулами деструктивного поведения, все парапрототипические сценарии развития «агрессивных» эмоций; к дальней периферии - концепты, имеющие опосредованное отношение к деструктивности, например, «ложь», «любовь», «свобода» и др. При изучении и структурировании концептуального пространства деструктивности особое внимание уделяется анализу лингвистической репрезентации эмоционального аспекта исследуемого явления.

Под концептом в современной лингвистике принято понимать сложное ментальное образование, в структуре которого выделяются взаимосвязанные между собой когнитивная и образно-оценочная части (С.Г. Воркачев, В.И. Карасик, Г.Г. Слышкин, Ю.С. Степанов и др.). Ставшая классической трехступенчатая модель концепта, однако, представляется нам недостаточно объемной в тех случаях, когда речь идет о концептуализации эмоций. Ряд ученых обратили внимание на тот факт, что языковой знак представляет концепт не полностью, а передаёт лишь часть релевантных для сообщения признаков (З.Д. Попова, И.А. Стернин). С учетом существующих теорий и методик когнитивных исследований в работе применяется следующая методика изучения эмоциональных концептов, основанная на лингвистическом описании эмоций: в определение понятийного компонента эмоционального концепта, кроме анализа словарных дефиниций, включается анализ концептуальных метонимий, относящихся к внутренним физиологическим реакциям и к непроизвольным поведенческим реакциям. Далее, используя метод концептуальной метафоры Дж. Лакоффа и З. Кёвечеса, систематизируем устойчивые выражения, используемые для описания изучаемой эмоции в языке, в классы концептуальных метафор и родственных концептов. Затем полученные классы анализируются и систематизируются с точки зрения выявления когнитивных моделей, или сценариев, среди которых, один, как правило, является инвариантом, или прототипом, а остальные - отступлениями от него.

В реферируемом исследовании проведено моделирование трех концептов эмоций, входящих в ядро концептуального пространства деструктивности: ненависти, зависти, ревности. Следует отметить, что, подобно большинству человеческих эмоций, данные эмоции характеризуются амбивалентностью, проявляющейся как в противоречивости их социальной природы (ревность, например, может объединять в себе любовь и ненависть), так и в двойственности их оценки социумом (ср.: праведная / священная ненависть; белая / хорошая зависть; здоровая ревность). В работе исследуется только та сторона концептуализации данных эмоций, которая непосредственно вытекает из их деструктивной природы, что соотносится с поставленными целями и задачами.

В толковых словарях ненависть чаще всего определяется через понятие вражды высокой степени интенсивности. Анализ словарных дефиниций лексемы «ненависть» позволил выделить ее следующие компоненты: 1) ненависть является очень сильной эмоцией; 2) ненависть концептуально связана с враждой; 3) ненависть предполагает желание зла объекту; 4) в основе ненависти может лежать отвращение / омерзение, т.е. физиологические эмоции, не связанные напрямую с понятием злобы и вражды. Определенный вклад в размытость дефиниции ненависти вносит и этимология данного слова: глагол «ненавидеть» считается образованным от навидhти, что означает «охотно смотреть, навещать» («Этимологический словарь русского языка»). Таким образом, очевидно, что ненависть в бытовом значении трактуется очень широко - это, по сути дела, гипероним «деструктивных» эмоций, начиная с недоброжелательности и заканчивая отвращением и злобой. Интерес представляет тот факт, что ни в одной из дефиниций ненависть не определяется через гнев/ярость, хотя клинически доказано, что именно эти эмоции (аффекты) лежат в основе собственно ненависти. Широкое толкование данной лексической единицы предоставляет столь же широкие возможности ее употребления: в выборке высказываний посетителей различных интернет-сайтов (250 высказываний) представлены разнообразные объекты ненависти, начиная с членов семьи и заканчивая Днем святого Валентина. Содержательный анализ данных высказываний позволил также выделить три типа мотивационных основ ненависти: эмоциональную, когнитивную и бессознательную / неосознаваемую. Эмоциональная мотивация ненависти представлена высказываниями типа Я ненавижу его, потому что он омерзителен; Ненавижу мужчин, которые ненавидят женщин и т.п. Говорящий в данном случае понимает причину своей ненависти и связывает ее со своей отрицательной эмоциональной реакцией на объект ненависти. В случае когнитивной мотивации говорящий четко осознает, что именно в объекте вызывает его ненависть. Данный тип мотивации представлен высказываниями Я ненавижу своего мужа, потому что он неряха; Я ненавижу детей, потому что они все время орут и т.п. В случаях, когда мотивационная основа ненависти не осознается самим говорящим, можно говорить о бессознательной либо неосознаваемой мотивационной основе ненависти: Она не сделала мне ничего плохого, но я все равно ее ненавижу. Однако необходимо помнить, что разграничение данных типов мотивационных основ условно, т.к. у истоков ненависти (какой бы она ни была) всегда стоит эмоция - первичный аффект.

Анализ практического материала показал, что основными концептуальными метонимиями ненависти выступают ПОКРАСНЕНИЕ В ОБЛАСТИ ЛИЦА И ШЕИ, ВОЗБУЖДЕНИЕ и НАРУШЕНИЕ ТОЧНОСТИ ВОСПРИЯТИЯ. В пользу того, что ненависть стимулируется и подогревается эмоциями гнева / ярости, свидетельствует также ряд концептуальных метафор ненависти, составляющих основу образного компонента рассматриваемого концепта: НЕНАВИСТЬ КАК ПРОТИВНИК В БОРЬБЕ (ненависть обессилила, истерзала, овладела; преодолеть, одолеть, укротить, победить ненависть; неукротимая ненависть), НЕНАВИСТЬ КАК БОЛЕЗНЬ (болен ненавистью, излечиться от ненависти, избавиться от ненависти); НЕНАВИСТЬ КАК СТИХИЯ (ненависть захлестывает, обволакивает), НЕНАВИСТЬ КАК ЖАР (ОГОНЬ + ГОРЯЧАЯ СУБСТАНЦИЯ В КОНТЕЙНЕРЕ) (ненависть накапливается, распирает, взорвалась; ненависть полыхает, накаляет душу; жгучая, горячая ненависть; горящий ненавистью (взгляд); полный ненависти; огонь / пожар ненависти; потушить ненависть), НЕНАВИСТЬ КАК ЗВЕРЬ ВНУТРИ ЧЕЛОВЕКА (лютая, звериная ненависть), НЕНАВИСТЬ КАК ТЯЖКОЕ БРЕМЯ (груз ненависти, освободиться от ненависти).

В результате проведенного анализа концепта «ненависть» было установлено, что в русском языке лексемы «ненависть», «ненавидеть» широко используются для обозначения и выражения кластера отрицательных эмоций, в которые, кроме эмоций субкластера гнева / ярости, входят эмоции субкластеров отвращения, презрения и некоторых других, т.е. ненависть концептуально связана с различными агрессивными эмоциями и враждебными эмоциональными состояниями. Несмотря на столь значительные расхождения в эмоциональной и мотивационной составляющих, ненависть имеет единый когнитивный компонент, включающий планирование агрессивных действий против объекта ненависти, что нашло отражение в построенном прототипическом сценарии ненависти. Использование глагола «ненавидеть» для обозначения состояний низкой степени эмоциональности (Я ненавижу крепкий кофе) связано как с семантикой данного глагола, так с индивидуальными психологическими особенностями говорящего субъекта. Возможно, что само слово «ненавижу» катарсично по своей природе: произнося «я ненавижу» вместо «мне не нравится», говорящий освобождается от переполняющих его отрицательных эмоций. Мы также полагаем, что широкое употребление данной словоформы актуализирует сему неприязни и в какой-то мере нивелирует мощный агрессивный потенциал ненависти, что не означает исчезновения или стирания базовых характеристик исследуемого концепта.

Зависть рассматривается в психологии как психический комплекс, в состав которого входят: чувство враждебности, желание уничтожить фрустратора или хотя бы нанести ему ощутимый вред, совершив агрессивные действия; когнитивные (познавательные) элементы: знание об успехах другого, сравнение со своими достижениями, оценка уровня справедливости; готовность к агрессивным действиям по отношению к объекту зависти и воображаемые схемы таких действий (К. Муздыбаев, А. Налчаджян). Дефиниционный анализ выявил такие базовые компоненты понятийного ядра концепта «зависть», как «неудовольствие», «досада», «желание обладать ценностями другого», «нежелание добра другому». Этимологически прослеживается связь с производным от завида «зависть», образованного от завидеть «завидовать», префиксальной формы к видеть («Этимологический словарь русского языка»). Однако, несмотря на то, что ни в одном из проанализированных определений, равно как в этимологии, не прослеживается непосредственная связь зависти с агрессией и деструктивностью, обыденное сознание прочно связывает зависть с такими эмоциями, как злоба и ненависть. Данный факт иллюстрируется, например, многочисленными афористическими высказываниями: Из всех страстей зависть самая отвратительная. Под знаменем зависти шествуют ненависть, предательство и интриги (К. Гельвеций); Ненависть - активное чувство недовольства, зависть - пассивное. Нечего удивляться тому, что зависть быстро переходит в ненависть (И.-В. Гете) и др. Последние исследования телесных реакций для различных эмоций, проведенные швейцарским Центром аффективных исследований, также показали, что зависть / ревность (в английском языке эти эмоции могут обозначаться одним словом “jealousy”) и ненависть (“hate”) имеют чрезвычайно близкие коэффициенты по шкале «возбуждение» и «температура тела»: при анализе слов-номинантов эмоций, основанном на телесных реакциях, точность определения зависти / ревности составила 44,1%, а эмоцией, с которой информанты путали данные эмоции, была ненависть (K. Scherer, J. Fontaine).

Что касается физиологических проявлений зависти, то необходимость скрывать это чувство от окружающих нивелирует практически все внешние проявления рассматриваемой эмоции. Основным физиологическим симптомом зависти является побледнение лица, т.к. сжимаются кровеносные сосуды и повышается артериальное давление, или пожелтение лица, т.к. кровь насыщается жёлчью. Данный физиологический симптом дает основание концептуальной метонимии РЕЗКОЕ ПОБЛЕДНЕНИЕ ЛИЦА у человека, испытывающего зависть, обозначает зависть. Данный физиологический симптом характерен не только для зависти, но и для некоторых других эмоций, например страха, горя, злости, гнева, поэтому эмоция должна быть названа в описании ее внешнего проявления, т.е. описание эмоции должно быть эксплицитным (позеленеть / побледнеть / пожелтеть от зависти). От зависти можно также покраснеть или почернеть, однако если покраснение является вариантом физиологической симптоматики зависти (так же, как и в случае с гневом и ненавистью), то «черный от зависти» представляет собой метафорический перенос, ибо зависть ассоциируется с плохим, т.е. черным цветом. «Цветовая» метафора зависти входит в образную составляющую рассматриваемого концепта.

Анализ образной составляющей концепта «зависть» методом концептуальной метафоры показал, что самыми распространенными концептуальными метафорами зависти являются следующие: ЗАВИСТЬ ЕСТЬ (ГОРЯЧАЯ) СУБСТАНЦИЯ В КОНТЕЙНЕРЕ, которым является тело человека (лопаться / лопнуть от зависти, полный зависти, кипит зависть); ЗАВИСТЬ ЕСТЬ ЖИВОЕ СУЩЕСТВО ВНУТРИ ЧЕЛОВЕКА (зависть родилась / умрет / растет /пожирает, питать); ЗАВИСТЬ ЕСТЬ ЖАР / ОГОНЬ (искра зависти, зависть обжигает, неугасимая зависть, разжечь зависть); ЗАВИСТЬ ЕСТЬ БЕЗУМИЕ (обезуметь от зависти); ЗАВИСТЬ ЕСТЬ ТЯЖЕЛЫЙ ГРУЗ (освободиться от зависти, отбросить зависть); ЗАВИСТЬ ЕСТЬ ПРОТИВНИК В БОРЬБЕ (зависть подкралась / охватила / душила, бороться / справиться с завистью). Подобно противнику в борьбе, зависть «издевается» над человеком: грызет, терзает, мучит, гложет, сосет, кусает, жалит, колет. То же самое с человеком делает и болезнь, поэтому мы рассматриваем метафору ЗАВИСТЬ ЕСТЬ БОЛЕЗНЬ как частный случай предыдущей концептуальной метафоры.

В качестве концептов, родственных концептам «ненависть» и «зависть», были выделены и проанализированы концепты «желание» и «удовольствие». Однако применительно к рассматриваемым эмоциональным концептам они имеют свою специфику. Концепт желания определен как родственный для эмоционального концепта «ненависть», т.к. ненависть вызывает желание причинить вред объекту эмоции (моральный или физический). Концепт «удовольствие» был выделен в качестве родственного по результатам интернет-опроса информантов, в котором 69,3% из 65 опрошенных респондентов указали на возможность получения положительных ощущений от переживаемой эмоции ненависти. В случае зависти концепт «желание» не только составляет ее минимальное концептуальное содержание, но и подменяет концепт «зависть» в тех случаях, когда коммуникант не может или не хочет сознаться в том, что он испытывает зависть. Что касается концепта «удовольствие», то именно в получении удовольствия от страданий другого и состоит сущность деструктивности: удовольствие зависти возникает при виде несчастий и страданий объекта зависти; сама же зависть не приносит положительных ощущений субъекту эмоции, а, наоборот, заставляет переживать комплекс негативных эмоций.