Псевдонимы в русской литературе (причины возникновения, виды)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство высшего и среднего специального

образования Республики Узбекистан

Каршинский государственный университет

Факультет иностранных языков

Кафедра русского языка и литературы

Выпускная квалификационная работа

на присвоение степени бакалавра по направлению

5220100- Филология (Славянская филология)

на тему: «Псевдонимы в русской литературе (причины возникновения, виды)»

Саттаровой Нилуфар

Карши - 2014

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. ПРИЧИНЫ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ПСЕВДОНИМОВ

1.1 История возникновения псевдонимов

1.2 Появление псевдонимов в русской литературе

ГЛАВА II. ТИПЫ ПСЕВДОНИМОВ

2.1 Псевдонимы - характеристики

2.2 Литературные маски

ГЛАВА III. СПОСОБЫ ОБРАЗОВАНИЯ И КЛАССИФИКАЦИЯ

ПСЕВДОНИМОВ

3.1 Способы образования псевдонимов

3.2 Классификация псевдонимов

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ТЕРМИНЫ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ

«Нам теперь необходимо воспитывать и растить людей, мыслящих по-новому, работающих на основе современных требований. Нам следует критически отнестись к нашему близкому прошлому и, взяв на вооружение все положительное и ценное из прошлого, отказаться от старого стиля работы и политики, которая не соответствует сегодняшнему дню и является преградой на нашем пути».

Литературные произведения, выпущенные без подписи автора или под псевдонимом, известны с древнейших времен, еще до изобретения книгопечатания. Иногда писатели не ставили своего имени при выпуске одного или нескольких сочинений, а иногда - всю жизнь. Это присуще литературам всех стран мира.

Причины, принуждавшие авторов сохранять инкогнито, весьма разнообразны. Одни были вынуждены держать свое имя в тайне из боязни преследования; другие отказывались от своей фамилии из-за её неблагозвучия; общественное положение третьих не позволяло им открыто выступать на литературном поприще. И начинающие, и знаменитые авторы прятались под псевдонимами, чтобы не навлечь на себя критику. Кто-то придумывал себе псевдоним потому, что это было модно, кто-то - из-за наличия однофамильцев, а некоторые - из желания заставить читателей теряться в догадках, кто скрывается под псевдонимом. Встречаются авторы, которые из скромности или равнодушия к славе не желали выставлять своё имя напоказ.

Иногда, принимая псевдоним, автор ставил целью не скрыть свое имя, а подчеркнуть свою профессию, национальность, место рождения, жительства, социальное положение, главную черту своего характера или направление своего творчества.

Для сатириков и юмористов забавные псевдонимы были дополнительным средством, чтобы произвести комический эффект.

Псевдонимы заслуживают изучения как один из важнейших факторов литературной жизни всех времен и народов. Наука о псевдонимах равно близка библиографии, лингвистике и литературоведению.

Происхождение многих псевдонимов связано с обстоятельствами жизни авторов, с особенностями их вступления на литературное поприще, с названиями их родных мест, с именами близких им людей. В нашей выпускной квалификационной работе мы предпримем попытку осветить факторы, оказавшие влияние на выбор псевдонимов.

Актуальность исследования определяется недостаточной исследованностью псевдонимов - одного из важнейших факторов литературной жизни России XIX-XX веков.

Целью настоящей работы является выявление причины возникновения псевдонимов и их типов.

Основные задачи работы:

1. Рассмотреть причины возникновения псевдонимов.

2. Выявить способы образования псевдонимов.

3. Составит классификацию типов псевдонимов русских писателей XIX-XX века. псевдоним русский литература писатель

История изучения вопроса. Научно- исследовательская работа по изучению псевдонимов началась, по - видимому, еще в эпоху Возрождения. В 1652 году И. Сауэрсу издал трактат «О подписях и знаках, под коими скрыты истинные имена». В 1669 году Ф. Гейслер издал в Лейпциге трактат «Об изменениях имен и анонимных писателях». В 1690 году Адриен Байе издал в Париже трактат «Авторы, укрывавшиеся под чужими, заимствованными, придуманными, ложными, зашифрованными, нарочито измененными, вывороченными или переведенные на другой язык фамилиями» и детально описал в нем как причины, из-за которых писатели заменяли свои имена другими, так и способы, с помощью которых эта замена производилась.

Объектом исследования являются псевдонимы русских писателей XIX-XX веков.

Предметом исследования являются причины возникновения псевдонимов и типов.

Методологической основой являются труды Президента Республики Узбекистан И.А. Каримова, теоретические работы по лингвистике и литературоведению, критические материалы по творчеству писателей XIX-XX веков.

Методы научного исследования - анализ, наблюдение, сравнительный методы.

Практическая значимость работы заключается в том, что конкретные анализы и обобщения могут быть использованы на занятиях по русской литературе в школе, в лицее, колледже, при чтении курса по истории русской литературы XIX-XX веков.

Структура и объём работы. Выпускная квалификационная работа состоит из Введения, 3 глав, Заключения и списка использованной литературы, включающей в себя 22 источника.

I. ПРИЧИНЫ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ПСЕВДОНИМОВ

1.1 История возникновения псевдонимов

Одной из главных причин, во все времена и во всех странах побуждавших авторов скрывать свое имя, было стремление избежать преследований за сочинения обличительного характера. Вполне естественно, что произведения без подписи или под псевдонимом наиболее часто появлялись в те исторические периоды, когда свобода печати была ограничена, и в тех странах, где цензура была особенно строгой. Выступления в печати издавна являлись одной из форм политической борьбы. Поэтому сатирические произведения, направленные против властей, памфлеты, публицистические статьи часто выпускались анонимно или от имени вымышленных лиц. Выступать открыто осмеливались немногие, большинство было вынуждено маскироваться из боязни репрессий, либо потому, что цензоры не пропускали произведений, подписанных настоящим именем автора. Например, в Англии в годы буржуазной революции XVII в. авторов произведений, направленных против властей, присуждали к стоянию у позорного столба, крупному денежному штрафу и тюремному заключению. Зная это, нетрудно понять, почему великий английский сатирик Джонатан Свифт не поставил своего имени ни под «Сказкой бочки» (1696 г.), ни под «Письмами суконщика» (1724 г.), обличавших правящие круги Англии. Анонимно выпустил Вольтер первое издание «Орлеанской девы» (1755 г.), где он осмеивал католический культ девы Марии, разоблачал мистическую легенду, созданную церковниками вокруг имени Жанны д'Aрк, зло издеваясь над духовенством.

Рост употребления псевдонима находится в прямой связи с ростом индивидуального самосознания автора, с возникновением понятий авторского права и авторской ответственности. Зашифровка имени вызывается стремлением автора по тем или иным причинам отвести от себя подозрение в авторстве. Причины эти весьма различны псевдонимами часто подписываются первые выступления (Гоголь выпустил «Ганца Кюхельгартена» под псевдонимом В. Алова), выступления не по специальности (проф. Вагнер подписывал свои «Сказки» псевдонимом Кота Мурлыки) и т. п.; но особенно часто к псевдонимам прибегают в тех случаях, когда литературные выступления становятся формой политической борьбы, -- отсюда особенно широкое применение псевдонимов в сатирической литературе, в памфлете, в критике и публицистике. Античные классики естественно редко прибегали к псевдонимам. Как на самый древний пример зашифровки имени иногда указывают на Аристофана (V--IV вв. до н. э.), якобы ставившего на сцене свои первые (а также и некоторые более поздние) пьесы не под своим именем, а под именами комических поэтов того времени Филонида и Каллистрата (причем авторство Аристофана было известно зрителям, и сами Филонид и Каллистрат за авторов этих комедий себя не выдавали). Кроме этого примера указывают еще на Ксенофонта, называвшего в своей «Истории Греции» Фемистогена автором описания похода Кира Младшего и скрывавшего под этим псевдонимом самого себя. Из более поздних примеров укажем на Федра, автора басен на латинском языке; по предположению Каситто, Федр есть одно и то же лицо с тем Полибием, которому Сенека написал свое «Утешение». Зашифровка имен в поэзии средневековья тоже не подходит под понятие литературного псевдонима, так как обычно зашифровывается не имя автора, а имя адресата. В эпоху Возрождения псевдонимы впервые получают большое распространение. Правда, лишь с некоторой натяжкой можно подвести под понятие псевдонима обычную у гуманистов манеру изменять свои фамилии на античный лад. В боях гуманистов с «темными людьми» и в агитационной литературе времен реформации и контрреформации можно уже говорить о псевдониме в собственном смысле слова. Не менее распространены псевдонимы в публицистической литературе XVII и XVIII веков, когда автору, дерзавшему выступить против «великих мира сего», угрожали всяческие кары. Вольтер имел свыше 160 псевдонимов, иногда маскируясь даже русскими. Были псевдонимы у Бальзака, Виктора Гюго, Вальтера Скотта и едва ли не у всех крупных и малых западноевропейских писателей.

Не раз приходилось из соображений безопасности скрывать свое имя авторам и в царской России: ведь их родина принадлежала к числу стран, где свобода печати была резко ограничена и цензура всегда была настороже. Первая книга, обличавшая ужасы и варварство крепостного строя, знаменитое «Путешествие из Петербурга в Москву» А.Н. Радищева была издана в 1790 г. Без указания имени автора, под нарочито безобидным заглавием. Но никогда еще в России не издавался столь смелый протест против рабства. Делая записи на почтовых станциях, Радищев делился своими наблюдениями над горькой долей крепостных. Сожженное по приказу Екатерины «Путешествие» оставалось запрещенной, «опасной» книгой свыше 100 лет. Особенно тщательной маскировке приходилось подвергать свои произведения писателям, осужденным царским правительством или эмигрировавшим из России.

Николай I, жестоко расправившийся с декабристами, бдительно следил за тем, чтобы оставленные им в живых участники восстания были навсегда и полностью изолированы от общества. Ни одна, даже самая безобидная строка, подписанная кем-либо из них, не должна была проникнуть в печать. В.К. Кюхельбекер, лицейский друг Пушкина, за 20 лет своего заключения и ссылки в Сибирь настойчиво, но безуспешно пытался печататься. Ему удавалось это лишь в тех случаях, когда фамилия не была указана. Так, его повесть «Ижорский» была в 1835 г. издана Пушкиным без всякой подписи. Анонимно же был напечатан и «Русский Декамерон». На обложке стояло лишь имя издателя - И. Иванов (по-видимому, так замаскировал себя Пушкин). Баллада «Кудеяр» и другие стихи Кюхельбекера были изданы под псевдонимом В. Гарпенко.

Декабрист Г.С. Батеньков иногда подписывался v-1. Для знающих математику ясен смысл этого оригинального стигмонима: ведь на языке математических символов это выражение называется мнимой единицей. И действительно, разве не был «мнимой единицей» в царской России человек, лишенный судебным приговором всех прав и после 20-летнего заточения в крепости сосланный в Сибирь? Другой декабрист, Н.И. Тургенев, политический эмигрант, заочно приговоренный к смертной казни, свою статью о положении крепостных в России (1942 г.) подписал Un proscrit russe, т.е. Русский изгнанник, так он хотел подчеркнуть свое положение.

На протяжении многих лет царская цензура не прекращала борьбу с А.И. Герценом: ведь его «Колокол» открыто призывал к революции. Царь велел «не допускать к выходу в свет сочинений лиц, признанных изгнанными из отечества, тайно покинувших его, и государевых преступников, какого бы содержания ни были их сочинения и в каком бы виде они не издавались: под собственными ли именами авторов или под какими либо псевдонимами и знаками». Поэтому роман «Кто виноват?» в 1866 г. был издан без всякой подписи.

Н.Г. Чернышевскому после его ареста в 1862 г. царское правительство навсегда запретило выступать в печати. Ведь ему вменялось в вину как раз то, что он оказывал чересчур большое внимание на молодежь своим романом «Что делать?» и статьями, которые цензура именовала «поджигательскими». Даже после возвращения из ссылки не мог он печататься под своим именем и использовал псевдоним «Андреев» и «Старый трансформист».

Преследования вынуждали писателей-революционеров к сугубой конспирации. Будущий автор «Алых парусов» А. С. Гриневский, свой первый рассказ в «Биржевых ведомостях (1906 г.) подписал «А.А. М-въ». Гриневский не мог подписываться своей фамилией, ибо состоял под надзором полиции, был сослан в Туринск и оттуда бежал. Его отец, счетовод вятской больницы, взял для него паспорт одного из умерших больных по фамилии Мальгинов.

С.Я. Маршак, находясь в годы гражданской войны на территории, занятой белогвардейцами, печатался под псевдонимом «Доктор Фрикен». В фельетонах и стихах доктора Фрикена, написанных эзоповским языком, обличал порядки, установленные белогвардейцами, высмеивались генералы - самодуры. Лишь псевдоним, тщательно оберегавшийся редакцией, помог Маршаку избежать расправы.

Иногда в качестве подписи избиралось имя реального лица (чаще уже умершего). Такие подписи называются аллонимами или гетеронимами (в переводе с греч. - чужое имя).

Чужое имя часто использовалось для того, чтобы обойти цензуру. В царской России был широко распространен обычай приписывать антиправительственные и вообще нецензурные стихи уже умершим поэтам, чтобы настоящий автор не пострадал от репрессий.

Так, Пушкин, когда у него потребовали объяснений насчет «Гавриилиады», намекнул в письме П.А. Вяземскому (вероятно, специально для цензоров), будто ее написал Д.П. Горчаков, незадолго до того умерший.

Часто перед фамилией уже умершего писателя, поэта или исторического лица ставились начальная буква имени настоящего автора или имя, имевшее символическое значение.

Знающим греческий язык понятен смысл подписи «Анастасий Белинский» под письмом - памфлетом Н.А. Добролюбова. «Анастасий» по-гречески означает «воскресший». Добролюбов, тогда еще студент, этим подчеркивал, что берет на себя нелегкую задачу: продолжить дело, начатое уже умершим к тому времени великим русским критиком; он проявил себя достойным преемником Белинского.

Одной из причин, заставлявших некоторых авторов скрывать свое имя, были сословные предрассудки. «Сочинительство», как назывался встарь труд писателей, да еще с получением за это платы, считалось занятием, недостойным высокопоставленных особ. Поэтому многие, даже выдающиеся писатели, принадлежавшие к аристократическим кругам, издавали свои сочинения анонимно или под псевдонимами и криптонимами.

Приближенная Екатерины II, княгиня Е.Р. Дашкова, возглавлявшая Российскую Академию (научный центр по изучению русского языка и словесности), подписывалась «К.Д.» и «К.Е.Р.Д.», а также «Благородная россиянка».

Не раз причиной появления псевдонима было нежелание родных автора видеть свою фамилию в печати, выставлять ее напоказ - нежелание, продиктованное господствовавшим некогда убеждением, что профессия литератора не может обеспечить ни достойного положения в обществе, ни хорошего заработка. В старину «сочинители» ставились на одну доску с бродячими комедиантами, чье занятие казалось предосудительным.

В результате этого такие великие писатели, как Мольер и Вольтер, были в свое время вынуждены вступить на литературное поприще не под теми фамилиями, какие они унаследовали от отцов; их прославленные фамилии являются псевдонимами.

Отец Мольера, придворный обойщик и камердинер Поклен, надеялся передать эту должность своему сыну Жану - Батисту, но тот с юных лет пристрастился к театру. Вопреки воле отца он вступил в труппу актёров, однако под другой фамилией, чтобы не позорить отцовскую. Возможно, это был «бродячий псевдоним» в театральных и музыкальных кругах; а может быть, труппа, гастролируя в провинции, побывала в местечке Мольер - есть несколько таких во Франции - и его название понравилось будущему автору «Тартюфа».

Королевскому казначею, нотариусу Аруэ тоже хотелось, чтобы его сын Франсуа - Мари пошел по его стопам и сделался юристом. Однако Аруэ-младший не оставил своей мечты стать поэтом. Став не просто поэтом, а властителем дум многих поколений, он не стал придумывать себе другую фамилию, а ограничился тем, что переставил буквы в словах «Аруэ мл.(адший)» - «Arouet I. J.» Так получился псевдоним Вольтер.

И в России лица, сделавшие литературный труд своей профессией, были не в почете; особенно сторонились их в так называемом высшем обществе. Известно, что мать Н.Н. Гончаровой очень неохотно дала согласие на брак своей дочери с «сочинителем», как та наивно называла своего жениха. Но сам Пушкин не видел в литературном заработке ничего зазорного. Он писал в 1822 г. П.А. Вяземскому: «На конченную свою поэму я смотрю как сапожник на пару своих сапог, и продаю с барышом».

Мать Тургенева, богатая помещица, также была против того, чтобы ее сын печатался. Она утверждала: «Дворянин должен служить и составить себе карьеру и имя службой, а не бумагомаранием. Да и кто же читает русские книги?»

Даже много позднее, на рубеже ХХ в., на «пишущую братию» в верхах русского общества смотрели косо, а для властей принадлежность к ней уже свидетельствовала о «неблагонадежности». Такое отношение к литературному труду было одной из причин обилия псевдонимов в русской литературе. И даже в близкие к нам времена встречались случаи, когда появление псевдонима было связано с нежеланием родных автора, чтобы он выступал в печати под их общей фамилией.

Так, сын московского профессора математики Б.Н. Бугаев, решив, будучи еще студентом, напечатать в 1901 г. свои стихи, встретил противодействие со стороны отца. Вот почему он вступил на литературную стезю как «Андрей Белый» - имя, под которым стал впоследствии известен как один из столпов русского символизма.

Служебное положение (вице-губернатор, председатель казенной палаты) не позволяло подписываться собственной фамилией и М.Е. Салтыкову. Вот почему великий русский сатирик прикрылся именем вымышленного надворного советника Н.Щедрина. Сын писателя рассказывал об этом: «Мало кому известно, отчего отец избрал себе псевдонимом фамилию «Щедрин». Дело обстояло так: ему, когда он состоял еще на государственной службе, намекнули на то, что неудобно подписывать труды своей фамилией, И вот пришлось подыскивать себе псевдоним, причем ничего подходящего он подобрать не мог. Моя мать предложила ему избрать псевдонимом что-нибудь подходящее к слову «щедрый», так как в своих писаниях он был чрезвычайно щедр на всякого рода сарказмы. Отцу понравилась идея жены, и с тех пор он стал именоваться Щедриным».

Когда А.И. Куприн, будучи 19-летним юнкером Александровского военного училища, напечатал с помощью поэта Л. Пальмина в «Русском сатирическом листке» рассказ «Последний дебют», подписав его «Ал. К-рин», то его, как он вспоминает, «посадили на двое суток в карцер и под угрозой исключения из училища запретили впредь заниматься недостойным будущего офицера бумагомаранием».

К.Г. Паустовский еще не успел окончить гимназию, когда принес в прогрессивный киевский журнал «Огни» свой первый рассказ под названием «На воде». Это было в 1912 г. «Вы подписали рассказ настоящей фамилией? - спросили юного автора. - Да. - Напрасно! Наш журнал - левый, а вы - гимназист. Могут быть неприятности, придумайте псевдоним». Паустовский последовал этому совету и дебютировал в печати под именем «К. Балагин», к которому впоследствии больше не прибегал.

Школьником был и чилиец Нефтали Рейес, когда его первые стихи появились в городской газете. Он не решился подписать их своей фамилией, опасаясь, как бы строгий отец, увидев плоды его музы, не сказал: «Так вот отчего у тебя двойки по математике!». И юноша поставил под стихами: «Пабло Неруда», взяв фамилию чешского классика прошлого века Яна Неруды, чей рассказ «У трех лилий» ему очень нравился. Псевдоним стал постоянной литературной фамилией этого выдающегося представителя латиноамериканской поэзии.

Английский ученый Чарльз Доджсон был преподавателем математики, сочинение сказок для детей отнюдь не являлось его главным занятием. Вот почему научные труды он подписывал своей настоящей фамилией, а прославившие его книги о приключениях Алисы в стране чудес (1865 и 1871) выпустил от имени Льюиса Кэрролла.

«Первый блин - комом…» - так утешали себя дебютанты, чье выступление на сцене, на арене или в печати оказалось неудачным. Но провал артиста бывает очевиден для зрителей; провал же на литературном поприще можно замаскировать, выпустив первое произведение без подписи или под псевдонимом. Неуверенность в успехе являлось одной из немаловажных причин маскировки, к которой прибегали начинающие авторы.

Чарльз Диккенс свои первые очерки (1833 - 1836) в лондонских газетах печатал под псевдонимом «Боз» (шутливое прозвище, данное в детстве его брату).

20-летний А. Конан-Дойль свои ранние рассказы в журнале «Корнхилл магазин» помещал без всякой подписи, чтобы не привлекать внимания рецензентов.

Г. Уэллс, вступая на литературное поприще в том же возрасте, «Рассказ о ХХ веке» (1887) подписал S. Н., что означало Science's hachelor (бакалавр наук), хотя эту ученую степень автор получил тремя годами позже.

Бальзак также печатался вначале либо анонимно, либо под псевдонимами «Орас де Сент-Обен» и «Лорд Роон» (анаграмма его имени: Honore - Rhoone). С этими подписями вышло значительное число ранних произведений Бальзака, прежде чем он поставил свое имя под своими романами.

25-летний Ги де Мопассан свою первую новеллу «Рука трупа» (1875) подписал «Жозеф Прюнье», а его первая поэма «На берегу» появилась через год за подписью «Ги де Вальмон». Безобидное название и псевдоним спасли автора от привлечения к суду за публикацию «безнравственного», с точки зрения критики, произведения. Большую часть своих новелл в первые годы литературной деятельности Мопассан подписывал «Монфриньёз».

Жорж Сименон, создавший образ нового Шерлока Холмса, комиссара Мегрэ, вначале пользовался многочисленными псевдонимами: «Кристиан Брюль» (это была фамилия его матери), «Жорж Сим, Орсон, Арамис» (имя одного из трех мушкетеров Дюма) и др. Но когда к нему пришла слава, он все псевдонимы отбросил.

1.2 Появление псевдонимов в русской литературе

В русской литературе также чрезвычайно часты случаи, когда писатели, чьи имена стали впоследствии широко известны, первые свои произведения выпускали под псевдонимами или ограничивались инициалами. Не подписаны настоящей или полной фамилией «пробы пера» почти всех русских классиков.

Первое появившееся в печати стихотворение Пушкина (тогда 15-летнего лицеиста) - «К другу стихотворцу» - было втайне от автора послано в «Вестник Европы» его лицейским товарищем Дельвигом. Никакой подписи поставлено было. В 1814-1816 гг. Пушкин шифровал свою фамилию, подписываясь «Александр Н.к.ш.п., или - II - , или 1…14-16». Исключение Пушкин сделал лишь для «Воспоминаний в Царском селе».

20-летний Гоголь, вступая на литературную стезю как поэт, идиллию «Ганц Кюхельгартен» выпустил за подписью «В. Алов». Но когда в «Северной пчеле» и в «Московском телеграфе» появились отрицательные отзывы, Гоголь скупил у книгопродавцев все оставшиеся у них экземпляры идиллии и уничтожил их.

Точно так же поступил 19-летний Некрасов, на первой книжке стихов «Мечты и звуки» (1840) поставивший лишь свои инициалы Н.Н, последовав совету В.А. Жуковского, которому принес рукопись, чтобы узнать мнение мэтра поэзии. Жуковский положительно оценил только два стихотворения, сказав: «Если хотите печатать, то издавайте без имени, впоследствии вы напишете лучше, и вам будет стыдно за эти стихи». Белинский тоже неодобрительно отозвался об этом сборнике, поэтому начинающий автор взял обратно из книжных лавок все непроданные экземпляры и сжег их. Поэтому «Мечты и звуки», так же как и «Ганц Кюхельгартен», - библиографическая редкость.

Герцен, будучи 17-летним студентом, рефераты и переводы в «Вестнике естественных наук и медицины» (1829) подписывал «Ал. Гер…» Десятью годами позже, высланный на жительство во Владимир, он под статьями в «Губернских ведомостях» ограничивался инициалами А. Г. Под первой своей повестью - «Записки молодого человека» (1840) - Герцен поставил «Искандер», т.е. Александр (на восточный лад). С тех пор это имя стало его постоянным псевдонимом.

Под стихотворением «Весна», первой публикацией 16-летнего Лермонтова (1830), стояла лишь буква Л.

Под первыми напечатанными строками И.С. Тургенева (ему было тогда 20 лет) - стихотворениями «Вечер» и «К Венере Медицейской» в «Современнике» (1838) - стояло …въ. Затем будущий автор «Записок охотника» ряд лет подписывался Т.Л., т.е. Тургенев - Лутовинов (его мать была урожденная Лутовинова). Под этими инициалами вышла его первая книжка - поэма «Параша» (1843).

20-летний А.А. Фет скрыл свое имя и фамилию на первой книжке стихов - «Лирический Пантеон» (1840) под инициалами А.Ф. Подобно Гоголю и Некрасову, молодой автор пытался уничтожить первые плоды своей музы, не удовлетворившие его.

24-летний Л.Н. Толстой, тогда офицер, первое свое произведение - «Истории моего детства» (так редакция «Современника» без ведома автора изменила название «Детства») - подписал в 1852 г. Л. Н., т.е. Лев Николаевич.

20-летний А.П. Чехов юморески в «Стрекозе», «Зрителе» и в «Будильнике» подписывал «Антоша Ч.»,» Ан.Ч.» и «А. Чехонте».

Часто первое произведение, напечатанное без подписи или под псевдонимом, имело успех, и автор охотно открыл бы после этого свое инкогнито. Но, увы, его настоящее имя никому ничего не говорило: докажи, что всем понравившаяся книга принадлежит твоему перу… Выпустить новую книгу под своим именем значило снова идти на риск. И автор, ставший жертвой собственной осторожности, бывал вынужден при издании новой книги ссылаться на произведение, ранее опубликованное им анонимно. Так, В. Гюго первое отдельное издание «Бюга Жаргаля» (1826) выпустил от имени «Автора «Гана-Исландца», а Стендаль издал «Пармскую обитель» (1839) за подписью «Автор «Красного и черного». Подобные псевдонимы, где автор не заменяет свое имя вымышленным, а лишь ссылается на ранее выпущенные им сочинения, принято называть титлонимами (от греч. titlos - подпись). Выступление под титлонимом бывало выгодно автору, оно увеличивало интерес к его творчеству, напоминая читателям о других его произведениях, уже снискавших популярность.

Одной из причин появления псевдонимов является наличие однофамильцев, особенно в тех случаях, когда те тоже причастны к литературе. Чем обычнее и распространеннее настоящая фамилия писателя (автоним), тем больше однофамильцев, иногда к тому же еще и тезок. Чтобы отличаться от однофамильцев, многие авторы, даже не имея никакой надобности скрывать свою фамилию, заменяли ее другою.

Малоизвестный поэт прошлого века А.К. Жуковский выступал под псевдонимом «Бернет», чтобы его не путали с автором «Светланы».

Неудобно было подписываться своей фамилией и автору «Детства Темы» - Н.Г. Михайловскому, так как редактором журнала «Русское богатство», где он начал печататься, был тоже Михайловский и тоже Николай, только не Георгиевич, а Константинович. Первую свою статью «Несколько слов о Сибирской железной дороге» однофамилец и тезка главного редактора подписал «Инженер-практик». Но для романа или повести это не годилось, и писатель использовал уменьшительное имя своего сына - Гаря. Так появился псевдоним «Н. Гарин», который, как это порой случалось, объединился с автонимом в двойную литературную фамилию «Гарин-Михайловский».

Есть немало случаев, когда в печати одновременно выступали отец и сын; одному из них во избежание путаницы приходилось заменять свою фамилию другою. Когда сын автора «Трех мушкетеров» дебютировал сборником стихов «Грехи молодости» (1845), появился второй Александр Дюма. Это немало беспокоило старшего из них, который писал своему сыну: «То, что мы подписываемся одинаково, в один прекрасный день может стать причиной неудобства для нас обоих… Но я не могу прибавлять к своей фамилии «отец», для этого я еще слишком молод». Однако ему пришлось с этим примириться, так как сын не захотел придумывать псевдоним, а предпочел писать под фамилией, уже прославленной отцом. И ныне, упоминая имя Дюма, приходится всякий раз уточнять во избежание недоразумений: «Дюма-отец» или «Дюма-сын».

У Чехова два брата, Александр и Михаил, тоже выступали в печати: у первого из них инициалы были те же, что у Антона Павловича, и он писал под псевдонимами: «А. Седов», «Агафопод Единицын», «Гусев», «Алоэ» и др. Михаил Чехов подписывался «М. Богемский», «М. Холява» и др.

Брат С.Я. Маршака известен под литературным именем М. Ильин. Среди причин, побудивших писателя Илью Маршака стать «Михаилом Ильиным«, не последнюю роль играло нежелание оказаться в тени своего старшего брата «Самуила Маршака«. Эту же фамилию - «Елена Ильина» - взяла себе в качестве псевдонима сестра поэта Лия Яковлевна Маршак. Поколения русских детей зачитывались книгой Е.Ильиной о героине Великой Отечественной войны Гуле Королевой «Четвертая высота», не подозревая о родстве автора с другим любимым писателем. Чтобы избежать путаницы с родным братом, уже известным писателем Валентином Катаевым, один из авторов «Двенадцати стульев» взял псевдоним «Евгений Петров», будучи на самом деле Евгением Петровичем Катаевым.

Таким образом, можно сделать вывод, что причин появления псевдонимов несколько:

1. Боязнь преследования, боязнь впасть в немилость у могущественных и влиятельных лиц, нажить себе неприятности.

2. Общественное положение автора, не позволяющее им открыто выступать на литературном поприще, сословные предрассудки.

3. Боязнь начинающих авторов критики.

4. Стремление «разойтись» в именах с другим лицом, действующим в этой сфере и носящим то же или похожее имя (наличие однофамильцев, родственников среди литераторов) Стремление подчеркнуть свою профессию, национальность, место рождения, социальное положение, главную черту своего характера или направления своего творчества, желание выразить свой внутренний настрой, свое отношение к жизни (псевдонимы-характеристики).

5. Литературные маски.

6. Стремление скрыть свой пол.

7. Шуточные псевдонимы сатириков и юмористов.

8. Коллективные псевдонимы, призванные обозначить единым именем общую деятельность группы лиц и наоборот, когда написанное одним автором, выдавалось за плод творчества нескольких лиц.

9. Неблагозвучность своей настоящей фамилии, стремление заменить слишком длинное имя более коротким, запоминающимся.

10. Придумали не сами.

II. ТИПЫ ПСЕВДОНИМОВ

2.1 Псевдонимы - характеристики

Принятие псевдонима-характеристики часто не было связано со стремлением скрыть настоящую фамилию. На первый план здесь выдвигалась другая цель - подчеркнуть то или иное качество автора, например, какую-либо особенность его наружности, национальность, место рождения или жительства, главную черту характера или творчества, его профессию, звание, должность, социальное положение и т.д.

Сюда же относятся случаи, когда автор подписывался фамилией какого-нибудь исторического лица или другого, уже умершего писателя, именем персонажа какого-либо литературного произведения или героя эпоса, мифа с целью подчеркнуть, что он ему идейно близок.

Формы зашифровки фамилий весьма разнообразны. Иногда псевдонимами являются первые буквы настоящей фамилии (П. Я. -- П. Якубович-Мельшин), иногда намекают на свое происхождение (писатель Завалишин пользовался псевдонимом А. Мордвин), иногда берут фамилию предка, когда-то писавшего (В. Я. Брюсов иногда писал под фамилией своего деда-баснописца -- В. Бакулин), иногда исходят из своей профессии (ак. Н. А. Котляревский писал под псевдонимом «Старый профессор»), часто переворачивают свою фамилию, читая ее обратно (поэт М. Э. Портен -- Нетроп + ов), подчас подписываются латинскими словами («Alexander» -- В. Я. Брюсов, «Homo» -- В. Л. Львов-Рогачевский и т. д.), иногда берут псевдонимом свое отчество (Серафимович -- Александр Серафимович Попов). Псевдоним то служит подсобной фамилией для сторонних выступлений писателя (таковы псевдонимы Брюсова, Блока и др.), то совершенно затмевает настоящую фамилию автора (М. Горький, А. Белый, Д. Бедный). Д. Бедному приходилось пользоваться псевдонимами к псевдониму; так, в 1917 он подписывал ряд своих выступлений «Солдат Яшка -- медная пряжка» и др. псевдонимами. Иногда зашифровка фамилий стремится произвести комический эффект; таковы П. типа «Чехонте» (молодого Чехова), «Mi/f» (Д. Д. Минаева). Примером псевдонима собирательного, скрывающего за собой нескольких авторов, является псевдоним братьев Жемчужниковых и А. К. Толстого -- Козьма Прутков. Особый интерес представляет псевдоним тогда, когда он вырастает в художественный образ, от лица которого и ведется изложение (образы «Белкина» у Пушкина, «Рудого Панько» у Гоголя, «надворного советника Щедрина» у Салтыкова и т. п.).

Имена, характеризующие авторов с физической стороны (эйдонимы, от греч. еidos - наружность), встречаются сравнительно редко. Часто это - прозвища, данные родными или окружающими.

Римский поэт Овидий, имел личное прозвище «Назон» (носатый), а другой великий римский поэт, Гораций, - «Флакк» (лопоухий). Цицерона мы знаем по прозвищу, полученному за бородавку (cicero -горошинка).

Иногда выбор псевдонима бывает обусловлен желанием автора подчеркнуть свою национальность (этнонимы, от греч. ethnos - народ).

Выдающаяся украинская поэтесса Лариса Косач избрала литературное имя «Леся Украинка».

Часто избранное автором имя (или его прозвище) указывают на место его рождения или жительства (геонимы, от греч. geo- земля).

Карло Лоренцини, автор одной из популярнейших детских книг - «Приключения Пиноккио, деревянной марионетки» (переделанной А.Н. Толстым в «Золотой ключик»), сделал своим псевдонимом название местечка «Коллоди», где родилась его мать.

Настоящая фамилия Шоты Руставели, автора «Витязя в тигровой шкуре», до нас не дошла: «Руставели» означает родом из Рустави.

Целый ряд авторов принял в разное время псевдоним «Северянин». Правда, широко известным стал лишь один из них, Игорь Северянин, поэт-модернист, которого даже избрали на одном литературном вечере в 1918 г. «королем поэтов». Его настоящая фамилия была Лотарев.

Молодой А.Н. Островский выступал в «Московском городском листке» (1847) от имени «Замоскворецкого жителя», чьи записки он якобы нашел.

Френонимы (от греч. phren - ум) указывают на ту или иную черту в характере, творчестве или жизни автора, либо подчеркиваемую им самим, либо подмеченную окружающими (тогда это не столько псевдоним, сколько прозвище).

В.Г. Белинский свой памфлет «Педант» в «Отечественных записках» (1842), подписал «Петр Бульдогов». Этот псевдоним перекликался с кличкой «бульдог», которою окрестил Белинского его противник Ф. Булгарин. Подписавшись «Бульдогов», великий русский критик как бы поднял брошенную ему перчатку и вдобавок назвался Петром (по-греч. - камень), желая, вероятно, подчеркнуть незыблемость своих убеждений.

П.П. Бажов с тонким юмором подписывал свои первые сказки «Колдунков»: ведь именно колдуну пристало рассказывать сказки.

Многие псевдонимы характеризовали судьбу автора или направление его творчества.

Классическим примером является литературное имя «Горький». Мы так сжились с ним, что уже не чувствуем его прямого смысла. А ведь жизнь молодого Алеши Пешкова «в людях» была горькой, и он писал про горькую участь обездоленных… Эта глубоко символичная подпись впервые появилась под рассказом «Макар Чудра» в 1892 г. 24-летний автор служил тогда конторщиком в железнодорожных мастерских; это был его литературный дебют. Хотя впоследствии он пользовался еще целым рядом псевдонимов, но мировую славу ему принес самый первый из них.

Стремлением взять «говорящее» имя, соответствующее избранному роду деятельности, личной творческой или гражданской позиции, эстетическими предпочтениями эпохи можно объяснить псевдонимы поэтов Михаила Эпштейна и Ефима Придворова, которые стали Михаилом Голодным и Демьяном Бедным.

Как бы случайно взятый псевдоним

Был вызовом, звучал программой четкой,

Казался биографией короткой,

Тому, кто был бесправен и гоним.

(С.Я. Маршак)

Совсем иную эмоциональную окраску имели псевдонимы многих русских поэтов: П. Беспощадный, С. Заревой, А.Бодрый, Л. Первомайский. Эти псевдонимы созвучны эпохе. «Оказывается, время запечатлелось в псевдонимах, - пишет один критик. - Не случайно в первые годы революции выбирали именно такие псевдонимы. В них видна романтика великой и неповторимой эпохи, суровой к настоящему, но безоглядно верящей в светлое будущее».

Об этом же пишет поэт Борис Слуцкий в стихотворении «Псевдонимы»:

Когда человек выбирал псевдоним Веселый,

Он думал о том, кто выбрал фамилию Горький,

А также о том, кто выбрал фамилию Бедный.

Веселое время, оно же светлое время,

С собой привело псевдонимы Светлов и Веселый,

Но не допустило бы снова назваться Горьким и

Бедным.

Оно допускало фамилию Беспощадный,

Но не допустило бы фамилии Безнадежный.

Какие люди брали тогда псевдонимы,

Фамилий своих отвергая унылую ветошь!

Какая эпоха уходит сейчас вместе с ними!

Ее пожаром, Светлов, ты по-прежнему светишь!

Эдуард Багрицкий (его настоящая фамилия была Дзюбин) говорил о своем псевдониме: «В нем звучит боевое время, в нем есть что-то от моих стихов».

Псевдонимы, указывающие на занятие, звание, общественное положение автора, называют титлонимами (от лат. Titulus - титул). Иногда титлоним является прозвищем, которое автору дали соотечественники; оно указывает, что кроме литературы у него имелось другое занятие. Такой нарицательный псевдоним характеризовал автора лучше, чем придуманная фамилия, и в то же время позволял соблюсти инкогнито.

Часто употреблял такие псевдонимы В.Г. Короленко: Архивариус, Журналист, Зритель, Летописец, Старожил, Старый читатель. Но так он подписывал только статьи и заметки в прессе.

Определенным образом характеризовали авторов и такие подписи, как Русский путешественник (Н.М. Карамзин), Откровенный писатель (К.М. Станюкевич), Дилетант, Философ, Очевидец, Педагог без учеников, Рифмач, Меломан, Краевед и т.д. Обычно такие псевдонимы бывали тесно связаны с содержанием заметки или статьи, под которыми стояли.

К псевдонимам-характеристикам относятся и геронимы - имена литературных и мифологических героев, которые ставились вместо подписи с целью подчеркнуть идейную близость данного персонажа автору.

Так, А.И. Куприн ранние рассказы подписывал в газетах «Алеко» - именем персонажа пушкинских «Цыган». На вопрос, почему он так подписывается, Куприн ответил: «В пушкинском Алеко я нахожу родственные черты: ведь и я, «изгнанник перелетный, гнезда надежного не знал…».

М. Горький в «Самарской газете» фельетоны подписывал «Дон Кихот» (1896).

Случалось, что автор выступал под именем персонажа своего собственного произведения.

Валентин Катаев в 1920-х годах подписывался в «Гудке» и «Чудаке» «Старик Саббакин», взяв эту фамилию из своей повести «Растратчики».

М. Горький также использовал однажды в качестве псевдонима имя созданного им самим литературного героя «Самокритика Словотекова». Эту фамилию носил персонаж сатирической пьески Горького «Работяга Словотеков».

Названия красок также использовалось для создания псевдонимов (хроматонимы, от греч. chroma - цвет).

Поэт Б.Н. Бугаев взял себе псевдоним «А. Белый». Псевдоним «Саша Черный» избрал себе поэт-сатирик А.М. Гликберг.

Как эмоциогенные псевдонимы часто применялись и названия деревьев, цветов (фитонимы, от греч. phitos - растение).

Особенно часто это встречается в украинской литературе: Остап Вишня, Ганна Барвинок, Светлана Ромашка и др.

Игорь Северянин имел еще один псевдоним - Мимоза.

Названия птиц также весьма подходили для эмоциогенных псевдонимов и прозвищ (орнитонимы, от греч. ornis - птица).

У А.П. Чехова одним из псевдонимов был «Грач».

Иногда автор не ограничивался тем, что подписывался вымышленным именем, а создавал и вымышленный облик его носителя, со своим характером, внешностью и даже биографией. Любой псевдоним, если к нему присоединялась «легенда», т.е. выдуманное жизнеописание, или указывались иные, чем у настоящего автора, пол, либо национальность, либо профессия, либо звание, становился литературной маской.

Порой ее создатель с целью убедить публику, что выдуманный им автор существует в действительности, описывал его наружность в предисловии (от имени издателя) или даже прилагал к книге его портрет, якобы написанный с натуры.

Классический пример - «Повести Белкина». Выступая в роли их издателя, Пушкин в предисловии дает словесный портрет И.П. Белкина, приводит данные о его родителях, его характере, образе жизни, занятиях, обстоятельствах его смерти… Так Пушкин старался уверить читателей в реальности существования выдуманного им автора, чье имя он поставил на книге вместо своего с добавлением: «Издано А.П.». Это уже не литературный прием, как в «Капитанской дочке», где Пушкин также притворился издателем, а настоящая маскировка.

Почти столь же реально была обрисована фигура пасичника Рудого Панька, который даже приглашал читателей к себе в гости… Это имя на заглавном листе «Вечеров на хуторе близ Диканьки» сразу вызывало представление об украинском деревенском «дiде» в белой свитке, в широкополом соломенном бриле, с густыми сивыми усами, щедром на прибаутке и всякие бывальщины. Этот псевдоним - маска содержал намек на личность автора: рудый (рыжий) - указание на цвет волос; Панько (уменьшительное от Панас) - прозвище по деду, часто даваемое на Украине (деда Гоголя звали Афанасием).

Такое же яркое представление о мнимом авторе дает автобиография Козьмы Пруткова, чему немало способствует приложенный к его сочинениям портрет: с него тусклым взглядом смотрит ограниченный, тупой, самовлюбленный чинуша. Эта литературная маска оказалась даже ярче по индивидуальным свойствам и долговечнее, чем те, кто ее носил: собственные стихи братьев Жемчужниковых, помогавших А.К. Толстому создать ее, давно забыты, а сочинения Козьмы Пруткова до сиз пор пользуются популярностью.

Автор «Кармен» Проспер Мериме дебютировал в 1825 г. сборником пьес из испанской жизни в духе Лопе де Вега, но, опасаясь нападок сторонников классицизма, не решился издать их под своим именем и приписал эти пьесы никогда не существовавшей испанской актрисе Кларе Гагуль. И здесь была создана «легенда», т.е. придуманное жизнеописание мнимого автора: в предисловии рассказывалось, кем были родители Клары, как она воспитывалась и была заточена в монастырь, откуда бежала и начала сценическую карьеру. Для большей убедительности был приложен портрет Клары, имевший сходство с Мериме (он сам позировал художнику в женской одежде…).

2.2 Литературные маски

Порой автор вводил читателей в заблуждение, нарочито неверно указывая свою профессию или звание (псевдотитлонимы).

Н.П. Огарев в «Общем вече» в статьях, обращенных к старообрядцам, подписывался «Старообрядец», хотя вовсе им не был. Делалось это для тог, чтобы привлечь к их движению значительную прослойку русского населения - тех, кто исповедовал так называемую старую веру. Видя в авторе статей одного из своих, читатели - староверы, по мнению Огарева, должны были внимательнее прислушиваться к его призывам.

Ложно характеризовала автора и подпись М.Е. Салтыкова - Щедрина «Молодой человек» под статьей «Отрезанный ломоть» в «Отечественных записках» (1875) - ведь великому русскому сатирику уже было под 50.

Иногда авторы подписывались ложными инициалами (псевдоинициалы). Порой инициалами становились буквы, не могущие быть началом ни имени, ни фамилии, ни какого-нибудь слова. Так, Н.М. Карамзин в «Московском журнале» (1792) повесть «Наталья, боярская дочь» подписал «Ы. Ц, Ч.», а «Бедную Лизу» - «Ы».

У писательниц был особый резон скрывать свое авторство: они боялись, что издатель не возьмет рукопись, узнав, что та принадлежит перу женщины, читатель отложит книгу по той же причине, а критик разругает. Преодолеть издавна сложившееся предубеждение к творческому труду женщин было нелегко. Поэтому женщины - литераторы часто подписывали свои произведения мужскими именами (псевдоандронимы, от греч. pseudos - ложный и aner, Andros - мужчина).

Шарлотта Бронте, автор романа «Джейн Эйр», давно вошедшего в золотой фонд английской литературы, прямо указывает, что приняла мужской псевдоним «Каррер Белл» из-за предвзятого отношения критиков к писательницам. Примеру Шарлотты последовали ее сестры Эмили и Эни. Так, вместо сочинения трех сестер Бронте появились сочинения трех братьев: «Каррера, Эллиса и Актона Белов».

Таким же «липовым» был псевдоним другой писательницы - выдающейся французской романистки Авроры Дюпен, которая известна всем под мужским именем «Жорж Санд». Она использовала для этого псевдонима часть фамилии своего друга Жюля Сандо, в соавторстве с которым создала свой первый роман «Роза и Бланш» (1831), подписанный «Жюль Санд». Потом она заменила имя Жюль на Жорж.

А.Я. Панаева под псевдонимом «И. Станицкий» издала (вместе с Н.А. Некрасовым) романы «Три страны света» и «Мертвое озеро». Под этим же именем она выступала и самостоятельно (романы «Женская доля», «Мелочи жизни» и др.)

Поэтесса Зинаида Гиппиус выступала со стихами под собственным именем, тогда как критические статьи публиковала под «говорящим» гетеронимом Антон Крайний.

Мариэтта Шаганян свой приключенческий роман «Месс-Менд» выпустила под псевдонимом «Джим Доллар».

Не эти ли факты натолкнули М. Булгакова на образ Настасьи Лукиничны Непременовой, «московской купеческой сироты», ставшей писательницей и сочиняющей батальные морские рассказы под псевдонимом Штурман Жорж («Мастер и Маргарита»)?

Не только авторы - женщины вводили читателей в заблуждение, подписываясь мужскими именами (для этого у них были довольно веские основания). Склонность к аналогичным мистификациям питали и авторы - мужчины, которые, наоборот, подписывались женскими именами. Такие подписи называются псевдогинимами (от греч. gyne - женщина).

Среди многочисленных псевдонимов Вольтера были и женские: Вдова Денни, Фатима, Прекрасная Дама, Катрин Вале.

Л.Н. Толстой в 1858 г. мистифицировал редактора газеты «День» И.С. Аксакова: написав рассказ «Сон», он поставил под ним Н.О. - инициалы Н. Охотницкой, жившей у тетки Толстого Т. Ергольской. Рассказ не был напечатан, впервые он был издан только в 1928 г.

В сборнике «Авто в облака» (1915) были помещены стихи Нины Воскресенской. У читателей не могло оставаться сомнений в том, что автор - женщина, но поэтессой был Эдуард Багрицкий. Стихи под псевдонимом Нина Воскресенская вошли впоследствии во все его сборники.

Юмористы всегда старались подписываться так, чтобы добиться комического эффекта. Это была основная цель их псевдонимов; желание скрыть свое имя здесь отходило на второй план. Поэтому такие псевдонимы можно выделить в особую группу и дать им название пайзонимы (от греч. paizein - шутить).

Традиция забавных псевдонимов в русской литературе ведет начало с журналов екатерининской поры («Всякая всячина», «Ни то, ни сио», «Трутень», «Почта духов»). А.Н. Сумароков подписывался в них Акинфий Сумазбродов, Д.И. Фонвизин -Фалалей.

«Маремьян Данилович Жуковятников, председатель комиссии о построении Муратовского дома, автор тесной конюшни, огнедышащий экс-президент старого огорода, кавалер трех печенок и командор Галиматьи» - так подписал в 1811 г. В.А. Жуковский шуточную балладу под названием «Елена Ивановна Протасова, или Дружба, нетерпение и капуста». Он сочинил эту балладу, оставшуюся при его жизни неопубликованной, гостя в подмосковном имении Муратово у своих друзей Протасовых. Не менее длинен и причудлив был псевдоним автора "критических примечаний" к той же балладе: «Александр Плещепупович Чернобрысов, действительный мамелюк и богдыхан, капельмейстер коровьей оспы, привилегированный гальванист собачьей комедии, издатель топографического описания париков и нежный компонист различных музыкальных чревобесий, в том числе и приложенного здесь нотного завывания». За этой шуточной подписью скрывался друг Жуковского Плещеев. О. И. Сенковский "Частное письмо почтеннейшей публике о секретном журнале, которому название 'Весельчак'" (1858), подписал: «Иван Иванов сын Хохотенко-Хлопотунов-Пустяковский, отставной подпоручик, помещик разных губерний и кавалер беспорочности».

Шутливые подписи ставились в начале прошлого века даже под серьезными критическими статьями. Один из литературных противников Пушкина, Н. И. Надеждин, подписывался в "Вестнике Европы" «Экс-студент Никодим Недоумко» и «Критик с Патриарших прудов». Пушкин в "Телескопе" две статьи, направленные против Ф. В. Булгарина, подписал «Феофилакт Косичкин», а тот в "Северной пчеле" подписался под именем «Порфирия Душегрейкина». М. А. Бестужев-Рюмин в те же годы выступал в "Северном Меркурии" как «Евграф Микстурин».

Шуточные псевдонимы тех времен были под стать длинным, многословным названиям книг. Г. Ф. Квитка-Основьяненко в "Вестнике Европы" (1828) подписывался: «Аверьян Любопытный, состоящий не у дел коллежский асессор, имеющий хождение по тяжебных делам и по денежным взысканиям». Поэт пушкинской плеяды Н. М. Языков "Путешествие на чухонской паре из Дерпта в Ревель" (1822) подписал: «Пребывающий на помочах у дерптских муз, но намеревающийся со временем водить их самих за нос Негуляй Язвиков».

Н.А. Некрасов часто подписывался шуточными псевдонимами: Феклист Боб, Иван Бородавкин, Наум Перепельский.

И.С. Тургенев фельетон «Шестилетний обличитель» подписал: «Отставной учитель российской словесности Платон Недобобов».

Чтобы рассмешить читателей, для псевдонимов выбирались старые, давно вышедшие из употребления имена в сочетании с замысловатой фамилией: Варахасий Неключимый, Хусдазад Церебринов, Ивахий Кисточкин ит.д.

Полны остроумия подписи Горького в тех его произведениях, которые не предназначались для печати. Под одним из его писем к сыну стоит: «Отец твой Поликарп Унесибоженожкин». На страницах домашнего рукописного журнала «Соррентийская правда» (1924) он подписывался Метранпаж Горячкин, Инвалид муз, Осип Тиховоев, Аристид Балык.

У Чехова было много шуточных псевдонимов. Сотрудничая в «Стрекозе» и других журналах, он подписывался: Врач без пациентов, Гайка № 6, Акакий Тарантулов, Кисляев, Балдастов, Шапманский, Человек без селезенки и т.д.