Когнитивный диссонанс как лингвистическая проблема

Размещено на http://www.allbest.ru/

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук

Специальность - Германские языки

на тему: Когнитивный диссонанс как лингвистическая проблема (на материале английского языка)

Выполнила:

Дроздова Татьяна Владимировна

Белгород - 2011

Работа выполнена на кафедре английской филологии Тульского государственного педагогического университета им. Л.Н. Толстого.

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессорВишнякова Ольга Дмитриевна.

Официальные оппоненты: доктор филологический наук, профессор Баранова Людмила Львовна (Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова), доктор филологический наук, профессор Чекулай Игорь Владимирович, (Белгородский государственный национальный исследовательский университет).

Ведущая организация: Самарский государственный университет.

Защита состоится «28» октября 2011 г. в 14.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.015.03 по присуждению ученой степени доктора филологических наук в Белгородском государственном национальном исследовательском университете по адресу: 308015, г. Белгород, ул. Победы, 85, корп. 17, зал диссертационных советов.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Белгородского государственного национального исследовательского университета.

Автореферат разослан «___» ___________ 2011 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук, доцент М.Ю. Казак.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемое диссертационное исследование посвящено изучению особенностей реализации явления когнитивного диссонанса с лингвистической точки зрения в процессе речевого взаимодействия в современном английском языке.

Актуальность исследования, которое проводится в рамках новой, функционально-когнитивной парадигмы научного знания, обусловливается необходимостью рассмотрения специфики вербальной репрезентации явлений противоречия, отражающего особенности человеческого мышления и психики в процессе общения людей.

Научная новизна исследования заключается в том, что проблема вербальной репрезентации когнитивного диссонанса как одного из когнитивных состояний человека рассматривается в процессе речевого взаимодействия как комплексная, с учетом факторов, способствующих возникновению данного феномена в структуре языковой личности, проявляющегося наиболее очевидно на одном из ее уровней. Когнитивный диссонанс также рассматривается как один из структурно-содержательных компонентов для создания художественного пространства произведения словесного творчества, а также в плане формирования литературно-художественного образа.

Объектом данного исследования являются вербально репрезентируемые процессы, свойственные возникновению когнитивного диссонанса в современном англоязычном дискурсе.

Предметом рассмотрения в данной работе являются языковые феномены, репрезентирующие процесс когнитивного диссонанса, а также факторы, обусловливающие его возникновение в ходе речевого взаимодействия.

Теоретическую базу исследования составили основные положения современной лингвистической науки и смежных отраслей научного знания, представленные в следующих областях:

– в области когнитивной лингвистики и когнитивной теории концептуализации и категоризации, разрабатываемые в исследованиях О.В. Александровой, Н.Ф. Алефиренко, Н.Н. Болдырева, О.Д. Вишняковой, Т.А. ван Дейка, В.З. Демьянкова, Е.С. Кубряковой, М. Минского, Г.Г. Молчановой, З.Д. Поповой, И.А. Стернина, И.В. Чекулая;

– в области общей теории коммуникации и коммуникативной лингвистики, сформулированные в работах М.М. Бахтина, Г.Д. Лассвелла, О.Г. Почепцова, Р. Якобсона, C. Shannon, W. Weaver;

– в области лингвистической прагматики, нашедшие отражение в трудах Н.Д. Арутюновой, В.В. Богданова, И.М. Кобозевой, И.М. Магидовой, H.P. Grice, G.H. Leech, J.R. Searle;

– в области общей теории дискурса, разрабатываемые в исследованиях В.Г. Борботько, В.С. Григорьевой, М.Л. Макарова, О.Н. Прохоровой, Ю.С. Степанова, D. Schiffrin;

– в области исследования языковой личности и языкового сознания, сформулированные в работах С.Г. Воркачева, В.И. Карасика, Ю.Н. Караулова;

– в области функциональной лингвистики, представленные в работах О.С. Ахмановой, Р.А. Будагова, И.В. Гюббенет, В.Я. Задорновой, Д.С. Лихачева, Т.И. Туранской;

– в области психолингвистики, в работах А.А. Леонтьева, А.Н. Леонтьева, Н.И. Жинкина, А.А. Залевской, И.А. Зимней, В.В. Красных, Ю.А Сорокина, Е.Ф. Тарасова;

– в области теории когнитивного диссонанса и когнитивной психологии, нашедшие отражение в трудах Э. Аронсона, Л.С. Выготского, П. Рикера, Л. Фестингера, Р.Л. Солсо, F. Heider.

В соответствии с выбранными объектом и предметом исследования основная цель работы заключается в выявлении природы, детальном описании, систематизации и анализе особенностей вербальной репрезентации явления когнитивного диссонанса в современном английском языке.

Цель исследования определяет решение следующих исследовательских задач:

– рассмотрение речевой коммуникации на уровне эпизодов речевого взаимодействия как функциональной области реализации когнитивного диссонанса;

– представление основных положений теории когнитивного диссонанса соответственно цели данной работы;

– определение категориального статуса когнитивного диссонанса в системе речевой коммуникации;

– выявление и описание лингвистических факторов, обусловливающих возникновение когнитивного диссонанса в процессе речевого взаимодействия;

– анализ механизмов развития ситуаций когнитивного диссонанса, проявляющихся наиболее очевидно на одном из уровней в структуре языковой личности, с учетом экстралингвистических факторов;

– определение функционально-стилистической специфики явления когнитивного диссонанса.

Цель и задачи исследования предполагают применение комплексной методики анализа, включающей следующие методы:

– метод контекстуального анализа, позволяющий учесть особенности данного контекста, обусловливающие процесс смыслового становления значений, репрезентирующих рассматриваемое явление;

– метод дефиниционного анализа, используемый для определения семантической структуры языковых единиц на основе данных лексикографических источников;

– метод сопоставительного анализа, направленный на выявление и рассмотрение различных видов когнитивного диссонанса, и установление их типологических характеристик на основе анализа вербальных репрезентантов;

– метод функционально-стилистического анализа, предполагающий установление роли ситуаций когнитивного диссонанса, представленных на уровне реальной речи, в процессе создания художественного пространства и формирования литературно-художественного образа;

– метод концептуального анализа, обеспечивающий процесс реконструкции и анализа смыслового содержания концептов на основе изучения их репрезентативной специфики на уровне языка.

Материалом исследования послужили тексты художественной литературы XIX-XX веков, содержащие эпизоды речевого взаимодействия, отражающие специфику реализации явления когнитивного диссонанса в англоязычном дискурсе. Общий объем обработанного материала составил 17 890 страниц, из которого было отобрано 697 диалогических срезов.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Когнитивный диссонанс представляет собой универсальную категорию речевого взаимодействия, содержательной сущностью которой является несоответствие между когнициями коммуникантов, репрезентируемое на уровне языкового выражения. В этом смысле когнитивный диссонанс может рассматриваться как когнитивно-коммуникативная категория.

2. Условием эффективной и успешной коммуникации является фактор общности концептуальных систем коммуникантов, позволяющий при необходимости нейтрализовать возникновение когнитивного диссонанса и, как следствие его, коммуникативную неудачу, посредством реализации различных способов вербального выражения, имеющих разъяснительный характер.

3. Когнитивный диссонанс реализуется на различных уровнях в структуре языковой личности и проявляется наиболее очевидно на одном из ее уровней в первую очередь в результате действия таких факторов, как нарушение кодовых языковых соответствий, несогласованность в сфере фоновых знаний коммуникантов, нарушение принципов и постулатов организации речевого взаимодействия, а также ряда факторов экстралингвистического характера.

4. В литературно-художественном дискурсе явление когнитивного диссонанса в ряде случаев выступает в качестве одного из основных смыслообразующих компонентов сюжетно-композиционного комплекса, а также может использоваться автором в целях создания литературно-художественного образа, включающего речевую характеристику персонажа.

5. Когнитивный диссонанс и способы его нейтрализации могут рассматриваться на более высоком уровне анализа словесного творчества - в ракурсе диалога «автор - читатель» - относящегося к сфере адекватной интерпретации литературно-художественного произведения.

Теоретическая значимость исследования заключается в дальнейшем развитии теории англоязычного дискурса и установлении особенностей языковой репрезентации ментальных структур в литературно-художественном тексте. В диссертации осуществляется анализ ситуаций когнитивного диссонанса, реализующихся в процессе речевой коммуникации, с учетом специфики феноменов нейтрализации и устранения данного состояния посредством адекватного выбора соответствующих вербальных выражений.

Практическая ценность данного исследования состоит в возможности применения ее теоретического и практического материалов в разработке курсов лекций по лексикологии английского языка, стилистике английского языка, лингвосемиотике, спецкурсов по когнитивной лингвистике и коммуникативной лингвистике, психолингвистике.

Апробация настоящего диссертационного исследования осуществлялась на совместном заседании кафедр английской филологии и переводоведения и межкультурной коммуникации ТГПУ им. Л.Н. Толстого (г. Тула, январь 2011 г.). Результаты исследования докладывались и обсуждались на научно-практической конференции «Проблемы интеграции науки и образования» (СФГА, г. Москва, апрель 2007 г.), на III Международной научно-практической конференции «Научные основы развития профессиональных компетенций в высшей школе» (СФГА, г. Москва, февраль 2008 г.), на IV Региональной научно-практической конференции аспирантов, соискателей и молодых ученых «Исследования молодых ученых: взгляд в будущее» (ТГПУ им. Л.Н. Толстого, г. Тула, февраль 2008 г.), на научно-практической конференции «Научно-исследовательская деятельность как инновационный ресурс в образовании» (СФГА, г. Москва, март 2009 г.), на IV Международной научно-практической конференции «Роль университетов в поддержке гуманитарных научных исследований» (ТГПУ им. Л.Н. Толстого, г. Тула, май 2009 г.), на II Международной научной конференции МГППУ «Проблемы филологии: диалог культур» (МГППУ, г. Москва, февраль 2011 г.), а также на научно-практических конференциях профессорско-преподавательского состава ТГПУ им. Л.Н. Толстого (г. Тула, 2006-2010 гг.). Основные положения работы были сформулированы и отражены в 8 научных статьях, 3 из которых опубликованы в изданиях, рекомендованных ВАК.

Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из Введения, двух глав, разделенных на параграфы и сопровождающихся выводами, Заключения, Списка использованной литературы, Списка источников, послуживших материалом исследования, Списка использованных словарей и Приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении представлена общая характеристика работы, определяются цели, задачи, методика исследования, положения, выносимые на защиту, новизна, актуальность, теоретическая значимость, практическая ценность, апробация результатов, структура объем диссертации.

В первой главе «Теоретические основы исследования когнитивного диссонанса как когнитивно-коммуникативной категории» дается обоснование правомерности комплексного применения прагмалингвистического, лингвокогнитивного и дискурсивного подхода в исследовании, а также определяется статус когнитивного диссонанса как универсальной категории речевого взаимодействия.

Параграф 1.1 посвящен анализу теоретических исследований, рассматривающих структурно-содержательные особенности моделей коммуникации, и определению наиболее актуальных коммуникативно-прагматических аспектов речевого взаимодействия. Процесс речевого взаимодействия исследуется в свете разнообразных подходов и моделей: психологического, социологического, семиотического, прагматического и других. когнитивный диссонанс лингвистический

Так, информационно-кодовая модель коммуникации представлена работами О.Г. Почепцова (1986), Р. Якобсона (1985), C. Shannon, W. Weaver (1949) и др. В данной модели предпочтение отдается процессам кодирования и декодирования мыслей. Модель базируется на том, что цель коммуникации - общая мысль или, точнее, сообщение, а процесс достижения этой цели основан на существовании общего кода.

В последние десятилетия в результате смены системно-структурной парадигмы на функционально-деятельностную появились новые модели коммуникации. Так, в интеракционной модели коммуникации, основополагающим принципом является взаимодействие, помещенное в определенные социально-культурные условия (Макаров 2003). Согласно данной модели, в процессе общения, помещенного в социально-культурный контекст, происходит демонстрация смыслов. Речевое взаимодействие в этом случае происходит не как процесс трансляции информации и манифестации намерения, а как демонстрация смыслов, при этом отнюдь не обязательно предназначенных для распознавания и ин-терпретации реципиентом (Schiffrin 1994).

Инференционная модель коммуникации нашла свое отражение в исследованиях Grice (1975, 1981); Bach, Harnish (1979) и др. Базисным принципом этой модели является постулат о выводимости знания. Иными словами, в процессе речевого взаимодействия говорящий не просто передает информацию, а, вкладывая свой смысл, т.е. то, что он «имеет в виду», в высказывание, делает свои интенции более понятными другим коммуникантам. В рамках данной модели процесс речевого взаимодействия описывается посредством серии определенных принципов и постулатов: принцип кооперации, принцип вежливости и др. (Грайс 1985; Leech 1983; Brown, Levinson 1988).

Изучение речевого взаимодействия в целом, его особенностей, закономерностей, правил и конвенций нашло детальное отражение в создании теории речевых актов (Серль 1986). Теория речевых актов внесла позитивный вклад в объяснение процессов речевого взаимодействия, продемонстрировав важность учета цели (намерения) говорящего, взаимосвязи интенции с другими экстралингвистическими факторами в форме соответствия между иллокутивной целью и обстоятельствами речевого акта, психологическим состоянием говорящего, его интересами, социальным статусом, его представлением о ситуации общения и в том числе о слушающем с его знаниями, интересами, социальным статусом.

В параграфе 1.2 освещаются когнитивно-дискурсивные аспекты речевого взаимодействия. Изучение речевого взаимодействия на основе когнитивно-дискурсивного подхода позволяет наиболее полно выявить особенности речевого общения, опосредованного в дискурсе. Обращение к понятию дискурса, включающего как собственно лингвистические, так и экстралингвистические факторы, дает возможность выявить специфику речевого взаимодействия с учетом его функционально-стилистических аспектов.

Когнитивная лингвистика обогатила анализ дискурса особым вниманием к ментальной сфере языковой личности. Для когнитивистов дискурс представляет собой, прежде всего, совокупность мыслительных операций по обработке языковых данных и экстралингвистической ситуации при порождении речи; при этом учитываются этнографические, психологические и социокультурные правила и стратегии порождения и понимания речи (Арутюнова 1988, Григорьева 2007, Макаров 2003, Менджерицкая 1997, Степанов, 1995, Цурикова 2006, Чернявская 2004 и др.).

Поскольку дискурс определяется как сложное коммуникативное явление, включающее кроме текста еще и экстралингвистические факторы, а также определенную систему иерархии знаний, то в нашей работе представляется целесообразным использовать такие понятия когнитивной лингвистики, как концепт, фрейм, концептуальная система, картина мира (языковая картина мира).

Необходимо отметить, что поиски инструментария в области изучения речевого взаимодействия также следует направлять в сторону представлений о личности, обладающей индивидуальным преференциальным набором языковых средств, когнитивным аппаратом, личностными интересами и мотивами (Богин 1984, Воркачев 2001, Карасик 2004, Караулов 1987, Сухих 1998 и др.). По мнению Ю.Н. Караулова, языковая личность представляет собой многослойный и многокомпонентный набор языковых способностей, умений, готовностей к осуществлению речевых поступков разной степени сложности (Караулов 1987). Для полного и последовательного представления структуры языковой личности исследователь предлагает выделять три уровня: вербально-семантический (структурно-языковой), когнитивный (тезаурусный) и прагматический (мотивационный). Концепция трехуровневой организации языковой личности, с одной стороны, определенным образом соотносится с тремя типами коммуникативных потребностей (контактоустанавливающей, информационной и воздействующей) и тремя сторонами процесса речевого общения (коммуникативной, интерактивной и перцептивной).

Таким образом, включение в научную парадигму современных лингвистических исследований категории языковой личности, а также ведущей роли антропоцентрического фактора, обусловливает тот факт, что основной фокус внимания в ходе изучения речемыслительных процессов сосредоточен на категории адресата/ адресанта.

Рассмотрение процесса речевого взаимодействия с точки зрения явления когнитивного диссонанса тесно связано с такими проблемами, как специфика выводимости знания из общего объема переданной информации, «расшифровка» интенций говорящего (или пишущего), а также адекватность интерпретации содержания высказывания. В этом плане корректным представляется комплексный подход к процессу интеграции лингвистического знания, в котором особая роль принадлежит специфике вербальной репрезентации.

В параграфе 1.3 излагаются основные положения теории когнитивного диссонанса в языкознании и смежных областях научного знания, определяется категориальный статус когнитивного диссонанса в процессе речевого взаимодействия.

Согласно теории когнитивного диссонанса, в рамках которой в последнее время проводятся активные разыскания, существует комплекс знаний об объектах и людях, названный когнитивной системой, которая может быть различной степени сложности, согласованности и взаимосвязанности. При этом сложность когнитивной системы зависит от количества и разнообразия включенных в нее знаний (Аронсон 1984; Фестингер 1984, 2000). Когнитивный диссонанс понимается как любое несоответствие между когнициями, т.е. между знаниями, мнениями или убеждениями, относящимися к окружению либо поведению людей. Появление диссонанса, дискомфортного в психологическом отношении, заставляет человека осуществить попытку нейтрализовать его и добиться консонанса - соответствия когниций.

Необходимо отметить, что ранее проблемы в этой области оценивались и рассматривались в основном как сугубо психологические, но поскольку языковые формы регулярно отражают особенности мышления и психического состояния индивида, язык и речь являются важнейшими источниками информации о его состоянии. В свою очередь, комплекс соответствующих выражений позволяет вызвать требуемое психическое состояние и восприятие, обусловливающие процессы переработки информации (Молчанова 2007).

Исследование когнитивного диссонанса в современной лингвистике началось сравнительно недавно. На данный момент в отечественной языковедческой науке существует ряд работ, посвященных явлению когнитивного диссонанса и отдельных его аспектов с собственно лингвистической точки зрения (Борботько 1998; Воскобойник 2002, 2004; Вебер 2004).

Так, В.Г. Борботько выделяет три основные сферы применения языка, в которых реализуются моменты противоречия, важные для успешного процесса речевого взаимодействия: сфера межсубъектных отношений, сфера отношений субъекта и его окружения и субъектно-ценностная сфера (Борботько 1998). Как отмечает ученый, во всех выделенных сферах присутствует момент регуляции, и соответственно, есть и его антипод - рассогласование, противоречие, т.е. диссонанс. Таким образом, выделяется три типа пространства, в которых могут реализовываться отношения диссонанса:

субъектно-субъектная сфера - внутренние конфликты индивида вследствие принятия неверного решения, неэффективности предпринятых или предпринимаемых действий и т.д.;

субъектно-объектная сфера - конфликты между индивидами вследствие разногласия во мнении, несоответствие действия ожиданиям других лиц, несовпадение личных убеждений с требования нормы по причине различий в субкультурах и т.д.;

субъектно-ценностная сфера - несоответствие знаниям субъекта о реальности и наличной реальностью.

Разрабатывая проблематику когнитивного диссонанса как проблему теории и практики перевода, Г.Д. Воскобойник рассматривает разновидности когнитивного диссонанса как диалектическое взаимодействие трех сторон вербальной коммуникации: системы (языка), текста (речи), речевой деятельности (дискурс) (Воскобойник 2002).

Очевидно, что термин «когнитивный диссонанс», относящийся к области психологии, вместе с тем имеет значение и для таких сфер научного знания, как психолингвистика, когнитивная лингвистика, лингвистическая семиотика, семиотическая концептология. Это связано с тем, что все вышеперечисленные отрасли науки имеют дело с проблемами восприятия, понимания, интерпретации речевых произведений, дальнейшего осмысления их содержательной стороны, реализации определенного семиотического выбора и т.д.

В области осуществления адекватного выбора языковых средств для реализации сообщения и сопутствующих коммуникативно-прагматических задач особо важными являются проблемы значимости принятого решения, значимости элементов, входящих в сферу сообщения, реализации категории ожидания, изучения характера преобладающего типа отношений (в терминологии Л. Фестингера - «консонанс»/ «диссонанс»).

Отметим также, что в данном случае речь идет не о механическом перенесении категорий теории когнитивного диссонанса в область лингвистики, а о таком явлении, которое выступает в качестве обобщающего результата целой системы отношений, включающей адекватность / неадекватность восприятия, корректную / некорректную интерпретацию, успешность / неуспешность коммуникации (коммуникативную неудачу), трансформацию и возникновение новых консонантных/ диссонантных отношений. Данная иерархия взаимодействий находит выражение на уровне языка как в области языковых значений, так и в сфере структурно-содержательной организации сообщений, сопровождаемых реализацией адекватных речевых тактик и стратегий, включая соответствующий выбор языковых средств.

Таким образом, опираясь на существующие в данной области положения, в рамках нашего исследования мы можем рассматривать когнитивный диссонанс как когнитивно-коммуникативную категорию, содержательной сущностью которой является несоответствие между когнициями (знаниями, мнениями или убеждениями) коммуникантов, находящее свою репрезентацию на уровне языкового выражения. Рассматриваемая категория имеет свое отражение в оппозиции «консонанс» / «диссонанс», при этом функциональной областью реализации когнитивного диссонанса является пространство речевого взаимодействия.

Строго говоря, данное явление может анализироваться как явление комплексного характера, включающее как психофизиологические, так и собственно лингвистические аспекты проявления особенностей человеческой личности. Вместе с тем предметом нашего исследования является изучение языковых феноменов, связанных с ситуациями нарушения когнитивных соответствий.

Во второй главе «Когнитивный диссонанс как естественная составляющая речевого взаимодействия» определяются основные факторы, обусловливающие реализацию когнитивного диссонанса участников речевого взаимодействия на различных уровнях в структуре языковой личности, выявляются основные характерные типы когнитивного диссонанса, а также рассматривается функционально-стилистический аспект возникновения диссонантных ситуаций.

Параграф 2.1 посвящен рассмотрению когнитивного диссонанса, наиболее очевидно проявляющегося на вербально-семантическом уровне языковой личности. Когнитивный диссонанс данного типа обусловливается несогласованностью кодово-процедурных программ коммуникантов в результате нарушения кодовых языковых соответствий, которые проявляются как в некорректном выборе и интерпретации единиц языкового кода, так и в некорректном выборе самого кода, например:

Another thing I said to Caliban the other day - we were listening to jazz - I said, don't you dig this? And he said, in the garden. I said he was so square he was hardly credible. Oh, that, he said. (J. Fowles. The Collector).

В представленном диалоге говорящий реализует языковую единицу dig в значении to understand (OALD 1998: 322 Oxford Advanced Learner's Dictionary.- Oxford: University Press, 1998.- 1428 p.). Слушающий, не зная одного из значений данной языковой единицы, интерпретирует сообщение, используя основное значение: to use one's hands, a spade, a machine, etc.; to break up and move earth, etc. (Ibid.). Таким образом, адресат оказывается неспособным адекватно интерпретировать значение языковой единицы dig. Иными словами, необходимая, значимая для понимания высказывания информация не может быть извлечена. В данном случае говорящий, актуализируя языковую единицу dig в определенном значении, не учитывает одного из лингвистических параметров - разницу в структуре и объеме языкового кода взаимодействующих субъектов, что приводит к реализации когнитивного диссонанса. Следовательно, можно утверждать, что когнитивный диссонанс возникает как результат несоответствия уровня знания языковых знаковых форм для реализации определенных значений говорящим и слушающим. Необходимо отметить, что в рассматриваемом материале также нарушается один из постулатов успешного коммуникативного поведения - постулат осмысленности кода, требующий обеспечения возможности использования языковых единиц в сходном для адресанта и адресата смысле (Якобсон 1996; Муравьева 2002). В данном случае говорящим это требование не соблюдается, поскольку языковая единица dig реализуется в процессе речевого взаимодействия, и тем самым он провоцирует возникновение когнитивного диссонанса.

Как известно, язык способен выступать в качестве кода благодаря своему когнитивно-аккумулятивному свойству. Когнитивно-аккумулятивное свойство языка - это «отражение, фиксация и сохранение в языковых единицах информации о постигнутой человеком действительности» (Верещагин, Костомаров 1980). Принимая во внимание данное свойство, языковая единица, слово может рассматриваться в качестве накопителя информации. Таким образом, «знать слово» означает владеть накопленной им информацией. Исходя из этого, информация, репрезентируемая словом, отражает сознание определенной языковой общности. Значения слов в системе языка соотносимы с определенными когнитивными контекстами - когнитивными структурами, или блоками знания, которые стоят за этими значениями и обеспечивают процесс понимания. В ситуации речевого взаимодействия, при которой коммуниканты не владеют языковым кодом на равных условиях, возможна реализация когнитивного диссонанса.

Было установлено, что в подобных случаях неспособность слушателя соотнести языковую единицу с определенным когнитивным контекстом, приводит к реализации когнитивного диссонанса, например:

`Constance, it's me, Victoria - '

`No here. No here.'

From behind the tall door, a figure emerged. A lilliputian maid, Filipino, dressed in a neat grey uniform. She stared in apparent astonishment, as if she had expected someone else. Then she barred my way with an anxious ferocity.

`No here,' she said again, shaking her head from side to side. `Miss Shawcross - gone away - all closed up - no visitors.'

She gave me a tiny push. <…>

`Then, may I just leave a note? Please? It won't take a moment. Look, if you'd just let me in. Constance is my godmother. It's urgent I see her - '

At the word `godmother', clearly misunderstood, the maid's tiny features became very fierce.

`No children here. Never any children here - ' (T. Parsons. The Family Way).

В приведенном примере получатель сообщения, служанка-филиппинка, не идентифицирует языковую единицу «godmother», которая использована при построении высказывания и необходима для адекватного понимания коммуникативной интенции адресанта. Очевидно, что в данном случае произнесение отправителем сообщения не имеет смысла: получатель сообщения не реагирует на него, хотя и обнаруживает его на уровне прямого восприятия (физическом и нейрофизиологическом). Восприятие информации получателем на когнитивном уровне не имеет места, так как в его когнитивной системе отсутствует ментальная репрезентация данного объекта - единицы «godmother». Таким образом, отправитель сообщения провоцирует возникновение состояния когнитивного диссонанса у получателя. В свою очередь, получатель сообщения, пытаясь воспринять передаваемое сообщение и соотнести поступающую информацию с имеющейся структурой знания, заменяет отсутствующую в его лингвокогнитивной системе языковую единицу «godmother», на единицу «mother», которая соответствует его языковой картине мира.

Вместе с тем одним из факторов, провоцирующим когнитивный диссонанс вербально-семантического характера, может являться некорректный выбор собственно языкового кода. По мнению исследователей, в процессе общения, включающего сложное взаимодействие говорящего и слушающего (или пишущего и читающего), отправителю сообщения необходимо выразить себя таким образом, чтобы адресант воспринял его адекватно, что обусловлено необходимостью единообразия кода в процессе коммуникации (Якобсон 1996). Указанное требование не всегда соблюдается участниками речевого взаимодействия. В данном случае речь идет о смешении или переключении языковых кодов. Под переключением кодов понимается попеременное использование в речи двух языков, которое может реализовываться на различных языковых уровнях: слова, словосочетания, предложения и т.д. (Крысин 2000; Jacobson 1970).

Таким образом, в случае, если один из коммуникантов не владеет кодом иноязычного включения, возникает сбой в процессе дешифровки высказывания. Вследствие невозможности декодировать сообщение адресат не воспринимает определенный сегмент беседы, что вызывает непонимание сказанного. Нарушая принцип единообразия кода, говорящий провоцирует когнитивный диссонанс, так как фактически передача сообщения не осуществляется.

Вместе с тем, заслуживают внимания ситуации реализации когнитивного диссонанса в результате актуализации субкодов В терминологии И.В. Арнольд, данное понятие именуется подъязыком, который, являясь системой более низкого уровня по отношению к естественному языку (И.В. Арнольд, 2002) или их элементов, которые не входят в пресуппозициональный фонд получателя сообщения, например:

`No, they're really smart. Got to be smart to be a doctor, haven't you? I don't understand what they're talking about half the time. All these medical terms. Someone was talking about a patient who was PFO.'

Megan smiled. `That just means, Pissed - Fell Over,' she said.

He frowned. `It does?'

She nodded, and let him into the secret language of medical students. Raising her voice above the bad music, while he tilted his handsome head towards her, Megan told him about ash cash (money paid to a doctor for signing cremation forms), house red (blood), FLKs (funny-looking kids), GLMs (good-looking mums) and the great fallback diagnosis, GOK (God only knows) - all the mocking slang that protected them from the sheer naked horror of their jobs.

`But you still got to be smart, though,' he insisted. (T. Parsons. The Family Way).

Из контекста видно, что один из коммуникантов не принадлежит к профессиональной группе врачей и медсестер, следовательно, не владеет социолектом группы. В результате он не в состоянии адекватно воспринять профессиональные жаргонизмы, призванные обслуживать коммуникативные потребности данной социально ограниченной группы людей, например, такие как: «ash cash» - деньги, получаемые врачом за согласие родственников кремировать умершего, «FLKs (funny-looking kids)» - забавные малыши, «GLMs (good-looking mums)» - симпатичные мамочки, «GOK (God only knows)» - «одному Богу известно» - о невозможности поставить диагноз и др.

В параграфе 2.2 рассматриваются механизмы реализации диссонантных ситуаций на собственно когнитивном уровне языковой личности. В качестве одного из основных факторов, обуславливающих возникновение когнитивного диссонанса данного типа в параграфе 2.2.1 указывается на несогласованность концептуальных систем коммуникантов, например:

`My son has been under enormous pressure,' Ali said, trembling with emotion. `But I wouldn't expect someone like you to understand.'

`Someone like me?'

Ali smiled thinly. `Someone who has never had a family of her own.'

`I've got a family,' Cat said, trying to keep her voice calm. `I don't have children, it's true. But don't you ever tell me I haven't got a family.' (T. Parsons. The Family Way).

В данном случае имеет место качественное различие в интерпретации индивидами концепта FAMILY. Один из собеседников интерпретирует концепт FAMILY, обращая внимание на его следующее смысловое наполнение: a group of people consisting of one or two parents with their children (OALD 1998: 419 Oxford Advanced Learner's Dictionary.- Oxford: University Press, 1998.- 1428 p.). Другой коммуникант расширяет смысловую специфику данного концепта: а group of people who are related to one another (МЕD 2006: 501 Macmillan English Dictionary.- Macmillan Publishers Limited, 2006.- 1692 p. ).

Результаты исследования позволяют утверждать, что различия в интерпретации одних и тех же концептуальных сущностей, а также их различная иерархия в индивидуальных концептуальных системах коммуникантов являются решающими факторами, провоцирующими возникновение когнитивного диссонанса:

Michael returned with the customs forms.

`Don't lose Naoko and Chloe,' Paulo said to his brother. `Ginger's not worth it. No new woman is worth it.'

`I told you. I haven't laid a finger on her since she came back.'

`And I'm telling you. Love your family the way they deserve. Stop trying to be the little stud you were back in Essex.'

`You don't understand, do you?'

`Explain it to me.'

`You don't want to hear it.'

`Go ahead.'

`Okay - mothers are mothers first and women second,' Michael said. (T. Parsons. The Family Way).

В данном эпизоде речевого взаимодействия имеет место реализация и интерпретация концептов WOMAN, WIFE, MOTHER. Так, один из коммуникантов демонстрирует стереотипизированное понимание многими мужчинами соотношение понятий woman - mother, вербализируемое в следующем высказывании: Mothers are mothers first and women second. Иными словами, в данном случае можно говорить о различной иерархии актуализирующихся концептуальных сущностей в индивидуальных концептуальных системах. Коммуниканты обладают разными картинами мира, разным пониманием социальных ролей, этических норм и др. Столкновение субъективных картин мира приводит к реализации когнитивного диссонанса.

Параграф 2.2.2 посвящен выявлению роли фоновых знаний в процессе реализации когнитивного диссонанса. О.С. Ахманова отмечает, что непременным условием реализации любого коммуникативного акта является «обоюдное знание реалий говорящим и слушающим, являющееся основой языкового общения» (Ахманова 2007). Знание такого типа определяется языковедами как фоновое знание (Верещагин, Костомаров 1980; Виноградов 2001). Понятие фоновых знаний в широком смысле включает понятие прецедентных феноменов, которое перекликается с идеей о языковых индикаторах в рамках так называемого аллюзива, использование которого, по мнению Г.Г. Молчановой, чрезвычайно популярно благодаря краткости и емкости их глубинного смыла, той самой способности «склейки» концептов в одном слове, свертке смыслов, заменяющей долгие описания и объяснения. Ориентированность на прототипический образец стимулирует появление у адресата определенных ассоциативно-стереотипных образцов - аллюзий, прецедентных текстов и других «вечных» образов, которые основаны на фиксации аналогичного опыта в терминах предыдущих поколений, однако с поправкой на определенный контекст употребления (Молчанова 2007).

Анализ фактического материала позволяет сделать вывод о том, что несогласованность в сфере фоновых знаний коммуникантов, в том числе филологических, выступающих в качестве особого инструментария прочтения вертикального контекста Под вертикальным контекстом понимаются реалии, различные типы литературных аллюзий и т.д., представляющие собой информацию историко-филологического характера (И.В Гюббенет., В.Я. Задорнова). и гарантирующего адекватность восприятия, ведет к отсутствию адекватной интерпретации сообщения со стороны адресата, что приводит к реализации когнитивного диссонанса. При этом данное положение дел, как правило, обусловлено спецификой фоновых знаний отправителя сообщения, который не принимает во внимание возможного различия в объеме и характере фоновых знаний партнера по коммуникации.

В параграфе 2.3 рассматривается реализация когнитивного диссонанса, возникающего в результате нарушений принципов и постулатов организации речевого взаимодействия (постулатов принципа кооперации (Грайс 1985), принципа вежливости (Leech 1983; Brown, Levinson 1988), принципа иронии и др.). Данный тип когнитивного диссонанса определяется как когнитивный диссонанс прагматического характера и рассматривается на мотивационно-прагматическом уровне организации языковой личности.

Проведенный анализ позволил заключить, что как очевидное несоблюдение максим кооперативного сотрудничества П. Грайса, так и некорректная эксплуатация отдельных максим, порождающая определенную импликатуру при соблюдении общего принципа кооперации, могут являться решающими факторами возникновения когнитивного диссонанса.

Возникновение импликатур, по мнению Н.Д. Арутюновой, как всякое «ненормативное явление озадачивает. Объяснить причину - часто свести ненормативное явление к норме или открыть нечто дотоле «неизвестное» - новую норму» (Арутюнова 1987). Примерами таких типовых отклонений от общих норм или эксплуатации постулатов в речевом взаимодействии являются метафора, гипербола, литота, каламбур, ирония.

Неспособность слушающего обнаружить соответствующую импликатуру, адекватно интерпретировать имплицитный смысл и, тем самым, реконструировать прагматическую интенцию говорящего, приводит к реализации когнитивного диссонанса данного типа вследствие несогласованности когнитивных структур коммуникантов.

Необходимо отметить, что общение на уровне импликатур, по мнению исследователей, является характерной особенностью образованной части английского общества, поскольку для понимания данного феномена коммуниканты должны обладать соответствующим уровнем интеллектуального развития (Богданов 1996; Филиппова 2008). Учитывая данный тезис, можно предположить, что наряду с собственно лингвистическими факторами когнитивный диссонанс может быть обусловлен рядом эктралингвистических факторов, включающих особенности ситуации общения: социальный статус собеседников, их гендерно-возрастные характеристики, уровень развития интеллекта, национальную и профессиональную принадлежность.

Вместе с тем, когнитивный диссонанс прагматического характера может возникать в результате неспособности адресата осознать весь смысловой, в том числе и потенциальный прагматический смысл языковых единиц реализуемых в процессе речевого взаимодействия, например:

She closed the book. `Tell me about yourself. Tell me what you do in your free time. I'm an entomologist. I collect butterflies.

Of course,' she said. `I remember they said so in the paper. Now you've collected me. She seemed to think it was funny, so I said, in a manner of speaking.

No, not in a manner of speaking. Literally. You've pinned me in this little room and you can come and gloat over me. (J. Fowles, The Collector).

В рассматриваемом материале говорящий реализует одно из прямых значений языковой единицы collect - to obtain and keep examples of something as a hobby or for study: collect stamps/ old coins/ matchboxes/ first editions (OALD 1998: 220). Из словарной дефиниции следует, что в данном значении единица collect употребляется в качестве номинанта неодушевленных объектов, в то время как говорящий, применительно к сложившейся ситуации, актуализирует ее в переносном значении - коллекционировать людей и человеческие взаимоотношения. Слушающий, в свою очередь, не приемлет данную актуализацию, что подтверждается его негативной реакцией: She seemed to think it was funny, so I said, in a manner of speaking. Иными словами, в представленном эпизоде речевого взаимодействия имеет место несогласованность «духовных миров коммуникантов» (Демьянков 1989), которая выражается в неспособности адресата воспринять весь семантический (смысловой), в том числе прагматический потенциал реализуемой языковой единицы, а также адекватно интерпретировать ее смысл. В этом случае было бы целесообразно кардинально сменить акценты - что соответствует осуществлению процесса рефрейминга, т.е. помещению языковой единицы collect в иной фрейм. Рефрейминг, или смена фреймов, обозначает помещение какого-либо образа или переживания в новый фрейм. Произвести рефрейминг означает преобразовать смысл чего-то, поместив это в новую рамку, в новый когнитивный контекст, отличный от исходного, что позволяет иначе интерпретировать те или иные проблемы и находить новые решения (Молчанова 2007). В указанном выше примере слушающему следовало бы сместить ассоциативное восприятие языковой единицы collect в сторону метафорической интерпретации. Тем не менее, он отбирает информацию таким образом, чтобы она совпадала с его языковой картиной мира, не принимая во внимание языковую картину мира говорящего, в результате этого возникает когнитивный диссонанс.

В процессе анализа фактического материала был также выявлен ряд случаев реализации так называемого комплексного, или многоаспектного когнитивного диссонанса, при котором исследуемое явление реализуется в комплексе на различных уровнях языковой личности: вербально-семантическом, когнитивном и мотивационно-прагматическом.

`Have you never heard speak of Ware Commons?'

`As a place of the kind you imply - never.'

Mrs. Poulteney looked somewhat abashed then before the girl's indignation. She recalled that Sarah had not lived in Lyme until recently; and that she could therefore, just conceivably, be ignorant of the obloquy she was inviting.

`Very well. But let it be plainly understood. I permit no one in my employ to go or to be seen near that place. You will confine your walks to where it is seemly. Do I make myself clear?'

`Yes. I am to walk in the paths of righteousness.'

For one appalling moment Mrs. Poulteney thought she had been the subject of a sarcasm; but Sarah's eyes were solemnly down, as if she had been pronouncing sentence on herself; and righteousness were synonymous with suffering. (J. Fowles. The French Lieutenant's Woman).

В приведенном выше эпизоде речевого взаимодействия говорящим эксплуатируется максима качества, следствием этого является возникновение импликата. Эксплуатация максимы на лингвистическом уровне реализуется посредством игры слов, каламбура: «to walk - to go through a place on foot» (OALD 1998: 1337) и «to walk in the paths of righteousness» - ходить стезями правды, добродетели, что приводит к созданию иронического эффекта. Подобным образом говорящий пытается нейтрализовать негативный эффект сообщаемого и тем самым нивелировать отрицательную реакцию адресата. Но адресат не в состоянии дешифровать импликатуру и реконструировать прагматическую интенцию говорящего, что приводит к реализации когнитивного диссонанса

Обращаясь к глубинному филологическому анализу языковой единицы «to walk in the paths of righteousness», спровоцировавшей диссонантную ситуацию, мы обнаруживаем аллюзию на текст Библии, усеченную библейскую цитату: «Нe restoreth my soul: he leadeth me in the paths of righteousness for his name's sake» (Bible, Psalm 23: 3) - «Он подкрепляет душу мою и направляет меня на стези правды ради имени Своего». В анализируемом эпизоде говорящий включает данный аллюзивный элемент в свою речь и обыгрывает его при помощи каламбура. Неспособность слушающего адекватно воспринять цитацию также является одним из факторов, провоцирующих когнитивный диссонанс.

Таким образом, диссонантная ситуация выявляется как на прагматическом, так и когнитивном уровнях в структуре языковой личности.

Необходимо отметить, что практика настоящего исследования позволила установить, что особой характеристикой наличия когнитивного диссонанса является его маркированность как со стороны говорящего, так и со стороны слушающего на различных рассмотренных нами уровнях языка: лексическом, синтаксическом. К маркерам когнитивного диссонанса со стороны слушающего относятся репрезентируемая на вербальном и невербальном уровнях констатация непонимания и недопонимания такие, как I don't understand; What did you say? What's that?; Who? и др. К средствам маркирования когнитивного диссонанса со стороны говорящего относится реализация негативно оценивающей и инвективной лексики как показателя несогласия, отрицания, противодействия с его стороны.

Параграф 2.4 посвящен выявлению функционально-стилистической специфики феномена когнитивного диссонанса.

В параграфе 2.4.1 рассматриваются вопросы об особой роли ситуаций когнитивного диссонанса в контексте художественного произведения. В процессе анализа фактического материала было установлено, что введение автором ситуаций когнитивного диссонанса в контекст художественного произведения определяет специфику литературно-художественного образа, а именно - речевую характеристику персонажа, которая реализуется при помощи целого ряда языковых средств, репрезентирующих процессы эвфемизации, метафорического понимания и толкования. Иными словами, создание ситуаций когнитивного диссонанса в литературно-художественном тексте способствует процессу индивидуализации персонажей, созданию художественного образа, находящего адекватное отображение в контексте всего произведения с учетом соответствующих индивидуальных факторов.

В процессе исследования реализации когнитивного диссонанса на уровне речевого взаимодействия следует уделить внимание проблеме создания художественного пространства произведения - особого виртуального мира, в котором отражена специфика литературно-художественного творчества автора.

Параграф 2.4.2 посвящен рассмотрению феномена когнитивного диссонанса с точки зрения реализации структурно-содержательных особенностей английского языка в литературно-художественном тексте. Анализ фактического материала позволяет заключить, что в ряде случаев исследуемое явление служит целям реализации основной идеи или ключевого концепта текста (Вишнякова 2002; Красных 1999). Данное положение позволяет говорить о рассматриваемом феномене когнитивного диссонанса как о структурно-содержательном компоненте художественного пространства. Иными словами, когнитивный диссонанс может являться одним из основных смыслообразующих элементов сюжетно-композиционного комплекса художественного произведения.

Вместе с тем, наряду с когнитивным диссонансом, возникающим на уровне взаимодействия людей, нами установлен еще один уровень, где возможна реализация данного феномена: уровень диалога «автор»- «читатель» (Бахтин 1979; Вишнякова 2002; Степанов 1984). Осуществление анализа когнитивного диссонанса на данном уровне требует уточнения понятий понимания и интерпретации художественного текста.

Проблема интерпретации художественного текста представляет собой одну из ключевых проблем современной лингвистической науки, главной задачей которой является изучение текстов различных типов и возможностей их толкований. Понимание как адекватная интерпретация речевого произведения представляет собой весьма сложный процесс, обусловленный множеством различных феноменов. В этой связи, следует подчеркнуть, что сама процедура интерпретации как сложного когнитивного процесса характеризуется наличием таких компонентов, как объект ожидания (например, текст, который ожидается после реализации данного высказывания; правдивость и доступность внутреннего мира автора) и обоснование этого ожидания (Демьянов 2001, 2003; Кубрякова 1994).

Процесс создания текста предполагает наличие у автора определенного представления о том, каков у адресата объем знаний о предполагаемом предмете речи, т.е. объем информации называемый пресуппозицией или презумпцией. В данном случае перед читателем стоит задача наиболее полно осуществить процесс понимания замысла автора. При этом очевидно, что «встречные интеллектуальные усилия» (Лотман 1998, 2000) читателя предполагают определенную базовую общность его лингвокогнитивных ресурсов с ресурсами автора. Это положение опирается не только на наличие в сознании общих универсальных понятий, а также наличие хранимых в памяти конкретных специальных знаний, но и умение воспринимать эстетическое, духовное начало, лежащее в основе творческой деятельности вообще.

Анализ материала показал, что усилия автора в ряде случаев направлены на активизацию способности читателя воспринять весь объем имплицитной информации в виде символизма имен, аллюзий и других видов интертекстуальных включений, входящих в систему «ключей декодирования литературно-художественного произведения» (Арнольд 2002).

Отсутствие определенной базовой общности лингвокогнитивных ресурсов читателя с ресурсами автора может привести в возникновению когнитивного диссонанса на уровне диалога «автор - читатель», что в значительной степени препятствует непосредственному пониманию литературно-художественного текста без предварительной филологической подготовки. Так, восприятие и понимание произведений Дж. Фаулза, выбранных нами в качестве иллюстраций приведенных выше положений, требуют обширного знания в области вертикального контекста, а также высокой филологической культуры читателя.

В данном случае способами нейтрализации возможности возникновения когнитивного диссонанса, влекущего за собой коммуникативные неудачи в сфере диалога «автор - читатель», является наличие целого ряда «ключей» по интерпретации того или другого художественного произведения (Задорнова 1984). Как известно, важными приемами подобной нейтрализации является реализация аллюзий, цитат и других типов прецедентных феноменов, сопровождаемых в ряде случаев авторскими комментариями, ссылками, поясняющими материалами.