АВТОРЕФЕРАТ

Работа выполнена на кафедре теории и практики преподавания русского языка как иностранного Государственного института русского языка им. А.С. Пушкина.

Научный консультант: доктор филологических наук, профессор, член-корреспондент РАО Митрофанова Ольга Даниловна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор Крысин Леонид Петрович

доктор филологических наук, профессор Формановская Наталия Ивановна

доктор филологических наук, доцент Щукина Дарья Алексеевна

Ведущая организация: Российский университет дружбы народов

Защита состоится «____» _____________200__ г. в «____» ч. в зале Ученого совета на заседании диссертационного совета Д 212.047.01 Государственного института русского языка им. А.С. Пушкина по адресу: 117485, Москва, ул. Академика Волгина, 6.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Государственного института русского языка им. А.С. Пушкина.

Автореферат разослан «____» _________200__г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор педагогических наук, профессор В.В. Молчановский.

Общая характеристика работы

Введение понятия «гендер» в современную лингвистическую парадигму открыло перспективы для осмысления различных фактов языка в новом ракурсе. В Западной Европе и США фундаментальное изучение гендерного фактора в языке активно ведется уже около трех десятилетий. В российской науке разработка вопросов, касающихся социокультурного концепта пола, до недавнего времени носила скорее эпизодический характер. Фундаментальная для человеческой культуры и зародившаяся вместе с человечеством оппозиция «мужской/ женский», посредством которой интерпретируется окружающий мир, интересовала лингвистов в контексте смежных наук - психологии, философии, мифологии, культурологии. Однако в настоящее время есть все основания заявлять о формировании гендерологии как самостоятельного направления в отечественной лингвистике, объектом которого являются социальный пол и его репрезентации в языке. В рамках этого направления гендер рассматривается в качестве «междисциплинарной интриги, в основе которой сплетается множество наук о человеке, о его не только биологической, но и социально и культурно обусловленной специфике» (Халеева, 1999: 9), что соответствует двум глобальным тенденциям современного языкознания - экспансионизму и антропоцентризму. Первая тенденция выражается в формировании комплексного междисциплинарного подхода к лингвистическим исследованиям, вторую можно охарактеризовать как установку на всестороннее изучение проблемы «человек в языке», как акцент на том, что «за каждым текстом стоит языковая личность, владеющая системой языка» (Караулов, 1987: 27).

В связи со становлением гендерологии наблюдается расширение границ гендерных исследований, обогащение их теоретической базой и эмпирическим материалом. Так, в трудах сотрудников Лаборатории гендерных исследований и других видных гендерологов изложены фундаментальные принципы гендерологии, установлены в ходе анализа языковых фактов и сформулированы важные теоретические обобщения, определены методологические основы и специфические методы описания языковых репрезентаций гендера, намечены основные направления дальнейших исследований (Кирилина, 2002; Халеева, 2000; Фомин, 2004; Горошко, 2003). Появился ряд работ, в котором выявлены особенности коммуникативного поведения мужчин и женщин (Шаповалова, 2001; Коноваленко, 2003; Гетте, 2004; Барышникова, 2004; Ганина, 2005 и др.), подробно проанализированы специфические черты и психологические механизмы образования гендерных стереотипов языкового сознания (Ольшанский, 2001; Витлицкая, 2005; Каменева, 2005; Манзуллина, 2005). В рамках культурологического подхода к освещению проблем гендера выдвинута гипотеза Л.Н. Гумилева о феминизации культуры (Митрофанова, 2001), обнаружены феминные черты, формирующие национальную идентичность и характеризующие «образец русскости» (Рябов, 2002), рассмотрены гендерные стереотипы русской национальной культуры (Замфир, 2005). В социально-философском ключе проанализирована проблема гендерного равенства/ неравенства (Воронина, 2004), дана оценка гендерному конфликту как фактору социокультурного развития (Кириллина, 2004). Тем не менее, несмотря на интенсивное развитие гендерных исследований, в отечественном научном дискурсе все еще существует ряд методологических проблем, требующих разрешения, к которым относятся: недостаточная разработанность терминологического аппарата нового научного направления, малая изученность вопросов, связанных с современным пониманием онтологического статуса гендера, трудности при выборе лингвистических методов его исследования.

Кроме того, современная гендерная теория строится на посылке о культурной обусловленности гендера. Устойчивое существование характеристик мужского и женского начал в культуре указывает на некий культурный код - генотип, который под влиянием генной памяти усваивается вновь рождающимися поколениями лингвокультурной общности. Характеристики мужского и женского начал в культуре представляют основу не только для осмысления мирового порядка, цикличности природы и истории, но также для понимания природы мужчины и женщины, которые вовлечены во все процессы проживания культуры, если не явно (как в традиционных культурах), то бессознательно (в современной цивилизации).

На культурной традиции, гендерных стереотипах, а также ориентации полов друг на друга в межличностной коммуникации (гендерном дисплее) при построении социальных отношений между ними базируется гендерная система, в сфере которой происходит процесс формирования и идентификации гендера. Гендерная система определяется как «совокупность отношений между полами и внутри полов, включая идеи, неформальные и формальные правила и нормы, определенные в соответствии с местом, целями и положением полов в обществе» (Здравомыслова, Темкина, 2002: 44). Гендер опирается на действующие внутри данной системы ориентиры, представляющие основу ее функционирования. Качественная характеристика ориентиров соотносится с тем пространством культуры, в котором конструируется гендер. Понятие «пространство культуры» можно определить как ограниченную культурную зону, детерминированную характерными культурными признаками (языком, традициями, гендерными отношениями, социальными институтами).

Вместе с тем в теории и практике РКИ давно установлена роль культуры, в частности, национальной культуры, в процессе обучения языку иностранцев. Ю.Е. Прохоров замечает: «Обучение русскому языку как иностранному может отнести к своим несомненным заслугам сам факт обращения к национальной культуре, ее проявлению в языке и учету этого проявления в практике преподавания. При этом внимание обращалось, с одной стороны, прежде всего на отражение культуры в языковых единицах разных уровней, а с другой - на ознакомление с культурой через эти единицы и в процессе овладения ими» (Прохоров, 1997: 6). Однако необъятность и многомерность пространства культуры как поля исследования не позволила теоретикам и практикам РКИ обратиться к целому ряду национально-культурных феноменов, среди которых следует указать и на национальные гендерные стереотипы и традиции. Более того: при всей продолжительной истории исследования, при внушительном количестве работ, содержащих результаты изучения национально-культурных сущностей, мы не можем утверждать, что затронуты даже самые основные вопросы, относящиеся к проблематике гендера. Тем не менее, постигая культуру народа-носителя изучаемого языка, нельзя не осуществлять знакомства с гендерной системой, с репрезентациями и особенностями равенства/ неравенства гендера, действующими в границах пространства этой культуры.

С другой стороны, необходимо выполнить поиск языковых единиц, отражающих особенности гендерной культуры и образующих пространство национальной (в нашем случае - русской) гендерной лингвокультуры. Языковые единицы, обладающие культурной спецификой и выступающие источниками сведений о национальной культуре, в лингвострановедческой теории слова давно установлены. К их числу относятся «лингвострановедчески ценные единицы» (Верещагин, Костомаров, 1980), «лингвокультуремы» (Воробьев, 1996), «национальные социокультурные стереотипы» (Прохоров, 1997), «логоэпистемы» (Костомаров, Бурвикова, 1994). Эти единицы воспроизводят особенности видения мира, свойственные носителям данного языка и данной культуры, и представляют собой языковое воплощение национально-культурных знаний, представлений, идей и традиций. Однако для описания гендерно маркированной семантики единиц языка удобнее, на наш взгляд, пользоваться категорией коннотации. В нашем исследовании мы исходим из культурологического, или страноведческого, аспекта выделения и изучения коннотации, традиционного для научной школы Гос. ИРЯ им. А.С. Пушкина, в рамках которого коннотация рассматривается как «семантическая доля» значения, добавляющая сведения об объективно существующей реалии сведениями о ее национальной специфике (Верещагин, Костомаров 2000). Языковые единицы, содержащие коннотации, являются единицами одновременно языка и культуры и базируются на традиционных для данной лингвокультурной общности символах, которые служат хранителями информации, существенной для видения мира данным народом.

В данной работе коннотация понимается как семантическая сущность, представляющая собой некий «пучок» информации, относящийся к значению номинативных единиц языка и содержащий ассоциативно-образные, квалификативные и эмотивные сигналы. При этом мы исходим из антропометрического подхода к проблеме коннотации, полагая, что коннотативная семантика связана с областью выражения отношения субъекта высказывания к действительности.

Таким образом, связь единиц языка, содержащих коннотативную семантику, с национальной культурой, а также такие их свойства, как образность, оценочность, эмотивность и антропометричность, делают эти единицы удобными для описания гендера в пространстве национальной лингвокультуры.

Перечисленными факторами обосновывается актуальность настоящего исследования для теории и практики русского языка, в том числе русского языка как иностранного.

Реферируемая диссертация посвящена анализу гендерных особенностей коннотативной семантики языковых единиц, обусловленных культурными и общественными представлениями, репрезентированными в речевой деятельности носителей русского языка. Цель диссертационного исследования заключалась в разработке теории коннотации с учетом гендера как параметра речевой деятельности.

В качестве объекта исследования была выбрана русская гендерно детерминированная этнокультура, отраженная в фактах языка, в качестве предмета - специфика коннотативной семантики единиц языка, связанных с национальной гендерной культурой.

Гипотеза работы сформулирована следующим образом: существует национальная гендерная культура и идеология, которые находят свое отражение и выражение в коннотативном пласте языка.

Для достижения указанной цели и проверки сформулированной гипотезы в диссертации решались следующие задачи:

1) определить теоретические аспекты исследования гендерной специфики коннотативного пространства языка, при этом акцентируя особое внимание на антропометрической и лингвокультурной направленности исследований фактов языка в интегральной парадигме современной лингвистики, освещая язык и культуру как объекты лингвокультурологии, отмечая роль гендера как основной антропометрической сущности лингвокультуры;

2) описать основные тенденции в изучении гендера в лингвокультурологической парадигме, указав на лингвокультурную специфику гендерных стереотипов, очертив значимость гендерных моделей культуры как каузирующего фактора возникновения стереотипов и показав особенности русской гендерной культуры;

3) изучить историю понятия коннотации в лингвистических исследованиях, выявить семантическую и знаковую сущность коннотации, связанную с ее местом в структуре языкового знака и ролью в процессе вторичного семиозиса;

4) выявить коннотативную семантику и гендерные модели в некоторых текстах русской культуры;

5) показать гендер в коннотативном пространстве русской лингвокультуры с помощью ассоциативного эксперимента как инструмента исследования языкового сознания носителей языка, исследуя коннотативный потенциал ассоциатов слов-стимулов мужчина и женщина по данным «Русского ассоциативного словаря» и классифицируя коннотативные признаки, репрезентирующие гендерные представления в русской лингвокультуре;

6) вскрыть коннотативную специфику языкового сознания современных носителей русского языка в гендерном аспекте, проведя собственное экспериментальное исследование.

В гендерной теории осмысление фактов действительности, языка и культуры происходит с учетом основной оппозиции «мужчина / женщина», что объясняется не только наличием биологических различий и, следовательно, существованием такого деления в природе, но и удобством использования этой оппозиции в качестве исследовательского приема. Гендерные, бинарные и дуальные способы анализа давно известны онтологической мысли: «материя / дух» Р. Декарта, «тезис / антитезис» Гегеля, «сознательное / бессознательное» 3. Фрейда и т.д. Опираясь на дуализм формальных характеристик мужского и женского начал, а также на дихотомии, предложенные В. Гумбольдтом для языкознания, можно обнаружить наличие таких бинарных характеристик, как: «женское / мужское», «темное / светлое», «низкое / высокое», «континуальное / дискретное» и т.д. Вопрос о том, не связана ли подобная дифференциация со способностью человека воспринимать мир только в диалектической зависимости двух противоположностей, для исследователей до сих пор остается открытым. Однако именно такое восприятие мира легло в основу осознания сущности полов, их целесообразности на уровне бытийном, биологическом и социальном. На этом фундаменте возникали культурные традиции и образовывались стереотипы понимания женской и мужской природы. Такая дифференциация представляет собой методологическую основу гендерных исследований, в том числе и нашего.

Работа состояла из следующих этапов.

1) Дальнейшая разработка теории коннотации: систематизация теоретических положений коннотации, анализ количественного и качественного состава коннотативного макрокомпонента значения с учётом гендерного фактора, определение его положения относительно других макрокомпонентов значения слова.

2) Введение понятия гендерной модели культуры, выявление свойств гендерных моделей культуры (патриархатной и матриархатной) и способов их репрезентации в коннотативной семантике единиц языка и в текстах русской культуры.

3) Выявление корпуса коннотативно маркированных языковых единиц, которые являются словами-реакциями на стимулы «мужчина» и «женщина» в ассоциативном эксперименте по данным «Русского ассоциативного словаря». Предполагалось, что слова-реакции, включенные в список, должны отражать жизненно важные и типичные для представителей обоих полов понятия, составляющие ядро языкового сознания. Коннотативный анализ отобранных слов осуществлялся с привлечением данных известных словарей современного русского языка.

4) Проведение свободного ассоциативного эксперимента в г. Туле с целью вскрытия особенностей гендерно маркированных коннотативных репрезентаций и их семантики. Обработка полученных в ходе эксперимента данных имела две ступени, ответы мужчин и женщин анализировались отдельно. Первая ступень анализа предполагала использование машинной методики. С помощью программно-технического комплекса SPSS/PS + for Windows была составлена сводная таблица, столбцы которой соответствовали варианту ответа на каждый вопрос, а графы - ответам каждого нового респондента. Затем материал был классифицирован на группы по вариантам ответа на один вопрос. Выявленные результаты были переведены в процентное выражение для придания им более обобщенного вида. Таким образом, были образованы таблицы в количестве, соответствующем числу вопросов. Каждая таблица представляла собой перечень названных респондентами ассоциаций с указанием количества респондентов, назвавших отдельную ассоциацию (в процентах).

Вторая ступень обработки данных представляла собой комплекс лингвистических операций и включала процедуры компонентного, этимологического, семиотического и концептуального анализа, что связано с использованием интегративного подхода к исследованию гендерной коннотативной семантики. Анализ материала базировался на принципе системности языковых явлений, эксплицирующей системность гендерно обусловленного ментального представления бытия, что предполагает изучение процессов порождения гендерной коннотации единиц языка и способов кодирования гендерной семантики в контексте осмысления окружающей действительности в актах вторичного именования, их фиксации и хранения в семантическом пространстве языка. Анализ фактического материала был нацелен на изучение способов интерпретируемости гендерно детерминируемого смысла различными когнитивными структурами и его фиксации в номинативных актах в кодах культуры с целью раскрытия глубинных ментальных структур гендерного этнокультурного сознания.

Компонентный анализ использовался при исследовании слов-реакций для экспликации признаков семантической структуры (экспрессивно-образных, оценочных, эмотивных и др.), лежащих в основе коннотативного макрокомпонента. Важно отметить, что опрос проводился с учетом параметрического подхода к значению слова, в рамках которого акцент делается на том, что для носителя языка значение слова не является монолитным: оно может быть разложено на ряд составляющих, степень выраженности которых поддается количественному измерению. Учитывая этот подход, мы применяли метод семантического дифференциала Ч. Осгуда (Osgood, 1957). Этимологический анализ был нацелен на выделение внутренней формы, мотивирующей порождение коннотации. Элементы концептуального анализа использовались при определении концептов культуры, «которые подведены под один знак и предопределяют бытие знака как известной когнитивной структуры» (Кубрякова и др., 1991: 85). Семиотический анализ был направлен на выявление: 1) кодов культуры, которыми шифруется образная составляющая концептов культуры; 2) способов транспозиции кодов при репрезентации базового концепта в производный в процессе вторичной номинации. Все способы классификации определились в процессе анализа материала.

6) Проведение сопоставительного анализа специфических черт коннотативного семантического пространства каждого гендерного типа (феминного и маскулинного) на основании выполненных классификаций.

7) Формулирование основных положений теории коннотативной семантики с учётом гендерного фактора.

Таким образом, в диссертации были использованы следующие методы и приемы исследования: системный подход к анализу фактов языка, параметрический подход к значению слова, общенаучный индуктивно-дедуктивный метод, принцип системности языковых явлений, процедуры компонентного, этимологического, семиотического и концептуального анализа, метод семантического дифференциала Ч. Осгуда, свободный ассоциативный эксперимент и методики обработки его результатов.

В ходе диссертационного исследования нами были использованы возможности поисковой системы www. yandex.ru и электронные ресурсы online словарей, в частности «Электронного толкового словаря - Словопедия», являющегося сборником самых известных и авторитетных русских энциклопедий и словарей. Кроме того, для проведения опроса респондентов, участвующих в ассоциативном эксперименте, мы обращались к услугам информационно-маркетингового центра «Статус» (г. Тула).

Научная новизна настоящей работы состоит в том, что:

· она является первой всеобъемлющей работой в отечественной лингвистике, посвященной изучению коннотативной семантики единиц языка в аспекте гендерной лингвистики;

· впервые в лингвистической науке ставится и освещается вопрос о том, каким образом гендер как культурный репрезентант проявляется в коннотативном пространстве русской лингвокультуры. Анализ сферы гендера в подобном ракурсе исследователями языка еще не предпринимался;

· впервые вводится понятие гендерной модели культуры с оппозицией «патриархатная/ матриархатная» для анализа языкового материала и текстов, значимых для русской культуры;

· исследование основано на разработке и внедрении принципиально новой методики описания коннотативной семантики словарного состава с учетом гендерной оппозиции на основании данных ассоциативного эксперимента;

· впервые описана коннотативная семантика языковых единиц в связи с особенностями русской гендерной лингвокультуры на основании данных свободного ассоциативного эксперимента, проведенного в г. Туле.

Теоретическая значимость работы определяется тем, что:

· материалы исследования введут в научный обиход значительный лексико-семантический пласт, отражающий коннотативные квалификации. Результаты работы расширят и дополнят представления не только о национально обусловленной, но и о гендерно детерминированной семантике, способах ее выражения, позволят проследить процесс формирования у номинативных единиц нового смысла в условиях определенной лингвокультурной общности и определенной гендерной соотнесенности;

· значимость диссертации как теоретического исследования, проведенного на материале русского языка, состоит в том, что она представляет собой целостное, многоаспектное описание коннотативной семантики с точки зрения гендерологии, базирующееся на новейших данных современной лингвистической науки, на материале данных свободного ассоциативного эксперимента, текстов, значимых для русской культуры, и выполненное с использованием последних версий словарей русского языка и электронных ресурсов;

· вклад диссертации в методологию семантики и гендерной лингвистики обусловлен дальнейшей разработкой проблематики и понятийного аппарата этих разделов языкознания в качестве самостоятельных;

· апробированные в диссертации методы и приёмы гендерно маркированной семантики русского языка могут быть использованы для изучения аналогичного объекта в других языках.

Практическая значимость анализа коннотативной семантики языковых единиц в аспекте гендерной лингвистики заключается в том, что результаты исследования могут быть использованы для описания коннотативного содержания лексических единиц при лексикографировании, в переводческой деятельности, в практике преподавания русского языка в аспекте лингво-страноведения и лингвокультурологии.

Основные положения и результаты исследования могут использоваться в преподавании вузовских курсов лексикологии, стилистики, культурологии, теории коммуникации, при подготовке соответствующих спецкурсов и спецсеминаров, а также в практическом курсе русского языка как иностранного.

Примененные в работе методы интегративного подхода к исследованию коннотированных номинант могут быть использованы на материале других языков.

Фактологический материал может лечь в основу словаря лингвокультурологического типа, необходимость которого давно назрела и вызвана потребностью в развитии и совершенствовании коммуникативной компетенции, включающей, помимо языковой, культурную компетенцию говорящих на иностранном языке.

Существует изоморфизм между коннотацией - как особым комплексным компонентом значения - и подтекстом, имеющим схожую природу. Функционирование коннотативной лексики осуществляется в условиях «монтажа» всего номинативного контекста на логико-синтаксической основе при выполнении того или иного коммуникативного задания. Таким образом, коннотация является единицей семантической организации текста, входит в его структуру. Сверхзадача современного преподавания иностранных языков - коммуникативность - решается только с опорой на текст, с актуализацией текстовых категорий в учебном процессе. Результаты нашего исследования могут способствовать выполнению связанных с этим методических задач.

Степень обоснованности и достоверности научных положений и выводов обеспечивается опорой на обширный фактический материал. В своей работе мы исходили из данных, которые предоставлял анализ фактов языка. Теоретические положения опирались на анализ значительного количества источников на русском, английском, немецком и польском языках, связанных с вопросами, поставленными в диссертации. К обобщениям, подтверждающим предложенную гипотезу, мы пришли в результате использования комплекса методов, позволяющих рассмотреть изучаемый предмет с учетом разных аспектов.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Коннотация есть многомерный добавочный макрокомпонент значения номинативных единиц, выражающий отношение говорящего к обозначаемому, каузированный ассоциативным переосмыслением денотативного макрокомпонента значения, и/или интенцией говорящего, и/или коммуникативной ситуацией в целом, представленный совокупностью способных к модификации оценочных, эмотивных, экспрессивно-образных и функционально-стилистических сем, связанный с пространством данной культуры посредством ее единиц / знаков (концептов, стереотипов, символов и т.п.).

2. Основным фактором порождения коннотации является процесс вторичной номинации, который состоит в определенной знаковой фиксации признаков, существенных для данной культуры, и их хранения в семантическом пространстве языка. Внутренняя форма знаков вторичной номинации как некий инвариантный смысл, смысловой ген культуры выполняет функцию интенсификатора культурного смысла единиц непрямого именования.

3. Номинативные единицы, содержащие коннотативную семантику, способны к репрезенации гендера в пространстве национальной лингвокультуры. Помимо национально-культурной специфики, они обладают свойствами образности, оценочности, эмотивности, антропометричности, что делает их удобными для описания гендерно маркированной семантики.

4. Гендер - это инвариантный конструкт, реализующийся в границах определенного лингвокультурного пространства в маркированных по признаку пола:

1) вербально-семантическом ярусе языка;

2) сфере когнитивных феноменов, представленных понятиями, концептами, идеями, стереотипами, складывающимися в гендерную картину мира, отражающую иерархию ценностей;

3) прагматической сфере, включающей цели, мотивы, интересы, установки и интенции.

5. В сфере гендера пространство культуры формирует систему ценностей, запретов и правил, образцов поведения, вырабатывает определенные гендерные модели, пронизывающие семантическую сеть национального языка.

6. Гендерные модели коррелируют со стандартами оценок, эталонами / квазиэталонами, символами, характерными для данной лингвокультурной общности. Патриархатная и матриархатная гендерные модели строятся на иерархическом принципе соотнесения оппозиции «мужское / женское».

7. Коннотативное пространство данной лингвокультуры есть совокупность / форма хранения фиксированных в знаках вторичного семиозиса семантических признаков, существенных для представителей данной культуры и демонстрирующих представления, ею опосредованные.

8. «Узлами» коннотативного пространства являются коррелирующие с коннотативными семантическими признаками внутренние формы знаков вторичной номинации как ключевые символы данной лингвокультурной общности.

9. Коннотативные признаки, репрезентирующие гендерные стереотипы, свойственные русской культуре, демонстрируют, что коннотативное пространство русской лингвокультуры строится по патриархатной модели.

Апробация работы. Результаты диссертационного исследования нашли свое отражение в 51 научной работе автора, в том числе монографии «Гендер в коннотативном пространстве русской лингвокультуры».

Основные результаты, полученные в ходе исследования, докладывались и обсуждались на ежегодных итоговых научных конференциях в Тульском государственном педагогическом университете им. Л.Н. Толстого, ежегодных всероссийских научных конференциях «Исследовательский потенциал молодых ученых: взгляд в будущее» (Тула: ТГПУ, 2004-2008); межвузовской научно-практической конференции «Языковая личность в аспекте преподавания русского языка как родного и как иностранного» (Тула: ТулГУ, 2005), IV и VI международных научно-практических конференциях «Язык, культура, менталитет: проблемы изучения в иностранной аудитории» (С.-Петербург: РГПУ им. А.И.Герцена, 2005 и 2007), XII Всероссийской научно-практической конференции «Художественный текст: варианты интерпретации» (Бийск: БПГУ им. В.М. Шукшина, 2007), VIII Всероссийской научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Молодежь и наука ХХI века» (Красноярск: КГПУ им. В.П. Астафьева, 2007), XI Конгрессе МАПРЯЛ «Мир русского слова и русское слово в мире» (Болгария, Варна, 2007), Международной научной конференции «Россия и Восток: перекрестки культур» (Улан-Удэ: БГУ, 2007), IV международной научной конференции «Язык, культура, общество» (Москва: МИИЯ, 2007), X Виноградовских чтениях «Текст и контекст: лингвистический, литературоведческий и методический аспекты» (Москва: МГПУ, 2007), IV Международной научно-методической конференции «Текст: проблемы и перспективы. Аспекты изучения в целях преподавания русского языка как иностранного» (Москва: МГУ, 2007), II и Ш Всероссийских научно-практических конференциях «Роль университетов в поддержке гуманитарных научных исследований» (Тула: ТГПУ им. Л.Н. Толстого, 2007 и 2008) и др.

Структура диссертации. Структура работы отражает ее основное содержание и включает введение, шесть глав основной части, заключение, библиографический список использованной литературы и приложение. В приложении помещены данные ассоциативного эксперимента.

Основное содержание работы

Во Введении рассматриваются состояние и проблематика гендерологии как самостоятельной отрасли лингвистики, обосновываются цель и задачи, актуальность, научная новизна, теоретическая и практическая значимость проведенного исследования, его методы и материалы, достоверность и обоснованность полученных результатов.

Первая глава диссертации «Теоретические аспекты исследования гендерной специфики коннотативного пространства языка» включает три параграфа и содержит теоретические аспекты исследования гендерной специфики коннотативного пространства языка, при этом особое внимание акцентируется на антропометрической и лингвокультурной направленности исследований фактов языка в интегральной парадигме современной лингвистики, язык и культура освещаются как объекты лингвокультурологии, отмечается роль гендера как основной антропометрической сущности лингвокультуры

Рассмотрение языка в ракурсе его культурологического содержания - одна из важнейших проблем лингвистики, которая тесно взаимосвязана с исследованием языковой семантики, использующейся в качестве фокуса различных лингвистических изысканий. В настоящее время в науке принят подход к изучению семантики, согласно которому для ее анализа привлекаются экстралингвистические реалии, а в ее область вводятся индивидуально-психологические, социо- и этнокультурные компоненты. Вот почему при определении методов и процедур нашего исследования, признания объективности его результатов в качестве существенного был принят постулат о нерелевантности противопоставления лингвистического и экстралингвистического факторов в языке.

Новые принципы языкознания (экспансионизм, антропоцентризм, функционализм, экспланаторность) имеют в виду установки и цели исследования языка, обращенные к личности говорящего субъекта как представителя определенной лингвокультурной общности. В связи с этим в рамках настоящей работы активизация антропологического подхода к постижению языковой семантики является первостепенной, а задача изучения посредством языка мира человека (мужчины и женщины) - основополагающей.

Вместе с тем итогом развития антропологически ориентированного языкознания стало формирование лингвокультурологического направления, в рамках которого семантика интерпретируется не как абсолютно понимаемый смысл, а как культурный феномен, существующий в человеке и для человека, поскольку лингвокультурологическое описание объектов имеет в основе тезис о единстве языка и культуры. При этом отмечается двусторонний характер отношения «язык - культура», связующим звеном которого выступает человек. Главной парадигмой нашего исследования, проводимого в рамках лингвокультурологии, является инвариантная триада «человек - язык - культура», а точнее ее вариант «гендер - язык - культура».

Поскольку в языке опосредуются культурные ценности, для нас представляется важным вопрос о механизме возникновения культурного образа, зафиксированного языковой единицей. Есть основания утверждать, что в семантическом пространстве языка (в нашем случае - русского) определенные группы номинант отражают обусловленность специфики данной лингвокультуры особенностями оперирования ее культурными кодами, что выражается в их связи с определенным культурным пространством, в широком коннотативном диапазоне, а также в особой маркированности коннотированных единиц лексического фонда языка.

Нами используется термин «лингвокультура» как маркер того, что инвариантная часть картины мира детерминируется типом взаимосвязи между языковыми и культурными объектами.

При установлении единиц одновременно языка и культуры, отражающих специфику видения мира носителей данного языка и в то же время способных сообщать гендерно маркированную информацию, мы опирались на термин «этноконнотация» (О.И. Быкова), воспроизводящий взаимообратимую связь «культура - язык - личность». Трансформация элемента «личность» в упомянутой триаде в компоненты «мужчина» и «женщина» позволяет модифицировать ее в вариант «культура - язык - гендер».

Гендерный параметр вошел в лингвистическое описание, что расширило потенции антропоцентрического исследования языка. Наряду с этим, развитие лингвокультурологии способствовало получению сведений, подтверждающих культурную обусловленность представлений о мужчинах и женщинах. Гендер конструируется обществом как социальная модель женщин и мужчин, отражающая асимметричные культурные оценки и ожидания, адресуемые людям в зависимости от их пола.

В рамках настоящего исследования значимым является тезис о культурной обусловленности гендера и его манифестаций в языке, на основании которого можно сделать предположение о том, что номинативные единицы, содержащие коннотацию как категорию одновременно языка и культуры, детерминированы определенной гендерной культурой и вербализуют гендерные стереотипы, принятые в данном обществе.

Вторая глава настоящего исследования «Гендер в лингвокультурологической парадигме» включает три параграфа и содержит описание основных тенденций в изучении гендера в лингвокультурологической парадигме, указание на лингвокультурную специфику гендерных стереотипов. В ней очерчиваются значимость гендерных моделей культуры как каузирующего фактора возникновения стереотипов и особенности русской гендерной культуры.

Как показал анализ, интересующая нас идея возможности целенаправленного изучения гендера в отдельных лингвокультурах (в частности, в русской лингвокультуре) в гендерных лингвистических исследованиях пока представлена не широко. В рамках этого подхода решается одна из важнейших задач гендерологии - установление гендерных стереотипов и их роли в формировании семантики языка.

Под стереотипом обычно понимаются упорядоченные, схематичные, детерминированные культурой «картинки мира» в голове человека (pictures in our heads), формирующиеся под влиянием двух причин: использования принципа экономии усилий и защиты существующих групповых ценностей.

Гендерные стереотипы - это культурно и социально обусловленные и прочно закрепленные в общественном сознании мнения о качествах, атрибутах и нормах поведения представителей обоих полов. С гендерными стереотипами тесно связаны гендерные представления - сеть понятий, взглядов, утверждений и объяснений о социальном статусе и положении в обществе мужчин и женщин, обусловленные социальным контекстом, - специфика которых состоит в том, что в них отображена поляризация, дифференциация и субординированность «мужского» и «женского».

Гендерная стереотипизация отражает культурно обусловленные оценки и репрезентируется на всех уровнях языка, в связи с этим гендерные стереотипы, определяющие содержание понятий «мужчина» и «женщина» в той или иной лингвокультурной общности, могут быть изучены посредством языковых структур.

Проблема гендерных стереотипов соединена, с одной стороны, с более общей проблемой принадлежности человека к определенному полу, а с другой - с проблемой стереотипности сознания. Стереотипы обыденного сознания трактуются как «мифообразующие структурные элементы бессознательного» (Мелетинский, 1995: 120), которые складываются из универсальных и регулярно повторяющихся образов, представляющих собой наиболее устойчивый элемент культурного пространства. Основной набор доминирующих символов и длительность их культурной жизни определяют пространственные и хронологические границы цивилизаций.

Пространство культуры есть совокупность смысловых, идейных парадигм, ценностей, чувств, представлений, знаний, понятий, общекультурных феноменов и способов их освоения. Культурное пространство, традиции национальной культуры, субкультурные общности, религия оказывают влияние на гендерное поведение. Следовательно, в сфере гендера пространство культуры формирует систему ценностей, запретов и правил, образцов поведения, иными словами, вырабатывает определенные гендерные модели. Гендерные модели пронизывают семантическую сеть языка и проявляются в его структурах.

Понятие «гендерной модели» отличается от понятия «гендерного стереотипа». На наш взгляд, понятие гендерной модели удобно использовать для описания некоторого отношения, каузирующего гендерные стереотипы, представления и ассоциации.

На русскую гендерную культуру большое влияние оказало христианство в его православном варианте. Доминация мира мужчин удерживались в течение долгого времени. В связи с этим патриархатная гендерная модель стала базовой моделью русской лингвокультуры.

Дискурсивный анализ текстов художественных произведений русской классики также обнаружил, что базовой гендерной моделью русской лингвокультуры является патриархатность.

В третьей главе «Коннотация: история понятия, семантическая и знаковая сущность» рассматривается история понятия коннотации в лингвистических исследованиях, выявляется семантическая и знаковая сущность коннотации, связанная с ее местом в структуре языкового знака и ролью в процессе вторичного семиозиса.

Идея созначения прочно вошла в языкознание под общим названием «коннотация». Конструирование коннотации основывается на соответствии каждому слову определенного содержания, выводимого из неопределенного множества употреблений словоформ и имеющего определенную нейрофизиологическую основу. Коннотация, проявляющаяся в попутном значении и возникающая как разновидность (вариант) некоторого стандартного (инвариантного) значения в контекстном окружении, формирует, стандартизирует это значение и устанавливает перспективу его развития.

В русле традиции, сложившейся после выхода работ Ш. Балли, коннотация интерпретируется в качестве субъективного (эмоционально-оценочного) фактора, противопоставленного предметно-логическому, объективному содержанию языковых единиц. В соответствии с этим считается, что всякое высказывание «двухслойно»: состоит из предметно-логического (основного) и эмоционально-оценочного (дополнительного, коннотативного) уровней.

Аффективная сторона слов также соотносится с проявлением их коннотативных созначений в психолингвистическом аспекте (Ульман, 1980; Osgood, 1957) . Под коннотативным значением понимаются «аффективно-чувственные тоны», то есть те ассоциации, которые следуют за восприятием слова-стимула. Такие признаки представляют для семантики слова первостепенный интерес вследствие того, что на их основе слово регулярно метафоризуется, включается в сравнения, участвует в словообразовании и других языковых процессах. Следовательно, ассоциативность признается основным механизмом возникновения коннотации.

Как особое свойство языкового знака, коннотативность возникает в процессе семиозиса при взаимодействии компонентов знака с другими, лежащими за пределами знаковой системы, связанными с внеязыковым содержанием, а также культурным пространством, в котором он (знак) функционирует (Ельмслев, 1960; Эко, 1998).

Как макрокомпонент модели лексической семантики, связанный со сферой говорящего, коннотация противопоставлена денотации, которая представляет собой сферу знания, ориентированную на объективное отражение окружающей действительности. Коннотация также соотносится с обиходно-бытовым опытом, мировидением, культурно-национальным сознанием говорящих на данном языке и выражает ценностное (рациональное или эмоциональное по характеру оценки) отношение говорящего к обозначаемому.

Основными факторами порождения коннотаций являются двойственная природа языкового знака и его полифункциональность, иными словами, процесс вторичной номинации, при котором под действием многообразных лингвистических и экстралингвистических (в том числе влияния личности говорящего) факторов единицы языка приобретают референтные коннотации, имеющие эмоционально-образный и эмоционально-оценочный компоненты.

В процессе вторичной семиотизации в смысловой структуре значения происходит транспозиция кодовых элементов: погашение предметно-практических смыслов и порождение смыслов, возникающих в пространстве данной культуры (Алефиренко, 2002). Культурная семантика слов носит символический характер и надстраивается над всеми уровнями значения. Таким образом, коннотация представляет собой цепь интерпретант, порождаемых в результате нескончаемого семиозиса в пространстве данной культуры.

Итак, коннотация порождается связью языка и культуры, ее истоки следует искать в истории и культуре этноса. Следовательно, языковые единицы, находясь в близком взаимодействии с категориями культуры, обладающими свойствами подвижности и изменчивости, приобретают сложную семантическую историю. Таким образом, ключевым фактором процесса семиозиса, который является необходимым условием реализации знаковой деятельности представителей определенного этноса, следует считать всё семиотическое пространство культуры.

При этом единицы языка с национально-культурной коннотацией служат компонентом, образующим двуединство тела знака и, с другой стороны, - знаков национальной культуры, освоенных народом - носителем языка: концептов, стереотипов, эталонов, символов, мифологем и т.п.

Следует отметить, что в процессе вторичного семиозиса, каузированного непрерывным развитием языка в деятельности его духа (В. фон Гумбольдт), культурно обусловленная коннотация может порождаться в содержательной структуре различных языковых знаков вследствие всевозможных наслоений новых означаемых на тело знака или его деформации в новое означаемое.

Проведенный анализ позволяет широко трактовать коннотацию и как компонент вторичной семиотической системы знаков культуры, и как выражение индивидуальных эмотивных / экспрессивных дополнительных элементов значения, и как следствие контекстуально обусловленного взаимодействия знаков в художественном (и не только) тексте / дискурсе.

Четвертая глава «Коннотативная семантика и гендерные модели в текстах русской культуры» охватывает вопросы взаимодействия коннотативной семантики и гендерных моделей в некоторых текстах русской культуры.

В настоящей главе рассматривались способы репрезентации коннотативной семантики и соотношение гендерных моделей культуры в произведениях А.С. Пушкина и Л.Н. Толстого.

Мы исходили из того, что патриархатная и матриархатная гендерные модели культуры строятся на иерархическом принципе соотнесения оппозиции «мужское / женское» и коррелируют со стандартами оценок, эталонами / квазиэталонами, символами, характерными для данной лингвокультурной общности.

Нами установлено, что базовой гендерной моделью исследованных текстов русской культуры является патриархатная модель (в силу патриархатности русской и в целом европейской культуры), однако матриархатный миф также важен для русской лингвокультурной общности. Это положение дел наблюдается в исследованных текстах.

В результате применения к произведениям схемы анализа с учетом особенностей гендерных моделей культуры установлено, что в текстовой ткани репрезентируются преимущественно гендерные представления и стереотипы патриархатной модели культуры, относящиеся к референту женщина. На втором месте по численности находятся репрезентации, связанные с представлениями о мужчине в той же модели. Матриархатная гендерная модель культуры представлена более слабо.

Мотив служения, подчинения, покорности олицетворяют гендерно маркированные стереотипы женского поведения в патриархатной модели культуры. В патриархатной гендерной модели мужчина часто играет роль соблазнителя, а женщина рассматривается как добыча, которая после охоты на нее становится ненужной, малозначимой, неинтересной. Женщина в патриархатной модели культуры - хранительница домашнего очага, ей отводится роль заботливой хозяйки, матери, не имеющей интересов вне пределов дома. В патриархатную картину мира вполне вписывается не только покорность, подчинение женщины, но и унижение, доходящее до потребности в самоуничтожении.

Следует отметить, что соотношение гендерных моделей в художественном тексте можно рассматривать в качестве особенностей авторского идиостиля писателя.

Так, например, изменение положения женщины относительно культурной гендерной модели (например, бедная девочка > роскошная богиня в романе «Евгений Онегин») в творчестве А.С. Пушкина воплощает любимую поэтом идею возмездия. Бедная, влюбленная, самоотверженная, готовая на преодоление любых препятствий ради любви девушка, претерпев от любимого мужчины унижение, превращается в священную матрону, которая в силах и во власти наказать, уничтожить умалившегося, ставшего подвластным обидчика.

Процесс формирования коннотативной семантики номинативных единиц под влиянием патриархатной и матриархатной гендерных моделей показан на примере фрагмента романа А.С. Пушкина «Евгений Онегин».

Наиболее показательными в контексте заявленного подхода к исследованию коннотативной семантики оказались однофокусные номинации XXVII строфы, номинатом которых является Татьяна:

семантика гендерный русский коннотация

Но мой Онегин вечер целый

Татьяной занят был одной,

Не этой девочкой несмелой,

Влюбленной, бедной и простой,

Но равнодушною княгиней,

Но неприступною богиней

Роскошной, царственной Невы.

Итак, Татьяна названа девочкой, княгиней и богиней (Невы). Во вторичном номинанте девочка актуализируются семантические признаки внутренней формы `несмышленая', `робкая', `наивная', `не имеющая никакой значительности, влиятельности' (`как если бы она была девочкой'). Именование Татьяны девочкой, с одной стороны, квалифицирует ее как представительницу патриархатной гендерной модели, где позиция женщины в социальном плане низкая, а с другой стороны, противопоставляется именованиям ее княгиней и богиней, принадлежащим матриархатной гендерной модели, где статус женщины, напротив, высокий. Прямая номинация княгиня подчеркивает тот факт, что Татьяна занимает высокое положение в обществе. Вторичное переосмысление номинации богиня индуцирует семы `высокое положение', `необходимость поклонения ей и почитания', `священный ореол'.

Предикаты эксплицируют семантические признаки внутренних форм своих определяемых:

· несмелая, влюбленная, бедная, простая > девочка;

· равнодушная > княгиня;

· непреступная, роскошная, царственная > богиня (заметим, что последние два определения, несмотря на формальную отнесенность к лексеме Нева, семантически близки лексеме богиня).

Как можно заметить, фреймы девочка и богиня симметрично противопоставлены в пушкинском дискурсе по основаниям: `обладание саном', `обладание волевыми качествами', `обладание богатством', `владение эмоциями' (рис. 1).

Отметим, что именование женщины девочкой или богиней осуществляется при восприятии и оценивании ее в пределах патриархатной или матриархатной гендерной модели культуры соответственно.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Рис. 1. Фреймы девочка и богиня в пушкинском дискурсе

Проанализировав и сопоставив дескриптивную и коннотативную семантику имеющихся именований Татьяны, можно построить оппозицию, главным результатом которой станет принадлежность номинации патриархатной или матриархатной гендерной модели лингвокультуры. Схематично данную оппозицию можно представить так, как это показано на рис. 2.

Можно предположить, что Онегин предпочитает воспринимать женщину как субъект матриархатной гендерной модели.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Рис. 2. Оппозиция гендерных моделей лингвокультуры

Обнаруженные в повести Л.Н. Толстого «Отец Сергий» четыре гендерно маркированные метафоры, заключающие в себе культурно значимые эталоны русской лингвокультурной общности и относящиеся к референту женщина (ангел, богиня, самка и дьявол), репрезентируют попарно две противоположные гендерные модели - матриархатную и патриархатную. Интересно отметить, что матриархатная гендерная модель со свойственными ей стереотипами (женщина есть существо небесной чистоты, достойное особого поклонения и почитания) в интерпретации писателя разрушается, и в его дискурсе доминируют патриархатные гендерные стереотипы: женщина есть самка (`носительница животного начала'), дьявол (`толкающая на грех, в бездну греха').

В повести «Крейцерова соната» Л.Н. Толстой размышляет о проблеме семьи и брака, о взаимоотношениях мужчин и женщин. Устройство иерархической гендерной модели русской культуры XIX века волнует писателя более всего. Как известно, гендерная модель, характерная для того времени, - патриархатная - не устраивала Л.Н. Толстого. Он видел в несвободе, подчиненном положении женщины причины многих семейных проблем и социально-психологических катастроф. В художественном дискурсе писателя осуждается идея взгляда мужчины на женщину с точки зрения превосходства, утверждается мысль о необходимости изменения гендерных отношений, установления эгалитарности (благожелательного равноправия).

В пятой главе «Гендер в коннотативном пространстве русской лингвокультуры» гендерно маркированная коннотация как основная единица содержания номинативных единиц, именующих гендер, проанализирована и описана на материале данных ассоциативного эксперимента, изложенных в «Русском ассоциативном словаре».