Категория коммуникативного смягчения (когнитивно-дискурсивный и этнокультурный аспекты)

Размещено на http://www.allbest.ru/

На правах рукописи

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Категория коммуникативного смягчения (когнитивно-дискурсивный и этнокультурный аспекты)

10.02.19 -- теория языка

Тахтарова Светлана Салаватовна

Волгоград - 2010

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Волгоградский государственный университет».

Научный консультант --доктор филологических наук, профессор Шаховский Виктор Иванович

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Рябцева Надежда Константиновна (Институт языкознания РАН);

доктор филологических наук, профессор Седов Константин Федорович (Саратовский государственный университет им. Н.Г.Чернышевского);

доктор филологических наук, профессор Якимович Елена Викторовна (Волжский филиал Московского энергетического института).

Ведущая организация -- ГОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет».

Защита состоится 18 марта 2010 г. в 10 час. на заседании диссертационного совета Д 212.027.01 в Волгоградском государственном педагогическом университете по адресу: 400131, г. Волгоград, пр. им. В. И. Ленина, 27.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Волгоградского государственного педагогического университета.

Автореферат разослан декабря 2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент Н. Н. Остринская

Общая характеристика работы

Диссертационное исследование выполнено в русле когнитивно-дискурсивной лингвистики. Объектом исследования является категория коммуникативного смягчения как компонент коммуникативного сознания говорящего субъекта.

Предмет исследования - когнитивно-дискурсивные и этнокультурные характеристики категории коммуникативного смягчения, детерминирующие обращение участников интеракции к митигативным (mitigatio - лат. «смягчение») стратегиям и тактикам в различных видах дискурса.

Актуальность темы диссертационного исследования определяется следующими обстоятельствами: 1) растущим интересом современной лингвистической науки к различным аспектам реализации в коммуникативном поведении homo loquens особенностей языкового/коммуникативного сознания последнего, среди которых коммуникативные категории все ещё остаются недостаточно изученными; 2) необходимостью систематизации и обобщения многочисленных эмпирических данных, свидетельствующих об обусловленности стратегий и тактик смягчения определенными эспектациями и намерениями коммуникантов, их личностными и социальными характеристиками; 3) недостаточной разработанностью этнокультурной составляющей смягчения, изучаемого преимущественно на материале английского языка и квалифицируемого как национально-специфический феномен, присущий исключительно английской лингвокультуре; 4) востребованностью применения теоретических и практических результатов проведенного исследования в целях оптимизации практики интра- и интеркультурного общения.

Изучение различных аспектов смягчения относится, по нашему мнению, к общетеоретическим проблемам современного языкознания, так как смягчение является коммуникативной категорией, которая представлена во многих языках. Поэтому её разработка на материале одного языка дает определенные знания и для других языков.

В качестве гипотезы выдвигается следующее утверждение: коммуникативное смягчение представляет собой определенный модус общения, обусловленный этнокультурными, социокультурными, ситуативными и индивидуально-личностными характеристиками коммуникации, распадается на определенные разновидности и выражается посредством системы определенных митигативных стратегий и тактик, при этом различным типам дискурса свойственны присущие им определенные митигативные коммуникативные средства.

Целью настоящего исследования является обоснование категориального статуса коммуникативного смягчения и установление его когнитивно-дискурсивных и этнокультурных характеристик.

Для достижения данной цели ставятся следующие задачи:

· определить содержание категории коммуникативного смягчения в исследовательских парадигмах прагмалингвистики, коммуникативистики и теории дискурса;

· установить когнитивные характеристики данной категории как системы прескрипций, установок и правил толерантного общения;

· исследовать социальные и индивидуально-личностные параметры коммуникативного смягчения, обусловливающие использование митигативных стратегий и тактик в межличностном общении;

· выявить эмотивно-экспрессивный потенциал коммуникативного смягчения;

· установить основные коммуникативные тактики, реализующие стратегии коммуникативного смягчения в бытовом и институциональном дискурсах;

· описать этнокультурную специфику реализации категории коммуникативного смягчения в различных ситуациях немецкоязычного общения;

· обосновать митигативно-ориентированную модификацию современного немецкого коммуникативного стиля.

Многоплановая природа анализируемого в работе феномена смягчения обусловила применение комплексной методики, включающей наряду с общенаучными методами - гипотетико-дедуктивного, анализа и синтеза, - психо- и социолингвистические методы (метод свободного и направленного ассоциативного эксперимента, интервьюирования и анкетирования), метод компонентного, контекстуального и интент-анализа, метод количественного подсчета, а также анализ синтагматических и парадигматических связей ключевых слов концепта и паремиологический анализ, применяемый при описании культурных доминант немецкого этносоциума.

Материалом исследования послужили данные из словарей и энциклопедических изданий; тексты Интернет-сайтов; данные анкетирования и верификационных бесед с носителями немецкого языка в период с 2003 по 2009 гг. (2 700 реактивных высказываний, а также свыше 5 000 слов-ассоциатов); тексты художественной литературы на русском и немецком языках (общим объемом свыше 20 000 стр.); аудио- и видеозаписи телевизионных программ на русском языке; данные Национального корпуса русского языка (НКРЯ) и корпуса текстов (ТК) Института немецкого языка (Маннхайм, Германия); тексты специальных справочных изданий лингвокультурологического и этикетного характера. Исследование также во многом опирается на эмпирический материал, собранный автором во время стажировок в Германии (2007, 2009 гг.). За единицу исследования принято коммуникативное действие, содержащее митигативные тактики, репрезентирующие стратегии смягчения.

Научная новизна исследования состоит в новом подходе к рассмотрению смягчения как коммуникативной категории, в теоретическом обосновании понятия «коммуникативное смягчение» применительно к парадигме когнитивно-дискурсивных исследований; в выявлении и системном описании социо-психолингвистических, эмотивно-экспрессивных, аксиологических, дискурсивных и этнокультурных параметров коммуникативного смягчения; установлении основных митигативных стратегий и тактик, с учетом типа дискурса, в котором они реализуются. Кроме того, важным фактором, определяющим научную новизну проведенного исследования, является существенный разрыв между зарубежной и отечественной наукой в этой области. В работе впервые в отечественной лингвистике на достаточно обширном эмпирическом материале верифицирована гипотеза о динамическом характере культурных доминант немецкого этносоциума и получило уточнение традиционное представление о немецком коммуникативном стиле.

Для обозначения анализируемого феномена в работе используется термин «митигация», понимаемый нами как процесс и как результат смягчения, наряду с русским вариантом «смягчение». Введение в отечественный научный оборот этого нового терминопонятия представляется целесообразным, прежде всего, в силу устоявшейся традиции его использования в зарубежной лингвистике, латинского источника данного термина и его достаточно высокой деривативной продуктивности в русском языке: митигативный - смягчающий vs. смягченный; митигатор - языковое/ речевое средство смягчения; митигировать - смягчать, митигирующий - смягчающий и проч.

Теоретическая значимость исследования состоит в следующем:

- уточнены и конкретизированы существующие концепции феномена коммуникативного смягчения,

- установлены градуальные характеристики аллокуции;

- получила дальнейшее развитие методология когнитивно-коммуникативных исследований, направленных на изучение коммуникативных категорий;

- разработан междисциплинарный (прагма-, социо- и психолингвистический, коммуникативно-дискурсивный, аксиологический и этнокультурный) подход к исследованию коммуникативных категорий;

- выявлены дискурсивные характеристики митигативных стратегий и тактик в немецко- и русскоязычном общении;

- получено новое знание, важное для углубления и уточнения лингвокультурологии, теории межкультурной коммуникации и этностилистики

Практическая ценность исследования связана с возможностью применения полученных результатов при разработке и совершенствовании теоретических курсов по общей и национальной лексикологии, стилистике, культуре речи, теории межкультурной коммуникации и лингвокультурологии. Практически значимой является также стратегическая и этнокультурная направленность работы, основные выводы которой могут быть использованы в практике обучения немецкому языку и в межкультурных тренингах.

Методологическую базу настоящего исследования составили концепции отечественных и зарубежных лингвистов, изложенные в трудах по:

1) теории коммуникации (Н.Н. Болдырев, В.Г. Борботько, В.В. Красных, А.А. Залевская, А.В. Кравченко, Е.С. Кубрякова, В.В. Дементьев, О.А. Кобрина, В.В. Красных, М.Ю. Лотман, А.Р. Лурия, У. Матурана, В.А. Пищальникова, З.Д. Попова, А.Н. Портнов, И.А. Стернин, Е.В. Сидоров, Н.В.Уфимцева, R. Burkhart, K. Merten и др.);

2) лингвопрагматике, теории речевых актов и теории речевой деятельности (Н.Д. Арутюнова, В.В. Богданов, А. Вежбицкая, Г.П. Грайс, В.З. Демьянков, А.А. Леонтьев, А.Н.Леонтьев, В.В. Красных, Е.В. Падучева, А.Г. Поспелова, А.А. Романов, Дж. Серл, П.Ф. Стросон, Е.Ф. Тарасов, Н. Haverkate, K.-O. Appel, G. Grewendorf, D. Wunderlich и др.);

3) эмотиологии (Ш. Балли, Е.М. Вольф, В.Д. Девкин, М.Д. Городникова, В.В. Гуревич, Н.А. Лукьянова, В.П. Москвин, Н.К. Рябцева, В.Н. Телия, З.Е. Фомина, В.И. Шаховский, A. Marty, C. Caffi, M.S. Clark, I. Brissette, M.R. Leary, D. Stern и др.);

4) социо- и психолингвистике (Р.Т. Белл, Д. Болинджер, П. Вацлавик, М. Вебер, В.З. Демьянков, И.А. Зачесова, В.И. Карасик, А.А. Леонтьев, А.Р. Лурия, Н.Д. Павлова, К.Ф. Седов, Т.Н. Ушакова, Н.И. Формановская, Ю. Хабермас, С.М. Эрвин-Трипп, K.-H. Bausch, J.J. Gumperz, D. Hymes, H. Steger, H. Weinrich и др.);

5) теории дискурса (М.М. Бахтин, В.Г. Гак, Т.А. ван Дейк, В.З. Демьянков, И.А.Зачесова, О.С. Иссерс, В.И. Карасик, М.Л. Макаров, А.В. Олянич, К.Ф. Седов, Л.В. Цурикова, Е.И. Шейгал, Н.Д. Павлова, Т.Н. Ушакова и др.);

6) этнолингвистике и лингвокультурологии (Е.В. Бабаева, Е. Бартминьский, А. Вежбицкая, С.Г. Воркачев, Н.А. Красавский, Т.В. Ларина, В.А. Пищальникова, Г.Г. Слышкин, Ю.А.Сорокин, W.B. Gudykunst, K. Knapp и др.).

На защиту выносятся следующие положения:

1. Коммуникативное смягчение - это коммуникативная категория, основным содержанием которой являются митигативные прескрипции, установки и правила, обусловленные максимами вежливости и реализуемые в общении митигативными стратегиями и тактиками, направленными на сохранение коммуникативного баланса в межличностной коммуникации.

2. Основные митигативные прескрипции, детерминирующие речевой выбор говорящего в потенциально конфликтогенных ситуациях, таковы: антиконфликтность, некатегоричность, неимпозитивность, глорификация (повышение коммуникативного статуса партнеров по коммуникации) и эмоциональная сдержанность.

3. Экспрессивность митигативных высказываний обусловлена сложным взаимодействием эксплицитных и имплицитных интенций говорящего субъекта. В ситуациях митигативно маркированной коммуникации имеет место экспрессивность особого плана, определяемая как импрессивность (скрытая экспрессивность), специфика которой заключается в усилении имплицитных интенций, как правило, фатических, достигаемом за счет ослабления интенций, репрезентируемых эксплицитно. 4. Коммуникативное смягчение выполняет в общении следующие функции: а) прескриптивную (нормативно-этическую), б) социальную, в) фатическую, г) эмотивно-экспрессивную, д) игровую, е) иллокутивного смягчения, ж) позитивной самопрезентации, з) дейктического смягчения, и) позитивной модализации, к) межличностной регуляции, л) экспликации коммуникативной эмпатии.

5. Коммуникативное смягчение относится к планируемой непрямой коммуникации, а митигативные стратегии и тактики используются говорящими во трех видах последней - непрямом сообщении, воздействии и общении. При эксплицитном смягчении в непрямой коммуникации реализуются имплицитные интенции, отражающие в совокупности фатическую макроинтенцию и образующие интенциональный подтекст митигативных высказываний.

6. Существует особый, митигативный, тип коммуникативной личности, основные характеристики которого определяются следующим образом: кооперативность, двойная перспектива в общении с приоритетной ориентированностью на адресата, установка на благожелательную тональность коммуникативного контакта, владение стратегиями вежливого и толерантного поведения.

7. Коммуникативная категория смягчения характеризуется определенной этнокультурной спецификой, обусловленной культурными доминантами того или иного этносоциума, а также типом культуры, детерминирующим непрямоту, некатегоричность и терпимость к неопределенности соответствующей дискурсивной практики, в связи с имеет место разная степень выраженности митигативной специфики коммуникативного поведения представителей различных эносоциумов.

8. В настоящее время наблюдается постепенная митигативно-ориентированная модификация немецкого коммуникативного стиля, обусловленная комплексом причин, включающих изменения в ценностной картине немецкой лингвокультуры. Апробация работы. Основные результаты и выводы исследования обсуждались на заседаниях кафедры языкознания ВГПУ, совместных заседаниях научно-исследовательских лабораторий «Язык и личность» и «Аксиологическая лингвистика» ВГПУ, неоднократно докладывались на научных конференциях и конгрессах: международных - «Между ложью и фантазией», «Моно-диа-полилог в различных языках, веках и культурах», «Лингвофутуризм. Взгляд языка в будущее» (Москва, Институт языкознания РАН, 2006, 2008, 2009), «Скрытые смыслы в языке и коммуникации», «Стереотипы в языке, коммуникации и культуре» (Москва, Институт лингвистики РГГУ, 2006, 2007), «Язык и межкультурная коммуникация» (Астрахань, 2007), «Лингвистические основы межкультурной коммуникации» (Н.Новгород, 2007), «Прагмалингвистика и практика речевого общения» (Ростов н.Дону, 2007), «Национально-культурное пространство и проблемы коммуникации» (С.-Петербург, 2007), «Современная парадигма лингвистических исследований: методы и подходы» (Стерлитамак, 2008), «Проблемы межкультурной коммуникации в теории языка и лингводидактике» (Барнаул, 2006), «Границы в языке, литературе и науке» (Самара, 2008); всероссийских - «Теория и практика германских и романских языков» (Ульяновск, 2003), «Проблемы прикладной лингвистики» (Пенза, 2003, 2004); а также в международных и региональных сборниках научных трудов - «Социокультурные проблемы перевода» (Воронеж, 2007), «Человек в коммуникации: лингвокультурология и прагматика» (Волгоград, 2008), «Записки по германистике и межкультурной коммуникации» (Пятигорск, 2009), «Актуальные проблемы коммуникации и культуры» (Пятигорск, 2005, 2006, 2007, 2009.), «Антропологическая лингвистика» (Волгоград, 2006), «Альманах современной науки и образования. Языкознание и литературоведение в синхронии и диахронии» (Тамбов, 2007), «Жанры и типы текста в научном и медийном дискурсе» (Орел, 2007, 2009).

По теме диссертации опубликовано 39 работ общим объемом 42,2 п.л.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и снабжена приложением. Справочную часть диссертации составляют: список использованной литературы (541 наименований), список лексикографических источников и справочников (24 наименование) и список источников текстовых примеров на немецком и русском языках.

Основное содержание работы

Во Введении обосновывается актуальность исследования, указываются объект, предмет анализа, формулируются цель и задачи работы, определяется её научная новизна, теоретическая и практическая значимость, характеризуется материал, методологические основы и методика анализа языковых фактов, излагаются положения, выносимые на защиту.

Первая глава «Лингвопрагматические проблемы изучения коммуникативного смягчения» посвящена установлению прагматических характеристик понятия «смягчение» с опорой на основные положения теории речевых актов и теории речевой деятельности. Смягчение в прагматическом аспекте традиционно определяется как снижение интенсивности иллокутивной силы высказывания, обусловленное определенными параметрами речевого контакта, как индивидуально-психологическими, связанными с личностными характеристиками собеседников, так и социальными, и, прежде всего, теми нормами и правилами, которые регулируют речевое поведение коммуникантов, обеспечивая успешность и эффективность реализации последними своих интенций в общении.

Изменение интенсивности иллокутивной силы, определяемое в современной лингвистике термином «аллокуция» [Haverkate 1979], включает как стратегии усиления иллокутивной силы, так и ослабления последней, которые особенно активно используются в межличностном общении, осуществляемом преимущественно через взаимодействие модальных компонентов высказывания - модусов, отражающих интенциональное состояние говорящих [Арутюнова 1998]. В этой связи особый интерес представляет понятие коммуникативного действия, ориентированного на достижение взаимопонимания, нацеленного на согласие и сохранение межличностных отношений, в отличие от стратегического действия, цель которого состоит в достижении успеха, связанного с сознательным и бессознательным обманом партнера [Habermas 1997]. Тем самым, речевой выбор говорящего при вербализации своих интенций обусловлен не только собственно предметной или пропозициональной составляющей интеракции, но и социально-личностными характеристиками коммуникантов, характером их взаимодействия, ориентированностью говорящего на интересы и эмоции адресата, а также определенными коммуникативными конвенциями и правилами, регулирующими речевое поведение собеседников и, в частности, иллокутивную силу формируемых в процессе общения высказываний.

Проблема градуирования иллокутивной силы становилась предметом лингвистического анализа в отечественной (Ю.О. Александрова, Е.М. Вольф, Г.И.Гущина, М.В.Китик, И.В.Кульд, Н.С.Милянчук, А.Г. Поспелова, Т.П.Сонич, и др.) и зарубежной (M.Halliday, J.House / G.Kasper, R.Meyer-Hermann/ R.Weingarten, C.Caffi, R.Waltereit и др.) лингвистике. Однако до сих пор среди лингвистов нет единства мнений в понимании данного явления, что проявляется, в частности, и в терминологическом разнообразии. В работах, посвященных изучению анализируемого феномена, последний трактуется как риторический прием, направленный на изменение интенсивности/ категоричности высказывания, прагматическая функция, лингво-прагматическая категория, коммуникативная стратегия и проч.

В зарубежной лингвистике смягчение определяется термином «митигация» (mitigare (лат.) - смягчать, ослаблять), который был введен в прагматику в 1980 г. Б.Фрейзером и трактовался им как процесс модификации речевого акта, направленный на уменьшение возможных нежелательных эффектов (unwelcome effects) в тех ситуациях, когда речевое поведение говорящего может привести к коммуникативному сбою или даже конфликту [Fraser 1980]. К таким потенциально конфликтогенным ситуациям относятся, по мнению ученого, ситуации отказа в ответ на просьбу адресата, просьбы самого говорящего, а также ситуации критики адресата или объектов с ним связанных.

К. Каффи определяет митигацию как зонтичную категорию в прагматике, включающую широкий набор стратегий, с помощью которых говорящий смягчает интеракциональные аспекты (interactional parameters) своей речи, с целью уменьшить возможные коммуникативные риски [Caffi 2007].

По мнению М. Лангнера, смягчение - это коммуникативная стратегия, используемая говорящими для минимизации (minimieren) нарушения территории партнера по коммуникации, т.е. как частный случай негативной вежливости [Langner 1994].

Вместе с тем, несмотря на различные трактовки данного феномена, все авторы едины в признании того факта, что причины, побуждающие говорящего варьировать категоричность своих высказываний, обусловлены определенными прагматическими характеристиками ситуации общения, формирующими интерперсональную составляющую речевого контакта, которая зачастую играет решающую роль в процессе отбора конкретных языковых форм репрезентации пропозиционального содержания. Тем самым, смягчение в прагматическом аспекте традиционно определяется как снижение интенсивности иллокутивной силы высказывания, детерминированное интерперсональной составляющей интеракции, включающей как индивидуально-психологические, связанные с личностными характеристиками собеседников, так и социальные параметры коммуникативного контакта, среди которых особое значение имеет категория вежливости, во многом обеспечивающая кооперативное протекание интеракции и, тем самым, эффективность коммуникативного контакта.

В реферируемой работе разделяется широкая трактовка вежливости как коммуникативной гиперкатегории [Ларина 2003], объединяющей целый ряд более частных категорий, таких, как смягчение, толерантность, уважение, тактичность и др. Возможность включения вышеназванных явлений в парадигму вежливости объясняется их направленностью на создание позитивной атмосферы, ориентированностью на собеседника, общностью тех прагматических целей, которые достигаются говорящими в коммуникации при обращении к тем или иным стратегиям вежливости.

Митигативные стратегии и тактики реализуют в коммуникации следующие максимы вежливости: максиму такта, руководствуясь которой говорящий смягчает директивные интенции, оставляя адресату возможность выбора; максиму одобрения, обязывающую говорящего избегать в общении отрицательных характеристик адресата или объектов, с ним связанных; максиму скромности, реализуемую, прежде всего, в речевых актах, содержащих положительную оценку говорящим самому себе, так как она обязывает адресанта быть сдержанным в выражении похвал в свой адрес; максиму согласия (своди к минимуму несогласие между собой и собеседником), которая детерминирует, в частности, смягчение ассертивной иллокуции, оставляя возможность другого мнения; максиму симпатии (своди к минимуму антипатию между собой и собеседником).

Понятие «лица» или коммуникативного имиджа коммуникантов играет решающую роль при обращении говорящих к средствам смягчения в процессе общения. Используя митигативные стратегии и тактики, говорящий повышает в глазах адресата как свой статус, как коммуникативно компетентного собеседника, так и статус адресата. Данная особенность митигации определяется в работе термином глорификация или повышение коммуникативного статуса интерактантов [Шаховский 2005].

В исследованиях, посвященных коммуникативному аспекту вежливости, отмечается, что наряду с конвенциональной или ритуализованной вежливостью особую роль в коммуникации играет вежливость индивидуальная, изучению которой, в отличие от ритуального аспекта вежливости, прежде всего речевого этикета, уделяется гораздо меньше внимания в современной лингвистике. Это объясняется, вероятно, тем, что этикетные стратегии и тактики, а также языковые средства их реализующие представлены, как правило, эксплицитно в структуре высказываний, легко поддаются анализу и систематизации. Вместе с тем в вежливости выделяется внутренняя составляющая, отражающая уважительное, доброе, деликатное отношение говорящего субъекта к Другому, не только формальное соблюдение правил, но и искреннее внимание, доброе расположение и заинтересованность по отношению к окружающим [К.Альмос, В.И.Карасик, Т.В.Ларина и др.].

Индивидуально-личностный аспект мотивационной составляющей речевой деятельности говорящего субъекта находит свое отражение в субъективных компонентах речи, т.е. в тех компонентах высказывания, которые соотносимы с породившим его субъектом и к которым можно с полным основанием отнести эмотивно-экспрессивную составляющую интеракции. Благодаря присутствию и взаимодействию в высказывании субъективных компонентов реализуется выраженное в нем «внутреннее» ментальное намерение говорящего, его ситуативный, коммуникативный, интенциональный смысл [Рябцeва 2005]. Вместе с тем, как известно, в рамках одного высказывания крайне редко реализуется только одна интенция говорящего субъекта. Как правило, сама проблема речевого выбора адресантом коммуникативных стратегий, вербализующих его интенции, отражает решение последнего в пользу того, какая из интенций будет представлена эксплицитно в его высказывании, а какая/какие будут реализованы косвенно, имплицитно. Этот выбор осложняется тем фактом, что данные интенции зачастую вступают между собой в конфликт. Указанная сложность при вербализации нескольких интенций в рамках одного высказывания не может не отразиться на экспрессивности речевого поведения говорящего субъекта. Это особенно ярко проявляется в эмотивно маркированных потенциально конфликтогенных ситуациях, к которым относятся, в частности, вербализация позитивных и негативных оценок говорящего самому себе, а также ситуации критики адресата или объектов с ним связанных. В таких ситуациях оценочная интенция говорящего вступает в противоречие с фатической интенцией, направленной на сохранение коммуникативного контакта, а также интенциональной установкой на поддержание благожелательной тональности общения, если, конечно, в интенции адресанта не входит сознательное желание обидеть собеседника и прекратить, тем самым, общение с ним. Мы солидарны с И.Н.Борисовой, отмечающей доминирующую роль в непринужденном разговорном диалоге модально-фатического блока, представляющего собой подсознательную психологическую установку на поддержание контакта в желаемой тональности с данным коммуникативным партнером в данной коммуникативной ситуации [Борисова 2009]. Исходя из этого, речевое решение адресанта в этой ситуации, как правило, оказывается адресатно-ориентированным, т.е. говорящим выбирается та форма вербализации оценки, которая будет более приемлема для собеседника, н-р:

- Ты, Марфа, хоть и крупная баба, а бестолковенькая [Шукшин 2006].

Как показал анализ реализации эмотивной и фатической интенции в высказываниях, содержащих тактики смягчения, экспрессивный эффект последних далеко не всегда прямо пропорционален интенсивности эмотивного компонента. Экспрессивность митигативных высказываний является результатом комплексного, многопланового взаимодействия явных и имплицитных интенций говорящего субъекта. В ситуациях митигативно маркированной коммуникации, характеризуемой общей установкой коммуникантов на кооперативное, доброжелательное общение, можно говорить об экспрессивности особого рода, определяемой как импрессивность, специфика которой заключается в усилении имплицитных интенций, как правило, фатических, достигаемом за счет ослабления интенций, репрезентируемых эксплицитно. Импрессивность характеризуется более сложным, по сравнению с внешней, поверхностной экспрессивностью, взаимодействием различных аспектов коммуникативного контакта, среди которых особое значение приобретают субъективные компоненты речи. Рассмотрение градуальных характеристик смягчения позволило сделать вывод о том, что для определения градации иллокутивной силы принципиальными являются установленные в работе зоны прототипической иллокутивной нормы и предела смягчения, в границах которых располагаются высказывания, содержащие митигативные стратегии и тактики. Mеханизм когнитивного профилирования, лежащий в основе градации речевого действия в аспекте вежливости, заключается в определении направленности последнего - на кооперацию либо на конфликт, в соответствии с чем анализируемое речевое действие будет располагаться либо в отрицательной, конфликтной, либо в положительной, кооперативной, зоне. Иллокутивная норма может быть двух видов - параметрическая, представляющая собой прототипическую, наиболее узуальную форму репрезентации градуируемой иллокуции, и аксиологической. Так, в частности, для директивной иллокуции параметрической нормой может выступать императив [Храковский, Володин 2001]. Аксиологическая норма соотносится с кооперативным полюсом иллокутивной шкалы [Арутюнова 1998]. Следует отметить, что градуальные модификации той или иной интенции весьма вариативны и определяются возможностями языка и коммуникативной/митигативной компетенцией говорящего субъекта. Определить конкретную степень модификации иллокутивной силы высказывания представляется возможным только в случае представленности, эксплицитной или имплицитной, митигативных квантификаторов в высказывании, н-р:

- Machst du es nicht ein bisschen arg spannend? [Hauptmann 2007].

- Коля, вы, похоже умный и довольно образованный мужчина [Донцова 2008].

При реализации стратегии оценочного смягчения могут использоваться мейотические средства, объединяющие в себе эвфемизмы, собственно мейотизмы и литоту. В основе механизма мейозиса лежит преднамеренное создание несоответствия между двумя “именами” одного и того же объекта наименования - мейотическим и субституируемым за счёт того, что мейотическое “имя” нейтральнее по оценочной шкале, чем субституируемое. Тем самым достигается эффект смягчения категоричности выносимых оценок, объединяющий все мейотические знаки и позволяющий включить последние в митигативную парадигму.

Смягчающий характер эвфемизмов и тесная связь последних с вежливостью и смягчением отмечается в большинстве исследований, посвященных анализу данного феномена [Жельвис 1990, Заботкина 1989, Кацев 1988, Крысин 1996, Москвин 2007, Тишина 2006 и др.]. Традиционным стало выделение в общем корпусе эвфемистических знаков двух больших групп - обиходно-бытовых и социально-политических эвфемизмов. Особого внимания заслуживает такая разновидность эвфемии как умолчание, основная цель которого заключается в том, чтобы смягчить отрицательную оценку чьих-либо действий, передать оценочную интенцию имплицитно, реализуя максимы такта, симпатии, одобрения и согласия, н-р:

- Immerhin ist er der Vater. Vielleicht wьrde er doch … ich meine, wenn er wьsste … [Hertz 2007].

- Бабы, они … конечно. Но без них тоже… [Шукшин 2006].

Наряду с эвфемизмами мейотические знаки представлены также собственно мейотизмами, репрезентирующими смягченную положительную оценку, которая также возможна в коммуникации, однако значительно уступает эвфемистическому смягчению в частности и продуктивности, н-р:

- Надо иметь огромные деньги, чтобы забрать все себе, - блеснула осведомленностью Жанна. - Неплохо соображаешь [Соболева 2008].

- Und ihr Produkt ist ja auch nicht schlecht geraten! - Die Pasta? Ja, stimmt! [Hauptmann 2007].

Специфической структурно-семантической разновидностью мейозиса является литота, или отрицание признака, несвойственного объекту номинации, то есть своего рода отрицание отрицания, дающее в итоге формально равнозначное положительному, но фактически ослабленное утверждение, н-р:

- Eine unschцne Sache, mit der ich Sie belдstigen muss [Steinfest 2007].

- Он неплохой мужик. Я его знаю немного [Шукшин 2006].

- Ist nicht ganz unwahrscheinlich [Bohl 2002].

- А где ваш Федор? Уж не заболел ли? Он вроде парень не совсем здоровый [Донцова 2009].

Во второй главе «Основные характеристики категории коммуникативного смягчения» обосновывается статус митигации как коммуникативной категории. Коммуникативные категории представляют собой некоторую упорядоченную совокупность суждений, включающих прескрипции, установки и правила развития интеракции и реализуемых в общении соответствующими стратегиями и тактиками [Стернин 2004]. Одной из наиболее актуальных и дискуссионных проблем в современной лингвистике является проблема разграничения коммуникативных концептов и коммуникативных (дискурсивных) категорий, которые зачастую рассматриваются как синонимичные понятия. В настоящем исследовании разделяется точка зрения тех ученых, согласно которой основное отличие концептов от коммуникативных (дискурсивных) категорий заключается в том, что концепты эксплицитно вербализуются в дискурсе, составляют содержательно-тематическое ядро коммуникации, а категории присущи дискурсу имплицитно, они не вербализуются, но проявляются в дискурсе, определяя его характер и принципы его организации [Шейгал 2006]. Кроме того, коммуникативные категории, в отличие от концептов, не обязательно включают образный компонент и не обязательно соотносятся с ключевыми лексемами, в силу того, что отражают более размытые, часто субъективные и релятивные сущности, прежде всего, отношение к содержанию высказываемого и к собеседнику [Дементьев 2007; Кобрина 2006].

Проявление категории в дискурсе возможно благодаря наличию определенных дискурсивных маркеров, эксплицирующих данную категорию. Так, в частности, существование митигативной категории подтверждают метакоммуникативные рефлексивы типа milde gesagt, gelinde gesagt, gelinde ausgedrьckt, мягко говоря, н-р:

- Am Morgen wachte ich gelinde gesagt mit nicht sehr klarem Kopf auf [ТК].

- Есть у моего мужа подобная особенность, он, мягко говоря, недолюбливает всяких «Бентли», «Хаммеров» и прочих подобных автомобилей [Донцова 2008].

Митигативную маркированность дискурсивного поведения говорящего субъекта подтверждают также метакоммуникативные формулы, свидетельствующие о стремление последнего избежать категоричности в своих высказываниях и содержащие извинение за вынужденную резкость, бестактность и проч., н-р:

- Думаю, она очень рано вступила в связь с мужчиной, она испытывала удовольствие от интимных отношений. Извините за пикантную деталь, но без неё никак не понять все остальное …[Донцова 2008].

В силу отсутствия у категории смягчения ключевой лексемы, которая содержала бы указание на коммуникативный статус обозначаемого ею феномена, для анализа митигации не подходят собственно лингвистические методы описания концептов (категорий). В связи с этим, для определения содержательной структуры категории смягчения особое значение приобретает использование различных психо- и социолингвистических методик, в частности, ассоциативного эксперимента, интервьюирования, анкетирования и др., которые позволяют выявить и описать содержание языковых знаков и структур в том виде, в каком они реально присутствуют в сознании носителей языка [Попова 2007], а также анализ митигативных стратегий и тактик в различных видах дискурса, направленный на установление характера взаимодействия рассматриваемых структур в процессах порождения и понимания дискурса. Исходя из того, что смягчение является субкатегорией вежливости, а также тех прагматических характеристик смягчения, которые были описаны выше, митигативные прескрипции, детерминирующие речевой выбор говорящего в потенциально конфликтогенных ситуациях, определяются следующим образом: антиконфликтность, некатегоричность, неимпозитивность, глорификация и эмоциональная сдержанность. Стратегия иллокутивного смягчения как основная гиперстратегия, реализующая указанные прескрипции в общении, в зависимости от конкретного вида речевого акта, может реализовываться в коммуникации в своих иллокутивных вариантах: директивное, ассертивное, оценочное и проч. смягчение.

Митигативные прескрипции детализируются в установках, представляющих собой более конкретные предписания, рекомендации по коммуникативному поведению, вытекающие из общей прескрипции, которые далее конкретизируются в коммуникативных правилах. Прескрипция антиконфликтности предписывает избегать конфликтов в коммуникации и репрезентируется установкой на кооперативное, гармоничное общение, предполагающей соблюдение следующих правил:

1) своди к минимуму возможные разногласия с собеседником;

2) создавай и сохраняй позитивную тональность общения.

Прескрипции некатегоричности и неимпозитивности тесно взаимосвязаны и поэтому реализуются в коммуникации общими установками, а именно - установкой на ослабление категоричности высказываний и на смягчение директивных интенций, для которых можно сформулировать следующие коммуникативные правила:

1) смягчай категоричность своих высказываний;

2) оставляй собеседнику возможность выбора.

Прескрипция глорификации репрезентируется установкой на сохранение «лица» интерактантов, которая реализуется в интеракции следующими коммуникативными правилами:

1) смягчай интенсивность негативно-оценочных высказываний;

2) меньше хвали себя;

3) смягчай негативную самооценку.

Прескрипция эмоциональной сдержанности, как отмечалось выше, играет важную роль в митигативно маркированной интеракции. Это объясняется, прежде всего, тем, что эмоции, являясь облигаторным компонентом национального сознания, выступают мотивирующим элементом большинства прескрипций релевантных для кооперативной, гармоничной коммуникации. Прескрипция эмоциональной сдержанности сопровождает все вышеназванные прескрипции, так как каждое митигативное правило содержит в себе явно или имплицитно установку на эмоциональную деинтенсификацию. Исходя из этого, для данной митигативной прескрипции можно сформулировать одно основное коммуникативное правило:

- смягчай интенсивность проявления эмоций в коммуникации.

Итак, категория смягчения, конституируя коммуникативное сознание homo loquens, содержит основные прескрипции, установки и правила, характеризующие кооперативную, гармоничную коммуникацию. Руководствуясь указанными прескрипциями, говорящий субъект выбирает наиболее оптимальные, адекватные стратегии реализации своих интенций в процессе интеракции. Систематизация установок и правил, входящих в коммуникативную категорию митигации, вне всякого сомнения, имеет важное значение, так как овладение данными правилами в процессе научающей коммуникации лежит в основе формирования коммуникативной компетенции говорящего субъекта. В этой связи представляется необходимым включение в коммуникативную компетенцию в качестве обязательного компонента митигативной компетенции, предполагающей знание основных прескрипций, установок и правил смягчения, а также стратегий и тактик, их реализующих.

Обобщая вышесказанное, нами предлагается следующее определение смягчения: смягчение - это коммуникативная категория, основным содержанием которой являются прескрипции, установки и правила, детерминированные максмимами вежливости и направленные на минимизацию коммуникативных рисков в интеракции, реализуемые в общении митигативными стратегиями и тактиками, отмеченными этнокультурной спецификой.

Категория коммуникативного смягчения тесно связана с категорией коммуникативной толерантности, которая, как и смягчение, направлена на создание позитивной тональности общения и сокращение возможных рисков в общении.

Исходя из того, что смягчение фокусируется внутри трех ключевых сфер действия (domains): пропозиции (объединяющей референцию и предикацию), иллокутивной силы и дейктической составляющей высказывания [Caffi 2007], в работе выделяются три митигативных вида: иллокутивное, пропозициональное и дейктическое смягчение. Формы репрезентации иллокутивного смягчения, в основе которого лежит тот факт, что одна и та же пропозиция может соединяться с разными иллокутивными функциями, представлены двумя подгруппами - косвенными и имплицитными речевыми актами, необходимость разграничения которых обусловлена степенью расхождения между первичным значением высказывания и его коммуникативным смыслом, а также различным уровнем стандартизованности вторичной иллокутивной функции. Косвенные речевые акты объединяет конвенциональность форм вербализации фактических значений. Для имплицитных речевых актов характерна ситуативная и личностная обусловленность тех языковых выражений, к которым обращается говорящий при репрезентации своих интенций. К конвенциональным тактикам иллокутивного смягчения можно отнести косвенные директивы, в которых фактическое, директивное значение практически вытесняет прямое, становясь основным в любом контексте и, по сути, конвенционализованным, н-р:

- Ich mцchte die Stadt erst mal kennen lernen. Vielleicht kцnnten Sie mir etwas dabei helfen? [Kresswitz 2007].

- Можете сейчас приехать? - теперь весьма любезно осведомилась собеседница. - В отделение [Донцова 2008].

При реализации имплицитных речевых актов, для адекватного понимания которых необходимы более сложные процедуры интерпретации, основывающиеся на определенных коммуникативных постулатах и максимах, в частности, на Принципе Кооперации Грайса, принципе вежливости Дж.Лича и проч., говорящий вынужден доверять коммуникативной компетенции адресата, его способности правильно проинтерпретировать завуалированные в высказывании интенции. Тем самым, используя имплицитные речевые акты, говорящий повышает в глазах адресата и свой статус, как коммуникативно компетентного собеседника, и статус адресата, что является реализацией прескрипции глорификации:

- Вам ещё налить чаю?

Правильно истолковав заданный вопрос, я встала:

- Огромное спасибо, пойду [Донцова 2008].

Исходя из вышеизложенного и используя шкалу иллокутивной градации, можно сделать вывод о том, что, чем ближе высказывание к «полюсу» имплицитности, тем оно более вежливо и менее категорично, т.е. тем выше степень смягчения фактической иллокуции. Хотя следует отметить, что имплицитные высказывания не всегда направлены на смягчение выражаемой иллокуции. Так, например, иронию, несмотря не имплицитную форму репрезентации оценочной интенции едва ли можно отнести к митигативной парадигме.

Пропозициональное смягчение обусловлено тем, что говорящие при вербализации одних и тех же пропозиций могут использовать различные специфичные термы, что, в свою очередь, определяется сложным переплетением интенций говорящего субъекта и его личностных смыслов, т.е. индивидуальным смысловым заданием последнего [Кубрякова 2007]. Пропозициональное смягчение также включает два подвида - смягчение на уровне пропозициональной установки (модусное смягчение) и на уровне пропозиции (семантическое смягчение). Модусная модификация пропозиции позволяет варьировать истинность сообщаемого в высказывании «положения дел» посредством акцентирования субъективности мнения говорящего, н-р:

- Ich glaube, du fantasierst vollkommen [Buhl 2002].

- Думаю, папа не опасался за свою жизнь, иначе действительно хотя бы в общих чертах посвятил меня в суть проблемы [Полякова 2007].

Семантическое смягчение, объединяющее два варианта - митигативную модификацию терма или предиката пропозиционального содержания, реализуется в коммуникации за счет использования слов с широкой референциальной соотнесенностью, ксеноденотативных диминутивов, а также семантических операторов, уменьшающих точность формулировок, н-р:

- Не верил и не хотел, чтобы в дело вмешивались правоохранительные органы с их … специфическим подходом [Устинова 2007].

- Ich hoffe, Sie haben nichts dagegen, wenn wir uns noch ein Stndchen ins Freie setzen? [Mller 1987].

- Он здесь временно поживет, - быстро сказала я, - всего недельку [Донцова 2009].

- Дh, richtig, Revenue-Manager, ґtschuldigung, kann ich mir irgendwie nicht merken [Hertz 2009].

- Если честно, мне как-то не понравилось…как-то не её это [Модный приговор, ОРТ 01.04.09].

Интенциональность речевого поведения говорящего субъекта проявляется, как известно, в речевых предпочтениях последнего, в выборе из «мира альтернатив» [Переверзев 1998] наиболее адекватных языковых вариантов, в основе которого лежит механизм фокусировки внимания на том или ином компоненте вербализуемой ситуации. В процессе фокализации или актуализации [Kebrat-Orecchioni 1992] определенная информация может выводиться из прагматического фокуса. Данная особенность лежит в основе дейктического вида смягчения, представляющего собой коммуникативную деактуализацию, в результате которой нежелательные по тем или иным причинам элементы содержательной структуры высказывания «выводятся» из коммуникативного фокуса, переходя в импликационал. В результате дейктического смягчения происходит отсылка к предполагаемому в высказывании предмету или адресату сообщения. Кроме того, обращение к данному митигативному виду позволяет говорящему оградить себя от коммуникативных рисков благодаря использованию конструкций с безличным и неопределенно-личным субъектом. н-р:

- Und, wie gesagt, es wird inzwischen schlimmere Dinge fьr sie gegeben haben als ein wenig Liebeskummer [Danella 2007].

- Фигура у нашей героини не самая стандартная, что называется [«Модный приговор» ОРТ от 26.03.08].

- Gut, ich gebe zu, dass ich schon beim Kofferpacken das Gefьhl hatte, nicht ganz, sagen wir mal, effektiv vorzugehen [v.Kuerthy 2007].

- У него не было снисхождения ко мне в мои почти юношеские лета, когда я сделал одну … ну…скажем так… вполне простительную ошибку [НКРЯ].

При этом наряду с различными способами «затемнения» фокуса внимания, в некоторых особых случаях возможна почти полная «дефокусировка» какого-либо фрагмента означиваемого. Деактуализация в этом смысле, как значимое отсутствие фокуса внимания, есть особая - нейтрализованная - форма фокусировки внимания [Гоготишвили 2006]. Примером такого полного затемнения фокуса может служить, по нашему мнению, умолчание нежелательной по тем или иным причинам информации, н-р:

- Накрашена она была сильно, как … сами понимаете. Но по поведению не скажешь, что она эта самая, никаких намеков не делала [Соболева 2008].

Таким образом, изучение данного вида смягчения подтвердило наше предположение о необходимости выделения митигативной функции дейксиса, которая является разновидностью дейксиса к воображаемому, но не как вторичного, нарративного дейксиса, а как дейксиса первичного, диалогического, отсылающего к подразумеваемой в высказывании информации

Анализ функциональных характеристик смягчения позволил установить, что митигативные средства характеризуются полифункциональностью, репрезентируя в общении различные функции смягчения, как основные (прескриптивную, фатическую, социальную, эмотивно-импрессивную, иллокутивного смягчения, экспликации коммуникативной эмпатии, позитивной модализации и межличностной регуляции), так и более частные - позитивной самопрезентации, дейктической деактуализации и игровую функции. Полифункциональный характер языковых и речевых средств, репрезентирующих коммуникативное смягчение, обусловлен многоаспектной природой анализируемого феномена, детерминированной разнообразными целями, которые ставят перед собой коммуниканты в процессе митигативно маркированной интеракции.

В третьей главе «Митигация в коммуникативистике и теории дискурса» рассмотрены коммуникативно-дискурсивные характеристики смягчения, отражающие актуализацию митигативных прескрипций в речевом поведении homo loquens в разных видах дискурса.

В основу описания коммуникативных характеристик митигации, проведенного в данной главе, положено определение коммуникации как процесса создания консенсуальной области взаимодействия, существование которой является необходимым условием контакта сознаний интерактантов [Матурана 1996; Кравченко 2006]. Такое понимание коммуникации имеет особое значение для анализируемой в реферируемой работе категории смягчения, которая, будучи тесно связана с такими понятиями, как кооперативность, бесконфликтность, позитивность протекания интеракции, является одним из важных факторов, обеспечивающих создание консенсуальной зоны взаимодействия. Достижение коммуникативного согласия, лежащее в основе создания указанной области, предполагает взаимную адаптацию собеседниками своих интенций, мотивов, а также стратегий и тактик, их реализующих, с целью достижения максимальной эффективности коммуникативного контакта. Данный процесс, тесно связанный с митигативными прескрипциями, наиболее ярко проявляется в межличностном общении, которое характеризуется особым видом интерсубъективности, предполагающим активное взаимодействие интерактантов в процессе общения и обусловливающим проявление коммуникативной компетенции последних и их лингвокреативных возможностей.

Изучение коммуникативных аспектов митигации позволило доказать положение о том, что коммуникативное смягчение относится к планируемой непрямой коммуникации, а митигативные стратегии и тактики могут использоваться говорящими во всех трех видах последней, выделяемых В.В.Дементьевым - непрямом воздействии, сообщении и общении, ср.:

1) - Простите, как вы к дыму относитесь?

Я пожала плечами:

- А что в нем плохого? Курите на здоровье [Донцова 2008].

2) - Одежда у неё была приятная такая. А когда мы переехали в Москву, она стала одеваться как-то немножко не так… [Модный приговор, ОРТ, 01.10.08].

3) - Глупости, солнца на всех хватит, а деньги я не приучена так брать, не побирушка, извините, коли грубо выразилась [Донцова 2008].

При обращении говорящих к митигативным стратегиям и тактикам может реализовываться целый ряд имплицитных интенций (стремление говорящего к сохранению лица, как своего, так и собеседника; интенция самопрезентации и проч.), которые, отражая в совокупности фатическую макроинтенцию, образуют интенциональный подтекст митигативных высказываний, н-р: - Вам не кажется, что разговор о наследстве накануне похорон трагично погибших Кутеповых выглядит, как бы это помягче сказать… ну не совсем уместным? [Донцова 2008]. Следует отметить, что успешность реализации имплицитных интенций в митигативно маркированной коммуникации в значительной мере детерминирована наличием определенной общности «знаний» коммуникантов, определяемой как зона пересечения индивидуальных когнитивных пространств коммуникантов [Красных 2003] - чем больше указанная зона, тем выше вероятность того, что стратегии смягчения будут успешными: адресат сможет правильно понять не только явные, но и имплицитные интенции субъекта высказывания, а конечная цель митигативного речевого действия - предотвращение возможных коммуникативных рисков - будет достигнута.

Изучение коммуникативных параметров смягчения дополнено в работе рассмотрением истинностных характеристик митигативных высказываний, в основу которого положена ставшая традиционной в лингвистической литературе дихотомия истины, как объективного абсолюта, и правды, как отражения истины в человеке. В настоящее время не вызывает сомнения тот факт, что правда, в отличие от истины, вариативна, субъективна, амбивалентна и градуирована. Важным представляется в этой связи высказывание Н.Д.Арутюновой, которая отмечала, что искренность - это правда момента, правда роли, требующая обязательного присутствия «Другого»; искренность - это свойство общения, направленное на создание гармонии, единодушия, задушевности и согласия в отношениях между собеседниками, это правда доброжелательности [Арутюнова 1999]. Таким образом, искренность, как и истинность, также субъективно маркирована, прагматически обусловлена, связана с миром говорящего и адресата. Тем самым условие успешности речевого поведения говорящего, вынужденного нарушать условие истинности своих высказываний в потенциально конфликтогенных ситуациях, определяется способностью последнего правильно сочетать в процессе вербализации своих интенций объективную истинность и субъективную правдивость, сохраняя субъективную искренность как правду доброжелательности. Данное положение, демонстрирующее коммуникативную специфику митигативных высказываний, имеет несомненное значение для дальнейшего изучения тех коммуникативных феноменов, для которых, как и для смягчения, приоритетным является не сообщение с максимальной точностью и объективной искренностью, а сохранение коммуникативного баланса и позитивной тональности в процессе интеракции.