Русская географическая терминология в ситуации языкового контакта

Размещено на http://www.allbest.ru/

1

русская Географическая терминология в ситуации языкового контакта

Специальность 10.02.01 - русский язык

Автореферат диссертации на соискание ученой степени

доктора филологических наук

ЛАБУНЕЦ Наталья Вадимовна

Екатеринбург 2007

Работа выполнена на кафедре русского языка и общего языкознания ГОУ ВПО «Уральский государственный университет им. А.М.Горького»

Научный консультант: член-корреспондент РАН, доктор филологических наук, профессор Матвеев Александр Константинович

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Куркина Любовь Викторовна Институт русского языка им. В.В.Виноградова РАН

доктор филологических наук, профессор Полякова Елена Николаевна ГОУ ВПО «Пермский государственный университет им. А.М.Горького»

доктор филологических наук, профессор Голомидова Марина Васильевна ГОУ ВПО «Уральский институт социального образования», филиал Российского государственного социального университета

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Алтайский государственный университет»

Защита состоится ________ 2007 г. в ______ часов на заседании диссертационного совета Д 212.286.03 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук при ГОУ ВПО «Уральский государственный университет им. А.М. Горького». 620083, г. Екатеринбург, К-83, пр. Ленина, д.51, комн. 248.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Уральского государственного университета им. А.М.Горького.

Автореферат разослан __________________ 2007 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

доктор филологических наук, профессор М.А. Литовская

Общая характеристика работы

Диссертация посвящена изучению русской народной географической терминологии, формирующейся и развивающейся в ситуации языкового контакта. Результатом исследования стало воссоздание историко-контактологической картины бытования тематической (идеографической) группы, отражающей как диахронические, так и синхронические процессы языкового взаимодействия.

Актуальность исследования заключается в том, что до сих пор в кругу лингвистических проблем языковое взаимодействие остается в числе приоритетных, несмотря на стремительно возрастающее число контактологических работ, посвященных различным аспектам межъязыковой коммуникации. Причиной такого интереса является не только осознание этнической составляющей в вербальной репрезентации культурных смыслов. Актуальными продолжают оставаться классические вопросы русской лингвистики: эволюция языкового строя, отдельных его подсистем, соотношение внутренних и внешних факторов, обусловливающих конвергентно-дивергентный характер развития языка, и др.

Результаты длительных межэтнических контактов, протекающих в условиях конкретного региона, находят отражение в различных языковых формах и, прежде всего - в территориальных диалектах, «консервирующих» иноязычные вхождения. В этой связи вновь актуальным становится историко-контактологическое исследование идеографической, этимологической, функциональной специфики отдельных лексических групп, участвующих в языковом взаимодействии.

Изучение языкового контактирования, всегда ретроспективное, направлено на реконструкцию предшествующих лингвоэтнических состояний, на поиск методик, объективирующих полученные результаты. Источником русской исторической контактологии становятся не только современные говоры, сохранившие в своей структуре элементы как эндоглоссного, так и экзоглоссного характера. Важнейшим источником должна стать и русская речь нерусских - этнолекты, позволяющие непосредственно проследить процесс столкновения разноязычных стихий.

Достоверность интерпретаций контактологического плана во многом зависит от специфики исследуемого материала, который должен соответствовать определенным параметрам: 1) максимально сохранять исходный фонетический облик, репрезентируемый в соотносительных вариантах слова, 2) содержать архаичные модели словопроизводства, 3) быть массовым, повторяющимся, 4) быть семантически мотивированным, 5) иметь локальную привязку, 6) быть соотносительным с экстралингвистическими факторами региональной истории и географии. В русских говорах такими качествами обладает народная географическая терминология, развивающаяся в сопряжении с топонимией соответствующей территории.

Народная географическая терминология, в семантике которой закрепляется практика освоения окружающего пространства, занимает ключевые позиции в разработке проблем этнодиалектного контактирования в условиях конкретного региона. Таким регионом в предлагаемом исследовании является Тюменская область. Учитывая ее крайневосточное положение в Славии конца XVI - начала XVII вв., характер и направления русской колонизации Сибири, Тюменскую область априорно можно отнести как к зонам, где до сих сохраняются архаичные явления - исконно русские и заимствованные, так и к зонам, где в условиях языкового пограничья продолжают развиваться локальные инновации.

Актуальность исследования обусловлена необходимостью дальнейшей разработки теории языкового взаимодействия, вопросов, связанных с проблематикой лексических заимствований, генетической идентификации «своего» и «чужого» в языковом пространстве региона. Обращение к историко-контактологической теме продиктовано не только стремлением реконструировать этапы развития региональной ситуации языкового контакта, выяснить особенности русского заселения территории в контексте современных и исторически воссоздаваемых лингвоэтнических отношений, но и спецификой самого объекта исследования - народной географической терминологии, уникальной лексической группы, исчезающей из живой речи в условиях активного недропользования, сопровождающегося ускоренным развитием западносибирского нефтегазодобывающего комплекса. Вместе с тем становится все более очевидно, что «уточнить детали языковой эволюции» невозможно без привлечения нового диалектного материала, без разработки специальных методов его направленного поиска (А.К.Матвеев). В ситуации спорности и неоднозначности трактовки лингво- и этногенетических вопросов ценность такого материала возрастает. Все это свидетельствует об актуальности не только теоретического, но и практического аспекта предпринятого исследования.

Актуальность настоящего исследования состоит, таким образом, в том, что оно, во-первых, позволяет расширить лингвистические знания о диалектных терминологических системах, во-вторых, создает возможность для разработки новых подходов к решению вопросов языкового взаимодействия.

Научная новизна данной работы определяется тем, что впервые:

1) представлено теоретическое обоснование необходимости автономной разработки историко-контактологического направления в русской диалектологии;

2) проводится комплексное, интегративное, исследование народной географической терминологии как манифестанта региональной ситуации языкового контакта;

3) на тюменском материале реализованы принципы историко-контактологического анализа, позволившего не только выявить идеографическую, историко-диалектологическую, этимологическую специфику архаичных языковых фактов, впервые вводимых в научный оборот, но и по-новому интерпретировать материалы, уже описанные в науке;

4) осуществлен опыт лексикографического описания тюменской географической терминологии как фрагмента старожильческого лексикона.

Объектом исследования данной работы стало языковое контактирование русских и иноязычных географических терминов в диалектных условиях.

Непосредственным предметом исследования послужила русская народная географическая терминология тюменских старожильческих говоров, развивающихся в ситуации длительного взаимодействия с тюркскими (тоболо-иртышскими) и обско-угорскими (хантыйскими) диалектами.

Цель и задачи. В работе с позиций эволютивного направления актуализируется историко-контактологический подход, дающий возможность комплексно решать проблемы реконструкции предшествующих языковых состояний, вопросы функционирования геотерминологических систем в их синхронии и диахронии. Идея интегративного описания народной географической терминологии позволила не только выявить результаты исторического контактирования, но и увидеть тенденции и направления дальнейшего развития региональной ситуации языкового контакта.

Целью работы является установление историко-контактологической специфики тюменской географической терминологии, функционирующей в ситуации лингвоэтнического взаимодействия.

Цель работы предопределила постановку следующих задач:

- описать особенности региональной ситуации языкового контакта, в которой формировалась и развивалась русская народная географическая терминология;

- выявить идеографическое своеобразие тюменской географической терминологии;

- определить диалектную основу тюменской географической терминологии; географический терминология языковый иноязычие

- представить в эндоглоссии стратификацию исконно русской географической терминологии с позиций этимологического анализа;

- представить в экзоглоссии стратификацию заимствованной географической терминологии с позиций этимологического анализа;

- установить пути интегрирования иноязычной географической терминологии в систему русской и способы инкорпорирования русской географической терминологии в систему иноязычной в условиях языкового пограничья;

- проследить за спецификой складывания общерегионального геотерминологического фонда.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Русская народная географическая терминология, отражающая процессы лингвоэтнического взаимодействия, является вербальным манифестантом ситуации языкового контакта. «Русский ракурс» освещения региональной ситуации «раздвигает» границы этнического языка, что способствует включению в русское пространство географических терминов, бытующих не только в русских старожильческих говорах, но и в русских этнолектах (в русской речи западносибирских татар и обских угров).

2. Русская народная географическая терминология тюменского региона имеет ярко выраженный севернорусский характер, хотя в ее составе встречаются факты, соотносящиеся со среднерусскими и южнорусскими говорами. Ядро исконно русской группы тюменских геотерминов, являющееся славяно-русским (праславянским) по происхождению, развивается в направлении общерусских тенденций.

3. Русская народная географическая терминология сибирской территории включает в свой состав генетически и хронологически неоднородные страты - исконно русский и заимствованный, сосуществование которых обусловлено разнонаправленными тенденциями: сохранением исконного фонда и заимствованием новых слов в досибирский и сибирский периоды.

4. Идеографическое своеобразие тюменской геотерминологии заключается в наличии сопряженно развивающихся, но аксиологически противопоставленных исконно русской и заимствованной систем: и в той, и в другой закрепляется классификация опыта освоения географического пространства, при этом скрытым классификатором выступает опппозиция «свое» - «чужое», «освоенное» - «неосвоенное».

5. Реализация интегративного подхода к исследованию региональной геотерминологии выявила, что на всем протяжении развития ситуации национально-русского взаимодействия доминирующим в составе русской народной географической терминологии остается эндемический пласт. Хотя в процессе «живого» контактирования в его состав были интегрированы иноязычные включения, но в адаптированной форме заимствования уже не противоречили глубинным структурам исконного языка, приобретая признаки «своезычности».

6. Русская географическая терминология как историко-контактологическая категория закономерно отражает диапазон конвергентно-дивергентных изменений, присущих тюменскому языковому пограничью. Унифицирующее воздействие русского компонента способствует интернизации, нарастанию общих свойств в геотерминологических подсистемах контактирующих диалектов и этнолектов.

Источники и материалы. Источниковую базу исследования составили, во-первых, материалы полевых экспедиций, во-вторых, письменные свидетельства XVII - XXI вв.

Сбор полевого материала осуществлялся автором в течение более чем двух десятилетий. Основным источником исследования стала живая речь сибирских крестьян-старожилов, носителей окающего говора севернорусского типа, проживающих более чем в 200 сельских населенных пунктах 22 районов Тюменской области. В контактологических целях нами также изучалась русская речь сибирских (тоболо-иртышских) татар, проживающих в 18 дд. Аромашевского, Вагайского, Нижне-Тавдинского, Ярковского районов.

Значительная часть материала была извлечена автором из лексических картотек Уральского госуниверситетета (кафедра русского языка и общего языкознания), начало которой было положено А.К.Матвеевым в 1960 г.; а также из картотеки и текстотеки Тюменского госуниверситета (кафедра общего языкознания), которые стали формироваться под руководством М.А.Романовой с середины 50-х гг. ХХ в.

Полевой материал, положенный в основу исследования, включает более 40 000 тыс. единиц хранения. Важнейшая его часть вошла в состав Словаря народных географических терминов Тюменской области, составленного автором [Лабунец 2003].

Общий объем зафиксированных в старожильческих говорах Тюменской области геотерминов составляет около 1150 словарных единиц, из них 1118 описаны в словарных статьях (686 прямых и 332 отсылочных), включающих почти 2500 контекстов. Вне контекстов представлено 88 терминов, изъятых из научных публикаций по теме исследования или из лексической картотеки Тюменского госуниверситета (50-х - 70-х гг. ХХ в.).

Другим важным источником настоящего исследования стали данные региональной письменности. Решение историко-контактологических вопросов, в частности, вопроса об истории взаимодействия тюркских и обско-угорских диалектов с русскими старожильческими говорами, не может быть успешным без привлечения широкого круга исторических текстов. В этой связи в качестве дополнительного источника использовались архивные материалы, а также опубликованные работы краеведческого характера. Среди письменных источников особое внимание было обращено на историко-лексикографические и топографические.

К числу важнейших топографических источников, использующихся в нашем исследовании, относятся архивные документы XVII - начала ХХ вв. (межевые дела, топографические описания, геодезические съемки «с исчислением земель», рукописные карты и др.), хранящиеся в 9 исторических фондах: РГАДА (Российский государственный архив древних актов. Ф 214 «Сибирский приказ»), ГАТО (Государственный архив Тюменской области. Ф И-47 «Тюменская воеводская канцелярия». 1659 - 1717 гг., Ф И-48 «Курганско-Ялуторовская поземельно-устроительная партия». 1732 - 1919 гг., Ф И-49 «Тюменско-Туринская поземельно-устроительная партия». 1807 - 1919 гг., Ф 903, Ф 253), ТФ ГАТО (Тобольский филиал государственного архива Тюменской области. Ф 154, Ф 70), ГАОО (Государственный архив Омской области Ф 86 «Западно-Сибирский отдел Российского географического общества»).

Исследователи, изучая диалектную ситуацию последней четверти ХХ в., констатируют, что современные говоры не содержат всего набора важнейших структурных признаков диалекта предшествующих периодов. В этой связи важнейшей становится проблема реконструкции на базе топонимов (микротопонимов) утраченных в живой речи народных географических терминов. Использование в настоящем исследовании реконструктивных методик позволило выявить еще 56 терминов, у 89 - уточнить значение.

Всего, таким образом, в работе анализируется более 1200 народных географических географических терминов.

Выбор материала и источников исследования обусловлен тем, что народная географическая терминология тюменского региона специальному изучению еще не подвергалась. Между тем она характеризуется высокой сохранностью архаичных форм, а также широкими возможностями для наблюдения за развитием локальных инноваций, что объясняется историческими и историко-лингвистическими причинами.

Теоретической основой работы послужили разноплановые исследования. В их числе труды по теории и истории языка, по сравнительно-историческому, сравнительно-сопоставительному языкозна-нию: С.Б.Бернштейна, И.А.Бодуэна де Куртенэ, К.Бюлера, К.В.Горшковой, В.Г.Демьянова, В.М.Живова, В.К.Журавлева, Б.А.Ларина, Т.М.Николаевой, Г.Пауля, Н.С.Трубецкого, Ф.П.Филина, Г.А.Хабургаева, П.Я.Черных и др.; по теории языковых контактов и билингвологии: Й.Айдуковича, О.С.Ахмановой, Э.М.Ахунзянова, А.Н.Баскакова, Е.Э.Биржаковой, В.А.Богородицкого, Р.А.Будагова, У.Вайнраха, Б.Гавранека, А.А.Дарбеевой, Ю.А.Жлуктенко, В.В.Иванова, Л.А.Ильиной, Т.П.Ильяшенко, М.И.Исаева, А.Е. Карлинского, Г.А.Климова, Л.П. Крысина, А.Мартине, А.К.Матвеева, И.И.Муллонен, В.П.Нерознака, В.М.Панькина, Е.Д.Поливанова, В.Ю.Розенцвейга, Ф.П.Филина, Э.Хаугена, Л.В.Щербы, В.Н.Ярцевой и др.; по социолингвистике: Л.П.Крысина, М.Н.Губогло, Ю.Д.Дешериева, З.А.Исхаковой, Г.П.Нещименко, Л.Б.Никольского, Т.В.Степанова, А.Д.Швейцера, М.Юсслера и др.; по этнолингвистике Е.Л.Березович, Т.И.Вендиной, А.С.Герда, Н.И.Толстого, С.М.Толстой и т.д.

Важнейшей областью исследования стала этимология. Происхождение исконных и заимствованных географических терминов изучалось с опорой на работы славистов, тюркологов и финно-угроведов: А.Е.Аникина, Х.Ч.Алишиной, Г.Ф.Ахатова, Л.З.Будагова, Т.Н.Бухаревой, Ж.Ж.Варбот, О.В.Вострикова, И.Гиганова, Т.Н. Дмитриевой, И.Г.Добродомова, М.А.Кастрена, Л.В.Куркиной, А.К.Матвеева, И.И.Муллонен, М.Т.Муминова, С.А.Мызникова, С.И.Ольгович, Ю.В.Откупщикова, Г.Л.Панина, И.П.Петлевой, Е.Н.Поляковой, В.В.Радлова, М.Э.Рут, Э.В.Севортяна, Н.И.Терешкина, О.А.Теуш, Н.И.Толстого, О.Н.Трубачева, Д.Г.Тумашевой, П.Хайду, Б.Я.Шарифуллина, Л.И.Шелеповой, А.М.Щербака, K.F.Karjalainen, H. Paasonens, R. Radomski, W. Steinitz и др.

Методологическую базу работы составил комплекс взаимодополняющих подходов к исследованию историко-контактологической специфики региональной геотерминологии. Основными методами, применяемыми в работе, являются: метод научного описания, структурной и идеографической классификации, стратиграфический, метод этимологического анализа, использовались также элементы лингвогеографического, статистического и социолингвистического методов, применялись приемы реконструкции, моделирования, этноязыковой идентификации. При составлении «Словаря народных географических терминов Тюменской области» применялся метод лексикографического описания языковых единиц.

Теоретическая значимость работы. Результаты исследования, проводимого на диалектной базе, значимы для теории и практики контактологии, сравнительно-сопоставительного, сравнительно-исторического языкознания, этимологии, лексикологии, сибирской диалектологии, исторической социолингвистики. Перспективность исследования проблемы «иноязычного наследия» не ограничивается рамками русистики: этнолингвистический, этнокультурный, этноконтактный потенциал русского слова оказывается весьма важным источником в познании «языковых пограничий» и для тюркологии, и для финно-угроведения.

Практическое использование результатов исследования определяется возможностью применения его материалов и выводов для дальнейшего изучения географической лексики, функционирующей в ситуации языкового контакта на всей сибирской территории. Представленные материалы могут быть использованы в топонимических разысканиях при этимологической интерпретации географических названий, претерпевших иноязычное воздействие; в лексикографической практике при составлении разноаспектных словарей говоров не только русского, но и татарского, хантыйского языков.

Основные положения работы, а также материалы исследования, вошедшие в «Словарь народных географических терминов Тюменской области», были задействованы в спецкурсах «Лингвистическое краеведение», «Субстратная топонимия», «Историческая лексикология русского языка», «Актуальные проблемы диалектной лексикологии», прочитанных в Тюменском государственном университете; результаты исследования нашли отражение в практической деятельности Топонимической комиссии (при администрации г. Тюмени), членом которой соискатель является с 1999 г.

Практическая ценность контактологического исследования заключается также в его прагматической направленности. Проблематика регионального контактирования, рассматриваемая в аспекте «повседневного языкового существования», непосредственно обращена в педагогическую сферу. Углубленное изучение историко-контактологических вопросов необходимо студенту, профессиональная деятельность которого в дальнейшем будет осуществляться в регионе, где исторически складывается сложная этноязыковая ситуация, где проблемы межэтнической коммуникации приобретают особую актуальность. Антитеза «свой - чужой», относящаяся к константам человеческой культуры, в плане народной географической терминологии находит новое воплощение.

Навыки научного освоения «чужого слова» послужат для обучающихся своеобразной моделью и в повседневном общении для интернизации ментальных образов «других», для формирования толерантных отношений в ситуации языкового пограничья. В дальнейшем познание «чужого» сквозь призму «своего» в полиэтничном социуме неизменно будет способствовать выстраиванию адекватных моделей «вербального поведения», осмыслению лингвоэтнической истории региона как целостности в контексте ощущения общности территории, языка, культуры.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась на кафедре русского языка и общего языкознания Уральского государственного университета. Основные положения работы были изложены автором в 51 докладе, в том числе на международных (Фрунзе 1986, Москва 2004, 2006, 2006, Санкт-Петербург 2001, 2002, 2003, Казань 2004, Екатеринбург 2001, 2005, 2005, Тюмень 1996, 2000, 2001, 2002, 2002, 2005, Тобольск 2005, 2007), всероссийских (Санкт-Петербург 1992, Екатеринбург 2001, Пермь 2000, Тюмень 1998, 2001, 2002, 2003, 2003, 2003, 2004, 2004, 2004, 2005, 2005, 2006, 2006, 2006, 2007, 2007), региональных (Тюмень 2001, 2002, 2003, 2003, 2004, 2005), областных, зональных (Тюмень 1986, 1995, 1995, 1999, 2003) и др. научных конференциях и совещаниях (Екатеринбург 1999, Тюмень, 2005).

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, четырех глав, Заключения, Списка использованной литературы, Списка сокращений, Словаря народной географической терминологии Тюменской области, Карт.

Основное содержание работы

Во Введении обосновывается актуальность работы, ее новизна, теоретическое и практическое значение, формулируются цели и задачи, определяются объект и предмет исследования, дается общая характеристика региона исследования, описываются источники и материал, способы его реконструкции, методы изучения.

Первая глава «Географическая терминология в историко-контактологическом освещении» состоит из трех разделов, в которых анализируются теоретические вопросы, предваряющие практический анализ, представленный в последующих главах.

В первом разделе «Историко-контактологическая проблематика современной русистики» рассматриваются аспекты изучения проблем языкового взаимодействия. В частности, отмечается, что в современной лингвистике, опирающейся на достижения теории языковых контактов, а также на эмпирическую базу практических изысканий в области лингвоэтнического взаимодействия, продолжает оставаться актуальным тезис о каузальной значимости контактообусловленых явлений, хотя соотношение внутренних и внешних факторов в процессе развития языка изучено, несмотря на давние традиции, далеко не достаточно.

Многообразие вопросов, заставляющих учитывать закономерности внутренней и внешней истории языка в контексте внутренних и внешних языковых факторов, обширный круг источников, охватывающих явления самого широкого характера, поиск новых интегративных методологий в решении классических задач актуализировали вычленение в языковедческой науке специальной отрасли: лингвистической контактологии. Объектом лингвистической контактологии становится описание взаимоотношений между языками в пространстве, результатов контактирования языков на широком культурно-историческом фоне.

Современная теория взаимодействия языков, сформированная трудами В.А.Богородицкого, У.Вайнрайха, Б.В.Горнунга, О.Есперсена, А.Мартине, Е.Д.Поливанова, Э.Хаугена, Л.В.Щербы и др., продолжает развиваться в системе различных лингвоконтактологических направлений. Так, сербский русист Й.Айдукович, разрабатывая проблематику лексической контактологии на материале заимствований из русского литературного языка, обосновывает идею существования собственно контактологического уровня языка, единицами которого являются контактемы. В этой связи Й.Айдукович предлагает различать два аспекта анализа контактем-заимствований: первый представляет собой этимологический анализ, цель которого - установить язык-источник непосредственного заимствования, второй является собственно контактологическим, где выявляется судьба контактемы в принимающем языке. Контактологическая характеристика слова, считает исследователь, должна учитывать прежде всего социолингвистические параметры, при этом сугубо лингвистические факты представляют собой отнюдь не важнейший элемент [Айдукович 2003].

В отечественной русистике лингвистическая контактология находит свое воплощение в ряде теоретических работ. Языковое взаимодействие с привлечением самого разнообразного материала рассматривается в рамках различных контактологических концепций с широкой исследовательской проблематикой. Значительное число исследований развивается в русле билингвологии, социолингвистики, когнитивистики, лингвокультурологии, межкультурной коммуникации и др.

Несмотря на широкий охват контактологических проблем в русле современных направлений, продолжает оставаться актуальной разработка традиционных вопросов сравнительно-исторического языкознания, которые условно можно обозначить как эволютивные. Работы подобного плана ориентированы на изучение истории формирования контактологических явлений, этимологии лексических фактов. Важным является изучение общих тенденций языкового взаимодействия, закономерностей и универсальных моделей контактирования, их инвариантов и вариантов в спонтанно протекающих этноязыковых процессах.

От эффективности контактологических исследований во многом зависит дальнейшее развитие русистики в целом, поскольку многие явления русского языка, как древнейшие, так и новые, в своей основе контактоиндуцированы, обусловлены длительным лингвоэтническим взаимодействием, следовательно, могут быть интерпретированы с позиций теории языкового взаимодействия. Лингвистами не раз уже отмечалось, что образование новых контактообусловленных языковых единиц может быть с достаточной достоверностью прослежено только на уровне диалектов. В этой связи закономерно, что особую актуальность эволютивный подход приобретает в диалектных исследованиях, где, прежде чем переходить к контрастивным, психолингвистическим, социокультурным измерениям и обобщениям, требуется надежно атрибутировать источники вхождения, установить историю развития слова.

Анализ современного состояния контактологических исследований, позволил авторам Контактологического словаря указать на две взаимосвязанные проблемы, стоящие перед русской лингвистической контактологией: 1) совершенствование контактологической теории; 2) развертывание региональных исследований, направленных на изучение в диахроническом и синхроническом планах процесса взаимодействия русского национального языка с языками различных этнокультурных общностей, находящихся в непосредственном сопряжении с русской языковой стихией [КЭС 1994: 23].

Однако важнейшим аспектом контактологии, утверждает А.К.Матвеев, остается изучение конкретного материала, ибо только на пути изучения конкретного материала могут быть открыты принципиально новые факты, выявлены «детали языковой эволюции», осмысление которых в контексте языковой истории и будет способствовать решению теоретических проблем лингвистической контактологии.

Признавая безусловную правоту высказанных положений, а также опираясь на тезис «контактологической конкретности» в условиях, когда контактологические понятия и термины не только не унифицированы, но и получают иногда противоречивые толкования, лингвисты основное внимание уделяют разработке тех направлений, которые ставят своей целью изучение контактообусловленных процессов в живой народно-разговорной речи.

В последнее время в русской лингвистике наметилась тенденция изучения явлений языкового взаимодействия с позиций исторической лингвоконтактологии. Основным объектом новой отрасли лингвистического знания, считает В.В.Иванов, должна стать (с учетом ареально хронологического варьирования живого народно-разговорного языка) история взаимодействия русских диалектов с иноязычными. На уровне народно-разговорной речи контактные явления всегда территориально обусловлены: реально взаимодействующими оказываются региональные разновидностями языка, присущие локально приуроченным этническим и этнографическим группам. Внимание исследователей, таким образом, сосредоточивается на том факте, что в реальности во взаимодействие вступают не языки, а диалекты и говоры, являющиеся средством общения населения исторически сложившегося региона или контактной зоны.

Постулируя идею наибольшей проницаемости лексического уровня, А.К.Матвеев основное внимание сосредоточивает на периферийных категориях, считая их особенно информативными в историко-контактологическом отношении. Основная роль при этом отводится географической терминологии и топонимии с их «консервативностью, устойчивостью, обособленностью в языке» [Матвеев 2004: 12].

Идея контактологической значимости геотерминологического и топонимического материала находит отражение в работах А.Е.Аникина, Т.Н.Дмитриевой, Л.В.Куркиной, Л.П.Михайловой, И.И.Муллонен, С.А.Мызникова, Н.Г.Панина, Е.Н.Поляковой, Н.И.Толстого, А.И.Федорова и др. Особую значимость в этой связи исследователи видят в совершенствовании методик этимологического анализа. Одна из основных задач в изучении сибирского материала, подчеркивает А.Е.Аникин, «заключается в описании фонда апеллятивов, заимствованных в русские говоры из уральских, алтайских и палеоазиатских языков» [Аникин 2000: 8]. В свою очередь решение проблем сибирской этимологии «гарантирует постановку и решение таких задач, как выявление изоглосс, связующих какие-то части языковых ареалов, уточнение локуса заимствования (его моно- или полицентризм), диалектной принадлежности источника заимствования, реконструкции утраченного этимона и др.» [Аникин 2000: 40].

Важнейшей контактологической проблемой исследователи считают не только проблему выявления субстрата и заимствования в их этимологической интерпретации, но и более широкую проблему идентификации «своего» и «чужого: для исторической лингвистики «актуально выявление «чужого» в «своем» и «своего» в «чужом», а также объяснение того, как произошло это взаимопроникновение» [Матвеев 2004: 13].

В условиях конкретного региона, с учетом сказанного выше, изучение языкового взаимодействия логично ограничить рамками исторической контактологии, базирующейся на диалектном материале, интерпретация которого осуществляется с позиций исторического языкознания, включающего описательный, лексикографический, идеографический, историко-этимологический, социолингвистический и др. аспекты анализа. Предметом историко-контактологического изучения, предпринятого в настоящей работе, и стали диалектные факты, рассматриваемые в их эволюции, в единстве синхронного и диахронного подходов с использованием интегративного метода и целостного представления процесса, осуществляющегося в условиях региональной ситуации языкового контакта.

Второй раздел первой главы «Языковой контакт: типология, структура, ситуация» ставит своей целью рассмотрение центрального понятия теории языкового взаимодействия с позиций исторической контактологии.

В понимании природы языкового контакта, а также факторов, лежащих в основе классификаций его типов, существует определенный разброс мнений. Языковой контакт рассматривается в различных аспектах: в широком и в узком смысле, как родовое (то есть как обозначение любого вида межъязыковой связи) и как видовое понятие, то есть в ситуации двуязычия; с позиций генетического и функционального подходов, когда исследуются дивергентно-конвергентные процессы переустройства языка; с позиций исторической лингвистики (в работах сравнительно-исторического содержания, ареального характера и др.) и синхронической социолингвистики [Дарбеева 1984: 7].

В аспекте исторической контактологии целесообразно рассматривать языковой контакт как устное речевое общение двух (многих) сопредельных коренных этносов (этнических групп), являющееся следствием интенсивных лингвоэтнических, бытовых, хозяйственных и др. отношений. В реальности, когда осуществляется взаимодействие этнических групп, языковой контакт проявляется как речевой, диалектный (этноречевой, этнодиалектный), складывающийся и развивающийся под влиянием целого ряда факторов лингвистического и внелингвистического характера. Традиционно принято всю область взаимодействия - речь в синхронии, язык в диахронии - обозначать как «языковой контакт». При таком понимании языкового контакта, подчеркивает А.Е.Карлинский, практически всегда - идет ли речь о синхронии или диахронии - мы имеем дело с результатом языкового взаимодействия, проявляющемся, хотя и в разной мере, на всех языковых уровнях [Карлинский 1990: 27].

Исследование типологии языкового контактирования осуществляется с позиций выделения основных его параметров: 1) способ установления контакта (прямой или косвенный), 2) длительность и устойчивость контакта (каузальный или перманентный), 3) характер ситуации общения (естественный или искусственный), 4) степень участия в нем членов языкового сообщества и территориальное размещение последних (внешнее контактирование отдельных членов, размещенных на смежных территориях, или внутрирегиональное контактирование между языковыми сообществами при проживании носителей разных языков на одной территории), 5) генетическая и структурная близость, 6) последствия языкового контактирования в обоих языках (контакт при одно- или двустороннем воздействии) [Гальчук 1997, Панченко 2003].

Обозначенные параметры не исчерпывают всего многообразия языкового контактирования. Типы контактирования различаются, например, по степени участия ярусов языковой системы, по степени языкового взаимопроникновения, в этом случае выявляют преобразовательное воздействие, а также скрещивание (когда возникает языковой союз) и языковое слияние (когда возникает новый язык) [ОЯ 1970: 286].

При вычленении параметров контактологического исследования, кроме перечисленных выше, необходимо учитывать характер протекания языкового взаимодействия, его интенсивность, направление движения языковых единиц внутри контактного поля. В этом случае привлечение процессуальных характеристик как в синхронии, так и в диахронии позволит говорить о структуре языкового контакта, реализующегося в той или иной конкретной ситуации. Актуализация структурных параметров дает возможность вычленить сегменты поля языкового контакта, обусловленные отношениями монолингвов и билингвов, проявляющимися в конкретной речевой деятельности этнокоммуникантов.

Исторические источники свидетельствуют, что русские старожилы едва ли не на всем протяжении западносибирской истории в своем большинстве оставались монолингвами, в то время как контактирующие с ними аборигенные народы - билингвами. Тем не менее очевидно, что языковая ситуация на всем протяжении ее развития не могла оставаться неизменной, поэтому следует предположить, что языковой контакт, рассматриваемый с процессуальной точки зрения, в своей структуре имеет несколько хронологически обусловленных микросистем, или контактных микрополей.

Для русских монолингвов контактирование осуществлялось в процессе заимствования, когда в язык-реципиент проникали отдельные, главным образом лексические, элементы. При этом поле заимствования для русских монолингвов в отдельные периоды исторического развития могло расширяться или сужаться в зависимости от того, как проходил процесс интегрирования заимствований в исконные системы языка. Процесс заимствования для русских говоров, разумеется, не был однозначным и однонаправленным на протяжении их формирования и развития. Укажем лишь на то, что, судя по архивным документам, русские, вступавшие в контакт с «инородцами», в пассивной форме владели контактирующим языком сопредельного этноса. Несмотря на сложности русско-национального взаимодействия, в отношении языков сибирских автохтонов складывалась совершенно иная ситуация.

Для аборигенов-билингвов языковое контактирование осуществлялось, особенно в первоначальный его период, в поле интерференции и интеркаляции в процессе инкорпорирования лексических единиц. Идея интеркаляции получила серьезную разработку в исследованиях А.Е.Карлинского, когда с позиций направленности контактных движений различают не только интерференцию (изменения во вторичном языке билингва под влиянием первичного), но и интеркаляцию (изменения в первичном языке билингва под влиянием вторичного) [Карлинский 1990].

В отличие от интерференции, где, в динамике изучаемой ситуации, осуществляется влияние на русские говоры иноязычных (в системе рассматриваемого далее материала - хантыйских и тюркских), интеркаляция представляет собой противоположно направленный процесс, когда под влиянием русских говоров происходят изменения в родной речи билингва - хантыйской или тюркской. На лексическом уровне интеркаляция представляет собой, отмечает А.Е.Карлинский вслед за И.Эпштейном, «вооруженное вклинивание одного языка в другой» [Карлинский 1990: 127]. В определенных условиях язык, первоначально являвшийся донором, выступает в качестве реципиента, причем количество вхождений в язык-реципиент в какой-то момент, когда усиливается проницаемость лексического уровня, начинает резко возрастать.

Как в пространстве, так и во времени представленная выше сегментация контактного поля (заимствование, интерференция, интеркаляция), имеющего регионально обусловленный характер, не может быть признана в качестве однозначного репрезентанта взаимоотношений монолингвов и билингвов. Структура поля претерпевает различные изменения в зависимости от ситуации языкового контакта, развивающейся в контексте реальных лингвистических и экстралингвистических факторов. Складывание, например, региональной этноязыковой общности ведет к размыванию границ между монолингвистическим и билингвистическим сегментами. На уровне контактологической репрезентации этот процесс способствует созданию в обоих языках трансферентных сегментов, на базе которых - в результате языкового скрещивания - впоследствии может складываться общий региональный лексический фонд.

Среди других аспектов историко-контактологического исследования важнейшим представляется тот, который связан с языковой ситуацией (ЯС), поскольку языковой контакт всегда проявляется через ЯС, обусловленную собственно языковыми, этнокультурными и др. факторами. Рассмотрение контактологических вопросов в контексте ЯС неизбежно выводит исследование в плоскость социолингвистики. На значимость социолингвистического подхода при изучении диалектного материала указывает А.М.Молдован: «В последнее время актуальной стала проблематика диалектных контактов, функционирования диалектов в иноязычной среде или в зонах языкового пограничья, которая требует применения сравнительно новой для диалектологии социолингвистической методики» [Молдован 2004: 9].

Само понятие «языковая ситуация» является ключевым в социолингвистике, однако интерпретации его различны. Количественный аспект изучения позволяет выделить два типа ЯС: экзоглоссную, в которой участвуют два и более языков, и эндоглоссную, в которой функционируют подсистемы одного языка [Никольский 1976: 80, Швейцер 1998: 481]. В этом случае экзоглоссная ЯС, сбалансированная или несбалансированная, и может быть осмыслена как «ситуация языкового контакта».

Стратификация контактного поля (количественные и одновременно качественные его характеристики), функционирующего в экзоглоссной ЯС, базируется на языковых принципах. При взаимодействии языков в процессе заимствования, интерференции или интеркаляции лингвистическая идентификация осуществляется не только на основе генетического, но и функционального статуса той или иной единицы. В ситуации языкового контакта лексемы, генетически связанные с одним языком, в плане функционирования могут соотноситься с другим. Так, традиционный вопрос: что считать «русским» - русским по происхождению или русским по употреблению - в условиях би(поли)лингвизма приобретает особую значимость. В терминах социолингвистики данный вопрос трансформируется в вопрос о «границах» этнического языка (отдельных его подсистем), в данном случае - русского.

В последнее время решение поставленных вопросов осуществляется в рамках коммуникативного подхода к рассмотрению ЯС. В этом случае исследователи вводят ряд новых параметров, позволяющих рассматривать ЯС как двухуровневую организацию, включающую уровень коммуникации (речевого поведения) и уровень языка.

Наиболее отчетливо коммуникативная специфика проявляется в эндоглоссии. Эндоглоссная ЯС, по мнению Г.П.Нещименко, кроме языкового, включает коммуникативный континуум, который представляет собой бинарную, бицентрированную, систему, состоящую из двух автономных, тесно взаимодействующих подсистем: регулируемое - нерегулируемое (или с ослабленной регулируемостью) речевое поведение. Эти оппозиции и решают проблему дифференциации этнического языка в условиях эндоглоссии [Нещименко 2005: 77]. При коммуникативном подходе, таким образом, пространство этнического языка также рассматривается как бицентрированное, при этом дифференциация этнического языка и его границы будут высвечиваться в различных ракурсах - в зависимости от этнической доминанты пространства.

«Русский ракурс» освещения экзоглоссной ситуации национально-русского дву(много)язычия с позиции носителей / пользователей выявляет два сегмента коммуникативного пространства: русская речь русских (регулируемое речевое поведение) / русская речь нерусских (нерегулируемое речевое поведение). Первая проявляется через диалект, вторая - через этнолект.

ЯС базируется не только на собственно лингвистических, но и на экстралингвистических факторах, поэтому, кроме языкового и коммуникативного логично вычленять этнический континуум, служащий фундаментом ЯС. Однако в этом случае необходимо заметить, что коммуникативное и этническое пространства не симметричноположены (в отличие от коммуникативного и языкового), поэтому соответствие этнос - язык в реальности проявляется неоднозначно.

При коммуникативном подходе к исследованию ЯС русский сегмент получает расширительное толкование: в него включается не только русская речь русских, но и русская речь нерусских. Соответственно, раздвигаются «границы» этнического языка за счет включения в его состав русского этнолекта (или нациолекта), понимаемого, вслед за В.И.Беликовым и Л.П.Крысиным, как «говорение через интерференцию» [Беликов 2001: 22].

На плоскости вербальной этнокоммуникации, осуществляющейся в конкретных условиях, таким образом, выступают две системы языкового обеспечения, репрезентирующие регулируемое (или относительно регулируемое) и нерегулируемое речевое поведение носителей и пользователей русского языка: - тюменский старожильческий диалект (говор) и этнолект (татарский и хантыйский).

Использование временного параметра при исследовании ЯС обнаруживает на разных этапах региональной истории различную плотность языкового контактирования. Пространственно-временная координата ЯС позволяет увидеть сосуществование в контексте региона целого ряда микроситуаций - от экзоглоссных до эндоглоссных. В этой связи, характеризуя ситуацию языкового контакта в общерегиональном аспекте (как макроситуацию), следует говорить об эндоглоссно-экзоглоссной специфики ее проявления.

Обоснованность подобного подхода становится еще более очевидной, когда ЯС рассматривается в антропоцентрической парадигме современной лингвистики. В этом случае взгляд «изнутри» направлен на выявление функциональных возможностей той или иной речевой подсистемы, воспринимаемой носителями или пользователями сквозь призму категории этнооценочности: «свое в своем», «чужое в своем», «свое в чужом». Это и служит основанием для рассмотрения ситуации языкового контакта в двух взаимодополняющих ракурсах: интралингвальном и интерлингвальном.

При интралингвальном подходе значимым становится исследование результатов языкового взаимодействия - генетических стратов этнического языка (в данном случае - русского), функционирующего в гомогенной этноязыковой общности. При интерлингвальном подходе актуализируется изучение контактологических процессов, механизмов межъязыковых взаимодействий, развивающихся в гетерогенном социуме.

Несмотря на принципиальную разграниченность интралингвального и интерлингвального аспектов, оказывается, что на практике они выступают в отношении дополнительного распределения: без учета интралингвального подхода к ситуации языкового контакта, без четкого представления об инвентаре форм существования этнического языка невозможно адекватно оценить ЯС в отношении взаимодействия данного этнического языка с другими, контактирующими. В то же время, «введение интерлингвальной координаты нередко оказывается необходимым и при исследовании ЯС моноэтничных образований. Дело в том, что существование этноса в условиях полной этноязыковой чистоты (т.е. при элиминировании интерлингвального аспекта) во многом является фактом проблематичным» [Нещименко 2003: 19].

Оперирование понятиями интралингвального и интерлингвального в отношении ЯС открывает различные возможности ее изучения. Так, включение временного параметра, актуализирующего эволютивный подход к рассмотрению ЯС, позволяет говорить о динамических процессах не только в диахронии, но и в синхронии. В отношении исследуемого материала можно выделить три структуры: две из них соотносятся с диахроническими, внутренними, процессами (исследование исконного и заимствованного пластов); третья - с синхроническими, внешними, процессами (исследование интерференции, сопровождающейся интеркаляционными проявлениями).

Вертикальная стратификация вербальной плоскости ЯС, таким образом, дифференцирует ситуации эндо- и экзоглоссии, в которых отражаются «следы» исторических процессов языкового контактирования, протекавших в прошлом. В этой связи в соответствии с предложенной понятийной категорией логично обозначить третью структуру как «ситуацию интерглоссии». Однако последнее обозначение - «ситуация интерглоссии» - в терминологическом отношении проблематично, поскольку «интерглоссия» - это не новая ЯС, возникшая в новых условиях. Это, скорее, историческое продолжение предыдущих, «старых», эндоглоссно-экзоглоссных отношений, преломляющихся на «новом» синхронном срезе. В исследовательской позиции такой подход предстает как горизонтальная стратификация вербальной плоскости ЯС. В отличие от вертикальной стратификации, когда отражаются результаты исторических контактов на лексической (терминологической) плоскости, горизонтальная стратификация демонстрирует характер протекания живых разнонаправленных процессов: интегрирования, инкорпорирования, интернизации.

В социолингвистическом аспекте неустойчивость многих параметров «интерглоссии» заставляет говорить о языковом состоянии - «языковом пограничье», в котором лишь намечаются новые тенденции развития старой ЯС.

В третьем разделе первой главы «Географическая терминология как манифестант ситуации языкового контакта» речь идет о способах вербального выражения этноязыкового контактирования. Если синхроническая и диахроническая социолингвистика оперируют понятиями идиомного выражения языковой ситуации, то в историко-контактологическом отношении наиболее значимым оказывается лексический способ манифестации. И в этом смысле нельзя не согласиться с выводами Ш.Балли, который утверждал, что именно слова приводят нас к глубинным пластам языка [Балли 2003: 172].

Инвентарь вербальных манифестаций ситуации языкового контакта характеризуется широким спектром лексических образований - отдельных слов, лексических классов, лексических групп и т.д. В ряду глоссных проявлений языка географическая терминология занимает особое место, поскольку, обладая высокой степенью устойчивости, дает богатый историко-лингвистический материал для контактологических исследований. Немаловажным является и то, что географическая терминология относится к периферийным сферам, потому что «преимущественной сферой лексических заимствований в языке … оказываются более или менее периферийные категории лексики, например, отраслевая терминология, имена собственные» [ОЯ 1970: 291]. На это же указывает и А.К.Матвеев, говоря о том, что инновации, которые постепенно охватывают центральные зоны языка, обычно начинаются на периферии - в ономастической зоне или в ряду категорий слов, в функциональном плане близких к онимам.

Тематическое (идеографическое) описание, подчеркивал О.В.Востриков, особенно важно в тех случаях, когда речь идет о формировании словарного состава языка (говора), так как позволяет наиболее полно учитывать действующие в языке закономерности. Именно поэтому лексическая модель обладает большой объяснительной силой для этимологии [Востриков 1991: 5]. Можно констатировать, что тематический (идеографический) принцип важен для этимологии, исторической лексикологии, а значит, и для исторической контактологии, поскольку предполагает выявление таких «компонентов словарной системы языка, которые в истории его развития эволюционируют единым фронтом, т.е. обнаруживают прочные устойчивые связи» [Ларин 1977: 12].