Грамматика модальных компонентов: диахронический аспект (на материале немецкого языка)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Санкт-петербургский государственный университет

На правах рукописи

Автореферат

диссертации на соискание учёной степени

доктора филологических наук

Грамматика модальных компонентов: диахронический аспект (на материале немецкого языка)

Специальность 10.02.04 - германские языки

Нефёдов Сергей Трофимович

Санкт-Петербург - 2008

Диссертация выполнена на кафедре немецкой филологии факультета филологии и искусств Санкт-Петербургского государственного университета.

Официальные оппоненты:

- доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник ИЛИ РАН Шубик Садье Александрович;

- доктор филологических наук, профессор Чернявская Валерия Евгеньевна;

- доктор филологических наук, доцент Олейник Марина Алексеевна.

Ведущая организация: Российский государственный педагогический университет имени А.И. Герцена.

Защита диссертации состоится "____" _____________ 2008 года в ___ час. на заседании совета Д 212.232.48 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034, Санкт-Петербург, Университетская набережная, д. 11.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке имени А.М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета по адресу: 199034, Санкт-Петербург, Университетская набережная, д. 7/9.

Автореферат разослан "____" ____________ 2008 года

Председатель совета Д 212.232.48, д.ф.н., профессор А.В. Зеленщиков.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

В современной, междисциплинарно-ориентированной лингвистике грамматика понимается весьма широко. Она истолковывается нередко глобально как грамматическое учение об устройстве связной речи [Адмони 1985; Эйхбаум 1991], рассматриваемой со стороны формы, содержания и функций в их проекции на человека познающего, говорящего и действующего словом. Увеличение количества и сложности изучаемых в грамматике объектов и расширение горизонтов стоящих перед грамматикой задач отражают общий характер современной лингвистики: её устремленность к комплексному рассмотрению языковых явлений, в которых грамматическое и лексическое, синтаксическое и морфологическое, семантическое и прагматическое даны в слитном виде. Эти тенденции отражают лингвистические приоритеты к выделению и классификационному объединению разноплановых и разноструктурных форм по принципам функционально-семантических полей, "категориальных ситуаций" [Бондарко 1978; 1983; 1985; 2002; 2005], "узуальных смыслов" [Варшавская 1984; 2008], центра (прототипов) и периферии [Павлов 1996; Лакофф 2004] и т.д.

Расширительное понимание грамматики исходно принято и в настоящем диссертационном исследовании, посвящённом обсуждению места и функций модальных (неглагольных) лексико-синтаксических средств, взятых в диахронической перспективе их эволюционного развития, в строе немецкого языка. Грамматика слова, класса слов и грамматика компонентов (синтаксических построений с их участием), таким образом, предстаёт как описание их разноформатных связей с другими составляющими целостной конструкции, с самим целым, функций предложений с их включением в составе дискурс-текста.

Модальные элементы речи обладают исторически изменчивыми формально-грамматическими, структурно-синтаксическими, семантико-синтаксическими и функциональными признаками. На них проецируются своеобразие грамматического строя и отчасти идиоэтническая специфика немецкого языка на том или ином временном срезе. Поэтому они не выступают в одном и том же, неизменном грамматическом качестве на протяжении всей своей истории. Более того, на любом из синхронных срезов немецкого языка, как это вскрывает грамматический анализ, они не представляют собой однородного явления во внутреннем устройстве немецкого языка. Модальные компоненты (МК) - это сложная функциональная подсистема языковых средств, потенциал которой формируется под влиянием различных факторов: лексического наполнения и структурного состава грамматической конструкции, значений разрядов грамматических категорий, оформляющих выражение составляющих синтаксического построения, семантико-смысловых отношений компонентов целого, контекстуальных связей и ситуативно-речевых параметров высказывания как части разворачивающегося актуального дискурс-текста.

На самых ранних этапах существования немецкого языка, в текстах древневерхненемецкого периода, многие из МК, как показало исследование, находятся в разной зависимости от лексико-структурного наполнения предложения. С одной стороны, в целом ряде случаев они ещё очень тесно связаны через своё денотативное значение с семантикой глагольной лексемы и не достигают того уровня переосмысления и грамматической абстракции, которая бы однозначно позволяла считать их лексико-грамматическими единицами, служащими для выражения "модальности говорящего". В этом качестве их можно было бы назвать "потенциально-модальными словами". Но уже и в таком их употреблении, по крайней мере для некоторой части из них, видны "ростки" тех новых грамматических функций, к которым они устремлены; здесь явно проступают речемыслительные механизмы их "вживания" в новую для них грамматическую категорию. Таким семантическим пространством для самых частотных из них в древнейшие периоды немецкого языка - для слов uuвr и giuuisso (истинно, по правде, действительно) - становятся микроконтексты с verba dicendi, verba cognoscendi и verba sentiendi, в которых "плавится" их исходная и формируется новая грамматическая семантика.

С другой стороны, те же самые лексемы используются в древних текстах и в иных семантико-синтаксических условиях, в коммуникативно акцентированных начальных и конечных позициях предложения, в составе предложенческих структур типа daz ist war / algewis и т.д. Здесь они уже в полной мере проявляют своё модально-оценочное эпистемическое значение.

Все эти факты заставляют усомниться в справедливости, по крайней мере в излишней категоричности, высказывания Германа Пауля, наложившего когда-то своим авторитетом вето, хотел он того или нет, на изучение модальных лексико-синтаксических элементов в древние периоды существования немецкого языка и оставившего их по старой традиции в недифференцированном объединении Adverbia (наречия), где-то между грамматическими классами наречий и частиц¹ В немецких грамматиках сосуществуют две параллельные терминологические системы для обозначения соответствующих грамматических явлений. Одни грамматисты исходят из общего класса неизменяемых слов (Undeklinierbare) и подразделяют их далее на наречия, союзы, предлоги и частицы. Другие исследователи исходно объединяют все неизменяемые слова в широкий класс частиц (Partikeln) с выделением разных их подтипов: адвербиальных (Adverbialpartikeln), предложных (Prдpositionalpartikeln), союзных (Konjunktionalpartikeln) и т.д. См. подробнее об этих традициях немецкой грамматической терминологии: Eisenberg P. Grundriss der deutschen Grammatik. Bd. 2: Der Satz. Stuttgart, 1999. S. 207-209.. Примечательно в этой связи его высказывание, сделанное, правда, в отношении средневерхненемецкого периода: "В средневерхненемецком не существует модальных частиц, которые были бы обязательны для определённых способов выражения модальности" "Modalpartikeln, welche fьr gewisse modale Ausdrucksweisen obligatorisch wдren, gibt es im Mittelhochdeutschen nicht" (Paul H. Mittelhochdeutsche Grammatik: 24. Aufl. Tьbingen, 1998. S. 298)..

Кроме того, бросается в глаза и то обстоятельство, что классические многотомные исторические грамматики немецкого языка Я. Гримма, О. Бехагеля, В. Вильманса, Г. Пауля и др. практически не содержат даже упоминаний о данном грамматическом материале.

В новейшей германистике среди работ по исторической грамматике и синтаксису немецкого языка также нет специальных исследований по описанию лексико-синтаксических средств модальности в древние периоды развития немецкого языка. Регистрация таких средств носит большей частью случайный и фрагментарный характер, что значительно уменьшает их научную ценность [Schwarz 1975; Ebert 1978; Greule 1999; Meineke, Schwerdt 2001; Schrodt 2004; Simmler 2003; 2007a].

Схематично обрисованное состояние проблемы, сложившееся в сфере диахронического изучения лексико-синтаксических средств модальности в немецкой грамматике, резко контрастирует с положением дел в области научного описания собственно глагольных средств модальности: форм глагольного наклонения и так называемых модальных глаголов. Разряды морфолого-грамматической категории наклонения и функционально сопоставимые с ними модальные глаголы всегда находились в фокусе внимания и зарубежных и отечественных германистов; им отведены в упомянутых исторических грамматиках немецкого языка весьма обширные разделы.

В предпринятом исследовании осуществляется комплексное, сопоставительно-диахроническое описание разноструктурных МК с точки зрения их формы выражения, денотативного значения, синтаксических функций, коммуникативно-прагматических нагрузок и дискурсивно-текстовой роли в составе целостных грамматических построений.

По своей общей направленности изучение грамматических свойств МК осуществляется в зоне взаимодействия лексики и синтаксиса (грамматики) - двух базовых "полусфер" языка [Гумбольдт 1984; Матезиус 2003; Якобсон 1985; Bьhler 1982 и др.]. Это противопоставление лексики и грамматики осуществляется в лингвистике на семиотических и функциональных основаниях и традиционно проводится в работах известных отечественных германистов [Зиндер, Строева 1957; 1962; Павлов 1985; 1996; Харитонова 1982; Шендельс 1982; Эйхбаум 1991; Ярцева 1968 и др.].

Исходным теоретическим основанием выделения обсуждаемой в диссертации частной функциональной подсистемы языковых средств модальности - разноструктурных МК эпистемической семантики - является истолкование языковой категории модальности с позиций антропоцентризма и теории языковой личности. Основные принципы антропоцентрического подхода к языковым категориям с точки зрения ведущего "антропоцентра" коммуникации - говорящей личности - нашли всестороннее освещение в многочисленных работах ведущих отечественных и зарубежных лингвистов [Арутюнова 1981; 1998; Арутюнова, Падучева 1985; Архипов 2001; Варшавская 1999; 2002; 2007; 2008; Гак 1978; 1982; 1998; Караулов 2004; Макаров 2003; Падучева 1982; Поспелова 2001; Почепцов 1980; Пушкин 1989; Серебренников 1988; Сусов 1979; 1980; 1983; 1984; 1986; 1989; 2007; Формановская 2007; Человеческий фактор 1992; Бенвенист 1974; Грайс 2004; Дейк Т. ван 1978; Остин 2004; Сёрль 2004; Хельбиг 1978; Wunderlich 1976 и др.].

Модальность трактуется в настоящей работе с коммуникативных позиций как лингвистическая категория, разноплановые средства воплощения которой представляют собой "эго-проекции" когнитивных установок говорящего человека, его эмоциональных состояний и волитивных проявлений в дискурс-текст. Такой подход позволяет сконцентрироваться в диссертации на функционально значимых характеристиках изучаемых языковых образований в их коммуникативном бытии и описать основные закономерности их использования как составляющих речевых высказываний и определенного типа дискурс-текстов, обслуживающих многообразную коммуникативно-речевую практику людей в различных сферах их социальной жизни [Арутюнова 2000; Карасик 2002; Чернявская 2006; 2007; Brinker 2001; Heinemann M., Heinemann W., 2002; Vater 2001].

Эпистемическая модальность является разновидностью коммуникативной модальности, наиболее обширной по количественному составу языковых средств выражения, частотности их использования и коммуникативной значимости в современном немецком языке [Admoni 1986: 211; Brinkmann 1962: 346-347; Dieling 1985, 1986; Dцpke 1988; Gulyga 1977: 83; Helbig G., Helbig A. 1990: 47-57; Hoberg 1973; Spranger 1972: 288]. Она широко представлена также в текстах древневерхненемецкого периода [Адмони 1963: 39-40] и на последующих синхронных срезах немецкого языка. В диссертационном исследовании описываются основные линии диахронических изменений в сфере авторизованной коммуникативной модальности в немецком языке, начиная с древнейших периодов его письменной истории.

Актуальность исследования определяется тем, что оно выполнено в рамках антропоцентрического, когнитивного и дискурсивно-текстового лингвистических направлений, базирующихся на комплексном динамическом подходе к языку, языковым явлениям и процессам. Интегративный подход к изучаемому объекту задаёт уровни грамматического анализа МК: это - целостные грамматические конструкции и фрагменты дискурс-текста.

Использование интегративной методологии антропоцентрического, когнитивного и дискурсивно-текстового подходов и теории грамматикализации позволяет уже на самых древних этапах письменной истории немецкого языка выделить класс потенциально-модальных компонентов (ПМК) в их структурной и денотативно-смысловой разноплановости, семантико-синтаксическом разнообразии и в дискурсивно-текстовой полифункциональности.

Цель исследования заключается в анализе состояния одной из лексико-синтаксических подсистем - разноструктурных МК эпистемической семантики - в грамматическом строе немецкого языка в древнейшие периоды и в выявлении эволюционной динамики исторических изменений в этой подсистеме на последующих этапах его существования.

Достижению этой общей цели содействует решение следующих конкретных задач:

- сформировать на базе текстов древневерхненемецкого периода корпус МК эпистемического содержания, денотативно сосредоточенных на выражении когнитивных установок знания и мнения говорящего и его истинностных оценок сообщаемого, а также выявить их текстовые соответствия на последующих временных срезах грамматической системы немецкого языка;

- проанализировать семантико-синтаксические отношения между составляющими грамматических построений с включением МК с целью определения синтаксических функций МК в текстах одного / разных синхронных срезов;

- выявить формально-структурные, лексические, семантико-синтаксические, контекстуальные и коммуникативно-прагматические факторы, определяющие функциональный статус МК в составе целого;

- установить диапазон синтаксических функций и корреспондирующих с ними функционально-семантических нагрузок МК в каждом из привлекаемых к анализу текстов и провести сопоставление наборов этих функций друг с другом; результатом указанного сопоставления должно быть воссоздание общей "грамматической картины" состояния анализируемой функциональной подсистемы в тот или иной период существования немецкого языка;

- провести последовательный сопоставительно-диахронический анализ семантико-синтаксических связей, дискурсивно-текстовой роли и коммуникативно-прагматического потенциала МК в составе целостных грамматических построений с целью выявления эволюционной динамики в сфере употребления немецких модальных форм, взятых в диахроническом ракурсе;

- определить основные диахронические источники, в "недрах" которых исходно формируется эпистемический модальный смысл, - грамматические конструкции определенного лексико-синтаксического наполнения, структурирующие и оформляющие выражение соответствующих типов денотативных ситуаций;

- установить общую диахроническую базу МК и описать основные линии их качественных изменений в определенных типах языковых моделей высказываний, взятых в текстовых реализациях;

- обозначить место МК в наиболее подвижной динамической области грамматики языка - в "грамматике говорящего", описывающей не физический мир, а внутренний мир субъекта мысли и речи, его представленность в речевом высказывании.

Диссертация выполнена на материале разножанровых текстов одной тематической направленности, относящихся к разным временным этапам существования немецкого языка.

Исходную основу для сопоставительно-диахронического исследования МК в главах IV-VI настоящей работы составляют тексты религиозной тематики, представляющие собой перевод, истолкование или переложение канонических книг Евангелия, образующих "Новый Завет", на диалекты франкской языковой общности. Это - "Евангельская гармония" Тациана (восточнофранкский диалект, около 830 г.) в издании Эдуарда Зиверса, "Евангелическая гармония" Отфрида (поэма в пяти частях; южно-рейнскофранкский диалект; около 865 г.) под редакцией Оскара Эрдмана и богословский трактат архиепископа Севильского Исидора "О католической вере на основании Ветхого и Нового Завета против иудеев" ("Древневерхненемецкий Исидор"; рейнскофранкский диалект; около 800 г.) в издании Ганса Эггерса. Круг этих древних текстов изначально задан в германистике объективными историческими причинами; это - наиболее обширные, дошедшие до нас письменные памятники древневерхненемецкого периода. В сравнительно-сопоставительных целях к проводимому анализу привлекается текстовый материал: 1) немецкой Библии, изданной Й. Ментелем в 1466 году в Страсбурге и по своим основным лингвистическим характеристикам относимой историками немецкого языка к концу средневерхненемецкого периода - I-ой половине ранненововерхненемецкого периода [Kettmann 1971; Simmler 2007b]; 2) перевод Библии, сделанный М. Лютером и впервые изданный в 1545 году, и 3) перевод "Нового Завета" на современный немецкий язык 1985 года издания.

Представленные в диссертации обобщения опираются на анализ почти 3750 текстовых фрагментов, извлеченных методом сплошного обследования из источников, указанных в списке иллюстративного материала. Корпус собранного материала распределяется по отдельным текстам следующим образом: "Исидор" Ї 50 текстовых извлечений; "Тациан" - 920 (с учётом текстовых соответствий в Библии Ментеля, Лютера и в современном тексте Библии); поэма Отфрида - 1100 текстовых фрагментов и 350 текстовых соответствий на других синхронных срезах; 226 латинских соответствий древневерхненемецким МК из "Евангельской гармонии" Тациана; современные художественные тексты - 1100 текстовых реализаций МК.

Методологической основой исследования являются следующие общетеоретические положения: 1) современные представления об антропоцентрическом характере речемыслительной и коммуникативной деятельности человека говорящего (В.В. Богданов, А.Г. Поспелова, И.П. Сусов, Л.П. Чахоян, Т. ван Дейк, Дж. Сёрль, Й.З. Шмидт и др.); 2) тезис о взаимодействии и взаимообусловленности лексического и синтаксического в грамматических построениях (В.М. Жирмунский, Л.Р. Зиндер, Т.В. Строева, И.Я. Харитонова, Н.В. Ярцева и др.); 3) концепция связанности и взаимопроникновения уровней лингвистического анализа - формально-структурного, семантического и концептуального (речемыслительного) - и комплементарности семасиологического и ономасиологического подходов при выявлении места и роли языковых категорий и разноплановых средств их выражения во внутренней структуре человеческого языка (Э. Бенвенист, А.И. Варшавская, С.Д. Кацнельсон, Г.Н. Эйхбаум и др.).

В настоящей диссертации используются методы сопоставительно-диахронического, синхронно-сопоставительного, функционально-семантического и коммуникативно-прагматического анализа, а также методы трансформации и статистическая обработка эмпирических данных.

Рабочая гипотеза диссертационного исследования опирается на исходное положение о том, что МК являются частью динамической подвижной сферы грамматики языка, описывающей разнопорядковыми средствами внутренний мир человека мыслящего и говорящего: его когнитивные установки, эмоциональные состояния и волитивные проявления. В силу абстрактности, градуируемости и субъективности концептов, структурирующих внутренний мир человека, соответствующие им языковые репрезентации, в том числе лексико-синтаксические МК, не лежат в одной функциональной плоскости. Они обслуживают разные стороны познавательного речемыслительного процесса и участвуют в выражении разных типов языковой семантики: денотативной, модально-оценочной, грамматической, экспрессивно-прагматической, а также их комбинаций. Категориальный статус МК может быть раскрыт на основе их комплексного многоаспектного анализа как элементов грамматических организаций и составляющих дискурс-текста.

Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые:

- осуществляется диахроническое исследование разноструктурных лексико-синтаксических средств эпистемической модальности, которые не были до этого предметом специального изучения в немецкой германистике;

- на основе широкого фактического материала, взятого в диахронической перспективе, в опоре на сравнительно-сопоставительную методику и интегративный грамматический анализ ставится вопрос о наличии уже на самых ранних, письменно зафиксированных этапах существования немецкого языка в его диалектных вариантах модальных элементов эпистемической семантики;

- выявляются ведущие линии диахронических изменений в области коммуникативной авторизованной модальности и основные закономерности в грамматической эволюции модальных форм речи немецкого языка в сторону их грамматикализации, дискурсивизации и прагматизации;

- МК рассматриваются с антропоцентрических позиций как языковые "эго-проекции" субъекта речи в дискурс-текст, денотативно нацеленные на описание его внутреннего мира;

- проводится функциональный анализ МК на основе комплексной методики, обращенной к разным аспектам изучаемого лексико-грамматического явления; эта методика позволяет раскрыть динамический и полифункциональный характер МК в их исторически обусловленном качественном своеобразии.

Теоретическая значимость исследования заключается в разработке особой области грамматики языка - "грамматики говорящего", описывающей то, как в высказывании представлена речетворческая личность. Предложенная комплексная методика позволяет по-новому подойти к изучению динамических функциональных подсистем языка и уточнить некоторые положения диахронической лингвистики относительно немецких МК как части этой грамматики.

Практическая ценность работы обусловлена её результатами, которые могут быть использованы в теоретических курсах истории и грамматики немецкого языка, в спецкурсах по исторической стилистике и текстоведению, а также в лексикографических целях при составлении словарей и справочников.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Модальные компоненты в древних текстах денотативно сосредоточены на выражении значений эпистемического модуса: когнитивных установок знания и мнения человека говорящего и его истинностных оценок достоверности сообщаемого. Выражение модальных значений дискурсивно и коммуникативно связано и характеризуется вариативностью в зависимости от типа текста и коммуникативных целей субъекта речи. Эпистемическое значение модальных компонентов осложнено в контекстах речи сопутствующими значениями уверенности / сомнения, проецирующими в дискурс контакт говорящего с адресатом. Синкретизм при выражении модальных значений является закономерным следствием взаимодополнительности прагматических оснований языковых функций экспликации отношения человека к миру и его воздействия на партнёра по коммуникации.

2. Модальные компоненты представлены на всех анализируемых синхронных срезах разноструктурными языковыми формами: краткими качественно-оценочными словами, производными наречными образованиями, падежными словоформами, предложно-субстантивными и предложно-наречными словосочетаниями, сентенциональными структурами. Единая грамматическая природа ядерных элементов этих грамматических образований, одинаковая денотативная устремленность к выражению значений эпистемического модуса и сходные функциональные нагрузки в составе текстовых составляющих позволяют объединить разноструктурные модальные компоненты на обозначенных содержательных основаниях в открытой функциональной подсистеме лексико-синтаксических модальных средств немецкого языка.

3. В семантико-синтаксическом ракурсе модальные компоненты не образуют единообразного грамматического явления. В древневерхненемецкий период среди них выделимы следующие синтаксические разряды: 1) модальные детерминанты с семантико-смысловой отнесенностью ко всему составу построения; 2) модальные детерминанты с комплексной функциональной направленностью, совмещающие денотативно-смысловую и служебно-грамматическую функцию; 3) модальные предикативы, входящие в модель предложения как её структурно необходимые члены и обозначающие содержание эпистемической оценки говорящего; 4) качественно-модальные обстоятельства с однонаправленной смысловой устремленностью к предикату предложения; 5) модальные интенсификаторы, дублирующие эпистемическое значение предиката и выполняющие экспрессивно-прагматические функции в составе синтаксического образования.

Общий набор данных синтаксических функций модальных компонентов представлен на всех анализируемых синхронных срезах; он перераспределяется по частотности реализации в соответствии с жанрово-типологической спецификой древних текстов и эволюционными изменениями модальных форм в диахронии немецкого языка.

4. В коммуникативно-прагматическом плане относительно автономное положение детерминирующих модальных компонентов (основной синтаксический разряд МК) в содержательной структуре предложения как членов, "прислоняющихся" ко всему составу построения или "вклинивающихся" в смысловые связи составляющих, оказывает сегментирующее воздействие на структуру и формирует намеренно расчленённое сообщение. Прагматическая цель таких приёмов - формирование локального напряжения в поступательном развитии коммуникации и на этой базе повышение эффективности речевого воздействия на адресата.

5. Признаковая природа ядерных элементов модальных компонентов является исходной диахронической базой формирования эпистемических значений на основе семантического переосмысления качественного признака в модально-оценочный в процессе метафорического переноса из одной концептуальной области в другую: из сферы качественной атрибуции сущностей внешнего мира в сферу внутреннего мира говорящего. Метафорическому переносу с внешнего на внутреннее сопутствует кардинальная перестройка смысловых связей между составляющими построения, имеющего в своём составе модальные компоненты: одноядерная предикативная структура расщепляется на двухядерную, с двумя логическими и смысловыми предикатами разного ранга.

6. Диахронической базой модальных компонентов эпистемической семантики выступают некоторые типы грамматических конструкций, в отношении которых они проявляют тенденцию к преимущественному употреблению. Соответствующие высказывания формируют микроконтекст переосмыслений и являются катализаторами семантических преобразований качественно-признаковых слов, их смещения из сферы описания параметров внешнего физического мира в область выражения внутренних состояний человека говорящего. Такими синтаксическими конструкциями оказались сентенциональные образования, сосредоточенные в немецком языке на обозначении денотативных ситуаций следующих типов: 1) речетворчества говорящего лица; 2) его разнообразной мыслительной деятельности; 3) ситуации классификации и 4) ситуации идентификации сущностей; 5) экзистенциональные.

7. По данным обследованных текстов диахроническая эволюция модальных форм речи немецкого языка протекает по трем основным линиям: 1) в направлении грамматической стабилизации (категоризации) - закрепления за эпистемическими значениями определенной грамматической формы выражения на основе структурно-грамматического обособления (парцелляции), словопорядка, синтагматического объединения с союзно-связующими элементами высказывания, интонационного выделения и пр.; 2) в направлении приобретения модальными компонентами служебно-союзной (дискурсивно-текстовой) функции с последующим замещением их в ряде случаев специализированными союзными средствами немецкого языка; 3) в направлении субъективизации (прагматизации) и выполнения модальными компонентами экспрессивно-прагматических функций интенсификаторов, участвующих в градуировании составляющих построения по степени их смысловой важности в контексте сообщения.

Апробация работы. Результаты исследования обсуждались на международных и межвузовских конференциях филологического факультета СПбГУ (2004-2008 гг.), на международных конференциях в рамках IV и V съезда Российского союза германистов в С. -Петербурге и Москве (2006 и 2007 гг.). По материалам диссертации в Санкт-Петербургском государственном университете читается спецкурс "Компоненты простого предложения и их истолкование в истории языковедения" (2003-2007 гг.).

По теме диссертации опубликовано 29 работ, в том числе монография "Коммуникативная модальность и эпистемические модальные компоненты в немецком языке (синхрония и диахрония)". СПб.: Изд-во СПбГУ, 2007 (общий объём 14 п.л.).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, шести глав, заключения, библиографического списка, списка источников иллюстративного материала и принятых в тексте работы сокращений, а также списка использованных при написании работы словарей. Общий объём диссертации - 447 страниц текста в компьютерном наборе.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается выбор темы исследования, её актуальность, намечаются основные линии теоретической дискуссии, формулируются цель и задачи исследования, теоретическая и практическая значимость и научная новизна, а также даётся характеристика текстового материала и определяются принципы и методика его анализа.

Глава I "Модальность в механизмах языка, сознания и коммуникации" посвящена описанию модальности как речемыслительной и языковой категории, анализу основных лингвистических концепций модальности и оценке научной продуктивности этих концепции при рассмотрении содержательного потенциала модальных средств в их функциональном бытии.

Подход к языковой категории модальности от человека говорящего и от его речевого произведения закономерным образом приводит к антропоориентированному коммуникативно-прагматическому истолкованию этой категории, а языковых средств её манифестации - как эгоцентрических проекций внутренних состояний субъекта речи в дискурс-текст. Коммуникативно-прагматическая направленность категории модальности опосредована одной из функций языка - функцией самовыражения человека через речетворческую деятельность [Bьhler 1982; Brinkmann 1981]. Эта функция модальности составляет основное функциональное содержание данной модусной категории в языке.

В речемыслительном плане модальность опирается на оценку, рефлексию и интенциональность и лежит в зоне пересечения этих категорий. Модальное отношение субъекта речи к сообщаемому - это результат его саморефлексирующей мыслительной деятельности, интенционально направленной на актуализируемые текущим дискурсом события и на их оценку. Эта деятельность "привязывает" выделенные предметные связи к личной сфере говорящего: к системе его знаний и мнений, к его желаниям и потребностям, к его эмоциональным переживаниям, составляющим основу эпистемических, волитивных и эмоциональных установок говорящей личности. Когнитивные пропозициональные установки формируют "модус репрезентации пропозитивного концепта" (А.В. Зеленщиков) в системе знаний и мнений.

Модусы как пропозициональные отношения логически двучленны и на уровне "логической формы" всегда предполагают позиции для модусного субъекта и для модусного предиката. Логическая структура модуса получает симметричное / асимметричное отражение в языковых структурах: развернутое, частично свернутое или нулевое. Способ представления эпистемического модуса зависит от степени авторизации дискурс-текста.

Денотативно семантическая сфера категории модальности нацелена на выражение в речевых образованиях модусов знания и мнения субъекта речи, его волевых и эмоциональных установок. Соответственно, языковая категория модальности исходно рассматривается как включающая в себя три содержательных разряда: эпистемическую, волитивную и эмотивную модальности. Волитивная и эмотивная модальности в настоящей работе к анализу не привлекаются.

В главе II диссертации "Немецкие модальные слова как частеречный грамматический класс" обсуждаются традиции рассмотрения слов модальной семантики в отечественной и зарубежной германистике, категориально-грамматическое значение МС и их лексико-семантические разряды, а также основные типы семантико-синтаксических отношений разноструктурных МК и формы их грамматической связи в составе целого.

В отечественной германистике утвердилось выделение МС в отдельную часть речи. Среди зарубежных германистов доминирует точка зрения, сложившаяся под влиянием грамматической традиции в рассмотрении неизменяемых классов немецких слов с акцентом на их внешние морфологические показатели. Немецкие слова типа sicher, gewiЯ, vielleicht, wahrscheinlich и т.п. обсуждаются как особая разновидность наречий (Satz-, Modaladverbien) или как особый разряд модальных частиц (Modalpartikeln).

При выделении МС в отдельный грамматический класс германисты опираются на их обобщенное категориальное значение и синтаксическую функцию в составе предложения. Сложности в применении критерия обобщённого значения к классу МС затрудняются в грамматической науке тем, что сама категория языковой модальности, которая должна служить речемыслительным основанием этого грамматического класса, по-прежнему остается недостаточно разработанной. Здесь чаще всего принимается предельно широкое, логико-философское истолкование модальности на основе категорий реальности / ирреальности, а её связь с говорящей личностью, с выражением пропозициональных установок субъекта речи остается во многих случаях чисто декларативной.

Согласно изложенной в главе I трактовке модальности как антропоориентированной коммуникативно-прагматической категории по типу обобщённой грамматической семантики МС принадлежат к призначным словам (С.Д. Кацнельсон) и являются в логико-смысловом отношении разновидностью предикатов высшего порядка, оперирующих над всем содержанием предложения. Обобщённое категориально-грамматическое значение исследуемой в данной работе группировки МС - эпистемических МС - состоит в обозначении когнитивных установок мнения и знания говорящего, а также его истинностных оценок сообщаемого.

Обсуждение синтаксических свойств МС как компонентов предложения проводится в германистических работах главным образом в опоре на их структурные показатели. Однако суть этих признаков чаще всего сводится к тезису об отсутствии внешних маркеров грамматической зависимости компонента, выраженного МС, от других составляющих синтаксического образования. Исходя из такого общего определения, объясняются и синтаксические функции МС в широком разряде обстоятельственных членов предложения (Satzadverbialia, Satzangaben), в котором объединяются разнопорядковые компоненты предложения на основании структурной независимости их формы от прочих составляющих грамматического построения. Абсолютизация структурно-синтаксических показателей и недооценка семантико-смысловых связей МК, представленных МС и функционально подобными образованиями с их участием, в составе целого приводит к игнорированию того факта, что такие компоненты потенциально могут принадлежать разным уровням синтаксической организации предложения. На основании анализа фактического применения МС в качестве компонентов предложения в текстах современной немецкой художественной литературы были выделены четыре их основные синтаксические функции и соответствующие этим функциям семантико-синтаксические разряды МК: модальные детерминанты, модально-оценочные обстоятельства к предикату, модальные интенсификаторы и модальные предикативы.

Другой аспект синтаксической характеристики МК - вопрос о формах их грамматической связи с другими составляющими в немецком предложении остается в германистике недостаточно эксплицированным. Поэтому в работе предпринята попытка выявления способов включения МК в состав немецкого предложения, обладающего в этом плане определенной идиоэтнической спецификой по сравнению, например, с русским языком. Работа исходно опирается на принципиальное признание, а не на отрицание присущих МК синтаксических приёмов их включения в состав немецкого предложения в их специфическом проявлении. Сведения, полученные в ходе анализа синтаксических реализаций МС, позволяют пересмотреть и уточнить их обычную для германистики отрицательную характеристику - в виде указаний на отсутствие связи с каким-либо компонентом предложения, незаданность валентностью предиката, нахождение вне внутренней структуры предложения. Изучение МК в этом направлении раскрывает подлинный набор приёмов их включения в предложение и их действительные связи с другими его составляющими. Эти формы связи базируются в целом на свойственных немецкому языку синтаксических формах сопряженности компонентов грамматических построений, однако МК обнаруживают здесь некоторое своеобразие. Набор синтаксических форм их связи опосредован нефлективной морфологической формой МС и их типичными синтаксическими функциями в составе целостных синтаксических образований. Эти синтаксические приёмы не имеют формальных показателей в самой словоформе МС, но внешне проявляются в конструктивных типах порядка слов, в моделях интонации, в подключении к МК связующих служебных элементов. Кроме того, они обнаруживаются также в семантических потенциях составляющих: в их "семантическом тяготении" к другой составляющей грамматического построения или в обязательной валентной необходимости при развернутом представлении эпистемического модуса.

В главе III "Диахронический аспект изучения категории модальности и языковых средств ее воплощения в немецкой германистике" представлены исходные принципы и методика грамматического анализа в диссертации разноструктурных МК эпистемической семантики в историческом ракурсе.

В общетеоретическом плане рассмотрение эволюционной динамики модальных форм речи в истории немецкого языка опирается на основные методологические принципы диахронических исследований, выработанные и утвердившиеся в отечественной классической германистике: принцип непрерывности исторического развития любого языка и взаимодополнительности синхронии и диахронии; принцип системности языковых изменений, обусловленный взаимной соотнесенностью языковых элементов в целом; принцип функционального варьирования языковых единиц в речевых реализациях как первопричину их будущих эволюционных изменений; принцип несводимости исторического развития языка, его единиц и присущих им категорий к изменениям только и наличия "типологических констант"; принцип моделируемости эволюционных изменений в той или иной частной подсистеме языка. Опора на эти исходные теоретические позиции может содействовать представлению изучаемого объекта в динамическом аспекте как сложноорганизованной развивающейся функциональной подсистемы в истории немецкого языка и более полному объяснению ее современного состояния.

В качестве основного метода диахронического анализа в работе применяется метод синхронного среза, при помощи которого лингвисты обычно моделирует исторический "социально-темпоральный" путь языка. При этом диахроническое описание модальных форм немецкого языка проводится в двух направлениях: на горизонтальном уровне, на материале одного и того же синхронного среза - древневерхненемецкого и на вертикальном уровне - в соотносимых по жанрово-типологическим характеристикам текстах разных временных периодов, традиционно выделяемых в исторической хронологии немецкого языка.

В трех последующих главах рассматриваются в деталях грамматические закономерности функционирования МК, образованных на базе эпистемических МС, в каждом из анализируемых памятников.

В главе IV "Синтаксические разряды разноструктурных компонентов эпистемической семантики в "Древневерхненемецком Исидоре": синхронно-сопоставительный аспект" описываются лексико-семантическое своеобразие применяемых здесь ПМС, их семантико-синтаксические отношения как компонентов построения с прочими составляющими, а также их функциональные нагрузки в составе целого.

В богословском трактате "О вере католической на основании Ветхого и Нового Завета против иудеев" ("Der althochdeutsche Isidor") прослеживается ясная тенденция к употреблению ПМС chiuuisso, uuaar и zuuiflo с лексически ограниченным кругом глаголов: verba dicendi и verba cognoscendi, т.е. их "семантическое тяготение" к сфере ментальных и ментально-речевых предикатов. Лексемы chiuuisso и zuuiflo - это отглагольные образования, а uuaar производно от абстрактного существительного качественно-оценочной семантики. Генетически этим словесным формам были присущи признаково-характеризующие свойства, позволяющие им вступать в атрибутивные в широком смысле отношения с разными компонентами предложения. При этом одним из решающих факторов для их грамматического "поведения" в "Исидоре" оказался лексический и структурный состав наличного предложения, и в особенности лексико-семантический тип предиката, с которым данные лексемы в силу отмеченной у них признаково-характеризующей природы закономерным образом вступают в смысловые связи. В результате соединения с verba dicendi для ПМС с высокой степенью вероятности гарантируется квалитативное значение и практически исключается модальное, направленное на выражение когнитивных установок знания и мнения говорящего. Включение ПМС chiuuisso и ziuuare в предложения с речеактовыми предикатами денотативно направлено в "Исидоре" на раскрытие и дополнительную характеризацию речевого действия, обозначенного verba dicendi; например: Umbi dhen selbun ir aer chiuuisso quhad: 'druhtines gheist chiuuorahta mih` (Is., 245:29). - О самом себе он прежде ясно сказал: "Дух Господа сотворил меня"; Sus gauuisso quad der forasago… (Is., 40: 7) - Так определённо сказал пророк ‹…›.

По своей синтаксической функции выделенные компоненты являются однонаправленными к предикату качественными обстоятельствами. Качественно-характеризующая функция ПМК в составе данного типа построений поддерживается не только лексико-семантическим значением речеактового глагола, допускающего семантическое сцепление и образование осмысленного словосочетания с данными лексемами (chiuuisso quedan), но и некоторыми дополнительными факторами: в частности, грамматическим значением 3-его лица субъекта речи, соответствующим отстраненности позиции автора-повествователя. Грамматическое значение 3-его лица подлежащего в предложениях с verba dicendi составляет специфику трактата "Исидор" по сравнению с текстом "Евангельской гармонии" Тациана, где для данной позиции характерно грамматическое значение 1-ого лица, соотнесенного с обозначением говорящего. Эта семантико-грамматическая особенность предложений с ПМК в "Исидоре" отражает неактуализированность в них позиции говорящего (автора текста). Кроме того, в их составе отсутствуют языковые средства, которые могли бы содействовать или хотя бы индуцировать переосмысление качественно-характеризующего признака в модальный с целью выражения эпистемических установок автора речи.

В предложениях с verba cognoscendi в качестве предикатов или их составных частей компоненты, выраженные ПМС и функционально подобными им предложно-субстантивными словосочетаниями, имеющими в своем составе данные лексемы, также однонаправлены по своим семантико-синтаксическим связям. Например: (1) Dhar ir quhad "christ iacobes gotes", chiuuisso meinida ir dhar sunu endi fater (Is., 273: 31) - Когда он сказал "Христос от Бога Якова", он ясно имел в виду Сына и Отца; (2) Chiuuisso chioffanodom uuir nu hear dhazs unser druhtin nerrendo christ after dheru fleischiihhun chiburdi iu uuardh chiboran (Is., 484: 53) - Мы ясно обнаруживаем здесь, что наш Спаситель-Христос для нас был рождён во плоти; (3) Zi uuizssanne ist nu uns chiuuisso, dhazs fater einemu ist dhurahchunt, huueo ir sunu chibar… (Is., 120:15). - Нам следует знать точно (определённо), что одному Отцу известно, как он породил Сына.

Основная синтаксическая роль ПМК в таких предложениях, как и в случаях с verba dicendi, состоит в обозначении качественной обстоятельственной характеристики предиката. Однако в отличие от предложений с verba dicendi своеобразие лексической семантики самих когнитивов, принадлежащих к чисто интенсиональному типу глагольных лексем, служит смысловой опорой и создает определенные предпосылки для дополнительной импликации в контекстах речи эпистемического значения уверенности говорящего при подключении к предикату ПМС. В качестве катализаторов модального значения уверенности могут выступать при этом следующие факторы: 1) употребление таких высказываний в контексте противопоставления; 2) нетипичная для функционирования ПМС побудительная целеустановка высказывания; 3) содержательная тавтологичность сочетания предиката и эпистемического компонента; 4) косвенный способ номинации модально-оценочного признака. Исходя из сказанного, рассмотренные компоненты могут быть истолкованы как содержательно двуплановые качественно-модальные обстоятельства при предикате.

Потенциальная возможность применения chiuuisso, uuaar и zuuiflo в качестве собственно модальных компонентов с целью выражения когнитивных установок знания или мнения говорящего становится достижимой на основе переосмысления качественно-характеризующего признака и его "отрыва" при определенных контекстуальных условиях от предикативного глагола. Транспозиция ПМК chiuuisso и ziuuare в сферу выражения модальных отношений может поддерживаться наличной семантико-синтаксической структурой самого построения и отсутствием в его грамматической организации компонентов, прогнозирующих однонаправленное "семантическое тяготение" к ним упомянутых лексем. Например: Chiuuisso ist izs dher hohisto endi druhtin (Is., 423: 47) - Конечно же, он (Иисус) есть Князь Мира и Господин.

Об аналогичной функции модальных детерминантов с охватывающей всё предложение смысловой связью следует также говорить в целом ряде случаев употребления ПМК в предложениях с полнозначными глагольными предикатами, правда, на совершенно иных, чем для построений с копулятивным verbum finitum, основаниях. Квалитативная функция для ПМС с семантикой достоверности вряд ли актуальна и практически маловероятна при полнозначных глаголах - предикатах физического действия типа queman (kommen) или общесобытийного характера типа duan (tun) и др.; например: Christus auur sus quham fona fater ziuuaare so selp so dhiu berahtnissi fona sunnun, so uuort fona munde, so uuisduom fona herzin (Is., 125: 17) - Воистину, Христос пришёл от Бога Отца как свет от солнца, как слово из уст, как мудрость из сердца; Dhiz uuard al so chidaan ziuuare, dhuo titus after dheru christes passione quham endi nam sigu in dhem iudeoliudim endi zistrudida dhea burc (Is., 475: 51) - Это, действительно, так и произошло, когда после явления Христа пришёл Тит и одержал над иудеями победу и разрушил сей град.

Ср. для таких предложений невозможность выделить из их состава атрибутивные в широком смысле словосочетания chiuuisso и ziuuare с наличными глаголами в отличие от построений с verba dicendi и verba cognoscendi: * chiuuisso quheman или * ziuuare duan.

Глава V. "Синтаксические разряды разноструктурных компонентов эпистемической семантики в "Евангельской гармонии" Тациана и их качественные изменения на последующих этапах развития немецкого языка" состоит из семи разделов, в которых описываются основные синтаксические функции и содержательные нагрузки ПМК в целостных грамматических построениях и проводится сопоставление их реализаций с прямыми соответствиями в текстах Библии Ментеля, Лютера и в современном тексте Евангелия.

Главными синтаксическими функциями ПМК, выявленными в переводе "Евангельской гармонии" Тациана на восточнофранкский диалект, выступают функция модальных детерминантов и совмещённые функции - модально-союзная и модально-акцентирующая. Модальные элементы в совмещенных функциях нацелены не только на выражение эпистемического модального содержания, но и "по совместительству" - на обозначение семантических отношений наличного предложения с предтекстом и на градуирование компонентов по их смысловой важности в общей содержательной структуре построения.

По сравнению с "Древневерхненемецким Исидором" ПМС и синтаксические образования с ними достаточно редко используются в "Тациане" в функции качественных обстоятельств с однонаправленной смысловой отнесённостью к предикату предложения, т.е. вводятся в построение с целью дополнительной квалификативной характеризации и раскрытия глагольного признака. Малочисленны также случаи применения данного типа лексем в качестве модальных предикативов, формирующих именную часть составного сказуемого и являющихся обязательными компонентами семантико-синтаксической структуры предложения.

В условиях автореферентного высказывания с verba dicendi типа Uuвr (uuвr) quidu (sagкn) ih iu ПМК оказываются логически и по смыслу выделенными из общей линии репрезентируемого такими предложениями сообщения. Они семантически не "тяготеют", а, напротив, "отталкиваются" от предиката, языковое представление которого имеет перформативные показатели. Автореферентность высказывания препятствует смысловому соединению компонентов. Uuвr в составе таких структур денотативно устремлено, скорее, к позиции субъекта, обозначающей "я" - говорящего, авторизованную эпистемическую оценку которого в связи с сообщаемым данный синтаксический компонент и призван выражать. Функциональная нагрузка автореферентной части синтаксического комплекса, вводящей прямую/косвенную речь, состоит в "перебивке" повествования и в переключении его в сферу авторской модально-оценочной интерпретации.

Сопоставительно-диахронический анализ выявляет для последующих ступеней эволюции этой структуры - в тексте Библии Лютера и в современном тексте Евангелия - общую тенденцию к более четкому формально-структурному выражению детерминантного характера таких модальных компонентов через их структурно-грамматическое обособление и парцелляцию от основного состава построения. Например: Thф quad her imo: fuotri mоniu scвf. Uuвr uuвr quidu ih thir, mittiu thы iungiro uuвri, bigurtos thih inti giengi thara thы uuoltвs… (T., 238, 4: 340 = J., 21, 18) - Тогда сказал Иисус ему (Петру Симонову): "Паси овец моих. Истинно, истинно, я говорю тебе, что когда ты был молод, то припоясывал себя сам и ходил, куда хотел…". Ср. употребление эпистемических компонентов в соответствующих текстовых фрагментах на последующих временных срезах: