Пространственная семантика: реализация языковых ресурсов в разных сферах и средах общения

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

Пространственная семантика: реализация языковых ресурсов в разных сферах и средах общения

10.02.01 - Русский язык

доктора филологических наук

Мякшева Ольга Викторовна

Саратов, 2008

Работа выполнена на кафедре русского языка и речевой коммуникации Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского

Научный консультант: доктор филологических наук, профессор Сиротинина Ольга Борисовна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Всеволодова Майя Владимировна

доктор филологических наук, профессор Котюрова Мария Павловна

доктор филологических наук, профессор Балашова Любовь Викторовна

Ведущая организация: Московский государственный областной университет

Защита состоится « » _________________ 2008 года на заседании диссертационного совета Д 212.243.02 при Саратовском государственном университете им. Н.Г. Чернышевского (410012, г. Саратов, ул. Астраханская, 83) в здании института филологии и журналистики (11 корпус).

С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского.

Автореферат разослан « » ________________ 2008 г.

Ученый секретарь диссертационного совета Ю.Н. Борисов

Общая характеристика работы

Пространственная семантика не раз была и до сих пор остается предметом исследования. Изначально философское понятие «пространство» (Э.П. Андреев, М.Д. Ахундов, У. Бёрке, С.Н. Булгаков, В.Н. Дубровский, Р.А. Зобов, А.М. Мостепаненко, М.В. Мостепаненко, Г. Рейхенбах, В.К. Потемкин, А.Л. Симанов и др.) сегодня стало одним из самых актуальных объектов изучения и современной лингвистики, так как когнитивно-дискурсивная парадигма многократно усилила интерес к пространству, его роли в процессе познания и специфике языкового и речевого воплощения. В диссертации в центре внимания находится исследование реального функционирования языка, которое позволяет отчетливее увидеть механизмы этого воплощения, выдвигает на первый план идею антропоцентризма в процессе использования языка в разных сферах существования человека.

В этом новом ракурсе изучения роли пространственного смысла в языке и речи и заключается актуальность исследования, причем пространственная семантика является объектом анализа, а предметом - специфика ее функционирования в разных сферах употребления языка. Пространственная семантика представлена в работе в наиболее антропоцентрическом варианте - ориентацией человека и предметов, актуальных для его ориентации.

Цель работы. Ограничившись семантикой пространственной ориентации, рассмотреть, чем обусловлено свойство языка - создавать вариативные способы описания одного и того же - и к каким последствиям для языка и речи оно приводит. Иными словами: выяснить, как и во что воплощаясь, входит пространственный смысл в тексты разной функциональной направленности, какие механизмы языка позволяют ему, этому смыслу, формировать текст - «единственно данную в наблюдении реальность применения языка» (В.Г. Костомаров). Данная цель определяет следующие задачи: 1) на основе изучения работ предшественников, материалов грамматик и словарных материалов очертить круг языковых средств с семантикой пространственной ориентации и отобрать для анализа конкретные языковые формы ее выражения для детального исследования в функциональном аспекте; 2) имея в виду, что словарь в системе лексико-семантических вариантов значений фиксирует и обращенность слова к речи, живой сфере существования языка, рассмотреть на материале толковых словарей процессы движения лексических (субстантивных) языковых средств в поле пространства и из него; 3) на базе лексических и грамматических единиц, предназначенных для выражения семантики пространственной ориентации, при учете метафорических и метонимических процессов в языке и речи, изменений актантной структуры предложения выделить типы воплощения пространственного смысла (пространственные единицы речи) в текстах разных сфер общения; 4) выявить своеобразие использования пространственных единиц речи и способов их включения в тексты разной функциональной направленности; 5) попытаться определить причины (мотивы) и цели использования пространственной семантики и ее речевых единиц в разных сферах и средах употребления языка под влиянием тех или иных конструктивно-стилевых векторов (термины сфера, среда и конструктивно-стилевые векторы в понимании В.Г. Костомарова); 6) выяснить роль семантики пространственной ориентации в отображении или интерпретации действительности в разных «режимах» его работы.

Материалом исследования послужили: существительные с пространственной семантикой из толковых словарей (Ожегов, Шведова 1993; Словарь современного русского литературного языка. В 20 тт. 1991-1994; Словарь современного русского литературного языка. В 17 тт. 1950-1965; Современный толковый словарь русского языка 2004), Русского семантического словаря, газетные тексты преимущественно из «Российской газеты», «Комсомольской правды», «Известий» за 2006-2007 гг.; расшифровки магнитофонных записей разговорной речи из фонда кафедры русского языка и речевой коммуникации Саратовского государственного университета (далее - СРР) и опубликованные записи устной речи коренных москвичей (МРР) и горожан-уральцев (УРР); расшифровки собственноручно собранных записей новостных телевизионных передач и ток-шоу с Вл. Соловьевым за 2006-2007гг; научные монографии из нескольких областей знаний (лингвистика, литературоведение, вычислительная техника, экология); современные художественные произведения и тексты классиков русской литературы. Общий объем - около полутора млн. словоупотреблений.

Методы исследования. Основным методом исследования является описательный, основанный на анализе письменных и устных текстов в условиях реальной коммуникации, используются также контент- и дискурс-анализ целого текста, методики компонентного анализа семантики слова, структурно-семантического, структурно-стилистического и трансформационного анализа, когнитивные и количественные методики.

Научная новизна работы заключается в исследовании языковых средств с семантикой пространственной ориентации в аспекте реального функционирования языка, что дало возможность учесть влияние на способы использования пространственной семантики сферы и среды общения, выявить разные формы проявления антропоцентризма. Анализ материала показал, что пространственная семантика представлена в речи разными типами (реального пространства события, концептуальных пространств, пространств контактного и ассоциативного фона события). Доказано, что пространственная картина публицистического текста создается сложным переплетением манифестаций всех выделенных типов пространств, причем если реальное пространство события и концептуальные пространства отражают (в пределах возможностей СМИ) объективную действительность, то пространства контактного и ассоциативного фона события интерпретируют действительность. Подтверждено конкретным анализом, что в аспекте особенностей членения мира и ориентации в нем человека одной из ярких черт разговорной речи (далее - РР) является так называемое «личное» пространство, что экспрессивность, эмоциональность разговорного общения поддерживает и «возвращает» ему частотность ядерной модели выражения семантики пространственной ориентации, а в научной речи (НР) языковые ресурсы, сформированные пространственным опытом освоения реального мира, продуцируются в отвлеченную область по принципу сходства, и здесь большую роль играют синтаксические возможности языка, законы синтаксического развития мысли. В художественной речи (ХР) манифестации всех типов пространств, и в первую очередь реальные пространственные ориентиры, выполняют подчиненную роль, они «выдают себя» за ориентиры соответствующих типов, в действительности - это ориентиры-ассоциации к авторскому восприятию мира. Таким образом, установлено, что пространственная семантика активно используется во всех сферах употребления языка, но по-разному и во многом специфично в каждой из них в зависимости от конструктивно-стилевых векторов, форм «человеческого участия».

Положения, выносимые на защиту:

1. Одним из инструментов анализа текста с целью выяснения его смыслопорождающих способностей являются текстовые единицы речи - типы пространств (реальное пространство события, концептуальное пространство, пространства контактного и ассоциативного фона события), выявленные на основе их роли как в способе отражения действительности, ее интерпретации, так и в способе формирования текста.

2. Опора на разграничение типов пространств и анализ с этой точки зрения материала исследования позволяют утверждать, что пространственная семантика, служащая для выражения «координации материальных объектов» (по терминологии В.Г. Гака), активно используется в текстах всех исследуемых функциональных разновидностей языка, однако по-разному и во многом специфично в каждой из них в зависимости от сферы и среды общения. При этом одни и те же средства могут манифестировать разные типы пространств и выполнять разные текстовые задачи.

3. Постулируемая в современной лингвистике идея антропоцентризма языка в отношении выражения пространства проявляет себя и в словаре, и в каждой сфере общения. Словарь способен дать суммированный и усредненный, «вертикальный» вариант роли человека в формировании картины мира, «расчленение» же представления о «человеческом участии» в использовании пространственной семантики в стилевом, функциональном, «горизонтальном» (линейном, синтагматическом) аспекте позволяет увидеть разные стороны этого участия. Сфера общения, то есть принадлежность к той или иной области жизнедеятельности людей, и среда, естественный ограничитель и одновременно проводник коммуникативной заданности, взаимодействуя, демонстрируют способы обязательного выражения антропоцентризма в текстопорождении, основными из которых являются: 1) решение прагматических задач ориентации человека в окружающей его действительности, 2) использование этой семантики в связи с имеющимся у неё потенциалом выразительных возможностей и оценочных последствий при употреблении, 3) применение опыта реальной ориентации для создания метаязыка отвлеченных размышлений.

4. Специфика использования пространственной семантики в СМИ заключается в сложном переплетении манифестаций всех четырех типов пространств, что позволяет адресанту «контролировать» смыслопорождение. Этот контроль, в частности, демонстрируется ролью манифестаций в текстах пространства контактного фона события, а также выразительными (интерпретирующими, эмотивно-содержательными) возможностями манифестаций ассоциативного фона события. Потребности среды диктуют необходимость выбирать из языковых ресурсов выражения пространственного смысла такие, которые создают нужную автору картину реальности.

5. В РР абсолютно преобладают манифестации реального пространства. Специфика выражения пространственного смысла в ней обусловлена экстралингвистическими факторами проявления РР, приводящими к «короткой связи» между сферой и средой, что выражается, в частности, в специфическом преломлении конструктивно-стилевых векторов непосредственности, ситуативности, личностности и экспрессивности общения.

6. Соотношение сферы и среды в отношении к телевизионной речи (ТР), особенно ток-шоу, проявляет себя «в конфликте» между сферой и средой. Этот конфликт формируется естественно (вследствие проявления в ней некоторых элементов живого общения) и создается искусственно, намеренно (для поддержания внимания аудитории и влияния на нее).

7. В НР абсолютно доминирует концептуальное пространство, манифестации реального используются не с точки зрения возможности непосредственного восприятия ориентиров как зримых компонентов ситуации, а с точки зрения их сущностных свойств как компонентов одной из областей научного интереса - земного ландшафта с находящимися на нем объектами. В ХР манифестации выделенных типов используются в эстетически преломленном варианте, что позволяет считать художественное пространство пространством ассоциативного фона художественного (эстетического) события. НР и ХР, с одной стороны, кардинально противопоставлены с точки зрения способа использования пространственной семантики: научная - копирует опыт реальной пространственной ориентации, опираясь на кодифицированные языковые формы ее выражения для построения и передачи умозрительных концепций; художественная - использует эти языковые ресурсы как источник творческого переосмысления для выражения эстетических задач. С другой стороны, эти разновидности языка сближает то, что их специфика, и выражение семантики пространственной ориентации в том числе, обусловлены сферой, а не средой общения. Вмешательство компонентов среды ведет к созданию пограничных разновидностей, в худшем случае - околонаучных и псевдохудожественных.

8. Слова и конструкции с пространственной семантикой и их использование в речи отражают сущностные языковые процессы: приобретение нового значения и его утрата, метафоризация, метонимия - и демонстрируют роль сферы и среды общения, в конечном итоге - антропоцентризм любого языкового проявления. На базе пространственной семантики в аспекте действия разных конструктивно-стилевых векторов проявляется способность текста к смыслопорождению, «наращению смысла» через взаимодействие «пассивной энергии формы» и «активной энергии семиотического ядра знака» (термины М.М. Маковского).

Теоретическая значимость работы заключается в том, что в ней показано использование и речевое воплощение одного из важнейших для осмысления мира значения - пространственного - на материале текстов СМИ, РР, ХР и НР, что расширяет знание о пространственной семантике и ее типах, речевых воплощениях в разных сферах общения и позволяет уточнить конструктивно-стилевые векторы, под воздействием которых формируется текст и происходит реальное функционирование языка. Результаты исследования тем самым решают задачу выявления разных факторов, влияющих на характер соотношения языка и речи, языка и стиля, языка и текста, что важно для когнитивной и коммуникативной лингвистики, функциональной стилистики, лингвистики текста, речеведения и теории языка.

Практическая значимость заключается, во-первых, в выделении текстовых единиц речи (типов пространств), во-вторых, в выявлении особенностей воплощения пространственного смысла в конкретных текстах под действием конструктивно-стилевых векторов. Результаты исследования могут быть использованы при составлении толковых словарей, методических пособий по анализу текста, руководств и рекомендаций при подготовке журналистов, в практике преподавания русского языка как иностранного и в чтении основных лингвистических курсов на филологических факультетах и факультетах журналистики.

Апробация результатов исследования. По теме диссертации опубликовано 38 научных работ (не считая депонированных и тезисов), в том числе монография «Пространственная семантика: ресурсы языка и их функциональный потенциал» (22, 25 п.л.), 7 статей в журналах из списка ВАК. Основные положения концепции были обсуждены и одобрены на III Международном конгрессе исследователей русского языка (Москва, МГУ, 2007), Международной конференции «Семантика славянского предлога» (Москва, МГУ, 2003), X и XI Международных конференциях «Текст. Структура и семантика» (Москва, МГОПУ, 2005, 2007), VI Международной конференции «Семантика языковых единиц» (Москва, МГОПУ, 1998), Международной конференции «Язык. Культура. Коммуникация» (Волгоград, ВолГУ, 2008), I, II Международных и Ш Всероссийской конференциях «Предложение и слово» (Саратов, ПИ СГУ, 1999, 2002, 2007), Международной научной конференции «Филология на рубеже тысячелетий» (Ростов-на-Дону - Новороссийск, РГУ, 2000)» и др. Доклад по материалам исследования обсуждался на лингвистическом семинаре Института русского языка, литературы и журналистики при факультете филологии и журналистики СГУ им. Н.Г. Чернышевского (2006), отчеты по основным итогам работы - на заседаниях кафедры русского языка и речевой коммуникации СГУ, кафедры русского языка и методики его преподавания ПИ СГУ, Ученого Совета факультета филологии и журналистики СГУ, в течение 3 лет работы в докторантуре - на специальной комиссии университета с участием проректора по НИР.

Структура работы. Работа состоит из введения, шести глав (1. Теоретические основы исследования, 2. Существительные с семантикой пространственной ориентации человека: их движение из поля и в поле пространства, 3. Типы пространств в газетных текстах, 4. Особенности пространственной ориентации в разговорной речи, 5. Специфика выражения пространственной семантики в телевизионной речи, 6. Специфика использования семантики пространственной ориентации в научной и художественной речи), заключения и приложения. Композиционное решение о рассмотрении ТР после разговорной, а не после газетных текстов, принято в связи с дискутируемой в науке проблемой влияния РР на устные СМИ.

Основное содержание работы

В первой главе рассматриваются наиболее актуальные в современной лингвистике понятия-феномены, сформировавшие потребность разработки проблемы изучения специфики использования семантики пространственной ориентации в разных сферах общения.

Лингвистика начала прошлого века ознаменована осознанием того, что язык представляет собой нечто большее, чем упорядоченный инвентарь форм, и основную роль в нем играют не материальные элементы, а релятивные по своей природе знаковые ценности, отношения между которыми образуют структуру. Эта идея Соссюра задала господствующее направление лингвистической науке XX столетия и, безусловно, пошла на пользу как всему языкознанию, так и семантической науке в частности. Во второй половине XX века обозначилась тенденция функционализма, т.е. от лингвистики собственно языка стал намечаться переход к лингвистике речи, в языкознании в этот период все более явно дают о себе знать ростки различных направлений изучения речи и речевой деятельности: «языковедение все более прирастает речеведением» (М.Н. Кожина).

Необходимость смены лингвистической парадигмы первыми осознали исследователи функциональных стилей. Основоположники функциональной стилистики заявили, что функциональный план языка необходимо постигать в его связи с внелингвистической действительностью, именно сторонники данного направления ввели понятие экстралингвистических характеристик функциональных стилей (см. работы А.Н. Васильевой, Б.Н. Головина, Е.А. Земской, Г.Г. Инфантовой, М.Н. Кожиной, В.Г. Костомарова, О.А. Лаптевой, О.Б. Сиротининой и др.). Сферы употребления языка, их экстралингвистические характеристики в современной лингвистике проанализированы достаточно полно, подробно и системно представлен арсенал языковых средств, используемых в том или ином стиле, и началось выявление доминант, в терминологии В.Г. Костомарова конструктивно-стилевых векторов, формирующих тексты разных стилей (см. работы ученых московских, нижегородской, пермской, саратовской, таганрогской школ исследования функциональных стилей).

Функциональная и, далее, коммуникативная стилистика явились необходимым этапом перехода к новому объекту исследования - дискурсу (Н.Д. Арутюнова, Н.Ф. Алефиренко, В.И. Карасик, М.Н. Кожина и др.). Тезис о том, что языковая система и ее фрагменты подвержены влиянию и даже формируются под воздействием функциональных требований (М.А. Кронгауз), отстаивают и сторонники функциональной грамматики (А.В. Бондарко, В.Г. Гак, А.Е. Кибрик, В.А. Плунгян).

Очередной закономерный шаг в развитии лингвистической мысли можно объяснить фразой Р.И. Павилениса: не может быть проблемы понимания речи и языка вне проблемы понимания мира. Когнитивная лингвистика («почему-лингвистика» - Р.М. Фрумкина) обладает высокой степенью объяснительной силы, чтобы решать назревшие вопросы лингвистических наук.

Таким образом, переориентация современных исследований с системно-структурной на функционально-коммуникативную и далее - когнитивно-дискурсивную парадигмы актуализировала в научных концепциях положения об обусловленности связи языка с внеязыковыми интересами людей, средой обитания человека, о необходимости исследования того, как язык членит мир и представляет его.

При рассмотрении языковой картины мира в связи с идеей антропоцентризма (Н.Д. Арутюнова, В.Г. Гак, И.Н. Калмыкова, В.Г. Колшанский, Е.В. Падучева, Б.А. Серебренников, Е.В. Рахилина, Н.В. Уфимцева и др.) исследуется сложное взаимоотношение понятий предмет-денотат-сигнификат (В.Г. Гак, М.А. Кронгауз, Е.С. Кубрякова, А. Сеше, М. Фуко) в аспекте отражающих и интерпретирующих возможностей языка и понятия «информационные и игровые дискурсы» в аспекте речевых реализаций этих возможностей. Учитывая достижения в решении этих актуальных в лингвистике вопросов, в своем исследовании ставим задачу выяснения роли семантики пространственной ориентации в отображении или интерпретации реальной действительности в разных режимах работы языка: в информационном дискурсе, в пределах НР; не только в информационном, но и в игровом - вероятно, в СМИ и ХР, и в обиходном, самом естественном для языка, - в пределах литературной РР.

Способы языкового представления пространства и на уровне лексических средств, и на уровне морфологии и синтаксиса исследованы достаточно полно (Р.А. Агеева, И.В. Альтман, Н.Д. Арутюнова, Б.И. Блажев, О.Ю. Богуславская, М.В. Всеволодова, Е.Ю. Владимирский, В.Г. Гак, Н.А. Герасименко, Р. Гжегоржикова, Г.Н.Дручинина, В.Л. Ибрагимова, Е. Кржижкова, А.Г. Остапенко, М.Ю. Симоненко, В.В. Тихонова, В.Н. Топоров, L. Talmy и др.). Постулаты функциональной грамматики (несколько шире для сопоставительных исследований: «в модели смысл - текст») подвели итог процессу систематизации однофункциональных средств в языке, который выразился, в частности, в представлении функционально-семантического поля локативности (А.В. Бондарко, В.Г. Гак), системы локативных значений (М.В. Всеволодова), типологии локаций и ориентиров (И.А. Мельчук, В.А. Плунгян). Эти исследования позволили очертить круг языковых средств, выражающих семантику пространственной ориентации и выступающих в работе в качестве исходного материала. Это в первую очередь синтаксические структуры с существительными - обозначениями объектов окружающей действительности с инвариантной семантикой пространство, место, участок, здание, помещение в любой синтаксической позиции и в любом конкретном речевом употреблении (см. мнение В.Г. Гака о глубинной семантической структуре) и с дейктическими обозначениями ориентации типа там, здесь, туда, у нас. Дальнейшая корректировка круга средств основывается на синтаксической семантике бытия и пространственной характеризации (как в статических, так и в динамических моделях), а именно: анализируются и предложения, в которых в качестве локализатора выступают обозначения предметов, не имеющих инвариантной семантики места или помещения. В данном случае критерием отбора являются глагольные мета-слова (и их речевые заместители) типа находиться, идти, а также грамматические характеристики форм - речевых локализаторов: Иван находился около той самой ложки. В русле актуальных задач современной лингвистики наша задача заключается в попытке объяснить языковой «облик» и речевые воплощения пространственной семантики в разных сферах реального общения.

Склонность оценивать мир в пространственных категориях - явление универсальное, и особенно характерное для русского менталитета (О.П. Ермакова), поэтому неслучайно, что исследователи языковой картины мира и проявления в этой картине идеи антропоцентризма нередко строят свои концепции на анализе пространственной категории (Н.Д. Арутюнова, С.А. Борисова, Т.В. Булыгина, М.В. Всеволодова, Ю.Н. Караулов, А.В. Кравченко, И.М. Кобозева, Е.С. Кубрякова, Е.В. Рахилина, О.Н. Селиверстова, В.Н. Топоров, А. Ченки, А.Д. Шмелев, Е.С. Яковлева, L.Talmy и др.). Важными в лингвистическом осмыслении понятия «пространство» являются, в частности, идеи о членении мира на фигуру и фон (Н.Д. Арутюнова Е.С. Кубрякова), о выделении из недискретного потока информации наиболее репрезентативных объектов, по отношению к которым осуществляется ориентация (И.М. Кобозева), о позиции Наблюдателя (Е.В. Падучева), об иерархии выделенности (Ч. Филлмор), о дейктической и недейктической стратегиях при восприятии пространственных отношений (М.В. Всеволодова, А.В. Кравченко, В.А. Плунгян, Н.А. Сребрянская), о сочетании в человеческом осмыслении пространства чувственных элементов его восприятия и геометрической концептуализации (L.Talmy, Е.С. Кубрякова, В.М. Топорова). Кстати, последнее затрагивает философскую проблему типов пространств (реальное / нереальные), связанную с вопросом использования опыта пространственных отношений в других, ментальных сферах существования человека. Эти и некоторые другие проблемы интерпретации понятийной категории пространства в языке / речи и явились теоретическими основами диссертации.

Философское осмысление типов пространств (реальное, перцептуальное, кажущееся, концептуальное, категориальное, интеллектуальное, социальное, психическое, телесное, предметно-адаптационное и т.д.) в лингвистическом преломлении поставило вопрос о том, каким образом «осуществляется единство бытия и сознания» (В.Н. Топоров). И здесь чрезвычайно важным оказывается понятие метафоры. Отечественные и зарубежные исследователи подробно рассматривают эту уникальную языковую способность человека. В метафоре удивительным образом сочетаются два, казалось бы, противоположных свойства: во-первых, быть важнейшим познавательным механизмом, во-вторых - мощным средством воздействия. Проблема «двойственной» природы пространственной метафоры является одной из центральных в нашем исследовании, на выяснении характера этой двойственности базируется, в частности, выделение текстовых единиц речи - типов пространств и выявление специфики организации текстов разной функциональной направленности. Особо, в связи с ролью в процессе реального функционирования языка, рассматривается в диссертации роль метонимии.

Изучение текста начиналось с поверхностной, формально-языковой стороны, с выяснения средств его когезии (Л.М. Лосева, И.Р. Гальперин). В последних по времени научных изысканиях в области взаимосвязи феноменов «пространство, человек, текст» утверждается, что «человек говорящий и чувствующий выступает посредником между пространством и текстом» (В.И. Шаховский), что текст, как особая речемыслительная форма, позволяет представить некоторую картину мира (фрагмента мира) в виде развернутой системы представлений, суждений, идей, окрашенной субъективным отношением автора к этим представлениям и идеям (М.Я. Дымарский). В аспекте нашего исследования представляют особый интерес работы, в которых отстаивается мысль о новом уровне смыслообразования в тексте (Ю.М. Лотман), о процессе «влияния смыслов» как основном условии «для понимания целого текста» (А.Р. Лурия), об источниках «наращения» смысла (В.Н. Телия, Т.Е. Янко). По мнению Т.М. Николаевой, в поиске новых закономерностей построения текста помогают идеи актуального членения, обусловленности этого членения контекстом и конситуацией, взгляд на текст не как на последовательность предложений, а с точки зрения предпосылок и условий человеческой коммуникации. Одной из категорий текста Т.М. Николаева назвала пред- и пост-информацию. В отношении к нашей работе пред-информацией является семантика пространственной ориентации, зафиксированная, в частности, в лексических и грамматических средствах языка, характер пост-информации (что и исследуется в диссертации) находится в зависимости от законов текстового порождения нового смысла.

Исходная гипотеза исследования. Выявленный учеными репертуар языковых средств с пространственной семантикой обладает определенным функциональным потенциалом. Этот потенциал, в частности, можно обнаружить в толковых словарях на примере анализа лексико-семантических вариантов значений существительных по их движению из поля и в поле пространства. Языковые ресурсы с пространственной семантикой (в очерченном для исследования объеме) в реальном речевом воплощении, в текстах определенной функциональной направленности манифестируются в 4 типах пространств (текстовых единиц речи, инструментальном объекте исследования): реальное пространство события, концептуальное, контактного и ассоциативного фона события. На специфику использования этих ресурсов, представленных в манифестациях типов пространств, влияет сфера и среда общения, в конечном итоге - разные формы проявления «человеческого участия».

Для проверки этой гипотезы взят материал из разных сфер употребления языка. Поскольку основной объект исследования - текст, в работе активно апробируются методики контент- и дискурс-анализа целого текста. Однако сам материал не позволил применять единую методику. Например, в главе, рассматривающей существительные с исходной или приобретенной семантикой пространственной ориентации, используется методика компонентного анализа, в главах о газетных и телевизионных текстах основное значение для объяснения законов текстопорождения, выявления источников «наращения» нового смысла имеют структурно-семантический и особенно трансформационный методы.

В диссертации осуществлена попытка связать актуальные в современной лингвистике феномены пространство, антропоцентризм, картина мира, стилистика, дискурс, метафора, метонимия, текст, «наращение» смысла и преломить их в основополагающие для исследования соотношения: языковая пространственная семантика - человек - сфера и среда общения.

Во второй главе исследуется русский лексикон в пределах существительных с прототипическим или приобретенным смыслом `место, участок, пространство, здание` в аспекте их общей представленности в толковых словарях и тенденций развития переносных значений, исходя из гипотезы, что выявление этих тенденций поможет отчетливее увидеть механизмы и мотивы речевых преобразований при анализе реального функционирования кодифицированных языковых средств с пространственной семантикой. Лексикографический материал в диссертации рассматривается как информационный дискурс (О.Б. Йокояма).

Толковый словарь ставит своей задачей фиксацию лексики языка, иными словами - отражает посредством одного из самых важных уровней (лексического) языковую картину мира в определенный (довольно большой) исторический период. Степень полноты охвата лексики конкретным словарем, характер толкований лексем зависит от ряда факторов, ведущими из которых являются время создания словаря и его предназначение (для всякого интересующегося значением слова или для человека с высокой общекультурной подготовкой). Однако нельзя не принимать во внимание ставшие предметом изучения в последнее время некоторые субъективные и прагматические факторы, такие как научные позиции или даже предпочтения авторов словарей, региональные отличия и т.п. (некоторые из них в диссертации замечены и проанализированы).

Из выявленного круга лексем выделены те, в которых пространственная семантика заявлена как основная, немотивированная, и те, в которых пространственное значение зафиксировано как производное, что позволило в дальнейшем на материалах современных текстов разной функциональной направленности рассмотреть уже текстовые (речевые) механизмы приобретения и утраты лексемами пространственной семантики.

Выделенный из трех словарей «общий фонд» лексики классифицируется, например, с точки зрения того, какая реалия обозначается (естественная или созданная человеком) и насколько доступна лексема (и, вероятно, предмет) рядовому носителю языка. Существование «общего фонда» пространственной лексики, осознаваемого через приблизительно одинаковый пучок признаков (что доказывают рассматриваемые словари), показывает, что языковая картина мира, несмотря на изначальный субъективизм в ее формировании (создано человеком и для человека!), - может служить «зеркалом» объективного мира.

Анализ лексики, включающей пространственные семы, в аспекте языкового статуса этих сем: первичности/вторичности - показал, что существительные с пространственным значением в качестве основного, прототипического (и нередко единственного) составляют в информационном дискурсе (в словарях) от 83 до 91% всей рассмотренной лексики указанной семантики. Данные слова преимущественно обозначают природные реалии ландшафта местности (степь), созданные природой или человеком неровности на земной поверхности (борозда), созданные человеком объекты местности (набережная, больница).

Слова, имеющие пространственную семантику в качестве вторичного, мотивированного значения составляют от 9% до 17%. Анализ словарных статей рассматриваемых лексем позволил говорить о том, что развитие пространственной семантики идет преимущественно по пути метонимического переноса (в среднем около 82% всех мотивированных значений). Обратим внимание на то, что перенос названия по смежности, по данным словарей, не сопровождается коннотативными, эмотивными наращениями. Эта лексика делится на три группы в зависимости от таких причин приобретения пространственной семантики: 1) предметной (асфальт, бакалея, вода, воздух, флагман) или социальной: 2) событийно-антропоцентрической (землевладение, каторга, скупка, стоянка, стройка, служба) и 3) организующе-антропоцентрической (канцелярия, кафедра, лаборатория, лицей, музей, мэрия, факультет, церковь). Наибольшие расхождения в словарных толкованиях имеют существительные третьей группы: далеко не всегда последовательно фиксируется в них сема `здание, помещение`. Предполагаем, что это связано с разным отношением авторов словарей к фиксации «проявления антропоцентризма».

Утрата существительными пространственного значения чаще осуществляется также по метонимическому переносу (в нашем материале - около 75% всех лексем с первичным пространственным значением, но утратившим его в процессе семантического развития). Если в процессе приобретения пространственного значения мы отмечали, например, перенос от называния лиц, группы лиц, административных органов, учреждений - к называнию помещения, в котором эти лица, учреждения осуществляют определенную деятельность (деканат, ректорат, сенат, суд), то здесь процесс идет, так сказать, «с обратным знаком»: от места, пространства - к человеку, людям, которые это пространство занимают (аудитория, клирос, село).

Лексемы, приобретшие или распространившие на другие реалии пространственную семантику на основе метафорического переноса (в нашем материале до 18% всех существительных с мотивированным пространственным значением), делятся в диссертации на имеющие вторичное, пространственное значение, но не имеющие яркой оценочной коннотации (хотя и не лишенные ее вовсе) и имеющие вторичное, пространственное значение и обладающие яркой оценочной коннотацией (с пометами перен., разг., книжн., ирон., пренебр. и т.д.). Слова первой группы в пространственном значении могут обозначать разновидность предмета - пространственного ориентира, отличающегося от предметов того же рода какими-то свойствами (аквариум - это здание с прозрачными, как у аквариума, стенами, изолятор - это помещение с особыми, как у диэлектрика, свойствами, саркофаг - это сооружение с функцией защиты от источника экологической опасности) или отражать перенос названия частей человеческого тела на конкретные предметы и части предметов по принципу нomo mensura (бровка, скула).

Существительные второй подгруппы обозначают особые, «самые» места - самое густое или глухое (гуща, дыра), очень маленькое (лоскут) или извилистое (серпантин) и т.д. Эта «особость», «самость» была и в первом значении рассматриваемых слов в качестве потенциальной семы, она и обусловила выбор этих слов для пространственных оценочных номинаций.

Лексемы, в которых по метафорическому типу переноса происходит утрата пространственного значения, обозначают природные или созданные человеком и уже хорошо освоенные реалии. Большинство из данных слов во вторичных значениях теряют семы конкретных пространственных объектов (богадельня, конура) и приобретают коннотативную сему отрицательной оценки помещения, отмеченного человеческим присутствием. Лишь небольшое количество слов развивает положительные семы (например, святилище). Далее процесс метафоризации идет по пути освобождения от пространственного значения вообще в трех направлениях: к состоянию, свойству, качеству, которые испытывает, претерпевает, имеет в этом и других подобных местах человек, к характеристике какого-либо рода деятельности, преимущественно с отрицательной оценкой (ад, базар); к качественно-количественному признаку, который для этого места характерен и очевиден и потому может использоваться для характеристики других, часто нефизических реалий (океан, море, лес, бездна); к характеристике человека, чаще - его отрицательных личностных свойств или неприятного внешнего вида (бугор, будка, каланча, мельница).

Совершенно справедливо мнение о том, что смысл слова в высказывании не исчерпывается его толкованием. Анализ материала в следующих главах показал, что функционирование языка в разных сферах и средах общения корректирует пределы действия названных нами процессов, поскольку соотношение прагматики, объективной заданности, интерпретационной возможности и субъективно воспринятой потенции в данных сферах существенно различно (ср., например, пределы возможностей выражения субъективного и объективного в публицистической, разговорной, научной и художественной речи). Наш материал (в том числе анализ словарных статей таких слов, как аспирантура, больница, страна) ставит вопрос о возможностях такой корректировки уже в словарях (ср. в докладе Ю.Д. Апресяна на Седьмых Шмелевских чтениях, а также в статьях ученого о создании активного словаря русского языка).

В третьей главе исследованию подвергаются тексты «Российской газеты» (далее - РГ), «Комсомольской правды» (КП), «Известий» (Изв.) за 2006 и 2007 гг., но по мере необходимости и за 2000, 2002 и 2003 гг., а также некоторые другие газеты («Аргументы и факты», «Спорт-экспресс» и др.), документы «Известий» из Национального корпуса русского языка - сайт www.ruscorpora.ru (далее - НКРЯ), общий объем проанализированного материала - около 450 тыс. словоупотреблений.

Обязательная для содержания всякого текста СМИ пространственная конкретизация (где?) в газетных (названия газетных статей далее даются прописными буквами) манифестируется в четырех типах: реальное пространство события, пространство контактного фона реального события, концептуальное пространство (политическое, экономическое, социальное, конфессиональное, культурное, психическое и т.д.), пространство ассоциативного фона события (соотношение типов в среднем такое: реальное - 36%, контактного фона - 28%, концептуальное - 25%, ассоциативное - 11%). лексический пространственный семантика текст

Под реальным пространством события понимаются такие манифестации ориентации человека и предметов, актуальных для его ориентации, которые являются зримыми компонентами отображаемой ситуации. Например, в статье СУДЕЙСКОЕ НОВОСЕЛЬЕ (РГ 23.06.06) такими ориентирами являются Поварская улица в Москве, здание Верховного суда, могила Неизвестного солдата. Процитируем начало текста: Визит на Поварскую улицу в Москве, к новому зданию Верховного суда, Владимир Путин сделал после того, как возложил цветы к могиле Неизвестного солдата в память о годовщине Великой Отечественной войны. Пространством контактного фона реального события мы называем такие манифестации ориентации, которые являются зримыми компонентами ситуаций, привлекаемых автором в связи с целеустановкой текста. Например, в статье БАЙКАЛ НА ПРОДАЖУ? (РГ 30.11.06) рассматривается вновь обострившаяся проблема Байкала. Для доказательства всероссийского масштаба проблемы загрязнения водных ресурсов и приводятся следующие данные: Тотальное загрязнение всех российских рек привело к тому, что по данным Росгидромета ни из одной реки России нельзя брать воду для питья без предварительной глубокой чистки и обеззараживания. Ориентиры российских рек, ни из одной реки России относятся к фоновым для данного события пространственным манифестациям.

Концептуальным пространством считаются такие манифестации ориентации человека и предметов (чаще - умозрительных сущностей), которые существуют в ментальной сфере его деятельности, эти характеристики вторичны, «списаны» с опыта реальной ориентации: На этот раз они постарались отойти от российской тематики и углубиться в международные проблемы (РГ 12.12.06). Чтобы отличить концептуальное пространство от пространства ассоциативного фона события (о котором ниже), тоже основанного на явлении вторичного лингвосемиозиса, необходимо учесть, что в итоге формирования концептуального пространства утрачивается установка на прямую номинативную преемственность с предметом первичного знакообозначения, в результате чего вторичная номинация теряет семантический коннотативный «шлейф» первичной. В семантике остаются только рациональные, ментальные смыслы (ср. мнение Н.Д. Арутюновой о том, что, создавая образ и апеллируя к воображению, метафора порождает смысл, воспринимаемый разумом»).

Пространство ассоциативного фона события наиболее тесно связано с воздействующей функцией языка масс-медиа. Данное пространство вводится в текст в первую очередь из-за коннотативной ауры компонентов, существующих в нем или образуемых в результате «смены» денотата. Особенно интенсивно ориентиры ассоциативного фона используются в заголовках и политических статьях: НАШЕ БУДУЩЕЕ: ТОПЛИВНАЯ ИМПЕРИЯ ИЛИ КОЧЕГАРКА ЕВРОПЫ? (Изв. 17.01.06). В манифестациях пространства ассоциативного фона события знак вторичной номинации сохраняет смысловую связь с семантикой знака первичной номинации, эта связь поддерживается двойной референцией слова, употребленного в переносном значении. Прямой референт слова намеренно, стилистическим «усилием» автора текста остается как бы на втором плане и, создавая эффект «совмещенного видения двух картин» (Н.Ф Алефиренко), обеспечивает переносному словоупотреблению метафорическую образность (об образном потенциале пространственных номинаций: Н.Ф. Алефиренко, В.Г. Гак, В.М. Топорова, А.А. Зализняк, И.Б. Левонтина, А.Д. Шмелев, А.П. Чудинов и др.). В диссертации доказывается, что при формировании в СМИ реального и концептуального пространств ведущей является информативная функция, а при введении манифестаций пространств контактного и ассоциативного фона события - воздействующая. Два последних типа пространств и позволяют осуществлять в СМИ контроль над «смыслопорождением».

Структурно-семантический анализ конструкций с пространственной семантикой, а также использование элементов трансформационных методик при учете достижений лингвистов в области теории референции позволил заключить, что смысл где? как конкретное, реальное место, базис всякой газетной информации обычно занимает начальную позицию в тексте («принцип перевернутой пирамиды»). Однако в заголовке семантика реальной пространственной ориентации чаще уходит на второй план, вплоть до затекстового фона, понятного только подготовленному читателю. В подзаголовке и предтекстовой врезке содержится пространственный «инстант» (термин А.Д. Шмелева), который в данных случаях, как правило, занимает позицию ситуанта: В середине прошлой недели в Ижевске глава государства участвовал в совещании по развитию агропромышленного комплекса (РГ 27.06.06). Пространственный ориентир может находиться и в присловной позиции - чаще приглагольной В середине июня 1995 года Шамиль Басаев напал на больницу в Буденовске (Изв. 16.06.06), конкретизируя рему высказывания, в случае если газетный текст одним из главных считает ответ на вопрос где?, или уходит в дополнительные, неосновные пропозиции: в причастные или деепричастные обороты, в субстантивные словосочетания, то есть свертываясь в структуру, передающую не базовую информацию. В последнем случае коммуникативный фокус перемещается на оценочные, характеристические высказывания.

Наиболее распространенная схема воплощения реальной пространственной семантики: в заголовке - в интригующем контексте E-MAIL: НА ДЕРЕВНЮ, В КУЗЬКИНО (РГ 13.03.02); НА ПЛЯЖЕ ШАРМА И КЕМЕРА ВЫБИРАЮ КАВАЛЕРА (КП 17.06.06), в подзаголовке, предтекстовой врезке - в прямом, реальном значении (компоненте темы высказывания, синтаксической позиции ситуанта), в тексте статьи - волнообразно, в реме / теме основного высказывания, а также в свернутом виде, и все это в зависимости от текстовых задач - представлять факты события (кто? что? где? когда?) или характеризовать их, давать им социальную, политическую, экономическую и т.д. оценку (как? почему?). Особо значима для передачи «новых», текстовых смыслов позиция ремы. Эта позиция реального пространственного ориентира, особенно в заголовке, обычно является сигналом «наращения смысла», рассчитанного либо на дискурсивную компетентность: ОДИН ИЗ ОСНОВАТЕЛЕЙ «ЮКОСА» УМЕР В ЛОНДОНЕ (РГ 12.01.07) - постпозиция ориентира «отсылает» к информации о недавней смерти А. Литвиненко, либо на когнитивную способность адресата: Рядовой Андрей Сычев после новогодних праздников оказался на госпитальной койке (РГ 14.06.06): рематическая позиция - сигнал того, что он был избит.

Концептуальное пространство в СМИ формируется, на наш взгляд, тремя способами: лексическим, собственно синтаксическим, семантико-синтаксическим. Лексический способ заключается в использовании в данном типе пространства таких существительных, как сторона, сфера, область, пространство, зона в переносных значениях, причем номинации типа сфера, пространство, поле, рамки употребляются для того, чтобы создать смысл границ, пределов существования определенного неконкретного явления; номинации типа направление, путь, стезя формируют направленность отвлеченных процессов; номинации типа коридор, окно, ниша, база, фундамент обозначают формы, способы проявления, значимость определенных явлений. Особой употребительностью в нашем материале характеризуется лексема сторона (ср.: 1026 употреблений этой лексемы и, например, 567 - лексемы сфера). Функциональная «многоликость» лексемы позволяет говорить о ее своеобразной терминированности в публицистическом дискурсе. Собственно синтаксический способ заключается в функционировании в нем структур с общим значением (пропозициями) существования (в иной логической и коммуникативной перспективе - характеризации) и движения: В правительстве (существование) сейчас начинают меняться подходы к регионам (движение) (Изв. 27.12.06). Семантико-синтаксический способ заключается в изменении синтаксических ролей существительных + локатив (термин Ч. Филлмора). Существительные типа банк, магистраль, здание в концептуальном пространстве выполняют преимущественно семантические роли объектов общественного интереса, а не ориентиров местоположения человека.

Особо значимо для публицистического дискурса использование слов + локатив (типа страна, столица, регион) в семантической роли субъекта, «олицетворенного нечто» (в нашем материале зафиксировано, что номинации типа Россия, Украина, США и под. употребляются в среднем в роли семантического субъекта в 2,5 раза чаще, чем пространственного ориентира): МОСКВА ОТРИЦАЕТ, ЧТО ВЕДЕТ ПЕРЕГОВОРЫ О ВЫКУПЕ ЗАЛОЖНИКОВ (Изв. 14.06.06); Регионы примеряют на себя новые условия работы после вступления России во Всемирную торговую организацию (РГ 20.12.06); Австралия и Португалия выясняют отношения в Восточном Тиморе (РГ 14.06.06). Функционирование предложений данного типа является следствием стремления к короткому пути привлечения внимания аудитории при сохранении высокого уровня абстракции. Существуя в контексте социальной (экономической, политической) информации, предложения с «нетипичным» для языковой нормы субъектом осознаются через канал привычной формы из арсенала «наивной картины мира» (Люди отрицают, примеряют на себя новые условия работы, выясняют отношения). Рассматривая проблему редуцированности языковых образов объектов, Е.В. Рахилина заявляет, что они «видятся» носителю языка как в той или иной мере сопоставимые с человеком и приспособленные к его жизни. Наш анализ полностью подтвердил это заявление. Вероятно, такой языковой образ объекта - «олицетворенного нечто» создается в СМИ для достижения необходимого контакта с широкой аудиторией, как средство влияния на нее. Если человек как деятель уходит из сферы, то наделяет «настоящего» героя этой сферы своими качествами. Специфика формирования концептуального пространства в публицистическом дискурсе заключается в стремлении выразить отвлеченный смысл, «поймать» в зримые рамки абстрактные сущности разных неконкретных сфер деятельности человека (политической, экономической, собственно ментальной, конфессиональной, культурной и т.д.), дать возможность этому смыслу там себя проявлять: находиться и перемещаться, но остаться в пределах доступности широкой аудитории.