Проблема мотивированности слов фразеологизированной морфемной структуры в современном русском языке (системно-функциональный и когнитивный аспекты)

Ш степень фразеологизации морфемной структуры характеризует слова со структурно связанными корневыми морфемами, которые не коррелируют с лексическим значением. Системные связи и соотношение с семантической структурой слова сохраняют лишь служебные морфемы. Например: прибыть, обуть, фашизм (есть однокоренные и одноструктурные слова) и т.д.). Членимость этих слов поддерживается сохранением парадигматических связей служебными морфемами и вхождением слов в однокорневое гнездо.

Слова типа надругаться занимают промежуточное положение между третьей и четвёртой степенями фразеологизации (есть однокоренные слова поругание, поруганная, и значение префикса обусловливается префиксально-предложным сингармонизмом).

1У степень фразеологизации морфемной структуры характеризует слова, в которых корень теряет парадигматические связи, его семантика имеет связанный характер, но она так или иначе коррелирует с лексическим значением, служебные морфемы сохраняют воспроизводимость и по форме, и по содержанию. Так, в словах офонареть, раздраконить, залимонить корень ассоциативно связан с лексическим значением, а словообразовательная модель легко осмысливается носителями языка. В словах глазок (двери), стенка (мебель), ножка (стула) корень метафорически связан (суффиксы не осознаются, поэтому эти слова можно отнести и к промежуточной стадии фразеологизации).

V степень фразеологизации характерна для слов со связанными корнями, сохраняющими парадигматические связи (есть однокоренные слова), но при этом ни корневые морфемы, ни служебные не коррелируют с ЛЗ (ничком, навзничь).

VI степень фразеологизации можно обозначить лишь условно. Сюда относятся лексемы, в которых синхронно в языковой системе не выделяются морфемы, но в речи возможно оживление внутренней формы. Так, для диалектоносителя слова рябина, калина могут осмысливаться как членимые. Ср.: Калина нынче красная, будто раскалённая.

К факторам фразеологизации МСС на словообразовательном уровне можно отнести языковые явления, которые так или иначе связаны со словообразовательной структурой или словообразовательной семантикой слова.

Денотативная ситуация, отражённая в словообразовательной модели, абстрактнее, чем в речевой практике, что является основной причиной фразеологизации МСС. Факторами фразеологизации МСС на словообразовательном уровне являются следующие: замена в морфемной структуре одного компонента словообразовательной модели на другой (медник, маслобойка); соединение морфем в единой словообразующей функции (миноносец, ракетоносец); объединение морфем в единую производящую основу (новостной, высотка); синкретизм функций в пределах одной морфемы (чеховед, собаковод), совмещение различных словообразовательных моделей в пределах одного слова (перенедопить, грибуны) и др.

К словообразовательным и семантическим факторам нередко «подключаются» и факторы на уровне внутренней формы. Одним из таких факторов является особый тип корреляции ВФС (репрезентантом которой является морфемная структура) и ЛЗ. Например, корреляция на уровне знания ситуации (ср.: нижегородец - `рабочий, приехавший в Сибирь на заработки', номинация по городу, в котором формировались рабочие бригады).

Обращает на себя внимание и такой фактор, как тип мотивированностии. Так, образные (вздыхальник, шептало, раскиселиться), семиотические (руководить, огнеликий), ситуативные (прихлебатель, чубаучер, снельсонить) и др. типы мотивированности маркируют фразеологизацию МСС на уровне ВФС.

Ведущим, на наш взгляд, фактором фразеологизации на уровне внутренней формы является маркирование разных признаков объекта действительности морфемной структурой и лексическим значением. Так, в лексеме топтуны (блины) МСС манифестирует лишь признак поведение субъекта. Сам объект номинации не актуализируется.

В качестве фактора можно выделить и такой, как линейность / нелинейность информации, маркируемой морфемной структурой. Например, в слове переборщить наблюдается «сбой» линейной информации перед корнем - БОРЩ-. Усиливает фразеологизацию и наличие модальных пропозиций, выражающих отношение говорящего к объекту действительности. Так, в приведённом глаголе переборщить содержится указание на модальную пропозицию это выше нормы. В лексеме макаронник (итальянец) содержатся модусы странности и иронии.

Увеличение числа пропозиций, стоящих за ЛЗ слова, также детерминирует фразеологизацию. Ср., например, слова типа задвижка, отвёртка, выключатель и др., за которыми закреплены по две пропозиции противоположного содержания. За словом сиделка закреплено сразу несколько пропозиций: ухаживает за больным, контролирует приём лекарств, кормит больного, находится всегда рядом с больным, большую часть времени сидит у постели больного и т.д.

Морфема может стать маркером периферийного признака ситуации (ср. диалектные номинации пирогов: тёщенник, теплик) или целого дискурса, как в лексемах прошляпить, дуболом, что также является фактором фразеологизации на уровне ВФС.

Особое место в ряду факторов занимает антропоцентрическая обусловленность мотивационной структуры. Например, в качестве мотивационного признака может использоваться стереотипное представление о том или ином народе (цыганить, латышать и др.).

Одним из факторов фразеологизации морфемной структуры слова на уровне внутренней формы считаем и объективацию вторичных концептуальных признаков, возникших на базе первичных. Так, в диалектных лексемах ветрохват, ветролёт, ветросвист морфемная структура актуализирует вторичные признаки объекта действительности ветер (пустота, лёгкость и др.).

Выделенные факторы фразеологизации в соответствии с причинами можно распределить по следующим группам: семантические (в том числе синтагматические, парадигматические: актуализация морфемами периферийных сем, абстрагирование семантики морфемы, потеря генетических свойств морфемой, приобретение коннотации и т.д.), формальные (например, невоспроизводимость, структурная связанность, отсутствие однокоренных слов и т.д.), словообразовательные (замещение компонентов словообразовательной модели, совмещение словообразовательных моделей, потеря предметной соотнесённости производным или производящим и т.д.), функциональные (потеря словообразовательной функции, совмещение функций, изменение функций и т.д.), когнитивные (экспликация лишь части онтологической ситуации, замена компонентов ситуации, актуализация разных признаков объекта морфемной структурой и лексическим значением и т.д.).

Таким образом, в главе выделяется три уровня фразеологизации морфемной структуры слова: уровень лексического значения, словообразовательный и уровень внутренней формы. На каждом из этих уровней можно отметить факторы фразеологизации морфемной структуры. Все эти уровни не изолированы друг от друга, а постоянно взаимодействуют. Поэтому факторы зачастую накладываются друг на друга, связываются причинно-следственными отношениями, пересекаются и т.д.

Таким образом, выделение трёх аспектов фразеологизации позволяет наблюдать слово не только во внутрисистемных связях, но и в культурно-когнитивном контексте, что, на наш взгляд, углубляет и уточняет исследование явления мотивации.

Во второй главе «Мотивация и фразеологизация как взаимообусловленные тенденции в структуре слова» выявляются особенности мотивированности слов фразеологизированной морфемной структуры. В разделе «Мотивированность как важнейший механизм системы языка» дано понятие мотивированности в современной лингвистике. Мотивированность тесно связана с процессами номинации и может быть обусловлена ориентацией человека на различные аспекты объекта или фрагмента действительности. Это могут быть свойства самого объекта (форма, вкус, запах, температура, цвет и т.д.); оценка объекта человеком; отношение одного объекта к другому; свойства другого объекта, так или иначе связанные с называемым объектом; представление человека об этом объекте; вторичные концептуальные признаки этого объекта; ситуации, с которыми связан объект; компоненты ситуации и т.д. Поэтому мотивированность рассматривается в работе и как принцип организации любого живого языка, отличающий его от искусственных.

В лингвистической науке понятие мотивированности определяется учёными по-разному:

-в семасиологическом аспекте - как структурно-семантическое свойство слова, позволяющее осознать рациональность связи значения и звуковой оболочки слова на основе его соотносительности с однокорневой (однокорневыми) и одноструктурной (одноструктурными) единицами (О.И. Блинова, Е.А.Иванникова, И.С.Козырев, А.И.Моисеев, Л.В.Сахарный, М.Д.Степанова и др.);

- в онтологическом аспекте мотивированность понимается как осознание и осмысление ВФС, сама же ВФС при этом осмысливается посредством определённой онтологической ситуации (онтологической схемы) (О.И.Блинова, В.П.Даниленко, Э.В.Кузнецова, А.И.Фёдоров и др.);

-в системоцентрическом аспекте мотивированность рассматривается как свойство только производных слов (Г.О.Винокур, Н.Д.Голев, И.С.Улуханов, И.А.Ширшов и др.). Именно этот аспект оказался наиболее изученным.

В реферируемой работе мотивированность, как и фразеологичность МСС, рассматривается на различных уровнях: на уровне ЛЗ, словообразовательной структуры, внутренней формы, поэтому соответственно выделяются мотивированность ЛЗ, мотивированность словообразовательной структуры и мотивированность ВФС. В целом мотивированность можно осмыслить как зону пересечения денотативно-семантических пространств ЛЗ и МСС. Следует учитывать, что денотативно-семантическое пространство включает и этнокультурные компоненты. В связи с этим мотивированность можно определить как способность МСС (репрезентанта внутренней формы) коррелировать с ЛЗ на различных уровнях: семантическом, словообразовательном, концептуальном. Такое понимание мотивированности обусловлено когнитивным подходом. Мотивированность на уровне лексического значения - это сохранение корреляции между семантической структурой морфем и ЛЗ. Мотивированность на словообразовательном уровне - это сохранение корреляции между словообразовательным значением и лексическим. Мотивированность на уровне внутренней формы - сохранение корреляции между структурой знания, стоящей за ВФС, и структурой знания, стоящей за ЛЗ.

Мотивированность отражает не только структурные характеристики словообразования как уровня языка, но и даёт представление о механизме речемыслительной деятельности. В ходе порождения производных наблюдается взаимодействие языкового и неязыкового содержания нашего сознания. Процессы словопроизводства стремятся к автоматизму, что обеспечивается воспроизводимостью производных и стремлением к фразеологизации МСС. В результате в языке может наблюдаться снижение членимости производного, тенденция к немотивированности. Однако в речи и тексте ВФС возбуждает метаязыковое сознание, что формирует тенденцию к мотивированности. Наше сознание стремится к осмыслению языкового знака, к поиску его мотивации, смысла, за которым стоит определённое знание.

Осознание ВФС (мотивационная рефлексия) - одно из основных направлений актуализации представлений о денотате. Мотивированность, с нашей точки зрения, - это не только ответ на вопрос, включается или не включается мотивирующий признак, выраженный производящей основой или корнем, в лексическое значение слова. Это также обнаружение связи между концептуальными структурами, стоящими за морфемами, и концептуальной структурой ЛЗ слова.

Особое место в работе занимает ВФС, статус которой до сих пор по-разному определяется лингвистами. Одни из них считают, что ВФС может быть частью ЛЗ или совпадать с ним (А.Н.Тихонов). Другие рассматривают ВФС в отрыве от морфолого-деривационной структуры слова, определяя её лишь как когнитивную сущность (Е.С.Кубрякова). Как показывают наши наблюдения, исследования ВФС можно объединить по следующим направлениям:

- номинативное, при котором ВФС отождествляется с тем или иным признаком номинации (В.Г.Гак, Н.Д.Голев, Т.Р.Кияк, Н.Г.Комлев, Э.В.Кузнецова, А.Н.Тихонов и др.);

- мотивационное, при котором ВФС анализируется как связующее звено между производящим и производным словами (О.И.Блинова, В.Г.Варина, В.В.Левицкий, Е.В.Михалева, Н.Г.Нестерова, Е.Н.Топорова и др.);

- когнитивное направление, при котором ВФС рассматривается как структура знания, как способ концептуализации объектов действительности (Л.А.Араева, Т.И.Вендина, Ю.С.Маслов, Ф.А.Селигей, Т.В.Симашко, Н.В.Хохлова и др.);

-лингвокультурологическое направление, при котором ВФС осмысливается как лингвокультурологический феномен, способ концептуализации культурной информации, отражения специфики мироощущения и культуры соответствующей эпохи, народа, диалектоносителя и т.д. (Т.И.Вендина, О.Н.Иванищева, С.Г.Тер-Минасова, И.В.Четыркина и др.).

В зависимости от того или иного направления решаются и вопросы о природе ВФС, её функциях, отношении к ЛЗ и т.д. В реферируемой работе реализуется когнитивный и лингвокультурологический подходы к анализу ВФС.

В данном разделе определяется и место ВФС в структуре слова, раскрываются её основные свойства.

Полагаем, что ВФС способна фиксировать различные структуры знаний о внеязыковой и языковой действительности. В работе показан механизм организации этих знаний.

Представляется, что концептуальная структура ВФС формируется процессами категоризации и концептуализации. Посредством концептуализации обрабатывается и закрепляется информация, полученная в результате категоризации. В процессе познания действительности в сознании формируются мыслительные структуры представления знаний об этой действительности (посредством категоризации). Именно они мотивируют ВФС. Такими мыслительными структурами могут быть пропозиции, ситуации, компоненты ситуации, события, понятия, признаки, стереотипные представления, пресуппозиции, образы, идеи, преконструкты и т.д. На этом уровне ВФС (мыслительном) актуализируются и мотивационные модели как результат концептуализации мотивационных признаков (цвета, формы, запаха, размера и т.д.). Затем происходит переход на языковой код (языковой уровень ВФС). Этот переход осуществляется в результате второй категоризации (языковой). При этом мотивируется выбор словообразовательной модели. Вторичная (языковая) концептуализация обусловливает выбор конкретных морфем и словообразовательных структур. При первой (ментальной) категоризации учитываются принципы номинации в той или иной сфере функционирования языка. В процессе второй категоризации (языковой) принимаются во внимание продуктивность / непродуктивность словообразовательной модели, синтагматические и парадигматические свойства морфем, их функционально-семантические поля. В процессе языковой концептуализации формируются концептуальные признаки производящих основ, формантов, морфем. Зона пересечения этих признаков с концептуальной структурой, стоящей за ЛЗ слова, обеспечивает мотивированность слова. Данный механизм можно представить в виде следующей схемы:

Действительность > 1 категоризация, 1 концептуализация > ментальный уровень внутренней формы (выбор мотивационной модели);

Мир языка > 2 категоризация, 2 концептуализация > языковой уровень внутренней формы (выбор словообразовательной модели, морфемной структуры).

Таким образом, ВФС является результатом интеграции знаний, формирующихся на обоих уровнях - ментальном и языковом.

Мотивация как процесс начинается с ориентации на денотативное пространство объекта действительности, что и обусловливает мотивированность ВФС. Мотивированность ВФС - это выбор способа концептуализации в зависимости от стратегии номинации. Стратегии номинации могут быть рациональные (например, ориентация на свойства самого объекта, на связь объекта с другими и т.д.), эмоциональные (образные), этические (например, ориентации на жизненные установки, отношение к миру), социальные (например, ориентация на социальные события, прецедентные социальные ситуации), идеологические (например, ориентация на идеи конкретной группы людей, идейное направление), оценочные (например, ориентация на представление человека об объекте действительности, его оценку), рефлексивные (например, ориентация на стереотипы сознания, на фоновые знания носителя языка) и т.д. Стратегии номинации мы включаем в структуру ВФС. Полагаем, что ВФС является механизмом перехода на языковой код.

Когнитивными механизмами процессов категоризации и концептуализации при формировании ВФС являются такие, как сравнение, метафоризация, противопоставление, метонимизация и др., которые на языковом уровне действуют как когнитивные модели переосмысления, основным языковым механизмом является воздействие системных закономерностей функционирования морфем, словообразовательных типов, моделей и т.д.

Особое внимание в работе уделяется структуре ВФС и её мотивационному компоненту. Обнаружение механизма формирования ВФС показал, что мотивированность может проявляться и на глубинном уровне. Именно установка на те или иные признаки объекта действительности, его отношение к другим объектам, оценку со стороны говорящего и т.д. формирует мотивационные модели как компоненты ВФС на ментальном уровне. Под мотивационной моделью понимается внутренняя организация структуры знаний, стоящей за ВФС, позволяющая объединить ряд объектов действительности на основании единой стратегии номинации (установки на те или иные признаки объекта). Механизмом формирования мотивационных моделей является мотивационный код, который осмысливается как соотнесение различных идеографических сфер. Мотивационный код составляет особенность ВФС фразеологизированной морфемной структуры. Например, мотивационную модель слов раскиселиться, разлимониться, раскваситься, рассиропиться и т.д. можно сформулировать так: `впасть в состояние уныния, тоски, упаднического настроения'. Структурообразующей основой является образ-состояние человека, потерявшего уверенность, решительность, способность действовать. В данной группе слов отражается наглядно-чувственное представление о психологическом состоянии человека «сквозь призму быта». Этот мотивационный код легко «узнаётся» носителями русского языка.

Помимо мотивационной модели и мотивационного кода, в мотивационный компонент ВФС включается мотивационная структура, которая детерминируется не только мотивационной моделью, но и знаниями экстралингвистическими и собственно лингвистическими. Мотивационная структура имеет когнитивную сущность, так как является способом и результатом переработки и упорядочивания в сознании человека определённой информации об объекте действительности. Эта структура зависит и от актуальности когнитивных признаков для конкретной языковой личности. Мотивационная структура имеет глубинный уровень, обнаруживающий связь концептуальных признаков морфемной структуры с концептуальными признаками лексического значения, и поверхностный, связывающий семантику морфемной структуры с семантической структурой слова.

В целом структуру ВФС можно представить в виде двух уровней - глубинного и поверхностного. Глубинный уровень ВФС составляют следующие компоненты: ментальный репрезентант денотативного пространства объекта действительности и мотивационный компонент, включающий стратегию номинации, мотивационную модель и мотивационный код. Поверхностный уровень ВФС включает в себя мотивационную структуру и её материальные репрезентанты - морфемную или словообразовательную структуры. Мотивационная структура является связующим звеном (мостиком) между глубинным уровнем ВФС и поверхностным (см. рисунок).

Размещено на http: //www. allbest. ru/

Факторами, формирующими эти уровни, являются как языковые, так и неязыковые. Для слов фразеологизированной морфемной структуры более важными становятся внеязыковые факторы (знание онтологических ситуаций, сферы функционирования, особенностей культуры, менталитета, социальной сферы, истории и т.д.). К языковым факторам относятся знания закономерностей словообразовательной системы и системы языка в целом. В словах фразеологизированной морфемной структуры на уровне ЛЗ или словообразовательной модели доминируют языковые факторы, а на уровне внутренней формы - внеязыковые.

В разделе «Особенности мотивации слов фразеологизированной морфемной структуры в различных сферах функционирования языка» выделяются мотивационные модели и типы мотивированности слов фразеологизированной морфемной структуры. С видами мотивационных моделей связаны различные типы мотивированности. Так, прямая мотивированность основана на логических мотивационных моделях, базирующихся на стратегиях с установкой на физические свойства объектов действительности. Для слов фразеологизированной морфемной структуры характерны типы мотивированности, детерминируемые образными, семиотическими, соматическими, ситуативными, коннотативными, рефлексивными и другими мотивационными моделями. При выделении типов мотивированности учитывается и характер мотивационного кода, тип мышления, особенности ментального компонента ВФС (например, дискурсивный характер).

Логическая мотивационная модель может иметь разновидности. Например, можно выделить формально-логическую мотивационную модель. Так, в слове столик мотивированными являются и корень, и суффикс (как по форме, так и по значению). Здесь наблюдается прямая мотивация. В словах же типа печка, ёжик мотивированными и по форме и по значению являются только корни, а суффиксы по значению не мотивированы, но их выделение обусловлено структурным (формальным) и семантическим соотношением со словами печь, ёж. Именно в подобных словах можно говорить о формально-логической мотивационной модели. В словах с уникальными компонентами типа попадья мотивированность сохраняют только корневые морфы. В этом случае можно отметить неполную логическую мотивированность. Думается, ни о какой мотивационной модели в данном случае не может быть и речи, поэтому подобные слова фразеологизированной морфемной структуры нельзя считать и производными. Возможно выделение и такой разновидности логической мотивационной модели, как логико-фразеологическая, детерминируемая фразеологической рефлексией (подкаблучник, капельные близнецы).

Выбор того или иного компонента может быть мотивирован синтагматическими или парадигматическими связями производящих, а также ассоциациями, возникающими в процессе восприятия слова. Например, выбор компонента - РУБ - в слове мясорубка (ср.: кофемолка). Здесь в процессе словопроизводства МСС подвергается фразеологизации на словообразовательном уровне. В данном случае можно говорить о такой разновидности логической мотивационной модели и мотивированности, как логико - языковая (системная). В рамках логической мотивационной модели и мотивированности можно выделить и логико-периферийную, когда значение мотивирующего слова включается в периферийные компоненты семной структуры производного (стеклярус, бельё). В работе выделяется и такой вид логической мотивированности, как логико-пропозициональный (задвижка, отвёртка, обувь и др.).

Процесс семантических преобразований в ЛЗ слова связан с когнитивной эволюцией языкового сознания и отображает закономерности и тенденции изменения ВФС. Однако даже при её затемнении и фразеологизации МСС на уровне ВФС может сохраняться мотивированность (например, в слове распоясаться). Основанием для переноса лексического значения слова распоясаться стало изменение мотивационной модели, которую можно назвать символической. В качестве мотивационного кода используется соотнесение нравственной сферы человека с конкретными действиями - символами (снять пояс означало `лишиться чести').

Символическая мотивированность и мотивационная модель может отражать социально-исторический опыт народа, культурно-национальные особенности, представления человека о внешнем мире и т.д. Например, в словах типа опростоволоситься, христопродавец, чертоломить реализуются сакральные мотивационные модели, дешифровка которых зависит от актуальности сакральных мотивационных признаков для индивида. Сакральные мотивационные модели можно считать разновидностью символических, так как в их основе тоже лежит символ, который имеет сакральный характер. Следует отметить, что в подобных лексемах фразеологической морфемной структуры мотивационная модель базируется не только на тех или иных образах-символах, но и на знаниях собственно языковых (знание словообразовательных типов, моделей, закономерностей словообразования и т.д.). Так, мотивация глагола опростоволоситься может быть названа модельно-символической. Глагол означает `сделать грубый промах, оплошать'. Словообразовательная модель тоже осмысливается носителями языка и имеет значение `неверно, ошибочно совершить действие, названное мотивирующим глаголом'. Внутренняя форма реализует следующую структуру знаний: совершить действие, в результате которого опростаются (делаются свободными, непокрытыми) волосы. В свою очередь, объект «непокрытые волосы» имел знаковую сущность - символизировал позор, бесчестье. Такую мотивированность можно также определить как культурно-мифологическую.

В словах типа офонареть, проморгать, зеворот функционирует соматическая мотивационная модель. В основе мотивации лежит соматический образ, поэтому тип мотивированности можно назвать образно-соматическим. Это разновидность образной мотивированности, в основе которой - образное восприятие действительности (мотивационная модель формируется установкой на сравнение объектов действительности). Ср. также: устаканиться, дуболом и др.

Разновидностью образной мотивированности можно считать и ассоциативно-образную, когда тот или иной реальный образ ассоциативно соотносится с актуальным новым значением (например, в словах молокосос, диал. распетушье -`ярко и броско одетый человек' ). Сюда же можно отнести и экспрессивно-ассоциативную мотивированность, характерную для жаргонной речи (наколбасить, зашоколадить и под.).

Особо выделяются в работе дискурсивные мотивационные модели, в основе которых - дискурсивный характер ментального компонента внутренней формы. Например, в структуре знаний, стоящей за ВФС допотопный, лежит библейский образ-событие. Для различения мотивационных моделей, обусловленных бытовыми ситуациями, и представленных в подобных словах, последнюю можно назвать событийно-прецедентной.. Среди типов дискурсивной мотивированности можно выделить ритуально-дискурсивную (челобитье, обручить), ситуативно-прецедентную (гайдарономика, снельсонить), в основе которой лежит прецедентная ситуация или прецедентное имя, за которым стоит та или иная ситуация. Для слов фразеологизированной морфемной структуры характерна и коннотативная мотивированность, базирующаяся на стереотипных представлениях об этнических, социальных, идеологических группах, (цыганить, поматросить). В её основе - рефлексивная мотивационная модель (ориентация на стереотипы сознания, на фоновые знания носителя языка). Сюда же можно отнести и лова типа школьничать (ассоциативная мотивированность у А.И.Ширшова и Е.А.Земской). Думается, что и слова типа столярный (`относящийся к обработке дерева') тоже можно отнести к дискурсивным (А.И.Ширшов называет этот тип косвенной мотивированностью). В основе производящего и производного слов лежит общая онтологическая ситуация -обработка дерева. К дискурсивным типам мотивированности примыкает и эллиптическая (песня бисировала). Мотивированность детерминируется прецедентной ситуацией, маркирует которую мотивационный компонент вызывать на бис.

Следует отметить и различные комбинации мотивационных моделей, формирующих комбинированные типы мотивированности. Например, комбинации семиотической и дискурсивной видов мотивированности (прошляпить), логико-фразеологической и дискурсивной (головотяп) и т.д.

Текстуальная мотивированность, в основе которой лежат авторские мотивационные модели и коды, анализируется в третьей главе работы.

Таким образом, для слов фразеологизированной морфемной структуры характерны специфические мотивационные модели: логико-фразеологические, ситуативно-прецедентные, символические, культурно-мифологические, соматические, сакральные, коннотативные и т.п.

Специфику слов фразеологизированной морфемной структуры составляют и компоненты ВФС: ментальный и мотивационный.

Ментальный компонент ВФС обусловлен стратегиями номинации и способом восприятия объектов действительности. Это результат восприятия и осмысления объекта действительности, отражение его в сознании говорящего (результат процесса категоризации действительности). Ментальный компонент в словах фразеологизированной морфемной структуры имеет следующие особенности: дискурсивный характер; образные и предметно-чувственные способы восприятия действительности; объективация одной из двух или нескольких пропозиций, отражённых в сознании; концептуализация преимущественно вторичных признаков объектов действительности; концептуализация таких компонентов, как оценочный, модальный, пресуппозитивный; осложнение оценочными и этнокультурными составляющими, в том числе и региональными; смещение модусов восприятия действительности (например, зрительного и тактильного, зрительного и звукового и т.д.); мифическое и архаическое восприятие объектов действительности; фиксация сакральных смыслов; особенности корреляции с лексическим значением (оценка - событие, миф - реальность, функция - свойство, причина - следствие и т.п.); особенности стратегий номинации (ориентация не на физические свойства самого объекта, а на связь его с другими объектами, отношение к объекту, ценностная характеристика объекта, оценка и т.д.).

Для определения специфики проявления этнокультурного компонента мотивационной структуры в работе сравниваются русские и польские оценочные номинации человека. Анализ этих номинаций показал, что в них объективируется часть оценочных картин мира, в основе которых лежат различные этнокультурные когнитивные пространства, чьи компоненты и составляют особенность национального мироощущения. Этнокультурный компонент связан не только с особенностями национальных реалий, но и обусловливается особенностями когнитивных пространств носителей той или иной лингвокультуры. В когнитивных пространствах носителей русского и польского языков содержатся межнациональные компоненты и национальные, которые формируются в результате различия в мотивационных признаках, в алгоритмах номинации, в структурах знаний, репрезентируемых ВФС и их ЛЗ, в стратегиях номинации, а также в корреляциях ВФС и ЛЗ. Этнокультурная составляющая может появиться уже в стадии формирования ментального компонента, что обусловлено прежде всего стратегиями номинации. Несоответствие может наблюдаться в концептуализации различных признаков объектов действительности, в способах актуализации этих признаков, в структурах знаний, в мотивационных кодах и т.д.

Таким образом, этнокультурный компонент внутренней формы может осложнять как ментальную, так и мотивационную структуры.

Специфика этнокультурного компонента проявляется в следующих факторах: национальных особенностях когнитивных пространств носителей лингвокультур (стратегий, способов восприятия действительности, культурных кодов, структур знаний, способов их представления, алгоритмов номинаций и т.д.), использовании образов национальных реалий, в концептуализации образных и символических признаков реалий, в мотивационных кодах, в особом осмыслении образов «чужого», в корреляциях с фразеологизмами.

Особую роль в мотивационной структуре играют модальные компоненты, отражающие отношение носителя языка к объекту действительности и усиливающие фразеологизацию МСС. Они могут выражаться и в модальных пропозициях, которые чаще объективируются в глагольных лексемах. Так, в глаголе заиграться (`увлёкшись игрой, забыть о времени') актуализированы две модальные пропозиции: «увлечённо» и «не замечая времени». В лексеме подслушать актуализируется модальная пропозиция «тайком» и т.д.

Оценочные компоненты мотивационной структуры прежде всего объективируются в оценочных номинациях и эксплицируются специальными оценочными мотивационными моделями и образами. Так, идея безвольного, бесхарактерного человека (мотивационная модель) может быть реализована через образы хребта (бесхребетник), каблука (подкаблучник), хвоста (прихвостень), каши (размазня) и т.д..

Таким образом, модальный и оценочный компоненты мотивационной структуры составляют специфику слов фразеологизированной морфемной структуры и могут маркировать её.

Особый интерес вызывает интерпретационный компонент, который тесно связан с пресуппозитивным. Особую значимость этот компонент приобретает в профессиональной лексике и жаргоне. Думается, что интерпретационный компонент содержания таких слов детерминируется социально-языковой идеологией и практической деятельностью конкретной социальной группы. Актуализируется интерпретационный компонент прежде всего ВФС. Так, в жаргоне учителей появилось сочетание осколочные знания как эквивалент терминологического остаточные знания. Во ВФС осколочные концептуализируются такие свойства, как отрывочность, отдельность, неупорядоченность, ненужность. Мотивационный код базируется на сходстве денотативных компонентов остатка и осколка (общий семантический компонент - часть чего-то).

Представляется, что само слово или его морфемные компоненты могут быть ценностно маркированными. В этом случае они репрезентируют ту или иную информацию о культурном концепте, в том числе и профессиональном.

В зависимости от сферы функционирования языка выделенные компоненты проявляют себя неодинаково. Так, в словах, образованных на базе личных имён, особую роль играет ментальный компонент ВФС. Эти лексемы являются экспрессивными и функционируют в разговорной речи и просторечии. Их внутренняя форма концептуализирует признаки, отражающие осмысление личных имён носителями языка (ванькаться, офофанить и др.). Ментальный компонент ВФ таких слов состоит из ассоциаций. В структуре знаний, детерминирующих мотивационную структуру, преобладают знания экстралингвистического характера. На наш взгляд, такие слова обладают высшей степенью фразеологизации МСС. В профессиональной лексике ведущую роль играет интерпретационный компонент, в просторечной и диалектной - модальный и оценочный компоненты. Все компоненты взаимодействуют.

Сфера функционирования слова тоже становится средой для морфем. Для каждой сферы характерны различные факторы актуализации мотивационной структуры. Так, для просторечной и диалектной лексики большую значимость приобретает культурный и когнитивный контексты, для разговорной лексики - психологический контекст, для профессиональной лексики - социальный контекст и т.д. В целом для слов фразеологизированной морфемной структуры большую роль играют внеязыковые факторы.

Третья глава «Текстовая мотивация в деривационно-смысловом пространстве текста как фактор фразеологизации и дефразеологизации морфемной структуры слова» посвящена описанию механизма формирования деривационных смыслов на основе текстовой мотивации. В первом разделе даётся понятие текстовой мотивации и её результата - мотивированности. Текстовая мотивированность слова является вторичной, производной от других видов (лексической, фонетической, структурной, словообразовательной), это следствие вторичной (авторской) категоризации. Мотивационная структура эстетически мотивированного слова включает эстетический текстовой компонент, который может быть как эксплицитным, так и имплицитным. Формируется эстетический компонент мотивационной структуры под влиянием ассоциативных, образных, сакральных, интертекстовых и других смыслов. Предпосылкой создания смысловой структуры текста являются системно-функциональные свойства языковых единиц, в том числе и словообразовательных. Художественный текст становится той средой, которая актуализирует экспрессивно-эстетические функции мотивационной структуры слов, приобретающей в тексте другие механизмы репрезентации.

Данный аспект мотивологии только начал изучаться. В большинстве современных работ внутритекстовая мотивированность анализируется с позиций коммуникативной стилистики. Однако уже имеются исследования, в которых эстетическая мотивированность слова рассматривается как результат влияния всей текстовой системы (Н.С.Болотнова, Ю.А.Ладыгин и др.). Под эстетической мотивированностью в реферируемой работе понимается наличие в слове такой мотивационной структуры, которая репрезентирует эстетический код текста и актуализирует эстетически значимые концептуальные смыслы, стоящие за МСС. Эстетическая мотивированность детерминируется целенаправленной творческой деятельностью автора. Основу нашей концепции составляет положение о связи эстетической мотивированности слова как с деривационными смыслами текста, так и с другими текстовыми смыслами.

В этом же разделе определяется статус деривационно-смыслового пространства текста. Выделение деривационно-смыслового пространства текста обусловлено актуальным на современном этапе подходом к самому тексту как пространству. Компонентами деривационно-смыслового пространства текста являются деривационные текстовые смыслы, которые структурируются в определённые группы в соответствии с назначением: индивидуально-авторские, персонажные, культурные, мотивные, эстетические, пространственно-временные и т.д. Деривационно-смысловое пространство текста представляет собой динамическое взаимодействие этих деривационных смыслов. Полагаем, что деривационно-смысловое пространство текста взаимодействует с когнитивным как совокупностью знаний, представлений, понятий, идей, мотивов, позволяющих выявить основной интегративный смысл текста - его метатему и метарему.

Таким образом, деривационные смыслы взаимодействуют не только друг с другом, но и с лексическими, грамматическими, культурными и другими смыслами. В результате они уточняются, изменяются, трансформируются, объединяются, что детерминируется концептуальным пространством текста. Поскольку граница личности есть граница семиотическая, составляющей, объединяющей деривационно-смысловое пространство текста с другими видами пространств, считаем мировоззрение автора.

В художественном тексте, как вторичной моделирующей системе, на типичные ассоциации морфем и самих производных слов накладываются текстовые, эстетически значимые смыслы, которые уточняют и дополняют ассоциации языковые, что детерминирует фразеологизацию МСС. Концептуальные признаки ВФС формируют новые образные, семиотические, функциональные компоненты концептуальной структуры, стоящей за ЛЗ производного, что, в свою очередь, приводит к дефразеологизации морфемной структуры (полной или частичной) в результате восприятия и осмысления текста читателем.

В тексте автор моделирует не столько словообразовательные значения, сколько имплицитные смыслы (культурные, социальные, психологические, индивидуально-авторские и др.), которые расширяют мотивационную структуру слова за счёт эстетически значимого компонента. Текстовые деривационные смыслы объективируют определённые представления, понятия, чувственные образы, которые становятся основой ВФС. Так, производное двоякоизогнутый в романе Е.Замятина «Мы» получает дополнительное осмысление. Эта деталь, характеризующая персонаж S-4711, ассоциируется с образом змеи - символа жизни / смерти. Хранитель обрёл духовность, на что намекает другая деталь - крылоухий, которая связывает дистантно расположенные фрагменты текста. Ср.: Крылья - чтобы летать, а нам уже некуда: мы - прилетели, мы - нашли. Здесь летать и крылья - слова-образы, символизирующие духовность, осмысление бытия (эстетически значимые образы, актуализирующие мотивационный код).

Под мотивационным кодом в работе понимается окказиональная символизация тех или иных объектов действительности, номинации которых в тексте используются для образования производных. При этом окказиональные слова-символы или морфемы-символы маркируются в тексте эстетически значимыми смыслами, которые формируют новые (текстоприобретённые) значения. Концептуальная структура слова крылоухий расширяется за счёт образных смыслов (магический характер буквы в имени, связанный со знаком Водолея, символизирующего возрождение, а также символические смыслы цифр). В целом мотивационная структура производных двоякоизогнутый и крылоухий обогащается сакральными и образными смыслами, что приводит к фразеологизации МС. Таким образом, в контексте наблюдается вариативность мотивационных компонентов на уровне смысла: внутрисистемная мотивационная структура производного крылоухий - `имеющий уши в форме крыльев' (здесь мотивационные признаки актуализируют характеризующий аспект прототипической ситуации), в культурно-концептуальном аспекте актуализируется образная мотивация (крылья символизируют духовность) и соматическая мотивация («уши» - сигнал чувственно-слухового восприятия действительности, как у змеи).

Благодаря имплицитным мотивационным смыслам реализуется идея обретения истинного света в борьбе с тьмой «двоякоизогнутых», «крылоухих», выбравших духовный порыв, возрождение.

В этом же разделе анализируются мотивационные структуры окказиональных слов как мыслительно-речевой аспект отражения действительности в художественном тексте. В мотивационных структурах таких слов доминируют внеязыковые знания, актуализирующие те или иные деривационные смыслы. У окказиональных слов высокая степень мотивированности, способствующая снижению степени фразеологизации МСМ. Актуализация мотивационных признаков детерминируется речевой ситуацией, личным опытом говорящих, знанием культуры, традиций, а также знаниями собственно лингвистическими (закономерности словопроизводства, особенности морфемной сочетаемости, словообразовательные модели, их значения и т.д.). Нарушение языковых закономерностей словопроизводства усиливает внеязыковые мотивационные признаки окказиональных образований, что способствует их осмыслению и пониманию.

Художественный текст - особая функциональная система, в которой словообразовательные значения, как и другие, испытывают влияние художественной условности, что способствует трансформации смыслов, образному переосмыслению общеязыковых значений. Воспитанное на языковых закономерностях читательское сознание в художественном тексте осмысляет производное слово как определённую семантическую структуру, за которой стоит концептуальная сущность. В процессе восприятия текста читатель опирается на мотивационные признаки, актуализируемые в тексте, и расшифровывает деривационные смыслы, передаваемые окказиональными лексемами. Автор моделирует действительность в соответствии со своим мироощущением, то есть вносит собственную когнитивно-модальную информацию, которая кодируется и посредством окказионализмов. Опора на контекст позволяет увидеть деривационные смыслы в тексте, отличные от языковых. Категоризация этих смыслов формирует определённый ментальный образ (структуру), который может интегрироваться с другими, указывая читателю на авторский замысел. При этом окказиональные производные взаимодействуют с общеязыковыми.

Например, в текстовом фрагменте «Мне надоели эти задумки вместо замыслов, живинки вместо живости, веселинки вместо веселья и даже глубинки вместо глубины. Чёрт его знает что!» сигналом, вызывающим рефлексию, являются изоструктурные и корреляционные деривационные парадигмы. Модификационный ряд задумки, живинки, веселинки, глубинки содержит лексемы с системным словообразовательным значением `уменьшительности' и `единичности'. Эстетически значимым смыслом становится коннотативная сема `оценочности'. Форма множественного числа актуализирует сему `конкретности'. Оппозиция с абстракными производными, составляющими транспозиционный ряд (замысел, живость, веселье, глубина) создаёт многослойность содержания: затронуты рациональная, чувственная и духовная сферы деятельности персонажа. Оппозиция однокоренных (веселье - веселинки) или близких по значению лексем (задумки - замысел) формирует в результате интеграции смыслов представление о деятельности как «незначительной», «неинтенсивной», «не в полную силу», что, в свою очередь, актуализирует прагматический смысл - `статичность, отсутствие динамики, изменения'. Так, посредством интеграции текстовых мотивационных структур производных, в том числе и окказиональных, возникают текстовые деривационные смыслы, актуализирующие эстетически значимую оппозицию НАСТОЯЩАЯ ЖИЗНЬ и ЖИЗНЬ ИЛЛЮЗОРНАЯ (спокойная, без потрясений).

Таким образом, мотивационные структуры окказиональных слов взаимодействуют с мотивационными структурами узуальных производных, способствуя актуализации текстовых деривационных смыслов. В отличие от узуальных производных, окказиональное слово является особой средой, порождающей эстетически значимые смыслы, формирующие его мотивационную структуру, доминирующим компонентом которой становятся авторские мотивационные признаки.

Основным механизмом формирования деривационных смыслов в тексте является языковое варьирование. Вариативность как онтологическое свойство языка позволяет описать однотипные прототипические ситуации, связанные с теми или иными мотивами, идеями, различными языковыми средствами, в том числе и деривационными. Это и обусловливает появление в тексте наряду с другими смыслами (например, лексическими) деривационных. Формами репрезентации деривационных смыслов являются не только производные слова, но и отдельные морфемы, словообразовательные модели, текстовые словообразовательные парадигмы и деривационные словесные ряды, объединяющие различные производные на основе единого мотивационного кода.

Полагаем, что в художественном тексте деривационные смыслы образуют систему, имеющую определённое строение. Автор задаёт поле таких смыслов, а читатель обнаруживает приёмы актуализации этих смыслов (узуальные и окказиональные). В иерархии смыслов художественного текста деривационные занимают определённое место и наряду с другими участвуют в смыслопорождении, а значит, и смыслопостижении.

На основе осмысления функций деривационных средств в конкретных художественных текстах в работе были сформулировали принципы интерпретационного анализа деривационных смыслов: опора на системные языковые связи словообразовательных единиц текста и на контекстуальное окружение, учёт специфики русского языкового сознания (например, в процессе номинации действует тенденция к формальному различению не только прямых и переносных значений, но и отдельных сем, коннотаций с помощью различных единиц морфемики и словообразования) и др.

Приёмами активизации деривационных смыслов могут служить нарушение сочетаемости морфем в структуре слова, окказиональная символизация производящих, объединение производных в текстовые парадигмы, деэтимологизация производного, языковая игра, поликатегоризация или перекатегоризация производных, объединение производных на основе общего мотивационного кода и т.п. В результате наблюдается языковое варьирование, обусловливающее формирование деривационных смыслов в тексте. Например, ключевое слово глиняный в рассказе Е.Замятина «Пещера» обрастает различными дополнительными смыслами, актуализатором которых является мотивирующее глина. Корень - ГЛИН- маркирует текстовой мотивационный код: идеографическая сфера «природный материал» соотносится со сферой «внутренний мир человека». Ср.: «И при свете ясно: лицо у него скомканное, глиняное /теперь у многих глиняные лица: назад к Адаму». Синтагматическая связь с прилагательным скомканное актуализирует смыслы `мягкий', `бесформенный', `податливый'. В результате синтагматической связи с лексемой лицо происходит перекатегоризация, и прилагательное глиняный переходит в разряд качественных. Мотивирующее при этом актуализирует модально-оценочные деривационные смыслы: `изменяемость', `податливость'. На базе этих смыслов, в свою очередь, актуализируются вторичные - прагматические, эстетические, культурные: `неискренность', `ложь', `растерянность', `раздавленность', `первобытность' (актуализируется контекстом «назад к Адаму»). Взаимодействуя с другими эстетически значимыми смыслами, эти смыслы формируют мотив деградации. В романе Е.Замятина «Мы» глиняные идеи противопоставляются изваянным из золота и чугунным идеям Единого Государства. Контекстуальным деривационным смыслом производного глиняный становится `подвижность, изменчивость' в противоположность якобы незыблемым идеям Единого Государства. Этот смысл является парадигматически обусловленным.