Глагольная валентность и деривативные суффиксы в языке киньяруанда: комбинаторика и функционирование

Размещено на http: //www. allbest. ru/

ПРАВИТЕЛЬСТВО РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ

ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

«САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ» (СПбГУ)

Выпускная квалификационная работа бакалавра

Направление: 032100 «Востоковедение, африканистика»

(Профиль: Языки и культура Восточной Африки)

Глагольная валентность и деривативные суффиксы в языке киньяруанда: комбинаторика и функционирование

Сергеева Анастасия Юрьевна

Научный руководитель:

д. филол. н., проф. Желтов А. Ю.

Рецензент: к. филол. н., доц. Давыдов А. В.

Санкт-Петербург 2016



Оглавление.

Вводные замечания

• 1. Краткая характеристика залога и актантной деривации в языках банту
• 1.1 Залог: деривативный суффикс пассива
• 1.2 Актантная деривация
• 2. Комбинаторика деривативных суффиксов в банту
• 3. Двухсуффиксные конструкции в языке киньяруанда
• 3.1 Редупликация в киньяруанда
• 3.2 Комбинаторика аппликативного суффикса, когда он находится в первостепенной позиции по отношению к другим дериватемам: Appl+Caus; Appl+Neutr; Appl+Rec; Appl+Pass
• 3.3 Комбинаторика деривативного суффикса каузатива
• 3.4 Комбинаторика нейтро-пассива: Neutr+Appl; Neutr+Caus; Neutr+Rec; Neutr+Pass
• 3.5 Комбинаторика деривативного суффикса реципрока: Rec+Appl; Rec+Caus; Rec+Neutr; Rec+Pass
• 3.6 Комбинаторика показателя рефлексива в киньяруанда: Refl+Appl; Refl+Caus
• Заключение
• Список сокращений
• Список литературы



Вводные замечания

Данная работа состоит из трех основных глав и заключения. Если первые две главы посвящены сравнительному анализу залога и актантной деривации в различных языках банту (на материале многочисленных описаний, созданных как зарубежными [Damman 1954], [Demuth 1978], [Doke 1935], [Fortune 1984], [Horton 1949], [Mchombo 2004], так и отечественными исследователями [Аксенова 1984], [Аксенова 2003], [Аксенова, Топорова 1990], [Громова, Охотина 1995] и др.), то во второй части работы акцент сделан в первую очередь на данные языка киньяруанда (на материале таких работ, как [Дубнова 1979], [Kimenyi 1980], а также на основании данных, полученных в результате работы с информантом, носителем языка киньяруанда, - Валенсом Манирагена).

Первая глава данной работы является во многом теоретической и представляет собой обзор исследований, проведенных в области глагольной деривации в языках банту. Ключевыми понятиями здесь послужат «залог» и «актантная деривация». Причем к залогу мы относим рассматриваемый в данной работе деривативный суффикс пассива, к актантной деривации - суффиксы аппликатива и каузатива (повышающая актантная деривация), нейтро-пассива или статива (понижающая актантная деривация), а также деривативный суффикс реципрока (интерпретирующая актантная деривация). В работе подробно не рассматривается деривативный показатель рефлексива, который принято считать категорией интерпретирующей актантной деривации. Данная граммема по своему расположению относительно глагольного корня является префиксальной, поэтому рассмотрение ее вместе с суффиксальными дериватемами в рамках одного подхода представляется нецелесообразным. Категория рефлексива требует более глубокого анализа, который в рамках данной работы не предлагается.

За основу в работе принята обобщенная и представленная в [Плунгян 2000] схема разграничения синтаксических и семантических функций залога и актантной деривации. Данный принцип разграничения базируется на том положении, что залоговые граммемы работают на изменение прагматической ситуации, т.е. преобразование коммуникативного ранга участников, в то время как граммемы актантной деривации - на изменение исходной ситуации с добавлением новых свойств участникам ситуации и/или изменением количества участников ситуации, т.е. преобразование актантной рамки глагола.

Другим ключевым понятием в представленной работе является понятие лексической транзитивности/интранзитивности. Здесь оно выступает в качестве синонима переходности/непереходности. В данном исследовании за основу взято предположение о том, что глагольная лексика в языках мира, как правило, может быть разбита на две (транзитивные, интранзитивные глаголы) или три (транзитивные, средние, интранзитивные) группы глаголов, которые объединяются по принципу наличия общих морфосинтаксических свойств [Галямина 2006, Testelec 1998]. К средним глаголам при этом относятся те, которые по своему морфосинтаксическому поведению в том или ином контексте могут быть отнесены к классу транзитивных либо интранзитивных глаголов.

В [Галямина 2006] на основании данных, приведенных для большого количества языков, делается следующий вывод: в зависимости от семантической транзитивности/интранзитивности глаголы в языках делятся на несколько морфосинтаксических (грамматических) классов, причем в большинстве языков таких классов три (транзитивные, интранзитивные и средние глаголы).

Совместное рассмотрение залога, актантной деривации и транзитивности/интранзитивности обусловлено непосредственной связью этих категорий в языках мира. Глагольная деривация влияет на число глагольных аргументов.

Особенно интересными в рамках данной работы представляются случаи, когда, несмотря на деривационные преобразования, транзитивность/интранзитивность не претерпевает никаких изменений [например, см. Wechsler 2014]. Часто это происходит в результате определенной суффиксальной комбинаторики.

Тому, какие суффиксы, как и в каких семантических и синтаксических условиях можно или нельзя комбинировать в языке киньяруанда, и будет посвящена данная работа.



1. Краткая характеристика залога и актантной деривации в языках банту

залог деривация банту суффикс

1.1 Залог: деривативный суффикс пассива

Что касается морфологической самостоятельности показателя пассива, то языки банту, в том числе киньяруанда, могут быть охарактеризованы как языки с наиболее последовательной выраженностью данной формы. Суффикс пассива в разных банту имеет монофонемную и полифонемную структуру. Киньяруанда относится к языкам с монофонемной структурой пассивного суффикса. Такая структура характеризуется наличием задней гласной или билабиальной полугласной o\u\w [Аксенова 2003]. В киньяруанда пассивная форма глагола образуется посредством суффикса -w-.

Основное назначение пассива в банту, как отмечает [Семенкова 1989] со ссылкой на [Doke 1935], в том, что он характеризует предмет как лицо или субъект, испытывающий действие другого лица или предмета. По своей семантике и синтаксической роли пассив в банту близок к той канонической форме пассива [Плунгян 2000], для которой основным преобразованием является понижение синтаксической роли исходного субъекта (как правило, агенса) и повышение синтаксической роли прямого объекта (обычно, пациенса). Иными словами, на синтаксическом уровне пассив отвечает за такую мену диатезы, при которой сохраняется смысловое содержание денотативной ситуации и значения семантических актантов. Изменение заключается в выведении второстепенного синтаксического актанта в позицию подлежащего и смещении агенсной именной группы в синтаксически менее привилегированную позицию или в полной элиминации агенса. В банту прямым объектом может быть и инструмент, и адресат, и место, продвинутые в позицию прямого дополнения повышающей актантной деривацией аппликативного типа [Плунгян 2003].

В [Аксенова 2003] описано, по крайней мере, три различных стратегии образования пассивных конструкций в банту.

Смещение агенсной именной группы в позицию предложного косвенного дополнения встречается в большинстве языков банту.

Менее распространено смещение агенса в позицию прямого дополнения (хайя, тонга).

Третий, доминирующий и встречающийся во всех языках банту тип характеризуется полной элиминацией агенса.

Что касается смещения второстепенных синтаксических актантов в позицию подлежащего, то здесь важно отметить наличие определенных ограничений на субъективизацию при непроизводной форме глагола, о чем подробно написано в [Аксенова 2003].

В первую очередь, доступа к субъективизации не имеет дополнение, обозначающее часть целого. Исключения из этого правила имеют ограниченную дистрибуцию в банту. Судя по всему, к числу таких языков относится киньяруанда, в котором согласно [Kimenyi 1980], часть целого, выраженная беспредложной именной группой, имеет право на субъективизацию в пассивных конструкциях. В большинстве же языков банту в позиции субъекта в результате данного залогового преобразования может оказаться только тот аргумент глагола, который обозначает целое.

В банту также распространено продвижение в позицию подлежащего не только пациенсного дополнения, но и реципиента.

Однако такого рода субъективизация имеет место только при образовании морфологического пассива от трехместных глаголов (дитранзитивов), сама семантика которых характеризуется наличием двухобъектной валентности (пациенс и реципиент).

Реципиентное дополнение в таких конструкциях находится, как правило, в привилегированной позиции по отношению к субъективизации. Так, в [Аксенова 2003] приводится пример (3) из языка суахили, в котором в позицию субъекта невозможно продвижение пациенсного дополнения исходной конструкции:

1. Tu-	-li-	-m-	-pa	mtu	mkate
1Pl.Sbj-	-Pst-	-3Sg.Sbj-	давать	человек	хлеб

«Мы дали человеку хлеб».

2. Mtu	a-	-li-	-pa-	-w-	-a	mkate
Человек	3Sg.Sbj-	-Pst-	давать	-Pass-	-Fv	хлеб

«Человеку был дан хлеб (Человеком получен хлеб)».

3.* Mkate	u-	-li-	-pa-	-w-	-a	mkate
* Хлеб	3Cl.Sbj-	-Pst-	давать	-Pass-	-Fv	хлеб

«Хлеб дан человеку».

[Аксенова 2003]

Также отмечается, что в некоторых языках пациенс и реципиент имеют равное право на субъективизацию, однако дистрибуция подобных конструкций довольно ограничена. К числу немногочисленных языков с такой схемой возможных преобразований, согласно данным представленным в указанной работе, относится чичева. К ним также, очевидно, можно отнести киньяруанда, в котором нет ограничений на продвижение пациенса при наличии в ситуации реципиента [Kimenyi 1980].

С другой стороны, сфера применения пассивных преобразований в банту неизбежно пересекается со сферой актантной деривации. В результате подобных наслоений семантических и синтаксических преобразований разного порядка путь к субъективизации открывается для большего числа именных групп. Обязательным требованием при этом является возведение непациенсной именной группы исходной конструкции в статус прямого дополнения в производной конструкции. Такие преобразования в большинстве случаев осуществляются за счёт деривативного суффикса аппликатива. Последнее верно и для языка киньяруанда.

Более того, благодаря деривативным суффиксам аппликатива и каузатива (которые, как уже упоминалось выше, относятся к повышающей актантной деривации) в некоторых языках снимается ограничение на продвижение в позицию подлежащего инструментальной именной группы. К числу таких языков также относится киньяруанда.

Кроме того в киньяруанда в позиции субъекта производной конструкции могут оказаться участники ситуации (в исходной конструкции расположенные в позиции прямого объекта) с абстрактной семантикой:

4. Uruphu	rubi	rw-	-aa-	-phuu-	-w-	-e	na	umujuru
Смерть	плохая	Sbj.Ncl-	-Pst-	умирать	-Pass-	-Fv	Prep	вор

«Вор умер плохой смертью».

[Kimenyi 1980]

Кименьи также утверждает, что субъект исходного предложения не обязательно должен быть агенсом. Так, в киньяруанда широко распространены конструкции по типу:

5. (a) Iki	gitabo	gi-	-pim-	-a-	ibiro	bine
Эта	книга	Sbj.Ncl-	весить	Fv	килограммы	четыре

«Эта книга весит четыре килограмма».

(b) Ibiro	bine	bi-	-pim-	-w-	-a	na	iki	gitabo
Килограммы	четыре	Sbj.Ncl-	весить	-Pass-	-Fv	Prep	эта	книга



«Эта книга весит четыре килограмма». [Kimenyi 1980]

Следует отметить, что кроме канонического пассива, о котором было сказано выше, в языках банту (и шире в языках Африки) встречаются многочисленные формы неканонического пассива. Большая часть конструкций неканонического пассива характеризуется практической невозможностью выразить исходный субъект. Такого рода конструкции обычно описываются как комбинация пассивного преобразования и имперсональной актантной деривации (интерпретирующего типа). Иначе говоря, эти формы обладают неопределенно-личным агенсом. Таким образом, пассивные и декаузативные конструкции на примере африканского материала порой оказываются трудно различимыми и исследователи часто имеют дело с обширным кластером значений вида «рефлексив - декаузатив - имперсональный или потенциальный пассив» [Плунгян 2003].

Этот кластер значений «рефлексив - декаузатив - имперсональный или потенциальный пассив» в [Плунгян 2003] предлагается называть медием. Разновидности медия в том или ином грамматическом выражении характерны для всей Тропической Африки и отмечаются во всех языковых семьях континента. В большинстве языков банту наличие медия не исключает существование пассива. При этом медий традиционно обозначается как «нейтропассив» или даже «статив» [Плунгян 2003]. В [Аксенова 2003] также рефлексивные конструкции декаузативного типа упоминаются как медиальные.

Фактически, приведенный выше пример (5b) можно отнести к сфере неканонического пассива, поскольку ситуация, представленная в предложении, не соотносится с основными параметрами, выделенными многочисленными исследователями в качестве ключевых для канонического пассива. Сравните, первый пункт по [Кинэн 1985] - канонический пассив характеризуется отсутствием агентивной группы: кроме того, что в случае с приведенным предложением в принципе не приходится говорить об «отсутствии», данная именная группа по своей семантике не является агенсом. Во-вторых, в каноническом пассиве глагол в исходной форме должен обозначать действие, агенсом которого является подлежащее, а пациенсом - дополнение ([Аксенова 1990] со ссылкой на [Кинэн 1985]). Из этого положения так же следует, что глагол должен быть переходным. Что мы имеем в приведенном примере? Глагольная основа “-pim-” (в данном контексте «весить») семантически скорее относится к глаголам состояния, чем к глаголам действия (лексико-семантические классы глаголов на примере суахили см. [Коптилина 1971]).

В киньяруанда также встречается нераспространенный в банту сложный пассив, который характеризуется наличием сентенциального актанта и глаголом, содержащим модальное или аспектуальное значение. В [Аксенова 1990] со ссылкой на [Kimenyi 1980] приводится пример подобного пассива (6). Его основными характеристиками являются: 1. деривативный суффикс пассива присоединяется к модальному глаголу; 2. знаменательный глагол в форме инфинитива с аргументом служит сложным дополнением глагола, которое субъективизируется; 3. субъектный показатель глагола в пассивной форме согласуется не с инфинитивом, а с существительным при инфинитиве.

6. Abaana	ba-	-tangi-	-ye	gu-	-som-	-a	igitabo
Дети	3Pl.Sbj-	начинать	-Fv-	Inf	читать	-Fv	книга

«Дети начинают читать книги».

Gu-	-som-	-a	ibitabo	bi-	-tangi-	-w-	-a	na	abaana
Inf-	читать	-Fv	книги	8Cl.Sbj-	читать	-Pass-	-Fv	Prep	дети

(букв.) «Читать книги они - начаты детьми». [Аксенова 1990]

В суахили существует ограничение на объектную индексацию субъективизируемого дополнения в пассивной форме глагола. Однако в некоторых языках банту такое ограничение оказывается снятым и в пассивную форму глагола может быть индексирован не только объектный показатель производного подлежащего, но также показатели других аргументов глагола (например, бенефактивной именной группы, если в позицию подлежащего был выдвинут реципиент) [Аксенова 1990].

Предложенное описание пассива в киньяруанда, безусловно, неполное, но в рамках данной работы вполне достаточное для того, чтобы у читателя сформировалось представление о глагольном управлении в пассивных конструкциях киньяруанда.

1.2 Актантная деривация

В этом разделе мы рассмотрим основные семантические и синтаксические свойства таких дериватем, как аппликатив и каузатив, в языках банту, в том числе в языке киньяруанда.

В рамках актантной деривации выделяют три типа преобразований актантной структуры глагола: повышающая актантная деривация, которая характеризуется добавлением в пропозицию нового актанта с некоторой семантической ролью; понижающая актантная деривация, которая характеризуется устранением из пропозиции актанта с некоторой семантической ролью (обычно, ролью агенса); интерпретирующая актантная деривация, основной характеристикой которой является введение семантических ограничений на существующие актанты.

1.2.1 Повышающая актантная деривация

Значения повышающей актантной деривации на африканском континенте представлены разнообразно и массово. В первую очередь к ним относится распространенный в языках мира каузатив. В Африке каузатив распространен повсеместно в ряде семантических разновидностей:

* Фактитивный (прямое принуждение к действию);

* Пермиссивный (непрепятствование совершению действия);

* Ассистивный (помощь в совершении действия);

Языки банту относятся к числу языков, в которых представлены практически все семантические разновидности каузативной дериватемы.

Важно заметить, что при переходе от некаузатива к морфологическому каузативу возможны два случая: «валентность глагола меняется, увеличиваясь на единицу; валентность глагола сохраняется». Такое явление в частности отмечено в языке суахили [Яковлева 1979]. Причем в данном случае автор говорит об образовании каузативной формы от транзитивных глаголов, которые, несмотря на изменение плана выражения, дитранзитивными не становятся. Все преобразования сводятся к тому, что семантические актанты меняются синтаксическими ролями. Автор уточняет, что это явление присуще узкому кругу глаголов, которые можно назвать каузативно-инверсивные в отличие от пассивно-инверсивных (где инверсия дает пассив). К таким глаголам относятся: ogopa - ogopesha, amini - aminisha, cheka - chekesha, zima «взять на время» - zimisha «дать на время», fahamu «понимать» - fahamisha «разъяснять» и др.

Другой распространенный в африканских языках показатель повышающей актантной деривации - аппликатив.

Морфологическим средством выражения категории аппликатива в банту служит посткорневой суффикс, который на фонетическом уровне выражается различными вариантами, имеющими общую этимологию: -id-\-il-\-el-\-ir-\-er-\-i-\-e- и др. [Аксенова 2003]. В ряде периферийных языков банту аппликатив не маркирован в глаголе. Однако киньяруанда к числу последних языков не относится и аппликативные преобразования в нем маркируются показателем -ir- (в различных фонетических вариантах).

Аппликатив отвечает за введение в пропозицию актанта, который синтаксически становится прямым дополнением, а семантически соотносится с различным набором ролей: конечный пункт (или цель) движения, адресат информации и участник, косвенно затронутый ситуацией (тот, в чьих интересах или во вред кому совершается действие, кто получает пользу или испытывает ущерб от действия); возможны и многие другие дополнительные значения (например, участник, вместо которого совершается действие, как в языке фула) [Плунгян 2003].

К наиболее распространенным значениям деривативного суффикса аппликатива в банту относятся те, что указывают на отношения бенефактива, реципиента-адресата, малефактива и аффицированного посессора. Менее распространенными являются инструментальное, пространственно-ориентированное (директивное) и локативно-соотнесенное значения, находящиеся, согласно [Аксенова 2003], на периферии семантической зоны аппликатива. На реализацию каждого из значений оказывает влияние семантика глагола и синтаксических аргументов предиката, а также структурные особенности параллельных или исходных конструкций (не подвергшихся деривации), где соответствующие значения выражены с помощью синтаксических средств.

На синтаксическом уровне аппликативная мена диатезы не затрагивает синтаксической позиции и коммуникативного статуса агенса-подлежащего [Аксенова 2003] и касается только преобразований в отношениях между неподлежащными аргументами предиката.

К специфическим значениям направительной формы часто относят: длительность действия, считаемого переходным; завершенность, законченность действия; повтор, многократность; тщательность в совершении действия. Согласно [Kimenyi 2003], аппликативный суффикс в киньяруанда характеризуется наличием широкого спектра значений как центральной, так и периферийной зоны. В первую очередь это дативная (адресат, реципиент) и бенефактивная роли аппликатива. Кроме того, семантически выраженными являются роли причины, цели, времени, локативности, локативной соотнесенности события, аккузатива и нарратива. Бенефактивные отношения, главным образом, затрагивают одушевленные предметы. При этом «референт бенефактивного дополнения не обязательно обладает свойствами контроля и волитивности» [Аксенова 2003]. Наиболее простым, неосложненным примером аппликативной конструкции с бенефактивной ролью в киньяруанда служит предложение, исходная форма которого характеризуется наличием только двух аргументов глагола (подлежащее и дополнение):

7. Umugore	a-	-ra-	-kor-	-er-	-a	umugabo
Женщина	3Sg.Sbj-	-Prs-	работать	-Appl-	-Fv	мужчина

«Женщина работает для мужчины». [Аксенова 2003]

Это пример аппликативной конструкции образованной от интранзитивного глагола. Если в исходной конструкции присутствует прямой объект (т.е. производящий глагол является транзитивным), то в производной конструкции он смещается бенефактивной именной группой в позицию после нее, а бенефактивная именная группа оказывается в непосредственной постпозиции к глаголу, например:

8. Umukoobwa	a-	-ra-	-som-	-a	igitabo
Девушка	3Sg.Sbj-	-Prs-	читать	-Fv	книга

«Девушка читает книгу».

Umukoobwa	a-	-ra-	-som-	-er-	-a	umuhungu	igitabo
Девушка	3Sg.Sbj-	-Prs-	читать	-Appl-	-Fv	мальчик	книга

«Девушка читает мальчику книгу». [Kimenyi 1980]

При реализации бенефактивной роли в киньяруанда прямой объект производящей конструкции в производной конструкции может быть опущен, в то время как бенефактивная именная группа всегда должна присутствовать.

9.(a)* Umugabo	a-	-ra-	-som-	-er-	-a	igitabo
Мужчина	3Sg.Sbj-	-Prs-	читать	-Appl-	-Fv	книга



«Мужчина читает (кому-то) книгу»

(b) Umugabo	a-	-ra-	-som-	-er-	-a	umugore
Мужчина	3Sg.Sbj-	-Prs-	читать	-Appl-	-Fv	женщина

«Мужчина читает женщине (для женщины)»

Такого рода ограничение объясняется тем, что смена синтаксической структуры предложения путем смещения косвенного дополнения в позицию прямого приводит к повышению коммуникативного ранга косвенного дополнения: аргумент, занимающий поствербальную позицию, способный к субъективизации и отражению в объектном согласовании, определяется как занимающий наиболее высокое положение среди второстепенных аргументов. Таким образом, невозможность удаления из конструкции бенефактивной именной группы объясняется ее высоким рангом и коммуникативным статусом.

Если в одном предложении представлены сразу прямой объект, реципиентная и бенефактивная именные группы, то бенефактивная именная1 группа находится непосредственно после глагола, а за ней следуют дативная именная группа2 и прямой объект3, например:

10. Umukoobwa	a-	-ra-	-he-	-er-	-a	umugore1	abaana2	ibiryo3
Девушка	3Sg.Sbj	Prs	давать	Appl	Fv	женщина	дети	еда

«Девушка дает детям2 еду3 для женщины1».

При неодушевленном аргументе аппликативный суффикс реализует значение цели. Изменение исходной конструкции в киньяруанда заключается в удалении предлога цели ku и оформлении глагольной формы с помощью аппликативного суффикса. Таким образом, именная группа цели оказывается в позиции прямого дополнения. Производимые при этом синтаксические преобразования открывают именной группе цели доступ к объективизации.



11.(а)Mushiki	wa	Yohani	a-	-ririmb-	-a	ku	amafaranga	gusa
Сестра	1Cl.Poss	Джон	3Sg.Sbj	петь	-Fv	Prep	деньги	только

«Сестра Джона поет только за деньги».

(b)Mushiki	wa	Yohaani	a-	-ririimb-	-ir-	-a	amafaranga	gusa
Сестра	1Cl.Poss	Джон	3Sg.Sbj	петь	Appl	Fv	деньги	только

«Сестра Джона поет только за деньги». [Kimenyi 1980]

Единственным ограничением в данном преобразовании может быть наличие бенефактивной именной группы в предложении.

12.(a) Uno	mukobwa	a-	-ra-	-ririimb-	-ir-	-a	abanuungu	ku	mafaranga
Эта девушка	3Sg.Sbj	Prs	петь	Appl	Fv	парни	Prep	деньги

«Эта девушка поет для парней за деньги».

(b)*Uno	mukobwa	a-	-ra-	-ririimb-	-ir-	-a	abahungu	amafaranga
Эта	девушка	3Sg.Sbj	Prs	петь	Appl	Fv	парни	деньги

«Эта девушка поет для парней за деньги». [Kimenyi 1980]

Это ограничение в [Kimenyi 1980] объясняется тем, что аппликативный суффикс в глаголе не может быть удвоен и потому в единственном экземпляре принадлежит скорее бенефактивной именной группе как семантически более центральной.

Объективизация также невозможна потому, что в случае ее применения может произойти значительное изменение смысла и вместо желаемого «эта девушка поет для парней за деньги» получится «эта девушка поет деньги для парней».

Бенефактивное значение аппликатива в контекстах, где референт второстепенного аргумента является неличным и неодушевленным, сменяется на инструментальное значение.

Однако это значение аппликативной дериватемы в языках банту признается периферийным. В киньяруанда, например, инструментальность не всходит в семантическую зону аппликатива. Локативное значение аппликатива узнать довольно просто, так как локативность всегда явно отмечена на объекте. Разница между обычной локативной фразой и аппликативным локативом - вопрос семантики и контекста. Аппликативный локатив служит средством фокуса внимания на соотнесенности события с местом.

Локативная роль аппликативного суффикса в киньярунада заключается не только в том, чтобы иным образом (а именно без предлога) выразить локативные отношения в предложении, но и в том, чтобы поднять коммуникативный статус локативной именной группы. Доказательством данному утверждению служит пример, приведенный в [Kimenyi 1980]:

13. Umuhungu	y-	-a-	-bon-	-ye	umukobwa	mu	muhanda
Мальчик	3Sg.Sbj	Pst	видеть	Fv	девушка	на	улица

«Мальчик увидел на улице девушку».

Umuhungu	y-	-a-	-bon-	-e-	-ye	umukobwa	mu	muhanda
Мальчик	3Sg.Sbj	Pst	видеть	Appl	Fv	девушка	на	улица

«Мальчик увидел девушку, когда был на улице». [Kimenyi 1980]

План содержания суффикса -ir- в рамках локативной семантики затрагивает тема-рематические отношения внутри предложения:

14.(а) Abaana	ba-	-ra-	-kin-	-a	amakarata	ku	meza
Дети	3Pl.Sbj	Prs	играть	Fv	карты	Prep	стол



«Дети играют в карты на столе».

(b) Abaana	ba-	-ra-	-kin-	-ir-	-a	amakarata	ku	meza
Дети	3Pl.Sbj	Prs	играть	Appl	Fv	карты	Prep	стол

«Дети играют в карты на столе». [Kimenyi 1980]

Такое использование аппликативного суффикса -ir-, согласно [Kimenyi 1980], встречается в ответе на вопрос о том, где совершается действие. Таким образом, пример (14b) в отличие от (14a) является ответом на вопрос «Где дети играют в карты?».

Помимо обозначения места действия аппликативный суффикс -ir- при одновременном использовании с предлогами mu, ku и i или соответствующими им клитиками mo, ho и yo передает значение времени совершения действия.

15.	(a)Umwana	y-	-a-	-juguny-	-i-	-ye	igitabo	mu	maazi
	Ребенок	3Sg.Sbj	Pst	кинуть	Appl	Fv	книга	Prep	вода
	«Ребенок кинул книгу (, когда был) в воде»: (расположение действия в пространстве)
	(b)Umwana	y-	-a-	-jugun-	-ye	igitabo	mu	mazi
	Ребенок	3Sg.Sbj	Pst	кинуть	Fv	книга	Prep	вода
	«Ребенок кинул книгу в воду» (локативность)

[Kimenyi 1980]

Доказательством того, что аппликативный суффикс в киньяруанда выполняет отличную от обычного локатива функцию, по мнению Александр Кименьи, является возможность их одновременного использования в одном предложении.

Еще одной отличительной чертой деривативного суффикса аппликатива в киньяруанда является способность выражать отношения посессивности, например:

16.	Umugabo	a-	-ra-	-som-	-er-	-a	umugore	igitabo
	Мужчина	3Sg.Sbj	Prs	читать	Appl	Fv	женщина	книга
	«Мужчина читает книгу женщины»
17.	Umukobwa	a-	-ra-	-som-	-er-	-a	umugore	imodoka
	Девушка	3Sg.Sbj	Prs	читать	Appl	Fv	женщина	книга
	«Девушка моет машину женщины»

[Kimenyi 1980]

Интересно, что носителю языка, привлеченному к данному исследованию, эта функция аппликативного суффикса показалась неестественной. Взамен данной конструкции информант предложил обычную конструкцию с посессивной именной группой.

Далее кратко рассмотрим семантику и синтаксис каузатива.

Согласно [Аксенова 2003], наиболее продуктивными и широко используемыми в банту моделями каузативных суффиксов являются монофонемная i\i\y и полифонемная модель is\iz\iz\es\ez. При каузации вновь вводимый аргумент выполняет функцию каузатора и занимает позицию подлежащего. Центральными из всех вариантов значений каузатива признаны значения дистантной и контактной каузации.

Дистантная каузация выражается в производных конструкциях, прототипически соотносящихся с исходной конструкцией, которая основана на двухместном глаголе (агенсное подлежащее и пациенсное дополнение). Согласно [Аксенова 2003], для каузативных конструкций в языках банту существует три основные модели преобразований в отношении исходного агенсного подлежащего: агенсное подлежащее исходной конструкции в производной конструкции становится беспредложным дополнением, которое находится в постпозиции к предикату и препозиции к пациенсному дополнению; агенсное подлежащее полностью исчезает из поверхностного синтаксиса; агенсное подлежащее понижается в ранг косвенного предложного дополнения, которое занимает конечную позицию в простой предикации.

Первый вариант дистантной каузации, как правило, «выражает идею о каузирующем воздействии, оказываемом на агенса, не раскрывающую способ осуществления этого воздействия» [Аксенова 2003]. Второй вариант элиминации агенсного подлежащего указывает на то, что агенс рассматривается как «маргинальный участник-посредник, информация о котором является излишней». Третий вариант каузации выражает инструментальную функцию агенсного подлежащего, который в производной конструкции выносится в позицию косвенного предложного дополнения.

Конструкции со значением контактной каузации образуются «от одноместных безобъектных глаголов с пациенсным подлежащим, обозначающих неконтролируемые действия, процессы, состояния и т.д.» [Аксенова 2003].

Кроме основных значений, выраженных дистантной и контактной каузацией, существует ряд значений, в содержании которых граница между значениями дистантной и контактной каузации неочевидна. В [Аксенова 2003] к числу таких значений относятся «ассистивное значение, показывающее, что каузатор инициирует и одновременно помогает агенсу выполнить действие; значение, показывающее, что каузатор руководит агенсом в выполнении действия; значение, показывающее, что каузатор предоставляет агенсу средства для осуществления действия» [Аксенова 2003].

В банту нет ограничений на сочетаемость каузативного суффикса с другими деривативными суффиксами, но исследователями отмечены определенные закономерности расположения суффиксов относительно друг друга и корня. Так, например, в большинстве языков банту при одновременном использовании деривативных суффиксов пассива и каузатива суффикс каузатива, как правило, расположен ближе к корню. Это связанно с тем, что практически во всех языках банту показатель пассива занимает крайнюю позицию в словоформе. В языках гусии, курия и киньяруанда деривативный суффикс каузатива расположен дальше от глагольного корня, чем суффикс аппликатива [Аксенова 2003].

1.2.2 Понижающая актантная деривация

Одним из самых распространённых в языках мира показателей понижающей актантной деривации является декаузатив. Данный показатель обозначает отсутствие или неспецифированность у ситуации агенса или внешней причины, указывает на самопроизвольный, спонтанный характер действия. Кроме того в языках мира отмечена определенная закономерность между показателями каузатива и декаузатива: там, где широко распространены первые, как правило, отсутствуют вторые - и наоборот, как, например, в славянских языках. Однако в Тропической Африке в равной степени засвидетельствованы как каузативы, так и декаузативы, которые часто совмещены с показателями интерпретирующей деривации (особенно с рефлексивом) [Плунгян 2003].

В бантуистике для обозначения декаузатива широко используются такие термины, как статив, интранзитив, нейтро-актив, квазипассив. В большинстве языков банту для выражения декаузативного значения используется суффикс, фонемная структура которого представляет собой сочетание передней гласной и смычной велярной согласной -ik-\-ek [Аксенова 2003].

Декаузативный суффикс вызывает сокращение синтаксических и семантических актантов, присоединяясь к двухместному прямообъектному глаголу (транзитивному). Значение декаузатива заключается в отображении процесса, состояния, неконтролируемого или контролируемого действия, которое замкнуто на субъекте.

Согласно [Аксенова 2003], план содержания декаузатива реализуется в двух основных вариантах, которые базируются на особенностях лексической семантики глагола и пациенсного дополнения исходной конструкции. Один из вариантов - нейтро-пассивное значение, которое предполагает отсутствие у исходного пациенса свойств волитивности и контроля. Данное значение реализуется от «активных динамических глаголов, обозначающих воздействие на пациенса». Второй вариант значений - нейтро-активный, который характеризуется как активное контролируемое действие, замкнутое на субъекте. Данное значение, в отличие от нейтро-пассивного, подразумевает наличие у пациенса свойств личности, одушевленности и волитивности.

В языках банту нейтро - пассивной, стативной, интранзитивной, квази-пассивной, нейтральной формой или потенциалисом принято называть глагольную форму с суффиксом -am-, -uk- (для языков зон A, B, C) или -k- с его вариантами (для большинства языков других зон).

Одним из характерных свойств категории нейтро-пассива, которое сближает ее с категорией пассива, является субъективизация одного из аргументов исходной конструкции - прежде всего, пациенсного дополнения. Отличие от пассива, однако, заключается в том, что нейтро-пассивная конструкция не подразумевает обязательного существования агенса. В ней грамматический субъект равен логическому объекту, а логический объект, равный грамматическому субъекту отсутствует [Громова, Охотина1995].

Значение возможности или осуществимости действия, т.е. значение модальности, рассматривается как периферийное [Мячина 1967]. Отмечается, что такое значение чаще реализуется с аспектуальными формами, имеющими вневременное значение или относящими глагольный денотат в далекое будущее [Аксенова 1990]. И, тем не менее, даже аспектуальность не всегда гарантирует реализацию значения потенциалиса, которая также во многом зависит от лексического значения глагола и контекста, в котором он используется. И.С. Аксенова отмечает, что большей степенью вероятности в реализации данного значения обладает негативная форма в сочетании с настоящим временем.

Э. Поломе отмечает, что в суахили редко, но прослеживается определённая тенденция к использованию сочетания стативной и аппликативной морфем для передачи значения потенциалиса и к использованию стандартного [k] для передачи значения стативности. Причем аппликатив в таких сочетаниях утрачивает свою транзитивную роль [Громов, Охотина 1995].

-pasua - разрезать, рвать и т.п.

-pasuka - разорваться, взорваться

-pasulika - легко расщепляться

Такое распределение функций, вероятно, было свойственно языку на более ранней стадии развития, так как в современном языке использование того или иного варианта определяется в основном только фонетическим окружением [Polome 1963:88].

В киньяруанда в результате работы с информантом данное значение суффикса нейтро-пассива не было обнаружено. Конструкции с таким значением оформляются, как правило, с помощью пассивной формы глагола.

18.	Iyi	nzira	nt-	-i-	-gend-	-w-	-a
	Эта	дорога	Neg	9Cl.Sbj	идти	Pass	Fv
	«Эта дорога непроходима».

Тем не менее, в грамматике Кименьи говорится о том, что суффикс нейтро-пассива в киньяруанда имеет два базовых значения: состояние и потенциалис. Однако примеров потенциальности А. Кименьи не дает.

1.2.3 Интерпретирующая актантная деривация

К основным показателям интерпретирующей деривации относятся рефлексив и реципрок. По своему значению рефлексив отвечает за действие, которое агенс совершает над самим собой, таким образом, одновременно исполняя роль пациенса. Реципрок в свою очередь отвечает за взаимное действие, при котором оба аргумента при глаголе являются и агенсами и пациенсами действия по отношению друг к другу.

Деривативный суффикс реципрока в банту характеризуется двухфонемной структурой, которая содержит центральную гласную «а» и назальную согласную «n» (-an-). В периферийных языках допускается варьирование гласной. В некоторых языках банту значения реципрока и ассоциатива выражаются с помощью разных морфем, поэтому ряд исследователей разделяют эти два понятия, определяя ассоциатив как «принадлежность к общему действию, действие сообща», а реципрок - как «действие друг для друга, выражение обоюдного взаимного действия» [Doke 1935]. Хортон в своих работах также определяет реципрок как взаимное, а ассоциатив - совместное действие [Horton 1949]. Дамман предлагает рассматривать реципрок как особый случай ассоциативности, характерный только для транзитивных глаголов [Damman 1954]. Некоторые авторы считают, что взаимная глагольная форма не всегда передает значение взаимного действия, так как в некоторых контекстах она выражает действие, производимое грамматическим субъектом и направленное на грамматический объект ([Коптилина 1971] со ссылкой на [Лугмана 1965]). Взаимная форма в некоторых банту отражает значение интенсивности действия, и во многих языках способствует модификации лексического значения глагольной основы.

В описаниях языка киньяруанда в основном используется термин «ассоциатив», так как это значение в киньяруанда является основным для глаголов, оформленных этим суффиксом [Аксенова 1990].

Реципрок отражает ситуацию с двумя «равноактивными участниками взаимонаправленных действий» и отвечает за мену диатезы, суть которой заключается в сокращении числа синтаксических актантов (при сохранении семантических актантов).

Отличие ассоциатива от реципрока заключается в том, что ассоциатив может образовываться как от двухместных глаголов, так и от одноместных безобъектных глаголов. При реализации ассоциатива не происходит мены диатезы и агенсный актант сохраняет свою синтаксическую позицию.

Для плана содержания взаимной формы характерны признаки активности (контроль, намерение, источник энергии), а для значения реципрока характерен также признак переходности [Акенова 1990]. Значение реципрока, как правило, реализуется при условии, что производная конструкция образована от исходной конструкции с двухактантным глаголом и двумя личными одушевленными аргументами. Реципрок, таким образом, отвечает за отображение ситуации с двумя «равноактивными сопряженными участниками», которые одновременно являются агенсами и пациенсами действия или участниками ситуации, которые по отношению друг к другу выполняют роль источника и экспериенцера. Если субъект и объект семантически не равнозначны, глагольная форма может и не передавать значение взаимного действия, а выражать действие, которое совершается субъектом и семантически прямо переходит на объект, хотя синтаксически всегда связано с ним предложным управлением [Коптилина 1971].

Синтаксически взаимная форма глагола как пассив и нейтро-пассив\статив связана с субъективизацией одного из аргументов. Однако в отличие от пассива и нейтро-пассива взаимная форма способствует субъективизации одного из аргументов (неподлежащего) путем сокращения второстепенного аргумента и одновременно изменения единственного числа именной группы на множественное число без смещения подлежащего исходной конструкции.

В тех случаях, когда подлежащее сохраняет признак единственного числа, второй аргумент продвигается в позицию предложного косвенного дополнения и выражает коммитативное значение.

Присоединение деривативного суффикса взаимной формы к непереходному глаголу передает значение ассоциатива, которое отражает совместное выполнение действия множественным агенсом, без отображения направленности действия друг на друга. Реализация данного значения возможна также в контекстах с неодушевленными неличными актантами. Аргумент, который выражается беспредложной именной группой в непосредственной постпозиции к глаголу, при ассоциативной форме глагола устраняется полностью или заменяется предложной именной группой.

Примером реализации ассоциативного значения в киньяруанда может послужить следующее предложение:

19.	N-	-kor-	-an-	-a	na	umukobwa
	1Sg.Sbj	работать	Assoc	Fv	Prep	девушка
	«Я работаю с девушкой (вместе)»

От основ переходных глаголов образуются формы со значением направленного друг на друга, собственно, реципрокного действия.

В [Kimenyi 1980] глагольная форма с суффиксом -an- определяется как ассоциативная с возможностью выражения реципрокного и собственно ассоциативного действия. План выражения этой формы глагола кроме наличия деривативного суффикса также характеризуется наличием предлога na в позиции после глагола и перед участником ситуации.

20.	Yohaani	a-	-kuund-	-an-	-a	na	Mariya
	Джон	3Sg.Sbj	любить	Rec	Fv	Prep	Мэри
	«Джон и Мэри любят друг друга».
21.	Umuhuungu	a-	-ra-	-ririimb-	-an-	-a	na	umukobwa
	Мальчик	3Sg.Sbj	Prs	петь	Assoc	Fv	Prep	девочка
	«Мальчик и девочка поют вместе».

22.	Umugabo	y-	-a-	-jya-	-an-	-ye	na	iimbwa
	Мужчина	3Sg.Sbj	Pst	идти	Assoc	Fv	Prep	собака
	«Мужчина шел со своей собакой».

[Kimenyi 1980]

Деривативный суффикс взаимной формы в киньяруанда вводит в пропозицию актанта, характерной чертой которого является одушевленность. Это отличает значение ассоциативности от значений инструментальности и образа действия, которые в киньяруанда также могут выражаться посредством суффикса -an-.

Исходная конструкция, которая служит для образования взаимной формы с инструментальным значением, представлена непроизводной формой глагола и предлогом na. В производной конструкции предлог na опускается, глагол оформляется деривативным суффиксом взаимной формы -an-, а именная группа образа действия продвигается в позицию прямого объекта. Например:

23.	Umugore	a-	-ra-	-vug-	-a	na	agahiinda
	Женщина	3Sg.Sbj	Prs	говорить	Fv	Prep	печаль
	«Женщина печально говорит».
24.	Umugore	a-	-ra-	-vug-	-an-	-a	agahiinda
	Женщина	3Sg.Sbj	Prs	говорить	Assoc (mann)	Fv	печаль
	«Женщина печально говорит».

[Kimenyi 1980]

Однако если в именной группе образа действия есть слово, обозначающее часть тела, то такая именная группа не может быть продвинута в позицию прямого объекта.

*Umwana	y-	-a-	-jya-	-an-	-ye	amaguru
Ребенок	3Sg.Sbj	Pst	идти	Rec (mann)	Fv	ноги
От исходного «ребенок шел ножками».

Такое ограничение, по всей видимости, объясняется недопустимостью семантического сдвига категории неотторжимости. Согласно Кименьи, если предмет неотторжимой принадлежности переходит в позицию прямого объекта, то семантика высказывания становится непонятной. Значение такого предложения было бы интерпретировано как «ребенок шел с ногами (чьими-то, не своими)».

Именные группы, допущенные в позицию прямого дополнения, получают доступ к пассивизации, объектной индексации в глагольной форме, релятивизации.

Деривативный суффикс взаимной формы со значением образа действия наделяет именную группу образа действия также способностью к субъективизации, которая для исходной конструкции без актантных преобразований невозможна. Например:

25.	Umugore	a-	-ra-	-vug-	-a	na	agahiinda
	Женщина	3Sg.Sbj	Prs	говорить	Fv	Prep	горечь
	«Женщина говорит с горечью».
26.	Agahiinda	ka-	-ra-	-vug-	-an-	-w-	-a	na	umugore
	Горечь	3Sg.Sbj	Prs	говорит	Assoc	Pass	Fv	Prep	женщина
	«Женщина говорит с горечью».

Что же касается рефлексива, то в языках банту он выражен предкорневым аффиксом, который занимает ту же позицию, что объектный показатель.

План содержания рефлексива в банту представлен двумя основными значениями: актантная рефлексивность и декаузативно-рефлексивное значение.

Актантная рефлексивность характеризуется наличием одушевленного личного актанта (агенса), который выражен подлежащим и обладает свойствами волитивности и контроля над ситуацией. «Число синтаксических и семантических актантных связей предиката сохраняется, а число семантических актантов сокращается в связи с кореферентностью денотатов дополнения и агенсного подлежащего». Прототипически отношение, выраженное данным значением рефлексива, является отношением агенса и пациенса.

«Декаузативное значение рефлексива во многих языках банту является более частотной реализацией прототипического признака рефлексива, чем значение актантной рефлексивности» [Аксенова 2003]. При реализации такого значения происходит сокращение не только синтаксических, но и семантических актантов. Согласно [Аксенова 1990], в языках банту категория рефлексива представлена двумя основными значениями. Первое из них - деагентивное (медиальное или нейтро-пассивное) значение, второе - собственно значение рефлексивности. Отмечается, что в некоторых языках показатель рефлексива сочетает в себе также значение реципрока.

Особенность плана содержания суффикса рефлексива заключается в том, что он выражает не только актантные отношения, но содержит в себе дейктический компонент, который подразумевает референцию к определенному объекту. По выдвинутому в [Аксенова 1990] предположению, именно эта семантика обусловливает отличное от остальных деривативных суффиксов расположение рефлексива в глагольной форме («морфосинтаксическая позиция рефлексива находится в одном ряду с объектным показателем»). Рефлексив в киньяруанда обозначается маркером -ii-\ -iiy- (если глагольный корень начинается с гласной). Рефлексивизация возникает в случаях, когда прямой объект, непрямой объект или бенефактивная группа кореферентны субъекту.

a)Umukobwax	a-	-ra-	-reeb-	-a	umukobwax
Девушка	3Sg.Sbj	Prs	смотреть	Fv	девушка
«Девушка смотрит на девушку».
b) Umukobwa	a-	-r-	-ii-	-reeb-	-a
Девушка	3Sg.Sbj	Prs	Refl	смотреть	Fv
«Девушка смотрит на себя».
c) Umuhungux	a-	-r-	-ereek-	-a	umuhungux	amashusho
Мальчик	3Sg.Sbj	Prs	показывать	Fv	мальчик	картинки
«Мальчик показывает мальчику картинки».
d) Umuhungu	a-	-r-	-iiy-	-eerek-	-a	amashusho
Мальчик	3Sg.Sbj	Prs	Refl	показывать	Fv	картинки
«Мальчик показывает себе картинки».



[Kimenyi 1980]

Медиальное (нейтро-пассивное) значение рефлексива.

В большинстве языков банту медиальное значение рефлексива реализуется при одушевлённом личном референте подлежащего. Однако в ряде языков бывает и при неодушевленном неличном субъекте. Реализация этого значения характеризуется сокращением числа актантных связей предиката посредством опущения одного из дополнений. При выражении такого значения морфологический показатель рефлексива утрачивает дейктическое значение и реализует только медиальное значение. В [Аксенова 1990] отмечается, что такое значение морфемы рефлексива в банту является наиболее частотным. У И.С. Аксеновой приводится пример из языка луганда (язык из той же зоны, что киньяруанда): -e-golol- «растягиваться» от -golol «растягивать»

В ряде языков при выражении рассматриваемого значения морфологический показатель рефлексива может быть заменен деривативным суффиксом нейтро-пассива (статива) без семантических изменений [Аксенова 2003]:

27.	Egesieri	ki-	-e-	-igor-	-a
	Дверь	Cl.Sbj	Refl	открывать	Fv
	«Дверь открылась».
28.	Egesieri	ki-	-igo-	-k-	-a
	Дверь	Cl.Sbj	открывать	Sta	Fv
	«Дверь открылась».

Язык гусии - [Аксенова 2003]

То же обнаружено при работе с информантом киньяруанда. Далее приводятся полученные от информанта ответы:

В предложениях в качестве исходного используется глагол -gorora/-goroye «выпрямлять»; его производная в рефлексивном значении - «выпрямляться» - оформляется деривативным суффиксом нейтро-пассива и, фактически, передает значение «быть прямым» - -gororoka/-gororotse (вторая форма в обоих примерах - форма совершенного вида глагола):

29.	Umuntu	y-	-a-	-gorora-	-ye	urutsinga
	Человек	3Sg.Sbj	Pst	выпрямлять	Fv	проволока
	«Человек выпрямил проволоку».

30.	Inzoka	y-	-a-	-gororots-	-e
	Змея	9Cl.Sbj	Prs	быть прямым	Fv
	«Змея выпрямилась».

Использование глагола с показателем рефлексива («Inzoka yaigoroye»), по словам носителя, также возможно.



2. Комбинаторика деривативных суффиксов в банту

Производная глагольная форма в языках банту может содержать два или более деривативных суффиксов. В работах некоторых авторов встречаются данные о возможности сочетания в одной глагольной форме до семи деривативных суффиксов [Семенкова 1989:26]. Однако такое многообразие, как правило, свойственно далеко не всем глаголам, а только тем, которые выражают основные понятия, например, «идти», «бить» и т.д.