Лексические средства создания образа города в романе А. Белого "Петербург"

По нашему общему представлению о мосте, мост принадлежит к архитектуре, он обладает статическим образом, но в романе А. Белый создал не только статический образ моста, но и динамический образ его.

Андрей Белый придал ему динамический образ глаголами. И использование глаголов наделяет мост признаками человека, т.е. автор употребляет олицетворение в создании динамического образа моста. Например:

1. «А над этою зеленоватою мутью в тумане гремел и дрожал, вон туда бегая, чёрный, чёрный такой Николаевский мост» (с. 19);

2. «Троицкий Мост за спиною её (Софьи Петровны) к островам бесконечно тянулся, убегал в те немые места» (с. 114).

В этих примерах обращают на себя внимание глаголы греметь, дрожать, бегать, тянуться, убегать; такие действия в реальности мост не может совершать, автор придал неодушевлённому мосту одушевлённость, что создало динамический образ моста. К тому же, динамический образ моста подобен образу текучей реки. Можно сказать, что в романе образ архитектуры и образ воды сближаются.

Автор не только описывает образ моста как отдельный предмет, но и описывает предметы, тесно связанные с мостом, таие как туман, река, канал, тень, муть, перила моста, сквозняк. Мост с этими предметами составляют единое целое.

Андрей Белый использует прилагательное сырой при описании перил моста:

1. «...чрез твои сырые перила сентябрьскою ночью я перегнулся» (с. 199);

2. «...не увидел он за собой - ничего, никого над сырыми, сырыми перилами» (с. 199). Мы заметили, что прилагательное сырой появляется в романе неоднократно, во втором примере автор использует данное слово два раза подряд для усиления выразительности речи.

Вместе с описанием перил моста автор ещё использовал слово сквозняк. Например:

1. «И - вспомнил: он подобным же образом стоял в сквозняках приневского ветра, перегнувшись через перила моста» (с. 169);

2. «...его (Николая) охватили плаксиво одни сквозняки приневского, холодного ветра» (с. 199).

В толковом словаре Д.Н. Ушакова так определяется слово сквозняк: «сквозной ветер, резкая струя воздуха, проходящая в помещении через отверстия, расположенные друг против друга. Простудился, сидя на сквозняке. Не выходи на сквозняк». [Ушаков, 2000, с. 211]. Судя по примерам из словаря Ушакова, слово сквозняк имеет отрицательную оценку. В примерах романа сырые перила и сквозняк принесли неспокойствие образу ночного Петербурга.

Мы узнали, что автор Использование прилагательного чёрный при описании моста производит подавленное впечатление на читателей. Выполняет подобную функцию также описание тени на мосту, этот образ мы будем анализировать в параграфе «образ жителей Петербурга».

2.2.4 Памятники

Петербург как исторический город не может быть описан без упоминания своих памятников. Их образ становится одной из самых неотъемлемых частей образа города. На наш взгляд, описание памятников типично: Сенатская площадь, Медный всадник, Исаакиевский собор, Петропавлавская крепость, кариатида.

Сначала мы нашли лексические средства, описывающие образ Сенатской площади:

1. «...спереди ширилась площадь» (с. 51);

2. «Аполлон Аполлонович переходил огромную площадь: в нём проснулась боязнь таких широких пространств» (с. 173);

3. «...мысль о судьбе, грозившей России, пересилила на мгновение все его личные страхи: страх за сына и страх перейти столь огромную площадь» (с. 173).

Глагол шириться и прилагательное огромный описывают широту площади. Данная особенность площади принесла Аполлону Аполлоновичу страх, что подобно сюжету в повести Гоголя «Шинель»: «Веселость Акакия Акакиевича как-то здесь значительно уменьшилась. Он вступил на площадь не без какой-то невольной боязни, точно как будто сердце его предчувствовало что-то недоброе. Он оглянулся назад и по сторонам: точно море вокруг него» (URL: http://ilibrary.ru/text/980/p.1/index%20html).

Образ Исаакиевского собора отражается в следующих примерах:

1. «Там, где взвесилась только одна туманная сырость, матово намечался сперва, потом с неба на землю спустился Ј­грязноватый, черновато-серый Исаки.» (с. 20);

2. «Карета стремительно пролетела в грязноватый туман Ј­ мимо матово намечавшегося черноватого храма, Исакия» (с. 246);

3. «...поднималися темные стены громадного, рукотворного храма, заостренного в мир луны золотым своим куполом Ј­ со стен каменной, черно-серой, цилиндрической и приподнятой формою, обставленной колоннадой: Исакий...» (с. 277);

4. «Там, где взвесилась только одна бледно-серая гнилость, матово намечался сперва и потом наметился вовсе: грязноватый, черновато-серый Исакий…» (с.359).

Прилагательные грязноватый, черноватый, черно-серый обозначают тёмный цвет, это позволяет образ Исаакиевского собора сближаться с образом тумана.

Эпитеты, описывающие кариатиду, мы нашли в следующих примерах:

1. «Старый, каменный бородач!» (с. 315);

2. «Подлетела карета к кариатиде подъезда, а кариатида - не двинулась: бородач - старый, каменный, подпирающий подъезд учреждения» (с. 317);

3. «Лакированная карета с гербом уже более не подлетит к старой, каменной кариатиде» (с. 325). Прилагательные старый, каменный при описании кариатиды обозначает старость кариатиды, котораястановится символом государства: учреждение стояло там уже давно; каменный обозначает крепость кариатиды, чиновник Аполлон Аполлонович поддерживает старый политический режим. Автор так описал общий образ кариатиды: «так и кажется, что вся она оборвется и просыплется на улицу камнем. И вот - не срывается» (с. 245) В романе кариатида является символом старого консервативного политического режима.

Эпитеты, описывающие дворцы, отражаются в следующих примерах:

1. «Яростно закровавился рыже-красный Дворец; этот старый Дворец ещё строил Растрелли» (с. 136);

2. «...с той поры он стал рыжим, кровянея к закату» (с. 136).

Эти два примера, выбранные нами изображают Дворец на закате. Есть и описание Дворца утром: «Легчайшее кружево обернулось утренним Петербургом:...рыже-красный Дворец зазарел» (с. 186). Итак, всесторонний образ Дворца образуется: он рыже-красный. При обращении к истории и контексту романа мы узнали, что цвет Дворца в начале 20-ого века терракотовый, т.е. рыже-красный. Утренний образ Дворца превращается в образ Дворца к закату, последний связан с кровью с помощью использованием глагола закровавиться, кровенеть. Это словно предвидеть чью-то скорую погибель. Образ Дворца к закату связан с образом ночи, произвел на нас страшное впечатление. В итоге, А. Белый символизирует образ Дворца как предвещающего гибель царской власти.

Описание Петропавлавской крепости тесно связано с образом Петербурга. Лексические средства, описывающие Петропавлавскую крепость, мы нашли в следующих примерах:

1. «...откуда над белыми крепостными стенами безнадежно и холодно протянулся под небо мучительно острый, немилосердный, холодный Петропавловский шпиц» (с. 114);

2. «А в окне, за окном - издалека-далека, где принизились берега, где покорно присели холодные островные здания, немо, остро, мучительно, немилосердно уткнулся в высокое небо петропавловский шпиц» (с. 212)

При создании образа Петропавлавской крепости прилагательные, глаголы и наречия играют огромную роль. Прилагательные острый, немилосердный, холодный, сочетание глаголов с наречиями протянуться мучительно, немо, остро, мучительно, немилосердно уткнуться, отражают враждебный, мучительный образ Петропавлавской крепости. Нанизывание нескольких наречий подряд усиливает интенсивность признаков.

Самым сложным среди образов памятников является образ Медного всадника. В романе образ Медного всадника существует не как неподвижный образ памятника, он отличается от других памятников тем, что Медный всадник становится одним из героев романа. В данном моменте это подобно тому, как в поэме «Медный всадник» Евгений прошептал медному всаднику несколько злобных слов, и это привёло к тому, что медный всадник разгневался на него за это и погнался за ним на своем бронзовом коне (ср. тяжелозвонкое цоканье). Подобный сюжет явится в романе «Петербург»: Александр Дудкин закалывает Липпанченко ножницами и восседает на его трупе в позе всадника Фальконе. Описание медного всадника мы нашли в следующих примерах:

1. «В этот час полуночи на скалу упали и звякнули металлические копыта; конь зафыркал ноздрей в раскаленный туман; медное очертание Всадника теперь отделилось от конского крупа, а звенящая шпора нетерпеливо царапнула конский бок, чтобы конь слетел со скалы. И конь слетел со скалы» (с. 277);

2. «По камням понеслось тяжелозвонкое цоканье через мост: к островам. Пролетел в туман Медный Всадник; у него в глазах была - зеленоватая глубина; мускулы металлических рук - распрямились, напружились; и рванулось медное темя; на булыжники конские обрывались копыта, на стремительных, на ослепительных дугах; конский рот разорвался в оглушительном ржании, напоминающем свистки паровоза; густой пар из ноздрей обдал улицу световым кипятком; встречные кони, фыркая, зашарахались в ужасе; а прохожие в ужасе закрывали глаза» (с. 277).

А. Белый создал динамический образ Медного всадника, мы увидели, что весь контекст наполнен олицетворением. Это заложило основу для того, чтобы медный всадник стал героем романа. Автор использовал глаголы упасть, отделить, царапнуть, слететь для очеловечивания Медного всадника. Глаголы распрямиться, напружиться, рвануться, обрываться, разорваться, обдать обозначают мощную силу Медного всадника. Глагол пролететь описал образ быстрого коня.

С другой стороны, нельзя не отметить звукоподражание, выполняющее незаменимую функцию в создании образа Медного всадника. Звукоподражательное слово “звяк” образует глагол “звякнуть”, “фырканье” образует глагол “зафыркать”, выражение понеслось тяжелозвонкое цоканье, оглушительное ржание с точки зрения звуков отражают мощную силу Медного всадника и позволяют его образу быть экспрессивнее.



2.3 Лексические средства создания образа времени суток

2.3.1 День

Мы знаем, что время является одной из важных категорий художественных текстов. Описание времени суток важно для сюжета художественных текстов. В романе «Петербург» автор нередко обращает наше внимание на время. А. Белый посвящает немалый объём романа описанию смены времени суток, на наш взгляд, это не случайно. Люди делят время суток на четыре части: утро, день, вечер и ночь. В романе больше всего описаний посвящено дню и ночи.

В словаре русской ментальности так описывается концепт день: «деньЈ­естественная мера времени (меженный день), расстояния (день пути), наполненности событиями и совершениями (рабочий день, Иванов день)» (Колесов, 2014: 197). Слово день имеет три значения. В романе слово день употребляется чаще в первом значении. Мы отнесём описание вренени, начинающего с восхода солнца до наступления вечера к образу дня. День как естественная мера времени служит фоном сюжета романа. В романе описание петербургского утра дается через характерные эпитеты.

Примеры, отражающие третье значение слова день: «Это был день чрезвычайностей» (с. 97). В данном примере признак выражен формой родительного падежа, В.В. Колесов отметил, что такие эпитеты чаще связаны с новым, переносным значением слова. По тексту романа мы знаем, что выражение день чрезвычайностей явилось в третьей главе романа, где А. Белый описал, как царское правительство отмечало праздник, переносное значение выражения день чрезвычайностей Ј­ ирония.

В словаре эпитетов русского литературного языка приведенычетыре значения эпитетов дня: «1. о состоянии погоды; об окраске неба, прозрачности воздуха. 2. о наступлении, продолжительности, об окончании дня. 3. о знаменательном дне. 4. о впечатлении, психологическом восприятии; об оценке дневной работы, деятельности» (Горбачевич, 2002: 54). На наш взгляд, первое значение, природный признак дня Петербурга, отражается в следующих примерах:

1. «...там, оттуда - в ясные дни издалека-далека, сверкали слепительно: золотая игла, облака, луч багровый заката; там, оттуда, в туманные дни, - ничего, никого» (с. 20). В данном примере прилагательные ясный и туманный отражают разный образ дня Петербурга, образ Петербурга в ясные дни солнечный, чистый, а в туманные дни образ Петербурга, как мы отметили в параграфе, посвященном образу тумана, тусклый, глязный. Ясный и туманный составляют антонимическую пару. Мы знаем, что антонимия служит средством создания антитезы. Поэтому антетеза, выраженная антонимической парой ясный и туманный, усилила интенсивность контраста, создала противоречивый образ Петербурга: ясный образ города и туманый образ города. Среди них последний занимает в ведущее место.

В романе туманный образ Петербурга отражаются в следующих примерах:

1. «В эти мёрзлые, первооктябрьские дни Софья Петровна была в необычайном волнении» (с. 66);

2. «Дни стояли туманные, странные: по России на севере проходил мерзлой поступью ядовитый октябрь» (с. 73);

3. «Как она (улица) изменилась: как и ее изменили эти суровые дни!» (с. 230);

4. «В этот серенький петербургский денечек распахнулась тяжёлая, роскошная дверь» (с. 246);

5. «Наконец открыл он глаза и просунулся в хмурый день» (с. 283). Эпитеты-прилагательные туманный, хмурый, серенький создали образ города пасмурный, угнетающий, мёрзлый, суровый: холодная северная столица.

«Утро» как гипоним существительного «день»описано следующими эпитетами:

1. «В это хмурое петербургское утро распахнулись тяжёлые двери роскошного жёлтого дома» (с. 19);

2. «В зеленоватом освещении петербургского утра...» (с. 25);

3. «Было тусклое петербургское утро...» (с. 225);

4. «Вот уже зеленоватое просветление утра» (с. 306).

Очевидно, что некоторые эпитеты утра подобны эпитетам дня. Образ утра в романе тоже тусклый, неживой.

Следует отметить, что автор создал образ утра в большинстве случаев с помощью описания другого предмета-- небо, облако, солнце, архитектура:

1. «Там за окнами брызнули легчайшие пламена, и вдруг всё просветилось, как вошла в пламена розоватая рябь облачков, будто сеть перламутринок; и в разрывах той сети теперь голубело чуть-чуть: голубело такое все нежное; все наполнилось трепетной робостью; все наполнилось удивленным вопросом: «Да как же? А как же? Разве я - не сияю?» (с. 182). При обращении к тексту мы знаем, что Софья Петровна помирилась со своим мужем, недоразумение заменилось пониманием. Автор здесь описал рассвет, утренние облака, их образ красивый, живой, надёжный.

Стоит отметить, что автор использовал олицетворение, чтобы описать образ утреннего неба. Выражение трепетная робость наделяет небо человеческим признаком. Мы знаем, что робость является человеческим состоянием психики. Данное выражение отражает постепенный процесс превращения ночи в утро. Использование глаголов голубеть, сиять отражает постепенный процесс смены времени суток.

Автор описывает образ утра и с точки зрения архитектуры:

1. «Там на шпицах высоких высоко рубинился блеск» (с. 182);

2. «Отяжелела и очертилась вереница линий и стен; проступили сбоку какие-то тяжести - и уступы, и выступы; проступили подъезды, кариатиды и карнизы кирпичных балконов; но на окнах, на шпицах замечался все более трепет; и от окон, от шпицев зарубинился блеск» (с. 185).

В этих примерах автор с помощью описания образа архитектуры показывает восход солнца. Именно восход солнца превращает тусклый образ архитектуры в ясный образ архитектуры.

Крме того, автор описывает образ утра с точки зрения солнца:

1. «...и ей всё просветилось, как на серую петлю пал из окна бледно-розовый, бледно-ковровый косяк от луча встающего солнца» (с. 182);

2. «...но на окнах, на шпицах замечался все более трепет; и от окон, от шпицев зарубинился блеск» (с. 186). В этом примере автор описал утреннее солнце с точки зрения его блеска. Эпитеты бледно-розовый, бледно-ковровый, глаголы замечался, зарубиниться, приставка “за-” означает начало действия, поэтому придала образу времени суток процесс изменения. Данный контекст тоже описывает красоту образа утра.

Как было выше сказано, образ утра отражается в описании образа облака, неба, архитектуры, солнца. Эти предметы взаимосвязаны. Автор описал ночь и день не отдельно, он хотел объединить их в единый образ суток. Приведённые цитаты в романе подтвердят, что автор описывает смену ночи и дня:

«Медленно начинала истаивать черно-серая, всю ночь душившая мгла. Медленно черно-серая мгла просерела и стала мглой серой: сероватой - сначала; потом - чуть сереющей» (с. 185). Здесь автор использовал три прилагательных для описания ночи: черно-серая, сероватая, чуть сереющая, «сероватая» является производным словом от прилагательного «серая», через суффикс “-оват-” выражает значение: оттенок ослабленного качества. С помощью постепенного изменения в цветовом оттенке автор намекает читателям, что ночь прошла.

Автор не только описывает наступление утра с точки зрения цвета самой ночи, но и описывает фонарь и дом. Изменение образа фонаря отражается в следующем примере: «И казалось, что рыжие фонари, вкруг себя бросавшие только что рыжие светы, стали вдруг иссякать; и постепенно иссякли. Лихорадочно горевшие светочи пропадали на стенах. Наконец, фонари стали тусклыми точками, удивленно глядевшими в сероватый туман» (с. 185). В данном примере фонари, бросавшие рыжие светы, стали тусклыми точками. Контраст намекает на наступление утра. Кроме того, в глаголе иссякать приставка “ис-” означает уничтожение, трату на что-либо. К тому же, сочетание глагола с наречием постепенно показало процессуальные признаки в образе фонаря.

Автор показывает нам образ утреннего Петербурга с разных точек зрения других предметов. Когда цвет ночи изменяется, образ архитектуры тоже изменяется. Мы может увидеть изменения, например, с точки зрения очертания дома: «Отяжелела и очертилась вереница линий и стен; проступили сбоку какие-то тяжести - и уступы, и выступы; проступили подъезды, кариатиды и карнизы кирпичных балконов» (с. 186). Общеизвестно, что образ архитектуры более тусклый ночью, нежели днём. Поэтому А. Белый использовал глаголы отяжелеть, очертиться, проступить, данные глаголы обозначают процессуальный признак предметов, создают образ архитектуры во время смены времени суток.

С точки зрения цвета архитектуры автор описывает: «Легчайшее кружево обернулось утренним Петербургом: Петербург расцветился легко и причудливо, там стояли дома песочного цвета о пяти своих этажах; там стояли дома темно-синие, там - серые; рыже-красный Дворец зазарел» (с. 186). В данном тексте А. Белый в первую очередь употребил метафору, он сравнил цвет утреннего города с легчайшим кружевом. Здесь автор пользовал разные лексические средства. Важно сочетание глагол с наречиями: расцветиться легко и причудливо, зазареть. Стоит отметить, что глагол “цветиться” означает украшать краской какой-то предмет, приставка “рас-” при добавлении к глаголам образует глаголы со значением усиления интенсивности. Поэтому соответствие между глаголом расцветиться и последующими прилагательными, такими как песочный, тёмно-синий, серый, рыже-красный осуществилось. Следовательно, через разные прилагательные, обозначающие цвет, мы увидели разноцветный утренний Петербург. Сочетание глагола с наресиями создало образ живого утреннего Петербурга. Использование разных существительных, типа дом пятиэтажный, Дворец, показало нам образ разностильного Петербурга. Одним словом, мы увидели образ утреннего Петербурга такой: разноцветный, живой, разностильный.

Автор описывает образ дня Петербурга с точки зрения солнца. Например:

1. «...яркое солнце бросало там сверху свои мечевидные светочи: золотой тысячерукий титан из старины бешено занавешивал пустоту, освещая и шпицы, и крыши, и струи, и камни» (с. 210). В этом примере употребляется метафора, золотой тысячерукий титан (солнце) создал образ солнечного утреннего Петербурга.

Автор не только описывает утреннее солнце, но и закат солнца, который также принадлежит к образу дня. Например:

1. «Немилосердный закат посылал удар за ударом от самого горизонта» (с. 107);

2. «Над Невой бежало огромное и багровое солнце за фабричные трубы» (с. 136).

В первом примере немилосердный закат является метафорическим выражением, которое даёт образный признак. Прилагательные огромное и багровое даёт образные признаки солнца к вечеру, создавая картину того, как Петербург уходит в ночь. Сходство с эпитетами, использованными в описании фонаря (рыжие фонари, ярко-красные фонари), устанавливает связь между образом заката и образом ночи.

Восприятие дня имеет связь с сезоном, временем года. В романе автор особенно подчеркивал сезон. Например:

1. «Дни стояли туманные, странные: по России на севере проходил мерзлой поступью ядовитый октябрь; а на юге развесил он гнилые туманы» (с. 73);«Дни стояли туманные, странные; ледяной ураган уже приближался клоками туч, оловянных и синих» (с. 73); «Дни стояли туманные, странные: проходил мерзлой поступью ядовитый октябрь; замороженная пыль носилась по городу бурыми вихрями.» (с. 75);

2. «Был сентябрь: небо было голубое и чистое; а теперь всё не то: наливаться потоком тяжёлого олова стало небо с утра; сентября - нет» (с. 230); «Мокрая осень летела над Петербургом; и невесело так мерцал сентябрёвский денёк» (с. 45).

В первом примере мы перечислили три предложения, сходство данных предложений состоит в том, что в каждом предложении описываются октябрьские дни Петербурга, автор только использовал два эпитета: туманный и странный. Оба эпитета выражают отрицательную окраску. К тому же автор в этой части три раза пользовал эпитеты туманный и странный, это произвело на нас такое впечатление: туманный октябрьский Петербург, всё оказалось странным. Во втором примере автор описал образ сентябрьского Петербурга. Здесь мы отобрали два предложения, в первом предложении используется контраст в описании образа сентябрьского Петербурга. А в тпоследнем примере автор использовал выражение мокрая осень и обобщил образ осеннего Петербурга.

Различия между образом жителей днём и ночью можно видеть в нижеследующих цитатах:

1. «...население там - фабричное, грубое; многотысячный рой людской там бредет по утрам к многотрубным заводам» (с. 21);

2. «...явление атмосферы - поток людской; тут люди немели; потоки их, набегая волнообразным прибоем, - гремели, рычали» (с. 25).

Здесь мы увидели в утреннем Петербурге многоттысячный рой людской. В отличие от образа жителей днём, описание жителей ночью выражено с помощью слова тень. Например:

1. «Незнакомец мой стал - синеватая тень» (с. 24);

2. «Николаевский Мост полиция и не думала разводить; темные повалили тени по мосту; между теми тенями и темная повалила по мосту тень незнакомца» (с. 24). Очевидно, что образ жителей ночного Петербурга в романе по сравнению с образом жителей дневного Петербурга более тусклый, абстрактный.

Образ дня по-своему абстрактен. Поэтому нам нужно с помощью конкретных предметов, через их признаки анализировать образ дня. С одной стороны, конкретные предметы, такие как небо и облако, архитектура и жители города имеют свои признаки, у каждого в романе есть самостоятельный образ. Но образ времени суток проникнул в них, содержится в их образах и влияет на них.

2.3.2 Ночь

В предыдущем параграфе мы анализировал образ дня. Анализ образа города должен быть всесторонним, в том числе и образ дневного города, и образ ночного города.

В словаре русской ментальности так описывается концепт ночь: «ночь - часть суток с вечера до утра как символ и воплощение мрака и тьмы..., обволакивающих человека и затягивающих его в беду» (Колесов, 2014: 523). Как было выше сказано, образ времени суток вбирает в себя четрыре части: утро, день, вечер и ночь. Следовательно, по объяснению словаря, в данном параграфе мы отнесём образ вечера к образу ночи. В Словаре подчеркнуто символическое значение слова ночь в русской ментальности.

В.В. Колесов привел высказывание Б.А. Ларина: «в славянских языках слово ночь не имеет синонимов, оно везде единственное для выражения основного своего значения... Судя по древним индоевропейским языкам, исконный образ слова связан с корнем в значении`убивать, умерщвлять'» (Колесов, 2014: 523). Данное значение символа ночь проявляется и в романе «Петербург».

В словаре эпитетов русского литературного языка перечислены значения эпитетов ночи: «1. о состоянии погоды; об окраске неба, о наличии луны, звезд. 2. о продолжительности; о поздней ночи. 3. об отсутствии или наличии звуков, шума. 4. о впечатлении, психологическом восприятии; о характере протекания, проведения ночи» (Горбачевич, 2002: 116).

В романе мы нашли описание ночи и вечера:

1. «...цвет, с которым связалась бессонница и весенних, белых, и сентябрьских, мрачных, ночей» (с. 41);

2. «Николай Аполлонович вспомнил одну туманную ночь» (с. 45);

3. «...издали ты увидишь красной крови пятно, вставшее в темноцветную ночь» (с. 47);

4. «Мы оставили ее на петербургской панели в ту холодную ночь» (с. 117);

5. «В черновато-серую ночь позади нее отвалился кусок недавнего прошлого: маскарад, арлекины» (с. 160); 6.

«Во-вторых: в буквальнейшем, а не переносном смысле понесся он темною ночью по безлюднейшей улице» (с. 171);

7. «Многоглазые, высокие фонари, терзаемые ветрами, трепетали странными светами, ширясь в долгую петербургскую ночь» (с. 198);

8. «...на поверхности паруса медленно уплотнялась синеватая ночь» (с. 249).

Среди примеров есть прилагательные, отражающие первое значение: мрачная, туманная, темноцветная, холодная, черновато-серая, тёмная, синеватая описывают мрак и тьму ночи. Прилагательное долгая описывает продолжительность ночи, отражает второе значение словаря. А. Белый делал упор на состояние погоды и окраску неба.

Кроме прилагательных, автор использовал глаголы, например:

1. «...начинало смеркаться; кое-где в витрине поблескивал огонёк» (с. 45);

2. «Ночь чернела, синела и лиловела, переходя в красноватые фонарные пятна, точно в пятна огненной сыпи» (с. 174);

3. «У! Как было сыро, как мозгло, как ночь синела и лиловела» (с. 174);

4. «...на поверхности паруса медленно уплотнялась синеватая ночь» (с. 249). Глаголы смеркаться, чернеть, синеть, лиловеть обозначают процессуальный признак ночи, показывают постепенное наступление ночи, и наречие медленно отражает, что это постепенный процесс, одновременно эти глаголы могут проявлять смену времени суток, дневной образ города постепенно превращается в ночной образ города.

Образ ночи в романе противоречив. Образ ночи в центре города отличается от образа ночи на Васильевском острове, где жили бедные люди. Например:

1. «Огненным мороком вечером залит проспект. Ровно высятся яблоки электрических светов посередине. По бокам же играет переменный блеск вывесок; здесь, здесь и здесь вспыхнут вдруг рубины огней; вспыхнут там - изумруды. Мгновение: там - рубины; изумруды же - здесь, здесь и здесь» (с. 47). При описании вечера, автор использовал глагол залить, приставка “за-” означает завершение действия полностью, это отражает, что на проспекте везде светят фонари. И мы нашли в данном примере такие выражения: яблоки электрических светов, переменный блеск вывесок, автор сравнивает цвет светов с рубинами и изумрудами.

2. «И горят бриллиантовым светом стены многих домов: ярко искрятся из алмазов сложенные слова: «Кофейня», «Фарс», «Бриллианты Тэта», «Часы Омега»» (с. 47). Второй пример также отражает роскошь в центре ночного Петербруга. В этих двух примерах образ ночного Петербурга такой: ярко-освещённый.

А на Васильевском острове другой ночной образ:

1. «А ночи - выходил ли ты по ночам, забирался ли в глухие, подгородние пустыри, чтобы слышать неотвязную, злую ноту на «у»? Уууу-уууу-уууу: так звучало в пространстве» (с. 75);

2. «...за воротами на звонок лишь ответствовал лаем пес; издали одиноко подал голос на полночь полуночный петух; и - замер. Восемнадцатая линия убегала - туда: в глубину, в пустоту» (с. 264);

3.« То, что мог он услышать, ты, конечно, знаешь и сам: совершенно отчетливый звук растрещавшейся балки; и - густое молчание: то есть - сплетённая сеть из одних только шорохов» (с. 276).

В первом и третьем примере автор использовал звукоподражательные у и шорох, у-у-у отражает ночной образ места, который далеко от центра города: пустынный образ. Метафорическое выражение сплетенная сеть из одних только шорохов отражает ночной образ места, где находится убогое жилище Дудкина. Здесь нет электрических светов разных цветов, нет переменного блеска вывесок, только тёмная ночь и странные звуки. Во втором примере лаяние пса и голос петуха создали тихую и пустую атмосферу. Данный образ противоположен ночному образу центра города.

В большинстве случаев автор описывает образ ночи с точки зрения разных предметов: фонарь, проспект, месяц. При описании фонаря автор делал упор на цвет фонарей. Цвет фонарей составляет важную часть образа ночи, например:

1. «...оттуда на плиты всего лишь поблескивал жёлтый глаз фонаря» (с. 160);

2. «И казалось, что рыжие фонари, вкруг себя бросавшие только что рыжие светы, стали вдруг иссякать; и постепенно иссякли» (с. 185);

3. «...черное очертание и какая-то зеленая-раззеленая муть, будто тускло горящая фосфором (это падал луч наружного фонаря)» (с. 198);

4. «...лицо (Анны Петровны) постарело, а руки дрожали в кружеве золотых фонарей, только что зажжённых - за окнами» (с. 363).

Нам не трудно обнаружть то, что в вышеперечисленных примерах, в большинстве случаев, свет фонарей является жёлтым, рыжим цветом.

Автор описывает фонарь не только с точки зрения его цвет, но и употребляет олицетворение. Например:

1. «Многоглазые, высокие фонари, терзаемые ветрами, трепетали странными светами, ширясь в долгую петербургскую ночь» (с. 198);

2. «Ряд береговых фонарей уронил огневые слезы в Неву» (с. 368).

В этих предложениях глаза, слеза наделяют фонарь человеческими свойствами. В соответствии с описанием цвета фонарей, в романе мы нашли нижеследующие детали, описывающие цвет других предметов. Например, вывески ресторанов, фонари кареты, кормовой фонарик:

1. «...где яркие ресторанчики кажут в оторопь этой ночи свои ярко-кровавые вывески» (с. 189);

2. «...то придворная черная карета пронесла ярко-красные фонари, будто кровью налитые взоры» (с. 200);

3. «...ярко пламенный, кормовой фонарик, как-то наискось, уносился в туман» (с. 371).

Цвет большинства этих предметов красный, темноцветный, слияние этих цветов превратило ночь в страшноватое время, и это образ ночного Петербурга.

В предыдущем параграфе отмечено, что А. Белый обратил большое внимание на смену времени суток в создании образа города. В создании образа ночи автор также обратил внимание на превращение ночи в утро. Например:

1. «Вдруг чернильная мгла просерела; и стала мглой серой: сероватой - сперва; а потом - чуть сереющей» (с. 180);

2. «Медленно начинала истаивать черно-серая, всю ночь душившая мгла. Медленно черно-серая мгла просерела и стала мглой серой: сероватой - сначала; потом - чуть сереющей» (с. 185).

Первый и второй пример отражают превращение ночи в утро с точки зрения цвета самой ночи. Разумеется, автор тоже с точки зрения других предметов отражает данный процесс, например, с помощью фонаря:

1. «...потолок, явственно изукрашенный ночью рыжим кружевом фонаря, стал терять свое кружево; кружево фонаря иссякало давно, становилось тусклыми пятнами, удивленно глядевшими в сероватое утро» (с. );

2. «И казалось, что рыжие фонари, вкруг себя бросавшие только что рыжие светы, стали вдруг иссякать; и постепенно иссякли. Лихорадочно горевшие светочи пропадали на стенах. Наконец, фонари стали тусклыми точками, удивленно глядевшими в сероватый туман; и мгновенье казалось, будто серая вереница из линий, шпицев и стен с чуть лежащими плоскостями теней, с бесконечностью оконных отверстий - не громада камней, а воздушно вставшее кружево, состоящее из узоров тончайшей работы, и сквозь эти узоры рассветное небо проступило стыдливо» (с. 185).

В первом примере превращение кружева фонаря ночи в тусклые точки отражает то, что ночь прошла, утро наступает. Во втором примере автор тоже показывает изменение луча фонаря, ещё описывает изменение образа архитектуры тогда, когда утро приходит на смену ночи. Образ архитектуры ночью подобен громаде камней, а с наступлением утра её образ становится «кружевом, состоящее из узоров тончайшей работы». Контраст между разными образами ярко отражает разницу между ночным и утренним городом.

2.4 Лексические средства создания образа жителей города

Образ города включает в себя образ жителей города. По собранным материалам мы заметили, что автор разделилделил целый образ жителей города на образ разных частей человеческих тел. В большинстве случаев образ жителей города тусклый. И данный образ, на наш взгляд, проявляется с двух сторон. С одной стороны, автор заменяет образ человека тенью; с другой стороны, автор заменяет образ человека частями тела. Отсюда видно, что употребление метонимии характерно для А. Белого в создании образа жителей города.

Автор заменяет образ человека образом тени, причем слово тень имеет эпитеты двух видов. Во-первых, это эпитеты, описывающие цвет тени и отражающие её тусклость:

1....незнакомец мой стал - синеватая тень (с. 24);

2....тёмные повалили тени по мосту; между теми тенями и тёмная повалила по мосту тень незнакомца (с. 24);

3. По улице пробегали обыденные обыватели в виде черненьких, беспокойных теней (с. 171).

Прилагательные синеватый, тёмный, черненький описали тёмный цвет тени, по общему знанию, тёмный цвет предмета порождает ощущение тусклости. В моменте цвета тени образ жителей обладает сходством с образом дома, образом тумана, образом ночи, т.к. при описании этих образов автор тоже использовал по преимуществу прилагательные, обозначающие тёмный цвет.

Во-вторых, эпитеты, описывающие впечатление, психологическое восприятии тени:

1. Вы толпы скользящих теней с островов к себе не пускайте (с. 24);

2. Толпы зыбких теней не пускайте вы с острова (с. 28);

3....какая-то непокойная тень двусмысленно замаячила в сквозняках закоулка (с. 169).

Прилагательные скользящий, зыбкий, непокойный описывают жителей острова. Скользящий и зыбкий отражает, что царсткому правительству трудно было держать этих людей под контролем. Тень в романе символизирует революционера-подпольщика, как Александр Дудкин. Они постепенно становятся могучей силой, противостоящей господствующим классам. В описании образа жителя Петербурга автор превратил его в образ тени, это делает конкретный образ абстрактным.

Автор заменяет образ человека частями тела и носимыми вещами, такими как котелок, фуражка. Это тоже характерно в описании образа жителей Петербурга. Например:

1....и субъект (так сказать, обыватель) озирался тоскливо; и глядел на проспект стёрто-серым лицом (с. 18);

2. Носы протекали во множестве: орлиные, утиные, петушиные, зеленоватые, белые; протекало здесь и отсутствие всякого носа (с. 22);

3. Протекали плечи, плечи и плечи; черную, как смола, гущу образовали все плечи (с. 237);

4. Они сошли с тротуара; тут бежали многие ноги (с. 238).

Образ жителей города в романе стал образом разных лиц, разных носов, массы плеч. Но на самом деле автор не упустил различия между людьми. Так, он пользовал разные эпитеты, описывая нос. Соответственно, автор описывал разные носимые человеке предметы одежды:

1....и за котелком котелок: котелки, перья, фуражки; фуражки, фуражки, перья; треуголка, цилиндр, фуражка; платочек, зонтик, перо (с. 22);

2....где манджурские шапки, околыши, картузы, сроившись, грянули в стекла кареты отчетливым пением (с. 246).

Как образ тени, образ жителей города неспокойный. Это можно видеть в описании потока людей:

1. Аполлон Аполлонович островов не любил: население там - фабричное, грубое; многотысячный рой людской там бредет по утрам к многотрубным заводам (с. 21);

2....потоки их, набегая волнообразным прибоем, - гремели, рычали; обычное ухо же не воспринимало нисколько, что прибой тот людской есть прибой громовой (с. 25);

3. Многотысячный людской рой к ним бредет по утрам; и кишмя кишит пригород; и роится народом (с. 74);

4. Tам обычные рои в эти дни возрастали чрезмерно и сливались друг с другом в многоголовую, многоголосую, огромную черноту (с. 74);

5. Александр Иванович Дудкин снова вытащил свою мысль из бегущего изобилия (с. 238);

6....потоки людские бежали там волнообразным прибоем; и прибой тот людской - был прибой громовой (с. 359).

Очевидно, что когда мы рассматриваем образ жителей отдельно, носы отличаются друг от друга своими цветами, формами, носимые вещи отличаются стилями. А когда автор описывает образ жителей города как единое целое, он становится волной, многоножкой, которым свойственна неспокойность.

Кроме неспокойности, цвет тоже является важной чертой описания потока людей. Например:

1....и такие же серые проходили там токи людские (с. 22);

2. С улицы покатились навстречу им черные гущи людские. (с. 236);

3. (Александр Дудкин) пожал ему руку и проворно шмыгнул в чёрный ток котелков (с. 287);

4....черные тут фигурки повылились из магазинов, дворов, боковых проспектов, трактиров (с. 336).

Мы заметили, что образ чёрных токов людских имеет сходство с образом архитектуры, тумана, ночи.

Автор сравнил потоки людские с волнообразным прибоем, что связало их с образом реки:

1....потоки их, набегая волнообразным прибоем, - гремели, рычали (с. 25);

2. С улицы покатились навстречу им чёрные гущи людские: многотысячные рои котелков вставали как волны (с. 236);

3. Носы протекали во множестве: орлиные, утиные, петушиные, зеленоватые, белые; протекало здесь и отсутствие всякого носа (с. 236);

4....на Невский, где строилась толпа, где, отрываяся от деревянного древка, гребнями разрывались по воздуху (с. 246).

А. Белый здесь использовал глаголы греметь, рычать, покатиться, вставать, протекать, разрываться, многие из данных глаголов могут описывать образ реки. Стоит отметить, глагол протекать сравнивает носы людей с лодками на реке. В четвёртом примере автор описал забастовку людей, он использовал глагол разрываться, приставка “раз-” означает усиления интенсивности. Здесь образ жителей города, как образ реки, оба символизирует революционную волну Петербурга.

Выводы

Роман «Петербург» показывает нам образ Петербурга в начале 20-ого века. А. Белый в романе использует богатые лексические средства, чтобы создать образ Петербурга.

Во-первых, А. Белый показывает образ города с разных точек зрения. На основе романа мы выделяем в общем образе Петербурга четыре стороны: образ воды, образ архитектуры, образ времени суток и образ жителей города. В первую группу образа воды вошли образ дождя, тумана, облака и неба, реки. Во вторую группу образа архитектуры вошли образ дома, проспекта (улицы), моста, памятников. В третью группу образа времени суток вошли образ дня и ночи. С помощью лингвистического анализа мы пришли к выводу, что все эти образы взаимосвязаны. Описание данных образов в романе сплетено. Например, выражения «мокрый проспект», «туманный проспект» не только описывают образ проспекта, но и указывают на связь между образом проспекта и образом дождя и тумана. И ещё стоит отметить, что образ проспекта и образ жителей Петербурга взаимосвязаны. Образ проспекта зависит от количества людей, которые на нём гуляют. А из-за формы проспекта образ людей города рисуется как образ многоножки.

Во-вторых, без анализа лексических средств нельзя определять образ Петербурга. Писатель использует разные лексические средства. С точки зрения частей речи, существительное, прилагательное, глагол, наречие в описании образа Петербурга занимают ведущее место. С точки зрения стилистики, мы заметили высокочастотное употребление тропов, таких как эпитет, метафора, олицетворение, метонимия. Среди них эпитет играет главную роль в описании предметов и создании образа города. Далее, по значениям эпитетов мы классифицируем прилагательные. Наш принцип классификации основан на словаре эпитетов русского литературного языка и словаре русской ментальности. Стоит отметить, что словарь русской ментальности даёт нам концепт существительного в русском социуме. С помощью классификации эпитетов мы пришли к выводу, что эпитет как одно из важных выразительных средств придаёт предмету образные признаки, это делает слово тесно связанным с образом в художественном тексте.

В-третьих, разные лексические средства взаимосвязаны. Так, в описании образа дома автор употребляет метонимию, например, в предложении «Там дома сливались кубами в планомерный, пятиэтажный ряд», имя существительное «куб» значит дом, придаёт дому геометрический образ. Соответственно, в предложении «Потому что Невский Проспект -- прямолинейный проспект», прилагательное «прямолинейный» выступает в подобной функции, тоже придаёт проспекту геометрический признак. Таких примеров много в романе. Возможно, цель таких описаний состоит в том, что писатель хочет найти и показать сходство этих образов и объединить их в единый образ Петербурга. Между разными лексическими средствами, используемыми в описаниях разных образов, существует связь.

В-четвёртых, образ и символ как содержательные формы концепта, являются его формами объективации. Концепты выбранных предметов выражены разными лексическими средствами в романе, сохраняются устойчиво и постоянно. Они не зависят от своих форм представлений, одновременно влияют на образ предмета своим первосмыслом.



Заключение

В первой главе работы наше внимание уделено теоретическим вопросам по теме исследования, сформирована теоретическая база исследования. Прежде всего мы приступили к введению концепта в наше исследование с точки зрения лингвоконцептологии, уяснили соотношение между концептом и лексическими средствами. Лексические средства служат средствами объективации концепта.

Во-вторых, мы приняли как основное для данной работы определение понятия концепта, предложенное В.В.Колесовым, и такой его признак, как троичность. Понятие, образ и символ являются содержательными формами объективации концепта. Дальше мы разграничили соотношение между образом, символом и концептом. На основе теории семантического треугольника и концептуального квадрата установлена связь между концептом (понятием, образом, символом) и лексическими средствами.

В-третьих, мы выяснили, что входит в понятие лексических средств,, выявили их признаки в художественном текстеи подчеркнули важную роль, которую играют тропы в создании художественного образа. Среди тропов наибольшее внимание уделили эпитету, метафоеу и метонимии. Дальше мы ввели в свое описание теорию семантического поля. Тематические группы слов также выполняют важную функцию в классификации предметов.

Во-второй главе, на основе проведения классификации образа Петербурга в романе А. Белого, выяснилось, что он объединяет четыре основных образа: образ воды, образ архитектуры, образ времени суток, образ жителей города. Среди данных четырёх образов три главных образа включают в себя несколько образов, которые тесно связаны с главными образами. Точнее говоря, образ воды вбирает в себя образ дождя, облака и неба, тумана и реки; образ архитектуры вбирает в себя образ дома, проспекта, моста и памятников; образ времени суток вбирает в себя образ дня и ночи. Итак, сформированы четыре главных образа, одиннадцать дополнителных. Разделение одного цельного образа на несколько образов отражает то, что А.Белый создаёт образ Петербурга с разных точек зрения. При анализе образов мы пришли к выводу, что они взаимосвязаны.

Дальше с помощью словаря русской ментальности и словаря эпитетов русского языка мы выявили значения лексических средств и их функции в создании образа города. Собранные примеры из романа «Петербург» проанализированы лингвистическими методами, рассмотрены лексические средства, создающие образ города, причём описание их велось на основе обращения к контекстам. Существительное обозначает значение предмета, но в художественном тексте оно может обозначать и образ предмета, как, например, «изморось». Прилагательное обозначает признак предмета, эпитет, т.е. образное определение, делает образ экспрессивнее. Статический образ описан именами, а динамический образ отражен глаголами, наречие обозначает признак действия. Мы выяснили, что город у Андоея Белого имеет и статический, и динамический образ. Понимание созданного автором образа основано на анализе лексических средств,

Проанализировав все собранные материалы, мы пришли к выводу, что разные лексические средства взаимосвязаны. Взаимосвязь отражается в двух сторонах: с одной стороны, лексические средства повторяются в описаниях разных образов, например, прилагательное, которое определяет образ тумана, также используется в определении образа облака («зеленоватый»); с другой стороны, лексические средства в описании одного образа, например, в описании моста автор использует глагол «греметь», данный глагол тоже появляется в описании потока людей.

При анализе лексических средств мы заметили, что, несмотря на различия образа одного предмета, концепт его сохраняется устойчиво, постоянно, назависимо от форм представлений (образ, символ). Например, в романе есть выражения «светлый туман» «густой туман». Хотя они отражают два образа тумана, но концепт тумана как явления, приводящееп к неясности и неотчётливости представлений, вызывающего путаницу, не изменяется. Отсюда мы пришли к выводу, что образ предмета романа в разных условиях оказывается разным, но его концепт проникает во все его образы.



Список литературы

1. Бабенко Л.Г., Казарин Ю.В. Лингвистический анализ художественного текста. Теория и практика. М.: Флинта: Наука, 2006. 496 с.

2. Белый Андрей. Мастерство Гоголя: Исследование / Предисл. Л. Каменева. М.; Л.: Гос. изд-во художеств. лит-ры, 1934. 324 с.

3. Белый Андрей. Петербург: роман. СПб.: Азбука, 2015. 448 с.

4. Белый Андрей. Символизм как миропонимание / Сост., вступ. ст. и прим. Л. А. Сугай. М.: Республика, 1994. 528 с.

5. Валгина Н.С. Теория текста: Учебное пособие. М.: Логос, 2004. 280 с.

6. Воркачев С.Г. Лингвоконцептология и межкультурная коммуникация: истоки и цели // Филологические науки. 2005. № 4. С. 76-83.

7. Зиновьева Е.И., Хруненкова А.В.. Лингвистические основы описания русского языка как иностранного. Лексикология. СПб.: Нестор-История, 2015. 92 с.

8. Карасик В.И., Стернин И.А. Предисловие // Антология концептов / под ред. В.И.Карасика, И.А. Стернина. М.: Гнозис, 2007. С. 7.

9. Колесов В.В. Язык и ментальность. СПб.: Петербургское Востоковедение, 2004. 240 с.

10. Колесов В.В. Реализм и номинализм в русской философии языка. СПб.: logos, 2007. 384 с.

11. Колесов В.В. Концептология. Конспекты магистерского курса лекций. СПб., 2010.

12. Лавров А.В. Андрей Белый: Разыскания и этюды. М.: Новое литературное обозрение, 2007. 520 с.

13. Матич О. Облака у Василия Кандинского и Андрея Белого // Миры Андрея Белого. Белград.,2011. С. 787-795.

14. Николина Н.А. Филологический анализ текста: Учеб. пособие для студ. высш. пед. учеб. заведений. М.: Издательский центр «Академия», 2003. 256 с.

15. Новиков Л.А. Стилистика орнаментальной прозы Андрея Белого. М.: Наука, 1990. 181 с.

16. Пак Ё. «Петербург»: семантические функции зелёного, красного и белого цветов, основанные на «Науке о цветах» Рудольфа Штейнера // Миры Андрея Белого. Белград., 2011. С. 837-842.

17. Попова З.Д., Стернин И.А. Основные черты семантико-когнитивного подхода к языку // Антология концептов. Под ред. В.И. Карасик, И.А. Стернин. Том 1. Волгоград: Парадигма, 2007. С. 7.

18. Поцепня Д.М. Образ мира в слове писателя. СПб.: Изд-во С.-Петербург, ун-та. 1997. 264 с.

19. Рудакова А.В. Быт // Антология концептов. Под ред. В.И. Карасик, И.А. Стернин. Том 1. Волгоград: Парадигма, 2007. С. 17.

20. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. 3-е изд. М.: Академический проект, 2004. С. 42-67.

21. Эллис (Кобылинский Л.Л.) Русские символисты. Томск: Водолей, 1998. 288 с.

Список словарей

22. Большой энциклопедический словарь. Под ред. А.М. Прохорова. М.: Большая Российская энциклопедия, 1997. 1456 с.

23. Лингвистический энциклопедический словарь / гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Сов. энциклопедия, 1990. 685 с.

24. Ефремова Т.Ф. Новый словарь русского языка. М.: Русский язык, 2000. 1233 с.

25. Жеребило Т.В. Словарь лингвистических терминов. Назрань.: ООО «Пилигрим», 2005. 376 с.

26. Кузнецов С.А. Большой толковый словарь русского языка. СПб.: Норинт, 2001. 1536 с.

27. Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка. М.: Азбуковник, 1999. 944 с.

28. Колесов В.В., Колесова Д.В., Харитонов А.А. Словарь русской ментальности. В 2 т. Т.1. АЈ­О. СПб: Златоуст, 2014. 592 с.

29. Колесов В.В., Колесова Д.В., Харитонов А.А. Словарь русской ментальности. В 2 т. Т.2. ПЈ­Я. СПб: Златоуст, 2014. 592 с.

30. Горбачевич К.С. Словарь эпитетов русского литературного языка. СПб.: Норинт, 2002. 224 с.

31. Ушаков Д.Н. Толковый словарь русского языка. М.: ООО «Издательство Астрель», ООО «Издательство АСТ», 2000. 752 с.

Размещено на Allbest.ru