Основы языкознания

Диахрония -- это путь во времени, который проделывает каждый элемент языка в отдельности, видоизменяясь в истории.

Таким образом, по де Соссюру, синхрония связана с системой, но изъята из отношений времени, диахрония же связана с временем, но изъята из отношений системы. Иными словами: «...диахрония рассматривается как область единичных явлений, а язык как система изучается лишь в сфере синхронии. Иначе говоря, развитие языка изображается как изменение лишь отдельных единичных явлений, а не как изменение системы, тогда как система изучается лишь в ее данности в определенный момент...»

Две «оси», намеченные Соссюром, действительно взаимно исключают друг друга, и никакой речи об их «единстве» быть не может. Это два различных аспекта. Но противопоставление их неравномерно, так как синхронический аспект для целого ряда лингвистических потребностей может быть самодостаточным и исчерпывающим (пр. для составления алфавитов), тогда как диахронический аспект лишь подсобный, вспомогательный прием изучения истории языка. Ни в коем случае нельзя отожествлять диахронию и историю языка, так как диахрония может показать лишь развертывание и эволюцию отдельных, разрозненных, не связанных в систему и изолированных от структуры языка фактов.

Итак, следует изучать и понимать язык как систему не только в его настоящем, но и в его п р о ш л о м, т. е. изучать его явления и в связи друг с другом, и в развитии одновременно, отмечая в каждом состоянии языка явления, уходящие в прошлое, и явления, нарождающиеся на фоне стабилизовавшихся, нормальных для данного состояния языка явлений.

Глоссематика

Одной из ветвей структурализма стала глоссематика, иногда также именуемая копенгагенским структурализмом. Это своеобразное научное направление включало в себя очень небольшое количество лингвистов, тем не менее оно долгое время считалось одним из наиболее влиятельных и авторитетных направлений структурной лингвистики.

Глоссематика сложилась в Дании, которая издавна отличалась высоким развитием науки о языке. В 30--50-е гг. лицо датской лингвистики определялось в первую очередь глоссематикой. Основателем и ведущим представителем этого направления стал один из крупнейших лингвистов первой половины XX в. Луи Ельмслев (1899-1965). Он печатался с 20-х гг., однако основные положения своей теории впервые высказал в серии публикаций, появившихся с 1935 по 1939 г.: нескольких статьях и книге «Понятие управления». Активную лингвистическую деятельность Л. Ельмслев продолжал и во время гитлеровской оккупации Дании. Именно тогда появляются работы, содержащие наиболее развернутое изложение идей глоссематики: статья «Язык и речь» (1942) и книга «Основы лингвистической теории» (1943). Итоги развития своей концепции ученый подвел в английском издании последней книги, появившемся в 1953 г. под названием «Пролегомены к теории языка»; более поздние его публикации мало добавили к ней нового. Основные работы Л. Ельмслева переведены на русский язык: «Пролегомены к теории языка» изданы в 1960 г. в первом выпуске «Нового в лингвистике», а статьи «Язык и речь», «Метод структурного анализа в лингвистике» (1950) и отрывки из «Понятия управления» включены в хрестоматию В. А. Звегинцева.

Идеи глоссематики развивали также ученики Л. Ельмслева X. И. Ульдалль (1907-1957) и Кнут Тогебю (1918-1974). X. И. Ульдаллю принадлежит попытка создать нечто вроде учебника глоссематики под названием «Основы глоссематики», первая часть этой работы также издана по-русски в первом выпуске «Нового в лингвистике». К. Тогебю известен единственным опытом описания конкретного языка (французского) на основе понятий глоссематики, а также исследованием, связанным с определением слова. После смерти упомянутых лингвистов глоссематика как особое направление прекратила существование. В дальнейшем, говоря о глоссематике, мы будем говорить исключительно об идеях Л. Ельмслева, другие ученые скорее развивали и уточняли его идеи, но не предлагали что-либо новое.

Задача, которую ставит перед собой Л. Ельмслев, -- построить общую теорию языка. Он отвергал индуктивный, исходящий из описания языковых фактов подход, на основе которого обычно старались построить теорию языка его предшественники. Теория должна быть как можно более общей и основываться лишь на самых общих принципах, взятых Л. Ельмслевом из математической логики: «Описание должно быть свободным от противоречий (самоудовлетворяющим), исчерпывающим и предельно простым. Такого рода метод Л. Ельмслев назвал эмпирическим. Многие критики его теории отмечали, что данное именование не соответствует обычному значению термина «эмпирический», то есть «основанный на опыте». Эмпирический метод противопоставлен у Л. Ельмслева априорному; имеется в виду, что априорный метод рассматривает язык в каких-то категориях, выходящих за пределы лингвистики, а эмпирический метод не накладывает на теорию никаких особых ограничений, кроме данных трех принципов: непротиворечивости, простоты и полноты.

У Л. Ельмслева говорится о том, что теория должна быть «направлена на создание процедуры, посредством которой объекты определенной природы могут быть описаны непротиворечиво и исчерпывающе». А поскольку «объекты, интересующие лингвистическую теорию, суть тексты», то «цель лингвистической теории -- создать процедурный метод, с помощью которого можно понять данный текст, применяя непротиворечивое и исчерпывающее описание. Но лингвистическая теория должна также указать, как с помощью этого метода можно понять любой другой текст той же самой природы». С одной стороны, Л. Ельмслев доводит до максимальной последовательности аналитический подход к языку, исходящий из первичности текста, свойственный всей европейской науке о языке с самого ее возникновения. С другой стороны, он стремится не задерживаться на уровне конкретного текста и идти дальше: «Пользуясь инструментом лингвистической теории, мы можем извлечь из выборки текстов запас знаний, который снова можно использовать на других текстах. Эти знания касаются не только и не столько процессов или текстов, из которых они извлечены, но системы, или языка, на основе которой (или которого) построены все тексты определенной природы и с помощью которой (которого) мы можем строить новые тексты

Глоссематика в полном объеме так и не вышла за пределы узкой школы датских ученых. Пожалуй, наибольшее влияние вне Дании она оказала на советские исследования 60--70-х гг., где ряд лингвистов предложил отличный от глоссематического, но столь же абстрактный и претендовавший на строгость подход к языку. Наиболее четко такое направление поисков отразилось в работах Юрия Константиновича Jle-комцева (1929-1984), влияние идей и методов глоссематики проявлялось и у таких языковедов, как И. Ф. Вардуль, И. И. Ревзин, С. К. Шаумян. Однако и у нас в конечном итоге основное развитие лингвистических исследований пошло по другим направлениям.

В итоге глоссематика безусловно расширила понятийный аппарат науки о языке, выдвинула ряд ценных методологических принципов. Многие термины, введенные Л. Ельмслевом, прочно вошли в обиход.

Представления о языке в культурах древнего Ближнего Востока

(3-е--1-е тыс. до н. э.)

О том, что такое язык, как он возник, как появилось письмо, люди задумывались уже в далёком прошлом. Многочисленные свидетельства этому мы обнаруживаем и в мифологии многих народов древнего Ближнего Востока, в дошедших до нас шумерских, аккадских, египетских, хеттских преданиях, в которых находила выражение вера в сотворение языка и письма богами -- как правило, покровителями соответствующих городов-государств, а также вера в наличие у богов своего языка, отличного от человеческого языка.

Специальный же интерес к языку пробуждается, как свидетельствует история, тогда, когда в центре внимания людей оказываются основные его единицы и правила их употребления в речи. И его пробуждению в древнейших государствах Ближнего Востока (Египет, Шумер, Вавилония, Хеттское царство, Угарит, Финикия и др.) способствовали те во многом сходные проблемные ситуации, в которых стала осознаваться необходимость обеспечить письменную фиксацию результатов разнообразной хозяйственной, административной, культовой, дипломатической и иной деятельности и тем самым сделать возможной языковую коммуникацию не зависящей от факторов времени и пространства.

Именно в ближневосточном регионе были созданы первые засвидетельствованные человеческой историей системы письма. Здесь около 4-го тыс. до н.э. появилась египетская иероглифика, в 29--28 вв. до н.э. сложилась шумерская клинопись. Эти две системы письма послужили прямыми источниками или “подсказками” для формирования многих последующих письменностей (прежде всего в Передней Азии).

Создание и распространение письма, естественно, вызвало к жизни необходимость обучать ему. Стали возникать многочисленные школы писцов (Египет, Шумер, Вавилон). Чрезвычайно высоким уровнем характеризовалась, по свидетельству историков, подготовка писцов-администраторов в Вавилоне конца 3-го тыс. -- первой половины 2-го тыс. до н.э., где аккадцев обучали мёртвому шумерскому языку, служившему тем не менее очень долгое время главным средством общения в административной, хозяйственной, религиозно-культовой и дипломатической сферах в Двуречье (Месопотамии). В таких школах для учебных целей создавались многочисленные тексты и словари (как одноязычные, так и многоязычные), и те из них, которые дошли до нас, позволяют изучать как сами древние языки Ближнего Востока, так и эволюцию письма, а также судить о характере лингвистических знаний того времени и способах их формирования.

Постепенно, в результате длительной эволюции, складывались, наряду с идеографическим принципом письма, силлабический (слоговой) и алфавитный (буквенный) принципы.

Процесс эволюции идеографической египетской и клинописной шумерской (позднее шумерско-аккадской, или вавилонской) систем письма свидетельствует о постоянных поисках средств для дифференциации логографических знаков в разных их значениях и -- первоначально в очень ограниченной степени -- для передачи звуковой стороны языковых единиц. У египтян появляются разделители для фраз и синтагм, строятся сложные логограммы. В Вавилоне, где широко употребляются шумеро-аккадские гетерограммы, создаются особые знаки для передачи аффиксов, используется “ребусный” способ записи слов, что свидетельствует о переходе к логографически-силлабическому принципу, изобре-таются способы для передачи переносных значений и абстрактных понятий путём использования семантических детерминативов (“ключей”) и фонетических комплементов. Как свидетельствует история ближневосточных графических систем, письмо эволюционирует от иконичности к символичности / схематичности, от изобразительности к фонографичности, от огромных наборов знаков к их ограниченным инвентарям.

Правда, идеографические системы обладают достаточной устойчивостью и в силу того, что запись текста идеограммами занимает меньше места, чем при использовании силлабических или буквенных знаков (большое количество парадигматически различимых знаков оборачивается экономией в синтагматическом плане), и в силу того, что идеограммы оказываются понятными в межэтническом общении.

Изобретённая в Шумере клинопись и вавилонская традиция письма получают широкое распространение в ряде других государств (в частности у хеттов в Малой Азии). Обитавшие в той же Малой Азии лувийцы прибегают к иероглифическому письму.

Нельзя не отметить, что работа по созданию и совершенствованию графических систем, по обучению искусству письма и чтения активизировала процесс анализа и инвентаризации языковых единиц, прежде всего слов. В Египте, Вавилоне, у хеттов, в Финикии и Угарите складывается обширная лексикографическая практика. Создаются (прежде всего для целей обучения писцов-администраторов) словари одноязычные и многоязычные (шумерско-аккадские, шумерско-аккадско-хеттские, шумерско-аккадско-хурритские и т.п.), тематические, синонимические, толковые и т.д. Вавилоняне (а под их влиянием и хетты) начинают включать в словари фразеологизмы и образцы предложений, информацию о словообразовательных связях слов и об особенностях формообразования слов.

У вавилонян появляются первые грамматические таблицы (парадигмы форм слова и даже форм предложения). И всё же на древнем Ближнем Востоке -- при высоко развитой лингвистической практике и богатстве эмпирических наблюдений, при очень высоко развитой литературе, при множестве верных интуитивных догадок и зачатков парадигматического анализа -- ещё не сложилась целостная система теоретического лингвистического знания и соответственно сформировавшейся языковедческой традиции.

Лондонская лингвистическая школа

ЛОНДОНСКАЯ ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ШКОЛА, одно из направлений структурной лингвистики. Сформировалась в 1930-е годы в Лондонском университете, наиболее активный период деятельности школы относится к 1950-м годам. Основатель и крупнейший представитель школы - Дж.Р.Фёрс, другие лингвисты, относимые к Лондонской лингвистической школе, - У.Аллен (р. 1911), Р.Робинс (р. 1921), В.Хаас (р. 1912), Ф.Палмер (р. 1922.

Кроме идей Ф. де Соссюра, на становление идей школы повлияли концепции британского фонетиста конца 19 - начала 20 в. Г.Суита (1845-1912) и антрополога Б.Малиновского (1884-1942). Лингвисты Лондонской школы стремились к выработке принципов синхронного анализа конкретных языков различного строя, отвергая подход глоссематики как слишком абстрактный. С Пражским лингвистическим кружком Лондонскую школу сближало представление о языке как значащей деятельности, а также представлении о целенаправленности языка, впоследствии развитое Хэллидеем. От других направлений структурализма Лондонская лингвистическая школа отличалась критическим отношением к восходящей к Ф. де Соссюру концепции двусторонности знака.

Центральным для лингвистики, согласно положениям Лондонской школы, является изучение значения. Значение той или иной лингвистической формы может быть вскрыто лишь на основе анализа ее употребления. В связи с этим вводится понятие контекста ситуации, включающее в себя наряду с предметом речи признаки участников речевого акта и последствия этого акта. Значение той или иной формы определяется через ее контекст, или контекстуализацию. Таким образом, в Лондонской лингвистической школе изучение значения той или иной единицы языка сводится прежде всего к анализу ее окружения.

Лондонская лингвистическая школа уделяла большое внимание проблеме выделения языковых единиц. В области фонологии ее представители критиковали другие направления структурализма за трактовку всех фонологических явлений исключительно в терминах фонемы, указывая, что такой подход не применим ко многим языкам, в частности к языкам Восточной и Юго-Восточной Азии. Особо рассматривались функции слога. В области грамматики наряду с морфемами Лондонская лингвистическая школа изучала свойства слов и словосочетаний. Лингвистам Лондонской школы был свойствен также интерес к изучению функционирования языка в социуме.

Из всех направлений структурализма Лондонская школа была в наибольшей степени ориентирована на изучение конкретных, в том числе малоизученных языков, одним из ее центров была Школа восточных и африканских исследований в Лондоне. Р.Робинс известен работами по истории лингвистики. М.А.К.Хэллидей со временем вышел за рамки Лондонской школы, создав свое собственное научное направление, получившее название «системной лингвистики».

Дескриптивная лингвистика. Теория лингвистической относительности Сепира-Уорфа

Дескриптивная лингвистика - это (англ. descriptive -- описательный) направление в современном языкознании, представляющее американский структурализм и ставящее своей задачей описание формальных элементов структуры языка путем применения дистрибутивного метода, т. е. метода распределения языковых элементов (фонем, морфем, слов) по законам, присущим данному языку.

Дескриптивная лингвистика сложилась под непосредственным влиянием идей Л. Блумфилда, который занимался описанием индейских языков. При полевом исследовании незнакомых языков, когда значения языковых форм лингвисту неизвестны, для установления и различения единиц языка был необходим формальный критерий - сочетаемость единиц, их место в речи относительно других единиц, получивший название дистрибуции. Блумфилд предложил дескриптивный метод, исключающий ненаучный критерий определения значения языковых форм. Дескриптивная лингвистика не ставила задачи создания общей лингвистической теории, которая объясняла бы явления языка в их взаимосвязи, но разрабатывала методы синхронного описания и моделирования языка. Описание языка понималось ими как установление языковой системы, выводимой из текстов и представляющей собой совокупность некоторых единиц и правил их употребления. Детально разрабатывались проблемы уровней структуры языка - фонетического, морфемного, лексико-семантического, синтаксического.

Идеи дескриптивизма получили значительное развитие в американской лингвистике на протяжении более чем четверти века, в довоенные и послевоенные годы. Разрабатывались как общие вопросы, так и конкретные описания языков. Ни одно направление структурализма не оставило после себя столько фонологических и грамматических описаний языков мира, как дескриптивизм. В целом в послеблумфилдовском дескриптивизме выделилось два основных течения. Более умеренные дескриптивисты (Ч. Хоккет, Ю. Найда и другие) не отказывались от значения и пытались как-то совместить идеи дескриптивизма и этнолингвистики. Более последовательные блумфилдианцы довели дескриптивную концепцию до логического завершения. Крупнейший представитель этого течения - Зелиг Харрис.

Теория лингвистической относительности была сформулирована в 30-х годах 20 века и получила название «Sapir-Whorf hypothesis», образованное от фамилий ее авторов: Бенджамина Ли Уорфа и Эдварда Сепира. Основополагателем данной теории считается Бенджамин Л. Уорф, который был этнолингвистом-любителем, специализировавшимся на изучении языков американских индейцев. Он последовательно разработал основную концепцию гипотезы, опираясь на некоторые идеи Эдварда Сепира, профессионально занимавшегося этнологией и лингвистикой.

Смысл теории лингвистической относительности Сепира-Уорфа заключается в том, что языковая структура формирует мышление человека и способ познания им реального мира. Считается, что народы, говорящие на разных языках, имеют различия в восприятии таких фундаментальных категорий окружающего мира как время и пространство, число и количество, понятие собственности и др. Весьма ощутима разница в оценке носителями различных языков реальных явлений и событий. Особенностью гипотезы является суждение о том, что люди, говорящие на нескольких языках, используют различные способы мышления. В соответствии с теорией лингвистической относительности система языка определяет особую классификацию окружающей действительности, мир представляется в виде калейдоскопического потока впечатлений и образов.

Основными объектами изучения гипотезы являются:

- восприятие формы,

- восприятие цвета,

- осознание причинно-следственных связей,

- осознание времени,

- познавательные и мыслительные способности.

Раннее подтверждение теории лингвистической относительности было основано на сравнении восприятия носителей английского языка и носителей языка племени американских индейцев навахо. Исследование системы классификации форм в указанных языках показало, что дети племени навахо употребляли ранжирование предметов по их форме значительно чаще, чем англоговорящие дети. Объяснялось это тем, что в языке навахо имеется особая грамматическая зависимость глагола и формы предмета, с которым осуществляется действие. Однако теория лингвистической относительности Сепира-Уорфа получила также опровержение. Было проведено исследование 78 языков, в результате которого обнаружилось, что люди, говорящие на разных языках и относящиеся к различным культурам, воспринимают цвета практически одинаково. Некоторые исследователи считают, что полученные результаты нельзя интерпретировать как опровержение гипотезы Сепира-Уорфа, поскольку восприятие цвета обусловлено биологической структурой человеческого зрения и поэтому одинаково у всех людей.

Генеративное (порождающее) языкознание

В языкознании второй половины 20 в. появление генеративной лингвистики ознаменовало начало новой эпохи в науке о языке. Генеративная лингвистика как одна из ветвей формального направления в языкознании возникла на основе идей Ноама Хомского / Чомского, которые впервые были высказаны им в получившей мировую известность работе “Синтаксические структуры” (1957) и многократно модифицировались самим автором. Её создание явилось реакцией на бихевиористски ориентированные, эмпирические по своей сущности и таксономические по своей цели методы дистрибуционного анализа (на фонологическом и морфологическом уровнях) и анализа по непосредственно составляющим (на синтаксическом уровне), ориентированные на изучение уже данных, готовых, статичных цепочек языковых элементов и выявление в них инвариантных единиц (фонемы, морфемы, синтаксические конструкции) и их классов. Теперь же во главу угла были выдвинуты принципы динамизма, дедуктивного конструктивизма и рационализма (в духе Г. Лейбница и Р. Декарта). Главной единицей языка была провозглашена не фонема или морфема, а предложение, рассматриваемое с точки зрения процессов его порождения из элементарных абстрактных единиц на основе строгих правил вывода (формационных правил) и правил преобразования (трансформационных правил).

Первой версией лингвистической концепции Н. Хомского была трансформационная порождающая грамматика. Она строилась в соответствии с дедуктивно-аксиоматическими принципами развёртывания логических исчислений.

Оживлённые дискуссии вокруг первой версии привели к появлению следующих версий. В соответствии со Стандартной теорией (“Аспекты теории синтаксиса”, 1965) грамматика теперь содержит в себе ряд компонентов: синтаксический (правила порождения фразовых структур и правила лексикона, совместно обеспечивающие порождение глубинных структур как носителей исходной семантически релевантной информации, и трансформационные правила, преобразующие глубинные структуры в поверхностные), семантический и фонологический (первый из них осуществляет семантическую интерпретацию глубинных структур, а второй -- фонетическую интерпретацию поверхностных структур). Вскоре появляется интерпретативная семантика (сам Н. Хомский, Дж.Дж. Катц, Дж.А. Фодор), описывающая в рамках второй версии процесс вывода значения целого предложения из значений составляющих его элементов с опорой на формальную глубинную структуру.

Принципы периодизации истории языкознания. Основные этапы

Развитие языковедческой мысли протекало неодинаково в разных культурных ареалах. Современное мировое языкознание вобрало в себя многое из опыта разных традиций, но главным образом оно строится на том европейском опыте, который имеет своими истоками античную (греко-римскую, средиземноморскую) языковедческую традицию. В 20 в. этот опыт обогатился исканиями американских языковедов, которые в своих специфических условиях развивали основные принципы европейского языкознания.

1. История языкознания в своём развитии прошла 5 периодов. 1 период - 5-4 вв. до н.э. - XVI вв. На этом этапе, точнее в его первые века (5-4 вв. до н.э. - 2-3 вв. н.э.) языкознание в основном занималось теорией наименования. Это время - время зарождения грамматической традиции. Сама теория наименования рождается в недрах философии, т.е. как бы отпочковывается от неё. Учёные этого времени интересуются человеком как таковым, его языком, вещами и природой (сущностью) наименования. На первом месте - философский аспект языкознания. В последние века этого этапа (III-XVI вв.) языкознание продолжает развиваться. Именно в эти века формируется грамматическое искусство. Специализируется грамматическая теория. Особенность развития языкознания в это время заключается в том, что теснейшим образом связано со средневековьем в истории человечества. В этот период выделяется особое время, охватывающее XIII-XVI вв., когда феодализм как общественно-политический уклад жизни почти исчерпал себя и уже клонился к закату. Произошёл необычный активный всплеск, взрыв в области духовной жизни народов Европы. Недаром впоследствии эту эпоху назвали эпохой Возрождения. Именно эти годы связаны с первыми великими географическими открытиями, ростом интереса европейцев к жизни народов других континентов, изучением их языков.

2. 2 период - XVII-XVIII вв. Этот период получил своё название «Период универсальной грамматики». На этот период приходится пик великих географических открытий. Отсюда большой интерес к чужеземным странам и их языкам. Представители этого периода предполагали, что грамматический строй всех языков является универсальным, тождественным, т.е. во всех языках имеются одни и те же части речи, которые изменяются и вообще ведут себя совершенно одинаково. В этот период появляется философское направление «рационализм», которое оказывает огромное влияние на науку, в частности и на языкознание. Усиливается стремление рассматривать грамматические категории любого языка как воплощение категорий логики. В том случае, если какое либо явление языка выпадало из логической схемы, оно объявлялось не соответствующим требованиям разума и подлежало устранению. Представители этого периода пытались создать всеобщую грамматику. Первой такой грамматикой является «Общая рациональная грамматика», разработанная французскими монахами из монастыря в парижском предместье Пор-Рояль Клодом Лансло и Антуаном Арно, которые издали её в Париже в 1660 г. Это первый и очень удачный опыт построения логической (рациональной) грамматики. С момента создания данной грамматики лингвистика получила языковедческое обоснование, которое выразилось в разработке: 1. специальной проблематики языкознания; 2. определения объекта исследования; 3. в оформлении метода исследования. 3 период - конец XVIII-первая половина XIX вв.

3. В эти годы возникает и формируется (к 1816 г.) совершенно новое направление в истории языкознания - сравнительно-историческое, которому была уготована долгая жизнь. Это направление с некоторыми изменениями и вариациями продолжает существовать до настоящего времени. По существу это направление ретроспективное, т.е. направленное, обращённое к исследованию мёртвых языков, к нахождению праязыков и установлению влияния их на живые языки и их диалекты. Зачатки сравнительно-исторической грамматики появились уже в середине XVII в. Грамматике Пор-Рояля.

4. 4 период - период системного изучения языка - конец XIX - первая треть XX вв. В этот период формируются логическое и психологическое направления. Язык начинает рассматриваться в связи и зависимости с логикой и психологией. Представитель психологического направления в русском языкознании Александр Афанасьевич Потебня. В эти годы появляются работы К.Маркса и Ф.Энгельса по проблемам языка, которые положили начало возникновению социологического направления в истории языкознания. Направление это оформилось как особое направление в начале XX в. Выдающимся представителем социологического направления был швейцарский лингвист Фердинанд де Соссюр (француз по происхождению).

5. 5 период - 30-е годы XX в. по настоящее время. Этот период в истории языкознания мы называем современным, который решительно отличается от всех предыдущих периодов как качественно, так и количественно. В этот период формируется новое отечественное языкознание. Основные особенности современного языкознания: 1. в научный оборот вовлекаются новые языки и их диалекты; 2. возникают новые науки на стыке старого, традиционного, и нового языкознания; 3. увеличивается количество научных школ.

Язык и религия

Язык и религия, с точки зрения философии (точнее, онтологии, чей предмет составляют "наиболее общие сущности и категории сущего"), относятся к категориям духовной культуры человечества. Это две формы общественного сознания (наряду с обыденным, или массовым, сознанием, моралью и правом, искусством, наукой, философией, идеологией), т.е. два о т о б р а ж е н и я мира в сознании человечества. Язык и религия, представляя собой два разных образа мира, заключают в себе разное содержание, или разное з н а н и е о мире - разное как по объему и характеру информации (составляющей это знание), так и по роли и месту этого знания в структуре общественного сознания.

Самые существенные и при этом сопоставимые черты в содержании языка и религии могут быть охарактеризованы в терминах семиотики* и общей семантики**, т.е. при трактовке языка и религии в качестве знаковых систем и при обсуждении того, какого рода содержание (какие типы или классы значений) заключено в каждой из рассматриваемых семиотик. Семиотика позволяет увидеть в языке и религии два разных способа о б щ е н и я, т.е. две коммуникативные системы, два языка, обладающие своим содержанием и своими возможностями передавать, сообщать это содержание.

* Термин семиотика (от греч. semйion - знак, признак) употребляется в двух основных значениях: 1) знаковая (семиотическая) система; 2) наука о знаках и знаковых системах, включая как системы связи в мире животных, так и разнообразные естественные и искусственные семиотики, используемые в человеческом обществе, например, этнические (естественные) языки, мимика, жесты; ритуал и этикет; музыка, танец, кино и другие виды искусства; специальная символика в математике, физике, химии, шахматах, на географических картах; язык ("правила" построения и чтения) чертежей и схем; алгоритмические языки программирования; гербы, флаги, опознавательные знаки судов, знаки различия военных и других людей в униформе; знаки дорожного движения, морская сигнализация и др.

** Семантика (от греч. semantikфs - обозначающий) - 1) значение, т.е. все содержание, любая информация, передаваемые языком или другой знаковой системой или какой-либо единицей, отдельным знаком той или иной семиотики (словом, жестом, цифрой, эмблемой и т.д.); 2) наука о значениях (междисциплинарная лингво-семиотическая и логико-психологическая область исследования).

Зачем нужен такой взгляд - как бы "с птичьего полета", связанный с обобщением и абстрагированием и, следовательно, чреватый опасностями отрыва от живой конкретности наблюдаемых объектов? По-видимому, именно высота "птичьего полета" дает ту широту обзора, которая позволяет понять принципы, самую суть. В разнообразных, внутренне сложных и пестрых объектах, с множеством разноплановых черт, свойств, характеристик, семиотика позволяет выделить главное и существенное.

Познавательная ценность семиотического подхода состоит в следующем: 1) принимается во внимание существенный функциональный аспект соответствующих объектов - их коммуникативное назначение; 2) в каждом семиотическом объекте различаются план содержания и план выражения; 3) в каждой семиотической системе различаются два онтологических уровня: а) набор семантических возможностей; б) реализации возможностей в конкретных коммуникативных актах. В процессах общения те достаточно общие семантические возможности, которые составляют содержание соответствующей семиотики, конкретизируются, т.е. обогащаются индивидуальными смыслами, связанными с конкретным коммуникативным актом (с психологией и взаимоотношениями участников, их актуальными целями и другими условиями коммуникации).

Применительно к языку последнее противопоставление ("набор возможностей - их реализация в актах общения") достаточно очевидно: во многих этнических языках имеется два разных слова для обозначения этих разных аспектов в предмете лингвистики: есть язык (т.е. общий для всего языкового коллектива набор значений и средств их выражения) и есть речь (использование этих общих возможностей в индивидуальной речевой деятельности, т.е. в конкретных коммуникативных актах). Ср. лат. lingua и oratio, франц. langue и parole, англ, language и speech, нем. Sprache иRede, белорусск. мова и мауленне, польск. jezyk и mowa и т.д. Со всей отчетливостью и методологическими следствиями противопоставление языка и речи было раскрыто Фердинандом де Соссюром в его "Курсе общей лингвистики" (1916), самом знаменитом (цитируемом) лингвистическом сочинении XX в. (см. русский перевод в издании: Сос-сюр, 1977).

Применительно к религии оппозиция "набора семиотических возможностей" и "их реализаций в актах общения" предстает как противопоставление с и с т е м ы (той или иной религии в качестве комплекса идей, установлений и организаций) и отдельных фактов религиозного поведения индивидов, отдельных явлений, событий, процессов в конкретной истории соответствующей религии. Эвристическую, познавательную ценность этой оппозиции - т.е. различения сущности и ее проявлений, инвариантной основы и ее индивидуальных вариаций - трудно переоценить.

Семиотический подход к феномену религии находит все большее признание не только при исторических объяснениях отдельных ритуалов, словесных формул или изображений, но в самой т е о р и и религии. Так, американский социолог Роберт Белла определяет религию в качестве особой системы коммуникации - "символической модели, формирующей человеческий опыт - как познавательный, так и эмоциональный" в решении самых главных проблем бытия.

Лингвистика текста и теория дискурса

Лингвистика текста

- направление лингвистики, в рамках которой формулируются и решаются проблемы текста. "Лингвистика текста - направление лингвистических исследований, объектом которых являются правила построения связного текста и его смысловые категории, выражаемые по этим правилам" (ЛЭС). Л. т. как наука формирует новые онтологические основания для анализа взаимоотношения языка и речи, позволяет наблюдать данную связь опосредованно, через текст. Наиболее естественным кажется определение Л. т. в рамках общей лингвистики, основывающееся на соотнесенности языка и речи: "язык становится видимым в форме текста" (П. Хартман).

Истоками Л. т. можно считать античную риторику, поэтику, изучавшие тексты, фигуры речи, герменевтику, семиотику, психологию и др. Однако текст в данных науках рассматривался лишь как объект исследования, в качестве одного из "побочных продуктов" коммуникации, представляющегося в виде статической структуры элементов и типов их связей.

Формирование и развитие Л. т. в 1970-е гг. совпадает с возникновением нового направления - лингвистического функционализма, ориентированного на изучение дискурса, более широкого понятия, чем текст (У. Чейф - квант дискурса, Т. Гивон - дискурсивный синтаксис, С. Томпсон - теория риторической структуры, П. Хоппер - эмержентная грамматика и др.). Дискурсом считается функционирование языка в реальном времени. У. Чейф "декларирует право исследователя опираться на интроспекцию как на законченный источник информации о когнитивных процессах" (А.А. Кибрик, В.А. Плунгян). Исследуя структуру дискурса, У. Чейф выделяет интонационную единицу, квант дискурса, соответствующий одному фокусу сознания. Т. Гивон основывает дискурсивное направление в синтаксисе, использующее новые теоретические и методологические принципы (когнитивность, коммуникативность, иконичность) для анализа таких традиционных грамматических категорий, как порядок слов, референция, топикализация и др. С. Томпсон и У. Манн изучают риторические отношения между единицами дискурса, иерархически организующие уровни дискурса, составляют инвентарь риторических отношений дискурсивных единиц и выявляют классы риторических отношений.

Л. т. и теория дискурса имеют "точку пересечения". Работа с текстом в рамках Л. т. не сводится к простому оперированию чистыми объектами, заданными вне знания, особенностей языковой личности, ситуации, а всегда опирается на результаты понимания смысла речевого сообщения, подразумевающего более широкий контекст деятельности. Выявление содержания текста на основе анализа его компонентов соотносимо с интерпретацией текста, целью которой является преобразование исходного текста в другой тип. В этом смысле Л. т. и теория дискурса выступают как взаимно ассимилирующие направления.

Термин «дискурс», как он понимается в современной лингвистике, близок по смыслу к понятию «текст», однако подчеркивает динамический, разворачивающийся во времени характер языкового общения; в противоположность этому, текст мыслится преимущественно как статический объект, результат языковой деятельности. Иногда «дискурс» понимается как включающий одновременно два компонента: и динамический процесс языковой деятельности, вписанной в ее социальный контекст, и ее результат (т.е. текст); именно такое понимание является предпочтительным. Иногда встречающиеся попытки заменить понятие дискурса словосочетанием «связный текст» не слишком удачны, так как любой нормальный текст является связным.

Теория поля в современном языкознании

В современном языкознании метод поля стал едва ли не самым популярным. Так, он успешно применяется и развивается в функциональной грамматике. А. В. Бондарко1, основатель теории функционально-семантического поля, даёт ему следующее определение: «ФСП - это базирующаяся на определённой семантической категории группировка грамматических и «строевых» лексических единиц, а также различных комбинированных (лексико-синтаксических и т. п.) средств данного языка, взаимодействующих на основе общности их семантических функций».Полевое описание языка лежит в основе развивающихся теорий построения новых типов идеографических словарей, толчком к созданию которых явились классические словари П. М. Роже2, Ф. Дорнзайфа3, Х. Касареса4. В русской лексикографии появились первые тома «Русского семантического словаря» под редакцией Н. Ю. Шведовой5, фундаментального описания словарного состава по систематизированной структуре семантических классов единиц. Значительный научный интерес представляет «Толковый словарь русских глаголов. Идеографическое описание» Л. Г. Бабенко. В практике преподавания русского языка как иностранного уже давно и успешно используется идеографический словарь В. В. Морковкина6 «Лексическая основа русского языка».Метод поля находит эффективное применение в исследовании языка литературных произведений, интерпретации художественного текста: в этой области выдвинуто понятие текстового семантического поля. Принципы построения идеографических словарей целесообразно использовать и в авторской лексикографии7.Сложную и пока ещё не решенную проблему представляет раскрытие функциональной организации семантического поля. Её решение позволит представить структуру поля как систему зависимостей его единиц в направлении от ядра, через семантические классы к периферии. Одновременно это даст возможность объективно интерпретировать поле и как парадигму, и как синтагму, то есть в пересечении этих измерений языка. Выделение общего значения поля как исходной функции, а также функций-значений составляющих его классов и его периферии даёт живую подвижную картину этой лексической суперкатегории. Функциональная интерпретация семантического поля должна рассматриваться как синтез упомянутых выше типов полей. Она позволяет аргументированно и наглядно представить семантическое поле не только как набор классов, но и как подвижную структуру строго взаимосвязанных единиц, формирующих тезаурус8.Можно выделить несколько причин, стимулирующих обращение лингвистов к семантическому полю. Это прежде всего ярко выраженная тенденция науки XX века, начиная с его первых десятилетий, к изучению её объектов как системы. Эта общая тенденция нашла яркое выражение в бурном развитии семиотики, в стремлении осознать единство всех наук как знаковых систем, найти некое универсальное начало в них при всей их специфике. Отсюда и проникновение в лингвистику понятий, необходимость которых была подтверждена экспериментально в естественных и некоторых других науках.Самое серьезное исследование теории поля было положено Й. Триром, его работой «Der deutsche Wortschatz im Sinnbezirk der Verstandes» (1931). Центральным понятием в системе Й. Трира является целостная структура и система значимостей, с помощью которых слова-понятия получают свою определённость в системе. Доминирующим здесь оказывается понятие целого, структуры: единичное - производно и зачастую почти лишено самостоятельности.Разработка системы понятийного поля имела большое значение для развития идеографического описания лексики, открыв новый путь системного описания словаря. Однако такой подход был ограничен главным образом центральным значением, смыслом, понятием, оставляя в стороне вторичные, периферийные средства выражения содержания семантического поля. Это, разумеется, не давало полного представления о языке как промежуточном мире (Zwischenwelt), стоящем между человеком и отражаемой внеязыковой действительностью, и привело последователей Й. Трира, например Л. Вайсгербера, к необходимости учёта в идеографическом описании лексики не только логических понятий, но и собственно языковых «наивных понятий» (Popularbegriffe), т. е. всего арсенала языковых средств как выражения некоторого обобщённого смысла.Критика сугубо логической теории Й. Трира оказалась существенной для дальнейшей интерпретации теории поля. Логическая (научная) и «наивная» языковые картины мира не вполне совпадают. Это побудило позднее Р. Халлига и В. Вартбурга при создании классификации единиц идеографического словаря обратиться к «наивным понятиям» и «наивной картине мира», чтобы «отразить то представление о мире, которое характерно для среднего интеллигентного носителя языка»1.

Если поле способно отразить принципиально все категориальные отношения в лексике, то его можно считать лексической категорией высшего порядка. Это в каком-то смысле исходная суперкатегория, в которой в зависимости от характера обозначаемых объектов отражаются все категориальные отношения или часть их.

Другой вывод касается поля как инструмента исследования лексики в системных связях её единиц. Являясь в таксономическом аспекте3 категорией высшего порядка, поле выступает в ином плане как метод системно-функционального анализа языка. Интерпретация того или иного фрагмента действительности в виде иерархически организованного в языке «семантического пространства» представляется наиболее полным и адекватным методом познания мира в важнейших связях его объектов.

Специфика морфологического уровня

Морфоломгия (от др.-греч. мпсцЮ -- «форма» и льгпт -- «слово, учение») -- раздел лингвистики, основным объектом которого являются слова естественных языков, их значимые части и морфологические признаки. В задачи морфологии, таким образом, входит определение слова как особого языкового объекта и описание его внутренней структуры.

Морфология, согласно преобладающему в современной лингвистике пониманию её задач, описывает не только формальные свойства слов и образующих их морфем (звуковой состав, порядок следования, и т. п.), но и те грамматические значения, которые выражаются внутри слова (или «морфологические значения»). В соответствии с этими двумя крупными задачами, морфологию часто делят на две области: «формальную» морфологию, или морфемику, в центре которой находятся понятия слова и морфемы, и грамматическую семантику, изучающую свойства грамматических морфологических значений и категорий (то есть морфологически выражаемое словообразование и словоизменение языков мира).

Наряду с обозначением некоторой области лингвистики, термин «морфология» может обозначать и часть системы языка (или «уровень» языка) -- а именно, ту, в которой содержатся правила построения и понимания слов данного языка. Так, выражение испанская морфология соотносится с частью испанской грамматики, в которой изложены соответствующие правила испанского языка. Морфология как раздел лингвистики является в этом смысле обобщением всех частных морфологий конкретных языков, то есть совокупностью сведений о всех возможных типах морфологических правил.

Морфология вместе с синтаксисом составляют грамматику; но этот последний термин часто употребляется и в более узком смысле, практически как синоним морфологии («грамматическое значение», «грамматическая категория»).

Ряд лингвистических концепций (особенно генеративистских) не выделяет морфологию как отдельный уровень языка (таким образом, после фонологии начинается сразу синтаксис).

Отечественная грамматическая наука

Грамматический строй языка в теоретическом языкознании понимался и понимается как сложная система грамматических единиц, явлений и категорий. Два основных яруса (морфологический и синтаксический) рассматриваются в тесном взаимодействии и взаимообусловленности.

Центральным вопросом морфологии было и остается учение о частях речи. Решающее влияние на развитие морфологической теории оказали труды В.В.Виноградова, Н.К.Дмитриева, И.И.Мещанинова, А.М.Пешковского, А.А.Шахматова.

Части речи - центральное звено в системе морфологических категорий, образуют сложную упорядоченную систему, особенно детально изученную Виктором Владимировичем Виноградовым. В своей книге «Русский язык» (Грамматическое учение о слове) (1947) он выделил 4 структурно-семантических типа слов:

1. самостоятельные части речи («слова-названия»)

2. связочные, служебные слова («частицы речи»)

3. модальные слова

4. междометия.

В области грамматики важное значение имеет работа Л.В. Щербы «О частях речи в русском языке» (1928), в которой он выражает собственный, отличный от традиционного подход к частям речи: «Едва ли мы потому считаем стол, медведь за существительные, что они склоняются; скорее мы потому их склоняем, что они существительные». Здесь видна полемика с Московской школой, выделявшей части речи по морфологическим признакам, в том числе существительные по признаку склонения. Вместе с тем, в работе Щербы впервые предложено выделять как особую часть речи слова категории состояния. К этим словам Щерба относил слова типа: можно, нельзя, холодно, светло, весело и др. Но термином «категория состояния» Щерба называл не саму выделяемую им часть речи, а ее содержательную сторону, ее семантику. Саму же часть речи Щерба предлагал называть «предикативным наречием».

Общую идею Щербы о категории состояния развил и продолжил В.В.Виноградов в своей книге «Русский язык». Им новая часть речи включена в общую систему частей речи, а для ее названия использован термин «категория состояния».

Интересны работы Ивана Ивановича Мещанинова «Общее языкознание» 1940, «Члены предложения и части речи» 1945, «Глагол» 1949. В книге «Глагол» ученый, рассматривая материал разнообразных языков, пришел к выводу, что все традиционно выделявшиеся глагольные категории (лица, числа, времени, вида, наклонения, залога), кроме залога, не универсальны. Им была опровергнута, восходящая к Аристотелю традиционная точка зрения об определении глагола как класса слов, выражающего идею времени. Могут быть языки без категории времени, без категории наклонения и т.д., что, разумеется не означает, что соответствующее значение не может быть выражено в том же языке лексически. В целом все основные книги Мещанинова сыграли роль в освобождении отечественной лингвистики от строго следования европейским схемам.

Разносторонне развивалась в отечественном языкознании синтаксическая теория; значительную роль сыграли работы В.В.Виноградова, И.И.Мещанинова, А.М.Пешковского, А.А.Шахматова, Н.Ю. Шведовой. Предложение изучается с точки зрения соотношения в нем словоформ и членов предложения, частей речи и членов предложения; разрабатывается систематика предложений, создается учение об их основе, наборе моделей предложения.

Предметом разностороннего исследования стали проблемы осложнения простого предложения и сложное предложение. В становление современной теории сложного предложения значителен вклад В.А.Белошапковой, В.А.Богородицкого, Н.К.Дмитриева, Н.С.Поспелова, А.Б.Шапиро.

Достижения отечественной лексикологии и лексикографии

Лексикография - это раздел языкознания, занимающийся практикой и теорией составления словарей.

В зарубежной лингвистике лексикография рассматривается как прикладная научная дисциплина, которая имеет дело именно с практикой составления словарей.Положения, характерные для современной лексикографии:

1. Представление о лексике как о системе, стремление отразить в словаре лексико-семантическую структуру языка в целом и семантическую структуру отдельного слова2. При выделении значения слова - понимание подвижного характера связи означающего и означаемого в словесном знаке3. Признание тесной связи лексики с грамматикой и другими сторонами языка. Это связано со стремлением создания универсального словаря, в котором была бы отражена вся необходимая информация о грамматическом строе языка так, чтобы пользователь словаря, например, изучающий какой-то язык нашел полную информацию без необходимости обращаться к каким-либо грамматическим справочникам.

Являясь частью науки о языке, лексикография тесным образом связана с такими лингвистическими дисциплинами, как лексикология, семантика, стилистика, этимология, фонология и т. п. С этими дисциплинами лексикография имеет общую проблематику. Порой она использует результаты их исследований, а часто и опережает их в решении некоторых проблем. Условно можно выделить 4 периода:

1) Период первых азбуковников и словарей Петровской эпохи2) Период Словарей Академии Российской3) Лексикография конца IXX - начала XX веков.4) Советский период развития лексикографии5) Современная лексикография.Развитие письменности у восточных славян на славянском языке вызвало потребность в глоссариях и списках славянских слов, применяемых в русской, а также украинской и белорусской письменности.

Первые справочники, именуемые «азбуковники», появились на русской земле еще в 13 в. Понятия в них расположены в алфавитном (азбучном) порядке, каждое иностранное слово сопровождается более или менее пространным разъяснением (от одной - двух строк до страницы), иногда дается перевод на несколько языков. Подбор терминов - хаотичен и случаен.Расхождение между книжным церковнославянским и разговорным древнерусским языком, а также потребности общения с иностранцами, особенно греками, обусловили возникновение в Древней Руси нескольких типов словарей, среди которых принято различать:1) словари собственных имен (ономастиконы), например, «Речь жидовського языка».

2) словари символики (так называемые приточники, от слова притча), например, «Толк о неразумных словах псалтырных» - сборник слов с символическим смыслом. В древнерусской культуре были широко распространены символические толкования ряда явлений природы, исторических событий и преданий;

3) словари славяно-русские, толкующие непонятные слова книжной речи (преимущественно из церковно-славянских книг), например, «Тлъкование неудобь познаваемом в писанных речем».