Размещено на http://www.allbest.ru/

Реферат

Курсовая работа 34 страниц, источников 34.

Ключевые слова: безэквивалентность, специфика, классификация, методы, приемы перевода.

Объект исследования: безэквивалентная лексика.

Предмет исследования: специфика их передачи при переводе на другой язык.

Методы исследования: сопоставительный, компонентный, контекстологический и элементы интерпретационного анализа.

Цель курсовой работы: выявление основных способов перевода безэквивалентной лексики с английского языка на русский язык и с русского языка на английский язык.

Полученные результаты и их значение: в ходе исследования мы проанализировали причины лексической безэквивалентности и выявили, что традиционно к причинам безэквивалентности, по которым обычно также классифицируют её типы, относят:

- отсутствие предмета, явления в жизни народа переводящего языка (вещественная безэквивалентность);

- отсутствие в переводящем языке тождественного понятия (лексико-семантическая безэквивалентность);

- различие лексико-семантических характеристик (стилистическая безэквиваленость).

Область применения: учебный процесс.



Содержание

Введение

1. Безэквивалентные лексические единицы в современном переводоведении

1.1 Понятие «эквивалентность»

1.2 Способы классификации безэквивалентной лексики

2 Проблема переводимости безэквивалентной лексики

2.1 Основные приемы перевода безэквивалентной лексики

2.2. Экстралингвистические факторы при переводе безэквивалентной лексики

Заключение

Список использованных источников



Введение

В последнее время все большее внимание уделяется таким направлениям в современной науке, как лингвокультурология, лингвострановедение. Большое количество работ, так или иначе затрагивающих проблему «язык и культура» свидетельствует об актуальности изучения явлений языка в их соотнесенности с его кумулятивной, культуроносной функцией. Это предполагает выявление национально-культурной специфики языковых единиц и прежде всего слова как комплексной единицы языка и культуры. Среди национально окрашенных пластов лексики особое место занимает безэквивалентная лексика. Язык ? это специфическая система, отражающая культурное, ментальное и психолингвистическое пространство нации, поэтому неудивительно, что в каждом языке существуют «непереводимые» понятия. Особенно ярко специфика языковой картины инокультурного коммуникантa проявляется при употреблении безэквивалентной лексики.

Многие исследователи занимались проблемой безэквивалентной лексики, например, В.Н. Комиссаров, Я.И. Рецкер, С. Влахов, С. Флорин, А.В. Федоров, Л.С. Бархударов, М.Г. Комлев, А.Е. Супрунов, В.П. Берков, Т.Д. Томахин, А.Д. Швейцер, Г.В. Чернов, А.О. Иванов, Л.И. Хайнце.

Говоря о безэквивалентной лексике, нельзя иметь в виду ее абсолютную непереводимость. Вопрос сводится к тому, как передать данную лексику на другой язык.

Актуальность выбранной темы определяется, с одной стороны, культурологической значимостью проблемы соотношения языка и культуры и важностью той роли, которую приобрела английская лексика в языке современных англоязычных печатных СМИ и художественной литературы, с другой - необходимостью обобщить опыт использования современной русской безэквивалентной лексики в англоязычной литературе, изучения активных процессов ее функционирования в языке.

Объект исследования - безэквивалентная лексика.

Предмет - специфика передачи безэквивалентной лексики при переводе на другой язык.

Целью исследования является выявление основных способов перевода безэквивалентной лексики с английского языка на русский язык и с русского языка на английский язык.

В связи с целью в работе решались следующие конкретные задачи:

- определить понятие безэквивалентной лексики;

- изучить и описать особенности безэквивалентных лексических единиц английского языка;

- рассмотреть классификацию безэквивалентной лексики;

- выявить проблемы и основные способы перевода безэквивалентной лексики с английского языка на русский язык и с русского языка на английский язык.

Методами исследования послужили: сопоставительный, компонентный, контекстологический, и элементы интерпретационного анализа.

Материалом исследования явились: англоязычные и русскоязычные СМИ, данные словарей и справочников.

Теоретическую базу исследования составили труды в области теории и практики перевода таких исследователей, как А.О. Иванов, С.В. Тюленев, Л.К. Латышев, Я.И. Рецкер, С. Влахов, С. Флорин, В.С. Виноградов и др.



1. Безэквивалентные лексические единицы в современном переводоведении

1.1 Понятие «эквивалентность»

Традиционно перевод рассматривается с точки зрения верности, т.е. полноты и точности передачи оригинала. Именно в этом смысле, говорят о «хороших» или «плохих» переводах. Оригинал нацелен на читателя, владеющего языком, на котором оригинал и написан, в то время как перевод рассчитан на реципиента, который не владея языком оригинала, нуждается в посредничестве перевода, с помощью которого он и знакомится с оригиналом. Понятно, что полного соответствия перевода оригиналу добиться невозможно. При попытках сохранить в переводе максимально много из оригинала текст получается неоправданно громоздким и даже малопонятным [1, с.32-33].

По мнению Л.К. Латышева и А.Л. Семенова, очень полезно взглянуть на перевод сквозь призму философского учения о тождестве равенстве эквивалентности, т.к. понятие эквивалентности в переводе, получившее в последнее время широкое распространение, используется без достаточного научного обоснования, как нечто априорно или интуитивно принятое [2, с.56].

А между тем именно введение в теорию перевода термина «эквивалентность» и замена им синонимичного термина «адекватность» открывают благоприятную возможность увязать проблему переводческой эквивалентности с широкой общенаучно-философской проблематикой тождества равенства эквивалентности и решать ее на гораздо более высоком теоретическом уровне.

Слово «адекватность», используемое в теории перевода специально для обозначения переводческой эквивалентности, представляет собой локальный, чисто переводческий термин: в общенаучном плане адекватность не является термином, а употребляется нетерминологически в значении «вполне соответствующий», «равный». Из-за чего в тех случаях, когда вместо термина «эквивалентность» употребляется термин «адекватность», проблема переводческой эквивалентности уже на терминологическом уровне изолируется от широкой общенаучно-философской проблематики тождества равенства эквивалентности.

Иное дело термин «эквивалентность», являющийся обозначением родового понятия всевозможных отношений типа равенства.

Эквивалентность объектов означает их равенство в каком-либо отношении; равенства объектов во всех отношениях не бывает. Всякая вещь универсума есть единственная вещь; двух вещей, из которых каждая была бы той же самой вещью, что и другая, не существует.

Безэквивалентность - это явление, происходящее от разности мышления и членения реальности у разных народов. Языковые единицы в высказывании кроме функционально-ситуативных аспектов часто вносят еще и дополнительный смысл в содержание, который напрямую связан с лингвокультурным пространством и опытом того или иного народа. Природа безэквивалентности представляет собой вопрос, на который невозможно полно ответить, находясь только в рамках лингвистики, необходимо прибегать и к другим наукам, таким как культурология, социология, история, этнография. Г.Д. Томахин определяет безэквивалентную лексику как лексические единицы, не имеющие словарных эквивалентов в одном из сопоставляемых языков или в силу отсутствия в общественной практике его носителей соответствующих реалий, или из-за отсутствия в нем лексических единиц, обозначающих соответствующие понятия. Лексические единицы исходного языка, которые не имеют в переводящем языке соответствующего эквивалента, в лингвистике принято считать безэквивалентной лексикой [3, с.47]. При этом «безэквивалентность» не следует понимать как полное отсутствие в переводящем языке средств для передачи значения данной лексической единицы исходного языка. Такие средства, как правило, имеются. Под безэквивалентностью лексической единицы исходного языка можно понимать лишь то, что она не имеет аналога в лексической системе переводящего языка, то есть такого «готового» слова или устойчивого словосочетания, которые можно подставить вместо нее в контексте конкретного перевода.

Я.И. Рецкер также определяет безэквивалентную лексику как обозначение реалий, характерных для страны исходного языка и чуждых другому языку и иной действительности» [4, с.58]. Под безэквивалентной лексикой Л.С. Бархударов подразумевает лексические единицы одного из языков, которые «не имеют ни полных, ни частичных эквивалентов среди лексических единиц другого языка» [5, с. 94-95]. К безэквивалентной лексике автор относит три больших разряда лексических единиц. Первый разряд - имена собственные, географические названия, названия учреждений, организаций, газет. Второй разряд - реалии - слова, обозначающие предметы, понятия и ситуации, не существующие в практическом опыте людей, говорящих на другом языке, например, названия блюд национальной кухни, виды народной одежды, то есть предметы материальной и духовной культуры. К третьей группе относятся «случайные лакуны», т.е. лексические единицы одного из языков, которым по каким-либо причинам нет соответствий в лексическом составе другого языка.

В.Н. Крупнов не раскрывает состава безэквивалентной лексики. Он определяет эту категорию как «слова и словосочетания, обозначающие предметы, процессы и явления, которые на данном этапе развития перевода не имеют в нем эквивалентов» [6, с.27]. В.Н. Kрупнов подразделяет безэквивалентную лексику на две группы: 1) лексику, которая относится к разряду безэквивалентной, потому что на данном этапе в языке перевода ещё не предложены достаточно удачные соответствия (то есть, временная безэквивалентность); 2) лексику, которая относится к разряду безэквивалентной потому, что в языке перевода некоторых эквивалентов вообще не может быть [6, с. 14].

На явлении безэквивалентности в языках останавливается также В.Н. Комиссаров. Безэквивалентными он называет единицы исходного языка, которые не имеют регулярных соответствий в языке перевода. По мнению этого теоретика перевода безэквивалентная лексика обнаруживается среди неологизмов, среди слов, называющих специфические понятия и национальные реалии, и среди малоизвестных имён и названий, для которых приходится создавать окказиональные соответствия в процессе перевода [7, с.147-148].

В теории перевода к безэквивалентной лексике традиционно относят: слова-реалии, временно безэквивалентные термины, случайно безэквивалентные слова [8, с.13].

А.К. Гатилова включила в состав безэквивалентной лексики ещё один, новый класс: лексические единицы с неповторимой для переводящего языка морфологической структурой, так называемые структурные экзотизмы [9, с.63]. Известно, что немецкий язык обладает мощнейшим словообразовательным потенциалом. Это позволяет создавать своеобразные, чисто немецкие понятия с весьма сложной семантикой, которых нет во многих других языках.

Некоторые исследователи включают в состав безэквивалентной лексики такое понятие как семантические лакуны. В.Л. Муравьев распространяет термин «лакуна» на всю безэквивалентную лексику [10, с.6-7]. Л.С. Бархударов говорит о «случайных лакунах» [5, с.95].

Термин «лакуна» удобен в тех случаях, когда речь идет о необъяснимом отсутствии какого-либо понятия в языке перевода. В большинстве случаев не удается найти «рациональное» объяснение отсутствию слова с определенным значением в одном языке и его наличию в другом. Бывает трудно определить конкретные причины наличия или отсутствия той или иной степени в данном языке и приходится ссылаться на «национальную самобытность» строя того или иного языка. Внеязыковая реальность, окружающая русских и немцев может быть идентичной и все же один язык замечает и лингвистически оформляет те стороны этой действительности, которые другой язык предпочитает не выражать. Отсутствие в сопоставляемых языках фиксированных понятий, соответствующих русским словам, вызвано тем, что каждый язык по-своему членит объективную действительность. Данные понятия существуют и в русской, и в немецкой, и во французской действительности.

Среди исследователей нет единства при определении понятия безэквивалентности. У некоторых лингвистов определения безэквивалентной лексики носят общий характер. Они включают в ее состав все слова исходного языка, не имеющие эквивалентов в переводящем языке. Другие лингвисты сужают понятие безэквивалентной лексики до лексических единиц, называющих национально-специфические реалии, то есть слова, обозначающие разного рода предметы материальной и духовной культуры, присущие только данному народу (Швейцер А.Д., Федоров А.В., Виноградов B.C.). Между тем, из обзора работ по теории перевода видно, что реалии входят в состав безэквивалентной лексики как один из её разрядов. Третьи (Влахов С., Флорин С., Иванов А.О.) рассматривают ее как комплексную группу, включающую в свой состав множество разрядов, в том числе и реалии.

Характеристики безэквивалентной лексики, предлагаемые теоретиками перевода и специалистами по лингвострановедению, в целом совпадают. Комплексное рассмотрение безэквивалентной лексики как многослойной группы лексических единиц, которая является предметом исследования таких наук как теория и практика перевода позволяет более полно обрисовать все разнообразие этих единиц языка, уточнить способы их передачи на других языках, методы толкования в иноязычной аудитории.

Л.К. Латышев и А.Л. Семенов подчеркивают, что переводческая эквивалентность не идентична коммуникативно-функциональной эквивалентности, а отражает оптимальное выполнение ряда условий. Так, неэквивалентным может быть признан перевод, обладающий, в общем и целом потенциальным воздействием на адресата, аналогичным тому, который свойствен оригиналу, но содержащий ничем не мотивированные семантико-структурные отклонения от него. И наоборот, перевод, не обладающий воздействием, в достаточной мере аналогичным оригиналу, может быть признан в целом эквивалентным, если недостаточность коммуникативно-функциональной эквивалентности обусловлена объективными причинами. [2, с.75]. Но, по мнению Комиссарова, главным остается то, что на любом уровне эквивалентности перевод может обеспечивать межъязыковую коммуникацию [7, с.85].

Таким образом, лексический состав различных языков неодинаков. Несмотря на то, что большинство слов любого языка имеют более или менее точные соответствия в других языках (если бы это было не так, никакой перевод не был бы возможен), в каждом языке есть некоторое количество лексики, свойственной только ему, и не имеющей аналога в других языках. Такая лексика называется безэквивалентной.

1.2 Способы классификации безэквивалентной лексики

Безэквивалентную лексическую единицу часто называют «лакуной». Определяя термин «лакуна», Д.У. Хашимова автор статьи о лакунах ссылается на труды многих известных лингвистов: так, например, Л.С Бархударов дает следующее определение лакунам: лакуны это единицы словаря одного из языков, которым по каким-то причинам (не всегда понятным) нет соответствия в лексическом составе (в виде слов и словосочетаний) другого языка [11, с.96].

И.Ю. Марковина утверждает, что лакуны в самом общем понятии фиксируют то, что есть в одной лингвокультурной общности, и что нет в другой, это сигналы специфики той или иной лингвокультурной общности в сравнении с некоторой другой общностью [12, с.7].

С. Флорин и С. Влахов понимают лакуны как лингвистические и экстралингвистические факты, присущие конкретному языку и определенной культуре в их сопоставлении с другими языками и культурами [13, с.127].

По мысли С. Волкова ядро лакун составляют слова-реалии. С. Волков определяет слова-реалии как особую категорию лексики каждого языка, которая отражает национально-специфические черты культуры народа носителя этого языка и является основной частью безэквивалентных слов, план содержания которых невозможно сопоставить с какими-либо иноязычными лексическими единицами [14, с.56].

Практической реалией можно считать все то, что для своего адекватного описания требует либо энциклопедической справки, либо сообщения некоторых житейских (известных носителям языка, но не известных иностранцам) сведений [15, с.97].

Кроме обычных реалий, маркируемых безэквивалентной лексикой, фоновую информацию содержат в себе реалии особого вида, которые можно назвать ассоциативными. Эти реалии связаны с самыми различными национальными историко-культурными явлениями. Ассоциативные реалии не нашли своего отражения в специальных словах, в безэквивалентной лексике, а закрепились в словах самых обычных. Они находят свое материализованное выражение в компонентах значений слов, в оттенках слов, в эмоционально-экспрессивных обертонах, во внутренней словесной форме и т.п., обнаруживая информационные несовпадения понятийно-сходных слов в сравниваемых языках [5, с.123].

Л.К. Латышев делит безэквивалентную лексику на слова-реалии, временно-безэквивалентные термины, случайные безэквиваленты и структурные экзотизмы, и, говорит о причине лексической безэквивалентности.

Причиной безэквивалентности слов-реалий является отсутствие в практическом опыте носителей языка перевода предметов или явлений, а стало быть, и понятий, обозначенных этими словами. Например: русс. мигалка (яркий мигающий фонарь) - анг. migalka; русс. липа (поддельный докумен) анг. a fake (a forged document, in Russian literally a lime tree).

По своей природе временно-безэквивалентные термины близки к словам-реалиям. Безэквивалентность обусловлена неравномерным распределением достижений в области науки и в социальной сфере, в результате чего новшество, присутствующее в практическом опыте носителей исходного языка, какое-то время может быть практически неизвестно носителям переводящего языка. Затем обычно это неравенство нивелируется, и соответствующий термин (очень часто через транслитерацию) появляется также и в переводящем языке. Сравните: компьютер (от англ.computer), грейпфрут (от англ. Grape-fruit).

Случайные безэквиваленты обозначают предметы и явления, которые присутствуют в практическом опыте как носителей иностранного языка, так и носителей переводного языка, но в последнем по каким-то (не всегда объяснимым причинам) не получили своего наименования.

Например, в русском языке нет специальных обозначений для отрезков суток, которые в немецком обозначаются такими словами, как Vormittag (время с утра до полудня), Nachmittag (время между полуднем и вечером), Spдtnachmittag (время около 6 вечера).

Наиболее общим объяснением случайной лексической безэквивалентности может послужить ссылка на широко известную теорию лингвистической относительности, в соответствии с которой разные языки по-разному формируют картину мира для людей, говорящих на них. При этом некоторые языки могут «не заметить» какие-то детали действительности и оставить их без обозначения. В отдельности же каждый из таких случаев очевидного объяснения не имеет.

В лингвистической литературе случайные безэквиваленты чаще всего именуются «случайными лакунами». Однако, по мнению Л.К. Латышева, этот термин неудачен, ибо он представляет собой семантический нонсенс. Когда говорят о безэквивалентной лексики, имеют в виду лексику исходного языка, в то время как лакуны (пустоты) как таковые имеют место не в исходном языке, а в переводящем языке. [16, с.178].

Структурные экзотизмы сходны со случайными безэквивалентами тем, что обозначаемые ими предметы и явления присутствуют также и в практическом опыте носителей переводящего языка, но тоже не имеют в нем обозначений, как и в случае со случайными безэквивалентами. Отличие же структурных экзотизмов от случайных безэквивалентов заключается в том, что их отсутствие поддается объяснению. Оно сводится к тому, что переводящие языки просто не располагают средствами, которые были бы аналогичны средствам исходного языка и позволяли бы создать достаточно компактное обозначение для упомянутых предметов и явлений. Так, например, немецкое словосложение в определенных случаях позволяет обозначить одним сложным словом достаточно тонкие детали окружающей нас действительности, в то время как в русском языке для этого требуется развернутая характеристика.

Лексические единицы исходного языка с невозможной для переводящего языка словообразовательной структурой при сравнении исходного и переводящего языков выглядят при взгляде со стороны переводящего языка весьма необычно, можно сказать, экзотически. Поэтому их называют структурными экзотизмами.

Unverwechselbar - то, что ни с чем не спутаешь erheiraten (etw.) - приобретать что-то путем женитьбы (замужества) einheiraten (in etw.) - путем брака войти во что-то (например, в семейное предприятие), буквально: «вженитъся во что-либо» [16, с.178].

В своем исследовании мы опираемся на классификацию, предложенную А.О. Ивановым. Он рассматривает эквивалентность-безэквивалентность лексических единиц как совпадение-расхождение значений, опираясь при описании безэквивалентной лексики и ее типов на семиотическую классификацию значений, которая основывается на отношении знака к чему-либо, лежащему вне его, и предполагает, таким образом, выделение трех типов значений: референциального (или денотативного, предметно-логического), выражающего отношение между знаком и его референтом, прагматического (или коннотативного, эмотивного), выражающего отношение между знаком и человеком или языковым коллективом, пользующимся им, и внутрилингвистического (внутриязыкового), выражающего отношение между знаком и другими знаками или элементами структуры той же самой языковой системы, в нашем случае языка. Однако внутрилингвистическое значение в силу своего характера не может напрямую связываться с безэквивалентностью, т.е. рассматриваться как ее непосредственная причина, поскольку, передавая только отношения между данным знаком и другими знаками той же системы, оно само по себе не может быть релевантно для знаков другой системы, что позволяет нам не учитывать расхождений внутрилингвистических значений единиц исходного и переводящего языков и рассматривать безэквивалентность только как расхождение референциального и прагматического значений. В связи с этим Иванов подразделяет всю безэквивалентную лексику на три больших группы: референциально-безэквивалентную, которая включает в себя термины, индивидуальные (авторские) неологизмы, семантические лакуны, слова широкой семантики, сложные слова; прагматически-безэквивалентную, объединяющую отклонения от общеязыковой нормы, иноязычные вкрапления, сокращения (аббревиатуры), слова с суффиксами субъективной оценки, междометия, звукоподражание и ассоциативные лакуны; и на альтернативно-безэквивалентную лексику, включающую в себя имена собственные, обращения, реалии и фразеологизмы [17, с.46].

Референциально-безэквивалетная лексика. Хотя референциальное значение при переводе обычно сохраняется в наибольшей степени, все же случаи расхождения в референциальных значениях соответствующих лексических единиц исходного и переводящего языков встречаются в практике перевода довольно часто. При этом расхождения эти сводятся к двум типам:

1) Отсутствие в переводящем языке лексической единицы, имеющей то же референциальное значение, что и исходная единица исходного языка;

2) Неполное совпадение референциальных значений единиц исходного и переводящего языков.

Отсутствие в словаре переводящего языка слова с тем же самым референциальным значением предполагает отсутствие в переводящем языке понятия, обозначаемого в исходном языке при помощи исходного слова, поскольку понятие, как известно, возникает до того, как возникает слово. С отсутствием в переводящем языке определенного понятия переводчик сталкивается чаще всего при переводе таких типов безэквивалентной лексики как термины, индивидуальные (авторские) неологизмы и семантические лакуны.

Термины слова или словосочетания специального (научного, технического и т.п.) языка, создаваемые (принимаемые, заимствуемые и т.п.) для точного выражения специальных понятий и обозначения специальных предметов, в большинстве своем имеют постоянные эквиваленты в других языках, что объясняется более или менее равномерным развитием науки и техники, которые в своем движении не зависят от национальных различий. Это определяет и относительно одинаковый уровень материальной культуры современного человечества, что ведет к нивелированию терминологии и быстрому распространению и усвоение в тех языковых коллективах, для которых она поначалу является новой. Безэквивалентными могут быть только те термины, которые отражают какие-то новые для переводящего языка понятия. Вполне понятно, что по мере развития тех же областей знания и материальной культуры в обществе переводящего языка эта безэквивалентность постепенно исчезает.

Главные достоинства термина его краткость и однозначность. Это и определяет выбор способов перевода терминов, ведущее место среди которых занимает заимствование типа: анг. radar - рус. радар; анг. overall - рус. аврал (морской термин) [18].

Широкое использование заимствования объясняется тем, что оно обеспечивает сохранение главных характеристик термина краткости и однозначности, и, кроме того, заимствование терминов из языка оригинала обеспечивает унификацию метаязыка данной науки на межнациональном уровне, что важно для любой из наук.

Другими, широко используемыми способами перевода терминов, являются: калькирование и описательный перевод.

Говоря об индивидуальных (авторских) неологизмах с точки зрения перевода, было бы малопродуктивным объединять в одну группу безэквивалентной лексики все лексические единицы, которые можно определить как неологизмы, то есть слова или обороты, созданные для обозначения нового предмета или понятия. Авторские неологизмы отличаются от всех групп неологизмов двумя важными признаками:

- они созданы одним автором одного произведения и существуют только в нем;

- они несут особую смысловую нагрузку в рамках данного произведения и являются важнейшим элементом его художественной структуры.

Этот тип неологизмов требует совершенно особого подхода при переводе. Такие авторские неологизмы, хотя и встречаются довольно редко, тем не менее, представляют собой одну из самых трудных для перевода групп лексики и все без исключения безэквиваленты. К этому типу неологизмов в английском языке можно отнести: Humpty-Dumpty и Jabberwocky Л. Кэролла из его книги о приключениях Алисы.

Пропуск неологизмов при переводе крайне не желателен. Как правило, слова такого типа в словаре искать бесполезно. Важным элементом их значения оказываются как референциальное значение (то есть, понятие вкладываемое автором в такое слово), так и прагматика, к которой относится, прежде всего, значение самой новизны, индивидуальности и образности.

Термин лакуна обозначает пробел или пропуск. Говоря о семантических лакунах, мы имеем в виду отсутствие в переводящем языке определенного, конкретного понятия обозначаемого в исходном языке данной лексической единицей (словом или словосочетанием). Но речь не идет о невозможности выражения этого понятия средствами переводящего языка, а только лишь об отсутствие в переводящем языке единицы аналогичного уровня для обозначения этого понятия. Другое дело, что при этом уровень плана выражения может не совпадать в исходном и переводящем языках. Само существование таких семантических лакун в конкретных парах языков, наглядно демонстрирует тезис о несовпадение картин мира в различных языках. Примерами подобных слов в английском, обозначающих понятия, полностью необъяснимо отсутствующие в русском языке и требующие многословного описания для передачи их значения при переводе, могут быть: bouncer - человек или речь крупных размеров, barber - пар над водой в морозный день.

В русском примерами таких лакун могут служить по отношению к английскому языку слова: ровесник, именины, сутки и т.д.

Иногда отсутствие эквивалентов такого рода лексики в одном из языков может найти себе культурно-историческое и социальное объяснение. Так, существование в русском языке слова погорелец объясняется, видимо, тем фактом, что пожары и вызываемое ими разорение крестьянских семей были обычным явлением в дореволюционной русской деревне, в то время как в Германии, где дома строят обычно из камня или кирпича (даже в сельской местности), такое явление встречалось намного реже, и не было необходимости в создании для него специального термина.

Следует отметить, что описательный перевод является основным способом перевода семантических лакун.

Безэквивалентность рассмотренных выше типов лексических единиц можно объяснить расхождением референциального значения соответствующих единиц исходного и переводящего языков. Гораздо менее однозначным в этом плане является другой тип расхождения референциального значения неполное совпадение референциальных значений лексических единиц исходного и переводящего языков (или, так называемых, слов широкой семантики) типа: англ. iron - русс. железо/чугун; русс. рука - англ. arm/hand, русс. дело - англ. affair/business [19].

Во всех случаях мы имеем в исходном языке слово, выражающее более широкое значение, чем его соответствия в переводящем языке, и в тех случаях, когда контекст и экстралингвистическая ситуация не содержат указаний относительно релевантности того или иного из его вариантных эквивалентов, оно будет безэквивалентным.

Л.С. Бархударов говорит о словах типа рука, которые он называет словами недифференцированного значения: «Если нельзя найти соответствующих указаний в широком контексте, то правильный выбор требуемого соответствия при переводе возможен только при условии выхода за переделы языкового контекста и знания самой реальной обстановки или ситуации» [5, с.85].

Основным способом перевода слов широкой семантики является конкретизация.

Сложные слова, как правило, не имеют готовых эквивалентов в переводящем языке. В английском языке к такого рода словам, которые часто могут быть безэквивалентными по отношению к русскому, можно отнести следующие:

- Сложные существительные различных моделей: noun+noun+ship (lifemanship - умение преодолевать тяжелые ситуации); noun+noun+er (boat-misser - человек постоянно опаздывающий на судно); noun+verb+er (bread-winner - кормилец).

- Сложные прилагательные и причастия, со вторым глагольным элементом: error-plagued - сопряженный с неизбежными ошибками, heavy-handed - неуклюжий, неповоротливый.

- Сложные прилагательные других моделей: noun+proof (foolproof - простой); noun+happy (trigger-happy - легкомысленный в обращении с оружием).

- Сложные глаголы: to ghost-write - писать/сочинять за кого-либо другого; to brainstorm - искать решение с помощью «мозгового штурма».

- Слова-фразы (препозитивно-атрибутивные сочетания слов, похожие по своей структуре на предложение или словосочетание, и выполняющие в предложении функцию, аналогичную функции отдельного слова): cant-do-with - it - a thing (тип волос); the do-this-by-yesterday (приказ).

Чаще всего значения слов-фраз на русском может быть передано путем развернутого описательного перевода или за счет различных трансформаций на уровне всего предложения [17, с.87-110].

Прагматически-безэквивалетная лексика. Расхождения прагматики лексической единицы исходного языка и ее соответствия в переводящем языке встречаются значительно чаще, чем расхождения референциальных значений. В каждом языке по сравнению с любым другим можно найти слова, совпадающие по референциальному значению, но отличающиеся по стилистическим характеристикам, регистру или эмоциональной окраске т.е. по тому, что обычно включается в прагматическое значение лексической единицы. безэквивалентный лексика английский перевод

Самый большой класс прагматически-безэквивалентной лексики, в который входит достаточно большое количество типов, представляет собой отклонения от общеязыковой нормы. Сюда относятся, прежде всего, как территориальные, так и социальные диалектизмы, локализмы, жаргонизмы, вульгаризмы, слэнгизмы, общеязыковой нормы, не имеющие прагматически адекватных эквивалентов в русском языке. Так, не имеют эквивалентов в русском следующие лексические единицы английского языка: Big Apple - большой город (любой, но чаще Нью-Йорк), nixy - нет, rope - сигара. К отклонениям от общеязыковой нормы относятся и «вольности устной речи» (русс. загибоны, книженция, свинтус). В английском языке примерами таких слов могут быть: flopnik - неудачно запущенный спутник (от анг. flop - шлепнуться), buttinsky - человек, который везде встревает (от анг. to butt in - встревать).

К группе прагматически-безэквивалентной лексике также относятся иноязычные вкрапления слова и выражения на чужом для подлинника морфологических или синтаксических изменений, введенные автором для придания тексту аутентичности, для создания колорита, атмосферы или впечатления начитанности или учености, иногда - оттенка комичности или иронии. Хотя слова подобного рода и не входят в словарный состав исходного языка, тем не менее, они используются в тексте наряду со словами исходного языка для создания определенного прагматического значения, которое должно быть передано в переводе наряду с референциальным значением таких слов, что зачастую не представляется возможным. В этом случае определяющим фактором будет роль иноязычного вкрапления в тексте. Если оно используется для создания местного колорита или передачи национальной принадлежности говорящего, то оно включается в текст перевода в оригинальном виде. При этом, если оно понятно и без перевода, то можно обойтись и без сноски: Nein, he roared down the phone to his collegue - Nein - громовым голосом вопил он в телефонную трубку. В этом примере мы имеем дело с единичным случаем употребления иноязычного вкрапления. В данном случае немецкий национальный колорит речи одного из говорящих не играет существенной роли для общей фабулы повести.

Сокращения (аббревиатуры), в большинстве своем связанные с научной, военной технической и тому подобной специальной лексикой, в последнее время все больше проникают в повседневный разговорный язык, а отсюда и в художественную литературу, язык радио и телевидения, язык публицистики. Несмотря на то, что они не имеют, как правило, собственного понятийного значения, а являются «уменьшенным отражением исходной единицы», в дополнение к этому референциальному значению они обладают добавочным прагматическим значением: либо принадлежности к определенному функциональному стилю (научно-техническому, разговорному, к профессиональному жаргону), либо принадлежности к определенному регистру речи (фамильярность). И это прагматическое значение, без сомнения весьма важное с точки зрения функции текста, оказывается часто труднее передать, чем то понятие, которое стоит за тем или иным сокращением. Примерами прагматически безэквивалентных аббревиатур английского языка могут быть: vet (veteran) - ветеран, specs (spectacles) - очки, gents (gentlemen) - господа; CAD (Computer-Aided Design) - САПР (система автоматизированного проектирования) [20]. При переводе такого рода аббревиатур может помочь только компенсация на уровне более широкого контекста.

Безэквивалентность слов с суффиксами субъективной оценки более характерна для перевода с русского на английский, поскольку русский язык гораздо богаче суффиксами этого типа, чем английский, имеющий всего четыре уменьшительно-ласкательных суффикса: - let (booklet), - ling (weakling), - kin (Peterkin), - y (Piggy). В силу этого перевод английских существительных с суффиксами субъективной оценки на русский язык обычно не представляет серьезной проблемы.

Междометия, представляющие собой класс неизменяемых слов, лишенных специальных грамматических показателей и обладающих особой экспрессивно-семантической функцией, заключающейся в выражении каких-либо ощущений и чувств, как правило, очень неопределенно описываемой в двуязычных словарях, тоже являются в большинстве своем прагматически безэквивалентными. Зачастую междометия переводящего языка и их аналоги в исходном языке не совпадают по объему значения. Таким образом, для адекватной передачи значения междометия требуется конкретизация этого значения. Неудивительно, что в переводах довольно часто попадаются ошибки типа следующей: «Eton, maybe Harrow, oh and Guards» - thought Slade («Итон - подумал Слейд, - или Харроу, и, о, королевская конная гвардия»). Это oh в английском оригинале выражают догадку или предположение. Лучше всего его можно передать как да, и, наверное, конная гвардия.

В силу расхождения фонологических систем, а также частично из-за связанных с этим различий в представлениях об эвфонии в исходном и переводящем языках, звукоподражания, под которыми обычно понимают условную словесную имитацию звуков живой и неживой природы и мира вещей, также иногда не имеют эквивалентов в переводящем языке или представлены в его словаре описательно. Например: clop - стук копыт, plonk - звук шлепка.

В силу своей громоздкости эти эквиваленты не всегда могут быть использованы в переводе. Такого рода описательные переводы лишены одного из важнейших элементов прагматического значения исходного слова: образности и непосредственных акустических характеристик, которые являются одним из важнейших компонентов художественной структуры текста, и, как правило, составляют одну из главнейших стилистических установок автора [21, с. 190].

К прагматически безэквивалентной лексике можно отнести также и ассоциативные лакуны, под которыми понимается отсутствие в соответствии переводящего языка дополнительных ассоциаций (коннотаций), с которыми связывается исходное слово исходного языка в сознании его коллектива, или несовпадение этих ассоциаций при совпадении референциальных значений. Так, например, если для русского черемуха - символ весны, береза - символ неброской русской природы, а журавли вызывают ассоциации с осенью, то в английском слова bird-cherry, birch-tree и cranes, таких ассоциаций лишены [17, с.119-132].

Альтернативно-безэквивалентная лексика. К группе альтернативно-безэквивалентной относится лексика, которая, в зависимости от выбранного способа перевода, может быть либо референциально-безэквивалентной (т.е. расходиться с соответствующей единицей переводящего языка в референциальном значении), либо прагматически-безэквивалентной (т.е. расходиться с ней в прагматическом значении). В эту группу входят имена собственные (ИС), обращения, реалии, фразеологизмы.

В группу имен собственных входят в первую очередь имена собственные. Личные имена и прозвища, географические и фирменные названия, а также названия учреждений, газет, журналов, пароходов и т.п. представляют собой один из наиболее очевидно безэквивалентных разрядов лексики.

- Обычные личные имена и географические названия - любые незнакомые личные имена исходного языка, не имеющие эквивалентов в переводящем языке (Adair, Alaric - мужские имена из словаря английских личных имен) [22].

- Исторические (традиционные имена) - James 1, это Яков 1, а не Джеймс 1.

- Иностранные имена и географические названия при переводе необходимо учитывать произносительные нормы языка (Dordogne - Дордонь, а не Дордогн, согласно произносительным нормам французского языка).

- Фирменные названия возможно упущение фирменного названия (имени собственного, определяющего принадлежность к какому-либо заведению), если оно неважно для понимания содержания.

- Имена, имеющие явно выраженную внутреннюю форму различные «говорящие» имена. Иногда, значение имени необходимо объяснять для более глубокого понимания контекста (имя Peter чаще всего переводят просто как Петер или Питер, но, если речь идет о Библии, необходимо разъяснение, что значит это имя, поскольку на нем основана главная мысль слов Иисуса о построении церкви на основе веры).

- Имена собственные, обладающие культурной коннотацией анг. Paul Pry (русс. любопытный, сующий нос в чужие дела), анг. Peeping Tom (русс. любопытный Том).

- Название книг и фильмов - «The Hiding of Black Bill («Как скрывался Черный Билл), «The Enchanted Profile» («Волшебный профиль»).

Другой близкой по характеру именам собственным группой слов, часто попадающих в ряды безэквивалентной лексики, являются обращения. Имена собственные в функции обращения в основном имеют эквивалент в другом языке. Исключения составляют обращения с именами собственными, которые включают наименования должности или звания мужа, используемые при обращении к жене, например: Mrs. Professor Johnson - г-жа Джонсон, Mrs. Colonel Smith - г-жа Смит.

Безэквивалентными в переводе на русский язык будут также такие разговорно-фамильярные или разговорно-неофициальные обращения. При переводе они либо совсем опускаются, либо заменяются распространенными в подобных ситуациях русскими обращениями типа дружище, старина, служивый, милый мой.

Реалии (слова или словосочетания, называющие объекты характерные для жизни, быта, культуры, социального и исторического развития одного народа и чуждые другому) будучи носителями национального и/или исторического колорита тоже, как правило, не имеют точных соответствий в других языках. Примерами английских и американских реалий могут служить следующие слова: coroner (англ. и амер.) - следователь по делам, связанным с насильственной смертью; drive-in (амер.) - кинотеатр, в котором фильм смотрят, не выходя из автомашины; banns (амер. и англ.) - процедура оглашения имен лиц, предполагающий вступить в брак; fat cats (амер.) - спонсоры президентской кампании, приглашенные на обед с кандидатом в президенты.

Фразеологизмы, представляющие собой словосочетания, в которых семантическая монолитность довлеет над структурной раздельностью составляющих их элементов, и которые обладают особым фразеологическим значением, являющимся результатом переосмысления входящих в них единиц, также могут быть безэквивалентными. Фразеологические единицы исходного языка, как правило, переводятся фразеологическими единицами переводящего языка, отождествляемыми с ними по смыслу. Однако не всегда исходное фразеологическое сочетание оригинала имеет в языке перевода точный или хотя бы приблизительный эквивалент фразеологического характера, или соответствие, предлагаемое словарем не подходит для данного контекста, и переводчик вынужден искать другие, нефразеологические средства для перевода такого рода единиц [17, с.135, 138, 140-146, 155, 170].

A bolt out of the blue - как гром среди ясного неба (полный эквивалент, передающий смысл и образ); still water runs deep - в тихом омуте черти водятся (частичный эквивалент, передающий смысл, но образ несколько отличается); don't count your chickens before they are hatched - цыплят по осени считают (частичный эквивалент).

Известный поэт-переводчик Пеньковский упоминает, что Гейне заполнял свои стихи огромным количеством собственных имен, географических названий и многих других реалий, то есть того, что ничем заменено быть не может, что при всех условиях должно сохраниться в переводе [22, с.522-523]. Таким образом, он приравнивал реалии к «безэквивалентной лексике» в трактовке Е.М. Верещагина и В.Г. Костомарова и даже расширяя его границы. В своем последнем издании Е.М. Верещагин и В.Г. Костомаров указали лишь то, что слова, план содержания которых невозможно сопоставить с какими-либо иноязычными лексическими понятиями, называются безэквивалентными. Такие слова в строгом смысле непереводимы. Г.В. Чернов толкует реалии как экзотическую лексику [23, с.223-224], а А.Д. Швейцер определяет реалии как безэквивалентную лексику [24, с.250].

Чаще всего в литературе встречаются термины «безэквивалентная лексика» и «экзотическая лексика» или «экзотизмы» и наряду с ними, нередко в том же или близком значении - «варваризмы», «локализмы», «этнографизмы», «этнолексемы», «этнокультурная лексика» или «этнокультуроведческая лексика», «слова с нулевым эквивалентом» и другие. Эти понятия роднит национальная, историческая, местная, бытовая окраска, отсутствие соответствий (эквивалентов) в переводящем языке, а в отношении некоторых и иноязычное происхождение [13, с.44].

Термин «безэквивалентная лексика» встречается у многих авторов, которые, однако, трактуют его по-разному: как синоним «реалии», несколько шире как слова, отсутствующие «в иной культуре и в ином языке», несколько уже как слова, характерные для советской действительности, и, наконец, просто как непереводимые на другой язык слова [17, с.80].

Говорить о безэквивалентной лексике, рассматривая ее в плоскости одного языка, в принципе, вообще не следовало бы поскольку этот термин можно считать обоснованным лишь для науки, для которой сравнение категорий одного языка с категориями другого или других языков является ведущим методом исследования; таковы переводоведение, сопоставительное языкознание, контрастивная, конфронтативная лингвистика, отчасти методика преподавания иностранных языков, отчасти лингвострановедение. Подтверждает это и высказывание А.Н. Ониани о том, что в каждом конкретном языке выделение лингвистических единиц и установление лингвистических понятий осуществляется не путем сопоставления с другими языками, а путем сравнения с другими единицами того же языка, путем установления их внутренней природы [25, с.140]. Согласно этой логике, определять безэквивалентность нужно, опираясь на принятое в теории перевода представление об эквиваленте, в частности на дефиницию, которую дает понятию «эквивалент» Я.И. Рецкер: это постоянное равнозначное соответствие, как правило не зависящее от контекста. [21, с.10-11]. При этом положении безэквивалентной лексикой будут лексические (и фразеологические) единицы, не имеющие, как правило, постоянных, не зависящих от контекста, эквивалентов в переводящем языке [7, с.44].

Конечно, можно было бы употреблять применительно ко всей безэквивалентной лексике термины реалии и лакуны. Действительно, в большинстве этих случаев (но далеко не во всех!) мы имеем дело с понятиями, обозначающими предметы и явления, характерные для исходного языка и отсутствующие в переводящем языке. Но тогда пришлось бы говорить о реалиях-междометиях, реалиях-терминах, или лакунах-междометиях, лакунах-терминах, и т.п. А.О. Иванов выдвигает еще один аргумент против такого обобщающего употребления терминов реалии и лакуны. Дело в том, что они не являются терминами собственно переводоведения и были заимствованы из лексикографии, страноведения и контрастивной лингвистики, где они вполне уместны и служат своей цели. В переводоведении же при употреблении в качестве определения такого большого класса слов, как безэквивалентная лексика, они лишены корректной целеполагающей установки, поскольку не говорят о задачах, возникающих перед переводчиком в связи с трудностями их передачи на переводящий язык. Совершенно другое дело употребление термина реалии применительно к явлениям или понятиям, имеющимся в языке или культуре языкового коллектива исходного языка, но отсутствующим в языке или культуре языкового коллектива переводящего языка [17, с.80-81].

По мнению С. Влахова и С. Флорина, реалии входят как самостоятельный круг слов в рамки безэквивалентной лексики, но, вместе с тем, отчасти выходят за пределы безэквивалентной лексики термины, междометия и звукоподражания, экзотизмы, аббревиатуры, обращения, отступления от литературной нормы; с реалиями соприкасаются имена собственные (со множеством оговорок); большинство упомянутых лексем (исключение составляют главным образом термины) обладают и коннотативными значениями разного рода и различной степени, что позволяет причислять их и к коннотативным словам. Все в тех же границах безэквивалентной лексики значительное место занимают слова, которые можно назвать собственно безэквивалентной лексикой или безэквивалентной лексикой в узком смысле слова единицы, не имеющие по тем или иным причинам лексических соответствий в переводящем языке; обычно они, подобно терминам, лишены коннотации [13, с.51-52].

В.В. Кабакчи упоминает, что для обозначения специфических элементов внутренних и внешних культур - «языковых реалий» и «безэквивалентной лексики» - некоторые исследования предлагают термины «идионим» и «ксеноним». Однако при такой классификации используются скорее внелингвистические критерии [26, с.18-19]. Следует отметить, что каждый из них смещает значение, заложенное в термине реалия, в сторону какого-либо одного компонента, например, термин локализм приближает значение к диалектизмам, областной лексике, а экзотизм акцентирует внимание на предметах национального колорита. Таким образом, каждый из этих терминов сужает значение определения реалия до отдельного преобладающего, но не исчерпывающего признака. Наиболее соответствующим термину реалия можно признать словосочетание этнокультуроведческая лексика, которое содержит в себе наибольшее число компонентов, характеризующих данную «историко-этническую общность людей» [7, с.45].

Я.И. Рецкер, также, пишет о безэквивалентной лексике, представляющей собой прежде всего обозначение реалий, характерных для страны исходного языка и чуждых другому языку и иной действительности [4, с.58]. Если и приравнивать в данном случае безэквивалентную лексику к реалиям, то речь у авторов идет почти исключительно о своих реалиях, то есть с направленностью перевода с русского на иностранные языки.

В дальнейшем мы будем придерживаться определения, которое сформулировал А.О. Иванов. Под безэквивалентной лексикой он понимает лексические единицы исходного языка, которые не имеют в словарном составе переводящего языка эквивалентов, то есть единиц, при помощи которых можно передать на аналогичном уровне плана выражения все релевантные в пределах данного контекста компоненты значения, или одного из вариантов значения исходной лексической единицы. Это предполагает, что в словарном составе переводящего языка отсутствует единица аналогичного уровня, а не просто словарная статья в двуязычном словаре, правая часть которой может быть представлена и в виде описательного перевода, который, однако, не всегда может быть использован в тексте перевода без дополнительных трансформаций.