Коммуникативно-семантическая категория побудительности и ее реализация в славянских языках (на материале сербского и болгарского языков в сопоставлении с русским)
Статус побудительности как коммуникативно-семантической категории. Основные сходства и различия в структурной организации и функционировании компонентов категории побудительности в родственных славянских и близкородственных южнославянских языках.
| Рубрика | Иностранные языки и языкознание |
| Вид | автореферат |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 02.12.2013 |
| Размер файла | 100,2 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://www.allbest.ru/
Размещено на http://www.allbest.ru/
Коммуникативно-семантическая категория побудительности и ее реализация в славянских языках (на материале сербского и болгарского языков в сопоставлении с русским)
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук
Общая характеристика работы
Диссертационное исследование представляет собой комплексный анализ категории побудительности (на материале русского, сербского и болгарского языков), позволяющий позиционировать ее как коммуникативно-семантическую категорию.
Осмысление языка с точки зрения его главного предназначения предполагает изучение языковых явлений в коммуникативно-прагматическом аспекте. Коммуникативно-прагматический подход обеспечивает стратегию исследования онтологических и функциональных свойств языковых единиц, составляющих их прагматическую ценность в разных актах коммуникации. Изучение побудительных коммуникативных актов как яркой иллюстрации возможностей речевого воздействия в родственных славянских языках, анализ отношений между говорящими и используемыми в их речи языковыми знаками играют значительную роль при исследовании языка в действии. Адекватная интерпретация побудительных высказываний в большей мере зависит от условий и разнообразных характеристик коммуникативной ситуации.
Сопоставительные исследования в этой области обеспечивают возможность обращения как к широким гуманитарным проблемам (взаимоотношение языка и культуры, языка и национального сознания и др.), так и к выявлению типологической языковой специфики, связанной и с разными ареальными воздействиями, и с географическими факторами, и с историческими судьбами южнославянских и восточнославянских языков.
Решению этих проблем способствует анализ тончайших отличительных черт между языками, проявляющихся более рельефно при изучении родственных языков. Ориентиром для сопоставительных изысканий в данной работе послужили актуальные идеи В. Матезиуса о культурной специфике лингвоментального взаимодействия, обусловливающей выбор языковых средств: «Каждый язык, воспринимая действительность по-своему, оформляет ее в соответствии со своей собственной системой знаков. Поэтому каждый язык весьма оригинален в отражении действительности и содержит в себе немало особенностей, которые нельзя воспроизвести на каком-либо другом языке» [Матезиус, 1967]. Интерес представляет сопоставление и близкородственных сербского и болгарского южнославянских языков, поскольку болгарский язык с большой представленностью аналитических форм занимает особое место среди других славянских языков.
Актуальность данного исследования обусловлена:
· осознанием современной языковой личностью значимости своего речевого поведения и его организации с целью эффективного воздействия на партнера по коммуникации. Прагмалингвистические механизмы такого воздействия наглядно реализуются в рамках категории побудительности в разнообразных коммуникативных ситуациях;
· неоднозначностью терминологической репрезентации категории побудительности в научной литературе;
· необходимостью представить системное, последовательное описание структурных компонентов категории побудительности, обеспечивающих специфику ее реализации в определенных коммуникативных ситуациях и выбор языковых средств, наиболее эффективно реализующих побудительную интенцию, заданную адресантом;
· перспективностью комплексного интегрированного подхода к исследованию категории побудительности, предполагающего привлечение инструментария коммуникативной лингвистики, функциональной грамматики, прагмалингвистики, лингвокультурологии.
Целью исследования является комплексный сопоставительный анализ категории побудительности, средств и способов ее реализации в южнославянских сербском и болгарском языках на фоне восточнославянского русского языка на базе коммуникативно-прагматического и функционально-семантического подходов.
Для достижения цели необходимо решить следующие задачи:
· исследовав теоретические основы и концепции побудительности в свете традиционных и новых научных направлений языкознания, установить и обосновать статус категории побудительности как коммуникативно-семантической категории;
· охарактеризовать структуру категории побудительности как трехуровневую модель иерархического построения (план содержания, план трансляции, план выражения);
· описать план содержания категории побудительности, исходя из того, что коммуникативная составляющая является вершиной иерархического структурирования рассматриваемой категории;
· исследовать в сопоставительном аспекте эксплицитную и имплицитную реализацию субплана прескрипции как содержательного компонента категории побудительности в русском, сербском и болгарском языках;
· проанализировать системную организацию плана трансляции категории побудительности, обеспечивающую функционирование языковых единиц, выражающих побудительное значение;
· определить и описать в сопоставительном аспекте ядерные и периферийные репрезентации побудительной интенции в русском, сербском и болгарском языках;
· выявить сходства и различия в структурной организации и функционировании компонентов категории побудительности в родственных славянских и близкородственных южнославянских языках.
Объект исследования побудительные высказывания в русском, сербском и болгарском языках; коммуникативно-семантические группы (далее КСГ) как компоненты системно-структурной организации категории побудительности; языковые средства выражения побудительного значения в сопоставляемых языках.
Предмет исследования коммуникативно-прагматические механизмы, обусловливающие реализацию побудительной интенции в русском, сербском и болгарском языках; антропологическая сущность языковых структур, их амбивалентные отношения к другим элементам высказывания и к участникам коммуникативной ситуации в рамках соответствующего ей речевого акта (далее РА).
Теоретической основой исследования послужили классические труды основателей теории РА (Дж. Серля, Дж. Остина, Г. Грайса, Дж. Лича); идеи и концепции отечественных лингвистов, развивающих коммуникативно, прагматически и функционально ориентированные направления современной науки (Ю.Д. Апресяна, Н.Д. Арутюновой, В.В. Богданова, А.И. Бондарко, Г.А. Золотовой, Е.В. Падучевой, И.А. Стернина, Н.И. Формановской, А.И. Широковой); труды ученых, уделявших серьезное внимание изучению непосредственно побудительной семантики (М.Г. Безяевой, Л.А. Бирюлина, А.П. Володина, А.И. Изотова, В.С. Храковского); труды зарубежных славистов, исследовавших отдельные аспекты выражения побуждения на материале славянских языков, в том числе и в сопоставительном аспекте (сербских лингвистов: Д. Войводича, М. Личен, Д. Мирич, П. Пипера, Б. Тошовича; болгарских лингвистов: А. Нико-ловой, Р. Ницоловой, С. Петковой, К. Чакыровой).
Комплексное сопоставительное исследование требует многоаспектного интегрированного подхода, что обеспечивается использованием следующих методов: описательного метода; сопоставительного метода; системно-структурного метода, способствующего учету закономерных связей между частями лингвистического объекта; функционального метода, позволяющего выявить функциональную значимость исследуемых языковых единиц, их семантический потенциал; методов семантико-прагматического и коммуникативного анализа, которые выявляют специфику прагматических факторов, обусловливающих выбор определенных языковых средств для реализации побудительной интенции. При анализе фактического материала фрагментарно были использованы трансформационный метод и метод дистрибутивного и компонентного анализа.
Материалом для исследования послужили произведения художественной литературы главным образом писателей ХХ века. Для анализа взяты произведения сербских, болгарских писателей и их переводы на русский язык; произведения русских писателей и переводы, выполненные сербскими и болгарскими авторами. В целях сопоставления используются разные переводы одного и того же произведения в рамках одного языка и переводы одного и того же произведения на разные языки, в частности на сербский и болгарский.
Общий корпус примеров составил немногим более 12000 употреблений. Приемом сплошной выборки извлечено 1500 примеров из источников на сербском языке и 1480 примеров из их переводов на русский язык; 1350 примеров из источников на русском языке и 1450 примеров из соответствующих переводов на сербский язык; 1400 примеров из источников на болгарском языке и 1450 примеров из их переводов на русский язык; 1370 примеров из источников на русском языке и 1300 примеров из соответствующих переводов на болгарский язык. В картотеку также включены примеры только из оригинальных источников: примерно по 300 употреблений на русском, сербском, болгарском языках. В качестве дополнения к картотеке использовались данные словарей, разговорников современных сербского и болгарского языков, примеры из учебной и научной лингвистической литературы, в которой затрагивается изучаемая проблема, приводятся наблюдения автора над устной речью. Привлекался материал из Интернет-источников.
Научная новизна работы состоит в следующем:
· несмотря на активный интерес, проявляемый к изучению побудительного исследования, впервые проведен комплексный сопоставительный анализ категории побудительности в рамках коммуникативно-прагматического и функционально-семантического подходов на материале родственных и близкородственных славянских языков;
· при рассмотрении категории побудительности как многоаспектного явления впервые обосновывается статус категории побудительности как коммуникативно-семантической;
· ранее не проводились исследования по выявлению в сопоставительном плане специфики плана содержания категории побудительности, в частности субплана прескрипции на материале близкородственных южнославянских (сербского и болгарского) и родственного восточнославянского языков;
· разработаны классификации имплицитных способов выражения побудительного значения в сопоставительном аспекте;
· при анализе побудительных косвенных речевых актов впервые дается семантико-прагматическая характеристика паремий в сопоставительном аспекте, репрезентирующих жанровую специфику непрямого выражения побуждения.
Теоретическая значимость исследования состоит в том, что полученные результаты вносят терминологическую определенность в изучение явления побудительности; систематизируют анализ способов и средств выражения побудительности в типичных коммуникативных ситуациях; способствуют формированию и дальнейшей разработке положений сопоставительной прагмалингвистики; коммуникативно-прагматический подход к сопоставительному описанию близкородственных языков демонстрирует новые возможности в изучении грамматики сопоставляемых языков. Отдельные выводы исследования, позволяющие показать взаимосвязь между структурой, семантикой и прагматикой побудительных высказываний родственных языков, вносят определенный вклад и в сопоставительную лингвистику славянских языков.
Практическая значимость видится в возможности использования подобного сопоставительного исследования для создания эффективной методики преподавания рассматриваемых языков в инославянской среде. Его материалы и результаты могут быть применены в курсах по практической грамматике сербского и болгарского языков, в курсе русского языка как иностранного, при составлении спецкурсов по прагмалингвистике, коммуникативной грамматике, по теории и практике перевода, поскольку сопоставление является основой перевода, который обязан быть прагматически ценным. Методические разработки на основе материалов и результатов исследования будут способствовать формированию коммуникативной компетенции и избежанию коммуникативных неудач в процессе межкультурной коммуникации.
Апробация результатов исследования. Результаты работы нашли отражение в 63 научных публикациях автора (монографии, учебном пособии, научных статьях, материалах конференций), в том числе в 8 изданиях, рекомендованных ВАК. Основные положения диссертации были представлены в докладах на международной научной конференции «Славистические чтения памяти профессора П.А. Дмитриева и профессора Г.И. Сафронова» в СПбГУ (2001, 2003, 2004, 2005), на международных научных конференциях в Москве (2001), в Нижнем Новгороде (2001), в Ростове н / Дону (2003), в Казани (2004), в Щецине (Польша) (2004), в Волгограде (2007); на всероссийских научно-практических конференциях в Казани (2001), Саранске (2007); на международных симпозиумах МАПРЯЛ в Белграде (2000, 2004); на X Конгрессе МАПРЯЛ в Санкт-Петербурге (2003), на XI Конгрессе МАПРЯЛ в Варне (2007), на II Международном конгрессе исследователей русского языка «Русский язык: исторические судьбы и современность» в Москве (2004), на I Конгрессе РОПРЯЛ в Санкт-Петербурге (2008). Результаты исследования учитываются в разработанном и читаемом автором спецкурсе «Введение в прагмалингвистику».
На защиту выносятся следующие положения:
· Категория побудительности располагает необходимыми признаками, чтобы быть признанной коммуникативно-семантической.
· Структура категории побудительности представлена как трехплановое единство: план содержания, план трансляции, план выражения. План содержания структурируется коммуникативно-прагматической и семантической составляющими. Коммуникативно-прагматическая составляющая включает субпланы: референтов, акта речи, прескрипции, пропозиции, пресуппозиции, перлокуции. План трансляции представлен полевой организацией языковых средств, передающих побудительное значение; план выражения фонологической и интонационной или графической составляющими.
· Организующим компонентом коммуникативно-прагматической составляющей плана содержания категории побудительности является субплан прескрипции. Он представлен категориальными ситуациями (далее КС): директивной, комиссивной, превентивной, которые в свою очередь объединяют КСГ акты побуждения, реализующие определенные прагматические значения. Интенциональная репрезентация КСГ носит дискуссионный характер и позволяет выявить несовпадения в семантико-прагматическом картировании актов побуждения в русском, сербском и болгарском языках.
· При сопоставлении реализации категории побудительности основные отличия выявляются на языковом уровне как в плане организации ядерных средств выражения побудительного значения, так и их периферийной зоны.
· Сопоставительный аспект оправдан не только при выявлении языковых сходств и различий в выборе лексических, грамматических и других средств языка, но и при исследовании коммуникативного плана, когда внимание фокусируется на различиях в ценностных суждениях, в стандартах приемлемости отдельных тем в процессе общения. В связи с этим четко прослеживается явление прагматической синонимии и прагматической эквивалентности.
Структура работы. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, списка источников фактического материала и сокращений, библиографического списка, насчитывающего 418 единиц, и пяти приложений.
Основное содержание работы
побудительность коммуникативный семантический славянский
Во введении обосновывается актуальность работы, указываются предмет и объект диссертационного исследования, раскрываются его цели и задачи, характеризуются методы исследования и использованный фактический материал, определяются научная новизна, теоретическая и практическая значимость, формулируются основные положения, выносимые на защиту.
Во введении конфронтативное описание категории побудительности предваряется некоторыми наблюдениями о специфике и тенденциях сопоставительных исследований в славистике, а также о целесообразности использования коммуникативно-прагматического подхода к объекту научного описания.
В первой главе «Категория побудительности как коммуникативно-семантический и прагмалингвистический феномен» комментируется статус исследуемой категории и рассматривается ее структура.
При учете философского и логического аспектов определения категории явление побудительности закономерно приобретает статус категории, обобщающей специфический способ отражения действительности: через побуждение объекта к действию [Левус, 1986]. В разделе 1.1 на основе анализа фактического материала и изучения современных концепций побудительности обосновывается статус категории побудительности как коммуникативно-семантической, обладающей соответствующими категориальными признаками. При этом учитывается, что в современной теории речевой коммуникации пока нет однозначного понимания коммуникативной категории, не выработаны принципы их выделения и не определен исчерпывающий набор коммуникативных категорий. Под коммуникативными категориями понимаются «самые общие коммуникативные понятия, упорядочивающие знания человека об общении и нормах его осуществления» [Стернин, 2002]. Коммуникативные категории участвуют в организации и регулировании коммуникативного процесса, имеют определенную структуру, собственное коммуникативное содержание, набор разноуровневых языковых и речевых (в том числе и невербальных) средств для выражения этого содержания.
Универсальность и многоаспектность категории побудительности делает проблематичным и дискуссионным определение ее статуса. Считая правомерным отнесение категории побудительности к коммуникативно-семантическим, автор исходит из того, что реализация категории осуществляется посредством иерархически организованных и взаимодействующих коммуникативных, прагматических и собственно лингвистических факторов.
Коммуникативная составляющая категории побудительности базируется на том, что побуждение - неотъемлемая часть речевого общения. Как компоненты выявляются информационная и прескрипционная составляющая.
Прагматическая составляющая категории побудительности предполагает исследование коммуникативных средств в отношении к человеку, а именно: что происходит с человеком, когда от него исходит сообщение или он принимает его; от чего зависит форма коммуникации в каждом конкретном случае; в какой мере тип культуры обусловливает форму коммуникации. В рамках прагматической составляющей категории побудительности концентрируется внимание на коммуникативной ситуации и цели, с которой происходит побуждение к действию.
Языковая составляющая категории побудительности представлена совокупностью разноуровневых языковых средств, выражающих побудительное значение и организованных по принципу функционально-семантического поля, согласно положениям функциональной грамматики.
Категориальным основанием для побудительности выступает категориальный смысл побуждения, который не только так или иначе представлен в речи, но и является принадлежностью строя языка, формируя комплекс грамматических единиц. Общекатегориальное значение складывается из набора значений отдельных КСГ, каждая из которых имеет коммуникативное содержание, обусловленное прежде всего коммуникативной побудительной целью. Категориальное множество - это множество КСГ; категоризация проводится по семантико-прагматическому принципу, что позволяет выявить КС. Категориальный принцип системной организации - иерархический, репрезентирующий взаимодействие коммуникативных, прагматических, семантических и собственно языковых факторов.
В разделе 1.2 рассматривается структура категории побудительности, представленная иерархически организованным трехплановым единством: планом содержания, планом трансляции и планом выражения.
План содержания это суть категории побудительности, воплощение целевого аспекта процесса общения. Компоненты коммуникативно-прагма-тической составляющей плана содержания, выступающего в сложном контексте связей и зависимостей акта общения, раскрываются «из анализа взаимодействия исходной ситуации, действия говорящего, оперирующего языковыми средствами, действия слушающего по восприятию и пониманию речевого акта, предметно-практического действия слушающего, направленного на достижение цели, поставленной говорящим, и конечного положения дел, результирующей ситуации» [Сусов, 1988].
Теория РА как база прагматических исследований [Грайс, 1985; Остин, 1986; Серль, 1986; Серль, Вандервекен, 1986] дает основания выделить субпланы содержательной составляющей категории побудительности: субплан референтов, акта речи, прескрипции, пропозиции, пресуппозиции, перлокуции.
Таким образом, план содержания структурируется коммуникативно-прагматической и семантической составляющими. Субплан прескрипции как стержневой компонент коммуникативно-прагматической составляющей категории побудительности отражает сложность интенциональной организации побудительного высказывания и позволяет систематизировать разнообразие побудительных интенций. Систематизация проводится на уровне КСГ, которые в зависимости от реализуемой интенции объединяются в КС директивного, комиссивного и превентивного типов.
Сопоставительный анализ набора КСГ позволяет выявить несовпадения в семантико-прагматическом картировании КС в русском, сербском и болгарском языках.
План трансляции осуществляет связь между планом содержания и планом выражения категории побудительности, кодируя интенцию РА коммуникантов посредством языковых знаков. Этот план представлен полевой организацией средств языка, выражающих побудительное значение. Объединяясь на основе общности и взаимодействия семантических функций, разноуровневые языковые средства структурируются как функционально-семантическое поле. Связи между компонентами, их взаимодействия представляют собой конкретные языковые явления.
План выражения это совокупность фонетических, супрасегментных средств языка (интонация, тембр, громкость, скорость речи, паузация, молчание, придыхания и др.) и невербальных знаков коммуникации, которые могут сопровождать устную речь или функционировать самостоятельно, являясь коммуникативными знаками. В письменной речи категория побудительности репрезентируется посредством графики или средств интерпретирующего контекста. Исследование плана выражения требует специальных методов, соответствующей экспериментальной базы и не входит в задачи реферируемого исследования.
Вторая глава «План содержания коммуникативно-семантической категории побудительности в русском, сербском и болгарском языках. Структура и эксплицитная реализация субплана прескрипции как содержательного компонента категории» посвящена сопоставительному анализу КСГ, в которых реализуется побудительная интенция определенного типа, и выявлению наиболее типичных языковых средств ее выражения. КСГ, понимаемые как «совокупность коммуникативных стереотипов с одним интенциональным значением» [Формановская, 2002], формируют КС директивного, комиссивного и превентивного типа, которые структурируют субплан прескрипции.
Сопоставление состава и реализации КСГ в родственных русском, сербском и болгарском языках позволяет уточнить структуру плана содержания категории побудительности в рассматриваемых славянских языках и выявить специфику ее коммуникативно-прагматической составляющей.
Директивная КС (раздел 2.1) с позиций теории РА характеризуется как адресатноинициирующая. В рамках директивной КС различаются информационно-побудительные и неинформационно-побудительные ситуации, выражающие директивную цель прескриптора побудить (не) совершить действие.
В информационно-побудительной ситуации в сопоставляемых языках прескриптор имеет цель побудить к выдаче информации. Это вопросы, запросы, интервьюирования. Запрос информации может сочетаться с эксплицитно выраженным побуждением в форме императива скажи(те) / кажи(те) / кажи (кажете). В таком случае директивная интенция является вторичной, вспомогательной: Тебе куды надо-то? Ты скажи! спросил опять один из них. Мне в Можайск (Толстой). А какав ви хоћете? Опет је ћутала. Jа сам готово шапутао: Кажите какав хоћете! (Лазаревић). Сядай и казвай какво си чул! рече той, като пръв седна на един стол (Ангелов).
Может быть создана особая побудительная ситуация посредством императивов глаголов речи, употребляемых не в рогативной функции: Страшно было? <…> Скажи, что страшно, тихо посоветовал Трофимов (Токарева). - Живот си ми упропастио! Живот си ми уништио, барабо jедна! - Шта сам ти урадио? - упита jе Црни као да jе ниjе добро чуо. - Марко, молим те… Реци му… (Ковачевић). <…> протегна ръка зад гърба и разроши косата и. Майко ма! Кажи му ма! провлече Ваня плачливо и го заудря с разтворени длани (Ангелов). Подобные речевые ситуации, как правило, носят эмотивный характер. Отсутствие при императиве конкретной информации, которую должен передать адресат, и, наоборот, наличие в одном из примеров прямого перформатива молим / прошу свидетельствует о том, что говорящего интересует не столько собственно информация, которая будет передана, сколько выполнение речевого действия.
В неинформационно-побудительной ситуации прескриптор имеет цель изменить существующее положение вещей. Прескрипция, основанная на приоритете власти или / и социального положения прескриптора, носит категорический характер. Не основанная на приоритете власти или / и социального положения нейтральный и смягченный. В работе в сопоставительном аспекте подробно рассматриваются акты побуждения и представляющие их КСГ в рамках неинформационно-побудительной ситуации.
Побудительную интенцию категорического директивного типа реализуют следующие КСГ: в русском языке приказ, приказание, распоряжение, команда, запрет; в сербском языке наредба, наређење, заповест (заповед), налог, команда, забрана; в болгарском заповед, нареждане, разпореждане, команда, забрана.
Необходимо отметить, что не все каузативы являются в родственных языках однозначно эквивалентными. Поэтому при описании интенционального плана высказывания следует иметь в виду, что терминологические неточности могут привести к ошибочной трактовке результатов исследования.
Тождественными в русском, сербском и болгарском языках являются каузативы запрет / забрана / забрана; команда / команда / команда.
В сербском и болгарском языках наиболее частотными и типичными для характеристики категорического побуждения являются наређење, наредба и заповест (заповед) / заповед. Но в сопоставляемых языках ситуация различна: в то время как в сербском языке наредба, наређење, заповест (заповед) могут употребляться как синонимы, в русском языке между приказом и приказанием наблюдается отличие (хотя и не всегда последовательно выполняемое) в сферах функционирования. Приказ более официальная форма, обозначающая побуждение, исходящее от официально уполномоченного, тогда как приказание по своему значению шире и соприкасается с семантическим полем каузатива распоряжение. В болгарском языке каузатив заповед соответствует русским приказу и приказанию. Что касается распоряжения, то в болгарском языке существуют понятийные эквиваленты русскому распоряжению разпореждане, разпоредба. В сербском же языке обозначение распоряжение как таковое отсутствует, заменяясь универсальными наредба, наређење. Возможно использование каузатива одлука, который подчеркивает менее официальный характер побуждения.
По силе воздействия выражаемой интенции к приказанию примыкает требование. Однако спецификой РА требования является его пограничный характер, поскольку требование обладает семантико-прагматическими признаками директивных РА как категорического, так и смягченного типа. В сербском языке такой двойственный характер нашел отражение в наличии двух каузативов для обозначения этого РА: захтев и тражење (от тражити упорно просить). Подобная возможность обозначать акт требования двояко в русском языке отсутствует. Болгарский каузатив искане, наряду с семантикой требования, обозначает желание (но не в значении настойчивого желания, что соответствует категорическому характеру требования, а в чисто оптативном значении). Каузатив изискване в большей степени имеет отношение к официальной сфере коммуникации. В связи с этим понятийная двойственность термина может быть прояснена только посредством прагматических характеристик речевой ситуации.
При выявлении наиболее типичных средств выражения побудительной интенции категорического типа в сопоставляемых языках наблюдаются отличия. Спецификой русского языка является выражение категорического побуждения посредством инфинитива. По сравнению с русским языком сербскому языку в меньшей мере свойственно использование инфинитива в подобных ситуациях. Сравним: <…> крикнул матери - Ужинать! (Горький) /… razderao se na majku: - Veиeru!; - Не пуцаj без команде! - командовао jе Уча (Чосић) / - Без приказа не стрелять! - командовал Уча. Болгарский язык вообще не обладает данной грамматической возможностью.
Явные отличия в русском языке по отношению к сербскому и болгарскому языкам наблюдаются при оформлении запрета. Сербский и болгарский языки имеют дублетные возможности отрицания: при помощи частицы не в сочетании с императивом и немој(те) / недей(те) в сочетании с инфинитивом (для сербского языка) или с да-конструкцией. Вариант с немој(те) в сербском языке cчитается более мягким и вежливым.
Побудительную интенцию смягченного директивного типа в сопоставляемых языках представляют следующие КСГ: просьба / молба / молба; мольба / молба, преклињање / молба; заклинание / заклињање, преклињање / заклинание, заклеване. В сербском и болгарском языках каузатив молба имеет более широкий семантический объем, чем в русском языке просьба, и включает различные степени интенсивности этого акта побуждения. Так, в официальной сфере просьба принимает вид заявления, прошения, что в сопоставляемых южнославянских языках обозначается также молба (в болгарском языке наряду с заявлением). Кроме того, в болгарском языке это понятие предполагает более интенсивную степень иллокутивного воздействия, обозначаемого в русском языке как мольба, а в сербском преклињање.
Характеризующими прагматическими признаками смягченной разновидности побудительного значения является то, что результат совершаемого исполнителем действия направлен в пользу адресанта (просящего). План трансляции категории побудительности использует средства всех уровней языка, способствующие снижению императивности в целях достижения коммуникативного эффекта. При сопоставлении основные отличия наблюдаются в оформлении конвенциональной вежливой просьбы, реализуемой в косвенных РА (КРА), рассмотрению которых посвящена отдельная глава.
Побудительную интенцию нейтрального директивного типа представляют КСГ, объединяющие акты побуждения, которые характеризуются взаимозависимостью их участников: прескрипция не основана на приоритете власти или / и социального положения прескриптора и не имеет прагматического признака «результат в пользу прескриптора». Это предложение / предлог, понуда / предложение; приглашение / позив / покана; совет / савет / съвет; рекомендация / препорука / препоръка; собственно предписание совершить действие / подстицај / подкана. В сербском языке, в отличие от русского и болгарского, присутствует два обозначения одной интенции предлог, понуда, что указывает на более дифференцированный тип каузации. РА понуда, в отличие от РА предлог, в большей степени проявляет готовность адресанта осуществить действие вместе с адресатом [см. Синтакса, 2005]. Не решенным в терминологическом отношении остается вопрос о номинации наиболее нейтрального типа побуждения. Собственно термин побуждение в русском языке применительно к прескрипции, выражающей побуждение к действию, прагматически не нагруженное, когда ни ситуация, ни описывающий ее контекст не предоставляют средств для определенной ее трактовки, является очень обобщенным и требует уточнения. В сербском языке наиболее адекватен термин подстицај, в болгарском языке - подкана, который, однако, может обозначать и повторное приглашение.
При выражении побудительной интенции нейтрального типа основные отличия проявляются на морфологическом уровне. Так, в русском языке при выражении совета активно функционируют формы сослагательного наклонения, выявляющие ненастойчивый, ненавязчивый характер побуждения. Нередко эти формы используются в сочетании: хорошо бы / лучше бы + мест. + инфинитив, собственно иллокутивный глагол в сослагательном наклонении. В сербском языке сослагательное наклонение также функционально активно, однако в болгарском языке предпочтение отдается использованию других грамматических форм в сочетании с лексико-семантическими маркерами или прагматическими факторами, адекватно передающими ситуацию. Сравним аналогичные ситуации: Я бы советовал вам попробовать дыхательную гимнастику йогов (Симонов). На крају бих Вам саветовао и да прочитате ове књиге (разг.); Боље би било да и твоји синови и сад иду с тобом (Ћосић). Добре ще бъде да се прехвърлиш в някоя по-народна гостилничка посъветва ме Драгомир (Гуляшки).
В инструкциях, рецептах как разновидностях рекомендаций в русском языке довольно регулярно используется инфинитив, тогда как в сербском и болгарском языках предпочтительнее употребление форм императива или возвратного пассива: Стручки зеленого сладкого перца обмыть, обрезать верхушки вместе со стеблем и вычистить семена <…> наполнить подготовленным заранее фаршем; Tri omanja plava paradajza <…> dobro se operu, otfikari im se peteljka, pa se zajedno s korom iseckaju na deblje rezance <…>; Малко прасенце се почиства добре и се осолява отвътре и отвън. Поставя се легнало по корем в тава и се намазва с мас. Пече се в силна фурна. В русском языке обобщенный характер, как правило, достигается использованием неопределенно-личных конструкций: Два фильтр-пакета помещают в стеклянную или эмалированную посуду, заливают 100 мл кипятка, накрывают и настаивают 15 минут (инстр.). В болгарском языке, когда сложное действие выполняется по этапам, выстроенным в строгой последовательности, возможно использование индикативных форм презента: Спасителят ляга по гърди <…> подава едната си ръка на удавника, с другата се хваща за някой предмет. Иногда в инструкциях по использованию домашних приборов, хотя и редко, встречается да-конструкция с безличным пассивом, который звучит достаточно категорично: да се прочете упътването и да се спазва… [см. Васева, 1991], подобно русскому инфинитиву.
Ситуация взаимодействия партнеров в ситуациях предложения и приглашения в сопоставляемых языках отражается грамматически использованием форм совместного действия. В русском языке это формы 1-го л. мн. ч., включаемые в функциональную императивную парадигму и омонимичные формам индикатива будущего времени, нередко употребляемые с частицами давай(те) (-ка). В южнославянских языках, как правило, в подобных ситуациях активно функционируют да-конструкции с соответствующими презентными формами 1-го л. мн. ч. В болгарском языке эти формы являются аналитическими членами императивной парадигмы. Давай погуляем, предложил он (Токарева). Да изнесемо касу! <..> Нека виде шта има Прерово (Ћосић). Да го накажем с последно предупреждение предложи той (Гуляшки). В сербском языке существуют императивные синтетические формы совместного действия со своими формообразующими суффиксами, однако эти формы, как показывает анализируемый корпус фактического материала, встречаются нечасто.
Таким образом, директивная КС является стержневым структурообразующим элементом коммуникативно-семантической категории побудительности. Она объединяет КСГ, наиболее полно и регулярно выражающие специфику побудительной ситуации.
Комиссивная КС (раздел 2.2) - второй составляющий компонент субплана прескрипции в структуре содержательного плана категории побудительности. В отличие от директивной является адресантноинициирующей и объединяет КСГ, в которых адресант преследует цель обязать, склонить предполагаемого исполнителя к своей точке зрения. Это акты побуждения, которые реализуются в таких КСГ, как: обещание / обећање / обещание (разновидности в официальной сфере: гарантия, обязательство); уверение / уверење / уверяване; убеждение / убеђивање / убеждаване; уговор / наговарање / уговаряне; клятва / заклетва / клетва; угроза / претња / закана.
В сопоставляемых языках в терминологическом отношении номинация почти всех рассматриваемых РА тождественна, за исключением РА клятвы. Семантический объем болгарского каузатива клетва больше: в болгарском языке термин клетва обозначает одновременно клятву / заклетву и проклятие / клетву, проклетисване. Подобную ситуацию отчасти отражает и русский язык, в котором лексема клятва имеет устаревшее значение проклятия.
Исходя из специфики иллокутивной цели комиссивных РА, отметим, что в плане выражения их особенностью является использование, как правило, не императивных высказываний (что соответствует прямому директиву), а повествовательных. Иллокутивная сила высказывания может быть повышена посредством лексических интенсификаторов: непременно, обязательно, всегда, никогда / обавезно, сигурно, увек, никада / непременно, обезателно, задължително, винаги, никога и др., а также (в случае божбы, клятвы) фразеологизированными выражениями, типа даю слово, честное слово; мајке ми, часна реч; честна дума и др.
Часто иллокутивная цель в сопоставляемых языках эксплицируется перформативными глаголами, что также способствует более эффективному воздействию на адресата. При божбе различия проявляются на уровне падежного управления глагола клясться. Если в русском языке глагол управляет творительным падежом: клясться чем, то в сербском языке реализуется возможность управления и творительным, и винительным падежом: кунити се чиме и кунити се у кога / шта. В болгарском языке при глаголе кълна се реализуется конструкция с предлогом в, передающая отношения, тождественные предложно-падежной конструкции с винительным падежом в сербском языке, т.е. южнославянские языки при грамматическом оформлении божбы проявляют частичное сходство: Нету у меня! Нету, богом клянусь, никогда в руках не держал! (Булгаков). Кунем вам се у децу… (Ковачевић). Кълна се в Збелсурд, макар и единорък, ти ще бъдеш моята лява ръка (Гулев).
В сербском языке, в отличие от русского и болгарского, широко употребительным является грамматическое оформление божбы синтаксически независимой фразеологизированной генетивной конструкцией: существительное в род. пад. + местоименная энклитика ми: части ми, мајке ми, сунца ми и др. - Немци су га узели, Црни. Мајке ми - клео се Томислав (Ковачевић). Обратим внимание, что такие же выражения, но с экспликацией 2-го лица: бога ти, вере ти, деце ти, живота ти, `леба ти, мајке ти, очију ти, среће ти и под. выступают показателями других РА директивного типа мольбы и заклинания.
Выбор средств выражения в сопоставляемых языках не ограничивается, хотя имеется ряд показателей, которые подчеркивают специфику того или иного значения. Специфика РА, составляющих комиссивную КС, заключается в том, что выражаемое ими побудительное значение вторично. Так или иначе, каждая из ситуаций подразумевает активное воздействие на адресата-исполнителя с целью побудить его поверить адресанту, принять его точку зрения и предпринять соответствующие действия. Если РА не носит характер ярко выраженного официального обязательства, можно утверждать, что обещание, уверение, клятва допускают косвенное директивное прочтение: обещаю, уверяю, клянусь предполагают, как минимум, скрытый императив (по) верь(те) мне.
Директивно-комиссивная КС угрозы (раздел 2.3). Считаем возможным рассматривать это сложное коммуникативное образование как переходную директивно-комиссивную КС. Наличие комиссивного компонента обусловливает реализацию прескрипции адресанта, выраженной в директивном компоненте. Перлокутивный эффект РА во многом зависит от комиссивного компонента высказывания - от отрицательных последствий, которые адресант обещает совершить (или которым обещает содействовать) в случае невыполнения его прескрипции.
В работе на достаточно объемном фактическом материале показана универсальность директивно-комиссивного характера угрозы как конфликтной коммуникативной ситуации в сопоставляемых языках. Выявлены основные модели ее языкового представления. При всем их разнообразии регулярно воспроизводятся три наиболее типичных модели выражения угрозы, аналогично реализуемых в сопоставляемых языках: 1) эксплицитно выраженное требование, [а (не) то / иначе / иначе] + обещание негативных последствий: Вставай немедленно! Я деньги плачу за твою учебу, вот и будь любезна учиться, а то в дворники пойдешь (Маринина). - Треба на време да стигнем куд сам пошао, иначе ће вас идуће ноћи ваше жене са воденичарима да траже низ Мораву! (Ћосић). - Не мърдайте! <…> Иначе ще ви гръмнем! (Ангелов); 2) если / ако / ако + имплицитно выраженное требование, [то] + обещание негативных последствий: И имейте в виду, Григорий Валентинович, если вы не отработаете эти деньги, то все, что за последние полгода вы положили себе в карман, будет у вас конфисковано правоохранительными органами (Маринина). - Ако ми сутра не донесете пола милиона, све ћу вас побити! (Ковачевић). - Ако намислиш да избягаш и се укриеш, тогава наистина ще умреш (Ангелов); 3) еще / још / още + имплицитно выраженное требование - (и) обещание негативных последствий: - Еще одно слово - и я швырну в тебя чайник с кипятком, предупредила Настя (Маринина). - Још једна реч и - мртав си! (Ковачевић). - Елен, не ме предизвиквай повече! О, Господинът се заканва, ха-ха. - Елен, още една дума… - Ди-ле-тант! <…> - Аах. - Сега вече сме квити, завинаги (Мутафов).
Эмоциональная степень воздействия адресанта более ощутима в сложносочиненных и бессоюзных конструкциях, подчеркивающих результативность и быстроту выполнения угрозы: Узнаю, кто это сделал, - глаза выколю (Маринина) или в сложносочиненных конструкциях с использованием разделительных союзов, создающих ситуацию жесткого выбора: - Или вы немедленно скажете мне, в чем дело, или я вызываю неотложку (Маринина). Или ноћас ћеш се удати за мене, или ћу те убити (Ковачевић). <…> или ще признаеш ей сега, или ще започнем да те бием <…> (Ангелов).
Прагматический подход к исследованию РА угрозы позволяет выявить широкую речевую вариативность ее выражения в сопоставляемых языках, что достигается посредством КРА в ряде коммуникативных ситуаций, при учете того, что сама коммуникативная ситуация, интонация, мимика, жесты, обстановка, социальное положение участников РА, их взаимоотношения могут достаточно определенно указать, как нужно понимать высказывание.
Превентивная КС (раздел 2.4) выделяется по своей специфике, объединяя предупреждающие, предостерегающие РА, которые реализуются в тех случаях, когда адресант хочет помешать осуществлению нежелательного действия, предупредить адресата.
Как компонент плана содержания категории побудительности превентивные высказывания представляют интерес не столько с точки зрения вышеуказанного доминирующего значения, сколько с точки зрения выраженной в РА прескрипции регулировать поведение будущего исполнителя таким образом, следуя которому он смог бы предотвратить нежелаемое событие.
Характер превентивной информации неоднороден: напоминание, опасение (апрехенсив), предострежение (адмонитив, собственно превентив). Многослойность превентивной семантики обусловливает специфику ее трактовки, требующей прагматического подхода и, как следствие, внимания к обстоятельствам реализации РА в сопоставляемых языках.
При сопоставлении различия выявляются в плане языкового выражения. Значение опасения в русском языке репрезентируется полипредикативными конструкциями: конструкцией с союзным средством как бы не + глагол СВ в форме прошедшего времени; конструкцией с союзным средством а то со значением возможности совершения определенного действия.
В сербском и болгарском языках союзному средству как бы не чаще соответствуют конструкции с компонентом да не би / да не би да: - Как бы не увидали! (Симонов). / - Да не би да ни видят! Нужно је да то учинимо одмах да не би и сами за живота постали прошлост (Интернет-ист.) / Нам нужно это сделать сразу, а то как бы мы сами не стали прошлым. Конструкции с союзом а то соответствуют конструкции с иначе, у противном случају / иначе, в противен случай, которые вводят компонент, мотивирующий прескрипцию адресанта: - Поторопись, а то (не то) опоздаешь (разг.) / - Пожури, иначе ћеш закаснити (разг.) / - Побързай, иначе ще закъснееш! (разг.). Конструкции, выражающие опасение, не являются конвенциональными в языковом отношении, поскольку они способны выражать и предостережение, и угрозу. Первичным для семантически корректной трактовки опасения является приоритет значения возможности, предположения реализации негативного факта, события. Лексически семантика опасения может быть подчеркнута глаголом боюсь / бојим се / боя се в главной части.
Значение предостережения в языковом плане в русском языке закреплено за отрицательной конструкцией не + императив СВ. В сербском языке соответствием в предостерегающих РА являются конструкции не + императив СВ от глаголов психической деятельности, которые не активны функционально; да-конструкции с отрицанием не / немој(те), содержащие глагол наст. вр. СВ: - Гостиную нашу не замочите (Толстой) / - Немоjте да нам салон поквасите. В болгарском языке значение предостережения выражается да-конструкцией с отрицанием, содержащей глагол СВ; в отличие от других славянских языков в болгарском императив СВ с отрицанием не совместим. Сравним: - Смотри не упади! (Айтматов). - Поручниче, не заборавите, ја сам овде претставник Врховне команде, а ви сте официр! <…> Ухапсићу вас за велеиздају! (Ћопић). Да не счупиш вазата! (разг.).
Подобные документы
Лингвистический статус категории побудительности, средства ее выражения и место каждого из них в структуре функционально-семантического поля побудительности. Особенности значения и употребления средств выражения побудительности, выражаемые ими оттенки.
курсовая работа [95,9 K], добавлен 27.12.2016Грамматические категории английского глагола. Сопоставительное изучение темпоральности в разноструктурных европейских языках. Понятие категории времени в разноструктурных языках. Морфологическое выражение категории времени в английском и русском языках.
курсовая работа [34,3 K], добавлен 26.12.2011Сопоставительная характеристика категории рода в русском и ингушском языках. Грамматические показатели рода, семантические и деривационные средства выражения его категории в языках с различным грамматическим строем. Распределение категории рода.
курсовая работа [48,0 K], добавлен 19.06.2015Функции падежей в турецком и английском языках. Категории грамматического рода и число имен существительных. Категории принадлежности, определенности и неопределенности. Склонение имен существительных и числительных в турецком и английском языках.
дипломная работа [66,9 K], добавлен 21.10.2011Характеристика семантики зооморфизмов. Функционирование зооморфизмов в германских языках. Функционирование зооморфизмов во фразеологии английского языка. Функционирование зооморфизмов в славянских языках. Зооморфизмы в русском, белорусском языках.
дипломная работа [138,4 K], добавлен 31.08.2008Сущность глагола как части речи в современном русском и казахском языках, категория залога и времени. Установление сходства и различия категорий глагола, его суффиксальные и префиксальные видовые пары. Сходство семантики русского и казахского языков.
дипломная работа [70,7 K], добавлен 25.12.2010Основное понятие и признаки предложения. Типы предложений по цели высказывания и по эмоциональной окраске. Место повелительного наклонения в категории наклонений английского языка. Средства выражения побудительности в контексте семантики и прагматики.
курсовая работа [485,6 K], добавлен 11.09.2012Функционально-семантическое поле средств выражения категории побудительности в английском языке. Косвенные побудительные конструкции: семантико-синтаксические модели английского языка. Упражнения, направленные на освоение побудительных конструкций.
дипломная работа [2,0 M], добавлен 27.07.2017Языковая модальность как функционально-семантическая категория, ее место в структурно-семантической иерархии модальных значений. Язык газет как объект лингвистического анализа. Способы выражения побудительной модальности в английском и русском языках.
курсовая работа [1,3 M], добавлен 15.11.2009Прилагательные в составе фразеологических единиц английского и турецкого языков. Лексико-семантическая характеристика прилагательных в турецком и русском языках. Словообразовательные особенности имен прилагательных в турецком, английском и русском языках.
дипломная работа [86,5 K], добавлен 11.11.2011
