Роль средств создания интенсивности высказывания в рассказах Э. По

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Категория интенсивности, ее особенности и средства выражения в языке и речи привлекают в последние десятилетия внимание многих ученных. Это обусловлено рядом причин. Категория интенсивности обладает свойством всеобщности: характеризуя действия, предметы и признаки, она активно проявляет себя в семантической структуре глаголов, существительных, прилагательных, наречий, фразеологических единиц и целостного текста. Понятие «интенсивность» является далеко не новым термином в современных лингвистических исследованиях. Этот и ряд других смежных терминов часто встречаются в исследованиях, посвященных вопросам экспрессивной стилистики, эмоциональности текста, категории оценочности и оценочным характеристикам предмета речи.

Общие вопросы категории интенсивности освещались в трудах И.И. Туранского, В.И. Шаховского, И.В. Арнольд, В.М. Телии. Различные классы слов интенсифицирующего содержания, компаративные конструкции, степени сравнения и ряд других проблем исследуются в трудах Е.И. Шейгал, О.Ф. Шевченко, Е.Н. Сергеева, Л.Я. Герасимова.

Цель исследования - выявить роль средств создания интенсивности высказывания в рассказах Э. По.

Достижение поставленной цели предполагает поэтапное решение следующих конкретных задач:

1. Рассмотреть такие понятия, как интенсивность, экспрессивность, эмотивность, эмоции и их связь.

2. Провести анализ прилагательных, как средств создания интенсивности высказывания в рассказах Э. По.

Объектом исследования является категория интенсивности как общеязыковая категория.

Предметом исследования данной курсовой работы являются особенности прилагательных, выступающих в роли лексических средств создания интенсивности высказывания в рассказах Э. По.

Материал исследования - 16 эмотивных прилагательных и 5 прилагательных интенсифицирующего содержания.

Выбор в качестве материала исследования художественных произведений Эдгара По, известного американского поэта, писателя, мыслителя 19 века, обусловлен наличием острых и напряженных сюжетов, что предполагает высокую степень эмоциональности и экспрессивности текстов.

Анализ эмотивов будет проводиться на основе словарных статей словарей Oxford Advanced Learner's Dictionary и Webster's Third New International Dictionary of the English Language. Выбор словарей обусловлен достаточно развернутой полисемией языковых единиц, представленной в них, что позволяет найти более короткий путь для выявления сем эмотивности, оценки, усиления.

При анализе словарных дефиниций опирались на «Правило 6 шагов» Ю.Н. Караулова, которое гласит, что «цепочка, связывающая два любых слова в словаре, не только всегда существует, но для произвольно выбранных слов никогда в сумме не превышает шести шагов до общего элемента» [Караулов, 1976:78].

Во Введении определяются актуальность проблемы, отражаются цели, задачи и методы исследования.

В Главе I рассматриваются теоретические основы категории интенсивности, ее связь с эмоциями, а также средства создания интенсивности высказывания. Глава II посвящена выявлению особенностей прилагательных, создающих интенсивность высказывания в художественном тексте. В Заключении делаются выводы по работе в целом.

1. Теоретические основы категории интенсивности, ее связь с эмоциями, а также средства создания интенсивности высказывания

1.1 Понятие категории интенсивности

В современном языкознании понятие «интенсивность» относится к числу широко используемых, однако его содержание определяется весьма разноречиво, так как на протяжении долгого периода интенсивность изучалась только в рамках экспрессивной стилистики, и у ученных нет единства в вопросе о лингвистическом статусе этой категории.

«Интенсивность», согласно словарным дефинициям, есть наличие той или иной степени напряженности, интенсивностью целесообразно именовать меру той или иной силы [Розенталь, 1976:131]. Большой Оксфордский словарь определяет интенсивность как «степень или количество какого-то качества, состояния и т.д.». Intensity: the degree or amount of some quality, condition, etc; force, strength, energy, degree of some characteristic quality [OED].

Категория интенсивности в силу особенностей ее смыслового содержания является сквозной категорией: «берет свое начало в области восприятия мира <…>, проходит через сферу общения, отлагается в лексической, словообразовательной и синтаксической семантике и завершается в словесном творчестве» [Арутюнова, 1988: 304].

Общие вопросы категории интенсивности освещались в трудах И.И. Туранского[1990], В.И. Шаховского[1987], И.В. Арнольд[1975], В.М. Телии[1996], Е.И. Шейгал[1990], Е.Н. Сергеева[1967].

Категория интенсивности - семантическая категория, в основе которой лежит понятие градации количества в широком смысле этого слова. Интенсивность есть количественная мера оценки качества, мера экспликативности, есть показатель содержания коммуникации [Туранский, 1990:7].

В рамках экспрессивной стилистики утвердилось представление интенсивности как признака второго уровня (признак признака). «Усиленная выразительность <…> предполагает акт, процесс усиления, или интенсификации. Интенсификация как показатель степени усиления есть количественная характеристика качественной (экспрессивной) стороны речи, есть количественное отражение того, насколько экспрессивное возвышается над предметно-логическим содержанием высказывания. Признав, что экспрессивность раскрывает качественную сторону высказывания, является признаком речевого произведения, отражающим его сущность, целесообразно трактовать интенсивность как признак признака, как количественную характеристику экспрессивности» [Туранский, 1990: 17].

Проблема экспрессивности и, следовательно, «категория интенсивности» имеют отношение к любому языковому уровню и аспекту. Как известно, категория интенсивности (экспрессивность) свойственна произносительной стороне речи, она касается области морфемики, функционирования различных частей речи (прилагательных, глаголов, наречий, частиц, существительных) в роли интенсификаторов, особенностей употребления экспрессивных синтаксических конструкций, лексического созначения слова, наслаивающегося на основное значение.

«Интенсивность» связана с градацией, т.е. постепенным переходом с усилением или ослаблением величины, силы, значения. Ю.Д. Апресян в лингвистической терминологии НОСС использует следующее определение градуируемости: «способность некоторых свойств подвергаться количественной оценке, которая у лексем, обозначающих такие свойства, отражается в способности иметь атрибуты типа очень, весьма, немного, чуть-чуть и т.п. и образовывать степени сравнения; ср. Вид у него был очень <весьма, немного, чуть-чуть> утомленный». [НОСС, с. 22]. Е.Л. Шейгал отмечает, что «в самом общем виде под градацией понимается упорядочение в соответствии с некоторой шкалой <…>, а шкала есть определенная последовательность числовых значений» [Шейгал, 1990:3].

Трактуемое как измеритель выраженности признака понятие интенсивности соотносится с понятиями количества, качества и градуальности. Традиционно считалось, что существуют два способа выражения количественной определенности признака: релятивный и абсолютный. При релятивном способе выражения количественная детерминация признака проводится путем эксплицитно-выраженного сравнения, при этом количественно определяется не сам признак, а мера превышения признака в одном из сравниваемых объектов или состояний. В английском языке релятивный способ представлен в виде степеней сравнения прилагательных и наречий.

В основе абсолютных способов выражения интенсивности лежит сравнение, поскольку каждая градация признака включает сопоставление его количества с иным, принятым за точку отсчета [Сепир, 1944:64]. Эта идея легла в основу многих работ, в которых количественные детерминаторы признака трактуются как содержащие в своей семантике элементарное значение нормы и элементарное значение «больше / меньше нормы» или «равно норме» [Апресян, 1974; Туранский, 1990].

Для того чтобы определить какое высказывание считать сильнее, И.И. Туранский предлагает рассмотреть такие понятия, как «степень интенсивности», «шкала интенсивности» и «единицы измерения интенсивности», которые вводит И.И. Туранский в своей работе «Семантическая категория интенсивности в английском языке» [Туранский, 1990:25].

«Шкала интенсивности существует как в сознании говорящего, так и в сознании слушающего. Разметка на этой шкале носит субъективный характер, то есть, в ее основе - восприятие и оценка индивида. Такая шкала в обязательном порядке включает в себя понятие «ординарного»» [Туранский, 1990:26].

В качестве минимальной единицы измерения степени интенсивности, сигнализирующей новый смысл, И.И. Туранский предложил использовать термин интенсема, то есть сема интенсивности. Интенсема, таким образом, «есть любой дискретный репрезентант (единица), сигнализарующий позицию суперординарного и субординарного на шкале интенсивности» [Туранский, 1990:28]. Шкала интенсивности по И.И. Туранскому, включает в себя нейтральный уровень интенсивности (ординарный), суперординарный (вверх по шкале) и субординарный (пространство вниз по шкале от ординарного показателя) [Туранский, 1990].

Каждая новая ступень на шкале интенсивности может выражаться как эксплицитно, так и имплицитно. Е.И. Шейгал отмечает, в частности, что «интенсификаторы являются эксплицитным лексическим средством обозначения градации признака» [Шейгал 1990:12], а «лексическими единицами имплицитной градации являются интенсификаты - слова смешанной семантики, сочетающие название какого-либо признака и указание на степень данного признака, например, adore=like very much» [там же].

Как указывает Е.И. Шейгал, «семантические признаки, допускающие градуирование, могут реализоваться как эксплицитно (сочетание ключевого слова с интенсификатором), так и имплицитно (внутренний интенсив плюс ядерная дескриптивная сема в составе лексического значения)». [Шейгал, 1990:11]

Мы понимаем «эксплицитное» и «имплицитное» градуирование, с одной стороны, вслед за Э. Сепиром, в том смысле, что оба эти типа градуальности материально выражены, с другой - вслед за С.М. Колесниковой, в том смысле, что имплицитное градуирование - это градуирование скрытое, а эксплицитное-то, которое на поверхности. [Шестова, 2007:20]

В свою очередь, Е.И. Шейгал указывает на то, что «градуирование приложимо ко всем основным знаменательным частям речи: существительному, глаголу, прилагательному и наречию» [Шейгал, 1990:32]

Поскольку прилагательное, как сугубо признаковая часть речи, имеет специально предназначенную для обозначения степеней признака грамматическую категорию степеней сравнения, у него легче выявить градуальность. Считается, что градуальными являются качественные прилагательные, а относительные - нет. Однако в силу подвижности грани между качественными и относительными прилагательными относительные также обладают оттенком качественности [Шейгал, 1990.].

Шейгал предлагает разграничивать предметно-однородные и качественно-однородные (градуальные) прилагательные. «Обычно градуальными являются общеоценочные прилагательные, типа «красивый», «превосходный» [Шейгал, 1990:37]. Преимущественно градуальные прилагательные, обозначающие качества, внутренне присущи самому предмету (цвет, вес, запах, вкус, состояние, размер). Довольно широка степень градуальности прилагательных, обозначающих внешние по отношению к предмету признаки (функция, цель, способ, причина, следствие, условие).

Понятие «интенсивность» неотделимо связанно с оценкой. Оценка является универсальной категорией: вряд ли существует язык, в котором отсутствует представление о «хорошо / плохо». Однако в способах выражения оценочных значений языки проявляют свою индивидуальность [Вольф, 1985:21]. Это объясняется в первую очередь тем, что оценка относится к интенсиональному аспекту языка, где преломление картины мира в сознании говорящего осложняется целым рядом факторов. Категория оценки - совокупность разноуровневых языковых единиц, объединенных оценочной семантикой и выражающих положительное или отрицательное отношение автора к содержанию речи [СЭСРЯ, 2003].

Включаясь в контекст, оценка характеризуется особой структурой, содержащей ряд обязательных и ряд факультативных элементов. Эту структуру можно представить как модальную рамку, которая накладывается на высказывание и не совпадает ни с его логико-семантическим построением, ни с синтаксическим. Элементами оценочной модальной рамки являются субъект и объект, связанные оценочным предикатом. Субъект оценки (эксплицитный или имплицитный) - это лицо или социум, с точки зрения которого дается оценка; объект оценки - это лицо, предмет, событие или положение вещей, к которым относится оценка. Кроме того, в модальную рамку входят (как правило, имплицитно) шкала оценок и стереотипы, на которые ориентирована оценка в социальных представлениях коммуникантов. Оценочные отношения между объектом и субъектом оценки могут иметь значения «хорошо / плохо» [Вольф, 1985:54], для английского языка основными оценочными семами, выражающими рациональную оценку, становятся прилагательные «good/ bad». Н.Д. Арутюнова к гедонистическим и эмоциональным оценкам относит признаки, выраженные прилагательными «приятный-неприятный». В английском языке в качестве оценочных сем, выражающих эмоциональную оценку, используются прилагательные «pleasant /unpleasant» [Арутюнова, 1988:132].

В зависимости от наличия в оценочном суждении эмотивного компонента разграничивают эмоциональную и рациональную оценки. Первая предполагает непосредственную реакцию на объект, характеризуется экспрессивностью и обычно выражается междометием или аффективным словом (Ах! Поразительно! Негодяй!). Рациональная оценка опирается на социальные стереотипы и выражается оценочным суждением, ср.: Я считаю, что это хорошо; По всеобщему мнению, он поступил плохо и т.п. Однако при разных формах оценок соотношение рационального и эмоционального меняется, и не всегда эти два вида оценки строго дифференцируются. Так, трудно разграничить рациональное и эмоциональное в высказываниях типа: Он настоящий герой; Он поступил как отъявленный негодяй [Вольф, 1985:165].

Вопрос о том, какой фактор в оценке является первичным - эмоциональный или рациональный, - один из наиболее дискуссионных в аксиологии и часто оказывается решающим для противопоставления субъективизма и объективизма в теории оценки [Вольф, 1985:167].

В естественном языке не может быть чисто эмоциональной оценки, т.к. язык как таковой всегда предполагает рациональный аспект: ср. вздох как выражение эмоции огорчения и языковое выражение Вот беда!, где имеется обозначение понятия «беда». Таким образом, разделение чисто рационального и чисто эмоционального в языке является условным.

Рациональность оценки усиливается, если включается предикат мнения, а эмоциональность усиливается с помощью экспрессивности и аффективных прилагательных; ср.: Он хороший мастер; Он великолепный мастер; Какой он великолепный мастер (нарастание эмоциональности) и В нем чувствуется хороший мастер; Я считаю его хорошим мастером (нарастание рациональности). [Вольф, 1985:169]

Характерной особенностью выражения оценки является возможность ее интенсификации (усиления признака «хорошо» или признака «плохо») и деинтенсификации (ослабления признака «хорошо» или признака «плохо»), отражающих движение по оценочной шкале как в зоне «+», так и в зоне» -», ср.: хороший, очень хороший, необыкновенно хороший, не очень хороший, довольно хороший и т.п. При этом интенсификация оценки не дискретна (нельзя измерить расстояние между хорошим и очень хорошим) и не ограничена определенным числом позиций, подобно степеням сравнения [Вольф, 1985:63].

Существует подход, при котором «экспрессивность» и «интенсивность» трактуются как взаимозаменяемые понятия, и где «интенсивность» объявляется компонентом «экспрессивности». Это связанно с тем, что экспрессивность как нечто более стилистически высокое (низкое), чем нейтральное, обязательно предполагает усиление.

Е.Н. Сергеева предлагает разграничивать «качественную и количественную экспрессию». Понятие последней, по ее мнению, фактически совпадает с понятием интенсивности. Сущность категории интенсивности «заключается в усилительности или выражении дополнительной количественной характеристики, что находит отражение в лексике, фразеологии, морфологии и синтаксисе» [Сергеева, 1967:3].

С точки зрения Е.И. Шейгал, между интенсивностью и экспрессивностью существуют не инклюзивные, а причинно-следственные отношения (т.е. не «интенсивность - часть экспрессивности», а «интенсивность ведет к экспрессивности») [Шейгал, 1990: 27].

В нашей работе мы будем придерживаться концепции, предложенной И.И. Туранским, который рассматривает интенсивность, как семантическую категорию, в основе которой лежит понятие меры количества экспрессивности: «Экспрессивность есть признак текста, его качественная характеристика. Экспрессивность всегда соотносится с нейтральной формой изложения, вне этого соотнесения экспрессия немыслима. Усиленная выразительность, с другой стороны, предполагает акт, процесс усиления, или интенсификации. Интенсификация как показатель степени усиления есть количественная характеристика качественной(экспрессивной) стороны речи, есть количественное отражение того, насколько экспрессивное возвышается над предметно-логическим содержанием высказывания» [Туранский, 1990:15].

«Обе категории - и категория экспрессивности, и категория интенсивности - являются внутрилингвистическими категориями, обе выполняют функцию усиленного воздействия на адресата, обе связаны с субъективным выбором адресантом экспрессивных средств и средств интенсификации высказывания, обеим категориям, как правило, сопутствуют показатели эмоциональности и оценочности» [Туранский 1990:18-19].

Одной из дискуссионных проблем современной лингвистики является проблема рассмотрения понятия интенсивности в соотношении с такими понятиями как эмоции и эмотивность. В последнее время изучением эмоций, чувственной сферы человека, занимаются многие научные дисциплины, прежде всего, философия, психология и лингвистика. Взаимодействие языка, эмоций и сознания остаётся приоритетной темой различных междисциплинарных исследований, поскольку эмоции, так или иначе, сопровождают человека во всех сферах его жизнедеятельности, в поступательном освоении им мира, в когнитивно-языковой деятельности человека, иными словами «эмоция - поистине междисциплинарный предмет» [Изард, 2000: 9].

Психологи, П.К. Анохин и А.Н. Леонтьев, указывают на тесную связь эмоций с потребностями организма: «Эмоции - физиологические состояния организма, имеющие ярко выраженную субъективную окраску и охватывающие все виды чувствований и переживаний человека» [Анохин, 1978: 397], уточняя что «эмоции - особый класс психических процессов и состояний, связанных с инстинктами, потребностями и мотивами. Эмоции выполняют функцию регулирования активности субъекта путём отражения значимости внешних и внутренних ситуаций для осуществления его жизнедеятельности» [Леонтьев, 1983: 257].

Термин «эмоция» является общепринятым, однако основополагающей наукой в разработке данного понятия является психология. Эмоции - это «особый класс психических процессов и состояний (человека и животных), связанных с инстинктами, потребностями, мотивами и отражающих в форме непосредственного переживания (удовлетворения, радости, страха и т.д.) значимость действующих на индивида явлений и ситуаций для осуществления его жизнедеятельности» [Мещеряков, Зинченко 2002: 567].

Эмоции являются выражением субъективного отношения к окружающему миру и событиям, в нем происходящим. Жизнь без эмоций невозможна, так как любые действия человека сопровождаются эмоциональными переживаниями. Благодаря эмоциям мы лучше понимаем друг друга, можем, не пользуясь речью, судить о состояниях друг друга и лучше настраиваться на совместную деятельность и общение.

По словам В.И. Шаховского, специфика эмоций человека заключается в том, что «они - и объект отражения в языке, и инструмент отражения самих себя и других объектов действительности, специфичен и момент их неотторжимости от отражающего субъекта» [Шаховский, 1987:7].

Понимание конкретных эмоций коммуникантами, их сопереживание и управляемость указывают на интеллектуальность эмоций, вопрос о которой тем не менее до сих пор является дискуссионным, поскольку «эмоции» и «разум» многими ученными издавна разводятся по разным сторонам психики человека.

Такие ученные как Л.С. Выготский, А.Н. Леонтьев, С.Л. Рубинштейн доказали, что ошибочно отрывать эмоциональную сферу от мышления. По мнению А.Н. Леонтьева, «мышление имеет эмоциональную(аффективную) регуляцию» [Шаховский, 1987:44]. «Эмоции являются функцией разума <…> интеллект и эмоции тесно взаимодействуют в структуре мыслительной деятельности человека <…> эмоции могут воспроизводиться в сознании так же как и мысли» [Шаховский, 1987:46].

Вопрос о количестве и видах эмоциональных реакций обсуждается давно. Представители древнегреческой философской школы стоицизма утверждали, что эмоции, имея в своем основании два блага и два зла, должны подразделяться на четыре основные страсти: желание и радость, печаль и страх. Р. Декарт признавал шесть главных страстей: удивление, любовь, ненависть, желание, радость и печаль.

Эти теории явились прообразами современной дискретной модели эмоциональной сферы человека. Согласно ей эмоции делятся на базовые (или базисные) и вариативные. Базовые эмоции свойственны всем людям и одинаково проявляются у представителей различных культур, в то время как внешнее проявление вариативных эмоций культурно обусловлено и может иметь договорной или индивидуальный характер.

Однако разные авторы называют различное число базисных эмоций - от двух до десяти. Согласно Полу Экману, базовых эмоций шесть: удовлетворение, интерес, удивление, печаль, гнев и страх. Кэррол Изард называет десять основных эмоций: гнев, презрение, отвращение, горе-страдание, страх, вина, интерес, радость, стыд, удивление [Ильин, 2001: 131-138].

Особенность эмоций подвергаться градации требует выделения в качестве общего элемента слова, которое связывало бы оба компонента словосочетания и являлось показателем градуальности. Такое слово мы называем «градационная сема». Основанием для выбора указанной семы послужила, во-первых, приводимая Э. Сепиром таблица объединителей типа «most complete», «every», «each», «the sum of», «just the sum», «a calculatedly sufficient amount of» и примеры объединяющих квантификаторов типа «both sorts», «in every way» мы выбрали слова: «most», «each», «every», «sum», «amount». Во-вторых, по COBUILD к градационным семам можно отнести синонимы этих слов типа piece, bit, fraction, fragment, portion, mass, measure, number etc.

1.2 Средства создания интенсивности высказывания

Являясь психологической категорией, «эмоции» на языковом уровне трансформируются в «эмотивность», которая представляет собой языковую категорию, поскольку «эмоции» можно и вызвать, и передавать, и выражать в языке и языком.

«Эмотивность» определяется В.И. Шаховским как «имманентно присущее языку семантическое свойство выражать системой своих средств эмоциональность как факт психики, отраженные в семантике языковых единиц социальные и индивидуальные эмоции» [Шаховский, 1987:24].

Рассматривая «эмотивность», необходимо выявить показатель эмотивности в слове. Принято выделять «сему эмотивности», которая может представлять собой аналитическое сочетание, построенное по модели «понятие о чувстве + конкретное наименование какого-либо чувства», например: боязнь - «чувство страха; опасение» [Бабенко, 1989:25].

Эмоции можно измерить количественно, В.И. Шаховский в системе эмоциональных явлений отмечает наличие эмоциональных состояний, характеризующихся интенсивностью, субъективностью, интегративностью [Шаховский, 1987].

В психологии выделяют ряд специфических свойств, которыми обладает эмоциональное состояние, таких, как временный или непостоянный характер, или ограниченная протяженность во времени, статичность или неконтролируемость. Данные свойства появляются в степени интенсивности эмотивов, под которыми в лингвистике понимаются языковые единицы, в семантической структуре которых имеется эмоциональная доля в виде семантического признака или семы, благодаря чему эти единицы употребляются носителями языка для выражения эмоционального отношения. Понятие интенсивности эмотивов рассматривается И.И. Туранским как показатель степени усиления, как мера экспрессивности, то есть является количественной характеристикой того, насколько экспрессивное возвышается над предметно-логическим содержанием высказывания.

Механизмы языкового выражения эмоций говорящего и языкового обозначения, интерпретации эмоций как объективной сущности говорящего и слушающего принципиально различны. Можно говорить о языке описания эмоций и языке выражения эмоций.

В лингвистике существует терминологическое разграничение для лексики, в разной степени эмоционально заряженной: лексика эмоций и эмоциональная лексика. Выделение двух типов эмотивной лексики учитывает различную функциональную природу этих слов: лексика эмоций сориентирована на объективацию эмоций в языке, их инвентаризацию (номинативная функция), эмоциональная лексика приспособлена для выражения эмоций говорящего и эмоциональной оценки объекта речи (экспрессивная и прагматическая функции). Таким образом, лексика эмоций включает слова, предметно-логическое значение которых составляют понятия об эмоциях. К эмоциональной лексике относят эмоционально окрашенные слова, содержащие чувственный фон. Она соотносится с миром эмоций и отображает этот мир, следовательно, правильнее будет слить эти два направления в одно. Л.Г. Бабенко предлагает, сохраняя за терминами «лексика эмоций» и «эмоциональная лексика» их традиционное осмысление, назвать совокупность обозначаемых ими средств эмотивной лексикой [Бабенко, 1989:12].

Эмотивную лексику подразделяют по признаку «принадлежность к эмоциональной зоне» - на три группы: положительные, отрицательные и амбивалентные (т.е. и положительные, и отрицательные) эмоции. [Шаховский, 1987]

Для выражения интенсивности язык прибегает к разнообразным средствам, представляющим такие уровнеобразующие дисциплины, как фонетика, морфология, лексикология и синтаксис.

При репрезентации на фонемном и морфемном уровнях противопоставление категориальных форм имеет эксплицитный характер: суперординарный вариант отличается от ординарного дискретной языковой единицей - одной буквой, группой букв, морфемой, лексическим аффиксом. Процесс интенсификации, так сказать, визуально наблюдаем в виде появления дополнительных строевых элементов языка.

На лексемном уровне процесс интенсификации носит принципиально иной характер, в этом случае процесс интенсификации есть внутренний процесс. В качестве иллюстрации сравним составляющие двух синонимических рядов в английском и русском языках с точки зрения их семантического содержания: Большой - огромный - гигантский

Big - enormous - gigantic

Вторая и третья лексемы в каждом ряду отличаются от исходной определенной степенью интенсивности. Интенсификация значения в сопоставляемых семах носит внутренний характер: приращение значения имплицируется в интенсифицированном варианте (соответствующей лексеме), не выходит за границы сопоставляемой лексической единицы, не представлено дополнительными строевыми элементами языка. Лексема, передающая ту или иную степень интенсивности, как бы демонстрирует раздвоение значения на основное, доминантное, и дополнительное, усилительное (ср.: огромный = большой + очень). Английский и русский языки (и, видимо, не только эти языки) имеют в своем словарном составе определенные ряды лексики, - прежде всего среди прилагательных и глаголов, - которые включают синонимические ряды, типа приведенных выше. Уточним - не любые синонимические ряды, а ряды, выражающие приблизительно одно и то же понятие и различающиеся степенью интенсивности их составляющих [Туранский, 1990:50-51].

Особое место в исследованиях, посвященных средствам выражения категории интенсивности, отводиться изучению лексических средств интенсификации, так как именно этот уровень языка охватывает большее количество единиц. К области лексических средств интенсификации высказывания относятся аффиксация и словосложение, прилагательные интенсифицирующего содержания и синомические ряды глаголов, наречия-интенсификаторы при предикатах, кванторные слова и усилительные фразеологизмы [Туранский, 1990:47].

В плане раскрытия содержания понятия «интенсивность» случаи аффиксации наиболее наглядны: второй член пары отчетливо демонстрирует «приращение значения», увеличение «объёма» признака, качества, оценочной характеристики. В качестве наиболее частотных усилительных префиксов в английском языке отметим следующие: huper-, over-, super-, ultra- Например: voluptuors: super-voluptuors, alert: hyperalert, to compensate: to overcompensate. Из деинтенсифицирующих элементов, сигнализирующих отметку между ординарным уровнем и нулевым на шкале интенсивности, отметим английское - ish (ср.: tallish, greenish, okeyish) [Туранский, 1990:47].

Словосложение затрагивает область присубстантивных модификаторов. Содержание сложного слова, подчеркивающее предельную стпепень признака, отражает физические характеристики объекта, длительность, масштабы того или иного акта и ряд других оценочных заключений. Примером словосложения, как средства создания интенсивности могут послужить слова: onyx-black, snow white, best-loved [Туранский, 1990:48].

Синонимические ряды глаголов, члены которых различаются дополнительными созначениями, характеризующими ту или иную степень глагольного действия, включают глаголы говорения, движения, физического восприятия и ощущений, эмоциональной и физической реакции, умственной деятельности, перемещения в пространстве и ряд других [Туранский, 1990:49].

Можно построить искусственную синонимическую цепочку, каждый из членов которой передает разную, чисто количественную, степень интенсивности: большой - больше - много больше - самый большой - огромный - огромный-преогромный. Однако различия между членами реальных синонимических цепочек к чисто количественному фактору несводимы. Между ними есть несомненные качественные различия, которые регистрируют все словари. Сравните на примере синонимических рядов глаголов:

To gaze - to fix the eyes and look with earnestness and/or curiosity.

To stare - to look with eyes fixed and open in wonder, horror, surprise.

To glare - to look with fierce, piercing, angry eyes.

Поэтому более точным и корректным с точки зрения научного анализа при интерпретации цепочек типа to look - to gaze - to glare будет следующее заключение.

Каждое слово в синонимическом ряду имеет две семы: сему, передающую основное значение, и сему интенсивности, сигнализирующую неординарную отметку на шкале интенсивности. Количественные различия предопределяют и делают возможным качественные изменения значения, в результате которых у слова (лексемы) появляется дополнительное созначение, отличающее его от других составляющих в синонимическом ряду. Изменения в степени количества, таким образом, ведут к определенным (и подчас весьма существенным) качественным изменениям [Туранский, 1990].

В качестве материала для нашего исследования мы будем рассматривать на ряду с эмотивными прилагательными (ex.: happy, dull, mad, terrible, etc.) и прилагательные интенсифицирующего содержания, поскольку прилагательные играют большую роль при передаче эмоций, так как большинство из них содержит эмотивно-оценочный компонент.

Интерес к имени прилагательному в научных работах последних лет стабильно возрастает. Семантике и функционированию прилагательных и связанным с этим вопросам эмоциональности, оценочности, градуальности, усилительности отводится значительное место в монографии В.И. Шаховского[1987], в диссертациях А.М. Семейко[1975] и Л.Г. Котнюк[1986], в статьях А.Н. Шрамма[1981] и Е.М. Вольф [1982, 1986], в работах ряда других авторов.

В качестве сем, передающих степень интенсивности, в нашей работе употребляются прилагательные «great», «strong», «excessive», «complete», «extreme», «perfect». [Сепир, 1993] Также в качестве материала для нашего исследования мы будем использовать вслед за Изардом, английские эквиваленты эмотивных прилагательных, выражающих базовые эмоции: angry, scornful, disgusting, detestable, sorrowful, sad, terrible, fearful, guilty, interesting, glad, joyful, amazing, wonderful. [Ильин, 2001: 131-138]

Таким образом, мы можем сделать вывод, что категория интенсивности, являясь семантической категорией, представляет собой количественную меру оценки качества, меру экспликативности, в основе которой лежит понятие градации в широком смысле.

Определение степени интенсивности предполагает введение понятия «шкала интенсивности», которая существует как в сознании говорящего, так и в сознании слушающего. Разметка на этой шкале носит субъективный характер.

Интенсификация имеет две принципиально отличных одна от другой формы проявления: интенсификация внешней формы и интенсификация содержания - усиление, увеличение семантического объема слова, словосочетания, предложения.

Существует определенная связь между понятиями «интенсивность», «экспрессивность», «эмоции» и «эмотивность», но содержательный аспект категории интенсивности отличается от содержательного аспекта смежных лингвистических явлений (экспрессивность, эмоциональность, оценочность).

Эмоции пронизывают жизнь человека, сопутствуют любой его деятельности, она - важнейшая сторона человеческого существования.

В составе любого языка имеется особый пласт лексических единиц, отражающих эмоции человека. Являясь психологической категорией, «эмоции» на языковом уровне трансформируются в «эмотивность», которая представляет собой языковую категорию, поскольку «эмоции» можно и вызвать, и передавать, и выражать в языке и языком.

Для выражения интенсивности язык прибегает к разнообразным средствам, представляющим такие уровнеобразающие дисциплины, как: фонетика, морфология, лексикология и синтаксис. Прилагательные, как и другие, части речи, являются средством создания интенсивности. Но, в отличие от других частей речи, прилагательные наиболее ярко выражают степени интенсивности.

2. Особенности лексических средств создания интенсивности высказывания в рассказах Э. По

2.1 Творчество Эдгара По и мнения критиков о его рассказах

Стиль Эдгара По отличается яркостью, выразительностью, многосторонней контрастностью, четкостью, обилием инновационно-уникальных приемов передачи читателю авторской модели мира. Одни писатели выражают свои мысли собранно, компактно и концентрированно, четко выделяя наиболее существенные и глубинные стороны предмета с самого первого упоминания о нем. Другие дают серию мимолетных, случайных впечатлений, каждое из которых умещается в одном предложении, а существенное представление о предмете возникает лишь в результате интеграции всех этих явлений.

Для Э. По характерно стремление вместить даже в одно предложение все богатство, всю сложность, все оттенки мысли или переживания, представить мысль в ее динамике, развитии. Для него важна не только сама мысль, но и причины и следствия, обстоятельства, сопутствующие ее появлению. [25]

Эмдгар Амллан По (англ. Edgar Allan Poe; 19 января 1809 года - 7 октября 1849 года) - американский писатель, поэт, литературный критик и редактор. Наибольшую известность получил за свои «мрачные» рассказы.

Эдгар По представляется в литературе фигурой сложной и противоречивой, о чьем творчестве долгое время умалчивалось на родине поэта в Америке и признание которого произошло в Европе. Сложный жизненный путь писателя со множеством лишений, ранняя смерть возлюбленной, резкие критические суждения о его творчестве на родине формировали взгляды Э. По и получали выражение в крайнем индивидуализме, презрение к буржуазной Америке и стремлением уйти в мир искусства. Вполне закономерно по нашему мнению, что его творчество отчасти было вызвано отказом общества принять его рассказы, порой нежеланием издательств выпускать в свет произведения, и как следствие свой гнев и разочарование Эдгар По обличал в новые «страшные» рассказы. Кошмары реальной жизни, преломившись через собственные жизненные переживания и неурядицы, получали болезненное гипертрафированное отражение.

По мнению литераторов творчество Э. По находится в русле господствующего тогда романтического направления. Однако ряд исследователей творчества Э. По, в их числе и А. Блок и В. Брюсов, отмечали слияние реализма и символизма в произведениях писателя, усматривая в рассказах Э. По совмещение фантастического, ненормального, «загробного» и рационального начала, трезвый подход к явлениям жизни. Таким образом, определяя художественный стиль писателя как романтический, можно усматривать смешение стилей, что уже определяет своеобразие его рассказов. Романтическое в творчестве Эдгара По прежде всего заключается в том, что писатель чрезвычайно расширил границы «возможного» для человеческого существа. Он выводил человека за пределы реального, но в то же время оставил за героями человеческие страсти и желания, которые порой доведены до крайности. У Эдгара По может быть воображен самый неправдоподобный сюжет, жуткая таинственная атмосфера, но в то же время читатель сталкивается с происшествиями, которые подкреплены точными деталями, что приближает фантастические события к реальности и производят впечатление подлинных.

Исследователь творчества Эдгара По Гроссман Джоан Делани определяет цель рассказов Эдгара По не как попытку устрашать или забавлять, но как стремление «изменить наш поверхностный взгляд на действительность, открыть нам не другой мир, а истинный мир скрытый внутри того какой мнится нам, который мы знаем, помочь представить себе происходящее в глубине» [Гроссман, 1998:126].

По словам В. Брюсова рассказы Эдгара По представляют собой произведения частью предварившие выводы экспериментальной психологии нашего времени, частью освещающие такие стороны, которые до сих пор остаются неразрешенными проблемами науки. В. Брюсов, который квалифицирует рассказы на «рассказы характеров» и «рассказы ситуаций», считает Эдгара По приверженцем второго типа новелл, который не дает подробную разработку характеров своих героев. Он представляет ситуацию фантастическую, ужасающую, помещает человека в эти условия, наблюдает и передает с математической точностью настроение, душевное состояние своих персонажей, то есть представляет события не объективно, а в преломлении, через призму видения отдельной «человеческой души. Особая роль в создании эмоциональной атмосферы, авторской субъективной оценки и интенсивности высказывания отводится использованию имен прилагательных, анализ которых мы проведем в последующих параграфах.

2.2 Анализ прилагательных как средств создания интенсивности высказывания в рассказах Э. По

Главной целью каждого писателя является донести до читателя атмосферу произведения, заставить его прочувствовать всю гамму переживаемых героями чувств, всю напряженность обстановки. Для этого авторы прибегают к различным способам и средствам, одним из которых является использование эмотивных прилагательных и прилагательных интенсифицирующего содержания.

В данном параграфе мы попытаемся проанализировать прилагательные, обозначающие эмоциональное состояние человека и создающие эффект интенсивности высказывания на примере четырех рассказов Эдгара По «Masque of the Red Death» («Маска Красной Смерти»), «The Gold Bug» («Золотой Жук»), «A Descent into the Maelstrom» («Нисхождение в Мальстрём»), «The Cask of Amontillado» («Бочонок Амонтильядо»). Выбор этих рассказов для нашего исследования основывается на наличии острых и напряженных сюжетов, что предполагает изобилие эмотивной и экспрессивной лексики.

2.2.1 Анализ прилагательных как средств создания интенсивности высказывания в рассказе «Маска Красной Смерти»

«Маска Красной смерти» (англ. Masque of the Red Death) - рассказ известного американского писателя Эдгара Аллана По, написанный и опубликованный в 1842 году и во многом предвещающий эстетику символизма.

Одной из тем данного рассказа, так же как и в большинстве других произведений Эдгара По, является тема смерти, ее фатальности и вездесущности. Рассказ начинается с описания ужасной болезни под названием Красная смерть, опустошающей страну. Принц этого государства, Просперо, собрал всех своих приближенных и укрылся в одном из монастырей. Там они могли не бояться болезни и развлекались в свое удовольствие. На пятый-шестой месяц принц устроил бал маскарад. После двенадцати появился новый ряженый. Маска его изображала труп, он олицетворял Красную смерть. Заметив его, принц пришел в ужас. Он приказал повесить ряженого. Никто не решился поднять руку на незнакомца, и маска стала спокойно приближаться принцу. Тот, с кинжалом в руках бросился на маску. Но, лишь этот странный гость взглянул на него, как принц упал замертво. Когда гости схватили незнакомца, оказалось, что под маской ничего нет. Это была сама Красная смерть. Одного за другим, вскоре она настигла всех гостей.

Перейдем непосредственно к анализу прилагательных.

Рассказ начинается с описания ужасной эпидемии, которая держит в страхе всю страну. Но принц этого государства не печалится и продолжает дальше жить своей привычной веселой жизнью. Он собирает своих самых веселых и здоровых подчиненных и отправляется в отдаленное и уединенное аббатство, где, как он предполагает, эта болезнь их не настигнет.

«But the Prince Prospero was happy and dauntless and sagacious». [Poe, 1993:197]

Но принц Просперо был по-прежнему весел - страх не закрался в его сердце, разум не утратил остроту.

Употребление прилагательного «happy» в данном контексте и данной ситуации создает иронию и несет в себе негативную оценку и создает отрицательное отношение у читателей к принцу Просперо. Но в то же время, анализ словарных дефиниций прилагательного «happy» на четвертом шаге показал наличие положительной оценки «good». Ср.:

Шаг 1. happy (adj.) - 4) satisfied that something is good or right; not anxious.

Так же при анализе словарных дефиниций уже на втором шаге можно выявить сему усиления, выраженную прилагательным «great», что более ярко передает состояние счастья и удовлетворения, которое так неуместно в сложившейся ситуации:

Шаг 2. happy (adj.) - 2) having, showing or causing a feeling of great pleasure.

В результате проекции данного эмотива на создаваемый автором фон, прилагательное happy, находясь благодаря контексту в пределах семантического поля эмотивности, получает способность передавать авторское субъективное отношение к герою и его поступкам.

Далее в рассказе следует подробное описание замка, который стал убежищем, местом проведения каждодневных балов и местом защиты от ужасной эпидемии:

«This was an extensive and magnificent structure, the creation of the prince's own eccentric yet august taste. A strong and lofty wall girdled it in» [Poe, 1993:198].

Прилагательные «magnificent» и «strong» являются прилагательными интенсифицирующего содержания. При анализе словарных дефиниций прилагательного «extensive» уже на первом шаге можно выявить сему усиления «great»:

extensive (adj.) - 1) covering a large area; great in amount

Для того чтобы выявить сему положительной оценки у прилагательного «extensive» нам понадобилось 2 шага - первым шагом является переход от «extensive» к «great», в котором присутствует 2 семы оценки «good» и «pleasant», к тому же усиленные семой интенсивности «very»:

Шаг 1. extensive (adj.) - 1) covering a large area; great in amount

Шаг 2. great (adj.) - 5) very good or pleasant

В совокупности семы усиления и семы оценки создают эффект высокой интенсивности положительной оценки прилагательного «extensive». Мы можем предположить, что таким образом Эдгар По хотел передать и подчеркнуть все величие, роскошь и грандиозность этого замка, и вместе с тем видимо и богатство и возможности принца.

Далее автор продолжает подробно описывать замок, его роскошность и величественность и заостряет внимание читателей на одной из многочисленных комнат замка, на самой мрачной черной комнате с кроваво-красными стеклами, а точнее на больших старинных часах, находящихся в ней. Важность этих часов заключалась в том, что они наводили ужас и страх на всех гостей замка своим звоном.

«Its pendulum swung to and fro with a dull, heavy, monotonous clang…» [Poe, 1993:198].

Их маятник качался из стороны в сторону с приглушенным, тяжелым, монотонным звоном.

При чтении этого короткого отрывка предложения создается угнетающее, тяжелое впечатление за счет употребления ряда прилагательных - dull, heavy, monotonous, что оправдывается после рассмотрения анализа словарных дефиниций этих прилагательных.

Прилагательное «dull» является эмотивным и несет в себе отрицательный заряд и навевает скуку, так как уже в первом значении прилагательного «dull» присутствует прилагательное «interesting» c отрицательной частицей «not» (неинтересный).

Шаг 1. Dull (adj.) - 1) not interesting or exciting

Шаг 2. Not (adv.) - 2) used to give the following word or phrase a negative meaning, or to reply in the negative.

Шаг 3. Negative (adj.) - 1) bad or harmful

Также при помощи анализа словарных дефиниций этого прилагательного можно обнаружить сему усиления, выраженную прилагательным «great», что увеличивает отрицательную оценку.

Шаг 1. Dull (adj) - 1) not interesting or exciting

Шаг 2. exciting (adj) - 1) causing great interest or excitement

Прилагательное «heavy» является прилагательным интенсифицирующего содержания, так как при анализе словарных дефиниций этого прилагательного была обнаружена сема интенсивности «deep».

Heavy (adj) - 12) loud and deep

В значении прилагательного «monotonous» была выявлена базовая эмоция «interest» с отрицанием «not», что также придает интенсивность высказыванию, указывает на отрицательную оценку и способствует созданию напряженной, удрученной атмосферы.

Monotonous (adj) - 1) never changing and therefore boring

Boring (adj) - 1) not interesting; making you feel tired and impatient

Not (adv.) - 2) used to give the following word or phrase a negative meaning, or to reply in the negative.

Negative (adj.) - 1) bad or harmful.

Используя такую экспрессивную лексику Эдгар По пытается передать читателю сильное напряжение и страх, затаившийся у гостей, да и у самого принца, несмотря на то что они тщательно его скрывают и маскируют под веселостью и беззаботностью.

При описании главного героя, принца Просперо, автор использует эмотивное прилагательное «mad» в котором заложена отрицательная оценка «bad», к тому же усиленная семами интенсивности «strong» и «very».

«There are some who would have thought him mad» [Poe, 1993:199].

Mad (adj.) - 1) having a mind that does not work normally; mentally ill

2) very stupid; not at all sensible

3) very angry

Ill (adj.) - 2) bad or harmful

Angry (adj.) - 1) having strong feelings about something that you dislike very much or about an unfair situation.

Прилагательное «mad» в рассказе «Маска Красной Смерти» употреблялось Эдгаром По, не только при описании принца, но и при упоминании его окружения и неизвестного гостя, которым впоследствии оказалась сама Смерть.

«And yet all this might have been endured, if not approved, by the mad revellers around» [Poe, 1993:200].

«But from a certain nameless awe with which the mad assumptions of the mummer had inspired the whole party <…>» [Poe, 1993:201].

Мы можем предположить, что благодаря этому неоднократному повторению, Эдгару По удалось усилить экспрессивность рассказа и показать и без того негативную оценку автора к главному герою и его окружению, и негативное отношение, смешанное с большой долей страха, придворных к неизвестному гостю в маске.

Таким образом, мы проанализировали 5 эмотивных прилагательных, с учетом повторений - 8. 2 из них несут в себе положительную оценку, 3 - отрицательную. В 4 прилагательных из 5 присутствует сема усиления.

2.2.2 Анализ прилагательных как средств создания интенсивности высказывания в рассказе «Золотой Жук»

«Золотой жук» (англ. The Gold-Bug) - приключенческий рассказ, Эдгара Аллана По 1843 года. Главный герой, Вильям Легран - человек, нашедший клад благодаря своей изобретательности и вере в обоснованность преданий, которые другим казались только легендой. Легран происходит из старинной гугенотской семьи; неудачи лишили его богатств и довели до нищеты. Как отзывается о нем его друг-рассказчик, «он отлично образован и наделен недюжинными способностями, но вместе с тем заражен мизантропией и страдает от болезненного состояния ума, впадая попеременно то в восторженность, то в угрюмость». На почти безлюдном Сэлливановом острове, где Легран ищет уединения, он обнаруживает странного жука и пергамент, при помощи которых узнает местонахождение клада капитана Кидда, героя народных баллад, воспевающих этого отважного пирата, жившего за два столетия до описываемых событий. Клад помогает Леграну вернуть некогда утраченное богатство. Рассказчику, старому слуге-негру Юпитеру, и читателям действия Леграна становятся понятными только в финале, а до тех пор он кажется больным или сумасшедшим, тогда как на поверку он обладает довольно твердой рассудительностью.