Основы общего языкознания

Интегральные и дифференциальные признаки в значении слова играют различную роль в его функционировании и развитии. Часто именно интегральными признаками создается все своеобразие языкового выражения понятий. Вместе с тем в развитии понятий определяющую роль, по крайней мере на первых порах для каждого нового понятия, играет означаемое, или десигнат. Оно отводит место новому понятию в системе уже существующих -- в группе лексики, создает костяк понятия, который затем уже обрастает интегральными признаками.

По отношению к вариациям слова в плане содержания означаемое, или десигнат, может быть иначе названо инвариантом. Вернемся еще раз к нашему примеру со словом дядя.

Инварианты определяются только через соотношения друг с другом, их сущность не зависит от позиции, в которой они находятся в данном конкретном высказывании, в речи. Варианты, напротив, это такие представители инварианта, которые частично, более или менее, зависят от позиции в речи -- от окружения другими словами.

Самостоятельный вариант соотносится с инвариантом непосредственно; нередко -- в практических целях -- можно считать инвариант логической формулировкой самостоятельного варианта (так и в данном примере). Другие варианты соотносятся с инвариантом лишь косвенно и опосредованно.

§7. Процесс называния. Понятие о внутренней форме слова и этимологии

Выше мы рассмотрели, как устроены и соотносятся друг с другом в языке уже названные явления и понятия. Остановимся теперь на вопросе о том, как получаются названия. Этот вопрос составляет суть особого отдела языкознания -- ономасиологии, или теории номинации (именования).

Не следует думать, что место слова в лексической системе навсегда определено тем, как получилось данное слово-название. Такая связь существует лишь на самых первых порах возникновения слова, а в дальнейшем соотнесенность слов друг с другом определяется их значениями. С примерами расхождения называния и значения мы уже встречались на предыдущих страницах: цветковые растения имеют малое отношение к цвету и цветам, машина к мельнице (§6). Задержимся еще раз на последнем примере. Как мы видели, развитие проходило так, что сначала существовали два непересекающихся ряда явлений действительности и понятий о них (1) жернов, ступа, мельница для зерна, machina и т. д.; 2) молот, топор; простые механизмы (ворот, клин и др.); сложные механизмы и т. д.), а в определенный момент на почве латинского языка произошел перенос слова machina (ранее заимствованного из греческого языка, где было (в значении 'хитроумное средство') от называния мельницы к называнию сложного механизма. Перенос осуществился на основании метафоры, но два ряда явлений и соответственно понятий не смешались: понятие о сложных механизмах не включилось в ряд понятий о мельницах (скорее уже мельница стала осознаваться как разновидность механизма).

От процесса первоначального наименования сохраняются некоторое время следы в виде внутренней формы слова. Под внутренней формой понимают способ, каким в новом наименовании представлено старое наименование (А.А. Потебня). В естественных языках внутренняя форма часто недолговечна, она забывается, исчезает, и объясняется это тем, что определяющую роль, как уже было сказано, играют системные связи слова, его принадлежность к группам и структурам в составе лексики, а не его происхождение.

Так, в современном русск. час мы уже не видим его внутренней формы, давно утраченной: слово час означало некогда зарубку на палке или на притолоке в избе, отмечавшую меру времени, и этой мерой был, конечно, не современный час, а в каждой местности иной отрезок времени. Выясняется это по этапам. То, что мера времени была неустойчивой, видно из ближайших сравнений русск. час с украинск. час, польск. czas, чешек, cos,-- все эти слова означают 'время'; то, что первоначально мерой служил надрез, зарубка, видно из более далеких сравнений с балтийскими языками, например с литовским, где тот же корень kas- означает 'копать, рыть'. Таким образом, русск. час оказывается в дальнем родстве с косить и чесать, но эта связь нами совершенно не ощущается и не имеет никакого отношения к понятию времени. Работы по выяснению первоначальной внутренней формы слова называются этимологией.

Дольше сохраняется внутренняя форма в словах, имеющих отчетливо выделимые части -- корни, приставки, суффиксы: по составу слова легко ощущается его происхождение. Например, писатель -- 'тот, кто пишет', читатель -- 'тот, кто читает'. Внутренняя форма отвечает здесь лишь означаемому, или десигнату, соотнося эти слова с глаголами писать и читать. Значение же этих слов, их сигнификат, гораздо богаче и сложнее. Писатель и читатель -- социальные категории, совершенно отличные от наименования лиц по процессу писания или чтения (ср. пишущий, писец; читающий, чтец). Когда внутренняя форма слова по воле художника слова или просто человека, чуткого к слову, внезапно оживляется, это удивляет нас, а иногда и смешит. Ср.:...Шли домой ватагой, громко говоря, стуча по «пешеходам» (И. Бунин. Лика), пешеходы здесь -- деревянные тротуары. Или еще: Он все о кладах мечтает,... все клад и клад... какой кладовщик нашелся! (А. Рыбаков. Кортик), действительно, клад -- кладовая -- склад -- кладовщик -- слова одного корня.

С другой стороны, внутренняя форма наименования не предрешает отнесения наименованного предмета и понятия о нем однозначно к тому, а не иному ряду предметов и понятий. Это заметно уже и в приведенном случае: пешеходы могут быть и людьми, и тротуарами. Еще пример. Подснежниками в разных краях России называют самые разные цветы, лишь бы они были первыми и всходили из-под снега: в Подмосковье белые чешре/ищы, \\ спине медуницы, и голубые печеночницы; па Урале желтые прострелы или сон-траву; в лесостепном крае -- синие сциллы.

Напротив, в искусственных языках внутренняя форма всегда сохраняется, пока сохраняется данное наименование: без внутренней формы там нет наименования, нет знака. Внутреннюю форму называют там концептом, концептом денотата, или смыслом. Смысл -- это путь, которым мы пришли к имени (Г. Фреге). С точки зрения логики, выражения сэр Вальтер Скотт и автор Вэверлея -- это имена, они имеют один и тот же денотат (это -- известный писатель), но обладают различными смыслами, или концептами, этого денотата, потому что называют его разными путями: в первом случае -- от его титула, семьи и имени, данного при крещении; во втором -- от его писательской деятельности. На эти логические термины следует обратить внимание для того, чтобы не смешивать их с лингвистическими понятиями и не вводить без необходимости в языкознание.

§8. Лексические и семантические поля. Понятие о сочетаемости слов и дистрибуции

В предыдущих разделах мы затронули pa:t-ные типы более тесных и менее тесных групп слов в лексическом составе языка: антонимические ряды, синонимические ряды, тематические группы, такие, как «черты характера», «глаголы передвижения человека». Все эти группы -- разновидности одного явления лексического или семантического поля. Однако сам «ноле» обычно применяется лишь к достаточно обширным группам слон. Разные исследователи по-разному подходили к изучению системности в лексике и выделяли поля, опираясь на разные основания. Соответственно этим основаниям и по именам исследователей поля могут быть классифицированы следующим образом.

Поля М. М. Покровского. Мы называем их так по имени русского ученого, впервые поставившего задачу системного изучения лексики (начиная с 1890-х годов). Поля такого типа выделяются на основе совместного применения трех критериев: 1) тематическая группа (слова относятся к «одному и тому же кругу представлений», по выражению М.М. Покровского), 2) синонимия, 3) морфологические связи. Под последними понимаются группировки по принципу названий деятелей, орудий, способов действия и т. д. (слова, сгруппированные таким образом, имеют общие показатели в своей форме-- суффиксы и проч.), а также более сложные отношения, например отношения отглагольных имен существительных к глаголам. Такой ряд слов и их значений, как отвод у кабеля 'ответвление¹, отвод в лесу 'место, отведенное для вырубки', для отвода глаз и т. п., может быть понят только в связи с организацией значений и форм соответствующих глаголов -- отводить, выражающего активное действие, и отводиться,-- пассивное. Систему «сходных представлений» М. М. Покровский связывал с системами явлений общественной и хозяйственной жизни (орудиями труда и т. п.). Названный тип полей остается одним из самых актуальных объектов лексико-семантических исследований.

Поля И. Трира. Немецкий автор (первая работа 1931 г.) предложил разделять ноля на лексические и понятийные. Понятийное поле -- обширная система взаимосвязанных понятий, организованных вокруг центрального понятия, например 'ум, разум'. Лексическое поле образовано каким-либо одним словом и его «семьей слов». Лексическое поле покрывает только часть понятийного поля, другая часть последнего покрыта другим лексическим полем и т. д. Понятийное поле оказывается в плане выражения составленным подобно мозаике. И. Трир делит весь словарь на поля высшего ранга, эти -- на поля более низкого ранга и т. д., пока не доходит до отдельных слов. Слово играет в его системе подчиненную роль. Введенный им принцип И. Трир подчеркнуто противопоставлял изучению лексики в связи с предметами материального мира. Эта концепция подверглась резкой критике ученых разных направлений. Названный принцип полей сохраняет определенное значение при изучении явлений духовной культуры и их выражения в языке.

Поля В. Порцига. Этот немецкий лингвист предложил (с 1934 г.) иной принцип выделения полей. В. Порциг обратил внимание на явления такого типа: слово схватить, нем. greifcn, обязательно предполагает наличие в языке такого слова, как рука. Но обратное отношение не имеет места: рукой можно не обязательно хватать, но выполнять массу самых различных действий. На этом основании в лексике выделяются, по терминологии В. Порцига, «элементарные семантические поля», ядром которых всегда является либо глагол, либо прилагательное, так как обычно эти классы слов могут быть сказуемым (точнее: «выполнять предикативную функцию»). Примеры таких полей:

'схватить'-- 'рука',

'лаять' - 'собака',

'жмурить' - 'глаза',

'кусать'- 'зубы',

'белокурые' - 'волосы' и т. п.

В последние годы поля такого типа легли в основу быстро развивающихся в разных странах исследований по выявлению глубинной семантической структуры языка. Еще с одним типом полей мы познакомимся ниже.

Как видно из самого факта существования лексико-семантических полей, слова в языке предрасположены сочетаться друг с другом не любым, а лишь тем или иным определенным образом. Их предрасположенность к сочетанию проявляется в факте сочетания в речи. Предрасположенность и факты сочетания называются сочетаемостью. Она имеет различный характер и допускает обобщение в типы. Типом наиболее сильной сочетаемости является та, которая вытекает из «полей Порцига». В таких случаях появление в речи глагола или прилагательного с почти стопроцентной уверенностью появление существительного. С иным видом сильной сочетаемости мы встречаемся тогда, когда в значении слова не заложено никакого признака, требующего его сочетания именно с данным, а нес другим словом, но оба слова тесно срослись, образовав фразеологическое сочетание: витать... (в облаках); баклуши... (бить); лясы... (точить); замуж... (пойти, выйти); заклятый... (враг); проданной... (дождь) и т. п. (Об этом см. подробнее след, раздел.) Наиболее нижний практически тип составляет средняя по силе сочетаемость, избирательность слов: со словом экзамен сочетается сдать, провалить; меры -- принять, осуществить; поражение -- потерпеть, нанести; победу -- одержать; диагноз-- поставить и т.п. Избирательная сочетаемость допускает обобщение в таком, например, виде.

Совокупность фактов сочетания составляет дистанцию. Приведенная табличка иллюстрирует полную дистрибуцию семи глаголов относительно семи наречий (или, обратно, семи наречий относительно семи глаголов). Но это лишь часть дистрибуции этих глаголов (так как они могут сочетаться и с другими наречиями) и лишь часть дистрибуции этих наречий (так как они могут сочетаться с другими глаголами).

лексикология слово синонимия словарь тезаурус

§9. Вся лексика как система. Словари-тезаурусы

Словари-тезаурусы (от лат. заимствования из греч. thesaurus 'сокровищница, богатство') -- это словари, в которых представлены все известные слова данного языка. Для расположения слон и них принимается обычно классификация от понятий, от «идей», поэтому такие словари иначе называются идеографическими. Ocновные словари-тезаурусы: английского языка -- Роже (P. M. Rogel), немецкого языка -- Дорнзайфа (F. Dornseif). В процессе составления подобных словарей выяснилось, что классификация лексики на понятийной основе, хотя и с некоторыми натяжками в частностях, вполне возможна и таким образом самый факт существования таких словарей доказывает системность лексики. Для иллюстрации этой системности мы приведем одну из наиболее удачных классификаций -- систему Р. Халлига и В. Вартбурга ^[1], которые использовали также «языковые», или «бытовые», понятия (см. о последних §3). Общая схема этих исследователей таков;) (см. па стр. 50). Размещено на Allbest.ru