Основы общего языкознания

Значения слов растение, цветок, цветковые растения стремятся к научному понятию, но достигают его каждый раз тогда, когда наука уже оставила это понятие и, отталкиваясь от него, ушла вперед.

Не менее интересно развитие понятия 'машина'. В античном мире различались слова и понятия «орудий -- силачей», с одной стороны, и «машины» -- с другой. Под первыми понимали шесть простых орудий -- рычаг, блок, ворот, клип, наклонную плоскость и винт, а под машиной -- «систему связанных между собою частей из дерева, обладающую наибольшей мощностью для передвижения тяжестей» (так у римского писателя I в. до н.э. Витрувия. Об архитектуре, кн. X). Это понятие было в эпоху Витрувия своего рода научным или техническим, во всяком случае, не бытовым. Но само слово для него пришло из быта, machina было первоначально обозначением мельницы. До начала XVIII в. понятие Витрувия сохранялось в Европе без изменений, а затем начало быстро обогащаться новыми существенными признаками, главным из которых оказался признак экономии времени и сил: «Машины суть такие орудия, посредством коих сила гораздо больше произвести может действие, нежели как она сама по себе производить в состоянии» («Руководство к механике, изданное для народных училищ Российской Империи». СПб., 1806). У К. Маркса («Капитал», т. I) в понятие машины включаются такие важнейшие для нас теперь признаки, как связь с общественно-экономической формацией, благодаря чему для капиталистического способа производства машина разъясняется как «средство производства прибавочной стоимости»[4] О развитии этого понятия см.: М. М. Покровский. Machina (Eine enusiologische Skizze), «Indogermanische Forschungen», 49, 1931; В. А. Добровольский. Развитие понятия «машина» и необходимость его уточнения. «lluyiii. зап. Одесского политехи, ин-та», т. 4, вып. 2. Харьков, 1955.^[4]. Совершенно ясно, что когда мы теперь, вовсе не будучи специалистами во всех областях науки, где применяется понятие машины, рассуждаем о «поколениях электронно-вычислительных машин», о том, сможет или нет такая машина заменить человека в творческой функции, то мы можем делать это лишь благодаря многовековому опыту и знаниям, закрепленным в слове-понятии «машина».

Семантическое развитие слова, протекающее в двух направлениях -- метафорического переноса и обогащения понятия, отвечает двум основным функциям языка -- практическому освоению мира с помощью метафоры и его познанию и объяснению с помощью научного понятия.

ГЛАВА II. ГРУППЫ И СИСТЕМЫ СЛОВ

§1. Простейшие группы слов. Омонимия

В пределах словарного состава языка слова существуют не изолированно, а входят в те или иные системные группировки, причем одновременно в несколько разных. Наличие внутренней системности в лексике очевидно: не будь ее, мы не могли бы легко и быстро отыскивать в своей памяти нужные слова, ведь словарь (активный и пассивный вместе) современного культурного человека содержит до 70--80 тыс. слов бытового обихода, круга литературного чтения и терминов и от 4--5 до 20 тыс. фразеологических единиц. Сейчас, все еще продолжая считать, что слова имеют по одному значению, рассмотрим простейшие из таких группировок -- омонимы.

С понятием омонимии мы познакомились, рассматривая вариации слова. Омонимия в общем случае определяется как совпадение по звучанию слов, имеющих разное значение. Мы видели также, что это общее определение покрывает существенно различные явления: с одной стороны, термин-омоним, возникший как дальнейшее значение слова по отношению к его ближайшему значению (факт в общем понимании и факт в логике и ь методологии науки); с другой стороны, метафору, когда она закреплена в языке (носок 'маленький нос, носик' и носок 'короткий чулок'; Москвич 'житель Москвы' и Москвич 'автомобиль особой марки'). Кроме того, омонимия возникает иногда вследствие случайного звукового совпадения слов, которые были первоначально различны, но в ходе исторического развития приобрели одинаковую фонетическую форму. Таковы русск. ключ 'родник, источник' от того же корня, что клокотать, и ключ 'приспособление для отпирания замка' от того же корня, что клюка 'палка'. Известны случаи, когда из-за омонимического совпадения двух одинаково важных в обиходе слов одно из них исчезало из системы языка и заменялось новым. В небольшой области на юге Франции исчезло слово gallu(m) 'петух', в то время как в окружающих диалектах оно сохранилось. Петуха называют различными странными именами, свидетельствующими о том затруднении, в котором оказались говорящие: faisan 'фазан', vicaire 'священник'. Причина исчезновения слова заключается в том, что в этом говоре латин. // дало it и слово gallu(m) совпало с gattu(m) 'кот'. Третий тип омонимии не играет существенной роли в развитии и функционирования языка, но два первых составляют постоянно действующий фактор и требуют обобщения. Введем следующее обобщение. Существует омонимия по сигнификату и омонимия по денотату. Омонимия по сигнификату является пределом, к которому стремится слово, в то время как его сигнификат развивается от ближайшего значения к дальнейшему. Омонимия по сигнификату характеризует отношение между словом общего языка и специальным термином. Омонимия по денотату возникает на основе метафорического переноса наименования с одного предмета на другой. Как и в случае омонимии по сигнификату, она является пределом, к которому стремится слово в этом процессе. По достижении этого предела слово распадается на два слова, одно из которых нередко начинает варьироваться иначе, чем другое, в таком случае возникшая омонимия снова устраняется за счет разных вариаций (махает и машет; голова и головка).

Выше мы рассуждали об омонимии как о таком явлении, когда слова совпадают по звучанию во всех своих формах (ключ, ключа, ключу... и т. д.). Очевидно, однако, что возможны совпадения лишь в части форм, например, русск. глагол тереть совпадает с числительным три только в форме ед. числа повелительного наклонения. Классификации омонимов отводится существенная роль в специальных лингвистических исследованиях (омонимы подразделяются на лексические (как в рассмотренных выше примерах) и грамматические, полные и частичные и т. д.). Лексические омонимы могут занимать более или менее значительное место в системе языка. В английском языке, языке с высокой омонимичностью, насчитывается около 7000 лексических омонимов среди самых употребительных слов, относящихся к разным частям речи.

Наконец, следует отметить, что выше мы рассуждали об омонимах как словах, совпадающих по звучанию. Но слово существует и в письменной форме. Для такого языка, как русский, где письменная форма относительно однозначно отвечает произношению, это различение в вопросе об омонимии не столь существенно. Но оно очень важно, например, для английского языка. Исследователи английского языка подразделяют омонимы на омонимы, существующие лишь в произношении (омофоны), существующие лишь в написании (омографы) и существующие в произношении и написании одновременно (омонимы в собственном смысле). Орфография английского языка позволяет различать омонимы на письме, закрепляя за ними различное написание: discreet 'осторожный' и discrete 'дискретный, раздельный'; flower 'цветок' и flour 'мука'; story 'рассказ' и storey 'этаж'; canon 'канон' и cannon 'пушка' и т. п.

§2. Простые группы слов. Антонимия

Другая группировка, играющая большую роль в лексико-семантической системе языка,-- антонимы. Антонимы -- это слова, противоположные по сигнификативному значению. Сравнительно простыми группировками антонимы оказываются потому, что в каждой группировке всего два слова: хороший -- плохой, большой -- маленький, молодой --* старый и т. д. Иногда у каждого из противопоставленных таким образом слов есть синонимы: большой -- огромный, громадный, здоровенный; маленький -- крохотный, малюсенький. В таком случае антонимич-ные отношения существуют и между двумя группами синонимов, взятыми в целом: (огромный, громадный, здоровенный} антонимично к {крохотный, малюсенький}, но группы антонимичны на основе более простых антонимических отношений, отношений между двумя словами.

Антонимия -- сравнительно простое отношение в лексике и по другой причине: она всегда опирается только на одно сигнификативное значение. Если у слова несколько таких значений, то оно может входить в несколько антонимических рядов, но все они просты и всегда двучленны. Например, говорить в значении 'выражать речью свои мысли' -- антоним к молчать; говорить в значении 'выражать устной речью свои мысли' -- антоним к писать; говорить в значении 'выражать обычным голосом свои мысли' -- антоним к кричать; ночь -- антоним к день в значении 'темное время суток' в противоположность к 'светлому времени суток'; входить -- антоним к выходить, когда эти слова означают движение в противоположных направлениях. В других своих значениях те же слова не будут антонимами друг к другу, как, например, говорить в значении 'высказывать мнение'; входить в значении 'быть частью чего-либо', или вообще не будут иметь никаких антонимов. Из сказанного следует, что устанавливать антонимы можно всегда только в рамках какого-либо одного значения. Определять самые эти рамки можно различными способами.

Рамки антонимии могут ограничиваться третьим общим понятием, под которое подводятся два антонима: применительно к понятию 'рука' левый и правый будут антонимами, левая рука противопоставляется правой руке, но применительно к понятию 'дело, работа', те же слова не будут антонимами --* возможны только правое дело, левая работа (в смысле 'незаконная или неофициальная работа') -- но не *левое дело[1] Звездочка применяется в лингвистике перед записью слов и выражений, не известных из наблюдения и реконструированных.^[1], *правая работа; применительно к понятию 'пространство' будут антонимами слова верх -- низ, но их антонимия не существует в рамках понятия 'духовные качества' -- возможны верх благородства, верх глупости, на верху блаженства, но невозможны *низ благородства, *низ глупости, *в низу блаженства; в рамках понятия 'известность' противопоставляются как антонимы слава -- позор, отдельно слава -- безвестность. Отношение общего понятия к подводимым под него антонимам может быть различным. Либо каждый из антонимов прибавляет нечто к общему понятию -- один «плюс», другой «минус»: известность добрая -- слава, известность дурная -- позор. Либо один антоним имеет то же самое значение, что общее понятие, а другой его отрицает: известность и есть слава, а безвестность -- противоположное этому. Рамки антонимии могут определяться и иным способом-- через сочетание с другими словами: свежий -- антоним к теплый в рамках сочетаний со словами вечер, утро, ночь, ветер; свежий--антоним к старый в рамках сочетаний со словами газета, журнал, новости, силы, резервы; свежий -- антоним к соленый в рамках сочетаний со словами огурец, грибы и т. д.

§3. Более сложные группы слов. Синонимия

Синонимы определяются обычно как слова, сходные по значению. Это справедливо, но недостаточно. Мы видели уже, что само значение -- сложное явление, в его структуре мы выделили две линии: отношение к предмету, денотату, и отношение к понятию, сигнификату. Отсюда следует, что и синонимами слова могут быть либо когда они относятся к одинаковым денотатам (синонимы по денотату), либо когда они связаны с одинаковыми понятиями (синонимы по сигнификату). Лингвисты обычно придерживаются одного из двух, прямо противоположных взглядов на синонимию -- либо под синонимами понимаются слова, называющие один и тот же предмет и выражающие разные понятия об этом предмете, либо под синонимами понимаются слова, выражающие одно и то же понятие или различные «оттенки» одного и того же понятия. Очевидно, что как в том, так и в другом случае не делают всех необходимых выводов из устройства слова, из того, что оно включает и отношение к предмету, и отношение к понятию. Мы должны учитывать оба эти отношения и обобщить понятие синонимии следующим образом. Синонимия существует, во-первых, между двумя словами, по-разному называющими один и тот же предмет и, следовательно, выражающими два разных понятия об одном и том же предмете; у таких слов совпадает предмет обозначения, а не понятие; это синонимия по денотату. Синонимия существует, во-вторых, между двумя словами, выражающими одно и то же понятие (или «оттенки» одного и того же понятия), но называющими два различных предмета; у таких слов совпадает понятие, но различен предмет обозначения; это синонимия по сигнификату. Оба типа синонимии представляют собой крайние, полярные случаи, между которыми возможны и случаи промежуточные, когда два слова обозначают один предмет и одно понятие, различаясь лишь «оттенками» понятия. В чистом виде первый и второй типы встречаются редко, и можно говорить лишь о преобладании тех пли иных связей при синонимии. Поэтому синонимия и оказывается более сложным явлением, чем антонимия. Кроме того, в отличие от последней синонимия не ограничивается двумя членами сопоставления, а по самой своей сути предполагает, что их много. В этом еще одна причина большей сложности синонимических группировок слов.

Синонимы по сигнификату -- наиболее очевидные и типичные группировки. Как мы видели выше, сигнификат, или сигнификативное значение, очень близок к понятию. Поэтому часто говорят, что синонимы -- это слова, употребляющиеся для обозначения одного и того же - понятия, а различаются они тем или иным признаком в пределах данного понятия. Такое приближенное определение вполне допустимо и удобно в практической работе[2] На основе этого принципа составлен двухтомный Словарь синонимов русского языка. Л., «Наука», т. I, 1970; т. II, 1971 (подробнее см.: А. П. Евгенье в а. «Введение», в первом томе этого словаря, стр. 8--14).^[2]. К нему надо добавить только, что такие синонимы нередко называют разные предметы, выражая при этом одно понятие об этих разных предметах. В этом неповторимая особенность языка: он выражает общее, указывая одновременно, с каким из частных явлений говорящий в данном случае это общее должен соотнести. Например, стиль, манера, замашки, повадка (чаще мн. ч. повадки) выражают одно общее понятие 'способ поведения', но каждое из слов несет в себе указание, какой предмет действительности должен быть им назван: стилем (в первом, главном значении этого слова) будет назван способ теоретического нонедотгл - стиль мышления, стиль руководства, стиль Чехова; манерой будет назван способ теоретического и практического поведения -- манера одеваться, манера вести собрание (и поэтому при этом слове чаще требуется глагол); замашки -- способ практического, бытового поведения--человек с замашками начальника; повадками будет назван способ поведения животного -- повадки зайца-русака. Другие примеры: 1) искренний, неподдельный, непритворный, нелицемерный; 2) способ, образ, манера; 3) наперерез, наперехват; 4) зачинатель, начинатель, инициатор, пионер, застрельщик и т. п. Характерная черта многих групп синонимов по сигнификату в том, что они стремятся выразить разные оттенки одного понятия сходным способом или назвать разные предметы одинаково. Но единство способа -- предел; синонимы никогда не достигают его вполне (они слились бы при этом в одно слово), они лишь уподобляются друг другу в той или иной степени. В русском языке, как показывают данные словарей синонимов, уподобление идет преимущественно либо по линии приставок и суффиксов -- одна приставка или суффикс при разных корнях, либо по линии корней -- один корень в оформлении разных приставок и суффиксов. Поэтому для сигнификативных синонимов русского языка (по данным указанного Словаря синонимов...) наиболее характерны такие два типа:

I. Безграничный, беспредельный, бесконечный, бескрайний, безбрежный; неграмотный, безграмотный; непорядок, беспорядок;

II. Близко, вблизи, поблизости; угаснуть, погаснуть, загаснуть.

Синонимы по денотату -- это слова, называющие один и тот же предмет, но называющие его по-разному. Так как предметы отражаются в языке лишь через их названия, то по-разному назвать один и тот же предмет равносильно тому, чтобы создать или начать создавать разные понятия о нем, такие случаи мы и будем называть синонимами по денотату. Таким образом, денотативные синонимы отличаются от сигнификативных синонимов двумя признаками: во-первых, направлением развития, движением развития,-- идет ли оно от меняющегося обозначения предмета (у денотативных) или от меняющегося понятия о предмете (у сигнификативных); во-вторых, степенью различия понятий о предмете. Конечно, часто трудно сказать, различаются ли синонимы лишь каким-либо признаком в пределах одного понятия (синонимы по сигнификату) или несколькими признаками, приводящими к различию понятий (синонимы по денотату). Где это различие провести трудно, там и разграничение синонимов на Сигнификативные и по-видимому, несущественно, это будут как раз промежуточные случаи, и можно пользоваться обобщенным понятием синонимов по сигнификату. Но нередко различие проходит довольно отчетливо. Сравним прут, хворостина, лоза; прут -- всякая тонкая гибкая ветка без листьев, хворостина -- длинная и сухая ветка, лоза -- ивовый прут, очень гибкий и тонкий. Как орудие порки это тождественные понятия (о возможно различных предметах)--синонимы скорее сигнификативные; как посадочный материал -- понятия (о возможно тождественных предметах): годный к посадке -- лоза, негодный -- хворостина, синонимы скорее денотативные. Различие типов синонимии определяется в конечном счете тем, существенно или нет для человека объективное различие предметов (см. об ограничительном признаке §11). Выражение «оттенок понятия» и означает несущественное различие, могущее стать существенным в другой связи. (Далее термин «синонимы», без уточнений, означает синонимы по сигнификату.)

Очень наглядны денотативные синонимы в народных названиях растений. Например, одно и то же растение плаун (Lycopodium davatum) -- ползучая, ярко-зеленая лекарственная травка -- называется иначе деряга, от драть, згленица, змеиный мох, плывун.

Если учитывать второй признак -- идет ли различие от меняющегося обозначения предмета (у денотативных синонимов) или от меняющегося понятия о предмете (у сигнификативных), то разграничиваются ряды, которые могут выглядеть одинаковыми или похожими. Например: а) механизация, машинизация, автоматизация -- сигнификативные, б) механический, механизированный, машинизированный, машинный, автоматический, автоматизированный -- денотативные. Сигнификативные синонимы представляют собой ряд, сходящийся в данный период существования языка для выражения оттенков одного понятия. Денотативные синонимы -- ряд расходящийся, представляющий новые и старые называния одного и того же. Так, машинная обработка данных означает использование электронно-вычислительных машин, механизированная обработка данных предполагает использование других механизмов -- старое название того же процесса механизации на его раннем этапе.

Ряд денотативных синонимов часто представляет некоторую историю языка. Это особенно наглядно в периоды бурного языкового развития, NiHiiM, например, для русского языка был конец XVIII -- начало XIX и. Если вернуться к отмеченным уже выше названиям растении, которые бытовали и ту эпоху, то они как раз и образуют ря-1. дети, пивных синонимон: 1) былие, зелие, 2) летораслия, 3) pocada и т. д. ($ 6). Другой такой же ряд денотативных представляли в начале XIX в. слова: словесные науки, письмена, письменность, литература, беллетристика и др.; изящная словесность, изящная письменность, изящная литература, изящные письмена. Одни из этих способов наименования отходили в прошлое (изящные письмена), а за другими было будущее (словесность, литература, изящная словесность).

Наконец, речение синонимы по денотату -- вариации называния одного и того же -- постоянно встречаются в рамках одного высказывания, предложения, группы предложений или абзаца. Яркие примеры чего дает фольклор, где часто целая песня строится на вариациях называния, на параллелизме называния:

Ерему в шею, а Фому в толчки! Ерема ушел, а Фома убежал, Ерема в овин, а Фома под овин, Ерему сыскали, а Фому нашли, Ерему били, а Фоме не спустили, Ерема ушел в березняк, а Фома в дубняк[3] Р. Якобсон. Поэзия грамматики и грамматика поэзии. В сб. «Poetics. I'oetyrn. Поэтика», (I). Warszawa, 1961, стр. 401.^[3].

При этом различие названий может переходить в называние явно различных вещей, но сопоставленные различные слова оказываются синонимами -- березняк и дубняк в предыдущей песне. Или ленты-кружева и сарафан в следующей:

Ах ленты-кружева, да ленты-кружева, Сарафан из миткаля.

В такое же отношение уподобления друг другу могут ставиться не отдельные слова, как в предыдущем случае, а целые высказывания, тогда получается метафора, а все сложное построение перерастает в психологический параллелизм. А. Н. Веселовский возводил em n,-i'i;i ii.m.ie формы к тем временам, когда древний человек ото-/юиччплял жпш)> природы с человеческой жизнью, к временам ани-|ц им,1 (пп ipuiniee ем. §(it), а более рашпиле формы находил в изменты приеме народной поззии. Вот несколько примеров из его наблюдений:

русская песня:

Отломилась веточка От садовой от яблоньки, Откатилось яблочко; Отъезжает сын от матери На чужу дальню сторону;

украинская:

Ой, тонкая хмелиночка На тин повилася, Молодая дьвчинонька В казака вдалася;

чувашская:

У начала семи оврагов

Ягод много, да места мало,

В доме отца и матери

Добра много, да дней мало (т. е. жить недолго);

испанская:

A la таг, рог scr hondaI B море, из-за его глубины,

Se van los rios, Идут реки,

F detras de tus ojos А за твоими глазами

Se van los mlos. Идут мои].[4] A. H. Веселовский. Психологический параллелизм и его формы в отражениях поэтического стиля. В книге: «Историческая поэтика». Л., 1940; Б. А. Ларин показал, что параллелизм называния -- одно из оснований поэзии вообще; см.: Б. А. Ларин. О лирике как разновидности художественной речи ^[4]

Вряд ли нужно особо доказывать, что синонимия в разных ее видах -- ценнейшее достояние общего языка и художественной речи.

§4. Омонимо-синонимические группы слов. Паронимия. Омонимия и синонимия как две «оси» в системе языка

Рассмотрим несколько довольно типичных колебаний и ошибок в русской речи: Слово для выступления предоставляется // представляется товарищу Я.[1] Двойная косая черта -- принятый в лингвистике знак, означающий 'варьируется, чередуется'.^[1]; Ему представилась // предоставилась возможность; Детей надо оберегать // остерегать от гриппа; В эту эпидемию гриппа были случаи со смертельным // смертным исходом. Чем вызваны подобные колебания говорящих? Очевидно, тем, что соответствующие слова кажутся им очень похожими, трудно различимыми или даже такими, которые нет необходимости различать. И это впечатление имеет основания. Действительно, по значению такие слова лингвистически определяются как семантические варианты одного и того же или близкие синонимы (см. §4), а по форме они даже еще ближе друг к другу, чем некоторые типы синонимов (водный и водяной; кровавый и кровяной; непорядок и беспорядок, см. §9). Такие отношения слов называются паронимией, а состоящие в этих отношениях слова -- паронимами. Паронимия имеется во всех языках, ср. нем. gleich, glatt, flach, plait (здесь и далее указываем не значение каждого слова, а лишь общее значение группы) 'ровный'; klappern, klapsen 'стучать'; blitzen, glitzern, blinken, blinzeln 'блестеть, мерцать'; (der) Block, (der) Klotz, (der) К los, (der) Pflock 'глыба, чурбан'; schleppen, schleifen 'волочить'; schteichen 'красться', schlingcn 'обвивать'; англ, bash, mash, smasli 'ударять, разбивать', crash 'рушиться с грохотом', dash 'швырнуть', lash 'хлестнуть', rash 'бросаться', brash, 'ломать', clash 'сталкивать', plash 'плескаться', splash 'брызгать', flash 'мелькнуть'; другой ряд: tunnel 'туннель, дымоход', runnel 'канава, ручеек', ginnel, channel, canal 'канал'; франц. retrou-ver, recouvrcr, recuperer с общим значением 'возвращать себе что-либо' и т. п.

Дадим общее определение паронимии. В предыдущих параграфах мы неоднократно пользовались понятиями омонимии и синонимии как двух основных «осей», по отношению к которым определяются тождества и различия слов. Паронимию мы определим теперь как явление в полном смысле промежуточное; паронимия есть частичное совпадение двух фонетических слов, не сводимое к омонимии и к совпадению каких-либо самостоятельных частей этих слов (корней, приставок, суффиксов, окончаний), при одновременном совпадении значений такого характера, что оно практически не может быть определенно квалифицировано либо как синонимия, либо как вариантность. Если совпадение двух фонетических слов таково, что граница совпадающих частей приходится на границу приставки, корня, суффикса, то благодаря этому вычленяется их общая приставка, корень, суффикс, но паронимии здесь еще нет, ср. близ-ко, в-близ-и, по-близ-ости. Если же граница совпадающих частей пришлась внутрь приставки, корня, суффикса, окончания, разрезала хотя бы один из этих элементов слова, то создались условия для паронимии, ср. русск. ост-ерег-ать, об-ерег-ать, здесь совпадающие части -ерег- не являются корнем, налицо условия паронимии. Благоприятных условий в данном случае еще больше из-за сходства приставок и окончаний: о-.. ,-ать. Если к тому же имеется сходство значений, как в данном случае, то перед нами паронимия. Сходство значений может носить, как уже было сказано, самый общий и неопределенный характер. Так, в ряде английских паронимов начальная группа sp- соответствует значению 'испускать что-либо ртом': spit, spew, speak, sputter.

Сравнивая между собой приведенные выше немецкие примеры, мы видим, что в плане выражения они имеют следующую особенность: первые три звука во всех без исключения словах подобны друг другу в фонетическом отношении (это группы schl-, pi-, bl-и т. д.) и аналогичны в фонологическом отношении. Назовем эту группу звуков начальной, или началом слова. Третий звук, или первый звук срединной части слова, совпадает в большинстве слов, но не во всех (это i, а, о, ei); остальные звуки срединной части максимально различаются. Наконец, в последней части слова снова большое совпадение (-en, -eln, -ern в глаголах, -t, -ch, -Мъ прилагательных). Таким образом, в плане выражения паронимия основана на сходстве фонетического состава слова, причем это сходство является своеобразной функцией от длины слова: оно велико в начальных звуках, минимально в срединных и снова увеличивается в конечных, но в конечной доле оно зависит также уже и от части речи, к которой принадлежит слово. Это соотношение является общим свойством паронимии в индоевропейских языках. Ему отвечает теоретико-информационное устройство индоевропейских языков. Согласно данным Р. Г. Пиотровского, короткие и средние слова (в записи: короткие до 4-х бука, средние от 5 до 7 букв; эксперимент, о котором идет здесь речь, производился над письменным текстом) дают монотонное убывание информации от начала к концу слова, связанное с тем, что среди коротких и средних слов много неизменяемых форм. У длинных слов графические схемы их информативности принимают так называемую (У-образную форму: максимумы информации сосредоточены здесь в начале и конце словоформы, буквы же, находящиеся в средней части словоформы, несут наименьшую информацию. Присутствие максимума информации в начале слова вызвано тем, что начальные буквы письменного слова содержат наибольшее количество неопределенности в выборе. Отсюда следует, что указанные буквы несут наибольшее количество информации. Появление же максимума информации в конце слова обусловлено морфологической структурой слова в индоевропейских языках; в этих языках основную грамматическую информацию несу г присоединяемые к концу слова аффиксы и окончания[2] Р.Г. Пиотровский. Информационные измерения языка. Л., «Наука», 1968, стр. 86.^[2].

Как видим, паронимии -- важное объективное свойство языка. Она не только источник ошибок для говорящих, но и средство упорядочения информации, содержащейся в лексическом составе языка. Паронимия -- одно из оснований так называемых обратных словарей, в которых слова расположены по алфавиту их букв с конца слова к началу. Обратные словари в свою очередь -- важное средство при машинной обработке языковой информации.

Омонимия и синонимия являются двумя «осями» в системе языка. Каждое слово, не теряя своей индивидуальности, оставаясь тем, что оно есть, или, выражаясь терминологически, сохраняя тождество самому себе, в то же время как бы скользит по этим двум противоположным осям, подчиняясь, с одной стороны, тенденции к омонимии, с другой -- тенденции к синонимии с другими словами. Если схематизировать слово в виде круга, разделенного пополам, так что одна половина его символизирует фонетическое слово, а вторая--значение, сигнификат, то положение слова на двух осях в языке может быть представлено такой схемой.

Положение о синонимии и омонимии как о двух «осях» в языке непосредственно восходит к работам С. Карцевского и Е. Куриловича (они упомянуты в §4). Это важнейшее положение современной лингвистики характеризует не только отношения слов, но, как мы увидим в дальнейшем, и отношения между любыми элементами языка, которые обладают формой и значением, т. е. между любыми знаками языка.

§5. Антонимо-синонимические группы слов. Введение понятий оппозиции, дифференциального признака, структуры, системы

Когда какие-либо два слова имеют в своих значениях и общие, и различные признаки, причем те и другие отчетливы и их можно перечислить, то такие два слова составляют оппозицию. Хороший пример оппозиции дают слова, обозначающие родственные отношения, например русск. брат ~ сестра[3] Знак ~, когда он помещается между двумя элементами, служит обозначением их оппозиции (в словарях он применяется иначе, в качестве заменителя слова или части слова).^[3]. Общее у них: 'члены семьи, принадлежащие к тому же поколению, что и «я»; находящиеся со мной в кровном родстве; оба -- по боковой линии', а различны признаки пола: 'муж. пол' -- 'жен. пол'. Другой пример: русск. брат ~ внучка, общее у них: 'члены семьи, находящиеся со мной в кровном родстве', а различны признаки поколения: 'брат -- мое поколение'~ 'внучка -- младшее поколение', линии родства: 'брат -- боковая линия' ~ 'внучка -- прямая линия' -- и признаки пола. Как видим, в оппозиции признаки могут распределяться по-разному: в одном случае у противопоставленных слов больше общих признаков и меньше различных (брат ~ сестра), в другом -- больше различных и меньше общих (брат ~ внучка).

Собственно говоря, с явлением оппозиции мы уже сталкивались на предыдущих страницах, хотя и не называли его особо: ведь синонимы -- оппозиции, антонимы -- тоже оппозиции. В антонимах различие преобладает над сходством: говорить -~ молчать, общая часть 'производить голосом звуки речи, слова', но при говорить она мыслится целиком наличной, как бы со знаком «плюс», а при молчать целиком отсутствующей, как бы со знаком «минус». Когда какие-либо слова, кажущиеся неполными антонимами, например говорить ~ кричать, мы рассматриваем как антонимы, то мы всегда ограничиваем их общую часть, в данном случае вводим признак 'говорить нормально, не очень громко', и тогда признаки опять распределятся таким же образом: у одного слова все введенные признаки будут в наличии, как бы со знаком «плюс» (говорить), а у другого они будут целиком отсутствовать, как бы со знаком «минус». В самом деле, кричать -- это говорить, но говорить «не нормально, очень громко».

Если же ограничительного признака не вводится, то в сопоставлении слов говорить и кричать общая часть признаков будет пре обладать над различной, и слова окажутся не антонимами, а синонимами: говорить 'производить голосом звуки речи, слова', а кричать 'производить голосом звуки речи, слова + очень громко'. Таким образом, между антонимами и синонимами нет непроходимой границы; окажутся ли выбранные нами пары слов антонимами или синонимами, зависит от того, в каком отношении, с каким ограничительным признаком мы разобьем взятую группу слов. Ноне следует думать, что явления антонимии и синонимии.чависят от произвола исследователя. В одних случаях ограничительный признак при данных словах мыслится всегда и ik-cm и говорящими на данном языке, составляет часть их сигнификата. Такие слона преимущественно, всегда, кроме особых случаев нарушения их значения, будут антонимами. Таковы день ~ ночь, верх ~ низ, большой ~ маленький и т. д. Напротив, когда в сигнификате присутствуют общие признаки, а ограничительный признак не входит сам по себе в сигнификат, не мыслится в нем всегда и всеми, противопоставленные слова окажутся синонимами. Значит, антонимы и синонимы могут составлять соотносительные между собой членения одной и той же группы слов. Рассмотрим пример:

истощенный -- тощий -- худой -- сухопарый -- нормальный -- упитанный -- полный -- --4 --3--2 -- 1 0 +1 +2 толстый -- тучный. + 3 +4

Мы видим, что в этом ряду каждая пара стоящих рядом слов, кроме тех, которые примыкают к отметке «нуль», являются синонимами; пары слов, занимающие симметричные или почти симметричные и противоположные по знаку места,-- антонимы (сухопарый ~ упитанный; тощий ~ тучный, также худой ~ толстый и т. д.). Интересно аналогичное рассуждение Л. Толстого: «Можно так определять характеры: 1. Чуткость большая, меньшая и до... тупости. 2. Ум большой, меньший и до... глупости.

3.Страстность большая, меньшая и до... апатии, холодности.

4.Смирение большое, меньшее и до... самоуверенности.

Можно присоединить еще правдивость и живость, хотя это свойство не такое основное. И характеры определять проводимыми чертами»[4] Л. Толстой. Дневник, запись 26 дек. 1900 г. Собр. соч., в 20-ти т., т. 20. М., 1965, стр. 258.^[4].

Итак, синонимия и антонимия объективно заложены в самой природе языка, в частности и в системе лексики, но без ограничительных признаков могут мыслиться очень неопределенно. Вообще говоря, с известной точки зрения все слова языка могут оказаться синонимами, образуя бесконечный градационный ряд, подобный приведенному выше (... истощенный... тучный...)[5] С логической точки зрения см. об этом: А. И. Уемов. Проблема синони
мов и современная логика. В сб. «Логико-грамматические очерки». М., «Высшая
школа», 1961; Ш. Балли. Общая лингвистика и вопросы французского языка,
пер. с франц. М., Изд-во иностр. лит., 1955, стр. 144--157.^[5]. Поэтому с понятия ми антонимии и синонимии целесообразно работать всегда при четких ограничениях. Первым ограничением должен быть выбор общего ограничительного признака для того, чтобы им очертить группу слов, например: 'говорение', 'упитанность тела', 'черты характера', 'родственные отношения'. Когда такой признак выбран, он вычленяет из всей массы слов более или менее ограниченную тематическую группу. Признаки синонимии и антонимии, выявляемые совместно внутри такой группы слов, позволяют установить ее четкую внутреннюю организацию. Пример Л. Толстого может быть схематизирован следующим образом:

Общий тематический признак, объединяющий всю группу, здесь 'черты характера'. Между словами, соответственно клетками в табличке такие отношения: между соседними клетками в каждом горизонтальном ряду (I--IV) -- отношения синонимии; между симметричными клетками каждого ряда -- отношения антонимии (в I ряду: --1, +1; --2, +2; во II ряду: --1, +1; --2, +2 и т. д.). В каждом вертикальном ряду, в колонке, существуют отношения сходства темы, тематического ограничительного признака. Но с точки зрения Л. Толстого, выражения в первой колонке (под номером -- --2)--«положительные черты характера». Следовательно, чуткость-- ум -- страстность --- смирение -- также синонимы, но лишь в рамках данного рассуждения Л. Толстого (ср. §9), и так в каждой колонке.

Количество колонок и строк может быть большим или меньшим, в нашей схеме многоточия показывают, что теоретически здесь возможно большое количество переходных случаев. Попробуем продолжить рассуждение Л. Толстого и пополнить предыдущую схему словами или, за отсутствием слов, устойчивыми словосочетаниями русского языка. Мы получим приблизительно такую картину:¹

Конечно, по поводу распределения слов здесь возможны разные мнения, и это не случайно, обусловлено не только различиями во взглядах людей, но прежде всего объективным устройством языка: обычно лексика не содержит в своем составе подсистем с математически строгим и симметричным распределением элементов -- клеток. Поэтому классификация, подобная только что приведенной, всегда будет по отношению к живому словарному составу его схематизацией, отсечением некоторых живых связей слов и приписыванием словам некоторого числа признаков, в действительности несущественных. Важно только, чтобы эта схематизация не переходила разумных пределов.

Некоторые участки лексики обнаруживают вполне симметричное устройство. Но, как правило, это бывает в пределах небольших рядов слов, четко ограниченных каким-либо признаком. Примером могут служить следующие четыре глагола русского языка: идти, ехать, плыть, лететь. Они образуют компактную группу, если, во-первых, ограничиться только первым значением каждого из этих слов (по словарю русского языка С. И. Ожегова) и, во-вторых, из многочисленных признаков, содержащихся в сигнификатах этих глаголов, выделить один ограничительный признак 'передвигаться (применительно к человеку)'. Тогда отношения четырех слов можно схематизировать (см. верхнюю схему на стр. 41).

Передвигаться (о человеке)

Как видим, для того чтобы построить четкую схему этого отдела лексики, нам потребовалось, во-первых, ввести ограничительный признак 'передвижение человека', без которого глаголы лететь и плыть не могли бы быть четко сопоставлены с другими (ведь лететь может и птица, а плыть можсг и лодка, и при этом упоминание о вспомогательных средствах оказалось бы бесмысленным). Во-вторых, нам пришлось столь же четко установить признак антонимии, так сказать, «антонимизировать» отношения. Это мы и сделали, выбрав признак 'по суше' и прямо противоположный ему признак 'не по суше' и установив такую же пару к признаку 'с вспомогательными средствами'. При этом пришлось поступиться положительным указанием признаков, которые скрываются под общим названием 'не по суше' (по воздуху; по воде) и под общим названием 'с вспомогательными средствами' (на колесах; на крыльях). В предыдущем примере с названиями свойств человеческого характера поступить так без специального подробного исследования было бы затруднительно, противопоставления слов там не столь четки, и мы оставили колонки и строки без общих названий, просто под номерами: не все в лексике поддается четкой схематизации.

Однако не следует думать, что схематизация всегда ведет только к потере содержания. Благодаря ей там, где она возможна, мы можем свести основную часть в значении каждого слова к нескольким четким признакам. В нашем примере:

В случае необходимости схематизация может быть продолжена. Такая необходимость возникает, например, при использовании электронно-вычислительных машин. Как видно из последней таблицы, каждый признак в ней характеризуется своим постоянным местом и либо утверждением, либо отрицанием. Условимся обозначать утверждение цифрой 1, отрицание цифрой 0, а к какому именно признаку будет относиться цифра,-- ясно из ее места: положение на первом месте относит цифру к первому признаку, на втором -- ко второму, на третьем -- к третьему. Тогда можно зашифровать данные таким кодом (это двоичный код):

При взгляде на эту табличку возникает вопрос: не может ли быть какого-либо действия человека, которое характеризовалось бы нулем на первом месте, а это значит -- отрицанием признака 'передвигаться'? Действительно, такие глаголы могут найтись. Так, к глаголу лететь (его шифр 101) парой окажется глагол парить 'неподвижно висеть в воздухе' (его шифр будет 001); к глаголу идти (ПО) парой будет стоять (010). К глаголам с шифрами 111 (ехать) и 100(плыть)^в русском языке пар не находится, но в других языках они могут быть. Так, во французском языке есть глагол flatter (его шифром будет 000), который буквально значит 'без движения поддерживаться вплавь на воде'.

Мы можем ввести теперь основные определения. Совокупность элементов, связанных внутренними отношениями, называется системой. В нашем примере совокупность четырех глаголов -- система. Совокупность отношений между элементами системы называется структурой системы, или просто структурой. Отношение любых двух элементов друг к другу в пределах структуры называется оппозицией. Оппозиция содержит общее для двух членов основание (синонимию) и различие их (антонимию). В нашем примере оппозиций шесть: 1) идти ~ ехать; 2) идти ~ лететь; 3) идти ~ плыть; 4) ехать ~ лететь; 5) ехать ~ плыть; 6) лететь ~ плыть. Все различительные признаки в пределах структуры называются дифференциальными признаками. В нашем примере 'передвигаться', 'по суше', 'с вспомогательными средствами'-- дифференциальные признаки. Каждый дифференциальный признак мыслится всегда двойным (бинарным), состоящим из утверждения и отрицания, положительной и отрицательной разновидности. Поэтому сказать, что в нашем примере есть дифференциальные признаки 'передвигаться', 'по суше', 'с вспомогательными средствами', равносильно тому, чтобы сказать, что здесь есть дифференциальные признаки 'передвигаться ~ не передвигаться', 'по суше ~ не по суше', 'с вспомогательными средствами ~ без вспомогательных средств'.

Кроме дифференциальных признаков, в системе всегда существуют еще и интегральные признаки. Образно говоря, дифференциальные признаки отличают один элемент от другого и очерчивают его место в системе, а интегральные признаки как бы наполняют это место изнутри и создают каждый элемент в отдельности как таковой. В нашем примере интегральные признаки -- это те признаки каждого из слов лететь, плыть, ехать, идти, которые скрываются под признаками 'по суше' -- 'не по суше' и 'с вспомогательными средствами' -- 'без вспомогательных средств'. Под признаком 'не по суше' скрываются признаки 'по воздуху', 'по воде'; под признаком 'с вспомогательными средствами' скрываются признаки 'на колесах', 'на крыльях', а под признаками 'по суше' и 'без вспомогательных средств', взятыми одновременно, скрывается один интегральный признак -- 'ногами'.

Дифференциальные признаки логически строго противопоставляются друг другу, как «Л» и «не-Л», интегральные признаки так не противопоставляются: ср. 'ногами' и 'на крыльях'; 'ногами' и 'на колесах'; 'на крыльях' и 'па колесах'.

Совокупность дифференциальных признаков образует структуру системы, совокупность дифференциальных признаков, интегральных признаков и элементов -- систему.

Все указанные понятия широко используются в современном языкознании. (Более полно оппозиции по дифференциальным признакам рассматриваются в §79 и 84.)

§6. Еще раз семантический треугольник. Понятие о десигнате

Вернемся еще раз к семантическому треугольнику, а именно к той его части, которая называется сигнификатом. Мы уже видели (§3), что значение слова, сигнификат, представляет собой разновидность понятия, а во многих случаях то же самое, что понятие. Это заключение было сделано нами до рассмотрения структур в лексике. Оно целиком остается в силе и после этого, но категория структуры вносит в него существенные добавления.

Когда слово входит в какую-либо группу слов, образующую структуру, то в значении слова выделяется часть, состоящая из дифференциальных признаков.

Запишем в наших примерах содержание каждого сигнификата в виде перечня признаков, а часть, составляющуюся из дифференциальных признаков, возьмем в фигурные скобки:

идти - передвигаться {но суше; без вспомогательных средств}; ногами;

ехать -- передвигаться {по суше; с вспомогательными средствами}; на колесах;

лететь -- передвигаться {не по суше, с вспомогательными средствами}; по воздуху или в космосе;

плыть -- передвигаться {не по суше; без вспомогательных средств}; по воде или в воде.

Все, что записано здесь после каждого из четырех глаголов, представляет собой полное описание его значения, сигнификата. (Разумеется, это полнота в рамках принятой нами системы описания.) Та часть, которая стоит вне фигурных скобок, была нам известна и раньше, до структурного описания, из практического знания русского языка или из сведений, полученных из словаря, и она представляет собой то, что мы знаем о каждом из этих глаголов самом по себе, отдельно от других. Та же часть, которая стоит в фигурных скобках, представляет собой знание, полученное из описания каждого глагола в рамках системы -- группы из четырех глаголов; в этой части зафиксировано то, что объединяет эти глаголы и одновременно отличает каждый из них от других. В этой части не записан только признак 'передвигаться', но он входит в структурное описание, так как мыслился нами при начале описания заранее известным ограничительным признаком. В рамках структурного описания данные, известные нам по отдельности о каждом глаголе, составили интегральные признаки, а данные, полученные из сопоставления глаголов в принятой системе с ее структурой, составили дифференциальные признаки. Интегральные и дифференциальные признаки в совокупности образуют сигнификат, а только дифференциальные признаки образуют структурную часть внутри сигнификата.

Эта часть должна получить особое название. Для ее названия используются следующие термины: русск. означаемое; десигнат; англ, signified 'означаемое'; франц. sign if ie 'означаемое'; valeur 'ценность'.

Если по-русски употреблять термин означаемое вместо десигнат, то вместо фонетическое слово или слово в плане выражения следует говорить означающее, тогда единство терминологии будет выдержано: означаемое ~ означающее. Эта пара терминов была введена знаменитым швейцарским лингвистом Ф. де Соссюром (1916 г.) и представляет собой перевод его французских терминов signifie ~ signifiant. Тот же автор применял для обозначения десигната, или означаемого, в слове термин valeur, букв, 'ценность', или, точнее, 'меновая стоимость'. В этом смысле он использовал термин политической экономии, введенный еще Адамом Смитом, «меновая стоимость товара» в противопоставлении его «потребительской стоимости». Этим термином де Соссюр хотел подчеркнуть то, что означаемое слова устанавливается относительно означаемых всех других слов его группы, т. е. относительность значения слова по означаемому.