Концептуальное пространство брачных объявлений

Анализ брачных объявлений, содержащих высказывания о любви, заставляет сделать вывод, что, с одной стороны, человек выступает в роли объекта («адресата») любви:

В русских объявлениях: «хочу быть любимой, не просто любимой, а необходимой»; «хочу любви и верности»; надеюсь на заботу и любовь с его стороны»; «хочу любви и постоянства»; «хотела бы встретить взаимную любовь на всю жизнь»; «желает найти единственную любовь»; «хочет встретить большую, светлую любовь»; «может быть еще не поздно найти свое счастье, любовь и друг друга».

Во французских: «elle recherche l'amour avec un grand A» («она ищет любовь с большой буквы Л»); «en quete nouvel amour epanouissant» («в поисках новой, сияющей любви»); «elle reve d'un amour vrai» («она мечтает о настоящей любви»); «ou etes-vous mon bel amour que j'attends depuis longtemps» («где вы, моя красивая любовь, которую я жду уже давно»); «je souhaite faire la rencontre d'une femme qui m'apportera l'amour et la tendresse» (« я желая познакомиться с женщиной, которая принесет мне любовь и нежность»).

С другой стороны, человек выступает в качестве субъекта («активный агенс» или «адресант»:

В русских объявлениях: «хочу тепла и нежности, хочу любви и верности, хочу забыть тоску, печаль. Дарить любовь, дарить себя, но нет того, кому нужна»; «готова подарить любовь, заботу и ласку»; «тебя заботой, уютом окружу и любовью награжу»; «хочу всю любовь отдать мужу»; «подарю море любви»; «для создания семьи познакомлюсь с женщиной, которой подарю любовь и нежность».

Во французских: «elle a tant d'amour a donner» («готова отдать столько любви»); «beaucoup d'amour a offrir» («готова подарить много любви»); «si tu savais comme j'ai envie d'aimer» («если бы ты знала, как я хочу любить»); «elle sait aimer» («она умеет любить»); «il vous offre amour» («он подарит вам любовь»); «il promet amour, tendresse» («он обещает любовь, нежность»).

Более того, и в русских, и во французских объявлениях приоритетное значение приобретает именно взаимная любовь:

рус. «так хочется чистой, взаимной любви»; «хочу любить и быть любимой»; «для создания семьи исключительно по взаимной любви»; «была в жизни и любовь, и радость, и печаль, не было только взаимности. Я хочу быть любимым, нужным, единственным для кого-то»; «мечтаю о взаимной любви с женщиной - симпатичной и верной - когда нам обоим покажется, что мы давным давно вместе, а годы друг без друга - ерунда, потому что мы все-таки встретились»; «хотелось бы встретить женщину, желающую, чтобы ее любили, и которая ответила бы тем же».

фр. « pour partager amour tendresse» («чтобы разделить любовь, нежность»); «desire partager un bel amour avec un homme» (желает раделить красивую лдюбовь с мужчиной»); «construir un vrai bonheur…base sur un grd amour partage» («построить настоящее счастье, основанное на большой любви»); «reve de partager amour» («мечтает разделить любовь»); «decouvrir le dialogue d'un amour partage» («открыть диалог взаимной любви»).

5. Любопытным фактом, на наш взгляд, является взаимосвязь концептов «любовь» и «одиночество». В русском и во французском менталитетах любовь выступает как эффективное средство от одиночества:

рус. «познак. с москвичкой, уставшей от одиночества и кот. хочет любить и быть любимой»; «очень одинок, но есть надежда, вера, любовь»; «без твоего тепла души очень холодно, без любви - одиноко, так отзовись, очень жду»; «если Вам одиноко и Вы хотите любить и быть любимой».

фр. «propose de faire un grand amour de deux solitudes» («предлагает создать любовь из двух одиночеств»).

Проанализировав совокупность контекстов, объективирующих концепт «одиночество» (фр. «solitude»), мы обнаружили, что данный концепт является более актуальным именно для русского языкового сознания.

6. Статистические данные, полученные в результате исследования, позволяют утверждать, что любовь является одной из основных интенций создания семьи. Наиболее тесная взаимосвязь между концептами «семья» и «любовь» наблюдается в русском языковом сознании, о чем свидетельствуют следующие контексты:

«давай построим такие взаимоотношения: дружба /честность/ - любовь /верность/ - семья /взаимопомощь/»; «для создания семьи, основанной на взаимной любви и доверии друг к другу»; «для создания семьи, основанной на любви и верности»; «выйдет замуж по любви»; «надеется создать семью только по любви»; «создам крепкую семью, осн. на любви»; «для создания красивой, обеспеченной семьи, основан. на любви и уважении».

Отношение к любви, как к семейной ценности, прослеживается во французских брачных объявлениях гораздо реже, чем в русских:

«But: pour fonder famille dans amour et complicite» («цель:создать семью в любви и согласии»); «fonder un foyer dans le bonheur, l'amour et l'harmonie» («создать семью в счастьи, любви и гармонии»); «la volonte de gouter la chaleur d'un foyer plein d'amour» («желание отведать пыл очага, полного любви»).

Высказывания, содержащие информацию об особом, иррациональном восприятии любви, вызывают, на наш взгляд, наибольший интерес, так как позволяют выявить этнокультурную специфику концепта «любовь».

Ю.С.Степанов в «Словаре русской культуры», подробно анализируя внутреннюю форму концепта, приходит к выводу, что концепт «любовь» пересекается («имет имбрикацию») с такими концептами как «вера», «грусть», «печаль», «радость». В концепте «радость», как отмечает Ю.С.Степанов, присутствует главный семантический компонент - «забота», и этот компонент, но уже как периферийный проходит в концепте «любовь» (Степанов 2001: 398).

В русских брачных объявлениях мы выделили следующие контексты, демонстрирующие связь выделенных Ю.С.Степановым концептов: «отчего любовь приносит ей только грусть? Кто сможет убедить ее в обратном?»; «найдите в куче объявлений душу для любви, ласки и заботы»; «Утеряна Вера в любовь! Нашедшему просьба вернуть, в качестве вознаграждения - молодой, симпатичный парень»; «задыхаюсь от одиночества, душевной боли, отчаяния. Верю в любовь и семейное счастье с тобой»; «буду рада знакомству с мужчиной, познавшим радость общения и горечь потерь, но сохранившим в душе Веру, Надежду, Любовь».

Во французских брачных объявлениях концепт «любовь» пересекается с такими концептами, как «понимание» («entente»), «согласие» («complicite»), «умение выслушать» («ecoute»), «уважение» («respect»): «un amour fait d'entente et de complicite» («любовь, созданная из понимания и согласия»); «l'ecoute et le respect de l'autre sont la base de l'amour» («умение выслушать и уважение к другому - основа любви»).

Интерпретационный сопоставительный анализ контекстов употребления концепта «любовь» обнаруживает в русском и французском языках как общие, так и отличительные образы, оценки, представления «говорящего человека» о данном феномене:

1) Русский и французский менталитеты интерпретируют «любовь» как явление природы:

рус.: «Я - Весна, поэтому кто ей рад, пишите! Вместе встретим восход солнца и нашей любви»;

фр.: «alors viens vite te rechauffer au soleil de mon amour» («приходи же скоре погреться в лучах моей любви»).

2) В русских и французских брачных объявлениях отражено представление о любви как о явлении «длительном, прочном, вечном»:

рус.: «бессрочная гарантия на любовь и нежность»; «решайтесь - первая и последняя любовь крепче железобетона».

фр.: « faire de chaque jour un grand moment d'amour, de chaque soir un nouvel espoir» («сделать из каждого дня большую любовь, из каждого вечера новую надежду»); «un amour qui resiste au temps et aux autres, voila ce qu'elle veut retrouver» («любовь, которая противостоит времени, вот то, что она хочет найти»); «petite fleur eseulee recherche tendre jardinier pour cultiver amour enracine» («одинокий цветочек ищет нежного садовника, чтобы вырастить любовь, пустившую корни»).

3) Для русского и французского сознания характерно метафорическое осмысление эмоциональных переживаний. Однако если в русском языке любовь ассоциируется с «полетом», то во французском с «плаванием»:

рус.: «желает отдать свое доброе сердце мужчине своей мечты, чтобы взлететь вместе в мир любви и счастья»;

фр.: «pourrions nous ensemble hisser les voiles et mettre le cap vers un havre de tendresse et d'amour» («мы моглибы вместе поднять паруса и взять курс на гавань любви и надежды»).

4) «Закономерным для обоих культурных социумов является гиперболизация в описании способностей человека любить как фундаментального чувства» (Вильмс 1998). Однако, для русского языкового сознания это ассоциируется прежде всего с «душой» и «сердцем», для французского же предпочтительным является «сердце»:

рус.: «найдите в куче объявлений душу для любви, ласки и заботы»; «буду рада знакомству с мужчиной, познавшим радость общения и горечь потерь, но сохранившим в душе Веру, Надежду, Любовь»;

фр.: «son coeur deborde d'amour («его сердце переполнено любовью»).

Согласно «Словарю Символов» ''сердце'' традиционно выступает в качестве символа «любви»: «Место прибыванием разума является сердце, мозг лишь его орудие. Важная роль любви в мистическом учении объясняет тесную связь любовной символики с символикой сердца, поскольку любить - значит испытывать силу прнитяжения влюбленного к данному центру. Поэтому сердце обозначает символически любовь как центр света и счастья» (Керлот Хуан Эдуардо 1994: 461).

Концепт в сознании человека может быть вообще полностью личностным по содержанию. В индивидуальных высказываниях фиксируются индивидуальные концептуальные признаки (И.А.Стернин 2001).

В русских брачных объявлениях мы выделили следующие контексты: «хочу встретить свою Любовь - интеллигентного русского мужчину27/35 лет, образованного гуманитария, чуткого, с добрым сердцем, ч/ю, в/о»; «любить, значит жить жизнью того, кого любишь»; «полюблю, женюсь, обеспечу»; «желает найти единственную любовь, где царит искренность, доброта и преданность».

У французов складывается свое особое представление о любви: «elle veut vivre pour etre aimee et etre aimee pour vivre» («она хочет жить, чтобы быть любимой и быть любимой, чтобы жить»); «aimer c'est exister a deux» («любить, значит существовать вдвоем»); «elle se donne a fond dans tout ce qu'elle fait, en amour aussi» («она отдается полностью тому, что она делает, любви тоже»); «on peut s'aimer au travers d' un regard, d'un sourire, d'un geste tendre, d'une vie paisible…l'amour pour elle est naturel» («можно любить друг друга посредством взгляда, улыбки, нежного жеста… любовь для нее - вещь естественная»); «57kg d'amour pour 1.66m de tendresse, 56 printemps» («57 кг любви на 1.66м нежности, 56 весен» ); «il donne un tel sens au mot Amour qu'aimer une J.F. cel. de 27 a 35 ayant deja des enfants ne lui parait pas inconcevable» («он придает такой смчсл слову Любовь, что любить женщину, незамужнюю, 27/35 лет, имеющую уже детей, ему не кажется невероятным»); «las d'arpenter la vie dans le sens contraire a celui de l'amour, j'aimerais te trouver dans chaque reve, j'aimerais que la mer nous berce, j'aimerais que le vent nous protege, j'aimerais te dire je t'aime» («найти тебя в каждой мечте, устал шагать по жизни в направлении, противоположном любви, я хотел бы найти тебя в каждой мечте, я хотел бы, чтобы море нас качало, я хотел бы, чтобы ветер нас защищал, я хотел бы сказать тебе, что люблю»).

Подводя некоторые итоги, следует подчеркнуть, что, с одной стороны, любовь является универсальным концептом для русской и французской культур, с точки зрения основных, существенных признаков данного понятия; с другой стороны, сопоставительный анализ брачных объявлений позволил выявить общее и особенное в интерпретационном поле концепта «любовь» в сравниваемых языках. Для французского этноса релевантными оказались такие признаки, как взаимодействие, умение общаться, взаимопонимание. Для русского сознания культурно-значимыми являются доброта, искренность и преданность.

Принципиально важным для настоящей работы является утверждение И.А.Стернина: «Концепт все время функционирует, актуализируется в разных своих частях и аспектах, соединяется с другими концептами и отталкивается от них» (И.А.Стернин 2001: 61). Поскольку взаимосвязь концептов «любовь» и «счастье» актуализируется в руских и францзских брачных объявлениях, на следующем этапе нашего исследования мы попытались выявить общее и особенное в языковой интерпретации концепта «счастье».

§3. Концепт «счастье», в русских и французских брачных объявлениях

Концепт «счастье», также как и концепт «любовь» является ключевым концептом русской и французской культур. Анализ понятия «счастье» в русских и французских толковых словарях позволил выявить его универсальные дефиниции: «1. Состояние высшей или полной удовлетворенности. 2. Успех, удача, везение».

Семантическая универсальность понятия «счастье», выявленная в ходе сопоставления лексикографических источников, является для нас лишь веским основанием для изучения концепта «счастье» на таком языковом материале, как брачные объявления.

Предметом нашего исследования на данном этапе является языковое представление о счастье, реконструируемое из употребления слов счастье, счастливый в брачных объявлениях.

В текстах брачных объявлений фиксируется личностный аспект счастья, делается акцент, на уникально-неповторимые качества феномена «счастье» в плане их восприятия человеком. Каждый человек, дающий брачное объявление в газету, рассуждает и думает именно о своем личном счастье. Однако совокупность ассоциативно-образных черт концепта «счастье» позволяет выявить общие, универсальные признаки или характеристики данного концепта, что и делает возможным сопоставительное изучение русского концепта «счастье» и французского «bonheur».

Обратимся непосредственно к фактическому материалу.

1. Стремление «быть счастливым или создать счастливую» семью является одной из приоритетных интенций создания семьи как для представителей России, так и для предаставителей Франции (и для мужчин, и для женщин).

В русских брачных объявлениях были выделены следующие контексты, в которых концепт «счастье» тесно связан с концептом «семья»: «для создания счастливой семьи»; «для создания семейного счастья»; «для счастливой жизни вместе создаст семью»; «познакомлюсь с москвичкой, которая верит, что счастье женщины - семья и общий ребенок»; «смысл жизни - счастливая дружная семья, уют и тепло в доме»; «будет счастлива создать семью с надежным, с деловыми качествами добрым и веселым человеком»; «ищу маму и жену, мечтающую о семейном счастье»; «буду счвастлив создать семью, основанную на взаимной симпатии, общих интересах, взглядах на жизнь, с женщиной, согласной иметь совместного ребенка»; «подержит нежностью и силой сударыню, чтобы вместе пробиться к материальному благополучию и семейному счастью».

Во французских объявлениях связь концептов «счастье» и «семья» выражена намного слабее:

«Un metier passionnant, une vie sociale, riche, la possibilite de sortir, de faire du sport, ne suffisent pas a son bonheur. Elle a vraiment envie de creer un couple base sur le partage, l'humour et la complicite» («увлекательная профессия, богатая социальная жизнь, возможность путешествовать, заниматься спортом - этого не достаточно для ее счастья. У нее действительно есть желание создать семейную пару, основанную на общих интересах, чувстве юмора и согласии»; «fonder famille pour mener a deux une vie heureuse» («создать семью чтобы жить счвстливо вдвоем»); «pour vie de famille dans l'amour, l'humour et le bonheur» («для семейной жизни в любви, в счастье и с чувством юмора»).

2. Как показали результаты количественно-качественного анализа, наиболее значимым признаком концепта «счастье» в мужских и женских французских объявлениях является «счастье быть вдвоем» («le bonheur d'etre deux», «le bonheur a deux»):

«desire partager bonheur d'etre ensemble» («желает разделить счастье быть вместе»), «cherche monsieux 55/62 ans, humour, tendresse pour bonheur a deux» («ищет господина 55/62 лет, с чувством юмора, нежного для совместного счастья (на двоих)»; «bonheur d'etre ensemble» («счастье быть вместе»); «espere une femme desirant construire un bonheur a deux» («надеется встретить женщину, желающую построить общее счастье»); «recherche H motive pr bonheur a deux» («ищет мужчину, заинтересованного в общем счастье»); «a deux, nous pourrions faire des projets et essayer d'etre heureux» («вдвоем мы могли бы строить планы и попытаться быть счастливыми»); «elle veut vivre pour quelqu'un, retrouver le bonheur d'etre deux» («она хочет жить для кого-то, найти общее счастье»); «il n'est pas trop tard pour etre heureux a deux, et elle vous invite a partager sa vie pour le meilleur, le pir pour elle etant deja passe» («еще не слишком поздно быть счастливыми вдвоем, и она приглашает вас разделить лучшие моменты ее жизни, худшее для нее - уже в прошлом»).

Рассуждая о «счастье вдвоем», французы подчеркивают, что счастливым не может быть один человек. Быть счастливым для французов значит «разделить свое счастье с кем-либо» («partager le bonheur»): «afin de converger vers un bonheur partage» («чтобы приблизиться к общему счастью»), «partager petits restos et grand bonheur» («разделить маленькие рестораны и большое счастье»).

В русских брачных объявлениях характеристики «счастье вдвоем» и «общее счастье» встречаются довольно редко:

«надеюсь, что «Счастливый случай» поможет нам наити друг друга, и мы найдем наше общее счастье и любовь»; «меняю свое одиночество на уютное счастье вдвоем».

3. Материал брачных объявлений свидетельствует о том, что концепт «счастье» в русском и французском менталитетах тесно связан с концептом «любовь» (см. §2 настоящей главы).

«Русский ассоциативный словарь» отмечает взаимообратимость ассоциатов «счастье» и «любовь», причем «любовь» - первая парадигматическая реакция на стимул «счастье».

Утверждение о том, что «счастье - это любовь» является культурно-значимым как для русского, так и для французского языкового сознания:

рус.: «нет любви - нет счастья, а значит нет вообще ничего»; «есть все кроме счастья любить и быть любимой».

фр.: «le bonheur d'aimer et d'etre aimee» («счастье любить и быть любимой»).

Однако если в русском сознании «счастье» и «любовь» фигурируют как понятия равновеликие, то во французском языковом сознании «любовь» выстуает в качестве одного из основных компонентов «счастья»:

«amour, echange et partage seront les ingredients de notre bonheur» («любовь, обмен и разделение взаимных интересов будут основными ингредиентами нашего счастья»); «elle veut construire un vrai bonheur base sur l'altruisme, le respect de l'autre et un grd amour partage» («она хочет построить настоящее счастье, основанное на альтруизме, уважении и большой взаимной любви»); «pour fin de vie heureuse dans l'amour et la complicite» («для счастливой жизни в любви и согласии»).

4. В обеих культурах сложилось достаточно устойчивое представление о счастье как о конкретном человеке:

В русских объявлениях подобные ассоциации зафиксированы только в женских сообщениях: «где ты, мое заплутавшее счастье - одинокий мужчина средних лет? Отзовись!»; « мне холодно в эту жару без тебя. Где же ты, счастье мое?»; «в поисках своего счастья ищу мужчину с одной проблемой: отсутствие любимой женщины»; «что без тебя просторный этот свет? Мне без тебя на свете счастья нет».

Во французсих объявлениях, как в женских, так и в мужских, одним из условий счастья является наличие Другого: «Les pieds sur terre, la tete sur les epaules! Une grande maison qu'il a construite lui- meme, une situation stable et de nombreux amis. Que manqu-t-il a ce fonctionnaire de 34 ans pour etre heureux? Une femme sincere, fidele et douce» («Прочно стоящий на ногах, голова на плечах! Большой дом, который он построил сам, стабильное положение и много друзей. Чего не хватает в жизни этому чиновнику 34 лет для счастья? Искренней, верной и нежной женщины»); «cherche bonheur avec homme bon niveau socio-culturel ouvert, sincere» («ищет счастье с мужчиной с высоким социально-культурным уровнем, открытым, искренним»); «elle veut bien croire a un bonheur sincere en compagnie d'un homme bon, comprehensif» («она хочет поверить в искреннее счастье в компании доброго понимающего, мужчины»); «elle veut mettre le cap sur le bonheur avec un JH fidele et sympatique, sur qui elle pourrait compter» («она хотела бы держать курс на счастье с верным и симпатичным мужчиной, на которого она могла бы расчитывать»); «elle espere vivre le bonheur aupres d'un homme 45/55ans, libre, bon niveau social et culturel, franc, moderne, soigne, non fumeur» («она надеется испытать счастье рядом с мужчиной 45/55 лет, свободным, с высоким социальным и культурным уровнем, честным, современным, аккуратным, не курящим»); «aspire au bonheur aupres d'un homme affectueux, ouvert, qu'elle saura choyer» («она стремиться к счастью с мужчиной, нежным, открытым, которого она сможет лелеять»).

5. Проанализироанный фактический материал свидетельствует о прочной ассоциативной связи концептов «счастье» и «надежда». Как следствие такого восприятия встречаем в объявлениях глагол «надеяться» в синтагматической близости со словом «счастье» и его дериватами:

В русских объявлениях: « надеюсь, что «Счастливый случай» поможет нам найти друг друга и мы найдем наше общее счастье и любовь»; «надеется на счастливое знакомство с мужчиной, сособным сделать женщину счастливой»; «познакомиться с москвичо, который мечтает о счастливой семье»; «ищу маму и жену, мечтающую о семейном счастье».

Во французских объявлениях: «elle espere faire le bonheur de celle qui partagera ma vie, pourquoi pas vous?» («она надется составить счастье того, кто разделит с ней жизнь, почему бы не вы?»); « elle espere vivre le bonheuhr» («она надеется исытать счастье»).

6. Как мы уже неоднократно отмечали, для носителей русского и французского языков свойственно «стремление к счастью». Концепт «счастье», так же как и концепт «любовь», содержит компонент «взаимного отношения двух лиц» и предполагает модель «кругового общения»: человек испытывает, с одной стороны, «желание быть счастливым», с другой стороны, - «желание сделать кого-то счастливым». В русских и французских объявлениях идея «осчастливить свою вторуую половину» вербализуется практически одинаково: причем для мужчин характерным является «сделать женщину счастливой»: «при взаимной симпатии сделаю все, чтобы вы были счастливы», «а есть ли москвички без жажды наживы, умения обманывать? Сделаю Вас счастливой» - «souhaite rendre heureuse une femme pleine de charme, feminine, cultivee» («сделаю счастливой женщину, очаровательную, женственную, воспитанную»), «je vais vous rire et vous rendre heureuse» («я заставлю вас смеяться и сделаю вас счастливой»); «мечтаю жить для Вас, заботиться, дарить счастье, цветы» - «Pierre a tout pour offrire le bonheur» («у Пьера есть все, чтобы подарить счастье»); для женщин актуальным является «принести с собой счастье»: «принесет счастье стройная, привлекательная, самостоятельная» - «c'est une femme optimiste qui apporte avec elle le bonheur» («эта жизнерадостная женщина приносит с собой счастье»).

7. Нередко высказывания о счастье характеризуют склонность русского характера к пассивности:

«Я устала быть одна. И я знаю, что ты где-то есть. Просто нужен счстливый случай, чтобы мы встретились»; «Так хочется быть счвстливой и нужной кому-то»; «Может нам улыбнется счастье».

Во французских брачных объявлениях, как мужских, так и женских, акцентируется необходимость активных действий для достижения счастья:

«creons notre bonheur» («давай создадим наше счастье»), «jardin romantique. F 50 ans vous invite a cultiver le bonheur» («Романтический сад. Женщина 50 лет приглашает вас выращивать счастье»); «Vous: 45/56 ans, soigne, courtois, ayant envie d'etre heureux et decide d'en prendre les moyens» («Вы: 45/56 лет, аккуратный, изысканный, имеющий желание быть счастливым, и решивший использовать для этого все средства»); «pour construire vie de famille et bonheur durable» («чтобы построить семейную жизнь и прочное счастье»); «elle veut construire un vrai bonheur» («она хочет построить настоящее счастье»).

8. Если в русском паремиологическом фонде фиксируется кратковременность, нестабильность счастья (О.А.Дмитриева 1997), то материал брачных объявлений свидетельствует о желании «продлить свое счастье»:

«Сделаю все, чтобы мы были счастливы до конца жизни».

Такие признаки концепта «счастье», как долговременность и стабильность оказываются наиболее релевантными для французского языкового сознания:

«pour construire un bonheur solide» («чтобы построить прочное счастье»); «elle souhaite partager son appetit de vivre avec un H 28/40 ans pour creer un bonheur aux racines profondes» (досл. «она желает поделиться своим «жизненным аппетитом с мужчиной 28/40 лет, для того чтобы создать счастье с «глубокими корнями»); «etre heureuse aujourd'hui, domain, le lendemain et le jour d'apres» («быть счастливой, сегодня, завтра, послезавтра и все последующие дни»).

Контрастивный анализ русских и французских брачных объявлений, объективирующих концепт «счастье», позволяет нам сделать следующие выводы:

1. Анализ контекстов свидетельствует об общности восприятия феномена “счастье” носителями обоих языков сопоставления: «счастье любить и быть любимым» - «le bonheur d'aimer et d'etre aime»; «общее счастье», «»счастье вдвоем» - «le bonheur a deux», «le bonheur d'etre deux», «семейное счастье» - «le bonheur de la vie de couple», «большое счастье» - «un grand bonheur».

Однако, как справедливо отмечает Н.А.Красавский, следует учитывать тот факт, что образное мышление носителей двух языков, представителей разных лингвокультур во всем имеет идентичную направленность. Совпадение понятийных сфер, к которым прибегают русские и французы при освоении и толковании феноменов, отнюдь не исключает значительного своеобразия используемых при этом ассоциативно-образных и оценочных представлений» (Н.А.Красавский 2001: 217).

2. Несмотря на то, что понятие «счастье» является универсальным для русской и французской культур, о чем свидетельствуют его дефиниции, зафиксированные в русских и французских толковых словарях, в интерпретационном поле концепта «счастье» актуализируются его специфические нацио-культурные признаки.

Так, если для представителей России стереотипными характеристиками счастья оказываются «счастье - в воспитании детей», «уютное счастье», «простое человеческое счастье», то специфическими характеристиками, составляющими «счастье» французских мужчин и женщин являются такие, как «un vrai bonheur base sur l'altruisme, le respect de l'autre» («настоящее счастье, основанное на альтруизме, уважении другого»), «diner aux chandelles, main dans la main devant coucher de soleil, fous rires sous la pluie, demain pas comme hier, passion: bonheur» («ужин при свечах, рука об руку перед закатом солнца, безумный смех под дождем, завтра не похожее на вчера, страсть: счастье»), «un bonheur base sur la confiance et la tendresse» («счастье, основанное на доверии и нежности»), «le bonheur base sur l'epanouissement de deux personnalite» («счастье, основанное на расцвете двух личностей»), «le bonheur sincere» («искреннее счастье»), «le bonheur c'est intense, personnel et confidentiel» («счастье - сильное, конфиденциальное, личное»), «le bonheur durable, petillant et sensuel dans le respect mutuel» («счастье прочное, искрящееся, чувственное во взаимном уважении»), «le bonheur dans la complicite» («счастье в согласии»).

Таким образом, в концептах «счастье» и «bonheur» национальная специфика проявляется в том, что данные концепты оказываются неполностью совпадающими по содержанию.

§4. Лингвокультурологическая специфика концептов “очаг”, “уют” и “комфорт” в брачных объявлениях

Одним из ключевых концептов брачных объявлений является концепт «очаг/foyer». На наш взгляд, этот факт не является случайным. В «Словаре Символов» отражено следующее содержание символа «очаг»: «своего рода «домашнее солнце», символ дома, сочетание мужского элемента (огонь) с женским (вместилище) и, следовательно, с любовью» (Керлот Хуан Эдуардо «Словарь Символов» 1994: 376).

В обеих культурах сложилось достаточно устойчивое представление об «очаге» как о символе дома. Как следствие такого восприятия отмечаем в русских брачных объявлениях следующие контексты, репрезентирующие концепт «очаг».

В мужских объявлениях:

«Своей хранительнице очага гарантирую деликатность во всем

«Непьющий, спортсмен-разрядник, временно ЗЕК, но в душе хранитель семейного очага, желаю создать крепкую семью»;

«Годы летят, а рядом нет женщины. Отзовись, хрупкая, нежная, верная, симпатичная. Может нам удастся разжечь наш очаг»;

«Познак. с женщиной, способной взять на себя заботу о семейном очаге»;

«Приоритеты: уютный домашний очаг, сад-огород, дача».

В женских объявлениях:

«Молодая, симпатичная женщина и ее сын, потерявшие трагически мужа и отца, хотели бы вновь построить семейный очаг»;

«Не теряет надежду встретить свою второю половину в лице интеллигентного мужчины, который стремится к теплу семейного очага»;

«Люблю домашний очаг и уют»;

«Познакомлюсь с одиноким интеллигентным мужчиной, желающим обрести покой и радость семейного очага»;

«Для создания тепла и уюта семейного очага»;

«Берегиня, хранительница домашнего очага, света, тепла, добра желает познакомиться»;

Сравнительный анализ русских и французских брачных объявлений показал, что концепт «очаг/foyer» является более актуальным для французского менталитета.

Во французском словаре «Petit Robert» одним из основных значений слова «очаг» является следующее: «Lieu servant d'abri, d'asile. Lieu ou se reunit, ou habite la famille; la famille elle meme» («место, которое служит кровом, убежищем. Место, где собирается или живет вся семья; сама семья». В русских же словарях подобное употребление слова «очаг» зафиксировано как риторическое употребление в переносном смысле: «Домашний очаг (ритор.) - перен. Свой дом, семья» (Толковый словарь русского языка 1938).

Во французских брачных объявлениях слово «очаг» особенно часто употребляется в словосочетании «fonder foyer» («создать семью»). Понятие «очаг» заменяет в данном случае понятие «семья».

В контекстах брачных объявлений (женских и мужских) зафиксированы следующие характеристики французского концепта «foyer»: «pour partage l'harmonie d'un foyer heureux» («чтобы разделить гармонию счастливой семьи»), «pour fonder foyer harmonieux» («для создания гармоничной семьи»), «pour fonder foyer durable» («для создания прочной семьи»), «pour fonder foyer uni» («для создания дружной семьи»), «la volonte de gouter la chaleur d'un foyer plein d'amour» («желание вкусить тепло очага, полного любви»), «pour batir un doux foyer» («чтобы создать нежный очаг (нежную семью)»).

Проанализированные контексты употребления культурных концептов «очаг», «уют», «комфорт», свидетельствуют о том, что наибольшую ценность для русского языкового сознания имеет концепт «уют».

Концепт «уют» занимает в текстах брачных объявлений жителей России особое место. В «Словаре русской культуры» Ю.С.Степанова мы находим следущее описание концепта «уют»: «Понятие «уюта» для нас, русских, всегда ассоциируется со своим, только себе принадлежащим небольшим пространством, как-то отгороженным, отграниченным от внешнего мира. В современном русском быту понятие «уют» продолжает, объединяя их, две линии - с одной стороны, представления об уютном крестьянском или мещанском доме, с другой стороны, - «о комфорте» дворянского быта. Поскольку в русском понятии уют присутствует семантический и психологический компонент - ощущение «своего дома (ср.фр. un chez-soi «свой уголок», «свой дом»), нахождения у себя, “домашности”», то в современном русском обиходе слово уютный может быть отнесено и к человеку, ср.: Она невысокая, чем-то уютная, успокаивающая, и своим видом, и ровным голосом стала близка Василию (Тендряков, Ухабы); антонимом к этому значению выступает не свой: Что это ты, милая, со мной как не своя (=чужая, «неуютная»)» (Ю.С.Степанов 2001: 807-808).

Имеются данные, что в последнее время понятие «уют» вытесняется понятием комфорт» (Ю.С.Степанов 2001: 810). Результаты, полученные в ходе анализа интенций жителей России при составлении брачных объявлений, свидетельствуют о том, что понятие «уют» активнее, нежели понятие «комфорт», используется в брачных объявлениях как женщинами, так и мужчинами.

В словарях у слова «уют» выделяется всего лишь один лексико-семантический вариант: «удобство, благоустроенность в убранстве, устройстве жилья, в быту» (Словарь современного русского литературного языка 1964). Подобное толкование слова уют» содержится и в словаре В.И.Даля: «приют, укромность, поместительность и удобство; тепло в покоях, подручность всего нужного и пр. комфорт» (Толковый словарь живого великорусского языка, 1991). У слова «комфорт» выделяется следующее значение: «совокупность бытовых удобств, уют» (Словарь современного русского литературного языка, 1964).

Нам важно подчеркнуть наличие семантических различий у слов «уют» и «комфорт». Существительное «комфорт» лишено многих оттенков, которые имеются у слова «уют». Если под словом «комфорт» мы понимаем «удобство вообще» (к тому же, это слово имеет английское происхождение), то слово «уют» в русских брачных объявлениях употребляется в различных сочетаниях - как в конкретном («домашний уют»; «уютный дом»; «умею создать уют и тепло в доме»; «тебя заботой и уютом окружу»; «уют, заботу и внимание обеспечу»; «уют семейного очага»), так и в абстрактном смыслах («уютная семья»; «без тебя неуютно в эти пасмурные дни»; «уютная женщина»; «уютное счастье вдвоем»).

Кроме того, в слове «уют» можно выделить компонент личностной ориентации, что возможно только в семье, при любовных отношениях: «вечерами так пусто и неуютно, хочется иметь рядом нежную, ласковую подругу»; «вы действительно ищете жену и друга, с кем уютно и надежно идти по жизни»; «орел давно созрел, но без орлицы в гнезде так холодно и неуютно, и снова он один встречает утро».

Во французском языке нет лексем для обозначения таких русских концептов «уют» и «уютный» (Ю.С.Степанов 1965). В данном случае мы имеем дело с межъязыковыми лакунами.

Справедливо утверждение З.Д.Поповой и И.А.Стернина о том, что национальная специфика концептов проявляется в том, что в одной национальной концептосфере концепт является вербализованным, имеет регулярно используемую номинативную языковую единицу, а в концептосфере другого народа этот концепт является скрытым, не имеет средств языковой объективации» (З.Д.Попова, И.А.Стернин 2001: 75). В данном случае можно предположить, что отсутствие языковой объективации концепта «уют» во французском языке объясняется тем, что он оказывается коммуникативно неактуальным для народа.

Очевидно, что лексическая лакуна не означает отсутствие соответствующего концепта в концептосфере данного народа. «Понятия, смыслы, вербально выраженные в одном языке и не обозначенные специальным знаком в другом, в принципе передаваемы за счет самых различных компенсирующих средств. При этом, однако, имеют место смысловые потери» (Н.А.Красавский 2001: 47).

Так, например, во французских брачных объявлениях мы встретили словосочетания «nid douillet» и «soirees douillettes», которые переводятся на русский язык как «уютное гнездо» и «уютные вечера» (соответственно). Однако, в прилагательных «уютный» и «douillet» содержатся совершенно разные семантические компоненты: «уютный» - «укромный» (Ю.С.Степанов, 2001), «douillet» - «malleable» («гибкий, поддатливый»), «moelleux» («мягкий, нежный») («Petit Robert» 1990).

Таким образом, концепт «уют» служит ярким примером неуниверсальности понятий в языковом сознании носителей разных культур.

Понятие «комфорт», синонимичное понятию «уют», согласно словарным дефинициям, занимает свою нишу в русском языковом сознании.

В русских брачных объявлениях мы выделили следующие контексты: «мне бы хотелось с Вами духовной близости, тепла, душевного комфорта»; «познакомлюсь с женщиной, стройной, способной любить, создавая духовный и физический комфорт (взаимно)».

Во французских брачных объявлениях концепт «confort» не находит достойного отражения. Мы выделили лишь один контекст, в котором фиксируется, также как и в русских объявлениях, психологический компонент данного концепта: «Le confort d'un coeur solitaire comme elle la fait rever, etre deux et ne plus faire qu'un: tout partager, tout envisager, ce coeur en sommeil s'eveillera avec un homme cultive et courtois» («Комфорт одинокого сердца - быть вдвоем и заниматься только одним: все делить пополам, все планировать, это спящее сердце пробудится с появлением мужчины, воспитанного и изысканного»).

Сопоставление представлений носителей двух культур об очаге, уюте, комфорте позволяет выявить как общие черты, которые служат основой идентичного восприятия этих феноменов, так и специфические концептуальные признаки, свойственные только данной культуре. Следовательно, неизбежным является факт рассхождения в интерпретации действительности представителями разных этносов.



Выводы

1. В результате концептуального анализа русских и французских объявлений актуальными для брачных сообщений оказались русские концепты «семья», «любовь», «счастье», «уют», «очаг» и французские «famille», «amour», «bonheur», «foyer». Сопоставительный анализ культурно-этнических характеристик концептов «любовь/ amour», «семья/famille», «счастье/ bonheur», «очаг/foyer» свидетельствует о наличии ценностных доминант, связанных с интерпретациями данных концептов в двух этнокультурных общностях.

2. Этнокультурная специфика стереотипов, образов, оценок, представлений «говорящего человека» о данных феноменах объективно выделяется из сопоставительного анализа контекстов, репрезентирующих изучаемые концепты. Например, «любовь», с одной стороны, является универсальным концептом для русской и французской культур, с точки зрения основных признаков данного понятия; с другой стороны, материал брачных объявлений свидетельствует о наличии общего и особенного в интерпретационном поле данного концепта в сравниваемых языках.

В русском и французском менталитетах любовь приобретает первостепенное значение, при этом культурно-значимой оказывается именно взаимная любовь (amour partage). Однако в русском языковом сознании фиксируется боязнь любви по расчету. Для французского этноса релевантными оказываются такие признаки, как взаимодействие, умение общаться, понимание. Для русского менталитета актуальными являются доброта, искренность и преданность.

3. Количественные расхождения в употреблении того или иного концепта являются свидетельством относительной культурной значимости данного концепта для народа. Так, во французском языковом сознании прочно закрепилось представление о «счастье быть вдвоем» («le bonheur a 2»). Для французов быть счастливым значит «разделить свое счастье», «поделиться счастьем» («partager le bonheur»), что, в свою очередь не является актуальным для русских брачных объявлений.

4. Любой концепт функционирует в тесной взаимосвязи с другими концептами. Изучение концептов в их взаимосвязи, во взаимодействии позволяет выявить нациокультурную специфику в их соотношении.

Материал брачных объявлений фиксирует тесную связь концептов «счастье» и «любовь» в русском и французском менталитетах. Однако если в русском сознании «счастье» и «любовь» фигурируют как понятия равновеликие, то во французском языковом сознании «любовь» выступает в качестве одного из компонентов «счастья». Взаимосвязь данных концептов в русском языковом сознании наиболее ярко и точно проявилась в высказывании «нет любви - нет счастья, а, значит, нет вообще ничего».

Проанализированный фактический материал свидетельствует о прочной ассоциативной связи концептов «любовь» и «семья», «любовь» и «одиночество», «счастье» и «надежда», «счастье» и «семья». Однако если в русских брачных объявлениях концепт «любовь» пересекается с концептами «вера», «грусть», «печаль», «радость», «забота», то во французских брачных объявлениях культурную значимость приобретают такие концепты, как «entente» («понимание»), «complicite» («согласие»), «ecoute» («умение выслушать»), «respect» («уважение»). Факт более тесной взаимосвязи русского концепта «любовь» именно с эмоциональными концептами обусловлен, скорее всего, спецификой русского менталитета, а именно склонностью русского нарда к эмоциональности (А.Вежбицкая 1999).

5. Нациокультурная специфика концептов в брачных объявлениях сравниваемых языков проявляется не столько в предметной соотнесенности, сколько в коннотативном плане.

Ярким примером неуниверсальности понятий в языковом сознании носителей разных культур служит концепт «уют». Во французском языке нет лексем для обозначения таких русских концептов, как «уют» и «уютный». В данном случае мы имеем дело с межъязыковыми лакунами. Однако следует учитывать тот факт, что лексическая лакуна не означает отсутствие соответствующего концепта в концептосфере данного народа (И.А.Стернин 2001).



Заключение

Одним из основных выводов проведенного сопоставительного исследования стал тезис о том, что в концептуальном пространстве брачных объявлений фиксируются сходства и различия ментального мира русского и французского народов, специфика их национального характера; отражаются особенности культурного развития русских и французских этносов.

Маловероятно, что в двух языках может существовать одна и та же картина мира, сложившаяся в результате различных обстоятельств. Своеобразие различий предъявляемых требований в русских и французских брачных объявлениях заключается в том, что каждый народ членит мир по-своему, в соответствии со своим видением.

В результате сопоставительного изучения русских и французских брачных объявлений очевидным стал тот факт, что, с одной стороны, брачные объявления - универсальные для русского и французского этносов лингвокультурные тексты, состоящие из наполнения стандартных блоков. Так, в брачных объявлениях указывается социально-экономический статус, даются возрастные, физические, морально-этические характеристики, выдвигаются соответствующие требования к потенциальному партнеру. С другой стороны, внутри основных текстообразующих коммуникативных блоков выделяются неспецифические и специфические этнопсихолингвистические характеристики.

Одними из самых важных составляющих брачного объявления являются самопредъявление (т.е. информация о себе, предназначенная для другого) и предъявление требований к потенциальному партнеру. Изучение данных аспектов позволяет нам сконструировать автопортрет и портрет идеального партнера. В результате сопоставления портретов представителей России и Франции нам удалось выявить типичные и индивидуальные черты русских и французских этносов. В ходе структурно-содержательного анализа плодотворным и необходимым оказалось использование идеи Ю.М.Скребнева о различной специфичности языковых единиц (Ю.М.Скребнев 1975: 40). Использование этой идеи позволяет выделить внутри характеристик партнера и автохарактеристик как неспецифические, так и специфические (относительно-специфические и абсолютно-специфические) элементы.

Статистическая обработка данных проводилась с помощью «количественнно-качественного» метода (В.Д.Бондалетов 1983), что позволило выявить количественные и качественные расхождения между автохарактеристиками и характеристиками партнера как внутри одного языка, так и между сравниваемыми культурами. Эти расхождения подчеркивают факт специфичности социально-психологических черт для конкретной этнической общности, факт особенностей этнического характера (Т.А.Фесенко 1999: 99).

Материал брачных объявлений свидетельствует о культурной значимости для русского и французского менталитетов совершенно разных характеристик. Так, для представителей России (как для мужчин, так и для женщин) релевантными оказываются такие характеристики как доброта, порядочность, отсутствие вредных привычек и надежность. Для представителей Франции приоритетными являются следующие характеристики: нежный (tendre), чувство юмора (humour), искренний (sincere), чувствительный (sensible), энергичный (dynamique).

Значительный интерес представляет изучение брачных объявлений в аспекте их концептуальной насыщенности. Основными единицами концептуалного пространства брачных объявлений являются культурные концепты.

Доминирующими в русских брачных объявлениях оказались концепты «любовь», «счастье», «семья», «уют», «очаг»; во французских - «amour», «bonheur», «famille», «foyer».

Брачные объявления содержат современную интерпретацию данных концептов, отражают смысл, актуальный для современного сознания. В них в краткой форме отражаются как индивидуальные представления о культурных концептах, так и стереотипные, свойственные национальной концептосфере народа. Таким образом, брачные объявления могут рассматриваться как средство объективизации того или иного концепта.

Сопоставительный анализ концептов позволил выявить общее и особенное в национально-вариативной предпочтительности их употребления, выделить культурные доминанты, релевантные для русского и французского этносов.

«Содержание концепта определяется не языком, а отражением действительности сознанием познающего эту действительность субъекта. Язык лишь выражает своей семантикой и номинативными единицами то, что познано мышлением народа и сочтено важным для использования в обмене информацией» (И.А.Стернин 2001:57).

Материал брачных объявлений свидетельствует, что для русского сознания релевантными оказываются такие установки, как: 1) первостепенность чувства любви в человеческих взаимоотношениях; 2) боязнь любви по расчету; 3) любовь - это взаимное чувство; 4) любовь - эффективное средство от одиночества; 5) любовь - самая важная семейная ценность; 6) любовь - источник счастья, грусти, печали, радости и заботы.

Противоречивость установок объясняется их принадлежностью не к ядру концепта, а к его интерпретационному полю (периферии), которое содержит выводы из чувственного опыта языковой личности.

Во французских объявлениях концепт «любовь» обнаруживает тесную связь с такими концептами, как «понимание», «согласие», «уважение».

Для русского и французского языкового сознания характерно метафорическое осмысление феномена «любовь». Однако если в русском языке любовь ассоциируется с полетом, то во французском языке - с плаванием.

Любой концепт в сознании отдельного человека может быть вообще полностью личностным по содержанию. Так, в текстах брачных объявлений фиксируется личностный аспект счастья, делается акцент на уникально-неповторимые качества феномена «счастье» в плане их восприятия человеком. Каждый человек, дающий брачное объявление в газету, рассуждает и думает именно о своем личном счастье. Однако совокупность ассоциативно-образных черт концепта «счастье» позволяет выявить общие, универсальные признаки или характеристики данного концепта, что и делает возможным сопоставительное изучение русского «счастье» и французского «bonheur».

Материал брачных объявлений свидетельствует о тесной взаимосвязи в русском и французском менталитетах концептов «счастье» и «любовь».

«Русский ассоциативный словарь» отмечает взаимообратимость ассоциатов «счастье» и «любовь», причем «любовь» - первая парадигматическая реакция на стимул «счастье».

Утверждение о том, что «счастье - это любовь» является культурно-значимым как для русского, так и для французского языкового сознания:

рус.: «нет любви - нет счастья, а значит нет вообще ничего»; «есть все кроме счастья любить и быть любимой».

фр.: «le bonheur d'aimer et d'etre aimee» («счастье любить и быть любимой»).

Этнокультурная специфика в восприятии данных феноменов обнаруживается в том, что 1) в русском сознании «счастье» и «любовь» фигурируют как понятия равновеликие, во французском языковом сознании «любовь» выступает в качестве одного из основных компонентов «счастья»; 2) в русских брачных объявлениях выявляется склонность русского характера к пассивности, в то время как во французских объявлениях акцентируется необходимость активных действий для достижения счастья.

Нациокультурная специфика концептов проявляется также и в том, что отдельные концепты могут быть вербализованными в одной концептосфере и не иметь средств языковой репрезентации в концептосфере другого народа.

В русских брачных объявлениях нами были выделены концепты «уют» и «уютный», которые являются межъязыковыми лакунами и не имеют эквивалентов в виде слов во французском языке (Ю.С.Степанов 1965).

Существительные уют и комфорт являются синонимами в русском языке. Однако анализ брачных объявлений позволил обнаружить семантические различия у данных слов. Если под словом комфорт понимается «удобство вообще», то уют имеет особую ценность для русского языкового сознания: уютная семья, уютное счастье, уютная женщина.

Перспективы проведенного исследования мы видим в изменении подхода к изучению исследуемого материала. Более перспективным представляется не эмпирический (как в настоящем исследовании), а теоретический тип исследовательского мышления. Основой для теоретического подхода к брачным объявлениям, на наш взгляд, является субстратная методология, предложенная философом А.А.Гагаевым (А.А.Гагаев 1991, 1994), а также ее общелингвистический вариант, разработанный профессором А.В.Пузыревым (А.В.Пузырев 1995).

Последовательное разграничение в концептах русских и французских брачных объявлений уровней мышления, языка, речи и коммуникации позволит, на наш взгляд, представить русские и французские брачные объявления как целостное и многостороннее явление языка, как интересный феномен русской и французской культур.



Использованная литература

1. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: опыт системного описания // Вопросы языкознания. - 1995. - №1. - С. 29-34.

2 Арутюнова Н.Д. Введение // Логический анализ языка. Ментальные действия. - М.: Наука, 1993. - С. 3-6.

3. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. - М.: Языки русской культуры, 1998. - 1 - ХV, 896 с., 1ил.

4. Арутюнова Н.Д. Предисловие // Человеческий фактор в языке: Коммуникация, модальность, дейксис. - М.: Наука, 1992. - С. 3-5.