Полисинтетические языки. Социальная дифференциация языка. Имя прилагательное как часть речи

Размещено на http://www.allbest.ru/

2

Томский Государственный Университет

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА ПО ЯЗЫКОЗНАНИЮ

Вариант № 5

Полисинтетические языки. Социальная дифференциация языка. Имя прилагательное как часть речи

Выполнила студентка

ОЗО ФилФ 1 курс.

Лаврова Яна

2011

Содержание

1 вопрос: определите, к какой семье, группе (подгруппе) относятся следующие языки

2 вопрос: перечислите все группы индоевропейской языковой семьи:

3 вопрос: охарактеризуйте полисинтетические (инкорпорирующие) языки. Приведите примеры

4 вопрос: поясните, что такое социальная дифференциация языка. Охарактеризуйте социальные диалекты (жаргоны, говоры, территориальные диалекты)

5 вопрос: охарактеризуйте имя прилагательное как часть речи, назовите и поясните его основные грамматические признаки и разряды

6 вопрос: перечислите основные теории происхождения языка. Подробно охарактеризуйте одну из них

7 вопрос: подробно охарактеризуйте китайское иероглифическое письмо (историю создания, состав, начертание)

социальная дифференциация полисинтетический язык прилагательное

1 вопрос: определите, к какой семье, группе (подгруппе) относятся следующие языки:

1. Белорусский - восточная группа славянских языков;

2. Фламандский - западногерманская группа индоевропейской семьи;

3. Латинский - латино-фалискская подгруппа, италийская группа индоевропейской семьи;

4. Чешский - западнославянская подгруппа, славянская группа индоевропейской семьи;

5. Армянский - фрако-фригийская группа индоевропейской семьи;

6. Казахский - кыпчакско-ногайская ветвь кыпчакской подгруппы, тюркской группы алтайской семьи;

7. Португальский - иберо-романская подгруппа романская группа индоевропейской семьи;

8. Санскрит - индоиранская ветвь индоевропейской семьи;

9. Молдавский - балкано-романская подгруппа, романская группа индоевропейской семьи;

10. Ирландский - группа кельтских островных языков индоевропейской семьи.

2 вопрос: перечислите все группы индоевропейской языковой семьи:

1. Иранская группа.

Эта группа подразделяется на две части: западно- и восточноиранскую. В западную группу включают, с одной стороны, староперсидский язык, среднеперсидский (пехлеви или пахлави), классический, а затем и современный персидский, авестийский.

С другой стороны это ряд мертвых (среди которых - мидийский и парфянский) и живых языков, наиболее значительный из которых - курдский со своими двумя диалектами.

Восточная ветвь включает языки, на которых некогда говорили в Центральной Азии и в степях. Их примеры: сарматский, скифский, сакский, согдийский, бактрийский, афганский, осетинский, Памир, белуджский.

2. Индийская группа

Древнеиндийский язык состоит из ведического и классического санскрита. Он продолжается среднеиндийским, с пракритом (буквально - «разговорный») и пали (священным языком южного буддизма). Современный индийский состоит из большого числа языков: хиндустани (хинди, урду, бенгали, романе).

3. Тохарская группа

4. Хеттская группа

5. Фрако-фригийская группа

Из группы языков, включавшей фракийский и фригийский, сохранился только армянский.

6. Иллирийская и албанская группы

Первая из этих групп включала иллирийский язык, мессапский и венетский). Албанский язык, возможно, является потомком иллирийского, хотя некоторые классифицируют его отдельно (имеет два диалекта - гегский и тоскский).

7. Балтийская группа

Она подразделяется на северобалтийскую с литовским и латышским языками, и на южнобалтийскую, со старопрусским языком.

8. Славянская группа

Эта значительная группа подразделяется на три подгруппы: южнославянскую, западнославянскую и восточнославянскую. Южнославянская подгруппа. В ней различают, с одной стороны, болгарский и македонский, с другой стороны - словенский и сербо-хорватский.

8.2. Западнославянская подгруппа. Эта подгруппа включает чешский, словацкий и польский языки, так же как и несколько менее распространенных языков.

8.3. Восточнославянская, или русская подгруппа

Эта подгруппа включает русский язык, иногда называемый великорусским, белорусский и украинский.

9. Древнегреческая группа

Древнегреческая группа включает македонскую подгруппу и значительную греческую подгруппу, которая сама в древнее время включала:

- западные диалекты: фокейский, элейский, дорийский;

- эолийские диалекты: лесбосский, фессалийский, беотийский;

- ахейские диалекты: аркадский, кипрский, памфилийский;

- ионийские диалекты.

10. Германская группа

Эта группа сыграла важную роль в жизни романских языков. Как и славянская группа, она подразделяется на три подгруппы: восточную, северную и западную.

Восточная группа включает готский язык, бургундский, вандальский.

Северогерманская подгруппа ведет происхождение от древнескандинавского языка. Этот язык эволюционировал в двух направлениях: с одной стороны в западную скандинавскую ветвь, с другой - в восточную скандинавскую.

Западноскандинавская ветвь включает исландский, фарерский, норвежский языки.

Восточноскандинавская подгруппа германских языков подразделяется на две ветви: морскую и континентальную.

Морская, или англо-фризская (иначе - ингвеонская) ветвь включает фризский язык и севернофризский. Сюда же относится английский язык. Как и любой широко распространенный язык, английский разбивается на множество вариантов: американский, английский язык разных стран Содружества, не говоря уже о креольских диалектах.

Континентальная ветвь включает с одной стороны нижненемецкие диалекты с диалектами Голландии и фламандскими говорами, лимбургский и т.д.; с другой стороны, она включает верхненемецкие диалекты, среди которых - алеманнский и баварский.

11. Кельтская группа

Внутри кельтской группы различают гаэльскую (или кельтскую островную, или гойдельскую), и галло-британскую подгруппы.

Гаэльская подгруппа включает главным образом три языка. Ирландско-гаэльский, или ирландский, гаэльский, или эрский и мэнский, который практически угас.

Галло-британская подгруппа включает с одной стороны континентальную, а с другой стороны - островную ветви. Галльский и галатский языки относились к первой из них. Вторая включает валлийский (или кимрский) язык.

Бретонский язык со своими четырьмя диалектами, несмотря на то, что находится на континенте, также принадлежит к этой островной ветви.

12. Италийская группа

От этой группы берут свое начало романские языки. Однако латынь, современное состояние которой они представляют собой - лишь один из языков этой группы. В этой группе обычно выделяют восточную подгруппу, которую иногда и считают италийской группой в прямом смысле слова, и западную подгруппу, называемую иногда латино-фалискской.

Восточная подгруппа включает, с одной стороны, лепонтийскую ветвь, с другой - умбро-самнитскую ветвь.

Что касается западной подгруппы, к которой относят иногда сикульский язык, то она включает в себя главным образом фалискский и латинский.

13. Разные языки

Несколько менее известных языков - таких, как фрако-фригийский, анатолийская группа, липийский, венетский, мессапский - иногда заносят в эту категорию, предназначенную «на все случаи жизни».

3 вопрос: охарактеризуйте полисинтетические (инкорпорирующие) языки. Приведите примеры

Полисинтетические языки - это языки, для которых характерен полисинтетизм, т.е. выражение грамматических значений исключительно или преимущественно посредством аффиксации (использования служебных морфем - суффиксов, префиксов и т.д.), а не посредством служебных слов. Формально полисинтетизм как характеристика того или иного языка проявляется в виде большего количества морфем, в среднем приходящихся на слово, по сравнению с межъязыковым «стандартом». При полисинтетизме вся морфология стремится к центру предикации, т.е. к глаголу, поэтому реально полисинтетизм проявляется в сложности глагольной морфологии. Полисинтетический глагол концентрирует типы значений, которые в других языках выражаются служебными словами или в составе имен. Для полисинтетических языков характерны длинные глаголы, соответствующие целым предложениям других языков. Термин «полисинтетизм» был впервые использован П.С. Дюпонсо в 1819 применительно к индейским языкам Северной Америки. Позже Ф. Боас писал о «слове-предложении», характерном для североамериканских языков.

Полисинтетические языки, разновидность синтетических языков, в которых все грамматические значения обычно передаются в составе слова, характеризующегося длинной последовательностью морфем. Полисинтетическими языками являются, главным образом, языки эргативного строя--чукотско-камчатские, эскимосско-алеутские, абхазско-адыгские, многие северо- и центрально-американские языки. Максимальная степень нанизывания аффиксов наблюдается в глагольной словоформе в результате включения в неё ряда суффиксальных или префиксальных и суффиксальных морфем категорий лица (в полисинтетических языках -- полиперсональное спряжение), числа, версии, способа действия, времени, наклонения и др. Все они строятся в соответствии с принципом агглютинации по строгим позиционным правилам. При этом в слове нередко налицо и словообразовательные аффиксы. Глагольная словоформа в полисинтетических языках обычно передаёт содержание полного предложения, например адыгейское къы-щы-шъу-фы-р-и-гъэ-тхы-гъ -- «он заставил его написать вам сюда то». Именные словоформы представлены более короткими морфемными цепочками, т.к. в существительном встречаются элементы аналитизма (ср. эскимосское айх'аси-ки-н' -- «мои две лодки»). Понятие полисинтетизма иногда смешивается с понятием инкорпорации. Отчасти это оправданно, так как можно говорить, что грамматические морфемы в полисинтетических языках инкорпорированы в глагол. Однако в соответствии с обычным лингвистическим словоупотреблением термин «инкорпорация» - это сокращенное обозначение понятия «именная инкорпорация», т.е. явления интеграции именного корня в состав глагольной словоформы. Действительно, полисинтетические языки, склонные к втягиванию материала в состав глагола, часто оказываются одновременно и инкорпорирующими (таковы, например, ирокезские языки Северной Америки). Однако в принципе полисинтетизм и инкорпорация - независимые явления. Например, исключительно полисинтетический абхазский язык лишен именной инкорпорации. Между тем именная инкорпорация встречается не только в полисинтетических языках, например, в русских отглагольных именах типа землетрясение.

В инкорпорирующих языках глагол является центром всего предложения и как бы поглощает, или «внедряет» в себя, все прочие члены предложения. Так, в мексиканском языке простое предложение «я ем мясо» выражается одним словом ninacaqua (ni = я, naca = мясо, qua = ем). Нечто подобное представляют в индоевропейских языках сложения (composita) вроде греческого ксепцбгЭщ, но между ними и образованиями внедряющих языков все-таки есть значительная разница. В греческом ксепцбгЭщ основа ксеп является всегда в тесном слиянии с глаголом, тогда как в мексиканском, при известных условиях, имя существительное объекта не «внедряется», а ставится после глагола, который вместо него «внедряет» в себя местоимение указательное, например nicqua in nacatl (ni = я, с = его, qua = ем, in nakatl = мяco), т. е. «я его ем мясо». В инкорпорирующих языках глагол никогда не является без дополнительных и определительных слов, тесно с ним сливающихся. Если нет определенного объекта, то с глаголом сливаются особые неопределенные местоимения: ni-tla-qua (я-что-то-ем), ni-te-tla-maca (я-кому-то-что-то-даю). Стремление слить все предложение в одно слово особенно рельефно сказывается в том случае, когда глагол должен стоять в прошедшем времени. При этом означающая прошедшее время частица О ставится не перед самим глаголом, а перед всем комплексом слов, состоящим из глагола и внедренных в него прочих членов предложения. Пример: o-ni-c-te-maca-c (я это кому-то дал). Инкорпорирующие языки различают формы слов самостоятельные и формы внедряемые. Так, nacatl (мясо) - самостоятельная форма, а nаса - внедряемая, представляющая одну основу без окончания. Внедряемые местоимения никогда не встречаются в самостоятельном виде. Степень инкорпорации различна в разных языках. Одни внедряют только падеж подлежащего, другие - и падеж дополнения, не только прямого, но и косвенного, третьи - обстоятельства образа действия. Коларийский язык санталь представляет, например, такие формы: dal-t-e-a-e (он будет бить своего), dal-t-ae-t-iс -а-е (он будет бить моего своего), dal-ae-t-ae-t-i с -a-e (он будет бить для моего своего). В большинстве случаев внедряются только глагольные, местоименные и предложные вспомогательные элементы.

Внедрение, распространяющееся и на имена существительные, принято называть полисинтетизмом. В некоторых американских языках в результате инкорпорации получаются сочетания, совершенно чудовищные для индоевропейского языкового чутья. Так, в переводе Библии на язык массачусетских индейцев предложение «он упал на колени и молился ему» передастся так: wut-ap-p й -sit-tuk-qus'-sun-no-weht-eruk-quoh. Есть сочетания и еще длиннее; так, в языке индейцев Майя «наши весьма искусные зеркальные мастера» переводится так: rup-pakh-nuh-t ф-ke-pe-nau-wut-chut-chuh-quф-ka-neh-cha-e-nin-nu-mun-nф -nok.

Полисинтетизм - не абсолютная, а относительная характеристика языка, один из полюсов континуума «аналитизм - синтетизм - полисинтетизм». Рассмотрим английское предложение (1) I am trying to sleep и его переводы на русский язык (2) Я стараюсь уснуть и на язык центральный юпик (эскимосская семья, Аляска) (3) qavangcaartua. Значение всех трех предложений одинаково, примерно совпадает и количество морфем - семантических элементов: в каждом из трех предложений их около 6. При этом английский язык выражает этот смысл пятью словами, из которых два, три или даже четыре являются служебными. Английский язык является в основном аналитическим, и единственный продуктивный грамматический аффикс, имеющийся в предложении (1), - это суффикс -ing. Русский язык является умеренно синтетическим. Английской частице to в (2) соответствует суффикс инфинитива -ть, а главный предикат стараюсь выражен одним словом (синтетически), а не аналитическим сочетанием со вспомогательным глаголом, как в английском.

Центральный юпик является высоко синтетическим, или полисинтетическим языком: все грамматические значения в предложении (3) передаются аффиксами глагола «спать», который является семантически главным. В качестве аффикса выступает и морфема, обозначающая «я», и даже значение «стараться», которое в английском и русском языках скорее следует считать лексическим. Возможны все степени синтетизма, промежуточные между русским и юпиком, а также превышающие полисинтетизм юпика.

Те типы грамматических значений, которые часто выражаются в глаголе и в умеренно синтетических языках (залог, вид, время, наклонение, отрицание, эвиденциальность), полисинтетические языки тем более выражают в рамках глагольной морфологии. Однако в полисинтетических языках в глаголе часто маркируются и те значения, которые обычно ассоциируются с именной сферой, в частности лицо и семантическая роль аргументов.

Вообще, полисинтетические языки - один из наиболее «угрожаемых» типологических классов языков, так как подавляющее их большинство распространено в тех частях мира, где глобальные языки (английский, испанский, португальский) все быстрее замещают языки этнических меньшинств.

4 вопрос: поясните, что такое социальная дифференциация языка. Охарактеризуйте социальные диалекты (жаргоны, говоры, территориальные диалекты)

Территориальная и социальная дифференциация языка

В специальной лингвистической литературе широко распространено понятие общенародного языка, понятного для всего народа. Это понятие, однако, довольно неопределенно, так как под него нередко подводятся явления различной природы:

1) под общенародным языком понимают литературный язык, имеющий распространение в данном государстве;

2)общенародным языком называют иногда какое-либо распространенное явления;

3) за общенародный язык часто выдают систему общих лексических и грамматических элементов, связывающих различные диалекты языка и дающих возможность их представителям договориться между собою.

Такие общие элементы, конечно, не составляют живого языка и представляют собой некоторую, хотя и коммуникативно-действенную, абстракцию.

Язык никогда не бывает абсолютно единым, так как наряду с факторами, способствующими формированию его единства, действуют факторы, создающие его неоднородность. Различные вариации языка принято делить на две группы - одни из них носят названия территориальных диалектов, другие известны как его социальные варианты.

Территориальная дифференциация языка

Прежде чем перейти к рассмотрению различных более или менее частных аспектов узлового для данной проблематики понятия территориального диалекта, отметим два обстоятельства общего порядка. Во-первых, необходимо учитывать невозможность структурного определения языкового или диалектного статуса того или иного объединения (проблема: самостоятельный язык или диалект другого языка). По сравнению с неизбежно произвольным - в данном отношении - характером структурных критериев довольно твердую опору в этом отношении составляют критерии социологического порядка. Среди последних наиболее оперативными являются наличие (или, наоборот, отсутствие) взаимопонимаемости, единого литературного языка, а также единого самосознания народности. Во-вторых, следует иметь в виду, что территориальный диалект является исторически изменчивой, зависящей от уровня социального развития общества формой существования языка. Согласно определению В. М. Жирмунского, «диалект представляет единство не исконно данное, а сложившееся исторически в процессе общественно обусловленного взаимодействия с другими диалектами общенародного языка, как результат не только дифференциации, но и интеграции: единство развивающееся, динамическое, как о том свидетельствует характер изоглосс языковой карты, наглядно отражающей связь истории языка с историей народа». Ни дифференциальные признаки диалекта, ни тенденции его развития не остаются тождественными для разных эпох. Так, если докапиталистические общественно-экономические формации постоянно способствуют диалектной дифференциации языка, то отношения эпохи капитализма, и особенно - социализма, делают диалекты категорией деградирующей и даже пережиточной. Мощным фактором постепенной элиминации диалектов являются национальные языки, начинающие складываться уже в процессе перехода от феодализма к капитализму. Строго говоря, сам термин «территориальный диалект» применим только к диалектам донациональной эпохи, так как в процессе становления нации территориальные диалекты превращаются в диалекты территориально-социальные.

Основной причиной возникновения диалектных различий является ослабление связей и относительная изоляция различных группировок языковой общности. Поскольку язык представляет собой явление исторически изменяющееся, в нем постоянно зарождаются различные инновации, которые, возникнув первоначально в одном месте, затем постепенно распространяются. Как правило, однако, сколько-нибудь тесная связь между членами языковой общности затрудняется.

В наиболее общем случае в роли факторов, затрудняющих возможности непосредственного общения, выступают факторы физико-географического порядка (ср. наличие горных хребтов, лесных и водных массивов, пустынных пространств и т. п.). Очень ярким примером действия этого фактора служит, например, глубокая диалектная дифференциация почти всех нахско-дагестанских языков, локализующихся в горных отрогах Большого Кавказа, многие из диалектов которых распадаются к тому же на большое число говоров и подговоров, характеризующих нередко отдельные кварталы аулов. Диалектные различия имеются в эстонском языке почти на каждом из островов, расположенных вблизи морского побережья Эстонии. Основной предпосылкой формирования горно-марийского и лугового марийского языков (вернее - диалектов) явилось разделение их ареалов массивом Волги.

Затрудняющим языковое общение препятствием часто является административное деление территорий: государственное, феодальных земель и т. п. Так, размещение языка саамов по территории четырех государств - СССР, Финляндии, Норвегии и Швеции - послужило причиной образования довольно сильных различий между его диалектами. В очень многих случаях диалектный ландшафт языков отражает историческое членение страны на феодальные земли (это имеет место в немецком, итальянском, грузинском и других языках). Диалектной дифференциации языка способствует и существование определенных центров, сплачивающих окружающее население.

Разобщение диалектов может возникнуть и как следствие инфильтрации иноязычного населения на территорию данного народа. Причиной возникновения диалектных различий может быть влияние других языков и иноязычных субстратов.

Причиной диалектных различий нередко является их разное происхождение.

Различия в области религии также могут быть причиной обособления диалектов. Нетрудно видеть, что особенно глубокие диалектные различия возникают там, где имеет место взаимодействие нескольких из названных факторов одновременно.

Выше были охарактеризованы только основные факторы, способствующие разобщению языковых массивов. Наряду с ними существует известное количество каких-то мало заметных, трудноуловимых факторов, затрудняющих распространение языковых явлений и обусловливающих в свою очередь дифференциацию диалектов на поддиалекты и более мелкие единицы территориального членения языка. Имеются, например, такие случаи, когда слово бытует только в одной деревне. В другой деревне, отделенной расстоянием всего в каких-нибудь десять или пятнадцать километров, оно уже не употребляется.

Очевидно, сам факт удаленности одного населенного пункта от другого даже на небольшое расстояние уже создает известные препятствия для распространения языковых явлений. Диалектные различия возникают оттого, что в зонах изоляции начинают происходить самостоятельные изменения самого различного характера во всех языковых сферах, осуществляющиеся к тому же неравномерно. Иногда они заходят так далеко, что диалекты с течением времени превращаются в самостоятельные языки.

Существует две, связанные между собой проблемы диалектологи: смешение диалектов и общие принципы выделения диалектов как самостоятельных языковых единиц.

Смешение диалектов и образование диалектов переходного типа

Между двумя различными диалектами в определенных благоприятствующих условиях могут образоваться диалекты переходного типа, объединяющие в себе черты территориально соприкасающихся диалектов. Эти факты неоднократно отмечались многими диалектологами.

Смешанные диалекты могут возникать не только в зонах непосредственного контактирования двух диалектов. Смешение может быть результатом контактирования диалекта местного населения с диалектом пришельцев или наоборот. Оно наблюдается также в диалектах, находящихся в иноязычном окружении, если окружающий язык является близкородственным и т. д.

Характер языковых процессов, протекающих в зонах смешанных говоров, исследован слабо. Однако на основании некоторых отрывочных сведений можно представить отдельные особенности этих процессов.

Прежде всего, следует отметить, что распространение языковых черт от одного диалекта к другому происходит постепенно. На территории Костромской области существуют переходные говоры, занимающие срединное положение между окающими и акающими говорами. Материалы этих говоров наглядно показывают, что акание постепенно затрагивает окающие говоры, но окончательно еще не утвердилось. Об этом наглядно свидетельствует троякая возможность реализации этимологического О, характерная для всех безударных положений. При этом особенно заметно отсутствие единых норм в произношении гласных 1-го предударного слога: ав'еч'ка, окуч'ивали, ъна.

М. А. Романова, исследовавшая русские говоры по нижнему течению Тавды, Тобола и Иртыша, отмечает, что в исследуемых говорах наблюдается различная фонематическая реализация гласных первого предударного слога в одной и той же словоформе: годоф - гадоф, повойник - павойник, почему - поч'аму - почиму, что обусловлено не только внешним влиянием (междудиалектным контактированием, влиянием литературного языка и воздействием субстрата).

Такое же неполное усвоение наблюдается и в области распространения морфологических особенностей. В верхнекамском наречии, относящемся к пермяцким наречиям, под влиянием верхневычегодских говоров языка коми произошло усвоение суффикса мн. ч. - ЯС, типичного для коми-зырянских говоров, например, чунъ-яс - «пальцы», школьникъ-яс - «школьники» и т. д. Однако коми-пермяцкий суффикс - ЭЗ полностью не исчез.

Смешанное употребление этих двух личных окончаний могло быть результатом междиалектного смешения.

В результате взаимодействия говоров или диалектов могут образоваться специфические языковые черты, не представленные ни в одном из говоров или диалектов, участвовавших в процессе взаимодействия.

Имеющиеся наблюдения диалектологов позволяют создать некоторую типичную схему лингвистического ландшафта зон переходных говоров. Выясняется, например, что средняя часть переходной зоны отличается наибольшей степенью разрыхления отличительных диалектных черт. Чем ближе к основному диалектному массиву того или другого типа, тем больше появляется характерных черт, указывающих на близость определенного говора. Так, например, переходный центрально-цивильский говор чувашского языка характеризуется оканьем и уканьем. Сильное оканье наблюдается в местах, граничащих с районами верховых чувашей; к границе низовых оканье ослабевает, переходит в уоканье, дальше - в уканье.

Не нужно, конечно, думать, что вышеприведенная схема является универсальной. Она может быть более или менее типичной для тех конкретных случаев, когда в зоне переходных говоров нет каких-либо особых препятствий, затрудняющих контактирование диалектов. В других случаях картина может быть иной. Зона переходных говоров не обязательно может представлять собой равномерное смешение разных диалектных черт. В переходной зоне может наблюдаться преобладание черт какого-нибудь одного из контактирующих диалектов. Например, в зоне расположения среднерусских говоров имеется лишь небольшое количество черт наречий, присущих среднерусским говорам в целом, причем черты эти связаны в основном с языковым комплексом северного наречия. Следует также отметить, что лексических явлений, присущих говорам южного наречия и имеющих распространение во всей полосе среднерусских говоров, отметить не удалось.

Процессы смешения диалектов нельзя также изучать без достаточного исследования различных сопутствующих факторов. При изучении процессов междиалектного смешения важно учитывать общий удельный вес носителей того или иного диалекта, род их занятий, продолжительность их совместной жизни, степень их языковой близости и т. д.

Специфические процессы смешения диалектов изучены в общем слабо, однако некоторые выводы представляют интерес для общей теории происхождения диалектов.

Первичными признаками он называет наиболее резкие отклонения данного говора от нормы литературной или диалектной, вторичными - отклонения менее заметные. Некоторые части речи (местоимение) являются более устойчивыми, чем другие. Для сохранения грамматических признаков имеет значение их системный характер (падежные формы одного корня сохраняются лучше, чем формы одного слова, образованные от разных корней, звуки лучше сохраняются в дифтонгах и устойчивых словосочетаниях. Для судьбы ряда слов имеет значение их внутренняя форма и словообразовательные качества, лучше сохраняются слова, находящиеся в пассивном фонде.

Какая-либо сильная тенденция в одном из смешивающихся говоров или диалектов может оказывать значительное сопротивление внешнему влиянию.

Вторая стадия процесса диалектно-языкового смешения начинается тогда, когда вторичные признаки языковых систем становятся заметными для всех частей сметанного коллектива и когда носители отступающего говора научаются воспроизводить вторичные, т. е. менее заметные признаки ведущего говора. Сначала эти признаки употребляются как ситуативные варианты, потом они становятся факультативными. При устранении парности факультативных вариантов наступает смена языка.

Имеются данные, свидетельствующие о том, что при смешении диалектов звуковые изменения совершаются постепенно, захватывая слово за словом. В некоторых диалектах сохраняются реликты, не затронутые звуковым изменением.

Причины легкой проницаемости диалектных систем

Особое поведение систем диалектов в процессах языкового взаимодействия интересовало многих языковедов. Так, например, Л. И. Баранникова основную причину легкой проницаемости диалектных систем связывает с несамостоятельностью диалектной системы. Диалектная система, по ее мнению, выступает как частная реализация общеязыковой системы, что тем самым определяет ее зависимый характер. Говоря о самостоятельности языковой системы и зависимости диалектной, она имеет в виду не генетический план, а общие тенденции развития системы. Вторым характерным признаком диалектной системы, по сравнению с общеязыковой, считается ее открытость, т. е. наличие общих звеньев у целого ряда диалектных систем. Открытый характер диалектной системы способствует проявлению ее третьей особенности - большой проницаемости по сравнению с системой языковой. Она наблюдается на всех уровнях диалектной системы, особенно в области лексики. Проницаемость проявляется в возможностях проникновения в данную систему элементов другой системы. Происходит это, по-видимому, вследствие значительной общности грамматики всех диалектов данного языка.

Нечеткость диалектных границ. Понятие изоглоссы.

Разбросанность изоглоссных явлений

Когда в языкознании возникло понятие диалекта, то он мыслился как некое географически замкнутое языковое единство с достаточно четко выраженными границами.

По мере накопления новых сведений в области изучения диалектов и в результате их более детального и всестороннего исследования выяснилось, что точно очерченные границы диалектов нередко довольно трудно выявить. Мало того, отдельные отличительные особенности одного диалекта могут наличествовать и у других диалектов.

Характеризуя современные новогреческие диалекты, Я. Калитсунакис отмечает, что отдельные языковые явления объединяют довольно сильно отличающиеся друг от друга диалекты, например, диалекты Малой Азии, Кипра и Родоса.

Т. Г. Баишев признает, что при описании фонетических и морфологических особенностей диалектов он оказался в затруднительном положении. Существенных фонетических признаков в башкирском языке оказалось семь, а морфологических - три, причем границы территориального распространения тех и других совершенно не совпадали, а одна морфологическая особенность включала в себя несколько фонетических, вклинивающихся в то же время своей границей в территорию других морфологических особенностей.

Разбросанность одинаковых явлений по разным диалектам и неодинаковость изменений разных уровней языка вызывает известные затруднения при классификации диалектов.

«Попытки классифицировать диалекты на основе различий разных уровней, - замечает С. 3. Деваев, - не могут дать положительного результата, они приводят чаще всего к выводу о пространственной непрерывности, нерасчлененности того или иного языка в целом с различными переходными явлениями в его структуре». Практически не встречается таких диалектов, которые имели бы параллельные отличия, как в области фонетики, так и грамматики. Грамматическое и фонетическое расхождение местных языковых систем чаще всего имеет перекрестный характер. Так, если представить, что какой-то язык А имеет четыре диалекта а, b, с, d, то вовсе не обязательно, чтобы диалект А отличался от любого другого диалекта и на уровне фонетики и на уровне грамматики. Наоборот, диалект а может иметь расхождения фонетического порядка и полное грамматическое сходство с диалектом b или с любым другим диалектом. Точно так же грамматическое различие не обязательно сопровождается фонетическим различием. Поэтому классификация может быть более или менее удовлетворительной, если строится на основе или фонетических (фонологических), или грамматических критериев.

Одинаковые языковые явления в разных диалектах современные диалектологи называют изоглоссными явлениями.

Разбросанность изоглоссных явлений, принадлежащих к разным уровням языка, объясняется сравнительно легко. Она является следствием неравномерности изменений, происходящих в языке. Изменение фонетическое может не сопровождаться изменением в области грамматического строя языка и наоборот. Точно так же изменения в области синтаксиса могут совершаться независимо от того, что происходит в других областях языка.

Разбросанности изоглоссных явлений в немалой мере способствует передвижение населения. Изоглоссы могут отражать миграционные потоки населения.

Переселение населения и смешение диалектов пришельцев с диалектами аборигенов также могут способствовать разбросанности изоглоссных явлений.

Наличие общих звеньев, явлений, связанных единой изоглоссой, не всегда связано с генетическим единством систем. В диалектах порою наблюдается сходство в отдельных звеньях их системы при разной генетической природе сходных звеньев. Так, если для вологодской и ладого-тихвинской диалектных систем характерно произношение Е в соответствии со старым «ятем» (река, меха, беда) - сохранение старого различия Е и «ятя», то для говоров владимиро-поволжских такое произношение может быть и сохранением старого, и новообразованием, появившимся после утраты ёкания.

При историческом подходе к изоглоссным явлениям может оказаться, что изоглоссные явления, связывающие два отдаленных друг от друга диалекта, просто демонстрируют сохранение в них более архаического состояния.

Возможность консолидации и обособления диалектных черт

Легкая проницаемость систем диалектов, возможность их смешения, отсутствие четких диалектных границ и разбросанность диалектных явлений еще не говорят о том, что диалектов вообще не существует. В определенных условиях диалектные различия могут выступать более отчетливо и даже иметь более или менее определенные территориальные границы. На типовой схеме языкового ландшафта зоны переходных говоров уже можно было заметить, что по направлению к основному ареалу, занимаемому каждым из диалектов, начинает уменьшаться степень смешения различных диалектных признаков, и определенные диалектные черты становятся как бы более устойчивыми. Предположим теперь, что мы имеем диалект, территориально изолированный от других диалектов, у которого связь с другими диалектами или очень слаба, или вовсе отсутствует. Таких диалектов можно найти немалое количество.

Ярким примером может служить коми-язьвинский диалект, территория распространения которого со всех сторон окружена территорией с русским населением, многие диалекты переселенцев в Сибири, особенно диалекты татар, чувашей, мордвы и т. п.

Поскольку процесс появления инноваций совершается беспрерывно, а возможность связи с родственными диалектами крайне ограничена, а нередко и вовсе отсутствует, то с течением времени этот диалект накопит такое количество отличительных черт, что будет очень мало похож на другие диалекты и постепенно превратится в самостоятельный язык. Если все характерные особенности такого диалекта перенести на карту, то они обнаружат кучность и сосредоточенность.

Кроме того, не все диалектные особенности имеют одинаковые возможности дальнейшего распространения. Распространению особенностей одного диалекта могут мешать особенности языковой системы других диалектов, нормы литературного языка, различие быта, природных условий и целый ряд других факторов. Можно с полной уверенностью сказать, что на русские говоры Московской области эти диалектные лексические особенности никогда не распространились бы. Небольшое количество хороших заливных лугов и связанное с ним отсутствие привычки оставлять большое количество сена на лугах делает ненужным введение таких слов, как зарод, стожар и т. п. Скудость лесов исключает возможность постройки больших домов с поветью, как это принято на Севере. Такие слова, как уландать, вадья, вачкан, черемя и упаки, представляют собой заимствования из финно-угорских языков. Им оказывают сопротивление другие слова русского языка, не говоря уже о том, что они этимологически не связаны ни с одним русским словом. Такие синтаксические особенности некоторых северно-русских говоров как, например, замена в некоторых случаях родительного падежа именительным вроде В лесу никакие грибы нет или пропуски предлогов типа Ухте живет, также не могли бы распространиться в среднерусских говорах. Вышеуказанные явления возникли под влиянием финно-угорского языкового субстрата.

В русских говорах не наблюдается тенденций к сокращению сферы употребления родительного падежа или к утрате предлогов. Поэтому языковой системой они не поддерживаются. Что же касается происхождения вышеуказанных конструкций, то первоначально они были созданы нерусскими, плохо знавшими русский язык, и затем механически распространились в определенных районах.

Все эти обстоятельства ведут к тому, что некоторые диалектные явления оказываются территориально ограниченными и образуют в определенных районах пучки изоглосс. Это дает возможность диалектологам выделять не только ареалы распространения диалектов, но также так называемые диалектные зоны и группы говоров.

В диалектах, таким образом, осуществляются два разнонаправленных процесса. С одной стороны, диалекты постоянно смешиваются, их системы взаимопроникают одна в другую; с другой стороны, действуют факторы, ведущие к обособлению диалектных явлений, что бывает связано также с появлением специфических этнических особенностей.

Структурные методы пока еще недостаточно применяются в диалектологии. Можно предполагать, что внедрение структурных методов в изучение диалектов даст возможность более четко разграничить особенности отдельных диалектов. Мы можем, например, соединить одной изоглоссой явления, которые внешне кажутся совершенно одинаковыми. Однако при структурном подходе может оказаться, что они далеко не равноценны .

Наличие общих звеньев в разных диалектных системах подчеркивает связь между этими системами. Вместе с тем важно учесть, что каждая диалектная система отличается и своим своеобразием, которое проявляется в частности в том, что общие звенья в разных диалектных системах могут занимать разное место.

Социальная дифференциация языка

Каждый язык имеет не только территориальные различия. Неоднороден язык и в социальном отношении. В этом плане он варьирует в самых различных направлениях. Могут, например, существовать возрастные особенности языка: речь ребенка будет всегда отличаться от речи взрослого, речь старшего поколения нередко отличается от речи младшего, есть языки, в которых язык женщин в области произношения в известной мере отличается от языка мужчин. Вариативность речи может зависеть от общеобразовательного уровня. Человек образованный говорит иначе, чем человек малообразованный. Известный отпечаток на речевые особенности людей может накладывать род их занятий, круг интересов и т. п. Принадлежность к определенному классу, социальное происхождение, среда, в которой человек постоянно вращается, также способствуют появлению некоторых речевых особенностей.

Внутри данного языка, - отмечал А. Мейе, - определяемого единством произношения и, в особенности, единством грамматических форм, в действительности существует столько особых словарей, сколько имеется социальных групп, обладающих автономией в пределах общества, говорящего на этом языке.

Факторы, способствующие возникновению речевой вариативности в социальном плане, настолько многообразны, что в пределах этой главы невозможно дать их полную исчерпывающую характеристику. Необходимо охарактеризовать, однако, основные типы социальных вариантов речи.

Основная трудность состоит в том, что многие исследователи включают в понятие так называемых социальных диалектов речи явления, хотя внешне и сходные, но совершенно различные по своей природе. Нет даже сколько-нибудь стабильной классификации этих явлений. Не отличается упорядоченностью и сама номенклатура названий социальных вариантов речи. В русской лингвистической литературе термины «арго» и «жаргон» употребляются нетерминологично, нередко выступая как синонимы.

Термину «жаргон» иногда придается стилистически сниженное значение, наблюдается стремление закрепить этот термин за наименованием замкнутой речевой системы какой-нибудь антиобщественной социальной группы, например, «воровской жаргон». Для обозначения профессиональных лексических систем употребляются термины: «профессиональные языки», «профессиональные говоры» и даже «профдиалекты». Существующий в западноевропейской лингвистической литературе термин "слэнг" для обозначения жаргона с более широкой социальной базой у нас не привился.

Известный интерес представляет классификация социальных вариантов речи, предложенная в последнее время В. Д. Бондалетовым. В зависимости от природы, назначения языковых признаков и условий функционирования он различает:

1) собственно профессиональные «языки» (точнее - лексические системы), например, рыболовов, охотников, гончаров, деревообделочников, шерстобитов, сапожников, а также представителей других промыслов и занятий;

2) групповые, или корпоративные, жаргоны, например, жаргоны учащихся, студентов, спортсменов, солдат и других, главным образом молодежных, коллективов;

3) условно-профессиональные языки (арго) ремесленников-отходников, торговцев и близких к ним социальных групп;

4) условные языки (арго, жаргоны) деклассированных.

В этой классификации нет, однако, одной социальной вариации речи, которую некоторые исследователи называли классовыми диалектами. Проблема существования разновидностей речи, связанных с классовой принадлежностью, интересовала многих представителей отечественной и зарубежной социолингвистики. Нередко предполагалось, особенно в отношении к эпохе современного капиталистического общества, что единому языку господствующего класса противостоят территориально раздробленные диалекты подчиненных общественных групп (например, крестьянства, городской мелкой буржуазии и т. п.). Однако приводившиеся в специальной литературе фактические иллюстрации этого положения находят иное толкование (в частности, совпадение территориальных и классовых признаков представляет собой особенность лишь определенной эпохи в историческом развитии общества).

Исходя из сказанного, мы при последующем изложении руководствуемся следующей классификацией: 1) профессиональные лексические системы; 2) групповые, или корпоративные, жаргоны; 3) жаргоны деклассированных; 4) условные языки.

Социальные жаргоны - это варианты (разновидности) языка, которыми пользуется та или иная социальная общность или группа людей.

1)К социальным жаргонам носятся профессиональные жаргоны, объединяющие людей одной профессии или одного рода занятий.

Профессионализмы соотносимы с терминами, которые появляются для определения вновь возникающих понятий в результате научных открытий и технического прогресса. Однако если термины связаны с областью знания, которая впоследствии получает широкое распространение, что приводит к общедоступности некоторой части терминологии, то профессионализмы большей частью остаются в обращении людей, связанных данным родом занятий. Смысловая структура термина обычно ясна и логична. Смысловая структура профессионализма затемнена образным представлением, в котором выделяемые признаки могут быть весьма случайными и произвольными. В основе возникновения профессионализма лежит семантическая специализация - сужение значения слова.

Профессиональные жаргонизмы могут сделать речь непонятной для стороннего наблюдателя. Например, жаргон британских военных летчиков во время второй мировой войны был труден даже для англичан, служивших в других рядах войск. В русском языке существует определенный пласт лексики, связанный с речью охотников, рыболовов и др.

Например: армейские (лифчик, калаш), спортивные (технарь), музыкальные (сольник, лажа), компьютерные (собака, кроватка, чайник), арготизмы электриков (юбка, коротыш), студентов (автомат, война).

К профессиональным жаргонам относятся и арго - слова и выражения социального диалекта, распространенного в узкопрофессиональной или асоциальной среде. Арго выполняет конспиративную и опознавательную функции: засекреченные, условные слова используются для корпоративных названий и узнавания «своих».

Но арго включает в себе не только профессиональную лексику, но и лексику других социальных групп - воров, нищих и т.д. Так, на тюремном жаргоне кровать - это шконка, надзиратель - дубак, ботинки - коцы.

Специфику арготической речи составляют: 1) условность и ограниченность распространения слова; 2) наличие большого количества вариантных форм: кандыбать, шкандыбать, скандыбать - пойти, плестись; 3) многозначность слова: махаться - это и меняться и драться; 4) моделирование фразеологизмов: крутить ворганку - «выдавать себя за вора»; 5) коннотации негативной оценки (грубое, уничижительное, презрительное): навакситься - напиться, бестолковка - голова.

2)Групповые, или корпоративные, жаргоны

Групповые, или корпоративные, жаргоны обычно возникают в группах людей, тесно между собою чем-нибудь связанных. Формы связи могут быть самыми различными. Важно, чтобы эта связь каким-то образом объединяла людей, например, служба в армии, обучение в институте или школе, занятие туризмом, спортом, коллекционированием и т. п. Даже отъезд людей для работы на Крайний Север порождает особые жаргонные слова, например, моржовые или комариные -- названия надбавки к зарплате в зоне Крайнего Севера. Длительное пребывание людей на фронте во время Отечественной войны вызвало появление специфических жаргонных слов, например, сабантуй - «сильный артиллерийский обстрел», рама - «немецкий разведывательный самолет» и т. д. Жаргон возникает в среде людей, предающихся различным порокам, например, картежной игре, пьянству и т. п.

3) Жаргон преступного мира

Жаргоны деклассированных употребляются в сферах людей, принадлежащих к уголовному миру, обычно отбывающих срок наказания в тюрьмах, лагерях и т. п. или занимающихся преступной деятельностью на свободе. Несмотря на наличие территориальных разновидностей, этот жаргон обладает относительным единством. По своей специфике он резко отличается от групповых, или корпоративных, жаргонов.

5 вопрос: охарактеризуйте имя прилагательное как часть речи, назовите и поясните его основные грамматические признаки и разряды

Имя прилагательное - это часть речи, обозначающая непроцессуальный признак предмета и выражающая это значение в словоизменительных морфологических категориях рода, числа и падежа. Прилагательное обладает морфологической категорией степени сравнения и имеет полные и краткие формы.

Имя прилагательное выражает грамматическое значение качества или свойства, называемого не отвлечённо, самого по себе, а как признак, данный в чём-то, в каком-то предмете: не белизна, а белое что-то, белый (мел, снег - вообще какой-то предмет, который мог бы быть обозначен существительным мужского рода) или белая (стена, дорога - вообще какой-то предмет, обозначенный существительным женского рода). Без существительного, явного или подразумеваемого, нет прилагательного. Или же: будучи употреблённым без существительного, прилагательное само становится названием предмета (по одному из его признаков), т.е. существительным (больной, слепой, гостиная и т.д.), либо названием свойства в отвлечении от носителя, т.е. опять существительным, только другого типа (новое в смысле «новизна»).

Грамматическая подчинённость прилагательного существительному проявляется в одних языках в его согласовании с существительным, в других - в его линейной позиции в составе атрибутивной группы перед существительным (например, в английских языках между артиклем и существительным) или, напротив, после него.

В состав прилагательного как части речи, кроме собственно прилагательных, т. е. немотивированных или мотивированных слов, для которых название качества или свойства является их лексическим значением, входят группы слов, лексическое значение которых не выражает качества или свойства предмета. Это - порядковые прилагательные (так называемые порядковые числительные), называющие отношение к числу и определяющие положение предмета в порядке счета, и местоименные прилагательные, не называющие качества или свойства, а только указывающие на него (мой, тот, свой, каждый). К прилагательным относится также большая группа неизменяемых слов иноязычного происхождения, называющих признак (бордо, декольте, клеш, плиссе, хаки). Эти слова не изменяются по родам и числам и принадлежат к нулевому склонению; значение признака в них обнаруживается синтаксически, в сочетаниях с существительными: цвет бордо, брюки клеш, юбка плиссе, костюм хаки.

Прилагательные классифицируются по двум основаниям: во-первых, по характеру самого называемого признака и, во-вторых, по характеру обозначения признака, т. е. по тому, получает ли признак в слове свое лексическое выражение или на наличие признака только указывается, но сам признак не называется. Эти классификации, равно существенные для грамматической характеристики прилагательных, не подчинены друг другу и существуют независимо одна от другой.

Классификация по первому признаку разделяет прилагательные на два лексико-грамматических разряда - на прилагательные качественные и относительные. В состав относительных прилагательных входят собственно относительные (притяжательные и непритяжательные), порядковые и местоименные прилагательные. Классификация по второму признаку разделяет прилагательные на знаменательные и местоименные. К знаменательным прилагательным относятся все качественные прилагательные и все относительные, кроме местоименных.

Качественные и относительные прилагательные

Качественные прилагательные обозначают свойство, присущее самому предмету или открываемое в нем, часто - такое, которое может характеризоваться разной степенью интенсивности: белый - белее, красивый - красивее, прочный - прочнее, упрямый - упрямее, хороший - лучше. Ядро этого разряда составляют прилагательные, основа которых обозначает признак не через отношение к предмету. Сюда принадлежат слова, называющие такие свойства и качества, которые непосредственно воспринимаются органами чувств: цветовые, пространственные, временные, физические и другие квалифицирующие признаки, качества характера и умственного склада. Например: красный, синий, светлый, яркий; горячий, громкий, густой, душистый, звонкий, круглый, мягкий, резкий, сладкий, теплый, тихий, тяжелый; далекий, длинный, долгий, короткий, малый, тесный, узкий; босой, глухой, здоровый, молодой, слепой, старый, толстый, тощий, хилый; гордый, добрый, жадный, злой, мудрый, плохой, скупой, умный, хитрый, хороший, храбрый, щедрый; важный, вредный, годный, нужный, полезный, правильный.