Будущее время как ценность в русском и английском языках

Размещено на http://www.allbest.ru/

1

Дипломная работа

Будущее время как ценность в русском и английском языках

Содержание

Введение

1. Теоретические основы формирования временных представлений у человека

1.1 Восприятие человеком времени как категории ценности (аксиологический аспект изучения времени)

1.2 Научный подход к выражению времени в языковых системах

1.3 Фразеологизмы как национально-специфические единицы языка

2. Исследование концепта будущего времени в русском и английском языках (по материалам газетных текстов)

2.1 Изучение лингво-культурологических особенностей русского и английского языков

2.2 Отражение концепта времени в языковом сознании

2.3 Определение ценностной составляющей будущего в русском и английском языках, выражающейся во фразеологических единицах

Заключение

Список источников

Приложения

Введение

Время - одна их основных категорий человеческого бытия - является понятием философским. Категория времени является объектом научного анализа различных наук: философии, лингвистики, лингвокультурологии и т.д.

Большинство философов рассматривают время как субъективный феномен. Яркая характеристика психологического времени - существование его в виде психологической временной перспективы, где прошлое время представлено памятью; настоящее - созерцанием, а будущее - воображением - выделяется практически всеми авторами. Считается, что сущность времени можно раскрыть лишь в отношении его к человеку, и поэтому время является некой формой «интуиции», которая соответствует внутреннему чувству. Так как объективного объяснения категории времени нет, оно интерпретируется субъективно. Субъективная оценка времени базируется на эмоциях и чувствах, которые непрерывно меняются, поэтому время может протекать быстро или медленно, останавливаться или менять свое направление.

С точки зрения аксиологии, ценностью не является лишь то, о чем человек никогда не задумывается, что является для него безразличным. Поэтому время вообще и, в частности, будущее безусловно является одной из главных ценностей человечества.

Восприятие времени по-разному отражается в разных культурах, так как в современной цивилизации прослеживается деление культур на полихронные (акцентируется внимание на общение с людьми, налаживание связей, семью) и монохронные (акцент на задачу, работу с формальными данными, индивидуальные достижения). Время представляет собой форму существования материи, с помощью которой человек постигает мир. Именно фразеологизмы навязывают носителям языка особое видение мира, ситуации. Фразеологические единицы возникают для того, чтобы описывать мир, интерпретировать, оценивать и выражать к нему субъективное отношение.

Объектом данного исследования является время как категория ценности в английском и русском языках.

Предметом - его изучение с точки зрения аксиологии, а также проявление в языковых системах посредством фразеологических единиц.

Актуальность выбранной темы определяется тем, что данное исследование находится в русле наиболее востребованных направлений лингвистики и социально-гуманитарного знания. В фокусе внимания современного языкознания - пограничные темы, связанные с понятиями, имеющими выход в другие науки. Лингвокультурология - одна из наиболее активно развивающихся отраслей лингвистики, которая изучает связь языка и культуры. Многими теориями и научными школами время признается одной из базовых культурных универсалий. Восприятие и отражение времени по-разному осуществляется в разных культурах и, соответственно, по-разному отображается в системе языка и во фразеологии в частности.

Целью данной работы является описание особенностей выражения будущего времени как ценности во фразеологизмах в русской и английской лингвокультурах.

Для достижения поставленной цели в работе решаются следующие задачи:

1) проанализировать подходы изучения категории времени в разных науках;

2) рассмотреть структуру организации значения фразеологических единиц и уточнить место внутренней формы ФЕ в отражении категории времени;

3) отобрать и проанализировать фразеологические единицы, отражающие время в английском и русском языках;

4) выявить сходства и различия темпоральных образов в контексте английской и русской лингвокультур.

В соответствии с поставленными целями и задачами исследования в качестве основных методов анализа использовались метод анализа документальных источников, обработка информации, метод сплошной выборки, семантический и лингвокультурный анализы, метод обобщения.

Научная новизна настоящей работы заключается в лингвокультурном анализе фразеологических единиц, отражающих время применительно к английской и русской лингвокультурам.

Теоретическая значимость данной работы заключается в обосновании понятия времени во фразеологии как категории лингвокультурологии, в проведении сопоставительного анализа фразеологизмов внутри семантического поля времени и выявлении соотношения универсальных и культурно-специфических характеристик «времени».

Практическая значимость данной работы определяется возможностью применения ее результатов в разработке общих и специальных курсов по межкультурной коммуникации, фразеологии, а также на практических занятиях по английскому и русскому языку.

фразеология ценность время английский русский язык

1. Теоретические основы формирования временных представлений у человека

1.1 Восприятие человеком времени как категории ценности (аксиологический аспект изучения времени)

Ценность - 1. Понятие, которое характеризует "предельные", безусловные основания человеческого бытия. 2. Значение определённых предметов, явлений, процессов для человека, социальных групп, общества в целом. Указанные два смысла понятия "ценность" часто расходятся, а порой и противоречат друг другу: то, что в философии рассматривается в качестве ценность - свобода, добро, истина, - для отдельного человека может и не представлять интереса. В свою очередь, конкретные предметы, которые ценны для индивида, в философском смысле не являются "ценностью". Понятие ценность сопоставимо с понятием сущности человека, которая не всегда совпадает с индивидуальным человеческим существованием.

Философское понимание ценности предполагает следующие её особенности.

Ценность и понятие "сущность человека" - понятия однопорядковые; осознанность ценность; воплощённость ценности в человеческой жизни в той или иной форме; противопоставленность ценности как должного, идеала реальности ("сущему"); включённость ценности в целеполагающую и оценочную деятельность человека. Понятие ценности невозможно раскрыть, не обращаясь к понятию оценки - соотнесению реальных явлений с ценностью, и к понятию цели - проекта достижения ценности. Цели, формируемые на основе ценности, - это всегда масштабные, смысложизненные цели.

Ценность как координаты человеческого мира способствуют его устойчивости, организуют целенаправленную человеческую деятельность. В известном смысле ценность - это "предельные цели" человека и общества, они выступают критерием оценки любого культурного феномена. Культура и есть мера воплощённости ценности в нашей жизни.

Ценность является предметом исследования особого раздела философского знания - аксиологии (греч.axia - ценность, logos - учение). Хотя ценности (добро, истина, красота, справедливость и т.п.) всегда были предметом философского размышления, начиная с античности, но "проблема ценностей" как самостоятельная философская проблема возникла не так давно. Познавательные, онтологические, ценностные аспекты бытия долгое время не были отделены др. от друга, не составляли самостоятельные области философского исследования. В известном смысле внимание к проблеме ценности в европейской философии было инициировано мироощущением, характерным для христианства. Разделение мира, "космоса" на профанный и сакральный, утверждение притягательности мира священного, сакрального как сосредоточения благого, его обращённость к человеку формировали систему точек отсчёта, жизненных ориентиров, целей. Но только в к. XVIII в. с появлением кантовских "критик", в которых мир в его данности человеку и мир сам по себе оказались объектами приложения различных человеческих способностей, аксиология получила основу для самостоятельного существования.

В аксиологии ценности выделены в особую область. Либо это область будущего, либо трансцендентный, запредельный мир. Другие концепции рассматривают ценность в качестве инварианта различных видов человеческой деятельности: ценность - абстракция, реально существуют лишь нормы, правила деятельности. Существуют релятивистские концепции ценности, лишающие ценность их общезначимости и ограничивающие их действие особой культурно-исторической областью, напр., жизнью одного народа. Можно говорить и об утилитаристских концепциях ценности: ценно то, что полезно большинству, или же передовой части человечества, или отдельному человеку. Наиболее тщательную и подробную разработку проблема ценности получила в неокантианстве Баденской школы.

Наибольшую трудность в аксиологии представляет классификация ценностей. Классификация предполагает соподчиненность элементов системы, их иерархическую выстроенность. Однако ценности, расположенные по разным уровням, лишаются своей само ценности, безусловности; начинают выполнять служебные функции, психологизируются, превращаются в слепок с человеческих потребностей. Продуктивную попытку создать систему ценностей предпринял представитель Баденской школы Риккерт Г. Осознавая непреодолимые трудности, стоящие перед исследователем, дерзнувшим классифицировать, ранжировать мир внеисторического, трансцендентного, Риккерт предложил "открытую" систему ценностей как "учение о миросозерцании"; он поставил задачу обнаружения сверхисторического в историческом, осуществления ценностей в процессе достижения "благ" ("О системе ценностей").Риккерт разделил ценности и "культурные блага" - реальные, исторически ограниченные предметы "пользования" человека. Только обращаясь к историческим формам воплощения ценностей - к благам - можно создать "открытую" систему ценностей, предполагающую постоянную корректировку содержания отдельных ценностей, как они понимаются человеком и человечеством. Система ценностей требует использования понятия оценки - значимости ценностей для субъекта. Наконец, надо учитывать стремление к осуществлению ценностей в жизни - "тенденцию к свершению". Существуют три области "свершения", осуществления ценностей: это область благ будущего, благ настоящего и "благ вечности". Первая и вторая области принадлежат истории; третья - запредельна ей. Помимо "тенденции к свершению" существует ещё один принцип классификации благ в их отношении к ценности: все блага делятся на "блага созерцания" и "блага действенности", или активности. С точки зрения "благ созерцания" всё окружающее рассматривается вне социальных отношений, как "вещь" сама по себе. С точки зрения "благ действенности", рассматриваются "лица". Поэтому тенденция "благ созерцания" - монизм, подведение вещей под один принцип, тенденция "благ действенности" - плюрализм, отказ от нивелирования "лиц".

Опираясь на эти два принципа, Риккерт выделяет шесть областей ценности.

Пр. всего, это наука - благо, в котором обнаруживает себя устремлённость к реализации ценности в будущем (стремление к истине). Одновременно наука - это "благо созерцания", т.к. наука ничего не желает изменить.

Вторая область ценность - искусство, сфера созерцательных ценностей настоящего.

Третья область - мистика (буддизм, пантеистические учения) - область применения созерцательных ценностей вечности. В четвёртой сфере - социально-этической - проявляют себя действенные блага, являющиеся одновременно благами будущего.

Пятая сфера - сфера действия личных жизненных благ настоящего. Шестая сфера - религия "благ действенности" и абсолютного свершения - теизм, религия бога - личности, возвышение личной жизни во всём её объёме.

Место философии в этой системе - промежуточное, она "посередине между бесконечной целостностью и совершенной частичностью, между благами будущего и благами настоящего".

Для Хайдеггера М. само использование понятия ценности есть высшее выражение субъективизма европейской философии. Образ ценности в философии антропоморфен, ценность лишь по видимости отдалена от человека.

Ценность - это проекция человеческих устремлений, это цель-ценность, желание-ценность. Ницшевская программа "переоценки ценностей" раскрывает, выводит на свет доселе скрытое, потаённое содержание европейской философии. Ценность - это самим человеком устанавливаемый для себя предел. Теория ценности неотделима от теории человека. Главное для человека, считает Хайдеггер, "удостовериться в своей собственной ценности".

1.2 Научный подход к выражению времени в языковых системах

Время является одной из основных форм бытия, и как фундаментальная категория философии вызывает интерес различных исследователей к ее изучению в силу того, что она представляет собой форму существования материи, с помощью которой человек постигает мир.

В различные времена и по сей день, существуют различные подходы к описанию и осмыслению категории времени в философии, и, поэтому мы рассмотрим динамику взглядов зарубежных и отечественных исследователей.

Категория времени как объект научного анализа рассматривается различными науками: философией, лингвистикой, культурологией.

В философии время рассматривали такие ученые, как Аристотель, Аврелий, Исаак Ньютон, Иммануил Кант, Эдмунд Гуссерль и т.д.

Первым философом, систематически разрабатывавшим категорию времени традиционно считается Аристотель, задается связями понятия времени с понятиями существования и движения. Им время определяется как «число движения по отношению к предыдущему и последующему». Вопрос о существовании времени, согласно Аристотелю, парадоксален, поскольку прошлого уже нет, будущее еще не наступило, а «теперь» является не частью времени, а скорее границей между прошлым и будущим. Концепция Аристотеля характеризуется как реляционная (время задано через последовательность событий, связь предыдущего и последующего) и динамическая (поскольку прошлые и будущие события не существуют, а происходит непрерывное становление).

Значительный вклад в этот процесс осмысления категории времени в контексте классической античной философии внес один из отцов церкви Аврелий Августин (354-430 гг. н.э.). Однако именно при обсуждении времени Августин опирается в значительной степени и на труды Аристотеля. Им для существования Бога принимается статическая концепция времени, а для существования человека - динамическая. С одной стороны, обсуждая вопрос о «начале времен», сотворении мира, Августин утверждает существование времени и в мире вещей: время есть отношение порядка между вещами, выражающееся в их следовании друг за другом через момент настоящего. Время представлено совокупностью событий, первое из которых - сотворение мира, последнее -- страшный суд. Время связано с движением, но не совпадает ни с ним, ни с движущимся. С другой стороны, Августин приходит к выводу, что прошлое и будущее всё же существуют, но существуют они только для души, в сознании человека, и пишет, что в собственном смысле надо было бы вести речь о трех временах: настоящее прошлого, настоящее настоящего, настоящее будущего [Августин].

Кант рассматривал время и пространство как априорные формы чувственного созерцания, изначально присущие человеческому восприятию. Пространство - априорная форма внешнего чувства, время - априорная форма внутреннего чувства.

Время - общее условие возможности всех явлений, необходимое представление, лежащее в основе всех созерцаний. Поскольку время понимается как средство структурирования познания, оно выступает и как средство описания сознания [Кант].

Итак, по итогам рассмотрения развития категории времени в истории философии, мы приходим к тому, что большинство философов рассматривают время как субъективный феномен и сходятся во мнении о том, что, сущность времени можно раскрыть лишь в отношении его к человеку и поэтому время является формой «интуиции», соответствующей нашему внутреннему чувству.

В.И. Филлипов в своей книге «Философия и методология науки» утверждает, что философия и методология науки в представлениях о времени стали исходить из предположения, что, время есть некоторая функция изменений, происходящих в физических объектах [Филлипов 2003].

Необходимо разграничивать количественные и качественные свойства времени. К первым относятся те свойства времени, которые можно измерить с помощью часов. По сравнению с метрическими свойствами, качественные свойства времени более фундаментальны, то есть они не зависят от способа измерения и остаются неизменными. К основным качественным свойствам времен и большинство исследователей относят:

· равномерность: время течет в реальности, не ускоряясь и не замедляясь;

· однонаправленность: время течет из прошлого в будущее;

· линейность: течение времени не пересекается с самим собой;

· необратимость: время необратимо;

· связь с причинностью: процессу развития присуща связь времен;

· неизменность прошлого и возможность корректировки будущего;

· локальность: время всегда соотнесено с определенным моментом;

· связь с движением: время не статично, движение есть форма существования материи [Кравченко 1996: 160].

Как показывает анализ, в различные времена использовались разнообразные подходы и концепции в категоризации времени и его свойств. Но, несмотря на общепринятые качественные свойства времени, отношение к этой категории различно у представителей разных культур.

Различные культуры обнаруживают различную временную ориентацию, которая хранится в системе мышления представителей этих культур. Культурология традиционно разделяет монохронные и полихронные культуры, и в основе такого разделения лежит наблюдение за тем, как жители разных стран относятся ко времени [Холл, 1983].

Представители монохронных культур (Запад.Европы и США) склонны планировать время заранее, располагая дела одно за другим. Истоки пунктуальности швейцарцев, немцев, шведов, американцев и других народов, «озабоченных временем», нужно искать в религиозной трудовой этике. В протестантской Европе, а также у старообрядцев России, труд был частью религиозного служения, а деловой успех - знаком глубокой личной связи с Богом, призвания (отсюда немецкое derBeruf, «профессия»). Было распространено представление о том, что время - это капитал, предоставленный Богом человеку для того, чтобы тот правильно его «вложил». Эта подоплека западного отношения ко времени чувствуется до сих пор.

Представителями полихронных культур (страны Южной Европы, Латинской Америки, Африки и арабского востока) дела планируются как набор определенных возможностей и никогда не выполняются в строгой последовательности.

Полихронные культуры ориентированы на общение с людьми, налаживание связей, на семью, а монохронные культуры оринтированы на задачу, работу с формальными данными, на индивидуальные достижения. Россия принадлежит к числу стран, где полихронная (полиактивная) деловая культура преобладает: на этой шкале мы оказываемся где-то между чилийцами, португальцами и полинезийцами. Как правило, моноактивные культуры очень чувствительны к времени, даже одержимы им. Еще бы, ведь в одно время может быть только одно дело! Время ограничено, а планов много.

Распространение западных стандартов по миру привело к тому, что монохронное (линейно-активное) отношение к времени стало своего рода идеалом для менеджеров в традиционно полихронных культурах. По данным опроса конца 1980-х, например, в Бразилии, Мавритании и Южной Корее принцип время-деньги «на словах» выражен даже сильнее, чем в Западной Европе.

Любой лозунг, манифест, дефиниция, термин имеет внутри себя определенную временную перспективу; выражая систему мышления, связанную с позицией данного мыслящего субъекта, любая дефиниция скрывает (но не всегда явно) находящуюся за этой системой мышления временную ориентацию.

В концепции времени воплощается рефлексия эпохи и деятельности, интерпретация сложившейся культуры, ритм социального времени. Все эти моменты находят свое отражение в языке.

В рамках лингвистики можно говорить о глагольном выражении времени. Время - грамматическая категория, значения которой характеризуют временную ответственность (временную референцию) ситуации, описываемой предложением. Мозг человека - это чувствительнейший детектор времени.

Грамматическая категория времени (tense), как правило, соотносится в лингвистике с общенаучным понятием времени (time), в котором дихотомически противопоставлены прошлое и настоящее. Значительную часть естественных языков составляют языки с трехчленным грамматическим противопоставлением «настоящее - прошедшее - будущее». К этому типу относятся, в частности, германские, романские и славянские языки. Категория времени обнаруживает разнообразные связи с другими категориями - в первую очередь, с категорией вида, описывающей внутреннюю темпоральную структуру ситуации.

Лингвистическое время имеет синхронный и диасинхронный аспекты в соответствии с синхронным и диасинхронным аспектами представления языка и объективными физическими категориями одновременности и последовательности событий. Оно включает в себя грамматическое (морфологическое, синтактическое), лексическое и контекстуальное время.

Одно из средств выражения темпоральности - дейксис. Дейксис - использование языковых выражений и других знаков, которые могут быть проинтегрированы лишь при помощи обращения к физическим координатам коммуникативного акта - его участникам, его месту и времени. Дейктические значения и дейктические элементы представляют собой один из фундаментальных и универсальных элементов человеческого языка.

Моделирование времени в языке непосредственно связано со множественностью моделей времени, присутствующих в обыденном сознании людей и отраженных в языке времени. Такие модели можно подразделить на те, в которых главной фигурой является человек и такие, которые ориентированы на само время [Арутюнова, 1999]. Категория времени первоначально оформляется в «наивной» картине мира, т.к. не существует объективной научной теории о времени. «Наивное» представление о времени отражается во фразеологическом фонде языке. Так как предметом данного исследования являются фразеологизмы как носители культурно-исторического опыта, следует рассмотреть, что такое фразеологизм.

1.3 Фразеологизмы как национально-специфические единицы языка

В современной лингвистике четко наметилось два направления исследований. Первое направление исходной точкой имеет признание того, что фразеологизм (ФЕ) - это такая единица языка, которая состоит из слов, то есть по природе своей словосочетание. При этом одни ученые высказывают мысль, что объектом фразеологии являются все реально возможные в данном языке конкретные словосочетания, независимо от качественных различий между ними.

Так, например, Копыленко говорит следующее: «Фразеология охватывает все сочетания лексем, существующие в данном языке, в том числе и так называемые «свободные» словосочетания [Копыленко, 1972: 81]. С другой стороны объектом фразеологии в границах этого направления признаются только некоторые разряды и группы словосочетаний, которые выделяются из всех возможных в речи особым своеобразием. В зависимости от того, какие признаки принимаются в расчет при выделении таких словосочетаний, и определяется состав подобных единиц в языке. Только эти «особые» словосочетания и могут быть названы фразеологизмами. Несмотря на условность понятий и связанное с этим разграничение, обычно говорят, что фразеология может быть представлена:

1) как фразеология языка в «широком» смысле слова, включающая в свой состав и словосочетания, переосмысленные полностью, и словосочетания, в которых есть не переосмысленные слова-компоненты. Примером такого “широкого” понимания объема и состава фразеологии может служить точка зрения В.Л.Архангельского, О.С.Ахмановой, Н.М.Шанского.

2) как фразеология русского языка в “узком” смысле слова, включающая в свой состав только словосочетания, переосмысленные до конца. К числу работ, отражающих такое понимание объема и состава фразеологии русского языка, относятся, например, статьи В.П.Жукова. В обоих случаях словный характер фразеологизма, как и лексемный характер компонентов его не ставится под сомнение этими учеными. Фразеологизм рекомендуют рассматривать как контаминацию признаков слова и словосочетания, подчеркивается омонимичность фразеологизма и соотносимого с ним по структуре словосочетания.

Второе направление в русской фразеологии исходит из того, что фразеологизм - это не словосочетание (ни по форме, ни по содержанию), это единица языка, которая состоит не из слов. Объектом фразеологии являются выражения, которые лишь генетическая суть словосочетания. “Они разложимы лишь этимологически, то есть вне системы современного языка, в историческом плане” [Ларин, 1956: 202]. Эти выражения противопоставляются словосочетаниям, не омонимичными, так как качественно отличаются от них. Основным в изучении фразеологизма делается не смысловая и формальная характеристика компонентов, его образующих, и не связей между компонентами, а самого фразеологизма в целом, как единицы языка, имеющей определённую форму, содержание и особенности употребления в речи. Состав фразеологии образуется из категориально однотипных единиц. История и этимология каждого фразеологизма изучается в не прямолинейной зависимости от неких «универсальных» схем переосмысления словосочетаний, а от степени семантической слитности компонентов и от степени десемантизации слов в словосочетаниях.

Итак, «фразеологизм - это устойчивое сочетание слов с осложненной семантикой, не образующихся по порождающим структурно-семантическим моделям переменных сочетаний» [Кунин, 1986: 5], то есть это устойчивое выражение или сочетание слов, которое вносится в речь в готовом виде и не может употребляться в самостоятельном значении.

Под устойчивостью ФЕ понимается мера, степень семантической слитности, неразложимости компонентов. По мнению Жукова устойчивость, по крайней мере в семантическом плане, органически связана с идиоматичностью, то есть со смысловой неразложимостью фразеологизма. Устойчивость - это некая степень, мера семантической неразложимости компонентов внутри того или иного фразеологизма. Она является формой проявления идиоматичности применительно к конкретно данному фразеологизму. Иными словами, устойчивость - это мера идиоматичности [Жуков, 1978].

Над проблемой фразеологических единиц работали многие научные деятели. Родоначальником теории фразеологии считается швейцарский лингвист Шарль Балли, впервые определивший фразеологию как самостоятельный раздел лексикологии. Был предложен целый ряд классификаций ФЕ. В зависимости от того, насколько стираются номинативные значения компонентов фразеологизма, насколько сильно в них переносное значение, В.В.Виноградов и делит их на три типа: фразеологические сращения, фразеологические единства и фразеологические сочетания [Виноградов, 1947]. Кунин выделяет идиоматизмы, фразеоматизмы и идиофразеоматизмы [Кунин, 1986].

Общеизвестно, что понятием «внутренняя форма» наша наука обязана лингвистической концепции В. фон Гумбольта, который считает внутреннюю форму явлением многогранным, вытекающим из духа народа или национальной духовной силы. Подобное определение внутренней формы получило в дальнейшем различные толкования. Прежде всего, возникло противопоставление внутренней формы языка внутренней форме языковых единиц, причем внутренняя форма языковых единиц понимается резными лингвистами по-разному. Одни ученые [Потебня, 1958; Гвоздарев, 1977] определяют внутреннюю форму как ближайшее этимологическое значение языковых единиц, другие [Гак, 1977] считают внутренней формой «контрастный признак, связывающий название с его источником» [Гак, 1977: 46]. По словам В. В. Виноградова, «внутренняя форма слова, образ, лежащий в основе значения и употребления слова, может уменьшиться только на фоне той материальной и духовной культуры, той системы языка, в контексте которой возникло или преобразовалось данное слово или сочетание слов» [Виноградов,1972:17-18].

Под внутренней формой фразеологической единицы принято понимать «...диахроническую связь фразеологического значения оборота иегоэтимологию»[Кунин,1974:42].

Структура фразеологизма имеет план содержания и план выражения. План содержания - образ, хранящийся в памяти и составляющий внутреннюю форму ( ВФ) фразеологизма. А план выражения- «акустически- графический « след» фразеологизма, отраженный в сознании. Фразеологизм возникает вместе с некоторой ситуацией. За ней закрепляется содержание, которое затем переосмысливается, то есть формируется образ ФЕ на основе первичных значений слов в прототипной ситуации. Именно эти первичные слова оставляют в образе свой след (план выражения). Так возникает внутренняя форма, в которой содержится основная информация [Прохорова, 1986. Внутренняя форма делает значение слова мотивированным, но эта обусловленность не является полной. А.А. Потебня, который ввел понятие «внутренняя форма» в отечественную лингвистику в 1982, определяет ВФ как ближайшее этимологическое значение. Таким образом, ВФ- это осознаваемый говорящим способ выражения значения в слове, который в разных языках представлен по - разному [Потебня, 2000].

Согласно В.А. Масловой, сначала в мире возникает некая прототипная ситуация, то есть ситуация, соответствующая буквальному значению фразеологизма, например, человек, поскользнувшись, сел на калошу. За ней закрепляется содержание, которое затем переосмысливается, то есть формируется образ фразеологической единицы на основе первичных значений слов в прототипной ситуации. Именно эти первичные слова оставляют в образе свой след. Так возникает внутренняя форма (ВФ), в которой и содержится основная информация, связанная с культурой. Культурную информацию можно получить из ВФ фразеологизма, ибо в ней наличествуют «следы» культуры - мифы, архетипы, обычаи и традиции, отраженные исторические события и элементы материальной культуры [Маслова, 2004: 87].

Итак, внутренняя форма направлена на воссоздание некоторой существенной связи для цели вторичной номинации или передачи системы связей (целостной ситуации), она также способствует возникновению в сознании ассоциативных связей. Кроме того, типизированная ситуация, выражаемая внутренней формой, несет в себе «определенную целостную ориентацию, закрепленную за ней над индивидуальным сознанием предшествующих поколений, выработанную общественной практикой в процессе исторического развития данного общества» [Латина, 1991: 137]. Внутренняя форма - явление многогранное, вытекающее из духа народа или национальной духовной силы.

Тема национально-культурной специфики является достаточно традиционной для исследований в области фразеологии. На протяжении многих лет в работах по фразеологии (в особенности, если они выполнялись в рамках традиционного языкознания) утверждалось, что ФЕ представляют собой национально - специфические единицы языка, аккумулирующие культурный потенциал народа. Эта тема изучалась такими учеными, как Вежбицкая, Телия, Маслова, Добровольский и т. д.[Вежбицкая, 1996; Телия, 1996; Маслова, 2004; Добровольский, 1997].

В.Н. Телия пишет, что фразеологический состав языка «зеркало», в котором лингвокультурная общность идентифицирует свое национальное самосознание, именно фразеологизмы навязывают носителям языка особое видение мира, ситуаций.

Разные языковые сообщества, пользуясь разными инструментами концептообразования, формируют различные картины мира, являющиеся по сути основанием национальных культур.

В.А.Маслова отмечает, что истинными хранителями культуры являются тексты. Не язык, а текст отображает духовный мир человека. Именно текст напрямую связан с культурой, ибо он пронизан множеством культурных кодов, именно текст хранит информацию об истории, этнографии, национальной психологии, национальном поведении, то есть обо всем, что составляет содержание культуры. Текст - набор специфических сигналов, которые автоматически вызывают у читателя, воспитанного в традициях данной культуры, не только непосредственные ассоциации, но и большое количество косвенных. В свою очередь, правила построения текста зависят от контекста культуры, в котором он возникает. Текст созидается из языковых единиц низших уровней, которые при соответствующем подборе могут усилить культурный сигнал. Именно такими единицами в первую очередь и являются фразеологизмы [Маслова, 2004].

В.А.Маслова считает, что: «фразеологические единицы (ФЕ), отражая в своей семантике длительный процесс развития культуры народа, фиксируют и передают от поколения к поколению культурные установки и стереотипы, эталоны и архетипы» [Маслова, 2004: 82].

При рассмотрении фразеологии Маслова выдвинула следующие гипотезы:

1. в большинстве фразеологизмов есть «следы» национальной культуры, которые должны быть выявлены;

2. культурная информация хранится во внутренней форме ФЕ, которая, являясь образным представлением о мире, придает фразеологизму культурно-национальный колорит;

3. главное при выявлении культурно-национальной специфики - вскрыть культурно-национальную коннотацию.

«Фразеология есть фрагмент языковой картины мира. Фразеологические единицы всегда обращены насубъекта, то есть возникают они не столько для того, чтобы описывать мир, сколько для того, чтобы его интерпретировать, оценивать и выражать к нему субъективное отношение» [Маслова, 2004: 84].

При исследовании национальной специфики Д.О. Добровольский выделяет два подхода. Первый подход называется сравнительным, при котором национально-культурная специфика одного языка определяется относительно другого языка. Второй подход - интроспективный, при котором национальная специфика языка рассматривается глазами его носителей, то есть производится самоанализ, самонаблюдение [Добровольский, 1996].

При сравнительном подходе специфичными признаются все факты языка 1 относительно языка 2, которые представляются нетривиальными с точки зрения традиционной народной культуры из перспективы языка 2 (и соответствующей культуры). При этом не является важным то обстоятельство, что многие из выделяемых в качестве специфических фактов могут иметь место и в других языках (культурах).

Интроспективный подход основан на представлении о наличии «имманентных» национально-культурных характеристик безотносительно к специфике других языков и культур. Задача исследования формулируется как поиск ответа на вопрос, в чем состоит национальная специфика языка 1 глазами его носителей. Наиболее адекватными исследовательскими приемами в этом случае представляются опрос информантов и различные тесты, направленные на выяснение отношения носителей языка к соответствующим лингвистическим фактам. Так, например, сигналом наличия « имманентной» национальной специфики может быть мнение о неуместности данного высказывания в устах иностранца. При сравнительном анализе одним из важнейших критериев оказывается возводимость установленных межъязыковых различий к специфике соответствующих культур, в то время как интроспективный подход предполагает обращение к интуиции носителей языка, характеризующих некоторые явления как свои и только свои, то есть сугубо национальные. Явления, отобранные в качестве специфических на основе сравнительного подхода, могут не только не совпадать с кругом явлений, выделенных на основе интроспективного подхода, но даже не иметь с ним точек соприкосновения [Добровольский, 1996].

В нашем исследовании мы также будем опираться на первый подход.

Весьма важным компонентом во фразеологизмах является культурная коннотация. Культурная коннотация фразеологизмов определяется ценностями определенной культуры. Это то, что является специфичным для отдельной нации, культуры. Культурная коннотация возникает как результат интерпретации ассоциативно- образного основания ФЕ через соотнесение его с культурно-национальными стереотипами [Маслова, 2001: 55], в результате чего мы и раскрываем их культурно-национальный смысл и характер ФЕ, конструирующие время и характеризуемые, в зависимости от культурной ценности, как положительные и отрицательные, конструируются в языке с определенной коннотацией. Например, фразеологизм totoilandmoil ,где «toil» часто имеет отрицательную коннотацию и ассоциируется с чем-то долгим, медленным, растянутым во времени, и имеет русский эквивалент « тянуть лямку». Таким образом, именно культурная коннотация придает культурно- значимую маркированность ФЕ и даже всему тексту. Средствами передачи этой культурной коннотации, по мнению А. Вежбицкой являются ключевые слова, которые находятся в ценре фразеологизма. Формируя определенные, центральные для некоторой области культуры, свойства и функционируя в данном качестве во фразеологизме, ключевые слова « могут привести нас в сердцевину целого комплекса культурных ценностей и установок» [Вежбицкая, 2001:38]. Анализируя вышесказанное, мы приходим к тому, что фразеологизмы являются носителями культурно-национальной информации. ФЕ сохраняют и воспроизводят менталитет народа, его культуру.

Так как фразеологизм связан со стереотипом, то именно фразеологизм является средством выражения этого стереотипа, который связан с определенным представлением или образом, выраженном в данном фразеологизме. В когнитивной лингвистике и этнолингвистике термин стереотипотносят к содержательной стороне языка и культуры, то есть понимается как ментальный стереотип, который соотносится с языковой картиной мира. Так, у Е. Бартминского языковая картина мира и языковой стереотип относятся как часть и целое, и языковой стереотип понимается как «суждение или несколько суждений, относящихся к определенному объекту внеязыкового мира, субъективно детерминированное представление определенного предмета, в котором сосуществуют описательные и оценочные признаки и которое является результатом истолкования действительности в рамках социально-выработанных познавательных моделей» [Маслова, 2001: 58]. Языковой стереотип - это не только суждение или несколько суждений, но илюбое устойчивое выражение, состоящее из нескольких слов, например, Indiansummer - бабье лето, а wholehour - битый час.

Употребление таких стереотипов облегчает и упрощает общение, что позволяет экономить силы коммуникантов. Кроме того, они отражают в своей семантике долгий процесс развития культуры народа, передают национальный характер, исторический и культурный колорит. Мы многое можем узнать о быте, менталитете народа, исходя из внутренней формы лингвистической единицы. То есть ФЕ формируется через стереотип. Но может происходить и обратный процесс, когда стереотип формируется посредством ФЕ. Например, возьмем фразеологизм «горбатого могила исправит». Воспринимая данную структуру, в нашем сознании формируется стереотип, что плохого человека уже не переделаешь, он никогда не исправится.

Интерпретируя ФЕ на базе соотношения их образных восприятий со стереотипами, отражающими народный менталитет, мы тем самым раскрываем их культурно-национальный смысл и характер, что и является содержанием национально-культурной коннотации.

Таким образом, отражение стереотипов во фразеологии выражено очень ярко, так как только сообща, соотнося образы с понятиями, смыслом, мы можем выявить культурно-национальную значимость выражения.

Подытоживая первую часть работы, автор делает следующие выводы. Традиционно в философии время выступает в качестве объективной и всеобщей формы существования движущейся материи, внутренне присущей ей.

Анализ представлений разных философов о времени показал, что сущность времени можно раскрыть лишь в отношении его к человеку, и поэтому время - форма «интуиции», соответствующая нашему внутреннему чувству. Субъективная оценка времени основана на эмоциях и чувствах, которые непрерывно меняются; значит время может идти медленно или быстро, останавливаться или менять свое направление.

Так как восприятие и конструирование времени по-разному осуществляется в разных культурах, то в современной цивилизации культуры делятся на «восточную» и «западную», полихронную и монохронную соответственно. Эти две культуры по-разному относятся ко времени. Полихронные культуры ориентированы на общение с людьми, налаживание связей, семью, а монохронные - на задачу, работу с формальными данными, личные достижения.

Одна из главных проблем европейской культуры - наилучшее использование времени. Человеческая деятельность является целенаправленной, то есть соотнесенной с будущим. Таким образом, объективность времени, содержащаяся в социальных действиях, неотделима от его восприятия и концептуализации. Мало найдется других показателей, которые в такой же степени характеризовали бы ее сущность как понимание времени.

«Время» же в лингвистике - грамматическая категория, значения которой характеризуют временную отнесенность ситуации, описываемой предложением.

Категория времени первоначально оформляется в «наивной» картине мира, так как не существует объективной научной теории о времени. «Наивное» представление о времени отражается во фразеологическом фонде языка. Согласно Кунину, фразеологизм - это устойчивое выражение или сочетание слов, которое вносится в речь в готовом виде и не может употребляться в самостоятельном значении. Важным компонентом ФЕ является ее внутренняя форма (ВФ). Согласно Потебня, ВФ - ближайшее этимологическое значение или осознаваемый говорящим способ выражения значения в слове, который в разных языках представлен по-разному. При помощи ВФ фразеологизмов выявляются черты сходства и различия в идентификации времени в английской и русской культурах.

Так как фразеологизм связан со стереотипом (образом, лежащим в основе индивидуального и общественного сознания), то именно фразеологизм является средством выражения этого стереотипа, который связан с определенным представлением или неким образом, выраженном в данном фразеологизме.

В рамках нашего исследования мы придерживаемся точки зрения Д.О. Добровольского, который предлагает сравнительный подход, при котором национально-культурная специфика одного языка определяется относительно другого языка, и интроспективный, при котором национальная специфика языка рассматривается глазами его носителей [Добровольский, 1996].

2. Исследование концепта будущего времени в русском и английском языках (по материалам газетных текстов)

2.1 Изучение лингво-культурологических особенностей русского и английского языков

Коммуникативная личность как предмет лингвистического изучения представляет собой обобщенный образ носителя культурно-языковых и коммуникативно-деятельностных ценностей, знаний, установок и поведенческих реакций. В структуре языковой личности особое место принадлежит ценностям -- наиболее фундаментальным характеристикам культуры, высшим ориентирам поведения. Эти ориентиры возникают, по мнению П.С.Гуревича (1995, с.120), не только на основе знания и информации, но и собственного жизненного опыта человека, они представляют собой личностно окрашенное отношение к миру. Ценности лежат в основе оценки, тех предпочтений, которые человек делает, характеризуя предметы, качества, события. В этом смысле представляется оправданным разделить ценности на внешние и внутренние, имея в виду, разумеется, то обстоятельство, что между внешними, социально-обусловленными, и внутренними, персонально-обусловленными ценностями нет четко очерченной границы. Вероятно, рубежами на условной шкале персонально-социальных ценностей могут считаться границы языкового коллектива, соответствующие, в определенной степени, типам коммуникативных дистанций, по Э.Холлу (Hall, 1969, p.116-125). Таким образом, противопоставляются ценности индивидуальные (персональные, авторские), микрогрупповые (например, в семье, между близкими друзьями), макрогрупповые (социальные, ролевые, статусные и др.), этнические и общечеловеческие. Можно выделить также ценности типа цивилизации (например, ценности современного индустриального общества, ценности средневекового христианства) между этническими и общечеловеческими, но с лингвистической точки зрения наибольший интерес представляют те явления, которые зафиксированы в языке -- прежде всего, в его лексике и фразеологии.

Лингвистическая классификация ценностей может быть построена на различных основаниях. Казалось бы, в первую очередь есть смысл говорить о типах оценочных слов (слова, значения которых допускают однозначную общеязыковую интерпретацию в форме модальной рамки “и это хорошо” либо “и это плохо”, слова, коннотации и импликации которых открыты для подобной интерпретации, и, наконец, слова, значения которых могут получить подобную интерпретацию лишь в нестандартных ситуациях). Но в таком случае размывается различие между ценностью и оценкой, нарушается иерархия ценностей (как определить меру ценности в значениях слов “опрятность”, “щедрость”, “геройство”?). С другой стороны, ценным для человека является то, что играет существенную роль в его жизни и поэтому получает многостороннее обозначение в языке. Семантическая плотность той или иной тематической группы слов, детализация наименования, выделение смысловых оттенков являются сигналом лингвистической ценности внеязыкового объекта, будь то предмет, процесс или понятие. В этом случае наступает отождествление ценности и актуальности явления (наименований профессий и болезней явно больше, чем наименований видов помощи и предательства). Вероятно, для получения более адекватной картины представления ценностей в языке (и соответственно, в структуре языковой и коммуникативной личности) целесообразно учитывать наряду с оценочной и номинативной сторонами и собственно аксиологическую сторону проблемы. Обратившись к специальной литературе по аксиологии, обнаруживаем, что ценности в значительной мере определяются идеологией, общественными институтами, верованиями, потребностями. Есть расхождение между естественно-языковым и специальным (научным, религиозным и т.д.) представлением ценностей. Принимая во внимание потребности человека, конфликт между благом для себя и благом для другого (различие между утилитарными и моральными ценностями), а также рациональный и иррациональный характер переживания и понимания ценностей, предлагаем шкалу утилитарных и моральных ценностей, имеющую продолжение в область витальных потребностей человека (субутилитарные ценности), с одной стороны, и в область иррациональных установок, выступающих в качестве аксиом поведения и оценки (суперморальные ценности), с другой стороны.

В качестве попытки комплексного осмысления ценностей в языке можно предложить модель ценностной картины мира. Мы исходим из того, что наряду с языковой картиной мира (в качестве ее аспекта) объективно выделяется ценностная картина мира в языке. Здесь уместно разграничить, по меньшей мере, этнокультурный и социокультурный планы, применительно к различным видам оценочных отношений, например, отношение к старшим и младшим, детям, женщинам и мужчинам, к животным, к собственности, к здоровью и болезням, к смерти, к состязаниям и играм, к труду и подвигу, к чуду и обыденности, к приватности, к жилищу, к земле и небу, к явлениям природы, ко времени и пространству. Такой материал прослеживается в этнографических, социологических, литературоведческих, лингвистических исследованиях (Hsu, 1969; Теребихин, 1993; Топорова, 1994; Гачев, 1995). При изучении ценностной картины мира в языке мы исходим из следующих положений:

1) ценностная картина мира в языке включает общечеловеческую и специфическую части, при этом специфическая часть этой картины сводится к различной номинативной плотности объектов, различной оценочной квалификации объектов, различной комбинаторике ценностей;

2) ценностная картина мира в языке реконструируется в виде взаимосвязанных оценочных суждений, соотносимых с юридическими, религиозными, моральными кодексами, общепринятыми суждениями здравого смысла, типичными фольклорными и известными литературными сюжетами;

3) между оценочными суждениями наблюдаются отношения включения и ассоциативного пересечения, в результате чего можно установить ценностные парадигмы соответствующей культуры (например, из определенного типа отношения к старшим и младшим можно вывести тип отношения к собственности, к состязанию, к приватности и т.д.);

4) в ценностной картине мира существуют наиболее существенные для данной культуры смыслы, ценностные доминанты, совокупность которых и образует определенный тип культуры, поддерживаемый и сохраняемый в языке.

Разработка ценностных доминант в языке представляется важной для лингвистики, поскольку эта исследовательская задача позволяет интегрировать достижения в области культурологического языкознания (от В. фон Гумбольдта до новейших лингвострановедческих работ), прагматической и социальной лингвистики. Прикладная польза от изучения рассматриваемой проблемы для преподавания языка, для практики перевода, для оптимизации межкультурного общения очевидна. Вместе с тем следует заметить, что исследователь культурных доминант сталкивается с опасностью упрощенного, схематического и тенденциозного освещения установленных корреляций, поэтому обоснование методики исследования и принципов интерпретации полученных данных приобретает первостепенную значимость.

Методика изучения культурных доминант в языке представляет собой систему исследовательских процедур, направленных на освещение различных сторон концептов, а именно смыслового потенциала соответствующих концептов в данной культуре. Собственно лингвистическое исследование культурных доминант осуществляется в виде наблюдения и эксперимента (сплошная выборка лексических и фразеологических единиц, а также прецедентных текстов из словарей, сборников пословиц и афоризмов, текстов художественной литературы, газет и т.д., с одной стороны, и интервьюирование носителей языка, разработка анкет, включающих различные оценочные суждения, связанные с определенными предметными областями, с другой стороны). Лингвистическое изучение культурных концептов неизбежно должно быть дополнено данными других дисциплин -- культурологии, истории, психологии, этнографии.

“Лексикон русского менталитета” под редакцией Анджея Лазари (RML, 1995) представляет собой попытку дать объяснение философским, социальным, религиозным и политическим идеям, составляющим специфику русского менталитета. Редактор этого издания отмечает в предисловии, что эта работы мыслится как часть энциклопедического словаря “Идеи в России”, в котором должно быть более 600 единиц. По мнению А.Лазари, многие феномены и концепты в России не имеют верных соответствий в других странах и языках, или, что еще хуже, имеют кажущиеся соответствия. Понимая сложность и объем такого труда, А.Лазари характеризует полученный лексикон как предварительный результат, не свободный от противоречий и ошибок.