Использование несобственно-прямой речи в повествовании

Размещено на http://www.allbest.ru/

Использование несобственно-прямой речи в повествовании

Содержание

Введение

Глава I Теоретические основы изучения несобственно-прямой речи

1.1 Трактовка несобственно-прямой речи в трудах зарубежных и отечественных ученых

1.2 Структурно-семантическая типологизация несобственно-прямой речи

Глава II Несобственно-прямая речь в повести К.Вольф «Kein Ort. Nirgends»

2.1 Реализация внутренней несобственно-прямой речи в повести К. Вольф «Kein Ort. Nirgends»

2.2 Использование аукториальной и персональной несобственно-прямой речи в повести К. Вольф «Kein Ort. Nirgends»

Заключение

Библиография

Введение

Представленная курсовая работа посвящена изучению несобственно-прямой речи (далее -- НПР) с учётом особенностей её использования в повествовании. Материалом для исследования послужила повесть К. Вольф «Kein Ort. Nirgends», в которой НПР играет стилеобразующую роль.

Несобственно-прямая речь - это один из способов передачи чужой речи, который характеризуется речевым взаимодействием (речевой контаминацией) автора и персонажа (А.А. Андриевская [4], М.М. Бахтин [6], Г.Г. Инфантова [17], Л.А. Соколова [26] и др.). В силу своих особенностей проблема чужого высказывания на протяжении развития лингвистической мысли всегда стояла в центре интересов учёных. Но, если изучение прямой и косвенной речи, в общем-то, не отразилось на развитии лингвистических идей, то изучение НПР сыграло и играет важную роль в продвижении идей в лингвистике и смежных с ней областях гуманитарного знания. НПР является основополагающим компонентом теорий таких исследователей XX века, как В.Н. Волошинов [6], Е.Я. Кусько [22], И.И. Ковтуновой [19] и др.

Актуальность данной работы определяется, во-первых, неоднозначностью лингвистических теорий несобственно-прямой речи, невыработанностью единого терминологического аппарата и интересом, который вызывает данный предмет в связи с наличием множества спорных моментов при его исследовании. Во-вторых, творчество К. Вольф, на настоящий момент является малоизученной областью, как в лингвистике, так и в стилистике. Кроме того, повесть К. Вольф «Kein Ort. Nirgends», которую мы используем в качестве практического материала нашей работы, ранее не исследовалась с точки зрения НПР персонажей, что обусловливает новизну данного исследования.

Целью данного исследования является многоаспектное изучение структуры и семантики различных типов НПР и выявление её роли в воплощении смысла текста на примере повести К. Вольф.

Объектом исследования в работе является несобственно-прямая речь, а предметом - особенности её функционирования в повествовании, рассматриваемые как способ реализации замысла автора.

Исходя из цели, обьекта и предмета исследования были поставлены следующие задачи:

- проанализировать языковедческую и литературоведческую литературу по проблеме исследования;

- рассмотреть структурно-семантическую типологию несобственно-прямой речи;

- исследовать способы выражения эмоций в несобственно-прямой речи персонажей в литературном произведении;

- провести комплексный лингвистический анализ приема несобственно-прямой речи с выявлением его синтаксических, стилистических и индивидуально-психологических характеристик на примере повести К.Вольф «Kein Ort. Nirgends».

Теоретико-методологической основой исследования послужила концепция «контаминированной речи» (М.М. Бахтин [6], В.Н. Волошинов [6], А.Н. Васильева [10]), а также труды отечественных и зарубежных ученых по исследованию языковой и речевой природы НПР (Е. Лорк [7], Г. Лерх [7], Е.Я. Кусько [22], А. Тоблер [7], Ш. Балли [25], К. Фосслер [25]); по проблеме художественная специфики НПР (Л.А. Соколова [26], Л.И. Тимофеев [27], В. Шмид [29]); по изучению НПР в литературных произведениях на немецком языке (Е.Е. Беличенко [7], О.В. Омелькина [25], И.И. Ковтунова [17]).

Методы исследования - изучение научно-теоретического материала по данной проблеме, метод контекстуального анализа, описательно-аналитический прием.

Логика исследования обусловила структуру курсовой работы, состоящей из введения, двух глав, заключения и библиографии.

Во введении обоснована актуальность темы исследования, определены объект и предмет курсового исследования, сформулированы цели и задачи, обоснована теоретико-методологическая база исследования.

В первой главе были выявлены сущность, функции, признаки и способы реализации НПР в художественном произведении, а также приведена ее структурно-семантическая и квантитативная типологизации. Вторая глава посвящена комплексному лингвистическому анализу НПР в немецкой литературе, а именно на примере повести К.Вольф «Kein Ort. Nirgends».

В заключении подведены итоги курсового исследования и сформулированы основные выводы.

несобственная прямая речь повесть вольф

Глава 1 Теоретические основы изучения несобственно-прямой речи

Трактовка несобственно-прямой речи в трудах зарубежных и отечественных исследователей

Интерес к изучению явления несобственно-прямой речи нашел свое отражение в работах по философии, культурологии, литературоведению и лингвистике как за рубежом, так и в России.

Изучением данной проблемы занимались такие зарубежные исследователи как А. Тоблер [25], Т. Калепки [25], К. Фосслер [7], Ш. Балли [7], Е. Лорк [25], Г. Лерх [25] и др. Отечественные ученые, В.Н. Волошинов [6], А.А. Андриевская [4], М.М. Бахтин [6], Г.Г. Инфантова [18], Л.А. Соколова [26], Л.Г. Бабенко [5], Ю.В. Казарин [5] также не обошли своим вниманием прием НПР.

Впервые явление несобственно-прямой речи как особой формы передачи чужого высказывания наряду c прямой и косвенной речью было выделено А. Тоблером [25] в 1887 году. Ученый определил это явление как «своеобразное смешение прямой и косвенной речи». Тоблер определил, что из прямой речи эта смешанная форма заимствовала тон и порядок слов, а из косвенной - временные и личные формы глаголов.

Т.Калепки [25] двумя годами позже опубликовал статью на ту же тему. Он признал НПР совершенно особой третьей формой передачи чужого высказывания и охарактеризовал ее как «скрытую» или «завуалированную» речь. Основная идея данного приема заключается в привлечении читателя к угадыванию того, кому принадлежит данное высказывание, что и является стилистическим смыслом употребления этой формы.

В работах этих ученых отразились общие установки и круг интересов двух течений западноевропейской лингвистики, которые были сформулированы К. Фосслером [7] и Ш. Балли [7].

Исследования, исходившие из школы Фосслера, (мюнхенской школы) рассматривали НПР, как и другие явления, «в конкретной жизни языка», то есть его функциональном использовании в индивидуальной речи, что в данном случае и означает - в литературе, так как НПР употребляется почти исключительно в художественной прозе. Таким образом, этот прием интересовал ученых именно со стилистической точки зрения и, соответственно, описывался ими со стороны его психологической природы и эстетической эффективности [4, 76].

Исследования же, исходившие из женевской школы де-Соссюра, возглавленной затем Ш. Балли, рассматривали НПР главным образом с формальной стороны, как определенную синтаксическую конструкцию в системе языка. Сам Ш. Балли [7, 44] считал НПР новой, более поздней разновидностью косвенной речи (далее КР). Более того, по его мнению, эта разновидность КР находится в постоянном движении и стремится максимально приблизиться к стандартам прямой речи (далее ПР). Ученый видел в приеме НПР не просто «лингвистическую форму», а «фигуру мышления», то есть новый способ восприятия и воспроизведения чужого высказывания. Это те способы выражения, в которых нарушается нормальное взаимоотношение между лингвистическим знаком и его обычным значением; «фигуры мышления» есть выражение противоречия между тем, что говорящий думает, и формой выражения его мысли. Примером подобных «фигур мышления» и служит НПР, где речь героя подается с позиции автора [6, 471-472].

Детальное исследование НПР в рамках мюнхенской школы представлено в книге Е. Лорка [7, 45]. Ученый определяет НПР как «пережитую речь» и особенно подчеркивает, что она служит лишь целям художественного изображения и в разговорном языке не употребляется. Писатель, используя эту форму, обращается к фантазии читателя, чтобы пробудить в его душе живые образы и представления. По мнению Е. Лорка, с точки зрения рассудка в НПР говорит автор, с точки зрения воображения - герой.

Концепция Г. Лерх [7, 46], представленная годом позже, также отражала представления фосслерианцев и была близка к трактовке Е. Лорка, но затрагивала и исторический путь развития НПР. По ее мнению, не «фантазия», а «вчуствование» (идентификация) находит адекватное выражение в НПР. Именно благодаря «вчуствованию» сокращается или увеличивается дистанция между автором и его героями [6, 474-477].

В отечественной науке НПР стала предметом изучения также в конце 19 века. Одной из лучших работ, посвященных НПР, как в нашей стране, так и на западе, признана книга «Марксизм и философия языка» В.Н. Волошинова [7, 48]. Наибольший интерес для нашего исследования представляет заключительная глава его работы, где критически осмыслены все имеющиеся воззрения западных ученых на НПР и высказаны свои соображения по этому поводу. Ученый использует термин Г. Лерха «несобственно-прямая речь», считая его безукоризненным для русского и немецкого языков. В.Н. Волошинов не согласился с термином А. Тоблера «смешение», поскольку придерживался мнения, что НПР «совершенно новая, положительная тенденция активного восприятия чужого высказывания, особое направление динамики взаимоотношения авторской и чужой речи» [6, 446]. Сущность НПР, считал В.Н. Волошинов, именно и заключается в создании совершенно нового взаимоотношения авторской и чужой речи. Она двулика, как Янус, но, будучи явной, а не скрытой, как полагал Т. Калепки, не нуждается в угадывании, кто говорит. НПР берет свое начало в крайних формах КР и ПР. Говоря о частом использовании современными авторами НПР, В.Н. Волошинов замечает, что это связано «с переходом больших прозаических жанров на немой регистр», что дает возможность писателям создать «многоплановость и непередаваемую голосом сложность интонационных структур» [6, 483].

В книге прозвучала совершенно новая мысль по поводу онтологического статуса НПР, а именно, является ли данная форма передачи чужой речи вопросом грамматики или вопросом стилистики. Однозначного ответа нет, так как «проведение строгой границы между грамматикой и стилистикой, между грамматическим шаблоном и стилистической модификацией его - методологически нецелесообразно, да и невозможно. Эта граница зыбка в самой жизни языка, где одни формы находятся в процессе грамматикализации, другие - деграмматикализации…» [6, 453]

Таким образом, В.Н. Волошинов суммировал накопленные к концу 19-началу 20 веков знания об НПР и подвел черту под дискуссией об определениях НПР, ее языковой и речевой природе, обозначил ее художественную специфику. Можно сказать, что именно в том виде, в каком сформулировал НПР В.Н. Волошинов, она вошла в отечественную науку.

К концу 20 века исследователями так и не было выработано единой общепризнанной дефиниции для НПР. Рассмотрим некоторые из них:

- «Несобственно-прямая речь - особый прием повествования, который позволяет писателю совмещать собственно-авторскую характеристику с самохарактеристикой героя, переплетать авторскую речь с речью персонажа. Речь ведется от лица автора, но общее содержание высказывания (по лексике, синтаксису) как бы переноситься в область мышления и речи литературного героя» [5, 41];

- «Несобственно-прямой речью мы называем более или менее объемные включения формально не выделенной и синтезированной с собственно авторским текстом прямой речи персонажей» [18, 110];

- «Несобственно-прямая речь представляет собой «стилистический прием и способ репрезентации речи (фактической или мысленной) персонажа (персонажей или рассказчика-персонажа) посредством лингвистической или экстралингвистической контаминации субъектно-авторских планов, посредством включения в авторскую речевую фактуру трансформированной прямой речи персонажей в ее различном количественно-качественном диапазоне и репрезентации» [22, 33-34];

- «Несобственно-прямая речь - это совмещение авторской речи с речью персонажа: повествование ведется от лица автора, но содержание высказывания переносится в область мышления и речи персонажа» [10, 122];

- «Несобственно-прямая речь - отрывок повествовательного текста, передающий слова, мысли, чувства, восприятия или только смысловую позицию одного из изображаемых персонажей, причём передача текста повествователя не маркируется ни графическими знаками, ни вводящими словами» [29,167].

Таким образом, можно выделить то общее, что объединяет эти определения: ученые интерпретируют НПР как «контаминированную речь», заключающуюся в совмещении субъектных планов автора и персонажа на базе прямой и косвенной речи. В нашем исследовании мы придерживаемся точки зрения М.М. Бахтина и вслед за ним определяем НПР как «высказывания (сегменты текста), которые по своим грамматическим и композиционным свойствам принадлежат одному говорящему (автору), но в действительности совмещают в себе два высказывания, две речевые манеры, два стиля»[6, 301].

В нашей работе, посвященной изучению НПР, исследуется также вопрос о функциях данного приема. Использования данного приема в повествовании отличается сложностью и многогранностью. «Несобственно-прямая речь - одна из тайн писательского мастерства…способствующая реализации требований, которые предъявляются к любому произведению искусства: тенденция должна вытекать из образов, благодаря чему оно приобретает большую глубину.»[19,243]

И.И. Ковтунова [19] выделяет следующие функции НПР:

НПР позволяет проводить тенденцию автора скрыто, незаметно для читателя;

НПР освещает одно и тоже явление одновременно с разных точек зрения (субъективной и объективной);

НПР позволяет избежать обычных при передаче чужой речи вводящих предложений, глаголов говорения;

благодаря НПР создается взаимосвязь между образами автора и образами персонажей;

с помощью НПР достигается единство художественного текста.

Исследование столь сложного и многогранного явления как несобственно-прямая речь не ограничивается вопросом о его сущности и функциях. Одним из аспектов изучения несобственно-прямой речи является вопрос о способах ее передачи в иностранной речи. Проанализировав труды ученых по данной проблеме, мы можем сделать вывод, что в немецком языке НПР на синтаксическом уровне не выделяется из авторской, но сохраняет лексические, стилистические и грамматические элементы, присущие речи говорящего. В немецком художественном произведении НПР реализуется с помощью таких языковых средств как транспозиция из третьего лица единственного числа в первое; использованием междометий, восклицательных предложений, риторических вопросов, глаголов ментальной деятельности и усилительных частиц; экспрессивным синтаксисом и инвертированным порядком слов.

Что касается признаков НПР, то по этому вопросу у исследователей не существует единого мнения. Главный смысловой признак несобственно-прямой речи одни лингвисты видят в том, что с точки зрения грамматики говорит автор (А. Д. Вартаньянц [11], М. Д. Якубовская [11]), другие - в том, что автор говорит за героя, благодаря чему и создается специфический единый план повествования (Л.И. Тимофеев [27]), третьи - в том, что говорят и автор и герой одновременно (А.Н.Васильева [10]). Однако, ученые признают, что специфика несобственно-прямой речи заключается в особой форме, способе передачи чужого высказывания - в двуплановости. Формально она строится от автора, но в ней очень явственно слышен и "голос" персонажа, в авторскую речь включаются лексические и синтаксические элементы прямой речи (междометия, восклицательные предложения), двойственный характер приобретают в таком словесном окружении и личные местоимения 3-го лица.

Итак, объектом нашего исследования является несобственно-прямая речь, под которой большинство современных исследователей понимают «контаминацию голосов автора и персонажа» [5, 178].

Проследив основные этапы становления НПР и проанализировав существующие определения, рассмотрим более детально исследуемый вид речи.

2.1 Структурно-семантическая типологизация несобственно-прямой речи

Своеобразной вехой в изучении НПР можно считать исследовательскую работу Е.Я. Кусько, посвященную изучению НПР в немецкой литературе [22], в которой аккумулированы знания по НПР, добытые отечественной наукой в 20 веке, дана структурно-семантическая и, квантитативная типологизациия НПР, подробно описана ее лингвистическая структура. Рассмотрим подробнее предложенную Е.Я.Кусько типологизацию НПР.

Касаясь проблем категориальной и сущностной природы НПР, исследователь высказал мысль, что невозможно устранить тот разнобой, который заложен самой многогранной природой такого явления как НПР, нельзя разграничить то, что диалектически взаимосвязано и взаимообусловлено. A именно: стилистическая природа НПР (НПР как стилистический прием) определяется ее лингвистической структурой, лингвистическая структура (НПР как способ передачи чужой речи) в художественном произведении приобретает стилистическое содержание, становится стилистическим средством, лингвистической базой стилистического приема (НПР как стилистический прием). НПР как способ передачи чужой речи, в свою очередь, может рассматриваться как синтаксическая структура.

НПР, по мнению E. Я. Кусько, одновременно и литературно-художественный прием, и способ передачи чужой речи, и общеязыковое (коммуникативное) явление [22].

В своей работе ученый исследует НПР в рамках предложенной им структурно-семанической типологизации с одной стороны, и квантитативной типологизации с другой.

Внешняя НПР специализируется на передаче третьим лицом прозвучавшего и воспринятого им высказывания. Внутренняя же НПР воспроизводит внутреннюю речь, размышления, рассуждения, воспоминания и другие виды ментальной деятельности, не оформленные в виде звучащей речи.

Внешняя НПР по типологии Е.Я.Кусько подразделяется на следующие подтипы:

Тематическая речь (далее ТР) передает лишь тему или краткое, конденсированное содержание имевшего место фактического речевого акта [22]. Процесс контаминации проходит путем полной абсорбции субъектного плана авторским речевым планом. Субъектные регистры почти отсутствуют, они воспринимаются лишь в семантическом плане и/или на уровне модальности, a именно в формах кондиционaлиса:

Abends erzahlte sie ihrer Mutter vоп dет Vorfall uпd Iris beruhigte sie. Seit so vielen Jahren gebe es nun schon Кlоn-Kinder und noch immer dachten einige, dass diese Kinder genetisch manipulierte Меnschеn seien. Dummheit sei еbеn nie auszurotteп [33, 72].

Тематическая речь дает возможность сжато передать содержание речи персонажа, когда нет необходимости развертывать ее в прямую, как правило, более объемную по речевому диапазону.

Скрытая речь (далее СР) по своей структурно-семантической характеристике схожа c тематической НПР: так же в качестве абсорбента выступает авторский речевой план, абсорбирyющий субъектный речевой план [22]. Но в скрытой НПР речевая абсорбция не является полной, почти всегда удается проследить речевой импульс модального, лексикофрaзеологического или синтаксического характера, сигнализирующий включение персонажа. В отличие от тематической речи, где фактическая речь не репрезентирована, в скрытой НПР всегда скрыта или завуалирована действительная речь персонажа:

Er griff am Telefon, ит zи fragen, ob тап heute erscheinen dйrfe. Ja, er durfte, sollte, nein musste unbediпgt kommen. Sein verspateter Aпtrittsbesuch sei schon lange erwartet worden, heute sei ein guter Zeitpunkt, die Villa stehe ihm zur Verfugung, sein jungster Borsengewinn musse diskutiert ипd gefeiert werden, er sоllе sich in ein Taxi setzen ипd auf der Stelle losfahren [34, 88].

Цитатная речь(далее ЦР) существует в двух модификациях. Во-первых, как дословная речь персонажей в авторском повествовании, то есть цитирование отдельных слов или выражений:

1ch rief dеп Kellner ипd fragte. Nein, einen Неrrn Меndеl, bedaure, dеn kenne er nicht, ein Неrr, dieses Namens verkehrte nicht im Cafe [34, 103].

Во-вторых, как дословная или несколько трансформированная речь «третьих» лиц, то есть лиц, не являющихся персонажами произведения. Это могут быть как слова, афоризмы и сентенции писателей, политических деятелей, исторических личностей, таки выдержки из газет, журналов, книг, но поданые сквозь призму персонажа:

Zu einer anderen Zeit hatte sie den Bericht wohl uberlesen oder bestenfalls uberflogen genauso schnell wieder vergessen. Aber was hier stand, elektrisierte sie: Der englische Forscher hatte das Кlоnеn von Saugetieren sicherer gemacht, dеnn еndlich hatte er dеn so lange gesuchten zentralen Entwicklungsschalter in dеn Genen entdeckt und konnte ihn nun ganz gezielt «anschalten» [31, 13].

В литературном произведении Речь в речи (далее РвР) - это речь одного персонажа в речи другого, переданной в НПР, т. e. фактическая речь одного персонажа изображается в мыслях, ассоциациях, воспоминаниях другого:

Er starrte sie ап, den Kopf tief zwischen dеп Achseln, sie fragte: Bist dи nicht hungrig? Das klang wie: Willst du nicht bald sterben! Mit dет Bleistiftstummel malte er: Iss dи, aber sie wollte nichts hаbеп. Sie wollte nicht sterben. Er sa? stumm [32, 41].

Коллективная НПР (кНПР) используется авторами художественных произведений для передачи слухов, городских разговоров, общественного мнения, т.e. для передачи речи, мнения не одного персонажа, a гpуппы:

Er hatte sich an diesem gewittrigen Juniabend elend gefuhlt.So elend,dass ihm die Idee gekommen war Z. zu besuchen, von dessen Gedichten es hie? :Sie seien erlosend [34, 63].

В данном случае кНПР выражается прономинальной конструкцией wir и выражением es hei?t von, передающим содержание разговоров, бесед, дискуссий.

Таким образом, общим свойством всех компонентов внешней НПР является соотнесенность с прямой, то есть устной речью персонажа, что и обуславливает их краткость, сжатость, появление в тексте сразу после прямой речи.

Вторым компонентом структурно-семантической типологизации является внутренняя НПР, которая согласно Е.Я. Кусько [22] объединяет внутренние рефлексии, внутренний монолог и поток сознания.

K внутренним рефлексиям (ВР) относятся большинство случаев НПР, которые можно квалифицировать как типичную, традиционную НПР. BР может состоять из отдельного слова, словосочетания, предложения, нескольких предложений или абзацев, передающих невысказанную мысль (мысли), внутреннюю рефлексию (рефлексии) персонажа в структуре авторского повествования:

Внутренний монолог (ВМ) как вид внутренней НПР выступает как способ передачи чужой речи, репродуцирующий исключительно внутреннюю речь [22]. Особенностью ВМ является то, что в авторской речи не присутствуют специальные слова и обороты, вводящие ВМ как вид внутренней НПР в ткань художественного произведения. ВМ также менее направлен на внутриличностное и больше ориентирован на объективное, в результате чего он не выпадает из сюжета, не останавливает его движение, a продолжает развитие сюжетной линии.

Крайним случаем актуального внутреннего монолога можно считать так называемый поток сознания, т.е. поток и чувственных образов, и мысленных реакций индивидуума на непосредственно воспринимаемую им действительность [22]. Отметим также, что этим видом внутренней НПР нередко начинается произведение психологического характера. Такой прием является продуктивным, поскольку позволяет автору одновременно познакомить читателя c персонажем, ввести в круг его проблем, осветить те моменты прошлой жизни, в которой находятся причины сложившейся ситуации, подготовить к дальнейшему развитию сюжета.

Типы внутренней НПР будут приведены во второй главе данной работы, где их анализу посвящен отдельный параграф.

Итак, внутренняя несобственно-прямая речь объединяет внутренние рефлексии, внутренний монолог и поток сознания. В отличие от внешней несобственно-прямой речи, передающей устную речь персонажа, в основе подвидов внутренней несобственно-прямой речи лежит внутренняя речь.

С НПР как общеязыковым явлением Е.Я. Кусько [22] соотносит квантитативную типологизацию (т.е. типологизацию на основе диапазона контаминируемых субьектно-авторских речевых пластов):

Латентная НПР характеризуется тем, что в ней преобладает идентичность сфер существования нарратора и персонажа. В аукториальной НПР преобладает внешняя точка зрения, то есть, повествователь отделен от персонажей эпической дистанцией и ведет повествование с позиции всеведения, проникая во внутренний мир персонажей. В случае персональной НПР события пропускаются через сознание персонажа. Формально повествование ведется от 3-го лица (так называемый рефлектор), хотя представлена ограниченная перспектива персонажа, а повествователь как бы исчезает. Сознание персонажа выдвигается, таким образом, на первый план. Данные типы НПР будут проиллюстрированы во второй главе нашего исследования, т.к. их детальный анализ представлен отдельным параграфом.

Выводы по главе

Подводя итог обзору исследований, осуществленных зарубежными и отечественными учеными, можно говорить о солидных результатах в изучении проблемы НПР. Однако это сложное и многогранное явление до сих пор не утратило своего «неопределенного» статуса из-за проблемы определения ее категориальной сущности.

На начальном этапе изучения НПР исследование велось по двум направлениям: литературоведческо-стилистическому (мюнхенская школа) и лингвистическому (женевская школа). Представители первого направления (фосслерианцы) руководствовались эстетической концепцией языка и объясняли появление НПР в литературе ее возможностью привлечь читателя к угадыванию того, кому принадлежит данное высказывание (Т. Калепки) или «увести» его в мир фантазий, ориентировав на абстрактное мышление

(Е. Лорк). Представители второго направления (женевцы) рассматривали НПР как синтаксическую структуру в рамках теории фигур Ш. Балли - как единицу, не относящуюся к фактам языковой системы за неимением четких лингвистических признаков.

В полемике двух направлений выявились вопросы, многие из которых неоднозначно трактуются и по сей день: онтологический статус НПР, ее категориальные признаки, критерии выделения, типология, функции. Но, благодаря этим двум направлениям, была заложена основа наиболее верной и объективной на наш взгляд, интерпретации НПР как «контаминированной речи», представителями которой НПР рассматривается как особый вид повествования, заключающийся в смешении/совмещении субъектных планов автора и персонажа (М.М. Бахтин, И.И. Ковтунова, А.А. Андриевская, Л.А. Соколова и др.).

Что касается типологии НПР, то самая содержательная и полная, по нашему мнению, принадлежит исследователю Е.Я. Кусько. В его работах изложен разносторонний подход в проблеме классификации НПР. Как способу передачи чужой речи, НПР соответствует структурно-семантическая типологизация, вытекающая из генетической. Первый компонент структурно-семантической типологизации - это внешняя НПР. Она передает устную речь персонажа и имеет следующую структуру: тематическая речь, скрытая речь, цитатная речь, речь в речи, коллективная НПР. Общим свойством подтипов внешней НПР является краткость, сжатость и появление в тексте сразу после прямой речи персонажа. Вторым компонентом данной типологизации является внутренняя НПР, которая подразделяется на внутренние монологи, внутренние рефлексии и поток сознания. В основе этих подвидов лежит внутренняя речь персонажа, его мысли, чувства и переживания.

НПР как общеязыковое (коммуникативное) явление рассматривается в рамках квантитативной типологизации, которая различает латентную, аукториальную и персональную НПР. Латентная НПР представляет собой почти полную контаминация субьектного и авторского речевого пластов, в аукториальной НПР превалирует авторская перспектива, в персональной НПР на первый план выдвинуто сознание персонажа.

Глава 2 Несобственно-прямая речь в повести К. Вольф «Kein Ort. Nirgends»

2.1 Реализация внутренней несобственно-прямой речи в повести К.Вольф «Kein Ort. Nirgends»

Повесть «Нет места. Нигде» («Kein Ort. Nirgends») вышла в свет в 1979г. Ее герои - поэты-романтики Каролина фон Гюндероде и Генрих фон Клейст. Действие происходит в июне 1804 г. К. Вольф реализует здесь литературоведческую гипотезу о возможной встрече двух названных протагонистов, покончивших впоследствии жизнь самоубийством. К повести примыкает эссе (прием, который К. Вольф довольно часто использует), где писательница пытается понять, когда же начался разрыв между главными героями и обществом, почему оказались нежизнеспособными прекрасные и бескомпромиссные люди. Повесть «Нет места. Нигде» отличается сложным построением, являя собой особое смешение документальных и вымышленных фрагментов и размышлений самого автора. На протяжении всего повествования происходит внутренний монолог (а если быть точнее, два монолога), местами предельно зашифрованный, понимание происходит порой на уровне догадки.

Следует отметить, что несобственно-прямая речь является характерной особенностью стиля повести К. Вольф. Писательница прибегает к этому приему, в первую очередь, чтобы наиболее полно показать внутренний мир и психологическое состояние своих персонажей.

При передаче мыслей персонажа в повести К. Вольф стремится показать не только их содержание, но и динамику размышлений персонажа - рождение мыслей, последовательность их сцепления, формирование точки зрения и т.д., показывая тем самым эволюцию образа персонажа или раскрывая глубинные структуры характера персонажа. Несобственно-прямая речь персонажей повести содержит элементы разговорного синтаксиса и для нее характерно использование средств устной речи, служащих для включения чужого голоса в авторскую речь.

Поскольку несобственно-прямая речь тесно связана с внутренним миром персонажей, то она часто носит эмоционально окрашенный характер. Будучи выраженными в форме НПР, мысли, суждения и оценки двух главных героев вводятся в авторский контекст и выделяются на его фоне бьльшей субъективностью, чем условно беспристрастное повествование автора.

Анализ исследуемого материала показал, что в произведении «Kein Ort. Nirgends» несобственно-прямая речь выполняет следующие функции:

НПР используется как основной способ повествования.

НПР используется для имитации внутренней речи, размышлений персонажа, для непосредственного выражения главным героем своего внутреннего состояния.

НПР дает автору бьльшую возможность передать внутренний мир персонажа, его мысли и чувства.

с помощью НПР описывается портрет одного персонажа сквозь призму взгляда другого персонажа.

Как уже было отмечено в первой главе данной работы, согласно структурно-семантической классификации Е.Я. Кусько существует два типа НПР: внешняя и внутренняя. Прежде чем проанализировать языковой материал, представленный примерами НПР, поясним, что в повести К. Вольф преимущественно представлена внутренняя НПР, поэтому именно на ней мы и остановим свое внимание в данном параграфе. В исследуемом произведении представлено два вида внутренней НПР - внутренние рефлексии и внутренние монологи.

В первую очередь, следует отметить, что грань между внутренней рефлексией и внутренним монологом является очень тонкой. Мы будем разграничивать эти два понятия на следующем основании: внутренняя рефлексия является сиюминутной эмоциональной реакцией персонажа на какое-то высказывание или действие со стороны других персонажей, либо на промелькнувшую в голове мысль, а внутренний монолог представляет собой последовательность мыслей или ассоциаций и обладает бьльшим объемом [17]. Предложения во внутреннем монологе, как правило, соединяются между собой посредством сложносочиненной или бессоюзной связи.

Внутренние рефлексии у К. Вольф обычно имеют форму законченных одиночных высказываний, которые оформлены восклицательными, вопросительными и иногда повествовательными предложениями, которые выделяются на фоне нейтрального авторского контекста своей эмоциональной окраской. Внутренние рефлексии, по сравнению с внутренними монологами, встречаются довольно редко. Как правило, это замыкающие предложения, которые подытоживают описание в виде авторской речи, либо же прерывают его:

Schon wieder. Nichts ekelt ihn so wie diese literarischen Wendungen, die sich niemals auf dem Hohepunkt unsrer Leiden einstellen - da sind wir stumm wie irgendein Tier -, sondern danach, und die niemals frei sind von Falschheit und Eitelkeit. Wurde gewilligt haben! [33, 55]

Данный пример представляет собой эмоциональную реакцию персонажа на мысль о шаблонности литературных выражений. Ситуация состоит в следующем: Клейст возмущается бесполезностью их использования, т.к. они, по его мнению, не отражают настоящих человеческих чувств, эмоций. Перед читателем вербализованная мысль персонажа, его внутренняя речь. НПР, выражает сиюминутное эмоциональное состояние персонажа, раскрывая его мысли. Помимо замены 3-го лица на 1-ое (Nichts ekelt ihn so wie diese literarischen Wendungen, die sich niemals auf dem Hohepunkt unsrer Leiden einstellen - da sind wir stumm wie irgendein Tier …), НПР маркирована парантетической конструкцией (da sind wir stumm wie irgendein Tier) с эмоциональным сравнением (wie irgendein Tier), наличием оценочных элементов (… und die niemals frei sind von Falschheit und Eitelkeit …). Наречие niemals придает высказыванию категоричность. Нарушение двучастной структуры предложения Wurde gewilligt haben! и графическая маркированность ненейтральной интонации при помощи восклицательного знака подчеркивают эмоциональность высказывания.

Аналогичную функцию выражения эмоционального состояния персонажа можно проиллюстрировать следующим примером:

Die Bettine verstand sie gleich. Sie bat nur um Nachsicht fur den Bruder, der im innersten gut sei, und unglucklich. Aber ich trage ihm doch nichts nach! Sogar die Bettine will es nicht glauben. Mir ist es selbst oft merkwurdig, da? ich nicht hassen kann, da? ich Beleidigungen, die man mir antut, vergesse, niemals aber ein Unrecht, das ich jemandem zugefugt habe. Warum zwingen sie mich, jener ungluckseligen Stunde wieder zu gedenken. [33, 26]

В данной ситуации представлено негодование Гюндерроде, вызванное разговором с Клеменсом о творческой деятельности. НПР, изображенная в данном примере, позволяет понять, что молодая писательница взволнована, возмущена. Отличительной чертой данного примера является то, что НПР персонажа прерывает речь автора. Важно отметить также транспозицию из 3-го лица в 1-ое. Признаком эмоциональной маркированности, как и в предыдущем примере, является интонационное выделение (поскольку НПР представлена восклицательным предложением, характеризующимся повышенной экспрессивностью). Кроме того, восклицательное предложение содержит усилительную частицу doch. Замыкающее предложение в данном примере также представляет собой эмоциональную реакцию персонажа на предшествующую ситуацию, что реализуется, например, на лексическом уровне: употреблении прилагательного с семантикой оценки (ungluckselig). Вопрос, который мысленно задает себе Гюндерроде, отражает особенность внутренней речи - ее диалогичность. Но следует заметить, что более полно данная особенность раскрывается во внутренних монологах.

Таким образом, НПР во внутренних рефлексиях представлена отдельными элементами, небольшими по объему. В исследованных внутренних рефлексиях НПР непосредственно не введена в контекст речью автора. Одной из особенностей внутренней рефлексии является наличие вопросительных предложений, а вопросительные предложения, как правило, не вводятся речью повествователя. Следовательно, можно сделать предположение, что это объясняется тем, что восклицательные предложения представляют собой так называемый эмоциональный взрыв и лишены какой-либо плавности, которую могут обеспечить средства включения НПР. Таким образом, подчеркивается эмоциональная сиюминутная реакция персонажа на какую-то ситуацию.

Внутренние монологи, как уже было сказано, представляют последовательность мыслей или ассоциаций. Как показало исследование, внутренние монологи у К. Вольф, как правило, вводятся автором. Кроме того, в отличие от внутренних рефлексий, предложения во внутреннем монологе характеризуются наличием сложных по структуре и более развернутых предложений:

Uber einen Punkt ist sie mit sich scharf ins Gericht gegangen: Sie hat ihm keinen Vorwand, geschweige ein Recht gegeben zu dem Versuch, sie zu uberwaltigen. Sie wei?, die Frankfurter Gesellschaft nennt sie kokett: gewohnliche Eifersucht unbegehrter Burgerstochter, gewi?, aber es trifft sie doch. Zu gut kennt sie die Grunde, die in einer Frau ein unbewu?tes Entgegenkommen dem Mann gegenuber erzeugen konnen: Selbstverlorenheit, Angst vor schmahlicher Einsamkeit. Der Mann, von seiner Eigenliebe getrieben, sich fur unwiderstehlich zu halten, wei? noch so versteckte Winke als Aufforderung auszulegen. Selbstmi?trauen ist angebracht, um so mehr, da sie sich unberechneter und unbegrenzter Hingabe fur fahig halt. Im Falle des Clemens aber ist sie sicher: Er hat sie verkannt. Sie mu? es ihm sagen. [33, 27]

Перед читателем довольно большой отрывок в форме НПР, который выделяется на фоне авторской речи своей субъективностью. С точки зрения содержания в данном текстовом фрагменте изображено размышление Гюндерроде относительно своего положения в обществе. Данный фрагмент представляет собой процесс мышления, и функция НПР состоит в том, чтобы передать первичность, непосредственность переживания (в качестве доказательства в этом примере можно привести наличие глагольных форм настоящего времени). НПР вводится глаголом ментальной деятельности, что является признаком размышления (Sie wei?…). Это внутренняя речь лирического характера, о чем свидетельствует довольно большое количество средств выражения модальности (наличие модальных слов, выражающих высокую степень уверенности (gewi?; sicher)) и эмоциональности (например, экспрессивный синтаксис: не нейтральным порядком слов с выносом второстепенного члена предложения на первое место, субъект мысли подчеркивает свое отношение к данной ситуации: Zu gut kennt sie die Grunde). Кроме того, необходимо отметить эмоционально и оценочно окрашенную лексику (schmahlich; unwiderstehlich; Selbstmi?trauen ist angebracht…).

К этой группе внутренних монологов относится и следующий пример:

Er bricht ab, die Sprache versagt sich ihm. Als blockiere das Sprechorgansich selbst, denkt die Gunderrode, um den Mann zu hindern, sich, mehr als ihm gut ist, andern zu eroffnen. Ein Ubereifer, der sich selber in die Zugel fallt; was mu? der Mensch ausstehen. Sie fa?t ein Interesse an ihm, kein Mitleid. Die Menschen sind sonst zu leicht zu durchschauen, es langweilt sie. [33, 68]

Здесь представлена внутренняя речь - раздумье, своеобразная последовательность ассоциаций, свидетельством чего является сравнение: Als blockiere das Sprechorgansich selbst, denkt die Gunderrode, um den Mann zu hindern, sich, mehr als ihm gut ist, andern zu eroffnen. НПР вводится глаголом мыслительной деятельности (denkt), что свидетельствует о процессе мышления, и отличается использованием риторического вопроса (was mu? der Mensch ausstehen). На фоне контекста НПР выделяется элементами разговорного стиля (Ein Ubereifer, der sich selber in die Zugel fallt) и наличием усилительной частицы zu (Die Menschen sind sonst zu leicht zu durchschauen…). В данном примере можно также выделить и обозначение чувств (Sie fa?t ein Interesse an ihm, kein Mitleid. Die Menschen sind sonst zu leicht zu durchschauen, es langweilt sie.)

Следующий пример внутренней речи представляет собой рассуждение Гюндерроде о поэзии:

Schon gut, sagt sie zu sich selbst, nur nicht zu hoch hinaus, nur nicht zu geschraubt und feierlich und selbstgerecht. Ich kann beides verfehlen, Leben und Schreiben, doch habe ich keine Wahl. Und auch die Freundschaft versagt mir ihre glucklichen Tauschungen. [33, 68]

В данном примере НПР маркирована транспозицией из третьего лица единственного числа в первое (Schon gut, sagt sie zu sich selbst … Ich kann beides verfehlen…), и использованием настоящего времени глагола Prasens (который передает первичность переживания). Глагол ментальной деятельности (…sagt sie zu sich selbst…) сигнализирует о том, что это размышление. Употребление перечисления в данном внутреннем монологе с полисиндетоном (nur nicht zu geschraubt und feierlich und selbstgerecht) способствует возникновению ощущения, что мысль будто бы пульсирует в голове Гюндерроде. В результате персонаж делает для себя определенные выводы (Ich kann beides verfehlen, Leben und Schreiben, doch habe ich keine Wahl. Und auch die Freundschaft versagt mir ihre glucklichen Tauschungen). Нельзя не отметить признаки НПР на лексическом уровне: наличие эмоционально окрашенных слов (geschraubt, feierlich, selbstgerecht) и употребляемой дважды усилительной частицы zu и частицы doch, выражающих субъективную оценку ситуации.

Следует сказать, что НПР во внутренних монологах представлена довольно объемным фрагментом текста. Внутренние монологи, как и внутренние рефлексии, зачастую оказываются эмоционально окрашенными, однако выражение эмоционального состояния персонажей, в отличие от внутренних рефлексий, не является их основной задачей. Что касается средств включения НПР в авторскую речь, следует отметить, что она связывается с авторским контекстом более плавно, за счет использования глаголов ментальной деятельности (в основном это глаголы denken и wissen), и это отличает внутренние монологи от внутренних рефлексий.

Таким образом, можно сделать вывод, что в исследуемом нами произведении представлена НПР разного объема: внутренние рефлексии и внутренние монологи. В результате исследования всего материала можно сделать выводы, что НПР у Вольф, представленная внутренней рефлексией, не вводится в авторский контекст и, что связано с этим, обладает повышенной степенью эмоциональности (то есть, таким образом достигается эффект эмоционального взрыва), а НПР, представленная внутренним монологом, включается в речь автора плавно, за счет введения ее глаголами ментальной деятельности.

2.2 Использование аукториальной и персональной несобственно-прямой речи в повести К.Вольф «Kein Ort. Nirgends»

Прежде чем продолжить анализ произведения, поясним, что далее мы заостряем внимание 2 типах НПР, выделенных в рамках квантитативной типологизации Е.Я. Кусько - аукториальной и персональной НПР.

Важно отметить, что вышеназванная типологизация в данном случае является относительной и является теоретической базой для разграничения и анализа языковых фрагментов с НПР, поскольку грань между аукториальной несобственно-прямой речью и персональной несобственно-прямой речью в исследуемом произведении является очень тонкой. Более уместно говорить о количественной классификации (на основании того, чей голос - автора или персонажа - преобладает).

Напомним, что оба типа НПР будут относиться только к двум главным героям произведения.

Проиллюстрировать так называемую классическую НПР, где автор как бы устраняется из повествования можно нижеприведенным отрывком. Границы между аукториальной и персональной НПР достаточно ясны, причем последняя занимает значительный объем текста. Переход из авторского повествования к несобственно-прямой речи персонажа маркирован в данном случае несколькими способами:

Seine Stimmung schlagt um, das kennt er. Erniedrigt er sich so weit, diesen Savigny um die Ungezwungenheit, die Festigkeit im Umgang mit seinesgleichen zu beneiden? Um seine Art, mit Frauen zu verkehren, die ihm nicht widerstehen konnen? Da? die Bettine sogar, das quirlige Madchen, ruhig, beinah sanft geworden ist, nachdem Savigny sie bei der Hand genommen und eindringlich, doch freundlich mit ihr gesprochen hat? [33, 33]

Основную часть данного текстового фрагмента составляет несобственно-прямая речь персонажа. Об этом сигнализирует экспрессивный синтаксис. Это сплошные риторические вопросы, которые также являются свидетельством размышления персонажа. На фоне контекста НПР выделяется инвертированным порядком слов (Da? die Bettine sogar, das quirlige Madchen, ruhig, beinah sanft geworden ist) с вынесением наиболее важного для персонажа компонета в препозицию, оценочными элементами (quirlig, eindringlich, freundlich), дейктическим местоимением diesen.

Следующий отрывок представляет собой менее продолжительный фрагмент НПР, где автор и герой участвуют в изложении на равных правах, тесно взаимодействуют и иногда сменяют друг друга:

Da ist der Augenblick von Vertrautheit vorbei. Die Lisette mu? sogar im engen Kreis ihren Stand als verheiratete Frau hervorkehren. Sie ubertreibt ihre Fursorge fur Nees, bittet, man moge das Fenster schlie?en, Zugluft bekomme ihm nicht. Eine Art von Rache, wenn die Frau, da sie selbst nicht hervortreten darf, sich ihren Mann zum Kinde macht. Ich kann daruber nicht mehr sprechen, denkt die Gunderrode, die fruhere Offenheit zwischen uns ist dahin. Auch sie wird mich bald fur hochmutig halten. [33, 74]

В начале фрагмента представлена авторская речь, которая затем сменяется речью персонажа, представленной в 1-ом лице и введенной глаголом мыслительной деятельности denken.

И, наконец, отрывок с НПР, которая неотделима от авторской речи без нарушения строя предложения. Речь идет об элементах НПР - словах, словосочетаниях, оборотах, присущих по стилю и содержанию не автору, а герою. Основное повествование ведет автор, позволяя герою, время от времени «вставить свое слово»:

Sie bleiben stehn, sie lehnt sich an eine Weide. Sie blicken uber den Flu?. Die Sonne rollt kurz vorm Niedergang am Rand der jenseitigen Ebene uber den Horizont, feuerrot. Sie sehn sie in Minuten verschwinden. Jetzt nicht mehr denken, nicht mehr reden mussen. [33, 119]

В данном примере мы имеем дело с перспективой автора, поскольку события изображаются с внешней точки зрения. Парцеллируемая часть в приведенном текстовом фрагменте (feuerrot) позволяет усилить экспрессивный оттенок значения. Можно предположить, что она относится к голосу персонажа. Точно так же, как и последнее предложение в этом фрагменте (Jetzt nicht mehr denken, nicht mehr reden mussen), в котором на субъектный план персонажа указывает дейктическое наречие jetzt.

В результате проведенного анализа повести «Kein Ort. Nirgends», можно сделать вывод, что в тексте данного произведения персональная НПР представлена в большем объеме, чем аукториальная НПР.

В повести «Kein Ort. Nirgends» преобладает «классическая» НПР, где превалирует партитура персонажа, а автор как бы устраняется из повествования, причем первая занимает значительный объем текста.

Выводы по главе

Итак, несобственно-прямая речь является характерной стилистической особенностью повести «Kein Ort. Nirgends». Несобственно-прямая речь позволяет автору изображать реальную действительность не только со своей позиции, а в основном через чувства и переживания персонажей, что, в свою очередь, приводит к созданию более реальных и разносторонних образов.

Следует сказать, что в исследуемом произведении встречаются не все типы несобственно-прямой речи (согласно структурно-семантической и генетической типологиям Е.Я. Кусько). Внешняя НПР практически отсутствует, в то время как внутренняя НПР в повести играет стилеобразующую роль и, поэтому представлена заметно большим объемом. Писательница использует 2 типа внутренней НПР, а именно внутренние рефлексии и внутренние монологи. Удельный вес персональной и аукториальной НПР в произведении также различается. Первая явно превалирует над второй.

В результате исследования всего материала можно сделать вывод, что НПР у Вольф, представленная внутренней рефлексией, не вводится в авторский контекст и, что связано с этим, обладает повышенной степенью эмоциональности (то есть, таким образом достигается эффект эмоционального взрыва), а НПР, представленная внутренним монологом, включается в речь автора плавно, за счет введения ее глаголами ментальной деятельности.

В повести «Kein Ort. Nirgends» преобладает персональная НПР. К аукториальной НПР писательница прибегает реже. Автор намеренно устраняется из повествования, давая читателям возможность погрузиться во внутренний мир героев самостоятельно, «без посредников». Границы между персональной и аукторальной НПР достаточно ясны и прозрачны. Значительный обьем текста занимает партитура персонажа.

Заключение

Проведенный анализ несобственно-прямой речи показал, что этот прием является характерной особенностью стиля повести К. Вольф. Писательница прибегает к этому приему, в первую очередь, чтобы наиболее полно показать внутренний мир и психологическое состояние своих персонажей. При этом несобственно-прямая речь позволяет автору изображать реальную действительность не только со своей позиции, а в основном через чувства и переживания персонажей, что, в свою очередь, приводит к созданию более реальных и разносторонних образов.

В исследуемом нами произведении представлена НПР разного объема: внутренние рефлексии и внутренние монологи. В результате исследования всего материала можно сделать выводы, что НПР у Вольф, представленная внутренней рефлексией, не вводится в авторский контекст и, что связано с этим, обладает повышенной степенью эмоциональности (то есть, таким образом достигается эффект эмоционального взрыва), а НПР, представленная внутренним монологом, включается в речь автора плавно, за счет введения ее глаголами ментальной деятельности.

В повести «Kein Ort. Nirgends» преобладает «классическая» НПР, где превалирует партитура персонажа, а автор как бы устраняется из повествования, и где границы авторской речи и НПР достаточно ясны, причем последняя занимает значительный объем текста. Доминирование в тексте данного художественного произведения персональной НПР создает условия для введения персонального повествования. Читатель видит мир повести с позиций двух главных персонажей - писателей Генриха фон Клейста и Каролины фон Гюндерроде. Сознание Клейста или Гюндерроде становится посредником, связующим звеном между миром повести и читателем, поэтому происходящее становится окрашенным его субъективным восприятием действительности.