Теоретические проблемы сопоставительного изучения глаголов восприятия

Размещено на http://www.allbest.ru/

Теоретические проблемы сопоставительного изучения глаголов восприятия

1. Полевой метод в системе методов изучения лексики определенных групп

Ученые давно осознали, что для понимания окружающей действительности необходимо изучать явления во взаимосвязи, как систему. В трудах швейцарского лингвиста Ф. де Соссюра, которого с полным основанием считают основоположником современного языкознания, было впервые выдвинуто положение о том, что «язык есть система, подчиняющаяся своему собственному порядку» [Соссюр 1977: 61].

Системность на лексическом уровне проявляется, прежде всего, в существовании определенных лексических множеств как неких целостных образований, объективно выделенных из остального массива элементов лексического состава языка, и смысловых связей между членами этих множеств, которые составляют классы, группы, ряды, поля слов и образуют лексическую систему языка. В этом единстве нет резких границ, «оно все состоит из явлений, склонных к взаимопереходам, взаимопроникновению» [Кузнецова 1989: 10].

Для исследования семантики слова с начала прошлого века существовало три подхода: ономасиологический [Цаунер, Дорнзайф, Квадри, Гак, Кубрякова, Арутюнова], семасиологический [Бреаль, Бенвенист, Будагов, Бережан, Кузнецов, Шмелев, Никитин] и семиологический [Морис, Греймас, Пиотровский, Степанов, Арутюнова, Уфимцева], они дополнились четвертым - когнитивно-прагматическим. Появление последнего связано с тем, что получить принципиально новые лингвистические знания, работая с такими традиционными объектами, как, например, классы слов, стало невозможно. В результате осознания этого факта произошел прорыв в две совершенно новые области, с одной стороны, в макромир или лингвистику текста, а с другой, в микромир или лингвистику лексикографического портретирования. Именно последним отмечен вектор семантических исследований последней четверти ХХ века, одним из основных положений которого является понимание языка как системы систем.

Предметом исследования в настоящей работе является лексическое множество - семантическое поле. В «Большом Энциклопедическом словаре. Языкознание» дается следующее определение поля: «поле - совокупность языковых (главным образом лексических) единиц, объединенных общностью содержания и отражающих понятийное, предметное и функциональное сходство обозначаемых явлений» [БЭСЯ 1998: 380].

Выделяемые на основании этих признаков группировки или поля представляют собой системные образования с характерными для них связями и отношениями и вместе с тем они обладают собственными специфическими чертами [Попова 1989: 4]. При полевом подходе объектом рассмотрения могут быть комплексы разноуровневых языковых средств, выполняющих сходные семантические функции, что дает возможность представления этих комплексов не только как парадигматических, синтагматических, ассоциативных, но и понятийных, морфосемантических, функционально-семантических и других видов полей.

Единицы лексико-семантического поля объединены таким образом, что представляют собой иерархическую структуру, организованную во взаимосвязанные семантические пространства, семантические сети, соотносимые с определенными концептуальными сферами. Изучение лексической системы языка в настоящее время сводится к синтезу уже структурированных и описанных лексико-семантических групп, лексико-семантических полей и т.п., заполнению своеобразных пустот, образовавшихся между рассмотренными парадигмами, объединению последних в межуровневые семантические поля.

Глаголы восприятия можно рассматривать и как эпидигматическое образование, суть и структура которого отвечает задачам когнитивного исследования. Лексические единицы в эпидигматике представлены как семантическая парадигма, которая представляет собой «stop-cadre» ее развития вглубь, по вертикали (полисемия), по горизонтали (словообразование), c ассоциативными связями между ними, что позволяет нам исследовать глагольную перцептивную лексему как динамическую структуру со своим смысловым «фокусом», вплетенным в сеть ассоциативных связей.

Термин эпидигматика был введен в теорию словообразования Д.Н. Шмелевым: как третье измерение лексикосемантической системы языка наряду с синтагматикой и парадигматикой. «Семантическая структура каждого отдельного многозначного слова может рассматриваться как отражение этого вида отношений, которые могут быть названы эпидигматическими, или деривационными (в широком смысле слова) [Шмелев 1973: 191-194]. Эпидигматические связи, по словам Е.С. Кубряковой, «отражают способность слова, благодаря словообразованию и процессам его семантического развития, входить одновременно в различные лексико-семантические парадигмы и демонстрировать, таким образом, помимо парадигматических и синтагматических еще и эпидигматические связи [Кубрякова 1990: 366-367].

«Поле» отражает определенный «участок» нашего мира и весьма рельефно раскрывает смысловые особенности лексических единиц. Объемы поля могут быть различными в зависимости от прагматических и научных целей авторов, их группирующих. Большее по объему поле (макрополе) может объединять ряд микрополей. Так, в состав исследуемого нами лексико-семантического поля «восприятие» входят пять микрополей: зрительного, слухового, обонятельного, осязательного и вкусового восприятия в соответствии с пятью чувствами, отражающими сам процесс физического восприятия.

Под термином лексико-семантическое поле мы понимаем упорядоченное множество языковых единиц одной части речи с общим значением, группирующихся вокруг ядерной семы. За означаемое поле восприятия принимаем опыт человечества, связанный с отражением и осмыслением объективного мира, выражающийся в перцептах и образах, «отлитых» в языковые формы. Применительно к нашей теме этот опыт ограничен рамками трех этнических групп, трех языков.

Представление о системности поля включает в себя мысль о таких фундаментальных его свойствах, как взаимозависимость составляющих поле элементов и его структурная самостоятельность, предусматривающая унифицированное толкование слов, относящихся к одной группе на основе единых установленных параметров с учетом знаковой природы языка.

З.Д. Попова и И.А. Стернин отмечают, что полевая модель утверждает представление о языке как системе подсистем, между которыми происходит взаимодействие и взаимопроникновение. По этой модели язык предстает как функционирующая система, в которой происходят постоянные перестройки элементов и отношений между ними. В процессе полевого структурирования раскрываются диалектические связи между языковыми явлениями и внеязыковой действительностью. Механизм этих связей, его закономерности позволяют выявить особенности языкового сознания и раскрыть его национально-специфические черты [Попова 1989: 7].

На наш взгляд, объединение родственной лексики обусловлено наличием когнитивной модели, отражающей определенную структуру знания, не хаотического нагромождения информации, знания вообще, а знания, соотносимого с исследуемой концептуальной сферой. Являясь макросистемой, лексико-семантическое поле, помимо перечисленных свойств, обладает также автономностью, самостоятельностью в лексической системе языка [Ахманова 1966: 334], целостностью, полнотой [Денисов 1993: 135] и специфичностью в разных языках.

Для определения семантического поля можно указать также ряд опознавательных признаков: 1) обширность, смысловая аттракция, а не бинарное противопоставление; 2) целостность; 3) упорядоченность; 4) взаимоопределяемость элементов, когда каждый элемент поля прилегает к соседнему, 5) полнота; 6) произвольность и размытость границ; 7) непрерывность. Для семантического поля также сохраняет силу общий принцип выделения центра и периферии [Там же: 135].

Как показали работы А.В. Бондарко [1984] и Т.В. Булыгиной [1980], лексические поля имеют неодинаковую типологию. По структурным характеристикам различаются поля моноцентрические с четко выраженной доминантой и полицентрические, базирующиеся на совокупности различных средств и не образующие единой системы. В процессе исследования семантических полей наметилось два основных пути в их разработке: изучение парадигматических (ассоциативных) и синтагматических полей.

Важнейшим в семантической структуре поля является его иерархическая организация .Для моноцентрического семантического поля постулируется наличие общего (интегрального) семантического признака, объединяющего все единицы поля и обычно выражаемого лексемой с обобщенным значением - идентификатор, по терминологии Ш. Балли [1961], (ср.«систематизирующий термин» О.Н. Трубачева, слово-доминанту В.А. Звегинцева и архилексему Б. Потье). Идентификатор относится к более высокому уровню иерархии внутри поля и выступает в роли «центра» конституентов исследуемого семантического поля как «имя» этого поля, слово с наиболее емким значением, отражающее по возможности в общем виде содержание всего поля.

Иерархическая структура лексики является отражением формы организации реального мира. Разнообразные объективные связи, существующие в мире между вещами, предметами и явлениями, проецируются на лексическую систему, расчленяя ее на взаимосвязанные лексические блоки. Семантические связи между словами, входящими в такие лексические блоки, являются отображением объективно обусловленных связей между предметами внешнего мира, номинированными этими словами, воплотившимися в языке как выраженные, закрепленные и социально значимые. Эту мысль подчеркивали в своих работах Ю.Н. Караулов, Ю.С. Степанов и др.

Метод поля наилучшим образом отвечает пониманию языка как «продукта» сферы сознания этноса, поэтому метод поля не снижает своей актуальности и в настоящее время, поскольку позволяет рассматривать лексику в свете концепции языковой картины мира.

2. Картина мира и восприятие

лексика словообразование семантический

Термин «картина мира» впервые был введен в научное обращение в конце ХIХ - начале ХХ в. физиком Г. Герцем. Понятие «картина мира» прочно вошло в современные научные теории, в которых под «миром» подразумевается предметная область фундаментальных наук. О картине мира в общенаучном ее понимании писали М. Планк, А. Эйнштейн, считавшие ее необходимым условием практической деятельности человека и центром его духовной жизни. Под термином «общенаучная картина мира» ученые понимают картину мира, сформированную в области философии, стоящую над конкретными науками, в рамках которых формируются частнонаучные картины мира. Подходя к общему определению понятия картины мира с общенаучной и гносеологической точек зрения, проф. З.Д. Попова и И.А. Стернинпод картиной мира в самом общем виде предлагают понимать «…упорядоченную совокупность знаний о действительности, сформировавшуюся в общественном (а также групповом, индивидуальном) сознании» [Попова 2002: 4].

В настоящее время идет стадия формирования понятия научной картины мира и отдельных способов освоения действительности: изучается физическая, химическая, экологическая и др. картины мира [Постовалова 1988: 33]. В них заключается идея некоего целостного образа познаваемой действительности, целиком и полностью связанная с актом познания.

Понятие картины мира важно для современной науки, но оно требует четкого определения, поскольку неопределенность и вольное обращение с ним не позволяют представителям разных дисциплин понять друг друга, достичь согласованности в описании картины мира средствами разных наук. Особенно важно определить это понятие для лингвистики и культурологии, которые в большей степени, чем другие науки, в последнее время используют его. Человек воспринимает картину мира не как хаотическое нагромождение фактов и предметов, она существует в сознании человека и этноса в целом. С последним связана национальная картина мира, которая, с одной стороны, является некоторой абстракцией, а с другой, когнитивно-психологической реальностью, обнаруживающейся в мыслительной и познавательной деятельности народа, в его поведении - физическом и вербальном.

Принципиальным представляется разграничение двух картин мира - непосредственной и опосредованной. Непосредственная картина мира - это картина, получаемая в результате прямого познания сознанием окружающей действительности. Познание осуществляется как при помощи органов чувств, так и при помощи абстрактного мышления, которым располагает человек, она формируется как результат непосредственного восприятия мира и его осмысления. Непосредственная, прямая картина мира - это результат отражения мира органами чувств и мышлением человека, результат познания мира общественным или индивидуальным сознанием. Непосредственная картина мира включает как содержательное, концептуальное знание о действительности, так и совокупность ментальных стереотипов, определяющих понимание и интерпретацию тех или иных явлений действительности. К непосредственным картинам мира можно отнести когнитивную картину мира. В сознании личности она системна и влияет на восприятие окружающего мира, предлагая классификацию элементов действительности, приемы ее (действительности) анализа, упорядочивая чувственный и рациональный опыт личности для хранения его в сознании, в памяти.

Опосредованная картина мира - это результат фиксации концептосферы вторичными знаковыми системами, которые материализуют, овнешняют существующую в сознании непосредственную когнитивную картину мира [Там же: 4-5]. К опосредованным картинам мира относятся языковая и художественная картины мира. Языковая картина мира (ЯКМ) стала одним из самых актуальных и основных понятий этнолингвистики, одним из центральных в концепции человека, поскольку выражает специфику его бытия. Концепция ЯКМ сформировалась сравнительно недавно, но мысль об особом языковом мировидении, без использования термина «картина мира», была высказана еще В. Гумбольдтом в начале ХIХ века. По мнению ученого, понять природу языка и объяснить ее можно лишь исходя из понимания человеком природы его самого. Представители неогумбольдтианства, опираясь на философию Э. Канта, признают существование объективного мира, не зависящего от сознания человека и воздействующего на его чувственную сферу. Но результат этого воздействия считается хаотическим, и только язык способен упорядочить эмпирические факты. Данная точка зрения была развита и обоснована в работах американских лингвистов Э. Сепира и Б. Уорфа, а также немецкого языковеда Л. Вайсгербера. Теория Э. Сепира и Б. Уорфа о влиянии языка на сознание и поведение людей, называемая «гипотезой лингвистической относительности», отстаивает положение о том, что язык детерминирует мышление, мировоззрение и поведение людей, и пишет о том, что следует признать влияние языка на различные виды деятельности людей не столько в особых случаях их употребления языка, сколько в его постоянно действующих законах и в повседневной оценке им тех или иных явлений [Уорф 1999, 58]. Э. Сепир считал, что «реальный мир» в значительной степени бессознательно строится на языковых нормах данного общества, по его мнению, не существует двух языков настолько тождественных, чтобы их можно было считать выразителями одной и той же социальной действительности [Сепир 1993].

Итак, ЯКМ - это совокупность зафиксированных в единицах языка представлений народа о действительности на определенном этапе его развития. Она представляет собой комплекс языковых средств, в которых отражены особенности этнического восприятия мира. Язык в той мере, в какой он отражает традиционные знания (понятия, верования, стереотипы и т.п.), находится в центре «антропологической лингвистики» (этнолингвистики или этносемантики). «Картина мира содержит и этнический компонент, который представлен языковой картиной мира и совокупностью традиций, обычаев, верований, суеверий, т.е. тем, что предопределяет этнический стереотип поведения представителей того или иного этноса» [Рылов 2003: 3]. Из подобной трактовки взаимоотношений языка и человека естественным образом вытекает задача через исследование языка изучить культуру, ментальные структуры данного общества, то есть языковую картину мира.

В работах Ю.Д. Апресяна основные положения понятия «языковая картина мира» были сформулированы следующим образом:

Каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и организации (концептуализации) мира. Выражаемые в нем значения складываются в некую единую систему взглядов, своего рода коллективную философию, которая навязывается в качестве обязательной всем носителям языка.

Свойственный языку способ концептуализации действительности (взгляд на мир) отчасти универсален, отчасти национально специфичен, так что носители разных языков могут по-разному видеть мир, через призму своих языков.

С другой стороны, он «наивен» в том смысле, что во многих существенных деталях отличается от научной картины мира. При этом наивные представления людей отнюдь не примитивны. Во многих случаях они не менее сложны и интересны, чем научные.

Отражая глубинный слой миропонимания людей, картина мира создается в результате двух процессов познания: во-первых, в результате опредмечивания, объективирования и осмысления образов мира, лежащих в основе жизнедеятельности человека, во-вторых, в результате создания, разработки новых образов мира в процессе рефлексии объективной действительности. Последнему утверждению не противоречит тот факт, что «интуитивные представления о вещах не всегда расходятся с научными» [Апресян 1995: 299].

Содержательная сторона языка не копирует внешний субстрат, а выражает его в специфически преломленной системе лексико-семантических объектов, при этом необходимо различать два обстоятельства, которые, взаимодействуя, определяют конкретные признаки данной лексико-семантической организации. Несмотря на то, что содержательная сторона языка коррелирует прежде всего с перцептивной информацией, в основе которой лежит познавательная деятельность человека, она (содержательная сторона) небезразлична к тем факторам, которые обусловлены природой языка как самостоятельного, но имманентного явления. В лексико-семантической организации исследуемой группы глаголов восприятия прослеживаются как те, так и другие факторы. И по этой причине данная тема соприкасается с некоторыми философско-лингвистическими направлениями, среди которых необходимо в первую очередь вспомнить неогумбольдтианство, с одной стороны, и когнитивную лингвистику, с другой. И то, и другое направление, имея схожие цели - познание объективного мира и его отражение в языке, имеют разные исходные философские предпосылки. Первая опирается на положение, высказанное еще в 1925 г. Э. Дюркгеймом: «Понятийная система, которой мы пользуемся в повседневной жизни, содержится в лексическом составе нашего языка. Эти понятия суть коллективные представления, через которые общество осмысляет собственный опыт» [цит. по: Кабакова 1993]. Эта гипотеза, как известно, была поддержана и развита, с одной стороны, Э. Бенвенистом («язык окружает общество, содержит его в своем понятийном аппарате ... он структурирует общество, устанавливая то, что можно назвать социальным семантизмом»), а с другой - Э. Сэпиром и Б. Уорфом («мы воспринимаем окружающий мир, руководствуясь грамматической структурой родного языка»).

Именно язык распределяет слова по классам и устанавливает между классами и их членами различные пространственные, временные, причинно-следственные отношения. Язык с помощью работы человеческого сознания создает копию объективного мира, которая, имея множество лакун и отклонений, не является абсолютной по отношению к «оригиналу». Копия объективного мира в языке и есть языковая картина мира. Она целиком и полностью связана с актом познания, в котором не последнюю роль играет перцептивный акт, способы обозначения которого и составляют одну из задач нашего исследования.

При исследовании системных отношений между словами в современной лингвистике используется немало теоретических концепций и методов, одним из них является когнитивная лингвистика, представляющая собой результат когниции (познания) действительности и выступающая в виде совокупности упорядоченных знаний - концептосферы. Когнитивная картина мира - это те понятия и стереотипы, которые в восприятии и понимании мира нашим сознанием задаются культурой, она существует в виде концептов, образующих концептосферу народа. Когнитивная картина мира в сознании личности системна:

- она влияет на восприятие окружающего мира;

- она предлагает классификацию элементов действительности и приемы ее (действительности) анализа (объясняет причины явлений и событий, прогнозирует их развитие, предсказывает их последствия);

- она упорядочивает чувственный и рациональный опыт личности для его хранения в сознании, памяти.

Если национальная когнитивная картина мира представляет собой общее, устойчивое, повторяющееся в картинах мира отдельных представителей народа, обнаруживающееся в единообразии поведения народа в стереотипных ситуациях, в общих представлениях народа о действительности, в высказываниях и «общих мнениях», в суждениях о действительности, пословицах, поговорках и афоризмах, то языковая картина мира существует в виде значений языковых знаков, образующих совокупное семантическое пространство языка [Попова 2002: 6].

Таким образом, когнитивная картина мира и языковая картина мира тесно связаны между собой как первичное и вторичное, как ментальное явление и его вербальное воплощение.

К опосредованным картинам мира относится художественная картина мира, в которой отражаются особенности национальной картины мира. Она возникает в сознании читателя (зрителя, слушателя) при восприятии им художественного произведения или произведения любого искусства. Язык выступает средством создания вторичной художественной картины мира, которая отражает картину мира создателя художественного произведения.

Картина мира в литературном произведении создается языковыми средствами, при этом она отражает индивидуальную картину мира в сознании писателя и воплощается:

- в отборе элементов содержания художественного произведения;

- в отборе используемых языковых средств, как, например, определенных тематических групп языковых единиц, повышения или понижения частотности отдельных единиц и их групп, употребления индивидуально-авторских средств и др. [Там же: 8].

В художественной картине мира могут быть обнаружены концепты, присущие не только данному этносу, но и отдельному авторскому восприятию мира - индивидуальные концепты писателей, художников, режиссеров и т.п. Так, например, художники используют обычно в живописи не только уже установленный язык, но и используют свою выстроенную картину мира. Известно, что пять чувств, которым посвящена данная работа, служили объектом аллегории в живописи и мифологии. Ниже приведен отрывок текста Дж. Холла, воспроизведенный с небольшими сокращениями и с сохранением авторского оформления. Обратим внимание на два момента: а) этническую окрашенность художественной картины мира; б) легкость изображения одних чувств и трудность изображения других, к последним относится «запах».

«Чувства обычно предстают в виде пяти женщин, занятых каждая своим каким-то наиболее характерным делом. Так, Слух обычно ассоциируется с музыкой и имеет ФЛЕЙТУ, ОРГАН - портатив или смычковый инструмент (в зависимости от эпохи). Зрение держит ЗЕРКАЛО и с восхищением смотрится в него; реже у нее горящий ФАКЕЛ. У Вкуса корзина с ФРУКТАМИ, а у Обоняния - букет ЦВЕТОВ или ВАЗА с благовониями. Манера изображения Осязания менее устоявшаяся. У нее может быть - ЕЖ и горностай (ГОРНОСТАЕВЫЙ МЕХ) (грубая и нежная чувствительность); в более позднюю эпоху ПТИЦА сидит на ее поднятой руке. Другие животные, ассоциирующиеся с чувствами в ХVI веке: ОРЕЛ (Зрение), ОЛЕНЬ (Слух), ОБЕЗЬЯНА с каким-нибудь фруктом во рту (Вкус); СОБАКА (Обоняние). Иной подход характерен для фламандских жанристов ХVII века - их сцены в тавернах включали пьяниц (Вкус), курильщиков трубок (Обоняние), певцов, поющих во всю глотку, и деревенских скрипачей (Слух). Осязание изображалось в виде мужчины, держащего за талию женщину, или хирурга, пускающего кровь» [Холл 1997: 462].

Таким образом, из изложенного выше мы можем сделать вывод, что восприятие тесно связано с языком и мышлением, а также с картиной мира, как непосредственной, так и опосредованной, языковой и художественной.

В последние десятилетия заметно возрос интерес к лексике, относящейся к сфере восприятия и ощущений человека, появилось значительное число научных работ, посвященных прилагательным цвета, света, осязания, звука и т. д. «Ощущение - отражение свойств предметов объективного мира, возникающее в результате воздействия их на органы чувств и возбуждения нервных центров коры головного мозга. Существуют многообразные виды ощущений: осязательные, зрительные, слуховые, вибрационные, температурные, обонятельные, вкусовые, болевые и др.» [ФЭС 1983: 473]. Специфическим свойством ощущений является их активный характер. Это свойство связано с особенностями взаимодействия человека и внешнего мира. Речь идет об использовании чувствительной способности как сознательно направленной деятельности человека. Результаты процесса восприятия: чувственные ощущения, представления и перцептивные образы связаны между собой, эта связь основана на приобретенном опыте. «Довольно трудно сказать, что в нашем восприятии обусловлено непосредственно ощущениями, а что опытом и тренировкой» [Гельмгольц 1993: 25]. Ощущение как элемент познания выступает в тесном единстве с абстрактным мышлением. Чувственное и логическое - это самостоятельные категории, но их самостоятельность действительна лишь в рамках диалектического единства, поскольку чувственное предполагает логическое и наоборот. Чувственное и рациональное могут рассматриваться как две ступени познания не только генетически, но и в чисто логическом, статическом плане - это два момента, пронизывающие познание во всех его формах, во всех языковых единицах, на всех этапах их становления [Уфимцева 1986: 89-90]. Перцептивная деятельность человека направлена на предметный мир, который выступает в этой деятельности как начальный стимул: он действует на наши органы чувств, посылая сообщения субъекту восприятия, каузируя в нем некоторые сведения о внешнем мире. Чувствительность - это способность живого организма воспринимать действие раздражителей из внешней и внутренней среды: температурная, световая, вкусовая чувствительность [БЭСБ 1998: 718]. Сенсорные системы воспринимают и анализируют информацию о воздействии на организм различных раздражителей. Основная переработка сенсорной информации осуществляется в центральной нервной системе, находящейся в коре больших полушарий головного мозга, точнее, за сенсорную обработку информации отвечает правое полушарие [Мерзлякова 2003: 69].

Восприятие - это процесс отражения действительности в форме чувственного образа объекта. В отличие от ощущения, отражающего отдельные свойства вещей, восприятие дает информацию об объекте в его целостности при непосредственном воздействии объекта на органы чувств. Объективной основой восприятия как целостного образа является единство различных сторон и свойств объекта. Процесс восприятия предполагает обнаружение объекта в воспринимаемом поле, различение в нем объективных признаков и их синтез. Одновременно с приспособлением перцептивных органов к особенностям воспринимаемого объекта субъект своими действиями стремится поставить объект в такие условия, в которых последний мог бы восприниматься наилучшим образом и с разных сторон. Это двустороннее «подстраивание» cубъективных познавательных способностей к особенностям воспринимающего субъекта позволяет построить наиболее адекватный чувственный образ объекта [ФЭС 1983: 93].

Восприятие составляет важную часть человеческой жизни. Восприятие - это живое, активное взаимодействие с миром, с окружающей средой, направленное на приспособление человека к среде и к его выживанию [КСКТ 1997: 17]. Восприятие - это форма чувственного отражения действительности в сознании, способность обнаруживать, принимать, различать и усваивать явления внешнего мира и формировать их образы.

Существует множество определений процесса восприятия, изучаемого различными научными дисциплинами. Проблема восприятия интересует философов, психологов, лингвистов, социологов, литературоведов, культурологов. Даже педагоги рассматривали проблемы восприятия. Так, К.Д. Ушинский в своем фундаментальном труде «Человек как предмет воспитания. Опыт педагогической антропологии» посвятил две главы ощущениям и чувственному восприятию [Ушинский 1990: 63-88].

В наиболее обобщенном виде в исследовании процесса восприятия можно выделить три подхода: философский, психофизиологический и собственно лингвистический.

В философском понимании восприятие определяется «как чувственный образ внешних структурных характеристик, предметов и процессов материального мира, непосредственно воздействующих на органы чувств» [ФС 1987]. Восприятие представляет собой «процесс отражения действительности в форме чувственного образа объекта» [ФЭС 1983: 92]. Сам объект представлен в форме целостного образа во всей совокупности свойств и признаков, обусловленных объективностью существования окружающего мира, что имеет свои особенности, получившие выражение в языке.

В истории философии известно два направления в теории познания: cенсуализм и рационализм. Исходным пунктом первого направления был постулат о том, что единственным источником познания объективного мира является чувственный опыт человека, вырабатываемый благодаря работе органов восприятия. И поэтому все содержание познания выводилось из функционирования органов чувств. Все идет от ощущения, наши знания есть трансформированные или составленные ощущения - провозглашал Э.-Б. Кондильяк, философия которого базировалась на связи языка с познанием мира (цит. по: Hagege 1985: 161; Condillac 1947].

Второе направление признает разум основой познания людей Э. Кант писал: «Всякое наше знание начинает с чувств, переходит затем к рассудку и заканчивается в разуме» [Кант, цит по: ФЭС 1983: 569). Именно из философии Э. Канта исходили представители неогумбольдтианства Л. Вайсгербер, Э. Сепир, Х. Уорф, Й. Трир и Г. Ипсен. Они, признавая существование объективного мира, не зависящего от сознания человека и воздействующего на его чувственную сферу, считали результат этого воздействия хаотическим. Лишь язык вносит порядок в этот «хаос». Подобные взгляды на соотношение действительности и языка как на объект восприятия и его результат, вошедшие в историю языкознания под названием «гипотезы языковой относительности», легли в основу этнолингвистики, научной области, которая, как и теория поля, переживает второе рождение. Среди последних, соотносящихся с нашим временем, следует назвать когнитивное направление, имеющее междисциплинарный характер. В лингвистических работах последнего времени обращение к проблеме восприятия связывают с когнитивной лингвистикой. «В большинстве представленных сегодня когнитивных концепций о языке постулируется исключительная роль чувственного, наглядного мира для всего строения языка» [Кубрякова 1997: 60]. Когнитивная лингвистика приводит убедительные факты неразрывной связи восприятия с эпистемическими процессами. Человек на основе чувственного восприятия вырабатывает посредством языка суждения об окружающем его мире, и в то же самое время, процесс восприятия осуществляется при помощи языка [Rosch 1973, 1977; Найссер 1981; Лакофф 1981].

В психологии восприятие описывается как «целостное отражение предметов, ситуаций, явлений, возникающих в сознании человека при непосредственном воздействии физических раздражителей на рецепторные поверхности его органов чувств. Вместе с процессом ощущения восприятие обеспечивает непосредственно-чувственную ориентировку в окружающем мире. Оно всегда в большей или меньшей степени связано с мышлением, направляется мотивацией и имеет аффективно-определенную окраску» [Психология 1990], т.е. восприятие является одним из эмпирических факторов, обусловливающих универсальные структурные характеристики наряду с мышлением, памятью и эмоциями.

Процесс восприятия - явление многоплановое, о чем свидетельствуют множество подходов к его изучению: эмпирический [Вундт 1880; Гельмгольц 1993], генетический [Smith 1957; Ломов 1984], исследования гештальт-психологов [Koffka 1935], бихевиористски ориентированные исследования [Gibson 1966], деятельностный подход [Запорожец 1967; Леонтьев 1977], исследования когнитивной психологии [Найссер 1981; Piaget 1969]. В психологических исследованиях ученые нередко обращаются также к его физическим и нейрофизиологическим основам.

Восприятие, по мнению А.Н. Леонтьева, является «коренной проблемой психологической науки» [Леонтьев, 1982: 3]. Если обратиться к наиболее разработанным классическим вопросам психологии, то восприятие раскрывается в двух планах: 1) как чувственное отражение действительности («гносеологическая» характеристика, фиксирующая отношение содержания восприятия - его объект»); 2) как переживание (перцептивное образование) с собственным бытием («онтологическая» характеристика, выражающая способ его объективного существования) [Барабанщиков 1990].

Информация об окружающем мире предоставлена человеку в непосредственно-чувственной форме: многообразие цвета, звука, вкуса, запаха. Каналы получения этой информации (зрение, слух, осязание, обоняние, вкус) составляют общую систему физического восприятия мира человеком. Каждый отдельный способ восприятия отличается тем, что создает свои собственные механизмы, регулирующие получение сведений с помощью конкретного органа восприятия. Восприятие - это непрекращающаяся связь индивида с миром, в реализации которой мир, непосредственно данный человеку, оказывается ему доступным.

В экспериментальной психологии перцептивная деятельность рассматривается как операции, посредством которых устанавливаются связи между элементами, воспринимаемыми в различных полях нервной системы человека. По мысли Ж. Пиаже, первичные сенсорные образы, возникающие в мозгу человека, превращаются в перцепты посредством включения в процесс их порождения «образов представления» о мире [Пиаже 1969].

Изучение познавательного, когнитивного аспекта стало основой в когнитивной психологии, где активно разрабатываются механизмы и способы чувственной презентации действительности. Восприятие, понимаемое как один из видов когнитивной деятельности человека, рассматривается во взаимосвязи «с мышлением, с ментальными репрезентациями, со знанием и способами его получения, ибо для всех этих вопросов базой является именно восприятие» [КСКТ 1997: 19].

Акцент на когнитивных основах восприятия представляет его как «преобразование информации, начиная с воздействия стимулов на органы чувств и до ее самостоятельного функционирования в кратковременной памяти» [Барабанщиков 1986]. Иными словами, важным аспектом в исследовании восприятия человека является трансформация сенсорного раздражителя в факт сознания. Эта глобальная проблема связана с пониманием того, что сознание и мышление человека, сложившиеся не только на основе чувственного созерцания как такового, а и в предметно- практической деятельности, являются той структурой, которая влияет на «качество нашего перцептуального опыта» [Langacker 1987: 101]. То есть, восприятие рассматривается как один из процессов, участвующих в формировании единой когнитивной системы человека. Но репрезентация объектов внешнего мира не является простым сложением внешних раздражителей, оно представляет собой явление комплексного и целостного взаимодействия сенсорных сигналов. Поэтому перцептивная информация в когнитивных исследованиях рассматривается как единица, обработанная нашим сознанием [Кубрякова 1997: 65], характеризующаяся интерсенсорным взаимодействием [Барабанщиков 1999]. Безусловно, онтологическая характеристика перцепции не противопоставлена гносеологической, изучающей результат чувственного отражения: состав и структуру образных репрезентаций. Онтология чувственного восприятия неизбежно апеллирует к рассмотрению трех исходных реальностей восприятия: действительности, индивида и способов их взаимодействия. Своеобразие онтологического подхода заключается в том, что он позволяет представить восприятие в единстве внешних и внутренних условий его существования, и предполагает раскрыть сам процесс, лежащий в основе превращения сенсорной информации в элемент опыта индивида.

Один из известных теоретиков феноменологии восприятия французский философ Морис Мерло-Понти посвятил свои труды различным аспектам изучения восприятия объективного мира человеком [Merleau-Ponty 1964]. Рассматривая бытие человека как бесконечный диалог субъекта с миром, ученый пишет, что загадка человека заключается в том, что его тело является одновременно видящим и видимым. Язык, по Мерло-Понти, как и у В. фон Гумбольдта, участвует полностью в видении, при помощи которого человек находится в отношениях с миром, сам язык уже является взглядом на мир, актом перцепции. В то самое время, когда человек «видит» мир, он участвует в нем, он сам является в мире существом «видимым», а глаз одновременно является и инструментом, и объектом видения. [Там же: 85-86]. «L'enigme tient en ceci que mon corps est a la fois voyant et visible. Lui qui regarde toutes choses, il peut aussi se regarder, et reconnaitre dans ce qu'il voit alors «l'autre cote» de sa puissance voyante. Il se voit voyant, il se touche voyant, il est visible et sensible pour soi-meme» [Merleau-Ponty 1964: 85-86].

Эта обратимость, реверсивность видения составляют оригинальность феноменологии М. Мерло-Понти. Исследователь утверждает, что именно тело у человека скрепляет единство языка и мира, а взаимодействие человека с миром обычно происходит через систему восприятия [Там же: 115].

М. Мерло-Понти проводит строгое разграничение между говорящим субъектом и языком: высказанные слова обретают объективированное существование как единицы физического мира или чувственных данных. Ученый признает существование антиномии между субъективным высказыванием (enonciation) и тем его объективным характером, который оно автоматически приобретает, как только оно уже высказано (enonce).

В современных психологических и лингвистических исследованиях восприятие понимается как когнитивный процесс, который формирует сенсорный уровень познания, являющийся базовым для всей когнитивной деятельности человека [КСКТ 1997: 21].

Восприятие - важнейшая из функций высшей нервной деятельности человека, включающая в работу следующую, не менее важную - функцию мышления. С точки зрения психологии процессы восприятия и мышления тесно связаны между собой. При рассмотрении вопросов соотношения восприятия и других психических процессов мы опираемся на несколько аксиом, выработанных в ходе развития современной психологии как отечественной, так и зарубежной:

1. Аксиоматично положение о том, что человека отличает от животного наличие сознания. Сознание формируется в процессе психической деятельности, понимаемой как процесс взаимодейтвия субъекта с объективным миром, а это взаимодействие начинается с воздействия предмета, шире - окружающего мира - на человека. «…сознание - всегда есть осознание чего-то, что находится вне его» [Рубинштейн 2001: 48]. 2.Осознавать - значит отражать объективную реальность посредством объективированных в слове общественно выработанных обобщенных значений. Без языка нет сознания. Не слово само по себе, а обобщенно накопленные знания, объективированные в слове, являются стержнем сознания [Там же: 49-50]. Познание есть взаимодействие субъекта и объекта восприятия, результатом которого является новое знание о мире.

3.Наличие сознания предполагает выделение человека из его окружения, проявление его отношения как субъекта действия и субъекта познания к объективному миру.

4.Сам человек является частью этого мира. Предметом осознания становятся его психические состояния, переживания, ощущения и в том числе восприятие. Но даже это само восприятие является опосредованным через объективно данные сознанию его действия и состояния. «Самосознание всегда есть познание не чистого духа, а реального индивида, существование которого выходит за пределы сознания и представляет собой для него объективную реальность» [Там же: 49].

5.Осознание окружающего вплетено в жизнь, «…вся противоречивость жизни и отношений человека к ней сказывается не только в том, как человек осознает действительность, но и в том, что он осознает и что выключается из его сознания» [Рубинштейн, 2001: 54-55]. Отметим, то, что выделено самим автором цитаты, является основополагающим для сопоставительных лингвистических исследований, проводимых на когнитивной основе. На роль языка в восприятии объективного мира существуют две точки зрения:

1)за словом признается лишь индикативная и ориентирующая процесс восприятия роль (ср. знаки-индикаторы, знаки-символы и знаки-изображения Пирса [Peirce 1979: 156-173];

2)слову-понятию приписывается креативная функция, которая заключается в превращении хаоса испытываемых нами ощущений в целостные осмысленные образы [Леонтьев 1976: 13]. Л.С. Выготский, разработавший теорию динамической модели языка, считает, что «мысль в слове не выражается, а совершается в нем» [Выготский 1982: 20]. Язык (слово) по отношению к восприятию выполняет роль средства звуковой регистрации результатов восприятия. Органы восприятия и их функции представляют собой ту предметную область, которая, будучи лексически обозначенной, составляет предмет изучения для лингвистов. Они, являясь также средством познания объективного мира, сближаются в этой функции с языком, поскольку мир можно познавать двумя путями: через рецепторы (предмет биологии) и посредством языка (предмет языкознания). Различие между ними заключается в том, что первые образуют первую сигнальную систему, а язык - вторую сигнальную систему. Перцептивные лексемы представляют собой сплав двух сигнальных систем. Семантическое поле восприятия, референт которого входит в первую сигнальную систему человека, как часть языка входит и во вторую сигнальную систему. Оно (восприятие), следовательно, представляет собой точку, в которой сходятся два способа познания объективного мира: перцептивная деятельность человека и языковая система выполняют одну и ту же роль - роль орудия познания. Первый способ - на перцептивном уровне, когда первичные сенсорные образы, возникающие в мозгу человека, превращаются в перцепты посредством включения в процесс порождения «образов представления» о мире, второй - на концептуально-языковом. И те, и другие знания участвуют в формировании языковой картины мира: первые имеют отношение к экстенсионалу, вторые - к интенсионалу языковой семантики. В число объектов восприятия входит и сам язык как физическая субстанция, имеющая письменную (объект зрения) и устную (объект слуха) формы существования. Объектом тактильного восприятия является азбука (точнее шрифт) Брайля для обучения чтению слепых.

Реальный мир, с одной стороны, обусловливает появление и использование тех или иных языковых форм, а с другой - язык оказывает определенное воздействие на восприятие отображаемой действительности носителями того или иного конкретного языка и на их языковую картину мира.

Таким образом мы можем сделать вывод, что восприятие - это часть нашего перцептивного, когнитивного и аффективного опыта.

3. Категория значения с когнитивной точки зрения

Основным элементом языка является слово и его лексическое значение, в нем отражается и веками хранится социально- исторический опыт носителей данного языка. Передача лексических значений осуществляется на коммуникативном уровне, именно на этом уровне оно представлено наиболее полно, многообразно, во всех его разновидностях и комплексном взаимодействии.

Проблема, связанная с категорией значения, широко исследовалась как отечественными [Ю.Д. Апресян, Р.А. Будагов, В.В. Виноградов, В.Г. Гак, И.М. Кобозева, М.В. Никитин, А.А. Уфимцева, Л.В. Щерба], так и зарубежными [Ш. Балли, Э. Бенвенист, Л. Блумфилд, М. Бреаль, Л. Вайсгербер, А. Греймас, Б. Потье, Э. Рош, Ч. Филмор] лингвистами, а также учеными, занимавшимися психологией, логикой, семиотикой, математикой [Р. Барт, П. Бриджмен, Р. Карнап, У. Куайн, Д. Льюис, Ч. Моррис, Г. Фреге, А. Черч и др.].

Значение, по словам известного психолога А.Н. Леонтьева, это «обобщенное отражение действительности, выработанное человечеством и зафиксированное в форме понятия, знания или даже в форме умения как обобщенного «образа, действия», норм поведения и т.п.» [Леонтьев 1972: 290]. Многие русские психологи и психолингвисты Л.С. Выготский, А.Н. Леонтьев, А.А. Леонтьев, А.Р. Лурия, А.А. Залевская и др., признавая отражательный характер значения, подчеркивают при этом его процессуальный характер.

В лингвистике известны два основных подхода к определению значения: одни ученые [Ф.И. Буслаев, Г. Пауль, А.И. Смирницкий, А.А. Шахматов, Д.Н. Шмелев] определяют его как психическую сущность, как отражение предметов и явлений действительности в нашем сознании, другие [Л. Вайсгербер, Г. Стерн, В.А. Звегинцев] - как отношение слова к предмету (денотативное значение), к понятию (сигнификативное значение), к другим словам (структурное значение), к сфере или ситуации его употребления (стилистическое или прагматическое значение). Русской лексикологической традиции свойственно глубокое и всестороннее проникновение в сущность слова во всем многообразии его проявлений и сложных взаимосвязей с другими элементами языковой системы. В.В. Виноградов, Р.А. Будагов, А.И. Смирницкий, Н.Д. Арутюнова, А.А. Уфимцева, З.Д. Попова, И.А. Стернин определяют лексическое значение слова как языковую категорию, детерминированную как языковыми, так и внеязыковыми факторами. Определение значения как психической сущности также отвечает требованиям современной науки.

Вопрос о природе значения тесно связан также с проблемой знака. Значение, выражаемое словом, есть содержание соответствующего знака. «Рассуждать о значении самом по себе, в отрыве от его носителя, практически невозможно. Ведь значение - сущность идеальная, не данная нам в непосредственном наблюдении. Носителем значения выступает знак - сущность, в отличие от значения материально-идеальная» [Кобозева 2000: 30].

Общественно установленное системное (лексическое) значение - это информация, связываемая с данным знаком конвенционально, согласно общепринятым правилам употребления этого знака в качестве средства передачи информации. Знаки в языковой системе обладают значимостными свойствами и валентностными потенциями, которые находятся в виртуальном состоянии и актуализируются в речи. Роль языка состоит в представлении для речи на основе имеющихся в системе форм большего или меньшего выбора контекстных значений. Значение одной системной формы предполагает определенный диапазон контекстных значений в речи [Гийом 1992: 83]. Такое разграничение языковых и речевых значений основывается на двух лингвистических реальностях: виртуальной (потенциальной) - языковой и актуализированной - речевой. В речевой деятельности свойства языка и речи не суммируются, а интегрируются [Там же: 37]. Система языка структурирована по позиционному принципу, и позиция компонента (знака) определяется по его сигнификативному (понятийному) значению. В употреблении оно (значение) выступает как тот или иной актуальный (речевой) смысл, как информация, связываемая с данным знаком в сознании носителя языка в определенный период времени в определенном контексте (ситуации) [Мерзлякова 2003: 13].

Семасиологическое и смысловое значение общего содержания знака находится в отношении дополнительного соответствия. Соответствие как определенное отношение между взаимодействующими сторонами знака является фундаментальным свойством его организации. Оно предполагает взаимное согласование существенных сторон объекта, их взаимодействие. Соответствие как отношение включает в себя момент изоморфизма, так как всякое взаимодействие имеет место благодаря некоторому единству сторон. Как правило, соответствие охватывает согласование всяких изменений плана содержания и плана выражения [Минкин 1987: 26-27].

Согласование языкового и речевого значений происходит в рамках знака, а знаковая симметрия / асимметрия устанавливается изначально в пределах означаемого, а не при согласовании самого знака и означаемого. Форма знака остается консервативной, динамично, прежде всего, его содержание. Согласование плана содержания и плана выражения определяет не только потенциально-речевые, но так же и внутрисистемные свойства знака. Другими словами, существует определенная зависимость между степенью соответствия означаемого и означающего знака и отношением знаков в поле языковой системы. При этом само соответствие становится системообразующим признаком - главным ориентиром при определении структурации единиц одного уровня языковой системы [Минкин 2000: 19]. Если рассматривать соответствие не как «нечто замкнутое, самодавлеющее в себе», а как динамическую характеристику отношений между означаемым и означающим, то соответствие / несоответствие означающего и означаемого не только определяет позицию знака в поле языковой системы, но и указывает на отношение знаков друг к другу, т.е. на их значимости. Языковая система объединяет знаки с экстремальным соответствием / несоответствием означающего и означаемого. Знаки с постоянным соответствием / несоответствием становятся также фактом языковой системы. Очевидно, при полном соответствии как означаемое, так и означающее отвечают сущности определенной лингвистической категории, такой знак концентрирует основные категориальные признаки и располагается в центре соответствующего поля языковой системы [Там же].При анализе постулируется существование прототипического знака, который называет основной концепт, ему присуща полная симметрия двух сторон знака. Прототип имеет подтиповые знаки, в которых отмечается некоторый сдвиг (несоответствие) означаемого и означающего. При этом изменение в соответствии означаемого и означающего маркирует определенную позицию на некоторой периферии от центра. отношения означаемого и означающего знака.

Одно из открытий когнитивной науки состоит в том, что в основе категоризации, ключевого процесса познавательной деятельности человека, лежит нежесткий принцип прототипичности, предполагающий рассмотрение категории в единстве центральных (прототипических) и периферийных признаков. Центральные признаки образуют содержательное ядро слова, его прототип, который остается неизменным несмотря на наличие других актуальных значений. Прототипическая организация значения в естественных языках, характеризующаяся отсутствием четких границ между различными лексико-семантическими группами, некоторой размытостью семантики словесных знаков, ее лабиальным характером, и тем самым оптимальным образом удовлетворяет таким принципам прототипичности как гибкость, нежесткость и вместе с тем структурная стабильность.