Семантика глаголов восприятия в западно-романских языках

Размещено на http://www.allbest.ru/

Семантика глаголов восприятия в западно-романских языках

1. Дейктическая и символическая составляющие в системе восприятия

Поведение глаголов восприятия следует изучать, как подчеркивает В.Г. Гак, не только в системе, но и в конкретной речевой практике, в синтагматике, принимая во внимание важную роль говорящих индивидуумов в организации речи, роль ситуации в употреблении и интерпретации грамматических явлений [Гак 2000: 10]. При таком подходе целесообразно обратиться к понятию функциональной интрепретации сеамантического поля (его сфер), которая позволяет связать синтагматические и парадигматические свойства единиц, раскрыть их взаимообусловленность и их закономерную связь. В синтагматическом аспекте функциональная иерархия ядро - центр - периферия проявляется в последовательном ограничении употребления единиц поля фиксированной, иногда «жесткой» сочетаемости; в парадигматическом же плане - в усложнении парадигматической структуры [Денисенко 2002: 48].

Глаголы в их функционально-семантическом аспекте делятся на номинативные (денотативные) и указательные (дейктические). В системе глаголов восприятия не может не учитываться дейктическая составляющая, поскольку в СП восприятия разделение сенсорного и когнитивного модусов тесно сопряжено с теорией дейксиса.

В языкознании дейксис относится к общелингвистическим понятиям, актуальным для всех школ и течений, так как он синонимичен функции у к а з а н и я на предмет, понятие, слово и т.д. Существует дейктическая теория референции [Kaplan 1978], разработаны терминологические дефиниции ролевого дейксиса [Buhler 1934; Крылов 1984], дейктической информации, дейктических знаков [Kurilowicz 1983], дейктических слов [Крылов 1984], дейктичности [Gladrow 1979]. В последнее время появилился ряд новых терминов: коммуникативный дейксис, ситуативный дейксис, количественно-оценочный, абстрактный и др. В современных исследованиях лингвистов, философов, психологов очерчена многообразная проблематика дейксиса в тесном соотношении с концепцией антропоцентризма.

Рассматривая вопросы дейксиса, К. Бюлер выдвигает теорию двух полей: дейктического и символического, проводя фундаментальное различие между полем указания в языке, в котором функционируют знаки, выполняющие дейктическую функцию, и символическим полем, образованным назывными словами в большей степени ситуационно независимыми. Первое поле связано непосредственно с ситуацией одновременного восприятия и общения, а второе - с воображением, то есть с умозрительным восприятием. Теория двух полей К. Бюлера - дейктического (комбинаторика) и символического (антикомбинаторика) - выпала из поля зрения современных «полеологов», в то время как вышеуказанные теории выросли именно из положения К. Бюлера об указательном поле [Бюлер 1993: 74-77]. Суть названных полей составляет содержание двух современных логических направлений: интенсиональной логики, рассматривающей процессы непосредственной номинации, и модальной логики, исследующей процессы суждения и оценки.

К. Бюлер вывел важнейшие положения теории дейксиса, а именно:

а) в языке есть лишь одно-единственное указательное поле;

б) семантическое наполнение указательных слов привязано к воспринимаемым указательным средствам и не обходится без них или их эквивалентов [Бюлер, 1993: 75].

Для исследования и описания глаголов восприятия теория дейктического и символического полей имеет основополагающее значение, поскольку способствует разделению «собственно перцептивных» значений глаголов восприятия и «несобственно-прецептивных» значений, относящихся к другим модусам, производным от модуса восприятия.

Рассматривая дейктическое и символическое поля, К. Бюлер отмечает три способа указания на предмет:

наглядный (ad oculus), т.е. прямое указание с помощью жестов или указательных слов, относящихся к чувственно-воспринимаемым конкретным объектам;

анафорический - указание с помощью вербальных средств в пределах дейктического поля или текста. Например: fr. Hier je l'ai vu a la maison. it. Ieri l'ho visto in casa

3) deixis ad phantasma - «дейксис к воображаемому». Указание на абстрактное место (или символическое поле), которое находится в глубинных слоях памяти [Там же, 1993: 75].

Первый способ имеет место в непосредственно воспринимаемой ситуации, данный тип восприятия мы называем «принципом бинокля». Второй способ наблюдается только при повторном указании на называемый предмет. Для разъяснения третьего - К. Бюлер обращается к языку пантомимы [Бюлер 1993: 77].

Подобно тому как К.Бюлер помещает указательные слова в центр дейктического (наглядного) поля, а назывные слова - в центр символического, в данной работе различаются глаголы восприятия в их наглядной функции - «принцип бинокля», и в символической функции, когда глаголы восприятия относятся не к перцептивному , a к другим типам модусов. Будучи назывными, глаголы восприятия, как было отмечено выше, входят в символическое поле, однако специфичность референтности ГВ позволяет подойти к данному утверждению с учетом того, что указательные слова (дейктики) появляются в том случае, когда акт номинации совпадает с актом восприятия. Содержание дейктических знаков меняется всякий раз, когда меняется ситуация общения, семантика же глаголов восприятия не изменяется, вне зависимости от того, что мы наблюдаем в бинокль речку, лес или митинг на площади. Дейктические слова и глаголы восприятия объединены одним и тем же психофизиологическим каналом, который и позволяет обозначить общее «поле зрения» говорящего и слушающего, чему лексика разных языков дает немало доказательств. Ср., например, fr. vois-ci = voici, vois la = voila (от французского глагола voir `видеть'), esp. cata ahi = catate `вот' (от испанского глагола catar `пробовать на вкус'. В данном случае речь идет о собственно-перцептивных значениях глаголов восприятия, когда у них актуализируется сема `воспринимать (что-то) органом чувств', отделяя их тем самым от несобственно-перцептивных глаголов, которые актуализируют значения, относящиеся к другим модусам: мыслительному, эмоциональному, аксиологическому и др. Итак, дейктическим полем глаголов восприятия мы называем лексико-семантическое поле, в котором реализуются собственно-перцептивные значения исследуемых глаголов, обусловленные референтной связью не с семантико-синтаксическим контекстом, а с ситуацией общения. Дейктическое поле глаголов восприятия соотносится с первым способом указания на ситуацию в теории К. Бюлера. Актанты данного поля действуют в ситуации восприятия hic et nunc. Например: - Je viens de voir un theatre la-bas, et je vois ici un banquet a faire [Moliere 1972]. Глагол voir актуализирует перцептивное значение `видеть'.

Перцептивный и дейктический акты имеют общие и отличительные черты. Общим является то, что дейктический акт возможен только в процессе восприятия, в нем есть указание на предмет. В перцептивном же акте восприятие и номинация совпадают лишь при определенных условиях, именно тогда, когда дейктические знаки функционируют в ситуации восприятия, это «знаки, имеющие референты, но не имеющие десигнатов» [Вейнрейх 1970: 166]: je, tu, il voici, voila и т.д.

Денотатом символического поля является синтаксический и семантический контексты, образованные назывными словами. Сенсорные глаголы относятся к назывным словам с индивидуальными денотативно-сигнификативными значениями, каждое из которых обусловлено индивидуальной сенсорной областью восприятия.

Дальнейшая разработка понятия «дейксис» заключается во введении в языкознание коррелятивных понятий первичного и вторичного дейксиса. Исследуя вопросы дейктического поля, Ю.Д. Апресян определил, что первичный дейксис - это дейксис диалога, дейксис ситуации общения: говорящий и слушающий видят друг друга, и сознанию каждого их них доступен один и тот же фрагмент окружающей действительности, т.е. есть «живая» ситуация общения [Апресян 1995: 632]. Любая другая ситуация, не совмещающаяся с восприятием, именуется вторичным, нарративным дейксисом [Todorov 1970: 3-11; DESL 1972]. Дейктические слова во вторичном дейксисе используются для изображения чужого сознания и имеют, как правило, анафорическую или катафорическую функцию. Вторичный дейксис не связан непосредственно с речевой ситуацией, это дейксис пересказа (в том числе художественного повествования). Его конституирующим свойством является несовпадение говорящего с пространственной точкой отсчета [Апресяна 1995: 632].

В дальнейшем изложении мы вводим следующие сокращения: D1 - первичный дейксис дейктического поля, D2 - вторичный дейксис дейктического поля; для символического поля S1 - первичный дейксис символического поля, S2 - вторичный дейксис символического поля.

Дейктическое поле глаголов восприятия имеет следующие координаты: а) актантная координата: различаются воспринимающий (агенс перцептивного акта) и воспринимаемый (объект перцептивного акта);

б) временная координата: по отношению к точке отсчета, точке повествования или описания восприятия на временной оси, когда различаются одновременность, предшествование и следование;

в) пространственная координата: совместное пребывание актантов (здесь) или их раздельное пребывание (там).

Каждая из координат имеет свою дейктическую область. Первой координате соответствует личный дейксис, второй - временной, а третьей - пространственный (la deixis personnelle, temporelle et spaciale). Ср. у Ч. Филмора три типах указания: личный, пространственный и временной [Fillmore 1982].

Учитывая разделение понятия дейксис с точки зрения соотнесения события с моментом речи на первичный и вторичный, каждая координата может быть рассмотрена в этом двойном ракурсе и реализуется как в первичном, так и во вторичном дейксисе. Например, пространственный дейксис телефонного разговора - частный случай вторичного дейксиса.

Все поступающие к человеку чувственно воспринимаемые данные укладываются в некоторую последовательность - в координатную систему, исходным пунктом которой является то, что обозначается указательными словами «я», «здесь», «сейчас» [Бюлер 1993: 75]. (Ср. семантический принцип локации по Степанову «я - здесь - теперь» [Степанов 1981: 242]. С. Левинсон, обобщивший в своей монографии «Прагматика» типы дейксиса, считает также, что традиционными категориями дейксиса являются дейксис лица, времени и места. Личный дейксис указывает на роль участников в высказывании. Категория первого лица - это грамматикализация ссылки говорящего на самого себя, второе лицо - ссылка на одного или более адресатов, третье лицо - ссылка на лиц или объекты, которые не являются ни говорящим, ни адресатом высказывания [Levinson 1983: 62-64].

Эти указательные слова, символизирующие личный, пространственный и временной дейксис, являются центром координатной системы, в которую укладываются все поступающие к человеку чувственно воспринимаемые данные (Моисеева 2003: 106-115).

Все три координаты устанавливаются в фиксированной точке координатной системы. Дейктическая лексика эгоцентрична, ее семантической основой является понятие «я», «эго», «говорящий». Фигура говорящего организует и семантическое пространство высказывания и систему дейктических слов в языке. С одной стороны, фигура говорящего является тем ориентиром, как отмечает К. Бюлер, относительно которого в акте коммуникации ведется отсчет времени и пространства [Бюлер 1993: 75]. С другой стороны, ссылка на фигуру говорящего образует ядро толкования двух основных пространственных и временных дейктических слов «здесь» и «сейчас» [Апресян 1995: 631]. Указательное поле, таким образом, непосредственно связано с перцептивным актом, и перцептивная сема выполняет роль базового дистинктивного признака всех лексем, входящих в дейктическое поле.

Мы разделяем мнение С.Д. Кацнельсона о том, что дейктические элементы отличаются такими свойствами, как:

ситуативность, т.е. смысловая зависимость от ситуации речи, вне которой значение дейктических средств может быть расплывчатым и неясным;

эгоцентризм, т.е. постоянная соотнесенность с субъектом речи;

субъективность: внешний объект выделяется не по его собственным признакам, независимым от говорящего лица, а по признаку соотнесенности с говорящим лицом;

4) мгновенность и эфемерность актуального значения, меняющегося от одного случая употребления к другому [Кацнельсон 1965]. Таким образом, главными свойствами дейктических элементов является их прагматичность и непрозрачность, оба свойства взаимообусловленны. Любой элемент, актуальный смысл которого не определяется внеязыковой референцией и значением его компонентов, а целиком зависит от употребления в той или иной ситуации, приобретает прагматическое значение, а при полной десемантизации, - строевое [Алферов 2001: 87]. Французский исследователь Анна Жобэр, работающая в области прагматики, считает дейксис отражением реальной действительности (effet de reel), а известную триаду (семантический принцип локации по Степанову) - ключевым понятием любой речевой деятельности (activite discursive), непосредственным отражением источника речемыслительной акта [Jaubert 1990: 104]. Глаголы восприятия участвуют в речевых актах, но не являются именами речевых действий, которые формируют коммуникативный акт. Они обозначают реакции сенсорной системы живого организма на раздражения из внешней и внутренней среды. Если субъект перцептивного акта совпадает в предложении с подлежащим, а глагол восприятия выражен 1-м лицом, то действие перцептивного акта происходит в настоящем времени, и высказывание подобно перформативному акту. В нем речевое действие обозначает само действие перцепции, как это видно из нижеследующих примеров: fr Je vous ecoute `Я вас слушаю'. Je vois qu' il s'approche - `Я вижу, что он подходит'.

В данной работе под субъектом восприятия понимается подлежащее при сказуемом, выраженном перцептивным глаголом, входящим в лексико-семантическое поле восприятия. Субъект восприятия - это всегда рассказчик, или нарратор. Личный субъект перцептивного глагола синкретичен: в нем совмещены две роли - роль субъекта опыта и роль субъекта ментального действия, агенса [Арутюнова 1988: 115]. Глаголы восприятия, входящие в перцептивные акты, являются наблюдаемыми, они имеют «наблюдателя». Мы его называем нарратором, так как считаем его не только воспринимающим (omni percens), но и автором речевого сообщения о ситуации восприятия и ее интерпретации. Исходя из понимания художественного текста как одной из форм речевого акта, мы разделяем мнение авторов о том, что безличного повествования не бывает [Ryan 1981: 518]. Важно отличать нарратора от субъекта восприятия, от агенса перцептивного действия. Он является третьим актантом после субъекта и объекта восприятия. В отличие от последних он находится вне субъектно-предикатной структуры высказывания, но его позиция очень важна, так как связана с понятием «точка отсчета или наблюдения».

Следует обратить также внимание на то, что содержание такой грамматической категории, как изъявительное наклонение, опирается на данные, полученные перцептивным путем, но сам факт перцепции может быть не обозначенным. Он входит в пресуппозицию данного высказывания. Поэтому в тексте номинация перцепции ad oculus говорящего (он же является субъектом восприятия) обычно остается «за кадром». Таким образом, объект дейктического поля предстает в формуле: «восприятие + речь», где речь отражает ситуацию восприятия, информирует о ней, о ее актантах и об отношении нарратора к этой ситуации. Например: Mais quand elle le vit entrer chez elle, trapu, le visage colore sous les cheveux en brosse, et l'habitude de commande inscrite en chaque trait, elle se dit, une fois de plus, que la noix serait assez dure a briser [Maurois 1967: 115]. В приведенном примере описана ситуация, когда нарратор и воспринимающий - агенс перцептивного действия - не совпадают, но тем не менее в предложении отражено отношение последнего к объекту восприятия, а нарратором дается оценка происходящему.

При исследовании глаголов восприятия обращает на себя внимание некоторая асимметрия их функционирования в исследуемом семантическом поле. Более того анализ материала дает возможность выявить ряд парадоксов в функционировании глаголов восприятия [Моисеева 2003: 125-130]. Один из них касается соотношения объективное / субъективное.

Являясь объективно локализатором факта восприятия, субъект или, иначе говоря, агенс восприятия, одновременно оценивает и выявляет ситуацию, то есть привносит в факт перцепции субъективный момент. Так, в примерах J'entends un oiseau qui chante Je vois un enfant qui court событие перцепции или восприятие объекта в количественном плане (предикация существования или локализация события) и в качественном плане значимы только для субъекта восприятия, именно он, а не кто иной, воспринимает это событие, и если он его осознает, то именно оно для него и значимо, из чего мы делаем вывод о субъективном значении происходящего события, например, пения птицы. Оно может быть услышано только субъектом, способным услышать. Агенс восприятия проявляет способность воспринимать, он играет роль перцептора случайного перцептивного события, которое происходит без его ведома, и, таким образом, он безотчетно является локализатором акта перцепции, одновременно оценивая и выявляя ситуацию, привнося в факт перцепции субъективный момент. Но из того факта, что перцептивное событие манифестируется, обнаруживая свою реальность, следует, что значение высказывания носит объективный характер, выявляя факт одновременного существования двойной характеризации глаголов перцепции: объективную и субъективную.

Следующий парадокс: местоимение первого лица je связано напрямую с ситуацией высказывания, с субъектом воспринимающим и передающим результат этого восприятия, оно придает речи субъективный характер, тогда как местоимение третьего лица il, наоборот, с ситуацией не связано, и в то же самое время, если повествование ведется в прошедшем незаконченном времени, то повествователь от первого лица «стирается», как бы отсутствует, и в этом случае появляется ощущение объективности общего характера восприятия события. Все происходит так, как если бы объект восприятия проявлялся с точки зрения слушателя, а агенс восприятия был бы только «посредником» между манифестацией воспринимаемого и речью. Мир в своем проявлении навязывает себя субъекту восприятия, речь может перейти в повествование, а само повествование в этом случае приобретает характер объективного события. Это явление подтверждает факт, отмеченный еще философами-эмпириками, начиная с Аристотеля о том, что реальность мира не является продуктом мысли, а существование вещей навязывается мыслящему субъекту. Она (реальность) не зависит от нашего воображения или нашей воли, и вся деятельность сознания предполагает существование объекта, к которому она относится. Наличие первого лица, казалось бы, должно придать повествованию субъективный характер. Эти соображения приводят нас к выводу: любое восприятие начинается с молчаливого его выявления воспринимаемым субъектом, высказывание или речь субъекта должны отражать это предшествование паузой. Существующий мир проявляется сам, а не субъект проявляет его. Перцепция идет от окружающего мира к субъекту восприятия и от субъекта восприятия возвращается в окружающий мир. Объект восприятия является определяющим, главным ориентиром в акте восприятия. М.Мерло-Понти в своей книге «Феноменология восприятия» пишет, что всякая перцепция происходит в определенной обстановке и является как бы анонимной. «Я не могу сказать, что я вижу голубизну неба в том же смысле, как когда я говорю, что я понимаю книгу или что я решил посвятить свою жизнь математике. Мое восприятие отражает определенную ситуацию, а мои личные действия, наоборот, создают ее: я математик, потому что решил им стать. Таким образом, если бы я хотел передать опыт восприятия, я должен бы был сказать, что во мне что-то воспринимает, а не я сам воспринимаю» [Merleau-Ponty 1945: 249].

Итак, восприятию свойственна деперсонализация, но тем не менее оно связано с агенсом восприятия, обнаруживая тот же парадокс субъективного / объективного.

Соотнесение явлений пассивности и активности отражаются в противоречии проявления субъективного и объективного: воспринимающий субъект не придумывает, не создает объект восприятия, последний существует реально, он (субъект) проявляется себя как пассивный наблюдатель [Кустова 1999: 230]. Свойства объектов внешнего мира, воздействующих на наши органы чувств, зависят как от природы объектов, так и от органов, на которые это воздействие оказывается. Но поскольку перцептивный опыт все же осуществляется и зависит в какой-то степени от видения мира субъектом, этот опыт свидетельствует об определенной активности субъекта. На языковом уровне процесс восприятия представлен двунаправленно: от субъекта к объекту и наоборот.

Пространственный дейксис связан с кодированием места по отношению к местоположению участников ситуации восприятия.

Восприятие связано с пониманием и освоением человеком окружающего пространства. Описывая восприятие пространства русскими, Е.С. Яковлева отмечает, что пространством для русского человека является только то, что обжито, освоено, поэтому «абсолютные его показатели всегда конкретно референтны, и сфера их описания - объекты с конкретной локализацией» [Яковлева 1994: 43]. Сигналами конкретной референции в акте восприятия служат указательные частицы и местоимения, такие, как, например, вот, вон fr. voici, voila; it. ecco, ecco qui; esp. he aqui, aqui esta.

С. Левинсон отмечает, что дейксис организован эгоцентрично. Если представить дейксис в четырехмерном пространстве: три величины пространства и одна - времени, то говорящий помещается в его центре, вокруг него располагаются несколько концентрических окружностей, означающих разные зоны пространственной близости / дальности [Levinson 1983: 62-64].

Перцептивные глаголы могут быть отнесены к категории глаголов-локализаторов. Действительно, глаголы слышать и видеть, fr. voir и entendre, it. vedere и guardare, esp. ver и mirar можно при перефразировании превратить в оборот il y a - оператор локализации. Они могут быть заменены локализаторами fr. tiens! Voila; it. c'e, guarda! Ecco! esp. hay, esso es. Эти обороты, являясь маркерами локализации, имеют временные и пространственные параметры, что свидетельствует о нейтральной объективности перцептивного акта.

Свойства глаголов слышать и видеть, относящихся к глаголам пассивного применения чувствительной способности, проистекают из их неагентивного характера. Эти глаголы предполагают случайность проявления отношений между субъектом и объектом или субъектом и другим объектом. Любое каузальное отношение исключается, субъект не является инициатором перцептивного события, он только воспринимает его, а на объект никоим образом процесс происходящего не влияет, на него не оказывается никакого воздействия. Глаголы восприятия выполняют в данном случае роль локализаторов, поскольку они лишены агентивности. Следовательно, в данном случае проявляется парадокс активность / пассивность.

Исследователи выявили у глаголов восприятия два типа локализации: один тип соотносится с глаголом voir, другой - сentendre [Franckel et Lebaud, 1990]. Первый локализуется в пространстве, что соотносит его с объектом, тогда как второй - локализуется только во времени, что придает ему характер событийности. Являясь результатом воздействия на наши органы чувств, свойства объектов внешнего мира зависят как от природы объектов, так и от органов чувств. Различная локализация этих двух глаголов связана с тем, что они предполагают различные “срезы” восприятия события: je vois la chose, значит, je la situe dans l'espace `я вижу что-то и помещаю это в пространстве', тем более, что глагол voir соотносится с такими наречиями, как ici, la, a la distance `здесь', `там', `на расстоянии' и др. Глагол entendre `слышать' не дает эффекта или признака присутствия, поскольку человек слышит результат какого-то произведенного действия, который оказывается звуком или шумом. А то, что (или кто) производит звук, реконструируется по признакам, по производимому звуку. Так, по услышанным звукам можно осознать, что поет птица. Глагол entendre предполагает, что субъект, воспринимающий звук по одному какому-то признаку, сразу соотносит его с чем-то целым, реконструирует его, а глагол зрительного восприятия, например, voir предполагает, что воспринимающий субъект сразу воспринимает образ целого.

Временная координата согласуется с временным дейксисом, включающим три понятия: времени данной речи, времени события и точки отсчета во времени. Вслед за Ю.Д. Апресяном, поясним это на примере типа Петя читает роман. Здесь все три временных точки совпадают. В высказывании Петя читал роман точка отсчета совпадает с временем речи, а время события предшествует ей. В высказывании Когда я пришел, Петя уже прочитал роман все три точки разделены; время события (прочтение романа) предшествует точке отсчета (времени прихода нарратора), а точка отсчета предшествует времени речи [Апресян 1995: 632].

Актантная структура глагола voir имеет две конфигурации: одноактантную: Je vois que je me suis trompe=Je comprends (je me rends compte) que je me suis trompe `я вижу, что я ошибся'; и двухактантную: Je vois le chat `Я вижу кошку'. Это так называемый ситуативный залог по теории Б. Потье. В первом случае перцептивное действие не выходит за пределы субъекта, а во втором - действие направлено на внешний объект, но не вызывает его изменения (каузация отсутствует). Эти две конфигурации влияют на актуализацию значения исследуемого глагола. ЛСВ глагола voir, актуализируемые в двух приведенных выше примерах, относятся к разным полям. Первая конфигурация, одноактантная структура ситуативного залога, имеет референцию к символическому полю, актуализируя значение ЛСВ, относящееся ко второму семантическому стержню значение 'понимать у глагола voir. Вторая - двухактантная структура ситаутивного залога относит глагол voir к дейктическому полю, выявляя перцептивное значение `видеть'.

Любое речевое образование может представлять перцептивный акт в настоящем, воспроизводить то, что было в прошлом, сообщать о предполагаемых актах в будущем. Различные вторичные значения глаголов, в которых сема “воспринимать органом чувств” не актуализируется, а заменяется новыми, либо смешивается с ментальными, эмоциональными семантическими полями, распределяяcь по другим типам модусов символического поля.

Cojo un taxi y por suerte, al abrir el bolso para sacar mi cigarillo, veo el monedero [Rico-Godoy 1999]. `Я беру такси и, к счастью, открыв сумку, вижу кошелек'.

Подобные высказывания составляют содержание первичного дейксиса дейктического поля. Если же текст указывает на ситуацию в прошлом, мы имеем дело с вторичным дейксисом дейктического поля, как это видно из следующего примера: La pasada noche estuve en el mitin y he visto con mis ojos conducir esposado entre caballos a Don Roque Cepeda. [Там же] `Вчера вечером я был на митинге и видел собственными глазами, как вели в наручниках под охраной конных жандармов дона Роке Сепеда'.

Ситуации, называемые (обозначаемые) в тексте, можно считать a priori воспринимаемыми, а их дескрипцию - объектом, входящим в поле зрения нарратора. В различных современных теориях говорящий и воспринимающий обозначаются по-разному. В теории речевых актов, развивающей тезис Н. Хомского о языковой компетенции как своде правил и их (правил) исполнении (performance), он называется ”идеальный говорящий” <--> ”идеальный слушающий” [Hymes 1972]. Это понятие впоследствии применялось в теории речевых актов и в прагмалингвистике [Searle 1992; Wunderlich 1976]. В текстологии ему соответствует понятие нарратора.

Описывая семантическое поле восприятия и функционирование в нем сенсорных глаголов, мы исходим из признания того факта, что предметом исследования становится речевая продукция (высказывание) той личности, которая воспринимает объективную действительность. К.А. Долинин в своей теории интерпретации текста называет эту личность “наблюдателем”: он либо включен в коммуникативную ситуацию, либо не включен и смотрит на нее со стороны [Долинин 1985: 14], этот же термин употребляет и Е.Е. Корди [Корди 1988: 119]. Но поскольку наблюдатель является не только воспринимающим (omni percens), но и автором речевого сообщения о ситуации восприятия и ее интерпретации, его можно назвать нарратором. Субъект восприятия, констатации и оценки явлений действительности в семантической структуре высказывания всегда присутствует имплицитно или эксплицитно [Бондарко 1978: 148].

Принцип соотнесения двух видов модуса (перцептивного и речевого) лежит в основе изучения поведения глаголов данной группы в различных типах речи. С этой точки зрения необходимо различать:

а) восприятие как реальный факт, совместимый с речью,

б) восприятие как реальный факт, несовместимый с речью,

в) восприятие как воспоминание,

г) восприятие как воображение.

С первым типом восприятия соотносится описательный акт речи автора восприятия, со вторым - репортаж, с третьим связано два типа речи: свидетельствование и повествование, с четвертым - воображение. Первый из них относится к первичному дейксису дейктического поля, два следующих связаны с вторичым дейксисом дейктического поля, последний - с символическим полем.

Описание собственного перцептивного акта мы фиксируем в следующем примере: J'observe ma niece qui est tres belle et je me dis: le pain, a travers elle, se fait grace melancolique [Saint-Exupery 1967]. Выраженный нарратор, являясь одновременно воспринимающим, описывает свой перцептивный акт, следовательно, такой тип можно отнести к первичному дейксису дейктического поля.

В следующем предложении наблюдается совместимость акта перцепции с речью, время действия - настоящее: - Voici les Simester, dit Margaret. Tenez-vous bien, je vous en prie [Sagan 1987]. ЛЕ voici - оператор локализации, относящий приведенный пример к D1.

Во фразе, приведенной ниже, описывается зрительный перцептивный акт от третьего лица в прошедшем времени (реальный факт, несовместимый с речью), восприятие отражено как повествование: esp. El marido corria detras muy palido, con una mano sobre el hombro del hermano como si quisiera frenarlo para que no viera lo que podia ver. `Муж, весь бледный бежал сзади, положив руку брату на плечо как будто хотел остановить его, чтобы тот не увидел того, что мог бы [Maryas 1967: 32]. В данном примере отображается D2.

Рассмотрим следующий пример: esp. Comprobo que aunque todos sus dibujos habian desaparecido no se notaban seсales de goma de borrar. `Он удостоверился в том, что несмотря на тo, что все его рисунки исчезли, следов стирательной резинки заметно не было' [Merino 1997: 21]. В этом предложении описывается реальный факт несовместимый с речью, поскольку испанский перцептивный глагол notar, стоит в прошедшем времени, актантная координата - третье лицо ед. числа, следовательно, этот перцептивный акт относится к D2.

Второму типу речи соответствует жанр репортажа: Un bruit violent attire l'attention a l'autre extremite de la piece [Robbe-Grillet: 1981]. Субъект восприятия подразумевается, объект восприятия занимает позицию подлежащего, повествование ведется от 3-го лица. Перцептивный акт следует отнести к D2.

С третьим типом связаны два модуса: свидетельствование (воспоминание) и повествование. Этот вид дейксиса по Ю.Д. Апресяну - дейксис пересказа, нарративный дейксис [Апресян 1995: 632].

Таким образом, мы видим, что восприятие и говорение тесно связаны между собой.

Глаголы восприятия участвуют в речевых актах, но не являются именами речевых действий, которые формируют коммуникативный акт. Они обозначают реакции сенсорной системы живого организма на раздражения из внешней и внутренней среды. В своих онтологических свойствах эти два вида деятельности: речевая и перцептивная, являясь проявлениями деятельности функциональных систем человека, совпадают. Перцептивные действия не возникают сами по себе, они являются реакцией на внешние раздражители, а речевое сообщение - это результат процесса, состоящего в передаче информации собеседнику [Долинин 1985: 9], причем, большая доля сообщаемого проистекает из факта восприятия. Достаточно часто можно ощущать присутствие деятельности, которую мы обозначаем термином “экспозиция”. Выделенный элемент значения чрезвычайно важен для исследования перцептивных глаголов. Так, два прототипических глагола видеть и слышать находятся в экспозиции многих других глаголов. В одних они присутствуют эксплицитно, например, voir в visiter, но чаще всего имплицитно: действия многих глаголов имеют зрительное восприятие в качестве подготовительной фазы: брать, находить, встречать и др. Даже внутри самой семантической группы восприятия между глаголами главной перцепции (зрение и слух) и второстепенной (обоняние, вкус и осязание) наблюдаются отношения экспозиции. Так, глаголы sentir, gouter, toucher, являясь переходными, неизбежно имеют в качестве «экспонента» глагол voir, так как для реализации семы переходность, объект, на который направлено обонятельное, вкусовое и осязательное восприятие, должен находиться в зрительно-перцептивной сфере агенса. И, наоборот, у их пассивных коррелятов (it. fiutare, annusare `чуять'; it sentire `ощущать; it. toccare `коснуться') экспозиция не проявляется.

Переносное значение глаголов восприятия расширяет объем экспозиции, например, глагол toucher способен включать в себя бисенсорную экспозицию и передавать либо альтернативно, либо синкретично как зрительную, так и слуховую информацию: я этим тронут j'en suis touche, глагол toucher в данном примере актуализирован в эмоциональном речевом акте.

Взаимоотношение сигнификации и экспозиции в разных семантических группах имеет разнонаправленный вектор: у упомянутых выше глаголов зрительного и слухового восприятия она идет от зрения, слуха к другим видам восприятия, а у глаголов групп речи (dire) или созидания (faire), например, наоборот: сказать для того, чтобы кто-то услышал, сделать для того, чтобы кто-то увидел.

М. Мамудян вслед за Ж. Фоконье [Fauconnier 1984] называет пресуппозиции [следовательно, и экспозиции - С.М.] ментальными пространствами (espaces mentaux), всегда присутствующими в речевом акте [Mamoudian 1989: 5-13]. Учитывая то обстоятельство, что перцептивный акт, не сопровождаемый мыслительными операциями, встречается редко (только как клинический случай), можно предположить, что в основе многих пресуппозиций (экзистенциальных, логических, коммуникативных) лежит перцепция, точнее апперцепция (восприятие, узнавание на основе прежних представлений), что подтверждается примерами с категорией экспозиции и эвиденциальности. Можно предположить также, что сфера функционирования глаголов зрительного восприятия - в большей степени символическое поле, именно в нем у этих глаголов наблюдается расцвет полимодусности. Глаголы зрительного восприятия по “принципу бинокля”, употребляются гораздо реже.

Итак, если рассматривать логическую схему перцептивного акта, в ней различаются:

1) рассказчик (нарратор) - в перцептивном акте всегда воспринимающий. Он действует в своем поле восприятия, которое для него и есть поле повествования, и в нем он является наблюдателем или очевидцем. В семиотике литературы существует понятие «поэтика очевидца» [Степанов 1985: 264-271];

2) участники перцептивного акта:

а) тот, кто совершает перцептивный акт (перцептивный агенс действующий), например, Pierre regarde la ruе;

б) тот, кто испытывает действие перцептивного акта (перцептивный пациенс): Pierre est observe;

в) тот, кто каузирует перцептивный акт (перцептивный каузатор): Pierre montre a Jean une image.

Кроме наблюдателя мы принимаем во внимание также и другие функции говорящего, на которые указала Е. В. Падучева: субъект речи, субъект дейксиса и субъект сознания [Падучева 1993: 33].

В антропологической лингвистике исследовательский акцент обычно переносится на личность субъекта речи, интерпретатора, носителя специфической точки зрения на мир. Эта специфика заключается не только в субъективности языковой личности и ее пристрастности, но и в специфике ее национально-культурных стереотипов, гештальтов и прототипов. Назначением высказывания, как известно, является отражение действительности и сообщение о ней. Вместе с тем, выражая какое-либо суждение, высказывание служит конкретным целям в речевом акте, обнаруживая отношение к сообщению, ту или иную модальность, которая ярко проявляется в функционировании глаголов восприятия в различных речевых актах, в которых немаловажную роль играет пресуппозиция.

В зависимости от числа и характера актантов в речевом акте, последние подразделяются на элокутивные (не имеющие адресата), аллокутивные (включающие адресат) и делокутивные. Первые два организуют высказывание от первого лица, а третий -от третьего [Charaudeau 1992: 619, 629].

Приведем примеры элокутивного акта.

Ester - J'etais bete a manger du foin et j'etais heureuse d'un bonheur stupide. Je ne veux plus etre bete. Je veux penser, regarder, juger [Cocteau 1968].

Пример аллокутивного акта: Tu ne vois pas ce pain d'epices que je serre sur mon coeur? [Mallet-Joris 1982: 55].

Элокутивные и аллокутивные акты в зависимости от временной координаты соотносятся как с первичным, так и со вторичным дейксисом. В делокутивных актах проявляется только вторичный дейксис. Приведем несколько примеров:

Je regarde la rue

Il regarde la rue

La rue est vue de tous les cotes

В первом предложении перцептивный агенс, наблюдатель и нарратор совпадают. Следовательно, это предложение относится к D1. Во втором примере субъект перцептивного действия и тот, кто воспринимает эту сцену, то есть нарратор, являются разными действующими лицами, следовательно в данном предложении отражен D2. В последнем предложении в роли подлежащего выступает объект восприятия, а субъект восприятия и нарратор остаются невыраженными. В актантной структуре предложения они могут либо совпадать, либо нет, высказывание организовано от 3-го лица, следовательно, этот пример относится к делокутивному акту, и тем самым к D2.

Вторичный дейксис отображается обычно в делокутивных актах, т.е. в актах от имени нарратора и появляется в высказываниях двух типов: а) с актантной координатой я/ты, но либо в прошлом, либо в будущем; б) с актантной координатой он / безличный субъект = не-Я.

Временной план во втором случае может иметь любую референцию (настоящее, прошедшее, будущее). «On dirait qu'ils devinrent l'amour sur moi, qu'ils le flairent comme une odeur, et que me sentant inoffensive, desarmee, ils en reclament leur part [Mallet-Joris 1982: 55]. В примере - время действие настоящее, но подлежащее выражено третьим лицом мн. числа, это дейксис пересказа, предложение относится к вторичному дейксису дейктического поля.

Актантная координата Он = не - Я, в ней проявлена категория третьего лица, которая при сравнении ее с категорией первого и второго выявляет особый статус. Известно, что категория я/ты является дейктической категорией, она имеет референцию к участникам диалога: говорящий и слушающий по очереди меняются ролями. Что касается категории третьего лица, то его специфика заключается в том, что оно (3-е лицо) является протагонистом повествования как речевого продукта наблюдателя или нарратора.

Известны следующие формы выражения не -Я:

личная (личные местоимения 3 лица, муж. и жен. рода, ед. и мн. числа);

безличная;

3) нулевая: опущение местоимения в испанском и итальянском языках.

Б. Потье отмечает, что 3-е лицо в испанском и итальянском языках выражается не аналитически, как во французском, а флексией. Во французском высказывании выражение грамматического субъекта обязательно, а в испанском и итальянском - нет. Отсутствие грамматического субъекта в личных и неопределенно-личных предложениях в испанском языке по сравнению с французским явление нормативное.

С логической и исторической точек зрения в основу изучения структурных особенностей простого предложения, предикативный центр которого так или иначе выражается через субъекта семантической референции в широких рамках субъектно-предикатно-объектных отношений, должны быть положены различные типы соотнесения высказывания с действительностью (семантическая референция). Последнeе отчетливо вырисовываются при устранении субъекта [Степанов 1985: 124] или при его невыраженности.

Б. Потье пишет, что в безличных предложениях в испанском языке синтаксические функции выполняются именем существительным, а субъектно-объектные отношения определяются падежами. Номинатив является падежом агенса во всех индоевропейских языках. Рефлексивно-дативная модель отражена в примере Se me rompio el pie. Поссесивная в - me rompio mi pie. Номинативно-возвратная модель в примере La rama se rompe 'ветвь ломается', которую Б. Потье относит наряду с Pedro se duerme к активным медиальным моделям в отличие от пассивной медиальной estos archivos se destruveron en el siglo XVI [Pottier 1987: 56].

Если повествование развертывается в форме 1-го лица (я/ты), то рассказчик и субъект совпадают (я/ты - подлежащее). Рассказчик и субъект не совпадают, если повествование осущес-твляется в форме 3-го лица.

В предложении (1) J'observe le paysage субъект восприятия является подлежащим, выраженным местоимением 1-го лица ед. числа. Субъект восприятия - выраженный нарратор, действие в повествовании происходит в настоящем времени, следовательно, в примере отражен первичный дейксис дейктического поля.

В перцептивном акте (2) j'observais le paysage субъект восприятия и нарратор совпадают, но момент восприятия не совпадает с моментом речи, действие происходит в прошлом, таким образом в предложении отражен D2.

В примерaх (3) и (4) il observe Jean и il observait le paysage субъект восприятия, выражен 3-м лицом ед. числа: Он - не Я. Даже не анализируя временную и пространственнную координаты, мы относим оба примера к D2, что проявляется также в примерах 8-12, поскольку подлежащее в них стоит в 3-м лице ед. числа.

В предложениях (5) и (6) je m' observe и je me sens observe, нарратор выражен 1-м лицом ед. числа. Момент восприятия совпадает с моментом речи, действие происходит в настоящем времени. Оба примера относим к D1.

В предложении (7) je me sentais observe нарратор выражен 1-м лицом ед. числа, но момент восприятия не совпадает с моментом речи, время действия в прошлом, следовательно, пример относим к D2.

Рассматривая дейктическое поле, К. Бюлер отмечает анафорический способ указания на предмет, т.е. указание с помощью вербальных средств в пределах дейктического поля или текста, что соотносится с первичным или вторичным дейксисом анализируемого поля. Для определения первичного и вторичного дейксиса следует соотнести координаты: актантную, пространственную, временную. Коордитаны “я”, ”здесь”, ”сейчас” относят акт восприятия к первичному дейксису, координата “Он - не Я”, или глагол, стоящий в прошедшем или будущем времени, влечет несовпадение места действия и места речевого акта, что относит значения ГВ ко вторичному дейксису.

I. Первичный дейксис дейктического поля отражен в следующих примерах:

I. Oigo que se abre la puerta de la calle [Rico-Godoy 1999, 1] `Я слышу, как открывается входная дверь'.

Глагол стоит в 1-м лице ед. числа настоящего времени, выраженный нарратор, являясь одновременно воспринимающим, описывает свой перцептивный акт.

II. Вторичный дейксис дейктического поля представлен в примерах:

fr. Relevant les yeux, on constate qu'il est maintenant debout devant la porte, face a celle-ci, c'est-a-dire toujours tournant le dos a la salle [Robbe-Grillet 1981].

fr. Un bruit violent attire l'attention a l'autre extremite de la piece [Robbe-Grillet, 1981].

Имперсональный рассказчик описывает свой акт зрительного (2) и слухового (3) восприятия. Время восприятия совпадает с временем рассказа, следовательно, это D2.

4. esp. Cuando el tal don Sixto oyo las pretensiones del viejo Labarca, dejo caer la baba, porque jamas habia imaginado cosa tan peregrina. Когда этот дон Сиксто услышал, о чем хлопочет старик Лабарка, он от удивления разинул рот, ибо в жизни своей не слыхивал ничего подобного. Перцептивный глагол в приведенном примере относится к микрополю слухового восприятия, в примере наблюдается несовпадение места говорящего с пространственной и временной точками отсчета, действие происходит в прошлом, повествование ведется от третьего лица, таким образом, этот пример мы относим к вторичному дейксису дейктического поля.

5. esp. Mama hacia como que no le oia. Мама делала вид, что не слышит его [Delibes 1956: 153]. В данном предложении описан акт, связанный со слуховым восприятием, актуализируется ноэма “неприменение способности слышать”. Время действия - прошедшее, перцептивный акт относится к вторичному дейксису дейктического поля.

6. Пример интроспекции во вторичном дейксисе мы видим в следующих предложениях:

fr. Jean de La Monnerie eprouvait a la base du nez le poids leger

des lunettes. Ses perceptions etaient enveloppees de brume. Sa seule sensation vraiment precise, parce que la seule vraiment importante, etait cette etreinte permanente sous la clavicule gauche [Druon 1989].

7. fr. Que de fois j'ai vu, dans nos campagnes ... l'esperance illuminer soudain les visages parce que l'un des assistants avait cru percevoir le bruit lointain [Maurois 1967].

В приведенном примере наблюдается силептическое употребление: j'ai vu... l'esperance illuminer soudain les visages = j'ai vu les visages illumines de l'esperance, ГВ имеет переносное значение, оставаясь в сфере восприятия. Перцептивный акт относится к D2.

fr. Elles se sont vues sans se reconnaitre.- 'Они увиделись, не узнав друг друга' [Gard 1960].

fr. Ils se regarderent quelques secondes sans bien se voir. Chacun d'eux suivait les rebondissements de sa pensee [Там же].

Глаголы se voir, se regarder передают значения `увидеться', 'увидеть друг друга', 'встречаться' (se rencontrer, se frequenter). В примерах (8, 9) отражен перцептивный акт, в котором действие осуществляется двумя субъектами, оно направлено от одного действующего лица на второе, производящее то же самое действие, но акт перцепции не совпадает с актом речи, время действия перцептивного акта - прошедшее, эти предложения мы относим к D2.

10. В следующем испанском примере нет грамматического подлежащего: esp. Me miraba con su mirada gris de pronto absorta, con un poco de disculpa y un poco de indeferencia `Она устремила на меня взгляд своих серых глаз одновременно извиняющийся и безразличный' [Maryas 1967: 30]. Выраженный нарратор, являясь одновременно воспринимающим, описывает перцептивный акт, действие происходит в прошлом, следовательно, в примере отражен D2.

11. fr. Je ne romprai pas avec Jean, je le verrai quand je voudrai, laisse-moi sortir ! [Mallet-Joris 1982].

В этом предложении отражен эллокутивный речевой акт: глагол восприятия voir стоит в 1-м лице ед. числа, он актуализирует ноэму “применение чувствительной способности”, но глагол относится будущему времени (Futur simple) и, следовательно, он находится в зоне вторичного дейксиса дейктического поля.

12. esp. La pasada noche estuve en el mitin y he visto con mis ojos conducir esposado entre caballos a Don Roque Cepeda. `Вчера вечером я был на митинге и видел собственными глазами, как вели в наручниках под охраной конных жандармов дона Роке Сепеда'. Приведенный пример относятся к речевому акту “воспоминание” и, следовательно, к D2.

13.esp. Barbaro, no grites, habla como la gente, y te escucharemos. `Да не кричи ты, говори как все нормальные люди, и мы тебя выслушаем' [Rico-Godoy 1999]. В предложении глагол восприятия стоит в 1-м лице мн. числа, но поскольку время действия отнесено к будущему, это вторичный дейксис дейктического поля.

Итак, мы привели примеры первичного и вторичного дейксиса дейктического поля. Обратимся к символическому или, иначе говоря к ассоциативному полю, у которого по аналогии с дейктическим полем существует также первичный и вторичный дейксис.

Рассматривая символическое поле, К.Бюлер отмечает, что способом указания на предмет, является deixis ad phantasma - ”дейксис к воображаемому”, указание на абстрактное место (или символическое поле), которое находится в глубинных слоях памяти [Бюлер, 1993: 75], то, что Ю.Д.Апресян называет вторичным дейксисом, дейксисом пересказа, нарративным [Апресян, 1995: 632]. Таким образом, память становится семиотическим понятием. «Семантическую память образует информация, извлеченная индивидом не из непосредственно воспринимаемого им мира, но из всякого рода субститутов фактической действительности. Иначе говоря, семантическая память - это хранилище усвоенных нами текстов и сообщений» [Смирнов 1985: 135]. Семантическая память, на наш взгляд, это символическое поле - это апелляция в языку, к воображению, к воспоминанию. Например: fr. Pour qui nous regarde de loin et pour qui nous regarde de haut, nous sommes des barbares et des fous [Barbusse 1985]. В этом примере перцептивный глагол regarder стоит 3-ем лице ед. числа настоящего времени, он употреблен не в перцептивном значении, это дейксис к воображаемому, т.е. символическое поле.

Символическое поле включает в себя функционирование ГВ в различных прагматических ситуациях, в которых формируется иллокутивная семантика, как например в примере: - Yo voy a tomar pato a la naranja. - Que rico! `Как вкусно! В приведенном примере сема “богатство” меняется на сему “вкусовое ощущения”. Таким образом, мы можем утверждать, что символическое поле - это сфера, в которой не только развивается полисемия прототипических ГВ, но и происходит расширение семантики перцептивной зоны

Рассмотрим примеры первичного и вторичного дейксиса ассоциативного (символического) поля.

III. Первичный дейксис символического поля отражен в следующей фразе:

fr. Je ne sens pas une unanimitee dans le pays sur ce sujet. Многозначный глагол восприятия sentir актуализирует значение относящееся к глаголам интеллектуальной деятельности. В предложении отражен мыслительный акт поскольку по семантическому согласованию у него в правом окружении мы фиксируем абстрактное существительное.

В качестве волевого акта выступает глагол зрительного восприятия в следующей фразе: it. Vedi di farcela da solo, эквивалентной французскому Tache de te debrouiller tout seul. Итальянский глагол vedere в повелительном наклонении относится к семантической группе глаголов, которые репрезентируют важную семантическую область: модальность с функцией намерения. Эквивлентное значение мы видим в следующей французсклй фразе: Voyez qu'il ne lui manque rien. `Проследите, чтобы у него все было'. В конструкции voir + que + subjonctif у исследуемого глагола обнаруживается неперцептивное значение, глагол vedere актуализирует значение, относящееся к волитивному плану.