10

На правах рукописи

Ефремов Валерий Анатольевич

ДИНАМИКА РУССКОЙ ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЫ МИРА: ВЕРБАЛИЗАЦИЯ КОНЦЕПТУАЛЬНОГО ПРОСТРАНСТВА «`МУЖЧИНА' - `ЖЕНЩИНА'»

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора филологических наук

Санкт-Петербург

2010

Работа выполнена на кафедре русского языка государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российский государственный педагогический университет им. А. И. Герцена».

Научный консультант: доктор филологических наук, профессор Черняк Валентина Данииловна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук

Дидковская Виктория Генриховна

доктор филологических наук

Проскуряков Максим Русланович

доктор филологических наук

Токарев Григорий Валерьевич

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Новосибирский государственный педагогический университет»

Защита состоится "20" мая 2010 г. в 16 часов на заседании совета Д 212.199.04 по защите докторских и кандидатских диссертаций в Российском государственном педагогическом университете им. А. И. Герцена по адресу: 199053, Санкт-Петербург, 1-я линия В.О., д. 52, ауд. 47.

С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена (191186, Санкт-Петербург, наб. р. Мойки, д. 48, корп. 5).

Автореферат разослан "__ " апреля 2010 г.

Ученый секретарь совета

доктор филологических наук, профессор К. П. Сидоренко

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Диссертация посвящена исследованию фрагмента русской языковой картины мира (ядерные и периферийные лексические вербализаторы концептов «мужчина» и «женщина») в двух плоскостях: в аспекте функционирования гендерных стереотипов, играющих важную роль для концептуализации представлений о мужчине и женщине, и через семантико-прагматические, обусловленные динамикой развития языка трансформации основных номинаций мужчины и женщины.

Актуальность исследования определяется, с одной стороны, возросшим в современной лингвистике вниманием к когнитивной и этнокультурной составляющим картины мира, с другой стороны, бурным развитием гендерологии. Диссертационное исследование проведено на стыке нескольких лингвистических дисциплин: когнитивной и гендерной лингвистики, лингвистической семантики, лексикологии и лексикографии, психолингвистики и лингвокультурологии. Именно интегральный подход обеспечивает наиболее адекватный ракурс исследования такого сложного по своей природе объекта, как концептуальное пространство «'мужчина' - 'женщина'».

Актуальность исследования обусловлена и обращением к следующим современным проблемам отечественной лингвистики: постоянное и изменяющееся (константы и трансформации) в семантике лексических единиц, универсальное и идиоэтническое в языковой картине мира, гендерная составляющая языковой картины мира, взаимовлияние когнитивного и лингвистического в концептосфере языка.

Научная новизна диссертационного исследования связана с тремя основными аспектами. Во-первых, несмотря на наличие лингвистических исследований, в той или иной степени посвященных анализу концептов «мужчина» и «женщина» в русской языковой картине мира, обобщающих работ, связанных с описанием и структурированием этого фрагмента концептосферы, нет. Большое количество исследований, проведенных в русле гендерной лингвистики, зачастую обращено лишь к детальному описанию тех или иных вербализованных гендерных стереотипов и асимметрий, гендерных метафор и проявлений андроцентризма русского языка, но не к анализу лингвистической и когнитивной природы этих базовых концептов.

Во-вторых, в диссертации новое наполнение получает понятие, определяющее специфический тип организации знания, - концептуальное пространство как сложно структурированный объект, состоящий из двух частей, каждая из которых формируется по соотносимым векторам концептуализации. Еще в 70-е гг. XX в. Ю. Д. Апресян писал о специфической семантической природе лексем со значением пола, которые не укладываются в рамки классических представлений об антонимии. Введение данного понятия позволяет по-новому взглянуть как на особую когнитивную природу некоторых «сгустков знаний», так и на осложненные гипо-гиперонимией антонимические, предопределенные особым устройством фрагментов действительности, отношения в системе языка.

В-третьих, в работе впервые выявлена особая значимость для концептуализации представлений о мужчине и женщине гендерных стереотипов, играющих важную роль как в истории развития языковой картины мира, так и в становлении языкового сознания человека. В мировоззрении индивида и общества существуют разнообразные гендерные стереотипы, асимметрии и другие гендерно окрашенные элементы человеческого сознания, которые оказывают значительное влияние на способ членения действительности. Поэтому изучение языковой картины мира в гендерной парадигме приобретает особую актуальность.

В качестве базовой исследовательской гипотезы выдвигается положение о том, что динамические процессы в русском языке, детерминированные трансформациями русской концептосферы, которые, в свою очередь, обусловлены разнообразными социокультурными причинами, в достаточно полной мере могут быть описаны через динамику лексической вербализации концептуального пространства «'мужчина' - 'женщина'».

Объект исследования - это ядро фрагмента языковой картины мира, вербализующего концепты «мужчина» и «женщина», а именно номинации, связанные с полом и - отчасти - возрастом человека (девушка, баба, мужик, пацан и др.), то есть те лексемы, ядерные семы значения которых указывают на половую принадлежность человека.

Следует отметить, что рамки данного исследования не предполагали, кроме особо оговоренных случаев, рассмотрение следующих групп вербализаторов периферийной части концептуального пространства «'мужчина' - 'женщина'»: а) сверхсловные и перифрастические номинации типа представитель сильного пола или дочь Евы; б) идиоматические единицы типа мужик в юбке, маменькин сынок или базарная баба; в) номинации, обозначающие брачный статус человека, типа вдова, холостяк или старая дева.

Цель исследования - анализ ядра фрагмента русской языковой картины мира «'мужчина' - 'женщина'» с точки зрения динамики (прежде всего в XIX - начале XXI вв.) его лексической составляющей (константы и трансформации). Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

1) определение понятия «концептуальное пространство» и его места среди других рядоположенных когнитивных и лингвистических единиц;

2) описание ядерных и периферийных единиц лексической системы русского языка, характеризующих мужчину и женщину в целом, вне социальной, этнической, профессиональной, конфессиональной или иной принадлежности, в разные периоды существования русского языка;

3) описание динамики лексического состава анализируемого фрагмента языковой картины мира на протяжении XIX - начала XXI вв.; выявление лексических, стилистических и прагматических трансформаций вербализаторов концептуального пространства;

4) исследование форм экспликации гендерных стереотипов в русской лексикографической практике;

5) выявление гендерных стереотипов, структурирующих концепты «мужчина» и «женщина», в истории русского языка (в филогенезе) и в становлении языковой личности (в онтогенезе);

6) реконструкция специфики концептуализации и вербализации представлений о мужчине и женщине в субстандартной лексике русского языка;

7) выявление этнолингвистической составляющей концептуального пространства «'мужчина' - 'женщина'» в русской языковой картине мира.

Таким образом, в диссертационном исследовании не только реконструируется отдельный культурно значимый фрагмент русской языковой картины мира (концептуальное пространство «'мужчина' - 'женщина'»), но и анализируются те изменения, которые претерпевают в ходе развития языка (и общества) ядерные и периферийные компоненты данного участка концептосферы.

Материалом исследования послужили: 1) широкий круг лексикографических источников разных типов (прежде всего, толковые, исторические, идеографические, словообразовательные, диалектные словари; всего - всего более 70 наименований); 2) художественные и публицистические тексты ХVIII - начала ХХI вв. (прежде всего, база Национального корпуса русского языка); 3) данные ассоциативных словарей и экспериментов.

В качестве базовых методов исследования использованы: историко-этимологический анализ, контекстуальный и интерпретационный анализ, метод семантических трансформаций, дефиниционный и компонентный анализ, концептуальный анализ, сплошная выборка из лексикографических источников, сопоставительный анализ лексикографических изданий, методы количественного и сопоставительного анализа.

Теоретическая значимость работы связана с многоаспектностью исследования и с особым осмыслением понятия «концептуальное пространство», с описанием его структуры и способов репрезентации в лексической системе языка.

Важное теоретическое значение для дальнейших исследований в области исторической семантики русского языка имеет сама процедура исследования семантико-прагматической судьбы единиц языка для «выхода» в когнитивное пространство его концептосферы.

Теоретическая значимость работы связана с особым вкладом в теорию когнитивной науки (гипо-гиперонимическая структура концепта, соотношение концепта и гендерного стереотипа как основы концептуализации, соотношение слова и концепта) и гендерной лингвистики (экспликация гендерных стереотипов, динамика гендерных концептов, гендерные асимметрии и словообразование).

В исследовании подробно разрабатывается ряд вопросов лингвокультурологии, онтолингвистики, жаргонологии, а также теоретические проблемы лексикографии и культуры речи.

Общетеоретическое значение имеет реализованное в работе совмещение гендерного и когнитивного анализа для исследования определенных фрагментов концептосферы языка.

В рамках диссертационного исследования продемонстрирована методология лингвистической экспликации гендерных стереотипов в языковом материале различного типа: от лексикографических источников до языка художественной литературы.

Практическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что его результаты могут быть использованы для описания гендерно маркированных лексических единиц при лексикографировании, в переводческой деятельности, в практике преподавания русского языка в аспекте межкультурной коммуникации и лингвокультурологии, а также для широкого круга дисциплин лингвистического и общегуманитарного профиля.

Материалы исследования могут стать основой для отдельных разделов учебных пособий по дисциплинам «Когнитивная лингвистика», «Гендерная лингвистика», «Историческая лексикология», «Психолингвистика».

Фрагменты диссертационного исследования могут быть использованы в качестве теоретического обоснования для подготовки и проведения разнообразных когнитивных, психолингвистических и лингвистических экспериментов.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Концептуальное пространство - специфический тип когнитивной единицы, представляющий собой симметрично структурированные самостоятельные концепты, находящиеся друг с другом в контрадикторной оппозиции, но вместе с тем через комплементарные отношения образующие в сознании носителя и концептосфере языка определенную целостность.

2. В диахроническом аспекте ядерные вербализаторы концептуального пространства «'мужчина' - 'женщина'» имеют симметричные векторы развития и проходят сходные этапы семантико-прагматической эволюции.

3. В качестве первоначального мотивирующего признака основных номинаций мужчины и женщины в русском языке послужили гендерные стереотипы патриархатного сознания, отражающие социальную иерархию и социальные роли членов патриархального общества.

4. Значимую роль в концептуализации представлений о мужчине и женщине в языковой картине мира играют гендерные стереотипы.

5. Концептуализация гендерной составляющей картины мира и базовых представлений о мужчине и женщине в сознании ребенка определяется освоением вербализованных гендерных стереотипов, часть из которых восходит к патриархатному мировидению.

6. Гендерные стереотипы не всегда оправданно и этично эксплицируются в лексикографической практике: это связано с описанием наивной языковой картины мира или со словарной традицией. В некоторых случаях актуализация гендерных стереотипов приводит к появлению в словарях гендерно нетолерантных дефиниций, речений и цитат.

7. Даже архетипические концепты имеют особые способы вербализации в субстандартной лексике, которые отражают специфическую, характерную для определенных субкультур концептуализацию представлений о мужчине и женщине.

8. Основные трансформации языка неминуемо отражаются на судьбе вербализаторов базовых концептов. Следовательно, динамические процессы, имевшие место в русском языке и связанные с трансформациями русской концептосферы, в полной мере могут быть описаны через динамику концептуального пространства «'мужчина' - 'женщина'».

Апробация работы осуществлялась в виде докладов и сообщений более чем на 30 научных конференциях и симпозиумах различных уровней, в том числе 12 международных: в Екатеринбурге (2001, 2002), Санкт-Петербурге (2001, 2008), Москве (2001, 2008), Таллине (2007, 2008), Нарве (2008), Минске (2008, 2009 (дважды) - и 12 всероссийских: в Санкт-Петербурге (2002-2009), Екатеринбурге (2003), Новосибирске (2007), Череповце (2007).

Часть материалов и выводов диссертационного исследования внедрена в учебный процесс в виде авторского курса «Основы гендерной лингвистики» для студентов магистратуры филологического факультета РГПУ им. А. И. Герцена.

Основные положения и результаты исследования изложены в 41 публикации (общим объемом 44,6 печатных листов), включающих монографию (11,5 п. л.), учебно-методическое пособие (7,5 п. л.), разделы и главы учебников, учебных пособий и справочников для высшей школы, а также 7 статей в рецензируемых научных изданиях, рекомендуемых ВАК: «Сибирский филологический журнал», «Известия РГПУ им. А. И. Герцена», «Мир русского слова», «Русская речь», «Русская словесность» и «Русский язык в школе».

Объем и структура работы. Диссертационное исследование объемом 407 стр. состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии, включающей в себя 445 наименований, в том числе 33 - на иностранных языках.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении дается обоснование выбора темы, актуальности и научной новизны исследования, формулируются цель и задачи работы, описываются материал и методы исследования, его теоретическая и практическая значимость, приводятся положения, выносимые на защиту, и данные об апробации работы.

Отечественная лингвистика имеет достаточно разработанную теоретическую базу исследования такого лингвоментального объекта, как концепт. Для диссертационного исследования методологически важными были два исходных положения: во-первых, представление концепта как полевой структуры, которую можно описать в терминах ядра и периферии (E. Rosch, Е. В. Рахилина, З. Д. Попова, И. А. Стернин и мн. др.), и, во-вторых, концепция двухъярусной модели репрезентации человека в языке: метагендерный (общечеловеческий) и гендерный (маскулинный и феминный) уровни (А. В. Кирилина, С. А. Коновалова, В. В. Макаров и др.). Таким образом, анализируемое концептуальное пространство «'мужчина' - 'женщина'», с одной стороны, является важнейшей составляющей суперконцепта «человек», с другой стороны, само включает в себя ряд субкоцептов («девушка», «юноша», «пацан» и др.). Подобный методологический ракурс соответствует современному философскому осмыслению природы концепта, представленному, например, в работах французских постструктуралистов (Делёз, Гваттари 1998).

Сам выбор для исследования концептов «мужчина» и «женщина» обусловлен представлением о том, что они относятся к разряду архетипических (для человеческого сознания) и ключевых (для культуры) ментальных единиц. Усиливающийся в современной русистике интерес к проблеме концептуального анализа и к исследованиям отдельных фрагментов русской концептосферы до сих пор не был в полной мере обращен к названным базовым концептам. Несмотря на обилие работ, посвященных актуальным для современной науки гендерным проблемам (андроцентризм и сексизм языка, языковые гендерные асимметрии, коннотация маскулинных и феминных образов в языковой картине мира), собственно концепты «мужчина» и «женщина» изучены фрагментарно.

Так, частично, в связи с иными исследовательскими задачами, лингвистическое воплощение в русском фольклоре образа женщины (и лишь иногда - мужчины) было проанализировано в работах: Телия 1996, Кирилина 1999, Малишевская 1999, Муратова 2002, Георгиева 2005, Коваль 2005, Коновалова 2005, Эмирова 2005, Вишнякова 2005, 2006.

Психолингвистическому исследованию концепта «женщина» в русском языковом сознании посвящена кандидатская диссертация Л. В. Адониной (2007). При этом в большинстве случаев внимание к концепту «женщина» определяется сопоставительным аспектом исследования, прежде всего английского и русского языков: Артемова 2000, Семенова 2006, Калугина 2008, Соловьева 2008, Эфендиева 2004 и др., - а также иных языков в сопоставлении с русским: Лейвен-Турновцова 2001, Аминова и Махмутова 2003, Дзасежева 2006, Бадмаева 2008 и Досимова 2008.

Как самостоятельный предмет анализа концепт «мужчина» рассматривался лишь в психолингвистическом исследовании Е. Е. Сапоговой (2005), основная цель которого - не столько реконструкция концепта, сколько «психологическая интерпретация мужской концептосферы».

Изучению трансформаций тех или иных участков русской концептосферы в диахроническом аспекте посвящены работы: Зинковская 2006, Иванова 2006, Крючкова 2009, Терина 2007, Чернова 2004. Среди разнообразных факторов, влияющих на диахронические изменения концепта, можно выделить следующие: изменения системы социальных отношений, ослабление или усиление влияния тех или иных философских и религиозных парадигм, изменение языковой моды и множество других.

Первая глава, «Концептуальное пространство «'мужчина' - 'женщина'» и его вербализаторы», посвящена, с одной стороны, описанию теоретического основания исследования, с другой стороны, анализу ядерных номинаций мужчины и женщины в истории русского языка.

Несмотря на все различия между существующими в отечественной науке подходами к интерпретации концепта (психолингвистический, лингвокогнитивный, лингвофилософский, лингвокультурологический, лингвоконцептологический), можно утверждать, что концепт - это гетерогенное ментальное образование, не имеющее фиксированной структуры и единственного способа репрезентации и выполняющее ряд функций:

1) представлять знания о действительности;

2) служить базой для создания и переработки новых знаний;

3) аккумулировать знания о фрагментах действительности;

4) отражать содержательные единицы коллективного сознания;

5) структурировать фрагменты концептосферы и языковой картины мира;

6) воплощать элементы культуры в сознании индивида.

Философы-постструктуралисты обращают внимание и на такую важную характеристику концепта, как его взаимообусловенность другими концептами, структурирующими его изнутри и снаружи.

Окружающий мир, постоянно изменяясь и влияя на человеческое сознание, требует от него быстрого реагирования и трансформации полученных ранее знаний; следовательно, основная единица передачи и хранения такого знания - концепт - тоже должна быть достаточно гибкой и подвижной.

Таким образом, концепт предстает как динамическая система, которая получает многообразные и многочисленные вербальные воплощения. Более того, если концепты не являются однородными сущностями (реалии, которые они отражают, не одинаковы по своей природе), то закономерно предположить наличие разнообразных форм существования этих «квантов нежестко структурированного знания» (Е.С. Кубрякова).

Одним из важнейших типов концептуальной структуризации следует признать тот, что в классической логике получил название контрадикторных отношений, т.е. отношений «между противоречивыми понятиями, которые вместе не могут быть ни истинными, ни ложными; из двух контрадикторных понятий одно и только одно истинно, а другое непременно ложно» (Кондаков 1975).

Для когнитивной лингвистики и описания разнообразных семантических взаимоотношений в системе языка анализ контрадикторных отношений может стать весьма продуктивным. Так, например, будучи самостоятельными, концепты «мужчина» и «женщина» в любом естественном языке вступают в комплементарные отношения, создавая в сознании его носителя некую целостность, которая определяется тем, что актуализация одного из концептов неминуемо предполагает актуализацию второго Результаты ассоциативных экспериментов подтверждают, что лексемы мужчина и женщина в языковом сознании связаны теснейшим образом. По данным «Русского ассоциативного словаря», оба слова являются самой частотной и значительно превышающей иные ответы реакцией друг на друга: мужчина > женщина (13%) и женщина > мужчина (16%). Языковое сознание респондентов регулярно актуализирует и такие реакции, как и женщина (на стимул мужчина пятая по частотности реакция; 2%), и мужчина (на стимул женщина; 1%).. Такой тип структурирования концептов назван в диссертации концептуальным пространством.

Подобный тип ментальной единицы включает в себя не только сам концептуальный бином, но и элементы других концептов (например, концептуальное пространство «'мужчина' - 'женщина'» имеет зоны пересечения с концептами «семья», «возраст» и рядом других).

Важное отличие концептуального пространства от иных типов концепта - «симметричная» структурированность: векторы концептуализации его частей во многом параллельны. Так, и для концепта «мужчина», и для концепта «женщина» значимыми являются такие когнитивные признаки, как возраст, семейное положение, физические и интеллектуальные данные, социальные и гендерные роли.

В качестве примера других концептуальных пространств можно назвать следующие: «'истина' - 'ложь'», «'жизнь' - 'смерть'», «'свой' - 'чужой'» и иные. Следует отметить, что подобного рода биномы некоторые исследователи (Н.Д. Арутюнова, А. Вежбицкая, Е.В. Рахилина, Е.В. Урысон и др.) относят к базовым оппозициям языковой картины мира.

Вводимое понятие концептуальное пространство соотносится в диссертационном исследовании с такими понятиями, как ментальные пространства (концепция Ж. Фоконье и М. Тернера) и фрейм (М. Минский), а также сопоставляется с одноименным термином в концепциях Ю. Е. Прохорова и П. Герденфорса, в которых оно имеет иное семантическое наполнение.

Концептуальное пространство является фрагментом концептосферы языка, следовательно, обращено к картине мира.

Обобщая многочисленные исследования природы и сущности картины мира, можно выделить две плоскости ее описания: содержательную и формальную, которые вступают в сложные диалектические взаимоотношения друг с другом и содержат диалектические противоречия внутри себя.

К содержательным свойствам картины мира относят: наличие элементов человеческой субъективности, деятельностный характер, антропоморфность (например, идея концептуального воплощения (conceptual embodiment) человеческого сознания, выдвинутая Дж. Лакоффом и М. Джонсоном), интерпретативность, облигаторность, внутренняя достоверность для субъекта, единство стабильности и изменчивости.

Среди наиболее важных формальных свойств картины мира можно выделить следующие: мозаичность и одновременная целостность, лакунарность, лабильность, непрерывность становления, наглядность и образность, системность.

Исследование концептов и концептуальных пространств позволяет с наибольшей полнотой эксплицировать диалектический характер картины мира и ее отношения с языком: только динамическая природа концепта может обеспечивать постоянное уточнение того или иного фрагмента действительности при наличии некоей матрицы, которая формируется в человеческом сознании еще в детстве. Эта матрица постоянно корректируется, дополняется, уточняется по мере накопления опыта и знаний конкретным индивидом (в онтогенезе) и социумом (в филогенезе).

Осознавая дискуссионность вопроса и наличие в современной лингвистике разных точек зрения на его решение, можно утверждать, что картина мира воплощается в двух тесно связанных, но не идентичных друг другу плоскостях: концептуальной и языковой. Под концептуальной картиной мира понимаем представление о действительности, сформировавшееся в результате непосредственного познания мира и включающее в себя как знание об окружающей действительности, так и совокупность разного рода когнитивных и поведенческих (в том числе гендерных) стереотипов, которые обусловливают осознание тех или иных явлений действительности.

Языковая картина мира - это результат объективации концептуальной картины мира в языке, также существующий в двух плоскостях: как часть лингвоментального пространства народа и как часть ментального мира конкретного индивида. Языковая картина мира не равна концептуальной: вербализируется не все содержание ментального мира, а лишь коммуникативно и культурно значимые для индивида и/или народа его единицы.

При этом концептуальная картина мира изменяется гораздо быстрее языковой: она отражает результаты постоянной познавательной и социальной деятельности человека. Одновременно некоторые фрагменты языковой картины мира дольше сохраняют архетипические, «реликтовые» представления о мироздании. К области этих реликтовых представлений и относится большинство гендерных стереотипов, генезис и существование которых обусловлены древнейшими пластами человеческого сознания.

Сама оппозиция мужчина/женщина базируется на архетипическом биноме `мужское - женское', который в древней картине мира был не только отражением биологических различий, но и семиотическим выражением целого ряда социальных оппозиций: экзогамии, дифференциации хозяйственных ролей и профессий, двух религиозно-ритуальных сфер внутри семьи и в коллективе, гендерной закрепленности ритуалов.

Именно с архаичным, свойственным андроцентричной, патриархатной картине мира представлением о женщине как источнике греха и зла связан, например, гендерно стереотипизированный и прагматически маркированный образ бабы в ее различных концептуализациях. По данным этнографических сборников, это слово весьма активно использовалось во многих славянских языках в качестве обозначения не только знахарки или ведьмы, но и любого злого женского духа вообще, а также номинации таких «аномальных» явлений действительности, как непогода или болезнь (новг. бабушка, твер. бабуха `оспа'). Так через номинацию «отрицательных» денотатов в языковой картине мира древнего человека эксплицируется гендерная составляющая его мировоззрения и стереотипизированное отношение к женщине как девиации.

Один из наиболее продуктивных способов реконструкции концептосферы языка - анализ лексикографических источников: чем шире по лексическому охвату и протяженнее по историческому периоду оказывается привлеченная совокупность словарей, тем точнее можно представить специфику трансформаций не только тех или иных лексем или лексических пластов, но и того или иного фрагмента концептосферы, ими представленного.

Комплексный анализ массива лексикографических источников позволяет не только проследить исторические пути изменения семантики отдельных слов (например, барышня, девушка, муж, парень), но и способы появления/утраты тех или иных значений в процессе взаимодействия литературного языка с другими стратами (например, семантические метаморфозы лексем девка, мужик, пацан).

Особое внимание при исследовании ядерных вербализаторов того или иного концепта следует уделять внутренней форме номинации как первичному мотивирующему признаку. Для того чтобы ментальные, первоначально не всегда вербализованные сущности (представления, понятия, образы, блоки знаний и т.д.) стали фактами языковой системы, в процессе номинации их необходимо «переструктурировать», вербализовать в те формы, которые характерны для данного языка. Именно поэтому один и тот же фрагмент действительности может получить несколько наименований: разные внутренние формы закрепляют разные ракурсы «видения» одного и того же обозначаемого объекта.

Развивая идею представления самого понятия `концепт' как зародыша (лат. conceptum `утробный плод'), внутреннюю форму слова - имени концепта можно интерпретировать как некий сгусток информации, залог дальнейшего семантического и прагматического потенциала развития слова.

Отталкиваясь от внутренней формы корня, номинирующего концепт, сквозь призму сложных изменений в семантике и прагматике тех или иных лексем легче выявить постоянное (константы) и меняющееся (трансформации) в концептуальном пространстве «'мужчина' - 'женщина'» русской языковой картины мира.

Кроме историко-этимологического анализа номинаций, для реконструкции концепта необходимо использовать и классический лексико-семантический анализ: ядерные вербализаторы концепта образуют синонимический ряд, следовательно, анализ синонимов, особенно однокоренных, позволяет точнее эксплицировать пути концептуализации представлений об их общем денотате. Результаты исследования доказывают, что анализ семантических и прагматических трансформаций внутри синонимических рядов, вербализующих концептуальный бином, выявляет общие механизмы и пути развития концептов в истории картины мира.

Концепты «мужчина» и «женщина» как архетипические для человеческого сознания относятся к разряду универсальных, представленных в любом языке, так как характеризуют фундаментальное биологическое, психологическое и социальное разделение людей по полу. Вместе с тем эти базовые «кванты знания» имеют разные принципы лексической вербализации в системах разных культур. Так, универсальной характеристикой представителя того или иного пола будет указание на его возраст (мальчик, юноша, парень, старик и т.д.). Однако степень семантической дифференциации возрастных групп и ее связь с другими социокультурными параметрами в разных языках и даже в разные периоды истории одного языка может значительно различаться (см., например, первоначальные значения слов отрок `тот, кому отказано в праве говорить' (отсюда позднее `слуга; раб') и парубок `мальчик-слуга'; диалектные значения слов малец `юноша', детина `(холостой) молодой человек' и др.). Сам состав номинаций мужчин и женщин также хронологически детерминирован: показательны в этом смысле близкие к исследуемой группе лексики термины родства (агнонимичные ныне паотец `отчим', стрый `дядя по матери', мизинец `младший сын', братан `двоюродный брат' и мн. др.).

В ходе анализа семантических и прагматических трансформаций лексем, обозначающих мужчину, женщину, юношу и девушку, в истории русского языка XVIII - начала XXI вв., был получен ряд результатов, подтверждающих гипотезу о влиянии социокультурных изменений в картине мира на эволюцию ядерных вербализаторов архетипичных концептов.

Так, данные этимологических исследований доказывают, что в основании внутренних форм основных вербализаторов концептов «мужчина» и «женщина» лежат гендерные стереотипы:

· общеславянский корень *moz- (муж-) восходит др.-инд. manus `человек, муж'. Этимологический анализ эксплицирует важную особенность индоевропейских языков и один из базовых гендерных стереотипов универсальной архаичной картины мира: человек - это только мужчина;

· общеславянский корень *zen- (жен-), обозначающий лицо женского пола детородного возраста, восходит к и.-е. *gen-, глубинная семантика которого связана с идеей рода и его продолжения: лат. genus - `просхождение', `род'; греч. гхнЮ - `жена', гхнЮб - `рождение'; `род'. При этом затемнение внутренней формы в современном языке не свидетельствует о ее забвении: этимологическое значение, даже утраченное сознанием носителя языка, продолжает играть роль направляющего фактора развития семантики лексической единицы;

· почти все основные номинации юноши, существовавшие в истории русского языка (юноша - детина - малой - малец - парень - хлопец - парубок - пацан), первоначально обозначали ребенка как недееспособного, бесправного члена общества. В такой внутренней форме отражена древняя социальная иерархия и гендерная стереотипизация молодого и/или холостого человека как неполноценного индивида. Стоит отметить, что все эти слова, кроме юноша, первоначально были маркированы как стилистически сниженные, то есть как существующие на периферии языка, - в этом также можно видеть проявление социальной стереотипизации;

· общеславянский корень *dev- (дев-), родственный ст.-слав. детя, восходит к и.-е. *dhe(i) `сосать; кормить грудью'. По утверждению О.Н. Трубачева, первоначальное значение корня дев- - `кормящая (грудью)'. Формирующий обширный синонимический ряд, обозначающий молодую незамужнюю женщину, он также содержит во внутренней форме гендерный стереотип: значение дева как `не вступившая в брак' - более поздний лексико-семантический вариант, развившийся из первоначального значения `могущая стать матерью; готовая к материнству'.

Подробный лексикографический анализ толковых словарей русского языка XVIII - XXI вв., а также данных Национального корпуса русского языка позволил выявить и описать эволюцию и диахроническую иерархию ядерных лексем, вербализующих представление о мужчине (муж - мужчина - мужик), женщине (жена - женщина - баба - дама), юноше (юноша - детина - парень - хлопец - парубок - юнец - пацан) и девушке (дева - девица - девка - девушка - барышня - дивчина - мадемуазель).

Отражение социокультурных изменений и появление новых, связанных с ними социальных и гендерных стереотипов можно проиллюстрировать рядом семантических и прагматических трансформаций ядерных вербализаторов.

Так, уже в ранний период формирования русской языковой картины мира концептуализация мужчины, помимо противопоставления женщине, содержала еще два облигаторных когнитивных признака. Первый - указание на возраст и связанную с ним оппозицию дееспособности/недееспособности мужчины (мужь vs мальць, отрокъ, старьць и т.п.). Второй - обозначение социального статуса через противопоставление свободный человек vs люди низших социальных классов (мужь vs рабъ, слоуга и т.д.). И если первая оппозиция связана с семантической универсалией: нельзя назвать человека по полу, не актуализировав семантический компонент `возраст', то вторая, просуществовавшая в эксплицитном виде до начала XX в., обусловлена социальной иерархией русского общества: муж (человек) - раб, муж (человек) - слуга, господин - мужик, барин - мужик (последняя характерна для языковой картины мира XVIII - XIX вв.).

С оппозицией, отражающей социальное устройство патриархатного общества, связана и судьба слова мужик, диминутивный характер которого исторически объясняется тем, что людей, более низких в правовом отношении, обозначали как несовершеннолетних. Этот диминутивный характер номинации предопределил и прагматические трансформации слова: в XVIII - XIX вв. в речи представителей верхних социальных слоев у слова появляется пейоративная коннотация. Однако в современном языке под влиянием очередного витка вульгаризации слово утрачивает отрицательную оценочность. В литературных произведениях, художественных фильмах, речи образованных людей все чаще слово мужик используется либо в нейтральном контексте, либо с положительной коннотацией (ср. клишированные «настоящий мужик», «стоящий мужик»). Более того, в современной картине мира мужик зачастую становится эталоном истинной мужественности: «Ирина вдруг увидела в нем массу достоинств: немногословный, честный, трудяга, а главное - мужик. Мужская сила - в глазах, в развороте плеч и в верности, как это ни странно» (В. Токарева. Своя правда).

Показательна для иллюстрации гипотезы диссертационного исследования и эволюция слова пацан, которое, появившись в 20-е гг. ХХ в., прошло следующий путь: уголовный жаргон > просторечие > разговорная речь.

В качестве примера влияния на динамику вербализации исследуемых концептов такого фактора, как языковая мода, можно привести семантическое калькирование словом девка в середине XIX в. значения `проститутка', возникшего под влиянием французской лексемы fille (`дочь', `девушка', затем коллоквиализм для обозначения проститутки).

Кроме идиоэтнических особенностей концептуализации представлений о мужчине и женщине в языковой картине мира, анализ вербализаторов одноименных концептов позволяет выявить ряд продуктивных семантических переносов, характерных для европейских языков в целом. Например, внутренняя деривация лексемы муж (`мужчина' > `супруг') характерна не только для славянских, но и для германских и романских языков: значение `супруг' всегда производно и появляется у лексем, обозначающих мужчину per se. Аналогичный метонимический перенос обнаруживается и в русской диалектной и (как производной) просторечной картине мира, в которой муж может обозначаться такими словами, как мужик, мужчина или хозяин.

Проведенный лексикографический анализ и анализ словоупотреблений ядерных вербализаторов концептов «мужчина» и «женщина» в русской словесности XVIII - XXI вв. позволяет утверждать, что основные социокультурные изменения приводят к неизбежным трансформациям языковой картины мира и облигаторно отражаются на вербализаторах архетипических единиц. Так, военные и экономические контакты Московского государства с Великим княжеством Литовским (затем Речью Посполитой) в XVI в. приводят к появлению под влиянием польского номинаций мужчина и женщина; заимствованные в XVIII в. галлицизмы дама и мадемуазель в середине XIX в. претерпевают семантические и прагматические трансформации в связи с демократизацией языка и утратой моды на французский. Попытки введения в русский язык украинизмов парубок и дивчина как следствие появления малороссийски ориентированного пласта русской литературы в начале XIX в., несмотря на их фиксацию в словарях и определенную степень рецепции словесной культурой, не смогли изменить внутренних законов развития языка: слова остались этнографизмами.

Однако гендерные стереотипы могут быть эксплицированы не только в языковой картине мира и языке, но и в результатах метаязыковой деятельности ученых-лексикографов. Более того, гендерные стереотипы, как старые, характерные для патриархатного сознания, так и новые, появившиеся в последнее время, встречаются в словарях разных типов, в разных зонах словарной статьи и имплицированы в них разными способами.

Можно выделить несколько форм импликации гендерных стереотипов в лексикографических источниках:

1) дефиниции даже ядерных вербализаторов могут содержать архаичные гендерные стереотипы, которые с точки зрения современной картины мира характеризуются как гендерно нетолерантные: «Женщина. Лицо, противоположное мужчине по полу; та, которая становится матерью, рожает детей и кормит их грудью» (РСС);

2) наличие в толковых словарях пометы Жен. к, сопровождающей номинации профессий, рода деятельности, чинов (ср. Писательница Жен. к писатель; Морячка. 1. Жен. к моряк (2 зн.) (БТСРЯ, МАС), также нетолерантно с точки зрения современной феминистской критики языка: так подчеркивается вторичный характер номинации, денотатом которой является женщина;

3) наиболее часто гендерные стереотипы патриархатного сознания получают отражение в иллюстративной зоне статей. Например, речения на слово пол, приводимые большинством русских толковых словарей, суть не что иное, как четкая вербальная фиксация древнейших стереотипов: Прекрасный, нежный пол (о женщинах). Сильный пол (о мужчинах). Слабый пол (о женщинах). Иногда иллюстрация может эксплицировать не только употребление гендерно окрашенного слова, но и своего рода метаязыковые знания о нем и связанных с ним стереотипах: «Баба. 4. Разг. презр. О слабом, нерешительном мужчине, мальчике. [Паратов:] Если мужчина заплачет, так его бабой назовут; а эта кличка для мужчины хуже всего, что только может изобресть ум человеческий. А. Островский, Бесприданница» (МАС);

4) выбор в качестве иллюстративного материала к словам, обозначающим положительные черты человека, цитат из художественных текстов, в которых в качестве носителя этих черт предстает исключительно мужчина, также можно рассматривать как проявление андроцентризма: «Мудрый. 1. Одаренный большим умом и обладающий знанием жизни, опытом. Мудрый человек. Мудрый полководец. Актер, дающий жизнь во всем ее неизмеримом разнообразии, - не потешник и скоморох, а мудрый художник, знающий, сильный и нужный всем. Южин-Сумбатов, О Щепкине» (МАС). Отметим, что иллюстративные зоны прилагательных, описывающих внешность человека, содержат преимущественно женские образы;

5) фиксация новых гендерных стереотипов, появление которых связано с трансформациями социокультурной действительности (взаимоотношение полов, новые формы выражения сексуальности, новые маскулинные и феминные практики и т.д.), привела к появлению таких слов и реалий, как, например, калькированное заимствование «Cекс-бомба. Шутл. О женщине, подчеркивающей в своей внешности чувственную страсть, вызывающей сильное чувственное влечение» (БТСРЯ).

Трансляция в толковых словарях некоторых гендерных стереотипов имеет вековую историю. Так, В. И. Даль впервые фиксирует базовый стереотип описания женщины и мужчины не как взаимодополняющих, а как противоположных понятий: «Женщина. Лицо женского пола, противопол. мужчина». Эта дефиниция противопоставления до сих пор активно используется в русской лексикографии, хотя более толерантными выглядят толкования `лицо женского пола' или `человек, способный к деторождению'.

Итак, следуя той или иной традиции в толковании базовых, ключевых слов культуры и языковой картины мира, лексикографы не всегда ощущают гендерные стереотипы, которые «просвечивают» сквозь определения, данные предшественниками и отразившими картину мира иного по гендерноролевой структуре общества. Глубинные причины сохранения подобных гендерных стереотипов - это, во-первых, несовпадение между когнитивной и языковой картинами мира и, во-вторых, сама диалектическая природа соотношения постоянного и изменяющегося в языке, его констант и трансформаций.

Вторая глава исследования, «Концептуальное пространство «'мужчина' - 'женщина'»: психолингвистический аспект», посвящена анализу концептуального пространства в языковом сознании носителя русского языка, а также этнолингвистической специфике представлений о мужчине и женщине в русской картине мира. На данном этапе исследования через систематизацию различных подходов в отечественной и иностранной лингвистике раскрывается специфика природы концептуализации и гендерных стереотипов, а также формулируется важная для всего диссертационного исследования идея о значимости гендерных стереотипов для формирования в сознании человека гендерных концептов.

Концептуализацию можно представить, с одной стороны, как процесс структурирования знаний, состоящий в выделении относительно простых концептуальных составляющих общего представления об объекте, а также отношений и взаимосвязей между этими составляющими; а с другой стороны, как динамичный процесс усложнения ментального мира человека за счет «наращивания» сложности вновь образуемых элементов, которые дополнительно выстраиваются в комплексные иерархические единицы.

Пути исследования концептуализации зависят от природы и структуры самого концепта: знания, образующие концептуальную систему человека, имеют различные источники формирования, и это обусловливает разнообразие типов, структур и содержания концептов. В качестве строительного материала, первооснов формирования сложных когнитивных единиц называют разные когнитивные элементы: от когнитивных признаков (З. Д. Попова, И. А. Стернин и их школа) до прототипов (А. Вежбицкая) и образов-схем (Дж. Лакофф).

В качестве исходных для концептуализации сложных ментальных единиц могут служить такие элементы ментального мира, как стереотипы. Причем в случае с гендерно маркированными когнитивными единицами типа концептуального пространства «'мужчина' - 'женщина'» роль этой первоосновы выполняют именно гендерные стереотипы - упрощающие и обобщающие эмоционально окрашенные суждения о «типичных» носителях того или иного гендера. При этом гендерный стереотип не совпадает с идеальным представлением о том или ином элементе действительности (прототипом) и отражает специфику и концептуальной системы, и языковой картины мира.

Стереотипы как единицы человеческого сознания имеют несколько функций: когнитивную, аффективную, социальную, интегративную, функцию экономии, прагматическую, протекционную. С точки зрения анализа динамики когнитивной и языковой картин мира наибольший интерес представляет последняя: стереотипы способствует сохранению традиционной для данного социума системы мировоззрения.

Гендерные стереотипы как частный случай стереотипии выполняют все перечисленные функции: так, у стереотипа «все мужики - сволочи» обнаруживается когнитивная функция (генерализованное представление о всех мужчинах как об отрицательных и потенциально опасных людях), аффективная (гендерное разграничение (эксплицитно) мужского как отрицательного и (имплицитно) женского как положительного), социальная (разграничение и противопоставление мира мужчин и женщин), интегративная (объединение женщин перед лицом мужчин как чужого социума), прагматическая (ср. разный прагматический эффект использования этой фразы во внутри- и межгендерной коммуникации), протекционная (сохранение элемента мировоззрения женщин).

Отечественные психологи выделяют несколько групп гендерных стереотипов, которые для демонстрации их гетерогенной (социальной, психологической и языковой) природы можно проиллюстрировать лингвистическими примерами:

1) стереотипы маскулинности/фемининности как нормативные представления о соматических, психических, поведенческих свойствах (все блондинки глупы; все мужики бабники; седина в бороду - бес в ребро и др.);

2) стереотипы, характеризующие распределение семейных ролей (муж - глава семьи; муж да жена - одна сатана и т.д.);

3) стереотипы, определяющие специфику гендерной дифференциации труда (не женское это дело; работа для настоящего мужика и т.п.).

Гендерная стереотипизация отражает культурно обусловленные оценки и репрезентируется на разных уровнях языка, следовательно, гендерные стереотипы, определяющие содержание концептов «мужчина» и «женщина» в той или иной лингвокультурной общности, могут быть исследованы и через языковые структуры.

Наиболее полно исследование гендерных стереотипов в языковом сознании можно провести с помощью психолингвистических экспериментов. Так, наличие в результатах ассоциативных экспериментов жестких амбивалентных связей между словами мужчина и женщина свидетельствует, с одной стороны, об их концептуальной близости и тесной когнитивной связи, с другой стороны, о наличии в языковом сознании целостной структуры, определяемой как концептуальное пространство «'мужчина' - 'женщина'».

Эксплицировать наиболее характерные гендерные стереотипы, формирующие концептуальное пространство «'мужчина' - 'женщина'», можно через сопоставление данных ассоциативных экспериментов с результатами социологических, психологических и этнографических исследований. Основным материалом анализа послужили статьи «Русского ассоциативного словаря» и результаты мультикультурного исследования американских психологов Дж. Уильямса и Д. Бест, направленного на выявление универсальных гендерных стереотипов.

Базовыми для концептуализации образа мужчины в русском языковом сознании становятся следующие стереотипы:

- Сила: ассоциаты с этой ядерной семой - самые частотные на стимул «мужчина» (12% всех ответов). Этот стереотип отражает одну из базовых линий маскулинизации индивида - так называемую «нормой физической твердости» (the physical toughness norm);

- Мужественность - второй по значимости маскулинный стереотип (4%). Представление о мужчине как эталоне мужского начала отражает особенности концептуализации именно языковой картины мира: ни мальчик, ни парень, ни старик не могут выступать в роли образца мужественности, хотя и относятся к лицам мужского пола;

- Возраст (9%). Типичный русский мужчина, как и во многих других культурах, - человек среднего возраста. Этот вектор концептуализации соотносится с таким важным направлением маскулинизации личности, как «взрослость»: в патриархатном и современном обществах мужчина, с одной стороны, противопоставлен ребенку, с другой стороны - становится полноценным членом общества только в период зрелости;

- Социальные роли (3%): муж, отец и воин. Такой набор вполне отражает архетипические представления о социальных и гендерных ролях мужчины традиционного общества, а также гендерные стереотипы, согласно которым настоящим мужчиной становится только семейный человек и воин;