Когнитивные механизмы деривации: деривационная категория вещественности в современном русском языке

«Этимологический словарь» Фасмера приводит следующую версию: вещь заимствовано из церковнославянского языка. Сравним: старославянское вэшть, греческое рсЬгмб, болгарское вещ, чешское vмc, словацкое vec, польское wiec, верхне-лужицкое wjec, нижне-лужицкое wjec. В свою очередь эти слова произошли от праславянского слова *vektь или из *vмktь. Родственно готскому waiмhts "вещь", древненемецкому wiht, wicht "существо, вещь". В качестве дальнейших родственных форм предлагают либо греческое Эрпт "слово", либо латинское vфx "голос" (1996, т.1: 309-310).

Как известно, В.И. Даль в «Толковом словаре живого великорусского языка» попытался объединить алфавитный принцип расположения слов с принципом их корневого сближения. В словаре мы находим следующее определение: «Вещь - нечто, предмет, отдельная единица, всякая неодушевленная особь; в обширном смысле - все, что доступно чувствам». Слово «вещество», по мнению В.И. Даля, является однокоренным со словом «вещь» и трактуется как «отвлеченное понятие всего мирского и природного; материя, из чего образовано всякое тело, вещь, предмет; все доступное чувствам нашим и, следовательно, все противоположное существу, духу» (1981, т.1: 189).

Мы полагаем, что слово вещество имеет корень вещ- и суффикс -еств(о). В лингвистической литературе отмечается, что аффикс -еств(о) имеет значения «свойство» (РГ-80, т.1:199), «конкретный неодушевленный предмет» и «отвлеченное понятие» (Немченко 1984: 150-151; Ефремова 2005: 141). Но, принимая во внимание указание на лексемы «голос», «слово» в этимологических словарях, а также историческое чередование щ //ст, можно предположить, что вещь - это весть, т.е. знание о сущем. Опираясь на данное предположение, мы считаем, что суффикс -еств(о) означает «то, из чего состоит данная вещь», то есть «естество вещи». Таким образом, в настоящее время в современном русском языке наблюдается когнитивно-смысловое расщепление, категориальная эволюция корня вещ-, который можно считать репрезентантом основы макроконцепта «Вещество».

В системе языка концепт получает семантическое измерение, выражается семантическими структурами различной сложности и абстрактности и имеет свои репрезентанты в семантической системе языка - соответствующие семы, которые моделируют различные участки его «интерпретационного поля» (Попова, Стернин 2002:64), представляемые в языковых значениях. Когнитивные структуры обусловливают структуры семантические, и поэтому при использовании языкового знака человек «включает» определенную семантическую программу, которая направлена на соответствующий фрагмент концептосферы. В семантеме лексемы вещество можно выделить следующие семы: «основной вид материи», «качественная сущность материи», «совокупность дискретных образований», «обладающие массой покоя», «слагается из элементарных частиц». Совокупность таких сем формирует эксклюзивную семантическую модель, репрезентирующую макроконцепт «Вещество».

Когнитивный подход к языковым явлениям основывается на представлении о двухслойном характере семантики языковых сущностей, которая предположительно состоит из внешнего уровня (соответствующего структуральным семантическим представлениям) и внутренней структуры - когнитивного основания. В связи с этим можно предположить, что на уровне обыденного сознания носители языка не ассоциируют наименования различных напитков, пищевых продуктов, кушаний, блюд, тканей, синтетических волокон, почв, растений, атмосферных осадков и т.д. с веществом. По нашему мнению, данное предположение объясняется тем, что лексемы, репрезентирующие макроконцепт «Вещество», обладают разной степенью сложности смысловой структуры, которая характеризуется удаленностью обозначаемого понятия от исходного. Восстановление цепочки умозаключений позволяет судить о том, как могут быть связаны между собой эти понятия: вишневка > настойка > напиток (жидкость) > вещество, т.е. вещество > напиток (жидкость) > настойка > вишневка; рассольник > суп > кушанье (жидкое) > вещество, т.е. вещество > кушанье (жидкое) > суп > рассольник; торит > минерал > полезное ископаемое (твердое) > вещество, т.е. вещество > полезное ископаемое (твердое) > минерал > торит.

В ментальном и языковом пространстве категория вещественности выступает инструментом познания мира и роли человека в нем. Представленная обширным корпусом наименований, являющихся принадлежностью общеупотребительного языка, и языка науки, эта категория выполняет пограничную функцию делимитации обыденного и специального типов знания.

Языковая репрезентация макроконцепта «Вещество» осуществляется в пространстве научных, художественных, публицистических текстов с учетом лексико-семантической дистрибуции, обусловленной спецификой жанра того или иного текста. Все лексемы, репрезентирующие макроконцепт «Вещество», в текстах различных жанров объединяются на основе денотативных сем, находящихся в ведении функциональной системы языка, и активно воспроизводятся в сознании реципиента. Фоновыми знаниями, представленными в виде пропозиции, для номинативных единиц, концептуализирующих вещество, выступают такие сферы, как природность / неприродность, агрегатное состояние, способ получения, функциональная предназначенность, с помощью которых интерпретируются концепты.

Текстологический анализ различных источников показал, что вещество с точки зрения его видовых субстанциональных характеристик определяется как твердое, газообразное, жидкое, органическое, неорганическое, живое, косное, биокосное, синтетическое, взрывчатое, межзвездное, солнечное, наследственное, мозговое, липкое, страшное, питательное и т.д. Как мы можем наблюдать, лексема вещество проявляет активную сочетаемостную валентность, а это, в свою очередь, является доказательством того, что вещество выступает фундаментальным понятием всего живого и имеет множество признаков и видовых модификаций. Анализ языковых средств репрезентации макроконцепта «Вещество» в современном русском языке позволил нам выявить основное содержание данного макроконцепта, который в вербализованном виде является сложным образованием, относящимся к обыденному и специальному видам знания одновременно.

В социально-функциональной стратификационной панораме национального языка выделяется литературный язык на основании его нормированности и сознательного регулирования, в чем он противопоставлен территориальным диалектам и просторечиям, свободно функционирующим и развивающимся стихийно. Особый ярус национального языка составляет язык науки, который действует по собственным законам, обладает специфическими понятийно-концептуальными и структурно-стилистическими параметрами и закономерностями их актуализации.

Когнитивная функция языка тесно связана с его креативными, номинативными и деривационными аспектами. Но, как показывает проанализированный нами материал, существует специфическая дифференциация структурно-семантических и функциональных параметров, деривационных механизмов порождения дериватов, определяемая своеобразием каждого из стратифицированных ярусов национального языка. Номинативная функция дериватологии тесно связана с объективно существующим миром и миром языка, с выделением и фиксацией новых структур знания, закреплением и объективацией тех или иных концептов. В формировании деривата используются уже такие существующие в системе языка единицы, как слова, основы, аффиксы и т.д. Известно, что мотивированное слово обладает свойством двойной референции: оно отсылает нас и к реальной действительности, и к языку. С когнитивной точки зрения это свойство проявляется в способности человека уже через имеющееся знание характеризовать новое, использовать сложившиеся деривационные модели как формы представления знаний о мире.

Данные квантитативного исследования лексического состава континуума субстантивов, репрезентирующих макроконцепт «Вещество», свидетельствуют о том, что его основную часть составляют специальные и узкоспециальные термины, а субстантивы с вещественным значением, принадлежащие общелитературному языку и его периферийным зонам, формируют меньшую часть.

В системе исследуемых субстантивов с вещественным значением действуют специфические когнитивно-деривационные процессы, направленные на «порождение» дериватов, которые репрезентируют макроконцепт «Вещество», и на выявление закономерности закрепления за деривационными формантами специального значения, систематизирующего ряд понятий одного уровня гносеологического членения. Деривация имен существительных с вещественным значением осуществляется за счет определенных формантов, которым можно присвоить статус маркеров категории вещественности.

Главным принципом классификации различных реалий является принцип сферы опыта. Из опыта анализа действительности человек выводит классификационные категории / субкатегории, которые затем как бы «прикладывает» к познаваемой действительности. Они являются элементами концептосферы и упорядочивают как действительность, так и язык для человека, объединяя и дифференцируя предметы действительности и языковые единицы. Подобные категории / субкатегории представляют собой результат когниции, и, репрезентируясь в языковой семантике, организуют семантическое пространство языка. Мы считаем, что деривационная категория вещественности формируется такими субкатегориями, как «Химические вещества», «Реалии природы», «Полезные ископаемые», «Вещество как результат каких-либо процессов», «Пища; продукты питания», «Промышленная продукция». В свою очередь, эти сложные объединения значений, являющиеся результатами концептуального членения мира и отражающие дифференциацию различных видов вещества, структурируются деривационными подклассами дериватов, эксплицирующих и обозначающих понятийные единицы каждой из указанных субкатегорий.

Так, субкатегория «Полезные ископаемые» формируется деривационными подклассами 1) «Минералы»; 2) «Породы; 3) «Руды» и является наиболее многочисленной: в системе простых суффиксальных субстантивов с вещественным значением (7.000 дериватов) функционируют 2.799 единиц (40% от общего числа), которые образованы с помощью пяти суффиксальных формантов - -ит, -ин, -ик, -ник, -няк. Направленность деривационных процессов на создание дериватов, номинирующих единицы той или иной субкатегории, запрограммирована потенциальными свойствами понятийно-гносеологической сферы определенного яруса языка, в котором репрезентируется релевантность именно этого понятия (Таблица 2).

Язык представляет собой особый код сознания и менталитета, требующий знаний механизмов и закономерностей как кодирования, так и дешифровки. Передаваясь от поколения к поколению, опыт людей кодировался также и системой концептов, характерных для мировосприятия, для познавательных возможностей человека, для осознания его места и роли в окружающем мире. При описании формантной системы дериватов с вещественным значением как механизма когнитивного развития и кодирования считаем целесообразным учитывать классическую дихотомию, позволяющую дифференцировать все слова на термины и не-термины.

Таблица 2. - Тенденции и результаты деривации в системе простых дериватов-субстантивов с вещественным значением

В процессе «порождения» терминодеривата участвуют такие специфические компоненты, как производящая база и терминообразовательный формант. В самом терминодеривате как результате когнитивно-деривационного процесса реализуются следующие функции: функция компрессии кода и функция кодификации. Таким образом, в термине кодируется процесс формирования понятия, который затем расшифровывается в терминологической дефиниции, а это в свою очередь позволяет выделить одну из важных функций термина - функцию кодификации.

Особую роль в системе терминологической деривации играют форманты, которые выражают формально-семантическое отношение деривата к своему производящему и являются единицами когнитивного кода. Узкоспециальные форманты кодируют особую информацию на уровне деривата, поэтому возможна понятийная расшифровка термина по формантной части, которая, как правило, является постоянной и стабильной для закрепленного за ней категориально-семантического субстрата. Таким образом, в терминодеривате формант выступает средством вербально-когнитивной идентификации (ВКИ).

Так, в континууме субстантивов с вещественным значением формант -иj кодирует когнитивную информацию «химический элемент / изотоп»: америций, европий, иттербий, протий, дейтерий, тритий и др.; формант -ит кодирует когнитивную информацию «минерал, горная порода»: ломоносовит, кимберлит, гётит, тюрингит и др.; формант -аль кодирует когнитивную информацию «душистое, ароматическое вещество, углерод»: апельсиналь, лилиаль, цитраль, ирисаль, жасмональ и др.; формант -аз(а) кодирует когнитивную информацию «фермент»: амилаза, каталаза, целлюлаза, коллагеназа, глюкозидаза, оксигеназа, лиаза, лигаза и др.; формант -оз(а) кодирует когнитивную информацию «углеводы/сахара»: галактоза, лактоза, глюкоза, мальтоза, целлюлоза, манноза и др.

Одним из традиционных для терминологии, но непродуктивным в общелитературном языке является способ образования узкоспециальных терминов на базе имени собственного. Как показывают наши исследования, в континууме субстантивов с вещественным значением можно выделить систему дериватов, мотивированных именами собственными. Эта система стратифицируется с точки зрения понятийно-логической соотнесенности на 7 блоков, которые состоят из номинантов минералов и горных пород: чкаловит, глинкит, бештаунит, байкалит и др.; химических элементов: резерфордий, кюрий, дубний, торий и др.; химических соединений: германаты, ванадаты, ниобаты и др.; отравляющих веществ: иприт, адамсит; лекарственных средств и препаратов: морфий; тканей и синтетических волокон: сарпинка, шотландка, дедерон, летилан и др.; напитков: бенедиктин, кизлярка.

В процессе образования слов общелитературного языка деривационные форманты в качестве своеобразного когнитивного кода не выступают, так как их значение актуализируется только при их присоединении к производящей основе определенной семантики и определенного морфологического класса. Например, семантический диапазон суффикса -к(а) со значением «вещество» очень широк, так как он служит для номинации как естественных, так и искусственных веществ: продуктов как результата каких-либо процессов (крошка, вытяжка, выплавка); напитков (шипучка, настойка); пищевых продуктов, блюд, кушаний (перловка, сеянка, поджарка); вещества по его предназначенности для какого-либо технологического процесса (по функциональности) (синька, смазка); тканей (джинсовка, рогожка); лекарственных средств и препаратов (зеленка, аскорбинка); растений (бессемянка, лапчатка).

Деривационный механизм языка характеризуется функциональной неоднородностью: в функциях деривации отражаются разнообразные коммуникативно-прагматические установки. Когнитивная функция обусловливает направление деривационных связей в номинациях различных видов вещества. По нашим наблюдениям, в рамках континуума лексем, репрезентирующего макроконцепт «Вещество», форманты, участвующие в процессах терминодеривации, обнаруживают более высокую продуктивность, чем суффиксы общеупотребительных слов (Таблица 3).

Таблица 3. - Продуктивность суффиксальных формантов дериватов-

субстантивов с вещественным значением

Понятийно-категориальный объем вещества сложен и многоаспектен, что объективировано формантной системой континуума субстантивов с вещественным значением, репрезентирующего макроконцепт «Вещество». Внутри данного концептуально-деривационного пространства функционируют специфические форманты (нами выявлено 109 формантов), определяющие дифференциацию различных видов вещества. Результаты исследования специфики формантной системы дериватов с вещественной семантикой позволяют интерпретировать ее как особый механизм когнитивного развития и кодирования.

В третьей главе - «Процессы деривации вещественных субстантивов, номинирующих природные вещества: специфика деривационно-когнитивных механизмов» - рассматриваются вещественные субстантивы как объект и результат действия когнитивных механизмов деривации; представлена классификация субстантивов с вещественным значением; анализируются деривационные субкатегории со значениями «Полезные ископаемые» и «Реалии природы».

В современном русском языке категория вещественности репрезентирована многотысячным корпусом наименований, который представляет собой «суперпарадигматическую группировку слов» (термин Л.Г. Бабенко). Как показывает проведенное нами исследование более 20 лексикографических источников, понятие и термин «вещественность» в категориальном и когнитивном аспектах еще не полностью изучены и описаны: ни в одном толковом и/или специальном словаре не представлена словарная статья, конкретно дефинирующая эту лексему. В современном русском языке, по нашим данным, вещественность не представлена как деривационная категория, в связи с чем во многом не решенными остаются определенные проблемы языковой концептуализации и категоризации действительности, особенно в сфере имен существительных с вещественным значением.

Анализ научных концепций, связанных с проблемой категоризации и статуса категории (система древнеиндийской философии Вайшешика, Аристотель, Платон, Кант, Гегель, диалектический материализм, современная философия и др.), свидетельствует, что в существующих категориальных классификациях вещественность как уникальная категория еще самостоятельно не вычленялась, что, на наш взгляд, не соответствует объективному уровню категоризации как научной абстрагирующей процедуры, а также логическому структурированию языка, мышления и действительности. В то же время вещественность как категория должна реализовать в языке свой категориальный статус, что подлежит изучению и описанию.

В связи с вышеизложенным и с учетом материала данного исследования, посвященного когнитивным механизмам деривации, считаем целесообразным трактовать категорию вещественности в качестве самостоятельной деривационной категории. Опираясь на самые известные, признанные интерпретации категорий в науке, мы предлагаем следующее определение: деривационная категория вещественности является результатом обобщения лингвоисторического опыта в процессах познания мира, отражает наиболее существенные корреляции объективной действительности, мышления и языка, реализуясь в способности (свойстве) конкретного деривата с помощью особых когнитивно-вербальных механизмов эксплицировать и воспроизводить по определенным языковым правилам семантику (признак) вещества как качественной сущности материи.

До настоящего времени в отечественном языкознании не существует четкой понятийно-тематической классификации субстантивов с вещественным значением. Её релевантность определяется необходимостью проведения систематизации понятий, которые находят формальное выражение в структуре языка и обусловлены динамической природой лексического состава исследуемых субстантивов.

В нашей работе впервые осуществлена развернутая тематическая классификация для суффиксальных субстантивов с вещественным значением, при использовании которой тринадцать подгрупп вещественных лексем объединяются в шесть тематических групп на основе их соотнесенности с объектами, с определенной предметной областью, тематической сферой, то есть с учетом и экстралингвистических признаков. В соответствии с принятым в диссертации пониманием деривационной категории и материалами исследования, в пределах деривационной категории вещественности объединяются суффиксальных субстантивы, которые содержат общий семантико-деривационный компонент «вещество», выражаемый формантом, и образуются от имён существительных, имён прилагательных и глаголов.

Данная тематическая классификация является составной частью классификации суффиксальных дериватов со значением вещественности, репрезентирующих на лексическом уровне деривационную категорию вещественности.

Далее исследование деривационной категории вещественности проводилось нами по родовидовому тематическому дифференциальному компоненту, в результате чего были выделены шесть деривационных субкатегорий: 1) «Химические вещества»; 2) «Реалии природы»; 3) «Полезные ископаемые»; 4) «Вещество как результат каких-либо процессов»; 5) «Пища; продукты питания»; 6) «Промышленная продукция».

Внутри каждой субкатегории в дальнейшем была проведена дифференциация по родовидовому семантическому признаку. Установлено, субкатегория «Реалии природы» формируется следующими лексико-семантическими группами: «Природные вещества и соединения» и «Растения»; субкатегория «Пища; продукты питания» - лексико-семантическими группами «Напитки» и «Пищевые продукты, кушанья, блюда» и т.д.

Внутри лексико-семантических групп каждой субкатегории нами выделены деривационные подгруппы на основании одного из главных деривационных признаков - частеречной принадлежности мотивирующего слова: десубстантивы, деадъективы, девербативы; далее каждая подгруппа дифференцируется по деривационному признаку в зависимости от деривационного типа и деривационной модели.

Как мы уже отмечали, основным когнитивным принципом классификации является принцип сферы опыта. В статье «Мышление в зеркале классификаторов» Дж. Лакофф приходит к выводу, что когнитивные классификаторы представляют собой ментальные сущности, порождаемые мышлением человека, и классифицируют опыт в процессе его познания (когниции). Когнитивные классификаторы, по мнению З.Д. Поповой и И.А. Стернина, «упорядочивают для человека и действительность, и язык: в соответствии с этими классификаторами объединяются и дифференцируются как предметы действительности, так и языковые единицы» (Попова, Стернин 2002: 84). Будучи представленными в языковой семантике интегральными или дифференциальными семами, они играют важную роль в организации семантического пространства языка (см.: Лакофф 1988: 12-21) и могут быть выявлены при рассмотрении значения слова.

Известно, что семема представляет собой иерархически организованную семную структуру, где каждое последующее семное членение вносит уточняющие дифференциальные критерии к последующему. Следовательно, при анализе и сопоставлении словарных дефиниций вещественных субстантивов в их значении можно выделить следующие семантические компоненты: 1) архисему «вещество», которая является центральной, постоянной в семантической структуре исследуемых субстантивов и объединяет все лексемы, формирующие деривационную категорию вещественности; 2) интегральные семы, обозначающие какой-либо класс веществ; 3) дифференциальные семы, являющиеся семами конкретного характера и обозначающие дифференциальные признаки того или иного вещества.

Рассмотрение континуума субстантивов с вещественным значением позволяет выявить когнитивные признаки, по которым классифицируются вещественные имена носителями русского языка. Прежде всего, такими классификаторами для феномена вещества оказываются понятия «природное вещество» и «неприродное вещество».

Номинации природных веществ выделяются на основе определенных когнитивных признаков, которые в семантической структуре слова представлены семами «не созданные деятельностью человека», «вневременность», «постоянность», «вечность». Поэтому природными веществами называют полезные ископаемые и реалии природы.

Лексемы-номены неприродных веществ также выделяются c учетом когнитивных признаков, репрезентированных на семантическом уровне семами «временность», «непостоянность», «влияние деятельности человека», «результат деятельности человека», на основании чего химические вещества, вещества как результат каких-либо процессов, пищу и продукты питания, промышленную продукцию называют неприродными веществами.

Описывая когнитивные основания семантики лексических единиц, исследователи практически во всех случаях прибегают к словам, относящимся к одной лексико-семантической или тематической группе. В.В. Леденева отмечает, что «лексико-семантическую группу (ЛСГ) считаем основной единицей репрезентации того или иного фрагмента языковой картины мира (ЯКМ) и ориентиром в нем, поскольку ЛСГ как парадигматическое объединение является крупным блоком, сцементированным ядерной семой, присутствующей в семантическом содержании всех ее единиц …» (Леденева 2002: 51).

Деривационная категория вещественности формируется континуумом дериватов, классифицированных в зависимости от базовых деривационных механизмов на тринадцать лексико-семантических групп. Для каждой из них характерны когнитивные признаки, по которым классифицируются многочисленные номинации типов вещества и которые на данном уровне семного членения репрезентируются такими семами, как «химические элементы и изотопы», «химические соединения», «природные вещества и соединения», «растения», «лекарственные средства и препараты», «ткани и синтетические волокна», «вещества, предназначенные для каких-либо технологических процессов (по их функциональности)», «напитки» и т.д.

Анализ слов в пределах какой-либо лексико-семантической группы обусловлен теоретическими положениями когнитивного подхода к семантике. Рассмотрение, например, лексико-семантической группы наименований химических соединений позволяет выявить их когнитивные классификаторы в области специального знания, репрезентированные семами «совокупность атомов», «определенный тип химических связей», «определенное количественное соотношение». Континуум номинантов химических соединений формируется лексемами, называющими соли, кислоты, соединения какого-либо элемента с другими элементами, в основном - металлами, радикалы, углеводороды, спирты и фенолы, эфиры, альдегиды.

Так, группа названий солей формируется в современном русском языке на основе сем «продукты полного или частичного замещения», «атомов водорода кислоты», «на металл», «или групп ОН основания», «на кислотный остаток», на основании чего к номинантам солей относят хлораты, ниобаты, арсенаты, арсениты, бромиты, фосфиты и т.д.

Деривационная архисема «вещество» конкретизируется с учетом определенных аспектов, в связи с чем Э.В. Кузнецова отмечает, что «в рамках этих аспектов уточнения и формируются типовые дифференциальные семы. Поэтому в каждой лексико-семантической группе набор дифференциальных сем оказывается специфическим» (Кузнецова 1982: 75). Мы считаем, что совокупность типовых дифференциальных сем, характеризующих какую-либо лексико-семантическую группу, предопределена полным, максимально возможным набором аспектов уточнения архисемы, который сформирован сознанием и должен быть зафиксирован в дефинициях каждого деривата конкретной лексико-семантической группы.

Дифференциальные семы, выделяемые в семантической структуре субстантивов с вещественным значением, репрезентируют когнитивные компоненты. Эти компоненты образуют содержание макроконцепта «Вещество» и носят отражательный характер, так как эксплицируют определенные стороны явлений реальной действительности.

Дифференциальные семы характеризуют индивидуальную специфическую понятийно-когнитивную сущность вещества, представленную в слове, являются квантами семантического пространства языка и репрезентируют соответствующие когнитивные компоненты - результаты когниции, отражая фрагменты концептосферы.

Когнитивные классификаторы в семантическом пространстве языка представлены дифференциальными семами. Они являются языковыми маркерами, репрезентирующими соответствующие когнитивные компоненты - результаты когниции, которые отражают фрагменты концептосферы.

В толкованиях дериватов, репрезентирующих семантику вещества, были выделены дифференциальные семы. Каждая из них «…представляет собой отражение в сознании носителей данного языка различных черт, объективно присущих денотату, либо приписываемых ему данной языковой средой и, следовательно, являющихся объективными по отношению к каждому говорящему» (Гак 1971, ч.1: 95).

Как правило, языковое сознание не фиксирует все возможные семы в значении каждого наименования, оно действует очень избирательно. Так, в лексическом значении слова студень - кушанье из сгустившегося при охлаждении мясного или рыбного отвара с мелкими кусочками мяса или рыбы (МАС, т.4: 294) присутствуют такие дифференциальные семы, как «ингредиент, из которого приготовлено пищевое кушанье» и «способ приготовления кушанья». Именно эти признаки из всех объективно присущих данному денотату нашли отражение в сознании носителей языка и, как следствие этого, были зафиксированы в словарной статье, став тем самым объективной реальностью для каждого говорящего на русском языке.

Языковое сознание фиксирует наиболее заметные, эксплицитные, особо значимые признаки. У разных денотатов таковыми могут быть самые различные признаки, поэтому, например, одни кушанья могут быть из мяса, другие - из рыбы, третьи - из овощей и т.д. и соответственно могут быть приготовлены в процессе жарения, варения, копчения и т.д. Именно по этим признакам и происходит уточнение архисемы «вещество» дифференциальными семами.

Таким образом, когнитивные классификаторы представляют собой ментальные сущности и репрезентируются в семантическом пространстве определенными интегральными и дифференциальными семами языковых единиц. В связи с этим З.Д. Попова и И.А. Стернин подчеркивают, что «классифицирующая роль когнитивных классификаторов вполне очевидна. Их состав и функции еще предстоит выявить. Изучение когнитивных классификаторов только началось и должно раскрыть много интересных особенностей в группировках концептов и языковых знаков» (Попова, Стернин 2002: 88).

Выделенные нами шесть частных деривационных субкатегорий, формирующих деривационную категорию вещественности, классифицируются по наличию в семантической структуре лексем с вещественным значением семы «природное вещество» или «неприродное вещество» на две группы. Первую группу составляют частные деривационные субкатегории с семой «природное вещество»: деривационная субкатегория со значением «Полезные ископаемые» и деривационная субкатегория со значением «Реалии природы».

Вторую группу составляют частные деривационные субкатегории с семой «неприродное вещество»: деривационная субкатегория со значением «Химические вещества», деривационная субкатегория со значением «Вещество как результат каких-либо процессов», деривационная субкатегория со значением «Пища; продукты питания», деривационная субкатегория со значением «Промышленная продукция».

Деривационную субкатегорию со значением «Полезные ископаемые» формируют три лексико-семантические группы: «Твердые полезные ископаемые», «Жидкие полезные ископаемые», «Газообразные полезные ископаемые». При описании деривационной субкатегории со значением «Полезные ископаемые» мы учитываем специфику материала и анализируем только те простые суффиксальные субстантивы с вещественным значением, которые называют твердые полезные ископаемые: минералы, породы, руды. Наименования ископаемых углей, нефти, природных горючих газов не являются простыми суффиксальными субстантивами и остаются вне круга изучаемых нами имен существительных.

Анализ механизмов деривации вещественных имен показал, что мотивированные субстантивы, номинирующие минералы, породы, руды, продуцируются в соответствии с понятийно-категориальной и функциональной спецификой, а это в свою очередь предполагает выбор таких специализированных деривационных средств, как мотивирующая основа / база, форманты, деривационный тип.

Установлено, что деривационная система простых суффиксальных субстантивов, называющих минералы, породы, руды, представлена особым набором мотивирующих баз / основ: многочисленными антропонимами, топонимами, мифонимами, именами нарицательными, греко-латинскими корнями, заимствованиями из других языков, именами прилагательными.

В процессах терминодеривации в функции производящих основ активно используются имена собственные. Онимы, на базе которых образованы терминодериваты, как фрагмент языковой картины мира содержат значительный информационный культурно-исторический потенциал, ассоциируясь в нашем сознании с известными людьми, мифологическими героями, географическими названиями (Таблица 4).

Таблица 4. - Деривационная категория вещественности: имена

собственные как мотивирующие

В качестве мотивирующих для наименований минералов, пород, руд выступают следующие имена нарицательные:

1) названия других минералов или химических соединений (по сходству физических, химических или кристаллографических свойств): жад, шерл, фосген, сапфир и другие - жадеит, шерломит, фосгенит, сапфирин;

2) названия по химическому составу: молибден, барий, цинк, лабрадор, кварц, хром, алюминий, ванадий, кальций, кобальт и другие. Надо отметить, что многие названия минералов, пород, руд производны от наименований химических компонентов, хотя практически нет названий, целиком раскрывающих их химический состав. Такие наименования указывают на наиболее важные элементы состава - молибденит, барит, цинкит, лабрадорит, кварцит, хромит, алюминит, ванадит, кальцит, кобальтин;

3) кристаллографические названия: тетраэдр, октаэдр и др. Подобные названия указывают на симметрию, форму, вид, габитусы кристаллов - тетраэдрит, октаэдрит;

4) названия по цвету (греко-латинские и из других языков): лейцит (белый), малахит (зеленый), рубеллит (красноватый), родонит (розовый), виоларит (фиолетовый) и др.

Десубстантивы, номинирующие минералы, породы, руды, образованы с помощью деривационных формантов: -ит: гётит, уваровит, чкаловит, эвеит, монголит, тюрингит, кварцит, барит; -ин: кобальтин, никелин; -няк: плитняк, известняк; -ник: ракушник. Единичные деадъективы - номинанты горных пород - образованы на базе относительных имен прилагательных с помощью форманта -ик: песчаник, речник, галечник, ракушечник.

Термины-номены минералов, пород, руд называют и кодируют научные понятия с помощью специализированных средств, активно функционирующих в минералогической, кристаллографической, петрографической терминологиях и когнитивных сферах. Этими средствами выступают форманты, которые имеют особое значение и являются единицами когнитивного кода: форманты -ит, -ин служат для номинации минералов, пород, руд и кодируют когнитивную информацию «минерал», «порода», «руда».

В терминологическом пространстве языка минералогической, кристаллографической, петрографической наук деривационный формант -ит обнаруживает наиболее высокую продуктивность, формант -ин в меньшей степени, форманты -няк, -ник, -ик в деривационном пространстве субкатегории «Полезные ископаемые» непродуктивны.

Анализ лексико-семантической группы со значением «Твердые полезные ископаемые: минералы, породы, руды» позволяет выявить когнитивные классификаторы (признаки), по которым классифицируются номинации полезных ископаемых в области специального знания и которые репрезентируются на семантическом уровне семами «тип полезного ископаемого», «состав», «свойства». В соответствии с этими классификаторами наименования твердых полезных ископаемых подразделяются на названия минералов, пород, руд.

Группа лексем со значением «минералы» выделяется на основе когнитивных признаков, репрезентированных семами «природное тело», «приблизительно однородное по химическому составу», «физическим свойствам», «входящее в состав горных пород, метеоритов», на основании чего к ним относятся дериваты галлит, галенит, оливин, лимонит, молибденит и т.д.

Континуум субстантивов, номинирующих породы, выделяется на основе классификаторов, объективированных семами «минерал», «обладающий более или менее постоянным составом», «являющийся составной частью земной коры», «в котором заключено какое-либо ценное ископаемое». Набором таких сем обладают семемы лексем андезит, липарит, лакколит, роговик, мигматит, плитняк, ракушник и т.д.

Имена существительные со значением «руды» выделяются на основе определенных признаков, представленных семами «природное минеральное сырье», «содержащее металлы и их соединения». К ним относятся лексемы магнетит, гематит, родонит и т.д.

Одним из когнитивных механизмов деривации наименований минералов, пород и руд выступает их специфический коннотативный фон. Терминодериваты, мотивированные именами мифологических героев и богов, содержат в своем значении национально-культурные коннотации: танталит назван по имени Тантала, царя из греческой мифологии; нептунит - по имени Нептуна, римского бога моря; орфеит - по имени легендарного греческого музыканта и поэта Орфея; тлалокит - по имени Тлалока, бога дождя древних мексиканцев; тапиолит - по имени Тапио, финского бога лесов; вертумнусит - по имени древнеэтрусского бога Вертумнуса; кецалькоатлит - по имени Кецалькоатла, бога моря мексиканских индейцев племен тольтеков и ацтеков.

Термины-номены минералов, пород, руд, образованные от имен, фамилий выдающихся личностей и от географических названий, также содержат в своей семантике национально-культурные коннотации. Так, минерал армстронгит, открытый в начале 70-х годов ХХ столетия, был назван в честь Найла Армстронга, американского астронавта, командира корабля «Аполлон-11», выполнявшего полет к Луне. Найл Армстронг - первый человек, ступивший на Луну и поднявший лунный камень. Минерал вернадит назван в честь крупнейшего российского ученого, минералога, академика В.И. Вернадского. Минерал гагаринит назван в честь первого космонавта Ю.А. Гагарина из России. Минерал эльбаит назван по месту находки на полуострове Эльба у берегов Италии и т.д. В подобных терминодериватах основным механизмом когнитивного освоения мира является так называемая терминологическая аллюзия: мотивирующая база / основа (имя собственное) «намекает», указывает на особую «историю» того или иного термина, а специализированный формант (в нашем случае - -ит) кодирует специфическую когнитивную информацию («минерал, порода, руда»).

Специфическую сферу функционирования терминов-номенов минералов, пород, руд составляют тексты монографий, учебников, научных журналов, обзоров, статей и т.д. по минералогии, кристаллографии, петрографии. Немногочисленные наименования этих полезных ископаемых функционируют в языке художественной литературы. Таким образом, можно предположить, что границы употребления терминов в пределах узкоспециальных терминологий расширяются, они выходят за рамки специальных сфер и могут быть включены в состав общеупотребительной лексики.

Исследование деривационных процессов в рамках деривационной субкатегории со значением «Полезные ископаемые» свидетельствует о том, что в минералогической, кристаллографической, петрографической когнитивных сферах и терминологиях действуют особые, специфические «законы» продуцирования узкоспециальных терминов, репрезентирующих деривационную категорию вещественности в современном русском языке.

Деривационную субкатегорию со значением «Реалии природы» формируют две лексико-семантические группы: «Природные вещества и соединения» и «Растения».

Результаты анализа языкового материала показали, что когнитивные механизмы деривации обусловливают специфику продуцирования субстантивов, номинирующих реалии природы, а это в свою очередь предполагает выбор определенных деривационных средств.

Континуум простых суффиксальных субстантивов, номинирующих природные вещества и соединения (биогенные - ферменты (энзимы), белки, гормоны, алкалоиды, нуклеозиды, гликозиды, углеводы простые (моносахариды) и сложные (полисахариды: низкомолекулярные - дисахариды и высокомолекулярные), циклические основания (составляющие нуклеиновых кислот), пигменты; и абиогенные - атмосферные осадки и почвы), а также растения, представлен специфическими производящими основами / базами - нарицательными именами существительными, именами прилагательными, глаголами, греко-латинскими элементами - и формантами: -ин: соматотропин; -аз(а): амилаза; -оз(а): манноза; -ол: эстриол; -он: эстрон; -ц(ы): солонцы; -ак(и): солончаки; -ев(о): сеево; нулевым: морось; -к(а): пахучка; -ик(а): черника; -иц(а): кислица; -юх(а)/ух(а): синюха, зеленуха; -як: чистяк; -ник/-овник: лимонник, шиповник.

По своей лексической представленности деривационная субкатегория «Реалии природы» неоднородна, что обусловливает направления процессов деривации в рамках данной системы субстантивов с вещественным значением. В ее составе можно выделить значительную по объему группу лексем, образованную на основе греко-латинских элементов. Эти дериваты являются узкоспециальными терминами-номенами ферментов, белков, гормонов, алкалоидов, нуклеозидов, гликозидов, углеводов простых (моносахаридов) и сложных (полисахаридов), циклических оснований, пигментов: гастрин, целлюлаза, глюкозидаза, глюкоза, гексоза, глюкагон, кортизол и т.д.

Наименования биогенных веществ и соединений номинируют и кодируют научные понятия с помощью специализированных средств. В медицинской, химической, биохимической, биологической терминологиях подобными средствами выступают форманты, которые имеют особое значение и являются единицами когнитивного кода: формант -аз(а) кодирует когнитивную информацию «ферменты»: амилаза, каталаза, целлюлаза, коллагеназа, глюкозидаза и др.; формант -оз(а) кодирует когнитивную информацию «углеводы / сахара»: галактоза, лактоза, глюкоза, мальтоза, целлюлоза, манноза и др.; форманты -ол, -он кодируют когнитивную информацию «гормоны»: эстрадиол, эстриол, кортизол, прогестерон, глюкагон и др.

Деривационный формант -ин имеет в данном терминологическом пространстве более широкий семантический диапазон, так как он служит для номинации белков, гормонов, алкалоидов, нуклеозидов, гликозидов, циклических оснований, пигментов.

В медицинской, химической, биохимической, биологической терминологиях деривационный формант -ин продуктивен; деривационные форманты -аз(а), -оз(а), -ол, -он менее продуктивны, так как основные белки, гормоны, алкалоиды, нуклеозиды, гликозиды, циклические основания, пигменты уже обнаружены и исследованы учеными.

Для процессов деривации субстантивов, номинирующих почвы и атмосферные осадки, форманты -ц(ы), -ак(и), нулевой, -ев(о) непродуктивны.

По данным «Толкового словаря словообразовательных единиц русского языка» Т.Ф. Ефремовой, в народной номенклатуре растений форманты -к(а), -ик(а), -иц(а), -ик, -ник / -овник являются продуктивными (2005: 237, 187, 221), форманты -юх(а) / -ух(а), -як (2005: 491, 39) непродуктивны.

При рассмотрении деривационной субкатегории со значением «Реалии природы» можно выявить когнитивные признаки, по которым классифицируются номинации природных веществ, соединений, растений и которые репрезентируются на семантическом уровне семами «вид природного вещества или соединения», «условия образования природного вещества или соединения», «источник образования природного вещества или соединения», «свойства природного вещества или соединения», «вид растения», «определенные свойства растения».

Группа субстантивов со значением «ферменты» выделяется на основе определенных признаков, объективированных в семантической структуре слова семами «биологические катализаторы», «присутствующие во всех живых клетках», «осуществляют превращения веществ в организме», «направляя и регулируя обмен веществ». Набором таких сем обладают семемы лексем трансфераза, гидролаза, лиаза, изомераза и т.д.

Имена существительные, номинирующие атмосферные осадки, выделяются на основе определенных признаков, которые репрезентированы семами «вода», «в жидком или твердом состоянии», «выпадающая из облаков», «осаждающаяся из воздуха», «на земной поверхности», «на предметах». К ним относятся дериваты сеево, изморозь, заморозь, морось и т.д.

Лексемы со значением «злаковые культуры» выделяются с учетом когнитивных классификаторов, репрезентированных в семантическом пространстве такими семами, как «травянистые растения», «со стеблем», «в виде коленчатой соломины», «с мелкими цветками», «собранными в соцветия», на основании чего злаками называют овсяницу, тимофеевку, житняк и др.

Континуум имен существительных со значением «кустарники» выделяется на основании когнитивных классификаторов, представленных семами «многолетние деревянистые растения», «не имеющие во взрослом состоянии главного ствола», «распространены по границе лесов», «в лесах образуют подлесок». В связи с этим кустарниками называют ягодник, шиповник, лимонник, ракитник и т.д.

Специфическую сферу функционирования наименований природных веществ и соединений, а также растений составляют тексты различных научных изданий по медицине, физиологии, химии, биохимии, биологии, ботанике, физиологии растений, систематике растений, анатомии и морфологии растений, сельскому хозяйству, экологии.

Анализ деривационной субкатегории «Реалии природы» показал, что исследуемый континуум субстантивов как репрезентация категории вещественности представляет собой ономасиологически однородную группу лексики, относящуюся к разным функциональным стилям - к языку науки и литературному языку. Описания по линии «терминосистема - субкатегория (или лексико-семантическая группа)» актуальны с позиций установления корреляций между научной и общеупотребительной точек зрения. Для исследователей представляют наибольший интерес те фрагменты действительности, которые с древних времен становились объектами номинации со стороны языкового сознания и объектами научной систематизации со стороны научного сознания. Таковыми, прежде всего, являются номинации мира природы: климатические и погодные явления, виды почв, растительный и животный мир во всем своем многообразии. Со всем этим человек ежедневно сталкивался в реальной действительности, и это впоследствии в первую очередь стало осмысливаться постепенно формирующимся научным сознанием.

В четвертой главе - «Процессы деривации вещественных субстантивов, номинирующих неприродные вещества: специфика деривационно-когнитивных механизмов» - анализируются деривационные субкатегории со значениями «Химические вещества», «Вещество как результат каких-либо процессов», «Пища; продукты питания», «Промышленная продукция».

Эти деривационные субкатегории как репрезентанты фрагментов действительности отражают процессы субкатегоризации мира в многочисленном континууме вещественных дериватов со значениями «химические элементы и изотопы», «химические соединения», «напитки», «пищевые продукты», «кушанья», «блюда», «ткани», «синтетические волокна» и т.д., которые обслуживают определенную сферу жизни и деятельности человека.

Деривационную субкатегорию «Химические вещества» формируют две лексико-грамматические группы со значениями «Химические элементы и изотопы» и «Химические соединения», которые образованы дериватами-номенами химических элементов / изотопов и химических соединений, принадлежащими химической терминологии и в большинстве своем являющимися узкоспециальными.