Формирование словарного состава немецкого языка на разных этапах его развития

В период расцвета рыцарской культуры некоторые немецкие слова получают новое значение, так, свн. edele наряду со старым значением «благородного происхождения» получило значение «благородный по душевным качествам» (ср. нвн. adlig «дворянский» и edel «благородный»).[2 c.269]

В XII в. под влиянием соколиной охоты, разделившей охотничьих птиц на «благородных» и «неблагородных», adelare «благородный орел» употребляется наряду с двн. aro «орел». Древнее itar исчезает только в XII в., сохранившись только в таких современных сложных словах, как Fischaar, Hыhneraar.

Заимствованное около 1200 года сфр. throne обрекло на гибель двн. kunigstuol «королевский трон». Свн. Vest (соответствующее латинскому прилагательному festus, т.е. «посвященный религиозному празднику») нанесло ущерб не только слову Feier, но и унаследованному от древневерхненемецкого периода слову tuld, свн. Tult «церковный праздник». Роль исчезнувшего двн. unz(i) «до» стало играть в средневерхненемецкий период biz = нвн. bis, происхождение которого неясно и т.д.

Немного из истории немецких личных имен. Древнейшие из имен германского происхождения зародились в VII-IV вв. до н.э. Как и в других индоевропейских языках, они составлены из двух частей и были призваны магически «влиять» на судьбу человека, дарить ему силу, отвагу, победу, покровительство богов и т.п. Это отражено в этимологии и сегодня существующих древних имен типа Eberhart („stark wie ein Eber"), Bernhart („stark wie der Bдr"), Wolfgang, ср. русск. Святослав, Горисвета, Владимир. Из древнейшего слоя личных имен - их обнаружено около 2 000 - сегодня едва ли наберется сотня действующих. Уже в раннем средневековье был полностью утрачен «магический смысл» личных имен.

Начиная с XIII в. старые древневерхненемецкие имена стали вытесняться под влиянием культа святых церковными именами иностранного происхождения, даваемыми при крещении.

В немецкий язык начинают проникать из Италии имена, связанные с христианством: сначала имена из Ветхого завета: Adam др.-евр. «первородный», Susanne др.-евр. «лилия», затем Andreas «храбрый», Agathe «добрая», Katharina «чистая», Viktor «победитель», Beata «счастливая». Немецкие фамилии сложились значительно позже, чем имена личные. Они развились из так называемых прозвищ - Beinamen, которые первоначально содержали информацию о происхождении носителя имени, о месте его рождения: Walter von der Vogelweide, Dietrich von Berne. Многие прозвища указывали на какие-либо физические или другие отличия данного лица: Friedrich Barbarossa (= Rotbart), Heinrich der Lцwe и др. С течением времени это прозвище стало передаваться наследникам и закрепляться в официальных документах. Известный немецкий лингвист В. Фляйшер указывает, что с XII в. начинается появление немецких фамилий сначала в больших городах на западе; на севере же, в провинции Ганновер, они были введены только в начале XIX в. по указу Наполеона. Родовые имена, фамилии закрепились прежде всего за феодалами. Для топонимики того периода типичны названия на -rod (-reut), - grьn и т.п. Название «Германия» восходит, чуть ли не к кельтскому и пришло в европейские языки из латыни. Немецкое Deutschland сложилось значительно позже - не ранее века, когда оно употреблялось наравне с названием das deutsche Land.[17 с.56 - 57]

Также имело место расширение значений. Если в древненемецкий период соврем. Hell еще не обозначало «блестящий, светлый», а характеризовало только звучность, то в средневерхненемецком, несмотря на преобладание старого значения, новое значение уже пробивало себе дорогу.

Свн. еdele «благородный» первоначально обозначало дворянское происхождение и наряду с этим употреблялось для обозначения предметов обихода дворян, а также ценных предметов, которые встречались в природе (edel stein). Но оно никогда не употреблялось применительно к духовным свойствам, например, к складу характера и привычкам. Впервые Готфрид Страсбургский говорит о благородных сердцах (von edelen herzen). Такое изменение значения произошло, по-видимому, под влиянием мистиков: edelin sзle - это одно из излюбленных выражений.

С XII в. и особенно интенсивно в XIV в. намечается сопротивление против интеллектуализма и софистики, столь характерной для схоластики. В религиозно настроенных кругах оно приняло форму мистики. Мистики стремились познать божественное на основе переживания, а не чисто рассудочным путем. Это порождало философствование, представлявшее собой выражение глубокого, свойственного немцам стремления к непосредственной связи с богом. Темой произведений мистиков было изображение душевных переживаний. Несмотря на это, мистики были убеждены, что познание божественной сущности, обнаруживающей себя в переживании, невозможно выразить словами (слово unaussprechlich появляется впервые в мистической литературе). Стремление описать эти переживания заставило мистиков работать над языком, что и привело к созданию новой своеобразной лексики. Такое стремление вынудило их также пользоваться для выражения чувств не латынью, а родным языком, т.к. он один подходил для этого. То, что было создано мистиками, продолжает существовать до сегодняшнего дня в языке философии, а также в повседневной речи. К этим образованиям относятся такие слова, как begreifen, Eigenschaft, Verstвndnis, Eindruck, Einfluв, Einkehr, Zufall, einleuchten, einsehen, eigentlich, gelassen. Хотя некоторые из этих слов возникли не в кругу мистиков, последние вложили в них новое содержание. Язык мистики беден иностранными словами, но зато он богат удачными, часто довольно смелыми кальками латинских выражений. Вместо Objekt мистики употребляли vьrwurt или gegenwurt, вместо Subjekt - underwurt. Unio mystica переводилось словами einformicheit, gelоcheit, vereinunge, gemeinsamkeit. Особое значение для словаря мистиков имело слово bilde: bildelоch, unbildelоch, inbilden, inbildunge, bildelфs и т.д.

В некоторых словах наоборот, происходило сужение значений. Свн. Getregete «то, что носят, одежда, поклажа; то, что приносит земля: цветы, трава, плоды» в XIV в. приобретает в свн. значение - Getreide. Двн. lоh «тело, плоть» сохраняет это значение и в свн. период, но наряду с ним оно приобретает новое значение - свн. Leichnam «труп» , последнее вытесняет прежнее значение.

Свн. hфchgezоt «великий (церковный или светский) праздник» вытесняется в этом значении уже с XIII в. словом Fest, а затем его значение сужается до нвн. «свадьба».

Если обычно можно наблюдать изменение значения от чувственно-наглядного к лишенному наглядности, отвлеченному, то иногда развитие идет и в противоположном направлении: свн. gevanсnisse означает «плен, взятие в плен». Только в более поздний период оно начинает применяться для наименования здания тюрьмы и его внутренних помещений.

Свн. gemach имело значение «покой, удовольствие, уход». Только с эпохи классического свн. языка это слово обозначает также «место, где отдыхают», т.е. «комната»

Также имели место снижение значений и народная этимология. Двн. бlawвri, имевшее значение «совершенно верно, истинно», а затем - «добрый, ласковый, благосклонный» приобрело в свн. бlwжre значение «простодушный, глупый».

Свн. dierne = нвн. Deern и бав. Dierndl в значении «девушка», в письменном языке со временем приобрело отрицательный смысл.[4 с.111-112]

Wоp/wоb (совр. Weib) первоначально обозначало пол, а vrouwe - социальную принадлежность. К 1200г. отчетливо проявляется социальное и этическое снижение этого слова, хотя в рыцарском эпосе и миннезанге наблюдалось и противоположное течение, противодействующее на протяжении ряда столетий снижению значения этого слова. С другой стороны, когда появляется бюргерская поэзия, пол начинают обозначать словом vrouwe, которое уже около 1300 года соревнуется с wоr.

Двн. hevianna, причастие I от глагола heben, т.е. die Hebende - «поднимающая» уже в средневерхненемецкий период было переосмыслено в hebamme = нвн. Hebamme. Двн., свн. sinvluot - «большой, все охватывающий поток», со времен Hoткера это слово встречается в форме sintfluot (со скользящим t). В XIII в. оно переосмысливается в sыndfluot, хотя старое Sindflut можно встретить еще у Лютера. [13 c.160]

Таким образом, можно сделать вывод о том, что словарный состав немецкого языка в изучаемый период подвергся значительным изменениям: происходило вытеснение древней лексики словами более позднего происхождения, расширение, сужение и снижение значений некоторых слов, а также имела место народная этимология. Для средневерхненемецкого периода характерно существенное развитие и обогащение словарного состава. Так на основе сравнительно небольшого древнего фонда слов, преимущественно конкретных по своему значению, постепенно создается все разнообразие и богатство словарного состава языка, обширные семьи родственных по своему происхождению слов, охватывающих все стороны общественной жизни, материальной и духовной культуры народа.

2.2 Важнейшие лексические заимствования на разных этапах развития немецкого языка

Обогащение словарного состава языка с помощью иноязычных заимствований является результатом международного общения, хозяйственного, военно-политического, культурного. Обогащение это связано в особенности с исторически обусловленными неравномерностями и различиями экономического и культурного развития народов: при этом обмен общественным опытом в области материального или духовного производства неизбежно отражается в языке заимствованием иноязычных слов, обозначающих новые общественные явления и связанные с ними новые понятия. Последовательные этапы этого процесса наглядно отражают и иллюстрируют исторические условия развития народа.

Как все языки мира, немецкий язык с древнейших времен содержит ряд заимствованных слов, вошедших в его словарный состав в результате экономических, политических и культурных связей с другими народами.[10 c.357]

Неразъясненными остаются древнейшие заимствования, не имеющие этимологических соответствий в других индоевропейских языках и, может быть, проникшие в состав германского языка-основы в результате этнических смещений с неиндоевропейским племенным субстратом. К древнейшему периоду истории германцев относятся и немногочисленные кельтские заимствования. Гораздо более заметный вклад в словарный состав германских языков, в частности немецкого, внесли наиболее древние латинские заимствования, связанные с культурным влиянием римлян на германцев: многие из этих слов вошли в устойчивый состав немецкого языка (например, kaufen, StraЯe, Wein и ряд других). Новые словарные элементы, не только церковные, связаны с более поздним влиянием средневековой (христианской) латыни на формирующийся древневерхненемецкий язык (не только Priester, Mцnch и т. п., но schreiben, Brief и некоторые другие). Французские языковые влияния XII -- XIII вв., распространявшиеся через средневерхненемецкую рыцарскую поэзию, имели в значительной части характер узко сословного аристократического жаргона феодальной верхушки; но в некоторой части слова более широкого значения и употребления (например, fln «fein», pris «Preis», rtin «Reim» и некоторые другие) вошли в состав общенародного языка.

Иноязычные словарные заимствования такого рода, пополняющие словарный состав данного языка за счет словарного состава других языков, не ослабляют, но, напротив, усиливают его. При этом заимствованные слова подвергаются фонетическому и грамматическому освоению: они подчиняются фонетическим нормам заимствующего языка, вместе с его исконными словами претерпевают закономерные фонетические изменения; они включаются в его словообразовательную систему и подчиняются господствующим в нем правилам словоизменения (склонения или спряжения).

Древневерхненемецкий словарный состав обогащался благодаря заимствованиям, развитию значений и неологизмам, в первую очередь, под влиянием христианства. При этом заслуживает внимания тот факт, что в изучаемый период появляются первые христианские (первоначально главным образом ветхозаветные) имена. Наиболее продуктивным топонимическим типом VIII--XII столетий было, без сомнения, название на -hausen- (Assmanushausen и т.д.).

Монастырская культура получила в Германии более сильное развитие лишь в VIII в. С ней без колебаний можно связать, учитывая известные трудности точной датировки заимствования иноземной лексики, лишь те слова древневерхненемецкой эпохи, которые находятся в явной связи с жизнью монастырей.

Сюда относятся такие обозначения, как Abt < лат. abbas -- abbвtem, Nonne < позднелат. nonna, Propst «пробст», др.-в.-нем. probцst < propфsitus вместо prsepцsitus; затем слова, связанные со школой и письменностью, например: Schule (др.-в.-нем. Scuola < лат. scola), Tinte (др.-в.-нем. tinkta < ср.-лат. tincta), Tafel (др.-в.-нем. tavala „дощечка для письма" < лат. tabula), Pergament (др.-в.-нем. pergamоn < ср.-лат. pergamenum), Brief (др.-в.-нем. briaf). Благодаря садоводству и огородничеству, развившимся при монастырях, были заимствованы: Lilie (др.-в.-нем. Lilja < лат. lilium), Rose (др.-в.-нем. rфsa < лат. rosa), Petersilie (др.-в.-нем. petersilia < ср.-лат. petrosiliura), Lattich (др.-в.-нем. lattыh < ср.-лат. lactыca), Eibisch (др.-в.-нем. оbisca < гp.-лат. ibiscum), Salbei (др.-в.-нем. salbeia < ср.-лат. salvegia) и т.д. В области кулинарии и кондитерских изделий монастыри дали такие слова, как Brezel (др.-в.-нем. brezitella < ср.-лат. *brachiatellum, уменьшительное к лат. *brachltum „пирог в форме скрещенных рук", „крендель", от лат. brachium „рука"), др.-в.-нем. mortвri, совр. нем. Mцrder < лат. mortвrium. Кроме того, с монастырями в какой-то степени связано заимствование медицинских терминов: греко-лат. archiвter (засвидетельствовано с 400 г.) дало др.-в.-нем. arzater, arzat, совр. нем. Arzt; греко-лат. buxis > др.-в.-нем. buhsa = нов.-в.-нем. Bьchse; греко-лат. Liquiritia > др.-в.-нем. lасriciе = нов.-в.-нем. Lakritze.

Существительным в количественном отношении уступают прилагательные и глаголы: др.-в.-нем. sыbar „чистый" < лат. sыbrius; nьchtern < nocturnus. Лат. ordinвre превратилось в др.-в.-нем. ordinфn; лат. tractвre > др.-в.-нем. trahtфn „обдумывать вопрос, на который следует ответить" (заимствовано из школьного быта) = нов.-в.-нем. trachten; лат. praedicвre > др.-в.-нем. bredigфn, совр. нем. predigen; лат. lavвre > др.-в.-нем. labцn „омывать", „освежать", совр. нем. laben; лат. (ex)pendere > др.-в.-нем. spлntфn „подавать", „жертвовать" (VII в.); лат. scrоbere > др.-в.-нем. scrоban -- нов.-в.-нем. schreiben.

Заимствования этого периода характеризуются отсутствием передвижения согласных: Abt, Propst -- см. выше; др.-в.-нем. piligrоm „пилигрим" < ср.-лат. pelegrоnus; др.-в.-нем. tempal „храм" < лат. templum.

В этой группе слов всегда следует предполагать соответствующие народно-латинские или романские формы. Например, долгие гласные народной латыни, развившиеся из более древних кратких, отразились в др.-в.-нем. scuola, более древнее scфla /лат. scola; др.-в.-нем. krыzi „крест" / лат. crucem; др.-в.-нем. briaf, более древнее *brзf /brмvera. Изменение i в е, характерное для народной латыни, отражено в др.-в.-нем. messa „месса" < нар.-лат. messa вместо missa; др.-в.-нем. sёgan „благословение" <нар.-лат. segnum вместо signum. Др.-в.-нем. most „виноградное сусло" < нар.-лат. mostum вместо mustum предполагает переход латинского u в нар.-лат. о. Заменой древних глухих смычных звонкими в народной латыни объясняется др.-в.-нем. predigфn „проповедовать" по сравнению с лат. praedicare, др.-в.-нем. fogat „фогт", „наместник" по сравнению с лат. (ad)vocatus, др.-в.-нем. spiagal „зеркало" по сравнению с лат. speculum, др.-в.-нем. sоda „шелк" по сравнению с лат. sзta. Только характерный для периода поздней латыни переход лат. с (читай к!) перед i, e в ts (относящийся к VI, VII вв.) делает понятными такие формы, как др.-в.-нем. krыzi, совр. нем. Kreuz < лат. crucem, др.-в.-нем. zella, совр. нем. Zelle < лат. cella. (До этого перехода было заимствовано др.-в.-нем. kellвri, совр. нем. Keller <лат. cellвrium.) Др.-в.-нем. f- при передаче лат. v- предполагает более поздний переход, характерный для нар.-лат. v->f- в словах типа др.-в.-нем. viola „фиалка" < лат. viola. (Ср. вместе с тем др.-в.-нем. wоwвri „пруд", „садок" < лат. vivвrium.) В народной латыни n перед s исчезало; в соответствии с этим развиваются лат. expзnsa > нар.-лат. *spзsa > др.-в.-нем. spоsa, совр. нем. Speise; лат. mansionarius > нар.-лат. mвsionarius > др.-в.-нем. mesinвri, ср.-в.-нем. mesnжre, совр. нем. Mesner; лат. conscius „сознательный" > нар.-лат. *cфscius „добродетельный" > др.-в.-нем. kыski, совр. нем. keusch „целомудренный". Гр. ц(ph) в народной латыни во многих случаях соответствовало р. Подобный переход предполагается в таких словах, как др.-в.-нем. ёlpfant „слон" < нар.-лат. elepas, elepantis (вместо лат. elephas, elephantis) и др.-в.-нем. grоf(o) < герм. *grоp- < лат. grphus, совр. нем. Greif ,,гриф"(зоол.) Древневерхненемецкие существительные типа imno, psalmo не основаны непосредственно на лат. hymnus, psalmus, а восходят к народно-латинским формам с-о вместо лат. -us. В словах Pflaume, Kirsche, Birne, представляющих собой существительные женского рода в немецком языке в противоположность лат. prunum, cerasum, pirum, изменение рода произошло, несомненно, еще на романской почве [22, c.63].

Латинское влияние проявляется не только в заимствовании лексики, но и в многочисленных кальках: церковно-лат. misericors отражается в древневерхненемецком как armaherz „милосердный" (ср. также гот. armahafrts), лат. compater -- как др.-в.-нем. gifatero „кум", conscientia -- как др.-в.-нем. giwizzani „совесть", лат. coramunio -- как др.-в.-нем. gimeinida „община", „общность", лат. beneficium калькируется как др.-в.-нем. wolatвt, лат. monachus -- как др.-в.-нем. einsidilo (от др.-в.-нем. sёdal „местопребывание", „жилище"), лат. senior -- как др.-в.-нем. hзriro „более благородный", „господин" (основное значение этой сравнительной степени прилагательного hehr „седовласый", а поэтому „почтенный"); лат. iunior дало др.-в.-нем. jungiro „ученик"; лат. argentura vivum -- др.-в.-нем. quёc-silbar; лат. spiritualis отразилось в древневерхненемецком как geistlоch, лат. simplex -- как др.-в.-нем. einfalt „простой" (которому соответствует еще гот. ainfalpei).

Многие древневерхненемецкие кальки были недолговечны, например: forasago (propheta), zehaning (decanus), drоnissa (trinitas), armeinsarnфn (excoramunicare), ёbanwirkan (cooperari), ёbandolзn (corapati) и др.

Довольно часто прежнее значение исконных немецких слов все более и более вытеснялось новым, возникавшим под влиянием латыни: так, др.-в.-нем. Heilant, совр. нем. Heiland подверглось влиянию лат. saivator; др.-в.-нем. hella, совр. нем. Hцlle подверглось влиянию лат. infernum и gehenna; др.-в.-нем. riuwa „боль", „печаль" -- лат. contritio; др.-в.-нем. buoza „исправление", „улучшение" = нов.-в.-нем. Busse „покаяние" испытало-влияние лат. satisfaclio; др.-в.-нем. bijiht „признание" = нов.-в.-нем. Beichte изменило значение под влиянием лат. confessio; дp.-в.-нем. suntea, первоначально „поведение, которого стыдятся", совр. нем. Sьnde -- под влиянием лат. peccatum; др.-в.-нем. tugund „пригодность" = нов.-в.-нем. Tugend „добродетель" под влиянием лат. virtus в его значении, употребляемом в учении о христианских добродетелях. Правда, некоторые из этих слов приобрели свое новое значение лишь после древневерхненемецкого периода. Для обозначения единого христианского бога в образе человека (deus) миссионеры изменили средний род древнего Gott на мужской род и подчеркивали новое значение, добавляя иногда слова (al)waltant, (al)mahtоg.

Ассимилиция немецким языком латинороманских слов происходила не только путем калькирования, но и другими способами:

1. В результате фонетических преобразований.

Путем использования начального ударения в лат. monзta > др.-в.-нем. mьnizza = нов.-в.-нем. Mьnze; лат. monastзrium > др.-в.-нем. munistri = нов.-в.-нем. Mьnster; лат. flagellum > др.-в.-нем. flegil = нов.-в.-нем. Flegel и т. д. (Исключение: др.-в.-нем. latоn = нов.-в.-нем. Latein.) Ассимиляция осуществлялась также и путем замены неупотребительных звуков; так как в древневерхненемецком некоторое время не было з и ф, в латинских заимствованиях их заменяли звуками о и ы, т.е. наиболее похожими звуками; так, например, лат. sзta > др.-в.-нем. sоda = нов.-в.-нем. Seide; лат. crзta > др.-в.-нем. krоda = нов.-в.-нем. Kreide; лат. mфrum > др.-в.-нем. mыr(boum) = нов.-в.-нем. Maul(beerbaum).

2. Путем унификации рода и флексий.

Путем уподобления рода существительных роду сходных по смыслу или форме слов немецкого языка: др.-в.-нем. venstar < лат. fenestra получило средний род по равнозначному др.-в.-нем. ouga-tora; др.-в.-нем. mыra < лат. mыrus становится существительным женского рода благодаря др.-в.-нем. want „стена"; др.-в.-нем. pfоlвri „столб", „опора" < лат. pоlвrium приобретает мужской род, несомненно, под влиянием др.-в.-нем. stuodil „столб". По образцу немецких названий орудий действия с древневерхненемецким суффиксом -il типа Schlьssel, Zьgel, Hebel, Schlegel мужской род получило слово Flegel (др.-в.-нем. flegil < лат. flagellum), а также Spiegel (др.-в.-нем. spiagal < лат. speculum). Под влиянием древневерхненемецких существительных женского рода на -ala (типа Achsel, Amsel, Deichsel, Gabel) др.-в.-нем. kancella „кафедра (в церкви)" «лат. cancelli, мн. ч.) приобрело женский род.

3. Путем словообразования.

От лат. саuро и mango „торговец" образовались глаголы koufan „покупать" и mangфn „торговать". В результате слияния суффикса -вrius > др.-в.-нем. -вri с отечественным суффиксом *-variфs, встречающимся в германских племенных названиях (суффикс этот латинизирован в Amsi-varii „живущие по реке Эмс", Angri-varii „жители Энгерна"), суффикс -вrius в значительной мере утратил свой иноязычный характер. Кроме того, этот суффикс вытеснил другие окончания в латинских заимствованиях, вследствие чего последние были еще более ассимилированы немецким языком, например: лат. sыtor > др.-в.-нем. sыtвri = ср.-в.-нем. schuoch-sыtaere = нов.-в.-нем. Schuster. Часто встречаются сложные слова с немецким словом-уточнителем: лат. саиро > др.-в.-нем. koufo, koufman „купец", лат. tigris > др.-в.-нем. tigirtior; лат. mфrum > др.-в.-нем. ,,mыrben = нов.-з.-нем. Maulbeere; лат. Rфma > Rыmaburg и т. д.

4. В результате изменения значения и народной этимологии.

Лат. conscius „сознательный", нар.-лат. *cфscius „добродетельный" появляется в древневерхненемецком как kыski „непорочный". Др.-в.-нем. ambar основывается па лат. amphora „амфора", „кувшин с двумя ручками", нар.-лат. atnpora. Этой форме противостоит более поздняя др.-в.-нем. einbar, eimbar = нов.-в.-нем. Eimer, получившаяся в результате сопоставления с ein и beran „нести”, что стало возможным после того, как кувшин с двумя ручками превратился в бадью с одной дужкой. Др.-в.-ием. grоf(o) < лат. gryphus „гриф (птица)” в результате народной этимологии сблизилось с др.-в.-нем. grоfan = нов.-в.-нем. greifen и т. д. [17, c.35].

В средневерхненемецкий период также происходит процесс заимствования лексики из различных языков.

Большую роль в становлении наддиалектного пласта лексики играли заимствования из французского языка, общее число которых за период до 1400 г. составляет около 2000 единиц.

XII -- XIV вв. в Германии -- период расцвета феодализма и рыцарской культуры. Феодализм сложился в Германии позднее, чем во Франции. Поэтому не случайно Франция, классическая страна феодализма, рассматривалась феодальными слоями, рыцарским сословием как образец для подражания.

Французское влияние на Германию становится заметным с 1150 г. после того, как во время II Крестового похода (1147--1149 гг.) произошло соприкосновение немецкого и французского рыцарства, а также наметились нити культурных и литературных связей между обеими странами.

Многие немецкие ученые того времени получали образование во Франции.

Значительное количество немецких книг в это время были переводами с французского. Французский язык пользовался широкой популярностью в придворных кругах.

В произведениях средневерхненемецких поэтов встречаются целые обороты на французском языке, ср., например, в „Тристане": juvente bele et riant -- diu schoene jugent, diu lachende - прекрасная юность, смеющаяся; gentil rois -- edeler , kunic Kurnevalois - благородный король Корнвалуа.

Многие из заимствованных в то время слов исчезли, потому что жили в лексиконе рыцарства и были чужды народу; некоторые сохранились лишь как понятия, связанные со спецификой рыцарского быта или как обозначения предметов того времени.

Однако значительная часть заимствованных в то время слов вошла в общенародный словарный состав немецкого языка.

Сказанное выше определяет характер слов, заимствованных из французского языка того времени. В большинстве случаев это были слова, отражающие различные стороны рыцарской культуры, жизни и быта верхушечных слоев общества. [19 c.205-204]

Французские языковые влияния XII -- XIII вв., распространявшиеся через средневерхненемецкую рыцарскую поэзию, имели в значительной части характер узко сословного аристократического жаргона феодальной верхушки, но в некоторой части слова более широкого значения и употребления (например, fоn «fein», prоs «Preis», rоm «Reim» и некоторые другие) вошли в состав общенародного языка.[10 c.357]

Из французского языка заимствуются и некоторые новые словообразовательные элементы в том числе глагольный суффикс -ieren.

Он пришел вначале с французскими словами: ср. свн. fei-tieren украшать -- др.-фр. faitier, loschieren найти приют, расположиться-- logier, regnieren править -- reignier и т. п.

Впоследствии данный суффикс становится продуктивным в словах, образованных от немецких основ: halbieren, buchstabieren, hausieren.

Широкое распространение получают заимствованные из французского языка глаголы на -iren. Этот суффикс прочно обосновался в немецком языке и встречался не только в заимствованных глаголах, например: galopiren «скакать галопом», passiren «случаться», но присоединялся и к немецким основам, например: stolziren «гордо выступать», halbiren «делить пополам». [2 c.270]

Из французского языка был заимствован также элемент ley, по значению соответствующий немецкому Art,cp. свн. -lei, maneger, aller, vieler leie (совр. mancherlei, allerlei, vielerlei).

Французского происхождения также средневерхненемецкий суффикс -ое (совр. -ei), который уже в средневерхненемецкий период мог давать производные от немецких слов, ср. свн. vilanоe (unhцfisches Benehmen), prophezоe (Prophezeiung), zou-berоe (Zauberei), jegreоe (Jдgerei) и т. п.[18 c.201]

Наряду с прямыми заимствованиями в пору расцвета классической средневерхненемецкой поэзии были широко представлены разнообразные кальки с французского. Одни из них полностью копировали формальную структуру соответствующего французского образца, ср.: свн. dцrperie - ст.фр. vilanie «грубость, неотесанность, мужланство»; свн. hцvescheit - ст.фр. cortoisie «куртуазность, изысканность манер»; свн. hцvesch - ст.фр. corteis «изысканный, утонченный, куртуазный». Другие являлись семантическими кальками, возникшими благодаря преобразованию семантики исконно немецких слов под влиянием значения французского лексического эквивалента. Так, прилагательное sьЯ, первоначально обозначавшее лишь вкусовые ощущения (ср. двн. suozi), под влиянием франц. doux (ср. в «Песни о Роланде»: la douce France «милая сердцу Франция») расширяет свою семантику, приобретая лексико-семантические варианты «милый, приятный», «добрый, дружелюбный, милостивый», например: свн. sьesiu vrouwe, sьesiu maget (o деве Марии), sьeser vater (о боге). Новые характерные для рыцарской среды значения приобретают уже имевшиеся в немецком языке слова Sicherheit «слово побежденного» («das Untertдnigkeitsgelьbde des entlassenen Besiegten oder Gefangenen», под влиянием ст.фр. fiance), gesellschaft «Verbrьderung zwischen zwei Rittern» (под влиянием ст.фр. compagnie). [19 c.114]

Ассимиляция немецким языком слов, заимствованных в средневерхненемецкий период из французского языка происходила не только путем калькирования, но также и другими способами:

1. Путем фонетических преобразований: Употребление во французских словах немецкого начального ударения: Hбrnisch, Pбnzer и т. д. Однако в некоторых случаях еще долго наблюдались колебания; так, banнer употребляется наряду с bбnier, pбlas наряду с palбs, vнrnоs «грим, краска» наряду с virnоs и т. д. У глаголов с суффиксом -ieren и существительных на -ое ( иностранный характер ударения сохранился до настоящего времени).

Замена звуков: франц. v не имело полного соответствия в средневерхненемецкий период, так как нем. w произносилось еще как совр. англ. w поэтому франц. v заменялось звуком f, даже если писалось v, например в вventiure, revier. Еще и теперь это явление наблюдается в слове prьfen = свн. prьeven < ст. франц. prфver. Приведенные примеры свидетельствуют о заимствовании лексики в процессе устного общения.

2. Путем изменения рода и флексии в соответствии с закономерностями немецкого языка.

Уподобление рода существительных роду сходных по смыслу или форме слов немецкого языка. Примеры: ст.фр. boucle (лат. buccula) «полусферическая металлическая отделка посредине щита» дало средневерхненемецкое существительное женского рода buckel, которое под влиянием немецких названий орудий с суффиксом -el приобрело мужской род. Уподобление глагольных форм: ст.франц. priser дало свн. рrоsen = нвн. preisen; уже в XIII в. этот глагол относился к сильному спряжению.

3. Путем словообразования.

От существительного virnis „олифа", „лак" был образован глагол virnоsen; ст.франц. franзois, свн. franzois было затем преобразовано во franzoisisch; ст.франц. amour -- в amыrschaft.

4. В результате изменения значений и народной этимологии.

Ст.франц. estendard «штандарт» (от лат. ехtendere «развертывать») встречается в средневерхненемецком как stanthart (форма повелительного наклонения stant! «стой» и hart «твердо»); ст.-франц. arbaleste или лат. arcuballista дало свн. armbrust = нвн. Armbrust и т.д. [4 c.119-120]

Однако заимствованная из французского языка лексика, относящаяся к новой культуре и связанным с нею обычаям и обрядам, быту и нравам имела ограниченное распространение, так как обслуживала только феодально-рыцарскую верхушку общества. Поэтому в язык прочно вошла -- в ряде случаев с переосмыслением -- относительно небольшая часть заимствований того времени. Пережили упадок феодально-рыцарской культуры, например, средневерхненемецкие слова: banier(e) «знамя», turnei «турнир», palas(t) «дворец», tanz «танец», berille «берилл» (ср. нвн. Brille «очки»).

С разложением рыцарства и упадком его культуры многие заимствования этого периода выпали из языка, например: salviren «приветствовать», parliren «беседовать», partiren «делить», feitiure «облик». В XIII-XIV вв. поток французских заимствований иссякает. [2 c.270]

Одним из главнейших посредников в распространении французских заимствований были Нидерланды. Фландрия и Брабант наряду с Францией являлись образцом куртуазии, куртуазного образа жизни. Именно через Нидерланды приходят слова: dцrpжre (совр. Tцlpel) и hцvesch (ср. южнонем. tцrfжre и южнонем. hьbesch), на что указывает их форма.

О том, что Нидерланды служили образцом для подражания, свидетельствует также заимствование некоторых слов, не имевших отношения к французскому языку, например, wвpen (южнонем. wвfen), blide (южнонем. froh) и суффикс -kоn в нижненем. форме, например: kindekоn.

Употребление рядом друг с другом слов, отличающихся своим звуковым обликом, приводит к возникновению так называемых этимологических дублетов: совр. hцfisch -- hьbsch, Wappen -- Waffe. [20 с.205-206]

Политические и торговые связи рыцарской эпохи (в частности крестовые походы) повлекли за собою заимствования из восточных языков (персидского, арабского, индийских), проникавшие в средненемецкий отчасти через романское посредничество. Сюда относятся такие слова, как, например: schвch, amiral, soldвn, schraffe, spinat, zucker (нвн. Schach, Admiral, Sultan, Giraffe, Spinat, Zucker). [2 c.270]

С шахматной игрой пришло около 1200 г. выражение schвch unde mat, которое восходит к арабскому esch -- schah -- mat «король умер», mat было вырвано из этой связи и уже в ХШ в. развивает значение «бессильный, матовый».

Через итальянский в немецкий язык проникли слова zucker сахар и kampher камфара (из индийского). Из итальянского пришло spaziari -- свн. spaczieren (совр. spazieren).[20 c.206]

Таким образом, среди внешних влияний на немецкий язык в средневерхненемецкий период в первую очередь следует отметить влияние французского языка. Оно было достаточно сильным. Так называемый язык рыцарства в достаточно большой мере состоял из французских заимствований.

В более поздние эпохи (XIV - XVI вв.) словарный состав немецкого языка вновь пополняют некоторые заимствования из латыни, которая продолжает безраздельно господствовать в церкви и в науке, где ее авторитет еще более возрастает с основанием в XIV в. первых университетов в городах Священной Римской империи (в 1348 г. в Праге, в 1365 г. в Вене, в 1386 г. в Гейдельберге, в 1388 г. в Кёльне), становящихся оплотом латинской учености. В немецком языке появляются такие слова, как copie/copey, disputiren, fantasie, juriste, studente, puls. [2 c.270]

Многие топонимы, входящие сегодня в состав немецкого языка, имеют латинское происхождение. Греческий топоним Magnesia - название области в древней Фессалии - лежит в основе современного обозначения der Magnet «магнит». Здесь еще в античные времена были известны магнитные руды - magnзsiз (lithos). Латинское magnзs (magnзtis) было заимствовано немецким языком в средние века и положило начало другим словам с тем же корнем: magnetism [XVI вв.], der Magnetismus [XVIII вв.]. Название плода der Rfirsich «персик» также восходит к латыни (persicum malum = «персидское яблоко»). В немецком языке оно появилось в раннем средневековье. [16 c.79-80]

Наиболее полную форму лексического освоения латинских слов представляют переводные заимствования, т.е. кальки, которые с помощью материала родного языка воспроизводят значение и принципы словопроизводства, семантическую структуру (так называемую «внутреннюю форму») иноязычного слова. [10 c.360]

Число калек в рассматриваемый период было гораздо более значительным, чем число прямых заимствований, что объясняется как характером переводимых текстов, изобиловавших отвлеченной лексикой, так и стремлением переводчиков (которые нередко одновременно были и преподавателями в монастырских школах) способствовать быстрому и полному пониманию латинских подлинников. [20 c.91]

Исконные немецкие слова под влиянием латыни приобретали иногда новые оттенки в значении. Когда немецкое рыцарство стало пользоваться системой трех добродетелей, оно приспособило к этой чужой системе древние слова родного языка, обозначавшие добродетели: зre, gotes hulde, varndes guot, stжte, tugent, zuht, huote,hцher muot, hфhe minne, sжlde, mвze, erbвrmde, vroide, trыren, arebeit, werdekeit, sоstuom и т.д.

Заимствования из латинского языка, являвшегося в то время государственным и международным языком, а также языком церкви и науки, продолжаются в течение всего периода позднего средневековья. [9 c.207]

Начиная с XIV в. растет число заимствований из восточно-европейских языков, граничащих с немецким.

На примере нескольких слов, заимствованных из арабского, попробуем показать связи с неевропейским юго-востоком. Некоторые из этих слов проникли в немецкий благодаря научным связям, но многие через итальянский язык.

Kalif (XIV в.), Lack (индийское слово, которое через арабский попало в европейские языки; в немецком оно встречается с XIV в. и базируется, повидимому, на итал. lacca). Mameluck (заимствовано в XV в. через итал. mammaluсco), Matratze (в XV в. из итал. materazzo, последнее взято из арабского языка), Каrussell (персидское или арабское по происхождению, в немецкий язык проникло в XV в. через франц. carrousel и южн.-итал. carocello), Kaffee (проникло в Европу из арабского через турецкий. В немецком это слово встречается с XV в. в форме chawe; современная форма была заимствована из французского только в конце XVII в.). Alkohol (это арабское слово; известно в Германии с XVI в. и распространилось благодаря алхимикам первоначально со значением „мельчайший порошок"), Koran, Alkoran (XVI в.) и т.д.

В связи с тем, что в конце XV в. начинается эпоха географических открытий, и немцы (большей частью через посредничество других народов) знакомятся с новыми народами, товарами, растениями и животными, в немецкий язык начинает проникать множество слов из других языков, особенно из языков Нового Света.

Многие выражения -- отчасти через специальные языки, например через воровской жаргон -- проникли в немецкий язык из новоеврейского идиш. Следовательно, это произошло не в результате излучения извне, а путем заимствования из существующего в самой Германии наречия, (Идиш -- побочный язык верхненемецкого, отделился от него в ранненововерхненемецкий период и засвидетельствован с XIII в. Ныне он является родным, а также разговорным языком примерно 10 миллионов евреев, проживающих в основном в Голландии, Польше, России, на Балканах и в США.)

Еще в XV -- XVI вв. в немецком языке употребляются некоторые слова из идиш, древнееврейские по своему происхождению, например: acheln „кушать", schummeln, besebeln „обманывать", ganfen „красть", Gauner „вор", Schaute „смешной шут" (встречается в XVI в. в западно-средненемецком) и т.д.

Ввиду того, что латынь являлась языком римско-католической церкви, а в эпоху гуманизма ее влияние наряду с влиянием греческого стало проявляться особенно интенсивно, то вполне понятно, что словарный состав немецкого языка в XIV -- XVI вв. был сильно пронизан элементами латинского и греческого происхождения. Несмотря на весьма значительный поворот к немецкому языку в эпоху Реформации, последнему снова пришлось склониться под давлением латыни. Результатом этого была утрата свежести и непосредственности, которые были ему присущи в конце XV в. и в начале XVI в. Характерно, что в этот период появился первый немецкий словарь иностранных слов: „Teutscher Dictionarius" Симона Рота (Аугсбург, 1571 г.), в котором было приведено около 2000 иностранных слов, большей частью латинского происхождения. И в настоящее время в немецких иностранных словарях около двух третей слов составляет лексика, заимствованная из латыни и греческого; появление этих слов в значительной мере связано с XIV -- XVI веками.

2.3 Развитие лексики в нововерхненемецкий период

Xiv - XVI века представляют собой переходный период в развитии языка, который получил название «ранний нововерхненемецкий». В XVII веке немецкий язык вступает в следующую фазу своего развития: продолжается формирование национального литературного языка на основе восточносредненемецкого диалекта, к которому примыкали в разной степени элементы южнонемецкого и севернонемецкого диалектов.

Формирование лексического состава языка этого периода тесно связано с изменением в фонетике, графике и орфографии.

В книжном общем языке в период с XVII по XX вв. можно установить лишь немногие звуковые новообразования. Правда, территориальное распределение отдельных звуковых явлений, даже в сфере общего языка, подвергалось сильным изменениям по мере распространения унифицирующих тенденций по всей области немецкого языка; они затрагивали теперь не только печатный язык. С XVII в. печатное слово приобретало все большее влияние на разговорный язык, особенно в области нижненемецкого, где общий язык весьма расходился с диалектом и где его приходилось изучать почти как иностранный язык; последнее создавало сильную зависимость произношения от письменного изображения слов. Этим объясняется тот факт, что в северной Германии часто говорят „лучше", чем на юге, т. е. ближе к письменному языку. Однако в рассматриваемый период такая сильная зависимость произношения от письменного изображения наблюдается не только в отдельных диалектных районах. Такие иностранные слова, как Meute, Leutnant (в отличие от Mцbel < франц. maeubles), приобрели свою современную звуковую форму под влиянием иностранного написания. Произношение в соответствии с написанием (правда, отчасти под влиянием латыни) прослеживается в словах типа General, Offizier, Zigarre, Energie, которые в форме, приближающейся к французскому произношению Scheneral, Offisier, Sigarre, Enerschie, встречаются вплоть до XX в. в разговорном языке, причем не только в западной части средней Германии. Также объясняется произношение f в Epheu (ср.-в.-нем. ёbehцu). В иностранных словах часто писалось ph, а произносилось f (Philosoph), поэтому стали читать Efeu; в южнонемецких диалектах еще и сейчас говорят Epheu [9, c.154].

Хотя единства общего нововерхненемецкого языка в его устной форме можно было добиться только на основе соответствия произношения с написанием („Говори так, как пишешь!"), однако такой принцип никак нельзя было полностью провести даже в сценическом немецком языке, т. е. в такой его форме, которая менее всего связана с определенной территорией. В словах Liebe, Wiese и др. пишется ie, а произносится лишь о. В словах Dach, ich, Dachs одно и то же буквосочетание передает три различных звука. В Schlange и singen произносится один звук, а пишутся две буквы: n и g. Зубные смычные звуки в конце слов, например Pfund и bunt, столь же мало различаются в современном произношении, как е и д в essen и hдЯlich или ai и ei в Kaiser и heiser. (Только прибалтийские немцы составляют здесь исключение.) В слове richtig буквами g и ch обозначается один и тот же звук. Суффикс -ig в конце слога и перед согласным произносится как -ich (Kцnich, ewich и т. д.); однако этот же знак артикулируется как смычной звук, если за ним следует второе -ich (ewiglich, kцniglich) или гласный (Kцnige).

В XVII--XIX вв. большое значение имело стремление к нормализации немецкой орфографии; однако полного единства не добились и в XX в. Первые попытки провести обязательную для всех нормализацию мы наблюдаем еще у книгопечатников и грамматистов предшествующего периода. В XVII в. над немецким правописанием более других работал Ю. Г. Шотель. В начале XVII в. в этом направлении много сделал Иероним Фрейер, опубликовавший „Anweisung zur teutschen Orthographie" („Руководство по немецкой орфографии"), которое вышло впервые в 1722 г. в Галле. Только в конце XVIII в. „Hallesche Rechtschreibung" (так называли книгу Фрейера) была заменена книгой Аделунга „Anweisung zur Orthographie" („Руководство по орфографии", 1788; изд. 5, 1835), который опирался на Готтшеда; грамматика Аделунга лишь незначительно отличалась от фрейеровской. В начале XIX в. наряду с Аделунгом за унификацию языка боролся и Кампе.

Грамматисты старшего поколения старались разделить омонимичные слова с помощью различного написания. Благодаря этому в языке параллельно употребляются Lдrche и Lerche, Weise и Waise и т. д., а в XVIII в.-- также sein „его" и seyn „быть". Готтшед остановился на нижненемецком написании Roggen, чтобы отличить его от Rocken „прялка", „кудель". При написании немецких слов с е и д старались через д писать ср.-в.-нем. е, возникшее в результате умлаута а, чтобы отразить таким образом этимологические связи слов. Итак, теперь стали писать дlter, fдllen, trдnken и т. д. вместо elter, vellen, trenken. Лишь там, где этимологические связи были уже затемнены, осталось старое написание е, например: Eltern (от alt), fertig (от fahren), behende (от Hand), edel (от Adel). Против правил д оказалось введенным в Bдr, gebдren, gдren, gдhnen и т. д.; оно стоит здесь на месте герм. ё , а не е, возникшего в результате умлаута а.

В то время как Якоб Гримм высказывался за историко-этимологическое правописание, Рудольф фон Раумер требовал большей ориентации на фонетику. С 50-х годов XIX в. наблюдаются систематические нормализаторские попытки, инициаторами которых были сначала учителя, а затем государственные учреждения. В 1875 г. фон Раумеру было официально поручено разработать проект реформы. В 1876 г. прусское правительство созвало в Берлине „конференцию для выработки большего единства в немецком правописании"; ее результаты послужили основой для создания официальной баварской инструкции по правописанию от 1879 г., а также прусской книги правил, опубликованной в 1880 г. при министре просвещения фон Путткаммере. Хотя Бисмарк был противником этой книги и запретил пользоваться в официальных сношениях „Путткаммеровским правописанием", оно все же распространилось впоследствии в тех странах, где говорят на немецком языке. „Орфографическая конференция", созванная в 1901 г. правительствами Германии, Австрии и Швейцарии, добилась большего единства в орфографии (ph -- только в иностранных словах). Опубликованный в 1903 г. „Amtliches Wцrterverzeichnis fьr die deutsche Rechtschreibung zum Gebrauch an den preuЯischen Kanzleien" был принят имперскими учреждениями и большинством союзных государств. С 1907 г. это издание стало руководством для немецких школ. На его основе разработано „Rechtschreibung der deutschen Sprache und der Fremdwцrter" („Правописание немецкого языками иностранных слов") Конрада Дудена.

Основанный в 1876 г. „Allgemeiner ferein fьr fereinfachte rechtschreibung' отстаивал правописание, весьма отличающееся от письменной традиции; в 1928 г. он насчитывал 120 членов.

Строго нормированное правописание стало общим достоянием немцев только в XIX в. Так, письма Лизелотты Пфальцской, госпожи Гёте и матери барона фон Штейна показательны для того полного произвола, который царил еще в XVIII в. в орфографии даже образованных людей.

Что касается морфологии нововерхненемецкого языка XVII в., то здесь нижненемецкий суффикс -s проник в верхненемецкую область. Уже в XVII в. у Мошероша встречаются формы Kerls, Jungens и т. д. Гёте пишет: die Frauens und Mдdgens (в письме госпоже фон Штейн от 25.12.1782 г.). Только в иностранных словах показатель множественного числа -s французского происхождения; но и в этих словах оно начинает произноситься лишь под влиянием нижненемецкого диалекта. В XVIII в. в письменном языке различался еще грамматический род числительных zwei и drei, что в настоящее время сохранилось только в диалектах. (Ср. у Hцlty: Zween Knaben liefen durch den Hain.)

Важную роль в формировании лексики играло словообразование. Так в нововерхненемецкий период с XVII века от имен собственных можно было образовывать глаголы (mьllern, rцntgen, mensendiecken, einwecken), а также абстрактные существительные (Lutherturn, Eulenspiegelei). Имена собственные могли становиться нарицательными: Volt (вместо Volta), Watt, Ohm, Ampere. К нововерхненемецкому периоду относятся те сложные слова, первый элемент которых образован из атрибутивного словосочетания (Sauregurkenzeit, Altweibersommer, Kleinrentnerfьrsorge). С XVIII в. длинные слова заменяются более короткими, например: Auslese вместо Auslesung, Befremden вместо Befremdung, Beweggrund вместо Bewegungsgrund (1719), Ausdruck (1716) вместо Ausdruckung (Лютер), Besuch (XVIII в.) вместо Besuchung, Nachricht (XVII в.) вместо Nachrichtung и т. д. Schaubьhne было сокращено в Bьhne (XVIII в.), Korkpfropfen -- в Kork (XVIII в.), Garten-, Sommerlaube -- в Laube, Bleistift -- в Blei, Sozialist -- в Sozi. (Сокращения последнего типа наблюдаются и в другие периоды, а также и в других языках: др.-в.-нем. sarc „гроб" восходит к лат, *sarcus, сокращенному из sarcophagus; из Landsknecht или Lanzknecht еще в начале XVI в. образовалась форма Lanz и т. д.)

Древние сочетания прилагательного и существительного теперь легко соединяются в одно слово: der edle Stein (еще у Лютера) -- в Edelstein, das feste Land -- в Festland (у Кампе, 1813), fremde Wцrter -- Fremdwцrter (у Жана Поля, 1819), die jetzige Zeit -- в Jetztzeit, der schцne Geist (калька франц. bei esprit, еще у Томазиуса, 1687) -- в Schцngeist, die neue Zeit -- в Neuzeit, die groЯe Macht -- в GroЯmacht (1691), der falsche Mьnzer, Spieler -- в Falschmьnzer, Falschspieler. Несколько отличаются от приведенных случаи типа das mittlere Zeitalter > Mittelalter, die nachgeborene Welt > Nachwelt (Цезен, 1648), der kaiserliche Schnitt > Kaiserschnitt (XVIII в.).

Для новейшего периода характерны также аббревиатуры, которые создаются путем более или менее произвольного соединения букв или слогов длинного слова или целого словосочетания с целью получить слово, удобное для употребления. В этом отношении немецкий язык воспринял, повидимому, в XIX в. тенденцию, возникшую в английском. Еще до первой мировой войны появились аббревиатуры типа D-Zug (Durchgangs-Zug), BGB (Bьrgerliches Gesetz-Buch), Hapag (Hamburgisch-amerikanische Paketfahrt-Aktien-Gesellschaft), Ila (Internationale Luftschiffahrts-Ausstellung, 1909). Войны чрезвычайно увеличили их число.

Такие же или сходные сокращения применяются в торговле в качестве рекламы. Средство для чистки зубов Pebeko изготовляется фирмой Р. Beyersdorf und Со. Вообще говоря, весьма модным является образование рекламных слов путем соединения немецких и иностранных элементов или путем прибавления к аббревиатурам иностранных аффиксов: Antilausin --средство от вшей (Laus), Niknitta -- не мнущийся материал (ein nicht knitternder Stoff), Hautana -- бюстгальтер, т. е. одеваемый прямо на тело. Подобные слова в известной мере родственны словам, издавна употреблявшимся в языке студентов.

Уменьшительный суффикс -chen- был знаком Лютеру из его родного диалекта (Psдlmichen, Sцhnichen). Однако в своих произведениях, особенно в переводе библии, он пользуется суффиксом -1ein. Этот суффикс под его влиянием занял на долгое время господствующее положение в письменности. По мнению Г. Гюртлера, этот суффикс является преобладающим между 1500 и 1620 гг., однако с конца XVI в. чаще встречается -chen. К 1700 г. его преобладание становится бесспорным. В форме -gen (Mдdgen, Mьttergen) он по истечении XVIII в. просуществовал недолго. В эпоху „Бури и натиска" -chen отчасти отступает перед -lein, очевидно, под влиянием библии Лютера, народных и церковных песен, миннезанга, а также произведений Ганса Сакса. В наши дни в письменном языке -chen преобладает над -lein. Суффикс -lein считается более благородным и изысканным, а отчасти также народным.

В ранний нововерхненемецкий период у прилагательных и наречий с префиксом un- встречается форма ohn-, например ohnfehlbar наряду с unfehlbar. Формы с ohn- употребляются еще в XIX в. и сохранились в некоторых словах, например, Ohnmacht, ohnmдchtig. Суффикс -icht почти совсем исчез, уступив место -ig и другим суффиксам, например: felsig, lockig, nдrrisch (но не в tцricht). Суффикс -icht был особенно употребителен между 1725 и 1800 гг. Сокращенные формы встречаются и у прилагательных: nutzbarlich, sichtbarlich вытесняются формами nutzbar, sichtbar, а wahrhaftig-lich -- словом wahrhaftig и т. д.