Границы дозволенного: образы инвалидности в юмористических ток-шоу (на примере проекта "Прожарка" на YouTube)

Размещено на http://www.allbest.ru

Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего образования

«Национальный исследовательский университет

«Высшая школа экономики»»

Выпускная квалификационная работа

Границы дозволенного: образы инвалидности в юмористических ток-шоу (на примере проекта «прожарка» на YouTube)

Стегунова Владлена Олеговна

Москва, 2020

Содержание

Введение

Глава 1. Переход к новому пониманию инвалидности: образы инвалидности в смеховой культуре

1.1 Современные модели понимания инвалидности в культуре

1.2 Социокультурное развитие юмора: понятие, виды и социальные функции

1.3 Трансформация «смешного»: от комедии «уродцев» к комедии «признания»)

Глава 2. Репрезентации инвалидности в юмористических шоу

2.1 Де-табуирование инвалидности в современных юмористических шоу

2.2 Треш-эстетика, юмор и инвалидность

Глава 3. Специфика репрезентаций инвалидности в юмористическом шоу «Прожарка»

3.1 Обоснование объекта исследования

3.2 Дизайн исследования и выборка

3.3 Анализ эпизодов шоу «Прожарка»

3.4 Технологии репрезентации инвалидности и реакции аудитории шоу «Прожарка»

Заключение

Список использованной литературы и источников

Введение

Развитие современных технологий и медицины, увеличение способов социального взаимодействия и содержаний социально-политических дискурсов расширяют рамки теоретических и методологических подходов к изучению феномена инвалидности. Предпочтительно на междисциплинарном уровне рассматриваются разные особенности феномена инвалидности в исследованиях медиа; новые речевые нормы, обусловленные разнообразием идеологий и активистских движений, выступают объектом семиотических и лингвистических исследований. Проблематика инвалидности становится объектом медийных дискуссий (журналистской истории, художественного произведения, речи политика, научного исследования), становясь впоследствии ресурсом как разрушительных предопределений, так и переопределений социальных норм в отношении категории инвалидности. Данные процессы являются результатом государственной программы интеграции инвалидов, которая является одной из важных задач социальной политики России. В связи с этим в 2012 году был принят Федеральный закон «О ратификации Конвенции о правах инвалидов». Направленность данной конвенции, в том числе и на полное включение людей с инвалидностью в социальную и культурную сферу жизни, играет главную роль в становлении темы инвалидности все более эксплицитной в дифференцированных информационных потоках современного общества.

Таким образом, проблема заключается в том, что в условиях барьерной среды значительным инструментом для приобщения людей с инвалидностью к жизни общества становятся продукты массовой культуры, которые ориентируют их во многих вопросах, в том числе и в ценностных системах общества по отношению к ним самим Романов П. В., Ярская-Смирнова Е. Р. Политика инвалидности: Социальное гражданство инвалидов в современной России. Саратов: Издательство «Научная книга», 2006 20-26 с. . В большинстве случаев, масс-медиа транслируют сложившиеся в социальном порядке стереотипы и стигмы, что противоречит программе социальной адаптации людей с инвалидностью. Сконструированные медиаобразы изображают людей с инвалидностью как беспомощных, социально обездоленных объектов опеки, вызывающих у аудитории жалость Романов П. В., Ярская-Смирнова Е. Р. Политика инвалидности: Социальное гражданство инвалидов в современной России. С. 260. .

В условиях сегрегации и маргинализации категории инвалидности внимание современных исследователей стали привлекать публичные пространства, которые становятся, прежде всего, важным инструментом социального взаимодействия и культурной вовлеченности для людей с ограниченными возможностями Вербилович О. Е. «Запрещенный прием»: инвалидность и публичный скандал в традиционных и интернет-медиа // Мониторинг общественного мнения : Экономические и социальные перемены. 2018. № 1. С. 253--266. DOI: 10.14515/monitoring.2018.1.13. Хартблей К. Добро пожаловать в Сергеичбург: крип-маскулинность и «комедия признания» в России. Журнал исследований социальной политики [Текст]. 2014. Т. 12. № 1. С. 111-126.. Публичная сфера понимается как постоянно воспроизводящееся, воображаемое сообщество незнакомцев, обеспечивающая долгосрочный контакт между его акторами, в котором меньшинства могут или не могут принимать большинство как сограждан с помощью перформативных действий Хартблей К. Добро пожаловать в Сергеичбург: крип-маскулинность и «комедия признания» в России. Журнал исследований социальной политики [Текст]. 2014. Т. 12. № 1. С. 111-126.. Авторы, анализируя такие пространства, выявляют механизмы, запускающие трансформацию социального понимания инвалидности.

В статье К. Хартблэй анализируется феномен Сергея Кутергина (Сергеича) - комика с инвалидностью Хартблей К. Добро пожаловать в Сергеичбург: крип-маскулинность и «комедия признания» в России. Журнал исследований социальной политики [Текст]. 2014. Т. 12. № 1. С. 111-126.. В своих шутках Сергеич высмеивает собственную непохожесть на других, обусловленную его диагнозом ДЦП (детский церебральный паралич), тем самым нарушая нормативный дискурс инвалидности.

Сергеич стал участником телевизионного шоу «Comedy Баттл» на канале TNT весной 2012 г. и быстро заслужил зрительское признание. Несмотря на то, что артист не стал победителем проекта, он не потерял своей медийности. Комик до сих пор становится гостем, а иногда и героем телевизионных передач юмористического жанра («Comedy club», «Прожарка»), что признает успешность проекта «рациональной самореализации». Однако данный метод социализации нельзя назвать распространенным, учитывая нынешний беспрерывный рост числа юмористических шоу, которые быстро приобретают популярность благодаря оригинальным концепциям. В российской индустрии юмора после Сергеича появился лишь один успешный на соответственном поприще комик с видимой инвалидностью, Сергей Детков (артист, с отсутствием левого предплечья). Детков задействован сразу в нескольких весьма популярных проектах как на телевидении, так и в интернет-медиа (YouTube): «Stand up», «Прожарка», «Roast battle», «Алкосборка», «Что было дальше?». Предварительный анализ указанных шоу с участием Деткова показал наличие шуток, завязанных, в том числе на его телесной инаковости.

Актуальность исследования обусловлена тем, что несмотря на повышенный интерес медиа к репрезентации инвалидности, в отечественном научном сообществе роль репрезентации инвалидности в комедийном жанре остается практически не изученной.

Научная новизна исследования состоит в том, что комедийный жанр остается отдельным и менее развитым направлением в исследованиях медийных репрезентаций инвалидности в России. На сегодня была предпринята лишь одна попытка изучения возможностей комедии в условиях маргинализации и сегрегации людей с инвалидностью, инициатором которой стала американский социолог К.Хартблэй Хартблей К. Добро пожаловать в Сергеичбург: крип-маскулинность и «комедия признания» в России. Журнал исследований социальной политики [Текст]. 2014. Т. 12. № 1. С. 111-126.. Наиболее близки к этому исследования О.Е. Вербилович, посвященных изучению коммуникативных ситуаций трансгрессии привычных норм и форматов разговора про инвалидность Вербилович О. Е. «Запрещенный прием»: инвалидность и публичный скандал в традиционных и интернет-медиа // Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные перемены. 2018. № 1. С. 253--266. DOI: 10.14515/monitoring.2018.1.13. . Фундаментальная работа социологов П. Романова и Е. Ярской-Смирновой «Политика инвалидности: социальное гражданство инвалидов в современной России» Романов П. В., Ярская-Смирнова Е. Р.Политика инвалидности: Социальное гражданство инвалидов в современной России [Текст]. Саратов: Издательво «Научная книга», 2006. - 260 с., в которой применена попытка реконструирования доминирующей в обществе модели инвалидности на основе анализа механизмов отечественной социальной политики в отношении людей с инвалидностью, в частности, анализа репрезентаций и интерпретаций инвалидности в массовой культуре. Диссертация А. Домбровской Домбровская А. Ю. Роль СМИ в процессе социальной адаптации инвалидов в современной России: дисс. к. соц. наук. Тульский гос. ун-т / А. Ю. Домбровская. - Тула, 2006. , посвященная изучению феномена социальной адаптации людей с инвалидностью, а также определению возможности оптимизации информационной политики государства в отношении инвалидов с применением эмпирических методов в исследовании материалов печатной прессы, репрезентирующих инвалидность.

Продолжая работу американского социолога К. Хартблэй, посвященную изучению феномена инвалидности в юмористической индустрии, объектом данного исследования определяем юмористическое ток-шоу «Прожарка» на YouTube. Выбор обусловлен концепцией проекта, которая предполагает табуированный юмор в отношении приглашенного гостя и постоянных участников. Физический недостаток Деткова становится объектом не только его личных шуток, как в случае с Кутергиным, но и других участников «Прожарки». Здесь интересно то, как, особенности перформативной площадки, включающие ее акторов и концептуальное содержание шуток, формируют исполнение «инвалидной идентичности» совершенно по-новому. Есть риск того, что публичная демонстрация такого ожесточенного отношения к категории инвалидности может способствовать укреплению аблеизма (ableism) - систематической эксклюзии людей с инвалидностью Castaneda C., Hopkins L.E., Peters M.L. Ableism // Adams M. (ed.) Readings for Diversity and Social Justice. New York: Routledge, 2000:319-329..

Описанные технологии юмористических шоу с участием людей с ограниченными возможностями, обусловленные возможностью запуска пересмотра ролей инвалидности в обществе, ведут к следующей формулировке исследовательского вопроса: всегда ли комедианты с инвалидностью имеют цель проинформировать участников аудитории о другой перспективе инвалидности? Чтобы объективно ответить на этот вопрос мы провели интервью со зрителями шоу «Прожарка», которые ознакомились с несколькими эпизодами с участием Сергея Деткова, и задали им соответствующие вопросы.

Практическая значимость исследования заключается в том, что особенность исполнения «инвалидной» идентичности Деткова, обусловленной концепцией рассматриваемого шоу с его участием, может воспроизвести новые интерпретации инвалидности и привести к возникновению новых теорий в научном сообществе.

Предметом исследования служит репрезентация инвалидности и ее технологии в шоу «Прожарка».

Как отмечает О.Вербилович, перформативные пространства с участием людей с инвалидностью могут выполнять функцию «высвобождения от давления стигмы», или, в противном случае, принимать свойства резервации. Трансгрессивное исполнение «инвалидной» идентичности Детковым может восприниматься публикой только в рамках шоу и учитываться как сценарные особенности, но за пределами не менять привычного представления инвалидности. Эта гипотеза может рассматриваться в контексте двух интерпретаций: как невозможность перебороть аблеизм у аудитории, или может замыкаться на самой идее интеграции людей с инвалидностью в таких проектах, не предполагающей цели воспрепятствовать устойчивым стереотипам.

Таким образом, включение образов инвалидности в юмористические шоу претендует стать позитивным феноменом массовой культуры, способствующим инклюзии, основной задачей которой на современном этапе является расширение привычных норм, касающихся инвалидности.

Цель данной работы заключается в выявлении технологий репрезентации инвалидности в юмористических шоу.

Задачи исследования:

1. Исследовать феномен юмора и его социальные функции;

2. Изучить актуальные исследования репрезентации инвалидности в смеховой культуре;

3. Выявить технологии юмора в политике репрезентаций инвалидности;

4. Проанализировать репрезентации и интерпретации инвалидности в юмористическом шоу «Прожарка».

Методы исследования:

Теоретические методы: изучение научных отечественных и зарубежных междисциплинарных исследований инвалидности; анализ и синтез полученного теоретического и эмпирического материалов.

Эмпирические методы: кейс-стади и интервью с представителями аудитории шоу «Прожарка».

Теоретическая база исследования. За основу исследования взяты фундаментальная работа К. Абуджбары, посвященная репрезентации инвалидности в комедийном жанре. Исследование П. Романова и Е. Ярской-Смирновой «Политика инвалидности: Социальное гражданство инвалидов в современной России», в которой анализируются проблема инвалидности как социального конструкта в постсоветском пространстве и основные принципы взаимодействия инвалида и государства; рассматриваются развитие подхода к инвалидности в условиях формирующегося гражданского общества; подробно исследуются принципы репрезентации инвалидности. Работы исследователей репрезентаций инвалидности в публичной сфере О.Е. Вербилович и К. Хартблэй. Исследования, посвященные медиаконструированию социальных проблем О.В. Бойко Бойко О.В. Репрезентация социальных проблем в российской прессе 90-х годов // Социологические исследования [Текст]. 2002. № 8. С. 120-128. , И.Г. Ясавеева Ясавеев И.Г. Непреднамеренные эффекты представления социальных проблем средствами массовой коммуникации [Текст]. Казань: Издательство Казанского университета, 2004.. Работа А. Ю. Домбровской о роли журналистики в социальной интеграции инвалидов. Исследования М.Бахтина, В.Жельвиса, Кирпичниковой Н. и Поповой Я. о смеховой культуре и специфике черного юмора Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса [Текст]. - М.,1965..

Данная работа состоит их трех частей: первая глава посвящена изучению феномена «смеховая культура» и ее функций в политике репрезентации инвалидности. Во второй главе анализируются механизмы репрезентаций инвалидности в современных юмористических шоу. Третья глава посвящена анализу выпусков ток-шоу «Прожарка» с привлечением данных, полученных в ходе теоретического исследования. Отдельно рассматривается исполнение «инвалидной» идентичности комика Сергея Деткова в рамках указанного шоу и интерпретируется согласно данным, полученным из интервью с представителями аудитории шоу «Прожарка».

Глава 1. Переход к новому пониманию инвалидности: образы инвалидности в смеховой культуре

1.1 Современные модели понимания инвалидности в культуре

Проблема социального конструкта инвалидности обусловлена исторически сложившимися в культуре моделями, которые формируют восприятие общества тех или иных отличий телесной и психической инаковости в качестве признаков инвалидности. Со временем эти концепты перетекают во властные дискурсы государства и его институтов, приобретают характер стигматизации, нормирования и оценивания. Анализ концептуальной модели инвалидности на постсоветском пространстве показал, что в виду малого количества людей с инвалидностью в обществе, доминирующие нормы и ценности отражают интересы большинства Романов П. В., Ярская-Смирнова Е. Р. Политика инвалидности: Социальное гражданство инвалидов в современной России [Текст]. Саратов: Издательство «Научная книга», 2006. С. 8-12.. Тех же норм придерживается и социальная политика инвалидности.

Политика инвалидности понимается как осуществление государственной стратегии, нацеленной на адаптацию социальных условий для жизни людей с ограниченными возможностями здоровья. Данная концепция реализуется в нормирующем (продукты массовой культуры) и в нормативном (законодательство, официальные документы) дискурсе, а также в повседневной жизнедеятельности людей с инвалидностью, которая дает им возможность саморепрезентации.

Политика инвалидности рассматривается одновременно как структурированный и структурирующий социальный институт. Политика подразумевает наличие идеологии как основного фактора, формирующего официальный дискурс об инвалидности и соответствующих ему мер социальной политики.

Тема инвалидности в СССР была закрытой для обсуждения в публичном пространстве. Фраза представителя советской власти: «В СССР инвалидов нет!» заключало в себе политику стигматизации, изоляции и социального дистанцирования, которая характеризовала политику инвалидности до постсоветского периода Phillips S. "There Are No Invalids in the USSR!" A Missing Soviet Chapter in the New Disability History // Disability Studies Quarterly [Электронный ресурс]. 2009. 29 (3). Позднее тема инвалидности стала чаще проблематизироваться в СМИ с помощью использования образов людей с инвалидностью в журналистских материалах. Неправильная репрезентация инвалидности в массовой культуре, обусловленная особенностью конструирования образов человека с ограниченными возможностями как «социальной проблемы» определила их положение в обществе Романов П. В., Ярская-Смирнова Е. Р. Политика инвалидности: Социальное гражданство инвалидов в современной России [Текст]. Саратов: Изд-во «Научная книга», 2006. 260 с.. Ассиметричные репрезентации, где герои рассматриваются только через их отклонения и не ценятся как личности, вызывают «отторжение» у аудитории к категории инвалидности Shakespear T. The Social Model of Disability. The Disability Studies Reader. Ed [Text]. Lennard J. Davis. New York: Routledge, 2010. 266-73.. Метафоры инвалидности широко распространены и продолжают разнообразиться, и люди с инвалидностью изображаются чаще как нуждающиеся в помощи, чем активные акторы.

Современное социальное представление инвалидности делится на два принципа: медицинский и социальный.

Согласно медицинской модели, которая до сих пор преобладает в общественном сознании, инвалидность рассматривается как медицинский феномен (недуг, заболевание, патология). Медицинская модель имеет свою методику работы с инвалидами, выраженную в ограничительно-покровительственной позицию общества, что сопровождается изоляционными мерами (классы коррекции, специализированные санатории и т.п.). Медицинская модель инвалидности не учитывает барьерную среду и рассматривает инвалидность как личную «проблему» индивида. К примеру, если человек в инвалидном кресле испытывает трудности в передвижении из-за отсутствия пандуса, медицинская модель назовет причиной препятствия инвалидное кресло, а не отсутствие необходимого оборудования.

Медицинский подход к инвалидности сосредоточен на модели, где человек с инвалидностью является проблемой, взаимодействовать с которой могут только врачи. Данный подход, все усилия которого направлены исключительно на медицинские способы и лечение, порождает стереотипы, по которым человек с ОВЗ не способен быть социально активным Добровольская Т.А., Шабалина Н.Б., Демидов Н.А. Социальные проблемы инвалидности [Текст]//Социол. исслед.1988.№4. С. 79-83. . Массовая культура сосредоточила свое внимание на изображении инвалидов именно через влияние медицинской модели инвалидности, где неспособность инвалидов взаимодействовать в обычной повседневной жизни является прямым результатом их физических или психических нарушений.

В произведении Чарльза Диккенса «Рождественская песнь в прозе» (1843) идентичность «искалеченного» ребенка выстроена на его диагнозе. Описываемая в произведении повседневность малютки Тима не дает представления об его характере, интересах. Читатель видит лишь ребенка на костылях, испытывающего трудности при передвижении, что вызывает сочувствие у его родных. Его поведение начинает соответствовать детскому только после медицинского вмешательства, благодаря которому Тим идет на поправку и его жизнь значительно улучшается.

СМИ, как инструмент, формирующий социокультурную среду и обладающий функциями перемещения приватных проблем в сферу публичности, также играет значительную роль в политике инвалидности.

Анализ мониторинга телевизионных передач, показал что материалы СМИ, освещающие инвалидность, несут в себе, как правило, односторонний характер: не всегда объективно подчеркиваются сложности, которые вызваны нетрудоспособностью и очень редко освещается положительный опыт - различные достижения людей с инвалидностью в труде, а также их успехи в личной жизни Головина Т.А. Отражение журналистами феномена инвалидности в СМИ [Текст]. Вестник ВГУ. Серия: Филология. Журналистика. 2013, No2137. С. 138-139.. Акцент ставится либо на том, насколько отважным является человек на пути преодоления своего недуга, либо на том, каким ударом для семьи становится рождение неполноценного ребенка. Такая эксплуатация инвалидности в массовой культуре зачастую обусловлена задачей СМИ организовать оказание разного вида помощи представителям или социальным группам, относящих к категории инвалидности. Героизация или умаление людей с ОВЗ как личностей путем акцентирования внимания на их диагнозе приводят к распространению и укреплению в обществе стереотипных представлений.

Негативные изображения инвалидности были поставлены под сомнение с появлением социальной модели инвалидности. Социальная модель понимания инвалидности гласит, что причина инвалидности - это не само заболевание, а те барьеры, которые воздвигнуты обществом и которыми оно старается отгородиться от людей с инвалидностью. При этом ограниченные возможности - не стигма человека, не его вина. В этом подходе рассматриваются способы устранения барьеров, которые ограничивают выбор людей с ограниченными возможностями. Социальная модель инвалидности, напротив, будет рассматривать отсутствие пандуса как препятствие для инвалидности. Эта модель опирается на идею о том, что именно общество делает людей «инвалидами», разрабатывая все для удовлетворения потребностей большинства людей, которые не относятся к категории инвалидности. В социальной модели признается, что общество может многое сделать, чтобы уменьшить и в конечном итоге устранить барьерную среду для людей с инвалидностью, и что эта задача является ответственностью общества, а не людей данной категории.

Толчком к формированию «социальной модели инвалидности», в целом, послужило эссе «Критическое условие» (A Critical Condition») британского инвалида Пола Ханта в 1966 году. В своем исследовании Пол Хант выявил несколько стереотипов, которые СМИ используют для изображения людей с ограниченными возможностями. Исходя из проделанного анализа Ханта, выяснилось, что люди с дефектами носили следующие определения: «жалкие», «бремя», «объекты любопытства», «несексуальные» и «неспособные участвовать в повседневной жизни общества» Холл Дж., Тинклин Т.Студенты-инвалиды и высшее образование [Текст]/ пер. с англ.// Журнал исследований социальной политики. Т.2. №1. 2004. С.115-124.. Идеи Ханта удалось отразить и трансформировать в целое определение «социальной модели инвалидности» лишь в 1983 году ученому-инвалиду Майку Оливеру. Призыв к принятию социальной модели инвалидности привел к значительным улучшениям в установлении прав человека инвалидов.

Появление социальной модели бросило вызов негативным представлениям об инвалидности посредством позитивной проекции идентичности, подчеркивая образы силы и гордости. Эта модель инвалидности возникла из активистских движений: «The Disability Arts Movement» и «The Disabled People's Movement», - цель которых состояла в изображении позитивных представлений об инвалидности в обществе.

В типологии публичных пространств А.Адата выделены пространства символического или культурного производства «artistic public places». По мнению О. Вербилович, их примерами могут являться социокультурные проекты, созданные общественными организациями и представителями творческих профессий: масштабные кино- и артфестивали («The Disability and Deaf Arts [DADA] festival», «Кино без барьеров» 2002-2016, «Без границ: тело, общество, культура», 2014) театральные проекты («Театр простодушных», «Театральная перспектива» и т.д.). Суть таких мероприятий отражается в публичной коммуникации, а именно в долгосрочном контакте широкой публики с человеком с инвалидностью в альтернативной роли. Движение искусств инвалидов также предоставляет людям с ограниченными возможностями пространство для обмена общим опытом, который ранее считался индивидуалистическим. Нахождение в таких форматах дает людям с инвалидностью возможность высвободиться от стигм, пересмотреть основания собственной и коллективной идентичности. Американский исследователь, К. Хартблэй, изучает этот процесс через прочтение репертуара российского комедийного артиста с инвалидностью - Сергеича. Жанровые особенности комедии и пародии запускают трансгрессию высказываний комика, что ведет к пересмотру ролей людей с инвалидностью.

Однако Сергеич - не единственный российский артист с ОВЗ, выбравший себе данный репертуар. Параллельно с ростом числа юмористических шоу, в особенности, в новых медиа, растет популярность стендап-комика, Сергея Деткова - артиста с врожденным физическим недостатком: отсутствие левого предплечья. Как и Сергеич, Детков часто шутит над своим телесной особенностью, однако трансгрессия смыслов усиливается, когда подобные шутки транслируются другими участниками на одной перформативной площадке, что за ее пределами принято считать неэтичным.

Таким образом, существует парадоксальная связь между комедией и инвалидностью. С одной стороны, юмор по поводу инвалидности можно считать неэтичными ввиду доминирующих представлений об инвалидности. С другой стороны, комедия с привлечением данной темы может служить источником развлечения и расширить возможности людей с инвалидностью, позволяя им продемонстрировать свой талант, одновременно разрушая искажения культурных представлений. Поэтому, прежде чем приступить к практической части исследования стоит определить типологию комического и его социокультурную сущность.

1.2 Социокультурное развитие юмора: понятие, виды и социальные функции

Объяснить природу юмора рискованно из-за многоаспектности феномена, неоднозначности ситуативных ролей и форм. Все усложняет тот факт, что сам юмор является одной из форм целой культуры - смеховой.

Несмотря на неуклонный рост исследований в области смеховой культуры, в научном мировом сообществе не дано четкого определения моменту его возникновения. На этот вопрос можно попытаться ответить, руководствуясь естественнонаучными знаниями. И. Домбровская, исследуя юмор в русле культурно-исторической психологии, отмечает, что закономерности становления и развития юмора совпадают с закономерностями развития высших психологических функций, коррелирующих с культурно-историческим развитием человека Домбровская И.С. Юмор в контексте психологической практики [Текст]// Консультативная психология и психотерапия. 2011. Том 19. № 1. С. 95-108.. Обозначив, смех и юмор как дихотомию, мы можем предположить, что смеховая культура формируется на достаточно ранних этапах общества как средство общения и взаимодействия Шейнов, В. П. Юмор как способ влияния [Текст] / В. П. Шейнов. - СПб. : Питер, 2016. - 170 с.

Фундаментальный культурологический труд М. Бахтина «Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса» определила период основного этапа развития смеховой культуры Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса [Текст]. - М.,1965.. В средние века и в эпоху Возрождения значение этой культуры было особенно велико. Вся народная жизнь (площадные празднества карнавального типа, отдельные обряды) имела смеховое начало. Помимо карнавалов с их сложным обрядово-зрелищным устройством были особые развлекательные мероприятия (праздники, ярмарки) с участием великанов, карликов, уродов, «ученых» зверей, формирующих систему площадных увеселений. Соблюдение традиции атрибуции юмора объектам внешнего мира начинается еще с античности, с определения Аристотелем смешного как «ошибки и уродства» Ruch W., Proyer R.T., Esser C., Mitrache O. Cheerfulness and Everyday Humorous Conduct [Text]// An. Inst. de Ist. «G. Bariюiu» din Cluj-Napoca. Series Humanistica. IX. 2011. P. 67-87. . При этом праздничность противостояла официальной культуре и на всех этапах своего исторического развития была связана с кризисными, переломными моментами в жизни общества. В противоположность официальному празднику карнавал давал возможность как бы временного освобождения от несовершенств существующего государственного строя, порождающего деконструктивные иерархические отношения, нормы и запреты. Иными словами, народное неофициальное искусство боролось с помощью смеха с господствующей инквизицией, транслируя всякие ужасы и угнетения через шутовские или гротескные формы представлений.

Об архаичности феномена свидетельствует работа А. Баканурского, который обнаруживает присутствие смеховых элементов в погребальных обрядах в Евангелии от Матфея. Смеховой элемент в погребальной обрядности носил мигрирующий ритуальный характер. Он, с одной стороны, способствовал тому, чтобы покойник благополучно достиг мир мертвых, с другой же, - был «сакральным оберегом» от смерти, вызывающей у человека страх. Одной из форм проявления смеховой культуры в погребальном обряде было поношение (ругательства, осмеяние фактов биографии) самого покойника. Высмеивание в данном случае не считалось чем-то комическим, а имело метафоричность. Смех являлся символом витальности и вспомогательным средством для перехода из мира живых в мир мертвых. Описанную амбивалентность смеха - «он веселый, ликующий и - одновременно - насмешливый, высмеивающий, он и отрицает, и утверждает, и хоронит, и возрождает, Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса [Текст]. - М.,1965.» - З. Фрейд назвал защитной функцией, приведя в пример юмор висельника, который перед смертью говорит: «Вот так неделя начинается». Выбор шутки в качестве последней реакции в ответ на приближающуюся смерть является актом смирения с неизбежным Фрейд З. Остроумие и его отношение к бессознательному [Текст]// Фрейд З. Я и Оно. Труды разных лет / пер. с нем. Тбилиси: Мерани, 1991. С.175-406..

Культивирование смерти так или иначе объяснено имманентным присутствием в человеческой психике двух синдромов: биофильского и некрофильского Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности [Текст]. М.: Республика, 1994. 447 с.. Биофилы тяготеют ко всему, что содействует жизни, некрофилы - смерти. Причем некрофильское восприятие жизни вовсе не говорит о психической ущербности человека, если речь идет не о гипертрафированности. Согласно Э.Фромму, норму психического здоровья человека может гарантировать только дихотомическая модель двух синдромов, где тяга к некрофильскому выступает прививкой от негативных эмоций: «Надежда тем более слабая, что в попытке сохранить её утопающий биофил хватается за протянутую руку некрофила». В. Жельвис, полагает, что никрофильский психотип Э. Фромма проявляется именно в феномене черного юмора, в частности, в человеческой наклонности мрачно шутить. Причем эта потребность возникает в кризисных ситуациях и служит способом разрядки, чтобы легче пережить трудности.

Ю. Майвальд полагает, что определение черного юмора может звучать следующим образом: «саркастичное подчеркивание абсурдного, которое позволяет нам смеяться вместо того, чтобы плакать». В первую очередь, черный юмор связан с тем, что обычно считается недостойным и дерзким для обсуждения. При этом речь идет о феноменах, которые, как правило, обществом вытесняются, так как они идейно, а также эмоционально неприемлемы и не затрагиваются на основании общественного согласия и предписания.

По мнению Ю.Майвальд, формирование данного вида юмора было обусловлено рядом культурно-исторических событий таких как рабство в США и сексуальная революция, которые стали наполнять тематическое поле юмора. Здесь также применима позиция М. Бахтина о том, что источники человеческого неприятия или страха отражаются в смехотворной манере в гротескных формах.

Черный юмор как юмористическое явление смеховой культуры обосновано связан с таким культурно-языковым явлением как табу Кирпичникова Н.А., Попова Я.В. Специфика черного юмора в аспекте детабуирования (на материале американского и немецкого стендапа) [Электронный ресурс]. Режим доступа: закрытый. В 1980 году темы интимного характера, например, средства личной гигиены, средства контрацепции и соответствующая лексика были табуированы, но после сексуальной революции, к 1992 году, данные табу были разрушены.

Черный юмор используется как инструмент разрушения устаревших представлений или же изменения только зарождающихся стереотиповПерфильева Е.Ф. Культурная сущность «черного» юмора и формы его проявления в западном киноискусстве: дис. …канд. фиол. наук: 20.00.01. Барнаул, 2006. 140 с.. Эти функции решены его тематическим полем, которые представляют собой укоренившееся в обществе табу Burgi D. Radbruch L. Humor - heilsam oder zerstorend? Glossar zu Humor und seinen Spielarten [Text]//Leidfaden. Fachmagazin fur Krisen, Leid und Trauer. 2013. 4. P. 26-30.. В статье «Taboo Comedy on Television: Issues and Themes» под термином табуированный юмор понимается весь спектр тематик, которые могли бы вызвать затруднения у потенциальной аудитории в виду их культурных ценностей Bucaria C., Barra L. (2016) Taboo Comedy on Television: Issues and Themes [Text]. In: Bucaria C., Barra L. (eds) Taboo Comedy. Palgrave Studies in Comedy. Palgrave Macmillan, London». Согласно статье, в табуированный юмор входят:

-черный юмор: о смерти и инвалидности;

-юмор на сексуальные темы;

-расовый, этнический, а также юмор, затрагивающий определенные социальные группы (гомофобный, сексисткий и т.п.)

-нездоровый юмор: о физиологических выделениях;

-юмор о девиациях: каннибализм, инцест;

-юмор, в котором высмеиваются внешние недостатки (полнота, нестандартные конституции тела).

Юмор возникает в связи с легким или необдуманным обращением к этим темам, в противоположность их трагическому значению. При этом комический эффект возникает преимущественно из конфликта между жестоким, устрашающим происшествием и несентиментальной интонацией сообщения Manner B., Panagl O. Der Witz auf dem Prьfstand der Linguistik [??????????? ??????] // Scherz, Satire, Ironie und tiefere Bedeutung / ed. by Manner B., Panagl O. Wien: LIT Verlag, 2015. P. 25-41.Mode access: goo.gl/jbKaZh (???? ?????????: 08.12.2017)-Режим доступа свободный.

Некоторые исследователи относят возникновение черного юмора ко временам рабства в США, где большинство рабов составляли чернокожие африканцы Dance, D. (1978). Wit and humor in the slave narratives. Journal of Afro-American Issues [Text], 5(2), 125-134. . Поскольку осмеяние белых хозяев грозило гибелью, рабы сочиняли шутливые песни, в нарративах которых воссоздавались сцены, уничижающие рабовладельцев Harris, T. (2012). Adventures in a “foreign country”: African American humor and the south. Southern Cultures, 1(4), 457-465. . В своем устном творчестве рабы превозносили себя, что способствовало формированию народности. Популярным персонажем афроамериканского фольклора был раб, перехитривший своего хозяина. Трикстерские рассказы были выдающимся источником юмора для чернокожих и одновременно способом сопротивления рабству, тогда как реальное сопротивление могло быть опасным для жизни Watkins, M. (1999). On the real side: A history of African American comedy from slavery to Chris Rock [Text]. Illinois: Chicago Review Press. . Черный юмор действовал как противоядие от угнетения, но до середины 20-го века он производился в рамках культуры своего зарождения.

После отмены рабства и Гражданской войны белые люди организовывали менестрель-шоу, где белые артисты, с выкрашенными в черный цвет лицами разыгрывали комедийные представления, стереотипно изображая афроамериканцев. Со временем участниками этих шоу становились и чернокожие с целью заработка, и в процессе выступлений использовали те же стереотипы, чтобы удовлетворить белую аудиторию. Иными словами, рабы были вынуждены ниспровергать свой юмор, демонстрируя соответствующее своему социальному положению поведение. Самоуничижение продолжало оставаться чертой афроамериканского юмора, транслируемого даже для чернокожей публики. Первым, кто открыто продемонстрировал подлинный черный юмор, отвечая его культурному назначению, был аболиционист и бывший раб Фредерик Дуглас, который использовал юмор для разоблачения рабства. Гениальность комической стратегии Дугласа заключается в том, что нарративы своих выступлений он конструировал на языке рабовладельца таким образом, чтобы перевернуть его чувство социального статуса и прав. В начале 20 века Мама Мейбли и Стефин Фетчит известные как чернокожие комики, использующие подлинный черны юмор, начали выступать для отдельной аудитории, таким образом официально установив апроприацию ранее оскорбительного слова «черный» («black»).

По отношению к такому виду юмора К. Букария и Л. Барра рассматривают две теории юмора: теория превосходства и несовместимости. В первой теории юмор складывается из чувства превосходства над людьми, объектами и ситуациями Bucaria C., Barra L. (2016) Taboo Comedy on Television: Issues and Themes [Text]. In: Bucaria C., Barra L. (eds) Taboo Comedy. Palgrave Studies in Comedy. Palgrave Macmillan, London. Теория превосходства может быть перенесена на концепцию менестрель-шоу, так как уничижительный смех над чернокожими доставлял удовольствие белым людям. Вторая теория, обусловлена несоответствием между темой (смерть, болезнь, насилие и т.д.), формой (шутка, фарс), и иногда обстоятельствами (стрессовая/трагичная ситуация). Эффект «черноты» в юморе достигается именно парадоксальностью. В отличие от других видов смеховой культуры «черный юмор» способен вызывать двойственную реакцию, выраженную сначала смехом над шуткой, выходящей своим нарративом за этические рамки, а впоследствии скрытый стыд за свои эмоции после осознания описываемых событий.

Социологи, исследуя юмор, выявили его разрушительную функцию, обусловленную нарушением социальных норм в пользу расширения прав и возможностей угнетенных людей Simmons, W. (2019). Joyful human rights. Philadelphia: Univ. of Pennsylvania Press. . К. Абуджбара, рассматривая культурную сущность черного юмора, возникшего из трансгрессивных нарративов афроамериканцев о своем угнетенном положении, проводит параллель с выступлениями комиков с инвалидностью. Юмор этих социальных групп представляет собой нарратив о жизненном опыте социально сконструированного меньшинства, нацеленный на борьбу со стереотипными представлениями. По мнению автора, комедия с привлечением подлинного описания жизни, позволяет людям с ограниченными возможностями противостоять аблеизму Lockyer, S. (2015). From comedy targets to comedy-makers: Disability and comedy in live performance [Text]. Disability & Society, 30(9-10), 1397-1412. .

Таким образом, изучая разновидности смешного в коммуникативном процессе, мы можем выделить такие социальные функции, как: информативная, эмоциональная, мотивационная и регулирующая функции. Коммуникативную роль юмора подтверждает А. Бергсон, подчеркивая групповой характер смеха, считая, что акторами ситуации, где присутствует смех, является группа людей Бергсон А. Смех [Текст]. М.,1992. С. 102. Юмор имеет адаптивно-защитную функцию, позволяющую справится со стрессом. А. Дмитриев описывает ее, применяя на ситуацию, когда среди нижних слоев социальной иерархии в период политических и экономических кризисов, появляется всплеск общественной мысли в виде политических анекдотов, карикатур, частушек и т.п. в сторону вышестоящих лиц Дмитриев А.В. Социология юмора: Очерки-- М., 1996. -- 214 c.. Формы смеховой культуры здесь выступают неким оружием против чужой несправедливости и снижают сложившуюся ценность, престижность того или иного явления, помогая таким образом человеку подняться над собственной ограниченностью. Юмор может стать катализатором социальных изменений, позволяя расширить права и возможности людей, испытывающих дискриминацию. Заканчивая размышления о функциях юмора, заметим, что на макроуровне он может выступать в качестве катализатора самого конфликта, а на микроуровне - может служить признаком дискомфорта в отдельных социальных группах, вызванным личными и внешними обстоятельствами. Кощунство, цинизм, сарказм, сатира, ирония, ехидство, насмешка - разновидности смешного являются средствами дискредитации ценностей и применение этих средств далеко не во всех случаях оправдано и благотворно в социальном плане.

Общее во всех конкретных проявлениях смеховой культуры при разнообразии ее конкретных функций находится в том, что она открывает возможности развития сознания, личности, межличностных отношений, общества и культуры в целом. История возникновения черного юмора продемонстрировала, что юмор служит важным средством принадлежности к определенной группе. Юмор служит, по мнению социологов, не только метками границ какого-либо класса или слоя, но и средством интеграции внутри них и в то же время отделения друг от друга. Развитие черного юмора схож с юмором об инвалидности и, по мнению социологов, формируется по принципу юмора социального меньшинства. Поэтому следующие параграфы будут посвящены исследованию форматов видимости категории инвалидности в смеховой культуре.

1.3 Трансформация «смешного»: от комедии «уродцев» к комедии «признания»)

Поскольку культура играет важную роль в формировании общественного сознания, существование негативного представления инвалидности в обществе отчасти результат ее деятельности, формирующей ядро политики репрезентации инвалидности Романов П. В., Ярская-Смирнова Е. Р. Политика инвалидности: Социальное гражданство инвалидов в современной России. С. 260. .

Система репрезентации основана на языке, который выступает концептуальной смысловой картой, обеспечивающей выработку связей между реально существующими объектами в ментальной модели общества. Под объектами определяются абстрактные и вымышленные образы, которые проявляются в процессах обмена смыслами и понятиями Там же..

Уильямс (Williams 1961) разработал «социальное определение культуры», четко указав, что культура и общество неразрывно связаны друг с другом, поскольку они выстраивают образ определенной группы людей Riddell, S., & Watson, N. (2003). Disability, culture and identity: introduction. In S. Riddell, & N. Watson (Eds.), Disability, Culture and Identity (pp. 1-16). Pearson Education Limited, United Kingdom. . Поэтому современные исследования определяют инвалидность как культурно обусловленный конструкт и с этих позиций выявляют специфику «инвалидной идентичности».

Сформированные веками ритуалы, вошли в современность в качестве привычек, обыденных действий, потеряв свои истинные смыслы. Под влиянием политкультурности, которой характеризуется наше время, культура инвалидности трансформировалась настолько, что потеряла связь со своими доисторическими корнями.

С приходом христианства физические уродства и аномалии перестают считаться в обществе дурными предзнаменованиями или свидетельством злых духов, обитающих в человеке. Языческое стремление изолировать уродство сменяется стремлением его всячески культивировать. Согласно идеалам христианского общества: «плотская красота - от дьявола». Таким образом, уродство приобретает огромную значимость. Юродивые вполне вписываются в эту традицию, стремясь приобрести телесные и ментальные изъяны.

Как известно, юродивые были частью смеховой культуры в средние века наравне с шутами и скоморохами (см. п. 1.1.). Разыгрывая «миниспектакли» юродивые имитировали поведение сумасшедшего. По мнению, С. Троцкого, юродство всегда находится на грани ереси. Церковь боролась с юродивыми, как представителями язычества и «умалишенных», что предполагало явное «бескорыстие» и «неангажированность». Иными словами, юродивый становился рупором истины, лицом «надзаконными», которому позволителен даже смех. Церковь выстраивала политику преследования смеховому началу. Она считала смех атрибутом дьявола, который ассоциировался с грехом, что отражалось в пословицах: «Где смех, там и грех», «И смех, и грех».

Репрезентации физической инвалидности в культуре связаны с возникновением «шоу фриков» в 16 в. Люди с необычными телесными особенностями отбирались директорами шоу и гастролировали по всей Европе. К 19 веку «шоу фриков» стали быстро развивающимся бизнесом, поскольку люди с физическими отклонениями превратились в высокодоходный рынок, особенно в Англии и Соединенных Штатах. Желание заплатить за возможность посмотреть на человеческие странности охватывало все большую аудиторию.

Периодом расцвета фрик-шоу считается Викторианская эпоха. Это был век научных и медицинских достижений, и, следовательно, общественность стала интересоваться необъяснимыми странностями. Фрик-шоу были организованы как на развлекательных, так и на научных площадках, привлекая всех - от маленьких детей до опытных ученых из области медицины.

Рост индустриализации в крупных английских городах, повлекший за собой стремительную имперскую экспансию, открывала все больше «экзотических» людей.

После тяжелого многочасового труда у людей возникала потребность в новых развлечениях как форме отдыха. За небольшую плату они попадали в мир медицинских чудес и человеческих странностей, чтобы на время отвлечься от своих трудностей и финансовых проблем. В эпоху, когда научный прогресс стал омрачен традиционными религиозными ценностями, а лекарственные достижения влекли за собой истории об удивительных, исцеляющих операциях, фрик-шоу знакомили средний класс с медициной и наукой, увлекая их рассказами об экзотических местах и ??загадочных людях, обнаруженных в период колонизации.

К 90-м гг. 19 века популярность фрик-шоу начала уменьшаться. Разнообразие факторов сыграло ключевую роль в его почти полном исчезновении к 1950-м годам. Британский историк и журналист, Генри Мэйхью (Henry Mayhew), был противником существования фрик-шоу или, как он называл его, «дешевый театр» или «театр за пенни» («penny gaffs»), считая его непристойным развлечением. В одном из своих исследований (1861) он резко раскритиковал его, охарактеризовав, как влекущее за собой моральное разложение и человеческое унижение. По его мнению, вместо того чтобы шоу стать площадкой для демонстрации моральных принципов, он превратился в платформу для приучения к жесточайшему распутству.

Прошло не более 30 лет, прежде чем остальная публика начала приспосабливаться к другому пониманию человеческой инаковости. В первые годы 20-го века общество стало отказываться от подобных перформативных пространств, эксплуатирующих инвалидность. Благодаря техническому прогрессу, включающего строительство железных дорог и пароходов, возможность путешествия, которая появилась у людей, избавила их от любопытства к экзотическому «другому». С достижениями в области медицины физические нарушения столкнулись с фактическими диагнозами. В результате фрик-шоу начали терять свою популярность, поскольку их артисты больше не считались чем-то уникальным. Некоторые избегали таких развлечений, опасаясь заразиться «болезнями» уродов.

Эксплуатация инвалидности вновь стала распространенной в период, когда массовая культура начала просачиваться на телевидение, и все так же зиждилась на смеховой культуре. Многие именитые комедианты построили свою карьеру на юморе вокруг инвалидности. Актеры, не имеющие реальных физических отклонений, стремились имитировать их на экране, чтобы вызвать у зрителя смех. Харпо Макс - известный американский актер в кинокартинах (1910-1963) изображал немоту, что намекало на нарушение развития его героя. Авторы в своих сценариях и комиксов использовали явные или неявные оскорбительные шутки и комедийные акты, разыгранные с помощью имитации физической неполноценности. Известный писатель-постановщик и комик Ронни Баркер подражал людям с отклонениями здоровья в двух своих самых успешных телевизионных ситкомах: «Кларенс» («Clarence») - разнорабочий с нарушением зрения; «Круглосуточно» («Open All Hours») - местный бакалейщик с нарушением речи.

Основываясь на исследовании Д. Кочи, мы определяем комедию последней культурной площадкой воспроизводства устойчивых стереотипов об инвалидности. По его мнению, комедия перестала быть инструментом принижения людей с ограниченными возможностями благодаря установившейся политкорректности в отношении категории инвалидности. Позднее юмор над инвалидностью носил табуированный характер до появления первых комиков с инвалидностью, выступающих преимущественно в стиле стендап, в комедийных клубах в 1970-х гг. Делясь со сцены своими взглядами, в шуточной форме они развенчивали стереотипы об инвалидности и заставляли публику смеяться. Так, юмор дал возможность людям с ограниченными возможностями общаться с другими людьми на равных, что явилось шагом к интеграции инвалидов в общество.

Поскольку комедия стала областью как для людей с ограниченными возможностями, так и для людей, не имеющих инвалидность, исследователи ввели термин «disability comedy» для обозначения любого юмора, который тематически концентрируется на инвалидности или транслируется людьми данной категории Reid D. The humorous construction of disability: `stand-up' comedians in the United States.Disability & Society Vol. 21, No. 6, October 2006, pp. 629-643.. Цель некоторых комиков с инвалидностью заключается в том, чтобы просто рассмешить зрителя, шутя над разными социальными проблемами, не фокусируясь на инвалидности. Но есть и другие комики с такими же особенностями, которые стремятся повысить осведомленность об инвалидности, ссылаясь на реальный жизненный опыт в своих шутках. Таким образом они оспаривают негативные предрассудки об инвалидности, используя при этом обратный дискурс об инвалидности, идущий вразрез с политкорректностью. Трансгрессивные высказывания, вскрывающие абсурдность аблеизма, запускают процесс признания - то есть, зритель смеется, потому что он соглашается, что эта шутка о нем. К. Хартблэй называет этот процесс «комедией признания» Хартблей К. Добро пожаловать в Сергеичбург: крип-маскулинность и «комедия признания» в России [Текст]. Журнал исследований социальной политики. Том 12 №1. Тактика, позволяющая публике чувствовать себя комфортно, смеясь вместе с комиком над его особенностями, заставляет воспринимать его одновременно и как «своего», и как представителя меньшинства (группы инвалидов), рассказывающего об опыте переживания дискриминации.

Таким образом, комедийное представление с участием комиков, имеющих инвалидность, открывает возможности для преодоления аблеизма у публики. Конструктивный юмор по инвалидности появился, когда люди с ограниченными возможностями смогли «вернуть себе юмор», рассказывая анекдоты по вопросам, связанным с различными аспектами инвалидности без усиления каких-либо негативных образов Clark, L. (2003). Disabling comedy: “only when we laugh!” Paper presented at the `Finding the Spotlight Conference' Liverpool Institute for the Performing Arts. UK: Disability Studies, Leeds.. Этот тип юмора по инвалидности фокусируется на равенстве людей с ограниченными возможностями посредством комедии Haller, B., & Ralph, S. (2003). John Callahan's pelswick cartoon and a new phase of disability humor. Disability Studies Quarterly, 23(3/4). . Стратегия, которую предполагает «disability comedy», отвергает идею смеха над инвалидностью и ее эксплуатации, укоренению которой поспособствовала смеховая культура за весь период ее развития Reid D. K. et al. The humorous construction of disability: `stand-up' comedians in the United States [Electronic resource]/Disability & Society Vol. 21, No. 6, October 2006, pp. 629-643. No mode access. Исторически категории инвалидности и инаковости являются символическим ресурсом и резервуарами смыслов в публичных пространствах.