Правовой статус журналиста

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ

ФИЛИАЛ ГОСУДАРСТВЕННОГО ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ КАЗАНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА ИМ. В.И. УЛЬЯНОВА - ЛЕНИНА В Г.НАБЕРЕЖНЫЕ ЧЕЛНЫ

ФАКУЛЬТЕТ ФИЛОЛОГИИ И ЖУРНАЛИСТИКИ

ПРАВОВОЙ СТАТУС ЖУРНАЛИСТА

Реферат выполнила

студентка 1 курса

группы 30701

Салтыкова А.В.

НАБЕРЕЖНЫЕ ЧЕЛНЫ - 2008

Только самые высокие идеалы, самое добросовестное стремление поступать справедливо, самое точное знание проблем, с которыми ей придется столкнуться, и искреннее чувство ответственности спасут журналистику от раболепства перед классом имущих, преследующих эгоистические цели и противодействующих общественному благоденствию. Дж. Пулитцер

Статус журналиста производен от статуса СМИ. Если главное в работе СМИ - доставлять аудитории самую свежую, самую точную и самую полную информацию обо всем ее интересующем, то для журналиста как основного функционального звена массово-информационной инфраструктуры общества главное - право знать, понимать и делать свое знание и понимание достоянием других. Кроме того, в статусе журналиста реализуются те профессиональные особые интересы, которые производны от специфики его социальной роли. Речь идет о тех важнейших свойствах, которые в своей совокупности отличают журналистику от других профессий, и прежде всего о ее творческом характере и элементах публичной службы. Отсюда следует обязанность дальновидного законодателя, с одной стороны, установить гарантии свободы творчества и создать условия для эффективного выполнения журналистом социальной функции, а с другой, обеспечить ему повышенную правовую защиту при исполнении профессиональных обязанностей как лицу, выполняющему общественный долг. Нельзя не обратить внимания на то, что в законах о СМИ ряда стран с развитой системой демократии отсутствуют какие-либо специальные юридические нормы, касающиеся особых прав журналистов. Многие соответствующие правила зафиксированы в подзаконных актах, кодексах профессиональной этики, обычаях делового оборота или существуют в качестве политических традиций.

Ныне права и обязанности журналиста определяются нормами главы V Закона о СМИ, а также отдельными положениями, содержащимися в различных нормативных актах и касающимися в первую очередь вопросов допуска представителей СМИ к информации. Причем, что совершенно естественно, в Законе о СМИ формулируются конкретные специальные правомочия журналистов, вытекающие из конституционного права граждан на информацию, в других же - конкретные ограничения этих правомочий, предопределенные особенностями соответствующего предмета регулирования. Например, закрепленному в части первой статьи 47 Закона о СМИ праву журналиста "искать, запрашивать, получать и распространять информацию" в Законе РФ "О внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации" (статья 29) корреспондирует следующее правило: "В интересах обеспечения безопасности военнослужащих и членов их семей не допускается обнародование в средствах массовой информации сведений о местах дислокации (передислокации) воинских частей, прохождения службы и жительства военнослужащих внутренних войск, принимавших участие в столкновениях с вооруженными преступными группами. Информация о служебно-боевой деятельности внутренних войск может предоставляться только с разрешения командира воинской части, начальника учреждения или военно-учебного заведения внутренних войск".

На первый взгляд может показаться, что в данном случае налицо несоответствие данной нормы положениям Конституции РФ, которая недвусмысленно в пункте четвертом статьи 29 увязывает право каждого свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию с ограничением этого права посредством установления перечня сведений, составляющих государственную тайну.

Однако не нужно думать, что защита информации ограничивается лишь государственными тайнами. Существуют и другие категории конфиденциальной информации. Вот почему часть первая статьи 4 Закона о СМИ запрещает использовать СМИ для разглашения сведений, составляющих не только государственную, но и иную специально охраняемую законом тайну.

Перечень сведений конфиденциального характере, утвержденный Указом Президента РФ от 6 марта 1997 г. № 188, включает:

1. Сведения о фактах, событиях и обстоятельствах частной жизни гражданина, позволяющие идентифицировать его личность (персональные данные), за исключением сведений, подлежащих распространению в СМИ в установленных федеральными законами случаях.

2. Сведения, составляющие тайну следствия и судопроизводства.

3. Сведения, составляющие служебную тайну.

4. Сведения, составляющие профессиональную тайну (врачебная, нотариальная, адвокатская тайна, тайна переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных или иных сообщений и т.д.).

5. Сведения, составляющие коммерческую тайну.

6. Сведения о сущности изобретения, полезной модели или промышленного образца до официальной публикации информации о них.

Использование средства массовой информации для разглашения специально охраняемой законом тайны может быть основанием для направления редакции СМИ предупреждения, а в случае неоднократности - для прекращения деятельности СМИ по решению суда. В то же время, по общему правилу, журналист не может быть привлечен к ответственности за разглашение тайны: уголовная ответственность наступает только в том случае, если тайна была виновному лицу доверена либо стала известна по службе или работе (статья 283 УК РФ). Разумеется, возможны ситуации, когда государственная тайна доверяется журналисту по службе или работе, например, если он является сотрудником армейской газеты. При этом должны быть соблюдены установленные законом процедуры допуска. Уголовно наказуемое разглашение государственной тайны будет налицо и в том случае, если секретная информация стала известна журналисту по службе или работе. Данную формулу следует понимать в том смысле, что журналист был допущен к информации, хотя и без оформления соответствующего допуска, но именно по месту службы или работы. В отличие от государственных тайн, все прочие конфиденциальные сведения имеют иной режим охраны и защиты. Так, разглашение сведений, составляющих банковскую или коммерческую тайну, будет наказуемо, если они добыты незаконным способом (например, путем похищения документов), либо виновное лицо преследовало корыстные цели (статья 183 УК РФ). Для того, чтобы признать незаконным собирание и распространение сведений о частной жизни лица, необходимо установить, что эти действия были совершены из корыстной или иной личной заинтересованности (например, из мести) и причинили вред правам и законным интересам граждан (статья 137 УК РФ).В настоящее время в России имеется довольно развитое законодательство о защите информации. Его основные положения были впервые сформулированы в Указе Президента РФ "О дополнительных гарантиях права граждан на информацию" от 31 декабря 1993 г. № 2334. Этот нормативный акт ввел в оборот принципы информационной открытости, которые выражаются "в доступности для граждан информации, представляющей общественный интерес или затрагивающей личные интересы граждан; в систематическом информировании граждан о предполагаемых или принятых решениях; в осуществлении гражданами контроля за деятельностью государственных органов, организаций и предприятий, общественных объединений, должностных лиц и принимаемыми ими решениями, связанными с соблюдением, охраной и защитой прав и законных интересов граждан".

Ныне все эти принципы составляют концептуальную основу Федерального закона "Об информации, информатизации и защите информации" от 20 февраля 1995 г. Данный акт регулирует отношения, возникающие, в частности, при формировании и использовании информационных ресурсов на основе создания, сбора, обработки, накопления, хранения, поиска, распространения и предоставления потребителю документированной информации, т.е. зафиксированной на материальном носителе с позволяющими ее идентифицировать реквизитами. В свою очередь, документированная информация с ограниченным доступом к ней подразделяется на информацию, отнесенную к государственной тайне, и конфиденциальную.

Согласно упомянутому закону (часть третья статьи 10) к информации с ограниченным доступом запрещено относить:

a. законодательные и другие нормативные акты, устанавливающие правовой статус органов государственной власти и местного самоуправления, организаций, общественных объединений, а также права, свободы и обязанности граждан, порядок их реализации;

b. документы, содержащие информацию о чрезвычайных ситуациях, экологическую, метеорологическую, демографическую, санитарно-эпидемиологическую и другую информацию, необходимую для обеспечения безопасного функционирования населенных пунктов, производственных объектов, безопасности граждан и населения в целом;

c. документы, содержащие информацию о деятельности органов государственной власти и местного самоуправления, об использовании бюджетных средств и других государственных и местных ресурсов, о состоянии экономики и потребностях населения, за исключением сведений, отнесенных к государственной тайне;

d. документы, накапливаемые в открытых фондах библиотек и архивов, информационных системах органов государственной власти и местного самоуправления, общественных объединений, организаций, представляющие общественный интерес или необходимые для реализации прав, свобод и обязанностей граждан.

Перечисленные выше категории сведений не могут относиться ни к государственной тайне, ни к служебной, ни к какой-либо иной. Однако законодательство о защите информации, построенное по принципу концентрических окружностей, знает еще и перечни сведений, которые не могут объявляться государственной тайной, но могут, например, служебной. Такой перечень дан в части первой статьи 7 Закона РФ "О государственной тайне" от 21 июля 1993 г. Согласно закону не могут засекречиваться сведения:

a. о чрезвычайных происшествиях и катастрофах, угрожающих безопасности и здоровью граждан, и их последствиях, а также о стихийных бедствиях, их официальных прогнозах и последствиях;

b. о состоянии экологии, здравоохранения, санитарии, демографии, образования, культуры, сельского хозяйства, а также о состоянии преступности;

c. о привилегиях, компенсациях и льготах, предоставляемых государством гражданам, должностным лицам, предприятиям, учреждениям и организациям;

d. о фактах нарушения прав и свобод человека и гражданина;

e. о размерах золотого запаса и государственных валютных резервах;

f. о состоянии здоровья высших должностных лиц страны;

g. о фактах нарушения законности органами государственной власти и их должностными лицами.

Наконец, в Положении о порядке обращения со служебной информацией ограниченного распространения в федеральных органах исполнительной власти, утвержденном постановлением Правительства РФ от 3 ноября 1994 г., содержится перечень сведений, которые не могут быть отнесены к категории "для служебного пользования", а именно:

a. акты законодательства, устанавливающие правовой статус государственных органов, организаций, общественных объединений, а также права, свободы и обязанности граждан, порядок их реализации;

b. сведения о чрезвычайных ситуациях, опасных природных явлениях и процессах, экологическая, гидрометеорологическая, гидрогеологическая, демографическая, санитарно-эпидемиологическая и другая информация, необходимая для обеспечения безопасного существования населенных пунктов, граждан и населения в целом, а также производственных объектов;

c. описание структуры органа исполнительной власти, его функций, направлений и форм деятельности, а также его адрес;

d. порядок рассмотрения и разрешения заявлений, а также обращений граждан и юридических лиц;

e. решения по заявлениям и обращениям граждан и юридических лиц, рассмотренным в установленном порядке;

f. сведения об исполнении бюджета и использовании других государственных ресурсов, о состоянии экономики и потребностей населения;

g. документы, накапливаемые в открытых фондах библиотек и архивов, информационных системах организаций, необходимые для реализации прав, свобод и обязанностей граждан.

Из приведенных перечней отнюдь не следует, что только эти сведения и являются открытыми, а все остальные закрыты завесой секретности. Напротив, все остальные сведения также являются открытыми, если только они не содержат информации, отнесенной к государственной либо иной специально охраняемой законом тайне. Закон "О государственной тайне" понимает государственную тайну как защищаемые государством сведения в области его военной, внешнеполитической, экономической, разведывательной, контрразведывательной и оперативно-розыскной деятельности, распространение которых может нанести ущерб безопасности РФ (абзац второй статьи 2).

Особую важность приобретают правовые механизмы обжалования ограничений доступа к информации и привлечения виновных к ответственности. В этом контексте обращает на себя внимание статья 24 Федерального закона "Об информации, информатизации и защите информации", которая содержит юридический механизм защиты права на доступ к информации. Отказ в доступе к открытой информации или предоставление заведомо недостоверной информации могут быть обжалованы в судебном порядке. При этом потребитель имеет право на возмещение понесенного им ущерба. Суд также рассматривает споры о необоснованном отнесении информации к категории с ограниченным доступом. Лица, виновные в незаконном ограничении доступа к информации, несут ответственность в соответствии с уголовным, гражданским законодательством и законодательством об административных правонарушениях. Особую категорию составляют персональные данные, т.е. сведения о фактах, событиях и обстоятельствах жизни гражданина, позволяющие идентифицировать его личность. Их Федеральный закон "Об информации, информатизации и защите информации" относит к категории конфиденциальной информации. В соответствии с Конституцией он запрещает сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни, а равно информации, нарушающей личную тайну, семейную тайну, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений физического лица без его согласия, кроме как на основании судебного решения. В то же время закон (часть четвертая статьи 11) вводит обязательное лицензирование деятельности негосударственных организаций и частных лиц по обработке и предоставлению пользователям персональных данных. Очевидно, что на профессиональную работу журналистов это не распространяется.

Еще одна категория конфиденциальной информации - коммерческая тайна. Закон о СМИ, понимая, что у средств массовой информации тоже могут быть коммерческие тайны, признает за редакциями право объявлять таковыми отдельные сведения, содержащиеся в редакционных уставах или заменяющих их договорах (часть пятая статьи 20). Правда, если принятый Государственной Думой 22 января 1999 г. Федеральный закон "О коммерческой тайне" все-таки вступит в силу, данное исключение придется изъять из закона о СМИ. Одновременно закон о СМИ возлагает на государственные органы и организации, общественные объединения и их должностных лиц обязанность предоставлять журналистам информацию о своей деятельности. В отношении же частных компаний и других предприятий закон такого требования не содержит. Принципиальное значение имеет понятие коммерческой тайны. По определению, содержащемуся в пункте первом статьи 139 ГК РФ, к этой категории относится информация, одновременно отвечающая следующим условиям:

a. она имеет действительную или потенциальную коммерческую ценность в силу неизвестности ее третьим лицам;

b. к ней нет свободного доступа на законном основании;

c. ее обладатель принимает меры к охране ее конфиденциальности.

В случае разглашения коммерческой тайны пункте втором статьи 139 ГК РФ предусматривает возложение обязанности возместить причиненные убытки на лиц, незаконными методами получивших информацию. Такая же обязанность возлагается на работников, разгласивших коммерческую тайну вопреки трудовому договору, в том числе контракту, и на контрагентов, сделавших это вопреки гражданско-правовому договору. Следовательно, если журналист не нарушил закон, получая информацию, то за разглашение сведений, составляющих коммерческую тайну, он ответственности не несет. Если проанализировать комплекс правомочий журналиста, производных от конституционного права граждан на информацию, то окажется, что он весьма обширен. Согласно части первой статьи 47 Закона о СМИ журналист имеет право искать, запрашивать, получать и распространять информацию. В то же время, если поиск касается информации, о которой заранее известно, что она составляет государственную тайну или является по закону конфиденциальной, то журналист обязан либо отказаться от соответствующего задания редакции либо использовать механизм официального запроса, предусмотренный статьями 39-40 Закона о СМИ. Запрос информации можно определить как обращение редакции или журналиста к государственным органам и организациям, общественным объединениям и должностным лицам с целью получения сведений об их деятельности. Хотя закон допускает возможность запроса как в письменной, так и в устной форме, однако в случае, если есть основания прогнозировать отказ, лучше заранее придать обращению форму официального документа, выполнив его на редакционном бланке, за подписью главного редактора, с исходящим номером и датой.

Закон предусматривает четыре основных варианта реагирования на запрос информации.

Первый: предоставление информации. Запрашиваемую информацию обязаны предоставлять руководители соответствующих органов, организаций и объединений, их заместители, работники пресс-служб либо другие уполномоченные на то лица в пределах их компетенции.

Второй: отказ в предоставлении информации. Он возможен только в том случае, если запрошенная информация содержит сведения, составляющие государственную, коммерческую или иную специально охраняемую законом тайну. Уведомление об отказе вручается представителю редакции в 3-дневный срок со дня получения письменного запроса информации. В уведомлении должны быть указаны причины, по которым запрашиваемая информация не может быть отделена от сведений, составляющих специально охраняемую законом тайну. Естественно, документ должен иметь дату и быть скреплен подписью должностного лица, принявшего решение об отказе. Таковым должно быть лицо, уполномоченное по закону предоставлять информацию. Третий: отсрочка в предоставлении информации. Такой вариант будет законен, если запрашиваемые сведения не могут быть представлены в 7-дневный срок со дня получения письменного запроса. Уведомление об отсрочке вручается в том же порядке и в те же сроки, что и уведомление об отказе. В тексте должны быть указаны причины, по которым запрашиваемая информация не может быть представлена в 7-дневный срок, а также дата, к которой требуемые сведения будут готовы.

Четвертый: волокита, включая все возможные бюрократические ухищрения (потеря запроса, несоблюдение сроков вручения уведомления, подписание уведомления не уполномоченным лицом, подмена запрашиваемой информации рекламным буклетом и т.п.).Все эти варианты, за исключением первого, который, в принципе, должен быть нормой общения со СМИ, предусматривают возможность гражданско-процессуального продолжения как на основании части первой статьи 61 Закона о СМИ, так и статьи 24 Федерального закона "Об информации, информатизации и защите информации". Закон "О средствах массовой информации" предоставляет редакции юридическую возможность обжаловать в суд как отказ и отсрочку, так и несоблюдение соответствующими должностными лицами установленного порядка работы с запросами. Запрос информации - далеко не единственное средство ее поиска и получения. Часть первая статьи 47 Закона о СМИ гарантирует журналисту, в частности, право посещать государственные органы и организации, предприятия и учреждения, органы общественных объединений либо их пресс-службы. Сконструированная таким образом норма предоставляет возможность организациям, не заинтересованным в посещениях работниками СМИ, ограничиться допуском журналиста в пресс-службу. Если же таковая отсутствует, то по смыслу закона организация становится открытой для посещений представителями СМИ. В связи с запросом информации журналист имеет право быть принятым должностными лицами: руководителями соответствующих органов, организаций и объединений, их заместителями, а также работниками пресс-служб, либо другими лицами, уполномоченными предоставлять информацию, либо отказывать в таковой. Кроме того, он вправе проверять достоверность сообщаемой ему информации, получать доступ к документам и материалам, за исключением их фрагментов, содержащих сведения, составляющие государственную, коммерческую или иную специально охраняемую законом тайну, копировать и публиковать их. Наконец, он вправе производить записи, в том числе с использованием средств аудио- и видеотехники, кино- и фотосъемки, за исключением случаев, предусмотренных законом.

На практике, однако, нередки случаи, когда должностные лица пытаются ограничить допуск журналистов. Для этого используются самые разные способы: от исключения из списка приглашенных до изъятия пропуска и удаления из зала. Различны и объяснения: от ссылки на неполадки в компьютере до прямых обвинений в подрывной деятельности. Ряд аналогичных случаев уже стал предметом рассмотрения СПИС. Разбирая конкретные споры, Палата, в частности, пришла к следующим выводам: отказ должностного лица дать дополнительную информацию ограничивает права граждан; включение журналиста в список лиц, для которых ограничен допуск в здание, занимаемое органом власти, противоречит принципам информационной открытости; действия должностного лица, выражающиеся в отказе журналистам в доступе к информации и нарушении их профессиональных прав, являются ущемлением свободы массовой информации, влекущим дисциплинарную ответственность, и т.д.

Что же касается права производить записи, то его осуществление нередко требует отменного личного мужества. Сообщения службы мониторинга Фонда защиты гласности о случаях нарушения этого установленного законом права журналиста напоминают криминальные сводки, где в качестве нападающих неизменно фигурируют либо военные, либо сотрудники органов внутренних дел, либо работники охранных структур. Общие правила поиска, получения и распространения журналистом информации несколько видоизменяются применительно к некоторым специфическим сферам. Одной из таких сфер являются предварительное следствие и судебная деятельность.

Теперь о проблеме допуска представителей СМИ к информации о судебной деятельности. Журналисты вправе присутствовать на любых судебных процессах, поскольку согласно пункту первому статьи 123 Конституции РФ разбирательство дел во всех судах открытое, за исключением предусмотренных ГПК и УПК РСФСР случаев. Они могут делать записи в блокнотах, пользоваться диктофонами, не отвлекая этим участников процесса и не нарушая порядок в зале иным способом. Для производства фото- и киносъемки или видеозаписи требуется разрешение председательствующего. Однако случаи, когда журналистам запрещают пользоваться блокнотами и диктофонами, удаляют из зала, отбирают фотоаппаратуру при входе в зал суда и т.д. еще имеют место и, увы, не как исключение. Показательно, что из 26 случаев нарушений права журналистов производить записи, зарегистрированных Фондом защиты гласности в 1997 году, 10 были связаны с судебной деятельностью.

В некоторых случаях материалы, освещающие конкретные судебные процессы, сами становятся поводом для разбирательства в суде. Так происходит, обычно, когда приговор, послуживший основой для публикации, оказывается отменен. В подобной ситуации опровержение, как правило, неизбежно. Другой вариант - требование об опровержении сведений, оглашенных в ходе судебного заседания и распространенных в таком качестве редакцией СМИ.

Другая специфическая сфера, в которой права журналиста на поиск, получение и распространение информации претерпевают определенные изменения, - деятельность парламента. Для того, чтобы осуществлять свою профессиональную деятельность в палатах Федерального Собрания РФ, представителям российских СМИ необходимо иметь аккредитацию. Что же касается корреспондентов иностранных информационных агентств, то они имеют свободный доступ по аккредитации МИД РФ.Упорядочению контактов с журналистами, в принципе, призван служить институт аккредитации. Согласно статье 48 Закона о СМИ правила аккредитации не являются едиными для всех; они устанавливаются самими органами государственной власти и местного самоуправления, организациями, учреждениями, органами общественных объединений, аккредитующими при себе работников прессы. Редакции имеют право подавать заявки на аккредитацию своих журналистов, однако их удовлетворение зависит от того, соответствуют ли они установленным правилам аккредитации. В свою очередь, сами эти правила должны соответствовать законодательству. Во-первых, эти правила не должны ущемлять свободу массовой информации или права журналиста, поскольку поиск, получение, производство и распространение массовой информации не подлежат ограничениям за исключением установленных законодательством РФ о СМИ. Например, положение о том, что журналист может быть аккредитован, если он имеет "профессиональное образование или значительный опыт работы, компетентность в освещаемых проблемах, способность к анализу полученной информации" (правила аккредитации журналистов при правительстве Республики Хакасия), не может считаться законным, поскольку не имеет отношения к собственно правилам аккредитации, ограничивает доступ к информации и редакционную самостоятельность. В то же время лишение аккредитации в случае вмешательства журналиста "в порядок проведения мероприятия" представляется вполне разумным и справедливым. Во-вторых, эти правила не должны вступать в противоречие с другими законами РФ и подзаконными актами. Так, требование указывать в заявке все псевдонимы журналиста (правила аккредитации, утвержденные Орловской областной Думой) нарушает положения статьи 47 Закона о СМИ, статьи 150 ГК РФ и пункта первого статьи 15 Закона РФ "Об авторском праве и смежных правах". А вот введение квот (правила аккредитации, утвержденные администрацией Воронежской области) нельзя признать противоправным, если только для всех редакций установлена единая квота. В-третьих, правила аккредитации должны гарантировать реализацию, как минимум, тех прав и обязанностей, что предусмотрены частями третьей и четвертой статьи 48 Закона о СМИ. Речь идет о том, что аккредитовавшие журналиста органы и организации обязаны предварительно извещать его о заседаниях, совещаниях и других мероприятиях, обеспечивать стенограммами, протоколами и другими документами (если таковые изготавливались), создавать благоприятные условия для аудио- и видеозаписи, фото- и киносъемки. Отсутствие извещения о предстоящем заседании, совещании и т.п. не лишает аккредитованного журналиста права присутствовать на мероприятии, если только оно не является закрытым.

Закон о СМИ (статья 61) допускает возможность судебного рассмотрения споров, связанных с аккредитацией. Так, отказ в аккредитации может быть обжалован на том основании, что - с точки зрения редакции - действующие в данном органе или организации правила аккредитации нарушают закон либо неправильно применены. Предметом жалобы может стать и нарушение прав аккредитованного журналиста. Например, если его не допустили на заседание или совещание, суд обязан - помимо прочего - проверить законность принятия решения о проведении закрытого мероприятия. Наконец, лишение аккредитации также может быть обжаловано в суд. Оно будет считаться правомерным в двух случаях. Во-первых, если журналистом или редакцией нарушены установленные правила аккредитации - при условии, конечно, что сами эти правила обоснованны и законны. Во-вторых, если вступившим в законную силу решением суда установлен факт распространения не соответствующих действительности сведений, порочащих деловую репутацию организации, аккредитовавшей журналиста. Действующие в разных регионах правила аккредитации нередко содержат дополнения к норме закона, несмотря на то, что она устанавливает исчерпывающий перечень оснований. В случае признания решения неправомерным суд выносит решение об обоснованности жалобы и обязывает организацию-нарушителя восстановить аккредитацию, а также возместить редакции реальный ущерб, т.е. те расходы, которые редакция произвела или должна будет произвести для восстановления нарушенного права. Кроме того должна быть возмещена и упущенная выгода, т.е. неполученные доходы, которые редакция получила бы (например, от публикации рекламы или продажи дополнительной части тиража) при обычных условиях гражданского оборота, если бы не была лишена аккредитации (пункт второй статьи 15 ГК РФ).

Особого рассмотрения заслуживает вопрос о правовом статусе журналистов, работающих в "горячих точках". Согласно Закону о СМИ журналист имеет право посещать специально охраняемые места стихийных бедствий, аварий и катастроф, массовых беспорядков и массовых скоплений граждан, а также местности, в которых объявлено чрезвычайное положение. Кроме того, он может присутствовать на митингах и демонстрациях. Тем самым создаются условия, с одной стороны, для открытости самых конфликтогенных социальных зон и ситуаций, а с другой - для героизации экстремального поведения, и в частности, международного терроризма, сепаратизма и т.д. Эту взаимосвязь можно выразить формулой: "До приезда съемочной группы массовые беспорядки не начинаются". Вот почему в последнее время все чаще раздаются голоса, призывающие международное сообщество озаботиться выработкой рекомендаций для журналистов, освещающих угоны самолетов, захваты заложников и другие проявления международного терроризма. Формально, в контексте Законов "О чрезвычайном положении" и "О безопасности", а также конкретных президентских указов о введении чрезвычайного положения в отдельных местностях ограничение свободы массовой информации выражается прежде всего в предварительной цензуре информации, освещающей события в зоне чрезвычайного положения, с правом временного ареста печатной продукции. На практике все эти меры дополняются системой специальной аккредитации.Хотя Временное положение об аккредитации и порядке работы представителей российских и иностранных СМИ при Территориальном управлении федеральных органов исполнительной власти в Чеченской Республике не отменяло права журналистов, предусмотренные Законом о СМИ, однако фактически подменяло их другими, особыми правомочиями. В документе предусматривалось, что аккредитованные журналисты вправе: пользоваться услугами мобильного информационного центра (связь, транспорт, сопровождение, организация встреч); находиться в зоне боевых действий, в расположении частей с видео-, фото- и прочей аппаратурой в сопровождении представителей соответствующих министерств и ведомств (МВД, МО, ФСК, МЧС и т.д.); получать необходимую информацию у сотрудников пресс-службы Правительства РФ, в том числе на брифингах и пресс-конференциях; знакомиться с предназначенными для публикации материалами пресс-службы. В целях усиления гарантий открытости в "горячих точках" Комитет министров Совета Европы в мае 1996 г. принял Декларацию и Рекомендацию о защите журналистов в ситуациях конфликта и напряженности. Оба документа исходят из исключительности роли журналистов и СМИ в информировании общественности о нарушениях национального и международного права и страданиях людей в ситуациях конфликта и напряженности, а тем самым предотвращении дальнейших нарушений и страданий. Рекомендация содержит конкретные принципы защиты журналистов. Причем, она предлагает правительствам государств-членов СЕ применять их без различия в отношении иностранных и местных корреспондентов, а также без дискриминации по каким бы то ни было основаниям, распространяя на всех тех, кто занят сбором, обработкой и распространением новостей и информации, включая телеоператоров и фотографов, а также персонал поддержки, как то водителей и переводчиков. В разделе "Защита физической безопасности журналистов" обращается внимание на те меры, которые могут предпринять профессиональные организации журналистов и их работодателей: профилактика, страхование и наличие "горячей линии". Среди профилактических мер рекомендуются привлечение компетентных специализированных организаций, таких как полиция или вооруженные силы, к подготовке корреспондентов; широкое распространение среди журналистов "пособий по выживанию" и информации о средствах индивидуальной защиты. Причем, власти и компетентные специализированные организации государств-членов должны предоставлять информацию и оказывать помощь в организации обучения. Журналисты, работающие в ситуациях конфликта и напряженности должны иметь соответствующую страховку, охватывающую случаи болезни, ранения, репатриации и смерти. Правительства государств-членов и организации СМИ должны рассматривать обеспечение страховкой всех журналистов, направляющихся на опасные задания, как стандартное условие их профессионального контракта и коллективных договоров. Профессиональные организации должны рассмотреть вопрос о создании фонда солидарности, который мог бы компенсировать журналистам или членам их семей ущерб в случаях, когда страховка оказывается недостаточной или ее нет. Что касается "горячих линий", организованных Международным Комитетом Красного Креста (ICRC), Международной федерацией журналистов (IFJ) и Международной сетью содействия свободе слова (IFEX), то они уже доказали свою эффективность для розыска пропавших журналистов и привлечения внимания мировой общественности к случаям покушения на физическую безопасность работников прессы и их профессиональные права. Теперь важно, чтобы о существовании и правилах работы таких "горячих линий" стало лучше известно журналистам. В целях повышения эффективности действий по обнаружению журналистов и оперативности принятия мер по повышению их безопасности полезно, чтобы корреспонденты, работающие в зоне конфликта, информировали в конфиденциальном порядке полевых представителей Красного Креста о своем местонахождении.

Раздел "Права и условия труда журналистов, работающих в условиях конфликта и напряженности" распространяет общепризнанные положения международного права, касающиеся права искать, передавать и получать информацию, свободы передвижения, тайны переписки, конфиденциальности источников информации и т.д., на ситуацию функционирования журналистов в "горячих точках". Принцип 7 запрещает какое-либо произвольное ограничение этих прав и свобод. Любое вмешательство должно в силу этого: а) основываться на предписаниях закона и быть сформулированным в четких и ясных терминах; б) преследовать законную цель как она определена в соответствующих положениях актов о правах человека и практике Европейского суда по правам человека; в) быть необходимым в демократическом обществе, т.е. соответствовать острой социальной потребности, основываться на доводах, которые разумны, достаточны и пропорциональны преследуемой законной цели. Согласно Рекомендации в условиях войны или другой чрезвычайной ситуации, угрожающей существованию нации, о чем должно быть официально объявлено, меры, приостанавливающие действия государственных обязательств по обеспечению прав и свобод, являются допустимыми лишь в той мере, в какой эти меры строго необходимы в сложившейся ситуации при условии, что они не являются несовместимыми с другими обязательствами, вытекающими из международного права, и не ведут к дискриминации исключительно по признакам расы, цвета кожи, пола, языка, религии или социального происхождения. Государства-члены должны воздерживаться от принятия каких-либо ограничительных мер против журналистов, как то отзыв аккредитации или высылка в связи с осуществлением ими своей профессиональной деятельности или в связи с содержанием репортажей и информации, передаваемой направившими их средствами информации. Принцип 8 обязывает государства-члены предписать своим вооруженным и полицейским силам предоставлять необходимую и разумную защиту, а также помощь журналистам, когда они за ней обращаются, и обращаться с ними как с гражданскими лицами. При этом они не должны использовать защиту журналистов в качестве предлога для ограничения их прав. Система аккредитации журналистов, согласно Принципу 11, должна вводиться только в той мере, в какой это необходимо в конкретной ситуации и иметь целью облегчение журналистам выполнения их профессиональных обязанностей в ситуациях конфликта и напряженности. Если такая система установлена, аккредитация, как правило, должна предоставляться и не ставиться в зависимость от уступок со стороны журналиста, которые привели бы к ограничению его прав и свобод. Причем, осуществление профессиональной журналистской деятельности и журналистских свобод не должны зависеть от аккредитации. Сама же аккредитация не должна использоваться в целях ограничения свободы передвижения журналистов или доступа их к информации. Всякий отказ в аккредитации, ведущий к ограничению свободы передвижения журналиста или его доступа к информации, должен быть обоснован.

Глава "Расследование" обязывает государства-члены расследовать все случаи покушения на физическую безопасность журналиста, которые произошли в пределах их юрисдикции в условиях конфликта и напряженности. Они должны придавать должное значение сообщениям журналистов, профессиональных организаций и организаций СМИ обо всех таких случаях. Государства-члены должны использовать все соответствующие меры, чтобы те, кто несет ответственность за такие покушения, предстали перед судом, независимо от того, принадлежат ли они к террористическим или другим организациям, либо работают на органы власти, или действуют в личном качестве. Оценивая ситуацию с допуском журналистов к информации, СПИС и Союз журналистов России в совместных Рекомендациях "О свободе массовой информации и ответственности журналистов" от 15 июня 1995 г. отметили: "Недостоверность, неполнота и искаженность информации сплошь и рядом проистекают из недоступности источников информации. Лишь парламент в достаточной мере открыт для прессы. Что касается президентских структур, правительственных кругов, ведомственных кабинетов, то они для журналистов за семью печатями: более закрыты, чем прежние партийные комитеты... И естественно, журналисты всякими способами преодолевают эти барьеры, вплоть до подкупа должностных лиц и откровенной покупки информации. А те, кому это недоступно, прибегают к вымыслу и домыслу".

Разумеется, помимо официальных каналов получения информации всегда существует неофициальный, основанный на доверительных отношениях с информатором. Совершенно очевидно, что лицо, снабжающее редакцию, журналиста серьезной компрометирующей информацией, нуждается в том, чтобы не быть узнанным. В противном случае опасения за свою судьбу, благополучие, а иногда и жизнь вынудят его не предавать гласности известные ему сведения. Таким образом, с одной стороны, правовые гарантии сохранения в тайне персональных данных информатора позволяют прессе получать от него, порой, сенсационные сообщения. С другой стороны, нельзя допустить, чтобы анонимность служила прикрытием для клеветы, фальсификации и других средств манипулирования общественным мнением. Вот почему важно суметь пройти между Сциллой игнорирования института защиты источника информации и Харибдой его абсолютизации. В отечественную правовую систему этот институт был введен законом СССР "О печати и других средствах массовой информации". Российский Закон о СМИ не только сохранил, но и развил его. Тем самым он предвосхитил появление конституционной нормы, допускающей возможность освобождения от обязанности давать свидетельские показания (статья 51).

Институт защиты источника информации непосредственно вытекает из конституционного права на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений (статья 23). Он связан, с одной стороны, с правом на имя, а с другой - на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну. Таким образом, этот институт, во-первых, распространяется на свободу обмена корреспонденцией - никто не вправе вскрывать, знакомиться и оглашать содержание писем и телеграмм, поступающих в редакцию, подслушивать телефонные разговоры сотрудников, иначе как на основании судебного решения. Во-вторых, он обязывает редакции СМИ и их сотрудников сохранять в тайне поступающую к ним от граждан доверительную информацию. Когда речь идет о сообщениях, предоставленных гражданами не для распространения, а для ориентировки журналистов, Закон о СМИ (часть первая статьи 41) требует от редакций не разглашать полученную информацию в своих публикациях. Что касается возможности передать эти сведения третьему лицу, то здесь должны учитываться характер, степень и правовые основания их конфиденциальности (государственная, служебная, коммерческая, личная, семейная и т.п. тайна). В-третьих, рассматриваемый институт обязывает редакции (часть вторая статьи 41) и журналистов (пункт четвертый часть первая статьи 49) не разглашать персональные данные, позволяющие идентифицировать личность автора письма или иного сообщения в редакцию, если тот оговорил сохранение их в тайне. Закон освобождает редакцию от обязанности сохранять в тайне источник информации и его персональные данные, "когда соответствующее требование поступило от суда в связи с находящимся в его производстве делом" (часть вторая статьи 41).

Правда, в настоящий момент существует опасность утраты такого важного демократического завоевания как тайна источника журналистской информации. Дело в том, что в примечании к статье 308 УК РФ, устанавливающей ответственность свидетеля за отказ от дачи показаний, исключение сделано лишь для показаний против самого себя, своего супруга или своих близких родственников. Более того, разработчики проекта нового Уголовно-процессуального кодекса при конструировании института свидетельского иммунитета и определении круга лиц, не подлежащих допросу в качестве свидетеля, также совершенно забыли, что в отношении журналистов этот вопрос уже давно решен в Законе о СМИ. Во избежание коллизий в законодательстве необходимо включить журналиста в содержащийся в статье 55 проекта нового УПК перечень лиц, освобожденных от обязанности давать свидетельские показания. Оптимальной представляется следующая формулировка: "журналист - в отношении источника конфиденциальной информации и персональных данных лица, предоставившего ему сведения с условием неразглашения его имени". Такая норма будет полностью соответствовать как действующему законодательству, так и сложившейся практике.

Важно подчеркнуть и международно-правовой аспект проблемы защиты журналистских источников доверительной информации. В частности, Софийская Декларация ЮНЕСКО 1997 года гласит: "Журналиста нельзя принуждать к разглашению источников информации". Эта же мысль прослеживается в Резолюции о журналистских свободах и правах человека, принятой 4-й Европейской конференцией министров по политике в области СМИ (Прага, 1994 г.) и в Резолюции Европейского парламента о конфиденциальности журналистских источников от 18 января 1994 г.

Если для редакции и журналиста сохранение в тайне источника доверительной информации является обязанностью, то для гражданина оно предстает в качестве такой составляющей права на имя, как юридическая возможность сохранения его в тайне. В Законе РФ "Об авторском праве и смежных правах" есть норма, признающая за автором право использовать или разрешать использовать произведение под псевдонимом или анонимно (пункт первый статьи 15). Однако, спрашивается, можно ли считать объектом авторского права письмо, направляемое гражданином в редакцию СМИ, а также ту информацию, которую отдельные лица передают журналистам в ходе беседы, интервью и т.п.? Если руководствоваться данным законом, то в сфере массовой информации к объектам авторского права - со всеми вытекающими отсюда последствиями - относятся не только опубликованные произведения, но и все, что приносит редакционная почта, не говоря уже о результатах журналистского труда. Строгое следование нормам авторского права требует от редакций, чтобы соблюдалась неприкосновенность каждого произведения, а это значит, что письмо, например читателя, можно опубликовать только полностью и без каких-либо поправок, поскольку не согласованное с автором изменение текста может быть интерпретировано как посягательство на репутацию автора. Разумеется, подобная практика не может реально существовать в редакциях СМИ, имеющих дело с тысячами и миллионами писем. Вот почему Закон о СМИ исходит из того, что гражданин, направив свое письмо именно в редакцию СМИ, уже засвидетельствовал желание опубликовать его. Следовательно, на публикацию письма согласия его автора не требуется (за исключением случаев, когда в письме содержится просьба о конфиденциальности). Точно так же не требуется согласие и на редактирование текста письма. Главное - чтобы не искажался смысл письма (часть вторая статьи 42).Ныне действующий Закон о СМИ, различая авторские произведения и письма (статья 42), только в отношении первых обязывает редакции соблюдать авторские права. При этом авторы могут особо оговорить условия и характер использования предоставляемого ими произведения, например, срок и объем публикации, обязательность использования псевдонима или анонима и т.д. В отношении писем Закон о СМИ избирает совершенно иной подход. Он разрешает редакциям не отвечать на письма граждан и не пересылать их тем государственным органам, в чью компетенцию входит их рассмотрение. Вторая группа прав журналиста в отличие от первой, которую мы рассматривали выше, касается не поиска и получения информации, а подготовки и распространения основанных на ней сообщений и материалов. Понимая свободу массовой информации не только как свободу выражения мнений учредителей, владельцев или главных редакторов, Закон о СМИ стремится к обеспечению внутриредакционного плюрализма и созданию условий для достижения согласия журналиста со своей совестью. Вот почему статья 47 признает за журналистом право излагать свои личные суждения и оценки в сообщениях и материалах, предназначенных для распространения за его подписью. Если же ему поручают подготовить материал - опять-таки за своей подписью, - противоречащий его убеждениям, то он вправе отказаться от такого служебного задания. Естественно, отказ, будучи правомерным, не может служить основанием для применения к журналисту мер дисциплинарной ответственности. Кроме того, если журналист обнаруживает, что подготовленный им материал искажен в процессе редакционной подготовки, то он вправе снять под ним свою подпись. В таком случае материал должен публиковаться без подписи, т.е. анонимно, что не влияет на содержание авторских прав его создателя. Наконец, журналист может запретить или иным образом оговорить условия и характер использования данного материала. Все это казалось бы, противоречит пункту второму статьи 14 Закона РФ "Об авторском праве и смежных правах", предусматривающему, что исключительные права на использование служебного произведения принадлежат работодателю, а не автору. Однако не будем забывать об особенностях авторско-правовых отношений в сфере массовой информации. Прежде всего, подчеркнем, что, согласно статье 4 Закона об авторском праве, автором признается лишь физическое лицо, творческим трудом которого создано произведение. Юридическое лицо, каковым является, как правило, редакция газеты, журнала, информационное агентство и т.д., не может считаться автором, однако закон допускает возможность перехода к нему авторских прав и, прежде всего, имущественных. Такой переход осуществляется, в частности, в случае создания так называемых служебных произведений. Вопрос о владельцах авторских прав на произведения, созданные в порядке выполнения служебных обязанностей или служебного задания работодателя, решается в Законе об авторском праве следующим образом: личные неимущественные права на такое произведение принадлежат автору (пункт первый статьи 14). Однако, все имущественные права на такое произведение переходят к работодателю, то есть к лицу, с которым автор состоит в трудовых отношениях (пункт второй статьи 14). Такой переход прав происходит на основе заключенного трудового договора. При этом никакого особого указания об этом в трудовом договоре не требуется. Однако данное общее правило может быть изменено договором, заключенным между журналистом и редакцией как между автором и работодателем. Такой договор может составлять часть трудового контракта, либо представлять собой отдельное соглашение. В последнем случае отдельное соглашение может быть заключено в любое время, в том числе - после заключения трудового договора и даже после фактического создания служебного произведения. Договор между журналистом и редакцией может любым образом изменить общее правило о переходе имущественных прав к редакции. В частности, такой договор может ограничивать срок, на который права переходят к редакции, установить, что отдельные права сохраняются за журналистом, либо предусмотреть выплату ему авторского вознаграждения. Важно, однако, подчеркнуть, что переход к работодателю исключительных прав на использование служебных произведений, представляет собой презумпцию. Следовательно, в случае спора о принадлежности авторских прав на служебные произведения работодателю достаточно представить доказательства того, что автор состоит или состоял с ним в трудовых отношениях. На него не может быть возложено бремя доказывания отсутствия договора, отменяющего или изменяющего упомянутую выше презумпцию.

В печатных средствах массовой информации большинство публикуемых произведений создаются, как правило, штатными журналистами. Эти журналисты состоят с редакциями в трудовых отношениях и их произведения по общему правилу должны признаваться служебными. Следовательно, исключительные права на использование этих произведений, включая право разрешать их фотокопирование или иное воспроизведение, принадлежит соответствующим редакциям. В полной мере это относится к графическим изображениям и дизайну газет и журналов. Произведения графики и дизайна прямо указаны в пункте первом статьи 7 Закона об авторском праве в числе объектов авторского права. Принадлежность авторских прав на эти изображения и дизайнерские работы определяется в зависимости от следующих обстоятельств. Если они выполнены штатными сотрудниками редакции, то считаются служебными произведениями и исключительные права на их использование принадлежат редакции как работодателю. Если они выполнены посторонними авторами на основании авторского договора с редакцией, то исключительность или не исключительность прав редакции на их использование определяется самим договором (статьи 30-34). Если изображения и дизайнерские работы опубликованы в газете, журнале без указания фамилии автора, то редакция считается по Закону представителем автора и в этом качестве имеет право защищать права автора и обеспечивать их осуществление (пункт третий статьи 9). Данное правило касается и редакционных статей, то есть статей, опубликованных в газетах и журналах без подписи. Не следует, однако, смешивать творческую работу по созданию графического образа и дизайна газет и журналов с работой по созданию (составлению) самих периодических изданий. По смыслу пункта второго статьи 11 Закона об авторском праве, принадлежащее издателям право на такие сложные произведения, как периодические издания, не должно рассматриваться как право, которое перешло к работодателю от отдельных авторов на основе пункта второго статьи 14 Закона. Право издателя возникает не на совокупность отдельных произведений, включенных в издание, а на издание в целом.Следует иметь в виду, что в тезаурусе Закона об авторском праве понятие "издатель" фактически используется как синоним понятия "редакция". Чтобы увидеть это тождество, достаточно принять во внимание, что под редакцией, согласно статье 2 Закона о СМИ, понимается физическое или юридическое лицо, объединение граждан, осуществляющее производство и выпуск средства массовой информации, а под издателем - лицо, осуществляющее исключительно материально-техническое обеспечение производства продукции СМИ. Таким образом, редакция по Закону о СМИ и издатель по Закону об авторском праве суть одно и то же, поскольку главной функцией и того и другого является составительство периодического печатного издания. Точно так же права на объекты смежных прав в области телевидения и радио принадлежат самим организациям эфирного и кабельного вещания, телерадиокомпаниям, а не тем предприятиям, которые осуществляют их материально-техническое обеспечение. Журналист, работающий по трудовому договору над составлением периодического издания, не вправе требовать заключения с работодателем особого авторского договора, предусмотренного пунктом вторым статьи 14, и предоставления ему как автору каких-либо авторских прав на периодическое издание в целом. Если произведения таких журналистов подпадают под категорию служебных, то к ним должны применяться положения пунктов с первого по третий статьи 14 Закона.