Вступление Украины в ЕС как реализация глобального политического проекта

Более широкий набор целей политического проекта интеграции Украины в Европейский Союз был предложен еще в 1999 году, в общих стратегиях по России и Украине. В «Общей стратегии в отношении Украины», принятой в декабре 1999 г., упоминались «общие интересы», а также «общие ценности» и содержалось твердое намерение поддержать попытки Украины создать «функционирующую рыночную экономику» с «конкурентной, благоприятной для инвестора деловой средой» в рамках «комплексной программы реформ, согласованной с Международным валютным фондом1».

Данная стратегия, уже являющейся в сути своей проектом, а не просто документом, наметила ряд приоритетов, в том числе, часть этого «империализма ценностей», например, установление и применение четких имущественных прав, дальнейшую либерализацию и приватизацию цен, реструктуризацию бизнеса, стимулирование роста малых и средних предприятий страны. Реформы такого рода необходимы, в частности, для достижения «соответствия требованиям международных кредиторов», а также в рамках более широкого процесса «макроэкономической стабилизации и комплексной структурной реформы», который находился бы «в соответствии с программами Международного валютного фонда и Всемирного банка».

Со стороны политического воздействия, было снова заявлено, что будут достигнуты в рамках «постепенного сближения украинского законодательства с законодательством ЕС, особенно в таких областях, как политика в области конкуренции, стандартов и сертификации, прав интеллектуальной собственности, защиты данных, таможенного контроля и окружающей среды1».

Главным фактором становления данного политического проекта является то условие, что Европейский Союз так же был готов к прямому вмешательству во внутренние дела бывшей советской республики, в манере, которая была не всегда совместима с положениями о государственном суверенитете, декларированным ООН. В 2006 году был учрежден

«Европейский инструмент в области демократии и прав человека». Была создана целая программа, с прописанной целью и возможностью вмешательства во внутренние дела государства, подписавшего международные соглашения с ЕС, в обход внутреннего правового поля страны, подписавшей этот договор. Условием вмешательства было бы

«неисполнение международных договоренностей с Европейским Союзом, нарушение прав и свобод человека, продвижение политических институтов, противоречащих основным европейским ценностям.

Как часть политического проекта, Европейский Союз выступал не только как отдельная формация влияния, но и страны-участницы ЕС принимали часто документы, заходящие даже за рамки этого проектирования интеграции Украины в ЕС. Страны-участницы приняли ряд законов и документов, регламентирующих прямое вмешательство в деятельность партий и кандидатов на выборах в самой Украине, Беларуси и России2.

Представители ЕС были готовы даже непосредственно вмешиваться в работу местных судов. Например, в случае ареста и заключения бывшего премьер-министра Юлии Тимошенко в октябре 2011 г. и других «политически мотивированных преследований лидеров оппозиции и членов бывшего правительства1». Штефан Филе, комиссар ЕС, заявил тогда, что признание виновности идет в разрез с «ценностями Европейского Союза». Еще один шаг формирования глобального политического проекта вступления Украины в ЕС

- это давление Европы на судебную систему Украины, даже при непринятии ей соглашения об ассоциации.

Важным моментом является так же влияние Европейского Союза на местные выборы 2012 года в Украине2. ЕС потребовал конкретных объяснений при подсчете голосов на данных выборах, потребовав от ОБСЕ соблюдать и выполнять «в полном объеме» рекомендации, данные ими по выборам в Украине, но с проекцией на Европейское законодательство.

Другая форма вмешательства, согласно действию политического проекта, это организация экзитполов, которые вполне могут быть использованы для дискредитации выборов, еще даже до объявления их официальных итогов. Для чего это создано - ясно логически, это подрыв органов власти государства, не желающее достичь компромисса с зарубежным гегемоном. Практика такого рода финансировалась западными посольствами и донорскими агентствами в Украине со времён парламентских выборов 1998 г. Экзитполы сыграли решающую роль после президентских выборов на Украине в 2004 г., когда в конечном итоге победителем оказался Виктор Ющенко. Финансируемая западными странами неправительственная организация, фонд «Демократические инициативы» смогла убедить ассоциацию местных организаций, занимающихся соцопросами, провести

«национальный экзитпол» при поддержке международных организаций и иностранных посольств. Сразу же после окончания голосования Фонд

распространил результаты, свидетельствующие о победе Ющенко, в то время, как большинство телевизионных станций и печатных СМИ сообщали о победе Януковича1. ЕС и посольство Нидерландов были среди тех, кто финансировал национальный экзитпол, состоявшийся после парламентских выборов 2012 г. на Украине.

Глобальный политический проект, таким образом, являет собой набор «мягкой силы» и «империализма ценностей», применимый Европейским Союзом в сторону Украины. Данная система взаимоотношений весьма концептуализирована, особенно в сторону бывших советских республик. Причем, данная проектирующая составляющая подпитывается неплохим экономическим состоянием Европейского Союза, ведь страны, входящие в его сферу влияния, становятся хоть и «пост-колониями», однако же получают доступ к Европейскому рынку и финансовому потоку в общую сумму 7,5 млрд евро.

Цивилизованное сообщество, как было сказано на одном из выступлений председателя Европейской комиссии по правам человека, может быть только «европейским», основанным на их ценностях и традициях. Обязательства, которые приняли бы украинские, белорусские или же российские власти, щедро бы окупились рынком, важна была цена за ту «демократическую руку помощи Европейского Союза2».

Если Соединенные Штаты являют собой более однородную культурную, историческую, экономическую и политическую, прежде всего, составляющую, то Европейский Союз - нет, его понятие политических проектов будет несколько иным. Оглянувшись в прошлое, можно увидеть действие как интеграционных, так и дезинтеграционных процессов в Европе, однако, на данный момент, ЕС представляет не «новую Римскую Империю», как заявляют некоторые политики в Брюсселе, а лишь расширяющуюся неведомо куда и зачем «Грецию, греческие полисы, превратившиеся в государства Европы1». Данное заявление важно для понятия политиками и самой политической силы Европы, что же они ждут от интеграции Украины в Европейский Союз - каков будет ее уровень автономии, как у греческого полиса или же это будет уровень незавершенного политического проекта, полуколонии, с раздражающей, несовершенной демократической системой власти.

Сама внешняя политика Европейского Союза уже перестала быть классическим уровнем взаимодействия с другими странами - это не «доверяй- не доверяй», а «влияй-не влияй». Последнее важно потому, что именно переход на такой уровень, отбросив старый, позволяет формировать внешнюю политику как политические проекты, основываясь на «мягкой силе» и на экономической мощи.

«Мягкая сила» исключительно хорошо работает именно в структуре «влияй-не влияй». Создание на ее основе политического проекта возможно в долгосрочной его перспективе, не переживая за тактические риски, ибо в таком случае она является константой. Накапливаясь десятилетиями под влиянием Европейского Союза, «мягкая сила» в Украине достигла своего пика применения в 2014 году. Однако, прежде чем перейти к событиям того года, стоит учесть немаловажный факт - экономическая мощь ЕС все же является именно «жесткой силой», а не «мягкой». Следовательно, воздействие экономической мощью в рамках данного политического проекта было уже представлено на заключительной стадии, когда произошла смена власти, а новая элита поняла, что из «политических клещей» ей уже не отвертеться.

Применение «мягкой силы» и стало ключевым моментом реализации глобального политического проекта вступления Украины в Европейский Союз. Люди, видя проактивную политику президента Украины Януковича В.Ф. в обе стороны, пожелали принять выбор в пользу одной из сторон практически немедля. Однако, почувствовав слабость действующей власти, произошло все немного по другому - выбив из президента ассоциацию документов с Европейским Союзом, граждане Украины не поняли заискиваний Януковича В.Ф. с Российской Федерацией и ее проектом Таможенного Союза.

Вот здесь ЕС и дал знать Украине, что просто так разорвать его планы в сторону бывшей советской республики не удастся. Как уже было сказано ранее, пошел огромный поток денег для «демократизации и прекращения ущемления прав и свобод граждан», реализация документных проектов и постепенное вовлечение граждан Украины в пропагандистскую машину Европы. Данная схема влияния стала неотъемлемой части внешней политики Европейского Союза по отношению к Украине с 2014 года по наше время. Именно эта схема и являет собой глобальный политический проект интеграции, с заменой своих локальных ценностей на ценности европейские, смена локальных традиций - традициями европейскими.

Наличие политического проекта во внешней политике Европейского Союза заметно в плане взаимоотношений «влияй-не влияй». По-разному осязаемые политические интересы стран-участниц ЕС в отношении Украины находят единый возглас в продвижении влияния Европы на Восток и

«установления мира и благ людей для европейского континента». Стратегическая цепочка в данном проекте, как и в любом другом, проста: это потребность - интересы - ресурсы - цель. При этом критерием «селекции» интересов и их трансформации в цели является обеспеченность реализации интереса совокупностью необходимых для этого ресурсов1.

Взаимодействие данных интересов, в среде как старых, так и новых политических институтов Европейского Союза, породило конфликт, окончательно сформировавшийся и произошедший в 2014 году, после смены власти в Украине. Здесь сработал так же набор определенных стереотипов Запада в сторону Восточной Европы, этого региона, мало отличавшегося для них от России в целом. Одна часть политической конъюнктуры была удовлетворена произошедшим выполнением целей политического проекта - смена власти, установление проевропейского режима и дестабилизация влияния России в регионе, другая же часть вскоре стала в оппозицию проектировщикам, основываясь на слишком сильном дисбалансе сил в связи с - присоединением Крыма к Российской Федерации, фактическим отделением Донецка и Луганска, накоплением ультранационалистических сил в Украине, а так же цепь санкций, не прекращающаяся до сих пор.

Данные политические группы не могут прекратить свое существование и по настоящий момент. Часть внешней политики Европейского Союза действительно стала не только воплощать этот политический проект, но и словно жить им одним. Пробудившийся резко интерес стран-участниц ЕС к Украине, особенно после свержения Януковича В.Ф., отчетливо говорит о переориентации внешней политики всего ЕС от наблюдения за политическим проектом, его пассивизации, до превращения его в самую активную часть внешней политики.

Внешняя политика Европейского Союза долго строилась на фактическом разделении экономического труда среди стран-участниц, а не политического влияния. Ресурсы внешней политики строились на рекомендациях Ная1 - это прежде всего симпатия к европейским ценностям, миролюбивый характер политики и стабильность политических институтов. Однако, стоит учесть, что успехи данных рекомендаций скорее связаны с расширением пространства Европейского Союза, с его экспансионистской деятельностью в ряде случаев. Продвижение на Восток означало начало реализации политического проекта, изначально не имевший «обкатанных» технологий. Фактически, присоединяя данные территории к ЕС, это ничем не отличалось от постколониализма. Забирая во множестве ресурсы у стран, присоединившихся к ЕС, накладывая строгие запреты в сторону промышленности и ВПК, ведущие страны Европейского Союза мало чем стали отличаться от колониальных империй XIX века. Поэтому и было сказано, что данная политика мешала полностью вести интеграцию со многими странами, а многие вопросы до сих пор и не разрешены, ибо если мы берем в расчет «ЕС-Греческие полисы», то они и не будут решаемы практически никогда.

Невозможность провести некоторые вопросы по Украине в Европарламент является как раз-таки следствием такого положения своего рода «греческих полисов Европы XXI века». Чрезмерное увлечение дарования автономий во внешней политике странам-участницам не позволяет, например, проводить одинаковую санкционную политику по отношению к России, что не может не радовать саму РФ2. Выстраиваемая политика в отношении Европейского Союза всегда выглядела как политическая игра с отдельными странами-участницами, с ними можно и нужно выстраивать отношения по- разному, однако, нельзя пытаться грубо играть на их противоречиях, ибо их коллективная идентичность сильнее.

Таким образом, внешняя политика Европейского Союза являет собой на данный момент совокупность работы геополитической карты каждой страны- участницы, одновременно являясь, несомненно, общим политическим проектом. При всей монолитности ЕС, скрепляет его фактически одна организация - НАТО, а не что-то еще. Практически для поддержания смысла существования этой организации и происходили реализации многих политических проектов - от Югославии до Сирии сейчас.

Формирование данного глобального политического проекта можно разделить на пять этапов:

1. 1991 - 1996 год. В эти года формирования нового, постсоветского пространства, Украина, как и любая другая бывшая советская республика, была намного меньше под влиянием России, что развязывало руки европейским конкурентам. Формировались первые соглашения ЕС и Украины, во многих моментах - протекционистского направления. Наличие документов, регулирующих практически ручное управление некоторыми политическими институтами в Украине со стороны Европейского Союза, дало начало формированию проекта интеграции ее в Европейское Содружество.

2. 1996 - 1999 год. Второй этап характеризован формированием конкретных стратегий развития в отношении Украины и ЕС, а так же вовлечении в данные стратегии Российской Федерации и Беларуси. Подписание этих договоров в 1999 году развязывало руки тем же ОБСЕ достаточно широко, их полномочия позволяли практически свести на нет борьбу официальной власти с интеграцией Украины в Европейское Содружество.

3. 1999-2010 год. Третий этап охарактеризован выходом Украины из фактической «неблоковости и нейтралитета», с переходом на проевропейскую политику и начала договоров об интеграции. В эти

года устойчиво формируется неприятие России, ее политических институтов и внешней политики в отношении Украины, начала

«газовых войн», ставшей головной болью для Российской Федерации. Количество наблюдателей от Европейской Комиссии стало увеличиваться в геометрической прогрессии, визиты президента Ющенко в страны Европы - обыденным делом. Естественно это уже было началом достижения первичных целей политического проекта вступления Украины в Европейское Содружество.

4. 2010-2014 год. Четвертый этап характеризуется возвращением пророссийской политики в геополитический дискурс Украины. С избранием Януковича В.Ф., было заявлено, что несмотря на «внеблоковость» украинской политики, будет принято решение о переориентации договоренностей в пророссийское лоно. Это стало решающим моментом точки невозврата для политической системы Украины и разворачивающейся бифрукационной точки политического проекта. Остаточный нейтралитет тоже был вскоре убран из украинской политики, к 2013 году был сформирован четкий пророссийски настроенный блок политической элиты. Однако, как в случае с формированием «мягкой силы», это возымело обратный эффект - излишняя пропаганда российского сотрудничества, но и заигрывание с Европейским Союзом взбудоражили электорат как никогда, что послужило толчком к началу волнений. Итоговое не подписание ряда документов по ассоциации с ЕС Януковичем в ноябре 2013 года стало катализатором дальнейших событий, последствием которых стал

«Евромайдан» и свержение действующей власти, бегство президента на территорию России. Политический проект был практически реализован, однако, при разнице политических матриц, в некоторых пунктах оказался фатальным для положения новой политической системы.

Произошло два важных события, определённо неожиданных и непредсказуемых для данного политического проекта. Это, в первую очередь, референдум о статусе Крыма и города Севастополь, прошедший 16 марта 2014 года. Полуостров Крым перешел по итогам референдума под контроль Российской Федерации, в достаточно быстрой геополитической манере, чем ожидалось даже западными партнерами, абсолютно накалив ситуацию в регионе и в мире в целом. Далее произошло следующее территориальное изменение - Донецк и Луганск так же провели референдумы 11 мая 2014 года, образовав независимые республики на востоке Украины. Их международный статус абсолютно бесперспективен, так как признала их как суверенное государство только Южная Осетия. Политический проект интеграции Украины в ЕС, тем самым, стал под вопросом из-за международно- правового статуса как Крыма, так и ДНР с ЛНР.

5. С 2014 года по настоящее время. Пятый этап можно охарактеризовать как становление окончательной фазы политического проекта интеграции Украины в Европейский Союз. Несмотря на отделение Крыма к Российской Федерации и неопределенное состояние ДНР и ЛНР на востоке Украины, Европарламент все же одобрил, с перевесом в три голоса, отмену виз для Украины1, тем самым ускорив евроинтегративные процессы с ней. Документы по ассоциации, их условия, выполнены на 29 пунктов из 31, а это означает что Украина стоит в шаге заветной интеграции. Однако, хоть данный процесс политического проекта и пройден, не стоит забывать, что в практически аналогичной ситуации находится Турция, уже достаточное время пребывающая в шаге от интеграции и которой никак не дают членство в ЕС, хоть она и состоит в НАТО. Состояние напряженной ситуации, постоянно всплывающей в случае с Турцией может повториться и с Украиной, хотя бы потому, что механизмы сдерживания Европой этих двух стран одни и те же. В настоящий момент Европарламент может заигрывать с Украиной, чтобы обеспечить себе ее верность в политических вопросах, экономических ссудах и возможности дальнейшего уничтожения доверительных отношений с Россией.

Таким образом, пять этапов развития проектов показывают постепенно затягивающий характер евроинтеграции Украины, с ее генезисом с 1991 года по настоящее время. Длительный процесс, приведший к шаткому состоянию доверия, смог возыметь эффект с накапливанием «мягкой силы» и экономической «жесткой силы». «Мягкая сила» была использована только с накоплением интереса определенного электората к Европе и ее ценностям, политическим институтам и открытостью политики, что на просторах СНГ редкость. Доверие, возникшее у достаточного количества населения к Европейскому Союзу, нежели к России, решило фактически исход завершения политического проекта.

Проблема доверия - ключевая в международной политике. Именно эта её роль и определяет возрастающую значимость «мягкой силы» в международных делах как фактору, способствующему или препятствующему установлению доверия в глобальных отношениях. Во внутренней политике проблема доверия снимается наличием формальной иерархии и механизмов межинституционального равновесия. Как говорится, доверяй - не доверяй, а политика вершится по заданным легитимным алгоритмам и регламентируется национальной правовой системой.

Проблема доверия приобретает значение только во взаимоотношениях между политиками и их электоратом. В международных же отношениях наличие доверия - предпосылка решения любых проблем. Доверие межгосударственное при этом отличается от доверия межличностного. В последнем случае доверять можно, когда основа отношений - в неких незыблемых принципах, в устойчивом отношении друг к другу, а остальным, второстепенным, можно при необходимости поступиться. В условиях межгосударственных отношений так не получится. Нет вечных врагов - есть вечные интересы. Международная политика говорит от лица массовых интересов, а ими поступиться не получается, так как в действие вступают законы внутренней политики: доверие между электоратом и элитой. Доверие в международных отношениях возможно при общем ценностном фундаменте, культурно-историческом и идейном наследии.

Другими словами, при типологическом сходстве ресурсной базы «мягкой силы» с учётом всего многообразия её индивидуально-страновых проявлений. При соблюдении этих условиях не нужна даже развитая институциональная инфраструктура (жёсткая инфраструктура) отношений. Так, например, при всей монолитности евро-атлантического пространства его скрепляет лишь одна полноценная организация - НАТО. А в АТР или на постсоветском пространстве, например, - десятки межгосударственных механизмов и образований. И последнее понятно и объяснимо: в условиях дефицита доверия разумно делать выбор в пользу постоянно функционирующего и формализованного диалога, причём лучше всего - по конкретным, техническим аспектам сотрудничества, поскольку при их решении от проблемы доверия абстрагироваться проще.

Ключевым в анализе данного политического проекта является так же реформа внешнеполитической компетенции Европейского Союза, которая напрямую затрагивает действия ЕС как внутри стран-участниц, так и в сторону мирового окружения. Реформа являет собой попытку оставить за собой дуалистический тип ведения геополитических вопросов.

В частности, признание единой правосубъектности Европейского союза, в т.ч. на международной арене (за счет ликвидации Европейского сообщества и «структуры трех опор»), позволяет «новому» Союзу заключать от собственного имени международные соглашения практически по всем аспектам своей компетенции. Институтами ЕС, ответственными за разработку ОВПБ, остаются Европейский совет и Совет Европейского союза. Данные межправительственные институты сохраняют прерогативы по принятию в рамках ОВПБ всех решений: по стратегическим вопросам (Европейский совет) или в отношении текущих проблем внешней политики (Совет ЕС). В качестве правовых актов, которыми оформляются мероприятия по вопросам ОВПБ, в «новом» Союзе служат решения, имеющие юридически обязательную силу в полном объеме. При этом издание законодательных актов в рамках ОВПБ не допускается. В качестве общего правила принятия решений по вопросам ОВПБ сохранено единогласие представителей государств-членов в Европейском совете и Совете ЕС. Даже в тех ситуациях, когда допускается использование квалифицированного большинства, государствам- членам через своих представителей в Совете ЕС оставлена возможность налагать вето на проект решения, ссылаясь на «жизненно важные соображения национальной политики». Резонно предположить, что ОВПБ «нового» Союза, как и ранее, может быть парализована в случае возникновения серьезных разногласий между государствами-членами. Верховный представитель Союза по иностранным делам и политике безопасности (в настоящее время - британка К. Эштон1) концентрирует в своих руках основные нити подготовки и реализации всех мероприятий Союза на международной арене - как в рамках ОВПБ, так и по другим направлениям внешней политики. За исключением вопросов атомной энергетики, которые по-прежнему будут решаться институтами ЕС от лица Европейского сообщества по атомной энергии (Евратома) Союза (включая внешнеэкономические связи). Для этого верховный представитель входит в состав Европейской комиссии в ранге вице-председателя и является председателем (по должности) «формации» Совета Европейского союза, ответственной за выработку внешней политики ЕС, - Совета по иностранным делам. Таким образом, верховный представитель «занимает два кресла», принадлежа к руководству сразу двух политических институтов Союза. В качестве еще одного представителя ЕС на международной арене

«Лиссабонский договор признает постоянного председателя Европейского совета, полномочия которого ограничиваются только общей внешней политикой и политикой безопасности. Таким образом, после вступления в силу Лиссабонского договора Европейский союз по-прежнему располагает тремя высшими представителями на международной арене, которые при необходимости смогут и далее выступать совместно в виде «тройки» (верховный представитель, председатель Европейской комиссии и председатель Европейского совета)1». При этом новый состав «тройки» имеет постоянный и более самостоятельный характер. В принципе каждый из членов «тройки» отражает в своей деятельности общие интересы всего Союза, а не позицию какого-либо государства-члена в отдельности. Однако на практике каждому политическому деятелю трудно абстрагироваться от интересов того государства, гражданином которого он является.

Тот факт, что раздел об общей внешней политике ЕС включен именно в Договор о Европейском союзе, а не в Договор о функционировании Европейского союза, выглядит очевидным отступлением от изначальной логики распределения нормативных положений между двумя учредительными документами Евросоюза. Можно заметить, что включение подобного раздела в Договор о Европейском союзе приводит к асимметрии правовых основ внешнеполитической и внутри-политической деятельности

ЕС, ибо последние целиком содержатся в Договоре о функционировании Европейского союза.

Таким образом, внешнеполитическая деятельность ЕС как бы «расколота» между двумя учредительными документами. ОВПБ в «новом» ЕС будет по-прежнему опираться на Договор о Европейском союзе, где закреплены базовые принципы деятельности Союза на международной арене, применимые ко всем ее направлениям, однако остальные аспекты внешнеполитической деятельности ЕС будут регулироваться Договором о функционировании Европейского союза1. В результате проигрывает наглядность изложения и возникает необходимость в обратных отсылках между обоими Договорами, которые только усложняют восприятие текстов, особенно для неподготовленного читателя. В целом, можно предположить, что внешняя политика Евросоюза и в дальнейшем сохранит дуалистический характер.

Исходя из проводимой нынешним правительством Германии интеграционной политики, можно отметить, что немецкий подход к дальнейшему евро- строительству заключается в стремлении к последовательному усилению структур Евросоюза, проведению достаточно гибкой и сбалансированной политики, нацеленной на строительство «общеевропейской Федерации», интегрирующей существующие региональные и национально-территориальные общности на основе принципа «единства в многообразии».

То есть политический проект объединенной Европы, развивающийся в направлении к «федерации государств», по большому счету есть немецкая модель. Действительно, сегодняшняя Германия все активнее предлагает объединенной Европе базовые принципы собственной федеративной модели, среди которых - реальное самоуправление территорий, кооперативный характер отношений центра и регионов, субсидиарность, учет исторически сложившейся культуры и специфики и другие. В противоположность этому Франция предлагает «рестриктивный подход» к процессу евростроительства, заключающийся в поддержке вертикальной и жесткой концепции политики, и унитаризма в устройстве объединенной Европы.

Весьма болезненным оказывается расхождение двух стран во внешнеполитической сфере, что ясно проявилось в отношении двух правительств к ряду международных военных конфликтов. Взвешенный и разумный подход Германии во внешней политике, при внешней лояльности «атлантистской системе» последовательно продвигающей свои европейские интересы, существенно контрастирует с проамериканской внешнеполитической стратегией Франции, вызывающей неоднозначную реакцию во всей Европе. Европейский федерализм и внешняя политика являются одной из серьезнейших проблем, на которой необходимо остановиться.

Вопрос об общеевропейской внешней политике высвечивает проблемы, нерешенность которых не позволяет ЕС стать действенным политическим союзом государств. «Многоуровневый» ЕС также предполагает «многоуровневую» внешнюю политику с вытекающими из этого слабостями - множественностью центров принятия решений и конкуренцией приоритетов и национальных интересов государств-членов. С точки зрения системного анализа внешняя политика ЕС может быть представлена как политическая проекция глобализации в европейском пространстве трех подсистем: европейских сообществ (внешнеэкономическое измерение), Евросоюза (политическое измерение) и политик государств-наций, входящих в ЕС.

Внешняя политика ЕС в ее нынешнем виде является не единой, но именно общей. Если первая предполагает полную интегрированность и наднациональность, «единый голос» и автоматическое согласование позиций в международных отношениях, то вторая - координацию и гармонизацию внешних политик, генерируемых различными политическими системами, входящими в ЕС. Даже учреждение поста Верховного представителя ЕС по внешней политике не придало ей одно лицо и один голос.

Следовательно, полная реализация глобального политического проекта вступления Украины в Европейское Содружество может замедлиться не только процессами, происходящими внутри Украины и близлежащего региона, но и из-за недостаточной централизации стратегии евроинтеграции в самом ЕС, где иногда сложно понять, чего хотят политические элиты наднационального уровня и как свои проекты они хотят реализовать. Поиск постоянного компромисса может погубить данный проект, так как существование Украины как государства единого может подойти к концу, а это не будет хорошим окончанием для глобального проекта и для геополитически важного региона в целом, будь то Российская Федерация или же страны СНГ, живо наблюдающие за этим.

2.2 Анализ интеграции Украины в ЕС

Украина выделяется на геополитической арене рядом факторов, раскрывающих ее важность в данном регионе. Необходимо отметить непредсказуемость внешней и внутренней политики Украины, ее важность для Европейского Союза и для Евразийского Объединения, доступ к важным морским и сухопутным экономическим зонам влияния.

Остановимся на каждом из них более подробно:

Непредсказуемость поведения Украины на международной арене. С распадом СССР Украина проводила установку активных политико- экономических отношений с Россией и странами Евразийского региона в целом. В течение 11 лет, с 1994 по 2005 г., Украина во главе с президентом Л.Д. Кучмой практиковала «многовекторность» во внешней политике, не отдавая приоритета ни Востоку, ни Западу. Подобная политика обусловлена геополитическим положением страны: Украина расположена между двумя «блоками». На севере (Беларусь), востоке и юго-востоке (Россия) она граничит со странами Таможенного союза (общая протяженность границы около 3 060 км), западная (Польша, Словакия, Венгрия) и юго-западная (Румыния) части Украины находятся на границе с Европейским союзом (общая протяженность границы около 1 400 км). Примечательно, что перечисленные страны Восточной Европы стали членами Евросоюза в 2004 (1-я волна 5-го расширения ЕС) и 2007 (2-я волна 5-го расширения ЕС) годах, и данный факт, безусловно, оказал большое влияние на общественное мнение и настроение украинского населения, особенно в Западной Украине.

В 2005 г. новый президент В.А. Ющенко взял курс на взаимодействие с Западом: «Наша стратегическая цель - интеграция в Европейский союз, европейские институции, и для этого мы должны пройти долгий путь как в наших двусторонних отношениях, так и в отношениях между Украиной и ЕС». Президент В.Ф. Янукович, одержавший победу на выборах в феврале 2010 г., активно продолжил развитие внешней политики Украины в направлении сближения с Евросоюзом, однако серьезной преградой на пути сотрудничества с ЕС стал арест и последующий приговор Ю.В. Тимошенко, получивший оценку западных правозащитников как «политически мотивированный» и нарушающий права человека. Данный факт стал одной из причин признания внутриполитического состояния Украины в 2011 г. не соответствующим копенгагенским критериям, следование которым необходимо для вступления в Европейский союз. Несмотря на это, в 2012 г. Украина и ЕС продолжили переговоры о сотрудничестве, итогом которых стала ратификация Европейским парламентом соглашения об упрощении визового режима. В то же время Украина не отказалась и от взаимодействия со своим восточным соседом - Россией, став в 2011 г. участником Договора о зоне свободной торговли1 в рамках СНГ.

В 2013 г. Украине был присвоен статус наблюдателя в Таможенном союзе России, Беларуси и Казахстана. В связи с этим представляется интересным высказывание Ф.А. Лукьянова, главного редактора журнала

«Россия в глобальной политике»: «Украина лишь подтвердила свой стратегический выбор - никуда не вступать, но не отказываться от сотрудничества». Подобное поведение объясняется неприемлемостью отказа от экономических отношений с Россией и другими государствами Евразийского региона, поскольку они обладают большим политико- экономическим потенциалом. «Отвернувшись» от восточных соседей и исключив эти страны из списков партнеров, руководство страны может нанести ощутимый ущерб экономике Украины. А.В. Лысенков предлагает сгруппировать государства СНГ по признаку их соответствия интересам и потребностям Украины. Ученый выделяет следующие сферы: общие потребности (Российская Федерация), энергетический комплекс (Туркменистан), экономика (Беларусь, Казахстан, Кыргызская республика, Таджикистан и Армения), политико-энергетическая сфера (Азербайджан и Узбекистан), политическая (Грузия и Молдова).

Подтверждением тезиса о непредсказуемости поведения украинских властей явились их осенние «виражи» между двумя союзами. События на российско- украинской границе в августе 2013 г. и последующее развитие ситуации разделили не только украинское общество, но и научное сообщество по всему миру: итогом прошедших в начале сентября переговоров премьер- министра Украины Н.Я. Азарова и первого заместителя Председателя Правительства РФ И.И. Шувалова стало заявление Азарова о выборе Украины в пользу Европы; утверждения В. Януковича о намерениях евроинтеграции в сентябре и октябре сменились отказом от подписания соглашения об ассоциированном членстве с ЕС в ноябре. Подобное поведение властей говорит о повышенной сложности и изменчивости сложившейся политической ситуации вокруг и внутри Украины.

Одной из причин значимости Украины для евразийской интеграции является тот факт, что в настоящий момент Россия имеет сухопутную границу с тремя странами Евросоюза - Финляндией, Эстонией и Латвией и с тремя странами НАТО - Эстонией, Латвией и Норвегией. Известно, что существующая в Европейском союзе программа «Восточное партнерство» направлена на развитие интеграции с бывшими советскими республиками, в т.ч. с Украиной и Молдовой. Интеграция Украины с Западом приведет к расширению Европейского союза на восток, что, в свою очередь, удлинит границы Европейского и Таможенного союза более чем на 3 000 км. В случае получения Украиной членства в Евросоюзе в будущем последний также увеличит площадь своей исключительной экономической зоны в Азовском и Черном морях за счет включения в свою территорию украинских берегов. Молдова как государство-наблюдатель СНГ в этом случае рискует оказаться окруженной странами Европейского союза, что в теории может привести к ее постепенной интеграции в Евросоюз, поскольку он будет обладать всеми необходимыми инструментами для оказания давления на нее.

По мнению специалистов, реализация программы «Восточное партнерство» (в данном случае в отношении Украины) таит в себе угрозу российским национальным интересам. Возможно также предположить, что подобные действия со стороны ЕС направлены на ослабление геополитического влияния России в Восточно-Европейском регионе и обусловлены в т.ч. и вопросами электроэнергетики и энергоресурсов в Евросоюзе. В пользу предположения о значимости Украины для евразийской интеграции и России, в частности, также говорит факт экономической помощи в размере 15 млрд долл. США, 1/5 часть которой уже была передана

Украине 24 декабря 2013 г. Следует отметить, что условия кредитования, предложенные Международным валютным фондом (МВФ), явились небезопасными для экономики страны, поскольку предполагали в т.ч. и девальвацию гривны.

Согласно информации Всемирного банка (ВБ)2 и МВФ3, по уровню ВВП (ППС) на душу населения Украина почти в 3 раза отстает от Российской Федерации и в 2 раза - от главных партнеров России по Таможенному союзу

- Республики Казахстан и Республики Беларусь. Важно отметить, что данные показатели ежегодно меняются и в случае интеграции Украины в Таможенный союз показатель ВВП (ППС) на душу населения может значительно вырасти. «Это имеет значение не только для Украины, но и для стран - участниц будущего Евразийского экономического союза, заинтересованных в партнерстве Украина находится на 105-м месте по версии МВФ (7,374 тыс. долл. США) и на 98-м по версии ВБ (7,418 тыс. долл. США); РФ - на 55-м месте по версии МВФ (17,709 тыс. долл. США) и на 43-м по версии ВБ (23,549 тыс. долл. США); Республика Казахстан - на 69-м месте по версии МВФ (13,893 тыс. долл. США) и на 69-м по версии ВБ (13,892 тыс. долл. США); Республика Беларусь - на 62-м месте по версии МВФ (15,634 тыс. долл. США) и на 66-м по версии ВБ (15,579 тыс. долл. США). с государствами, имеющими хорошие и в то же время не сильно отличающиеся от других участников показатели уровня экономического развития1».

Рассматривая вопрос значимости Украины для Европейского союза, необходимо взглянуть на экономику Украины через призму развития промышленности и сельского хозяйства2. Украина является экспортером

электроэнергии для своих западных соседей - Молдовы, Румынии, Венгрии, Словакии и Польши, также обладает большим потенциалом в сельскохозяйственной сфере и в области промышленности. Партнерство с Европейским союзом позволило бы значительно снизить стоимость экспорта электроэнергии из Украины в восточно-европейские страны при условии поставок европейских энергоресурсов для работы украинских теплоэлектростанций1. Однако, учитывая большую зависимость Евросоюза от импорта основных видов энергоносителей (нефтепродукты, газ), подобное предположение является маловероятным, поскольку избрание Украиной западного сценария развития явно не будет способствовать снижению цен на импорт российского газа.

Ранее отмечалось, что в случае выбора евразийского направления сотрудничества цена газа составила бы 160 долл. за 1 000 куб. м, что в 2,5 раза меньше, чем Украина платила в 2012 г. (425 долл.). Для сравнения, стоимость российского газа для Белоруссии в 2013 г. составляла 165 долл., а в 2014 г. возможно ее повышение до 175 долл. за куб. м5. На конец 2013 г. политическая ситуация вокруг Украины сложилась таким образом, что выбор одной из сторон в качестве партнера означает высокую вероятность разрыва отношений с другой стороной. Данный факт усложняет положение властей Украины, порождая сомнения в выборе и заставляя тщательно взвешивать все «за» и «против». В ответ на неоднократные предложения В. Януковича осуществлять сотрудничество с Таможенным союзом в формате «3+1», российская сторона отметила, что для получения экономических преференций, в т.ч. и специальной цены на газ, необходима полноценная интеграция в ТС. В РФ так прокомментировал эту ситуацию: «Наши украинские друзья очень любят порассуждать на тему присоединения “три плюс один” и т.д. Так не бывает. Или все, или ничего, но тогда это наблюдение или что-то другое». Несмотря на подобные заявления, 29 мая 2013 г. на заседании Высшего Евразийского экономического совета было принято решение предусмотреть для Украины статус наблюдателя в Евразийском союзе, который официально будет присвоен ей в 2015 г., когда будет создан Евразийский экономический совет, а до того момента Украина сможет работать во всех форматах Евразийской экономической комиссии и Высшего Евразийского экономического совета.

Отметим, что вопрос трехстороннего сотрудничества в формате «Таможенный союз - Украина - ЕС» оставался нерешенным вплоть до конца 2013 г. Следует также подчеркнуть одну из важных особенностей внутреннего устройства Украины, которая заключается в прямой зависимости общественного мнения населения Украины от географического расположения городов: запад нацелен на евроинтеграцию, в то время как восточная часть рассматривает вариант интеграции в Таможенный союз как более перспективный. Отказ В. Януковича от подписания соглашения об ассоциации с Европейским союзом на саммите в Вильнюсе 28-29 ноября 2013 г. явился мощным катализатором развития процесса противостояния общественных мнений, выявившим контрастирующие позиции двух частей государства. Выход людей на улицы, «Евромайдан» с требованиями отставки президента и правительства, с одной стороны, и пророссийские митинги в поддержку Партии регионов - с другой, применение силы для разгона демонстрантов - сторонников евроинтеграции, информационная борьба, обоюдные попытки провокации и захват оппозиционными активистами здания мэрии Киева явились реакцией и наглядной демонстрацией происшедшего раскола в обществе. По оценкам экспертов, 46% населения Украины - за Таможенный союз. Электорат В. Януковича является пророссийским и представлен в основном жителями Восточной Украины.

Таким образом, для того чтобы сохранить шансы быть вновь избранным и остаться у власти в 2015 г., нынешнему президенту необходимо было продемонстрировать способность принимать хорошо обдуманные последовательные решения, не игнорируя развитие экономических отношений с Россией. Ситуация для Януковича осложнялась не только тем фактом, что, приняв решение интегрироваться с Западом, он рисковал потерять большинство голосов избирателей с востока страны, но и тем, что у него не было уверенности в поддержке со стороны запада Украины.

Реформы, обязательные для проведения Украиной в соответствии с условиями соглашения, требуют значительных временных затрат для проявления видимых результатов. Также, по мнению Михаила Погребинского, существуют факторы, являющиеся потенциальными барьерами для интеграции в Европейский союз, например свойственная европейцам пропаганда толерантности, в частности лоббизм легализации сексуальных меньшинств. Украинцам нелегко принять систему толерантности, сложившуюся на Западе1. В советское время законодательством была предусмотрена уголовная ответственность за мужеложство, которая была отменена только в начале 1990-х гг.; сегодня на территории Украины действует закон «О защите общественной морали», запрещающий производство и оборот продукции порнографического характера. Безусловно, особенности законодательства государства накладывают свой отпечаток и на менталитет украинского Украина - сладкий приз в дуэли Европы и России. Власть народа, который, учитывая изложенное выше, контрастирует с либеральным менталитетом европейцев. Таким образом, Украине потребуется достаточно большой промежуток времени для проведения комплекса реформ и приведения страны в соответствие с европейскими стандартами. И в данном конкретном случае изменить устоявшееся общественное мнение будет крайне непросто.

Важно отметить и тот факт, что на территории Украины находится множество предприятий, ориентированных на экспорт продукции в восточном направлении. Неминуемое применение таможенных пошлин и принятие прочих мер со стороны России в ответ на сближение Украины с Европой приведет к резкому спаду экспорта украинской продукции в Таможенный союз, что повлечет за собой снижение объемов производства, вынужденное сокращение производственных мощностей и рост безработицы. Непредсказуемость поведения властей Украины обусловлена крайне сложной и противоречивой ситуацией, сложившейся как вокруг Украины, так и внутри государства. Рассматривая возможность выбора европейского пути интеграционного взаимодействия, логично предположить, что в течение первых лет этот шаг не принесет экономической выгоды ни самой Украине, ни Европейскому союзу1. Более того, учитывая факторы, рассмотренные здесь, а также стремительное развитие событий в ноябре-декабре 2013 г., это поставило под угрозу экономическую стабильность страны.

В случае выбора евразийского пути интеграционного сотрудничества Украина может в короткие сроки получить полноценное членство в Таможенном союзе, что откроет для нее новые перспективы по сбыту продукции партнерам по ТС, позволит покупать российский газ по льготной цене и даст больше свободы в формировании цены на экспорт электроэнергии в Европейский союз2.

Проанализировав экономические негативные последствия вступления Украины в Европейский Союз, то можно выделить следующие основные факторы.

Доля Украины во внешней торговле в совокупности со странами ЕС составляет лишь 1,1% от общего объема внешней торговли стран ЕС в 2012 г. То есть для стран ЕС она не является критической, так как по общепринятым стандартам она должна быть не менее 5%. В проекте Соглашения об ассоциации с ЕС не учтены масштабы усилий, необходимые Украине для формирования надлежащего уровня внутреннего рынка, который бы обеспечил эквивалентность в отношениях между Украиной и странами -- членами ЕС, являющуюся базовым принципом международного права и основой экономической безопасности государства. Отрицательное сальдо внешней торговли Украины с товарами из стран ЕС достигло 9,07 млрд долл. США.

При таких условиях заключение Соглашения не улучшит ситуацию

даже в среднесрочной перспективе, более того, нанесет ощутимый конкурентный «удар» по внутреннему рынку и отечественным товаропроизводителям. Углубленная и всеобъемлющая зона свободной торговли, создание которой имеет цель Соглашение с ЕС, и которая связана с процессом широкомасштабной адаптации украинского законодательства, должна способствовать дальнейшей экономической интеграции Украины во внутренний рынок ЕС, как это предусмотрено Соглашением, а фактически способствует распространению внутреннего рынка ЕС на территорию Украины. В лице фирм и транснациональных монополий большинства высокоразвитых стран-членов ЕС Украина получит циничных, решительных и безжалостных конкурентов, стремящихся (т.к. для этого будут все условия) к тотальной экспансии на отечественные рынки. Из принципиальных позиций национальных интересов, по большому счету объективно, Украина к таким изменениям на сегодня не готова. В соответствии с Соглашением, квота на ввоз в ЕС пшеницы первоначально устанавливается в размере 950 тыс. т, после чего она будет увеличена до 1 млн т, ячменя -- 250 тыс. т с увеличением до 350 тыс. т, а кукурузы -- 400 тыс. т и 650 тыс. т соответственно через пять лет. В то же время положения Соглашения о всеобъемлющей ЗСТ Украины с ЕС содержат определенные угрозы для отдельных подотраслей пищевой промышленности.

Так, от мена экспортных пошлин на семена подсолнечника может создать проблемы с обеспечением сырьем и вызвать рост цен на подсолнечное масло. Разделом 4 «Торговля и вопросы, связанные с торговлей» Соглашения об ассоциации с ЕС определен комплекс требований санитарных, фитосанитарных мер, технических регламентов, стандартов и процедур безопасности и качества продукции, соблюдение которых является обязательным при производстве и реализации продовольственных товаров. Несоответствие промышленных пищевых продуктов украинского происхождения требованиям этого раздела является основным препятствием для отечественных пищевых и перерабатывающих предприятий на пути продвижения и закрепления своих позиций на европейских рынках и не позволит заполнить даже те тарифные квоты, которые предоставлены европейской стороной.

Острым проблемным вопросом остается интеграция электроэнергетической системы Украины в европейскую электроэнергетическую сеть (ст. 338 Договора). Для полного присоединения необходимо привлечь дополнительные инвестиции для модернизации объектов электроэнергетики с целью достижения европейских стандартов, по официальным и экспертным оценкам, около 1-1,5 млрд долл. США. Потенциальные же риски, связанные с выполнением обязательств в отношении второго энергопакета ЕС, обусловлены не столько содержанием директивных требований, сколько способом их реализации в Украине. Создание консорциума по совместному управлению ГТС несет риск образования новых неформальных монопольных объединений и неконтролируемого со стороны государства перераспределения рынка, а также дальнейшего увеличения финансовой нагрузки на государственные компании.

Металлургические предприятия ЕС могут добиться установленных им

целевых показателей выбросов вредных газов через использование украинского потенциала снижения выбросов, применяя механизмы Киотского протокола. Существующий низкий текущий уровень выбросов у нас также делает выгодным перенос мощностей по производству стали из ЕС в Украину. На сегодня уровень выбросов на отечественных тепловых электростанциях (ТЭС) в 5-30 раз превышает стандарты ЕС и для соответствующей модернизации энергоблоков необходимо привлечь (по экспертным оценкам) от 5 до 17 млрд долл. США. Таким образом, инвестиции только на обеспечение соответствия украинских ТЭС требованиям ЕС по выбросам в атмосферу должны в несколько раз превышать существующий ежегодный совокупный объем инвестиций в тепловую генерацию. По прогнозам международных экспертов, так называемая «углеродная пошлина» может быть введена в ближайшие 2-3 года, что существенно снизит экспортный потенциал и конкурентоспособность украинских товаров. Следовательно, выполнение Украиной экологических условий Соглашения в заданные сроки потребует неподъемных инвестиций государства и производителей, к чему Украина сегодня не готова. Украине крайне трудно будет привлечь такие объемы инвестиций для модернизации промышленного и энергетического оборудования с соответствующими рыночными механизмами их окупаемости. Нужен переходный период и существенная финансовая помощь на приемлемых условиях. Если в торговле продукцией машиностроения со странами Таможенного союза положительное сальдо составляет 5,1 млрд долл. США, то в торговле со странами ЕС отрицательное сальдо составляет 6,8 млрд долл. CШA. Перспективы создания ЗСТ между Украиной и ЕС становятся фактором дополнительных рисков по развитию украинского машиностроения в целом и формированию импортной зависимости, поскольку формирование зоны свободной торговли с ЕС, безусловно, вызовет негативную реакцию России, может затруднить и вообще сократить наш машиностроительный экспорт. В 2012 году экспорт в ЕС продукции украинского машиностроения составил 1% от общего объема украинского экспорта этой отрасли промышленности. Возможные потери национальной экономики от сокращения экспорта в страны СНГ, по экспертной оценке, могут составить 5-6 млрд долл. США, то есть 40-50% от современного уровня внешней торговли продукцией машиностроения. Объемы импорта из стран ЕС будут расти еще большими темпами.