Внешнеполитический курс современной Кубы: сценарии развития

К лету 1991 г. кубинские войска покинули Анголу, что стало, как отмечает А. В. Корольков, «финальным аккордом участия Кубы в глобальном противостоянии периода холодной войны» [52, C.42].

В целом результаты интернациональной политики Кубы были успешными, даже несмотря на то, что СССР к концу «холодной войны» не мог в полной мере отстаивать свои позиции на международной арене и помогать Гаване. Прямыми следствиями политики «кубинского интернационализма» стали сохранение прогрессивного режима и территориальной целостности Анголы, сохранение территориальной целостности Эфиопии, обретение независимости Намибии. Куба сыграла значительную роль в падении расистского режима в ЮАР. После распада СССР и социалистического блока внешняя политика Кубы неизбежно претерпела изменения, но миссии за рубежом, столь характерные для внешней политики этой страны, продолжились и в новых условиях.

Декларирование М. С. Горбачевым курса на «перестройку» в 1987 г. вызвало у кубинского руководства настороженность, а по мере ее развития отрицательную реакцию. В апреле 1989 г. состоялся официальный визит генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева на Кубу. В беседах с советским лидером Ф. Кастро отмечал, что он не в восторге от тезисов о «новом политическом мышлении» при решении международных проблем. Ф. Кастро выразил сомнение в том, что страны Запада проникнутся этими идеями, подчеркивая, что американскому империализму нельзя доверять ни в чем [55, C.80-81]. Констатируя желание Кубы следовать собственным курсом, 26 декабря 1989 года кубинская Национальная ассамблея единогласно приняла резолюцию, подтверждающую верность принципам марксизма-ленинизма.

Вскоре, в связи с собственными проблемами СССР и новым подходом к международным экономическим отношениям, советским руководством была значительно сокращена помощь Республике Куба, а также был поднят вопрос задолженности Кубы Советскому Союзу. В это же время политические процессы в Восточной Европе лишили Кубу основных политических и экономических партнеров. Оказавшись в тяжелой ситуации, Куба не изменила основополагающему социально-политическому курсу, тем не менее, руководство страны было вынуждено искать новые пути политического и экономического развития. Таким образом, независимый внешнеполитический курс Кубы формировался в условиях постоянного противодействия США, экономической блокады и политической изоляции, в том числе и со стороны ближайших латиноамериканских стран. Это обусловило быструю радикализацию победивших сил и сближение Кубы с СССР. При этом, несмотря на очевидную материальную, военную и идеологическую зависимость от Советского Союза как мировой державы и лидера социалистического лагеря, правительство Ф. Кастро стремилось проводить независимую политику, придерживаясь собственного понимания социализма. Одной из важнейших составляющих этой политики являлась гуманитарная и военная помощь освободительным движениям во всем мире. Кубинские интернациональные операции приводили как к крупным успехам, так и к поражениям, но в целом этот курс обеспечил Кубе высокий престиж среди мировых левых сил, одновременно являясь причиной периодически возникавших осложнений в отношениях с СССР.

Важнейшими факторами, повлиявшими на формирование внешнеполитического курса Кубы, по нашему мнению, необходимо считать следующие: вопервых постоянное вынужденное противодействие экспансионистской политике США, стремившихся подчинить Кубу своим экономическим и политическим интересам (а позднее - любыми средствами вернуть ее в орбиту своего влияния), во-вторых революционно-освободительную борьбу кубинского народа, определившую основные политические ориентиры страны после революции 1959 г.

Ко времени распада СССР и социалистического лагеря кубинская внешняя политика в целом сохранила основные черты, сложившиеся в начале 1960-х гг.:

1. Антиамериканизм как ответ на недружественную политику США.

2. Тесное сотрудничество (включая военное) с СССР и социалистическими странами.

3. Антиимпериализм и революционный интернационализм, проявляющийся в активных практических действиях за рубежом.

4. Стремление к независимости от политики мировых держав, включая ближайшего союзника - СССР.

2. Внешнеполитический курс республики Куба в 1991-2006 гг

2.1 Изменения во внешней политике Республики Куба после распада СССР и окончания «холодной войны»

С начала 60-х и до конца 80-х годов ХХ в. Куба выступала в качестве главного политического, идеологического, геостратегического и торгового партнера СССР в латиноамериканском регионе. Одной из важнейших сфер взаимодействия двух стран была торговля. В 1990 г. доля Кубы в советском экспорте и импорте составляла соответственно 2,8% и 5,1% [75, C.59]. В свою очередь, на долю СССР приходилось до 70% импорта и более 80% экспорта Кубы [58, C.51]. Экономическое сотрудничество между Кубой и СССР позволило создать в республике индустриальную базу и инфраструктуру, подготовить квалифицированные кадры. Как отмечают В. А. Теперман и О. В. Гридчина, «модель экономических отношений, сложившихся между двумя странами, имела характер не только прямой экономической помощи мощной державы младшему партнеру, но и, несомненно, была выгодной стране-донору» [75, C.60]. Е. А. Ларин считает, что многие авторы допускают упрощение, беря в расчет только геополитический аспект советско-кубинских отношений в годы «холодной войны». По его мнению, «еще более значимыми являлись и являются торгово-экономические связи с этой карибской страной, которые имеют почти двухвековую историю» [59, C.162].

Тем не менее, в политике советского руководства с 1989 г. начал формироваться подход на деидеологизацию и прагматизацию международных отношений, что отразилось и на отношениях с Республикой Куба. Как полагают В. А. Теперман и О. В. Гридчина, «в условиях во многом не оправдавшейся позже эйфории по поводу возможностей налаживания партнерских отношений с США и явного перекоса внешнеполитического курса на одностороннюю ориентацию на Запад, Куба стала рассматриваться как страна, несовместимая с ценностями западной демократии и достижениями рыночной экономики» [75, C.61]. В этой ситуации, несмотря на подписание 5 апреля 1989 г. Договора о дружбе и сотрудничестве СССР и Кубы сроком на 25 лет, фактически был запущен процесс одностороннего ухода России с Кубы.

В октябре 1991 г. на ІV съезде Кубинской коммунистической партии Ф. Кастро констатировал дезинтеграционные процессы в СССР и объявил, что Куба окружена «океаном капитализма» [51, C.51]. В этой ситуации Ф. Кастро провозгласил лозунг «Социализм или смерть!», ясно дав понять, что несмотря ни на какие обстоятельства, Куба не свернет с выбранного социалистического пути. При этом Ф. Кастро подчеркнул уникальность кубинской модели социализма и необходимость следовать собственным курсом: «Мы не станем никого копировать. Здесь, в тропиках, на этом карибском острове все видится по-иному» [62, C.395].

После распада СССР и социалистического лагеря, в результате чего Куба потеряла свои основные рынки, техническую и финансовую поддержку со стороны СССР, и также главного идеологического союзника, кубинское руководство объявило «особый период» в развитии страны и предприняло ряд мер, направленных на экономическое и политическое выживание. К этому периоду относится появление термина «двойная блокада», подразумевавшего присоединение России к политике, проводившейся США по отношению к Кубе. Кубинское руководство подвергало резкой критике экономические и социальные реформы в России, при этом «особое внимание уделялось их негативным социальным последствиям и курсу на партнерские отношения с США» [75, C.61]. Мнение руководства Кубы разделяют и некоторые отечественные исследователи. В частности, Е. А. Ларин пишет, что именно «политика сближения с Вашингтоном требовала от Б. Н. Ельцина и его окружения резкого сокращения многосторонних связей с Кубой» [59, C.163].

Кризисная ситуация в экономике в 1990-1993 гг. обусловила не только определенный пересмотр способов хозяйствования (режим жесткой экономии, привлечение иностранных инвестиций, создание свободных экономических зон, развитие туризма), но и поиск новой внешнеполитической модели. Правительство Кубы разработало стратегический план поиска и освоения новых рынков. Ставилась задача улучшить отношения в области экономических связей и внешней торговли с Европейским экономическим сообществом (ЕЭС), странами Латинской Америки, США, Россией, странами, входящими в Движение неприсоединения [58, C.54].

В условиях экономических трудностей и поиска кубинским руководством внешнеполитического курса, отвечающего изменившейся международной ситуации, США усилили политическое и экономическое давление на Кубу. 23 октября 1992 г. Конгрессом США был одобрен закон «О свободе и демократической солидарности с Кубой» (Акт Торричелли). Данный закон добавлял к уже существующим новые санкции, включавшие в себя запрет на торговлю с Кубой дочерним фирмам США в третьих странах, запрет судам, заходившим в кубинские порты разгружаться (загружаться) в американских портах в течение 180 дней, ограничения на отправку грузов на Кубу, давление американского президента на третьи страны с целью ограничить помощь и торговлю этих государств с Кубой [79, C.82]. 12 марта 1996 г. был принят закон «О кубинской свободе и демократической солидарности» (закон Хелмса-Бёртона), который продолжал и усиливал эмбарго, а также отменил возможность президента самостоятельно, без поддержки Конгресса США, прекратить эту политику. Реакцией на этот закон, негативно воспринятый мировой общественностью, стало принятие кубинскими властями 24 декабря 1996 г. Закона № 80 «О закреплении достоинства и суверенитета Кубы», который объявлял недействительным Закон Хелмса-Бёртона и запрещал какую-либо деятельность, связанную с выполнением его требований. Таким образом, политика США в отношении Кубы в последнем десятилетии ХХ в. продолжала линию, заключавшуюся в максимальном давлении на Кубу и ожидании падения режима Ф. Кастро. По этому поводу Ф. Кастро, выступая на Международном конгрессе педагогов в Гаване в феврале 1997 г., заметил:

«правящие круги США рассчитывали, что после распада социалистического лагеря Куба неизбежно рухнет, для них это был вопрос дней, в крайнем случае -- недель; они были убеждены в этом, но здесь... не была закрыта ни одна школа, ни одна поликлиника, и в своем отчаянии они начали прибегать ко всевозможным мерам» [62, C.399]. С другой стороны, как считает О. А. Скляренко, «обе страны осознавали необходимость сотрудничества, но не желали отступать от давних традиций в отношении друг друга» [72, C.232].

На фоне проводимой США политики изоляции отношения Кубы с европейскими странами складывались со значительными трудностями. В марте 1995 г. Ф. Кастро совершил поездку по ряду стран Европейского Союза (ЕС), которая получила широкий общественный резонанс. 26 апреля 1996 г. ЕС осудил экстерриториальные санкции, предусмотренные законом Хелмса-Бёртона, и обратился с протестом во Всемирную торговую организацию. Санкции были квалифицированы как односторонние, направленные против экономических связей ЕС с третьими странами [62, С.400]. При этом, в июне 1996 г. странами ЕС была принята так называемая «общая позиция», ставящая сотрудничество с Кубой в зависимость от «демократизации режима на острове» [46, C.76]. По мнению Х. К. Марсана, заведующего отделом стран Европы в ЦК Коммунистической Партии Кубы, «в данном вопросе Европейский Союз полностью подчинился американским законам» [26]. Все же необходимо подчеркнуть разницу между позицией США и ЕС по отношению к Кубе. Л. В. Елбаева, сравнивая в своем исследовании политику США и ЕС в аспекте прав человека на «Острове Свободы», констатирует: «Вашингтон и Брюссель по-разному строят свою политику, пытаясь добиться улучшений в этой области. Так, ЕС своим официальным собеседником и партнером видит, прежде всего, правительство Кубы и полагает, что именно оно в силах провести соответствующие демократические перемены на острове. США в свою очередь предпочитают делать ставку на оппозицию как на будущих лидеров» [41, C.21]. Очевидно, что непримиримость США к режиму Ф. Кастро в первую очередь обусловлена его твердым антиэкспансионистским курсом, и, по нашему мнению, проблема прав человека в данном случае имеет второстепенное значение.

Несмотря на политические декларации, благодаря усилиям кубинского руководства и экономическому интересу со стороны Европы, с 1990-х гг. Европейское Сообщество стало крупнейшим торговым партнером Кубы. В 2000-х гг. 25% внешнеторгового оборота Кубы приходилось на Европу, а объём экспорта ЕС на Кубу в 2001 г. приблизился к 1,5 млрд долл. США [46, C.76]. Евросоюз оставался главным зарубежным инвестором и торговым партнёром страны до 2003 г., когда странами ЕС был принят ряд санкций в отношении Кубы.

Особую важность для Кубы в рассматриваемый период приобрели отношения с ближайшими соседями - странами Латинской Америки.

27 июня 1990 г. президент США Дж. Буш провозгласил программу «Инициатива для Америк». Программа предусматривала соглашение о создании особой зоны свободной торговли (ALCA) и частичное списание долгов латиноамериканских стран. Многие страны Латинской Америки видели в «Инициативе для Америк» быстрый выход из кризиса и перспективу для будущего развития. Куба исключалась из этого проекта, что угрожало очередным усилением изоляции страны в своем регионе.

Однако кризисы конца 90-х начала 2000-х гг. (в Мексике в 1994-1995 гг., в Бразилии в 1998 г., в Аргентине в 2001-2002 гг.) и приход к власти в ряде стран режимов левонационалистической ориентации способствовали успеху кубинской внешней политики на американском континенте. Одновременно набирал силу процесс ослабления влияния США на Организацию американских государств (ОАГ). В 1996 г. 33 страны ОАГ из 34-х (кроме США) осудили закон Хелмса-Бёртона, ужесточивший блокаду Кубы [67, С.236-237].

Благодаря активной внешней политике Ф. Кастро и преобразованиям, направленным на расширение участия иностранного капитала в экономике, Куба получила возможность принять широкое участие в институтах экономической интеграции стран Латинской Америки. Так, в декабре 1993 г. было подписано соглашение о создании Комиссии КАРИКОМ-Куба с целью укрепления сотрудничества латиноамериканских стран в экономической, технической, социальной и культурной сферах в рамках Карибского сообщества (КАРИКОМ). В 1996 г. Куба получила статус наблюдателя при Латиноамериканской ассоциации интеграции (ЛАИ) [67, С.235].

В ряду очевидных дипломатических успехов Ф. Кастро в латиноамериканской политике следует отметить его участие в VI встрече глав ибероамериканских государств, которая состоялась в Чили в ноябре 1996 г. Одним из центральных вопросов на совещании было обсуждение проблемы демократии в иберо-американских странах. Попытка председателя правительства Испании Х. Аскара, представлявшего правое крыло иберо-американского саммита, выступить с обвинениями Ф. Кастро в антидемократизме не получила поддержки у его участников. Итоговый документ совещания, который получил название «Декларации Винья-дель-Мар», не только осудил закон Хелмса-Бёртона как экстерриториальный, но и призвал правительство Соединенных Штатов пересмотреть вопрос о его применении, поскольку «он посягает на принципы международного сосуществования» и «игнорирует основополагающий принцип уважения государственного суверенитета» [62, C.400].

В то же время ухудшились отношения Кубы с Мексикой. Президент Мексики Э. Зедилло (1990-2000 гг.) пропагандировал идеи демократического плюрализма и уважения прав человека. Его политическая доктрина непосредственным образом коснулась концепции внешней политики, изменив тем самым традиционному дружественному курсу мексиканского правительства в отношении Кубы. Ф. Кастро резко критиковал политическую линию Э. Зедилло, утверждая, что политика Мексики в первую очередь направлена на установление более тесных отношений с Соединенными Штатами Америки [70, C.65].

Поворот к новому внешнеполитическому курсу предусматривал не только налаживание отношений с экономическими партнерами, но и укрепление связей с идеологическими союзниками. В качестве одного из таких союзников рассматривался Китай, с которым Куба установила дипломатические отношения еще в 1960 г. В 1993 г. председатель КНР Цзян Цзэминь совершил визит на Кубу, который Ф. Кастро назвал «высшим проявлением братской дружбы». В 1995 г. состоялся визит Ф. Кастро в Пекин. Как отмечают Н. С. Леонов и В. А. Бородаев, «руководители двух стран продемонстрировали общий подход в оценке политических процессов, происходящих на международной арене. Они были единодушны и в вопросе о недопустимости установления однополюсного мира с гегемонией одной сверхдержавы» [62, C.398]. Во время визита был подписан пакет соглашений об экономическом и научно-техническом сотрудничестве между двумя странами.

8 декабря 1995 г. состоялся визит кубинской делегации в Социалистическую Республику Вьетнам (СРВ). Во время пребывания Ф. Кастро в СРВ была подтверждена линия на расширение сотрудничества двух стран в различных областях. Кроме того, перед лицом усиления экономической блокады Кубы со стороны США Вьетнам обязался поставить ей в качестве дара 100 тыс. т риса в 1996 г.

Визиты в КНР и СРВ рассматривались руководством Кубы в аспекте революционной солидарности. На приеме в г. Хошимин Ф. Кастро заявил: «Капитализм переживает кризис, он не позволяет решить ни одной проблемы человечества; только народы Вьетнама, Кубы и других стран, которые не отказались от принципов марксизма-ленинизма, народовластия и руководящей роли коммунистической партии, идут вперед и добиваются сегодня успехов, которые не по плечу ни одной другой стране мира» [62, C.399]. Кроме того, кубинская делегация изучила китайский и вьетнамский опыт рыночных реформ, с целью совершенствования собственной социалистической модели и ее эффективного функционирования в условиях международной ситуации конца ХХ века.

В рассматриваемый период предпринимались определенные шаги по налаживанию торгово-экономических связей с Россией на новой основе. Они стали строиться согласно принятым в мировой практике инструментам, на принципах взаимной выгоды, деполитизации и сбалансированности. Торговля начала осуществляться в мировых ценах, в свободно конвертируемой валюте. Юридические рамки сотрудничества были выработаны на базе подписанных межправительственных соглашений. Среди наиболее важных из них следует отметить соглашения о взаимном поощрении и защите инвестиций и о создании совместных российско-кубинских предприятий, подписанные в 1993 г., что открыло путь к использованию механизмов взаимоотношений на принципах рыночной экономики. Однако, как отмечается в научной литературе, «обе стороны не были к этому готовы». В результате «с 1992 г. номенклатура централизованной торговли между Россией и Кубой фактически превратилась в монобартер: сахар в обмен на нефть» [75, C.62].

Со 2-й половины 1990-х гг. для российского руководства проявилась очевидная неэффективность проводившегося ранее курса односторонней ориентации на Запад. Задача создания многополярного мира потребовала от России активизации политики в различных регионах. Соответственно взгляды на отношения с Кубой также претерпели изменения. Важным шагом в этом отношении стал визит на Кубу министра иностранных дел Е. Примакова в 1996 г. Было заявлено о необходимости всестороннего развития экономических отношений путем создания совместных предприятий, введения практики компенсационных сделок и ряда других мер, регулирующих экономическое сотрудничество между Россией и Кубой.

Таким образом, после распада СССР в 1991 г. Куба, не изменившая в новых условиях социалистической общественной модели, была вынуждена пересмотреть внешнеполитический курс, искать новых экономических и политических партнеров. Ряд мер кубинского руководства, в первую очередь - смягчение инвестиционного климата, позволил не допустить развала экономики, наладить экономические связи с целым рядом стран. Основными торговыми и финансовыми партнерами Кубы в 1990-х гг., несмотря на политические разногласия и поддержку давления США, стали страны Европейского союза. В то же время Куба наладила конструктивные отношения со странами Латинской Америки, заложившие основу внешнеэкономической концепции страны в XXI веке. Начиная со второй половины 1994 г. на Кубе отмечается положительная динамика экономического роста. Благодаря сохранению регулируемых цен и увеличению предложения, удалось поставить под контроль инфляцию, ограничить бюджетный дефицит. В целом можно сказать, что кубинская модель доказала свою жизнеспособность. При этом политическая линия руководства Кубы, направленная на противодействие экспансионистской политике США, встретила понимание со стороны ряда латиноамериканских государств, однако авторитарный характер общественной модели, и связанные с этим ограничения прав и свобод, наоборот, вызывали противодействие правительств, ориентированных на западные либеральные ценности. В такой ситуации значительную роль в формировании эффективного внешнеполитического курса сыграла активная и взвешенная политика кубинского лидера Фиделя Кастро.

В идеологическом аспекте Куба предприняла шаги по дальнейшему сближению со странами социалистической ориентации, в первую очередь - с Китаем и Вьетнамом, изучая рыночные реформы в этих странах и осмысливая опыт реформ с учетом собственной специфики развития.

В то время как до конца 1980-х гг. СССР являлся основным политическим союзником и экономическим партнером Кубы, его правопреемница Россия после 1991 г. оказалась на «вторых ролях» в кубинском внешнеполитическом окружении. Тем не менее, две страны остались связанными общим социалистическим прошлым, крепкими традициями дружбы и сотрудничества в различных сферах деятельности, наработанной базой для дальнейшего развития всесторонних отношений.

2.2 Внешнеполитический курс Республики Куба в 2000-2006 гг

К началу XXI века в Республике Куба продолжались преобразования, направленные на либерализацию инвестиционного климата, углубление торговоэкономического и финансового сотрудничества со всеми заинтересованными зарубежными партнерами. В частности, получила развитие тенденция к созданию совместных предприятий (СП) с участием иностранного капитала. Наибольший прогресс в реализации проекта по созданию совместных предприятий был достигнут в 2003 и 2004 гг. (соответственно 342 и 412 СП). Лидерами по созданию СП на Кубе в первой половине 2000-х гг. являлись Испания (25%), Канада (19%), Италия (14%) [58, C.52].

Наряду с этим, учитывая наметившиеся положительные экономические тенденции, руководством Кубы было принято решение законодательно «обезопасить» кубинский социализм и защитить основы власти коммунистической партии. В 2002 году были внесены изменения в ст. 3, 11 и 137 конституции Кубы. Так, ст. 3 декларировала, что революционное правительство и кубинский социализм доказали свою стойкость в борьбе с «самой мощной когда-либо существовавшей страной» и, следовательно, политический строй на Кубе должен оставаться неизменным, «навсегда закрывая возврат к капитализму» [2].

В 2003 г. Куба поддерживала торгово-экономические отношения со 176 государствами. Большая часть внешней торговли Кубы приходилась на такие страны, как Венесуэла, Испания, КНР, Канада, Нидерланды, Италия, США, Мексика, Франция, Россия [58, C.55].

Крупнейшим экономическим партнером Кубы по-прежнему оставался Европейский Союз. Между тем, Куба оставалась единственной страной в регионе, с которой Европейский Союз не подписал Соглашение о политическом диалоге и сотрудничестве, поэтому отношения Кубы с европейскими странами сталкивались со значительными трудностями, обусловленными политической позицией последних в отношении режима Ф. Кастро.

5 июня 2003 г., после обвинений, выдвинутых против диссидентов и независимых журналистов, руководство ЕС объявило о введении политических санкций в отношении Кубы. Санкции носили, в основном, дипломатический характер. Они обязывали европейские страны в рамках «общей позиции» ограничить правительственные двусторонние визиты, сократить участие европейских государств в культурных связях с Кубой, активизировать контакты с оппозиционерами, приглашать кубинских диссидентов на мероприятия в свои посольства на Кубе и в других странах и т.д. [46, C.76] В ответ на санкции правительство Кубы предупредило Европейский Союз о недопустимости политического давления и угроз. По мнению кубинской стороны, для осуществления равноправного диалога все страны ЕС должны были отказаться от так называемой «общей позиции», принятой в 1996 г., и дипломатических мер, принятых в 2003 г.

В 2005 г., после освобождения некоторых диссидентов, действие санкций было приостановлено по инициативе Испании. Окончательно санкции были отменены только в 2008 г. В целом они оказались неэффективными, и не привели к прекращению экономического сотрудничества, но нанесли существенный ущерб отношениям Кубы со странами Европейского Союза.

По мнению А. А. Канунникова, «именно дискриминационные действия ЕС в 2000-е гг. заставили Гавану перейти к активному поиску новых экономических партнёров» [46, C. 77]. Однако следует отметить, что уже в 2000 г. между Кубой и Венесуэлой было подписано Комплексное соглашение о сотрудничестве, в частности предусматривающее поставки венесуэльской нефти на Кубу на льготных условиях. Таким образом, основы широкого партнерства с Венесуэлой как важнейшего компонента внешней политики Кубы были заложены вскоре после прихода к власти в этой стране политика социалистической ориентации Уго Чавеса, который победил на президентских выборах в 1998 г.

Несмотря на неразрешимые политические разногласия и законодательно оформленное эмбарго, в декабре 2001 г. возобновились торговые операции между Кубой и США. Данный факт Е. А. Ларин называет «неожиданным прорывом», отмечая, что в 2001-2004 гг. Куба закупила в США товаров на сумму 692 млн долл. [58, C.54]. Прием в 2003 г. Ф. Кастро в гаванском Дворце съездов 260 американских предпринимателей, по его мнению, стал свидетельством стремления Кубы нормализовать отношения со своим северным соседом [58, C.55].

В то же время президент США Дж. Буш в 2004 г. утвердил «План аннексии Кубы», который был уточнен и дополнен в 2006 г. Основная продекларированная идея «Плана аннексии Кубы», как отмечает Е. А. Ларин, вытекает уже из самого его названия. Методы, с помощью которых администрация Буша намеревалась добиться этой цели, сводились к еще более жесткой экономической блокаде по целому ряду направлений: создание межведомственной организации по «преследованию» кубинского никеля; укрепление группы по «преследованию» кубинских активов; запрещение продавать Кубе аппаратуру для проведения офтальмологических операций в странах Центральной и Южной Америки; наложение санкций на иностранные предприятия, сотрудничавшие с Кубой в разведке и добыче нефти; применение к странам, которые предположительно поддерживали Кубу, Закона Хелмса-Бёртона, что позволило бы возбуждать процессы в судах США против компаний и граждан третьих стран [58, C.57]. Таким образом, частично возобновив торгово-экономические связи с Кубой, администрация США продолжала проводить активную антикубинскую политику.

14 декабря 2004 г., в обстановке антикубинских санкций США и Европейского Союза, было окончательно оформлено партнерство Кубы и Венесуэлы. Страны подписали соглашение о создании союза «Боливарийская альтернатива для Америк» (ALBA, АЛБА). Соглашение предусматривало, что Куба отменяет таможенные тарифы в отношении всех товаров, импортируемых из Венесуэлы, освобождает от уплаты налогов на прибыль все государственные инвестиции, совместные организации и даже предприятия с частным венесуэльским капиталом на Кубе на период окупаемости инвестиций. Импорт товаров и услуг с Кубы, согласно соглашению, может оплачиваться венесуэльскими товарами. Сотрудничество в экономической сфере было дополнено партнерством социального характера. Венесуэла, в свою очередь, помимо поставок нефти, обещала Кубе аналогичные налоговые льготы, передачу собственных технологий в энергетике, стипендии для обучения студентов по этому направлению. Кроме того, Венесуэла обязалась финансировать производственные кубинские проекты и проекты, связанные с развитием инфраструктуры, в том числе в энергетике, электропромышленности, дорожном строительстве, развитии портовых сооружений, водопровода и канализации, в сфере агропромышленности и услуг [66, C.76].

Как отмечает И. П. Пискун, «ALBA возникла как вызов неолиберализму, ее создание было мотивировано в первую очередь политической подоплекой, стремлением противопоставить свой путь развития продвигаемому США проекту ALCA. … Появившись на волне «левого дрейфа» и альтерглобалистского движения, ALBA стала олицетворением протеста против давления США» [66, C.75-76]. Соглашение между Кубой и Венесуэлой должно было продемонстрировать другим странам региона преимущества «открытой экономики» над идеологией свободного рынка, показать альтернативные пути экономического и политического развития вне сферы прямого влияния США. Н. Н. НуньесСаранцева при этом подчеркивает, что «в отличие от всех остальных латиноамериканских схем интеграции … одним из центральных моментов интеграции в рамках ALBA является социальная интеграция, борьба с бедностью и социальной исключенностью» [64, C. 24].

Проект АЛБА получил признание и поддержку ряда стран латиноамериканского региона, ориентированных на социальные реформы. В 2006 г. членами АЛБА стали Боливия и Никарагуа, где к власти пришли левые силы. Это означало появление новых союзников и надежных экономических партнеров для Кубы. В настоящее время в состав организации входят 11 стран: Боливия, Венесуэла, Куба, Эквадор, Никарагуа, Доминика, Антигуа и Барбуда, СентВинсент и Гренадины, Сент-Люсия, Гренада, Сент-Китс и Невис.

Несмотря на ряд значительных успехов, расширение сотрудничества Кубы со странами Латинской Америки на рубеже ХХI века столкнулось с определенными трудностями, вызванными, в первую очередь, неоднозначным отношением отдельных государств региона к социальной модели, реализуемой правительством Ф. Кастро.

Так, стремление Кубы стать членом Южноамериканского общего рынка (МЕРКОСУР), являющимся одним из крупнейших интеграционных объединений в Латинской Америке, в конце 1990-начале 2000 гг. встретило сопротивление Бразилии, Аргентины и Уругвая. Однако пришедшие вскоре после этого к власти левоориентированные правительства Л. И. Лулы да Силвы, К. Киршнер и Т. Васкеса придерживались уже более лояльной политики в отношении к Кубе. В 2003 г. были восстановлены дипломатические и коммерческие отношения с Аргентиной, в 2005 г. с Уругваем. В том же году рассматривался вопрос о присоединении Кубы к МЕРКОСУР в качестве ассоциированного члена. Но это оказалось невозможным, так как соглашение МЕРКОСУР запрещает включать в блок страны, не обладающие демократической системой, свободными выборами и прессой, а Куба постоянно подвергалась критике именно по этим позициям. При этом министр иностранных дел Уругвая Р. Гаргано отметил, что «в том, что касается коммерческих связей, двери для Кубы продолжают быть открытыми» [66, C.79]. 21 июля 2006 г., в ходе XXX саммита МЕРКОСУР в Аргентине, участие в котором принял Фидель Кастро, было подписано Соглашение об экономической взаимодополняемости между Кубой и государствамичленами МЕРКОСУР [55, C.84].

В 2000-х гг. произошло очередное обострение отношений Кубы с Мексикой. В. Я. Хейфец в своей работе отмечает, что это было во многом вызвано «увеличением связей Мексики с США в рамках НАФТА и активизацией контактов мексиканских властей с представителями кубинской эмиграции» [77, C.125].

Президент Мексики В. Фокс, не поддерживая политику изоляции, которую проводили США по отношению к Кубе, выступил с идеей перехода кубинского общества к демократическим преобразованиям. В ответ правительство Кубы выступило с резкой публичной критикой в адрес правительства Мексики и высказало серьезные сомнения по поводу проведения независимой внешней политики этой страны. С 2002 г. Куба и Мексика неоднократно обменивались недружественными дипломатическими акциями, вплоть до отзыва послов и кратковременного разрыва дипломатических отношений в 2004 г. Комментируя это событие, министр иностранных дел Мексики Л. Э. Дербез в интервью радиостанции Мексики сказал: «Мы четко понимаем, что камнем преткновения в наших отношениях стал вопрос о правах человека на Кубе» [70, C. 66]. Однако имеются основания предполагать, что, как и во многих других случаях, вопрос о правах человека послужил удобным предлогом для проведения политической линии, выгодной США. Так, известный мексиканский журналист Уэйн Смит отмечал, что в данной ситуации «мексиканцы играют в американскую игру» [70, C. 67].

В 2005 и 2006 гг. в Женеве Мексика, под давлением правительства США, снова осудила политику Кубы по вопросу прав человека. В начале февраля 2006 г. так называемое «дело Шератон», как полагает С. В. Сарибекова, «продемонстрировало солидарность Мексики с политикой эмбарго, проводимой США в отношении Кубы и лишний раз доказало, что в угоду своему северному соседу мексиканское правительство готово принести в жертву дружбу с Кубой» [70, C. 67].

В начале XXI в. заметно активизировались экономические связи Кубы с КНР. Китайские инвестиции в основном вкладывались в совместные предприятия, действующие в сельском хозяйстве, телекоммуникациях, электронике, легкой промышленности, туризме. Совместные предприятия создавались как на Кубе, так и в КНР. Также КНР объявила Кубу своей общенациональной туристической зоной в Западном полушарии [58, C.52].

В декабре 2000 г. состоялся первый официальный визит Президента России В. В. Путина на Кубу. В. В. Путин и Ф. Кастро подписали Совместное заявление, в котором подчеркнули верность принципам ООН, осудили международный терроризм и выразили удовлетворение достигнутым уровнем политического диалога России и Кубы. Стороны осудили продолжающуюся торговоэкономическую и финансовую блокаду Кубы со стороны США, а также экстерриториальные акты, связанные с блокадой. В совместном заявлении стороны отметили несостоятельность попыток внедрить в международный оборот концепции «гуманитарного вмешательства» и «ограниченного суверенитета» в целях оправдания односторонних групповых, а тем более блоковых силовых акций в обход ООН. Была подчеркнута необходимость совершенствования антикризисного потенциала Организации Объединенных Наций.

Лидеры двух государств подтвердили эффективность Декларации о принципах взаимоотношений между Россией и Кубой 1996 г. По итогам переговоров были подписаны Договор между Россией и Кубой о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским и уголовным делам; Межправительственное соглашение об избегании двойного налогообложения и о предотвращении уклонения от уплаты налогов на доходы и капитал; Межправительственный протокол о товарообороте между двумя странами на 2001-2005 гг. и Соглашение между Министерствами здравоохранения двух стран о сотрудничестве в области медицины и здравоохранения [55, C.87].

Также кубинская сторона по просьбе В. В. Путина подготовила целый ряд проектов, которые на основе взаимной выгоды могли бы совместно осуществляться Россией и Кубой. Часть этих проектов в настоящее время реализуется. Однако, несмотря на значительное оживление российско-кубинских экономических и торговых связей, Россия в 2001-2006 гг. продолжала занимать не слишком значительное место среди зарубежных партнеров Кубы.

Оставаясь влиятельным государством среди стран третьего мира, Куба в рассматриваемый период проводила крупные международные симпозиумы, конференции, съезды, фестивали. В марте 2005 г. в Гаване прошла Международная конференция «Латинская Америка в XXI веке: универсализм и самобытность». Осенью 2006 г. здесь работала XIV Конференция стран - участников Движения неприсоединения. В ней участвовали представители 118 стран, в том числе более 30 глав государств и правительств, а также Генеральный секретарь ООН К. Аннан [55, C.82-83].

Рассматривая внешнюю политику Кубы в 2001-2006 гг., нельзя не отметить ее продолжающуюся приверженность принципам интернационализма, реализация которых на практике после распада СССР трансформировалась в направлении от прямой, в том числе военной, поддержки освободительных движений и левых сил до помощи исключительно гуманитарного характера, в первую очередь - своим ближайшим соседям по латиноамериканскому региону.

Став членом АЛБА, Куба в соответствии с договором предоставила 2000 стипендий в год для обучения студентов из Венесуэлы. С этого же соглашения берет свое начало миссия кубинских медиков Barrio Adentro, в рамках которой Куба направила в Венесуэлу 15000 врачей. А. В. Корольков, подчеркивая преемственность данной миссии в ряду осуществлявшихся ранее аналогичных проектов, отмечает ее важное отличие - реализацию в рамках латиноамериканского интеграционного проекта, что обусловило в целом более широкий масштаб сотрудничества в гуманитарной сфере [52, C. 43].

Другая кубинская гуманитарная интернациональная миссия, которая началась с Венесуэлы, а затем распространилась на территорию многих стран Латинской Америки и даже Африки программа врачей офтальмологов Milagro. Так, в Эквадоре, подключившемся к проекту АЛБА, в ходе программы Milagro помощь оказана 42 тыс. человек. 3 тыс. эквадорских студентов получают образование на Кубе. Кроме того, на территории Эквадора с 2005 г. была запущена программа обучения грамотности под лозунгом «Да, я могу!», которая за несколько лет позволила обучить грамоте более 100 тыс. эквадорцев [52, C. 43].

Можно сказать, что развитие внешнеполитического курса Кубы в 19912006 гг. подводит итог деятельности Фиделя Кастро во главе кубинского государства, т.к. в 2006 г. бессменный кубинский руководитель фактически отстраняется от государственных и политических дел в связи с состоянием здоровья. С начала «особого периода» и до прихода к власти Рауля Кастро во внешней политике Кубы сформировались следующие тенденции:

- переориентация экономических связей в пользу широкого сотрудничества с Европейским Союзом, странами Латинской Америки, Китаем;

- активное участие в латиноамериканской экономической интеграции;

- приобретение новых политических и идеологических союзников в лице латиноамериканских государств с правительствами левой ориентации;

- гуманитаризация политики интернационализма с одновременным расширением масштабов международной помощи в рамках интеграционных процессов.

По нашему мнению, наиболее важным для Кубы внешнеполитическим событием в этот период следует считать становление масштабного союза с Венесуэлой, который стал возможен благодаря близости идеологических платформ лидеров двух стран, общей антиимпериалистической направленности риторики Ф. Кастро и У. Чавеса. Близость взглядов и общность интересов в пространстве латиноамериканского региона привели к тому, что Венесуэла в рассматриваемый период превратилась в главного политического союзника и экономического партнера Кубы.

3. Республика Куба в условиях современной международной сиутации

3.1 Внешняя политика Кубы при политическом руководстве Р. Кастро

31 июля 2006 г. Фидель Кастро объявил о своем уходе со всех государственных постов в связи с тяжелой болезнью, определив преемником и исполняющим обязанности на высших должностях своего брата Рауля Кастро. Официальная смена высшей государственной власти произошла на Кубе 24 февраля 2008 г. На закрытом заседании парламента Председателем Госсовета Республики Куба единогласно избран Рауль Кастро Рус.

Получив высшие государственные должности, Р. Кастро счел необходимым подчеркнуть, что Фидель Кастро, несмотря на формальное самоотстранение от власти, по-прежнему остается главным идеологом партии и государства. В своей речи перед депутатами Р. Кастро заявил, что на Кубе есть один лидер - Фидель Кастро Рус, его мнение при обсуждении и принятии важнейших государственных решений будет решающим [55, C.89].

Тем не менее, после прихода к власти Р. Кастро на Кубе начался процесс постепенной трансформации всех областей общественной жизни. Законодательное оформление политики реформ произошло в апреле 2011 г., когда VI съезд Коммунистической партии Кубы одобрил программу «Направления экономического и социального развития партии и революции».

А. С. Шишков [81, C.74] перечисляет выявившиеся уже в первые годы цели преобразований:

- в политической сфере смена поколений в высшем руководстве страны при сохранении единства в рядах Коммунистической партии;

- в экономике процесс децентрализации и переосмысления роли государства;

- во внешней политике стремление наладить конструктивные отношения с как можно большим числом партнёров, в том числе и с США;

- в социальной сфере курс на расширение личных свобод граждан.

Как считают авторы аналитического исследования Института Латинской Америки РАН (ИЛА РАН), «время показало, что был выбран адаптационный вариант, не затрагивавший основных принципов формирования и деятельности властных структур, системы управления экономикой, ориентиров во внутренней и внешней политике, предусматривающий постепенное принятие мер по совершенствованию управления хозяйством, улучшению социальноэкономического положения населения в рамках выбранного 50 лет назад пути социалистического строительства» [56, C. 6]. Директор Института кубинских и кубино-американских исследований Университета Майами Х. Сучилики назвал происходящее в стране «переналадкой существующего механизма, а не перестройкой» [40, C. 27].

В области внешней политики первые годы рассматриваемого периода характеризуются дальнейшим следованием курсу, намеченному администрацией Ф. Кастро еще во 2-й половине 1990-х гг. Как отмечается в исследовании ИЛА РАН, «в своих отношениях с внешним миром страна по-прежнему руководствовалась принципами равноправия, безусловного соблюдения норм международного права, неприемлемости односторонних силовых акций и невмешательства во внутренние дела других стран. … В качестве одной из главных задач сохранялось расширение круга партнеров для решения острейших проблем, и прежде всего продовольственной» [56, C. 61]. Тем не менее, при руководстве Р. Кастро на внешнеполитический курс Кубы повлиял и ряд новых факторов, в первую очередь - частичное смягчение позиции США, и вызванное этим определенное потепление в отношениях между странами.

Программа реформ правительства Рауля Кастро, как считает В. В. Лазарев, оказала существенное влияние на экспертное сообщество США, побудив последнее отказаться от ожидания самопроизвольного падения режима: «в экспертных кругах США стал набирать популярность противоположный взгляд, согласно которому Вашингтону следует пойти на ряд уступок Гаване, чтобы поддержать тем самым реформаторское крыло кубинской верхушки и подтолкнуть режим Кастро к дальнейшей рыночной и демократической трансформации» [57, C. 136].

17 апреля 2009 г. президент США Б. Обама поднял вопрос о восстановлении членства Кубы в Организации Американских Государств (ОАГ), приостановленного в 1962 г. В том же году на июньской сессии Генеральной Ассамблеи ОАГ в Гондурасе консенсусом было принято решение о возможности восстановления членства «острова свободы» (но сама Куба отказалась возвращаться в организацию).

В феврале 2009 г. группа конгрессменов внесла в Палату представителей проект закона об отмене запрета на въезд граждан США на Кубу, действующего с 1963 г. С 13 апреля 2009 г. Вашингтон снял ограничения на выезд на остров для этнических кубинцев, а 14 января 2011 г. - для студентов и миссионеров. Смерть одного из политзаключенных в результате голодовки в конце февраля 2010 г. вызвала временное обострение американо-кубинского противостояния и подтолкнула Конгресс отложить отмену запрета на въезд на неопределенный срок. Тем не менее, с апреля 2013 г. США стали выдавать гражданам Кубы многократные визы, а в июне того же года в Вашингтоне начались прямые переговоры о восстановлении почтовой связи [11]. 5 февраля 2014 г. госсекретарь Джон Керри заявил, что США продолжат пересматривать свою политику в отношении Кубы: «Каждый год сотни тысяч американцев посещают Гавану, и сотни миллионов долларов текут из США на Кубу... Мы намерены продолжать это человеческое общение» [33].

Куба, в свою очередь, на фоне «потепления» стремилась лишний раз не обострять отношений с США. Так, летом 2013 г. кубинские власти отказались дать разрешение на прилет в Гавану экс-сотрудника АНБ США Э. Сноудена, выступавшего до этого с рядом разоблачительных заявлений по поводу действий американской разведки, не поддержали Россию в вопросе признания отделившихся от Грузии Абхазии и Южной Осетии, а также заняли удобную для США позицию по корейскому вопросу, заявив, что КНДР не должна забывать о своих обязательствах и не может допускать риска ядерной войны [77, С. 122-123]. При этом следует учитывать, что во всех случаях принятие соответствующего политического решения было для Кубы либо непринципиальным, либо соответствующим общему направлению ее внешней политики. Таким образом, кубинское руководство сумело, не отказываясь от своих основополагающих принципов, не раздражать стремящихся к сближению американских политиков.

В июле 2015 г. дипломатические отношения между США и Кубой были восстановлены, что, по мнению Е. А. Лексиной, «дало основания ожидать начала процесса деизгоизации Кубы» [60].

Важной вехой кубино-американских отношений стал визит на Кубу 20-22 марта 2016 г. президента США Барака Обамы. Хотя этот визит имел по большей части символический характер, и в ходе пребывания американского лидера в Гаване не было заключено никаких важных соглашений, он обозначил стремление обеих сторон к дальнейшему развитию двусторонних отношений на основе сотрудничества и доброй воли. Б. Обама объявил, что его визит «похоронил наследие холодной войны» и теперь в отношениях между двумя странами наступил «новый день» [25].

Лояльная к режиму кубинская общественность отнеслась к визиту Б. Обамы в целом положительно, но и с немалой долей осторожности. Так, кубинский историк Карлос Роке Гарсия, освещая визит, пишет, что «намерения к сближению, высказанные президентом Бараком Обамой и президентом Раулем Кастро, представляют собой прорыв в реструктуризации двусторонних отношений в реализации внешней политики». Но при этом тот же автор отмечает, что признание провала политики изоляции «являются лишь сменой стратегии, но цель остаётся той же: положить конец кубинской революции», и далее: «визит Обамы - это не конец экономической войны, а, скорее, начало нового витка политической борьбы в США, стремление заслужить доверие тех революционных кубинцев, а это - абсолютное большинство кубинского народа, сломать которых силой не удалось» [39, C. 200].

В документе «Основные направления внешней политики Кубы и её позиция по ключевым международным проблемам», опубликованном на сайте Министерства иностранных дел РФ, отмечается, что «в новой доктрине военной безопасности США, предусматривающей нанесение превентивных ударов, Гавана усматривает угрозу для собственной безопасности, особенно в свете заявления американцев об имеющемся на острове потенциале для производства биологического оружия и включения ими острова в т. н. ось зла. … Особое беспокойство Кубы вызывает взятая Вашингтоном линия на установление своего диктата в планетарном масштабе (т.н. доктрина Буша), представляющая, как считают кубинцы, «беспрецедентную угрозу для международной безопасности и для осуществления права народов на самоопределение»» [3].

Отношения с Европейским Союзом на Кубе часто рассматриваются в качестве некоего «противовеса» политике США, которая, несмотря на определенные тенденции к сближению, остается во многом двусмысленной. Выступая на митинге по случаю 50-летия начала кубинской революции в 2003 г., Ф. Кастро назвал Европейский Союз «Троянским конем» для США [31].

Еще в начале 2005 г. ЕС принял решение временно отменить дипломатические санкции в отношении Кубы и восстановить официальные контакты. 23 июня 2008 г. антикубинские санкции были отменены. Как отмечает А. А. Канунников, «большое значение в изменении отношения к Гаване стало решение Совета по правам человека Организации Объединённых Наций прекратить сбор фактов нарушения прав человека на Кубе в силу нормализации гуманитарной ситуации, что окончательно лишило Брюссель, каких бы то ни было, аргументов критического отношения к Гаване. … Возобновление дипломатических отношений ЕС с Кубой во многом стало возможным также благодаря усилиям испанской дипломатии» [46, C. 78].

Сразу после официального восстановления сотрудничества в октябре 2008 г. Европейский Союз оказал Кубе чрезвычайную помощь в размере 2 млн евро для борьбы с последствиями разрушительных ураганов «Густав» и «Айк». После нового урагана «Палома» в ноябре 2008 г. Европейский Союз оказал дополнительную помощь в размере 2 млн. евро. Кроме этого 36 млн евро было передано в 2009 г. для восстановления разрушенной ураганами инфраструктуры и других нужд [46, C. 78]. В 2010 г. Европейская комиссия одобрила первую в истории этого органа стратегию сотрудничества с Кубой.

Однако дальнейшему развитию сотрудничества Кубы с ЕС все еще препятствовал ряд обстоятельств. Во-первых, формально присоединившись в 2000 г. к группе африканских, карибских и тихоокеанских стран, имеющих торговые и финансовые преференции в отношениях с членами ЕС, Куба не подписала Договор Котону, регулирующий порядок предоставления льгот, во-вторых Куба осталась вне сферы действия соглашения об экономическом партнерстве, заключенного европейским интеграционным блоком с остальными карибскими государствами в 2008 г. И, что самое важное, все еще оставалась в силе «общая позиция» стран ЕС по отношению к Кубе, принятая в 1996 г. и декларирующая негативное отношение европейских стран к ситуации с правами человека на острове. «Общая позиция» Европейского Союза была отменена только в конце 2016 г.

По мнению некоторых аналитиков, санкции ЕС не ограничивали ни инвестиции, ни торговлю, поэтому отмена санкций, принесла существенную пользу скорее ЕС, чем Кубе, так как за последние годы Куба сумела наладить оживлённые международные связи с другими партнёрами [46, C. 78]. По мнению А. С. Шишкова, в восстановлении политического взаимодействия присутствовал обоюдный экономический интерес: «Гаване необходимы европейские инвестиции для восстановления экономики, а Брюссель хотел бы «сопровождать» Остров на пути модернизации» [81, C. 83]. Но следует все же учитывать, что любые шаги крупных международных игроков, направленные на уменьшение политической изоляции Кубы, очевидно во всех отношениях выгодны кубинскому руководству, поэтому говорить только об одностороннем интересе ЕС в отмене санкций, либо только об экономическом аспекте не совсем корректно.