Состояние и развитие современного рынка вооружений (на примере России)

Размещено на http://www.allbest.ru/

1

КУРСОВАЯ РАБОТА

НА ТЕМУ: СОСТОЯНИЕ И РАЗВИТИЕ СОВРЕМЕННОГО РЫНКА ВООРУЖЕНИЙ (НА ПРИМЕРЕ РОССИИ)

Оглавление

Введение

1. Типология и основные параметры рынков вооружений

2. Ситуация, сложившаяся в отрасли в девяностые годы

3. Внешнеэкономические отношения России

3.1 США

3.2 ЕС

4. Основные направления поставки вооружения

4.1 Китайская Народная Республика

4.2 Южноафриканские государства

5. Тенденции развития рынка

Заключение

Источники литературы

Введение

Торговля вооружением занимает одно из ключевых мест в системе внешнеэкономических взаимоотношений большинства государств. Характер оборота оружия тесно связан с политикой, проводимой как группами стран, так и отдельно взятыми государствами. Величина этого оборота в существенной степени зависит от взаимоотношений между странами, а также от взглядов правительств этих государств на возможные пути их развития.

В данной работе была осуществлена попытка осветить ситуацию, сложившуюся в последнее десятилетие на международном рынке вооружений, возможные пути её развития, равно как и основные тенденции, сложившиеся на рынке за этот период. Также была проанализирована роль России и её основных конкурентов.

1. Типология и основные параметры рынков вооружений

В основе анализа торговли продукцией ВПК, который подразумевает не просто описание ее структуры, но и выполнение прогнозных функций, лежит создание системной типологии рынков. Эта задача в настоящий момент остается нерешенной. На первом этапе наиболее важным представляется описание типов потребностей и мотиваций импортеров вооружений. Предполагается, что в деятельности каждого импортера сочетаются несколько типов, и можно говорить лишь о преобладании того или иного мотива.

По типам потребностей все рынки можно разделить на регулярные и окказиональные.

· Регулярные рынки

Регулярные закупки осуществляются с целью плановой замены морально и/или физически устаревших вооружений. Возникновение спроса на регулярном сегменте рынка, в принципе, прогнозируемо на основании информации о времени предыдущих закупок, жизненном цикле подлежащего замене поколения вооружений и состоянии платежеспособности страны. Выбор поставщика производится на основе сложной комбинации финансовых, технических, политических и экономических факторов, а также способности экспортера обеспечить предоставление гарантий безопасности и привлекательной офсетной программы. Большое значение имеют качественное послепродажное обслуживание, ресурс поставляемых вооружений и стоимость его эксплуатации. Боевой потенциал закупаемых систем не является приоритетным фактором, на первое место выходят политические и экономические параметры.

В целом регулярные рынки формируются на основе закупок мирного времени странами, не подвергающимися непосредственной угрозе вооруженной агрессии и не нуждающимися в защите своих жизненно важных национальных интересов путем использования вооруженной силы.

· Окказиональные рынки

Окказиональные закупки производятся в случае вовлеченности импортера в вооруженный конфликт или при наличии значительной угрозы возникновения такого конфликта. На окказиональном рынке значение имеет, прежде всего, способность экспортера осуществить поставку в чрезвычайно сжатые сроки. Кроме того, в этом секторе доминируют относительно простые и недорогие системы вооружений. Ресурс техники и послепродажное обслуживание имеют более низкое значение, чем для регулярного рынка. Ключевыми факторами становятся боевой потенциал вооружения и способность личного состава армии страны-импортера быстро и эффективно освоить технику. [5]

Также существует мотивационная типология рынков, её можно представить в виде таблицы:

2. Ситуация, сложившаяся в отрасли в девяностые годы

С 1992 года армия и военная промышленность жили в очень трудных финансово-экономических условиях. Самый сильный и неожиданный удар по ВПК был нанесен в 1993 году, когда распоряжением правительства Черномырдина государственный оборонный заказ был внезапно сокращен в три раза. Причем сделано это было в конце года, когда Министерство обороны уже разместило заказы, а предприятия заканчивали производство заказанной продукции. В результате практически весь военно-промышленный комплекс страны разом оказался на грани банкротства. С 1993 года реальное финансирование Вооруженных Сил России постоянно сокращалось. Уменьшение расходов на оборону повлекло за собой изменение в худшую сторону структуры военного бюджета: доля расходов на содержание армии растет, а закупки обычных вооружений почти полностью прекратились. Денег едва хватало на поддержание боеспособности Сил ядерного сдерживания и закупку единичных образцов вооружений и техники. Военная промышленность России работала почти исключительно на экспорт. Главными потребителями продукции оборонного комплекса стали Китай и Индия. Например, в 1996 году из общего количества произведенных промышленностью истребителей Су-27 67% предназначалось на экспорт, доля экспорта в производстве танков Т-80 составляла 77%, БМП-3 - 80%, зенитных пушечно-ракетных комплексов «Тунгуска» - 88%. Такие системы вооружений, как дизельные подводные лодки класса Kilo, реактивные системы залпового огня «Смерч», зенитные ракетные системы С-300ПМУ-1 производились только на продажу зарубежным странам.

Положение России на рынке основных экспортеров вооружений отражено в следующей таблице.

Таблица 1. - 25 ведущих экспортеров основных видов обычных

вооружений в 1990-1994 г. (млн. долл. в ценах 1990 г.)

Из таблицы следует, что объем экспорта вооружений Россией после распада СССР начал уменьшаться и снижался до конца девяностых годов. Такое снижение было вызвано значительным негативным воздействием, которое оказал распад Союза на экономику всех входивших в него стран, и которое с течением времени только усугублялось (это можно проследить также и на примере Украины). Также события 1991 г. оказали влияние и на импорт. В первой половине 90 годов Россия практически не импортировала продукцию ВТК - сказывалось влияние экономического кризиса. [7]

С 1995 года в России велись попытки реструктуризации отрасли ВПК, которые возглавлял помощник президента по вопросам ВТС с зарубежными странами Борис Кузык и Яков Уринсон - министр экономики в правительствах Виктора Черномырдина и Сергея Кириенко. В это время имело место тенденция к слиянию мелких оборонных предприятий в корпорации. Так, например, были созданы концерны «Антей», «Сухой», компании «Оборонительные системы», «Морская техника». Но подобный процесс реструктуризации протекал тяжело и сопровождался многочисленными конфликтами. Как следствие, программа реструктуризации отрасли, принятая в 1998 году, оказалась сорванной.В условиях практически отсутствующего госзаказа параллелизм в производстве товаров приводит к возрастанию конкуренции на внешнем рынке. Существовал только один путь борьбы с ней - консолидация отдельных предприятий. Внутренняя конкуренция в перспективе должна была уйти на уровень производства комплектующих и подсистем.

С лета 1999 года стало радикально меняться отношение государства к финансированию оборонной промышленности. Сразу после своего назначения Владимир Путин заявил о намерении правительства не взимать с оборонных предприятий их задолженность государственному бюджету. Шаг вполне естественный, если учесть, что большая часть этих долгов образовалась в результате невыполнения государством своих собственных обязательств по финансированию гособоронзаказа. Позже правительство заявило о намерении погасить свою задолженность перед предприятиями ВПК, которая, по разным оценкам составляет от 26 до 48 млрд. рублей.

Как следствие такого подхода - государственный оборонный заказ 1999 года был впервые за период с 1992-по 1999 годы оплачен почти полностью. На закупку вооружений и военной техники пошло почти 24 миллиарда рублей. Резко увеличился государственный оборонный заказ на 2000 год. К первоначально запланированным на эти цели 36 миллиардам рублей согласительной комиссией Думы и правительства добавлены еще 26 миллиардов. Таким образом, с учетом инфляции расходы на закупку вооружений и военной техники удвоились.

Более сбалансированным стало соотношение расходов на Силы ядерного сдерживания и Силы общего назначения. До реструктуризации абсолютным приоритетом оставалось финансирование СЯС. Это позволило сохранить боеспособность ядерной триады и гарантировать сдерживание на глобальном уровне. Однако ядерное оружие бесполезно в войне с террористами, и поэтому начались закупки обычных вооружений. Армия стала заказывать средства индивидуальной защиты личного состава, приборы ночного видения, новое снайперское вооружение, модернизировать вертолеты Ми-24 и Ми-8 для их применения в ночных условиях, а штурмовики Су-25 для работы с высокоточным вооружением. Серьезные усилия стали предприниматься для унификации средств связи различных силовых ведомств. Фактически на отдельных направлениях произошел переход от политики создания прототипов, которая проводилась до сих пор, к промышленной политике мелкосерийного производства, которая позволяет не только сохранить научно-проектный потенциал страны, но и способность серийно производить некоторые наиболее важные виды вооружений.

Это говорит о том, что последние годы XX века стали временем революционного изменения в подходах правительства к армии и оборонно-промышленному комплексу. Ответная реакция «оборонки» последовала незамедлительно. Оказалось, что многие КБ все эти годы создавали новые образцы вооружений и техники, а заводы сохранили способность к развертыванию их серийного производства. И этот потенциал оказался востребован, например, на Северном Кавказе. [1]

3. Внешнеэкономические отношения России

Поскольку Россия и США остаются лидирующими участниками рынка ВПК, даже несмотря на то, что в последнее время ЕС начинает играть там всё более существенную роль, целесообразно рассмотреть из взаимоотношения.

Прошедший не так давно греческий тендер по зенитным ракетным системам большой дальности довольно точно отразил реальное положение США и России на мировом рынке вооружений. Несмотря на высокие тактико-технические показатели российских систем С-300ПМУ-2 «Фаворит», греческое правительство отдало предпочтение американским Patriot. Ничего удивительного в таком результате нет. Как нет ничего удивительного в том, что одновременно Афины решили закупить российские ЗРК для борьбы с высокоточными средствами воздушного нападения «Тор-М1» на сумму в 466 млн. долларов - более чем в три раза меньшую, чем предназначенную для закупки Patriot. С учетом того, что ранее Греция уже приобрела комплексы малой дальности «Оса-АКМ» на 100 млн. долларов, а Кипр закупил С-300 ПМУ-1, такой общий итог борьбы за раздел греческого рынка средств ПВО следует считать скорее успехом российских экспортеров вооружений. Ведь техническое совершенство продаваемых систем вооружений становится все менее значимым по сравнению с главным условием успеха - геополитическим весом страны-продавца. Отход России на мировую технологическую и геополитическую периферию влечет за собой и уход с оружейных рынков. И, напротив, США с успехом конвертируют свою невероятную технологическую и военно-политическую мощь в коммерческие успехи.

Следует отметить еще одну причину подобного исхода: несмотря на высокие показатели и инновационный подход при разработке, российское оружие недостаточно хорошо зарекомендовало себя на рынке. Страны-импортеры закупают американское оружие, потому что они уверены в его стабильности и отказоустойчивости, чего нельзя сказать о российских аналогах. Хотя иногда российских аналогов просто нет - американское оружие уникально по своим показателям.

Наиболее авторитетные международные исследовательские центры - Стокгольмский международный институт изучения проблем мира (SIPRI) и Лондонский международный институт стратегических исследований, несмотря на разницу применяемых методик, сходятся в своей оценке доли США на рынке вооружений, определяя ее как примерно 40%. По всей видимости, контроль Соединенными Штатами половины рынка сохранится и в будущем.

3.1 США

Американские экспортеры вооружений обладают таким набором козырей, которого нет ни у одной другой страны мира. Прежде всего, это великолепные коммерческие характеристики предлагаемых на продажу изделий, то есть их качество и цена. Имея в этом году 32 млрд. долларов инвестиций в НИОКР и заказы на производство вооружений и военной техники в интересах армии США на сумму 46 млрд., американская оборонная промышленность способна создавать первоклассную продукцию. США остаются единственной страной, которая обладает финансовыми, технологическими и промышленными ресурсами для разработки и производства собственными силам любых систем вооружений.

США провели в последние годы беспрецедентную реструктуризацию своей оборонной промышленности, прежде авиакосмической отрасли. Оборот крупнейших американских корпораций Boeing и Lockheed Martin вполне сопоставим с бюджетами всей европейской авиаиндустрии и превышает национальный бюджет России. Высокая экономическая эффективность американской военной промышленности обеспечивается еще и хорошей конкурентоспособностью гражданского сектора производства товаров и услуг. В отличие от России, где основным генератором научно-технического процесса всегда был ВПК, американская оборонная промышленность нередко является потребителем know how, произведенного в гражданском секторе, особенно в области микроэлектроники и информатики. Наконец, американцы первыми стали массово использовать в менеджменте оборонных предприятий технологии управления гражданскими компаниями, то есть, прежде всего, стремиться к укрупнению производства и диверсификации выпускаемой продукции. Все это привело к тому, что стоимость американской военной продукции порой на десятки процентов ниже цены аналогичных европейских изделий, не говоря уже о том, что некоторых систем европейцы не производят вообще.

Но главным преимуществом позиции США на рынке вооружений является их почти монопольная способность предоставлять покупателю в одном пакете с собственно продаваемым вооружением и военной техникой еще и гарантии безопасности страны-импортера. Гарантии военно-политической безопасности страны можно представить в виде обычного товара на мировом рынке. США являются сейчас почти монопольным поставщиками продукта под названием “внешняя безопасность” для суверенных государств, нуждающихся в этой функции. Два ключевых элемента этой монополии - глобальное информационное превосходство и способность к планетарной проекции силы. Первое обеспечивается, прежде всего, наличием колоссальной космической инфраструктуры электронной и оптической разведки и связи. В момент, когда Россия постепенно теряет свою орбитальную спутниковую группировку, а европейские только создают ее, США обладают уникальной способностью получать и обрабатывать в режиме реального времени информацию из любой точки земного шара. А стратегическая мобильность вооруженных сил США обеспечивается сетью военно-морских и военно-воздушных баз, раскиданных по всему миру; самым мощным на земле военно-морским флотом, особенно его авианосной частью; многочисленной, хорошо обученной и оснащенной морской пехотой; наконец, высокотехнологичной и мощной военно-транспортной авиацией. Обладая всеми этими техническими возможностями, США в состоянии оказать быструю и эффективную военную помощь или поддержку любому своему клиенту.

США не ограничиваются конверсией своего геополитического веса в коммерческие преимущества только на рынке вооружений, но и стремятся использовать уникальное положение единственной военной сверхдержавы для укрепления конкурентных преимуществ в гражданском секторе товаров и услуг. Пока эта практика носит довольно ограниченный характер, примерами реализации данной стратегии могут быть, пожалуй, лишь контракты, подписанные Саудовской Аравией на приобретение гражданских самолетов компаний McDonnel Douglas и Boeing. Заказы были размещены фактически без проведения тендеров и явно связаны с тем, что в настоящее время США стали де-факто гарантом суверенитета и территориальной целостности государства. Вообще после войны 1991 года в Заливе, монархии этого региона были первыми странами, принявшими связь между коммерческими отношениями и безопасностью. Следующими могут стать государства Восточной и Юго-Восточной Азии, в частности, Тайвань и Япония, безопасность которых в отношении континентального Китая не может быть гарантирована без участия США.

3.2 ЕС

На сегодняшний момент альтернативу американской монополии на рынок гарантий безопасности пытаются создать европейцы. Их усилия направлены главным образом на создание единого европейского оборонного и оборонно-промышленного пространства. Главным достижением европейской военно-промышленной интеграции стало создание европейской организации оборонной промышленности ОCCAR, которая в 1999 году начала размещать первые заказы. Сейчас в Европе уже в целом возникло взаимопонимание относительно того, что слияния и поглощения, проведенные на национальном уровне, являются недостаточными для сохранения глобальной конкурентоспособности, и должны рассматриваться лишь как первый этап на пути к общеевропейским слияниям. Только в результате последних могут быть созданы корпорации, способные выживать и сохранять высокий технологический уровень даже в условиях низкого спроса на мировом и национальных рынках.

Одновременно с институциональными реформами европейцы постепенно набирают ценный опыт реализации международных военно-промышленных программ. Пока что ни одна из них не увенчалась исключительными технологическими и коммерческими успехами. Интернациональные проекты создания систем оружия протекают медленно, пока военные договариваются о сближении спецификаций, а промышленники и министерства финансов - о деталях производства, технологии и финансировании. В результате системы получаются очень дорогими и порой морально устаревшими еще до начала серийного производства. И все же коммерческая судьба многосторонних проектов оказывается счастливее, чем у национальных программ. Так, после долгого периода неопределенности, связанного с преодолением технических трудностей и финансовых проблем, программа европейского истребителя Eurofighter вступает в фазу серийного производства и активного маркетинга на мировом рынке. А реализация французского проекта Rafale по-прежнему внушает сомнения, хотя официальные лица и программные документы по обороне говорят о наличии финансирования закупок этого истребителя для ВВС Франции. В любом случае, похоже, что подавляющее большинство крупных систем вооружений следующего поколения - зенитных, авиационных, морских будет разрабатываться и производиться европейцами в рамках многосторонних программ.

Еще одним пунктом европейского ответа на американскую заявку на лидерство стали усилия по созданию собственного потенциала глобальной разведки и глобальной же проекции силы, что в теории должно привести к появлению реальной альтернативы американскому военно-политическому монополизму. Наибольшую активность в этом направлении проявляет Франция самый агрессивный из европейских конкурентов США на рынке вооружений. Этапами большого пути стали проекты разработки и строительства спутников оптической и электромагнитной разведки, авианосца с ядерной энергетической установкой (то есть неограниченной дальностью плавания) и оперативного транспортного самолета. [2]

В 1997-1998 годах прояснились новые характеристики позиционирования России на мировом рынке вооружений по сравнению с периодом 1994-1996 годов. Прошедшие годы стали временем количественного роста экспорта и энергичных попыток диверсифицировать его направление. Некоторые из примененных тогда технологических решений по продвижению военной продукции на рынок, прежде всего, поставки оружия в счет погашения госдолга, стали настоящими находками. «Золотой век» русского экспорта закончился в 1997 году, когда началось падение объемов торговли, снижение разнообразия применяемых финансовых инструментов, сосредоточение исключительно на валютной составляющей оплаты, а самое главное - увеличение концентрации потоков экспорта всего в две страны - Китай и Индию.

Однако эти страны вполне способны самостоятельно обеспечивать суверенитет и территориальную целостность. Довесок в виде гарантий безопасности их не интересует; при выборе поставщика работают только чистые рыночные факторы - стоимость продукции и ее качество. Оттого российские изделия сразу становятся вполне конкурентоспособными на китайском и индийском рынках.

Факты крупных российских поставок, осуществленных или планировавшихся за пределами китайско-индийского гетто, также не противоречат восприятию геополитического веса страны-экспортера в качестве рыночного фактора. Малайзия, закупившая российские истребители, и Индонезия, собиравшаяся до кризиса последовать этому примеру, также ориентированы на строительство независимой системы обороны и безопасности.

Хотя динамика реальных поставок из России уже свидетельствует о начале кризиса, настоящая катастрофа наступит несколько позже. Строго говоря, наиболее точным индикатором эффективности деятельности экспортера на данный момент являются не объемы поставок, отражающие результативность работы в прошлом, а объем заключенных контрактов, который определит динамику экспорта в будущем. И следует заметить, что объем поставок российского вооружения за последние годы значительно уменьшился.

Есть еще один показатель, дающий возможность прогнозировать объемы экспорта на еще более отдаленную перспективу. Это количество поступивших заявок и просьб от инозаказчиков на поставку военной продукции. И здесь наблюдается драматическое падение по сравнению с 1996 годом - в 11 раз.

Все это означает, что обозначившаяся в 1997 году тенденция к сокращению российского присутствия на рынке вооружений и дальше будет нарастать. Уже в 1999 году Россия уступила Израилю четвертое место по объемам поставок, а позже она вообще может выбыть из числа первых пяти экспортеров продукции ВПК. Обозначается реальная перспектива того, что после завершения выполнения крупных авиационных и морских контрактов с Китаем и Индией, Россия окажется полностью вытесненной с рынка крупных высокотехнологичных систем оружия и станет специализироваться на модернизации уже поставленной техники и поставках отдельных подсистем типа катапультного кресла для самолетов пятого поколения или активной защиты танков.

4. Основные направления поставки вооружения

Таблица 2. - Поставки российского оружия по регионам в

1999-2002 гг.*

* По данным доклада Исследовательской службы библиотеки конгресса США. [3]

4.1 Китайская Народная Республика

После распада СССР Китайская Народная Республика стала самым крупным покупателем российских вооружений. Ежегодные объемы ее закупок колебались от одного миллиарда долларов в период депрессии в 1997-1998 годов до примерно 2,5 млрд. долларов в рекордном 2002 году, когда в поставках «Рособоронэкспорта» доля КНР достигла 58%.

Значение китайских закупок для выживания российской оборонной промышленности очень велико. Именно китайские заказы обеспечили относительное экономическое процветание лидера российского военного авиастроения АХК «Сухой», особенно его промышленной площадки - авиационного завода в Комсомольске - на - Амуре. Благодаря китайским контрактам живут российские строители кораблей, приборостроительные компании, производители авиационных средств поражения и средств ПВО. КНР закупает серийную продукцию большими партиями и с минимальными индивидуальными требованиями, в результате, китайские контракты отличаются высокой рентабельностью. В этом отношении, кстати, Китай пока заметно отличается от Индии, авиационные и корабельные заказы которой находятся на пределе технологических возможностей российской оборонной промышленности и отличаются предельной специфичностью. С одной стороны, это приводит к низкой рентабельности этих контрактов, с другой - именно благодаря им Россия создала лучшее из своего современного арсенала обычных вооружений - многофункциональные истребители Су-30МКИ и фрегаты проекта 11356.

Благодаря российским поставкам, Народно-освободительная армия Китая за десятилетие сделала рывок от систем вооружения первого и второго послевоенного поколения к обладанию вполне современной техникой четвертого поколения. Однако несколько неожиданным образом региональные балансы сил в Восточной Азии от этого не изменились: Южная Корея, Япония и Тайвань просто восстановили их на более высоком количественном и особенно качественном уровне. Выше уже говорилось, что континентальный Китай закупает российскую продукцию относительно большими для нынешней рыночной ситуации партиями. Однако Тайбэй и Сеул парировали эти закупки, разместив заказы на сопоставимые, а в ряде случаев - даже более крупные партии, при этом технологический уровень закупленных тайваньскими и корейскими военными вооружений был в среднем выше.

Поэтому наиболее важный результат российско-китайских военно-технических связей следует искать не в военной, а, прежде всего в технологической области. Принципиально важным их результатом является не военный, а технологический рост КНР. По сути, все прошедшее десятилетие было временем постепенного ухода России на мировую экономическую и, в чуть меньшей степени - технологическую - периферию. По мере развития этих процессов нарастала тенденция перехода нашей страны из состояния субъекта в объект мировой политики. В Китае же идут прямо противоположные процессы, страна бурно развивается и стремительно приближается к статусу реального политического, экономического и военного оппонента альтернативы США. КНР не просто закупает технологии, отдельные образцы или целые серии современной техники. Китай создает свои национальные научно-технические школы в области авиа-, ракето-, приборо- и кораблестроения. При этом остаточный советский (собственно российского не существует) технологический потенциал перетекает к новому лидеру глобального антизападного сопротивления. Следует также отметить, что Китай, уже фактически являясь сверхдержавой, упорно дистанцируется от этого статуса.

На сегодня большинство наблюдателей сходятся во мнении, что Китай все еще серьезно отстает от ведущих военно-промышленных держав мира. Однако некоторые эксперты предвидят качественный технологический скачок, который произойдет в ближайшие пятнадцать-двадцать лет. Так, старший научный сотрудник Института Дальнего Востока Василий Кашин выделяет ряд аналогий между советской ситуацией в тридцатые годы, когда СССР в невиданно короткие сроки совершил военно-промышленную революцию, и сегодняшней КНР. Важнейшим из факторов Кашин считает качество элиты и ее политическую волю к построению мощного государства. Наращивание военно-промышленного и военно-технологического потенциала КНР происходят (как и в Советском Союзе) на фоне феноменального экономического роста, а одним из его важнейших инструментов являются масштабные заимствования технологий из-за рубежа, прежде всего - России и Израиля. Однако поскольку сроки создания современных вооружений и техники значительно увеличились по сравнению с тридцатыми годами, да и военно-политическая обстановка пока не требует экстраординарных усилий, китайский рывок получится более растянутым во времени и еще менее заметным для внешнего наблюдателя. [4]

События последних лет, а то и месяцев скорее подтверждают эту гипотезу. Во-первых, с 1999 года имеет место очевидный рост импорта вооружений, которые, собственно, лежат в основе необычайных российских успехов на этом рынке. Непрерывный рост нашего экспорта с 1999 года есть, прежде всего, следствие увеличения спроса со стороны КНР. Во-вторых, буквально в самое последнее время наблюдается ускорение национальных китайских военных программ. Недавно состоялись испытания нового предназначенного в основном на экспорт истребителя FC-1, вышел в море новейший эсминец УРО проекта 052В (номер 168), в апреле был спущен но воду первый эсминец проекта 052С (номер 170), интенсивно строятся корабли проекта 054А.

4.2 Южноафриканские государства

В настоящее время во многих странах Черной Африки проводится инвентаризация имеющихся вооружений (которые, как правило, сильно устарели как морально, так и физически), формируются программы по ремонту и модернизации военной техники, в ряде случаев намечаются планы по закупке новых систем вооружений. Улучшение экономического положения некоторых государств региона, повышение уровня их платежеспособности, наблюдаемое на фоне роста заинтересованности в налаживании ВТС с зарубежными государствами, привлекают внимание основных производителей оружия, включая США, Францию, Великобританию, Германию, Китай, Словакию, Чехию, Украину и др. Не стоит в стороне от этого и Россия, имевшая в свое время (в годы существования СССР) ряд традиционных клиентов в регионе: Анголу, Мозамбик, Гвинею, Мадагаскар и др. Правда, к настоящему времени многие из них имеют крупные долги перед Россией, а сотрудничество с ними уже не может строиться лишь на политической основе (требуется переход на условия коммерческого расчета). И это ставит перед российской стороной задачу поиска наиболее приемлемых форм ВТС, взаимовыгодных финансовых условий оплаты за поставки оружия и т.д. Такая задача особенно актуальна, если учитывать все еще низкий уровень платежеспособности большинства стран региона.

По данным IISS, в 1996 г. суммарные военные расходы стран региона (12,710 млрд. долл., цены 1995 г.) были несколько меньше чем в 1995 г. (12,913 млрд.) и составляли в среднем 3,4 проц. от величины ВВП. При этом основной причиной такого снижения явилось резкое сокращение военного бюджета ЮАР, переключившей часть расходов с военных нужд на гражданские (военные расходы ЮАР снизились с 3,2 млрд. долл. в 1995 г. до 2,5 млрд. долл. в 1996 г.). Итоговый эффект от такого снижения мог бы быть большим, если бы продолжение вооруженного конфликта в Конго (Браззавиль), Сомали и Судане не вызвало рост усилий по укреплению обороны в соседних странах - Анголе, Эритрее, Эфиопии и Уганде. Так, в Уганде за два года военные расходы в постоянных ценах почти удвоились (с уровня в 81 млн. долл. в 1994 г. до 150 млн. долл. в 1996 г.); помимо этого, заметный рост ВР отмечался и в таких североафриканских государствах, как Алжир (связано с продолжающейся борьбой правительства с повстанцами из числа мусульманских фундаменталистов) и Марокко.

На юге Африки военные расходы поддерживаются на сравнительно высоком уровне в Ботсване и Зимбабве, причем этот процесс ведет скорее к укреплению уровня их национальной безопасности, а не возникновению угроз для соседей; со временем, благодаря этому, вероятно, будет создана инфраструктура субрегионального мирного процесса.

В целом, по уровню военных расходов страны Африки могут быть условно подразделены на следующие три группы:

1-я группа. Государства - традиционные лидеры в выделении ресурсов на нужды обороны. К их числу относятся страны, чьи ежегодные военные расходы превышают 1 млрд. долл. В регионе южнее Сахары сюда можно причислить лишь два государства - ЮАР и Нигерию. Показательно, что на их долю приходится немногим больше половины суммарной величины ВР стран данного субрегиона (причем такая пропорция имела место как в 1985 г., так и ныне). На Севере Африки к этой группе относятся Алжир, Ливия и Марокко.

2-я группа. Государства «второго эшелона» в плане ассигнования ресурсов на военные цели; их ВР в 1996 г. превышали по крайней мере 100 млн. долл. Это Тунис, Эфиопия, Судан, Камерун, Габон, ДРК, Кения, Уганда, Гана, Ангола, Ботсвана, Зимбабве.

3-я группа. Большое число государств Черной Африки с традиционно низким уровнем военных расходов (порой даже по меркам данного региона). Это Сомали, ЦАР, Чад, Конго (Браззавиль), Мадагаскар, Бенин, Гамбия, Гвинея, Либерия, Мали, Нигер, Сьерра-Леоне, Того, Лесото, Малави, Замбия и др. Как отмечают эксперты IISS, военные ассигнования многих таких стран недостаточны даже для поддержания внутренней стабильности и порядка, о чем свидетельствовало возникновение повстанческой активности в ЦАР, Конго (Браззавиль), Лесото и Нигере в период 1996-97 гг.

Наиболее емкими рынками вооружений среди стран южнее Сахары обладают ЮАР, ДРК, Зимбабве, Нигерия, Ангола, Намибия. Показательно, что западные экспортеры оружия, в частности США, стремятся выйти на рынки именно этих государств (исключая Нигерию, против которой введены санкции).

На долю стран Африки приходится ныне лишь 2,4% суммарного импорта оружия странами «третьего мира» (или 427 млн. долл. в стоимостном отношении, по состоянию на 1996 г.). Таким образом, африканский рынок в настоящее время уступает по своим возможностям другим регионам мира, например, латиноамериканскому рынку, не говоря уже о ближневосточном или азиатском. Так, согласно данным SIPRI, суммарные поставки оружия в Латинскую Америку в 1996 г. составили 5,4% от общего объема импорта вооружений развивающимися странами.

К числу наиболее крупных покупателей продукции ВТК в Африке традиционно относятся Алжир, Марокко и ЮАР (суммарный объем закупок вооружений за период 1995-2000 гг. составил соответственно, 959 млн. долл., 493 млн. и 467 млн., данные SIPRI). Только они среди всех стран региона входят в список 50 ведущих импортеров оружия в мире за период 1995-2000 гг.

В последние годы сравнительно крупные (по масштабам региона) закупки ВВТ были осуществлены многими африканскими государствами, в их числе: Алжир, Мавритания, Марокко, Тунис, Ангола, Ботсвана, Камерун, Чад, Кот-д'Ивуар, Эритрея, Эфиопия, Кения, Руанда, Сьерра-Леоне, ЮАР, Судан, Уганда, Зимбабве.

При этом предметом поставок служила следующая военная техника (данные IISS):

- техника сухопутных войск: БМП и БТР из Словакии, Польши, ЮАР, США и Египта; артиллерийские орудия: калибра 155 мм. из США, орудия М-30 из Австрии, орудия L118 из Великобритании; ПТУРСы из США; легкие танки Scorpion из Великобритании, ОБТ Т-72, Т-54, Т-55 из Украины; РСЗО «Град» из Румынии;

- авиатехника: вертолеты: AS-350B, AS-532 из Франции, SA-316B из Нидерландов; штурмовики: А-37 из США, F-5 из Канады, MB-326 из ЮАР, МиГ-21 из Израиля; УТС: L-59 из Чехии, MB-339, SF-260F из Италии, PC-7 из Швейцарии; военно-транспортные самолеты: C-130B из США, CN-212 из Индонезии;

- техника ВМС: патрульные катера из Франции;

Многие страны региона проводят политику диверсификации источников получения вооружений, услуг военного и военно-технического характера. Ныне в наиболее заметной форме это свойственно ЮАР, Уганде, Нигерии, Намибии, Ботсване, Эритрее, Мадагаскару, Анголе. Можно предположить, что перечень таких стран со временем будет только расти. Основная преследуемая при этом цель - избежать чрезмерной зависимости от отдельных поставщиков продукции ВПК; кроме того, искусственно создавая конкурентную среду, импортеры рассчитывают получать специмущество на самых выгодных для себя условиях. Это обстоятельство необходимо учитывать российской стороне, тем более что отмечаются случаи осуществления контактов со странами Восточной Европы, членами СНГ специально для того, чтобы добиться от России больших уступок при заключении сделок. Есть и другое следствие такой ситуации - для сохранения позитивной динамики ВТС от России требуется строгое выполнение взятых на себя обязательств по заключаемым договорам (в особенности с приведенными выше странами), конкурентоспособность цен на наше вооружение и т.д.

По оценкам наблюдателей, в настоящее время достаточно четко наблюдается раздел сфер влияния между ведущими производителями оружия на африканском континенте. Так, США, традиционно имеющие сильные позиции на Ближнем Востоке и странах Персидского залива, ориентируются на север Африки, Франция - на франкоязычную Африку, Великобритания - на юг Африки. В последнее время Германия настойчиво пытается потеснить в Африке Францию и Великобританию, особенно на юге континента.

Что касается ЮАР, то она стремится выйти на рынки вооружений Малайзии, Сингапура, Индонезии, стран Ближнего Востока (Сирия) и Персидского залива (Оман, Саудовская Аравия). Помимо этого, развиваются связи и с клиентами ЮАР на африканском континенте - Алжиром и др.

Характерно, что западные поставщики вооружений предпринимают специальные меры по привязке к себе стран-импортеров и недопущению конкурентов (прежде всего, Россию) в свои зоны влияния. Так, США при заключении соглашений о ВТС с Садовской Аравией включили текст положения, ориентирующие Эр-Риад преимущественно на закупки лишь американских вооружений.

В последнее время при проведении своей внешней политики США стали уделять большее внимание африканскому региону, рассматривая его как источник сырьевых ресурсов, а также рынок сбыта своих товаров. При этом они столкнулись с растущей конкуренцией со стороны Франции, Германии, Великобритании и ЕС в целом, также ведущих борьбу за сырьевые ресурсы и рынки сбыта в Африке (и ранее считавших эту часть мира своим заповедником). Озабоченность США вызывает также активный возврат в Африку Китая, который только за 1997 г. сумел увеличить свой товарооборот с государствами континента на 47 проц.

По оценкам ряда наблюдателей, американцам удалось захватить инициативу в борьбе за влияние в Черной Африке и ее ресурсы. Наиболее крупные поставки американского оружия в последние годы приходились на страны севера Африки - Египет, Алжир, Марокко и Тунис. Что касается стран Черной Африки, то объем ВТС с ними значительно скромнее.

Недавнее решение американской Администрации об отмене штрафных санкций против ЮАР открыло для американских фирм возможность реального участия в военных тендерах и модернизации ВС этой страны.

Западноевропейские производители ВВТ уже активно включились в борьбу за наиболее перспективные и емкие рынки ВВТ Африки. Наглядной иллюстрацией тому стало активное участие этих государств в проводимом в ЮАР тендере на «пакетную поставку вооружений в страну». В целом, прошлый и текущий опыт работы западных производителей ВВТ (прежде всего, Франции и ФРГ) показывает, что они активно используют лоббирование на всех этапах проработки военных контрактов и соглашений по военно-техническому сотрудничеству. Еще одной сильной стороной их деятельности является умение работать в условиях дефицита времени, отпускаемого на подготовку предложений для тендеров, проведение необходимых согласований и т.д. (все это продемонстрировал тендер на «пакетную поставку вооружений в ЮАР).

Наблюдатели обращают внимание и на такую особенность работы западноевропейских оружейных фирм на рынке африканских стран - стремление создать совместные предприятия (СП), причем прежде всего в странах, обладающих достаточной платежеспособностью (западные фирмы не уходят с рынка таких стран даже тогда, когда они испытывают временные финансово- экономические трудности, как, например, это было в Ботсване). Не случайны в этой связи попытки закрепиться на рынке Нигерии, несмотря на официально введенные санкции правительств западных стран.

До 1991 г. более 20 государств африканского континента являлись импортерами военной техники и специмущества из СССР. Экспорт в страны Африки занимал достаточно важное место в общем объеме оружейного экспорта бывшего СССР. Так, по данным Американского агентства по контролю за вооружениями и разоружению (ACDA), поставки советского оружия в страны южнее Сахары за период 1984-1991 гг. достигли 17,2 млрд. долл., что превысило 13 проц. общего экспорта продукции ВПК в регионы развивающихся стран (для сравнения - экспорт советского оружия в страны Ближнего Востока составил за тот же период 36,0 млрд. долл.). Оборонные предприятия осуществляли массированные поставки вооружения в Анголу, Мозамбик, Гвинею и др. Правда, эти поставки носили в значительной степени не столько коммерческий, сколько политический характер и поэтому не давали ощутимой валютной выручки.

Впоследствии, в связи с прекращением военной поддержки национально-освободительного движения на континенте он во многом потерял свое стратегическое значение для России. Сказалось и то, что сотрудничество с африканскими странами не могло дать российской стороне крупные контракты на поставку новых систем вооружений (истребителей, танков, подводных лодок и т.д.), и ГК «Росвооружение» сконцентрировало свое внимание на работе по другим регионам - Ближнему Востоку и странам Азии. Вместе с тем, до сих пор парк вооружений африканских стран в значительной степени состоит из вооружения советского и российского производства, требующих модернизации, регулярного ремонта и обслуживания.

В последнее время, в особенности после падения значимости для России ряда азиатских партнеров - Индонезии, Ю.Кореи и др., африканский рынок вооружений стал вновь привлекать внимание российских производителей оружия. Этому способствует и рост заинтересованности самих африканских стран в укреплении военно-экономических связей с Россией. Надежды ряда лидеров африканских государств на скорую помощь Запада и его кредиты под закупку новых вооружений не оправдались (так, изменение подхода со стороны США к торговле с африканскими государствами наметилось лишь на рубеже 1997-98 гг.). В результате они были вынуждены искать другие источники для организации обслуживания, ремонта и модернизации имеющейся у них техники советского производства. К тому же опора на торговлю с Россией является фактором для проведения более независимой политики, укрепляет позиции в противодействии политике крупных импортеров дорогостоящего сырья, борющихся за влияние на рынках региона.

В целом необходимо отметить, что ныне имеется ряд предпосылок к появлению среди африканских стран интереса именно к российскому оружию (и в более широком плане, к восстановлению связей с Россией в военно-экономической области):

- российское оружие обладает такими общепризнанными в мире качествами, как простота, надежность и доступные цены. Это особенно важно для стран данного региона, не располагающих значительными финансовыми возможностями. Кроме того, многие африканские страны уже имели возможность опробовать российское оружие в ходе различных вооруженных конфликтов, а также сравнить его с западными образцами;

- в России разработан ряд программ по восстановлению и модернизации многих ключевых вооружений советской разработки (МиГ-21, Т-62/Т-72, БМП-1 и др.);

- ряд стран региона (как, например, Нигерия, Намибия, Уганда, Ботсвана и др.) стремятся диверсифицировать источники закупок оружия; помимо этого, в некоторых случаях (ЮАР и др.) наблюдается намерение противостоять диктату Запада в военно-политической области, проводить более независимую, самостоятельную внешнюю политику;

- при заключении сделок на поставку оружия странам региона Россия не намерена оказывать какое-либо политическое давление на своих покупателей и не ставит политических; с другой стороны, западные производители ВВТ накладывают такие ограничения (в частности, ФРГ накладывает жесткие ограничения в плане реэкспорта в третьи страны);

- большинство африканских государств уже располагают военной техникой российской разработки (причем произведенной не только в России, но и в Чехии, Словакии, Польше, Китае, на Украине и др.). В ряде случаев такая техника была получена в результате реэкспорта одних африканских стран другим. В ходе ее эксплуатации и обслуживания требуется проведение ремонта, закупка запасных частей, комплектующих. Так, широко распространены БТР-60, БРДМ-2, танки Т-55/ Т-62, ПЗРК «Стрела-2», комплексы ПВО «Печора», стрелковое оружие, боеприпасы и др.;

- российский ВПК представляет интерес для некоторых африканских стран как источник разнообразных военных технологий, включая высокие технологии;

- многие страны региона заинтересованы в развитии связей с Россией в торгово-экономической сфере: добыча минерального сырья, энергетика и др. Так, весьма успешно развиваются российско-ангольские отношения в сфере добычи алмазов (работает СП «Горнорудное общество Катока Лтд.»). Разворачивается сотрудничество с Намибией в области геологоразведки, добычи, оценки, обработки и продажи алмазного сырья; помимо этого, для российских компаний в стране открываются перспективы для участия в разработке месторождений меди, урана, проведения разведки на нефть и газ. Есть планы по участию российских компаний в сооружении нефтепровода в Судане.

В сложившихся условиях наибольшие перспективы на африканском рынке специмущества имеют разнопрофильные программы модернизации вооружения, поставка стрелкового оружия и боеприпасов, причем с использованием альтернативных схем финансирования сделок, со значительной товарной частью в оплату поставок.

В целом же, можно сказать, что ограниченность финансовых ресурсов большинства африканских стран Черной Африки, а также потенциально невысокая емкость рынка оружия отдельных стран ставят серьезные ограничения на использование различных форм военно-технологического сотрудничества. [6]

5. Тенденции развития рынка

рынок вооружение внешнеэкономический

В 2000-2001 гг. России удалось достичь рекордного для постсоветского времени уровня своего оборонного экспорта. Тенденция к росту объемов продаж российских вооружений после «провальных» 1997-1998 гг. обозначилась еще в 1999 г., однако в последующие два года общие годовые объемы спецпоставок прочно закрепились на суммах в $3,6-3,7 млрд.

Во многом такая динамика объемов военно-технического сотрудничества (ВТС) России с зарубежными странами связана с изменением самой системы ВТС. В ноябре 2000 г Владимир Путин реформировал систему военно-технического сотрудничества России с зарубежными странами. Основным итогом ее работы в 2001 году стало достижение абсолютного постсоветского максимума по объему оружейного экспорта: по словам президента, он составил $4,4 млрд. Похоже, дело идет к еще большей централизации системы экспорта и к дальнейшему усилению роли единственного госпосредника - предприятия «Рособоронэкспорт».

Действовавшая до конца 2000 года модель организации экспорта вооружений и военной техники была создана в 1997 году по инициативе вице-премьера Якова Уринсона. Тогда к одному государственному спецпосреднику, компании «Росвооружение», добавились еще два («Промэкспорт» и «Российские технологии»), а контроль за деятельностью субъектов ВТС был передан от президента правительству.

Наиболее эффективно модель Уринсона отработала в 1998 году, когда на фоне спада поставок по линии «Росвооружения» активизировались другие экспортеры. Если «Росвооружение» в 1998 году по сравнению с 1997 годом сократило поставки с $2,6 до $2,04 млрд., то другой посредник, «Промэкспорт», увеличил их едва ли не с нулевой отметки до $240 млн. Вместе с поставками ВПК «МАПО» и КБ приборостроения это позволило сохранить экспорт почти на уровне 1997 года. [8]