Региональная политика Турции на Ближнем Востоке

Размещено на http://www.allbest.ru/

Реферат

Региональная политика Турции на Ближнем Востоке

После прихода к власти Партии справедливости и прогресса в ноябре 2002 г. региональная политика Турции на Ближнем Востоке претерпела значительные изменения, которые характеризуются неуклонным сближением с арабскими странами и, соответственно, ослаблением турецко-израильских связей. Резкое обострение глобальной ситуации на Ближнем Востоке после 11 сентября 2001 г., вызванное событиями в Ираке, Израиле и Афганистане требуют от стран региона, в том числе от Турции, определенных и четких позиций, трудных решений, которые значительно сужают возможности балансирования и политического маневрирования. Похоже, что новое руководство Турции окончательно сделало свой выбор в пользу более динамичной ближневосточной политики, предполагающей возрождение лидирующей роли Турции на Ближнем Востоке, что по существу, исключает поддержание баланса в отношениях между Израилем и арабскими странами, поскольку прежний «стратегический союз» между Израилем и Турцией практически блокировал активизацию этой роли не только в арабском, но и в исламском мире.

На наш взгляд, новая ближневосточная политика нынешнего турецкого руководства определяется двумя основными факторами: новой глобальной ситуацией на Ближнем Востоке, а также характером нового турецкого руководства, получившего беспрецедентную поддержку подавляющего большинства турецкого населения, в том числе на недавних выборах в местные органы власти.

В 90-х годах прошлого века, когда США стали единственной доминирующей геополитической силой, благодаря, прежде всего, своей собственной мощи, их потребность в союзниках для экспансии и укрепления своих позиций в мире значительно уменьшилась. В свою очередь, это вынудило союзников меньше полагаться на своего патрона и больше уделять внимания самостоятельной защите своих интересов на международной арене.

Во времена «холодной войны» практически все страны мира должны были определиться в своей ориентации на Запад или СССР. Немногим странам удавалось оставаться относительно нейтральными или равноудаленными. Это было возможным в нормальной обстановке, однако во времена крупных международных коллизий нейтралитет становился весьма относительным понятием. Деление мира на два полюса обязывало членов двух лагерей придерживаться блоковой политики иногда в ущерб собственным национальным интересам. Другими словами, свобода действий на международной арене диктовалась правилами соперничества и противостояния. Чтобы уцелеть и остаться под покровительством той или иной супердержавы, надо было строго придерживаться этих правил.

Пожалуй, одной из основных особенностей нового мирового порядка (однополярного мира) является то, что каждая отдельная страна получила больше свободы в защите своих собственные интересов самостоятельно. Идеология блоковой солидарности все более вытесняется идеологией защиты национальных интересов. Однако при этом непреложным условием нового мирового порядка становится требование не посягать на интересы мирового гегемона, то есть США. При этом следует отметить, что даже во времена «холодной войны» национальные интересы Турции превалировали над атлантической солидарностью, иллюстрацией чего может служить длительный конфликт с Грецией - членом НАТО.

После того, как с окончанием «холодной войны» Турция перестала выступать в роли форпоста НАТО у южных границ СССР, все более стала усиливаться ее самостоятельная активность в прилегающих к ней регионах - в Юго-Восточной Европе, на Кавказе, в Средней Азии, на Ближнем Востоке и Средиземноморье. К этому Анкару подталкивал также флирт между Москвой и Вашингтоном в начале 90-х годов прошлого века. После развала двухполярного - мирового порядка геополитические амбиции Анкары, которые определяются исследователями как «новый оттоманизм», «новый турецкий империализм» или «пантуранизм», значительно возросли.

Как говорилось выше, помимо действия глобальных и региональных факторов, внешняя политика сегодняшней Турции определяется также характером нового турецкого руководства, обращение к биографическим данным которого позволяет уяснить его нынешние действия и прогнозировать будущие.

Лидер правящей партии и глава правительства выходец из малообеспеченной турецкой семьи. До обучения на экономическом факультете стамбульского университета «Мармара» Р. Эрдоган закончил высшую исламскую школу. Еще будучи студентом, он сошелся с лидером партии «Рефах» (Благоденствие) Н. Эрбаканом. К началу 90-х годов Р. Эрдоган занимает высокие должности в партии. В 1986 г. стал членом центрального совета этой партии. В 1994 г. Р. Эрдоган становится мэром Стамбула и приобретает популярность на этом посту. В 1999 г. был осужден на 10 месяцев, из которых 4 месяца просидел в тюрьме, за «разжигание религиозной нетерпимости», которое проявилось в декламировании происламистской поэмы. В 2002 г. конституционный суд постановил, что его происламистские убеждения не дают ему права быть членом основанной им партии и избираться в парламент. После запрета партии «Рефах» в 1998 г. и ее правопреемницы партии «Фазилет» (Добродетель) в 2001 г. Р.Эрдоган и его ближайший соратник Абдуллах Гюль основали новую партию Справедливости и развития. В июле 2002 г. Конституционный суд подтвердил свой запрет на участие Р. Эрдогана в политической деятельности. Вплоть до победы на ноябрьских парламентских выборах 2002 г. он оставался неофициальным лидером партии.

На парламентских выборах в ноябре 2002 г. партия набрала 32% голосов и получила 363 депутатских места из 550 в парламенте. Второе место (19,4% голосов) заняла лево-центристская Народно-республиканская партия, руководимая Денизом Байкалом.

В первое время после прихода к власти Р. Эрдоган пытался отмежеваться от своих прежних исламистских взглядов и позиционировал себя в качестве прозападного консерватора. По мере укрепления позиций партии в турецком обществе, необходимость в этом все более ослабевает. Тем не менее, секуляристы, ортодоксальные кемалисты, часть генералитета и прозападные партии относятся к Р. Эрдогану с большим подозрением. Время от времени представители турецкой армии - главного оплота кемализма, в завуалированной форме обвиняют правящую партию Справедливости и развития в проведении происламистской политики. При этом турецкие генералы, преимущественно уволенные в запас, дают клятвенные заверения и далее отстаивать светский демократический строй государства. Они пристально наблюдают за его каждым шагом, находясь в состоянии готовности нанести ему удар, если он перейдет «красную черту». Похоже, Р. Эрдоган приближается к этой черте все ближе и ближе.

Несомненно, что после известного отказа турецкого парламента (1 марта 2003 г.) разместить американские войска на территории Турции, проамериканский турецкий военный истэблишмент остается единственной, хотя и значительно ослабевшей, опорой США и Израиля в Турции. Однако, на наш взгляд, если турецкий генералитет попытается совершить переворот по сценарию 50-70-х годов или даже 1997 г. (устранение правительства Н. Эрбакана), это будет похоже на самоубийственную акцию. После того, как в последнее время было уволено значительное количество прозападно настроенных высших офицеров, место которых заняло «национально сознательное» офицерство, перспектива нового военного переворота в Турции представляется маловероятной.

Второй человек в партии и правительстве А. Гюль также экономист по образованию. Учился в Лондоне, работал в Саудовской Аравии. В отличие от Р. Эрбакана свободно владеет английским и арабским языками. Впервые А. Гюль стал депутатом парламента от партии «Рефах» в 1991 г. В 1996-97 гг. был государственным министром в правительстве Н. Эрбакана.

Идеолог партии Справедливости и развития, спикер турецкого парламента Бюлент Арынч характеризирует свою партию как «консервативно демократическую», при этом отмечая, что ислам не является идеологической платформой партии.

Внушительная победа правящей Партии справедливости и развития, на недавних выборах в местные органы власти, прошедших в конце марта с.г., значительно укрепила и без того прочные позиции этой партии. За ее представителей в общей сложности отдано около 40% голосов избирателей. Укрепление позиций правящей партии, несомненно, усилит ее активность как внутри страны, так и на международной арене. Ожидается, что, прежде всего, правительство и парламент пересмотрят некоторые статьи турецкой конституции, которые определяют особые политические функции военной структуры в турецкой политической системе, и раз и навсегда положат конец вмешательству армии в политические процессы в стране. Сегодня партия Справедливости и развития держит экзамен на демократию. Успех партии вдохновил бы тех, кто считает, что ислам и демократия неразделимы.

Таким образом, характер главной политической силы, находящейся у власти сегодня в Турции, определяет качественно новый исторический этап в развитии ее политической системы, которая предполагает усиление ближневосточной составляющей во внешней политике этой страны. Активизация же ближневосточного направления, и, в частности, арабского, на наш взгляд, неизбежно приведет к пересмотру «отношений стратегического» партнерства с Израилем. Первые признаки такого пересмотра уже появились.

После прихода к власти партии Справедливость и развитие внешняя политика Турции существенно активизировалась на всех направлениях. Нормализованы отношения с Афинами, возобновлен переговорный процесс по кипрской проблеме. Выполняя союзнические обязанности в рамках НАТО, Турция направила свой военный контингент в Афганистан и приняла участие в иракских событиях, хотя и с некоторыми осложнениями для своих отношений с США.

Особенно активизировалось арабское направление внешней политики Турции. Арабские страны и Турция имеют много общих интересов и громадный потенциал экономического сотрудничества. Были нормализованы отношения с Сирией и «Саддамовским Ираком». Получили дальнейшее развития отношения с Египтом и арабскими странами Персидского залива. Подводя итоги пребывания у власти партии Справедливости и развития, А. Гюль отметил значительное улучшение отношений с соседними странами - Грецией, Болгарией и Сирией.

Пришедшая к власти в Турции партия Справедливости и развития в ноябре 2002 г. заявила о своем намерении поддерживать одинаково хорошие отношения как с арабским миром, так и Израилем. Однако с течением времени и укреплением позиций правящей партии как внутри страны, так и на международной арене, все больше акцент делается на развитии именно турецко-арабских отношений.

Ожидается, что на международной арене правительство Р. Эрдогана радикально активизирует отношения Турции с арабскими странами и в условиях «разброда и шатания» среди арабских стран попытается реализовать теорию «нео-османизма», а проще говоря, играть ключевую роль на Ближнем Востоке. Все предпосылки, внутренние и внешние, сегодня для этого есть.

Недавно спикер турецкого парламента Б. Арендж заявил, что «нынешнее правительство Турции, в отличие от предыдущих правительств, приложит все усилия для развития турецко-арабских отношений во всех сферах - политической, экономической и культурной на новой основе и новых принципах, исключающих возможности для любой третьей стороны посеять вражду между арабами и турками».

На протяжении длительного периода наиболее сложными были отношения Турции со своими ближайшими арабскими соседями - Сирией и Ираком.

Для того, чтобы представить, какой значительный прогресс достигнут в области турецко-сирийских отношений на протяжении лишь последнего года, очевидно следует сделать небольшой экскурс в историю этих отношений. Подобно Ираку, до 1918 Сирия была Оттоманской провинцией. До Второй мировой войны Францие управляла Сирией по мандату от Лиги Наций. В 1939 г. передала сирийскую провинцию Искандерун Турции, что до сих пор расценивается в Дамаске как несправедливое решение. Однако ради общего улучшения двухсторонних отношений, эта проблема пока не обостряется. Маловероятно, что Сирия вообще когда-либо официально предъявит Турции территориальные притязания.

Признание Турцией Израиля в 1948 г. стало следующим фактором обострения отношений. С неодобрением отнеслась также Сирия и к вступлению Турции в 1952 г. в блок НАТО. Взаимное недоверие и подозрения характеризовали турецко-сирийские отношения во второй половине XX-го века. Анкара обвиняла Дамаск в пособничестве армянским террористам в их акциях, направленных против турецких дипломатов за рубежом. Одним из источников напряженности в двусторонних отношениях стало строительство Турцией плотины на реке Ефрат без предварительных консультаций с Сирией¹¹. Среди причин, осложнявших турецко-сирийские отношения в 90-х годах прошлого века можно назвать и обвинения Сирии со стороны Анкары в помощи Рабочей Партии Курдистана (РПК), а также в предоставлении помощи грекам-киприотам.

Подписание 23 февраля 1996 г. турецко-израильского соглашения о военно-техническом сотрудничестве резко обострило и без того напряженные отношения между Турцией и Сирией. Соглашение предусматривало создание совместного центра военно-стратегических исследований, обмен разведывательной информацией, проведение совместных военных учений, использование воздушного пространства военной авиацией обеих стран. Кроме того, Израиль брал на себя обязательство оказать помощь Турции в переоборудовании и укреплении ее границ для защиты от курдских сепаратистов.

Сирийский вице-президент Абдель Халим Хаддам характеризовар это соглашение как «самую большую угрозу арабам начиная с 1948». Иные арабские политики квалифицировали его как «Багдадский пакт 1996 г.». Выражая беспокойство многих арабских стран, министр иностранных дел Сирии Фарук Шараа, заявил, что «альянс между Израилем и Турцией, соседней мусульманской страной, нелогичен и неприемлем».

В ответ на подобные заявления, турецкое правительство подчеркивало, что военное соглашение с Израилем ничем не отличается от подобных соглашений с арабскими странами - Ираком, Саудовской Аравией, Иорданией и Ливией. Однако разница состоит в том, что, по сравнению с арабскими странами, лишь военно-технический потенциал Израиля может быть сравним с турецким. При этом следует заметить, что в то время, как упомянутые соглашения с арабскими странами практически оставались незаметными и протокольными, соглашение между Турцией и Израилем «революционизировало» весь спектр отношений между этими двумя странами.

Несмотря на тот факт, что несколько арабских стран участвовали в анти-иракской коалиции в 1991 г., тем не менее, некоторые арабские политические аналитики обвинили Анкару в проведении антимусульманской и антиарабской политики, а также в том, что она стала инструментом в руках США и Израиля для выполнения роли «троянского коня» этими двумя странами в регионе.

Обострение турецко-сирийских отношений достигло своего пика в 1998 г., когда Анкара потребовала выслать из Сирии лидера РКП А. Оджалана. Дело дошло до сосредоточения турецких и сирийских войск вдоль общей границы. Однако в результате посредничества египетского президента Хосни Мубарака и подписания 20 октября 1998 г. Аданского протокола удалось избежать военного столкновения и стабилизировать отношения между Анкарой и Дамаском.

Начало возобновлению турецко-сирийского диалога было положено встречей между будущим сирийским президентом Башаром Асадом и президентом Турции Ахметом Сезером во время участия последнего в похоронах сирийского президента Хафеза Асада. После прихода к власти у Дамаске молодого и прагматичного президента Башара Асада, политическая воля Сирии к развитию добрососедских отношений с Турцией была реализована в ходе визитов в Турцию сирийского министра внутренних дел Харба (сентябрь 2000 г.), вице-президента А. Хаддама (ноябрь 2000 г.) и премьер-министра М. Миро (июль 2003 г.).

Упомянутый визит бывшего премьер-министра Сирии М. Миро в Анкару был первым визитом сирийского премьера в Турцию за последние 18 лет и стал новой значительной вехой в турецко-сирийских отношениях. Этому визиту предшествовали взаимные визиты высокопоставленных официальных лиц обеих стран, возобновление работы турецко-сирийской правительственной комиссии по вопросам сотрудничества, разминирование турецко-сирийской границы, на протяжении более 800 км. В ходе визита М. Миро были подписаны соглашения о контактах в сфере здравоохранения и в нефтегазовой отрасли. Турецко-сирийское экономическое сотрудничество развивается достаточно быстро. В 2002 г. турецкий экспорт в Сирию составил 256 млн. долл. а импорт из Сирии - 506 млн. долл. (преимущественно сырая нефть).

Трехдневный визит сирийского президента Б. Асада в Турцию в начале января 2004 г. в обеих странах назвали «историческим». Во время визита турецкий и сирийский президенты заявляли о стремлении к развитию сотрудничества в различных областях. Обе стороны выступили за сохранение территориальной целостности постсаддамовского Ирака. Во время переговоров подчеркивалось, что Турция и Сирия имеют больше точек соприкосновения, чем различий, что составляет прочную основу для дальнейшего развития добрососедских отношений. Некоторые аналитики считают, что прозападная Турция могла бы помочь Сирии установить отношения с НАТО и Евросоюзом, в то время как Сирия могла бы способствовать увеличению доверию к Турции в арабском мире.

При этом следует заметить, что министр иностранных дел Ирана Камаль Харази посетил Дамаск накануне визита сирийского лидера в Анкару. С другой стороны, через два дня после визита Б. Асада турецкий министр иностранных дел Абдуллах Гюль посетил Тегеран. Из этого можно сделать вывод, что Дамаск, имея традиционно дружественные отношения с Тегераном, пытается играть посредническую роль в нормализации отношений между Турцией и Ираном. Очевидно, что иракская проблема была основным внешнеполитическим вопросом на переговорах в Анкаре и Тегеране. Турция, Иран и Сирия, как и все арабские страны, выступают за сохранение территориальной целостности Ирака, пытаясь помешать американским планам, которые поддерживает Израиль, расчленить Ирак на три государственные образования - курдское, суннитское и шиитское. Известный специалист по Сирии британский аналитик Патрик Сил считает, что Дамаск, Тегеран и Анкара смирились с вооруженным вмешательством в Ираке, однако стремятся отстоять свои интересы в Ираке и готовы сотрудничать с Вашингтоном в ответ на признание им этих интересов.

Сирия также приветствовала турецкую инициативу выступить посредником в возобновлении сирийско-израильских мирных переговоров. Как известно, сирийская и израильская стороны время от времени заявляют о своей готовности возобновить переговоры, при этом Тель-Авив считает, что они должны начаться с нуля, в то время как Дамаск настаивает об их возобновлении «с точки, на которой они были приостановлены в 1996 г.».

Развитие отношений между Анкарой и Дамаском в условиях, когда Сирия подвергается массированному давлению со стороны США, является определенным вызовом США и Израилю со стороны нынешнего турецкого руководства. На последней встрече перед американской оккупацией Ирака лидеров арабских стран в Каире в начале марта 2003 г. сирийский президент Башар Асад, был единственным арабским руководителем, который осмелился назвать во всеуслышание американские планы в отношении Ирака «разбоем на большой дороге». И сегодня сирийское руководство не отошло от своих позиций по этой проблеме, хотя и вынуждено считаться с существующими реалиями. Сегодня Сирия практически осталась последней арабской страной, которая придерживается принципов арабского национализма бывшего египетского лидера Гамаля Абделя Насера во внешней политике, последовательно, отстаивая «антиимпериалистические и антисионистские позиции» в арабском мире, что создает Дамаску высокий авторитет среди арабских народных масс. В свое время Г.А. Насер называл Дамаск «бьющимся сердцем арабского национализма». Сегодня Башар Асад пользуется среди арабов таким же авторитетом, как Насер в 50-60-е годы прошлого века. Это одна из причин, того, что США не могут, себе позволить устранить сирийский режим открытым силовым путем.

Сближение между Анкарой и Дамаском не могло не вызвать обеспокоенности Израиля - «стратегического союзника» Турции на протяжении последних 10-15 лет и «стратегического врага» Сирии на протяжении практически всего существования Израиля.

Во время визита в Сирию в начале апреля с.г. спикер турецкого парламента Бюлент Ариндж отметил близость позиций Дамаска и Анкары в оценке событий в Ираке.

В последние десятилетия XX-го века турецко-иракские отношения определялись в основном двумя факторами - экономическим и этнополитическим. Турция всегда была заинтересована в бесперебойных поставках иракской нефти в турецкий порт Джейхан на средиземноморском побережье, имея от этого значительную прибыль. Это также отвечало и интересам Багдада. Совместная заинтересованность в стабильной работе этого нефтепровода была основным фактором, который не позволял обострять двусторонние отношения. В проведении своей политики в отношении Ирака Турция всегда опиралась на туркоманов (или тукменов), населяющих вместе с курдами северные районы Ирака. На протяжении 80-90-х годов северные районы Ирака использовались отрядами КРП в качестве базы в борьбе за автономию Турецкого Курдистана. Режим Саддама остро отреагировал на вторжение в мае 1997 г. турецких войск в северные районы Ирака для преследования отрядов КРП, однако это не привело к разрыву экономических отношений.

Несмотря на присоединение Турции в 1991 г. к антииракской коалиции, это не помешало ей со временем восстановить нормальные отношения с режимом Саддама Хусейна, преследуя, прежде всего, экономические интересы. Анкара никогда не призывала к свержению С.Хусейна, полагая, что это могло привести к расчленению Ирака и созданию курдского государства на границе с юго-восточными районами Турции, населенными курдами. Более того, Анкара предпринимала значительные усилия для предотвращения американского вторжения в Ирак. Так, после завершения визитов в Сирию, Египет и Иорданию в начале января 2003 г. министр иностранных дел Турции Абдалла Гюль заявил о возможности предотвращении кризиса в регионе. А. Гюль заявил также, что Турция готова действовать в этом направлении с арабскими странами единым фронтом. Однако на этом фронте Турция не могла играть ведущую роль, поскольку иракская проблема - это прежде всего арабская проблема. Другими словами, Турция была готова поддержать даже радикальную позицию арабских стран для предотвращения оккупации Ирака. Но такой позиции со стороны арабских стран не последовало, и поддерживать было некого.

По инициативе Турции в конце января 2003 г. в Стамбуле состоялась встреча министров иностранных дел соседних с Ираком стран (кроме Кувейта), а также Египта. Цель встречи состояла в поиске путей мирного решения американско-иракского кризиса. Эта встреча имела целью также привлечь внимание к тому, что вокруг Ирака находятся страны, большинство которых выступают против американской оккупации Ирака. Для турецкого руководства эта встреча была важна главным образом по внутриполитическим соображениям. В условиях, когда большинство турецкого населения выступало против американской оккупации, надо было продемонстрировать готовность правительства Турции сделать все возможное для предотвращения войны. Всего за несколько дней до начала американской оккупации Ирака в Анкаре был принят заместитель премьер-министра Ирака Т. Азиз.

Во время встречи в средине октября 2003 г. в Малайзии в рамках 10-й сессии ОИК Генсека ЛАГ Амра Мусы с министром иностранных дел Турции А. Гюлем последний подчеркнул, что «арабы должны быть более активными в отношении Ирака, это арабская территория и они должны защищать ее первыми».

Выступая в средине апреля перед слушателями военной академии, президент А. Сезер заявил: «Все знают, что Турция прилагала большие усилия для предотвращения военного вмешательства в Ираке, так как мы предсказывали, что это вмешательство приведет к более серьезным проблемам, чем те, которые были до него. Сегодня мы видим, что ни Ирак, ни его соседи, ни все международное сообщество не находятся в лучшей ситуации».

Как известно, перед проведением военной операции в Ираке Вашингтон собирался разместить на территории Турции около 60 тыс. солдат, однако турецкий парламент не позволил этого сделать, невзирая на то, что США обещали оказать «помощь» Турции на сумму 15 млрд. долл. 1 марта 2003 г. парламент проголосовал против размещения на турецких базах вооруженных сил коалиции во главе с США. Американско-британские войска вынуждены были вести наступление на Багдад лишь с юга. Такие шаги Турции не «понравились» американцам, в результате чего турки не получили обещанных миллиардов. Однако после того, как Турция предоставила коалиции право на полеты ее самолетов над своей территорией, президент США Джордж Буш запросил у конгресса 1 млрд. долл. на оказание помощи Турции, что стало гарантией дополнительных кредитов на сумму в несколько миллиардов долларов. Турецкое правительство крайне нуждается в американской помощи, стремясь провести реформу финансовой системы и оживить экономику.

Год спустя после американской оккупации Ирака, когда ситуация в Ираке резко обострилась в результате восстания шиитов в Неджефе и суннитов в Фаллудже, Р. Эрдоган заявил, что «иракская проблема никоим образом не может быть решена силой оружия».

Формально оставаясь союзниками, Анкара и Тель-Авив заняли диаметрально противоположные позиции в отношении Ирака. В то время как Израиль всячески поддерживал Вашингтон, турецкое руководство пыталось предотвратить военную операцию США против Ирака. Ирония судьбы, но сегодня, по истечению года после оккупации Ирака, Вашингтон, оказавшись в весьма затруднительном положении, обратился за помощью не только к Анкаре, но даже к Дамаску и Тегерану. К помощи Израиля в этой ситуации Вашингтон прибегнуть не может. Таким образом, расчеты и надежды Израиля на то, что «американский смерч в Ираке» заодно сметет правящие режимы в Дамаске и Тегеране, не оправдались.

Несмотря на преследования курдами иракских туркмен, Турция решила не направлять свой военный контингент в Ирак. Проявляя сдержанность, Анкара надеется завоевать политическое влияние в арабском и мусульманском мире. При этом Турция преследует далеко идущие стратегические цели. Несомненно, что укрепление позиций Анкары на Ближнем Востоке скажется на отношениях с Европейским Союзом, который в 2004 г. рассмотрит заявку на вступление Турции в эту организацию.

В отличие от позитивной реакции большинства арабских стран, а также Ирана на принятие временной иракской конституции, турецкое руководство отмечало, что «этот документ повлечет еще большую дестабилизацию в Ираке». По-существу, этот прогноз оправдался, доказательством чего стало шиитско-суннитское восстание в Ираке в начале апреля с.г. Глава МИД Турции Абдуллах Гюль отправил письмо госсекретарю США Колину Пауэллу, в котором изложил недовольство турецкой стороны тем, что не были учтены права туркменского населения. Анкара, в частности, обеспокоена тем, что принятый документ расчищает путь к расчленению Ирака и не учитывает важные факторы для сохранения внутрииракского этнического и религиозного равновесия.

Такая позиция Анкары объясняется тем, что Турция видит в широкой автономии иракского Курдистана перспективу образования в будущем независимого курдского государства, к которому впоследствии захотят присоединиться и турецкие курды. В то же время турки считают, что иракская временная конституция не обеспечивает в полной мере законных прав туркменского меньшинства в Ираке. Анкара поддерживает Национальный туркменский фронт Ирака, который считает, что временная конституция не учитывает интересы туркменского меньшинства. Лидеры Фронта объявили о создании «Иракского Туркменистана» со столицей в Киркуке, на который претендуют также курды. Не в последнюю очередь это связано с тем, что район Киркука является наиболее богатым месторождением нефти в Ираке.

Ливанская газета «Аль-Мустакбаль» утверждала, что США пытаются «купить молчание Анкары по поводу иракской конституции». Сообщалось, что заместитель руководителя Временной коалиционной администрации в Ираке Роналд Ньюмен пообещал создать особые условия и предоставить специальные льготы турецким компаниям для получения выгодных контрактов в Иракет.

В течение последнего года активно развивались отношения Турции и с другими арабскими странами. Так, в средине февраля 2004 г. в Анкаре побывал президент Египта Хосни Мубарак. Среди вопросов экономического сотрудничества обсуждался вопрос транспортировки египетского газа в Европу через территорию Ливана, Сирии и Турции. Объем товарообмена между двумя странами в 2003 г. составил 550 млн. долл. Стороны заявили о близости своих подходов к оценке ситуации в Ираке и вокруг него.

В конце 2003 г. Р. Эрдоган посетил Саудовскую Аравию, где принял участие в экономическом форуме в Джидде. В конце апреля 2004 г. состоялся визит министра иностранных дел Саудовской Аравии Сауда Фейсала в Анкару. Во время встречи с саудовским министром Р. Эрдоган выразил беспокойство политикой А. Шарона в отношении палестинского народа и абсолютной поддержкой Израиля со стороны США. Последний раз Сауд Фейсал побывал в Анкаре 10 лет назад. По разным причинам в этот период турецко-саудовские отношения пребывали в состоянии стагнации.

В средине апреля с.г. состоялся визит в Анкару министра иностранных дел Ливана Жана Обейда. Это был первый визит подобного уровня за последний 21 год. Во время этого визита турецкая сторона выразила готовность выступить посредником в конфликте Израиля с Сирией и Ливаном. Стороны договорились о визите в мае с.г. в Анкару премьер-министра Ливана Рафика Харири.

В начале апреля с.г. состоялся визит премьер-министра Марокко Дрисса Джетто в Анкару. В ходе визита подчеркивалось, что Турция и Марокко имеют консенсус по ближневосточным проблемам, в частности, относительно палестинско-израильского конфликта, иракского кризиса и борьбы с терроризмом.

В мае с.г. планируется ряд поездок премьер-министра Р. Эрдогана в арабские страны. Президент А. Сезер собирается посетить Сирию и Египет. В данный момент рассматривается вопрос о предоставлении Турции статуса наблюдателя в Лиге Арабских Государств. Есть все основания полагать, что ближайшие месяцы станут периодом качественно нового сближения Турции и арабских стран. Если в Европе перед Анкарой ставят одно требование за другим в качестве условий вступления в ЕС, то на Арабском Востоке Турция в значительной мере сама формирует характер региональных отношений, которые бы отвечали ее национальным интересам.

«Стратегический союз» между Турцией и Израилем, основанный на военно-экономическом сотрудничестве, оформился к средине 90-х годов, когда Турция имела проблемные отношения почти со всеми своими соседями - Арменией, Сирией, Ираном, Ираком, Болгарией и Грецией. С тремя из этих стран - Сирией, Ираном и Ираком - Израиль находился в состоянии конфронтации, которая длилась десятилетиями. Достаточно проблематичными пока остаются перспективы отношений Израиля с постсаддамовским «демократическим» Ираком, где Израиль всячески стремится закрепить свои позиции. Кроме того, объективно Турция и Израиль имели и другие предпосылки для сближения: обе страны - стратегические союзники США, имеют, на вооружении преимущественно американскую военную технику. Турция - член НАТО, с которым Израиль имеет высокий уровень военно-технического сотрудничества Высший офицерский состав обеих стран проходит подготовку в Американских военных академиях. Главной целью Израиля в военно-политическом союзе с Турцией было преодоление политической изоляции в регионе и получение «стратегической глубины» в возможных военных операциях с противниками еврейского государства.

Таким образом, в то время сближение между Тель-Авивом и Анкарой в политическом отношении выглядело вполне естественным. Не следует исключать также то, что для Турции военный союз с Израилем - это та цена, которую должна была заплатить Анкара в обмен на полноценное членство в НАТО и вступление в Европейский Союз. К тому же, в средине 90-х годов, в условиях, когда арабская солидарность достигла весьма низкого уровня, будучи ослабленной кувейтской авантюрой С.Хусейна, рабские страны, в отличие от 70-х годов, уже были не в состоянии оставить «общий фронт» с целью воздействовать на Анкару политически и экономически, чтобы принудить ее ограничить свои отношения с Израилем.

Естественной была и поддержка Соединенными Штатами турецко-израильского сближения. Вашингтон надеялся, что Турция и Израиль со временем возьмут на себя часть ответственности НАТО в районе Восточного Средиземноморья. Кроме того, быть единственным, хотя и могущественным покровителем Израиля на протяжении у последних 50 лет, - роль довольно обременительная в экономическом отношении и «неблагодарная» в политическом, поскольку она вызывает постоянные нарекания со стороны почти всех арабских стран, и не только их. В Вашингтоне надеялись, что в результате сближения с Турцией военно-политические позиции Израиля в регионе будут укрепляться, что позволило бы США хотя бы частично снять с себя груз ответственности за безопасность Израиля. С другой стороны в Вашингтоне возлагали надежды на то, что турецко-израильский союз сделает Сирию, Ливан и палестинцев более уступчивыми на переговорах с Израилем.

Поскольку подписание военного соглашения с Израилем произошло в период обострения борьбы между западниками и исламистами в Турции накануне прихода к власти исламистского правительства Неджмиттина Эрбакана, это соглашение следует рассматривать также как попытку закрепления турецкими военными прозападного курса Турции. Один из авторов по этому поводу писал, что, «если бы это было возможным, Анкара вырыла бы глубокий ров, чтобы отделить себя от Востока, арабов и ислама».

До недавнего времени отношения между Турцией и Израилем, изображались в официальных источниках Анкары и Тель-Авива не иначе, как отношения между двумя странами региона, которые руководствуются принципами демократии и рыночной экономики, развиваются на основе взаимной выгоды в политической, экономической, научной, технологической и военной областях.

Однако слабым местом турецко-израильских отношений было и остается то обстоятельство, что они поддерживались исключительно на уровне правящих элит и представителей деловых кругов и не пользовались поддержкой подавляющего большинства турецкого населения. Впрочем, такие «слабые места» имеют место в отношениях Израиля практически со всеми арабскими и мусульманскими странами.

Кроме того, следует отметить, что, несмотря на союзнические отношения, Турция всегда имела свою, отличную от израильской, позицию относительно арабско-израильского конфликта. Турция исходит из того, что стабильный мир и безопасность в регионе могут быть достигнуты только путем переговоров на основании резолюциях Совета Безопасности ООН 242 и 338 и исходя из принципа «земля в обмен на мир». Турция поддерживает идею мирного сосуществования двух государств - Израиля и Палестины в пределах безопасных и признанных границ.

Турция не признает Иерусалим, который оставался под Оттоманским правлением 400 лет (1517-1917 гг.), в качестве столицы израильского государства. Турция считает, что окончательный статус Иерусалима - города трех мировых религий - должен быть определен в ходе палестино-израильских переговоров. Наряду с израильским, в Анкаре действует Посольство Палестины. Рассматривая палестино-израильское противостояние ядром арабско-израильского конфликта, Турция выступает также за возобновление израильско-сирийских и израильско-ливанских переговоров.

Необходимо отметить, что антиизраильская риторика была присуща и предшествующему премьер-министру Бюленту Эджевиту, хотя он отнюдь не был исламистом. Так, выступая перед парламентом 4 апреля 2002 г. по поводу событий на палестинских территориях, бывший премьер-министр заявил, что «геноцид против палестинского народа совершается на глазах всего мира».

Арабские и исламские страны, особенно Сирия и Иран, резко осуждали экономическое и военное сотрудничество Турции с Израилем, рассматривая его как измену мусульманской солидарности. Арабские столицы также с неодобрением относились к планам Турции по снабжению Израиля пресной водой. Турцию упрекали также в том, что будучи ведущей мусульманской страной, она проявляет слабый интерес к «палестинскому делу». В иранских СМИ утверждалось, что «неблагоразумный альянс» Турции с Израилем приведет к изоляции Анкары в мусульманском мире. При этом подчеркивалось, что выгоды Турции «от сотрудничества с мусульманскими странами значительно перевешивают сомнительные выгоды взаимодействия с главным противником Ислама - Израилем».

Следует отметить, что в последние годы арабские страны стали менее болезненно реагировать на турецко-израильское сближение. Это стало результатом как «разъяснительной» работы турецкой дипломатии относительно содержания и целей турецко-израильского сотрудничества, так и следствием усиления прагматизма и умеренности в политике арабских стран в последние годы. В конце концов, почти все арабские страны имеют одного покровителя с Израилем - Соединенные Штаты.

Первой попыткой Израиля наладить политическое взаимопонимание с новым турецким руководством был визит в Турцию в средине апреля 2003 г. израильского министра иностранных дел Сильвана Шалома. «Мы придаем большое значение диалогу, который ведем с Турцией. Годовой торговый оборот между Турцией и Израилем составляет примерно 1,2 млрд. долл. Кроме того, Турция позиционирует себя как здравомыслящее мусульманское государство», - сказал Шалом в интервью Jerusalem Post. Однако уже в ходе этого визита участники переговоров расставляли разные акценты, оценивая ситуацию в регионе. Воспользовавшись визитом Шалома, его турецкий визави А. Гюль призвал администрацию Буша «не потакать тем, кто утверждает, будто Соединенные Штаты в скором времени намерены напасть на Сирию или Иран». Это заявление прозвучало в тот момент, когда Израиль действительно прилагал все усилия, чтобы убедить Вашингтон одновременно с Ираком «заняться Сирией и Ираном».

Визит израильского президента М. Кацава в Турцию 8-9 июля 2003 г. был следующей попыткой укрепить политическую составляющую «стратегического союза» Израиля и Турции после прихода к власти нового руководства в Анкаре, которое В начальный период своей деятельности всячески открещивалось от своего происламского происхождения. При обсуждении вопросов региональной политики израильский президент заявил о желательности турецкого посредничества в арабо-израильском конфликте. При этом он не преминул обвинить сирийского президента Б. Асада в том, что «он увеличивает проблемы» между Израилем и Сирией. Однако этот выпад в сторону сирийского руководства был воспринят в Анкаре достаточно сдержано. Уже в то время Турция имела совершенно другие планы в отношении Дамаска.

«Отрицательный заряд» в турецко-израильских отношениях постепенно накапливался, и нужен был лишь повод, чтобы он разрядился. Таким поводом стала ликвидация 22 марта 2004 г. лидера палестинской радикальной организации ХАМАС шейха Ахмеда Ясина. Премьер-министр Турции Реджеп Эрдоган не замедлил весьма резко отреагировать на это событие. В интервью турецкой газете «Хуррийет», он в частности сказал: «Это было террористической акцией... Если мы. хотим достичь мира на Ближнем Востоке, если мы хотим решить эту проблему, Израиль, прежде всего, должен отказаться от подобных методов… Это событие нанесло тяжелейший удар по мирному процессу».

В другом выступлении Р. Эрдоган назвал убийство А.Ясина проявлением «государственного терроризма». Со своей стороны, председатель турецкого парламента Булент Арендж заявил, что в будущем турецкий парламент будет рассматривать соглашения с Израилем с «особым пристрастием».

Очевидно, одним из первых соглашений, которое может «не пропустить» турецкий парламент в его нынешнем составе, будет соглашение о продаже Израилю пресной воды из бассейна реки Манавгат, если оно вообще будет подписано. В соответствии с протоколом к этому соглашению Израиль будет закупать 50 млн. куб. м воды в год на протяжении 20 лет. Хотя это количество составляет всего лишь 3% потребляемого в Израиле количества пресной воды, тем не менее, продвижение к подписанию этого соглашения происходит довольно медленно, при явном затягивании этого процесса со стороны Турции. Переговоры по этому соглашению ведутся уже более 4-х лет. Нынешний министр энергетики Турции Огор Зияль несколько раз откладывал свой визит в Израиль для подписания соглашения. И это несмотря на постоянное давление на Анкару со стороны еврейского лобби в США. Чтобы как-то успокоить Тель-Авив и еврейское лобби в Америке турецкое правительство подписало пока только лишь предварительный протокол к будущему соглашению. После объявления правительством проекта приватизации использования водных ресурсов реки Манавгат, подписание этого соглашения отодвигается на неопределенное время. Предполагается, что в тендере по этому проекту примут участие как американские, так и арабские бизнесмены. Похоже, что борьба за этот проект все более приобретает политическую окраску.

Когда менее чем через месяц после убийства А.Ясина израильские спецслужбы ликвидировали его преемника - Абдель-Азиза Рантиси, Министерство иностранных дел Турции распространило заявление, в котором резко осудило эту новую акцию. В заявлении подчеркивалось, что «уничтожение палестинских лидеров не поможет восстановить безопасность в Израиле». Еще более жесткие заявления последовали от Р. Эрдогана. В частности, он заявил, что «настало время сказать Ариэлю Шарону, чтобы он прекратил убийства и преступления, которые он совершает от имени израильского правительства. Ракетами и бомбами нельзя достичь безопасности и стабильности для израильтян». Из источников турецкого правительства стало известно, что Анкара пересмотрит сотрудничество с Тель-Авивом в военной области и официально потребует от правительства А. Шарона прекратить уничтожение представителей палестинского руководства. Анкара также склоняется к отмене всех ранее запланированных двухсторонних визитов.

18 апреля с. г. в Анкаре и Стамбуле состоялись многотысячные демонстрации обсуждения «израильского террора против палестинского народа». Демонстранты жгли американский и израильский флаги и обвиняли Вашингтон в покровительстве «террористу и преступнику» А. Шарону. В заявлениях и обращениях многих партий и общественных организаций содержался призыв к разрыву дипломатических отношений с Израилем.

Определенным индикатором ухудшения турецко-израильских отношений может служить предложение турецких властей перенести на неопределенный срок визит израильского министра промышленности и торговли Эхуда Ольмерта в Турцию, запланированный на средину апреля 2004 г. В качестве предлога указывалось на «чрезвычайную занятость» турецкого руководства кипрской проблемой. В то же время это не помешало правительству Турции в те же дни принять Анкаре саудовского министра иностранных Сауда Аль-Фейсала.

P. Эрдоган также отказался встретиться с большой группой израильских бизнесменов и правительственных чиновников, которые прибыли в Анкару для ведения переговоров по поводу приватизации некоторых государственных объектов. Договоренность об этой встрече была достигнута за месяц до приезда израильской делегации. Р. Эрдоган заявил, что его совесть не позволяет ему «встречаться с израильтянами в то время, когда правительство А. Шарона продолжает уничтожать палестинское руководство и совершает террористические акции против палестинского народа». Однако Р. Эрдоган нашел время для встречи с палестинскими детьми, которые прибыли в Анкару для участия в праздновании Дня детей в Турции. В то же время в Стамбуле проводилась выставка рисунков еврейских детей-узников немецких концлагерей на территории Чехословакии.

Вопросы турецко-израильских отношений были обсуждены Р. Эрдоганом во время встречи с руководством Партии справедливости и прогресса, министрами и членами парламента в рамках общего годового совещания партии и правительства в городе Анталья. На этом совещании Р. Эрдоган рекомендовал правительству пересмотреть весь комплекс отношений Турции с Израилем в политической, экономической и военной областях. Подавляющее большинство участников совещания поддержали эти рекомендации.

Отвечая на вопрос по поводу его прежней инициативы относительно посредничества между Израилем и Сирией, премьер-министр Турции заметил, что «не осталось ничего, что нуждалось бы в посредничестве. Все затянулось дымом».

Порой, антиизраильская кампания в Турции приобретает характер истерии и психоза. Выступая в турецком парламенте, депутат от Партии справедливости и развития Ахмед Узбек назвал А. Шарона «дракулой, пьющим кровь палестинского народа». А. Узбек обвинил Шарона в совершении «массового геноцида против палестинского народа и призвал арабские и исламские страны к единым действиям против империализма и международного сионизма».

Очевидно, что резкое ухудшение турецко-израильских отношений существенно усиливает изоляцию Израиля на Ближнем Востоке и значительно подрывает позиции Тель-Авива на международной арене. Поэтому Израиль предпринимает всевозможные усилия с целью нейтрализации роста антиизраильских настроений в Турции, как в правительственных кругах, так и среди общественности. Большое количество различных неправительственных американских и израильских организаций совершают многочисленные поездки в Турцию, где проводят встречи с представителями правительства, парламента и общественных организаций. Израильские и еврейские визитеры из США призывают к «усилению турецко-американско-израильского сотрудничества перед лицом опасности со стороны исламистских экстремистских организаций».

Различными являются подходы Анкары и Тель-Авива и к так называемой американской инициативе «реконструкции» Ближнего Востока. Как известно, упомянутая инициатива предполагает проведение демократических реформ, экономической либерализации «ради борьбы с бедностью и отсталостью, которые порождают терроризм». Этот вопрос будет поставлен на предстоящем саммите НАТО в Стамбуле.

В соответствии с программой «реконструкции» Ближнего Востока должно быть создано такое сообщество, которое полностью отвечало бы интересам США и Израиля в этом регионе. Основной замысел этой программы сформулирован таким образом: «решение палестинской проблемы через Багдад». Первая фаза «реконструкции» Ближнего Востока заключается в создании в Багдаде режимной демократии. После этого или параллельно с этим администрация Дж. Буша планирует «взяться» за другие арабские страны, прежде всего, Сирию, Саудовскую Аравию, чтобы заставить их прекратить предоставление помощи различным палестинским группировкам. Американские и израильские стратеги прогнозируют, что после ослабления поддержки со стороны Сирии и Ирана радикальные палестинские группировки «ХАМАС», «Исламский джихад», «Хизбалла» и другие утратят возможность вести эффективную и серьезную борьбу против Израиля. Они также надеются, что ослабление деятельности экстремистских палестинских группировок, в свою очередь, приведет к прекращению интифады, что, как ожидается, должно вынудить палестинское руководство пойти на компромисс с Израилем.

Администрация США предоставила турецкому премьер-министру Р. Эрдогану зеленую улицу в ходе его визита в Вашингтон в январе с.г. с целью продвижения американской инициативы «Большого Ближнего Востока», принимая во внимание ведущую роль Турции в регионе. По мнению Дж. Буша, турецкая светская государственная система может служить парадигмой для всех ближневосточных стран. Во время своего визита в Турцию в средине февраля лидер израильской партии Труда Ш. Перес также заявил, что Турция является образцовой страной в мусульманском мире и могла бы играть ключевую роль в регионе.

Однако, несмотря на призывы играть ведущую роль в американо-израильских планах «реконструкции» Ближнего Востока, позиция Турции все же больше согласуется с позицией арабских стран, которые считают, что процессы демократизации и перестройки в арабских обществах назрели, однако они должны реализоваться усилиями самих этих обществ, а не навязываться Соединенными Штатами без учета особенностей как всего Ближнего Востока, так и каждой страны в отдельности. Совместная позиция Турции и арабских стран была продемонстрирована во время работы «Демократического конгресса исламских государств» в середине апреля в Стамбуле. В заключительной декларации конгресса подчеркивалось, что «исламской культуре свойственны толерантность, справедливость, миролюбие, что составляет основу демократического правления в исламских странах». Уже то обстоятельство, что на конгрессе не обсуждалась американская инициатива реформирования Ближнего Востока, говорит о том, что декларацию конгресса можно рассматривать в качестве альтернативы этой инициативе. Заключительная декларация конгресса направлена парламентам, главам государств, лидерам политических партий и неправительственным организациям всех стран мира, и, в первую очередь Соединенным Штатам, Великобритании, Франции, Китаю и России.

Участники конференции возложили ответственность за существующее положение в арабских и мусульманских странах на США и западные страны, указав, что основной причиной отсталости ближневосточных стран и отсутствия в них демократии был колониализм и американская поддержка диктаторских режимов, включая С. Хусейна.

Несколько иную позицию по вопросу о реформировании Ближнего Востока и роли Турции в этом процессе занял президент А. Сезер. Выступая на конференции в Военной академии в Стамбуле, он подчеркнул, что «Турция не может быть объектом концепции “Великого Ближнего Востока”. Попытки представить светскую Турцию в качестве “страны умеренного ислама” безосновательны и неприемлемы, поскольку умеренный ислам не является основой республиканского устройства в Турции. Любые попытки совместить теократическое государство с демократией противоречат истории и науке. Принцип секуляризма является фундаментальной основой всех ценностей, формирующих Турецкую Республику». Вместе с тем, президент Сезер отметил, что арабские страны относятся с «определенным подозрением к инициативе США, рассматривая ее в качестве нового варианта теории неоколониализма в регионе».

Заключение

Позиция Анкары относительно американских действий в Ираке вызвала восхищение в арабском мире. В то время, как арабские страны практически оказались неспособными занять четкую позицию в отношении этих планов и, тем более, сделать что-либо для предотвращения оккупации Ирака, Турция, оставаясь стратегическим союзником США и членом НАТО, заняла в отношении американских планов более радикальную позицию, чем все арабские страны вместе взятые. Прежде всего, имеется ввиду позиция турецкого парламента, которая не позволила дислоцировать американские войска на территории Турции накануне их вторжения в Ирак.