Мировая политика по Моргентау

Содержание

Введение

1. Сущность мировой политики по Моргентау

2. Г. Моргентау как представитель теории политического реализма

3. Принципы политического реализма по Моргентау

Заключение

Список литературы

Введение

Ганс Йоахим Моргентау родился в городе Кобург в Германии 17 февраля1904 года, был практикующим юристом и председателем суда по трудовым отношениям, а в 1937 году перебрался в США, где преподавал в ряде американских колледжей и университетов. Он скончался 19 июля 1980 года, оставив после себя много политологических работ и в первую очередь свой главный труд «Политика среди наций», неоднократно переиздававшийся в США и во многих других странах.

Моргентау принадлежал к плеяде западных политологов, именующих себя реалистами. Для них при оценке деятельности государственных мужей и государств на политическом поприще на первом месте стоят акции и цели практической силовой политики, а отнюдь не высокопарные декларации, идеологии или благородные мотивации.

Цель данной работы - рассмотреть основные положения теории Моргентау.

В работе поставлены следующие задачи:

· Рассмотреть сущность мировой политики по Моргентау;

· Рассмотреть основные положения теории политического реализма согласно Моргентау;

· Рассмотреть шесть приниципов политического реализма Моргентау.

1. Сущность мировой политики по Моргентау

К великим державам, согласно Г. Моргентау, относят страны, обладающие военной мощью и способностью отстоять свою независимость экономическим потенциалом и дипломатическим влиянием. Сюда же он добавляет и геополитический фактор (пространство и расположение страны). Как правило, к великим относят страны, обладающие ядерным оружием и современными средствами их доставки, а также являющиеся постоянными членами Совета Безопасности ООН (Великобритания, Китай, Россия, США, Франция). По экономическому и политическому влиянию к великим относят Германию и Японию. Что касается России, то, несмотря на кризисное состояние экономики, обладание ядерным оружием, контроль над значительной частью мировых стратегических ресурсов, огромная территория (одна шестая всей территории мира) и геополитическое положение позволили ей сохранить статус важнейшего элемента мирового политического и экономического порядка.

По ставшему ныне классическим определению американского политолога Ганса Моргентау "международная политика как и всякая политика есть борьба за власть и влияние".

"Каковы бы ни были конечные цели международной политики, писал Моргентау, власть есть её непосредственная цель. Государственные деятели и народы могут в конечном итоге стремиться к свободе, безопасности, процветанию, или просто к власти как самоцели. Они могут определять свои цели в религиозных, философских, экономических понятиях, или в понятиях социального идеала. Они могут надеяться, что этот идеал может материализоваться посредством своих внутренних сил, путем божественного вмешательства, или просто в результате естественного хода человеческих дел. Они также могут пытаться способствовать его реализации с помощью неполитических средств, таких как техническое сотрудничество с другими странами или международными организациями. Но всякий раз, когда они пытаются реализовать эту цель посредством международной политики, они делают это стремясь к власти и влиянию. Крестоносцы хотели освободить святые места от неверных; Вудро Вильсон хотел сделать мир безопасным для демократии; нацисты хотели открыть Восточную Европу для германской колонизации, чтобы доминировать в Европе и покорить мир. Поскольку все они выбирали силу для достижения этих целей, они все оказывались действующими лицами на арене международной политики».

Разъясняя понятие "power" Моргентау добавляет, что «концепция политической власти представляет собой одну из наиболее сложных и противоречивых проблем политической науки. Ценность любой концепции, используемой в политической науке, определяется её способностью охарактеризовать максимум явления которое обычно считается принадлежащим к определенной сфере политический деятельности. Таким образом охват концепции политический власти, чтобы он был полезен для понимания международной политики, должен быть шире, чем охват того же саного понятия, используемого в сфере муниципальной политики. Политические средства, используемые в области последней, гораздо более узки, ограниченнее, чем те, которые используются в сфере международной политики».

Моргентау так описывал различия в школах западных политологов:

«История современной политической мысли является историей состязания между двумя школами, которые фундаментально отличаются одна от другой в своих концепциях природы человека, общества и политики. Одна верит в то, что рациональный и моральный политический порядок, исходящий из универсально имеющих силу абстрактных принципов, может быть достигнут здесь и сейчас. Она исходит из сущностной добродетельности человеческой натуры и её бесконечной податливости для изменений и винит социальный порядок за то, что он оказывается неспособным достичь рациональных стандартов из-за отсутствия необходимых знаний и понимания, из-за устаревших социальных учреждений, или же из-за распущенности некоторых изолированных индивидуумов или групп. Она верит в образование, реформы и в необходимость спорадического использования силы для устранения подобных дефектов.

Другая школа верит в то, что наш мир, сколь он ни несовершенен с рациональной точки зрения, есть результат деятельности сил, присущих природе человека. Чтобы улучшить мир необходимо работать с этими силами, а не против них. Поскольку это есть мир с внутренне присущим ему противостоянием интересов и конфликтами между ними, то в нем моральные принципы никогда не могут быть полностью реализованы, и в лучшем случае к ним надо приближаться, устанавливая временные балансы интересов и добиваясь пусть даже не очень надежных урегулирований конфликтов. Эта школа, таким образом, рассматривает систему сдержек и противовесов в качестве универсального принципа для всех плюралистских сообществ. Она апеллирует к историческим прецедентам, а не к абстрактным принципам, и ставит своей целью не столько достижение абсолютной благодати, сколько меньшего зла».

2. Г. Моргентау как представитель теории политического реализма

Основными положениями политического реализма являются следующие:

· идея анархичной и конфликтной природы международных отношений. Коллизии и войны - естественное состояние мировой политики. Причина мировой нестабильности кроется в отсутствии верховного арбитра. Если в политических отношениях каждой страны присутствует иерархичность, субординация, правовая регламентация, то в международной среде отсутствует какая-либо правящая структура, способная поддерживать порядок. Поэтому каждое государство, защищая свои интересы, может рассчитывать только на себя и использовать любые средства;

· главными и единственно значимыми субъектами международных отношений являются государства, которые в своей политике руководствуются собственным национальным интересом. Интересы одного государства находятся в противоречии с интересами других, т.к. каждая сторона заинтересована в обладании ресурсами, которые всегда являются дефицитными;

· государство стремится обеспечить собственную безопасность (выживание) и может даже стремиться к доминированию. Согласно взглядам одного из родоначальников этого направления Г. Моргентау, сущностью мировой политики является борьба государств за доминирование: стремление его сохранить, упрочить или продемонстрировать;

· возможности доминирования зависят от мощи государства, показателем которой является его способность влиять на поведение других государств. Каждое государство стремится извлечь максимум выгод и преимуществ из своего положения;

· единственная реалистическая возможность обеспечения мира заключается в нахождении баланса сил, т.е. достижения равновесия между государствами. Только угроза применения силы, а более всего - взаимного уничтожения, позволяет сохранить стабильность в мире. Сторонники политического реализма скептически относятся к возможности регулирования международных отношений с помощью норм права и моральных ценностей, хотя и не отрицают необходимости гармонизации этих отношений;

· достижение баланса сил предполагает деятельность государств на национальном уровне (наращивание военной и экономической мощи) и международном уровне (создание коалиции союзников, ослабление противников).

Г. Моргентау, маскируя идею насилия, преобладавшую в теории «политического реализма» до конца 40-х годов и потерявшую популярность из-за открытого пропагандирования войны: «в международной жизни допустимы все формы насилия, в том числе и разрушительные войны» --заменил идею насилия идеей интереса. «Идея интереса, -- писал он, -- есть сущность политики и в этом качестве не затрагивается обстоятельствами места и времени».

Ганс Моргентау включал в понятие «национальный интерес» следующее:

1. Национальный интерес - объективная данность. Он основан, во-первых, на своеобразии геополитического положения государства и связанных с ним особенностях геоэкономического и социокультурного развития; во-вторых, опосредуется особенностями человеческой природы.

2. Государственные деятели обязаны исходить из того, что хорошая политика - это рациональная политика, опирающаяся на правильно понятый национальный интерес. База такой политики - чётко выстроенный имидж государства, через который происходит восприятие национального интереса.

3. Национальный интерес кардинально отличается от общественного интереса. Национальные интересы обеспечиваются внешней политикой, а общественные - внутренней. Они не должны ни противопоставляться, ни сливаться.

В странах, переживающих переходный период своего развития, наблюдается не только рост взаимовлияния национальных и общественных интересов, но и усиление приоритета вторых над первыми. Именно такая ситуация характерна сегодня для России. В этой связи разделение в Концепции национальной безопасности Российской Федерации национальных интересов на интересы во внутриполитической и международной сферах является правомерным.

Однако интересы опять же выводятся из воли к. власти и выражаются в терминах силы, а собственно интересы американского империализма распространяются на весь земной шар. Идея силы, по мнению Моргентау, лежит в основе всех явлений и способствует тем самым контролю человека над человеком. Как видно, «гримирование» теории «политического реализма» идеей интереса не скрыло следы идеи насилия.

Моргентау «философски» обосновал доктрину «баланса сил», связывая ее с прагматическими представлениями о структуре общества: «Баланс сил в международных отношениях -- это только частное проявление общего социального принципа, в соответствии с которым вся цивилизация состоит из конкретного количества независимых обществ». «Баланс сил» и политика «представляют собой важнейший стабилизирующий фактор в обществе независимых наций» и поэтому являются основой мирного сосуществования. В то же время, считает Моргентау, «военная мощь нации и ее демонстрация производят впечатление на других и ведут к умиротворению». Эта доктрина связана с теорией «политического реализма» через доктрину «защиты национальных интересов» и доктрину «сдерживания».

Моргентау можно считать лидером школы политического реализма Свою концепцию он изложил в работе "Политика наций. Борьба за власть и мир", впервые изданной в 1948 г. Школа "политического реализма” приобрела столь широкое влияние, что в западной литературе с нею часто отождествляется современный "классический" подход к теории международных отношений, а концепции "идеалистов" оставляются в тени как несущественные. Суть "политического реализма" в простой форме можно описать следующим образом.

1. Структура международного сообщества: международные отношения понимаются “реалистами" как межгосударственные. Нации, обладающие суверенитетом, рассматриваются ими естественными субъектами этих отношений, тогда как “идеалисты'' возвышали значение международных организаций, число которых в двадцатом веке стремительно возрастало».

2. Высший мотив поведения государств в их взаимоотношениях: защита национальных интересов. Оппоненты “реалистов'' справедливо критиковали недостаточную определенность понятия национального интереса, поскольку помимо общенациональных интересов, в которых совпадают интересы классов и социальных групп, элиты и широких слоев общества, есть другие, несовпадающие интересы.

3. Главный фактор, определяющий развитие международных отношений, - сила, или мощь, понимаемая, прежде всего в её военном выражении. Борьба за силовое преобладание (или власть, могущество - роwer) на международной арене и воплощает собой защиту национальных интересов. Борьба эта, согласно “реалистам”, соответствует человеческой натуре и, как они считали, все те, кто не признает ее реальность, впадают в наивные и опасные для государства иллюзии.

3. Принципы политического реализма по Моргентау

Моргентау выделяет шесть базовых принципов политического реализма:

1. Политический реализм считает, что политика, как и общество в целом, управляется объективными законами, корни которых лежат в человеческой природе. Для того, чтобы улучшить общество, следует прежде всего понять законы, по которым это общество живет.

Человеческая природа, в которую уходят своими корнями законы политики, не изменилась с тех пор, как классические философии Китая, Индии и Греции попытались открыть эти законы. Отсюда следует, что новизна отнюдь не является достоинством политической теории, равно как и старый возраст не является дефектом. Тот факт, что о теории политики, если такая теория существует, прежде никогда не было слышно, как бы создает презумпцию против, а не в пользу, здравости подобной теории. Или, наоборот, тот факт, что теория политики была создана сотни или даже тысячи лет тому назад - каковой была теория баланса сил - отнюдь не создает презумпции того, что она должна быть признана немодной и устаревшей.

С позиций политического реализма теория состоит в установлении фактов и придании им значения с помощью здравого смысла. Но одного лишь анализа фактов недостаточно. Чтобы придать смысл фактически сырому материалу внешней политики, мы должны рассмотреть политическую действительность с позиций рационального подхода, так сказать с помощью карты, которая должна нам подсказать возможные значения внешней политики. Другими словами, исследователь должен поставить себя на место государственного деятеля который должен решить определенную проблему внешней политики в определенных обстоятельствах, и он должен рассмотреть, каковы рациональные альтернативы, из которых государственному деятелю придется выбирать свое решение в данных конкретных обстоятельствах.

2. Главной вехой, которая помогает политическому реализму найти свой путь сквозь ландшафт международной политики является концепция интереса, определенного в терминах силы. Эта концепция обеспечивает связь между разумом, пытающимся понять международную политику, и фактами, которые необходимо уяснить. Она делает политику автономной сферой деятельности и понимания, отличной от других сфер таких как экономика (понимаемая в терминах интереса, определяемого как богатство), этика, эстетика или религия... Мы, реалисты, исходим из того - пишет Моргентау, что государственные деятели думают и действуют в терминах интереса, определяемого как власть (сила), и свидетельства истории подтверждают нашу посылку. Такой подход налагает на исследователя - наблюдателя интеллектуальную дисциплину, наполняет рациональным порядком исследуемый предмет политики, и таким образом делает возможным понимание политического процесса.

Реалистическая теория международной политики таким образом предохраняет исследователя от двух популярных заблуждений: заботы о мотивациях и заботы об идеологических предпочтениях".

«Поиск ключа внешней политики исключительно в побуждениях государственного деятеля и тщетен и обманчив. Он тщетен потому, что побуждения являются самыми обманчивыми изо всех психологических данных, будучи искажены до неузнаваемости, как это часто случается, интересами как самого действующего лица, так и наблюдателя. Знаем ли мы в самом деле каковы наши собственные побуждения? А что мы знаем о побуждениях других?...

История показывает, что нет никакой прямой и необходимой связи между качеством побуждений и качеством внешней политики. Это верно как с точки зрения политики, так и морали».

Как часто - риторически спрашивает Моргентау - государственные деятели руководствовались желанием улучшить мир, а заканчивали тем, что делали его еще хуже? И как часто они добивались какой-то одной цели, а заканчивали достижением того, чего они не ожидали и не желали?

Политика умиротворения (Гитлера), проводившаяся Невилем Чемберленом, насколько можно судить, вдохновлялась хорошими побуждениями; он вероятно был гораздо менее побуждаем соображениями личной власти, чем многие другие британские премьер-министры, и он стремился сохранить мир и обеспечить счастливую жизнь для всех, кого это касалось. Однако его политика помогла сделать Вторую мировую войну неизбежной и навлечь неописуемые бедствия на миллионы людей.

С другой стороны, побуждения сэра Уинстона Черчилля были гораздо скромнее по масштабам и гораздо более узконаправленными на обеспечение его персональной силы и силы нации, однако внешняя политика, которая формировалась под влиянием этих гораздо менее возвышенных побуждений, безусловно превосходила по своим моральным и политическим качествам мотивации его предшественника.

Если судить по побуждениям - продолжает Моргентау - то Робеспьер был одним из самых достойных людей, когда-либо живших на земле. Но именно утопический радикализм этого самого достоинства заставил его убить менее достойных, чем он сам, привел его на виселицу и уничтожил революцию, лидером которой был сам Робеспьер.

Политический реализм - подчеркивает Моргентау - не требует и не санкционирует безразличия к политическим идеалам и моральным принципам, но он и впрямь требует проводить строгое различие между желаемым и возможным - между тем, что желаемо везде и во все времена, и тем, что возможно в конкретных условиях места и времени.

Как говорил еще германский канцлер Бисмарк, политика есть искусство возможного, наука относительного.

3. Политический реализм исходит из того, что его ключевое положение об интересе, определяемом как сила, является объективной категорией, которую можно применять универсально. Но реализм не наделяет эту концепцию значением, которое установлено раз и навсегда.

Идея интереса действительно является сутью политики и не подвержена влиянию места и времени. Утверждение древнегреческого историка Фукидида, основанное на греческом опыте, о том, что «одинаковость интересов есть самая надежная скрепа как между государствами, так и между индивидами«, было взято на вооружение в ХIХ веке английским лордом Солсбери, заметившим, что "единственными узами союза (между государствами), который долгое время сохраняет свою прочность, является отсутствие сталкивающихся интересов".

Однако, добавляет Моргентау, характер интереса, определяющего политические действия в определенный период истории, зависит от политического и культурного контекста, в среде которого происходит формирование внешней политики. Цели, которые могут ставить перед собой государства в своей внешней политике, охватывают весь спектр возможных целей, когда-либо ставившихся тем или иным государством, или которые любое государство может вообще поставить перед собой.

То же самое наблюдение относится и к концепции силы. Её содержание и манера её использования определяются политическим и культурным окружением. Сила может включать в себя все, что устанавливает и поддерживает контроль человека над человеком. Таким образом, сила охватывает все социальные взаимоотношения, которые направлены на достижение соответствующей цели, от физического насилия до очень тонких психологических связей, с помощью которых один ум контролирует другой. Сила охватывает господство человека над человеком, и тогда, когда она находится под влиянием моральных соображений и контролируется конституционной защитой, и тогда, когда она является необузданной, варварской силой, которая находит свои законы ни в чем другом, кроме как в самой себе, и свое единственное оправдание видит в усилении своей мощи.

Баланс сил - подчеркивает Моргентау - является воистину вечным элементом всех плюралистских сообществ.

«Что является истинным применительно к общему характеру международных отношений, также применимо и к национальному государству как к конечной точке отсчета в современной внешней политике - пишет Моргентау. В то время как реалист действительно верит в то, что интерес является вечным стандартом, в соответствии с которым можно направлять политическое действие и судить о нем, современная взаимосвязь между интересом и национальным государством есть продукт истории и поэтому она может исчезнуть в ходе истории. Ничто в позиции реалистов не выступает против предположения, что нынешнее деление политического мира на государства-нации будет заменено бoльшими единицами совершенно другого характера, более соответствующими техническим потенциалам и моральным требованиям современного мира».

4. Реализм придерживается мнения о том, что универсальные моральные принципы не могут применяться к действиям государств в их абстрактных универсальных формулировках, но должны быть профильтрованы сквозь конкретные обстоятельства места и времени. Индивидуум может сказать для себя: "Fiat justitia, preat mundus (Пусть восторжествует правосудие, даже если при этом погибнет весь мир)". Однако государство не имеет права так говорить от имени своих граждан, о которых оно должно заботиться. Как индивидуальные лица, так и государство должны судить о политических действиях с позиций всеобщих моральных принципов, таких как, к примеру, свобода. Однако в то время как отдельный человек имеет право пожертвовать собой ради защиты этого морального принципа, государство не имеет права позволить себе, чтобы его моральное осуждение ущемления принципа свободы стало на пути успешного политического действия, которое само вдохновляется принципом национального выживания! Ибо не может быть политической морали без благоразумия, то есть без оценки того каковы могут быть политические последствия акции, кажущейся высокоморальной. Реализм поэтому рассматривает благоразумие, осторожность в принятии решений - то есть взвешенность оценок возможных последствий альтернативных политических акций - в качестве высшего достоинства в политике. Абстрактная этика судит о действиях с точки зрения их соответствия моральным принципам, политическая этика судит о них по политическим последствиям. Классическая и средневековая философии понимали это - говорит Моргентау, равно как это знали и отцы-основатели Соединенных Штатов.

5. Политический реализм отказывается отождествлять моральные устремления определенной нации (страны) с моральными законами, которые правят миром. Точно так же, как он проводит различие между правдой и мнением, он проводит строгую грань между истиной и идолопоклонством, заявляет Моргентау. Все государства испытывают поползновения - и мало найдется таких, которые бы долгое время удерживались от этого - облекать свои специфические устремления и действия в высокоморальные цели общечеловеческого масштаба.

"Одно дело - понимать, что все государства подвержены действию моральных законов, другое - делать вид, что знаешь наверняка, что есть хорошо, а что - плохо во взаимоотношениях между государствами. Существует большая разница между убежденностью в том, что все нации подвержены суждению бога, недоступному для человеческого разумения, и богохульным утверждением, что Бог - всегда на твоей стороне и что то, что ты сам желаешь, не может не быть также желаемо богом.

Легкомысленная постановка знака равенства между конкретным национализмом и наставлениями Судьбы морально не оправдана, ибо она означает тот самый грех гордыни, от соблазна которым древнегреческие драматурги и библейские пророки предупреждали как правителей, так и их подданных».

И именно концепция интереса, определяемого в понятиях силы, спасает нас от моральных передержек и политической глупости.

Интеллектуально - подчеркивает Моргентау, политический реалист поддерживает автономию политической сферы деятельности, точно так же как это делают экономисты, юристы или моралисты. Реалист рассуждает в категориях интереса, определяемого как сила, точно так же, как экономист мыслит в категориях интереса, определяемого как богатство, юрист - в рамках соответствия действий юридическим правилам, а моралист - в категориях соответствия поведения моральным принципам.

Моргентау приводит нижеследующий, блестящий пример:

1 декабря 1939 года Советский Союз напал на Финляндию. Эта акция поставила перед Францией и Англией две проблемы, одну - юридическую, другую - политическую. Нарушила ли эта советская акция Устав Лиги наций, и если да, то какие контрмеры должны принять Франция и Англия? На юридический вопрос было легко дать утвердительный ответ, ибо очевидно, что Советский Союз сделал то, что было запрещено Уставом Лиги. А ответ на политический вопрос - говорит Моргентау - зависел, во-первых, от той степени, в какой акция Советского Союза затрагивала интересы Англии и Франции, во-вторых, от существовавшего баланса сил между Англией и Францией - с одной стороны, и Советским Союзом и другими потенциально враждебными им государствами, особенно Германией, - с другой. И в-третьих - от того воздействия, которое возможные контрмеры вероятно могли оказать на собственные интересы Франции и Англии и последующий баланс сил.

Франция и Англия как ведущие члены Лиги наций добились того, чтобы СССР был исключен из Лиги (и это было последним решением Лиги перед её уходом в небытие). Однако присоединиться к Финляндии в войне против Советского Союза Англии и Франции, подчеркивает Моргентау, помешало только решение Швеции не давать разрешения на то, чтобы войска этих государств прошли через территорию Швеции на пути в Финляндию. Если бы это решение Швеции не спасло их, то Франция и Англия вскоре бы оказались в состоянии войны с Советским Союзом и Германией в одно и то же время (поскольку с начала сентября 1939 года они уже вели войну с Германией после её нападения на Польшу)!

То есть - заканчивает он свою мысль - политика Франции и Англии была классическим примером легализма в том смысле, что своим ответом на юридический вопрос, вполне так сказать законным и правильным в собственно юридической сфере, эти государства предрешили свои политические акции. Вместо того, чтобы сразу задать два вопроса - вопрос юридический и вопрос политический, силовой, они задали лишь юридический вопрос, но ответ, который они получили и которым стали руководствоваться, не имел никакого отношения к проблеме, от которой могло зависеть само существование этих двух государств!

Заключение

Немецкий исследователь Г. Моргентау сформулировал шесть основных принципов классического реализма. Г. Моргентау считал, что любая политика, в т.ч. внешняя, является борьбой за власть.

Шесть принципов Ганса Моргентау:

- политика управляется объективными законами, истоки которых следует искать в неизменной и несовершенной природе человека;

- в центре политического реализма находится концепция национального интереса, который определяется через понятие силы;

- национальный интерес является объективным понятием, - его конкретность определяется политическим и культурным контекстом;

- необходимость учета значимости политического действия с моральной точки зрения, - при этом следует понимать, что существует неизбежное противоречие между моралью и реальной политикой;

- концепция национального интереса предотвращает злоупотребления в определении того, что "хорошо", а что "плохо", с моральной токи зрения;

- политический реализм исходит из множественного представления о природе человека.

Заключая следует подчеркнуть, что концепции Моргентау основываются на здравом реализме и прагматизме и до сих пор могут служить практическими ориентирами при принятии внешнеполитических решений. Никто лучше Моргентау не осуществил в наше время столь глубокого и убедительного анализа сути международной политики и взаимоотношений государств на мировой арене.

Реалистически оценивая ситуацию в мире после окончания Второй мировой войны и сложившийся в мире баланс сил Моргентау выступал за коренное улучшение советско-американских отношений.

Список литературы

1. Ганс Моргентау. Политические отношения между нациями. Борьба за власть и мир // Социально-политический журнал, 1997, № 2.

2. Гоулдманн К. Международные отношения: общие проблемы. // Политическая наука: новые направления / Под ред. Р.Гудина и Х.-Д. Клингеманна. - М., 1999.

3. Ермоленко Д.В. Социология и проблемы международных отношений (некоторые аспекты и вопросы социологических исследований международных отношений). - М., 1977.

4. Кеохейн Р.О. Международные отношения: вчера и сегодня. // Политическая наука: новые направления / Под ред. Р. Гудина и Х.-Д. Клингеманна. - М., 1999.

5. Международные отношения: социологические подходы. - М., 1998.

6. Сандерс Д. Международные отношения: неореализм и неолиберализм. // Политическая наука: новые направления / Под ред. Р.Гудина и Х.-Д. Клингеманна. - М., 1999.

7. Система, структура и процесс развития международных отношений / Отв. ред. В.И.Гантман. - М., 1984..

8. Современные буржуазные теории международных отношений. Критический анализ. / Отв. ред. В. И. Гантман. - М. , 1976.

9. Тикнер Дж. Э.. Международные отношения под углом зрения постпозитивизма и феминизма. // Политическая наука: новые направления / Под ред. Р.Гудина и Х.-Д. Клингеманна. - М., 1999.

10. Тюлин И.Г. Исследование международных отношений в России: вчера, сегодня, завтра // Космолис, 1997.

11. Цыганков П.А. Международные отношения. - М., 1996.