Штрафные формирования Красной армии в период Великой Отечественной войны: историческая правда и неисторическая ложь. Статья вторая

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Штрафные формирования Красной армии в период Великой Отечественной войны: историческая правда и неисторическая ложь. Статья вторая

Г.М. Ипполитов, Т.В. Филатов

Штрафные батальоны, штрафные роты, заградительные отряды - эти феноменальные формирования Красной армии периода Великой Отечественной войны - являются одной из тех тем, вокруг которых в начале XXI века бушуют нешуточные страсти. Причем не только в исторической науке, но и в публицистике, а также и в художественном творчестве (к примеру, печально знаменитый «Штрафбат» - российский сериал 2004 г., который и по сей день регулярно демонстрируется на различных телевизионных каналах). Тема, указанная выше, стала также одной из приоритетных и среди различного рода фальсификаторов истории Великой Отечественной войны (так называемых представителей ультралиберальной школы историков). Они, конечно, получают достойный отпор от ученых-историков Великой Отечественной войны, правдиво и объективно освещающих эту проблему. Между тем недооценивать опасность инсинуаций фальсификаторов нельзя. Цель нашего небольшого исследования - кратко осветить ключевые аспекты из истории штрафных формирований Красной армии в годы Великой Отечественной войны за период с 28 июля 1942 года по май 1945 года, исходя из государственно-патриотических позиций, базируясь в первую очередь на компаративистском подходе, принципах объективности и историзма, разоблачая при этом ложь фальсификаторов. Настоящая статья есть логическое продолжение первой статьи, опубликованной ранее в этом же журнале.

Ключевые слова: Великая Отечественная война, Красная армия, Приказ Народного комиссара обороны СССР № 227 от 28 июля 1942 г., штрафные батальоны, штрафные роты, И.В. Сталин, фальсификации, фальсификаторы.

PENAL FORMATIONS OF THE RED ARMY DURING THE GREAT PATRIOTIC WAR: HISTORICAL TRUTH AND NON-HISTORICAL LIES.

PART 2

G.M. Ippolitov, T.V. Filatov

Penal battalions, penal companies, barrage detachments: these phenomenal formations of the Red Army during the Great Patriotic War are one of those topics around which passionate discussions rage at the beginning of the 21st century. Moreover, these discussions affect not only historical science, but also journalism, as well as artistic creativity (for example, the infamous “Penal Battalion”, a Russian TV series that was released in 2004 and is regularly shown on various television channels to this day). The mentioned topic has also become one of the priorities among various kinds of falsifiers of the history of the Great Patriotic War (the so-called representatives of the liberal school of historians). They, of course, receive a worthy rebuff from historians of the Great Patriotic War, who truthfully and objectively cover this problem. Meanwhile, the danger of insinuations of falsifiers cannot be underestimated. The purpose of our article is to briefly highlight the key aspects of the history of the penal formations of the Red Army during the Great Patriotic War for the period from July 28, 1942 to May 1945. The authors base the study on state-patriotic positions, a comparative approach, the principles of objectivity and historicism, while exposing the lies of the falsifiers. The first part of the study was published in the previous issue of the journal.

Keywords: Great Patriotic War, Red Army, Order of the People's Commissar of Defense of the USSR No. 227 of July 28, 1942, penal battalions, penal companies, I.V. Stalin, falsifications, falsifiers.

Что так упорно не желают замечать фальсификаторы, рассуждая о приказе № 227? Анализ историографических и исторических источников позволяет дать на этот вопрос конкретный ответ: во-первых, исторические условия, в которых он вышел в свет; во-вторых, преемственность идей в развитии, нашедшая отражение в данном нормативно-правовом акте; в-третьих, партийно-политическая работа вокруг приказа № 227; в-четвертых, реакция на приказ № 227, наблюдавшаяся по горячим следам после выхода его в свет; в-пятых, оценки приказа № 227, содержащиеся в ряде небезынтересных эго-документов.

Относительно исторических условий, в которых вышел в свет приказ № 227, приходится констатировать однозначно: они были тяжелыми и противоречивыми. В ходе успешного контрнаступления Красной армии под Москвой и развернувшегося затем ее общего наступления противник был отброшен на запад на 150 - 400 км, ликвидирована угроза Москве и Северному Кавказу, облегчено положение Ленинграда, освобождены полностью или частично территории 10-ти областей Советского Союза. Вермахт, потерпев первое крупное поражение в ходе Второй мировой войны, был вынужден перейти к стратегической обороне на всем протяжении советско-германского фронта.

Однако многие операции Красной армии остались незавершенными из-за переоценки Ставкой Верховного главнокомандования (ВГК) возможностей своих войск и недооценки сил противника, распыления резервов, неумения создать решающее превосходство на важнейших участках фронта. Этим воспользовался противник, который в летне-осенней кампании 1942 г. снова захватил стратегическую инициативу. К лету 1942 г. стратегическая обстановка, сложившаяся на фронтах, была очень тяжелой, особенно на Юго-Западном фронте, где произошла так называемая «харьковская катастрофа»: наступление Юго-Западного фронта в районе Харькова, занимающее особое место в системе операций весны и лета 1942 г., начавшееся с успешного прорыва вражеской обороны, завершилось в конечном счете крупным поражением наступавших войск (12 - 20 мая 1942). [В силу этого обстоятельства наступление на харьковском направлении относится к числу тех сражений, где были упущены реальные возможности достижения победы. - Г.И, Т.Ф]¹. Наши войска понесли большие потери: санитарные потери составили 106232 человека, а безвозвратные - 170958 человек².

Разгром советских войск в районе Харькова и последующий отход их за реку Оскол явился крупным успехом противника. Однако следует учесть, что для преодоления сопротивления войск Юго-Западного фронта с целью выхода на реку Оскол врагу потребовался почти месяц. После Харьковской трагедии немецкое командование провело еще ряд наступательных операций с целью последовательного разгрома советских войск на восточном берегу Северского Донца и западнее реки Оскол. И хотя противнику не удалось окружить оборонявшиеся здесь войска, они были оттеснены на восток, благодаря чему создались условия для нанесения последующих ударов³.

В целом ожесточенные сражения, развернувшиеся на флангах советско-германского фронта, закончились в основном поражениями Красной армии. Замыслы советского командования по развитию успеха зимней кампании оказались невыполненными. Значительная часть резервов Ставки ВГК, предназначенная для летнего наступления, была израсходована. Для их пополнения Генеральный штаб получил указания снять с Дальнего Востока 10 - 12 дивизий и не позже 11 июля начать их скрытное перемещение на запад в резерв ВГК⁴. Враг же продвинулся на глубину 500 - 650 км, прорвался к Волге и Главному Кавказскому хребту, перерезал коммуникации, связывающие центральные районы с югом страны. Общие безвозвратные потери Советских Вооруженных Сил в летне-осенней кампании составили 2064,1 тыс. человек, а санитарные - 2258,5 тыс. человек⁵ Потери вооружения достигли: 10300 танков, около 40 тыс. орудий и минометов, более 7 тыс. самолетов⁶.

Но, несмотря на тяжелые поражения, Красная армия выдержала мощный удар и в конце концов остановила противника. И, как показывает анализ приказа № 227, в нем кратко, емко и четко обозначена сложившаяся обстановка (см. ст. первая).

Преемственность идей, нашедшая отражение в приказе № 227. Он не появился в качестве исключительно нового документа. Данный нормативно-правовой акт не писался с чистого листа. В нем просматривается преемственность идей в развитии. Современный уровень накопления исторических знаний позволяет утверждать: условия войны диктовали необходимость еще большего укрепления воинской дисциплины, ужесточения мер по пресечению явлений, негативно влияющих на морально-политическое и психологическое состояние личного состава армии и флота, подрывающих у людей веру в победу. В этот опасный для страны период действия государства были адекватны природе и требованиям войны. Особое внимание уделялось ужесточению порядка и дисциплины, прежде всего в действующей армии.

В начале же войны, что представляется принципиальным подчеркнуть, положение здесь сложилось неблагополучное. С 5 по 10 июля 1941 г. за дезертирство, членовредительство, трусость, паникерство, распространение пораженческих настроений (в то время данные преступления относились к категории контрреволюционных) привлекли к уголовной ответственности 2681 человека, из них приговорили к расстрелу - 605⁷. В условиях чрезвычайно тяжелой обстановки на фронте в целях укрепления дисциплины и организованности Государственный комитет обороны (ГКО) принял 16 июля 1941 г. постановление № 169 «О строжайшем пресечении в Красной армии нарушений воинской дисциплины, об аресте и предании суду группы командования Западного фронта»⁸, а Ставка ВГК 19 августа 1941 г. издала приказ № 270 «О случаях трусости и сдаче в плен и мерах по пресечению таких действий»⁹. Требования данных документов были направлены прежде всего на повышение ответственности военнослужащих за выполнение воинского долга, пресечение трусости, дезертирства, растерянности и малодушия среди командиров и политработников. Ужесточались наказания для тех, кто нарушал требования воинской присяги, уставов и приказов. Ставка ВГК в приказе № 270, указав на возросшую роль дисциплины и организованности в бою, потребовала решительной борьбы (вплоть до расстрела на месте) с теми, кто нарушал воинскую присягу, уставы и приказы. Приказ сыграл существенную роль в повышении дисциплины, боеспособности войск.

Вместе с тем требование приказа карать трусов и изменников вызвало в армии необоснованные репрессии и грубейшее превышение власти со стороны отдельных командиров и комиссаров по отношению к подчиненным. Это вынужден был признать нарком обороны СССР в своем приказе № 0391 от 4 октября 1941 г. «О фактах подмены воспитательной работы репрессиями». В данном нормативно-правовом акте прямо указывалось, что необоснованные репрессии, незаконные расстрелы, самоуправство и рукоприкладство со стороны командиров и комиссаров нередко ведут к обратным результатам, способствуют падению воинской дисциплины и политико-морального состояния. Нарком потребовал восстановить воспитательную работу, широко использовать метод убеждения, не подменять повседневную разъяснительную работу администрированием и репрессиями¹⁰.

В то же время нельзя не отметить тот факт, что требование приказа № 270 лишать семьи сдавшихся в плен красноармейцев государственного пособия и помощи было неоправданно суровым. 24 июня 1942 г. Государственный комитет обороны принял постановление «О членах семей изменников Родины», в котором для членов семей военнослужащих и гражданских, осужденных за шпионаж в пользу Германии и других воюющих с СССР государств, переход на сторону врага, предательство или содействие немецким оккупантам, службу в карательных или административных органах немецких оккупантов на захваченной ими территории и попытку измены Родине или изменнические намерения, устанавливалась мера наказания - ссылка в отдаленные местности СССР на срок до пяти лет¹¹. Подобную меру если и можно как-то понять, но ни в коем случае нельзя оправдать и простить, даже в тяжелейшей ситуации, сложившейся на советско-германском фронте в 1942 г., когда перед СССР в очередной раз реально стоял вопрос - «Быть или не быть?».

Однако упомянутое выше постановление ГКО вполне логично вытекает из предшествующих политических практик коммунистического руководства нашей страны. Здесь прежде всего следует вспомнить учение Маркса и Энгельса о классовой борьбе и диктатуре пролетариата, естественным образом воплотившееся после Октябрьской революции в Красный террор (1917 - 1924), на вершине которого, как Эверест над Гималаями, возвышается бессмысленное убийство семьи тогда уже бывшего царя Николая Второго. Тогда же, в 1919 году, «злой гений революции» Л.Д. Троцкий вводит в оборот термин «семьи изменников», под которыми понимались дезертиры и бойцы, перешедшие на сторону врага. Означенные семьи предлагалось «немедленно арестовывать». В конечном итоге в довоенном советском законодательстве, начиная с УК РСФСР в редакции 1926 года, закрепились положения, предусматривающие ответственность не только т.н. «врагов народа», но и членов их семей (ст. 58-1в).

В данной связи следует, наконец, отказаться от хрущевско-горбачевской мифологемы неких «извращений сталинизма», предполагающей отход И.В. Сталина от «единственно истинного» марксистско-ленинского учения. Напротив, реальными извратителями данного учения являются упомянутые выше лидеры СССР, в то время как И.В. Сталин действовал вполне в духе ортодоксального марксизма, напоминая этим Игнатия Лойолу, основателя Ордена иезуитов, как-то провозгласившего, что «цель оправдывает средства, если цель - спасение души». Правда, у большевиков была иная цель - коммунистическое «светлое будущее». Что же касается истинной цели упомянутой выше практики наказания «членов семей изменников Родины», то она вполне очевидна: семьи военнослужащих фактически оказывались в положении заложников, поэтому боец, реально заботящийся о своей семье, предпочтет смерть в бою сдаче в плен либо переходу на сторону врага. Примечательно, что подобного рода институты заложничества в тех или иных формах существовали практически повсеместно на протяжении большей части истории цивилизованного человечества, причем активизация их использования обычно происходила в периоды военных конфликтов.

Партийно-политическая работа вокруг приказа № 227. Так называемые либеральные историки, как правило, игнорируют или фальсифицируют то, что очень хорошо заметил Г.К. Жуков: «Приказ был подкреплен усиленной партийно-политической работой в войсках»¹². И это действительно так. В войсках, непосредственно в частях и подразделениях, оперативно была развернута работа по разъяснению приказа, значения упорной обороны каждого рубежа родной земли. По указанию ЦК ВКП (б) на фронт выехали партийные работники, известные писатели и общественные деятели. Призывы к стойкости и мужеству звучали в обращениях Военных советов фронтов и армий, приказах командующих, не сходили в те дни со страниц центральных газет, всей фронтовой печати. Материалы, пропагандировавшие приказ № 227, публиковала «Правда». Так, в статье «Стойкость - мать победы», опубликованной 30 июля, подчеркивалось, что от бойца сейчас требуется стойкость и еще раз стой- кость¹³. А 15 августа 1942 г. «Правда» писала: «Ни шагу назад! Вот лозунг, которому должна быть сейчас подчинена вся политическая работа на фронте»¹⁴.

Может послужить хорошей информацией к размышлению и директива начальника Главного политического управления РККА А.С. Щербакова № 09 от15 августа 1942 г. «О политической работе по выполнению приказа НКО № 227 от 28 июля 1942 г.». Ее направили Военным советам и начальникам политических управлений фронтов, военных округов и армий. Приведем полностью текст данного уникального документа:

Проверкой установлено, что некоторые члены Военных советов, начальники политорганов и военкомы соединений до конца не поняли военного и политического значения приказа народного комиссара обороны № 227 и ограничились формальным зачтением его личному составу.

Многие политорганы всю работу по доведению и выполнению приказа свели к очередной кампании, оторвали доведение и разъяснение приказа от организационных мероприятий, вытекающих из приказа.

Некоторые члены Военных советов создание заградотрядов и подбор командно-политического состава для штрафных батальонов и рот нередко передоверяют второстепенным лицам, а политорганы не оказывают командованию должной помощи в этой работе. Это приводит к тому, что в заградотряды нередко направляются плохо обученные, недисциплинированные красноармейцы, не знающие русского языка и не участвовавшие в боях. Партийно-комсомольская прослойка в заградотрядах, как правило, крайне низка.

Отдельные члены Военных советов и начальники политорганов по-прежнему либеральничают с трусами, паникерами и нарушителями воинского долга. Они, видимо, не понимают, что выполнение приказа товарища Сталина немыслимо без острой борьбы против элементов, сопротивляющихся наведению порядка и дисциплины в армии.

Есть и такие комиссары и политработники, которые мирятся с настроениями благодушия и успокоенности, имеющимися у некоторой части командно-политического и рядового состава. Вместо того чтобы решительно вытравить эти опасные явления, они фактически поощряют вредную болтовню о том, что приказ относится главным образом к частям, ведущим активные боевые действия.

Все эти недостатки явились главным образом следствием того, что многие военкомы и политорганы, очевидно, не поняли, что приказ товарища Сталина является основным военно-политическим документом, определяющим боевые задачи всей Красной Армии и содержание партийно-политической работы на ближайший период войны.

Главное политическое управление Красной Армии предлагает:

1. Решительно покончить с кампанейщиной в доведении и разъяснении приказа НКО № 227, ликвидировать разрыв между агитационной работой и организационными мероприятиями по проведению приказа в жизнь.

2. Непрестанно и систематически разъяснять личному составу военный и политический смысл и требования приказа товарища Сталина. На героических примерах стойкого и доблестного поведения в бою как отдельных военнослужащих, так и подразделений изо дня в день воспитывать у бойцов ясное понимание того, что теперь военное и внешнеполитическое положение нашей Родины в большей мере зависит от выполнения каждым бойцом, командиром и политработником своего долга, от неуклонного и точного проведения в жизнь приказа товарища Сталина.

3. Направить патриотический подъем и возросшую политическую активность красноармейских масс на оживление боевой деятельности частей по истреблению фашистских захватчиков, на совершенствование боевой выучки войск, на создание и усовершенствование оборонительных рубежей, на упорное сопротивление врагу, на организацию массового движения снайперов - истребителей фашистов.

4. Членам Военных советов и начальникам политорганов принять личное участие в отборе людей для заградотрядов и командно-политических кадров для штрафных батальонов и рот, не передоверяя это политически важное дело второстепенным работникам.

5. Всем политработникам, партийным и комсомольским организациям активно помогать командирам в наведении строжайшего порядка и суровой дисциплины в частях. Вытравить благодушие и самоуспокоенность прежде всего в среде командно-политического состава, повседневно воспитывая личный состав в духе большевистской бдительности, веры в свои силы и понимания каждым воином задач, стоящих перед частью и подразделением.

О выполнении приказа № 227 и ходе политической работы по его разъяснению продолжать информацию ГлавПУ РККА ежедневно»¹⁵.

Видимо, тема партийно-политической работы вокруг приказа № 227 еще ждет своего исследователя...

Относительно реакции на приказ № 227, наблюдавшейся по горячим следам после выхода его в свет, приходится констатировать, что так называемые либеральные историки не любят оперировать оценками участников Великой Отечественной войны, данными не постфактум, а по горячим следам. А ведь именно эти оценки позволяют не только воссоздать событийную канву, связанную с анализируемым в настоящей статье приказом, но и раскрыть некоторые историко-психологические аспекты рассматриваемой проблемы. Так, небезынтересно, что сильное впечатление приказ № 227 произвел на знаменитого советского писателя и поэта, фронтового корреспондента К.М. Симонова. Его начальник, главный редактор газеты «Красная звезда» Д.И. Ортенберг, вспоминал: «Из поездки на фронт возвратился Константин Симонов и вручил мне очерк «В башкирской дивизии». Сказал, что напишет еще два очерка. А на второй день принес не очерк, а стихи «Безымянное поле». Это стихотворение он начал писать, прочитав приказ № 227, еще в пути. Первые беспощадные, горькие строфы стихотворения были созвучны приказу, как бы дополняли его еще одним мотивом - голосом погибших воинов»¹⁶. И это действительно так:

Опять мы отходим, товарищ,

Опять проиграли мы бой,

Кровавое солнце позора

Заходит у нас за спиной.

Ты слышишь, товарищ, ты слышишь,

Как мертвые следом идут,

Ты слышишь: не только потомки,

Нас предки за это клянут¹⁷.

Уместно (в контексте изложенного выше) проанализировать уникальный документ (см. табл.1).

Конечно, здесь можно подойти к трактовке материала с сугубо количественных параметров: положительных оценок - 5; отрицательных - 7. То есть 2:0 в пользу отрицательных аспектов. Но это будет как раз в духе методологии фальсификаторов. Качественный же анализ как положительных, так и отрицательных оценок приказа № 227, приведенных в таблице 1, показывает, что здесь есть интересные нюансы:

во-первых, одна положительная оценка дана на митинге (вряд ли там следовало ожидать критических высказываний, так как это прямая дорога в трибунал);

во-вторых, в отрицательных высказываниях присутствуют элементы здоровой критики по существу («сейчас этот приказ малодействительный, потому что поздно издан»);

в-третьих, высказыванием с ярко выраженной антисоветской окраской (по меркам того времени) можно квалифицировать только мнение Галето: «Вот приказ о дисциплине издали, а не выпустили приказ, чтобы хлеба больше давали.» (кстати, особисты подготовили материал для передачи в трибунал только на одного Галето¹⁸).

Так что реакция личного состава войск действующей армии на приказ № 227 - довольно сложная проблема, требующая специального исследования (желательно в формате исторической психологии). И однозначные оценки по принципу «черное» - «белое», думается, здесь неуместны.

Относительно оценок приказа № 227, содержащихся в ряде небезынтересных эго-документах, приходится констатировать, что они разнятся у авторов, занимавших различное служебное положение в Красной армии (см. табл. 2, 3, 4, 5).

Таблица 1

Докладная записка «О реагированиях личного состава частей Сталинградского фронта на приказ НКО № 227», представленная 8 августа заместителем начальника Особого отдела НКВД Сталинградского фронта старшим майором госбезопасности В.М. Косолаповым заместителю народного комиссара внутренних дел СССР комиссару государственной безопасности 3 ранга В.С. Абакумову

штрафное формирование красная армия

Таблица 2

Оценки приказа №227, данные военачальниками, игравшими значительную роль в командовании Красной армией в период Великой Отечественной войны, постфактум, с определенной временной дистанции

Источник: Сталинградская эпопея. Впервые публикуемые документы, рассекреченные ФСБ РФ. Воспоминания фельдмаршала Паулюса; Дневники и письма солдат РККА и вермахта. Агентурные донесения. Протоколы допросов. Докладные записки Особых отделов фронтов и армий. М.: Звонница-МГ, 2000. С.166, 168.

Конечно, выше приведены сведения из эго-документов. Следовательно, необходимо применять коэффициент корреляции для подобного рода информации, соблюдая при этом элементарные требования исторического источниковедения¹⁹. Например, все мемуары крупных полководцев Великой Отечественной войны, изданные в советской период, побывали до их выхода в свет в жестких тисках цензуры. Поэтому не случайно так отличаются оценки приказа № 227, данные Г.К. Жуковым. Во второй оценке (для печати в 1956 г. не предназначалась) просматривается политическая конъюнктура в плане развертывающейся кампании по разоблачению культа личности И.В. Сталина, старт которой был дан секретным докладом Н.С. Хрущева на XX съезде КПСС (февраль 1956 г.)²⁰. Нельзя забывать и о временной дистанции. Все оценки этого знаменитого приказа даны постфактум.

Однако изложенное выше не дает оснований так называемым либеральным историкам умалчивать, игнорировать или просто фальсифицировать факт того, что есть различные оценки приказа № 227, данные участниками Великой Отечественной войны, занимавшими в то время различные ступени на должностной лестнице.

Таблица 3

Оценки приказа № 227, данные участниками войны, являвшимися должностными лицами в оперативном и тактическом звеньях

Источники: Василевский А.М. Дело всей жизни. 6-е изд. М., 1989 [Электронный ресурс] Электронная библиотека RoyalLib.com [сайт]. URL: http://royallib.com/book/vasilevskiy_aleksandr/delo_vsey_gizni. html (дата обращения: 16.02.2023); Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. В 3 т. Т. 2. 10-е изд., доп. по рукописи автора. М., 1990. С. 286; Непроизнесенная речь Г.К. Жукова (май 1956) // Сталин И.В. Соч. Т.18. Тверь, 2006. С. 692-702 (приложение) [Электронный ресурс]. Библиотека Михаила Грачева [сайт] URL: http://grachev62.narod.ru/stalin/t18/t18_279.htm (дата обращения: 16.02.2023). Речь планировалось произнести на Пленуме ЦК КПСС в мае 1956 г., который не состоялся. - Г.И., ТФ. См. также: Проект выступления Георгия Жукова на Пленуме ЦК КПСС 1956 года // Российская газета. 2013. 13 марта. Интернет-версия [URL: https://rg.ru/2013/03/13/jukov.html (дата обращения:16.02.2023]; Штеменко С.М. Генеральный штаб в годы войны. М., 1975.С. 97.

Источники: ВИЖ. 1988. №8. С.76-77; Москаленко К. На юго-западном направлении. 1941 - 1943. Воспоминания командарма. Кн. 1. М., 1973. Стр. 283, 284.

Что так упорно не желают замечать фальсификаторы, рассуждая о штрафных батальонах и штрафных ротах?

Итак, повторим еще раз, не побоявшись упреков в тавтологии, что история штрафных формирований Красной армии начинается с приказа № 227. В нем есть такие пункты:

Военным советам фронтов и прежде всего командующим фронтами: «Сформировать в пределах фронта от 1 до 3 (смотря по обстановке) штрафных батальонов (по 800 человек), куда направлять средних и старших командиров и соответствующих политработников всех родов войск, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на более трудные участки фронта, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления против Родины»²¹;

Таблица 4

Оценки приказа № 227, данные солдатами и офицерами частей и подразделений

Военным советам армий и прежде всего командующим армиями: «Сформировать в пределах армии от пяти до десяти (смотря по обстановке) штрафных рот (от 150 до 200 человек в каждой), куда направлять рядовых бойцов и младших командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на трудные участки армии, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления перед Ро- диной»²².

Фальсификаторы всех мастей и оттенков не видят, а вернее не желают видеть, очевидного. Простейший текстологический анализ пунктов приказа, означенных выше, показывает, что в них четко определены:

- демаркационная линия между понятиями «штрафной батальон» и «штрафная рота»: во-первых, по ответственности должностных лиц и органов за их формирование; во-вторых, по численным показателям для формирования; в-третьих, по должностному статусу штрафников;

- состав нарушения дисциплины, за которое лица, их совершившие, направлялись в штрафные батальоны и роты (причем здесь уже нет никакой демаркации по категориям личного состава);

- возможность искупить кровью свои преступления перед Родиной.

Таблица 5

Оценки приказа №227, данные постоянным составом штрафных подразделений

В приказе № 227 имеется ссылка на опыт противника, который практиковал использование штрафных батальонов. Но фальсификаторы стараются этого не замечать. Например, автор сценария фильма «Штрафбат» Э. Володарский утверждал, что «в гитлеровских войсках штрафников не было»²³. Он при этом насилует историческую истину. Э. Володарскому и ему подобным, вероятно, не знаком такой авторитетный источник, как военный дневник начальника Генерального штаба сухопутных войск вермахта генерал-полковника Ф. Гальдера. В нем, в частности, имеется такая запись (датирована 1 августа 1941 г.): «...г) Штрафной батальон до настоящего времени имел 25 процентов потерь, в качестве пополнения поступило 170 человек; д) Особый полевой батальон (батальон, укомплектованный штрафниками) был использован на Западе для работ по разминированию. Для разминирования района прошедших боев используются 450 человек»²⁴. В качестве аргумента, опровергающего ложь

Э. Володарского и ему подобных, приведем и такие данные, фигурирующие в современной историографии: в декабре 1940 г. в германской армии были сформированы исправительные (испытательные) части в составе пехотных батальонов 500, 540, 550, 560, 561 - все для «неполитических штрафников». Они впоследствии применялись на Восточном фронте²⁵. Ф. Гальдер в своем дневнике 9 июля 1941 г. приводит выдержку из доклада начальника организационного отдела ОКХ генерал-майора В. Буле: «Организация “Штрафные батальоны” оказалась хорошей идеей». И здесь же примечание немецкого издательства: «В штрафных батальонах солдаты, осужденные военно-полевым судом, могли реабилитироваться»²⁶.

В свете изложенного выше становится понятным, почему И.В. Сталин в своем приказе апеллирует к опыту вермахта. Кроме того, следует заметить, что штрафные подразделения применялись в различных армиях мира и значительно раньше. В Красной же армии впервые штрафные формирования появились в годы Гражданской войны. Одним из первых документов, ставших основой для их создания, можно считать распоряжение № 262 председателя Реввоенсовета Республики Л.Д. Троцкого, направленное 13 января 1919 г. реввоенсовету 9-й армии. «В Камышинской группе разбежался 1-й Камышинский полк из местных уроженцев, преимущественно кулаков. Мною приказано дезертиров извлечь, разыскать и после наказания наиболее виновных составить из остальных штрафные роты или штрафной батальон, смотря по числу. Опыт показал, что такие штрафные части из условно осужденных дезертиров сражаются потом храбро и становятся даже примерными частями. Но необходимо перевести означенные части из камышинского на другой фронт. Считаю наиболее целесообразным перевести на балашовский фронт, как ближайший, с тем, чтобы вы отсюда удалили в распоряжение камышинского командующего соответственные же части, по возможности штрафные роты. Предлагаю по поводу этого сговориться с командованием Камышинской группы»²⁷.

Небезынтересный факт: еще до издания приказа № 227 в 42-й армии Ленинградского фронта 25 июля 1942 г. была создана первая штрафная рота. 28 июля, в день подписания приказа № 227, в действующей армии было создано 5 отдельных штрафных рот, 29 июля - 3 отдельных штрафных батальона и 24 отдельные штрафные роты, 30 июля - 2 отдельных штрафных батальона и 29 отдельных штрафных рот, а 31 июля - 19 отдельных штрафных рот²⁸.

Необходимо подчеркнуть, что ложь фальсификаторов убедительно разоблачается анализом «Положения о штрафных батальонах Действующей армии», утвержденного Приказом наркома обороны СССР № 298 от 28 сентября 1942 года. Из него вытекает следующее:

- штрафные батальоны находятся в ведении военных советов фронтов. В пределах каждого фронта создаются от одного до трех штрафных батальонов, смотря по обстановке. Штрафной батальон придается стрелковой дивизии (отдельной стрелковой бригаде), на участок которой он поставлен распоряжением военного совета фронта (спрашивается, откуда в воспаленном мозгу фальсификаторов появились штрафные бригады?). Срок пребывания в штрафбатах определялся от 1 до 3-х месяцев;

- за неисполнение приказа, членовредительство, побег с поля боя или попытку перехода к врагу командный и политический состав штрафного батальона обязан применить все меры воздействия вплоть до расстрела на месте. За боевое отличие штрафник может быть освобожден досрочно по представлению командования штрафного батальона, утвержденному военным советом фронта. За особо выдающееся боевое отличие штрафник, кроме того, представляется к правительственной награде. Все освобожденные из штрафного батальона восстанавливаются в звании и во всех правах. Штрафники, получившие ранение в бою, считаются отбывшими наказание, восстанавливаются в звании и во всех правах и по выздоровлении направляются для дальнейшего прохождения службы, а инвалидам назначается пенсия из оклада содержания по последней должности перед зачислением в штрафной батальон. Семьям погибших штрафников назначается пенсия на общих основаниях со всеми семьями командиров из оклада содержания по последней должности до направления в штрафной батальон²⁹.

Относительно штрафных рот соответствующим нормативно-правовым актом устанавливалось, что они находятся в ведении военных советов армий. В пределах каждой армии создаются от пяти до десяти штрафных рот, смотря по обстановке. Штрафная рота придается стрелковому полку (дивизии, бригаде), на участок которого она поставлена, распоряжением военного совета армии. Права штрафников из рот в основном были аналогичны правам штрафников из батальонов³⁰.

Нельзя не заметить, что фальсификаторы запустили такую наглую ложь: штрафники выиграли Великую Отечественную войну. Они возвели ее в своих инсинуациях в статус истины в последней инстанции. И ясно, что либеральные историки не хотят сознательно замечать статистику, которая опровергает напрочь их наглую ложь: к концу 1942 г. в Красной Армии насчитывалось 24993 штрафника. В 1943 г. их количество возросло до 177694 человек, в 1944 г. - уменьшилось до 143457, а в 1945 г. - до 81766 человек. Всего же в годы Великой Отечественной войны в штрафные роты и батальоны было направлено 427910 человек.

Если судить по сведениям, включенным в Перечень № 33 стрелковых частей и подразделений (отдельных батальонов, рот, отрядов) действующей армии, составленный Генеральным штабом в начале 60-х годов XX века, то во время Великой Отечественной войны было сформировано 65 отдельных штрафных батальонов и 1028 отдельных штрафных рот; всего 1093 штрафные части³¹. В целом штрафники составляли 1,24% от числа военнослужащих, прошедших через советские вооруженные силы за годы войны³². Штрафбаты согласно приказу могли составлять от 0,2 до 0,6%, штрафные роты - от 0,75 до 2% численности армии³³. Если следовать логике лгунов-фальсификаторов, то именно эти 1,24% бойцов выиграли войну? Абсурд как с логической, так и с исторической точки зрения виден в данном случае невооруженным глазом.

Причем этот абсурд подтверждается еще и тем, что тактические возможности штрафных частей были весьма скромными. Представляя собой обычные стрелковые формирования (по штату: штрафбат - 905 человек; штрафрота - 235 человек³⁴), чаще всего неполного состава, они были не в состоянии решить сколько-нибудь масштабные боевые задачи³⁵. Их использовали в интересах соединений и частей, которым они временно придавались: штрафной батальон - стрелковой дивизии, рота - стрелковому полку. При соответствующей подготовке и умелом командовании они могли успешно решить пусть частные, но важные боевые задачи - прорывали неприятельскую оборону, штурмовали опорные и населенные пункты, захватывали «языков», вели разведку боем³⁶.

Пытаются фальсификаторы муссировать и тему направления военнослужащих-женщин в ОШБ и ОШР. Действительно, как установил Ю.В. Рубцов, направление женщин-военнослужащих в штрафные части продолжалось и после того, как до командования, кадровых и военно-судебных органов была доведена директива начальника Управления военных трибуналов от 5 октября 1943 г., в которой, напомним, содержалось указание женщин в эти части не направлять. Потребовался специальный приказ наркома обороны № 0244 от 6 августа 1944 г., который прямо запрещал направлять женщин в штрафные части³⁷. Ясно, что об этом специальном приказе фальсификаторы предпочитают умолчать.

Есть еще неудобные факты для фальсификаторов:

- в дни, когда личный состав не участвовал в боевых действиях или не находился на марше, штаб организовывал процесс боевой учебы. Это еще одна черта, роднящая штрафные формирования с обычными линейными частями³⁸;

- в политико-воспитательной работе со штрафниками учитывались: социально-демографические характеристики личного состава, особенности правового статуса переменников, необходимость для них в течение ограниченного срока в один - три месяца проявить себя с лучшей стороны, а также повышенная сложность боевых задач, которые ставились перед штрафными формированиями³⁹. Причем партийно-политическая, воспитательная работа не ориентировалась на репрессивный уклон⁴⁰.

Фальсификаторы также не понимают, а вернее не желают понимать, следующее:

- в боевой деятельности ОШБ и ОШР наблюдалась определенная разница. Штрафным батальонам ставились более сложные задачи, и не только из-за того, что они численно и огневой мощью превосходили роты. Главное - переменный состав отличался высокой квалификацией, ведь все воевавшие в его составе были в своем большинстве профессиональными военными, кадровыми офицерами⁴¹;

- жившие по общевоинским уставам штрафные части представляли собой особые воинские формирования в составе действующей армии, предназначенные не для изоляции осужденных военнослужащих от общества, а для привлечения лиц, совершивших дисциплинарные проступки, воинские и общеуголовные преступления, к защите Отечества с оружием в руках в наиболее тяжелых и опасных условиях военных действий. Особенность, специфика штрафных формирований состояла в том, что они одновременно представляли собой и форму применения уголовно-правового института отсрочки исполнения приговора до окончания военных действий, и институт дисциплинарной ответственности⁴²;