История канонизации Феодора Ушакова в РПЦ

В конечном счете, Российская империя покинула антифранцузскую коалицию, руководствуюсь неблаговидными действиями союзников, воспринимаемых зачастую как предательство.

Тем не менее, экспедиция способствовала укреплению отношению балканских славян и русского народа. Население Ионических островов сохраняет память об адмирале Ушакове по сей день, что выразилось в установлении памятника Федору Федоровичу на острове Корфу в 2002 году.

Важнейшие личностные качества адмирала Ушакова можно вывести из факта его уникальных побед и канонизации.

Как командир Ф.Ф. Ушаков выделялся строгостью к матросам, офицерам и самому себе2. Если первое было вполне естественно на флоте, то строгость к офицерам встречалась не часто, а высокий уровень самоотдачи и требовательность к себе качество редкое в любой эпохе. При этом об Ушакове отзывались как о человеке великодушном и справедливом, что отражалось во многих его письмах, приказах, прошениях. Особенно это ярко проявится по уходу его с военной службы.

Ушаков не допускал пьянство в своем флоте, запрещая матросам пить больше положенной нормы. За пьянство подчиненных подвергал наказаниям и взысканиям командиров, требовал бережного отношения к здоровью кадров.

Ушаков лично занимался проблемой сохранения здоровья рядовых матросов. В 1792 году он выделил из собственных денег более тринадцати тысяч рублей на закупку качественного продовольствия и содержание госпиталей должном состоянии. «По случаю ж недостатка в деньгах по необходимости к сбережению служителей в здоровье отпускаю я из собственных своих денег тринадцать тысяч пятьсот рублей, из которых велено десять тысяч отпустить в контору Севастопольского порта для покупки свежих мяс, а три с половиною тысячи госпитальному подрядчику…для содержания госпиталей…»1. В средиземноморской кампании, где продовольственное положение флота оказалось довольно затруднительным, адмирал многократно выдавал собственные деньги для закупки продуктов. За качеством питья, пищи, госпиталей и жилья Ушаков следил сам регулярными проверками, что было характерно для весьма немногих командующих того времени.

Ушаков боролся с азартными играми среди подчиненных, особенно матросов. Запрету на карточные игры в среде матросов посвящены многие приказы адмирала. Так, например, в марте 1792 года Ушаков распорядился: «В прошлых годах приказами от меня наистрожайше в командах подтверждено, чтобы за служителями по командам иметь прилежное смотрение и в карты не играть и сборища для того делать не допускать, но ныне собрание картёжников беспрерывно бывает в лощине артиллерийской бухты, в закрытых между горами местах…».

Крайне требователен адмирал был к уровню выучки матросов и командиров.

Особенно ярко это проявлялось в обучении стрельбе и управлению кораблями.

Личное отношение Федора Федоровича к матросам было на много более сдержанным, чем у часто сопоставляемого с ним Суворова, что во многом объяснялось его суровостью и невысокой общительностью, широко известных на флоте. Не смотря на это, Ушаков пользовался высокой популярностью, как у матросов, так и офицеров. Однако прямота и правдивость на фоне строгости к командирам приводили к конфликтам, как с начальством, так и с подчиненными офицерами. Так во время войны с Турцией в 1787-1792 годах Д.Н. Сенявин от недовольства требовательностью адмирала писал жалобы Потемкину, в которых обвинял Ушакова жесткости и нерешительности, которая, по словам офицера, привела к упущению значительных выгод в военных операциях. Этот поступок был оценен моряками как крайне низкий. Однако Ушаков позднее забыл о конфликте с Сенявиным после его успешных действий в Средиземноморской кампании.



1.2 Последние годы жизни - подвижничество

По окончании Средиземноморского похода Ф.Ф. Ушаков приступил к ремонту и восстановлению флота, а также к подготовке его к возможному новому походу в Средиземное море. Однако в результате переворота 11 марта 1801 года Павел I был убит. Императором стал его сын Александр. Он кардинально изменил внешнюю политику Российской империи. В связи, с чем эскадра осталась на базах, а сам Ушаков фактически оказался «не у дел».

Не имея покровительства предыдущего императора, Ушаков поздравил Александра с вступлением на престол, принеся заверения в своей преданности. Император на послание Ушакова ответил: «Господин адмирал Ушаков, мне приятно было видеть усердие Ваше, изображенное в поздравлении Вашем со днем моей коронации, примите истинную благодарность мою и уверение, что я всегда пребываю Вам доброжелательный».

В мае 1802 года Ушакова переводят в Санкт-Петербург и назначают на командование гребным флотом Балтики. Назначение принято считать не соответствующим чину и заслугам адмирала, и истолковывается оно часто как опала. При этом некоторые исследователи утверждают, что такая трактовка событий не соответствует реальным мотивам Александра I и его двора. Предполагается, что перевод Ф.Ф. Ушакова был вызван не соображениями личной неприязни к адмиралу, а потерей значимости военно-морского флота в глазах правящих кругов и государя лично, вследствие чего флот «…был отдан на откуп чиновникам и иностранцам, причем не самым лучшим их представителям… боевые генералы были поставлены на вторые роли или вовсе оттеснены в сторону, а некогда могучий русский флот стал приходить в упадок».

В декабре 1801года адмирал прибыл в столицу, где уже в начале января 1802 года получил аудиенцию вдовствующей императрицы Марии Федоровны.

Первое, что сделал адмирал в столице - распорядился об устройстве осиротевших после смерти его родного брата Ивана племянников.

Необходимо заметить, что, устраивая по мере своих возможностей судьбу племянников, адмирал не «выбивал» для них чинов, а только рекомендациями и прошениями способствовал их принятию в корпуса и на флотскую службу.

Жизнь адмирала в столице была наполнена «заботой о ближнем»: материальным обеспечением трех племянников и племянницы, которые, будучи принятыми в корпуса и училище, оставались на иждивении Федора Федоровича, помощью обездоленным, часто посещавшим его дом и получавшим деньги, одежду или ходатайство перед более богатыми господами.

27 сентября 1804 года Федор Федорович назначается руководителем Санкт- Петербургских флотских команд. 30 октября получает должность председателя комиссии «по производству в классные чины шкиперов, унтер-офицеров и клерков Балтийских и Черноморских портов».Можно было бы предположить, что для адмирала все складывалось благополучно, тем более, что место в комиссии давало все возможности легко организовать продвижение по службе племянников. Однако Ушаков был крайне недоволен положением дел. Во флоте наблюдался упадок, талантливые адмиралы уходили со службы.

В конце 1806 года адмирал, сославшись на «телесную и душевную болезнь», подает прошение об отставке.

Покинув службу, Ушаков не спешил уезжать и столицы, продолжая помогать своим племянникам. Тем более, что адмиралу было некуда ехать: родовое имение, принадлежащее ему, было занято вдовой его двоюродного брата, которую он не мог позволить себе ни стеснить, ни тем более выселить.

По этой причине Ушаков приобретает участок земли в 160 десятин в Тамбовской губернии Темниковского уезда в селе Алексеевка недалеко от Санаксарского монастыря, где когда-то был настоятелем его родной дядя - отец Феодор.

Пока вопрос о приобретении земли решался, Федор Федорович оставался в столице, и, как и ранее, был всех церемониальных приемов дворца.

В октябре 1809 года погиб старший племянник, утонув при штормовой погоде.

Случившееся вероятно натолкнуло Ушакова на вопрос, что он оставит своим племянникам, так как в мае 1809 года он написал завещание.

В деревнях унаследованных и приобретенных Ушаковым состояло около 200 душ, общая стоимость оценивалась в 200 тысяч рулей. Для чина, которым обладал Ушаков, это было не много. Большую часть своей собственности Федор Федорович раздал племянникам, оставив себе только небольшое имение в Тамбовской губернии.

После устроения, насколько это было в его силах, судьбы своих племянников адмирал не нашел нужным остаться в столице. Поэтому он подал свой петербургский дом, двухместную английскую карету и уехал в Тамбовскую губернию. С этого момента у Ушакова начался размеренный деревенский быт. По воскресеньям и праздничным дням он посещал Санаксарский монастырь.

В Санаксаре был похоронен дядя адмирала так же Феодор Ушаков, бывший многие годы монахом в этом монастыре и посвятивший свою жизнь развитию обители, пришедшей в сравнительное запустение за предшествующие десятилетия.

По воспоминаниям современников, адмирал простаивал всю службу вместе с монахами. В Великий пост не менее недели жил в монастыре. В общении с монахами Ушаков услышал много рассказов о жизни своего дяди - иеромонаха Феодора.

Федор Федорович не жалел денег на благотворительность и с огромным участием относился обращавшимся к нему за помощью людям.

С приближением Отечественной войны жизнь адмирала стала более напряженной. Ушаков с тревогой и раздражением наблюдал за тем, что происходило в России и мире. На юге была война с Османской империей, на западных границах увеличивалась угроза новой войны с Францией. Адмирал полагал, что ударив Черноморским флотом по Константинополю, можно довольно быстро вывести турок из войны, сосредоточив силы и внимание на французах. Но командующий Черноморским флотом адмирал маркиз И. И. Траверсе - уроженец Франции имел другое мнение.

Независимо от Ушакова генерал П. И. Багратион писал М. Б. Барклаю-де- Толли: «… А мы свой Черноморский флот пошлем к Константинополю и велеть жечь; наш флот не слабее турецкого и лучше; что его гнить на месте без дела и без пользы, но дайте команду опытному старому Ушакову или Сенявину, я Вам отвечаю моею головою, что сия экспедиция, и в сем случае не слушаться никак маркиза».

Желаемой реакции на высказанные соображения не последовало. Война с турками продолжилась еще полгода, Российская империя не смогла в достаточной мере подготовиться к вторжению наполеоновских войск.

Война 1812 года стала общенародной. В Тамбове организовали ополчение, как по всей стране. В июле Ф.Ф. Ушаков получил письмо Чубарова - предводителя дворянств Тамбовской губернии. Тот приглашал адмирала к участию в собрании дворян для решения вопроса о защите страны. В письме говорилось: «Долговременная опытность службы вашей и отличное усердие ваше перед престолом Российской державы, ваши доказанные, да подадут в присутствии всего дворянства твердые способы к ревностным подвигам на пользу общую подвигнуть всех к благодетельным пожертвованиям, и да вдохнут они готовность в сердце каждого из дворян принять на службу к спасению Отечества и к сохранению собственной своей безопасности…».

Федор Федорович был вынужден отказаться от участия, в связи с болезнью, о чем искренне сожалел. При этом он был выбран командиром ополчения. На это адмирал ответил: «За избрание меня губернским начальником над новым внутренним ополчением по тамбовской губернии, за благосклонное обо мне мнение и за честь с деланную приношу всепокорнейшую мою благодарность. С отличным усердием и ревностью желал бы я принять на себя сию должность и служить Отечеству, но с крайним сожалением за болезнью и великой слабостью здоровья принять ее на себя и исполнить никак не в состоянии и не могу».

Оставшись в деревне, Ушаков сделал свой вклад борьбу с врагом. За его счет был построен госпиталь. Две тысячи рублей он отдал на обмундирование и вооружение первого Тамбовского полка. Как и прежде, адмирал помогал всем, кто к нему обращался с просьбами.



2. Образ Ф.Ф. Ушакова в науке и искусстве

2.1 Ушаков в художественной и публицистической литературе, изобразительном искусстве и кино

На протяжении последних двухсот лет было издано много трудов биографов и публицистов, посвященных Федору Федоровичу Ушакову. Эти работы можно разделить на следующие группы: труды дореволюционных писателей, работы, вышедшие в 1940 - 1950-е годы, а также труды последних 30 - 40 лет.

Первую группу составляют работы Р.К. Скаловского1,В.П. Ильинского, Е. Метаксы. Они написаны в дореволюционных научных традициях, довольно подробно и тщательно, но нередко «с ура патриотических позиций» передают исторические события. Довольно ярко это проявляется в труде Р.К. Скаловского.

Работы Метаксы представляют особую ценность, по той причине, что являются воспоминаниями очевидца Средиземноморской кампании. Однако этот же факт является недостатком, позволяющим предполагать некоторый субъективизм со стороны автора.

Труд Ильинского при хорошем издании не на много дополнил имевшиеся данные.

Ни один из трудов не дает полноценного анализа событий похода и действий адмирала Ушакова. В ту эпоху еще не было достаточных методов, которые могли позволить выполнить такую задачу, даже понятие «теории оперативного искусства» появилось значительно позднее.

В Советском Союзе довольно долго отсутствовали соответствующие публикации о Ф.Ф. Ушакове. Писатели начинают уделять внимание его персоне только с началом Великой Отечественно Войны. Важнейшими можно назвать в этой категории работы Г.П. Шторма4, В.Л. Снигерева1, А.И. Зонина2, Ф.В. Носова.

При прочтении этих работ может возникнуть мнение, что их писали по специальному заказу политически ангажированные, а не объективные исследователи. В угоду государственной идеологии искажались не только возможные мысли и оценки, принадлежащие флотоводцу, но и факты его жизни. На наш взгляд, ничего научного и нового данные работы не внесли, за исключением освещения отдельных событий того времени.

Третья группа написана в последние двадцать лет минувшего века. Это работы П.П. Смирнова3, В.Г. Трухановского4, В.Д. Овчинникова5. Для перечисленных работ характерны: детальная реконструкция отельных периодов жизни адмирала, новый, более реалистический, взгляд на известные события, широкое привлечение архивных материалов и работ дореволюционного периода. Кроме того, предпринимаются отельные попытки изучения социально- психологических аспектов воздействия образа Ушакова и его духовного наследия на формирование исторического и общественного сознания. В указанном плане отличаются полнотой описания хорошо изданные работы В.Д. Овчинникова.

Особняком в третьей группе стоит книга, изданная Русской Православной Церковью в связи с канонизацией адмирала Ушакова. Аналогичное произведение издано и Украинской Православной Церковью в 2002 г. В этих книгах биография - житие - адмирала рассматривается в неразрывной связи с церковными добродетелями, которыми обладал выдающийся флотоводец. По неясным пока причинам ни в одной из них по существу не освещается Итальянская кампания.

До сих пор остаются невыясненными некоторые стороны жизни Ф.Ф. Ушакова. Например, психологические особенности характера и их влияние на отношения с начальниками и подчиненными, состояние здоровья, личная жизнь на берегу, ведение хозяйства во время службы и после нее, служба в Санкт- Петербурге. Но биографический образ адмирала в настоящее время все-таки можно считать достаточно ярким и объективным. Принимая во внимание растущий интерес к личности Ф.Ф. Ушакова, следует полагать, что количество работ, посвященных жизни и деятельности флотоводца, будет со временем увеличиваться.

Автором первого художественного образа адмирала Ф.Ф. Ушакова является ленинградский писатель Л.И. Раковский1. Его роман так и называется «Адмирал Ушаков». Произведение было написано в период с 1939 по 1953 г., в то время, когда советское руководство «реабилитировало» адмирала. Образ Федора Федоровича создан автором в традициях советской литературы. С научной точки зрения в художественной форме вполне достоверно воспроизведены события русско-турецкой войны и Ионическая кампания, возвращение на Родину, дальнейшая служба и окончание жизни. Роман издавался и переиздавался неоднократно тиражами в сотни тысяч экземпляров. Последний раз он вышел в свет в 1987 г. в Лениздате.

Ф.Ф. Ушакову посвящено несколько произведений российского писателя В.Н. Ганичева: «Флотовождь»2, «Росс непобедимый»3 и «Ушаков»4. Последнее издано большим тиражом в 1990 г. в серии «Жизнь замечательных людей». Конечно же, на созданный в этих произведениях образ Ушакова-человека и Ушакова-флотоводца оказал влияние достигнутый к тому времени уровень научных знаний о нем.

В ряде глав писатель вынужден прерывать повествование и включать фрагменты с исторической реконструкцией событий. И далее, отталкиваясь от этой хроники, вновь обращаться художественному повествованию. Представляется, что этот прием является отчасти вынужденным, для восполнения знаний читателей, в большинстве своем мало знакомых со средиземноморской эпопеей русского флота. Особенно много таких событий в средиземноморских кампаниях.

К сожалению, поверхностные знания истории и основ военно-морского искусства, приводят к появлению сомнительных художественных образов, предвзятых оценок и недостаточному освещению реальных событий. Так, до сих пор не всегда можно понять, чем же командовал Ушаков в Средиземном море, и как называлась его должность. А командовал он русской эскадрой в составе соединенных русско-турецких эскадр - до начала Итальянской кампании и тремя русскими эскадрами - со второй половины 1799 г., а не объединенной русско- турецкой эскадрой. Руководство общими силами осуществлялось совместно с турецкими командирами, при этом наиболее весомое слово, конечно же, принадлежало Федору Федоровичу Ушакову, что в первую очередь объяснялось его личным авторитетом и мощью эскадры, им возглавляемой. Не представляется возможным найти документы, в которых Федор Федорович объявлялся бы «главнокомандующим объединенной русско-турецкой эскадрой». В частности сборники Р. Н. Мордвинова1 и В. А. Мошкова2 таких данных не предоставляют.

Особый «голод», как представляется, художники испытывают в достоверном изображении характерных черт Ушакова - политика и дипломата, Ушакова - флотоводца (отдельно - стратега, отдельно - мастера в области оперативного искусства, отдельно тактика, отдельно - хозяйственника). Именно поэтому, очевидно, В.Н. Ганичев3, давая характеристику Ушакову - флотоводцу, прибегает к пространному цитированию статьи из журнала «Морской сборник» середины 40-х гг. прошлого века. Но в этой статье, грешащей серьезными недостатками, заслуживают некоторого доверия разве что черты Ушакова - тактика, но не оператора, не стратега и не дипломата. Да и главные черты Ушакова - тактика, представляется, были не в том, что он преодолел, «шаблонную линейную тактику» и стремился «сокрушить флагманский корабль противника». Важнейшая отличительная черта флотоводца проявлялась в другом - в смелости и решительности, уверенности в победе, хладнокровном расчете. Именно это нашло выражение в его известном тактическом приеме: сближении с противником на дистанцию один кабельтов1, а то и на полкабельтова и с этой дуэльной дистанции применение всей огневой мощи своей артиллерии. Заметим, на дистанцию артиллерийской дуэли, в которой преимущество было за русскими. И ни в коем случае не на дистанцию абордажного боя, в котором преимущество традиционно принадлежало турецкой стороне. Этот тактический прием Ушаков повторял во всех морских боях, в которых он был флагманом, включая штурм Корфу2. Решительность и смелость поражали противника, особенности которого Федор Федорович за долгие годы службы на Черном море хорошо изучил. Всякий раз это становилось для врага внезапностью, позволяло своим артиллеристам стрелять наверняка, при этом психологически перед экипажами не оставалось выбора - либо победа, либо смерть.

Если обратиться к обстоятельствам назначения Ушакова командующим эскадрой, то можно видеть, что Г.А. Потемкин во время русско-турецкой войны подыскивал замену осторожному, часто, уклоняющемуся от боя Войновичу. Для замены нужен был именно смелый и решительный человек. В Ушакове Потемкин увидел такого человека. Светлейший князь не ошибся, как не ошибся он и раньше в выборе своих ближайших помощников. Корабельный Черноморский флот в последующие годы одерживал только победы и не терпел поражений. Армиям на суше можно было действовать смело, не опасаясь турецких десантов в своем тылу.

Совсем иначе вел себя Ушаков - оператор. Это относится к тщательному выбору цели действий эскадры, подготовке и организации ее обеспечения всем необходимым, а также к решениям о разделении эскадры на части и совместных действий отдельных кораблей и отрядов, последовательности действий для закрепления и удержания победы и т.д. В целом он был дотошным, осторожным и расчетливым оператором. Очевидно, в объективном художественном образе Федора Федоровича должны отразиться эти черты. То же относится к Ушакову - стратегу, Ушакову - дипломату и Ушакову - политику. Остается надеяться, что в будущих художественных произведениях все этот найдет выражение, и в этом писателям должны помочь ученые историки.

Не оставлен без внимания Ушаков и киноискусством. Первая киносъемка, связанная с ним, произошла во время раскопок его могилы в 1944 г. В состав экспедиции вошли фотограф и группа для выполнения специальной киносъемки, кадры которой позже должны были быть вмонтированы в документальный фильм, посвященный «мероприятиям по увековечиванию памяти флотоводца». Директором киносъемочной группы был И.С. Житков, кинорежиссером - В.А. Каштелян, кинооператором - М.И. Ципорин. Как указано в акте о вскрытии могилы, «все работы зафиксированы кинематографически и фотографически».

В 1952 г. М. И. Ромм по заказу правительства на студии «Мосфильм» приступает к работе над дилогией «Адмирал Ушаков» и «Корабли Штурмуют бастионы». Автором сценария стал А.П. Штейн, в качестве главного консультанта приглашен адмирал Исаков. Главную роль - адмирала Ушакова - предложили популярному артисту И.Ф. Переверзеву2. Позднее сам актер вспоминал: «Как только меня утвердили на роль Ушакова, я для Михаила Ильича стал дорогим и близким человеком, а уж мои чувства я не в состоянии выразить словами и по сей день! Михаил Ильич создал вокруг меня атмосферу предельного внимания и, я бы даже сказал, обожания…» Как видим, для постановки фильма были привлечены лучшие кинематографисты страны. Фильм впервые познакомил советских людей с подвигами Ушакова на море в ходе средиземноморской кампании. В значительной степени батальный характер кинокартины нисколько не повлиял на восторженный прием ленты широкой аудиторией зрителей. В общественном сознании яро запечатлелась одна из важнейших страниц истории государства Российского.

Интересный эпизод, связанный с фильмом, привел в одной из своих статей, опубликованной в середине 70-х годов в Военно-историческом журнале, известный адмирал флота Советского Союза Н.Г. Кузнецов: «Когда фильм был уже подготовлен к выпуску на широкий экран, мы с адмиралом И.С. Исаковым, просмотрев его, дали «добро», но кто-то в Народном комиссариате иностранных дел высказал опасение, не ухудшатся ли наши взаимоотношения с Англией - ведь в картине показана двуличная политика правящих кругов Великобритании прошлых времен. Поэтому несколько недель фильм «Адмирал Ушаков» на экран не выходил. И вот в День Военно-Воздушного Флота я, помнится, стоял во время парада на балконе здания в Тушино. И.В. Сталин подозвал меня и коротко сказал:

«Картину об Ушакове можно демонстрировать». Значит, он ее уже посмотрел. Так фильм «Адмирал Ушаков» получил путевку в жизнь».

В 1953 г. фильм вышел на экран.

В 2004 г. режиссером Валентиной Рассохо-Анохиной был снят документальный фильм «Святой воин адмирал Федор Ушаков». Естественно в фильм вошло и прославление Федора Федоровича в лике святых. Торжества канонизации Ушакова в Темникове, доставка части мощей святого в Калининград - главную военно-морскую базу Балтийского флота и в Севастополь - базу российского Черноморского флота и украинских военно-морских сил, другие события церковной жизни сняты телеоператорами и много раз показаны по различным каналам телевидения. Один из последних документальных фильмов - «Ратные подвиги. Непобедимый адмирал Ушаков» - снят в 2012 г. В данном случае нет возможности и необходимости останавливаться на исторических и художественных достоинствах перечисленных видеоматериалов. Каждое из перечисленных произведений выполняет свои функции и имеет свое предназначение.

В интернете за последние 20 лет появилось огромное количество сайтов, освещающих жизненный путь Федора Федоровича Ушакова с различных точек зрения. Особенно много полезной информации размещено на неофициальном сайте города Темникова.

Но самыми первыми запечатлели образ адмирала художники. Широко известный портрет Ушакова - флотоводца создал художник П. Баженов в начале XX в., как считается, с более раннего прижизненного портрета.

На портрете изображен адмирал со стереотрубой - символом прозорливости и дальновидности. Традиционно на подобных портретах изображались полученные героем награды. Серьезному исследованию произведение живописца подверглось в мастерской скульптора-антрополога М.М. Герасимова. Его реконструкция стала основой многочисленных скульптурных портретов флотоводца. Результаты сравнительного антропометрического анализа, с использованием современных инструментальных методов, проведенного перед канонизацией, реабилитировали портрет кисти Баженова.

После канонизации в создание художественного облика Святого Праведного воина Феодора включились православные иконописцы со своими традициями.

Следует отметить, что впервые вопрос об увековечивании Ушакова в скульптурной форме был поставлен особым комитетом при Морском генеральном штабе, созданным для подготовки к столетию со дня смерти флотоводца в октябре 1917. Комитетом была разработана большая программа по увековечиванию памяти адмирала. Программой предусматривалось проведение многочисленных юбилейных мероприятий в Петрограде, Темникове и Севастополе. В частности предполагалось установить памятник возле моста на Троицкой площади напротив памятника Суворову. Программу выполнить не удалось. Только в 2015 году напротив Морского собора в Кронштадте состоялась торжественная церемония открытия памятника Федору Федоровичу.

Кроме того, в 1917 г. выделялись средства на восстановление могилы знаменитого адмирала, что по счастью удалось осуществить, а также издание краткого жизнеописания и полной биографии, что, к сожалению, осталось невыполненным.

Не менее сложно решался вопрос об установке памятника Ушакову в Севастополе в конце 80-х - начале 90-х годов XX в. Долгое время и там не было скульптурного изображения одного из создателей города, прославившего его своими победами. Появились памятники П.С. Нахимову, В.А. Корнилову, Э.И. Тотлебену - героям обороны Севастополя, для Ушакова места не находилось. К 200-летию города в 1983 г. бывшую площадь Коммуны переименовали в площадь Ушакова и в ее центре установили бюст работы С. Чижа. Бюст, а не памятник был установлен по причине недостаточности средств.

В конце 80-х годов, в трудное для страны время, средства на памятник изыскал Черноморский флот. Бронзовая фигура адмирала, изготовленная скульптором А.Л. Шлеффером. Она стала первой в стране скульптурой Ф.Ф. Ушакова в полный рост. Городская общественность и власти долгое время дискутировали по поводу места установки памятника. На площадях и в парках, к сожалению, места скульптуре не нашлось. Поэтому ее установили во дворе штаба Черноморского флота.

5августа 2006 г. в городе Саранске был открыт кафедральный собор Святого Праведного воина Феодора Ушакова, прямо перед ним воздвигли памятник адмиралу.

Вместе с тем в последнее десятилетие во многих населенных пунктах страны и за рубежом установлены памятники, бюсты и памятные знаки великому флотоводцу: В Саранске, Рыбинске, Ростове-на-Дону, на месте Фанагорийской крепости, в Керчи, Тутаеве, Геленджике, Тольяти, Николаеве, на мысе Калиакрия, на о. Корфу, на о. Закинф, на о. Видо, в Вильфранше и др. Планируется установка памятников флотоводцу в Санкт-Петербурге, Кронштадте, Тамбове и Сочи.

В данной работе, очевидно, не место обсуждать художественные достоинства бюстов и памятников Ушакову. Страсти вокруг этого кипели и продолжают кипеть во всех городах, где они устанавливались. Важно другое - чтобы от этих страстей не пострадал образ Ф.Ф. Ушакова и не были забыты его заслуги.

Известно большое количество «кабинетных» бюстов флотоводца. Они предназначены для установки внутри помещений и имеются в различных флотских организациях, в частности, в Главном штабе ВМФ, Военно-морской академии и других. Кроме того, к скульптурным изображениям, очевидно, следует отнести барельефы на различных сооружениях. Например, барельефы флотоводца на станциях метро «Адмиралтейская» и «Балтийская» в Санкт- Петербурге, а также в одной из лекционных аудиторий Военно-морской академии.

2.2 Образ Ушакова в исторической литературе

Победы российского флота в Черном море внесли определенный вклад в решение Россией крупнейшей геополитической задачи - овладеть северным черноморским побережьем и полуостровом Крым. Во все учебники истории государства входит описание русско-турецких конфликтов, в том числе войн 1768-1774 гг. и 1787-1791 гг. в которых участвовал Ф.Ф. Ушаков. Однако в большинстве исследований действия флота отмечаются фрагментарно или максимально обобщенно. По существу, нет ни одной научной работы, посвященной анализу места и роли флота в решении указанной государственной задачи. Подчеркнем - места и роли флота, а не изложению и частному анализу хроники событий. Эту проблему еще в позапрошлом веке поставил профессор истории Николаевской морской академии по истории русского флота Е.И. Аренс. Классической отечественной работой, посвященной названной теме, следует считать труд С.Г. Горшкова «Морская мощь государства». Однако в ней нет оценки роли отдельных флотоводцев.

Участие Ф.Ф. Ушакова в русско-турецких кампаниях в Средиземном море в 1798-1800 гг. вывело его на политическую арену. Действия соединенных русско- турецких эскадр явились результатом политического союза России, Османской империи, Австрии, Великобритании, Неаполитанского королевства и служили продолжением общей стратегии борьбы с Французской коалицией. Действия соединенных эскадр привели к радикальным политическим последствиям - образованию новой республики на Ионических островах, освобождению Неаполитанского королевства и, соответственно, ликвидации государств созданных в результате наступления войск французской коалиции.

Приходится констатировать, что эти события до сих пор не нашли адекватного отражения в научных исследованиях.

Исключением, возможно, следует считать работу А.М. Станиславской «Политическая деятельность Ф.Ф. Ушакова в Греции»1. Автор на основе многих российских, греческих и французских архивных материалов исследовала деятельность Ушакова по созданию Республики Семи Соединенных островов. Другой работой, которую можно отнести к данной группе, является широко известная работа Е.В. Тарле «Адмирал Ушаков на Средиземном море». Несомненным достоинством монографии является глубина освещения значения военных побед Ушакова в Средиземном море. Е.В. Тарле наглядно показал, как освобождение Ионических островов повлияло на изменение стратегической обстановки на театре военных действий, дало оценку действиям объединенных эскадр в процессе освобождения Неаполитанского королевства, по оказанию содействия российско-итальянским войскам в северной Италии, в том числе в Генуэзском заливе, по поддержанию политической стабильности в освобожденных государствах и обеспечению будущего базирования сил флота в данных районах.

Отдельные стороны деятельности Ф.Ф. Ушакова освещены в работах историков-государственников Г.А. Сибирева 76, А.Л. Шапиро, А.Д. Новичева, В.М. Полевого. Однако в этих работах образ флотоводца не является основным. В последние годы появляются новые работы, затрагивающие обозначенную проблему, к которым следует отнести, например книги Г.А. Гребенщиковой и А.А. Лебедева.

В новейшей истории государства адмирал Ушаков - а вернее, теперь уже его образ - продолжает играть определенную роль. С особой силой она проявила в годы Великой Отечественной Войны, в период так называемой перестройки и на рубеже последних веков. И эта роль - символа государственности, символа русского национального духа, решительности и точности в исполнении воинского и человеческого долга, символа бескорыстности - заслуживает более глубокого отражения в отечественной истории.

Отдельного внимания заслуживает образ Федора Федоровича в военной истории.

В данной области образ выдающегося флотоводца раскрыт намного ярче и богаче, чем в работах по истории государства, благодаря исследованиям Д.А. Милютина1, а так же коллективным монографиям - «История русской армии и флота», «Адмирал Ушаков. Документы. Материалы для истории русского флота, «Адмирал Ушаков. Материалы и документы». «Адмирал Ушаков. Письма, записки.» В первых двух работах в общих чертах дается анализ применения флота как инструмента внешнеполитической деятельности, описаны с достаточной точностью основные операции с участием Ф.Ф. Ушакова. Но в целом образ Ушакова раскрыт не полно. В третьей работе собраны основные документы, связанные с жизнью и деятельностью флотоводца. Монография открывается очерком редактора издания капитана I ранга Р. Н. Мордвинова, в обобщенном виде освещающим заслуги Ушакова в области оперативно-тактического искусства. Однако анализ получился поверхностным, больше внимания уделено вопросам тактики, а некоторые ключевые события в ряде случаев оказались пропущенными в или трактуются весьма субъективно. Вместе с тем, документы, содержащиеся в сборнике, при скрупулезном изучении позволяют реконструировать летопись жизни и деятельности Федора Федоровича, и стали большим подспорьем в работе над этой диссертацией. Ценность последних работ связана также с тем, что они ввели в научный оборот неизвестные ранее документы, в том числе такие, которые помогают лучше понять масштаб и особенности личности флотоводца. Таким образом, в военной истории работы по данной теме есть, но ни в одно из них нет анализа деятельности, нет выстраивания фактов под определенным углом зрения.

В истории военно-морского искусства.

Казалось бы, именно в этой области должен быть во всем многообразии раскрыт образ Ушакова - флотоводца, оригинальность и уровень его оперативно- тактического искусства в решении разнообразных задач с применением отдельных судов, а также эскадры и флота для достижения целей оперативного и стратегического масштабов. К сожалению и тут нет научных работ, специально посвященных указанной теме. Историки отмечают, что огромную подготовительную работу для написания такого труда в начале XIX в. выполнил А.В. Висковатов1. Он собрал огромное количество материалов, целый архивный фонд, которым впоследствии пользовались многие исследователи.

В 1850 г. увидела свет фундаментальная работа А. Соколова, освещающая события средиземноморских кампаний, «Морские кампании 1798 и 1799 годов». Этой книгой пользовался Милютин и другие исследователи, в т.ч. первый биограф Федора Федоровича - Р.С. Скаловский.

Разрозненные факты обрели завершенную форму в «Истории русской армии и флота». В той же форме, но под другими идеологическими углами зрениями история флотоводца вошла в разделы «советское военно-морское искусство» и «новое российское военно-морское искусство» Морского атласа и в работу В. Д. Доценко3. Позже новых исследований в данной области не появлялось. Следовательно, все осталось так, как писал в середине 80-х годов XX в. адмирал Исаков: «к сожалению, вклад Ф.Ф. Ушакова в военно-морское искусство недостаточно исследован советскими военными историками».

В области тактики военно-морского флота также продолжается изучение проведенных под руководством Ушакова сражений. В настоящее время можно констатировать, что они в тактическом плане в достаточной мере реконструированы и изучены. Особая роль в этом деле принадлежит В. Ю. Грибовскому1, а также А.Г. Сацкому2. Однако до сих пор продолжаются споры вокруг главного вопроса - родоначальником какой тактики был Ф.Ф. Ушаков?



2.3 Ф.Ф. Ушаков вмифо-героическом пространстве России

В настоящее время актуализируется проблема трансформаций, происходящая с пониманием роли героя и героического в социокультурном пространстве России. Значение концепта лидера и героя для современной цивилизации возрастает. Эта тема впервые были затронута в сочинении Т. Карлейля «Герои: почитание героев и героическое в истории». С точки зрения психоаналитики проблему героя рассматривал австрийский ученый Отто Райс в работе «Миф о рождении героя». Влияние на исторический процесс и типологизацию героя в мировой истории определил С. Хук в сочинении «Герой в истории». Исследователь ДжКэмпбел в книге «тысячелетний герой» выстроил в рамках мифологемы иерархию стадий развития героя в социокультурном пространстве. Современный исследователь К. Гилл определил разницу понятий «герой» как исторический персонаж и вымышленный образ. К этой же теме обращаются современные исследователи У. Сэвидж, Г. Сил, Л. Керт, Л. Штекмессер и др.

Ф. Ф. Ушаков выдающийся русский флотоводец, адмирал, командующий Черноморским флотом, который не знал ни одного поражения в морских сражениях и был причислен к общецерковным святым в лике праведных за бескорыстное служение России, за милосердие и величие души.

Обозревая военные события времени второй антифранцузской коалиции, Д. А. Милютин именует в своих работах Федора Федоровича Ушакова «замечательнейшим флотоводцем со времен Петра Великого».

Патриарх Кирилл писал об Ушакове «… Удивительная личность, удивительный человек. Он канонизирован, конечно, за святость жизни в первую очередь. Но его доблесть, его подвиги нельзя оторвать от всей его жизни… Как непобедим был великий воин адмирал Ушаков силой молитвы и предстательством перед Богом в битвах с врагом видимым, так и мы вместе с ним будем теперь непобедимы в невидимой брани за величие, достоинство и процветание нашего Отечества».

Нет сомнения, что личность адмирала Ф.Ф. Ушакова действительно героическая и легендарная. Но уже Александр I не оценил по достоинству заслуг Ушакова. В дальнейшем, по традиции, главными кумирами и защитниками Отечества в социокультурном пространстве дореволюционной России оставались русские императоры. После победы большевиков новым героем-змееборцем становится образ вождя мирового пролетариата Ленин, а к концу 20-х начинает складываться культ личности И. Сталина.

Обращаясь к герою и героическому в социокультурном пространстве СССР, следует отметить, что это был образ непогрешимой свободной от религиозных моральных доктрин личности. По мнению Сталина, писатели, как инженеры человечески душ, должны были создавать новых героев: шахтеров, свинарок, трактористов, инженеров, механиков. Героическое прошлое канонизировало героев Гражданской войны, как реальных, так и вымышленных. Образы национальных героев-воинов А.В. Суворова, Ф.Ф. Ушакова, М.И. Кутузова, Александра Невского понадобились, когда СССР вступил в войну.

Согласно Юнгу выделятся позитивная форма духа «волшебного помощника» символически связанного с мудростью, проницательностью и нравственной учительской позицией. Высокая мудрость, непогрешимые действия - это учитель для идейных советских людей как субъектов политической мифологии. Таким Отцом, Учителем и Вождем одновременно с конца 20-х до середины 50-х годов был Сталин. В героическо-политическом мифе адмиралу Ушакову не нашлось места.Схема героического мифо-мира служила матрицей, символически моделируя феномен вождя и его власти в политическом пространстве.

Сокральные символы добра и зла, как отмечал Элиаде, придают значение человеческому существованию. Мифоязык подразумевал героический подвиг мифогероя Сталина, как политического змееборца в контексте борьбы с капиталистическим миром. Все остальные герои в этом мире играли вспомогательную роль, так как главную играл лучший ленинец, являясь символом ритуально-сакральной чистоты. В момент смены власти происходила инициация преемников. В это время прежний герой либо создает пьедестал для предыдущего, как это было у мифо-героев Ленин-Сталин, либо грубо сбрасывает и свергает кумира, как это произошло с приходом к власти Хрущева. В это время новому вождю нужны реальные герои. Этим можно объяснить возрождение интереса к личности адмирала Ушакова. Советский политический мифомир на непродолжительное время заполняют подлинные герои.

В это время образ героя - адмирала был широко использован для воспитания патриотизма и гордости за своих отечественных героев. В 1953 году был создан фильм знаменитым режиссером М. Роммом «Адмирал Ушаков», в котором героическая личность адмирала рассматривалась в контексте критики крепостного режима и в духе «холодной войны» (взаимоотношения с Тихоном и деятельность английских агентов). Во второй части фильма «Корабли штурмуют бастионы» образ героя идеализируется, подобно былинному богатырю - победителю, в пространстве мифо-мира России с глубоким сакральным смыслом.

Согласно К. Юнгу, передача значительных смыслов возможна только в пространстве мифомиров. Образ Адмирал Ушакова в традиционной иерархическо-символической системе сохраняется как особый мифогерой политической реальности России. Именно такие герои должны были выполнить потерю кумира и вождя И. Сталина.

Мифо-ритуальный героический комплекс необходим для функционирования механизмов сознания. В значимых символических системах устанавливается связь с героическим миром, персонифицированным подлинными героями. При этом канонизированный Русской Православной Церковью никем и никогда не побежденный адмирал Ушаков до сих пор занимает скромное место среди героев России и СССР.

Современное общество постмодерна конституируется как общество отчуждения от всеобщности. Процесс такого отчуждения приводит к потере смысла и является началом разрушения героя и героического.

Современная Россия после распада СССР оказалась в новом социокультурном пространстве. Прежние идеологические установки подверглись серьезной ревизии.



3. Канонизация адмирала

3.1 Правила причисления к лику святых в Русской Православной Церкви

Правила, которыми руководствовалась РПЦ, причисляя новых подвижников и праведников к лику святых, в целом близки к правилам Константинопольской Церкви. Главным критерием при канонизации всегда были чудотворения, проявленные при жизни или после смерти святого, иногда также доказательством служило наличие останков не подверженных тлению.

Непосредственно канонизация имела два типа. Святые разделялись в этом плане по характеру их служения и по степени распространения их почитания: местные или храмовые, епархиальные, общенародные.

Канонизировать местных и епархиальных святых имел право архиерей при уведомлении до 1598 года Митрополита, а после учреждения патриаршества - Патриарха всея Руси. Согласие Патриарха могло быть выражено в устном благословении на канонизацию местного святого. В связи с этими устными благословениями анализ истории канонизации на Руси обнаруживает значительное количество святых, у которых нет документального определения на почитание. Однако многие из них имеют большую известность и распространенный культ.

Общецерковные святые могли быть канонизированы Митрополитом и Патриархом согласия Собора иерархов церкви.

Монастырское почитание святых могло начинаться с решения совета старцев монастыря, при этом позже им требовалось предоставить вопрос на одобрение местному епископу. По такому принципу было начато почитание Митрополита Филиппа, Иосифа Волоцкого, а также многих иных подвижников.

Для празднования памяти нового святого необходимо было решение епархиальных властей и проведение комиссии по подтверждению подлинности чудес у гроба подвижника или нетленности его мощей. После организовывалось торжественное служение в местном храме, выбирался день для чествования святого, формировался порядок особой службы, составлялось житие описывавшее чудеса, подтвержденные церковной властью, а также писалась икона.

Помимо официального почитания святых и празднования их ней, православные христиане могли отмечать память подвижников, еще не прошедших канонизацию. Для этого была предусмотрена особая панихида. В связи с тем, что «церковная память - это народная память», иногда ее было достаточно для начала канонизации нового святого. Так «постоянное и повсеместное» молитвенное поминовение подвижников становилось первым шагом на пути к канонизации. Многочисленные свидетельства о подобных святых часто имели большое количество рассказов о чудесах, которые они совершали.

Следует отметить, что весьма значительная часть подвижников, канонизированных Вселенской Православной Церковью, не обладает документальным подтверждением причисления к лику святых, но все они записаны в общенародные святцы и русские календари без каких-либо письменных постановлений. В связи с этим можно говорить, любые достоверные письменные материалы житий в Русской Православной Церкви могли считаться достаточным доказательством реальности подвигов чудес подвижников, не прошедших процесс канонизации.

Русская Православная Церковь выделяет пять периодов истории канонизации: от крещения до Макарьевских Соборов, время Макарьевских Соборов, и от этих Соборов до современности, при разделении последнего на синодальный и современный.

Далее необходимо выявить какими основаниями руководствовалась церковь, канонизируя подвижников за все время своего существования.

В церковном сознании факт канонизации был своего рода проявлением Божией святости, которая действовала через благочестивых подвижников. В связи с этим главным требованием для прославления новых святых было очевидное проявление «освященности» праведника.

Достаточными свидетельствами этой освященности считались1:

· Вера Церкви в святость прославляемых подвижников, как людей, Богу угодивших и послуживших пришествию на землю Сына Божия и проповеди Святого Евангелия.

· Мученическая «за Христа смерть» или истязания «за веру Христову».

· Чудотворения, совершаемые святым по его молитвам или от честных его останков-мощей.

· Высокое церковное первосвятительское и святительское служение.

· Большие заслуги перед Церковью и народом Божиим.

· Добродетельная праведная духовная жизнь.

Часто подтверждением святости праведника являлось большое народное почитание, в некоторых случаях при жизни. После смерти подвижника люди, его почитающие, составляли ему специальную службу, писали его икону житие. В таких почитаниях виделась некая особая сверхъестественная помощь от будущего святого. Из-за отсутствия записей о чудесах в этом случае Церковь могла причислить праведника к лику святых только на основании широкого народного почитания.

Надо заметить, что основания для канонизации святых на протяжении существования Церкви не всегда были одинаковы. В каждом случае при причислении к лику святых могли найтись особые причины. Они могли быть связаны с подвигом святого или духовными потребностями, которые Церковь находила важными для блага народа и спасения верующих.

Не смотря на многообразие оснований для канонизации в разных исторических эпохах, неизменным осталось положение, что любое прославление в лике святых представляет собой явление «святости Божией», и совершается воле Церкви.

Как уже было сказано, большое значение для канонизации имели святые мощи. Таковыми могут являться как нетленные останки, так и частицы тел праведников. Сам термин «мощи» в церковнославянском языке связан с проявлением некой сверхъестественной силы, чудес, служивших доказательством обладания святым «божественной благодатью».

Чудеса, связанные с мощами часто являлись начало канонизации святого. Нередко мощи святых обретались после прославления. Таким образом, обладание святыми останками было только возможным условием канонизации, важным, но не обязательным.

Каждая канонизация требовала масштабной подготовительной работы с изучением житийных текстов, особенностей подвижничества прославляемых святых. Это условие было обязательным как при индивидуальной, так и при групповой канонизации.

Во всех случаях церковные власти, рассматривая подвиг прославляемого, выявляют основания для канонизации. За тем выносится определение о причислении к лику святых.

При этом можно проследить определенную связь социальных условий эпохи и фактом канонизации. В начале синодального периода при полном подчинении Церкви государственной власти она оказывается подчиненной интересам государства, даже если они противоречат церковным устоям. В это время количество канонизаций заметно сокращается. Прославление производится по модели, при которой для канонизации достаточно только воли самой Церкви, а народное почитание не требуется. К началу XX века - концу синодального периода количество канонизаций начинает увеличиваться. Одновременно прославляются святые, почитаемые в народе, и те, чьей канонизации желают светские власти или церковные иерархи.

В эпоху гонений, когда Церковь оказалась на грани выживания, прославления святых почти прекращаются. После начала либеральных реформ и полноценной реализации провозглашенных принципов свободы вероисповедания в России появляются новые святые. При этом, имея полную свободу действий внутри своего института, церковь старается действовать, учитывая мнение общественности: зачастую канонизируются святые, чьи имена были у многих на слуху. Такими были князь Дмитрий Донской, преподобный Андрей Рублев, преподобный Максим Грек, святой Макарий Московский, преподобный Силуан Афонский, преподобный ПаисийВеличковский, блаженная Ксения Петербуржская, святитель Игнатий Брянчанинов, преподобный старец Амвросий Оптинский, святой Феофан Затворник, патриархи Московские Иов и Тихон. Важно заметить тот факт, что довольнобольшая часть этих святых не просто у всех на слуху, но именно эти имена были известны и в Советском Союзе, так как многие из них представлялись советской историей как относительно положительные деятели.

По мнению общества, эти святые были героями достойными канонизации.

3.2 Прославление Ф.Ф. Ушакова в лике святых

Идея канонизации Ушакова возникла в апреле 1995 г. Огромная роль в воплощении этой идеи принадлежит владыке Саранскому и Мордовскому Варсонофию. Его активно поддержали представители светской власти и общественности, в частности: председатель Союза писателей России автор книг о Федоре Федоровиче В.Н. Ганичев, главком ВМФ адмирал флота В. И. Куроедов, глава республики Мордовия Н.И. Меркушкин и многие другие. В декабре 2000 г. Патриарх всея Руси Алексий II дал свое благословение не прославление воина Феодора в лике святых2.